Эйб покрутил головой, словно воротник стал ему тесен, но не сказал ничего. Остальные «гости» просто неподвижно замерли, не сводя глаз с Целительницы.

— Теперь о том, чем рискуют те, кто пройдет ускоренное Изменение, — произнесла Цинь после короткой паузы. — Собственно для жизни опасность минимальна. Пострадать может психика Измененных...

— То есть дурачком можно сделаться? — уточнил Чудин. — Здорово...

Целительница покачала головой.

— Это не самое страшное. И не самое вероятное. Могут произойти сбои в... Как бы это проще сказать... В «настройках» личности Измененного. В какой-то мере он рискует перестать быть собой. И это необратимо.

— Я, если честно, ни черта не понял, — уныло сообщил Цинь Эйб. — Это как — и живым остаться, и собой, однако, не быть... Вроде — лучше, чем в гроб насовсем, а с другой стороны...

Цинь как-то погрустнела. И во взгляде, которым она удостоила Фукса, проскользнуло сочувствие.

— На этот вопрос вам никто не ответит, — тихо произнесла она. — Даже те, кому это выпало испытать на себе... А сама процедура ускоренного Изменения не слишком страшна, — более бодро произнесла она. — Вам... Тем из вас, кто согласится пройти через это, просто будет сделано не более шести инъекций в течение десяти часов. К вам будет прикреплено несколько датчиков — для контроля за процессом. И еще электроды для электрофореза. Все это не слишком приятно. Но вполне в пределах того, что может вынести обычный человек. Хотя массы приятных ощущений не обещаю. На определенной стадии процесса вы лишитесь сознания. Потом последует пробуждение и — некоторое подобие постнаркотической ломки. Но это ненадолго. Ну и потом у нас останется еще несколько часов на инструктаж и координацию действий. И на то, чтобы незаметно добраться до Высокого Храма. Основное действие развернется там...

Снова в маленьком, высоком зале Часовни повисла напряженная тишина. Нарушил ее Кайл.

— Мы все понимаем, что выбор, который вам предложен так неожиданно, — нелегок. И то, что выбирать приходится между плохим и вовсе ужасным, — понятно тоже. Но отступать нам некуда. Итак...

— Меня вы могли бы и не спрашивать, — отозвался первым Рус, поднимаясь с места... — Я знал, на что иду. Можете начинать с меня, — кивнул он Цинь.

— Что до меня, — начал было Форрест, но Конча, словно очнувшись от неожиданно охватившего ее оцепенения, резко выпрямилась, поднялась на ноги и шагнула вперед.

— Раз уж я решила оставаться здесь, в этом балагане, — слегка охрипшим от волнения голосом произнесла она, — то мне сам бог велел этот ваш Дар принять. Не ваш, точнее, а... Одним словом, чего тут долго объясняться. Я готова.

Форрест поднялся и сделал шаг к Целительнице.

— Мне грешно было бы оказаться пугливее девочки, — усмехнулся он. — Пусть даже очень решительной девочки... Записываюсь к вам на прием, госпожа Целительница.

— Тут вот господин Рядов сказал... — подал голос со своего места Чудин. — В том смысле выразился, что знал, на что идет. Ну, я и про себя то же скажу. Снявши голову, по волосам, знаете, плакать незачем...

Он тяжело поднялся на ноги и стал в неровную шеренгу, которую образовали Рус, Конча и Форрест.

Но и Пятеро — Старые Пятеро — теперь тоже стояли. Словно выстроившись — ряд против ряда.

Один только Эйб Фукс оставался на своей скамеечке недвижим. Недвижим и прошиблен холодным потом. Мелкие бисеринки жемчугом покрывали лоб и щеки записного взломщика. Он настолько слился в одно целое со своей каменной скамеечкой, что даже устремленные на него (теперь — на него одного!) взгляды собравшихся в Часовне Четырех Богов не могли, казалось, вернуть его к жизни. То, что слово предоставлено теперь ему одному, он уже понял.

Эйб обежал всех ждущих ищущим, испуганным взглядом, облизал пересохшие губы. Попытался что-то произнести, но словно лишился голоса. Он сглотнул слюну, судорожным вздохом набрал в легкие воздух. И вдруг выдал нечто неожиданное:

— А может... — как-то растерянно прошептал он. — А может, я этого и хотел? Всю жизнь хотел... Кем-то другим стать...

Похоже, что Эйб вовсе не собирался обращаться к кому-либо из окружавших его. Он снова замкнулся, сжал взятые в «замок» пальцы. Потом заговорил — быстро и путано:

— Я вот... Я подумал... Я все это время думал — зачем мне туда возвращаться? В Миры наши?.. Угу, здесь меня с самого начала на цепь и на продажу... А там? А там тоже цепь. То ли копы накроют, то ли свои тем же копам сольют. А то и «на перышко поставят»... А здесь хоть Дар какой-то...

Он поднял свои водянистые, лишенные обычно осмысленного выражения глаза почему-то на Кончиту. Сейчас в глазах этих читалась мольба о совете. Конча невесело улыбнулась ему в ответ. Потом быстрым движением вынула из кармана монету — Счастливый Серебряный Доллар. Подкинула его в воздух, поймала и окликнула Эйба, завороженно уставившегося на монетку.

— Держите денежку. Сейчас она вам нужнее. Возвращаю. Заодно и кинем жребий — куда вам податься. Загадывайте, Фукс!

Она перекинула Счастливый Доллар через стол.

Эйб поймал его на лету, небрежно заглянул в приоткрытый кулак, опустил доллар в карман и молча поднялся. Поймал обращенные к нему взгляды и угрюмо кивнул.

— Все в порядке, ребята... Старина Эйб с вами...

Он так и не уточнил, что он ставил на орла, а что на решку. Похоже, что ему и не к чему было даже бросать взгляд на монету.

Цинь молча закончила раскладывать инструменты на каменной поверхности стола.

— Ну что ж... — произнесла она как-то рассеянно, словно думая уже о чем-то другом.

Точнее, прислушиваясь к чему-то.

Руслан тоже прислушался. Сперва невольно. Потом встревоженно. Издалека, откуда-то из обступивших долину Часовни отрогов гор, доносился еле слышный пока, но все более и более явственный скрежет. Стон каменных громад...

— Не будем терять времени, — снова деловито и буднично сказала Цинь. — Нам могут помешать...

Долина Мглы была местом безлюдным.

Не то чтобы народ боялся селиться здесь. Вроде бы бояться тут было нечего. Мрачноватая низина, заросшая непривычными, нигде больше в Сумеречных Землях не встречающимися деревьями, травами и кустами. В зарослях этих водилось и зверье, тоже непривычное и странное. Но не сказать чтобы очень уж опасное или жуткое на вид.

Просто каждому, кого заносило в эти места, очень скоро становилось ясно, что все вокруг чужое. И не место тут для жилья или даже для краткого постоя. Похоже, что звери, птицы и всяческая прочая живность тоже чувствовали нечто подобное. И не только они — деревья и травы тоже.

Мгла только своих принимала здесь. Да и то ненадолго.

Впрочем, случайным путникам, забредавшим в эти места, Мгла вреда обычно не причиняла. Даже показывалась она немногим. Но этой ночью посторонних здесь не было.

Трое спускались в Долину молча. Лишь изредка они перебрасывались парой-другой слов. А навстречу им начинала подниматься Мгла.

Она сначала туманом расползлась в высокой траве — только не утренним, ленивым, молочно-белым разливом, а сумеречным, угрюмо мерцающим дымным маревом. Марево это, не считаясь с почти полным отсутствием ветра, торопливо залило каждую щель, каждую ложбинку почвы. А потом оно — это марево — вдруг, словно вспугнутое неслышимым человеческому уху громовым аккордом, взметнулось вверх на высоту человеческого роста — множеством истончающихся, истаивающих нитей.

Только не истончились и не растаяли эти потянувшиеся к небесам щупальца, а стали набираться сил, расплываться, переплетаться друг с другом, и уже через минуту-другую вся долина превратилась в беззвучно кипящее, онемевшее море тускло мерцающей мглы. Мглы, идущей волнами, стремящейся куда-то потоками. Мглы, закручивающейся водоворотами и пульсирующей скоротечными приливами и отливами.

Троих Мгла захлестнула сначала по колени, потом по пояс. Потом стала подбираться к их лицам.

И тут все три лица этих изменились — каждое по-своему. Торн, нахмурясь, вперил взгляд в нечто находившееся почти прямо перед ним. Травница тоже вперилась в то же самое нечто. Только ее лицо говорило: «Ничего другого я и не ожидала от тебя, Сестра!»

А само «нечто», которое являлось не чем иным, как Сестрой Хло, совершенно непроизвольно изобразило на лице удивленный испуг и отвращение. На своих спутников Хло не смотрела. Она озиралась вокруг себя с таким видом, будто ступила неожиданно в выгребную яму, полную нечистот.

Никаких нечистот, меж тем, окрест не было. Испуг и удивление Хло были вызваны другим — поведением самой Матери-Мглы.

Та льнула к Брату Торну и Травнице, норовя закутать их в свой пепельный, искрящийся саван, а вот от Хло отступилась. Даже в траве у ее ног поток призрачной субстанции «высох», иссяк, обнажив сухой опад и свежую, пробивающуюся сквозь него траву. Словно невидимый, прозрачный вихрь разметал покров подступившей к ней Мглы.

— Сестра, — голосом осторожным и нехорошим в одно и то же время произнесла Травница. — Мать-Мгла чует в тебе злое...

— Отступается она от тебя что-то, — голосом тоже недобрым добавил Брат Торн.

Впервые за годы их знакомства у Сестры Хло не оказалось в кармане весомого аргумента, чтобы осадить обнаглевшею Брата. Наверное, потому, что она понимала — осаживать-то придется не бывшего лихого офицера ударных частей Его Величества Морского Десанта Торна, а саму Мать-Тьму. Ту, что сотворила ее — Дочь Мглы — из ничего, из ничтожной послушницы заштатной обители. И так же легко может вновь сделать ничем!

Сестра силилась сглотнуть ставший поперек горла комок — сухой и горький. Ни Торн, ни тем более Анна не торопили Сестру. Но та все никак не могла справиться с собой.

— Ну что же, Сестра, — первым нарушил молчание не склонный к излишней тактичности Торн. — Сама за собой припомнишь грех или ошибку какую? Или нам тебе подсказку дать?

Хло наконец справилась со спазмом, перехватившим ей горло. Ее голос зазвучал как ни в чем не бывало — сухо и уверенно.

— Обстоятельства заставили меня сделать рискованный ход. И еще далеко не ясно, потерпели ли мы тут неудачу.

— Вот как интересно! — поднял кустистые брови старый десантник. — Рискованный ход, Сестра, делали вы, а неудачу, стало быть, терпим мы все — на троих, так сказать?..

— Собственно, вы были в курсе того, что я намерена была использовать для ликвидации конфликта между Пятерыми и...

— И Неназываемым! — закончила за нее Травница. — Которому ты сдала мальчишку, о котором я, дура, проболталась! Шегу!

Хло поморщилась. Чуть брезгливо и чуть насмешливо.

— Вы догадливы, Сестра. Вы точно определили, с какого козыря я пойду в своих переговорах с этим Пришлым. Точнее, с его Посланцем. Что одно и то же. Впрочем, не трудно угадать козырную карту, когда никаких других и нет...

— А мальца пожалеть ты и не подумала... — прервал ее Торн. — Мальца, значит, по боку...

— Его судьба... — Хло на мгновение запнулась. — Его судьба — всего лишь судьба одного человека. А когда речь идет о судьбе всех Сумеречных Земель... Ну и не все обстоит так мрачно, как ты думаешь, Сестра. Я уже послала предупреждение тому, кто опекает этого ребенка. Это не та фигура, к которой Неназываемому и его присным легко подобраться...

— Так ты догадалась, о ком идет речь? Еще тогда — у Камня? — прервала ее Травница. — Догадалась и не...

— Чушь! — отчеканила Хло. — Полная чушь! Если бы я имела хоть какое-нибудь представление, о ком идет речь, я не стала бы делать секрета из таких... Из таких догадок. Мне пришлось провести самостоятельное расследование. Я обратилась к людям сведущим...

— Это к кому же? — прогудел Торн.

— Клайв Бродячий знал секрет...

Травница нервно прищурилась.

— Говоришь, знал?

— Ну и где же маги держат мальца? — не отклоняясь от главной темы разговора, продолжал давить на Сестру Торн.

— Маги его не держат! — коротко отрубила Хло. — Нигде! Он в воспитанниках ходит. У Находящего Пути. В учениках!

— Вот как...

Торн на секунду озадаченно осекся.

— Так и что же получается, сестрица? С одной стороны, заложила ты пацаненка Неназываемому. А с другой — Находящему предупреждение послала?

Хло дернула плечом.

— А что дурного в том, чтобы вести двойную игру с теми, кто не признает вообще никаких правил игры? К тому же Неназываемый сам спровоцировал меня на это.

— Да ну?! — картинно удивился Торн. — Что же такое сотворил этот безобразник?

— Он меня обманул, — холодно пояснила Хло, демонстративно игнорируя шутовство Брата. — Точнее, он воображает, что он меня обманул. Он вышиб из Клайва сведения о мальчишке, а меня, как говорится, «кинул». Не явился на торг.

— А на Клайва его навела ты? — уточнила Анна. — И за сколько старый пьянчуга продал ему мальчонку?

— Я не раскрывала Посланцу свой источник. Должно быть, он следил за мной...

— О да... — прогудел Торн. — Было так трудно догадаться, что этот безобразник так именно и поступит...

— Что до Клайва, — невозмутимо продолжила Сестра, — то хоть он и пьяница, но в цене с человеком Неназываемого не сошелся. Человек Неназываемого, некий Месс, его пытал. По всей видимости, старик, перед тем как отправиться к праотцам, все-таки выдал свой секрет...

Некоторое время все трое молчали. Мгла, словно простив Хло, перестала отступать от нее. Теперь она ровным слоем — пока что примерно по колено — затапливала долину и троих, стоящих посреди нее.

— Так... — определил наконец Торн. — Теперь они непременно схлестнутся. Старые Пятеро и Неназываемый... Ты ловко это подстроила, Сестра.

— Я не... — начала было Хло.

Но в этот миг Мгла стремительно рванулась вверх, и все Трое скрылись в ее мерцающей глубине.

Пятеро молча стояли вокруг каменного стола и прислушивались к повисшей в прозрачном сумраке тишине. Тишину эту только изредка нарушало тихое электронное попискивание, доносившееся из дверей, ведущих в пристройку. Там портативный блок контроля отслеживал протекание превращения погруженных в беспамятство «гостей».

Цинь бросила взгляд на часы и нарушила молчание.

— Первым проснется Руслан, — сказала она. — У него Изменение зашло наиболее далеко. И, как я понимаю, он уже неплохо информирован о том, что нам предстоит...

— Меня беспокоит эта девчонка... — отозвался Кайл. — Кончита Фарга. У нее самый невероятный Дар из всех, о которых мне приходилось слышать. Ты уверена, что не ошиблась в диагнозе?

— Уверена, — ответила Цинь. — Настолько, насколько вообще можно быть уверенным в чем-то, что касается Даров Мира Молний. Меня беспокоит другое. То, что происходит в горах... Как бы Тальбот не попал в сети Неназываемого.

— Ты думаешь, что големы...

— Очень похоже. Или Тальботу не удалось уйти из этого Мира, или... Или ему нашлась замена.

В этот момент Том, замерший у окна, предупреждающе поднял руку.

— «Вертушка»! — сообщил он. — К нам гости, господа...

— Если это к нам... — мрачно буркнул Павел, присматриваясь к вырастающему из светлой точки на серо-зеленом фоне горных склонов силуэту легкого геликоптера. — Если это к нам, то получается, что о нашем месте встречи не знают теперь только ленивые...

— Это машина Хло, — сказала Марика. — Похоже, что Меченные Мглой решили поучаствовать в наших играх. А дорогу до Часовни им было кому подсказать. За нами не одна пара глаз здесь присматривает, да мы и не конспирировались пока особенно...

Кайл подошел к дверям Часовни и, опершись о каменную притолоку, стал присматриваться к приближающейся машине.

— Почему они не предупредили нас? — спросила Цинь, останавливаясь у него за спиной. — У них есть радио, и они знают наши частоты.

— С утра в эфире полнейший хаос, — объяснила присоединившаяся к Кайлу и Марике Цинь.

Она не спускала глаз с геликоптера, словно подозревая, что вместе с ним к Часовне приближается нечто непредвиденное. И в то же время давно ожидаемое.

— Жаль, что ты не сказала об этом раньше, — вздохнула Марика. — Это начало войны. А мы его пропустили...

— Такое бывало и раньше, — отозвалась Цинь. — Без всяких войн. Просто Небеса разнервничались.

— Или Мгла... — предположила Марика. — Мгла может такое. Если захочет вмешаться в людские дела.

— Эта война начинается тем, чем кончилась предыдущая, — мрачно бросил Кайл. — Мгла решила сказать свое слово.

Вертолет завис над лужайкой — чуть поодаль от Часовни. Потом нехотя приземлился на травку и изверг из себя вовсе не ожидаемую всеми Сестру Хло, а крепко сбитую, коренастую фигуру в потертом бушлате — Брата Торна.

Кайл быстрым шагом двинулся ему навстречу.

— Вы здесь дожидаетесь, когда за вами придут? — с места в карьер, забыв даже про слова приветствия, почти закричал никогда не повышавший голоса увалень Торн. — А они идут уже. По ущелью к Высокому Храму прет имперская гвардия. А вдоль Реки скалы рухнули, и в проломы поперли чертовы каменные куклы... И, похоже, они скоро доставят вам уйму беспокойства.

Вслед за Находящим Пути навстречу неожиданному гостю спешили остальные члены Пятерки. Окружив его на полпути к Часовне, они образовали что-то вроде мини-толпы, жаждущей услышать последние новости с только что открывшихся фронтов еще вроде бы не начавшейся войны.

День Небес наступил. И час смены стражи был близок. На магов двинулись две силы: имперская гвардия — по одному ущелью, мертвая армия — полчище мегароботов — по другому.

— Я здорово ошибся, — угрюмо констатировал Кайл. — Тальбот — Повелевающий Големами — так и не ускользнул от Неназываемого.

— Или все-таки нашлись ключи к программам запуска чертовых кукол, — предположил Павел.

«Чертовы куклы» — с небоскреб размером каждая — не торопясь шагали там, внизу. По руслу Реки, казавшейся в сравнении с ними ручейком, по нависшим над ее берегами каменистым террасам. Стены ущелья вздрагивали от их поступи. Три человеческих фигурки наблюдали за этим шествием из скрытой под скальным козырьком пещеры. Сюда входил еще один «переулок», сшивающий уголки Сумеречных Земель незримой для постороннего глаза сетью «быстрых» троп.

Эйб насчитал сорок каменных гигантов, прошествовавших мимо их убежища. Затем сбился со счета. Потом растерянно повернулся к Находящему Пути.

— Куда они? — спросил он, стараясь шепотом перекричать каменный гул, заполнявший пространство вокруг. — По наши души, что ли?

— Неназываемый начал с того, чем кончил последнюю свою войну с магами, — мрачно отозвался Кайл. — Двинул на них мегароботов-големов.

— И магам удалось противостоять этому? — покачал головой Фукс.

— Не столько противостоять, сколько миновать, — отозвался Павел. — Не всем правда. И не без нашей помощи. Вот и сейчас придется. Однако я не знал, что их будет столько. С одного раза может не выйти. Но тем не менее...

Он глянул на Кайла.

— Начинать?

— Начинай, — кивнул Находящий Пути.

Эйб, испуганно косясь, подался в сторонку от Повелевающего Демоном. Но тот всего лишь смолк и сосредоточенно уставился куда-то вдаль. Фукс осторожно перевел взгляд в том же направлении.

Там — над головами уже далеко, к самому устью ущелья, ушедшей колонны оживших истуканов — словно начала сгущаться поднятая грохочущим воинством пыль. Точнее, какой-то будто от жары примерещившийся полуденный мрак. Он сгустился, стал ощутим, как стая мошки над лесной прогалиной. Потом стал собираться в призрачную фигуру полукилометрового гиганта, нависшего над выходом из ущелья.

— Демон... — простонал Эйб. — Это тот самый ваш Демон, Павел?

Кайл тихо тронул его за рукав:

— Не мешайте...

А слепленный из темного марева гигант уже терял свою призрачность, воплощался в нечто уж и вовсе чудовищное, в собранную из каких-то словно из бреда больного оружейника взявшихся составных частей с эсминец размером каждая конструкцию. Неуклюжую и жутковато-изящную одновременно. Во что-то так напоминающее призрак рыцаря древности в тускло отсвечивающих в сполохах Небес вороненных латах. В нечто предназначенное нести смерть, и только смерть. Фукс чисто рефлекторно присел и приложил руки к ушам.

И правильно сделал. Колонна големов изнутри озарилась недобрым пламенем, оттуда навстречу Демону устремились один за другим бешеные огоньки противотанковых ракет. Трое отступили в глубь пещеры, а небо над ущельем тут же разорвали слепящие молнии разрывов плазменных зарядов.

Грохот взрывов поглотил все остальные звуки. И лавины камня и щебня, обрушившиеся со склонов ущелья, словно онемели. Они низвергались в полнейшей тишине, потому что заполнивший ущелье гром уже и не был звуком. Не воспринимался как нечто слышимое. Он просто был. И грозил заменить собой все.

Воздух, проникающий в пещеру, тут же наполнился запахом раскаленного камня и грозовых разрядов. В пещеру слоистыми облаками поползла и через несколько секунд уже заскрипела у всех на зубах тонкая, мерзкая на вкус пыль.

Эйб распластался на содрогающемся от далеких, но мощных взрывов каменном полу пещеры и тихо поминал про себя то Всевышнего, то Нечистого. Кайл и Павел, устроившись неподалеку от выхода и прикрывая глаза козырьками ладоней, пытались наблюдать ход сражения.

А посмотреть было на что.

Разрывы плазменных боеголовок превращали в разбегающееся по небу пламя надвинувшуюся на них громаду Демона. Они буквально разносили его в клочья. Но эти клочья тут же перетекали друг в друга, срастались и вновь являлись в самых неожиданных местах — чудовищная, из страшного сна вырвавшаяся фигура. И фигура эта не ограничивалась тем, что наводила страх. Демон вел бой!

И бой этот напоминал неистовый танец. Демон темным вихрем закручивался над ожившими истуканами и проливался на них антрацитово-черными водопадами разящих щупалец, бил слепящими разрядами молний. И те истуканы, на которых низвергалось это злое колдовство, прекращали свое движение. Застывали неподвижными столбами. Осыпались высохшими песочными небоскребами. Взрывались изнутри и занимались беспощадным белым пламенем... Но уцелевшие големы все шли и шли по ущелью. И их было больше, чем тех, что обращались в прах. Много больше.

— На всех меня не хватит, — коротко сообщил Павел. — Резервы кончаются... Надо прерваться... Ущелье все равно перекрою. Но это пока все...

Действительно, Демон изменил тактику боя. Он уже все реже схватывался с големами. Вместо этого он перенес свою энергию на нависшее над сузившимся выходом из ущелья нагромождение скал. И скалы эти обрушились вниз, поднимая на сотни метров вверх клубящуюся пыль, под пологом которой поперек теснины стала расти стена. Стена, перекрывавшая и само ущелье, и струившуюся по его дну реку все более и более высоким барьером.

Осмелевший тем временем Эйб подполз к выходу из пещеры и не без интереса следил за происходящим. «Гос-с-спо-ди, — бормотал он себе под нос, — прямо водохранилище одним махом сотворил... Интересно, как эти дылды каменные через такой завальчик перебираться будут?»

Демон же, видимо истратив последние силы на свое — геологических масштабов — деяние, сконцентрировался в узкий, словно из ночной тени состоящий, трепещущий, на сотни метров вытянувшийся в огненные Небеса столб. И столб этот стал тянуться вверх, вверх, вверх. Уже на километры. Стал тонок и прозрачен. Истаял. Растворился в океане мерцающего воздуха, прижимающего к застывшей тверди горных склонов все на них сущее — живое, неживое и нечто чуждое тому и другому: наделенных вымороченным бытием оживленных техномагией каменных исполинов.

А те сгрудились уже нестройной и все нарастающей толпой перед выросшей перед ними стеной. Они почти утонули в клубящейся вокруг пыли и в дыму подожженных побоищем лесов. Но движение колонны не прекращалось. Из расколовшихся стен своего подземного убежища к плотине подходили все новые и новые големы.

И вдруг это движение оборвалось.

Чудовищный скрежет пронесся над горами. Стих в отрогах. И на изуродованное битвой ущелье снизошла Тишина. Нет... Тишину эту наполняли звуки — треск исходящих б небеса дымными стволами пожаров, затихающий грохот каменных лавин и плеск далеких водопадов. Но звуки эти были сами по себе. И сама по себе была Тишина. Не было больше ни грома рвущихся боеголовок, ни бешеного свиста и клекота сверхмощных разрядов. И не было сотрясающей горы поступи каменных гигантов. И сами эти гиганты прекратили свое движение. Остановились. Замерли.

Кончилась Магия.

— Кажется, им это удалось... — еле слышно произнес Кайл, прислушиваясь к обступившему их молчанию.

— Здравствуй, ты, считающийся Князем Миров Обретенных, — окликнула Посланца Сестра Хло. — Ты всерьез думаешь, что тебе удалось обмануть меня? И ты всерьез думаешь, что вам удастся найти того — приносящего Избавление прежде, чем он найдет тебя?

Впервые Посланец не мог скрыть свою растерянность. Долю секунды — но не мог.

Они — эти трое — застигли его невдалеке от того места, где только что стихла битва големов с Демоном. В маленькой, сложенной из слоистого камня, крытой горным сланцем хижине, уцепившейся за выступ скалы на водоразделе двух стекающих в долину рек. Отсюда местность просматривалась на многие километры вокруг — до самого Высокого Храма. Подкрасться к этому наблюдательному пункту, оставаясь незамеченным, было попросту невозможно.

И все-таки они застали его врасплох — эти трое. Он не ожидал этого оклика Хло из угла хижины, что еще миг назад была — он готов был в том поклясться — совершенно пустой.

Из троих он не знал лишь одного — коренастого Пришлого. Крепко сбитого и чернявого. С нескрываемой сединой в кучерявившейся бороде и с тщательно скрываемой хитринкой в глазах. Третьим из тех, что так неожиданно обрисовались в этом углу, был мягкий, словно раньше времени начавший стареть и не заметивший этого, невысокий человек. Его — Посланца — «крестник» — Альфред Тальбот. Повелевающий големами.

Взгляд Посланца быстро перебегал с одного на другого. Ну, если бы они пришли его убивать, то он уже был бы мертв. Сентиментальные объяснения с жертвой совсем не в духе Мира Молний. Но оружие при них. Чернявый придерживает на животе десантный автомат. У Тальбота — наперевес — банальный обрез. Сестра не выставляет оружия напоказ. Прячет руки под накидкой. Но, скорее всего, держит наготове что-то скорострельное... Милая предстоит беседа...

Нет, конечно, можно было сразу внести ясность во все происходящее. Объясниться... Хло не стала бы подозревать его в мелкой лжи — они оба были искушенными игроками. И то, что обоих их переиграл Кристофер Денджерфилд, она поняла бы очень хорошо. Но... Но у него не было желания оправдываться. И еще что-то ему мешало. Он не мог отступиться от клятвы, данной Неназываемому. Хотя ни малейшего вреда тому не принесло бы его признание.

— Почему ты остановил бой, Тальбот? — спросил он так, словно что-то еще оставалось непонятным в сложившемся раскладе.

— Я остановил не только бой, — усмехнулся его старый знакомец. — Я остановил свое служение тебе. Остановил Заклятие Власти.

— Вот как, — с нескрываемой иронией констатировал Посланец. — Сам взял и остановил...

— Мне помогли, — коротко и зло оборвал его Тальбот. — И я эту помощь принял с благодарностью. Потому что ты обманом получил мое согласие... Я в ту пору не знал, что ты служишь Неназываемому.

— И поэтому ты помог своим друзьям нанести мне этот маленький визит? — все с той же иронией не столько спросил, сколько снова констатировал Посланец.

Он не боялся взбесить Тальбота. Он знал, что ненависть «крестника» уже давно перегорела и стала просто злой, унылой тоской. И что Альфред прекрасно понимает, что обманувший его, поставивший его Дар на службу злу сам обманут этим злом. И сам ему служит, лишь подчиняясь злой силе Заклятия. Все это он хорошо знал по себе самому.

— Не говори глупостей! — поморщился Повелевающий големами. — Ты же прекрасно знаешь, что я твоих явок не знал и не знаю. Всегда ты находил меня, а не я тебя...

— Не тратьте времени, господа, на подобные мелочи, — прервала завязавшийся диалог Сестра Хло. — На вас, Посланец, нас вывел Месс. Ваш верный, преданный Месс. Пришлось поговорить с ним примерно также, как он перед тем пообщался с Клайвом Бродячим. А вот найти Месса удалось Видящей. Он след свой оставил — на кинжале, которым пришил старого пьянчугу. И в руках-то подержал вещь не очень долго, но вот отметился...

— Вот как... Значит, Меченные Мглой решили поучаствовать в решении судьбы Пятерых Старых и Пятерых Новых на свой манер?

— Вы сами определили наше решение. Вы и Дарящая Смерть. Ну и, конечно, ваш шеф и ваш верный Месс.

Судьба верного и преданного Месса была, похоже, не столь интересна Посланцу. Может, потому, что по-настоящему верен и предан был тот лишь Неназываемому. Гораздо больше его интересовало то, каким образом, пусть даже дознавшись о его местонахождении, эти трое сумели остаться незамеченными ни им самим, ни притаившимися в засадах людьми шефа. Незамеченными ровно до того момента, когда они сами решили обозначить свое присутствие в хижине.

— А вы не слишком учтивы, господа, — криво улыбнулся он. Преимущественно Сестре Хло.

— Вы не удосужились познакомить меня с новичком в здешних краях...

Он повернулся к чернявому Пришлому.

— Ведь вас недаром захватили сюда — ко мне в гости. Как я не сообразил сразу... Господин... э-э...

— Меня зовут Николай, — мрачно уведомил его чернявый. — Как зовут вас, я уже знаю.

— В самом деле? — иронически заломил бровь Посланец.

— В самом деле, Эл... господин Рядов...

На мгновение лицо Посланца окаменело.

— Да, говорить с вами становится все интереснее... — произнес он уже совершенно иным тоном. — Я думаю, однако, что вы здесь не только для того, чтобы сообщить мне мое имя. Я, слава богу, не успел его позабыть окончательно. И не за тем, чтобы поносить эту пушечку, тоже...

Он кивнул на автомат, который Николай не забывал придерживать в весьма недвусмысленном положении.