— Вот как? — оживился сэр Байер. — Адресаты известны?

— К сожалению, нет, — сокрушенно покачал головой Шануа. — Основное, что удалось понять, так это то, что на планету отправляется некое устройство, которое предназначено для того, чтобы уничтожить некий объект, находящийся здесь. Почему-то «посторонняя» цивилизация считает этот объект весьма важным. И готова предпринять какие угодно меры, чтобы он не попал в руки людей.

Байер выпрямился в кресле и уставился на аббата с живейшим интересом.

— Какие еще сведения удалось вытянуть из шифровок?

— То, что я сейчас вам изложил, основное. Остальная информация весьма отрывочна и фрагментарна. Вам придется над ней поломать голову...

Аббат достал из кожаной папки, что покоилась у него на коленях, карточку лазерной записи и протянул ее Коннетаблю.

— Здесь все расшифровки. Ну и комментарии специалистов, возможные разночтения и все такое в этом роде.

— Ну что ж, — отозвался Байер, принимая карточку. — Мне тоже есть что сказать вам. Как говорится, две новости — плохая и хорошая. Вопреки традиции начну с хорошей. Иначе вы рискуете не оценить плохую.

— Воля ваша, — согласился аббат и принял позу почтительнейшего внимания.

— Хорошая для вас новость состоит, собственно, в том, что ваша информация о некоем устройстве деструктивного назначения, которое хотят ввести на планету, полностью подтверждается нашими данными. Только мы не работали с шифровками — они оказались нам не по зубам. Мы работали с людьми. Орден, видите ли, давно уже чинит расправу над выявленными пособниками Чужих. Мы стараемся отслеживать их деятельность, прогнозировать ее. Пытаемся понять цели Чужих.

— Разумная позиция, — признал аббат.

— Допросы практически не дают ничего или почти ничего, потому что «пятая колонна» — это по сути дела просто винтики и шестеренки механизма, конструкцию и предназначение которого знают только сами Чужие... Поэтому теперь нам остается внедрять наших агентов в среду этих коллаборационистов, наблюдать, анализировать, сопоставлять факты...

Сэр Байер вспомнил про свой кофе и допил его одним глотком.

— До недавних пор, — продолжил он, — деятельность этих винтиков и колесиков не причиняла нам особого вреда. Чужие нас кропотливо изучали и временами подбрасывали разного рода странную информацию... Тут трудно бывает различить, где истина, где ложь. Тем более что все это выдавалось за достижения местной науки. Впрочем, вы, наверное, уже ознакомились с докладом комиссии моего имени?..

— Я всего лишь духовное лицо, — мягко улыбнулся аббат и потянулся к своей недопитой чашечке кофе — из чувства солидарности, видимо. — Всяческие физические и информационные теории для меня всего лишь прикрытие вполне людских интересов и чаяний...

Коннетабль пожал плечами:

— Аналитики утверждают, что нашим ученым мужам подбрасывают весьма соблазнительные направления исследований, которые, однако, уводят в какую-то совершенно неконструктивную сторону... Примерно так, как в двадцатом-двадцать втором веках нефтяные концерны блокировали работы по термоядерному синтезу. Пока не наступил Великий энергетический кризис... Впрочем, не в этом дело... Будем более конкретны.

— Будем, — согласился аббат и прикончил свой кофе. Тоже одним глотком.

— Так вот. — Коннетабль нагнулся поближе к лицу аббата. — Теперь нечто, что идет «во-вторых». И вместе с тем нечто для вас, отче, довольно неприятное... Вы ведь не будете дурачить меня дешевыми уловками, отче? — проникновенным голосом осведомился он. — Не заставите меня тратить время на доказательства того, что меняла Апостолос Челлини — ваш резидент в Семи Городах?

Сухая улыбка была ему ответом.

— Будем исходить из того предположения, — признал аббат, — что это так...

— Это ставит вас в довольно трудное положение... — Коннетабль выдохнул облако ароматного табачного дыма и продолжил: — Надеюсь, для вас не секрет то, что произошло в доме этого господина? И то, что в результате этого трагического происшествия мне пришлось провести довольно много времени в беседах с господином Челлини?

— Я в курсе происшедшего, — кивнул аббат.

— А то, что в минувшую ночь ваш резидент находился в замке покойного ныне Коннетабля Стрита, известно вам? — с видимым безразличием поинтересовался сэр Байер. — Находился там именно в то время, когда преславный Коннетабль был убит. Ну да ладно, не будем долго предаваться умствованиям и взаимным маневрам. Буду краток. Нами было установлено, что то самое деструктивное устройство будет получено одним из менял, завербованных Чужими. Вы уже догадались, о ком идет речь?

— Если интуиция меня не обманывает, — несколько замедленно произнес аббат, — то речь идет о другом убитом... О господине Паркере...

— Вы догадливы, аббат, — кивнул сэр Байер. — Нам пришлось его... э-э... пригласить сюда, в Замок задушевных бесед. Выяснилось, что с получением той «посылки» вышла довольно путаная и не до конца понятная история. «Посылка» была попросту украдена. И, по всему судя, после ряда не совсем для нас ясных пертурбаций досталась она именно вашему подопечному. Он, правда, не поспешил мне в этом признаться. Но я и не настаивал. Побоялся, знаете ли, вспугнуть. Думаю, вы тоже были удивлены его поведением при вашей встрече в городе... Кстати, вы, должно быть, не догадываетесь, что в этот день беседовали с господином Челлини дважды?

Аббат удивленно заломил бровь.

— То устройство или создание, которое господин Челлини выпустил в наш мир... Оно, по всей видимости, многолико. Оно не только вами сделалось на полчаса, оно прикинулось при первой нашей встрече самим Челлини. И в таком виде встретилось с Паркером. Он к тому моменту уже дал свое согласие на то, чтобы сотрудничать с нами. Предполагалось, что он обойдет своих партнеров, которых бросил на поиски своего пропавшего груза. А затем сдаст его с рук на руки нам. Но к тому моменту, когда он добрался до нашего менялы, этот «груз» уже ожил и до смерти напугал вашего подопечного. Затем, как я уже сказал, он принял облик Челлини и встретил несчастного Паркера в его кабинете.

Видимо, это высокоорганизованный робот, можно сказать — разумный. И наделенный не только способностью к мимикрии, но и солидной базой данных об особенностях жизни в Закрытом Мире. По крайней мере, он сумел за несколько минут «расколоть» Паркера. Возможно, мы чем-то выдали свое присутствие. В общем, «мавр сделал свое дело». К сожалению, мы слишком слабо надавили на Паркера во время наших бесед. Нам так и не удалось выяснить, что собой представляет тот объект, который должен найти и уничтожить этот «Терминатор». А вот Паркер, скорее всего, это знал. Из данных прослушки и наблюдения за теми агентами Чужих, которых мы не считали нужным арестовывать, у меня сложилось впечатление, что он и занимался именно поисками этого объекта. И нашел его, по всей видимости. Для него и Коннетабля Стрита их соприкосновение с этим объектом оказалось роковым. Но теперь мы знаем, за чем охотится посланец Чужих. И знаем, на какую приманку он клюнет.

Есть и третья жертва. Тоже из лиц, так или иначе связанных с обменом предметами Магии. И умерщвленная точно таким же способом, как господин Паркер. Лишением головы. Вы, разумеется, не пренебрегаете сводками текущих новостей? Теперь уже нельзя говорить о том, что деятельность Чужих сводится к простому сбору информации о нашей колонии. Или хотя бы к подбрасыванию нам всяческой околонаучной дезы.

— Ведь этот эпизод напрямую не связан с деятельностью господина Челлини? — стараясь выглядеть безразличным, поинтересовался аббат.

Сэр Байер с таким же, чисто формальным, безразличием пожал плечами:

— Вообще-то, насколько показывают результаты нашего расследования, больше чем на роль свидетеля даже в первых двух эпизодах из тех, о которых мы говорили, он не претендует. Но причастность — хотя бы в такой роли — ко всем трем смертям не вызывает у меня сомнений. Хотя я не могу не поздравить Святую Конгрегацию с таким кадром в рядах ее разведки. Мало кто умеет так темнить, как этот ваш Челлини. Я было и впрямь принял его за простачка.

Байер пыхнул трубкой, присел на краешек стола и уставился на собеседника.

— Вы, аббат, — произнес он уже гораздо более выразительно, — должны понимать, что дальнейшие наши действия могут протекать только согласованно. Если вы пришли ко мне только затем, чтобы информировать об итогах вашей командировки, то примите к сведению, что за истекшие неполные двое суток ситуация резко изменилась... И вам следует немедленно получить санкцию его преосвященства на проведение совместной операции...

— Считайте, что она у меня уже есть, — заверил его Шануа.

«А ведь аббат этот — гораздо более самостоятельная единица, чем мне это представилось, — прикинул в уме сэр Байер. — Впрочем, простой пешке не доверили бы работу в Старых Мирах... Конечно, все это следует закрепить детальной беседой с его преосвященством...»

— Ну что ж... — Коннетабль сопроводил эти слова пристальным взглядом. — Вы располагаете временем? Я сейчас подготовлю... мм... выборку материалов, непосредственно касающихся роли вашего резидента в среде менял. Но сразу должен предупредить вас. Когда вы снова войдете в контакт с вашим резидентом, вы не должны ни в коем случае делиться с ним той информацией, что получите от меня. И еще: вы должны будете сначала убедиться в том, что имеете дело с настоящим господином Челлини, а не с чем-то на него ужасно похожим.

Он придвинул к себе клавиатуру компьютера и начал быстро работать пальцами.

— Вам, вы говорите, удалось определить тот объект, что должен уничтожить этого робота? — осведомился аббат. — Что же это такое?

— Как я и подозревал, — отозвался Коннетабль, не отрывая взгляда от экрана компа, — это оказалось кое-что доставшееся нам от Предтеч. Мечи. Пара мечей, изготовленных не руками людей.

Ресторанчик Сяна числился «местом, где собираются приличные люди». Это означало в основном то, что появляться в нем следовало не будучи уже вдрызг пьяным и обязательно при галстуке. Обоим этим критериям и Челлини и Шаленый вполне соответствовали. Правда, Шишел в галстуке всегда ощущал себя стоящим на эшафоте в ожидании повешения. Енот же пребывал в настолько подавленном состоянии, что производил своим видом впечатление слегка невменяемого. Он устремился к приятелю и, подхватив под руку, повлек его к заставленному восточными закусками столику в уютном углу, стараясь, однако, не особенно привлекать к себе внимание.

— Ничему не удивляйся, Шишел, — торопливо произнес Енот. — Ни-че-му! Что будешь пить?

Он смотрел на Дмитрия, как-то странно прищурившись.

— Ну, если ты угощаешь, так ставь местную «Смирновскую», — пожал тот плечами.

Конечно, от той «Смирновской», что можно было вкусить в Метрополии или в каком-нибудь из Старых Миров, то пойло, что поставлял под этим названием на рынок Заразы кто-то из здешних «спиртовых баронов», отличалось основательно. Но Шишел таки находил в нем какое-то сходство с напитком, которым, бывало, угощался там — в далеких теперь краях.

— Стало быть, не изменяешь своим привычкам? — с каким-то непонятным облегчением констатировал Енот.

Но взгляд его оставался тревожным. Он нервно ткнул несколько раз пальцем в панель заказов. Потом повернулся к старому приятелю.

— Знаешь, прежде чем я к делу перейду, — снова прищурившись, попросил Енот, — ответь мне на такой вопрос... Как меня звали в Старых Мирах? Помнишь? Ты не удивляйся такому вопросу... Ни-че-му не удивляйся. Ну, помнишь?

Шишел нахмурился. Снова пожал плечами:

— Ну, Микисом тебя звали. Микисом Палладини... А вот ты вспомни, мил друг, погонялово твое тогдашнее! — вдруг предложил он своему собеседнику.

Тот уставился на него взглядом, в котором читались одновременно и облегчение, и какая-то догадка.

— Ну, было — Скунс. Ты... Ты тоже проверяешь? Я это или не я? Ты что-то знаешь про ту дрянь, что ко мне прицепилась?

— Да, похоже, что знаю... А все же... И какого хрена ты все тут себе переиначил, до меня не доходит... Ну со Скунсом еще понимаю...

Очень своевременно к приятелям подкатил сервисный автомат с двумя двойными порциями спиртного. Микис (он же Апостолос) деловито опрокинул в себя содержимое стопки и захрустел закуской.

— Зачем да почему... Биография у меня чересчур сложноватая. Вдруг кому-то здесь придет в голову копаться в том, на кого и как я работал там, в Старых Мирах...

— Да кому здесь все это сдалось?! — в третий раз пожал плечами Шишел.

На физиономии его появилась скептическая мина.

— Ну, например, сэру Байеру. Или контрразведке Престола...

Шишел нахмурился и чуть пригубил свою стопку.

— А ты, мил друг, уверен в том, что разговор наш не «пишут»? Ведь тогда ты здорово «засветился». Сам же и заставил твое настоящее имя назвать...

— Ты такую вещь видел? — усмехнулся Микис. И на пару секунд вытащил из кармана и показал Шишелу небольшой, похожий на мини-комп, приборчик. — На расстоянии метров в двести, — пояснил он, — никто и ничего тут ни отслушивать, ни записывать не сможет.

— В Метрополии сработана штучка? — поинтересовался Шишел. — На кого сейчас пашешь? Снова на мафию или на федералов?

— Не будем о грустном! — отмахнулся от него Микис. — Давай лучше по делу.

Он снова набрал на панели заказов двойную «Смирновскую» на двоих и пододвинул к Шишелу «соленый салат». Последний был гораздо дороже, чем спиртное, поскольку состоял из маринованных огурчиков. А проклятый овощ на Заразе рос только в теплицах, хозяева которых свято хранили свое «ноу-хау». Но сегодня — в счет вчерашней сделки — Микис мог рассчитывать на бесплатное обслуживание «от пуза».

— Вот что... — задумчиво молвил он. — Говоришь, будто что-то такое знаешь о заразе, что ко мне привязалась?

— Ты сначала сам расскажи что и как, — хмуро крякнул Шишел.

Он прикончил первую стопку, закусил и принялся пристально изучать вторую, снятую с подносика сервисного автомата.

— В общем, я из-за Родни влип... — вздохнул Микис. — Очень он меня заинтересовал своим товаром.

— Видно, не тебя одного, — заметил Шишел, отправляя в рот огурчик. — Раз уж его сэр Байер к себе на тет-а-тет пригласил.

— Да, вижу, ты в курсе... — покачал головой Скунс (он же Енот). — Так вот...

И он довольно связно и коротко — в отличие от своей обычной манеры говорить — изложил события последних двух суток, обрушившиеся на его голову. Когда он упомянул о Джокере, Шишел попросил его:

— С этого места, пожалуйста, поподробнее, Микис.

— Мне Палач целую лекцию прочел, — усмехнулся тот. — Должно быть, она у него заранее подготовлена. Теми, кто его создал. На предмет агитации и пропаганды среди местного населения. Джокер, вообще-то, только посланец. Исследователь. Полиморфный робот-исследователь. Полиморфный — это в том смысле, что он, как Палач, любую форму принять может. Но Палач под людей все больше маскируется, а Джокер — под предметы неодушевленные... Он вроде как должен дать оценку здешней части рода человеческого.

Шишел почесал голову:

— Кибершпиён, значит, Джокер этот? Вторжение готовит, значит?

Микис озадаченно повертел в коротких волосатых пальцах свою стопку.

— Понимаешь, я же не со своих слов говорю. А с его, Палача этого, россказней. Может, он и врет — кто знает... Только если он мне про Вторжение толковал, то Вторжение это престранное будет. Ни войны, ни голода, ни мора не предвидится. Джокер, понимаешь, такой разумный народец ищет, которому слуги нужны. Вроде андроидов — только куда как более совершенные. Понимаешь?

Микис пригубил стопку и заглянул Шишелу в глаза. Глубокого понимания своих слов он не прочел. Тот со скептической миной на лице ковырял вилочкой закуску и только спустя минуту-другую спросил:

— И кто ж его на такое занятное дело уполномочил?

— Так самое интересное, что таких разведчиков по всему, наверное, Закрытому Миру рассылают сами эти Джокеры. Такие же, как он, универсальные роботы. Их чуть ли не целый миллиард. Свою цивилизацию создали и поддерживают где-то там!.. — Микис Палладини воздел свой коротенький перст к потолку и для пущей важности выразительно покрутил им. — Ищут, кому бы в услужение пойти!

Выражение глаз Шишела сделалось и вовсе уж недоуменным. Он даже в тарелке копаться перестал:

— Это что ж за цивилизация такая? Есть на свете такие народы и расы, что за свою свободу борются. Есть такие, что других закабалить хотят. Но чтобы такие пентюхи — пусть даже в Закрытом Мире — были, которые бы себе хомут на шею искали... Сказки твой Палач тебе рассказывает!

Микис сокрушенно покачал головой:

— Если бы он хотел запудрить мне мозги, то у него была полная возможность внушить мне мысль, что Джокер этот — действительно Вторжения агент. А он вместо этого вот такую головоломку мне загружает!

— А вот это не факт! — сурово отрезал Шаленый. — Это, понимаешь, наша, человечья логика. А у них — своя. Нечеловечья. Так что ж из того, что Джокеры те сами себе хозяев ищут? Ну найдут. И что?

Скунс (он же Енот) нервно заерзал на стуле:

— То-то и оно... Это чучело говорит, что опасное оно дело — подпускать к себе таких холопов... Если подумать — то ведь не сами же они на свет зародились... Так?

— Так, — согласился Шишел.

— Значит, была какая-то разумная цивилизация, которая их выдумала и понаделала? Так?

Шишел снова сказал «так» и «уговорил» вторую стопку. Микис заказал по третьей и продолжил:

— И куда же эта самая цивилизация подевалась? Как получилось, что Джокеры без хозяев очутились?

— Резонно, — согласился Шишел.

Необычайная скорость поглощения крепкого алкоголя его приятелем основательно озаботила Шишела. Палладини, на его памяти, особой приверженности к спиртному не демонстрировал. Сегодня же в глазах менялы явно читалось подсознательное стремление надраться в стельку. Причем заметных признаков действия этого алкоголя не замечалось. Должно быть, мешало нервное напряжение. Это наводило Шишела на мысль, что Микис попал в безвыходный и, скорее всего, смертельный тупик.

— Про закуску не забывай, — заботливо посоветовал он бедолаге.

Но тот, не слушая его, продолжил хоть на пониженной громкости, но с горячечным возбуждением:

— Так вот, чучело утверждает, что сгинула цивилизация эта. На фиг сгинула. Без шума и пыли. Без войны и без чумы! Тихо и незаметно. И то же самое в точности еще с одной по крайней мере цивилизацией в Закрытом Мире приключилось. Ей Джокеры предложили свои услуги еще чуть ли не десятка три тысяч лет тому назад!

Микис схватил стопку прямо с подносика сервировочного автомата и проглотил ее содержимое, словно лекарство.

— Давай-ка на закуску покруче налегай, — посоветовал ему Шишел. — Как бы тебя, часом, не развезло на нервной-то почве...

Он отдал должное и своей стопке и вернулся к теме разговора.

— Это что ж получается? — задумчиво прогудел он. — Джокеры эти своих хозяев потихоньку «того»? Или, может, — творчески развил Шишел свою мысль, — служат-служат, а потом в одну прекрасную ночь берутся за ножи и... — Он жестом показал, о каком «и...» идет речь. И поскреб свой скрытый под лопаткой бороды подбородок. — А сами-то они что? Бессмертные, что ли? «Десятка три тысяч лет»! Ххе!

Микис поморщился, словно проглотил горькую пилюлю.

— До таких деталей мы еще не дошли в моих с ним разговорах... Только он утверждает, что долго с такими слугами ни одна цивилизация не протянет. И от них избавляться надо по-скорому. Вот я думаю...

Микис уставился перед собой, словно мысль, которую он хотел высказать, вдруг выскользнула из головы. Видимо, стали проявляться первые признаки действия «Смирновской». Потом он тряхнул головой и более-менее связно продолжил:

— Вот я и думаю... Чучело это от нас ничего и не хочет. Кроме того, чтобы мы ему помощь оказали. В смысле — найти Джокера этого... Только — стремно все это как-то.

— Дык я б тоже сказал, что стремно! — согласился Шишел. — Дело-то, в общем, наше. Ну, я имею в виду — разобраться с Джокером этим. А Палача твоего кто к нам прислал? И почему тайно? Добра б хотели, так почему открыто не предупреждают? Почему себя показать не хотят? И главное — почему народ здешний ни в грош не ставят? — Он наклонился к приятелю и тихонько спросил: — Ведь Паркера этого в твоем же доме это, как ты сам сказал, чучело прикончило? Так?

Микис Палладини только сглотнул слюну.

— Ведь и Стрита тоже? И ведь у тебя же на глазах? Так?

Микис ожесточенно завертел головой.

— Не-э-эа! — выдавил он из себя. — Там все непонятно... Коннетабля какие-то вроде посторонние хмыри уконтрапупили... И я тому был не свидетель. Я к шапочному разбору на место действия подоспел. Когда Коннетаблю уже кранты полные были. А хмыри те ноги сделали... А я к нему за Джокером пришел. Понимаешь, Палач этот, не знаю как через Паркера, наверное, — выведал, что Джокер — в коллекции у Коннетабля находится. И послал меня м-меняться...

— На что меняться?

— Н-на вот это... — Палладини потянулся к своей брошенной на пол сумке и вытащил из нее толстенный плотный желтый пакет. Протянул его Шишелу. — Вот... Посмотри...

Шишел заглянул в пакет и вернул его Микису.

— Вроде книга, — пожал он плечами. — А вроде и нет...

— «Вроде книга»! — раздраженно фыркнул Микис. — Да это Книга Предтеч. «Книга корней» Роуберна! Это из-за нее Махмуд Кадыр вчера головы лишился! Ты не скажешь, куда мне это добро деть? Ведь получается, что я как бы книгу эту нашел после гибели хозяина. Предыдущего... И теперь вроде как ей хозяин. Но только никому на глаза с книгой этой попадаться мне нельзя. Всяк, кто в курсе дел на рынке Магии, знает, что за Кадыром она числилась И то, что с Кадыром случилось, тоже всяк знает...

— Кадыра этого, что — тоже твое «чучело» прикончило? — довольно флегматично осведомился Шишел. — И снова не в твоем присутствии?

— Не в моем, — потряс головой Микис. — Он мне ее, книгу эту, утром передал. И в объяснения не вдавался. Но я сразу почуял, что дело — нечисто. Слушай... Ты у меня книгу эту не заберешь? На хранение... А то мне не с руки сейчас с этим добром таскаться. Вроде как в бегах я... Хотя, с другой стороны, никто меня и не разыскивает специально. А тот, от кого я бегаю, уж точно меня хоть под землей найдет. И, чувствую, в землю и зароет...

Шишел молча взял из его рук желтый пакет, тяжело, исподлобья посмотрел на своего приятеля и определил доверенное ему имущество в наплечную сумку.

— Только на хранение! — предупредил он.

— Спасибо, Дмитрий! — с признательностью в голосе произнес начавший расслабляться и снова обретать оптимизм Микис. — Ну что, еще по одной?

— А не много ли будет? — усомнился Шишел, пододвигая к Микису мясной салат.

— Боюсь, что на этом свете я свою норму добрать не успею... — криво улыбнулся Микис, тыча пальцем в табло заказов.

Шаленый отложил в сторону вилочку и в упор уставился на приятеля.

— Скажи мне, дорогой... — произнес он с чувством. — Скажи, пока языком еще ворочаешь... Ты меня сюда притащил для того, чтобы книжицу эту всучить и спиртным накачать? Или для чего еще? — И он нагнулся поближе к собеседнику.

— Вот что... — Микис глубоко вдохнул, набираясь храбрости, и заговорил — торопливо, не давая себя перебить. Сбивчиво перескакивая с пятое на десятое. — Насчет тех тысяч лет... Они, Джокеры, не вечные, конечно. Но они производство себя самих давным-давно наладили. А вот Палача кто прислал — так тоже бог весть. Просто есть еще одна цивилизация. Которая за нами с самого начала, как только мы в этом Мире объявились, следит неотступно. И вот теперь они перешли к активным действиям. Не знаю... Пусть сэр Байер всем этим занимается... Я вот чего хочу. От Палача этого отвязаться. И всё! Не нужны мне все эти проблемы. Вот и от тебя мне ничего не нужно. Только помоги Джокера этого вычислить. Это ж робот, в конце концов, не живая душа... Пусть Палач тот его хоть на винтики разберет. Черт с ними обоими! Лишь бы убрались от меня подальше! Как жили без всяких Джокеров, так и дальше проживем!

— Так у тебя обмена, как я понял, с Коннетаблем не вышло? — задавая этот вопрос, Шишел кривил душой.

— Уже ушел Джокер к кому-то! — с досадой махнул рукой Микис.

— Может, оно и к лучшему... — задумчиво заметил Шаленый. — Ведь получается, Джокер тот — не Предтеч работа. Так он, может, и не Магии предмет? Тогда ложный обмен вышел бы... А это обычно такие приключения провинившимся на их афедрон влечет...

— Знаешь, — вздохнул Микис, — по части приключений у меня и так перебор...

— Так ты главное позабыл мне сказать, мил друг, — вернулся к основной теме разговора Шишел. — К кому Джокер-то, как ты говоришь, ушел? Или что, Коннетабль этого тебе говорить не стал?

Микис снова сокрушенно махнул рукой.

— Да такая вот хрень приключилась, что за полслова до того, как нового хозяина Джокера мне назвать собрался, у него сигнализация загомонила. Сэр тут же свою пушку хвать! И помчался из той пушки себе самому пулю меж рогов получать... Вот такая вот загогулина. Только и сказать успел, что, мол-де, я хорошо этого нового хозяина знаю... А я ведь, Шишел, очень много кого знаю... В том числе и таких, что Магию собирают. Ну, допустим, тебя я в расчет не беру — ты на Магию смотришь косо... Но этак я долго гадать буду... А ты как-никак в «сферы» вхож... И в кабинеты такие, что меня и на порог не пустят. Разве что в наручниках.

Шаленый покрутил головой и приослабил узел галстука.

— А ведь Коннетабль, — заметил он, — все такие вещи записывал. Хотя ты это лучше меня знаешь...

Микис досадливо крякнул и пояснил:

— Сразу не додумался в бумаги его нос сунуть. У меня одна мысль только и была, что влип я в дерьмо страшное — по самую макушку. Потому что и Коннетабля какие-то ублюдки пришибли, а всю прислугу в замке Палач порешил. На всякий случай, понимаешь... Так что у меня одно в голове и было — ноги сделать из этого приятного местечка. А к утру уже Городская Стража и Доблестные Ордена весь замок обсели не хуже чем мухи дерьма кусок. И все Стритовы бумаги на хрен опечатали и позабирали. Но ты-то явно к расследованию отношение имеешь. Так что уж загляни в нужные файлики...

— Загляну, — заверил его Шишел. — Мне, понимаешь, самому в этом деле подразобраться во как надо. Сегодня же и возьмусь за дело.

— Ну тогда — по последней, и за дело... — заключил приободрившийся Микис. — Вот что еще... Ты у нас Рыцарь Дорог, так что тебя Городская Стража в трубочку дуть не заставит... Не подбросишь меня тут по делам... На Красные Камни. У меня там к Лакосту — к Пуделю — дельце небольшое есть...

Шишел уставился на Микиса в упор и сокрушенно покачал головой. Но сказал только:

— Ну и партнерчики у тебя, друг милый...

— Тут к вам посетитель, мистер Лакост, — осторожно доложил Каба Сидибе, бывший у Пуделя за камердинера.

Осторожность его была вполне обоснована. Настроение Мишеля Лакоста менялось, как погода по весне. Во многом оно зависело от результатов спортивных состязаний, для созерцания которых стену Пуделевого кабинета украшало полдюжины телевизионных экранов. Дабы одновременно созерцать параллельно происходящие игры. Влияли и результаты разного рода подпольных игр, которые по Ти-Ви, естественно, не показывали. На них Пудель был их постоянным зрителем и ужасно досадовал, когда время подобных мероприятий накладывалось. Сам Пудель карт или костей в руки не брал, но делал ставки на игроков. То же относилось к играм спортивным. Сегодня один из экранов был разбит вдребезги. По причине того, что Пудель вернулся с Игр в магические кости, что происходили в Чоп-хаусе, в крайнем раздражении. Он даже не стал досматривать последние две Игры. Там все сложилось не так, как ему хотелось. И притом совершенно неожиданным образом.

Сейчас Лакост сидел с абсолютно безразличным выражением лица и отслеживал одновременно состязания по волейболу, автогонки, скачки и бокс.

— Кого черт принес? — раздраженно бросил он.

— Енота, — доложил Каба. — Челлини. Апостолоса. Предлагает приобрести кладку драконьих яиц. На условиях «быстрой» сделки.

Некоторое время Пудель своим сосредоточенным и тем не менее безумным взглядом держал своего самодельного камердинера в состоянии полной прострации. Тот знал, что гонца, принесшего недобрую весть, Лакост может и на ремни порезать. А кто знает, как на сегодняшний день котируется Пуделем меняла Енот? Но все обошлось.

— Зови сюда этого темнилу, — распорядился шеф. — И обеспечь по коктейлю каждому.

Каба словно растаял в воздухе. И через двадцать секунд ввел в кабинет несколько натянуто держащегося менялу. Предложил ему располагаться в кресле у столика, предназначенного для собеседников Кобры-Пуделя. Последний располагался за президентских размеров столом. Стол этот вдобавок к своим размерам был приподнят на некоем подобии подиума. Когда-то, совсем недавно, в помещении, снятом под офис «черной» банды, располагался «погоревший» вскорости «Театр-эксклюзив». Его декорации, приведенные в соответствие со вкусами Пуделя, так и стали интерьером его кабинета.

Каба исчез на несколько секунд и появился вновь — с подносом, на котором высились два высоких стакана с дайкири.

— Ну? — иронически скривил губы Пудель. — Тут мне сказали, что ты взялся драконьими яйцами приторговывать. Так это?

— Я только посредник, — пожал плечами Енот. — Продаю не я, а драконоводы. У них типа того, что хозяин кладки проигрался. То ли на бирже, то ли еще как... И хочет свои дела поправить. Они — от его имени — на меня и вышли. Цены известны...

Енот совершенно не представлял, как и откуда собирается Тимоти раздобыть целую кладку драконьих яиц. Так что сымпровизировал первую попавшуюся «псевдоквазию». Он понимал, что связывается с отменным — к тому же слегка чокнутым — мерзавцем. И это притом, что сам он оставался под неусыпным оком людей Байера. Но масштаб неожиданной сделки (а значит, и процента с нее) завораживал. Тут уж мистер Челлини ничего поделать с собой не мог.