— Углуби и развей, — барственно заметил Бэзил, отхлебывая вино и откидываясь на спинку скамьи. — Философия дебилов порой бывает невероятно забавна...
      — Я хотел всего лишь заметить, что, оскорбляя того, кто не может ответить на оскорбление...
      Тут он принял у Элен опустевшую салатницу и услужливо наполнил хересом и ее милостиво подставленный бокал.
      — Оскорбляя того, кто не может ответить на твое оскорбление, — продолжил андроид, — человек наносит вред прежде всего самому себе... А мы, андроиды, не должны допускать своим бездействием, чтобы...
      Бэзил помрачнел.
      — Мы недовольны тобой, милейший, — прервал он экскурс Кирака в моральную философию. — Где же вчерашние сандвичи, скотина? Ведь мы их заказывали...
      Орри, напоминавший сейчас встревоженного воробья, мел подряд все съестное, оказавшееся в радиусе его досягаемости, и припрятывал кое-что из того, что не крошилось и не растекалось, в карманы своей куртки. В разговор старших он не вмешивался, но на Бэзила нахмурился. Он давно заметил, что многие новички в Большой Колонии сразу начинают вести себя с андроидами вот так — по-хамски. А у Бэзила явно был на андроидов какой-то свой, довольно большой, зуб. Похоже, что присутствие Элен заставляло этот зуб ныть с особой силой.
      — Хозяин не держит у себя на кухне вчерашнего... — вежливо ответствовал тем временем Кирак. — Кроме того, я понял, что это была шутка. Андроиды отнюдь не лишены чувства юмора, что бы вы о них ни думали, мастер. Оно, видите ли, помогает нам в нашей жизненной борьбе...
      С тем он в очередной раз и канул в недра кухонного зала — за ростбифами для Элен.
      — Нет, — воззрился Бэзил на свою партнершу. — Каков этот недоделанный философ? Ты слышала, они уже и о борьбе стали рассуждать, эти ваши...
      Тут «недоделанный философ» снова явил себя клиентам «Зеленых чертей» и водрузил перед каждым из них небольшую гору прекрасных ростбифов. У Элен гора эта истекала натуральной кровью.
      — Ты знаешь, дубина, что ростбиф с кровью — это не просто сырое мясо? — вскинулся на него дипломированный пианист. — Такие кулинары-философы, как ты, вызывают у меня желание открутить им голову и вставить ее туда, где ей самое место!
      Он подставил опустевший бокал, и Кирак послушно наполнил его вином.
      — Не придирайся! — оборвала его Каманера, ноздри которой хищно расширились, вдыхая запах крови. — Ростбиф — самое то!
      — Я должен предупредить вас о надвигающейся на вас опасности, мастер... — скорбно уведомил Кирак Бэзила.
      — Что за опасность? Отравиться твоей стряпней, дурень?
      — Отнюдь нет, мастер. Санитарный контроль доволен моей работой...
      Кирак тяжело вздохнул.
      — Дело в том, мастер, что я по опыту знаю, что люди, подобные вам, после второго или третьего бокала вина от слов переходят к делу... В смысле того, что вы говорили о перестановке моей головы... Так вот, мастеру Ставросу такие вещи не нравятся. Он нас — своих андроидов — защищает, словно отец родной... Своих — это значит, «своих друзей», — торопливо поправился он, припомнив пункт трудового законодательства. — Кроме того, господин Ставрос очень физически силен... И простите, но я заметил, что он не очень-то жалует вас, мастер... И я вряд ли смогу помочь, если мастер Ставрос начнет причинять вам вред... Это крайне прискорбно, но...
      — Это какой же, спрашивается, вред станет причинять мне мастер Ставрос? — грозно выпятил грудь Бэзил.
      Каманера, забыв про ростбиф, с интересом наблюдала за развернувшейся пикировкой.
      — Он всегда мешает тем, кто обижает андроидов, тех, что помогают ему здесь, — с тяжелым вздохом пояснил Кирак. — Если, конечно, черти не начинают им мешать раньше... Не далее как вчера он помешал господину муниципальному советнику Терракоте намазать горчицей физиономию Мурри...
      — Какому такому Мурри? — поморщился Бэзил, поднося ко рту бокал.
      — Это мой помощник по кухне, мастер... У него еще не сформировались нужные рабочие навыки, но он подает большие надежды. Иногда хозяин выпускает его в зал обслуживать посетителей. Обычно нареканий к нему не бывает... Но у мастера Терракоты, по всей видимости, возникли...
      — М-да?.. И какие же, позволь спросить? — поинтересовался Бэзил, смакуя действительно неплохой херес местного изготовления.
      — Это мы не скоро узнаем... — скорбно склонил голову Кирак. — Мурри не понял смысла предъявленных ему претензий, а сам мастер Терракота вряд ли появится здесь скоро. Он пересек мост там, невдалеке от перекрестка — тут я позволю себе употребить выражение, которым воспользовался мастер Ставрос, — «далеко обгоняя собственный визг»... Мне будет жаль, если вам э-э... придется повторить этот своеобразный рекорд. От себя замечу, что визг господина Терракоты весьма напоминал визг поросенка, которому...
      Бэзил поперхнулся хересом, и тот немного разбавил вылившиеся ему на колени струи горячего какао. Орри не сдержался и прыснул в свою чашку. Каманера весело расхохоталась и наконец впилась зубами в ростбиф. Ела она его самозабвенно — высасывая телячью плоть до последней капли, а потом, вяло и меланхолично, мечтательно прикрыв глаза, дожевывала обескровленные ломтики. Происходящим за столом она уже больше не интересовалась.
      Не найдя окрест ни малейшего сочувствия своему гневу, Бэзил досадливо бросил андроиду:
      — Подай мне салфетку и, будь добр, избавь от своего общества...

* * *

      — Вот давно бы так, — заметил Ставрос, подходя к нему сзади. — Я это здесь быстро понял — почти сразу, как прилетел. Не трогай андроидов, и будешь жить спокойно. Они здесь умеют досадить тем, кто их утомляет. А мне так с моими надо еще и дружить, чтобы Комитет по наемному труду не придирался по разным поводам... Ну, вот что: не будешь заказывать еще чего на ужин — оплачивай счет и вали ночевать в домик. Они за изгородью, справа. Я включил ночлег в счет. Паренек ваш пусть переночует в гостевой, наверху. Там будет теплее. Что до мадам, то...
      — Я останусь в гостиной, — благодушно уведомила его Каманера. — Сна ни в одном глазу. Полнолуние... Посмотрю новости по Ти-Ви. Давно не смотрела здешних новостей...
      — Да, — торопливо подтвердил Бэзил. — Когда у Элен бессонница, ей лучше вот так...
      — Воля ваша, — пожал плечами Ставрос. — Гони сто семьдесят баксов и, как говорится, располагай собой...
      Наступил решающий момент.
      — Орри, — медовым голосом обратился к мальку его новый Друг. — Будь добр, набери на аппарате дяди Косты номер э-э... Алекса. Ты ведь вспомнил его? Мне придется спросить у него кодовый номер твоей карточки...
      Физиономия Ставроса вытянулась.
      — Так вы... Так ты, мальчик, просто взял карту своего папы и... И даже не спросил у него кодового пароля?
      — Алекс вовсе не мой папа...
      Выражение тревоги и подозрительности явно обозначилось на физиономии Ставроса.
      — Это сущие пустяки... — махнул рукой Бэзил. — Дайте мальчонке аппарат, и мы все урегулируем за пару минут...
      Ставрос с подозрением протянул аппарат Орри. Того прошиб мелкий пот, но трубку он взял и мужественно настучал на клавиатуре домашний номер Алекса. Мобильник тот никогда с собой не таскал, чтобы не беспокоили.
      Как и ожидал Орри, автоответчик не преминул уведомить его о том, что хозяина дома нет, и предложил оставить для него сообщение. Орри попытался улыбнуться и пожал плечами. Вышло довольно жалко. Он протянул аппарат Ставросу, но тот даже не заметил его.
      Коста окончательно превратился в грозовую тучу, готовую обрушить страшной силы разряд на первого, кто под такой разряд угодит. Орри очень не хотелось оказаться этим «кем-то». В конце концов, он ничем не был виноват в происшедшем.
      «Туча» подумала немного и развернулась в сторону Бэзила.
      — В общем, обштопал ты меня... — задумчиво произнес Коста. — Пожрал, попил, девку свою накормил... Ладно, малек не в счет... И теперь думаешь вот так вот и уйти, как фраер?
      — Ну, ты же сам проверял... — торопливо затараторил Кац. — Карта платежеспособна, ты эти деньги получишь... Уже сегодня же...
      — Кто этот чертов Алекс? — грозно спросил Ставрос. — Это его карта вообще?
      — Да, его... Но она... Он... Орри, как зовут дядю Алекса? И где его найти?
      — Алекса зовут Алекс Триз, — внес в разговор ясность Орри. — «Прокат и обмен виртуальных игр»... А найти его сейчас трудно. Может, его плохие люди забрали. Может, не забрали, а он от них прячется...
      — Неплохо... — констатировал Коста. — Неплохо ты меня нагрел, Котяра...
      Он задумчиво рассматривал Каца анфас, чем вызвал у того непреодолимое желание повернуться в профиль. А еще лучше — просто забраться под стол.
      — При ребенке я бить тебя не буду... — успокоил его Коста. — Но до тех пор, пока сто семьдесят баксов не будут у меня на столе, тебе придется погулять без твоего роскошного прикида... Мадам мы пока оставим у нас погостить, пацан тоже здесь целее будет, а ты, скотина, найдешь у меня в кладовке всякое барахлишко... То, что андроиды надевают мусор убирать, и в нем отправишься в город решать с Тризом своим, с плохими людьми, с хорошими и со всеми, с кем хочешь, где тебе эти сто семьдесят баксов достать. Хоть займи, хоть банк ограбь, хоть у аллаха из задницы вырви... А не принесешь до вечера, включаю «счетчик»... Лады?
      — Господи, я не знал, что ты стал таким мелочным, Коста...
      — Важен принцип! — грубо оборвал его содержатель «Зеленых чертей». — Я не люблю, когда старые друзья меня вот так накалывают по мелочам.
      — Но зачем же лишать меня костюма?
      Голос Бэзила перешел в режим верещания.
      — Это же мой способ зарабатывать! Кто пустит меня в лохмотьях в приличный офис?!
      — Так иди в неприличный! Радуйся, что я тебя не выпускаю отсюда вообще в чем мать родила! Все! Точка. Конец предложения. Абзац. Разговор закончен!
      — Если тебе нужен залог, — продолжал верещать Бэзил, — то какой же это залог?
      Он прихватил свой фрак за лацканы и принялся демонстрировать их Ставросу.
      — Это? Это?! Он же потерт! Залит кофе и всякой дрянью... Какой это может быть залог?
      — Что ты мне в нос суешь свою мануфактуру?! — взорвался Ставрос. — Знаю я ей цену! Я потому ее у тебя и забираю, что больше с тебя взять нечего. Только и всего...
      — Но зачем же тебе это старье? Вот на Элен прекрасная юбка. А на мальчике совсем не ношенная почти куртка. Легкая и теплая... Или вот...
      — Так ты, сука, уже и ребенка раздеть готов?! — зашипела молчавшая до сих пор Элен и грозно поднялась из кресла.
      — Элен! Бога ради, контролируй себя, Элен! — с неподдельным испугом заорал Бэзил, стараясь поместить Косту между собой и своей спутницей. — Помни, что сейчас — Полнолуние...
      Орри проворно выскочил из-за стола, успев сунуть в карманы еще пару пирожков. Потом он — второй раз за эти сутки — сказал «Брек!» и выставил вперед правую руку с поднятой ладонью.
      — Сколько, вы говорите, мы должны вам? — обратился он к слегка оторопевшему Косте. — Сто семьдесят баксов? Пять сотен разменять можете?
      Он уселся на пол, для удобства подвернув под себя ноги, вытащил из-под куртки свою фляжку и принялся отвинчивать у нее дно.
      Присутствующие, в том числе Кирак и выглянувший из кухни Мурри, не без удивления наблюдали за его манипуляциями. Дно фляжки отошло легко и обнаружило простенький тайник, он занимал больше половины ее объема. Тайник был плотно набит банкнотами Первого Федерального. Так плотно, что они сейчас оправдывали свое прозвище — «капуста».
      — Откуда это у тебя, мальчик? — вкрадчиво спросил Ставрос.
      — Это, считайте, деньги Храма... — хмуро буркнул Орри. — От пана Волыны их мне передали для... В общем, на самом деле, чтобы выследить, куда я с ними пойду... Одним словом, придется занять — не пропадать же Бэзилу без штанов? Потом вернем... Так вы разменяете?
      Он протянул купюру Ставросу. Тот разгладил ее, по старинке посмотрел на свет и кивнул Кираку.
      — Принеси...
      Через секунду верный андроид был уже снова перед Ставросом, держа наготове стальной ящик, служивший Косте, видимо, разменной кассой. Еще через минуту расчеты были благополучно окончены. Ящик убрался назат, в кабинет Косты, а фляжка-тайник вернулась под куртку Орри Воцарилась всеобщая тишина.
      Потом Ставрос молча мотнул головой, предлагая Бэзилу пройти за ним.

* * *

      В кабинете Ставрос кивнул Бэзилу на кресло, а сам втиснулся за видавший виды письменный стол.
      — Признайся...
      Он навалился животом на стол и вперил в Каца взгляг своих выпуклых глаз.
      — Вы уговорили мальчишку грабануть папашу... Ну не па пашу, а какого-то лопуха из родственников, и бежать с вами на Трассу или еще куда-нибудь? Ты знаешь, что здесь делают с похитителями детей? Ты думаешь, тебе удастся по-тихому сплавить малька куда-то?
      — Да нет! — замахал на него руками Бэзил. — Как бог свят — нет! Это все экспромт! Чистой воды экспромт! Мы с Элен...
      — Кстати, Элен эту свою ты откуда раздобыл? Она с клеймом? Видно же, что на Харуре за решеткой побывала...
      — Да нет, у нее нет клейма!.. Ты меня не путай! Элен, это другая песня...
      — Говоришь, клейма нет? Значит, до суда сбежала... Говоришь, другая песня? Ну что ж, другая так другая... Откуда малек-то?
      — Да из Лесу! Там его и встретили. Еще до дождя... Один-одинешенек...
      Бэзил решил не усложнять разговора упоминаниями про звеннов. Да и про клятву Огню и Ветру решил лучше промолчать. Как и про другую свою клятву, из-за которой, собственно, и оказался здесь, в Бэ-Ка.
      — И при нем — карточка эта... А говорить толком он не стал. Одни какие-то Алекс, Мохо... Теперь вот про Волыну какого-то...
      Лицо Ставроса дернулось:
      — Это ты вовремя про пана напомнил... Я чуть и не упустил... Только наперед учти: пан Волына не «какой-то». И никогда «каким-то» не будет! Такие, как он, Стук, Билли-Беда, здесь под крылышком у людей высокого полета гуляют. И не приведи тебя господи с ними на узкой дорожке встретиться...
      Он замолчал, барабаня короткими волосатыми пальцами по столу.
      — Однако же с мальком надо как-то быть... Быть с ним надо как-то...
      Он снова уставился на ровным счетом ничего ему не говорящую физиономию Бэзила. Тот уставился на него:
      — Кажется, и просто все... Как у младенца леденец стырить... Однако ж... Такие имена упоминаются... Лучше не рисковать... Не рисковать лучше... Вот что...
      Он схватил трубку многоканального блока связи и ткнул в единственную кнопку — одну из многих, что теснились на панели памяти. Этому человеку Ставрос звонил частенько, и всякий раз набирать его номер целиком было уж слишком геморройно.
      — Алло, Тедди? — приветствовал он своего собеседника. — Время позднее, а ты, я вижу, на ногах... Да... Да... Не жизнь, а сплошные поводы для бессонницы... Нет — только чистый воздух, чистая совесть и жизнь в деревне... Только это — никаких таблеток... Да, это нам не по карману... Послушай... Я здесь оторвался от городских сплетен... Да... Ты мне намекни... Намекни только — тебе фамилия Триз ничего не говорит? Вот как? Да — Алекс Триз... Ну, а если я добавлю сюда имя малька одного... Что? Да, именно... Орри его зовут... По-андроидски как-то... Но не... Что там у тебя?
      Коста недоуменно уставился на Бэзила, словно тот мог объяснить ему, что приключилось на той стороне канала связи.
      — Да... Да ты что?! Нет... Нет, не у меня... Не...
      Трубка в его руке разразилась всполошным кудахтаньем, потом панически заверещала и смолкла. Ставрос подержал ее с минуту, глядя на пластмассовое изделие, словно на семи-батюшную гадюку. Потом точно таким же взглядом смерил сразу поджавшегося Каца.
      — Кого ты привел ко мне?! — тихо спросил он.
      Шепотом спросил.
      Львиный рык и перекаты громовых раскатов навели бы на Бэзила меньше страху, чем этот шепот. Ответа Каца Ставрос дожидаться не стал. Просто несколько раз ткнул пальцем в трубку и доверительно сообщил:
      — По-моему, Рубинчик свалился с кровати. Это для него опасно. Остеохондроз...
      — Какой Рубинчик? — изумился Бэзил. — Лева Рубинчик из Метрополии? Его занесло в эти места? Как интересно!..
      — Тедди. Тедди Рубинчик из Нижнего города... Ты его не знаешь, но это неважно. Зато он знает всех. Так вот, когда он узнал, что я спрашиваю про малька по имени Орри, да который еще имеет отношение к Алексу Тризу, то он упал с койки... Поверишь ли мне, Тедди Рубинчик упал с койки... Он очень возбудимый — Тедди... Он сказал, что нас всех убьют...
      — Он что — чумной? — озадаченно спросил Бэзил.
      — Кто? Тедди? Да нет, он просто холерик...
      — Я про малька. У него что — болезнь какая-то, которой он нас всех перезаразил?
      — Нет... Это не болезнь. Хуже... Он что-то такое знает, чего нельзя... Чего не хотят... Что-то связанное с каким-то Пророчеством... Или Предсказанием... Одним словом, Больше его заказали. Достать живым или мертвым... И всех, кому он что-то мог рассказать, под корень... И вот они его со вчерашнего дня и ловят...
      — И с-сколько за него дают? — начав заикаться от волнения, осведомился Бэзил.
      С минуту Ставрос печально разглядывал старого приятеля. Как, наверное, на далекой Земле разглядывают чудом к ним попавшего живого тропического богомола жители Алеутских островов.
      — Новый ты в здешних местах. Неопытный... Запомни — такие люди, как Волына, платят только за то, чего не могут взять. И только тому, у кого взять не могут. У таких, как мы, Волына может просто взять то, что ему нужно. А потому мой тебе совет... Продай малька. Только не Больше, а тому, с кем Волына станет торговаться. Ты, конечно, на таком деле словишь мизер — ну, тысяч двадцать, двадцать пять от силы. Но останешься жив. И на кусок хлеба с маслом заработаешь и на фрак концертный... И на новый свитерок для твоей мамзели — а то в драном ходит... И продавай его немедленно. Раз Тедди Рубинчик знает, что про Орри его спрашивали из «Зеленых чертей», то скоро об этом будет знать весь Нью-Чепель. А раз об этом будет знать весь Нью-Чепель, скоро сюда пожалуют пан Волына и его люди... Тебе надо торопиться...
      — Кому, кому я могу продать треклятого мальчишку? — заломил руки Бэзил.
      — Да хоть первому встречному!
      Коста стал решительно выбираться из-за стола. Это давалось ему нелегко.
      — Кому угодно, лишь бы сбыть его с рук и перевести стрелки на других людишек...
      — И где я возьму этого чертова первого встречного ночью в лесу, на безлюдье! Там уже, по-моему, пурга начинается...
      Ставрос подошел к окну, прислушался...
      — Знаешь, — вдруг сказал он решительно. — Пожалуй, я могу составить тебе протекцию. Ну, по части первого встречного... За известный процент, конечно...
      — Век буду благодарен! — с энтузиазмом воскликнул Бэзил. — По рукам!
      — По рукам, — подтвердил Коста.
      И вот он тут как тут — легок на помине — этот первый встречный. Тот самый гость, которого Коста ждал с раннего вечера! И таки дождался!
      Заверещали звонки, забухало дверное кольцо, а входная дверь бара распахнулась под напором ломящихся в нее людей и андроидов. Загудели гуделки, затрещали трещотки, зазвенели струны, и бар наполнился пестрым и непонятным, но, главное, развеселым народом. Не весел, а наоборот — мрачен, как снеговая туча, был только человек громадного роста — косая сажень в плечах, борода до пояса, на ногах — первопроходческие сапоги с печную трубу каждый. Взгляд тонет в кустистых бровях, нос картошкой торчит из медно-рыжих усов, а сам их обладатель по пояс тонет в такой же — медного отлива — бородище. Сверху на все это нахлобучена ковбойская лихая шляпа: к вашим услугам содержатель Подземных Театров Нью-Чепеля и окрестностей мастер Стук собственной персоной!

Глава 4
ЗАДОМ НАПЕРЕД