— У-уберите «пушку», м-мэм... — просипел он, приваливаясь спиной к стене. — Если вы м-мне с-снесете ненароком черепушку, у вас будут к-крупные неприятности... Очень крупные...

— Ты еще угрожать мне собрался? — раздраженно вскинулась Мардж. — На — держи! Залепи свою дырку. Ту, которую сочтешь лишней, — она кинула ему подобранную с пола ампулу репарирующего геля. На этот раз действительно геля и действительно репарирующего.

Мюрид выдернул из бока уже не подававшего видимых признаков жизни Смита опустошенную ампулу, предназначавшуюся ему самому. Прочитав ее маркировку, он забыл о полученных увечьях и чуть было не поднялся в полный рост.

— Посмотри только, что эта сука собиралась вкатить мне в кишки! — возмутился он и швырнул ампулу на стол.

Мардж подхватила мини-шприц профессионально, так, чтобы не «залапать» орудие преступления, а затем отправила его в ящик стола, который тут же прихлопнула.

— Ну, теперь все сойдется! — с некоторым облегчением воскликнула она. — На предмете твои отпечатки. Если парень загнется, то решать проблемы тебе придется с его хозяевами, а не с местной полицейской шелупонью! Думаешь, я не знаю, что этот парень из Второго Посольства? Откуда ты его знаешь? Зачем он хотел отправить тебя к праотцам? Хочешь — скажу?

Она милостиво перекинула через стол бинт и шприц с универсальным антибиотиком.

— Потому что парень пахал на ваших. И понял, что если ты влип, то можешь расколоться и заложить его...

— Да с чего это вы взяли, мэм, что я куда-то влип? — уже более спокойно осведомился Мюрид, искоса поглядывая на все еще наведенный на него ствол. — Через десять минут после того, как полиция будет здесь, я окажусь на свободе, и мне еще принесут извинения. Копы, пожалуй, даже подвезут меня домой на своей лучшей тачке. А вот то, как они обойдутся с вами, мэм...

— Мис-с-с-с! — зло прошипела Мардж, набирая на блоке связи номер кодового канала — тот самый, который набросал на смятой пачке сигарет федеральный следователь. — Никаких «мэм», «миссис» и других мамзелек! И никакой дурацкой полиции! С вами обоими будут разбираться господа федералы.

Она вытащила из кармана своей куртки странной формы стеклянный флакон с чем-то очень знакомым Мюриду. Настолько знакомым, что лицо его — и без того позеленевшее — стало и вовсе напоминать рожу вурдалака. Он прекрасно знал, что содержится вот в таких ритуальных флакончиках. В трубке блока связи неторопливо, один за другим раздавались гудки вызова.

— Ты черт знает что затеяла, старая дура!!! — заорал Мюрид. — Если ты думаешь, что твоим дружкам из Второго Посольства такое сойдет с рук... Ты что же, думаешь, что можно вот так, среди бела дня похитить такого человека, как я? Ты хоть представляешь» с кем связалась? Я что — похож на идиота?

— За «старую дуру» — ответишь, — посулила ему Мардж. — Нашел кого пугать своей мордой! Вас, господин Мюрид, только ленивые в лицо не знают. А на идиота вы и впрямь похожи, если сами голову в петлю сунули.

На том конце канала связи упорно не брали трубку. Мюрид не менее внимательно, чем яростно сжимавшая эту трубку крутая Мардж, прислушивался к доносившимся до него гудкам.

— Если ты воображаешь, что вокруг дома нет моих людей... — угрожающе начал Мюрид.

— Вот сейчас, когда я скажу, — наставительно прервала его Мардж, — ты заткнешься, достанешь свою мобилу и распорядишься своим шестеркам убираться по домам и ждать указаний. И если они тебя не так поймут, пеняй на себя. А потом примешь полглоточка этой настоечки и часа на четыре ляжешь бай-бай... Не пробовал «эльфийского мухомора», дядя?

Мюриду приходилось иметь дело со знаменитым «вырубателем», завезенным на Фронду с Гринзеи. И пробовать его снова у него не было ни малейшего желания. Но получить от дурной бабы заряд из плохо отрегулированного парализатора, а может, и просто рукояткой «беретты» в лоб было куда более худшим вариантом.

Трубка блока связи в ее руке осведомилась заспанным женским голосом, кому, собственно, не спится в ночь глухую?

— У меня к вам срочное дело от фирмы «Синальта»! — со вздохом облегчения бойко отозвалась Мардж.

На другом конце канала, в студии, служившей одновременно офисом и спальней, Алена Тарквини тоже испустила вздох, но то был отнюдь не вздох облегчения.

Недоброе она почуяла сразу после того, как от резидента федерального управления расследований, болтающегося на орбитальном эсминце наблюдения где-то на границе сектора, поступило совершенно удивительное распоряжение. Узнав о переводе группы «Рембрандт» в режим проведения срочной совместной операции с военной разведкой, вся группа призадумалась. Прозрачное название «Землеройка» о многом позволяло догадываться. Вместе со спешно присланным на поверхность Фронды для проведения активной оперативной работы чрезвычайным инспектором военной разведки на беспечные головы «рембрандтовцев» сваливались немалые хлопоты и опасности. Такое неожиданное расконсервирование и включение в работу «военщиков» — вечных конкурентов управления — на роли то ли подчиненных мальчиков на побегушках, то ли тайных соглядатаев их вовсе не устраивало.

Когда же предполагаемого инспектора, оказавшегося уже знакомым по его прежним сеансам разведработы на Фронде лейтенантом Криницей, пришлось срочно эвакуировать с места конспиративной встречи на основную явку с признаками сотрясения мозга, Алена окончательно поняла, что для нее с Тино наступили жаркие деньки.

Завербованная где-то на Синдерелле федеральным управлением по случаю крайнего безденежья супружеская пара Тарквини жила на Фронде по сию пору спокойной и достаточно обеспеченной жизнью. Видимость активной деятельности по перекупке чужих и продаже Алениных шедевров живописи вкупе с поддержанием крохотной картинной галереи позволяла благополучно маскировать не слишком щедрые, но регулярные выплаты орбитальной резидентуры. Центр не особенно загружал группу «Рембрандт» работой, придерживая ее в резерве. Деятельность группы сводилась к чисто подсобной работе: опросу и «вентилированию» представителей здешней — быстро затягиваемой в болото голодной нищеты — богемы и творческой интеллигенции, подготовке контактов для других, более компетентных сотрудников «наземных» резидентур, оборудованию сети (резервной, надо полагать) тайников, «почтовых ящиков», каналов связи и тому подобных хитростей, пользоваться которыми предстояло уже другим, заведомо «Рембрандту» неизвестным, специалистам.

Со вчерашнего утра этот уютный, как теперь представлялось Алене, мирок стал прекрасным прошлым. На сцену явились агенты-перебежчики, пропавшие профессора, чрезвычайные инспектора с пробитыми головами, словом, милые будни непосредственно оперативной работы.

Так, по крайней мере, следовало из распоряжений, которые Петро Криница выдал, будучи наконец приведен в чувства. Правда, до лейтенанта довольно долго доходило, что находится он не в допросном департаменте контрразведки Фронды, а на явочной квартире федерального управления расследований, и принимает его группа «Рембрандт», уполномоченная оказать военной разведке полнейшую поддержку по линии срочной операции «Землеройка».

Последующий день был заполнен сплошными кошмарами: станция «Эмбасси-2» никак не могла понять из шифровок, поступающих с поверхности планеты, что именно приключилось там, внизу, и почему чрезвычайный инспектор пребывает на явочной квартире управления. В небольшой квартирке Тарквини толклись четверо громил из какой-то «группы Рейнолдса» — тоже пробужденные к бурной деятельности неожиданным приказом сверху. Они натоптали в чистенькой приемной, словно стадо слонов, отдавили хвост Бастинде, одолели Криницу своей бестолковостью и, наконец, убыли на поиски некоего профессора Кульбаха и подозреваемого в измене лейтенанта Харви Смита.

Слава богу, к вечеру разбушевавшиеся силы зла унялись. Тарквини, пристроив Криницу в своей «галерее» — в полуподвале громадного доходного дома, нашли отдых и успокоение в своих «апартаментах» — на чердачном этаже того же здания. Тьма снизошла на усталый город и, казалось, до утра боевые действия спецслужб и криминальных шаек, ввязавшихся в охоту за беглецами со станции, не потревожат двух мирных торговцев живописью.

Но — черта с два! Все, бывшие днем мирными персиками, ночью обратились воинственными урюками и принялись за дело с новой силой. Теперь, собственно, и принялись по-настоящему!

Пропустив без малого дюжину сигналов вызова, доносившихся от секретера, Алена все же взяла себя в руки и добралась до проклятого устройства. Глянув на определитель номера канала связи, она обомлела — канал был чрезвычайный, из резерва Центра. Пришлось обругать себя последними словами за нерасторопность и за бесплодные надежды выспаться в период проведения экстренной операции. Перед тем как сказать «Алло», машинально включила блок шифрозаписи и блок защиты разговора. Выслушала пароль «Синальта» и тяжело вздохнула.

Минут пять она старалась вникнуть в то, что хриплой скороговоркой, полной иносказаний и нездешнего жаргона, втолковывала ей с того конца линии женщина. Поняв наконец, что от нее требуется, она бросила в трубку:

— Вы можете продержаться минут тридцать? Постарайтесь. Не открывайте никому другому. Нас узнаете по паролю. Да... «Синальта». Этот канал не прослушивается.

Она выскочила в тесную приемную, где заработавший себе за день бессонницу Тино скармливал разделявшей его страдания Бастинде остатки оставленных на утро бутербродов.

— Срочно гони вниз! — приказала она. — Буди того типа с пробитой башкой. Это по его линии. Вот, пусть прослушает это, — она протянула ему блок связи с записью разговора.

— Я тебя догоню сейчас. «Пушку» возьми с собой. И ключи от машины!

— От «Прерии»? — только и спросил ошарашенный супруг.

— Лучше от «Кометы», — подумав, сказала она. — В ней удобнее перевозить покойников.

— Покойников? — совсем уж кисло осведомился Тино.

Бастинда сурово взглянула на своего хозяина, явно давая понять, что устыдилась за его малодушие.

— Покойников, — подтвердила Алена. — Или что-то вроде того...

Мюрид начал приходить в себя где-то на середине дороги. Чтобы он не наделал беды внутри довольно просторного салона «Кометы», Мардж уже приготовилась влить ему в пасть вторую дозу «эльфийского мухомора», но тот, преодолевая все еще сковывавший его сон, с усилием промычал:

— М-мне... Мне надо сказать... Срочно!..

— Что? Поплохело, что ли? — повернулся от руля мрачный Петро.

Несмотря на то, что «Комета» была фургоном не тесным, из-за своих габаритов он не без труда помещался между рулевой колонкой и до предела отодвинутым назад шоферским сиденьем. Остальным в салоне было более комфортно: Мардж и Тино на заднем сиденье, не выпуская из рук своих «стволов», присматривали за Мюридом, нервная и миниатюрная Алена с переднего сиденья осуществляла функции лоцмана, а погруженный «фиксатором» в анабиоз Харви Смит имел в своем распоряжении все свободное пространство довольно объемистого багажного отделения фургона.

«Кажется, мы неважно закрепили его там», — подумала Алена, прислушиваясь к доносившимся оттуда звукам.

«Комета» уже перестала петлять по городу и теперь, на ручном управлении, в непролазной тьме скакала по ухабам проселка — лет десять не ремонтированного, но гарантировавшего от встречи с патрулем. Свой изношенный автопарк полиция Фронды берегла от таких дорог пуще, чем от огня.

— Ты меня слышишь? — повторил Петро, обращаясь к готовому снова впасть в прострацию Мюриду. — Тебе плохо?

— Н-нет... Мне хорошо, сука! — наконец отозвался тот. — Сам бы покатался этак вот с дыркой в руке... Да еще под этой дурью...

Петро не стал пререкаться с пленником о том, что лучше дырка в руке или десять швов на голове. Он продолжал донимать Мюрида вопросами:

— Ты что-то важное хотел сказать... Или мозги нам припудриваешь?

— Хотел... Важное...

Похоже было, что Мюрид никак не может решиться на что-то, что сожжет за ним все мосты, сделает невозможной дорогу назад, к своим.

— Вот что, — наконец выдавил он из себя. — Я не хочу, чтобы на мне большая мокруха повисла... Учтите, что сообщаю вам добровольно... Вы должны мне обещать...

— Мы должны тебе почки отшибить, сволочь, — тихо, но убедительно ответил Петро. — И ничего больше. И так и сделаем, если будешь тянуть кота за...

— Так вот... — теперь, когда решение было принято окончательно и бесповоротно, Мюрид заговорил связно и разборчиво. — Учтите, я сдаю вам Кублу — ни больше, ни меньше!

— Спасибо за подарочек, — раздраженно отозвался Криница. — Но ближе к делу, дядя!

Мардж подтвердила это приглашение тычком «ствола» в бок снова начавшего впадать в прострацию начальника контрразведки Хубилая (который этого Хубилая решил сдать, да что-то опять замешкался, глядя перед собой мутным взглядом).

Криница не без труда заставил свой мозг, еще не оправившийся от потрясения после встречи его головы с проклятой емкостью с шартрезом, работать на полных оборотах. Надо было понять, что задумал Мюрид — действительную капитуляцию или какую-то провокацию, ловушку, влетать в которую сейчас было бы не ко времени.

С одной стороны, после такого провала и пленения старый лис уже не мог рассчитывать ни на доверие, ни на благосклонность своего шефа. Тем более других тузов фрондийского криминалитета. Кому из них, спрашивается, нужно осложнять отношения с самым агрессивным и непредсказуемым негодяем на всей планете? Так что сдать Хубилая — и не местной продажной полиции, а именно точившим на наркомафию зуб федералам — было просто логично, не говоря о том, что это давало Мюриду дополнительные очки при последующих расчетах с законом.

С другой — не так-то прост был Мюрид. Именно сейчас, чтобы «опрокинуть» ситуацию, повернуть ее в свою пользу, он мог, прикидываясь одурманенным чертовым «мухомором», измыслить такую хитрозакрученную комбинацию, что попавшиеся на удочку противники вынуждены были бы сами предоставить ему какую-то свободу действий: ну, например, разрешить срочно выйти на некую встречу, передать какую-то информацию своим людям. А такими ситуациями Мюрид пользоваться умел. Петро Криница как-никак не первый год «работал по Фронде» и имел неплохое представление об этом персонаже.

«Если скотина запросится на волю, хоть под самым строгим наблюдением, или потребует, чтобы его подпустили к блоку связи, значит, это игра, — твердо решил лейтенант. — Тогда беру ответственность на себя — пусть Каллахан скормит ему лошадиную дозу зелья... Так, „упакованным“, его и безопаснее будет доставить на „Эмбасси“...»

Мюрид тем временем снова взял себя в руки и обрел способность говорить.

— Х-хубилай окончательно съехал с ума, — сообщил он. — И вы сами в этом виноваты!

— Его мама с папой в том виной, — язвительно вставила свою реплику Мардж. — И гашиш. Больше никто.

— Кубла наркотой не балуется, — Мюрид бросил злой взгляд на Мардж. — Если бы «Эмбасси» не перекрыла связь по подпространству... По всем каналам... Тогда другое дело. А так — ему ничего другого и не осталось, как... Как самому туда, к Инферне, податься...

— «У Джонни глаза вылезли на лоб», — процитировал Петро древнего классика. — У господина Кадыра завелся собственный лайнер? Он конкуренцию «Космотреку» составить хочет?

— Не зубоскаль, дубина! — оборвал его Мюрид. — Посмотрим, как ты позубоскалишь, когда ваш «дальнобойщик» угонят к чертям собачьим! Вот тогда у тебя головка по-настоящему заболит!

— Угонят? «Дальнобойщик»?

Петро наконец удалось по-человечески обернуться к Мюриду. Сиденье под ним отчаянно заскрипело.

— Какого же черта?! Ты этим собирался торговаться? Они что — окончательно спятили? Кто?! Когда?! Какой корабль?!

— Лайнер первого класса, бестолочь! Компании «Старстрим»... Как можно скорее предупредите своих... Лайнер «Микадо»... На борту есть человек Кублы... Сэконд... Он это... В общем, отстегнули ему немало... Они могут всех там перебить — всех до единого... И если доберутся до Инферны... Это, как говорится, «чревато последствиями»...

Похоже, что Мюрид только теперь, высказавшись, понял, во что влип. И испугался по-настоящему.

— Я многого не знаю, — торопливо добавил он. — Я н-не... не участвовал в подготовке этой затеи... Только случайно услышал кое-что... Краем уха...

— Стоп! — Петро лихорадочно принялся отстегивать с пояса свой блок связи. — Говори подробно. Когда, на какое время намечен захват? Как группа захвата окажется на борту? Кто из экипажа является вашим сообщником?

— Я уже сказал — второй помощник... Группа захвата будет косить под пограничников. А когда — не знаю точно. Такие вещи Кубла никому не доверяет. Но скоро, очень скоро. Может быть, уже...

Петро кучеряво выругался, торопливо набирая код секретного канала и не попадая пальцами по клавишам блока.

Принимая во внимание время, потерянное на контрольные рысканья и изменения направления движения, на бесконечные проверки и объезды излишне бдительных патрульных служб, потрепанная «Комета» добралась до места назначения — заброшенного ангара на окраине опустевшего «города-спутника» фрондийской столицы, достаточно быстро. Восход еще не был заметен — мешали набежавшие в полночь тучи. Впрочем, они и не торопили его — этот восход — усталые и задерганные пассажиры неприметного в темноте автофургончика. Ни к чему им было дневное светило.

Подсвечивая себе карманным фонариком, Тино нашел раздолбанный выключатель, повозился с ним, и ангар наполнился тусклым светом пыльного софита, прикрученного под потолком. Петро вытолкнул на более-менее освещенное место изрядно помятого Мюрида и критически осмотрел его, пристегнул пленника наручниками к проходящей вдоль стены ангара трубе, потом помог обеим женщинам вытащить из багажного отделения и уложить на случившимся под рукой куске брезента почти бездыханного бывшего коллегу. Нервно посмотрел на часы.

— Сейчас за вами, голуби, — кивнул он Мюриду, — явится наша группа транспортировки. Поедете прямехонько на небеса, в нашу контору. Дипломатическим багажом. Так что тебе еще раз придется приложиться к «мухоморной» настоечке. Чтоб в пути не шумел. Но сначала, пара вопросов.

Нарисованная лейтенантом перспектива не вызвала у Мюрида ни малейшего энтузиазма. Но и возражать он не стал. Просто грузно опустился на корточки и привалился спиной к стене.

— Когда вам удалось подцепить этого типа? — Петро кивнул на Смита. — И на чем он купился?

— Да на «порошке», — устало вздохнул Мюрид. — Сначала в игры с нами играть надумал — в наши «цепочки» хотел своих людей посадить, да обломился. В элементарную ловушечку влип. Но — умен малый — вовремя, как говорится, «перевел стрелки» на своих коллег. И воображал, что все шито-крыто. А потом, когда местные «контрики» погром всем вашим устроили, Кубла ему ясно и доходчиво объяснил, что так, мол, и так: за провал своих товарищей тебе перед Вторым Посольством придется ответ держать. Но мы люди добрые. Можем и отмазать от этого грешка. Только ты уж и на нас поработай маленько. Ну и все. Коготочек у этой птички в дерьме сильно увяз... А Кубла, надо сказать, слово свое сдержал. Ведь ваши так и не узнали, почему на самом деле «засветилась» вся столичная агентурная сеть. А то, что это некий Харви Смит ее в обмен на свою репутацию на корню сдал, никому и в голову прийти не могло.

Лицо Криницы нехорошо потяжелело.

— Так... Значит, все три года мы перед вами «голенькими» торчали...

Он замолчал, переваривая только, что услышанное. Потом резко сменил тему.

— А за каким дьяволом вы оба приперлись в «Риалти», в ночную-то пору? И куда дока Кульбаха дели?!

— Оба? Ну ты даешь, командир! — Мюрида даже перекосило от раздражения. — Да случайно свело нас, в конторе той дурацкой! Харви, мыслю, не от хорошей жизни в это место влез! Он, видимо, понял, что вконец погорел! Не знаю, на чем вы там, во Втором Посольстве, его ущучили, но, думаю, на «метке» своей он и погорел — на той, что вашему человеку, которого Бибер под «Ганимед» сватал, приклеил... И теперь хотел у Бибера в компе хоть какие-то концы найти, чтобы ноги унести. И от наших и от ваших... А мне он даже и не показался. На «липе» в гостинице прописался, на «липе» в таможне отметился... И воображал, что за ним нет нашего «хвоста»... А потом, похоже, действительно из-под носа у наших ушел. Из «Альтаира». Он там остановился — в номере восемьсот четвертом. На шестом этаже.

— Все у вас не как у людей, — с досадой заметил Петро. — Во всех Тридцати Трех Мирах восьмисотые номера на восьмом этаже, а у вас... — он безнадежно махнул рукой. — И вы его оттуда вели до «Риалти»?

Мюрид поморщился.

— Да нет... Мои прошляпили, когда он успел оттуда смотаться. Сообщали, р-раздолбаи, что не выходит из номера своего. А он уже до «Риалти» добрался. Так что для меня сюрприз вышел...

— Кульбах был с ним? — спросил лейтенант Криница.

— Я вам все сказал, как на духу! — устало отмахнулся Мюрид. — И не знаю я никаких Кульбахов-Мульмахов! Своих проблем мне не шей, командир!

Тино тем временем бросал на брезент — предмет за предметом — содержимое карманов бесчувственного Харви Смита: какую-то квитанцию, пачку «клинекса», универсальный ножик, пару магнитных карточек-ключей от гостиничных дверей (один, фирменный, «Альтаира» от номера 804, второй — типичная самоделка, неизвестно от какой двери), пару стереотипных паспортов-идентификаторов с новенькими визами на временное пребывание на территориях, находящихся в сфере юрисдикции Самостоятельной Цивилизации.

Мюрид презрительно улыбнулся и кивнул на документы:

— Много у этого парня ксивы. У вас, похоже, это дело неплохо поставлено...

— Вот что... — оборвал его Криница, с любопытством рассматривая продукцию спецлаборатории Второго Посольства, подделаны фрондийские документы были действительно безупречно. Он спрятал их в карман.

— Вот что, — повторил он и повернулся к Мюриду. — Твои люди, как я понял, так и торчат в «Альтаире»? И сторожат пустой номер? Нечего им прохлаждаться без дела. Если хочешь, чтобы в рапорте я отметил, что ты оказал содействие следствию, то свяжись с этими мальчиками и отправь их по городу искать этого пентюха. — Он кивнул на Смита. — Отчехвость их по первое число и предупреди, чтобы ни один не вздумал застревать в гостинице. Держи трубку.

Петро протянул пленнику реквизированный у него блок связи.

— Скажи, что там сейчас будет опасно. Очень опасно. Можешь не сомневаться. Я тебе правду говорю. Там сейчас буду я и кое-кто из моих людей.

— Мне второй раз за ночь приходится снимать своих людей с постов, — недовольно возразил Мюрид. — И каждый раз по мобильнику... Это может вызвать подозрение...

— Что поделаешь, — с деланным сожалением вздохнул Петро. — Придется пожертвовать твоей репутацией. Тем более что через пару часов подозрения у твоих людей станут уже полной уверенностью...

Мюрид пожал здоровым плечом и принялся исполнять приказанное. Петро наблюдал за ним. Убедившись, что подвоха не последовало, он молча протянул руку в направлении Мардж, и та, поняв, что от нее требуется, сунула ему в ладонь флакон с гринзейским настоем. Помощник Кублы с неудовольствием глянул на протянутое ему снадобье, но не стал дожидаться более весомых подтверждений сделанного ему предложения и послушно проглотил остаток жидкости.

Брошенный на сиденье «Кометы» блок связи Петро залился тихой трелью. Он быстро подошел к фургону, выслушал сообщение, бросил в трубку несколько коротких слов и повернулся к Тино и Алене:

— Группа эвакуации отправилась к нам. Это будет грузовичок «Фастфуда». Это наша «крыша» на случай экстренной связи с Первым Посольством. Они каждое утро ввозят на его территорию продуктовый заказ на сутки. Дело доходное, особенно теперь, в кризис, весь народ, с ним связанный, лишних глаз не любит. Груз обычно не досматривается: и соглашение есть, и куплен кто надо... Вы, вдвоем, так сказать, сопроводите груз до центра. Там сойдете, где вам будет удобнее... А вашей машиной воспользуюсь, с вашего позволения, я. Потом заберете ее со стоянки у «Греческих двориков»...

— Я думаю, — вмешалась в разговор Алена, — что после того, что произошло, мисс Каллахан просто опасно оставаться здесь — на Фронде...

— Не беспокойтесь на этот счет, — остановил ее Петро. — Хотя она и не наш прямой агент, определенную ответственность за нее «Эмбасси» несет... Да и информации у нее в черепушке побольше, чем кое у кого из тех, кого мы содержим в штате. Я забираю мисс с собой. Группа эвакуации не потянет троих «клиентов» сразу. Да, может статься, и на Кульбаха она выйти подсобит.

— Удачи вам, — вздохнул Тино. — Будьте осторожны там, в «Альтаире»...

— Садитесь в машину, мисс Каллахан, — кивнул Петро. — Вам придется немного потосковать на нашей конспиративной квартире. Как я понимаю, вам не улыбается отправиться на «Эмбасси» в компании ваших непрошеных гостей?

Мардж окинула неприязненным взглядом обоих пленников: Мюрида, начавшего уходить в отключку под действием второй порции «эльфийского мухомора», и по-прежнему пребывающего на грани жизни и смерти лейтенанта Смита.

— Нет, — отрезала она. — Я вообще не собираюсь покидать Фронду, до тех пор пока не выковырну Микиса из той щели, куда его загнали... И не буду я торчать на вашей квартире! У меня есть где спрятаться до того времени, пока муж Марты не разыщет этого растяпу!

— Микис — это?.. — попробовал уточнить Петро, настойчиво прихлопывая дверцу «Кометы», которую Мардж не торопилась закрыть за собой.

— Это — Алоиз... Мне так привычнее его называть. А если хотите, то Ромуальдо... Собственно, вы сами его крестили и перекрещивали, когда перебрасывали из Мира в Мир, словно мячик...

— А Марта — это ваша сестра?.. — скорее утвердительно, чем вопросительно продолжал дознаваться Криница, включая двигатель. — А муж ее, гм... Сотрудник здешних «органов», мисс?

— Да, сестра! — раздраженно подтвердила мисс. — Да, «органов»! Только не тех, что вроде ваших, а криминальной полиции! На него можно положиться, как на каменную стену! Как на утес, господин шпион...

«Комета» благополучно покинула ангар и теперь торопливой утренней тенью скользила мимо унылых придорожных складов и заброшенных домишек предместья.

— Это они организовали вам укрытие, пока и мафия и наши люди днем с огнем искали вас? — догадался Петро.

— Они! — не без гордости признала Мардж. — И могли меня там прятать еще не одни сутки. Но я решила взять инициативу в свои руки...

— Это как, мисс? — покосился на нее Петро.

— Знаете, — дернула плечом Мардж, — я, лично, всегда считала, что лучшая защита — это нападение. И что прятаться нужно там, где тебя никому и в голову не придет искать. Как вы понимаете, это как раз «Риалти». Там, этажом выше, наша фирмочка пару комнат арендовала, гостевых, где в случае чего и переночевать можно... Я заранее чувствовала — и как в воду глядела, — что кого-нибудь в офис да занесет. Может — самого Микиса. Но того, что сразу дуплетом получится, я не ожидала...

— Номер и пароль нашей явки вы у своего шефа узнали?

— Нет. Я лишний раз в его дела нос не совала. Ровно настолько, чтобы не дать ему вляпаться в какое-нибудь дерьмо. Да вот, видно, не уберегла...

— Вот что... — осторожно начал Криница. — Вы, мисс, я вижу, весьма обеспокоены судьбой вашего шефа. Я могу вас успокоить в этом отношении... Ну не на все сто, конечно, но... Только при одном условии, мисс...

— Этот мерзавец смотался на «Эмбасси» и даже не дал мне знать об этом?! — с глубочайшим возмущением спросила Мардж.

— Вы плохого мнения о своем шефе, — нахмурился Петре. — И об «Эмбасси-2» тоже. Я же сказал: «не на все сто», значит, не на «Эмбасси». Так вы готовы выполнить мое небольшое условие?

Мардж скрестила руки на груди.

— Валяйте, мистер! Считайте, что я дала вам слово.

— Условие простое, мисс: вы не тревожите больше ни вашу сестру, ни зятя, ни кого другого из ваших родных, друзей и знакомых... Если надо, мы им передадим ваши письма. Вы спокойно отсидитесь в нашем подполье и отбудете на «Эмбасси» под нашей охраной. Там, даст бог, вам удастся по подпространственной связи побеседовать с господином Бибером.

— Палладини. Не Бибер он, а Палладини! — зло поправила его Мардж. — Надоели мне эти игры... Ладно... Считайте, что договорились... Ваша взяла. Но только... Какая такая подпространственная связь? Его что — назад, на Гринзею, занесло?

— Не совсем, мисс, — несколько смущенно ответил Криница. — Господин Би... Палладини сейчас находится на Инферне. В руках у надежных... относительно надежных людей из Диаспоры...

Некоторое время Мардж ошеломленно молчала. Потом треснула кулаком по колену.

— Только с ним могло такое случиться! Гос-с-споди!

Ее лицо вдруг снова омрачилось.

— А вы уверены, что Хубилай туда не прорвется?

— Я надеюсь, мисс, — стараясь глядеть прямо на дорогу, ответил Петро, — что наши люди все-таки успеют...

Они не успели.