Глава 8

СЛЕПОЙ БОГ ГНЕВА

Конторой Арренса люди осведомленные называли «хитрое» агентство, вроде бы числившееся сугубо общественной организацией. Ни сном ни духом не причастное к Престолу. Официально значилось оно под ничего никому не говорящей вывеской «Контактное агентство по проблемам внешних взаимодействий». Возглавлял его бессменный адвокат Горацио Арренс.

Люди, посвященные в тайны «большой политики», знали, что агентство это занимается тем, чего официально нет и не предвидится. Агентство представляло интересы Закрытого Мира в Старых Мирах. И, соответственно, наоборот: интересы Старых Миров в Закрытом Мире. В частности, в таких деликатных делах, как деятельность спецслужб. К просьбам со стороны Ордена «Своих» господин Арренс относился с большим вниманием. И поэтому уже через десять минут после звонка секретаря сэра Байера он лично уведомил Коннетабля, что может его принять немедленно.

От Замка задушевных бесед до агентства было, как говорится, рукой подать, и спустя еще десять минут сэр Байер и Горацио Арренс уже пожимали друг другу руки в кабинете последнего. Со стороны это выглядело как встреча закадычных друзей, которые не виделись по меньшей мере сто лет. Страшному Коннетаблю было предложено смело закуривать его трубочку. И даже поднесен был огонек для ее «растопки». Адвокат распорядился принести кофе и не беспокоить его в течение получаса.

Минут двадцать из этого времени занял обмен любезностями и взаимное прощупывание. Еще пять минут Арренс изучал пару страниц распечатки разговора Апостолоса Челлини с Дмитрием Шаленым.

— Вы хотите, чтобы я провентилировал прошлое этих господ в Старых Мирах? — пришел он к выводу, закончив чтение.

— Шаленый в рекомендациях не нуждается, — небрежно махнул рукой Байер и отставил в сторону опустошенную чашечку кофе. — Мне ли объяснять вам, что он и так досконально изучен. К тому же приближен к Престолу. На него, право же, не стоит тратить силы и время. Но вот этот серенький Енотик... Не Челлини на самом деле, и даже не Палладини... Нет-нет! Всякий, начинающий жить заново в Закрытом Мире, волен сменить свое имя. Но... Меня смутили эти намеки на прошлые связи — и с мафией, и с федералами. Зря таких слов не бросают. По крайней мере, такие люди, как Шаленый. Из этих двух... мм... организаций так запросто людей не отпускают в Закрытый Мир.

Арренс отпивал свой кофе крошечными глотками, и дымящийся напиток словно и не убывал в его чашке.

— В принципе, — меланхолично заметил он, — для вас не должно быть новостью, сэр, что бороться с наплывом агентуры из Старых Миров — дело гиблое. Кроме того, официально мы не враждуем со Старыми Мирами. Мы не принимаем тамошний образ жизни — только и всего. Так что мы ограничиваемся простым отслеживанием их деятельности. Если же речь идет о людях мафии, то... Это другое дело. Но вы ведь не просто оказываете нам любезность, делясь своими подозрениями относительно этого Челлини? У вас какие-то проблемы по вашей части с этим человеком?

— Разумеется, — охотно согласился с ним сэр Байер. — Вы внимательно слушаете сводки новостей?

— О господи! — воскликнул Арренс таким голосом, словно у него внезапно заболел зуб. — Как я мог забыть! — Он даже прищелкнул от досады пальцами. — Это же тот самый Челлини, в доме которого на днях снесли голову какому-то меняле! Я не ошибаюсь?

— Память вам не изменила, — признал сэр Байер. — Мало того. Скажу вам, что это не единственное убийство, к которому какое-то отношение имеет этот тип. Но не думаю, что он соучастник или подстрекатель. Просто он влип в очень сложное хитросплетение событий. Я не могу вас полностью ввести в курс дела. Ну хотя бы потому, что нам самим далеко не все ясно.

— Я не любопытен, — пожал плечами адвокат. — Предпочитаю не знать лишнего. Это вредно для мозгов. Но, конечно, ваш интерес к прошлому и настоящему господина Челлини, или — как там его? — Палладини, я постараюсь удовлетворить как можно более полно. И — как можно более осторожно. Но, сами понимаете, это займет некоторое время. Если только ничего интересного не отыщется в тех архивах, что уже вывезли сюда, то получить информацию из Старых Миров будет делом непростым.

С этим Коннетабль Ордена «Своих» был полностью согласен.

— Я жду тебя напротив твоего дома, — сообщил «аббат» в микрофон. — В мелком таком каре...

— Угу, — отозвался Шишел, торопливо дожевывая бутерброд.

Он подхватил довольно тяжелый короб с Джокером и потопал вниз — к выходу. «Аббат» выбрался из кабины и, не говоря ни слова, помог пристроить короб на заднем сиденье. Когда сам Шишел не без труда поместил себя рядом с «аббатом» — на переднем сиденьи, то места в тесном салоне «Субару Каприза» осталось только на глоток воздуха. Кар деловито покатил по направлению ко въезду на Тракт.

— Здесь, конечно, не слишком комфортно, — заметил «аббат», — зато полностью исключено прослушивание.

— Ну уж тогда не пеняйте, — прогудел Шишел. — Буду называть вас вашим именем, следователь.

— Воля ваша, — усмехнулся его собеседник. — Правда, я здесь не в этой должности, но сие не так уж и важно. Все равно пришлось окунуться в родную стихию... Это, видно, судьба. Так же, как и встречать вас, Дмитрий, в самых неожиданных уголках Мироздания. Вообще-то, в мои планы входило повидаться с вами. Просто как со старым знакомым. Но получается, что снова у меня есть к вам дело. И, может быть, и у вас будет дело ко мне?

Шишел, нахмурившись, скосился на следователя и задумчиво гмыкнул.

— Может, и будет, господин Санди, — предположил он. — Это, сдается мне, зависит от того, какое у вас ко мне дело...

— Пожалуй что и так, — согласился Кай. — Видите ли, мы оба — каждый по своей линии — вовлечены в расследование того, что приключилось в позапрошлую ночь в Стриткасле. Думаю, что вас совпадение не слишком удивляет. Нас обоих о такой услуге попросил наш общий знакомый. Его зовут Лео Байер. Кроме того, у каждого из нас в этом деле — еще и свой интерес. И интерес этот — один и тот же.

— Гм?.. — отозвался Шишел.

— Джокер, — сухо бросил Кай. — Джокер и Палач.

Енот припарковал свой «лендровер» в незаметном тупичке позади роскошного, совсем нового здания. Того самого, где сразу после окончания строительства арендовал помещение под студию погорелый «Театр-эксклюзив». И где теперь свила гнездо банда Пуделя. Идти на встречу с чернокожим татем ему ужасно не хотелось. Его мучили предчувствия. Вполне, надо сказать, обоснованные. Иметь Дело с Пуделем приходилось в Семи Городах много кому из теневых дельцов. Но ни от кого из них Еноту не приходилось слышать о нем доброго слова. По доброй воле с Мишелем Лакостом не стала бы вступать в сделки ни одна живая душа. Но в том-то и состоит самая противная черта подобного сорта людей во все века и во всех Мирах, что, когда надо делать дело, а не плевать в потолок, мимо такой вот сволочи, как Пудель, не проскочишь! Вот как теперь — когда надо срочно реализовать чертовы драконьи яйца (и — главное — срубить с этого свой процент)!

Енот был преисполнен ожиданием обязательных неважных сюрпризов. Он тяжело вздохнул и направился к одному из черных ходов в здание. По дороге ему пришлось пересечь охраняемый двор и пост у дверей. На оба случая имелись записки от Лакоста, но финальный результат был уж слишком жалок. В дверях кабинета Лакоста, упершись спиной в косяк, торчал тип весьма злобного вида. Тип чистил грязь под ногтями ножом из тех, которые можно увидеть в фильмах ужасов. Енот с ним был неплохо знаком. Погонялово типа было Метис. Он и был метисом — наполовину негром, наполовину индейцем сиу.

— Кобры нет, — соизволил он сообщить меняле. — И, может, долго не будет. Так что не утомляй меня. И раньше чем завтра к полудню не появляйся.

— Но... Мы договорились о том, что я привезу товар точно в срок! — возмутился Енот. — Я не собираюсь ходить в «терпилах» из-за того, что ваш шеф сам не выполняет собственных условий!

— Заноси товар в дом, — подумав, процедил сквозь зубы страж апартаментов Пуделя. — И убирайся подальше. Кобра будет злой, когда вернется. Тебе лучше не попадаться ему на глаза.

Он кивнул себе за спину — там, на стене, увешанной алтариками и амулетами Пестрой Веры, еще исходил дымок над пеплом от купюр, сожженных на одном из мини-алтарей. Жертва была принесена Харриш-ан-Хаару — Слепому богу Гнева.

Енот развел короткими ручками:

— Здорово вы придумали, ребята! Товар принять готовы, а где денежки? Денежки, говорю, где?

Метис одним только злобным взглядом заставил его замолчать. Помолчал — со значением — и сам. Затем презрительно сплюнул сквозь зубы под ноги меняле.

— Ты хочешь сказать, мразь, — произнес он, сверля его полным презрения взглядом, — что не доверяешь Кобре? Ты это хочешь сказать?

— Я ничего не хочу сказать про мсье Лакоста, — торопливо заверил его Енот, — просто я должен расплатиться с поставщиком товара. Иначе мне открутят голову.

Это было, конечно, преувеличением. Вернись Енот к Тимоти без денег и без товара, головы бы он не лишился. Лишился бы он всего лишь репутации. А физически — максимум схлопотал бы по морде. И то сомнительно. Но «здесь вам не тут!». Здесь и приврать было не грех.

— А если ты тут будешь выеживаться и ставить мне условия, то я откручу тебе не только голову, но — для начала еще кое-что. Заноси товар и уматывай!

Енот в очередной раз тяжело вздохнул.

— Пиши расписку, — без особой уверенности буркнул он.

Метис, не говоря худого слова, сунул ему под нос свой нож. Убедившись в силе произведенного впечатления, он криво усмехнулся и коротко пояснил:

— Вот моя расписка! Понял ты меня, ты, задница с глазками?!

Енот всем своим видом заверил его в том, что все понял.

— Скажи охране внизу, — попросил он, — чтобы они пропустил и мою машину во внутренний двор. Товар у меня довольно тяжелый и заметный.

— Не тяни время! — презрительно скривился Метис. Но все-таки вытащил из чехла, притороченного к поясу, мобильник и забубнил в него нечто жаргонное.

— Давай-давай! — прикрикнул он на Енота, прикрыв трубку ладонью. — Если через три минуты товар не будет здесь, пеняй на себя! А вздумаешь смыться — Кобра тебя под землей найдет. И снова в землю закопает. Но уже по частям.

Понуро ссутулившись, Енот повернулся к выходу. Выйдя во двор, он даже не стал «проверяться». Надоело бояться всех и вся. Здесь была епархия Пуделя, и, кроме людей Пуделя, бояться было нечего. По крайней мере, так умозалючил Енот.

Вообще-то, напрасно.

Все его передвижения вне помещения внимательно отслеживались и оживленно комментировались в кабине побитой судьбою, потрепанной тачки на противоположной стороне улочки.

— Снова вышел, — шепотом (совершенно бессмысленным в данной ситуации) сообщил толстяк лопоухому. — Без никакого меча.

— Вижу, не слепой, — отозвался тот — тоже шепотом. — Вот к кому он, гаденыш, заходил? Может, этот покупатель его тут офис снимает? Или вообще живет?

— Если бы я сквозь стенки видел, то я этим занятием на жизнь зарабатывал бы! — зло прошипел толстяк. — А не ходил бы шестеркой под Мочильщиком! Смотри. Он тачку во двор загоняет! Может, у кого-то из дружков-приятелей отсидеться хочет? Давай-ка, двинь вперед метра на три-четыре. А то не видно, что он там копошится.

Каким-то чудом лопоухому удалось выполнить этот маневр, несмотря на состояние их экипажа.

— Он багажником прямо к двери стал, — продолжал озвучивать свои наблюдения толстяк. — То ли грузится чем-то, то ли, наоборот, выгружает... Может, он за мечом этим и приехал, только не хочет, чтобы...

В этот момент в окошко водителя постучали. Стволом «магнума».

Оба незадачливых охотника за мечом, вытаращив глаза, скосились на источник шума. Этим источником был черный как смоль детина с желтоватыми белками глаз и золотой фиксой во рту, окаймленном кучерявыми усами и бородкой.

«Парень действительно полный Беспредельщик, — подумал толстяк, — если вот так, посреди улицы, пушкой махает...».

— Вы, ребята, кого-то тут ждете? — осведомился Беспредельщик. — Или как? Чего вы здесь высматриваете?

— А тебе что за дело? — нервно ответил вопросом на вопрос лопоухий, пытаясь тронуть машину — от греха подальше.

Но в этот раз движок тачки решил проявить свой норов и не торопился запускаться. Чтобы как-то заполнить образовавшуюся паузу, лопоухий добавил:

— Вот остановились подумать маленько: это кто ж в таком домике симпатичном квартирует?

— Да ты нахал, парень! — Беспредельщик протянул свою громадную лапу поверх полуопущенного стекла и — за галстук — притянул лопоухого носом к себе. — Здесь, знаешь ли, уважаемые люди и офисы снимают, и квартируют... — произнес он со значением. — Хочешь с ними познакомиться? С господином Лакостом, например? О таком слышал?

Оба охотника за мечом почувствовали неприятный холодок под ложечкой. Какими бы новичками в Семи Городах они ни были, а не знать, о ком идет речь, они не могли. «Не связывайся с людьми Лакоста! А с ним самим — и подавно!» — гласила одна из первых заповедей каждого, кто собирался нырнуть в сумеречные глубины «теневой жизни» здешних краев.

— Это ты про Пуделя, что ли? — задал самый неуместный из всех возможных в данной ситуации вопросов толстяк. — Он что, здесь и живет?

Сообразив, что ляпнул нечто неподходящее, он отодвинулся подальше от окошка. И, нервно обернувшись, понял, что только лишь приблизился к маячившему за противоположным окошком типу. Тип был тоже черен, но, в отличие от Беспредельщика, приземист и общим своим сложением, а более всего выражением физиономии походил на носорога в расцвете сил.

Носорог ухватил толстяка за воротник и принялся воротник этот методично выкручивать. Толстяк стал ловить ртом воздух. Глаза его вылезли на лоб.

— Как ты сказал? — ласковым, низким голосом осведомился Носорог. — Как ты назвал мсье Лакоста? Подумай, прежде чем ответить...

С воротника толстяка стали отскакивать пуговицы. Думать в такой ситуации было делом нелегким. Это не говоря уже о том, что и в наиблагоприятнейших условиях умение думать не было сильной стороной начинающего бандита.

— П-пу... — начал он.

И чуть было не озвучил свой смертный приговор.

— Слушай меня внимательно, парень, — пророкотал Носорог. — Если тебе еще раз в твою тупую башку взбредет дурная мысль назвать мсье Лакоста Пу-де-лем, то это будет твоей последней глупостью в жизни. Ты хорошо понял меня?

Толстяк смотрел на него выпученными и бессмысленными, словно оловянные пуговицы, глазами. Оба охранника Кобры одновременно отпустили свои жертвы, и оба подельника повалились друг на друга в состоянии полной прострации.

— Убирайтесь в задницу, пока живы! — произнес свой приговор Беспредельщик. — Считаю до одного. Р-р...

Движок завелся как-то сам собой. Инвалидная тачка бодро, хотя и нервно рыская из стороны в сторону, побежала вдоль по улочке.

— Не зря мы их так вот легко отпустили? — спросил Носорог у Беспредельщика, демонстративно отряхивая ладони. — Похоже, что этих дурачков кто-то прислал шпионить за нами. И, заметь, как раз в тот день, когда у шефа очертенительные неприятности... К тому же, может, это вовсе не такие тупые дурни, какими притворяются...

— Да что я, не вижу, с кем имею дело? — пожал плечами Беспредельщик и направился назад во двор, где Енот, утирая пот, усаживался в свой «лендровер». — Кто таких пошлет шпионить за Пуделем?

За глаза все люди Лакоста называли его именно так. Но для простых смертных шеф не мог быть не кем иным, как Коброй. Или даже господином Лакостом.

— Два белых тупых куска дерьма, — заключил Беспредельщик. — Нечего об них и руки марать.

Буффало Билл наконец освободил от «скотча» руки, содрал пластырь со рта и принялся освобождать ноги. На минуту-другую позже освободился от пут и Шустрик.

— Ур-р-роды! — сообщил он свое мнение об экспроприаторах.

— Найду козлов и замочу! — пообещал Билли. — И не просто замочу! На ремни порежу! А перед этим повешу ушлепков за ноги!

Он резко отворил дверцы шкафа с мини-алтариками, вытащил из кармана смятую купюру, зажигалку и запалил перед кошмарным ликом уродливого изваяния. Сегодня его богом был Харриш-ан-Хаар — Слепой бог Гнева.

Затем рванул Чувырлу за все еще сведенные за спину руки, поставил его на ноги и прислонил к стенке. Чуть было не порвал ему губу, сдирая с нее пластырь.

— Ну?! — выкрикнул Билли. — Смотри: где тут могли быть «жучки»?

— Ты б меня развязал... — взмолился Макс. — Я, блин, чуть не задохнулся. У меня нос заложен...

— Чтоб ты сдох, падла! — заорал Шустрик. — Это его работа, шеф! Гадом буду — его! Это он по всем Семи Городам все сплетни собирает! И с того живет, что продает всех, кто его, суку, покупает! «Слил» он нас! «Слил» кому-то!

— А что? Похоже на правду... — задумчиво произнес Билли и машинально провел рукой по поясу — там, где до встречи с экспроприаторами находились ножны с кинжалом. — Блин! И «перо» увели, шакалы!

Он резко выдернул ящик стола и вытащил из него десантный нож.

— Шеф! Шеф! — взмолился Чувырла. — Я ж сам себе не враг, не идиот, чтобы Буффало Билла накалывать! Я...

Билли решительно подошел к нему, но резать стал не горло, а скотч, стягивавший кисти и локти Макса за его спиной. Тот благодарно икнул и стал оползать по стенке.

— Ножки сам развяжешь! — прикрикнул на него Билли. — И кончай валяться на моем ковре! Становись на карачки и марш искать «жучки»! Ты у нас по ним специалист! А ты, — он резко повернулся к Шустрику, — бери трубу и обзванивай всех наших. Чтоб ноги в руки — и сюда! Быстро!

— Это кто-то из тех, кто здесь бывал! — убежденно сказал Чувырла, сдирая «скотч» с лодыжек. — Ключ! Ключ они скопировали! Иначе как они сюда вошли?!

— Значит, кто-то свой, — мрачно констатировал Билли. — Ты нарочно стрелки снова на себя переводишь, Максик?

— Да не такой я дурень, чтобы вот так вот подставиться! — взвыл Чувырла. — Я ж сам этих шакалов кровью захлебнуться заставлю! Я ж вычислить стараюсь, кто падла?

— Ты заставишь... — иронически скривился Билли. — Ты вычислишь... Шерлок Холмс хренов! Ты давай «жучки» ищи!

— Да тут головой работать надо, а не по полу ползать! — возразил Чувырла.

Но под стол все-таки полез.

— Если у этих шакалов голова на плечах есть, — вещал он оттуда, — то они «жучки» свои поснимали и с собой унесли. Они денег стоят. И потом — сейчас такая техника пошла, что этак вот голыми руками да невооруженным глазом хрен что обнаружишь! Спецтехника нужна. И потом, главное! — Для придания веса своим словам, он даже высунулся из-под стола. — Я говорю, главное: ну найдем мы «жучки» эти. Ну и что? На них не написано, чьи они. Даже вычислить, у кого куплены — сложно. А кто продавал, клиентов закладывать не станет. В лучшем случае наврет с три короба... Это не способ...

Лучшим способом довести Билли до бешенства было ему перечить. Поэтому ответом на все аргументы Чувырлы было грозное рычание: «Ищи, сука! Ищи!!»

Завершив таким образом завязавшуюся дискуссию, Билли присел на край стола и, задумчиво поигрывая ножом, произнес:

— Тут действительно еще одна наколочка напрашивается. Обратили вы оба внимание на то, что эти ребятки не только маски нацепили. Они еще и молчали, как заговоренные. Только жестами переговаривались...

— Я ни фига заметить не мог, — оторвавшись от телефона, стал оправдываться Шустрик. — Я в ауте был...

— А точно, — сообщил из-под стола Чувырла. — Ни звука не издавали, суки. Только сопели. И, думаю, не оттого, что инвалиды какие-нибудь. А оттого, что знаем мы их. И мордально, и на слух. Свои! Точно — свои! — Он переместился из-под стола под вертящееся кресло. И снова осмелился проявить инициативу: — И, шеф, еще одна наколка есть. Только стремная какая-то...

— Ты по делу говори! — буркнул Билли.

— Да вот... — торопливо заговорил Чувырла. — Вы обратили внимание, шеф, каким ковыряльником махал один из этих ребят у Шустрика под носом?

— Клинок что надо! — сообщил Шустрик свое мнение. — Это вот я помню. Дальше ничего не помню... Наверное, на заказ штучка сделана...

— Дурак ты, Шустрик, честное слово! — оценил его слова Чувырла. — Это же был один из пары мечей Ньюмена! Магия!

— За «дурака» можно и в рыло заработать, — уведомил его Шустрик. — А потом, ну и что, что Ньюмена? Хоть царя Соломона. Мне это ничего ровным счетом не говорит.

— Стоп-стоп-стоп! — вмешался в перебранку Билли. — Мечи Ньюмена? Слышал о таких. Ты уверен, что не ошибся? Может, просто копия или похожий клинок? Ведь они, мечи эти, были у братьев Хого-Фого?

— Не-а! — отозвался Чувырла. — Я с обоими этими дебилами маленький гешефт имел...

— Не знал, так сказать, этой маленькой детали твоей биографии, — заметил Билли. — А то бы...

Он не стал доводить мысль до конца.

— Так вот, — продолжил Чувырла, ничуть не смущаясь, — я и самих братьев видел, как вот тебя, и мечи рассмотреть возможность была. И, кроме того, у меня на подобные штуки нюх. Мне еще Элли Кортни про всякие такие вещи много чего понаговорила. Так что ошибки нет. Другое дело, это каким манером меч к шакалам попал? Тут вот какая штука получается... — Он оставил в покое кресло и, усевшись на корточки, стал объяснять, нервически жестикулируя руками перед собственным носом: — Одного брата, того, который Фого, совсем недавно на Тракте грохнули. Причем не секрет — кто. Шишел, всем известный. Он, видно, и ковыряльник забрал. Второй братец, Хого, сейчас неведомо где обретается. Да, скорее всего, на своих Трясинах засел. И тут непонятки получаются. Или Шишелов тот ковыряльник, или Хого. Но парень тот, что Шустрику к кадыку клинок приставлял, не Шишел, точно. И на Хого чего-то не похож...

— Тогда гадать нечего! — оборвал цепь его рассуждений Билли. — Хого в чужие руки свой ковыряльник не отдал бы ни при каких обстоятельствах. А вот Шишел свой запросто мог обменять или проиграть. А раз времени всего ничего прошло, то не мог ковыряльник много хозяев поменять. А раз так, надо к Шишелу и подкатиться. На предмет того, кому клинок сплавил...

— Подкатиться по-умному надо, — вставил свое слово в разговор Шустрик. — С Чувырлой он и говорить не станет. Да и у вас, шеф, извините, с ним разговор, скорей всего, не склеится...

Заверещал дверной звонок. Прибыли первые из вызванных Шустриком «всех наших».

— Черт! — с досадой воскликнул Билли. — Дурацкая дверь и изнутри только ключом открывается. А вонючие шакалы оставили нас без ключей!

— Я же говорю, — нервно зудел толстяк, — за этим Челлини — мафия. Еще та мафия! Это ж надо — на Пу... на самого Лакоста нарвались!

— Еще не на самого, — поправил его лопоухий, тоже взвинченный до предела и с трудом управлявшийся с рулем. — Это так, пара мелких шестерок нам зубки показала. Не приведи господь нам на самого Лакоста налететь!

— А мы его, Челлини этого, на пушку брать надумали, идиоты! — продолжал зудеть толстяк. — Он тут же к Пу... К Кобре этой под крылышко и кинулся. Он же, как пить дать, его, Лакоста, человек! Какой-нибудь с ним шахер-махер делает. Так что Лакост за своего партнера нам глотки порвет. Вычислит и порвет!

— Ну так ты что предлагаешь? — зло спросил лопоухий. — Сразу повеситься? Или ждать, пока Мочильщик и этот... Секач его нам кишки выпустят? Нет, с менялы этого слезать нельзя...

— Слезать не слезать, — заверещал толстяк. — Уже, считай, слезли. Из-за придурков этих черных менялу из виду упустили... Теперь поди ищи его по Семи Городам...

— А вот и фигли! — парировал его слова лопоухий. — Посмотри-ка в зеркальце — кто там нас с хвоста догоняет?

И в самом деле, сначала вдалеке, а затем все ближе и ближе, вслед за хворой тачкой катил «лендровер» Енота. На саму тачку вольный предприниматель обратил не больше внимания, чем на какой-нибудь столб или колдобину, мешающую ему побыстрее добраться до цели поездки. До магазинчика Тимоти то бишь. Он догнал драндулет, обогнал и устремился дальше. Лопоухий выжал из краденой развалюхи все возможное и устремился за ним следом.

— Лакост? — переспросил сэр Байер. — Гос-с-споди, стоило только копнуть этого Челлини, и от него потянулись ниточки в самых невероятных направлениях! Удалось выяснить, что там ему было нужно?

— Самого Лакоста в его офисе, как можно понять, нет. Тем не менее какое-то время Челлини там провел. Наблюдение было затруднено, — с огорчением признал Плонски. — Вокруг все время крутились люди Пуделя. Сами по себе они для нас не проблема. Их можно выбить из игры за три минуты. Но тогда мы выдадим себя. Я не стал рисковать. Это, как я понимаю, в наши цели не входит. А внутри офис Пуделя хорошо защищен от прослушивания. К тому же тут под ногами крутится еще одна группа. Те самые двое, о которых я уже говорил. Не знаю от кого. Разыгрывают деревенских дурачков. Но с хвоста Челлини не слезают.

— Где эта компания сейчас? — прервал его Байер. — Я имею в виду Челлини и этих двоих.

— Толкутся на площади Эпидемий, — вздохнул Плонски. — Челлини принесло к кому-то из очередных его партнеров. Сейчас навожу справки о том, кто имеется в виду.