Поглядев на девушку с укоризной, Светлан спросил:
      – Я когда-нибудь говорил, что мне симпатичны церковники?
      – При мне – нет, – честно ответила девушка.
      – И не скажу. К официозу у меня давняя неприязнь.
      Светлан возник на мостках словно из пустоты, успев насухо отжать рясу, и поначалу на него не обратили внимания, будто он уже научился отводить взгляды. Несмотря на обилие юных женщин и свежую стружку, атмосфера тут была жуткая. Пахло безнадегой, страхом, болью… Впрочем, и охраннички добавляли ароматов.
      Кстати, рядовые меченосцы особого интереса не представляли. Они впрямь не понимали, что делают, ибо недалеко ушли от зверей. (Или же не в ту сторону.) Кроме них да нескольких священников, донимавших помертвелых женщин требованиями покаяться, на мостках суетились старушки – похоже, из добровольных помощников. А с пару десятков мастеровых продолжали прилежно мостить озеро, вколачивая в дно сваи, крепя на них балки, прибивая доски, – будто вознамерились окружить всю бухту.
      Потом чужака все ж заметили – как раз тот, кому это полагалось по должности: здешний центурион, восседавший на грубом стуле и со скукой поглядывавший по сторонам. Увенчанный гребнем шлем он держал на колене, другой рукой привычно сжимал рукоять длинного меча, еще не истонченного в шпагу, как у прочих здешних вояк. Если не считать щек, украшенных обязательными баками, его лицо было гладко выбрито, но ниже кадыка по шее спускалась густая поросль, как видно, покрывавшая воителя целиком. Вышли мы все из обезьян, ну конечно.
      – Что, богомолец, небось, за всю жизнь не видал столько мяса? – с ухмылкой поинтересовался офицер. – Да какое отборное!..
      Детина был здоровенный, жизнелюбивый и даже не особо свирепый. Кое-чем он, пожалуй, напоминал Жофрея. Если поменять их местами, оба не слишком удивятся.
      – Видал и больше, – откликнулся пилигрим. – Э-э… на калифорнийских пляжах. Только это не «мясо», мил человек, – тут ты впадаешь в ересь. Се творения Господни, к тому ж созданные по его подобию.
      – Чё ты несешь, дурень? – удивился меченосец. – Он же лепил с себя нас, мужиков!
      Засмеявшись, монах отбросил капюшон с бритой головы.
      – А если б ты знал, что это не так, разве стал бы рассказывать другим? – спросил он. – Так и рождается ложь – у сильного, как известно… И теперь заблудшие с благословения жрецов Тьмы убивают Бога, обрекая его тела на гибель, а свои души – на вечное проклятье.
      – Э, постой, не гони! – нахмурил брови центурион. – Жрецы Тьмы – это кто?
      – А это тебе задачка на дом – не всё ж разжевывать!.. Лучше скажи, за что караете этих женщин?
      – За грехи, понятное дело.
      – И как отыскиваете грешниц? – заинтересовался монах. – Верно, даже без доносов обходитесь – к чему лишние хлопоты! Просто выбираете, кто покрасивей, а Бог рассудит сам, верно? То есть, по-вашему, ему угодны лишь уроды? Парни, да вы больны!
      Вот это дошло до сотника сразу.
      – Прикуси язык, ты! – рявкнул он. – На кого пасть раззявил?
      На человека с мечом, ну да. И как следствие – со слабыми нервами. А если еще принять в расчет подчиненных…
      – Да ты сознаешь хоть, во что влез?
      – Мы ловим слуг Сатаны!
      – Самих себя, что ли? – снова поддел он. – Впрочем, о том знают лишь члены капитула, а ты – мелкая сошка.
      – Так, – угрожающе сказал сотник, наконец удосужившись встать. – Сейчас узнаешь, кто здесь…
      – Вообще, мне нужно говорить с вашим аббатом, – перебил Светлан. – А еще лучше – с магистром.
      – Думаешь, аббату есть дело до всяких бродяг? А уж тем более – Великому Магистру…
      – Ну да, страшнее кошки зверя нет!
      – Не понял, – снова нахмурился меченосец. – Это при чем?
      – Да при том, дурачок, что не все боятся магистра, как ты. Ведь есть и Божий суд… гм… наперсники…
      А мы вас Михаилом Юрьевичем покроем. И таких козырей в моем загашнике столько!..
      – Проваливай, пока цел, – рявкнул центурион. – Смерти ищешь?
      – Об этом меня уже спрашивали недавно – кстати, не первый раз. Но мою песню не задушишь так просто. По-твоему, если сбились в своры и обзавелись клыками железными, то стали Господними Псами? Волк и вы позорные, а не служители Бога!
      Говорил он достаточно зычно, чтоб слышали на корабле, но никто там пока не дергался – подозрительная терпимость, вовсе не свойственная христианам. Обычно они дают инакодумцам высказаться, когда уверены в скором возмездии. И даже сотник пока лишь пугал, хотя в другой ситуации давно бы перешел к действиям. Ведь так хочется, и перед людьми неловко… а нельзя.
      – Слушай, че ты приперся? – спросил он почти жалобно. – Шел бы своей дорогой.
      – Давно не обличал, – усмехнулся Светлан. – Вот, захотелось восполнить.
      Впрочем, внимание к себе он привлек – и охранников, и разношерстной обслуги, и даже злосчастных пленниц… насколько можно было понять по их отрешенных лицам. Не то чтоб от него ждали серьезного – мало ли трепачей шляется по дорогам!.. Или и тут уже слыхали про кудесника в синей рясе, единым чудом упоившего целое войско?
      Правая рука у центуриона задергалась, будто сама собой потянулась к мечу, а бедняге приходилось ее сдерживать, следуя полученным инструкциям. В отчаянии он оглянулся на корабль.
      И словно в ответ на его призыв, оттуда возник новый персонаж, облаченный в выцветшую мантию. Ухватившись обеими руками за веревочные перила, засеменил по сходням, снисходя к дерзкому горлопану. Кажись, я двинулся вверх по инстанциям, хмыкнул Светлан. И кто же у нас в аббатах?
      Настоятель оказался жилистым стариканом, напрочь лишенным веселости, с угрюмо пылающими глазами. Скорее всего он не нравился женщинам даже в молодости, а сейчас выглядел затрапезным, как последний из монахов, и духом отличался ядреным, точно не мылся с пеленок. Спустившись на помост, аббат не удержался, чтобы не окинуть довольным взглядом женские тела, обреченные на убой. Ноздри приплюснутого носа раздулись, втягивая воздух, будто живительную прану. Тягостная для Светлана, здешняя атмосфера заряжала старца силой.
      Типаж был знакомый и весьма востребованный в темные времена – что называется, человек на своем месте. Зато в другие старец вполне мог заделаться сварливым пенсионером, завсегдатаем площадных митингов. Или же полуночным убийцей, охотящимся на беспечную молодь.
      – У-у, – протянул Светлан понимающе. – Так вот в чем дело: у тебя, дед, тяга к потрошительству!
      Вскинув костистый подбородок, аббат уставил блеклые глазки на пришлого проповедника, словно бы привык своим взглядом нагонять трепет на людей. Конечно, когда его тщедушность подпирают железные когорты…
      – Ну, – процедил старик зловеще, – кто тут толковал про «жрецов Тьмы»? Пусть повторит это ныне, когда через мои уши ему внимает Бог.
      Распрямившись во весь богатырский рост, монах с высоты оглядел нового недруга.
      – Бог! – фыркнул он. – Что, вы, лицемеры и лизоблюды, можете понимать в Боге? Он дал людям волю, но к чему она тем, кто по своей сути – раб. Такие тут же примутся искать себе господина. И если не найдут – измыслят, а прочих станут загонять в стадо и понуждать поклоняться выдуманному пастуху. За вами же пустота, и потому вы злобствуете, изуверством пытаясь задавить свой страх и неверие остальных.
      – Молчать! – рявкнул аббат с некоторым опозданием и угрожающе вскинул сухой кулачок, будто собрался метать молнии. Но для этого, как минимум, нужно знать Знаки. Не говоря про наличие таланта.
      – Ай, Моська, – ухмыльнулся Светлан, понижая голос до громового рокота. – Ты чего тявкаешь: напугать тщишься? А знаешь, что в соседнем королевстве меня прозвали Антихристом? По силам ли тебе такой антагонист?
      Судорожно порыскав по хилой груди, настоятель ухватился за увесистый наперсный крест и воздел руку уже с ним, видимо, полагая, что вооружился.
      – Небось, серебряный? – полюбопытствовал монах. – Напугал, ну да!.. И что у вас за садистская вера – поклоняетесь распятию. Вы б еще плаху в церковь приволокли…
      – Не кощунствуй, еретик! – выкрикнул старик, побагровев от натуги.
      Ну, это не тот случай, когда можно взять горлом. Если б Светлан гаркнул в полную силу, беднягу бы смело с помоста.
      Не убирая креста, настоятель оглянулся на центуриона, и тот сейчас же проорал команду, сзывая подручных. Кстати, было их на мостках не так много – меньше полусотни. А скольких еще скрывает корабль? Хотя его довольно просто пустить на дно… если б не пленницы в трюме. И не желание избежать свалки.
      – Не следует будить спящего дракона, – назидательно молвил монах. – Нешто у вас нет такой поговорки?
      Но на слова тут уже не обращали внимания – латники продолжали сбегаться, охватывая пришельца плотным кольцом, наставляя на него заточенную сталь. Похоже, тут требовались средства посильней.
      – Такое тихое утро! – произнес Светлан. – Не хочется его портить грозой.
      В следующий миг внезапный порыв ветра загасил ближний факел. Затем светильники принялись тухнуть один за другим, точно их задувал невидимый исполин, двигаясь вдоль помоста. Постепенно сцена погружалась в сумрак.
      – Заклинаю именем Господа, – переполошено завопил старик, – немедленно прекрати!..
      Тоже, заклинатель выискался! Лучше бы не смешил людей. И кто уполномочил его выступать от имени?
      – Если у вас сложности с освещением, при чем тут я? – пожал плечами кудесник. – А хочешь, со звездами сделается то же самое?
      Ага, и начать лучше с Солнца. Если бы аббат представлял, как эти тусклые светлячки выглядят вблизи!..
      Светлан называл этот метод драконьим: впрямую не врешь, но впечатление создаешь ложное. Хотя чистоплюй Георг не опустился бы до такого коварства. Но мы-то пока лишь учимся святости.
      Во всяком случае, броневое кольцо вокруг него перестало сжиматься, а опасные острия слегка отодвинулись, будто латников устрашила демонстрация. И начальство не понукало нападать, явственно растерявшись. Ну, надо ковать железо…
      – Ваш магистр искал встречи со мной, разве нет? – произнес Светлан по-богатырски грозно, на время забыв о монашьем смирении. – Или до ваших заскорузлых мозгов еще не дошло, какой гость удостоил посещением! Может, мне опять нужно затеять винный ливень, чтоб вы сообразили наконец?
      Вот вояк это предложение заинтересовало – они и вовсе убрали клинки, с ожиданием уставясь на чудотворца. Ну кто мог ждать, что такое деяние, больше похожее на хулиганство, настолько западет в людские сердца? Даже аббат, вовсе не похожий на пьянчужку, проникнулся словами монаха настолько, что непроизвольно поглядел на притаившееся судно – как центурион несколькими минутами раньше. И кто следующий на очереди?
      В этот момент Гийом не утерпел – молодой, горячий!.. И своим порывом испортил сложную интригу Светлана, заодно подставившись сам.
      Из придвинувшегося к помосту тумана полетели стрелы, залп за залпом, отыскивая в латах меченосцев щели, внося сумятицу в отлаженный строй, бросая подбитых на доски либо в воду. Затем из молочной пелены вырвалась лодка, стремительно сближаясь с мостками, и через секунды пираты ринулись в атаку, неистово орудуя боевыми косами, укороченными до нагинат. Прежде, чем охранники опомнились, их число убавилось наполовину, а каждый боец Гийома стоил по меньшей мере двоих – так что силы, в общем-то, выровнялись… вот только ненадолго.
      Ловушка получилась отменной. Первым, понятно, ожил корабль, над фальшбортом которого плотным частоколом выросли лучники, нацеливая арбалеты. Затем со дна широким полукружьем поднялись плоты с десятками тяжелых латников, уже выстроенных в непроницаемый строй. Эти воины в серых плащах, безмолвные и словно бы обезличенные, похожие точно работы, действительно могли внушить трепет. Как смогли они пробыть под водой столько времени – отдельный вопрос. И ведь даже не намокли!..
      Такого пираты не ожидали – откуда угодно, только не из озера. До сих пор подобные трюки относились к их арсеналу. В растерянности они отхлынули от недобитых топителей, спешно возвращаясь на плоскодонку. В один миг по бортам ее поднялись дубовые щиты, превращая суденышко в маленькую крепость. При иных обстоятельствах это, возможно, и спасло бы парней. Но куда отступать тут? Да их просто засыплют стрелами!..
      – Какого рожна вам не сиделось? – проворчал Светлан в наступившей тишине. – Вы что, еще не наигрались в войну?
      – Уйдем низами! – выкрикнул кто-то. – Слышь, старшой?
      – Так тебе и дадут, – отозвался Гийом, мучительно морщась. – Меж дном и плотами наверняка протянули сеть. Да они и держатся на ней.
      Не говоря о том, что русалки вполне могут принять в драке участие, подумал Светлан. И уж с ними лучше не тягаться – в родной-то среде.
      – Влипли по уши, – констатировал Жофрей. – Говорил вам!
      Вот тут наверху сходней, меж шеренгами настороженных лучников, и нарисовалось высокое начальство – судя по знакам отличия, приор ордена меченосцев, второе лицо после Великого Магистра. Этот оказался моложе аббата едва не вдвое и куда более приятным на вид, статным и благоликим, к тому же щегольски выряженным, в сияющих доспехах и снежном плаще, шитым золотом, – прямо Белый Рыцарь. Оглядев сложившуюся картинку, приор воссиял солнечной улыбкой.
      – Вот ты и попался, Лягушонок, – хмыкнул он, не скрывая злорадства. – Стоило столько бегать!..
      В отличие от настоятеля, он не выглядел садистом. Похоже, для него охота на ведьм была лишь средством – как и служба в ордене. Он преследовал собственные цели, а методы его не заботили. По-своему цельный персонаж, и неизвестно, кто из этих двух раньше окажется в Пропащих.
      – А если я порешу девку? – вяло осведомился Гийом. – Дочь герцога как-никак!
      – Но все воля Божья, – сказал приор без всякого сожаления. – Наш Магистр давно свободен от мирских пут.
      – От человеческих, хочешь сказать? – уточнил Светлан.
      – Да как ни назови, – охотно откликнулся меченосец. – К чему осложнять жизнь бесполезными связями? А иные даже мешают жить.
      – Жить? – переспросил монах. – Или убивать?
      – Ладно, что дальше? – спросил Гийом. – Хотите драки – ради бога!.. Только не предлагай сдаваться.
      – Я сделаю проще, – заявил приор. – Ведь крыс, даже озерных, не следует загонять в угол. – И повысив голос, обратился ко всем пиратам: – Парни, можете уматывать отсюда – я не задерживаю никого… кроме Гийома. Ну, выбирайте: или погибнуть с ним, бросив без защиты свои дома и подруг, или уйти, предоставив главаря нашему милосердию.
      – Уходите, – сейчас же вступил тот. – Я приказываю! До новых выборов старшим назначаю Грога… Жофрей, ты понял? Будешь служить ему как мне – он и твой побратим.
      После минутного замешательства пираты зашевелились. Неприметный до того Грог, кряжистый и молчаливый, стал распоряжаться с уверенностью, будто родился начальником, а остальные слушались его почти как Гийома. Конечно, прежде, чем отчалить, пираты высадили на мостки Изабель – это разумелось без слов. Отступив в тень, Светлан толкнул плоскодонку, сразу придав ей приличную скорость. А умница Лора, сколько смогла, прикрыла его от сторонних глаз, чтоб не светился до срока.
      – А ты чего ж? – спросил Гийом у нее. – Думаешь, меченосцы кормят лучше?
      – А я не в твоей банде, – ответила силачка. – Что хочу, то и вытворяю.
      – Бэлла, – обернулся Гийом к девушке. – Мне жаль… правда.
      Удивительно, но она промолчала, глядя почему-то на Светлана. Ну-с, начинает второй раунд, подумал тот.
      – Погоди хвататься за меч, – велел он парню. – Я еще не исчерпал своего терпения.
      – Кстати, вы нужны живыми – оба, – сообщил приор. – Так что давайте без обострений – вам же лучше. Ведь в суматохе можно и на меч напороться.
      – И что гарантируешь? – полюбопытствовал Светлан. – Кроме жизни, понятно.
      – Уж скучно не будет, – заверил меченосец. – Развлечения по полной программе: дыба, щипцы, плети!..
      – Не гоже обижать путников, господин, – укорил монах. – Нас даже разбойники не тронули.
      – Потому и не тронули, что голодранцы, – усмехнулся приор. – Что с вас возьмешь? А твоя болтовня, верно, забавляла их.
      – Но не тебя, верно?
      – Да мне начхать на нее – лишь бы другие не слышали. А так придется укоротить твой язык.
      – На голову, да? Или заодно отсечешь прочие конечности?
      – Ну, не сразу, – хохотнул весельчак. – Ты хотел говорить с Магистром? Возможно, и сподобишься. Но сперва покажешь мне, на что годен. Конечно, все эти байки: про винный дождь, воскрешения, изгнания духов, – полная чушь, пусть простаки в это веруют. Но кое-что ты умеешь – судя по фокусу с факелами. А значит, можешь оказаться полезным нам.
      – А бурю не пробовали укротить? – пророкотал богатырь. – Ведь столько пользы!..
      – Ну-ну, меня этим не испугаешь, – засмеялся приор. – Побереги свои угрозы для других – а кого и когда стращать, мы тебе укажем.
      Переведя взгляд на Гийома, он с издевкой спросил:
      – Надеялся перехитрить нас, явившись на встречу раньше? Молод еще ты тягаться с нами! Этот твой ход просто напрашивался.
      – Может, ты гроссмейстер, – откликнулся Светлан вместо пирата. – Или станешь им вскорости. Но это не значит, что тебя нельзя переиграть. Похоже, ты не любишь го, – предположил он. – Шахматы тебе нравятся больше, верно?
      – И что с того? – слегка насторожился босс.
      – А то, что в го частная победа вовсе не всегда ведет к выигрышу, и мудрые стратеги это сознают. Но ты – лишь напористый скорохват, скачущий по верхам, и больше берешь памятью, чем умом. Нашел перед кем похваляться!.. А сражаешься с этими, да? – кивнул Светлан на привязанных к столбам страдалиц. – Воитель, поборник веры!.. Мало вы уже наломали дров?
      – Что ж, – осклабился меченосец, – было время разбрасывать зерна…
      – Имеешь в виду утопленниц? – перебил богатырь, на секунду теряя выдержку. – Метатели хреновы!.. И кто у вас такой дальнозоркий? Неужто еще в те времена вы планировали противоестественный союз?
      – Как учит нас святая церковь и лично Иисус…
      – Вы позорите своего Христа, фарисеи, – загремел монах. – Лучше не поминай его имя всуе!
      – Хватит болтовни, – сказал приор. И отыскав взглядом здоровяка-центуриона, распорядился: – Взять их.
      Поредевшая толпа охранников заволновалась, наново ощетиниваясь клинками. Мгновенно напружинившись, Гийом угрожающе оскалил молодые зубы. Изабель ахнула испуганно.
      – Ну, с нами Бог, – пробормотал Светлан. – Я надеюсь.
      Взяв посох наперевес, он двинулся на латников, аккуратно расшвыривая их по сторонам. Вот Лора деликатничала куда меньше. Наконец вырвав свой клинок из деревянного плена, она со свирепой радостью ринулась вперед, неудержимая точно смерч.
      Минуя сходни, одним мощным прыжком богатырь заскочил на корабль и принялся наводить тут порядок, уклоняясь от стрел, выпускаемых в упор. Магию он пока не вмешивал в дело, обходясь… гм… голой силой. Вокруг мелькали латные тела, наскакивая и тут же отлетая – чаще за борт. (А если кто плавает плохо, пусть себя винит.) На каждого меченосца Светлан тратил по удару, хотя иногда подворачивалось по двое-трое, – а учитывая, что молотил он, точно набравшая обороты косилка… Что там вещал приор про сельское хозяйство?
      Когда палуба очистилась от лишнего железа, богатырь соскочил с корабля на плот, дабы воспрепятствовать русалкам утащить заготовленные кули, до которых могли дотянуться их загребущие руки. Здесь уже бушевала Лора, лягаясь покруче любой лошади и явно еле сдерживаясь, чтобы не срубать перепончатые кисти, тянущиеся к пленницам. Пошвыряв в воду самых настырных, Светлан снова заскочил на мостки и, ухватившись за край плота, втащил его поверх настила, подальше от разочарованных пловчих. А силачка следила, чтобы ни одна связанная не скатилась в озеро.
      – А где же приор? – спросил богатырь, озирая окрестности, уже освобожденные от активистов (во всяком случае, основную их часть переправили в воду, а большинство прочих улепетывали по берегу). – Я оставлял его на закуску.
      – Извини, – угрюмо откликнулся Гийом, вытирая потускневший меч о плащ ближнего трупа. – Похоже, я его слопал раньше.
      – Да что ж ты такой торопыга? Ведь этот ловкач единственный, кто понимал, что творится тут!
      – Извини, – повторил пират, глядя в сторону. – Погорячился. Как сказал этот пижон: «молод еще».
      Вглядевшись в него внимательней, монах лишь вздохнул. В самом деле, требовать от парня рассудочности – сейчас, когда его раздирает надвое…
      – Может, начнем развязывать? – спросила Лора, покосившись на лежбище осужденных.
      – С этим лучше не спешить, – ответил Светлан. – Как бы не разбежались. А соберут их другие – с прежними намерениями.
      – Смотрите! – воскликнула Изабель, показывая на воду.
      Заботясь о поставщиках, русалки выталкивали к поверхности латников, уже изрядно нахлебавшихся, и буксировали к суше, оставляя на мелководье. Но дюжина пловчих – видимо, самых матерых, как раз и прозванных Матерями, – расположившись на воде полукругом, затеяла нечто вроде синхронного танца, творя совместное колдовство. Через секунды стало ясно, чего они добивались, – по всей бухте уже поднимались волны, все яростнее наскакивая на мостки, норовя захлестнуть настил и утащить в озеро подношение меченосцев.
      – Эти тетки не сдаются так просто, – заметила Лора. – Намеков не понимают, а?
      – Матери зовут ветер, – выдавил Гийом. – И если ударят в полную мощь…
      – Думаешь, они смогут накликать ураган? – усмехнулся Светлан. – Вот я – могу.
      Ураган тут, пожалуй, ни к чему, мысленно поправился он, а хороший смерч не помешает. Вы, ребята, Америки не видали, где таких зверей – как собак нерезаных!..
      И он запустил свои чары, на сей раз обратившись за поддержкой к Каналу, черпая в нем магию, как в реке. Когда энергни набралось вдосталь, Светлан вскинул перед собой посох, точно волшебный жезл, и направил энергию вдоль него. Теперь даже зауряды могли увидеть, как задрожал воздух на пути потока. Будет забавно, если решат, что магия исходит из дрына, – перепутают источник с проводником.
      Струя чар угодила в центр бухты, и сейчас же вода там пришла в движение, разгоняясь по кругу. Но куда быстрей над ней кружился вихрь, стремительно набирая силу, вздымаясь все выше.
      Забытые на плотах солдаты заволновались, ощутив, что бревна под их ногами ходят ходуном, и стали поспешно избавляться от доспехов, наконец решившись задать деру. Самые шустрые, оголившись до исподнего, сигали в озеро и на всех парах гребли к близкому берегу.
      Бешено крутящийся смерч уже смахивал на колонну, вышиной до небес, а воду всасывал с жадностью исполина, вырвавшегося из пекла. Уровень озера понижался с пугающей быстротой, через минуту стало проступать дно.
      Сложнее всего было устроить фильтр на входе в этот чудовищный насос – чтобы вместе с жидкостью ввысь не унесло живность. Но Светлан даже смог разделить добычу по категориям, каждую упаковав в отдельный мешок, – благо сетей тут запасли в избытке. Поднятых со дна меченосцев он вынес на сушу, разбросав по песку, узел с рыбами перебросил через остров, где и просыпал над озером живым градом. А вот невод с русалками, стиснутыми в шевелящееся месиво, Светлан опустил на палубу корабля, содрогавшегося под потоком, возникшим меж островами из-за перепада уровней. Такого улова не видели ни на одном сейнере. По весу, что ли, их сдавать? Эх, хвостатые!..
      – И довольно на этом, – сказал он, опуская жезл. – Хорошего помалу.
      Плавно замедляясь, смерч стал оседать, изливая в бухту поглощенную воду, – на остатках магии Светлан придерживал процесс, дабы мостки не затопило избытками.
      – А что будет с ними? – спросила Изабель, указывая на мешок с русалками.
      Пожав плечами, монах ответил:
      – Убить их довольно сложно – ведь они уже неживые. К тому ж это не решит проблемы. Русалок-то в озере намного больше – здесь хорошо, если десятая часть. Да я и не смог бы… Наверно, придется выпустить – когда разберемся с этими бедолагами, – кивнул он на злосчастных женщин. – Вот этих где укрыть?
      – На нашем острове, – хмуро произнес Гийом. – Где ж еще? Тем более, дамочек у нас недобор.
      Зато теперь будет избыток. Эдак и до многоженства недалеко.
      – Тогда давайте грузить, – подхлестнула Лора. – Корабль у нас есть. С пару-тройку матросов я выловлю – больше-то ни к чему.
      – Да, пора сваливать, – согласился Светлан. – Лучше не ждать, пока здешняя камарилья опомнится.

Глава 5