– Майкл, – устало спросил его Марк. – С Пако – порядок?
      – На ближайшее время он в отключке. Завтра будет годен к нестроевой.
      – Подтягивайся сюда. Фрэнк у нас один за всех отоспался. Пусть подежурит. Поторопись. Глядишь, часок-другой и тебе перепадет.
      – ОК. Только здесь... Не все в порядке. В холодильниках...
      – Знаю. Днем эту... специфику не бери в голову. Ждем тебя здесь.
      – ОК.
      Напоследок, Майкл проверил нижнюю поверхность крышки стола там, где она служила крышей для верхнего выдвижного ящика. И обругал себя последними словами – место-то было достаточно традиционное для тайника, а он взялся за него в последнюю очередь. Здесь и был приклеен скотчем конверт.
      В конверте лежала магнитная карточка-идентификатор с восьмизначным индивидуальным кодом и листок из блокнота с нацарапанными в страшной спешке, надо полагать, каракулями: «Коды доступа к файлу HALLOWEEN» и дальше – цифры и буквы. Майкл забивал их себе в память, торопливо шагая по коридорам второго уровня. Перед тем, как войти в лифт, наспех соорудил тайник под покрытием пола – просто приподнял лезвием ножа ворсистый синтетик и в образовавшуюся щель засунул конверт с его содержимым.
      Запихнул себе в рот и проглотил пару таблеток спецпрепарата. Нельзя было свалиться сейчас, а усталость и недосып брали свое.
      Он уже почти не удивился, увидев в углу кабины лифта, брошенный туда карабин Поляновски.

* * *

      Собственно это был военный совет в суженном составе. Майклу следовало оценить приглашение к участию в нем. Три сутуловатые фигуры в затопленной утренним полумраком комнате. Узкая полоса света от низко пригнутой к столу лампы. Небритые лица, слегка охрипшие голоса.
      – Не имеет смысла дальше водить друг друга за нос, Войцех, или как вас там, на самом деле... – довольно угрюмо начал Марк.
      – Войцех, Войцех – я два десятка лет работал под этим именем, – с несколько отсутствующим видом отозвался Поляновски. – В Европе. Привык. Да и мать звала меня так...
      – Трогательная подробность. Однако, давайте оценим обстановку. И сопоставим интересы.
      Майкл кашлянул. Подвинулся ближе к кругу света.
      – Если позволите... – впервые в этой игре он попробовал соблюдать подобие субординации. – Я не нахожу ситуацию слишком трагической. Даже вчетвером мы можем справиться с основной частью задания. Цементирование шахт, жерла кратера, Малый Холокост. И уложимся в срок. К тому же, с Пако – это, скорее, просто нервы. Без выхода в... в сектор он вполне сможет работать. Через пару суток, по крайней мере.
      – Ты сам понимаешь, Миша, – несколько обозленно сказал Поляновски, – что после того, что произошло с Жан-Полем...
      – А что, все-таки, произошло по-вашему?
      – Месть ведьм, – косо усмехнулся Поляновски.
      – Чем-то провинился перед ними Джей-Пи... Но только, если уж не водить друг друга за нос, так это вы, док, лучший среди нас специалист по нечистой силе...
      Пауза. Тяжело опущенные веки Марка. Потом Поляновски резко продолжил:
      – Короче. Обстановку следует признать чрезвычайной. Практически у всех нас Мерлин-тест съезжает к критическому показателю. Самое лучшее, что мы можем сделать, это сохранить полученную информацию, ведь каждый из нас собирал здесь кое-какую информацию в свободное от работы время, не так ли? Так вот, лучше нам сохранить хотя бы все это и вызвать группу эвакуации... И запускать Большой Холокост. Мне, ведь, не надо вам объяснять, что имеется ввиду, Марк?
      – Четыре термояда здесь, в шахтах, и стратегические бомбардировщики на резервных аэродромах? И девять часов на раскручивание всей операции? Я достаточно хорошо информирован?
      – В общих чертах.
      – А вы... И ваше руководство представляет себе, как это будет выглядеть? Ну, скажем, в вечернем выпуске новостей? И в ООН? И...
      – А вы – вы-то представляете, что начнется, когда не только мы, не только мародеры из местного населения, а все остальные, понимаете, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ начнут превращаться...
      – Это исключено. Говорю это тебе как специалист по нечистой силе.
      – Это, – Поляновски засучил рукав над тестовой насечкой, – тоже было исключено. Послушайте, Гернетт, вы как-то слабо интересуетесь, я вижу, чем же здесь занимаются в свободное время ваши бывшие подопечные... Те, что задержались на тринадцатом уровне. У них масса свободного времени теперь, когда вы оставили их своим вниманием так надолго. Поверьте, я не зря катался в лифте в прошлую ночь. И не из пустого интереса, поверьте ребята. Правда, доходить до меня стало только к этому утру. То, что там варится в этом котелке. Вы же, сучьи дети, оставили там два десятка квалифицированных специалистов. Из которых половина уже была запрограммирована этой дрянью. И еще морочили нам всем голову, что после уничтожения Объекта они просто нежизнеспособны. Что самое худшее, с чем мы здесь столкнемся, это просто кучка невменяемых, способных только слюни пускать, и подыхающих с голоду.
      – Это, по крайней мере, не моя версия, Войцех...
      – И на том спасибо. Так вот, они не только не померли с голоду, они еще и вкалывали здесь день и ночь. Совершенствовали Мерлин-фактор. Только этим объясняю, что инфекционность его возросла в сотни раз. И дураку ясно, что следующий шаг – экспансия. Ониуже проглотили всех, кто сюда ступил после Хэллоуина. И местных и добровольцев, и тот таинственный десант...
      – Какой десант? – поднял на него тяжелый, удивленный взгляд Марк.
      – Пикантная подробность, однако. Все-таки Грамэри не обо всем всегда в курсе... Ладно, об этом – потом... Вы оба просто не хотите понять, как мы здесь близки от того, чтобы самим провалиться в этот ад. Джей-Пи они скрутили в одни сутки. А стоит одному-двум из нас попасть под их контроль – вся группа в их руках. И теперь и после вывоза... Нет, Холокост, только Холокост!!
      Он резко замолчал, еще больше сгорбился. Потом, тяжело вздохнув, выпрямился.
      – Понимаю: вам, Марк, вовсе не с руки гробить собственность ваших... нанимателей. Затем вас сюда и внедрили. Майклу охота выглядеть стойким оловянным солдатиком. Остальные – не в курсе. Но я говорю вам – Грамэри смертельно опасен! И мы с вами – в дюйме от того, чтобы самим стать смертельно опасными для всех и вся. Если у нас и есть время – то очень немного.
      Наступило долгое молчание. Затем Марк хрустнул пальцами, откашлялся.
      – В любом случае, ответственным за проведение операции по начальной фазе ликвидации последствий на предприятии Грамэри остаюсь я. Не представитель разведслужбы, никто другой... В этой связи, извольте выслушать мое решение: в течение следующих двадцати часов отслеживаем ситуацию. Подготавливаем Малый Холокост. А также заполняем пенобетоном шахты лифтов и аварийных спусков. А также канал выброса. Жерло. Проводим затопление подземных уровней... В случае любого серьезного происшествия переключаемся на Большой Холокост. Я подготавливаю сообщение для центра и сношусь со штабом операции, – он посмотрел на часы, – в восемь ноль-ноль. М-тест отслеживаем каждые два часа. Перекрестно. Теперь слушаю вас.
      – Скользко, – Поляновски встал. – Очень скользко. Но я подчиняюсь. Сейчас пять двадцать две. Когда начинаем?
      – В восемь десять. После разговора с Центром.
      – Я пойду приведу себя в порядок. Майкл, подойди, когда освободишься.
      Он вышел. Сгорбившись и прихрамывая. Казалось он постарел на десяток лет. Некоторое время они молчали.
      – Шеф, – спросил наконец Майкл, – за каким же чертом вы разыгрывали удивление перед всей этой чертовщиной? Если вы...
      – Я должен был вести себя естественно. Просто-напросто. Вот если бы я ничему здесь не удивился, или пытался скрыть от вас – вы бы по-другому ко мне отнеслись. А мне здесь много чего надо выяснить. В наше задание, как ты, наверное, заметил, это не входит. Поэтому остается разыгрывать лишнее любопытство, как ни глупо это смотрится... И потом... И потом, кое-что здесь меня и впрямь удивило... Ну да ладно, Майкл. У меня к вам просьба. Если хотите, личная.
      – Я слушаю вас, шеф.
      – Позаботьтесь о Поляновски. Лучше, если он отдохнет до начала работ. В этом отношении интересы шефа полностью соответствовали намерениям Майкла. Правда, он очень хорошо осознавал, что в предстоящей ему партии с профессионалом, союзников у него раз-два – и обчелся – общая усталость полковника, надвигающаяся десятка и связанная с нею депрессия. И еще, пожалуй, – виски.
      Перед тем, как постучаться в дверь импровизированной радиорубки, которую выбрал своей резиденцией Поляновски, он прихватил благополучно уцелевшую в баре флягу Смирновской.

* * *

      – Ну что же, продолжим соотносить интересы. И оценивать ситуацию... – Цефей жестом пригласил Майкла присаживаться. – Напрасно ты притащил это... День будет тяжелый.
      – Нервы, – сухо сказал Майкл. – Не могу заснуть хоть на часок...
      Он плеснул водки в кстати пришедшийся стакан. Поляновски молча извлек второй, дунул в него и двинул по столу Майклу.
      – Вот уж не думал, что во всей этой ахинее вокруг НЛО, действительно, хоть что-то есть... – чтобы хоть как-то начать разговор, заметил Майкл, отмеряя ему на два пальца огненной воды.
      – В ней ничего и нет. Вы старика Честертона не почитывали грешным делом? Герберта Кийта? «Где умный человек прячет листок? – В лесу. А что ему делать, если леса нет? – Он сажает лес...» Вот в таком лесочке специалисты по НЛО и бродят всю жизнь...
      Для начала решили просто-напросто потопить просочившуюся в научные круги информацию об этом деле в потоке именно такой, никем всерьез не воспринимаемой чепухи. Некоторое время приходилось даже подкармливать кое-какие исследования в таких квази-направлениях, а потом, несколько лет спустя, все эти выдумки превратились в какую-то самостоятельную и довольно доходную индустрию... И она так пошла в рост, что дальнейших забот о себе не требовала... Лесок вымахал в непроходимую чащобу, и листочек наш в ней очень хорошо затерялся.
      А круг тех, кто знал истинное положение дел, благополучно сужался. Особенно после того, как к руководству Грамэри пришли...
      Одним словом, при нынешнем руководстве.
      Тебе может показаться странным, но последние четыре президента о подлинном назначении Грамэри не догадывались. Просто не знали. И двое-трое последних больших начальников из Лэнгли – тоже. До самого последнего времени, во всяком случае...
      – Выходит, я теперь – весьма осведомленное лицо... – Майкл покрутил в руке опустевший стакан, плеснул из фляги еще – себе и Поляновски. – Только не пойму – как это? Главы государств и разведок...
      – Видишь ли, во-первых, каждая администрация, уходя с подмостков, уносит с собой кусочки разных тайн... Вот так, потихоньку, кусочек за кусочком, секрет и похоронили. Растащили по разным досье, по архивам разных ведомств, групп, проектов... Превратили в этакий громадный кроссворд – все, вроде, на виду, и тот, кому положено, запросив соответствующие инстанции, запросто заполнит все клеточки и квадратики по вертикали и по горизонтали... – Поляновски прихлебнул из стакана и, поморщившись, извлек на свет божий сверток с грубовато сработанными сэндвичами. – Только, вот, кого и о чем запрашивать – и зачем, ЗАЧЕМ кого-то о чем-то запрашивать – вот, тоже, проблема-то... – никто уже и не знает. Уж господа президенты получили бы о Грамэри полностью исчерпывающую информацию, если бы СПРОСИЛИ. Но у них не было причины спрашивать. Те, Майкл, кто постепенно забрал в руки весь Проект, никогда от высшего руководства секретов не имели. Они просто-напросто отвечали только на те вопросы, которые им задавали. А о том, о чем их не спрашивали – о том они молчали. И еще – это во-вторых – не забудьте о том, что вся эта Ниагара дезинформации по НЛО не миновала ушей и высшей бюрократии, и в настоящее время для нее слухи о делах на Грамэри ничем не лучше еще полудюжины сплетен о сверхсекретных проектах, связанных со внеземным разумом... Листок в лесу...
      – Но ведь это... Прости, но за денежки-то Грамэри чем отчитывался? Ведь даже это все, – Майкл описал рукой полукруг, – деньги... И немалые. А еще...
      – Вот на этот счет, у Грамэри все было ОК. Где-то с середины шестидесятых, по крайней мере. После того, как от тарелки смогли получить информацию, пригодную для использования в военных технологиях...
      – Дело стало окупаться?
      – Да. Причем, в гораздо больших масштабах, чем те, что ожидали здесь самые смелые из авторов Проекта. Первоначально предполагали, что что-либо ценное может быть получено при изучении конструкции самого космического корабля – его двигательной установки, корпуса, ну и так далее. Большой ставки на установление взаимопонимания с обитателями тарелки никто не делал.
      Скажу прямо, мало кто надеялся, что их удастся достаточно долго сохранять живыми... На это были весьма основательные резоны... Но все повернулось иначе.
      Прежде всего, даже основное событие Проекта – обнаружение и посадка инопланетного корабля оказалось достижением, ну, скажем, взаимным – обитатели тарелки сами искали контакты с земной цивилизацией. Об этом, впрочем, позже... Так вот, второе событие в истории Проекта – установление, хотя и частичного, но вполне приемлемого контакта между Ними и Нами, тоже было делом... взаимным. Да что там, скажем прямо – на все сто процентов это было достижением гостей. С нашей стороны туннель только начали копать и вели его, если так можно выразиться, не в том направлении...
      Не удивительно, что Они сыграли решающую роль в установлении взаимопонимания. Именно развитые способы установления таких космических контактов и были их козырной картой в той игре, которую они вели со всем остальным Космосом. И, направляясь к нам, они прихватили тот единственный товар, который стоит тащить через тысячи парсеков – информацию. Именно такую информацию, в которой по их расчетам, остро нуждалась такая вот, на задворках Галактики приютившаяся, отсталая цивилизация, только и успевшая, что проорать на всю округу о своем существовании электромагнитными импульсами первых ядерных взрывов... Хотя в своих расчетах они и ошиблись процентов на пятьдесят – мы оказались не совсем тем, что они ожидали увидеть – уже просто того, что мы были способны понять и ассимилировать, обеспечивало гигантский технологический прорыв – и в материалах, и энергетике, и в химических технологиях... Уже простое изложение и объяснение этого информационного богатства оказалось работой, рассчитанной на многие десятилетия. До некоторой части этого сокровища мы, может быть, дозрели бы по мере усвоения этого первого огромного глотка информации. А еще часть так и останется для нас недоступной... на все обозримое будущее.
      Слишком велика разница между Нами и Ними.
      – А от нас-то они чего хотели? Ведь для них мы – неандертальцы, не более...
      – Во-первых, это не совсем так. Из того, что до нас... до меня лично дошло из информации о Космическом Сообществе, у меня сложилось впечатление... Одним словом, видимо, существует какой-то закон дополнительности Разумов во Вселенной. Пути, которые ведут к возникновению того, что мы называем Разумом, настолько различны, что любой контакт между ними поднимает его участников на совершенно иной уровень. Мало того, даже контакт одного разума с самим собой, только на разных стадиях развития, в принципе, может дать подобный же эффект. Те же древние люди, от которых остались нам на память лишь черепа, да наконечники стрел, смогли, например, сотворить то, что человечеству на памяти его письменной истории повторить заново так и не удалось – ну, например, одомашнить собак и лошадей.
      Ни один вид живых тварей потом уже не удалось превратить в друзей Человека.
      Может быть, нам было бы чему поучиться у тех парней с дубинками...
      Разговорился, однако, полковник – что твой профессор, – подумал Майкл. – Чувствуется, долго разрабатывал Грамэри. По своей линии. Но, вообще, он много говорит. Даже для очень уставшего человека, принявшего лишнего...
      – Боюсь, что туго бы им пришлось, этим ребятам, – сказал он.
      – Да, если разобраться, все торжественное шествие европейской цивилизации по диким просторам Азии, Африки, Америки, Австралии... Все это, по сути дела, было просто провалом нашего контакта со своим собственным прошлым.
      Или полупровалом... Бог его знает, что мы потеряли на пути от этих дубинок и неизвестно как выдуманных бумерангов к умению считать до сотни или там, к искусству брать вторую производную от функции... Но так или иначе, с этой вот точки зрения – и мы не самые бесполезные для Космического Сообщества создания Божьи. Скорее всего. Но не это было главным интересом наших гостей.
      – А что же?
      Майкл присматривался к выражению лица Поляновски, и оно ему все больше и больше не нравилось...
      – УБЕЖИЩЕ. Мы нужны им как убежище. Укрытие ото всей остальной разумной Вселенной. Укрытие и плацдарм.
      – Так что же, в таком совершенном Сообществе нашлись свои изгои?
      – Нашлись. И в этом, как раз, ничего удивительного нет – ведь ты только что обмолвился, что даже состоящее из одного-единственного биологического вида Человечество – далеко не образец взаимопонимания. Сколько там войн идет на шарике сейчас, в эту вот минуту? А?.. Так что не удивляйся, что и у Них ТАМ не все в порядке...
      – Ну и чем провинились дорогие гости?
      – Это оказалось достаточно трудно понять... Но, во всяком случае, даже сам по себе, их контакт с землянами был по правилам Космического Сообщества большим проступком. Преступлением.
      – Так мы что – запрещенная резервация, что ли?
      – Нет, насколько я могу понять, дело обстоит... ну, скажем, несколько сложнее. Существует своего рода Кодекс Невмешательства. Каждая цивилизация – достаточно сложная система, воздействие на которую до конца непредсказуемо. При определенных условиях, такое воздействие может оказаться для Космического Сообщества опасным, даже фатальным.
      – Дикари, вооруженные Бомбой? Чингиз-Хан с пулеметом?
      – Это уже от мании величия. Нет. Просто в колоде появляется лишний джокер. И неизвестно, кто с него зайдет... Даже гибель одной из отсталых цивилизаций – удар по балансу сил, который планировался на ближайшие тысчонки полторы лет. Поэтому решено было все такие эмбрионы цивилизаций до поры до времени предоставить их собственной судьбе. А поскольку среди множества клиентов Сообщества есть и незаконопослушные экземпляры, информация о таких эмбрионах ставится под жесткий контроль. Также жестко ограничены были все виды деятельности, которые могли бы засветить Космическое Сообщество, послужить сигналами о его существовании для эмбриональных цивилизаций.
      Производство мощных электромагнитных сигналов, высадки на планеты, населенные такими цивилизациями, хотя бы потенциально... Наше местонахождение было довольно большим секретом. Но и технология поиска младших братьев получила хорошее развитие. С сорок пятого мы секретом перестали быть. И к нам пришли гости.
      – Послушай... А за этими гостями, в свою очередь, ненароком не придут? Большие Хозяева?
      – Это тоже была не маленькая проблема. Но, в общем, видимо, и Нам и Им удалось соблюсти достаточную конспирацию. Или Большие Хозяева, как ты их поименовал, не решились... Ведь, чтобы добраться до наших гостей им пришлось бы, почти наверняка, выдать себя...
      Какая-то скользкая догадка опять серой мышью скользнула где-то в сумеречном уголку сознания Майкла. Но необходимость внимательно следить за всеми реакциями собеседника никак не давала ему ухватить ее.
      – Послушайте, полковник, – с досадой спросил Майкл о чем-то, как он теперь понимал, второстепенном, – капитан летающей тарелки вам все эти проблемы лично докладывал, или господь Бог вам все это в сновидениях явил? Не обижайся, Войцех, но ты мне здесь столько наплел... А откуда все это взялось, собственно говоря? Ну неужели, если те... Те, кто был в корабле были на ножах с этим... с Космическим Сообществом и его законами... Неужели им был какой-то интерес просвещать нас касательно этих самых законов? Плодить у нас сомнения?
      – Вопрос что надо, Миша... дело тут гораздо сложнее, чем я тебе обрисовал... И гораздо проще... Ведь все, что я тебе сейчас выложил, это резюме примерно сорока лет исследований. И напряженнейших исследований, поверь... Люди из Грамэри просеивали через сито каждый бит информации, просочившейся с тарелки. Да кроме того, они еще имели возможность давить на своих гостей, ставить им условия... Ну а моя... простите, НАША С ВАМИ контора, Миша, ни на секунду не отрывалась от замочной скважины и ни звука не упускала из того, о чем люди из Грамэри разговаривали между собой, с посторонними и даже во сне... Сорок лет... Это больше, чем два поколения профессионалов, Миша... Так что слушай меня внимательно и не перебивай... Потом уже не придется...
      У него – десятка... – вдруг ясно осознал Майкл. – Уже десятка... И тут ему удалось ухватить ту тень мысли, что надоедливо маячила в своем темном углу. Сглотнув слюну, он спросил:
      – А вы уверены, что то, что вышло на этот Хэллоуин – это не пришло С ТОЙ СТОРОНЫ? Этому Сообществу – что – трудно наблюдать за нами, если они прошляпили несанкционированный Контакт?
      Сумрачной, нахохлившейся птицей сидел перед ним полковник.
      Кажется, он даже не слышал этого вопроса. Потом – поднял руки к лицу, помассировал затекшие веки...
      – Дело не в их возможностях. Дело в Разнице... Им, может быть, не так трудно видеть многое здесь, у нас. Другое дело – так это что им трудно понять, что они видят, что все это означает... Как папуасу – инфляцию. Как аборигену – очередь за автографами...
      Пауза. Господи, сколько молчания приходится на одно слово в этих краях...
      – Итак. Мы им – убежище. Они нам – прогресс, – картонным голосом зафиксировал достигнутый уровень понимания Майкл. Надо было хоть как-то двигаться дальше в этом непростом разговоре... – Научно-технический, по крайней мере. Так?
      – В общем и целом. Так или иначе, Грамэри стал поставщиком новых разработок, технологий, патентов. Перешел в режим самоокупаемости. А все, что приносит прибыль, настоящую прибыль – находит у нас, на Земле хозяев. И, как правило, довольно крутых. Вот и Грамэри стал вотчиной таких ребят. А государство и прочие – потеснились... Все шло хорошо. До прошлого Хэллоуина.
      – Так что же случилось?
      – Похоже, что Гости оказались хитрее Хозяев. В общем... В общем, многие люди, связанные с Проектом, рано или поздно... странно проявили себя. Похоже, что они, каким-то образом попали под чужой контроль. ПОД ИХ КОНТРОЛЬ...
      – И поэтому?..
      – И поэтому...
      Они помолчали. Потом Поляновски встал, щелкнул выключателем.
      Теперь только мутный свет, просачивающийся в бокс через стеклоблоки притолочных окон-щелей, был вокруг них.
      – Идите спать, Миша. Завтра – очень тяжелый день. Собственно, сегодня уже. Это я тебе гарантирую.
      Он выглядел очень усталым, больным и старым. Внимательно оценивал взглядом каждое движение Майкла.
      – И еще – не шатайся в одиночку по корпусам, Миша. Не надо...
      Майкл кивнул, прикрыв глаза. Закрыл за собой дверь и пошел к лифтам...

* * *

      Шататься по корпусам все-таки пришлось. Для начала он просто нашел первый попавшийся живой терминал и, сунув в него взятую из тайника идентификационную карточку, попробовал войти в файл HALLOWEEN, но, как и ожидал, получил ответ:

      ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ, ВХОД СО СПЕЦТЕРМИНАЛА.

      Номера спецтерминалов он теперь знал благодаря заботам составителей Инструкции по поведению в чрезвычайных обстоятельствах. Правда, не хотелось отходить далеко – он и так вызвал достаточно подозрений и у Марка и у Поляновски. Но возможности следить за его делами ни у того, ни у другого уже практически не было. А у него самого – он чувствовал это совершенно отчетливо – уже практически не было времени.
      Бокс, в котором должен был находиться спецтерминал 2-221, запирал электронный замок. Вскрывать такие устройства для состава группы ликвидации было делом несложным. В норме. Другое дело – полный блок. И другое дело – что на взлом информационная система Грамэри отреагировала бы в лучшем случае отключением терминала. Но Бог милостив (ИЛИ ЧЕРТ...) – на карточку замок среагировал – Майкл с уважением посмотрел на напечатанное на ней, совершенно незнакомое ему имя и вошел в отсек. Там он еще раз проверил электронный запор и для надежности закрутил до упора еще и маховик аварийного, механического замка – неожиданные визиты следовало исключить. Огляделся и, остро осознавая себя вором, подошел к терминалу. Вставил куда надо карточку и сделал первый набор кода. Забрался в кресло.
      Экран дисплея ожил. Строки контроля запуска программы поползли по нему. Потом – что-то не очень понятное. Потом – заставка:

      СИСТЕМА МЕРЛИН К ВАШИМ УСЛУГАМ.
      ОБЫЧНЫЙ РЕЖИМ.
      НАЖМИТЕ ЛЮБУЮ КЛАВИШУ
      ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ.

      Майкл набрал Число Зверя.

      666.
      ВВЕДИТЕ ИМЯ ФАЙЛА

      Майкл набрал прозвище кануна Дня Всех Святых.

      ПОДТВЕРДИТЕ ГОТОВНОСТЬ (Y/N)

      Майкл надавил Y.

      ВВЕДИТЕ КОД ДОПУСКА.
      ПОМНИТЕ – ЕСЛИ КОД НЕ БУДЕТ ВВЕДЕН В ТЕЧЕНИЕ 40 СЕКУНД ИЛИ ЕСЛИ ВЫ ДВАЖДЫ ДОПУСТИТЕ ОШИБКУ ПРИ ВВОДЕ, ПОСЛЕДУЕТ НАКАЗАНИЕ.
      НАКАЗАНИЕ – СМЕРТЬ.
      У ВАС ОСТАЛОСЬ 40 СЕКУНД.

      Интересно – подумал Майкл, – рванет здесь у них что-нибудь, или стрелять начнет? Или отраву распылит в воздухе чокнутая автоматика?

      35 СЕКУНД

      Впрочем, безразлично. Возможности накрыться медным тазом в здешних местах и без того огромные. Сказочные.

      30 СЕКУНД

      Не торопясь, знак за знаком, он ввел код допуска.

      ВЫ ДОПУЩЕНЫ В ФАЙЛ HALLOWEN

      (Сработало, черт возьми!)

      ПОДТВЕРДИТЕ ВАШ ЛИЧНЫЙ КОД.

      Майкл набрал на панели клавиатуры еще семь знаков и поднял глаза на дисплей. Человек, обратившийся в атомный прах в канун прошлого Дня Всех Святых, возник на экране и глянул ему в глаза.
      – Здравствуй, – сказал он и откинулся в кожаном кресле.
      Экраны мерцали за его спиной. Иногда туда-сюда проходили фигуры в белых халатах. Человек в кресле протянул руку куда-то за рамку экрана, и ему передали стакан. Он поставил стакан на стол, угадывавшейся где-то за обрезом кадра, внизу, и налил себе основательную порцию виски.
      – Не знаю, как тебя зовут, – продолжил он, – и кто тебе платит, но раз уж ты добрался до этого файла – то за тебя. И... – он повернулся к плохо видимым в этом ракурсе фигурам, остановившимся у него за спиной. – И за этот Хэллоуин! – Он, поморщившись, проглотил виски, и те, кто стоял сзади, тоже подняли и осушили стаканы. – Ну а теперь – поговорим всерьез. Надо хоть как-то объясниться...
      Я думаю, ты в общих чертах, в курсе дела. Знаешь, что у нас тут на Грамэри, в бункере, на глубине триста десять метров зарыт – для тебя уже БЫЛ ЗАРЫТ чужой корабль. Что мы здесь, так сказать, поймали космического черта и хотели... Да что хотели – основательно поживились за его счет. Только вот, немцы любят говорить, что тот кто, сел ужинать с чертом, должен запастись длинной ложкой... Нет, не то, чтобы мы не позаботились об элементарной безопасности – сам видишь, мой наследничек: на три сотни метров под землю упрятали дорогих гостей. И полную антисептику соорудили – это для посудины в несколько тысяч кубов объемом, довольно сложной геометрии...
      Воображали, что соорудили – до поры до времени... только дело-то было в самом принципе – в нашем стремлении получить ОПЕРЕЖАЮЩУЮ ИНФОРМАЦИЮ. И в характере этой информации. А если уж говорить совсем честно – то в тех наших намерениях, с которыми мы эту информацию стремились заполучить... Ну, это, впрочем, философия, а на нее времени уже нет.
      Секунд десять-пятнадцать они смотрели друг на друга – человек с экрана и человек, сгорбившийся в кресле перед дисплеем, Оба они недоспали, обоим пришлось проглотить немало спиртного, у обоих не оставалось времени. И они одинаково промокали пересохшие губы языком.
      – Собственно, лучше бы от всего этого... – прервал паузу человек на экране. – Лучше было бы оставить после себя... тишину... Молчание...
      Но ясно, что после того, как сработает система уничтожения Объекта, от нашей конторы останется не одна только радиоактивная плешь... Я бы с радостью спалил все это ведьмино гнездо в прах, но... не хочу тащить за собой... Никто из нас не хочет тащить за собой в могилу слишком много народу... Так что мы решили ограничиться уничтожением Объекта, а насчет Холокоста большого или малого, решайте сами, ребята... Я вам сейчас расскажу, чего вам теперь бояться.
      И что вам поможет... При ликвидации последствий...
      Он провел языком по пересохшим губам и начинающим мутнеть взглядом, поискал вокруг себя. Налил еще виски, но пить не стал. Снова поднял глаза на собеседника.
      – Существенно вот что: Объект... Сразу после доставки сюда и подготовки первичного укрытия, Объект исследовали самыми различными способами.
      Просветили во всех мыслимых диапазонах электромагнитных и звуковых волн, только жестких излучений старались не применять... Большого разрешения такие методы не давали, но все-таки, с их помощью, а потом – благодаря киносъемке при кратковременных выходах экипажа из корабля и при сеансах телевизионных... Когда удалось наладить со внутренним пространством тарелки, удалось заключить, что мы имеем дело примерно с сорока существами, близкими по размерам к человеку. И поведением, вероятным образом жизни людей напоминающих.
      Теперь он говорил более уверенно, стандартными оборотами официальных отчетов. Не в первый раз докладывал этот текст. Правда, в последний...
      – Тогда же возникли первые сомнения в том, достаточна ли система жизнеобеспечения этого корабля для того, чтобы эти существа протянули здесь достаточно долгий срок. К тому времени у нас был налажен уже не только информационный, но, худо-бедно и какой-то материальный обмен... Мы получили кое-какие образцы на исследование, и они стали тоже кое-что запрашивать у нас...