В дорогу отправились втроем: конечно, сам Светлан (какая сага без героя?), недавний богатырь, а ныне смиренный пилигрим; юная воительница Лора, стройная и в сравнении с ним изящная, но силой превосходившая любого зауряда, да горная тигрица Агра, домашняя киса Лу, Праматери великанов, невесть с чего решившая сопровождать поднадзорного человека. Предварительно Светлан переговорил с саблезубой кошкой, настрого запретив посягать на домашний скот или собак (а уж тем более – на людей). И даже для дикого зверья ввел ограничения по размеру: то есть не крупнее зайца… хотя допустим и вепрь, если сдуру бросится. Лишь заручившись неохотным согласием Агры, богатырь позволил ей присоединиться. Конечно, это добавляло путникам проблем. Но пусть уж Лу возымеет лучшее (в смысле, более полное) представление о человечестве, с коим великаньему племени придется сосуществовать, – в таких делах лучше обходиться без иллюзий.
      До границы витязь Бахрам все ж подбросил их, домчав на шестиноге за пару часов, и даже через реку переправил, дабы не утруждались. Но дальше, как и надлежит паломникам, они двинулись пешком. Оружия с собой не взяли, если не считать посохов, и оделись с подобающей скромностью. К своей рясе, стараниями мастерицы Жанны сидевшей вполне ладно, и дареным сандалиям Светлан добавил лишь набедренную повязку – больше из соображений гигиены. А Лора вырядилась под паренька из простолюдинов – впрочем, не бедных, если судить по добротной одежде. И ее посох был с секретом, под деревом пряча отменную сталь. Но чтоб высвободить клинок из ножен, требовалось усилие богатыря.
      За рекой пейзаж изменился разительно, обретя куда более цивилизованный вид. Уж здесь не пропадало без пользы ни одного клочка почвы, кроме разве лесов, традиционно принадлежащих королю. Меж тщательно возделанных полей тянулись ухоженные дороги, нередко даже присыпанные щебнем, – то есть артерии, потребные государству для благоденствия, содержались в должном порядке. И в каждом людном поселке обнаруживалась чиновничья контора, подкрепленная соразмерным числом стражников и напрямую подчиненная столице, а вовсе не одному из королевских вассалов.
      Путешествовать по Нордии было сравнительно безопасно, однако хлопотно. Слишком часто приходилось объясняться с вооруженными конниками, требующими какие-то бумаги. Впрочем, сильно те не настаивали, вскоре убеждаясь, что взять с этой парочки нечего, и либо стращали напоследок, грозясь сослать на каторжные работы, либо предупреждали о разбойниках, еще не искорененных в здешних чащобах, – по настроению. Может, на них действовала речь монаха, смиренная и приветливая, или внушала трепет огромная его фигура вкупе с тяжелым дрюком. А скорее, просто не хотели на свою голову лишних забот. Вот если бы за бродяг полагалось награда, как за разбойников или татей…
      Кстати, на здешних служивых было гораздо меньше металла: шлемы да нагрудники. И мечи у них были много легче – еще не шпаги, но близко. А луки почти всюду сменили на арбалеты, и били те не слабей мушкетов… до коих тут пока не додумались – к счастью. Хотя порох в ход уже пускали, больше для потехи.
      Поначалу-то Светлан заходил едва не в каждое селение, ввязываясь в пространные диспуты с тамошними умниками. Но вскоре ему наскучило проповедовать – собственно, на роль миссионера он не годился совершенно. Да и относились к нему здесь скорее как к заезжему факиру, ожидая эффектных фокусов, а вовсе не глубокомысленных речей.
      Продвигались быстро, поскольку не знали устали, а шагали размашисто, – не хуже иных всадников. К исходу второго дня пересекли едва не полкоролевства. Особо Светлан не спешил, приглядываясь к новой стране, но время от времени они переключались на бег, проскакивая участки, где не было ни людей, ни даже ландшафтов, стоивших внимания. Иногда перемещались на изрядные расстояния, и все равно оказывалось, что на новом месте про них знают.
      – Надо же, – удивлялся он. – Слава бежит впереди путников. И чем мы так запали в души?
      – Не мы, а ты, – поправила Лора. – Чего странного? Разгуливаешь в сутане, вместе с ручным тигром и учеником. От подношений отказываешься, зато сам кормишь баснями.
      – Короче, блаженный – да?
      – Скорее уж святой.
      – Какими смешными бывают люди! – вздохнул Светлан. – Достаточно напялить рясу и отказаться от излишеств, чтоб угодить в праведники.
      – А еще ты усмиряешь зверюг. Разве забыл?
      – Намекаешь на того медведя? Да просто я рявкнул громче – вот он и обделался с испугу.
      – Но ты ж и чудеса творишь, когда припрет.
      – Ага, это повышает ранг до мессии!
      – Мессия – это посланник бога? – уточнила девушка.
      – Э-э… некоторым образом. К тому ж он спаситель… гм… человечества, ниспосланный устанавливать царство божье. А разве я похож на монархиста?
      – Похож или не похож, но правила хочешь насадить божьи. Разве нет?
      – Понимаешь, главный тезис моей… э-э… доктрины, что люди ныне поклоняются вовсе не Творцу. Либо нашего создателя давно подменил самозванец вроде Оттара де Бифа, призрака-переростка, либо вместо Саваофа и вовсе пшик, эдакая виртуальная обманка, измышленная попами по своему подобию. Злобное, мстительное чудище, а не Бог. В здешних краях это особенно заметно. Но я-то знаю, что истинный Бог не таков, и своим знанием готов поделиться.
      – Можно подумать, ты лично знаком с Богом!..
      – Не с ним, так с его оборотной стороной. А у Сирка нет причин приукрашивать бывшего напарника – скорее наоборот. Надо признать, тот обошелся с беднягой не лучшим образом.
      – Видишь? Значит, и Бог – не идеал.
      – А кто спорит? Создателей, знаешь ли, не выбирают. Вот только не надо на него навешивать чужие пороки. Уж злобным он никогда не был. И если бы продолжал жить в сознаниях людей, они относились бы друг к другу добрей… во всяком случае, не стали б убивать своих же.
      – А творения других богов, выходит, можно крушить?
      – Пусть сперва научатся ценить ближних. А до осознания родства со всеми сапиенсами им…
      – …как до неба, да?
      – Во всяком случае, не один шаг.
      – Да они на первом же сковырнутся!
      – Может быть, – кивнул Светлан. – А может и не быть. Поглядим.
      – Люди даже богатырей не считают родичами, хотя вроде – ближе некуда. А ведьмы для них и вовсе исчадия.
      – Чего ж ты хотела? Страх и зависть еще не то творят. К тому ж мы впрямь отличаемся. И можно ли нас причислять к человекам…
      – А к кому тогда? – фыркнула Лора. – То есть не то, чтобы я очень скучала по таким братьям…
      – Проблема вот в чем, – сказал Светлан. – Ну да, в мышцах даже заведомых хлипаков сокрыта мощь чудища, и иногда она проявляется, приводя в изумление очевидцев. Но жить в таком режиме все время – значит сжигать себя. Так и пары лет не протянешь… если говорить об обычном человеке. А богатыри будто черпают из бездонного колодца, и сила их не скудеет. И кто ж ссужает богатырей могучестью?
      – Я уже говорила тебе: люди.
      – Все?
      – Ну… не знаю.
      – Чтоб сила стекала от многих… э-э… тысяч к одному, нужна отлаженная система каналов.
      – Усматриваешь и тут божий промысел?
      – Имею такое подозрение, да, – подтвердил он. – Наш боженька не боец, увы, – предпочитает загребать жар чужими руками. А людям впрямь требовалась защита – сперва от чудищ разных мастей, затем и от подобных себе. Вот он и создал бойцов, способных совладать с лю… э-э… почти любой напастью.
      – Не ты один числишь себя избранником Бога. Кого тут нет только – от правителей и верхних церковников до последнего рыцаря.
      – Вот рыцарей лучше не поминать. Эти чванливые вонючки, которые не моются неделями…
      – Неделями? – усмехнулась Лора. – Месяцами! Похоже, они просто боятся воды.
      – Водобоязнь – это симптоматично, – заметил Светлан. – И что у них: бешенство или истерия? Что не столбняк – понятно.
      Разговаривая, они углублялись в лес, по здешним меркам даже дремучий. Внутрь чащи уводила тропка, явно не предназначенная для конных. То ли ее протоптали разбойнички к сердцам здешнего люда, то ли местные хитроманы сыскали путь на дальние рынки – покороче и подешевле, свободный от всяких пошлин.
      Усмехнувшись, Светлан спросил:
      – Заметила: здешние жители отличаются мастью? Рыжих – едва не половина. А левшей, похоже, тут большинство. Кстати, как с этим у вас?
      – У нас большинство – обоюдорукие.
      – А-а, это удобно, – оценил он. – Вы и в остальном такие же уравновешенные? То есть, если рубите, то с обоих плеч. А если какой дурик подставляет щеку, воздаете ему полной мерой.
      Пожав плечами, Лора откликнулась:
      – Разве тебе худо со мной? Вряд ли ж захочешь поменять на парня.
      – Чего странного? Девица ты видная, а я – мужик… какой-никакой.
      – Скорее никакой, – хмыкнула она. – Поскольку проку от тебя!..
      – Я укрощаю плоть, – напомнил Светлан. – И работенка сия… Видала дрессировщиков? Так их звери в сравнении с моим – котята.
      – Вот и не связывайся. Или решил стать святее папы?
      Что, кстати, не так и сложно, прибавил Светлан мысленно. Конечно, если слухи, что про него бродят, правдивы хотя бы на треть.
      – Большинство святош не понимают истинного смысла аскезы, – сказал он, – ибо мыслят догмами, а от истока уплыли далеко. Через воздержание доказывать свою преданность Господу – какая несусветная чушь!.. Я бы даже сказал: ересь. Дело совсем в ином. Ведь изначально служители церкви должны были стать посредниками меж Богом и людьми. А чтоб лучше его слышать, нужна просветленность, коя и достигается отстранением от мирской суеты, включающей, увы, и… – Тут он вздохнул.
      – Смотреть-то на нас можно? – поинтересовалась девушка.
      – Можно, – кивнул монах. – Но… как бы с соседнего острова. Любоваться – не больше. Вот так вы даже возвышаете.
      – Тогда чего я завесилась? – удивилась она. – Ходила б распахнутой.
      – Уверяю, я и без того вижу достаточно. И помню. Одежда нужна как раз для дистанции… иначе мне станет не до Бога.
      – Странный у вас бог – если ему мешает естество.
      – Скорее всего он бесполый, – произнес Светлан. – В отличие от… гм… А к твоим совершенствам я еще не успел привыкнуть. К тому ж публика здесь дикая – в смысле культуры тела. И приобщать их к нудизму рановато.
      В самом деле, без покровов Лора… ошеломляла. Ни одного изъяна – такие наперечет. И это в сочетании с прелестным лицом. А выпуклые рельефные мышцы вовсе не умаляли ее женственность. При этом путешествовать с силачкой было не хлопотней, чем с любым парнем, – чужеземка (чужемирка?) была напрочь лишена условностей, христианских или каких иных, а ее непринужденность иной раз изумляла даже богатыря.
      – Готовься, – вдруг сказал он, скосив глаза на заросли. – Сейчас нам сделают сюрприз. То есть это они так думают…
      – Люди?
      Лора знала его уже достаточно, чтобы не пренебрегать такими предупреждениями.
      – Н-нет. Хотя тоже звери опасные… э-э… зверь.
      – Один, всего лишь?
      – Шарк, – сделал он новое уточнение. – Другой бы не…
      И в этот миг из кустов на них ринулось приземистое стремительное тело, больше похожее на торпеду. С треском проломив ветки, хищник бросился к девушке – хотя бы на это у него хватило мозгов. Но даже тут ему не подфартило: в изящном сальто Лора перемахнула через его спину, на лету выдернув клинок из посоха. А приземлилась уже вполне готовой к смертельному удару.
      – Как люблю эту акробатику! – мурлыкнула она.
      – С предметами, ага. Скок-скок – и по куполу.
      Взрыв мощными лапами траву, шарк развернулся и уставился на грозную троицу, выбирая, кого атаковать следующим. Конечно, сам он не отступит!..
      Со вздохом Светлан позволил:
      – Возьми его.
      В самом деле, не самому же мараться?
      Метнувшись атакующей коброй, Агра сомкнула страшные челюсти на загривке зверя. Тотчас шарк словно бы сдулся, бессильно обвиснув в ее пасти.
      – Кому – шарк, ужас ночей, – заметил монах. – А кому – законная добыча.
      Пожав плечами, Лора откликнулась:
      – Какая киса, такие и крысы. Будто для нас это – угроза!.. Но странно, что он один.
      Шарки впрямь обычно шастали стаями, а особенно злобствовали в предгорьях, вытеснив оттуда волков и медведей.
      – Возможно, разведчик, – предположил Светлан. – Или изгнанник.
      – Или просто сбрендил, – заключила девушка. – Совсем бешеный, на богатырей кидается.
      – Вообще-то, бешенство заразно. – Он посмотрел на Агру. – Может, не стоит его есть? Конечно, я не навязываю…
      И в подтверждение зашагал дальше по тропинке. К тому ж ему вовсе не хотелось видеть, как кошка терзает свежую плоть. Мы-то – вегеторианцы… если кто забыл.
      Почти сразу Лора догнала его. А чуть погодя к ним примкнула Агра, все ж решившая не рисковать.
      – Жаль, что не стая, – проворчала силачка. – Хоть бы размялись. За столько времени – ни одной потасовки.
      – Можешь меня поколотить, – предложил монах. – Только не ногами, ладно?
      – Была охота кулаки отбивать! И потом, я не люблю, когда поддаются.
      – Самоутверждаешься всё? – удивился он. – Тебе-то зачем?
      – По-твоему, у меня нет причин?
      – Только ни говори, что и тебя в детстве дразнили уродкой, – усмехнулся Светлан.
      – Зависит, с кем сравнивать, – возразила Лора. – Ты ж не бывал в нашем мире?
      – Он интригует меня все больше. Богатыри в нем – норма; магов – как грязи; красавицы – куда ни плюнь…
      – Занятный ты тип, – хмыкнула она. – Других-то тянет туда, где выделиться легче.
      – Ну, не всех – лишь таких, в ком возобладала зависть.
      – А будто их мало!
      – Немало, согласен. Пожалуй, даже…
      – Да почти все.
      – Возможно, ты права – увы. Но есть и те, кто подавил в себе сей порок.
      – Вы с Артуром, да? – спросила девушка. – Других не знаю.
      – А Бахрам? – тотчас напомнил Светлан. – Не говоря про Жанну и прочих ведьм. Есть, есть настоящие люди!..
      – Вот только другие не считают вас за людей. А если терпят, то из страха. Слишком вы непохожие – иная порода.
      – Это не мешает нам считать заурядов своими. Сама ж говоришь, что наша сила – от них. И если станем расходовать ее во вред людям…
      – Думаешь, тогда сила уйдет? Вот уж не думаю! Это река, в которую трудно войти. Но раз добрался до стремнины…
      – То есть, по-твоему, большая сила выбирает достойных, превращая в богатырей. Но если со временем кто-то теряет добродетели, слабее от этого не делается?
      – Это как стихия, – пояснила Лора. – Логикой тут не пахнет. Вспомни Зодиара.
      – О нем забудешь, пожалуй!..
      – Наверняка и он начинал, как защитник. Но за века стал проклятием своего народа.
      – Века, гм, – пробормотал Светлан. – Ну и сроки у вас… Вообще, с этим Зодиаром сплошные загадки. Если его племя сошло на нет, откуда он черпает силу?
      – А разве нельзя брать у мертвых? Еще и проще.
      – Что, правда? – изумился он. – Выходит, заступник пережил тех, кого охранял, а мощь своего рода вобрал в себя? Нет, такой путь меня не манит!
      – Это пока, – обнадежила Лора. – А как наешься неблагодарности…
      – Да какой я богатырь, если стану обижаться на слабых? К тому ж направлять силу против ее истинных владельцев… Это все равно что разбазаривать налоги.
      – Можно подумать, с тебя спросят!
      – Конечно, – ответил он. – Я сам, мои друзья. Разве мало?
      – Ну, себя можно уговорить, друзей – задвинуть…
      – Ради власти, что ли? У меня к ней… эта… идиосинкразия.
      – Чего? – не поняла девушка.
      – Отвращение, скажем так. Не переношу насилия, даже узаконенного. Давать отпор – иное дело, тут я всегда готов. Но эта самая…
      – Идиосинкразия, – подсказала Лора с ухмылкой.
      – …залог того, что не переусердствую, а из всех путей выберу менее кровавый. Хуже нет, когда спасение поручают убийцам. Уж им плевать на спасаемых, а если подвернутся под горячую руку… Даже с удовольствием, ага. И после – никаких угрызений.
      – То есть не стригутся в монахи, как ты?
      Проведя ладонью по бритой голове, Светлан усмехнулся.
      – Я-то больше играюсь, – пояснил он. – И для равновесия требуется – чтобы не зарывался, строя из себя героя. Пока затишье, нужно осмыслить, каких дров я успел наломать, и подумать, как избежать этого в будущем.
      – А голова не лопнет? Будешь много думать – разучишься действовать.
      – Трясти надо, ага…
      – Что? – не поняла девушка.
      – Да так, старый анекдот – про таких вот рубак-парней… или девиц. Которые сперва лупят без устали, а после удивляются, отчего их корежит. Превращение из красавицы в чудище – довольно мучительный процесс… во всяком случае, поначалу. А как наберешь инерцию…
      – Цацкаться с мерзавцами, – пожала она плечами. – Зачем?
      – Дело-то не в них. Будешь брать с них пример… сама понимаешь.
      – Есть пословица: «С волками жить…»
      – Да зачем с ними жить, господи!.. Или тебе некуда отойти?
      – Уступить им поле? Еще чего! Пусть сами убираются.
      – Ну, если для тебя главное – себя доказать… Хотя взрослые тети этим обычно не занимаются.
      Осклабившись, силачка сказала:
      – Видишь ли, я – полуэльфка… точнее, четверть. А эльфы растут очень долго – хотя оформляются много раньше, чем перестают расти.
      – Они прибавляют лишь в размерах или в уме тоже?
      – Both, – ответила Лора, научившись, видимо, у него.
      – Значит, хотя бы у них старики – мудрецы, а не просто хранители традиций.
      – У них не старики – Старшие, – поправила девушка. – Кто достиг полного расцвета.
      – А что делается с теми, кто уже отцвел?
      – Эльфы не стареют как люди – просто уходят, когда настает время.
      – И куда, если не секрет?
      – О том ведают немногие. А пересказывать догадки…
      – Узнаю принцип: носитель должен созреть для знания, – улыбнулся Светлан. – Малышка Лэлли тоже об этом толковала.
      Помолчав, он произнес:
      – Когда гибнет эльф, это особенно обидно – ведь он теряет гораздо больше. Человека через десяток-другой лет ждут хвори и мучительное увядание, а когда впереди века, тысячелетия… Вот у кого должны пухнуть головы. Эльфы же ничего не забывают, верно?
      Лора кивнула.
      – Совершенная память – страшная штука. С одной стороны, дает в пользование опыт тысячелетий, с другой – взваливает на плечи каждый прожитый миг. И с годами груз делается тяжелей.
      – Ты прямо, как ручей, – ухмыльнулась она. – И журчишь, и журчишь…
      – Может, я говорю и много, – не стал спорить Светлан. – Зато тихо. Не нравится – можно пропускать мимо ушей. Хуже, когда орут не переставая, а выключить нельзя.
      – Ну, хуже-то всегда можно найти!
      – Уверена? Я по крайней мере умею слышать. Но ведь попадаются такие глухари!..
      – Те, что токуют по весне? Сейчас ведь – сентябрь.
      – Речь не о птицах. У них хоть причина веская: самок подзывают. А вот для чего люди распушивают хвост?
      – Разве не для того же?
      – Одним этого мало, другим и вовсе ни к чему. Вот без чего они не могут – это без почитания. И как взберутся на пьедестал, прочее тускнеет.
      – А если спихнуть наземь – придет в себя?
      – Ты вроде с опытом девушка, а простой вещи не понимаешь: нормальному мужику лучше не перечить. Что ты думаешь про его дарования – твое дело. И делать потом можешь, что хочешь. Но если у самой голова варит, не станешь топтаться на больном.
      – С «нормальным мужиком» я не рассусоливаю, – возразила силачка. – Что мне до его болячек? Пусть не валит свои проблемы на других.
      – Ну, ты любого можешь свернуть в бараний рог!..
      – Кроме тебя.
      – Да меня-то – зачем? Уж мне почитание не требуется.
      – Тебе нужна любовь, да?
      – Э-э… не откажусь. То есть я не имею в виду плотскую.
      – Дальнюю, ну ясно! – фыркнула она. – «С соседнего острова».
      Наконец деревья разомкнулись, и свежие ароматы, давно ощущаемые Светланом, дополнились сообразной картиной. Девственный лес вместе с роскошным травяным ковром подступал здесь к самому берегу, а дальше искрилась гладь, декорированная огромными листьями и желтыми цветами кувшинок. И, как Светлан знал, простиралось озеро на многие километры – целая страна, населенная не густо, но своеобразно, похожая на причудливый лабиринт, ибо его усеивало неисчислимое множество островков, заросших пышной зеленью.
      – Пожить бы тут с недельку, – молвил он со вздохом. – Или хотя бы заночевать.
      Тут впрямь было уютно, точно в обжитом доме. Багряное солнце, спускавшееся за кроны по ту сторону протока, ласкало кожу, заодно грея прибрежные валуны. Камыш вкрадчиво шелестел, аккомпанируя шепоту листьев. Тихо плескалась прозрачная вода, зазывая окунуться и смыть с себя пыль нордийских дорог.
      – А что мешает? – удивилась Лора.
      – Ведь не дадут.
      – Опять предчувствие, да?
      – Ну дык!..
      Рассевшись на вспученных корнях, спиной к неохватному стволу, Светлан блаженно вытянул ноги, любуясь пейзажем.
      – Есть-то как хочется! – пожаловалась девушка, подойдя к самой воде.
      – Слушай, ты и так умяла две трети припасов, – откликнулся Светлан. – При том что весишь намного меньше. Пережевывать надо, а не давиться кусками, точно волк.
      – Ты сильный, – возразила она. – Умеешь терпеть.
      – А ты слабая, да? Бабушке расскажи.
      – Нет у меня бабушки, – вздохнула Лора. – И вообще никого. Сирота я.
      – Думаешь, это влияет на порцию? А вот и нет – у нас все равны.
      Не откладывая в ящик, девушка уже раздевалась. При нынешнем ее наряде это не заняло много времени – зато какой эффект! Когда из-под блеклых мужских шмоток возникает такое… М-м-м-да.
      – Все ж не хватает клинков, – сообщила Лора, проведя ладонями вдоль смуглых бедер. – Уж лучше разгуливать голой.
      «Привыкли руки к топорам», хо!.. Впрочем, к ее наготе пойдет что угодно.
      – Такой прием часто используют в шутерах, – откликнулся Светлан. – Только оснастился на полную, как тебя лишают всего – и начинай сызнова.
      – Ведь твоя сила не в железках?
      – Ох, не знаю, не знаю… Все ж лучше раздавать плюхи не напрямую – отдача меньше.
      – И не в одних мышцах, – продолжала девушка, подходя ближе.
      – Медный лоб, ага, – согласился Светлан. – Спасибо на добром слове.
      – Меня не проведешь – ты умеешь больше. Но пробовать почему-то не хочешь. В моем мире я видала таких: владеющих двумя дарами.
      – Бедняги. Тут и от одного – горе.
      – Горе – не беда, – усмехнулась Лора. – Вот если нас сейчас возьмут в оборот…
      – …мало не покажется, – заключил он. – Собственно, за нас уже взялись. Разве не чувствуешь?
      – У меня лишь один дар. Потому и сбежала сюда.
      – В «страну слепых», ну да. Впрочем, это в сравнении. А вот когда доберешься до моего мира…
      – И что?
      – Там и вовсе покажешься звездой. Или даже светилом, на которое больно смотреть в упор.
      – Я не хочу сиять для всех, – возразила девушка. – Лишь для действительно достойных. Вот этих я не прочь и согреть.
      – А прочие, значит, пусть прозябают?
      – Что мне до них!.. Простым – простое, мелким – малое.
      – Каждому свое, ага. И воздастся всем по способностям их…
      – О чем и речь.
      Вздохнув, Светлан поглядел на Агру, застывшую на прибрежном валуне, точно чугунный лев, и пристально следившую за рыбами, резвящимися в глубине. Вот у кого оружие всегда с собой. Впрочем, это – на крайний случай. А пока сойдет и дубина. В конце концов, огры… гм, великаны… издавна воюют дрекольем.
      Он перевел взгляд на Лору, уже надвинувшуюся вплотную. Соразмерность ее пропорций завораживала, а размеры мышц тут не играли роли. Господи, и почему нам так везет на пляжные сцены? Или Лора сама подгадывает – товар лицом… гм… Или за нее старается кто-то другой?
      Но троица еще та! Красавица-силачка и два чудища, каждое на свой лад.
      – Я голодная, – снова заявила девушка, но теперь ее слова звучали двусмысленно. А в ароматах отчетливо улавливался призыв.
      Как говорят французы: «Кто спит – обедает». И что они имеют в виду?
      – Ну подожди, сейчас наловим карпов, трюфелей соберем. Здесь этого добра!..
      – Как раз оно – не к спеху, – отмахнулась Лора. – Вот за кого меня держат тут, знать хотелось бы.
      – Будь мне сестрой, – предложил Светлан. – Потому что жена у меня уже есть.
      – Бахраму это бы не мешало, – заметила она.
      – Ведь я не Бахрам? На Востоке иные порядки. А когда у меня разлад с супругой, я вообще не могу ни на кого глядеть… то есть, как на предмет вожделения.
      – А ты посмотри, – предложила Лора, присаживаясь на его колени. – Ну?
      Действительно, лицезреть формы такой скульптурной лепки… обонять эти запахи… Черт! Впору твердить: я девушка, я девушка… Или же художник, способный без корысти любоваться красой.
      Вообще, за последний год, живя в окружении ведьм, Светлан привык к таким подначкам. Но если для милашки Жанны это было игрой… по большей части… то Лора добивалась отклика всерьез – явно. А как не хочется строить из себя святошу!
      – Послушай, – сказал он, – год назад я уже втюрился сразу в двух.
      – Правда? А говоришь!..
      – К счастью, в финале они оказались одной – бывают в жизни чудеса. Но не каждый же год?
      – Ты влюбись, – посоветовала девушка. – А там поглядим.
      – Ну да, главное – ввязаться в бой… Боюсь, такой метод не для меня.
      – А ты не бойся, – настойчиво сказала воительница, будто уже решила за обоих.
      – Только насиловать меня не надо, ладно? – усмехнулся Светлан. – Все-таки я сильней.
      – Ты ж не дерешься с женщинами?
      – Нет, – согласился он. – Но обороняться – это свято. Хотя не хочется, если честно.
      – Тогда зачем?
      – Чтоб не жалеть потом. Понимаешь, я предусмотрительный.
      – Разве такое к лицу герою? – удивилась Лара.
      – А кто сказал, что я герой? Лишь обязанности исполняю.
      – С эдакой-то силищей?
      – Вообще сила мне больше мешает, – сообщил он. – Но отказаться от нее уже не смогу.
      Подумав, Лора спросила:
      – А если сама королева разрешит? Ну, это самое…
      – Так я и послушаю, ага! Мало ли что сболтнет сгоряча?
      – По-твоему, она может делать себе во вред?
      – Ты не знаешь Анджеллу, – сказал Светлан. – С ней трудно соперничать в благородстве – лично я не возьмусь. Вдобавок, как королева, Анджи привыкла брать на себя лишнее. Ну вот с чего она решила, будто мне лучше без нее?
      – Вы ж пробыли вместе лишь год!..
      – Хорошее редко длится долго, – усмехнулся он. – А уж чтобы всегда… Не пой, красавица, про вечную весну. Это зима бывает… полярной.
      Слава богу, у богатырей не бывает депрессии. Не то бы…
      – И как же теперь? – спросила девушка. – Неужто тебя не тянет… туда?
      – Иногда ну так хочется – прямо до озверения, – признался Светлан. – А временами ничего, можно терпеть. Поститься, поститься надо!.. И мускулы нагружать.
      – Да ты и так почти не ешь.
      – «Почти» – понятие растяжимое. Вот если заменить его на «совсем»…
      – А не проще забить аппетит подручными средствами?
      – Это тобой, что ли? – усмехнулся он. – Нормальные герои, чтоб ты знала, легких путей не ищут.
      – А ходят в обход – слыхала! – фыркнула Лора.
      Нехотя поднявшись с его колен, она отступила на пару метров и расселась на пышной траве, скрестив перед собой ноги. Похоже, эту позу, как и некоторые повадки, она заимствовала у Жанны, новой своей подружки. Недаром эти крали так быстро сошлись, несмотря на различия, – общие интересы сближают.
      – По латам-то еще не скучаешь? – спросила девушка. – Богатырь!..
      – Мне нравится свободная одежда, – ответил Светлан. – Нигде не давит, не стесняет…
      – А лучше и вовсе без нее, да?
      – Ну зачем же людей пугать!.. Вот тебя нагота красит.
      – Если знаешь толк в мужиках и ценишь как раз за отличия от себя…
      – Ну извини, что я не волосатый. Зато плешивый – временно.
      Насмешливо фыркнув, Лора прибавила:
      – А здешние лицемерки меня бесят – носиться со своей дуростью!..
      – Их так учили, причем со всей строгостью, – пояснил Светлан. – А нерадивых изгоняли в ведьмы. Когда за неусвоенный урок грозят утоплением… Этакий искусственный отбор, к тому ж не по лучшим свойствам. Вот и доотбирались. К счастью, еще остались исключения, и уберечь их – наша задача. Без такого витамина человечество захиреет вовсе.
      – Хватит о скучном, – сказала дева. – Вот по чему я стосковалась – это по воде. Уж тут составишь компанию?
      – И с охотой!..

      Купались они долго, погружаясь к самому дну, резвясь среди водорослей, гоняясь за рыбами и друг за другом. Обсыхали на траве, привольно развалившись рядом, подставив тела последним лучам.
      – Ну хорошо, – заговорила опять Лора. – Раз ты уволился из богатырей, чего не идешь в маги?
      – Почему не иду? – удивился Светлан. – Как раз туда и топаю… только без спешки.
      – Сам же говорил: времени в обрез…
      – Это еще не повод, чтоб ломать дрова.
      – Удивляюсь на тебя, – сказала девушка. – Такой робкий! Если б не видела в деле…
      – Запомнилось, да? Вот и мне тоже. Память-то – богатырская. А кое-что хочется забыть. Иногда ведь доблесть сродни глупости. И что выбрать?
      – Умную трусость, ага, – хмыкнула Лора, сладко потянувшись. – Иные всю жизнь вот так осторожничают – лишь небо коптят.
      – Уж лучше его коптить, чем поджарить.
      Щелкнув пальцами, Светлан запустил на поляне негромкую музыку – полезный фокус, заимствованный им у маркиза де Гронде, нордийского посла. Правда, тот, будучи магом скромных дарований, применял аудиоканал, жестко закрепленный меж двумя точками, а богатырь соорудил некий аналог приемника, позволявший нащупывать мелодии, где бы их не исполняли – вплоть до Японии. Странно, но этот поисковик реагировал лишь на гармоничное звучание, прочее оставляя за порогом, – словно некий могучий чародей наложил запрет на магическую прослушку. Или это устроил Бог? И слава ему, между прочим, – иначе бы не избежать злоупотреблений.