Та в ответ сыпала мужскими именами, приводя каждое из них в соответствие с той или иной приближенной к Старухе особой. Старуха же, явно скиснув, энергичным жестом велела застывшим с каменными лицами за спинкой ее кресла амазонкам увлечь себя за кулисы, что те и не замедлили исполнить. Тут же, словно ветром, вынесло из зала и ее главную соперницу. Вне всякой зависимости от этого, Леди Халимат ожесточенно переругивалась с кем-то из сестер, громогласно утверждая, что только она может знать — и знает! — истинную цену «условной единицы» ТОВАРА...

— Ну до чего похожи бабы в любой части Вселенной! — заметил Моррис. — Это удивительно напоминает мне сцену выяснения отношений двух моих подруг, которым я по ошибке назначил свидания на один и тот же час... Обидно будет, если...

— Черт бы побрал! — Кай мучительно скривился, пытаясь разобраться в несущемся из динамиков галдеже. — Кажется, все в этом балагане знают о том, что ТОВАР существует, но хоть бы одна шлюха обмолвилась, о чем же именно идет речь! Впрочем, кажется, основное действие происходит уже не в Совете...

По экрану прошла рябь, и прямо по изображению бушующего зала заседаний поползли строки экстренного сообщения: комендатура Зимней Столицы вводила в городе чрезвычайное положение...

— Что с вами, Барух? — не без удивления осведомился разбуженный задолго до рассвета почтенный доктор Глебов, опасливо принюхиваясь к неожиданному гостю. — Вас опять отделали «Юные воительницы»? Знаете, это уже превосходит всякие пределы...

— Вроде того, — неопределенно означил происшедшее с ним Циммерман, запыхавшийся и до предела растрепанный — это были следы попыток привести себя в порядок в вагоне монорельса в компании дюжины мегер, доведенных до состояния невменяемости его появлением на последнем до Южного полушария перегоне, когда покинуть мчащуюся со скоростью звука кабину невозможно было никакими силами. — Где Серж? Где Капелюх? Где весь народ? Отправились вниз?

— Мало того, что эти дуры рушат все договоренности насчет пропуска лиц, означенных в комендантском списке, — продолжал чуть наигранно кипятиться доктор, неумело пропуская мимо ушей предположения Баруха относительно местонахождения Сержа Плотникова, — они дошли до того, что забрасывают дерьмом невооруженного человека! Пойдемте в душ, немедленно, дорогой, я так сочувствую вам... И вот это...

Доктор заботливо, по старинке начал капать в хрустальную стопку лекарство из коричневого пузырька.

— Азохенвей! — завопил Барух. — К черту ваши капли! К черту душ, к черту и к его уважаемой бабушке всю эту вашу конспирацию!! Говорю вам, что если Серж и его компания отправились ВНИЗ, на причал, то мне надо немедленно быть там!!! Свяжитесь с ними! Предупредите!!!

— Какой причал? Куда вниз?

Артист из доктора был такой же, как из Баруха — гинеколог.

— Поймите вы, что сейчас у вас из-под носа уводят ТОВАР! И я знаю, кто его уводит и где этого мерзавца найти! Боже! Боже!! И я еще давал этому поцу в долг!!! А он дождался момента и хотел изжарить меня заживо! Шма Израэль!! И еще из-за него погибла та девочка... Где ваш гермокостюм, доктор?!

Доктор Глебов сдался, плюнул на конспирацию и, не пытаясь больше понять смысл происходящего, распорядился через головы высунувшихся в сени многочисленных потомков:

— Люба, сходи в кладовку за скафандрами... И принеси еще мой садовый костюм... — И, обращаясь к Баруху, добавил: — Вы все-таки успеете принять душ и переодеться, мой дорогой...

Барух залпом выпил валерьянку.

— Черный Терминал — он и есть Черный Терминал, — умозаключил Руждан, с тоской глядя на заметно потускневшие плафоны под потолком. — Владения Демонов. Нечего и ждать, что нас пригласят выйти отсюда. Вот — уже дождались: аккумуляторы садятся. Скоро и регенераторы кислорода сядут...

— Пустые хлопоты, — тихо прошелестел вконец скисший после нервного напряжения последних часов перелета Хромой. — Капсулу нельзя открыть изнутри. Только Спонсоры...

— У вас еще много таких приятных сюрпризов, мой трехногий друг? — ядовито осведомился Руждан. — Валяйте, выкладывайте все сразу...

— У нас — неплохие бластеры! — воскликнул Высокородный. — Капитан Дирк, прикажите вашим людям высадить эти дурацкие иллюминаторы.

— Номер может и пройти, — продолжал вяло шелестеть Хромой. — Но кто вам сказал, Ваше Величество, что снаружи — воздух, пригодный для дыхания, а не, скажем, хлор?

— Типун тебе на язык, бандюга!.. — от души пожелал ему Руждан.

— От бандита слышу! — возвысил слабый голос Хромой. — От убийцы и грабителя... Денежки-то на проезд вы, чай, не взаймы получили?

— Разрешите доложить, Ваше Величество, — твердым, уверенным голосом положил конец начинающейся сваре Дирк. — Среди нас есть специалист, которому вскрыть замок той сложности, что вставлен в эту консервную банку, не стоит труда.

Только исполненный гордости за своего хозяина взгляд Злюки, который даже прекратил зализывать полученные при посадке раны, дал Лики понять, что речь идет о нем — Мастере.

Не дав ему издать ни звука в свое оправдание, со словами «ну, не подведи, друг» (шепотом, на ухо), гвардии капитан подхватил одной рукой самого Мастера, другой — его сумку с «железками» и увлек и то, и другое в тамбур, к полированной металлической двери «вагона».

— Сможешь? — тихо спросил он у Лики, оставшись с ним наедине.

— Постараюсь... — Мастер сосредоточенно, прикрыв глаза, ощупывал кончиками пальцев внешне уныло-гладкую поверхность стальной плиты, преграждающей путь на волю. — Постараюсь. Ты иди к их Величеству, Дирк. И прикрой тамбур как следует. Вдруг там действительно хлор. Или что-нибудь в этом духе...

С минуту Дирк разрывался между преданностью другу и верностью низложенному монарху. Затем глухо буркнув: «Ты уж того — поосторожнее... Если что...» — неловко выскочил из тамбура. Колесо гермозапора крутанулось положенное число раз, и Мастер остался один на один с полированной сталью двери.

— Ну, и что это все значит? — Джейн с трудом держала себя в руках. — Зачем вам понадобилось меня арестовывать? Могли бы просто вызвать к себе в этот кабинет. Я — не в бегах, Леди.

— Арестовывать? Скажите еще — похищать... — Леди Эльсбет, казалось, была не меньше, чем Джейн, возмущена таким нелепым предположением. — Вы у меня в гостях — не более того.

— Это называется приглашение на чай? — Сестра Гранж насмешливо оглядела двоих мускулистых девиц с автоматами на изготовку, которые без особых церемоний доставили ее сюда прямо из дома. — А если бы я оказала сопротивление?

Леди Эльсбет досадливо поморщилась:

— Не будем впустую фантазировать, дорогая. И отбросим ненужный этикет — времени у нас в обрез. Ты знаешь, что вчера произошло в Совете, и, надеюсь, понимаешь — настало время выбора. Мы с тобой профессионалы, поэтому давай отбросим словесную шелуху и расставим все точки над «и». Итак, ты со мной?

— Я подчиняюсь Верховному Матернальному Совету.

— Нельзя подчиняться стаду баранов, — Леди Эльсбет криво усмехнулась, — точнее, стаду овец. Не мне тебе рассказывать, что все серьезные вопросы решались, решаются и будут решаться внутри Триумвирата. Но в настоящий момент никакого Триумвирата больше нет. Есть Я и Старуха.

— А Леди Халимат?

Леди Эльсбет досадливо отмахнулась от столь глупого замечания и вопросительно посмотрела на Джейн:

— Так что же?

Та лихорадочно пыталась принять правильное решение, но у нее ничего не получалось.

— А вы не пробовали помириться? Найти общую точку зрения?

— Это исключено. Сью хочет оставить все по-старому, отгородившись от Метрополии колпаком из бронестекла. Но я-то вижу, что это самоубийство. Стекло, каким бы прочным оно ни было, имеет обыкновение лопаться под давлением... Федерация не потерпит сепаратистов, как бы долго мы ни пытались морочить им голову. Я не знаю, что они применят — Космофлот, скрытую агентуру или Аудиторов вроде твоего дружка, но нам придется смириться с потерей самостоятельности. Все, что мы можем, — это выторговать себе условия получше... — Леди Эльсбет яростно стукнула кулаком по ручке кресла. — И то если успеем. А времени остается все меньше. И чем позже мы признаем факты фактами, тем хуже будут карты, которые нам сдадут в этой игре. Так что решай. Я — вовсе не диктатор. Я — за разумную коллегиальность руководства. Если ты со мной — у тебя есть все данные для того, чтобы войти в Тройку, если нет, — она криво усмехнулась и сделала неопределенный жест рукой, который мог означать что угодно — от мягкого «убирайся вон» до решительного «ты покойница».

Джейн боковым зрением оценила расстояние до охранниц, прикидывая, удастся ли ей вырваться отсюда, но только усмехнулась собственной наивности. Это на Харуре можно было посостязаться в кикбоксинге с телохранителями его одноглазого величества. Здесь, на Химере, в кабинете одной из Трех Леди, без всякой прелюдии в дело пошли бы парализаторы и разрядники.

— Так что же вы предпримете, Леди, если я откажусь?

— А ничего. — Эльсбет достала длинную сигарету и выдохнула дым почти в лицо «гостье». — Правда, господину Второму Аудитору будет грустно узнать, что вы были приставлены к нему Старухой только для того, чтобы следить за ним. А он-то, бедолага, принимал ваши чувства за чистую монету.

Леди с удовлетворением отметила перемену в облике Джейн.

— Как же я вас ненавижу!

— Охотно верю, — согласилась та. — Но это не должно помешать нам работать. Или ты думаешь, что в Тройке мы испытывали друг к другу другие чувства? Нет, моя дорогая, политика — дело не для розовых кисейных барышень. Ты или давишь свои эмоции, и тогда получаешь шанс добиться успеха, или вылетаешь на обочину. — Она встала, дав понять, что разговор окончен.

— Итак?

— Что я должна делать? — Сестра Гранж старалась не смотреть на хозяйку положения.

— Для начала намекни своему дружку, что в Правительстве Химеры есть здравомыслящие люди, готовые к сотрудничеству с Федерацией. И они могут сообщить некоторые сведения о характере так называемого ТОВАРА при условии получения гарантий: а) сохранения определенной автономии Химеры в дальнейшем и б) сохранения их руководящей роли в Правительстве обновленной Химеры. Имен пока не называй. Передашь сообщение и доложишь о реакции. — Леди протянула Джейн капиллярную ручку. — Передатчик действует в радиусе полумили. Этого хватит, чтобы достать до ретранслятора. Канал кодирован. Последняя штучка наших друзей с Дальних Баз, так что не забивай себе голову опасениями насчет Старухи. Как только я получу от тебя информацию, сразу же свяжусь. Эта штука, — она показала на авторучку, — может работать и в режиме приема. — Эльсбет подала Джейн руку и не особо удивилась, что та ее не заметила.

— Ты поймешь позже, девочка, что для тебя это был лучший вариант. Клавдия, — она повернулась к охраннице, — проводите нашу гостью обратно.

Леди склонилась было над услужливо положенным ее секретаршей бюваром, но в последний момент подняла голову и добавила в напрягшуюся прямую спину Джейн:

— И если вам удастся узнать — хотя бы приблизительно, — где прячется эта сучка Роззи... Вы знаете, что делать.

Право первого шага на землю Рая Высокородный ничтоже сумняшеся оставил, разумеется, за собой. С разной степенью благоговения за шагом этим следили все пассажиры последнего вагона — у Злюки к благоговению примешивалась и изрядная доля вины: по его — неразумной твари — беспечности, приключившейся в момент торможения, Высокородный прихрамывал и бормотал себе под нос слова, мало соответствовавшие торжественности момента.

Как-то так получилось само собой, что все беглецы неровным, но все-таки строем друг за другом выбирались из проема отворенной Мастером гермодвери, приветствуя бывшего монарха уставным жестом.

Воздух здесь был прохладным и отдавал металлом и еще чем-то таким... А вообще — был почти что незаметен. Во всяком случае — им можно было дышать.

Высокородный Деррил выпрямился наконец-то в свой полный рост — даже Дирка он превосходил на полголовы — и сделал повелительный жест. Тут же каждый из двух его молчаливых спутников принялся распаковывать основательные походные тюки. Первый извлек из багажа Изумрудную Мантию — знак принадлежности к Ордену Мечей и узкий, злым металлическим блеском сияющий ободок Стальной Короны Деррилов. И то и другое было напялено на Высокородного с соответствующим почтением. Второй пришей-пристегай торопливо доставал на свет Божий и смыкал в единый длиннющий шест легкие стальные трубки. Только когда он присобачил к ним огромное зеленое полотнище, Лики сообразил, что присутствует при Водружении Знамени, и, подчиняясь уже заколоченному в гены населения Обитаемой Вселенной рефлексу, сделал равнение на священный стяг. Тут обе «шестерки», припав на одно колено, протянули его экс-величеству последний предмет тщательно охранявшегося ими на всем протяжении пути багажа Высокородного — вложенный в узкие, чеканной работы ножны Разитель — Меч Деррилов. Высокородный до боли знакомым всем его подданным, удивительно величавым движением извлек из ножен и воздел во тьму небес сей символ достоинства рода древних королей. Потом он торжественно огласил указ об основании в качестве временной своей резиденции полевого лагеря «Рай во Тьме» и введении в действие Полевого Устава со всеми из этого вытекающими последствиями. Затем более приземленным, но тоже достаточно театральным жестом повелел гвардии капитану Дирку и Мастеру Лики припасть пред ним на колени.

И проклинавший всю свою сознательную жизнь деспотию, посмеивавшийся всякий раз за стаканчиком дурной воды над феодальными пережитками, переполнявшими жизнь Обитаемой Вселенной в век электроники и мезонных технологий, Мастер Лики выполнил повеление Высокородного Тоода, Обитаемой Вселенной Соправителя в изгнании. Рядом с ним точно в таком же каноническом коленопреклонении замер друг его бестолкового детства гвардии капитан Дирк.

Злюка обалдел от гордости за хозяина и, тихонько повизгивая, подполз поближе к месту действия.

Величественным и совершенно ничего не значащим в этом ином, дьявольском мире жестом Высокородный посвятил двух рабов своих в члены Ордена Мечей, а гвардии капитан Дирк, минуя ступеньки воинской иерархии, был возведен аж в подполковничий Гвардии Его Величества чин. Всем остальным лицам, сопровождавшим Его Величество в этом удивительном изгнании, была жалована монаршая благодарность. Долгое странствие подошло к концу.

— Вы вконец рехнулись! — Айман уставился на экран своего блока связи, как на не вовремя проснувшуюся гадюку.

Не снятый до конца гермокостюм стеснял его движения и только усиливал раздражение.

— Я же говорил, что вы не должны напрямую выходить на меня по открытым каналам связи! — Он зло дернул забарахливший замок воротника.

Грустный Томаз понимающе улыбнулся ему с экранчика:

— Сейчас не время играть в игрушки, начальник. Сейчас тут все ищут тебя и ищут еще этот... — Том задумался, стоит ли называть вещи своими именами, — Черный Терминал... Твой друг приехал — злой весь, ну прямо как будто ты деньги у него украл...

— Барух? — Айман снова рванул непослушный замок.

— Ага — Барух, Барух... И теперь Серж поднял все ополочение...

— О-пол-чение?

— Я и говорю — о-п-о-л-о-ч-е-н-и-е... — оскорбленно парировал дурацкий вопрос Том. И сочувственно добавил: — Лучше будет, если тебя не найдут, все-таки... Ты слишком много знаешь, дорогой...

— Эта команда из Метрополии — ну, два чудака, которых показывали в новостях, — тоже здесь?

— Нет — зачем здесь? И, — тут Томаз криво усмехнулся, — не скоро здесь будут. Там, в Дизерте, бабы опять передрались... В обеих столицах — черезвычайное положение. Монорельс перекрыт. Шоссе, аэропорт — тоже перекрыты... Ну мне пора канал выключать, а то...

— Чрез-вы-чайное? («Я и говорю — ч-е-р-е-з-в-ы-ч-а-й-н-о-е», — снова обиделся Томаз) Положение? — Айман наконец справился с замком и начал освобождаться от гермокостюма, как Лаокоон от змей. — Какая сатана его ввела? Сью? Бетти?

— В Дизерте — комендант. Фрейлейн Глюк. А кто фрейлейн приказывает — один черт теперь знает. Ну я...

Айман разрешающе махнул рукой и задумчиво уставился в погасший экран.

«Хорошо, когда тебя ведет мудрый вождь, — подумал Лики, волоча в арьергарде нестройной колонны упиравшегося Злюку. — По крайней мере, не приходится винить себя, когда очередной раз натыкаешься на стальную стену или решетку... Однако похоже на то, что если мы и в Раю, то этот Рай — рай для очень нетребовательных душ...»

Поводок очередной раз натянулся рывком, чуть не свалив зазевавшегося Мастера с ног, прямо на спину И Их Величеству.

— Конечно, Злюка — тварь неразумная, но она очень не хочет идти туда, куда изволит идти Их Величество... — робко сформулировал свою мысль Лики.

Высокородный Тоод приостановился. После того как Мастер успешно, рискуя притом жизнью, справился с дверью «вагона», его слова заслуживали хотя бы минимального внимания Их Величества.

— А куда же хочет двигаться э-э... неразумная тварь? — поинтересовался Тоод.

— Как правило, она... оно... он хочет двигаться туда, где есть пища, — пояснил Мастер. — В смысле — чего-нибудь пожрать...

Отряд беглецов, вооруженный самодельными факелами, сгрудился кольцом вокруг всех трех — включая Злюку — участников разговора. Есть хотелось всем.

— Тогда имеет смысл, — мудро решил Высокородный, — м-м... довериться инстинкту животного.

Животное не подвело.

Уже через несколько минут запах жарящегося мяса почувствовали все. А еще через минуту — увидели костерок и кемарящего рядом с ним часового. Прилаженный на вертеле кус мяса грозил уже обуглиться. Поодаль, в неровных отсветах пламени, виднелись очертания «вагона». Этот, второй встреченный на своем веку «вагон» Лики оценил как модель более солидную, чем капсула, примчавшая в Рай его самого и Высокородного Тоода.

Последний решительно шагнул к беспечному чудаку и потряс его за плечо. Тот продрал глаза и испуганно вскинулся.

— Чур меня! — хрипло вскричал он. — И здесь Ваше Величество! Приснится же такое...

— Что поделаешь, — сухо ответил на такое своеобразное проявление верноподданнических чувств Высокородный. — Приходится вас беспокоить — у вас мясо пригорает...

Мясу, вообще говоря, уже не угрожало быть пережаренным — им, обжигаясь и повизгивая, занялся Злюка, видно считая, что справедливо вознаграждает себя за службу, которую сослужил хозяину и его спутникам.

— Господи, Тодек! — воскликнул Лики. — Что — и Учитель тоже здесь?

Бывший староста цеха в «Мастерских Ларса» Тод Большой снова протер глаза и успокоенно молвил:

— Надо же — и Лики-бездельник тоже тут, значит, все-таки сплю... Ущипнуть себя, что ли?

— Ущипнуть его, Ваше Величество? — деловито спросил Дирк.

— Лучше отнимите мясо у животины. Она не оставит нам ни крошки, — с мудростью государственного мужа распорядился Высокородный.

— Пусть его жрет, — махнул рукой Тодек. — Тут этого добра навалом... Правда, все — мороженое, и соли маловато. Вы, часом, соль с собой не... — И спохватился: — Так сплю я или не сплю?

Руждан взял инициативу на себя и ущипнул-таки старого мастерового. Тот дико заорал и окончательно очухался.

— Не будете ли столь любезны уступить нам толику ваших продуктовых запасов? — осведомился Высокородный, забирая у Тода карабин. — Мы не постоим за ценой. А заодно поделитесь с нами вашим м-м... опытом. Кто вы такие, как сюда попали, где, в конце концов, Всемилостивые Спонсоры?

— Продуктов, Ваше Величество, тут навалом, — вежливо пояснил Тодек. — Этажом выше. А деньги ваши никому тут не нужны. Спонсоров же я в глаза не видел. А кто видел, так тех тут нет...

— Где «тут»? Не темни, Тод, — попросил старого знакомого Лики.

— Ну тут — внутри! Не снаружи же...

— Так, значит, существует еще какое-то «снаружи»? — стал выяснять для себя положение вещей Высокородный. — И что же там, в этом «снаружи»?

— Еще как существует, Ваше Величество, — заверил его Тод. — Только кто его знает — что там есть... Учитель Ларс там побывал и снова подался со всеми нашими... Нам с Бирном велел в случае чего следующей Доставки дожидаться — и как в лужу глядел: сгинули они все там где-то... А мы вот вас и дождались.

— Бирн... — задумчиво произнес Высокородный. — Живописец Бирн?

— Да — он, кто же еще... — уверил Высокородного Тод. — Который Ваше Величество изобразил на этом...

Высокородный жестом прервал рассказ о том, в каком именно виде изобразил его упомянутый Бирн.

— Не со зла он это... — постарался сгладить приступ высочайшего раздражения мастеровой. — Творческий поиск у него случился — произошел, в смысле... Не поняла его критика... Оклеветала в высочайших очах — Вашего Величества то есть...

— Так ты здесь и кемаришь с тех еще пор, как вы... — постарался увести разговор от щекотливой темы Лики, но так и не закончил фразу, прикинув, что не стоит напоминать Высокородному о том, как и почему в эти края попадают такие люди, как Учитель Ларс.

— А чего ж не кемарить? — угрюмо подивился наивности новоприбывших Тод. — Воздух есть, вода подведена, пожрать чего — контейнер регулярно загружают... Напряжение вот не подведено только... А и то рассудить: на волю мы дорогу всего год как нашли... Да и рисково это — на волю вылезать.

— Кто же вам загружает э-э... продовольствие? — осведомился Высокородный. — В смысле — чего пожрать, — добавил он, чтобы быть ближе и понятнее народу.

— Да Всеблагие, верно, и загружают... — опять подивился бестолковости новичков бывший цеховой староста. — Или автоматика какая... Учитель сначала хотел через кормушки наружу выйти, но решил не рисковать... Чтоб чего не поломать к фитилям едреным, значит...

— А... а насчет, ну, удобств как тут? — несколько косноязычно спросил Руждан, опасливо принюхиваясь.

— Да вода тут проточная — все смывает и уносит... Так что с удобствами в ажуре, — заверил его Тод. — Пойду-ка я Бирна будить. То-то осатанеет бродяга, как Ихнее Величество в этих краях узрит... Награда, как говорится, нашла героя...

— Ты погоди, Тодек, — остановил его Мастер. — Говоришь, год назад только выход нашли отсюда... Так где же он?

— Да Учитель его — выход этот — не то чтобы нашел, а больше вроде как бы проточил, — почесал в затылке Тод. — Но в другом аспекте — вроде как и нашел... Долго тут все стенки простукивал-прощупывал, а где и сверлом брал... Ну и вот — на четвертом этаже...

— Как туда добраться? — лихорадочно сглатывая слова, даже чуть заикаясь, спросил Лики.

— Да не торопись ты, торопыга... — притормозил его Тод. — Сейчас съестным заправитесь на ночь, отмоетесь, отпаритесь, с дороги отоспитесь, а там все вам толком и покажем-расскажем... Будет время...

Но Мастера уже трясло. Только сейчас он понял, что ему просто-напросто страшно — очень, до боли в суставах, страшно оставаться здесь — в этом жутком «внутри», наполненном тьмой и тенями во тьме. В Замке Стального Лабиринта, как он окрестил про себя это проклятое место, в логове демонов Черного Терминала. Ему хотелось на волю — прочь из железного хитросплетения стен и туннелей! Любой ценой, пусть даже ценой жизни! Не затем, не затем он столько лет отвратительным воровством копил проклятые витки, не затем он — Мастер, которому сам вид крови был невыносимо противен, — взял в руки оружие и кровь чью-то пролил, не затем рисковал он обратиться в прах, сверзившись на Твердь Небесную, чтобы сгинуть в этом гиблом застенке!!!

— Лучше будет нам сразу пройти к тому месту... — неожиданно поддержал Мастера гвардии подполковник Дирк, отчаявшийся исполнить никем не отмененное пока повеление Высокородного и завладеть остатками провианта, узурпированными обожравшимся на нервной почве Злюкой.

Тот, видя, что старый друг добровольно прекратил свои посягательства на чужое добро, добродушно убрал лапы с извалянного в пыли недоеденного куса жаркого, всем своим видом показывая, что если так, то он — Злюка — не прочь и поделиться честно заработанным кормом. Если, конечно, гвардии подполковник не побрезгует...

— Пожалуй, вы правы, подполковник. — Высокородный задумчиво посмотрел на начинающий затухать костер. — Ничего не надо оставлять в тылу. Вы с Мастером доберитесь до... До выхода, одним словом...

— Это неблизко... — успел вставить Ход, но остался неуслышанным.

— Проверьте, не может ли что-либо проникнуть сюда ОТТУДА... — продолжал экс-монарх, — и выставьте охранение... Возьмите с собой еще человека — того же Бирна, например. Хватит этому бездельнику дрыхнуть...

Казалось, Государь уже годы и годы правит здесь, в местах, в которых сроду не бывал.

— Отважному Мастеру повелеваю, — продолжил он, с ходу прилепив Лики титул, так и оставшийся за ним пожизненно, — повелеваю на короткое время проникнуть в простирающееся снаружи пространство и ясными и недвусмысленными словами изложить высочайшему уху резюме своих похождений — по возвращении, буде такое состоится...

Мастер уже привычно преклонил колени...

— Ну вот и все. — Джейн тряхнула волосами и поднялась с кресла. — Простите, что отняла у вас столько времени на свои... излияния. И за то, что огорчила вас — если то, что я рассказала вам, вас огорчило...

Огорченный Федеральный Следователь выглядел задумчивым.

— Почему вы считаете, что ваша должность должна так шокировать меня? Вы ведь достаточно прозрачно намекнули на то, что и мое «личное дело» для вас не секрет, — Кай кивнул на игрушечный домик. — То, что мы с вами — коллеги, не было для меня секретом задолго до того, как вы сделали свой намек... Другое дело — что ваше руководство не оценит вашей... твоей откровенности, Джейн. Или вы совершили нечто, совершенно непрофессиональное, или же... Или же это просто гениальный психологический ход... Леди Эльсбет не увлекается Достоевским?

— Женщины — неплохие психологи и без всякого Достоевского. Оцените только, как симметрично они подобрали меня в пару к вам. Вам не кажется, что в чем-то наши судьбы отражаются друг в друге? Это — выдумка Халимат. Она не так проста, как вам могло показаться... — Джейн запнулась.

Потом отошла к окну, сгорбилась.

— И как же мы будем... теперь? — вдруг, совершенно не в лад сказанному ранее, спросила она.

Почти всхлип на мгновение почудился Каю в этом растерянном — самой себе — вопросе.

— Мое отношение к вам... к тебе не изменилось, — эти слова дались ему с каким-то странным трудом. Он положил руку на плечи Джейн.

Та осторожно освободилась от этого полуобъятия.

— Мне пора. Думаю, лучше всего нам ограничиться теперь чисто деловыми контактами. И так ваш друг отпускает иронические шуточки в наш адрес...

— Не стоит обращать внимания на его чудачества. А сейчас он — чуть ли не в трауре. Только что был в госпитале у Мариам...

— Моя коллега вроде бы успешно выкарабкалась из комы...

— Сейчас она в глубокой депрессии. Какая-то чертовщина в анализах. Моррису она ничего не говорит, и он извелся вконец — подозревает самое худшее... Чуть не забыл — Мариам через моего друга передает, что очень хочет видеть вас, — Кай незаметно для себя снова перешел на «вы». — «Нетелефонный разговор», как говорили во времена изобретателей Белла и Попова.

Кай помолчал, потирая нос тыльной стороной ладони.

— И, по-моему, не стоит делать трагедию из того, что мы с вами одного поля ягоды, Джейн. Вы бы еще в монастырь надумали удалиться по такому случаю...

— Вы ничего не понимаете, — казалось, девушка была в отчаянии от того, что Кай не хочет или не может ее понять. — Я избегаю вас именно потому, что вы мне... — она на миг задержалась, подбирая подходящее слово, — вы мне симпатичны, — с усилием закончила Джейн явно трудную для нее тираду. — И именно поэтому я думаю, что нам не стоит слишком часто быть вдвоем.

— Но почему? — Кай действительно ничего не мог понять. — Неужели ханжество ваших правительниц настолько велико, что наши встречи могут неблагоприятно отразиться на вашей судьбе?

— Не на моей, милый Кай, — на вашей.

— Не думаю, что Триумвират станет портить отношения с Метрополией, наказывая меня за совращение своей сотрудницы, хоть и весьма ценной, — шутливо заметил Кай. — Да и наказать-то сложновато. Разве что в угол поставить или сладкого лишить?

Джейн печально, скорее даже обреченно покачала головой, расплескав по плечам свои великолепные густые волосы.

— Вы опять меня не понимаете. Речь идет о ВАШЕМ начальстве.

— О моем?! — Кай был искренне изумлен. — Вы что, серьезно полагаете, что моему руководству больше делать нечего, кроме как следить за личной жизнью своих сотрудников?

Кай не стал уточнять, какое руководство — из Управления или Налоговой Службы он имел в виду, справедливо полагая, что сказанное в равной мере относится к обоим.

Джейн подняла голову и в упор посмотрела на Следователя.

— Это не пустые опасения, Кай. Когда-то давным-давно и очень далеко отсюда один человек уже поплатился жизнью за то, что любил меня. Видно, это расценили как слишком большую нелояльность к руководству разведслужбы Метрополии. Он, кстати, тоже, как вы, работал не торговцем подержанными автомобилями, а в более серьезной фирме.

— Вы имеете в виду Майкла Донахью? — с трудом сглотнув вдруг застрявшую в горле слюну, деревянным голосом спросил Кай. Ему вдруг подумалось, что у Джейн за время ее карьеры разведчицы могло быть гораздо больше близких знакомых, чем он предположил вначале.

— Что?!! — теперь настала очередь Джейн изумляться. — Вы знаете о нем?

— Да, в определенной мере. И, кстати, при чем тут начальство Майкла? Его же ликвидировали ваши коллеги, так сказать, сестры по вере.

— Что вы такое говорите, какие коллеги? Это была авария — корабль разбился при посадке.

— Ну да, авария, но подстроенная.

— Людьми Внешней Разведки Федерации. Я же знаю, что эсминец выполнял спецзадание, и в команде были только профессионалы спецслужбы. Наших девочек туда бы и за километр не подпустили. Ни одна из агенток Химеры при всем желании не смогла бы проникнуть на секретную базу Космофлота! Воистину, Кай, ваша неприязнь к жительницам Химеры уже достигла максимума, и вы готовы обвинить бедных женщин во всех грехах вплоть до убийства.