Мотор стих, и стало особенно жутко слышать стонущий скрип вековых сосен. Ничего больше не было во Вселенной – только горный край в самом начале сезона туманов, кривые тени исполинских деревьев, кусок неогражденной дороги и автофургон, приткнувшийся к обочине у придорожного щита, – а над всем этим, и сквозь это, словно под напором потусторонней силы, не ослабевая, катился глубокий, выворачивающий душу стон, словно бы и не имеющий отношения к почти незаметному движению огромных стволов.
      – Надпись дайте крупным планом, а потом панораму затяните немного, – распорядился Пайпер. – Зритель должен почувствовать, что вход в Ад, если и не здесь, то где-то рядом...
      – Я это уже вполне ощутил, – ответил Айк, присоединяя кабель видеокамеры.
      – И хочешь потребовать прибавки за риск?
      – Нет, пенсии вдове и детям. Ни одна страховая компания не поверит, что мы не знали на что шли, когда найдет на видеоленте вот это, – и он прочитал надпись на щите, начиная работать камерой:

      «ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР.
      ВХОД ТОЛЬКО ПО РАЗРЕШЕНИЮ АДМИНИСТРАЦИИ.
      ПРОВОДЯТСЯ РАБОТЫ С ОСОБО ОПАСНЫМИ ЖИВОТНЫМИ, НЕ ОТКЛОНЯТЬСЯ ОТ ДОРОГИ.
      ОХРАНА СТРЕЛЯЕТ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ.»

      – В кого, собственно, стреляет охрана? – поинтересовался из фургона Яновски. – В особо опасных животных или в особо любопытных посетителей?
      Сгорбившийся за рулем, Стивен бросил на сценариста взгляд, говоривший, что он ценит его юмор, однако, не выше, чем он стоит на заброшенной горной дороге, в краю, где законы были писаны кольтом.
      – Звук вы тоже пишете? – поинтересовался он. – Лес стонет как Сатана с похмелья...
      – Освещение начинает падать быстрее, чем я рассчитывал, – сказал Айк. – Туман поднимается в расселинах...
      – Дождемся Мэри-Лу. Надеюсь, ее не арестовали на кордоне, – сухо заметил Пайпер.
      – По крайней мере, то, что сумеем отснять сегодня – наше. – Айк смотал кабель и стал пристраивать камеру на турели. – Ночевать нас не оставят.
      – А заснять удастся, как всегда в таких случаях, только охранников, злых как черти, да овчарок, брешущих вслед, – вставил Стивен. – Вот и весь материал к сенсационному репортажу об опытах по модификации личности.
      – Я все-таки думаю, что шеф сыграет на этой своей бумажонке, – сказал Яновски. – Должны же они хоть на минутку растеряться, когда выяснят, что препятствуют въезду на эту территорию ее законному владельцу. Собственно, их сквайру. Ума не приложу, почему они в свое время не уломали старого алкоголика продать им эту дыру со всеми потрохами и ограничились арендой... Серьезные ведь люди...
      – Давайте не будем поминать всуе серьезных людей. – Пайпер набросил капюшон штормовки и стал устраиваться на заднем сидении. – «Эм-эс» – вот с кем мы имеем дело, не более того... «Мэд сайентист», сумасшедший ученый, спятивший профессор. Ставленник безответственных лиц. На период съемок забудем, откуда у безответственных лиц деньги и лицензии. Что до старых алкоголиков, то у меня к ним давно подобраны ключи.
      – А у спятивших профессоров – нет?
      – Спятившие профессора только в страшном сне могут представить, что какой-то Джошуа Мак-Ги, славный своим ослиным упрямством, за умеренную сумму продаст какой-то телекомпании, да еще вместе с правом аренды, кусок земли, на котором стоит исследовательский центр. А все дело в том, что я – большой специалист по вот таким старым закоренелым ослам с диких гор. Сам из таких... А вон там уже и Мэри-Лу появилась на горизонте. Руки-ноги у нее целы.
      Мария-Луиза-Антуанетта Болдуин (для приятелей – Мэри-Лу) четверть часа назад узурпировала довольно рискованное право предъявить хоть одной живой душе, буде такая найдется в будке у шлагбаума, расположенного в полусотне метров впереди за поворотом, документ, дозволяющий репортерской группе «Джей-Джей-Ти» въезд на отныне принадлежащую упомянутой «Джей-Джей-Ти» территорию. Сейчас она размашистым шагом приближалась к студийному фургончику, и кофейного цвета вечно детская физиономия ее была задумчива.
      – Эй, – крикнула она. – Эй, там, на палубе! Врубайте зажигание! Там все, как рассказывали Морису... Все брошено и ни души... Впрочем, шлагбаум я своротила, – она демонстративно стряхнула ржавчину с ладоней и нырнула в фургон.
      – Давай, Стив!
      Очень давно (почти в детстве) он видел что-то в этом роде в кадрах хроники из Европы. Ветер нес мусор и забивал им окна брошенных грузовиков. Ржавая арматура торчала из раскрошенного бетона, и обожженные голые деревья, поваленные поперек дороги, тянули в объектив изуродованные ветви... Потом кошмар покинутого поселка остался позади, и фургончик подъехал к мосту.
      Айк вышел и заглянул в пропасть. Его догнал Стивен, и оба прошлись по эстакаде. О чем они говорили, Пайпер не слышал, но лица у обоих были кислые. На обратном пути они снова долго смотрели в пропасть. Зрелище, наверное, было впечатляющее. Оба залезли в фургон и устроились на сидениях с довольно обескураженным видом.
      – Я за руль не сяду, – решительно сказал Стивен. – На этой дорожке я уже успел раз пять попрощаться с жизнью, и сейчас – просто не в форме. Вообще непонятно, что они творили с мостом, чтоб так его...
      – Однажды на моих глазах сделали нечто в этом роде, – заметил, почесывая нос, Яновски.
      – Болельщики «Ред сокерс», когда их команда продула Бруклину? – осведомилась Мэри-Лу.
      – Нет, мой сынишка, когда ему не понравился виадук из набора для настольной железной дороги.
      – Короче, – хмуро сказал Айк, – если мы навьючим носимую аппаратуру на себя...
      – То на закате доберемся до врат таинственной лаборатории, – вяло прокомментировал эту инициативу Пайпер. – Овчарок как раз уже спустят с цепей... Со студийным имуществом удирать от них будет довольно трудно. Если там живы хотя бы овчарки.
      – Поселок, – заметил Яновски, – в этом отношении выглядит очень обнадеживающе. Надеюсь, что люди успели уйти, что бы это такое ни было...
      – Я заснял только несколько панорамных кадров, – сказал Айк. – На обратном пути, может, удастся задержаться, если к тому моменту в дело не вмешаются местные власти. Как долго они будут спать? Слухи нас встретили еще на границе округа...
      – Трупов я не заметил, – несколько неуверенно сказал Стивен.
      – Это не повод для оптимизма, – встрепенулась Мэри-Лу. – Их уже сожрали. Одичавшие овчарки и волки. И особо опасные животные. Вот! Короче, Айк пойдет перед фургоном и будет давать мне команды, я буду за рулем. Остальные для страховки вьючат на себя съемочную амуницию и идут через мост пешком. Кроме мистера Пайпера.
      – Он осуществляет общее руководство. Да, Мэри-Лу? – осведомляется несколько задетый шеф.
      – Он снимает. Такое надо будет видеть. А?
      – Снимает Мэри-Лу, – несколько неуверенно попытался скорректировать полученные указания Пайпер.
      – А за рулем будет Айк.
      За рулем менялись трижды. Последние метры «Додж Мини Рэм» провел по мосту близорукий, как крот, Яновски. Зрение его, впрочем, никак не могло повредить делу – глаза он с самого начала плотно зажмурил. Снимал Пайпер. Общее руководство осуществляла Мэри-Лу. Хотя время и поджимало, но, преодолев мост, съемочная группа все-таки еще раз сгрудилась на краю пропасти. Вид был, как с борта летящего «Боинга».
      – Нет худа без добра, – сказал Стив, – у нас ведь остаются шансы и не проделывать обратный переход.
      – Ты имеешь в виду особо опасных животных? – спросила Мэри-Лу.
      – И их хозяев, Мэри-Лу, – ответил Стив. – Главным образом их.
      – Господи, – тяжело вздохнул Яновски, – и все-таки это стоило бы вдесятеро меньше нервов, если бы не так стонали эти проклятые деревья.
      После моста дорога стала извилистой и какой-то совсем уже мертвой. Стивен постоянно прибавлял скорость, и к тому моменту, когда серпантин начал вдруг становиться лесной просекой, разогнался так, что пришлось круто вывернуть руль и вылететь на обочину: за очередным поворотом дорогу внезапно преградила колонна брошенных автомобилей.
      Потирая ушибленную при торможении переносицу, Пайпер вышел из фургона и, держа наготове винчестер, слегка пригибаясь, пошел вдоль вкривь и вкось поставленных машин. За ним шел Айк с камерой. Иногда они останавливались и рассматривали брошенные на дороге чемоданы и еще какой-то скарб. Потом Пайпер махнул рукой и пошел назад.
      – Машины брошены ночью, – глухо сказал он, энергично карабкаясь в кабину. – Быстрее залезайте, Айк. Стив, вперед. И, Бога ради, осторожнее... Им... Им что-то преграждало дорогу, что ли... И они уносили ноги, все побросав... Даже зажигание осталось включенным у многих... Но моторы давно заглохли. Это было где-то ближе к утру. Или ночью.
      – Там была пара машин из Центра Гэррода, – сказал Айк. – Может, стоило бы...
      – Нет не успеть до темноты... Смотрите, вот еще...
      На этот раз это был трейлер. Изуродованный и перевернутый вверх колесами. Поодаль, скомканная, как выброшенная коробка сигарет, виднелась вмятая в скалу «Вольво-Универсал». Судя по следу гари, масла и по напрочь смятому протектору, ее проволокло метров семьдесят-восемьдесят. Только вот что проволокло?
      – Может не стоит? – вслед Пайперу спросил Яновски.
      – Страхуйте нас из машины, – бросил ему Стив и тоже осторожно пошел к «Вольво».
      – Никого, – констатировал Пайпер. – Видимо, успели уйти.
      – И в трейлере никого! – крикнул от перевернутого грузовика Айк. – Здесь... Здесь часы остановились... От удара, наверное... Так вот, они показывают три часа, шесть минут. Ночи, надо думать. Прошлой ночи...
      – А восход в это время года – в шестом часу, – глухо сказал больше самому себе, чем кому-либо еще Пайпкр. – Петухи не успели прокричать, когда это им встретилось...
      Айк пожал плечами и, вытирая руки куском ветоши пошел к ним. Камера болталась у него под локтем, словно нелепый бластер из сайенс-фикшн.
      – У вас есть что снимать?
      – Ничего особенного, – отозвался Стивен, – заглядывая под смятый корпус, – хотя вот, пожалуй, кровь... О, Господи!
      Зажатая слегка обгорелым металлом, под корпусом кабины лежала на гравии человеческая рука. Примерно до плеча. Довольно грубо вырванная из чьего-то тела. На ней остались обрывки пропитавшегося кровью рукава рубашки. На запястье послушно мерцали часы на массивном браслете. «Касио». Не вовремя подошедшую Мэри-Лу тут же вырвало.
      – Гос-споди... – с трудом выдавила она из себя, выпрямляясь. – Господи! П-посмотрите там, дальше... Может...
      – Там дальше ничего нет, – ответил ей, выходя из-за искореженного корпуса, Пайпер. – Все... Все остальное куда-то... унесли. Только две полосы крови на скале. И все. Дальше ничего нет.
      Айк вскинул камеру. Стивен наклонился и стал делать снимки. На мгновение стало тихо (только Лес стонал). Потом часы на мертвой руке заиграли «Желтую субмарину». Пайпер подпрыгнул.

* * *

      – Административный корпус лаборатории Гэррода, – сказал шеф, сверившись с планом в своей записной книжке. – Те шестеро, которых потом с вертолетами искали по лесу и свезли в дурдом, наверное подъехали на этой игрушке... – он с уважением постучал тяжелым башмаком по скату уткнувшегося в стену бронетранспортера. – Осторожно, ребята... Айк и Мэри-Лу работают камерами, Яновски и ты, Стив, – возьмите карабины и страхуйте операторов. Не сбивайтесь в кучу. И друг друга не теряйте из виду. Я – на машине, за вами. Ох, ну и вонь же здесь... Господи, второй корпус – совсем разнесли... Чем же это так?..
      Они отсняли изуродованные, обгоревшие строения и остановились на заднем дворе административного блока. Несколько собак (тех самых сторожевых овчарок, что ли?), убитых и изуродованных были свалены у стены. Воронье кружило над ними. Быстро темнело.
      – Сейчас в дом лучше не заходить, – неуверенно сказал Стивен, наблюдая, как Пайпер, сверяясь с записной книжкой, бредет вдоль кирпичной стены, нагибаясь время от времени к подвальным окнам.
      Ответить ему никто толком не успел, потому что над зданием разнесся стон. Точнее СТОН, потому что трудно было обычным человеческим понятием обозначить тот механический, но в то же время полный глубокого страдания скрип и клекот, который услышали они. Казалось, работал громадный, нечеловеческой мощности проигрыватель, в котором заело пластинку.
      – Это, это... там, – сказал Яновски, указывая на окна подвала. – Пайпер, отойдите...
      – Он... Он что-то говорит... ЭТО что-то хочет нам сказать... – невольно пятясь и передергивая затвор карабина пробормотал Стив.
      Мэри-Лу, не размышляя долго, открыла багажник, лязгнула замками армейского контейнера и вышла из-за фургона, придерживая обеими руками десантную базуку.
      – Пайпер!!! – уже диким голосом заорал Яновски.
      И в этот момент все началось и кончилось: гигантская то ли лапа, то ли клешня, нечто вышедшее из кошмара, вытянулось из подвального лаза и скомкало Пайпера, как бумажную куклу. Злое пламя пахнуло из оконных щелей подземелья.
      – С-Л-О, – громыхая и обретая силу заклекотал голос Дьявола. – С-Л-О-О-О-О... О-О-О-О... С-Л-О-В-О В-Л-А-С-Т-И... О-О-О... С-Л-О-В-О...
      Плохо понимая, что творит, Стивен подскочил к щели подвального окна и патрон за патроном стал всаживать заряды своего карабина в то, что коряво громоздилось там. А этопродолжало страшной своей лапой, уродуя и калеча, уже не оставляя никакой надежды, затаскивать, проламывать Пайпера в узкий лаз. Пламя еще раз дохнуло из окон. Стивен отпрянул и увидел, как рядом, заслоняя близорукие глаза от огня, стреляет и стреляет в лапу чудовища почти в упор Яновски. А Мэри-Лу, подскочив к другому лазу, ударила в подземелье всеми четырьмя штатными зарядами. Беззвучно рухнул кусок стены. И все остановилось. Четыре глухих удара накрыли их. Внизу, простираясь на весь подвал, корчилось и догорало чудовище. Глядел в ночное небо уцелевшим глазом мертвый Пайпер.
      Стивен оттащил тело шефа к фургону, вытащил из скрюченных, сожженных пальцев полусгоревшую записную книжку, шатаясь, обошел кабину, сел на бампер и, словно надеясь что-то понять, раскрыл ее. Уцелел десяток страниц – на первых были записаны предполагаемые расходы по репортажу из Туманных гор, потом на двух страницах в разворот шел план ранчо Мак-Ги, а на последней уцелевшей странице еще можно было разобрать обугленную, торопливо нацарапанную когда-то запись: СЛОВО ВЛАСТИ...

* * *

      Стеной стал туман, и теперь во тьме колыхались вокруг них призрачные столбы и возникали то контуры несуществующих, по всей видимости, строений, то намеки на инопланетные пейзажи... Айк и Стивен, глухо чертыхаясь, запустили-таки движок бронетранспортера, и (слава Богу!) странная симфония ночных звуков ранчо Мак-Ги потонула в мягком низком гуле мощного дизеля. Айк взгромоздился в люк бортового стрелка и лязгнул оттуда металлическими сочленениями спаренного пулемета.
      – Пушка – что надо, – крикнул он сверху. – И боекомплект в порядке. Давайте сюда из багажника зажигалочку...
      Стивен и Яновски извлекли на свет божий и передали ему переносной огнемет и пару канистр с горючей смесью – персонал осиротевшей «Джей-Джей-Ти» неплохо смыслил в оружии, а к репортажу с ранчо покойный Пайпер подготовил группу словно к небольшой гражданской войне. Только сейчас он уже ничем не мог помочь своим ребятам – нечистая сила свернула ему шею, а Яновски с помощью Мэри-Лу уложили бренные останки шефа в армейский «индивидуальный мешок» и заперли в кабине фургона.
      Айк врубил прожектор бронетранспортера и стал медленно прочесывать лучом пространство исследовательского центра. Практически ни черта не видно было во тьме и тумане.
      – Двинемся на бронированной машине, – предложил он, не отрываясь от созерцания призрачных колонн и анфилад. – «Додж» потянем на прицепе, чтобы не разбиваться. Доберемся до уцелевшего мезонина в глубине сада. Там закрепимся до утра. Параллельно по рации свяжемся с «Большой землей».
      – А если в том доме... – начала Мэри-Лу.
      – Сначала обработаем все подозрительное из этой штуки, – Айк похлопал по кожуху пулемета, – потом прочешем все внутри. Если что – выведем машины назад на шоссе, задраим люки и перекемарим так... А в мезонине, может быть уцелел какой-нибудь материал. Мы ведь, как-никак, репортаж лепим...
      – Репортаж и так получается насыщенный, – глухо отозвался Стивен. – Как это ты не обделался от ужаса, когда началась вся эта чертовщина?.. Я так прямо обалдел, когда понял, что ты все время продолжал работать камерой...
      – Всего секунд девяносто это длилось, Стив... А что мне еще оставалось делать?
      – Старик, я думаю, был бы доволен, – задумчиво вглядываясь в туман, сказал Яновски.
      – Кстати, мой вам совет, Айк, – расстреливайте в оба ствола все, что покажется подозрительным, когда будем добираться до укрытия. Без всяких там дурацких предосторожностей. Пайпер зазевался лишь секунды на полторы... А никаких людей кроме нас самих, мы встретить, думаю, не рискуем... – Кстати о птичках, – как вы думаете, хоть один задрипанный петух окрест отыщется, чтоб чертей распугать поутру?
      – Вот уж не знаю, что тут уцелело из живности старого Мак-Ги, – зябко ежась ответил Яновски. – Он чем тут только не занимался, старый дурень, – и золото намывать пытался, и курей разводить... Так что ничего обещать не могу на этот счет. А стрелять, действительно, не бойтесь, Айк...

* * *

      Стрелять пришлось раза четыре, пока, петляя в тумане между деревьями, непонятными агрегатами и залитыми водой черными траншеями, сцепка машин преодолела несколько сот метров до единственно уцелевшего на ранчо здания. Чуть в стороне от то ли просеки, то ли аллеи, пересекавшей территорию Центра, они натолкнулись на развалившуюся на полтора десятка метров обгоревшую и чудовищно смердящую тушу еще одной твари, по всей видимости, такой же, как и та, что притаилась в подвале административного корпуса – дикий гибрид ящера и ракообразного...
      – Господи, – тихо проскулила (уже даже не простонала) Мэри-Лу. – Так у них действительно... действительно, мне не показалось тогда... У них – человеческие лица...
      – Да нет, – не отрываясь от камеры неуверенно возразил Стивен. – Это просто такая морда... Хитиновая маска, что ли?.. Только громадная. Знаешь, если морду муравья, например, увеличить вот так, то в ней тоже, наверное, будет что-то такое... Посвети вверх, Айк. И, слушай, жахни заодно поверху, там что-то...
      – Это птицы, – сказал Айк. – Воронье, наверное...
      Он дал в туман длинную очередь.
      – Не-е-т, – задумчиво сказала Мэри-Лу, – это... Ладно, трогаем дальше, Стив...
      Пару раз они видели огни. Или им казалось, что они видели... В огни они тоже стреляли. Потом, как-то неожиданно, они оказались перед мезонином. Из тумана вырисовывалось небольшое, но крепкой, старой постройки здание. Наверное, единственное, не перестроенное и не модернизированное с тех пор, как здесь обосновался «Исследовательский Центр ментальных активностей», руководимый Сирилом Дж. Гэрродом, независимым исследователем; а может, еще с тех времен, когда суровые квакеры, населявшие окрестные земли, завещали детям своим держаться подальше от заброшенной усадьбы, ставшей позже ранчо Мак-Ги.
      Яновски погудел клаксоном, несколько раз окликнул предполагаемых обитателей дома через динамик. Стивен и Мэри-Лу из-за корпуса бронетранспортера дали несколько выстрелов по двери и окнам, Айк из огнемета обработал окна подвала. Внутри что-то смрадно загорелось, но обычным, земным огнем. Каким горит пластик и бумага. Затем мужчины с разбегу высадили дверь, которая, судя по всему, и не была заперта вовсе.
      – Здесь нужна уже не базука – огнетушитель тащите, – скомандовал Яновски. – Гасите бумаги... и все здесь. Может, еще удастся разобраться хоть в чем-то...
      – Кстати, о том, чтобы разобраться, – вставил Стивен, расправляясь с помощью сорванного со стола покрывала и собственных подошв с остатками начатого при атаке дома пожара. – Надо... надо посмотреть, что там осталось у шефа. В кейсе, в бардачке, в машине и... и в карманах тоже, Сол. Он больше знал... больше, чем нам говорил. А вот теперь...
      – Что касается карманов, то можете покойника не тревожить. Я все забрал сразу, еще тогда. Как привык в таких делах в Индокитае... Все в полиэтиленовом пакете на моем сиденье, – Яновски повернул к нему круглое, запачканное сажей лицо. – Как только забаррикадируемся, во всем надо разобраться... Хотя бы попытаться. Давайте-ка осмотрим дом и все лишнее позапираем... Только... только если вы будете палить во что-нибудь подозрительное, помните о рикошете. Мэри займется аппаратурой. Надо выходить в эфир...
      Они сошлись минут через двадцать. Все в той же комнате, – по всей видимости гостиной – с камином и дубовой мебелью, с лестницей вдоль стен, уходящей за люк в потолке и с другим люком – в подпол, забранным кованым переплетом, с тяжелым медным кольцом-рукояткой. Мэри-Лу и Айк уже втащили радиоаппаратуру, походный комплект для видеомонтажа, запустили бензиновый генератор. Яновски сложил на столе пакеты со скарбом Пайпера из карманов покойника и то, что осталось в машине. Отдельно – его титановый «Самсонит».
      – Там внизу что-то типа фоностудии, – доложил Стивен, отирая лицо сразу от нескольких видов грязи. – Но там затоплено. Еще до нас. А мы, вдобавок, еще и подожгли все там... Но кое-что более или менее цело – магнитофоны, уйма лент, диски... И много всякого... на бумаге... Целых пять или шесть полок. Вот это все пострадало основательно... Все обрушилось, погорело сильно... Плавает на полу... Маги в рабочем состоянии, впрочем. Там все на автономном питании. Аккумуляторы...
      – Я займусь... – быстро определила функции каждого Мэри-Лу. – Я этим займусь сама. А Айк пусть возьмет на себя эфир. Пусть выходит на Мориса – он больше всех в курсе. Власти информируем только потом. Надо успеть передать материал... При таком раскладе, как здесь, военные и даже полиция сразу наложат лапу на все. А Яновски пусть смонтирует материал. Если до утра разберемся с параболической антенной, то забросим репортаж в студию прямо отсюда, и пусть они все лопнут... и военные, и эти... – она повела головой в сторону дверей, за которыми сторожил туман.
      – Все так, – сказал Яновски. – Только мы начнем с записей шефа. Если там есть что-то, что даст хоть какой-то ключ... Мы со Стивом займемся... Как-никак мы его неплохо знали. И выйдем на Мориса. Нужно определиться с этим.
      – И дожить до крика петуха, – глухо сказал Стивен, разглядывая потолок.
      – И дожить до крика петуха, – повторил Яновски. – А вы, Мэри, действительно займитесь записями Гэррода. Такой возможности может и не представиться больше... И потом... И потом, хоть это-то совершенно безопасно – прослушивать записи. Впрочем...
      Стало тихо. Только туман караулил за дверью. Почти не было ветра. Только Дьявол стонал в лесах. Только...

* * *

      Айк вытащил из машины термосы с крепчайшим кофе, передал один вниз для Мэри-Лу, содержимое остальных разлил по пластиковым кружкам. Яновски, поморщившись, достал из нагрудного кармана упаковку амфетамина, зубами вытянул одну таблетку и кинул упаковку Стивену. Тот разжевал свою долю препарата и передал Айку его порцию: сна этой ночью не предвиделось.
      Морис на условную волну выходить не торопился; впрочем, до контрольного сеанса связи еще было немного времени. Стивен потихоньку шарил в эфире, но, кроме развлекательных программ в конце часа, поймать ничего не удавалось. Яновски раскладывал по полу размокшие и обгоревшие бумаги, которые подавала снизу Мэри-Лу.
      – Вот тут полдюжины кассет помечены: «Дневник», – сказала она, протягивая из люка коробку из-под ботинок, в которой были свалены в разной степени покалеченные компакт-кассеты. – На одной еще крест. И надпись «Для У». Икс для Игрека, то бишь... А эту я не смогла достать из аппарата, – на пол из люка вылетел раздавленный «Сони».
      Яновски присел над диктофоном, прилежно пытаясь извлечь кассету охотничьим ножом.
      – На остальных – черт его знает что, – крикнула Мэри-лу, – звуки какие-то! Вроде и речь, и на речь не похоже... Буду разбираться...
      – Разберись... – с кряхтеньем отозвался Яновски и кинул Айку извлеченную, наконец, из диктофона кассету. Судя по всему, на нее не успели наговорить много – лишь малая толика пленки была отмотана на приемную бобину.
      Айк открутил запись на начало и вопросительно посмотрел на Яновски.
      – Давай, – сказал тот. – Только... Ладно, давай...
      Сначала комнату наполнили шорохи, потрескивание... Словно расправляли крылья ночные твари с офортов Гойи. Затем зазвучал голос, усталый и надтреснутый.
      – Здравствуйте, – сказал он. – Здравствуйте. Если уж вы добрались до этой записи, то, значит, вы вошли в дом... Не знаю... Не знаю, как и где вы прослушиваете пленку... Может сразу... На месте действия...
      – Звук плывет, – сказал Айк. – Что-то с пленкой. Или с тем... – он повел головой, как бы желая указать на автора записи, незримо присутствующего меж ними.
      – Тише, – поднял ладонь Яновски. – Это ведь, по-моему, он... Это голос Гэррода...
      – Не знаю, как вы сюда прорвались, – продолжал голос с пленки, оседая в низкие частоты и странно запинаясь. – Может быть, просто дождались... Боже мой... Так вот, попробую успеть договорить... Проклятая полночь... Если вы здесь в доме, то не бойтесь тех... Там, снаружи... Это все до первого петуха, как нечисти и положено... Я имею в виду, что... О-о-о... Проклятье, закат... Я имею в виду, что все это долго не продержится... Все это очень нестабильно... Через пару недель ранчо будет чистым... И все вокруг... Если... Если вы будете осторожны... О-о-о... или вот, лучше – СОЖГИТЕ ВСЕ ЗДЕСЬ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!.. Взорвите и сожгите... Не суйте носа... Здесь – все зараза... Я, кажется, не успею... Так вот, запритесь, конечно, если уж вы тут на ночь глядя, но БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЕЕ, потому что ЧУДОВИЩА УЖЕ В ДОМЕ... Они В-В-В-В-А-А-А-А-А-О-О-О-О... Раз вы здесь, то чертово любопытство людей!.. ТО ОНИ УЖЕ В ДОМЕ... А-А-О-У-О...
      Треск разбиваемого аппарата. Тишина. Шорохи...
      – Это он, наверное, хотел оставить тем, кто придет сюда разбираться... после... – глухо сказал Стивен. – Но... Но был уже не в себе... Вы узнали, Сол? – он повернулся к Яновски. – Вы узнали, чем таким стал его голос? Словно он становился... Что это у вас там?!
      Из подпола, где Мэри-Лу колдовала в останках разгромленной фонолаборатории, раздалась стократно усиленная невнятная речь, какое-то подобие музыки. Ритмичные, мерные удары. Многоголосое пение... Нет, скорее скандирование. Словно хор обреченных пел свой приговор...
      – О-О-О-О-М-М-М! О-о, КО-МО-НОММ!! О-О-О-О, РА-МА-НОМММ!!! А-А-А-АХ! О-О-О-МММ!! О, КОМОНОМММ!
      – Мэри! – завопил, приоткрыв люк в полу, Яновски. – Мэри! Прекратите цирк!!
      – Я просто для примера, – крикнула Мэри-Лу снизу. – Чтобы вы представили...
      – Переключись на наушники! – крикнул Яновски и закрыл люк. Мгновенно наступившая тишина словно подчеркнула странную жуть прозвучавших заклинаний.
      – Что вы уставились на меня? – спросил Яновски.
      – Так, показалось... – невнятно ответил Айк. – У вас... Будто у вас на плече... Черная ночная бабочка, что ли?..
      – Да, – подтвердил Стивен, – и мне показалось...
      Но уточнять не стал.
      – И потом... Там кто-то ходит снаружи...
      – Хватит! Начались глюки... – резко сказал Яновски, беря бразды управления в свои руки. – Айк, выходите в эфир. Уже полночь...
      – Еще сорок минут, – отозвался Айк. – Интересно, Гэррод и Пайпер тоже...
      – Что, собственно, «тоже»? – спросил Яновски.
      – Насчет петушиного крика. Это они что, серьезно?
      – Не знаю, что тебе сказать тут...
      – Ведь они были друзьями раньше, – то ли спросил, то ли просто отметил Стивен. – Пайпер и Сирил Гэррод...
      – Так, Морис на связи, – доложил Айк.
      В динамике раздался, сдобренный легкими помехами, встревоженный голос верного адвоката «Джей-Джей-ти»:
      – Как добрались, ребята? Тут по Ти-Ви идет такая информация, что я всерьез заволновался... Телефонная связь нарушена... Дайте-ка сюда Пайпера!
      – Он погиб, – глухо сказал Яновски. – Он погиб. На ранчо все разнесено. Мы блокированы в доме Гэррода.
      – Так, – отозвался Морис после некоторой паузы. – Господи... Какого характера опасность?
      – Чудовища, – ответил Яновски. – Чудовища. Непонятно, откуда и что это такое...
      – Гэррод? Он...
      – Неизвестно... Дом пуст, лаборатория разгромлена... Слушай меня внимательно. Утром будем уходить. Если пригоните вертолет, то... Но перед этим, прямо сейчас, бросим репортаж на студию. Через «Найтберд». Спутник проходит через полчаса. Пайпер арендовал канал связи...
      – Выслушайте меня тоже, – скороговоркой зачастил Морис. – Пайпер у меня оставил пакет... С записями Гэррода, что ли? На случай гибели. Вы меня слушаете? Какие-то помехи... На случай гибели их обоих. Я думаю, что хотя с Гэрродом...
      – Ты верно думаешь, – усиливая голос, сказал Яновски. – Открывай свой пакет!
      – В банке. Я говорю, пакет в банке, в сейфе!.. Раньше утра...
      – Буди директора и вскрывай пакет! Здесь дела почище, чем на фронте. А они что-то такое обо всем этом знали, что-то предвидели эти старые университетские друзья... Черт! Что там такое?!
      – Это с антенной, – сказал Айк.
      – Ясно, что с антенной, – зло отозвался Яновски. – Кто-то снаружи курочит антенну... Осторожнее, Стив!..
      Прижавшись к стене у косяка, Стивен сбросил запор и ногой в тяжелом армейском ботинке толкнул дверь. Потом в приоткрывшийся просвет высадил струю пламени из ручного огнемета. И с карабином наперевес вышел. Вышел и Айк, сжимая гранату.
      – О, господи, – сказал Стивен.

* * *

      – Не понимаю, зачем его... вытащили сюда. И как им удалось взломать... – Айк поднялся с колен, не отводя взгляда от скорчившегося трупа Пайпера.
      – Им это удалось изнутри. И мешок тоже... изнутри распорот. Точнее, онего, похоже, просто разорвал. Зубами. Смотри, у него во рту...
      – Господи, – снова сказал Стивен. – Вас подстраховать, ребята? – окликнул их из проема двери Яновски. – Здесь у меня... – он встревоженно обернулся внутрь дома. Хриплые, каркающие звуки, лязг какой-то доносились из-за его спины. Локтем сценарист поправлял неудачно накинутый на плечо ремень винчестера, а носом, мученически морщась, столь же неудачно посаженные очки.