В большинстве своем то были вывезенные с Земли лоси, кабаны и всяческие твари помельче, но встречались среди этих экспонатов и представители здешней фауны, названия которых, выгравированные на бронзовых сопроводительных табличках, ровным счетом ничего не говорили Киму.
      Краем глаза Агент на Контракте заметил, что и сам стал объектом изучения. Цепкий взгляд господина Ноксмура просвечивал его не хуже рентгеновского из учения.
      39
      — Я представлял вас несколько иначе, — сообщил ему свое заключение из проведенного осмотра господин директор. — Может быть, немного постарше… Ведь ваши предки — выходцы откуда-то из Азии?
      — Корея, Россия. Точнее, Сибирь, — пояснил Ким несколько удивленно.
      В Тридцати трех мирах редко когда интересовались национальностью чьих-либо предков.
      — Да, конечно… — кивнул директор. — Люди сибирских кровей всегда выглядят моложе своих лет. И, — он улыбнулся улыбкой рыси, — говорят, отличаются дьявольской хитростью?
      — С вами, господин директор, я хитрить не намерен, — заверил его Ким, тоже высветив на лице улыбку. Как можно более непринужденную.
      — Ну что ж, — продолжал улыбаться господин Ноксмур, — приходится полагаться на ваши рекомендации. Их выдали инстанции, заслуживающие доверия. Надеюсь, вы не поделились истинной целью вашего визита в наши края ни с кем из здешних жителей?
      — Официальная версия моего приезда — открытие собственного агентства, — ответил Ким. — Ее я и придерживаюсь.
      — Версия удобная, — кивнул господин директор. — Она объяснит посторонним многое в вашем поведении. Но, чтобы придать ей правдоподобие, вам надо будет ссылаться на влиятельных протеже в здешнем магистрате и даже — в паре министерств. Без этого пришлый детектив ни за что не получил бы лицензии на практику на Ваганте. Кстати — вот и она.
      Ноксмур протянул Киму светло-зеленую электронную карточку.
      — Храните этот документ как можно тщательнее. И не афишируйте того, что вы здесь — человек пришлый. Здесь, знаете ли, не любят «людей со стороны». Вот, ознакомьтесь с этими распечатками. — Директор двинул к Киму по столу тонкую папку, — Это список ваших, так сказать, благодетелей и их характеристики.
      Ким принял папку, взвесил ее на ладони и из вежливости немного полистал. Потом, снова поймав на себе пронзительный взгляд господина директора, отложил папку в сторону.
      — Теперь перейдем к сути дела, — произнес Ноксмур, удовлетворенный произведенным эффектом. — Ваша задача, Агент, будет состоять не столько в том, чтобы сохранить для нас, ваших нанимателей, материальные ценности, которых мы можем лишиться. Вы должны помочь нам спасти нечто большее.
      Господин директор сосредоточенно заглянул в глаза Агента, проверяя, доходит ли сокровенный смысл его слов до собеседника. Ким подобрался в кресле и — в знак внимания — склонил голову набок.
      — Речь идет о репутации Ваганты как надежного гаранта капиталовложений для любого из предпринимателей Обитаемого Космоса! — твердо выговаривая слова, произнес директор.
      — М-м… И что же угрожает этой репутации? — поинтересовался Ким, выдержав достаточную, как ему показалось, паузу.
      — Ей угрожает то, — все так же четко выговаривая слова, объяснил директор, — что сейфы наших банков перестали быть надежными хранилищами для доверенных нам ценностей.
      — Как я понимаю, — попробовал уточнить ситуацию Агент на Контракте, — на Ваганте или, по крайней мере, в Старом Форте начала орудовать банда взломщиков?
      Господин директор кисло улыбнулся:
      — Это почти что так. Если не считать того, что ни один из сейфов, из которых произошла пропажа, не был взломан. И ни на кого, кто имел доступ к содержимому этих сейфов, пока что не легло серьезное подозрение. Хотя, как вы сами понимаете, простор для фантазии в этом направлении — широчайший.
      Киму потребовался почти десяток секунд, чтобы переварить эту информацию.
      — Что же именно исчезло из сейфов вашего «Торгового дома»? — осведомился Ким.
      — До сегодняшнего дня — ничего, — сухо ответил директор. — Пока что я обладаю конфиденциальной информацией только о чужих неприятностях. Двенадцать пропаж в пяти крупных банках. База данных, в которой такая информация накапливается, будет в вашем полном распоряжении. На условиях полной секретности, разумеется. Мы предпочитаем работать на опережение. Лучше схватить виновников за руку, прежде чем очередь дойдет до нас.
      — И много таких пропаж произошло? — спросил наконец Ким. — Что пропадало? Просто деньги или какие-то документы?
      — Ценности, — оборвал цепь его догадок господин Ноксмур. — Драгоценные изделия и все в таком роде… В основном такие предметы, наличие которых их хозяева не стремились афишировать. И само существование этих ценностей, и свое обладание ими… Заранее обращаю ваше внимание на это обстоятельство. Вам нелегко будет отслеживать маршруты этих вещей на «черном рынке».
      — Если мне будет позволено полюбопытствовать… — откашлявшись, поинтересовался Ким, — то не объясните ли вы мне, почему вы не воспользовались услугами местных специалистов? Я должен сразу предупредить вас о том, что…
      — Что вы не смыслите в здешних делах ни ухом ни рылом? — грубовато перебил его Ноксмур. — Это быстро пройдет.
      Он замолк на секунду-другую, нервно поглаживая клавиатуру своего настольного компа, сработанного под старину.
      — Конечно, я бы мог привести вам кучу второстепенных причин, почему мы выбрали именно вашу кандидатуру, — продолжил он после паузы. — Ну, например, ценность свежего взгляда во всяком трудном расследовании. Непредвзятость вашего взгляда со стороны… Веским аргументом являются и рекомендации, которые вам дают Управление расследований и контрразведка. Существенно то, что вас характеризуют как человека, умеющего хранить конфиденциальную информацию. Но… не буду вас вводить в заблуждение. Назову вещи своими именами, хотя особого удовольствия это не доставит ни вам, ни мне.
      Ким выпрямился в кресле и принял как можно более серьезный вид.
      — Должен признаться вам, — сказал директор, — дело просто в том, что ни один из коренных жителей Ваганты не подходит для того расследования, которое вам предстоит. Мы не можем довериться никому из своих. Даже себе я не могу доверять в полной мере. Скоро вы перестанете удивляться этому.
      — Чем же вы все отличаетесь от меня? — озадачился Ким.
      — Собственно, это вы отличаетесь от нас, — усмехнулся господин директор. — Тем, что вы никогда не слышали сказок о гномах.
 
      За многие миллионы километров от кабинета господина директора Ноксмура, в палате клиники Полицейского Департамента комиссар Жан Роше сидел у койки, на краешке которой сгорбилась пострадавшая в «инциденте на Эрроу-сквер» Фернанда Мартинес.
      — Да, вы все правильно записали, — вздохнула рыжая секретарша. — Я честно постаралась вспомнить даже мельчайшие подробности всего этого… кошмара. Довспоминалась до головной боли, но ничего нового не припомнила. Так что мне нечем вас порадовать.
      Радоваться Роше было и впрямь нечему. Несмотря на то что физиономия преступника предстала перед Фернан-лой в момент эмоционального стресса, вспомнить ее — физиономии этой — характерные черты она решительно не могла. Поработав с компьютерной программой, конструирующей фотороботы, под руководством хорошо подкованного специалиста, она выдала в результате добрую дюжину совершенно не похожих друг на друга портретов. От других свидетелей было не больше пользы. Надеяться приходилось только на то, что опознают Бернарда Штерна или рыжебородого верзилу: первый, скорее всего, «работал» без маски, второй отличался уж слишком характерными габаритами и телосложением.
      — Право же, не стоило так напрягаться, — вздохнул комиссар, складывая разложенные на коленях распечатки в папку. — Как-никак, сотрясение мозга — это не такая пустяковая травма…
      — Да черт с ними, с мозгами! — сокрушенно махнула рукой Фернанда. — Это в жизни не главное! Но вот перелом носа! Боже мой, как я буду появляться на людях? Так и без работы остаться — раз плюнуть! Боже мой, боже мой!..
      Она бережно прикоснулась к повязке, закрывавшей ей пол-лица.
      — Это — настоящая катастрофа! — вздохнула она. — На то, чтобы оплатить операцию у порядочного хирурга, уйдет вся моя страховка! Если вообще я ее получу! Вы даже не представляете, какие крючкотворы сидят на этом деле!
      — Не огорчайтесь, — утешил ее комиссар. — Ваш шеф заверил меня, что его фонд оплатит пластическую операцию в лучшей клинике столицы. После нее вы станете окончательно неотразимы.
      Фернанда презрительно фыркнула и тут же ухватилась за свой пострадавший орган дыхания.
      — О боже мой! — простонала она. — Дождусь ли я от этого скряги хотя бы процентов десять от стоимости самой плохонькой операции? Жалко только, что я не выцарапала этой сволочи его разноцветные гляделки!
      — Разве у вашего шефа глаза разноцветные? — устало поразился комиссар. — По-моему…
      — Это я — не про шефа! — досадливо перебила его Фернанда. — Я про этого нахала, который отобрал у меня ключи! У него-то как раз и были глаза разноцветные. Левый — зеленый, а правый — карий, темный. Или — наоборот. Это, кстати, признак того, что он сын ведьмы. Или внук… А у шефа с глазами все в порядке. Только я, хоть убейте, не помню, какие у него цвета…
      — Стоп-стоп-стоп! — вскинул руки, останавливая ее, комиссар. — По-моему, вы нигде не упоминали об этой примете бандита…
      — Разве?! — поразилась Фернанда. — Мне казалось, что все это заметили… Так что я и не…
      «И в этом — все женщины, — подумал Роше. — Именно те вещи, что лежат на поверхности, кажутся им настолько очевидными, что даже недостойны упоминания!»
      — А специалисту… — растерянно спросил он, — специалисту по фотороботам вы разве не сказали об этом?
      Фернанда недоуменно пожала плечами. У нее был вид женщины, к которой пристают с докучливым вопросом, ответ на который исходно ясен всем и каждому.
      — Он ткнул курсором в правый, по-моему, глаз и спросил: «Такой»? Получился вроде карий. Я сказала: «Такой». И больше он меня не спрашивал.
      — Ладно. — Роше подавил приступ бешенства. — Отдыхайте, собирайтесь с мыслями…
      «Старею, — подумал он. — Уже потерял способность с юмором относиться к женской бестолковости…»
      — Может быть, вспомните что-нибудь еще… — добавил он, — Мой телефон у вас есть…
      Телефон — легок на помине — заверещал у него в кармане. С извиняющейся улыбкой комиссар поднялся со стула, сунул папку с бумагами под мышку и, поклонившись на прощание, выскользнул из палаты. Только оказавшись в коридоре, без назойливых свидетелей окрест, он поспешил поднести трубку к уху и бросить в нее свое недовольное «Алло!».
 
      — Я же просил не беспокоить меня по пустякам! — почти что рявкнул комиссар в микрофон.
      — Это, по-моему, не совсем пустяк, — деликатно возразил ему голос следователя Ясиновски. — Только что городская полиция поставила меня в известность о том, что на окружном шоссе взлетел на воздух автомобиль. Фургончик, фордовский… Собственно, взорвался он еще вчера. Но тогда погибшие при взрыве еще не были опознаны.
      — Теперь, стало быть, их опознали-таки, — умозаключил комиссар. — Удивительная оперативность.
      — Именно так, — подтвердил федеральный следователь, — Один из убитых — почти точно тот самый «бык», что попортил физиономию госпоже Рамирес. Думаю, что и второй — кто-то из причастных к этой истории на Эрроу-сквер. В машине найдено оружие, соответствующее описанию, и остатки пластических масок.
      — «Бога гномов» там, часом, не нашли? — осведомился комиссар.
      — Увы! — только и произнес следователь.
      Впрочем, ни он, ни комиссар и не рассчитывали на такую удачу и были не слишком огорчены. На секунду в разговоре наступила пауза.
      — Глаза… — бросил наконец в трубку комиссар. — У второго из погибших — целы глаза?
      — Я выясню это, — после короткой паузы отозвался Ясиновски. — Постараюсь прихватить кого-нибудь из свидетелей и трогаюсь на опознание…
      — Мне необходима еще вот какая справка, — распорядился комиссар. — Надо прошерстить базы данных — вашего Управления и Федерального Криминального ведомства — по примете «разные глаза». И еще — уточнить, не убывал ли с планеты человек с такой приметой. Предположительно, один глаз — зеленый, другой — карий. Конечно, такая примета легко маскируется. Контактными линзами, например. Но тем не менее…
      — Будет сделано; — заверил его федеральный следователь.
      Роше потер лоб и сунул мобильник в карман. Выйдя на улицу, он не стал вызывать такси, а прошел пару кварталов и завернул в приютившуюся на перекрестке часовенку Пестрой Веры. Там, немного пошарив по карманам, он вынул помятую купюру федеральной зелени и спалил ее на алтарике Дальин-Линна — Бога Дальних Дорог. — Ваганта, — буркнул он себе под нос. — Ваганта…
 
      На самой Ваганте недалеко от самого центра, у входа в салон подпространственной связи, остановил свой «бумер» сутулый и не по годам седой тип с недовольной миной, навечно, судя по всему, поселившейся на его физиономии. Он потратил некоторое время на то, чтобы окинуть внимательным взглядом глубоко посаженных глаз окружающее пространство. Бросил взгляд на дорогие часы-комп и вышел на мостовую. Вытащил из-под полы пиджака притороченный к поясу пультик и отправил свой кар на ближайшую стоянку.
      В салоне его встретили как старого и заслуживающего заботы и внимания клиента. В ожидании заказанного клиентом времени сеанса ему были предложены кофе с ликером и распечатки свежих газет. Администратор салона торопливо пересек зал ожидания и уважительно склонился к уху многообещающего клиента.
      — Вы, как всегда, будете использовать кодированный канал, мсье Григорий? — осведомился Он. — Ваш индивидуальный?
      — Разумеется, — рассеянным тоном ответил клиент. — Только не забудьте, что я плачу вам по особому прейскуранту и хочу быть уверен в полной конфиденциальности моих… э-э… бесед.
      — Мы никогда не забываем об этом, — заверил его администратор.
      Забыть о том, как следует обслужить мсье Григория, персонал салона подпространственной связи мог, разве что всем скопом лишившись ума. Григорий Деанозов (по кличке Мессер) пользовался вполне заслуженной, хотя и известной немногим, репутацией страшного человека и время от времени подтверждал ее. Конечно, спецслужбы и мафия могли рвать и метать, но система подпространственной связи была «государством в государстве». Даже, можно сказать, целой самостоятельной вселенной. И если клиент платил за тайну своих переговоров, она навсегда оставалась действительно тайной.
      Дежурный чуть ли не на цыпочках поспешил к мсье и, порываясь подхватить его под руку, провел уважаемого клиента к двери переговорной кабины. Обставлена кабина была прямо-таки с тюремным аскетизмом. Посреди помещения, напоминавшего внутренность бетонированного колодца, из которого давным-давно откачали воду, высился простенький, грубовато исполненный пульт. Перед пультом стояло отменно жесткое, сваренное из титановых труб вращающееся кресло. Ничего больше.
 
      Как только за его спиной закрылась тяжелая звукоизолирующая дверь, Мессер быстро шагнул к пульту и вставил в приемную щель карточку со своей личной кодирующей программой. Потом набрал на клавиатуре номер вызываемого канала.
      Свет люминесцентных панелей, заливавший кабину, на мгновение словно померк. Когда же — сумрак растаял, напротив Мессера — по ту сторону пульта, верхом точно на таком же стуле восседал одетый в наряд католического пастора тип. Конечно, займись этим типом толковый следователь, он моментально лишился бы и изменившей его облик биопластиковой маски, и липовой сутаны. Но Берни Штерн вовсе не собирался в ближайшее время иметь дело со следователями, тем более — с толковыми.
      — Как поживаете, преподобный? — не скрывая улыбки осведомился Мессер.
      — Как видишь, я на условленном месте и в условленное время, — тоже улыбаясь, но не столь жизнерадостно, ответил Берни.
      — Все прошло по плану? — продолжил мсье.
      — По плану, — заверил его Берни. — Правда, Чемодан и тот, второй, выбыли из игры. Совсем.
      — Я полагаю, автомобильная катастрофа? — с прежней иронией в голосе осведомился Мессер. Но ирония эта не могла скрыть сквозившие в голосе нотки недовольства.
      — Нечто в этом духе, — кисло улыбнулся Берни. — Но, так или иначе, я свою партию отыграл и ложусь на дно. Глубоко.
      Мессер неодобрительно покачал головой, но только тем и ограничился.
      — К тебе, как и условлено, отправился Свистун, — продолжил Берни. — С грузом для Деда, разумеется. Ты знаешь его примету.
      — Парень — разноглазый, — припомнил Мессер.
      — Постарайся сделать все так, чтобы не перевести стрелки на нас, — обеспокоенно бросил Берни. — Найди парней, которые возьмут это на себя. И хорошо бы подобрать не совсем полных дебилов.
      — Это не так уж трудно, — поморщился Мессер. — У Свистуна будет при себе что-нибудь кроме груза?
      — Будет, — по-прежнему кисло отозвался Берни. — Прими во внимание, что парень азартен. Его наверняка понесет в казино или куда-нибудь в этом роде. Думаю, ты сможешь это использовать как надо.
      — Об этом не беспокойся, — заверил его Мессер. — Знаешь, — тут в его голосе прозвучала озабоченность, — мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь, преподобный… Что-то не срослось там у вас?
      — Не волнуйся, — поморщился Берни. — Накладки были. Но — не фатальные. А вообще будет лучше, если ты нигде не высветишься на пару со Свистуном.
      — Пожалуйста, с этого места — поподробнее. Тон Мессера стал требовательным.
      — По крайней мере, один человек видел его без маски. Так сказать, «при исполнении».
      Мессер достал из кармана кипенно-белый носовой платок и демонстративно промокнул им лоб.
      — Спасибо, ваше преподобие, что вы хоть напоследок сочли нужным уведомить меня о таком обстоятельстве. Но вы, надеюсь, сообразили, что надо сделать с этим свидетелем.
      — Ведь решено было на месте действия обойтись без мокрухи? — не то спросил, не то возразил Берни.
      — И вы — обошлись? — с закипающей злобой в голосе поинтересовался Мессер.
      — Нельзя же было менять правила игры на ходу! — пожал плечами Берни.
      Некоторое время Мессер смотрел на него как на слабоумного.
      — Мне по логике вещей надо бы было тут же выйти из игры, — наконец произнес он. — Но, боюсь, что Дед не поймет этого.
      — Не принимай близко к сердцу! — возразил Берни. — Полиция и дела-то не завела по этой истории на Эрроу-сквер.
      Мессера даже перекосило от раздражения.
      — Полиция, может быть, и не будет совать нос в такое дело. Но нашим товаром интересуются — и, заметь, интересуются уже давно — господа федералы. И мафия — тоже. Такая ситуация называется «между молотом и наковальней»…
      — Все, что тебе следует сделать, — невозмутимо определил Берни, — это как можно быстрее избавиться от Свистуна и обрубить все концы.
      — И не потерять при этом денежки, обещанные за товар! — зло отозвался Мессер. — Можешь сколько угодно считать себя обиженным, но я оставляю за собой право урезать твою долю. Как я понимаю, мы остаемся в игре вдвоем.
      — Воля ваша, мсье Грегори, — криво усмехнулся «преподобный», крутанулся на кресле и — растаял в пространстве.
      Мессер, мрачно нахмурившись, извлек из терминала свою кодовую карточку и надавил клавишу окончания сеанса.
      Судьба разноглазого Свистуна была решена.

Глава 2
ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ