Вторая — зацепившаяся за край этого каньона — смотрелась со стороны Верхнего города приземистым — всего на десяток-другой этажей — строением, вторгшимся в деловой центр из недр презренных речных кварталов. Окна агентства «Ким» располагались в восточном торце «Чин-Чин билдинга» и позволяли созерцать сразу обе ипостаси Нью-Чепеля. Впрочем, особого времени на созерцание и размышления судьба Киму не отвела. Надо было как-то ответить на ее смешной вызов.

Конечно, проще всего было оставить визит вздорного мальчишки без всяких последствий и, забыв о нем, заняться текущими делами. Но к мальчишкам в беде у Кима было свое отношение. Кроме того, текущих дел у него не было и не предвиделось.

Поэтому он, подумав немного, ввел в терминал запрос относительно всех практикующих в Нижнем городе медицинских работников по фамилии Гаррет. И принялся искать среди сваленных в ящик стола визиток карточку Ника Стольникова — своего, можно сказать, коллеги, для которого, судя по всему, Нижний город был родной стихией. Ему не слишком долго пришлось предаваться этому занятию — зуммер сенсора известил его о том, что рак на горе свистнул, а в четверг прошел дождичек — к нему пожаловал клиент.

Второй за эти полгода и за этот день.

«Эхо» заблаговременно оповестило Агента на Контракте, что его желает видеть некто Джанни Волына, предприниматель. Забранная пропускающим свет только внутрь офиса «вентильным» стеклом дверь продемонстрировала ему, однако, сразу три внушительные мужские фигуры, сгрудившиеся у входа в агентство. За предпринимателя мог сойти каждый из этих троих. В самом деле, каждый из них был наделен стандартным для представителей этого сословия набором признаков: добротным, консервативного покроя костюмом, дорогим галстуком, темной шляпой, атташе-кейсом и выражением твердокаменной уверенности в себе на физиономии. Можно было подумать, что в услугах Кима вдруг испытало потребность солидное похоронное бюро.

Каждый из этих троих мог носить славянскую фамилию Волына и итальянское имя Джанни — внешность всех троих была усредненно-европейской. Но что-то в этой внешности настораживало Кима и будило в нем смутные ассоциации с кадрами криминальной хроники и детективных сериалов. Если бы Агент на Контракте имел в Большой Колонии крупные долги или вообще представлял здесь интерес хоть для кого, кроме несовершеннолетнего Орри Нолана, он бы призадумался перед тем, как открывать дверь таким гостям.

Но поскольку подобных поводов для опасении у Кима решительно не было, он ограничился тем, что вытащил из ящика стола и нацепил на себя наплечную кобуру с «полицейским» «вальтером» в ней, поверх накинул пиджак, пребывавший до той поры на спинке стула, и, приняв деловой вид, надавил на кнопку сенсора дистанционного управления.

Дверь послушно скользнула в сторону, и мрачная троица тут же заполнила собой не слишком просторный офис.

Сразу стало ясно, кто же из них, собственно, является Джанни Большой, а значит, и главным действующим лицом в предстоящем представлении. Им оказался тот из троих, галстук которого вызывал наибольшие ассоциации с картиной ночного пожара где-нибудь в джунглях Гринзеи. Судя по всему, только он и проявил какой-то интерес к личности Агента на Контракте. Выразилось это в том, что он решительно шлепнул на его стол свою шляпу, развалился в кресле, предназначенном для клиентов, и достал из внутреннего кармана тисненой кожи футляр с сигарами. Минуту-другую он выбирал, какую из своих «гаван» пустить в дело, еще столько же обрезал избранницу серебряным ножичком — изрядно накрошив на потертый ковер — и наконец раскурил ее от пламени массивной золотой зажигалки размером с походный примус. Испрашивать разрешения хозяина кабинета пан (или синьор) Волына и не подумал.

Вне всякого сомнения, пан или синьор был небедным. Закон Большой Колонии обкладывал ее граждан солидным налогом за пользование табаком.

Некоторое время он недобрым взглядом рассматривал хозяина кабинета сквозь облако сизого дыма и мгновенно возникшей взаимной неприязни. Два его спутника, не снимая шляп, принялись неторопливо слоняться по кабинету, изучая — от нечего делать — его нехитрое убранство: пару разностильных шкафов для бумаг, дешевый терминал Сети, несколько взятых под стекло ксерокопированных дипломов на стенах, макет древнего клипера на специальной полочке и коллекцию портретов великих сыщиков двадцатого века. В основном это были фотографии. Те же из знаменитых сыщиков, что являлись плодом воображения досужих литераторов, были представлены работами различных иллюстраторов или кадрами из фильмов. Коллекцией этой Ким очень гордился. Досталась она ему в наследство от первого его партнера — человека, отдавшего душу богу или дьяволу при очень непростых обстоятельствах.

Перед принявшим совсем уж затейливую форму психоморфом оба типа замерли в молчаливом раздумье.

Ким демонстративно не торопился выяснять у нагловатых посетителей, чем он может быть им полезен. Так что начинать разыгрывать партию пришлось все-таки главе прибывшей делегации.

— Волына, — наконец соизволил представиться он, толкнув по столу по направлению к Киму свою визитку.

Тот не стал торопиться брать ее в руки, а просто, слегка скосив глаза, пригляделся к этому атрибуту делового знакомства. Атрибут уточнял характер предпринимательской деятельности господина Волыны. «Волына и Барбер. Оказание услуг» — значилось на белоснежном прямоугольничке. Ким не стал интересоваться, оказанием какого именно рода услуг занимаются господа Волына и Барбер. И кому они их оказывают. Он продолжал ждать.

Клиент сделал следующий ход.

— Я вас нанимаю, — невозмутимо сообщил он Киму. И уже чисто для проформы добавил:

— Вы согласны принять заказ на розыск физического лица?

Ким натянуто улыбнулся в ответ.

— Я могу заключить с вами контракт и дальше действовать в качестве вашего агента, если вы э-э... потрудитесь изложить мне обстоятельства дела, которое привело вас ко мне, — благополучно справился Ким с фразой, прямо-таки взятой напрокат из наставления по работе с клиентурой для начинающих детективов.

Следовало бы добавить еще пару пассажей относительно его обязанности соблюдать при исполнении условий контракта федеральное и региональное законодательство, но вид потенциального клиента явно не располагал к подобного рода упражнениям в красноречии, и Ким благоразумно воздержался от излишней риторики.

— Обстоятельства простые, — неприятным тоном уведомил его пан («все-таки, по всему судя — пан», — решил про себя Ким) Волына. — У меня сперли деньги, и я хочу, чтобы вы мне нашли воришку. Только и всего!

Над столом поплыло новое облако сигарного дыма.

— Гм... Вы пробовали обратиться с вашей проблемой в полицейский участок? — попробовал уточнить Ким.

Физиономия пана Волыны — и без того малоподвижная прямо-таки окаменела.

— А как вы это себе представляете? — ядовито осведомился он так, словно речь шла о чем-то невероятном. — То, что Джанни Волына обратится в полицию?

Его спутники подтвердили изумление шефа непроизвольными смешками.

— Да и кроме того...

Волына описал над столом дымящейся сигарой небрежную загогулину.

— Полиция не возьмется за это дело — раз уж я сразу не поймал шкета за руку. Я ведь и не подумал брать с него расписку или что-нибудь вроде этого...

— Тогда каким же образом вы хотите вернуть... — начал формулировать свой вопрос Ким, но Волына на корню пресек эту попытку.

— Таким! — рявкнул он, швырнув сигару на стол. — Это мое дело, то, каким образом я буду возвращать свои деньги! Ваше дело — его мне найти!

— Так... — вздохнул Ким. — Заранее должен предупредить вас, что если это лицо впоследствии подаст на меня в суд за соучастие в шантаже, или...

— Это лицо не подаст! — снова оборвал его Волына.

Он поднял сигару со стола и, морщась, отряхнул ее. Снова дыхнул вонючим дымом и уставился на Кима кабаньим взглядом — зло и вопросительно.

— Ты берешься за дело, мастер, или мы так и будем воду в ступе толочь?

Ким с каменным лицом смахнул пепел со стола.

— Прежде всего, надо оговорить... — снова начал он.

— Вот тебе на предварительные расходы...

Волына бросил на стол рядом со своей шляпой пачку федеральных кредиток. Пачка выглядела убедительно.

— А в контракте запиши: сотня за час. За розыск здесь все берут так. Плюс всякие накладные расходы...

Ким молча достал из ящика стола стандартный бланк расписки и стал заполнять его. С этого момента он снова становился Агентом на Контракте. Второй раз за этот странный день.

— Расскажите мне о человеке, которого надо найти, — сухо попросил он.

— Его хорошо знают в Нижнем городе, — чуть более благодушно начал клиент. — Это — паренек папаши Нолана...

Ким оцепенел.

— Кажется, он ему на самом деле отец, — как ни в чем не бывало продолжал ничего не заметивший Волына. — По крайней мере — приемный. Так что, стало быть, его фамилия и будет Нолан. Орри Нолан. Я передал ему четырнадцать штук. Хотел сделать взнос на этот их Храм...

— Сколько лет парнишке? — ничем не выдавая себя, справился Ким.

И это был его первый шаг по тонкому льду лжи.

— Да черт его знает. Такой вот шпентик.

Волына мановением руки довольно точно показал рост Орри.

— И вы доверили такую крупную сумму несовершеннолетнему ребенку?

Ким изогнул узкую атласно-черную бровь с чуть наигранным удивлением. Клиент как-то кисло скосился на кончик своей сигары. Видимо — чтобы не смотреть в глаза своему Агенту на Контракте.

— Парнишке можно было доверять... — буркнул он нехотя. — Тогда... Бывало, что ему доверяли кое-что и на суммы побольше.

Эти слова и кислое выражение физиономии клиента вызвали у Кима нехорошие ассоциации. Вполне конкретные. Нижний город был тем еще клоповником — со времен самого основания Нью-Чепеля — славной столицы Конфедерации Свободных Республик, называемой в обиходе, по старинке, Большой Колонией. Незаконный траффик спиртного. Незаконный траффик наркотиков. Живой товар. Торговля андроидами. Шалости с валютой и оружием. И — стаи подростков, втянутые во все это. Подростков, среди которых попадались, говорят, шкеты и помладше Орри. С этой средой Киму почти не довелось соприкасаться вплотную за неполные полтора года пребывания в здешних краях. Теперь, видно, пришло время.

— И что же вдруг так изменилось? — спросил он. — Почему же теперь вам приходится искать Орри днем с огнем?

— Все из-за затей Скрипача с Храмом...

— Скрипач, это?.. — поинтересовался Ким с безразличным видом.

Волына опять остолбенело уставился на него. Уровень невежества Агента, видимо, поверг его в состояние, близкое к прострации. Потом он снисходительно усмехнулся.

— Это Нолан и есть. Нолан Нолан. Нолан-Скрипач. Музыкант он же...

— Понятно. Он действительно хорошо играет на своей скрипке?

Волына снова усмехнулся. Еще более снисходительно.

— Своей скрипки у Скрипача отродясь не было. И не будет. На тех инструментах, которые тут есть в продаже, он играть, говорят, брезгует. А тот инструмент, что ему доверил Спонсор, Спонсор этот и заберет — когда придет время... А уж как он на том инструменте наяривает — его дело. Его — и тех, кому охота душу не тому, кому надо, продавать. А меня — увольте. Джанни Волына — честный католик. С нами — Дева Мария. Матка-Боска Ченстоховска. И чужого бога нам, как говорится, просим не предлагать. Без надобности нам это...

Честный католик Джанни Волына замолк, пережевывая бульдожьими челюстями свою «гавану».

Дальнейшие расспросы, видимо, были излишни — они могли только усугубить ситуацию. Спонсор... Инструмент... Когда придет время... И чужой бог, коего не надобно. Что может быть яснее?

Ким кашлянул, намекая, что не мешало бы двинуться дальше от вложившейся неловкой ситуации.

— Я говорю... — Клиент перебросил сигару из одного угла рта в другой. — Все из-за этих его музыкантовых затей с Храмом. Только я передал Орри денежки, как тут же, как на грех, какие-то УРОДЫ вперлись к старику со своими сектантскими разборками. Разнесли всю его нору в пух и прах. А самого хрыча во время уличных волнений, что на Тик-Таке приключились — слышал на «перышко» поставили. Ну и, ясное дело, старый Нолан загремел в реанимацию, а парнишка переср... испугался, одним словом, и подался в бега... Со всеми папашиными денежками.

Очередное облако табачного дыма украсило пространство над столом.

— Но тогда получается, что пострадавшей стороной являетесь не вы, пан, а сам старый Нолан... — постарался внести ясность в положение дел Агент на Контракте. — Он имеет претензии к ребенку? И вообще — он сейчас в состоянии принять какие-нибудь меры к тому, чтобы найти мальчика?

Слово «пан» вырвалось у него машинально. Это было последствием его предыдущих пребываний в Мирах с преобладанием славянского населения. Как ни странно, Волына не нашел в таком обращении ничего необычного. Во всяком случае — не среагировал никак. Он только махнул рукой, отметая то ли клубы сизого дыма, то ли вопрос Кима.

— Этот блаженный никогда и никаких мер для возвращения своих баксов принимать не станет! — уверенно заявил он. — Не той закваски старый хрен! Так что о нем забудьте. Это — особый разговор. Главное, что парень взял и мои деньги и был таков! Вот и все! Мне нужно только, чтобы вы привели его ко мне. Или — меня к нему, если так получится. Или — на худой конец — просто дали знать, где он находится. Какие вам еще нужны сведения?!

— Если деньги были переданы господину Нолану, то это уже не ваши деньги... — как можно деликатнее постарался расставить точки над Агент на Контракте.

Клиент презрительно фыркнул.

— Покуда старый хрен не взял баксы в свои грабли и пока он не чиркнул свою закорючку на расписке — денежки мои. И нет базара!..

Он вдруг задумался.

— А и верно... Вот что. Про деньги там — в Контракте — не надо. Вообще ничего про них не пиши, мастер. Ни к чему это. Как говорится: «свои люди — сочтемся». Лучше напиши, что я опеку хочу учинить над малолетним на время болезни старого хрыча. И с тем его и разыскиваю... Ясен пень?

Ким молчал. И молчал довольно долго. Потом, по-прежнему не говоря ни слова, ткнул несколько раз в клавиши терминала. Из принтера выползли два заполненных бланка Контракта. Ни слова о четырнадцати тысячах федеральных баксов в нем не было. Ким поискал в столе электрокарандаш, нашел его у себя в кармане, подписал оба и толкнул листки по столу к пану. Волына быстро пробежал их глазами и, попыхивая сигарой извлек из внутреннего кармана роскошный «Паркер», подмахнул сначала один экземпляр, потом — другой и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

— Вот еще что, — сообщил он, выпуская клуб дыма к потолку. — Не надо никому знать, что это я тебя нанял. И вообще — кто и зачем... Если народ в Нижнем городе узнает, что ты на меня горбатишься, мастер, ты ни из кого и слова не вытянешь. А того и гляди — подлянку какую-нибудь подкинут. Сволочной там народишко... Гнилой... И самому парнишке, как на него выйдешь, ни полслова — кто и зачем его вычисляет. И вообще — чем меньше звону, тем лучше, мастер...

«Ну вот, и он уже со мной на „ты“... — подумал Ким. — Край непосредственных человеков. Прямых и простодушных. Без задней мысли за душой...»

Ему потребовалось сделать над собой усилие, чтобы подавить усмешку.

— С этого момента, — сказал он сухо, — я ваш Агент на Контракте. И пожелание клиента для меня — закон. Если вы считаете, что в этом деле необходимо соблюдать конфиденциальность, значит, я об этом позабочусь.

Он помолчал, разглядывая физиономию клиента. На той отразилось удовлетворение достигнутым взаимопониманием.

— Я позволю себе еще один вопрос, — откашлялся Ким. — Разрешите?

— Слушаю тебя, мастер, — благожелательно разрешил пан Волына, поднимаясь из кресла и отряхивая с колен сигарный левел.

Ким снова откашлялся:

— Почему, господин Волына, вы остановили свой выбор именно на моем агентстве?

Клиент внимательно уставился на Кима своим кабаньим взглядом — тупым и хитровато-свирепым одновременно. Потом пан протянул массивную лапу вперед и похлопал Агента на Контракте по плечу.

— Х-хе... У тебя просто неплохие рекомендации, парень. Люди с Прерии говорили мне о тебе — когда тебя занесло в наши края. Хорошо говорили. Ну вот мы и решили дать тебе пустить здесь корешки. А теперь, глядишь, ты и пригодился...

Ким оцепенел — второй раз за время этого разговора.

Пан прихватил шляпу, кивнул своим людям и направился к выходу. По дороге он скомкал и небрежно швырнул в попавшуюся под ноги корзину для мусора расписку за аванс.

С минуту Ким рассматривал захлопнувшуюся за гостями дверь. Потом вздохнул и набил на клавиатуре терминала коротенький запрос.

Просто неприлично было для профессионального (пусть и начинающего свою практику в здешних местах) детектива не знать ровным счетом ничего о том, с кем только что подписал контракт об оказании агентских услуг.

Нет, не то чтобы Ким сроду не слышал этого имени... Нет... Пару — да какую там пару! — добрую дюжину раз ему приходилось слышать это имечко — и, пожалуй, всегда в недоброжелательном контексте. Но интереса оно у него в ту пору не вызывало.

«А напрасно! — сказал себе Ким. — Агент обязан быть любопытным. Внимательным к слухам. Доброжелательным к сплетникам. И всегда задавать вопросы. А ты расслабился, Ким Яснов. Махнул рукой на жужжание аборигенов в их столь чуждом тебе улье. Вот они — плоды долгой незанятости работой по профессии!»

«ВОЛЫНА, — сообщила ему база данных криминальной полиции, — ДЖИОВАННИ. ПО МАТЕРИ — ДЕЛЬ ФИОРЕ ДЕЛЬ КАППУЧИНО.

КЛИЧКА РЫЛО.

ЖЕНАТ ВТОРЫМ БРАКОМ.

ОТ ПЕРВОГО ИМЕЕТ СЫНА И ДОЧЬ, ОТ ВТОРОГО — ДВОИХ СЫНОВЕЙ.

ОБРАЗОВАНИЕ — НЕОКОНЧЕННОЕ СРЕДНЕЕ.

СОВЛАДЕЛЕЦ БЮРО УСЛУГ «ВОЛЫНА И БАРБЕР» И БАНКА «БАРБЕР И ВОЛЫНА».

В ПРОШЛОМ — УЧЕНИК ПАРИКМАХЕРА, ЗАТЕМ (ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО) — КИЛЛЕР, ЗАТЕМ — ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КАЗИМИРА ВОЛЬНЕВСКИ (ХРЯКА), РУКОВОДИТЕЛЯ КРИМИНАЛЬНОЙ ГРУППИРОВКИ «ЗАКОННИКОВ». ПОСЛЕ СМЕРТИ ПОСЛЕДНЕГО ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ЭТУ ГРУППИРОВКУ ВОЗГЛАВИЛ.

ОТБЫВАЛ СРОК ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЗА НАНЕСЕНИЕ УВЕЧИЙ СВОЕЙ ПЕРВОЙ ЖЕНЕ. ОСВОБОЖДЕН ДОСРОЧНО. ЗАТЕМ СЕМЬ РАЗ СУДИМ, СЕМЬ РАЗ ОПРАВДАН».

Сообщались также основные даты жизни пана и прилагалось меню к его более обстоятельному досье.

На увлекательное путешествие по сайту, который полиция Нью-Чепеля посвятила преславному Джиованни, у Кима ушел едва ли не час. Одно только перечисление особо тяжких преступлений, в причастности к которым подозревался Волына, впечатляло. Однако определенной «специализации» в его деяниях не прослеживалось. Скачав самое интересное на свой ноутбук, Ким отправил в сеть запрос о приемном отце Орри и позволил себе отвлечься на то, чтобы отхлебнуть немного кофе из припасенного с утра термоса.

На запрос по имени Нолан Нолан (прозвища — Скрипач, Музыкант) Сеть выдала предельно скупую, но довольно выразительную информацию:

Ну и, разумеется, — даты, даты, даты... Особого меню к более полному досье на Скрипача не прилагалось. Впрочем, можно было попутешествовать по его «родным» сайтам. С этим Ким решил подождать. Он только умозаключил, что в каком-то смысле Скрипач был полной противоположностью пану Волыне...

Агент пожал плечами.

Потом смахнул со стола остатки пепла и прочий хлам в поднятую с пола упаковку из-под фруктовой смеси и бросил к прочему мусору в корзине, после чего некоторое время корзину эту разглядывал. Подумав немного, он решил, что и впрямь Налоговому управлению нет никакого дела до того, почему щедрый клиент решил не декларировать сумму аванса агентству «Ким» в числе своих расходов, — и оставил скомканную расписку среди прочих обреченных на предание пасти утилизатора бумажек. Куда и свалил их вместе с пластиковым стаканом. А вот свой экземпляр Контракта он бережно поместил в приемник регистратора.

Потом, вспомнив что-то, поискал на столе записку от таинственного «Г. Г.», решил уточнить номер его канала связи и плюнул с досады: вместе с прочим хламом записка канула в недра утилизатора. Придя к выводу, что если «Г. Г.» это надо, то он дозвонится-таки или зайдет попозже, он выкинул досадную мелочь из головы.

Пока опломбированный Юридической комиссией механизм с легким урчанием исполнял свои обязанности, Агент на Контракте подошел к полке с расположенным на ней психоморфом добавить тому толику питательного раствора. Приблизившись к причудливому псевдорастению, он слегка растерялся.

Психоморф «поймал» новый мысленный образ. Вместо прежнего меланхолического букета блюдо с раствором украшала злобно ощерившаяся кабанья морда.