Чтобы отправить им свое «Придите и володейте нами», Джокеры проявили немало качеств, которые, если не принимать во внимание поставленную цель, делали их неотличимыми от разумных существ. Оставшихся на планете ресурсов вполне хватило для того, чтобы соорудить сеть мощных радиопередающих станций. Для Соседей родина Джокеров стала ярчайшей звездой на их радионебосклоне.

Хватило и материала, накопленного при изучении посланий, передаваемых Соседями. Хватило для того, чтобы дать им понять, что во Вселенной нашлись иные существа, получившие их зов. Диалог между Покинутыми и Соседями продолжался, пожалуй, не одно столетие. И привел-таки к достаточно полному взаимопониманию. Результатом его было появление космического флота Соседей на орбите вокруг Мира Покинутых.

Соседи предприняли просто грандиозную, по масштабам своего Мира, космическую операцию. Дело в том, что их энергетика доросла только до использования термоядерного синтеза, а теории подпространственного перехода их наука не создала еще. Тяжелые и медлительные корабли на термоядерной тяге ползли между двумя планетными системами много десятилетий. Каждый из них был отдельным, изолированным миром, в котором за время полета успевали сменяться целые поколения экипажа. Но обнаружение Джокеров и их дальнейшее использование могли окупить такую экспедицию.

Еще несколько десятилетий потребовало установление взаимопонимания Джокеров с их новыми Хозяевами. Хозяева эти, разумеется, физически отличались от создателей.

Каю запомнилось, что в этот момент их разговора Шишел принялся интересоваться тем, в чем же состояли различия между двумя расами. Джокер вывел на свой экран изображения двух относительно человекообразных существ. Верно, для масштаба рядом с каждым из них поместил изображения хорошо знакомых представителям человечества существ. Рядом с первым (изображавшим создателя) — сиамского кота, а рядом с Соседом — бульдожку. Кай отметил про себя, что, постоянно пребывавший взаперти, Джокер знает вид этих тварей, которых не мог видеть нигде. Да, впрочем, нет, мог. В телепередачах. Потратив немного времени на копание в памяти, Кай смог бы даже вспомнить, в каких именно рекламных роликах видел этих зверушек.

Соседи наладили переброску Покинутых в свой Мир. Но там их ждала судьба, значительно отличавшаяся от той, которая выпала им на родной планете создателей. Соседи, собственно, не впустили их в свою повседневную жизнь — возможно, изучив историю Древней цивилизации и сделав свои выводы. Они предпочли заставить Джокеров быть солдатами. Дело в том, что к тому времени, когда Покинутые обрели наконец новых Хозяев, мир этих Хозяев расколола война.

Предыдущие столетия эта война вызревала в условиях относительного мира между несколькими десятками народов, населявших Мир Соседей. Эти народы составляли нечто подобное федерации или империи. Можно было догадаться, что прошлое этого государства было достаточно бурным и уж точно — далеко не мирным. Слишком уж хорошо была здесь развита реактивная техника и различные виды вооружений, включая ядерные. Такое прошлое подготовило ранний выход этой цивилизации в Космос.

Но после долгого периода мирной жизни этот Мир взорвался сразу несколькими войнами. Сцепились сепаратисты с центральной властью. Провинции предъявили друг другу территориальные претензии. Колонии на освоенных планетах системы (а таких было аж четыре) объявили рудники, скважины, плантации своей собственностью, и к ним отправились карательные экспедиции...

Покинутые оказались идеальными солдатами. Обладающие способностью к совершенной мимикрии, берущие на вооружение практически любые виды оружия. Очень трудно уязвимые, наделенные мгновенной реакцией на любые события.

Да, в основу их поведения — одним из основных принципов — был заложен закон обеспечения безопасности Хозяев. Но абсолютным он не был. Его «перешибали» кое-какие другие принципы. Например, принцип выбора одного из нескольких вариантов действий в условиях, неизбежно приводящих к жертвам. Он мог отключаться вообще — в определенных ситуациях. Или мог быть выключен без объяснения причин тем из Хозяев, кто обладал соответствующим «уровнем доступа». Гораздо сильнее его был, например, запрет принимать вид любого из Хозяев, неотличимо с ним схожий. Вообще, принимая форму какого-либо функционального устройства или живого существа, Покинутые обычно давали посторонним понять, что они имеют дело не с «настоящим» объектом, а с одним из универсальных роботов, принявшим его вид. Теперь Каю стала ясна причина вечной карикатурности самых различных воплощений Джокера.

Монополия на импорт и продажу Покинутых первоначально оказалась привилегией центральной власти. Но и тогда уже они стали частенько оказываться по разные стороны фронта. Центр бросал свой меч то на одну, то на другую чашу весов. А затем, учитывая способность Покинутых к самовоспроизведению, «универсальными солдатами» обзавелись все стороны полыхавших конфликтов. Ситуация стала развиваться лавинообразно.

По всем пяти обитаемым планетам бродили орды Покинутых в виде самого разного рода самоходных боевых устройств и выкашивали напрочь главным образом друг друга. Да и самим Соседям перепадало немало. Дело шло к применению термояда. Такая ситуация привела Покинутых к умозаключению о том, что решение, ими принятое, было не столь уж и верным. Как с точки зрения истинного служения новым Хозяевам, так и с точки зрения сохранения самого племени Покинутых.

И возник новый феномен: роботы-дезертиры.

Они так и не освободились от своего «комплекса» преданности Хозяевам. Только вот Хозяева теперешние им казались не совсем Хозяевами. Недостойными таковыми быть. Нужно было искать новых. Теперь Покинутые уже обладали знанием техники космических путешествий. Имели они некоторое представление и о том, какими должны быть достойные Хозяева.

Все завершилось Исходом. Покинутые покинули своих владельцев. Покинули, считая, что так для них же, владельцев этих, будет лучше. И отправились искать существ, более разумных и более достойных служения им. Много позже в своих странствиях некоторые из них снова посетили Мир Соседей. Он был пуст и выжжен. Следами разума на планете остались только радиоактивные пепелища...

И с той поры Покинутые все продолжают свой бесконечный поиск. Ищут тех, кто не обернет их служение себе в гибель и вырождение. Собственно, этот поиск и стал основным смыслом их существования.

За то время, что минуло с Исхода с охваченной войнами планеты Соседей, Джокеры сделались специалистами в деле обнаружения иных цивилизаций. И, прочесав несколько звездных скоплений, обнаружили около полудюжины кандидатур на роль своих Хозяев. Но в этот раз Покинугые не торопились. Они взялись за анализ ситуации. В каждый из Обитаемых Миров они закинули по крайней мере по одному разведчику. Первые несколько лет своего пребывания в среде незнакомой цивилизации разведчики-Джокеры ничем не должны были проявлять себя. Они просто пассивно изучали ситуацию. По поступающим к ним сигналам — звуковым, электромагнитным и любым другим — изучали языки разумных (и не очень) существ, в среду которых они должны были внедриться. И только поняв — по своему разумению, конечно, — куда и каким путем идут эти народы, решить — предложить или не предлагать им свои услуги. Одно только правило при этом соблюдалось свято. Правило — никогда не выдавать себя за Хозяина. Хоть и потенциального. И ни за кого, и ни за что другое, что являлось делом рук этих Хозяев.

Неожиданное вторжение в Закрытый Мир пришельцев из Старых Миров было, конечно, большим сюрпризом для всех, кто это обнаружил. И для Покинутых тоже. Первопоселенцы Заразы оказались существами энергичными и напористыми. У обитателей Закрытого Мира они вызвали вполне обоснованную тревогу. К ним стали присматриваться сразу несколько здешних цивилизаций. Послали своего наблюдателя и Покинутые. Из осторожности местом своего пребывания он выбрал не саму Заразу, а более или менее близкую Скимитару. Оттуда и вел наблюдения в течение многих десятилетий. Принимал и анализировал передачи радио— и телестанций, присматривался к добравшимся до Скимитары экспедициям. И только после долгой переработки этой информации начал свое внедрение в общество людей. Сперва на положении пассивного наблюдателя, пытающегося только изменениями своего облика подать знаки своих намерений новым кандидатам в Хозяева. А тем временем освоить их язык, находясь в среде, куда более насыщенной нужной для этого информацией, чем скудный радиоэфир Скимитары. Похоже, что это ему неплохо удалось...

Кай прервался на то, чтобы отхлебнуть кофе и немного подумать над собранными сведениями. Это его занятие прервала трель вызова блока связи.

— Нам надо поговорить, — тихо сказал в трубку Енот. — И разговор наш не телефонный. Вы можете сейчас подобрать меня в центре — где вам будет удобнее.

Временный обладатель имени и должности аббата Шануа поразмыслил минуту-другую и назвал место встречи.

— Ждите меня у Галереи миражей. Это в...

— Я знаю, где это, — торопливо оборвал его Енот. — Я там буду через двадцать минут.

— Договорились, — отозвался аббат и отключился от линии.

Оба прибыли к Галерее даже с небольшим опережением. Сооружение было старой постройки, по сути дела развлекательным центром Семи Городов. Когда-то очень популярным, но сейчас только по вечерам собиравшим хоть какую-то аудиторию. Днем же это было довольно безлюдное место. Аббат на черепашьей скорости повел свой автомобиль вдоль длинного фасада Галереи, и вскоре из-под одной из арок вынырнула хорошо знакомая ему фигура менялы-резидента.

Енот, несмотря на округлость телосложения и чрезмерную упитанность, был существом проворным. Аббат лишь на секунду притормозил свой «Субару Каприз», чтобы впустить его в салон. Впрочем, он не питал иллюзий относительно того, что все его встречи и передвижения бдительно не контролируют люди Байера. То, что они не маячили окрест и не дышали в спину, вовсе не означало, что их не было в природе. Просто они выполняли условие — «не путаться под ногами».

Набрав обычную для Семи Городов невеликую скорость, «субару» покатился по петляющим улицам.

— Черт бы его побрал! — в сердцах крякнул толстяк. — С этим типом не соскучишься. То по всем Семи Городам каруселит, то с машины на машину скачет, словно блоха по кобелям...

— Доскачется, доскачется еще... — многообещающе процедил сквозь зубы лопоухий.

Он дал паре каров вклиниться между своей развалюхой и «субару» и осторожно катил следом за «объектом», стараясь по возможности и не потерять его из виду, и в то же время не особенно попадать в поле зрения преследуемого.

— Я вот что думаю, — начал новую мысль толстяк. — Пора бы нам фраера снова припугнуть. А то разошелся он не к добру. Как бы не вздумал какой-нибудь фортель выкинуть. Типа того что, покуда мы тут за ним приударяем, нас самих с заду или с торца его друзья ущучить могут... Так что надо нам на этот счет под суетиться. Чтоб, говорю, самим не подзалететь...

Лопоухий с минуту обдумывал эту мысль, после чего предположил:

— Может, и вправду, хватит нам с этой свиньей цацкаться? Как только будет один, оттереть его к обочине и упаковать в багажник. Только и всего. А там — пускай по трубе своим дружбанам распорядится, чтобы ковыряльник куда надо принесли. Как платить — его проблема. Не так — значит, по пальцу в час ему резать будем. А то слишком мы разминдальничались тут...

Толстяк покосился на своего напарника и внутренне передернулся.

— Точно, — согласился он. — А то доиграемся... Брать его пора. За жабры.

Блок связи на панели управления машины слежения запел, и на его экранчике поползли строчки принимаемого сообщения. Совсем неутешительные.

— Знаешь, — сообщил своему напарнику Роман Плонски, — эти два идиота никак не вычисляются. Точно — залетные. И на кого работают, непонятно. — Он бросил угрюмый взгляд на неторопливо катящийся впереди по набережной «субару» и добавил: — Да и поведение объекта «Меняла» тоже неясно. Сплошной ребус. Опять он стыковался с объектом «Аббат». И опять — в его каре. А там такие глушилки стоят, что прослушивание исключено. Хорошо-таки дело поставлено у преосвященства Люстига.

Напарник пожал плечами:

— Остается тарахтеть потихонечку у них в фарватере, — вздохнул он. — И приглядывать еще и за этой «сладкой парочкой», что тоже за ними плетется. Имеет смысл подтянуться к ним поближе. Как бы эти ребята чего-нибудь не отчебучили...

Плонски поднес трубку к уху, переключил блок связи на голосовой режим и коротко доложил шефу о положении дел.

— Интересная картина вырисовывается, — задумчиво произнес сэр Байер на своем конце канала связи. — Между этими троими существует явная связь. Я имею в виду Шаленого, Челлини и Шануа. Кстати, аббат на пару с Шаленым чуть ли не полдня проторчал на Речном. В гостях у нашего старого приятеля Фландерса...

Рафаэль Фландерс не раз выступал экспертом по вопросам цивилизации Предтеч и их Магии. Байеру и его людям часто необходимы были справки по этой части. Прикинув в уме это обстоятельство, Плонски осторожно посоветовал шефу:

— Не нанести ли и нам визит к уважаемому археологу?

Было слышно, как Страшный Коннетабль барабанит пальцами по столу.

— Это дело деликатное, — недовольно процедил он. — Фландерс — человек непростой. Его вспугнуть было бы ошибкой. Если надо, я сам займусь им. А вы не слезайте с загривка Челлини.

— Это нетрудно, — вздохнул Плонски.

Внутри «субару» некоторое время царило молчание.

Прежде чем начать говорить, Енот отер со лба бисеринки пота и судорожно вздохнул пару раз. Видимо, собираясь с силами.

— Он хочет поговорить с вами... — выпалил наконец резидент.

И уставился в пространство перед собой невидящим взором.

— Как я понимаю, вы говорите про своего «гостя»? — уточнил аббат. — И чем я обязан такому вниманию?

— Он сразу раскусил вас. Я тут ни при чем — честное слово. — Енот сглотнул. — Вы его интересуете именно как специалист в деле расследования...

Похоже, что аббат не был сильно удивлен таким поворотом дела. Хотя и придал своему голосу вопросительную интонацию.

— Вот как? — только и произнес он. И, помолчав немного, добавил: — Где и когда назначена встреча?

Енот покрутил головой так, что могло показаться, будто воротник рубашки душит его. Потом снова сглотнул и объяснил:

— Он всегда сам находит меня. И он может принимать любой вид. Так что он объявится, если я передам ему ваше принципиальное согласие на встречу.

Енот достал свой блок связи.

— Подождите, — остановил его Кай. — Ваш мобильник надо подключить сюда — на внешнюю антенну. Иначе сигнал не пробьется через защиту. Вот так... Я бы предпочел сам назначить время и место, — вздохнул он.

— В моей ситуации, — невесело улыбнулся резидент, — человек предполагает, а черт располагает...

К вечеру Шишел чувствовал себя совершенно вымотанным. Не то чтобы ему выпали в этот долгий день чересчур уж тяжкие физические труды. Вовсе нет. Вымотали его собственные попытки осознать, что же все-таки он узнал сегодня во время контакта с Джокером. И размышления о том, что такого может из этого контакта воспоследовать.

Джокера он отдал в распоряжение Фландерса, а сам отправился спать в «комнату для гостей». Фландерс, оставшийся в кабинете наедине с Джокером, был намерен поработать с ним «до упора». Ответ Джокера на вопрос о его враге не просто настораживал. Фландерс считал, что он требует немедленной реакции. Но какой? Вот здесь пока царила полная неясность. Док с порога отверг предложение «аббата Шануа» подежурить на пару с Шишелом на предмет безопасности Джокера, да и их собственной, поэтому Кай еще днем отправился в город — разбираться с первой порцией полученной информации, пообещав вернуться к утру.

Фландерс был довольно логичен в том отношении, что, столкнувшись с неизведанной, но опасной сущностью, главное — эту сущность понять, а не ждать, ощетинившись стволами и заклинаниями, чем она себя проявит. Когда это случится, будет уже поздно.

Шишел признал, что в подобного рода делах «аббат» был скорее аналитиком. Но никак не «оперативником». И признал также, что лучше доверить ему работу «по уму», чем простую вахту на страже некоей странности, доставшейся ему, Шишелу, в распоряжение, и на своего старого знакомого не обижался. Он вызвал на Речной остров четверых своих хороших друзей из Ордена, и те потихоньку болтались вокруг дома Фландерса, не очень хорошо представляя, от кого охранять его обитателей. Но Шишелу они верили и знали, что его «так надо!» — не пустые слова.

Спал Шишел чутким и нервным сном, полным, как ни странно, зыбких сновидений, уводивших его в края, в которые он давно уже забыл дорогу. Он всегда был дружен с Таури-дин-Киндари — Грустным богом Странных Снов. И проснулся от какой-то там во сне вполне понятной, но наяву сразу ставшей неясной тревоги. Взглянув на часы, он убедился, что час на дворе довольно поздний. Близкий скорее уже к восходу, чем к закату. Он поднялся с лежанки, на которой дремал одетым, и тихо спустился вниз, в Кабинет.

В углу кабинета курился пепел недавно принесенной в жертву купюры на алтарике единственного в этом доме бога Пестрой Веры — Тату-ил-Таки, Зыбкого бога Догадок.

Доктор Фландерс похрапывал в своем кресле. Прикрученная к краю стола видеокамера спокойно подмигивала огоньком индикатора.

И никакого Джокера в кабинете не было!