А заметить ему надлежало нечто такое, что среднему обитателю Метрополии показалось бы фрагментом пьяного бреда, а для такого же жителя Периметра – ожившим персонажем плаката «Будь бдителен!»: чудовищная пародия на человека, воплотившаяся в образе настороженно замершей среди переплетения обугленных труб и балок гигантской кошки. Другая кошмарная тварь – спущенная с цепочки ручная пума притаилась поодаль.

Проводив патруль тревожным взглядом, Балла вновь обратилась в слух. Тот кого она ждала здесь был достаточно умел, чтобы не дать себя увидеть. Но не слух подал притаившейся самке-пумоиду первый сигнал тревоги. Его принес легкий рассветный ветерок.

«Это тот, рыжий, с рваными ушами, – угадала Балла. – Через болота шел: мокрый запах, с гнилью... Значит верно предупредили Хозяина... Хозяина не обманешь... Ну иди, иди сюда...»

Зверь приготовился к прыжку.

Появление тщательно выбритого и наряженного в безупречно выглаженный и еще более клетчатый, чем обычно комплект Барсука неслыханно ранним утром – казино еще не закрывалось – в его рабочем кабинете было воспринято служащими и завсегдатаями «Рая грешников» с настороженным облегчением. Пегая Марго провела полчаса наедине с боссом, сдавая так толком еще и не принятые ею вчера дела. Дюк доверительно доложил о том, что супруги Фигли уже проели ему плешь, пытаясь дознаться судьбу «той картинки, что в “черном казино” висела», а господин Сванидзе лично – до открытия суда – зашел в деловые апартаменты «Рая», чтобы выкурить с хозяином сигару и поинтересоваться, не докучает ли тому безмерно отупевшая за последние год-два полиция. И не забыли ли аборигены отблагодарить своего друга за ценную и своевременную информацию...

«Ти-ви» среди прочих новостей передало заявление администрации Дальних Баз о происках шпионов Военно-Промышленного Комплекса, пытающихся превратить Гринзею в рассадник промышленного и политического шпионажа. Президента и Парламент предупреждали о возможных последствиях. Разумеется, поминали Мацумото. Похищенного заодно с японцем владельца фотосалона Вернера полиция обнаружила в его же доме, в состоянии наркотической прострации. Теракт на стоянке транспорта ничем в новостях особо отмечен не был среди четырнадцати других, приключившихся за последние сутки – всего-то три жертвы – и говорить не о чем. Участие в происшедшем Ромуальдо Беррила осталось фактом, как бы и не существующим. Лейтенант Брюс, впрочем, оказался посмертно повышен в звании. Нечто невнятное было сказано о «событиях в недрах джунглей», после чего все каналы переключились на трансляцию совместного заседания палат Парламента.

Просветлевший и одновременно затуманившийся лицом Люк, вместе с чашечкой дымящегося кофе и благоухающим круассаном принес боссу и небольшую проблему:

– Вас просит к аппарату мадам э-э... Красная Опасность, одним словом.

– Рыжая Хризантема, Дюк. Сколько раз я должен учить тебя называть вещи не так как есть, а СВОИМИ ИМЕНАМИ. Рыжая Хризантема – это единственное имя, на которое Мэг не обижается. Кто бы мог, однако, подумать, что старая метелка поднимается раньше часа пополудни? Что ей нужно?

– Кажется, эта... Кажется, мадам надумала продать часть акций своего «Хилтона»...

– Вовремя, черт бы ее побрал. Соедини.

Когда Дюк вышел, Барсук, поразмыслив, легким подзатыльником освободил свое ухо от жемчужины подслушивающего ретранслятора и заботливо поместил аппаратик в морозильную камеру холодильника. Затем поспешил к надрывающемуся мелодичным свистом терминалу.

– Ты неплохо выглядишь, Ромми, – приветствовала его Коррозия.

– У тебя всегда найдется доброе слово для старого друга, Мэгги, – ласково констатировал Микис.

– Ладно, Барсук – к делу. Я тут подумала и решила принять твои условия...

– Бог мой, какие условия? – с осторожностью осведомился Палладини.

– Если хочешь говорить всерьез, я жду тебя. У себя, в малом кабинете.

Барсук замялся. Возможность по дешевке – под шумок надвигающейся войны прикарманить одну из крупнейших гостиниц Периметра упускать было нельзя.

– Ладно, ради старых друзей приходится откладывать новые дела... – натужно сострил он. – Я буду у тебя через полчаса.

Он выключил блок и тут же снова включил.

– Нет, – пояснил он козырному валету прикрытия, с помощью индукционного мини-искателя осторожно выуживая из одежды пару пассивных радиомаячков. – Это не имеет никакого отношения... Я не имею понятия, почему забарахлил передатчик. Я проверю... Вы же слушали разговор... Да, бизнес чистой воды...

До своего «BMW» Барсук не дотронулся и пальцем. На пронизанной утренним ветром улице он пропустил два пустых такси и сел в третье – от греха подальше.

– Через пятнадцать, от силы – двадцать минут – наш выход, – нервно пробормотал Гвидо. – Надеюсь, обойдется без телекамер.

Блок связи Кая призывно квакнул и Федеральный Следователь извлек аппарат на свет божий. С ним желала говорить профессор Мартинес.

– Вообще-то, это не для эфира... – задумчиво начала она. – Но дело в том, что мне, видимо, не следует продолжать морочить вам голову... Уже когда мы говорили с вами, я знала примерный характер результатов, которые вы ожидали...

– Теперь их знаю и я, – успокоил естествоиспытательницу Кай. – По крайней мере, предварительные результаты предполагают те же выводы, которые вы сделали в вашем докладе Послу Окаме незадолго до его последнего отъезда...

– О... – выразительно прокомментировала его слова профессор.

– Вы поступили совершенно верно, не поставив меня в известность об этих результатах. Слово есть слово. Но считайте, что вы от него свободны. Я ознакомился с дневником покойного...

Изящно переплетенная, кожаная, на замке – под старину тетрадь теперь действительно была надежно приобщена к материалам дела.

– В таком случае...

– В любом случае нам необходимо очень серьезно поговорить.

– Я думаю, что мои коллеги не будут против вашего присутствия на семинаре. Для узкого круга...

– Особенно, если семинар состоится в кабинете господина Посла. Нового Посла Метрополии. Его имя будет названо сегодня.

– Это... Это сильно меняет все дело. Но, думаю, это неизбежно. Кем бы ни оказался этот новый Посол.

– Надеюсь вы сможете принять нас – я имею ввиду Следственную Комиссию, как только мы освободимся. Мы должны будем согласовать многое. А пока – позаботьтесь, чтобы ничего не приключилось ни с вашими материалами... ни с вами самими. Мы со своей стороны об этом уже немного позаботились...

– Мы уже заметили... До встречи, Следователь...

– Вас просят пройти в кабинет, господа, – объявил появившийся в дверях охранник.

Оглядываться перед тем, как войти в «Димитриади-Хилтон» Барсук не стал. К чему бы? Наконец-то ему предстояло очень простое и совершенно законное дело. Наконец-то риск состоял только в деньгах – пусть и довольно приличных. Это была его стихия.

Кабинет Красной Опасности был выдержан в стиле, который здесь почитали за китайский – то есть изобиловал громадными, под фарфор вазами, оснащенными изображениями драконов, низкими сидениями и лаковыми столиками. За одним из них Барсуку и было предложено расположиться. Еще ему была предложена чашечка зеленого чая и нечто хрустящее, невесомое и лишенное определенного вкуса. Чтобы сказать свое слово относительно того, кто именно является хозяином положения, Микис, небрежно извинившись, извлек из кожаного футляра сигару, обрезал ее кончик болтавшимся на серебряной цепочке причиндалом и не без некоторого нахальства в позе стал раскуривать над огнем брезгливо пододвинутой к нему настольной зажигалки. Всем своим видом он показывал, что ждет, когда партнер проявит, наконец, инициативу.

– Должна извиниться перед вами, за небольшой обман, – известила его Мэг, выждав достаточную паузу. – Я так и не надумала продавать права аренды на «Димитриади»...

– Тогда, зачем я сижу здесь в таком приятном обществе, мадам? Если вы думаете, что я так люблю пить зеленый чай в вашем обществе, так я вам скажу, что нет. В вашем обществе я люблю только немного посидеть и посмотреть на приятную женщину. Но, понимаете, мадам, как-то всегда так получается, что у Ромуальдо Беррила никогда нет времени для такой маленькой радости...

– Ну а для того, чтобы переброситься парой слов со старым другом, у тебя, может быть все-таки найдется минута-другая? – прозвучал за спиной у Барсука до боли знакомый голос.

Фигура в монашеском капюшоне нависла над содержателей «Рая грешников» и тяжелая длань легла на его плечо.

– Найдется, разумеется найдется, Шишел, – обреченно признал Микис и нервно погасил сигару в бледно-зеленом содержимом чайной чашки.

– Прежде, чем предоставить слово представителю Следственной Комиссии, расследующей обстоятельства, связанные с гибелью Посла Окамы, память о котором, без сомнения дорога всем нам, я должен ознакомить членов Комитета с последними сообщениями, поступившими с мест развернувшихся военных действий, – Президент пододвинул к себе только что принесенную секретарем папку и строго посмотрел на собравшихся.

– Со вчерашнего утра резко активизировали свои действия все четыре вооруженные группировки, контролируемые так называемым Большим Питоном. Удар обрушился на шесть туземных поселений, два из которых на данный момент сожжены дотла. Резню начала всем известная банда, известная как «Десница Пророка». До истекшей ночи события развивались по обычному сценарию, и решающее преимущество сохранялось за э-э... криминальными структурами. Однако, начиная примерно с полуночи, ситуация начала резко изменяться. Стало известно о гибели на территории Периметра ряда лидеров Десницы, в том числе давно находившегося в розыске Эль Аттари Мохаммеда, и известного террориста Лысого Исламбека. Это внесло панику в ряды лесных банд. Одновременно, совершенно неожиданно для всех... участников событий и – отмечу это особо – для нас с вами, господа, аборигенами были пущены в ход современные средства ведения боя, включая тяжелые разрядники, «интеллектуальные» ракеты и противотанковую технику. В настоящий момент обе стороны перешли к позиционному противостоянию. Последнее, что стало известно – это распространившийся в джунглях призыв так называемого Тайного Пророка к туземному населению не противиться судьбе, сложить оружие и передать так называемых Учителей в руки служителей Тайного Храма. Впервые никто из вождей туземных племен не ответил ни слова на призыв Тайного Пророка.

– Я не понимаю, какое отношение к военным действиям имеют религиозные проблемы? – прозвучал вопрос с места, произнесенный на редкость бесцветным голосом.

– Не думаю, что когда мы говорим о Тайном Пророке, мы говорим о религии, – тоже каким-то ставшим вдруг невыразительным голосом, ответил Президент в заполненное приглушенным светом пространство бункера. – Предоставляю слово представителю Следственной Комиссии, расследующей обстоятельства гибели Чрезвычайного и Полномочного Посла Метрополии «Земля» в Колонии «Гринзея-2» Ли Окамы...

– ...Балла, – в пятый раз молвил в микрофон блока связи плоховато выбритый хмырь в грязноватой чалме, – Балла, где тебя носит Шайтан?

Ответа вновь не последовало. Дела были плохи, очень плохи. Хмырь аккуратно укрыл под курткой блок связи, подхватил со стола четки и впал в тихую задумчивость, вперив взор блеклых глазок в разукрашенный разводами плесени потолок укромного закутка, расположенного за стенкой довольно респектабельного офиса.

В офис этот как раз входил – на этот раз не забывая оглянуться и осенить себя Крестным Знамением Ромуальдо Беррил.

– Вы не ошиблись, мистер, – доверительно сообщил ему, поспешивший навстречу клиенту строго одетый господин. – Если вы озабочены устройством последних э-э... в этом мире хлопот кого-то из ваших близких, то лучшего заведения, чем фирма ритуальных услуг «Аваллон»...

– Передайте хозяину, – умирающе тихим голосом, но с большим значением произнес Барсук, – что его желал бы видеть человек от господина Шаленого...

– Вы имеете дело с главным компаньоном из трех владельцев «Аваллона», – с некоторым недоумением молвил господин в строгих одеждах. – О каком господине Шаленом вы говорите?

– Возможно, – еще более тихо и с еще большим значением произнес Барсук, – вы знаете этого человека под э-э... прозвищем Шишел-мышел...

– Простите, но мне не стало яснее, о ком идет речь, – владелец похоронной конторы стал непроницаем. – Тем не менее, если вы намерены сделать заказ, рекомендую не медлить. Политическая ситуация такова, что у нас предвидится много сверхурочной работы...

– Благодарю вас. Извините – кто-то, кажется, дал мне адрес не от того места, какое я у него спрашивал... – быстро выговорил Барсук, пятясь к двери.

– Сожалею, мистер... – начал похоронных дел мастер, но Барсука уже вынесло на улицу.

Задумчиво скребя лысеющее темя он двинулся к обочине тротуара, где его поджидало такси-автомат. Опустившись на сидение, он извлек электронную кредитку и уже собирался втолкнуть ее в щель терминала, когда с заднего сидения, хорошо запомнившийся ему голос спросил без всякой интонации:

– Вы, ведь не думали, что по такому деликатному вопросу с вами будут говорить прямо в присутственном месте, господин Беррил?

– Ф-фу, зачем так пугать человека, если кругом война, полиция совсем не борется с преступностью, а вы хотите с ним иметь дело? – приложил руку к сердцу Барсук. – Но я не ожидал встретить вас по такому вопросу и в таком месте...

– Я тоже не ожидал встретить вас, мистер, – все также бесстрастно заметил невзрачный хмырь. – Господь благоволит к вам.

Кай закончил свое краткое изложение содержания Доклада.

– Могу добавить от себя, – сухо добавил он, – что информация, ставшая доступной для нас за время проведения расследования только подтверждает точку зрения покойного Окамы. С основными моментами наших собственных э-э... наблюдений вас познакомит капитан Дель Рэй.

С этими словами он опустился на жестковатую скамью и, стараясь не выдавать живейшего интереса, стал гадать, которая из неполной дюжины обращенных к нему физиономий принадлежит Советнику Лэшли. Все члены Комитета годились на эту роль. Президент Гаррисон – не в счет.

Советник не заставил его гадать слишком долго.

– Мне кажется, что любой из нас, здесь присутствующих, обладает гораздо большим опытом общения с аборигенами, чем все члены э-э... Следственной Комиссии, даже взятые вместе... – вклинился в образовавшуюся паузу неуловимо похожий на платяную моль господин, занимавший место – несколько особняком – по правую руку от Президента. – Время не ждет, господа. Его слишком мало для того, чтобы тратить его на ознакомление с мнением дилетантов. Другое дело – точка зрения Посла Окамы, с которой нас наконец-то сочли возможным ознакомить уважаемые представители Метрополии...

– Вы правы, Советник Лэшли, – сухо заметил Президент. – Поэтому постарайтесь быть кратким в ваших... комментариях.

– Это не комментарии, Президент. Это точная и недвусмысленная оценка. Ничто так не подтверждает глубокую ошибочность всей той картины, что нарисовал в своем докладе покойный Посол, как тот страшный конец, что постиг его. Обстоятельства этой гибели, с которыми нас ознакомили члены Комиссии свидетельствуют, что агрессия аборигенов перешла границы нашей планеты. Рука убийц протянулась уже в Метрополию... Все пацифистские потуги господина Окамы не смогли унять аппетитов его подопечных, которых он столь наивно опекал все годы своего пребывания на Планете. Только решительный и беспощадный удар возмездия может разрубить этот гордиев узел проблем, связанных с кризисом в который зашли отношения Колонии и Леса...

– Вы сегодня плохо выглядите, советник... – как-то не особенно к месту перебил этот высокопарный монолог Президент. – Ваша точка зрения уже всем известна, благодаря... – рука его приподняла над столом тонкую стопку скрепленных листков, – ...вашему обращению к Почтенному Парламенту и к моей скромной особе... Однако, она не является единственной... Я же хотел бы только уточнить, что ваше лично нежелание выслушать мнение второго члена Следственной Комиссии не может изменить принятую нами повестку сегодняшнего заседания. Прошу членов Комитета выслушать сообщение капитана Дель Рэя.

Гвидо поднялся, сохраняя на лице непроницаемо почтительную мину. Он старательно глядел мимо блеклой физиономии Советника.

– Я не собираюсь занимать ваше время господа своими наблюдениями за жизнью и нравами аборигенов, хотя, в другой раз они, быть может и заинтересуют кого-то из вас.

Мое сообщение касается сложившейся у следствия на данный момент версии гибели Посла. В том, конечно аспекте, который поставлен сегодня на первое место. Ни при каких других обстоятельствах ни я, ни мой коллега не стали бы нарушать железное правило – не выносить на обсуждение третьих лиц материалы незаконченного расследования. Но, поскольку, как выяснилось, не дождавшись окончательных результатов нашей работы, влиятельные лица Колонии – тут, наконец, Лэшли удостоился взгляда капитана, – используют происшедшее несчастье, как один из мотивов для предполагаемой... акции возмездия, я не могу не настоять на том... Короче, я должен показать уважаемому Комитету всю шаткость этого мотива...

– Пока что все, что мы знаем о ваших э-э... результатах, только подтверждает нечеловеческую природу той причины, что погубила Посла, – резким тоном подал реплику с места Советник.

– Следствие на данный момент уверено лишь в том, что убийца Посла прибыл на Землю вместе с ним. И, судя по всему имел обличье человека. В подобном же обличье он вернулся на Гринзею. Сейчас нам стали более или менее ясны мотивы такого возвращения, но я не стану подробно останавливаться на них до времени. Ясно, что преступник или преступники располагали практически неограниченными материальными средствами, которые никем не контролировались. Ясно, также, что одной из целей совершенного преступления было лишить администрацию Метрополии и Гринзеи возможности ознакомиться с аргументацией Посла Окамы, проливающей свет на причины нынешнего обострения ситуации на Планете. Неужели же вам, господа не ясно, что предлагаемая карательная акция против аборигенов даст результат прямо противоположный намеченному? Все, что мы с моим коллегой успели узнать о способности туземного населения к военному сопротивлению, говорит о крайней неэффективности всех таких экспедиций...

– Как я понимаю, – ядовито и бесстрастно заметил с места Советник, – господам с Земли было бы куда как приятнее, если бы Периметр нанес удар не по зеленым выродкам, затеявшим прямое уничтожение Колонии, а наоборот – в спину своим же собратьям, которые, возмутившись постоянным вмешательством аборигенов в их жизнь, взялись, наконец, за оружие...

– Эти наши собратья называются бандами Большого Питона и известны тем, что не раз вырезали целые поселения как аборигенов, так и мирных плантаторов и торговцев, – как-то особо четко выговаривая слова, прервал его суховатый седой военный, сидящий справа от Президента. – При этом каждый раз вслед за этим Периметр затевал очередной карательный поход против «распоясавшихся туземцев». Истина всплывала всегда слишком поздно... Тот удар в спину, которого вы так боитесь, Советник, они давно заслужили.

Среди членов Комитета эти слова вызвали некое брожение – то ли какое-то приглушенное одобрение, то ли, наоборот, ропот возмущения. Президент воспользовался моментом и, наклонившись над столом, решительно провозгласил:

– Все наборы взаимных обвинений, которые вы приготовили для сегодняшнего заседания все здесь присутствующие знают наизусть, а господам членам Комиссии они вовсе не интересны. Раскроем карты, господа. Здесь и сейчас нам предстоит выбрать одно из двух решений. Только из двух, не больше. Вы все давно знаете их. Более того, имеете на руках разработанные планы соответствующих военных операций. Я в этом уверен. Остается поставить вопрос на голосование.

– Уточните формулировки, пожалуйста, – жестко потребовал, почти распорядился с места Советник Лэшли.

– Охотно. Первое предложение – ваше, Советник: решительно стать на сторону сформированных из людей э-э... вооруженных формирований и примерно покарать туземцев, поднявших руку на людей Периметра и представителей Федерального Директората. Я правильно выразил вашу мысль?

– Достаточно близко к сути дела... – неохотно признал Советник.

– Второе: самым решительным образом ликвидировать вооруженные группировки лиц, систематически провоцирующих вооруженные инциденты и повинных в развитии наркоторговли и поставках оружия земного типа туземцам и биологических типов оружия в Периметр. Предоставить Следственной Комиссии Федерального Директората возможности провести в отношении этих лиц следственные действия в части дел, касающейся гибели Посла Окамы.

– Автором этой идеи, в протоколе, прикажете означить вас, господин Президент? – уточнил почти без вопросительной интонации в голосе Советник.

– Я полагаю, что достаточно точно изложил точку зрения глубокоуважаемого депутата Пирволяйнена... – неопределенным тоном ответил Президент.

Депутат Пирволяйнен – тот самый обладатель седого «ежика», что осмелился возвысить голос против тирады Советника – коротко кивнул в знак согласия.

– Имеются ли у почтенных членов Комитета еще какие-либо вопросы? – осведомился Президент. – Прошу перейти к голосованию. Кто за первое предложение? За второе?.. Большинством в три голоса проходит предложение депутата Пирволяйнена при одном воздержавшемся... С вашего позволения, именно в духе нашего решения я и проинформирую Почтенный Парламент, выступить перед которым мне предстоит уже менее, чем через полчаса. Благодарю вас и прошу считать себя свободными, господа...

Гвидо с недоумением окинул взором стремительно пустеющий бункер. Перекинулся взглядом с Федеральным Следователем, пожал плечами и направился к выходу.

В пустынном вестибюле бункера Администрации Кай и Гвидо подождали для порядка минуты две и, убедившись, что, по всей видимости, не нужны здесь никому, устремились к подъемнику внешнего выхода. Подоспевший сзади лейтенант Ополчения придержал капитана контрразведки за локоть.

– Вас просят задержаться, господин капитан. Командование объединенного штаба операции настаивает на вашем участии в ее работе... – тон порученца был достаточно вежлив, но весьма настоятелен.

– Дайте о себе знать, как только освободитесь, – сухо сказал Федеральный Следователь, принимая неожиданно меняющиеся правила игры.

Еще раз пожав плечами, Гвидо недоуменно обменялся с Каем прощальным рукопожатием и послушно зашагал путем, которым его повел энергичный порученец, маневрировавший в кильватере, словно овчарка, загоняющая небольшое, но бестолковое стадо овец.

Беррил нервно постукивал нераскуренной сигарой по панели управления кара. Мужичонка в чалме не спешил появляться в условленном месте. Его переговоры с Поставщиком явно затягивались. Меньше всего хотелось Барсуку иметь дело с людьми дважды уже пытавшимися отправить его на тот свет. Меньше всего ему улыбалось то обстоятельство, что именно Свистун-Поставщик и оказался тем самым покупателем для столь долго сберегавшегося им товара. Больше всего ему хотелось без оглядки бежать из ловушки куда его загнали хмуро ворочающиеся где-то за кулисами привычного ему мира силы...

В городе было тихо. Тихо, как в воскресное утро. Легионеры и бойцы Ополчения, обычно ошивавшиеся в центре, сейчас ждали приказа где-то на рубежах отпора, всяческая шушера, мошкарой вившаяся вокруг баров и торговых заведений ушла в подполье ввиду предстоящего объявления осадного положения. Трудовые армии вкалывали в блоках Технологии. Синие и белые воротнички млели в офисах, обыватели сидевшие по домам и ресторанчикам и уподобившись кроликам, созерцающим пасть питона, млели перед экранами «ти-ви».

Да и место было выбрано тихое – тупичок у монастырской стены. Только братья-францисканцы, в наброшенных капюшонах изредка протискивались мимо неудобно поставленного кара.

Чтобы избавиться от гнетущей тишины, царившей над Периметром, Барсук ткнул пальцем в клавишу радио.

Несколько минут он слушал ностальгическую музыку, потом диктор стал излагать новости: решение Почтенного Парламента о проведении миротворческой акции, назначение Чрезвычайным и Полномочным Послом Метрополии «Земля» в Колонии «Гринзея-2» экс-кандидата в члены Директората – Адама Ябедко... И все такое...

Только хлопок правой передней дверцы возвратил Барсука к действительности. Человек в грязноватой чалме уже сидел рядом с ним и невыразительно глядел прямо в зрачки.

– Слушай меня внимательно, и запоминай, – тихо, без малейшей интонации сказал он. – Через четыре часа – не раньше – ты, с Ранчо Чудака двинешься с товаром по Мостику к Ночным Распадкам.

– Я, извините, не траппер... – начал Барсук, но осекся.

– В пакете с товаром, – не обратив на его слова ни малейшего внимания продолжал небритый хмырь, держи пиропатрон, как договорились. Если что – выдергивай кольцо и бросай барахлишко подальше... В ущелье – где «каменные люди» стоят, найдешь хижину Гохо-Колдуна... Он поведет тебя дальше...

– Простите, но я и без вашей помощи знал, что Гохо знается со Свистуном, раздраженно возразил Барсук. – Где, черт возьми, гарантии...

– Гарантия – это то, что Поставщик не станет ссориться с Шишелом... А если бы Поставщик не переговорил с Гохо, то ходить тебе в Ночные Распадки было бы без толку. Мог бы и сам сообразить. Ты все понял?

– Не беспокойся, Барсук – человек понятливый, – негромко прогудел проходивший мимо кара массивный монах и молниеносно просунув мощную руку в боковое окошко приставил к затылку небритого хмыря здоровенный «кольт» с глушителем. Хмырь невыразительно глянул на бороду Шишела и промолчал.

– Ты свободен, Барсук, – продолжал Шаленый, уже усаживаясь на заднее сидение. – Получше прихлопни дверь... А мы с господином этим в путь тронемся. И не через четыре часа, а прямо сейчас... Так оно понадежнее будет...

– Не... Не надо, Шишел! – хватая воздух ртом, вдруг выпалил столбом стоявший на залитой светом в зените стоящей Звезды брусчатке, Барсук. – Ты со Свистуном не сладишь... Брось это все...

Этих слов по сценарию произносить ему не полагалось. Но именно сейчас страх владевший им последние сутки одолел все остальные чувства, и сдержать себя он уже не мог.

– Надо, – сурово осадил его Шаленый. – А ты, друг, пушку-то свою осторожно так мне сюда, в ручку подавай. Так... И блочок, блочок-то свой сюда подай... Ну, молодец... Теперь за руль пересаживайся...

Странное чувство раскалывало душу Барсука. Он понимал, что единственный человек, дружба с которым давала ему ощущение прочного тыла, совершает сейчас роковую, ужасную ошибку, самоубийство... Долгие годы Шишела могло не быть рядом и, все-таки, пока он был где-то, каменная стена стояла за спиной Барсука. Эту стену можно было позабыть, можно было по мелочам хитрить с ней, но не предать ее по-настоящему... Спасти себя сейчас означало спасти Шишела. Но единственным спасением для него было сейчас стать окончательно и бесповоротно преданным.

Барсук сглотнул воздух и тот комом стал у него в горле. Надо было принимать решение.

– А что ж вы хозяина-то то Свистуном, то Поставщиком каким-то кличете, – поинтересовался Шишел у хмыря – Свистеть, что ль, друг этот любит?

– Любит, – бесцветным голосом подтвердил хмырь.

Выражение его лица не изменилось, но что-то в нем заставило Шишела внимательно к нему приглядеться.

– Ты вот что – не тяни резину – трогай, – негромко скомандовал Шаленый.

– Свистун тебе не простит этого, Барсук, – произнес в пространство хмырь и тронул машину.

Комиссия, носившая столь грозное наименование, состояла из четырех не слишком молодых колонистов – кто в штатском, кто в мундирах. В тесноватом бункере было основательно накурено местным табачищем. Царила полутьма, только, словно из волшебного колодца, с экрана горизонтального дисплея типового штабного стола струился мягкий свет, испускаемый проекцией голографической карты какого-то фрагмента Леса.

Тот из четверых, что был облачен в потертый мундир Ополчения представился полковником Разиным и предложил гостю занять место у стола. Остальные трое носили то же звание и звались О'Донованом, Уитли и Цвайштюккером. Последнему трое первых и предоставили честь деликатно объяснить господину члену Комиссии суть дела.

– Как вы только что видели, господа, – энергично разминая свои похрустывающие в суставах, длиннющие пальцы, начал тот, – Президенту удалось, наконец, склонить Комитет санкционировать военную операцию против криминальных элементов, окопавшихся в глубине Леса. Это вовсе не означает, что отныне Периметр берет сторону аборигенов. Наоборот, принимая во внимание неизбежное участие в подготовленной акции Легиона, туземцам может э-э... достаться не меньше, чем людям Питона... В конечном счете, Периметр этой акцией решает ворительное (?) мероприятие... Не будем скрывать, – тут полковник Цвайштюккер жестом призвал в свидетели всех трех своих коллег, – что операция эта готовилась аппаратом Президента давно – потери Периметра от контрабандной торговли и ущерб, приносимый, поступающими из Леса наркотиками и биологическими видами оружия слишком велики, чтобы закрывать на это глаза – и то, что сейчас решению об ударе по базам криминальных группировок придана форма м-м... эмоционального, импульсивного акта, не должно вас вводить в заблуждение... У нас свои дипломатические тонкости – тут, в нашей внутренней жизни...

– Позиция Советника Лэшли, например... – подсказал замявшемуся полковнику Гвидо.

Кто-то из внимавших беседе чинов – О'Донован или Уитли – крякнул вполголоса.

– Номини, господа, знаете ли, сунт одиоза, – продемонстрировал несомненное знакомство с латынью Цвайштюккер. – Но не это должно привлекать ваше внимание, капитан. Ваше вмешательство, как представителя правоохранительных структур на Федеральном уровне, с санкции, собственно, Директории необходимо в несколько ином аспекте... Все наши усилия решительно и надолго умиротворить Лес не будут стоить и выеденного яйца, если не будут э-э... устранены Тайный Пророк, его Храм и его секта... Вы знакомы с этим м-м... персонажем?