— Сойдет, — одобрительно буркнул Макс и взвесил страшную железяку в руке. — Ну как, — перевел он взгляд на Разноглазого и припомнил метод уговоров, примененный Чарли к предыдущему «клиенту». — Чемодан сам остегнешь или вместе с ручкой? Твоей, разумеется.

В-вы, дурни, на кого б-бочку покатили?! — предерзко ответствовал пленник. — В-вы х-хоть з-знаете…

— Так рубить тебе конечность или сам кейс отстегнешь? — свирепо нахмурясь, навис над ним Макс.

— Не церемонься ты с придурком! — подыграл ему Чарли, роясь в «аптечном» ящике стола.

— К-ключ в-возьмите в м-машине, — неожиданно легко сдался Разноглазый. — В б-бардачке…

— Д-далеко ходить, — борясь с одолевшей его нервной икотой, отозвался на это предложение Чарли. — М-может, п-придумаешь что п-полегче?

— Т-тогда, м-может, просто откроете кейс? — с надеждой в голосе выдвинул новую идею пленник. — Заберете «Б-бога» и — д-дело с концом? П-пустой ящик ведь вам н-не н-нужен…

— Какого такого Бога? — дался диву Макс.

— Б-бога т-гномов, — досадуя на его непонятливость, объяснил Свистун. — З-за негод-дают м-миллионы…

— Дьявол побери, — почесал в затылке Макс. — Вот это номер!

Легенду о Боге гномов не знал на Ваганте только кто-нибудь, рожденный глухонемым.

— Т-ты не скреби лысину, — заорал Чарли, — а вышиби из него код замка!

— Приготовь «лекарство», — деловито распорядился Макс. — Это та самая ампула, которую ты уже битый час вертишь в руках… Как только закончишь, вколи ему по полной программе…

— Эт-то и есть «амнезии»? — разочарованно произнес Чарли, разглядывая весьма заурядного вида ампулу, наполненную прозрачным раствором. — Эта отрава не просрочена? С-сколько ему вколоть? Сразу все т-три к-куба? Он н-ненароком идиотом не останется?

— Это ему, по-моему, не угрожает… — криво улыбнулся Макс. — Большего идиота, чем этот, представить себе трудно. — Так на какие цифры запирается твоя коробочка? ласково нагнулся он над пленником.

И тут наверху, в торговом зале, надтреснуто звякнул давешний звонок.

— Будь я п-проклят, — с досадой выговорил Чарли, —. если черт к нам не принес Мессера.

Макс покрутил пальцем у виска. Имен и погонялов, несмотря на все предосторожности, договаривались не произносить ни при каких обстоятельствах.

— Пойди, открой ему! — приказал Макс. — Если это, конечно, он. Если кто-нибудь другой, гони в шею!

— Ага! — язвительно заметил Чарли. — Особенно если эт-то окажутся л-легавые…

Но интуиция все-таки не обманула его — это оказался Мессер собственной персоной.

— Как это вы т-так б-быстро сообразили, что мы уже на м-месте, мсье Григорий? — польстил «заказчику» Чарли, затворяя за ним дверь лавки и кроя его в глубине души последними словами.

— Вас надолго с клиентом лучше не оставлять, — буркнул тот, проходя к прилавку. — От греха подальше, как говорится. Смотрю, это для вас, ребята, — вредно. Что у тебя с языком сделалось? Слова не выговариваешь… Как, говоришь, сообразил, что вы уже дома? — усмехнулся он. — «Шпалер» у фраера был? Давай его сюда…

Чарли — немного нехотя — вытащил из кармана куртки и протянул Мессеру «магнум» Свистуна.

«Шпалер» был в принципе неплох, и Чарли имел на него некоторые виды как на трофей, добытый в бою.

— Угу… — задумчиво промычал Мессер, пряча ствол во внутренний карман. — Эта штука, понимаешь, плохо стреляет, как вы, кажется, заметили, но сигналит она неплохо…

— А, так т-там, в нем — м-метка, — запоздало догадался Чарли. — А я — с-сразу не сообразил…

Перед мсье Григорием лучше было изображать типа, интеллектом не изуродованного.

— И неудивительно, — поморщился Мессер. — Это не ТБоя специальность. Где фраер?

— Понимаете, его никак не получилось отстегнуть от «товара». Ключ от наручника у этого козла вроде как потерян оказался. Пришлось его немного «пригасить». Но сейчас он уже немного оклемался и… — несколько виновато признался Чарли, услужливо приоткрывая дверь в подсобку.

Но «заказчик» не торопился спускаться к пленнику. Притормозив на пороге, он присмотрелся к Чарли колючим взглядом.

— Он как, в форме? — осведомился Мессер. — Врач не нужен? Хоть на каком он свете, понимает?

— Д-да врод-де т-того, — все еще нетвердым языком заверил его Чарли. — Медицинская помощь не требуется. Ни ему, ни нам…

— Ну, тогда, — определил Мессер, — давай спустись к нему и какой-нибудь мешок на башку нахлобучь — чтоб лишнего, как говорится, не узрел. Будь добр, поторопись, — чуть нервно добавил он.

Чарли поспешил в подсобку — выполнять полученные указания. Мессер в ожидании мерил лавку широкими шагами. Его не покидало ощущение, что дела, хоть и развиваются, но развиваются как-то не так, как надо. Изваяние Злого Бога Ожидания — Сио-то-Сио, затесавшееся в уголке шкафа — переносной часовенки, пришлось кстати — Мессер спалил на его алтарике скомканную федеральную кредитку.

Чарли, впрочем, не заставил ждать себя долго. Через считаные секунды он выглянул из двери и услужливо сообщил, что «все г-готово». Только тогда заказчик, не торопясь, спустился по некрутым ступеням в пыльный и темноватый полуподвал. Пленник покорно и терпеливо ожидал его, украшенный натянутым на голову пакетом от «Мак-Доналдса».

— Товар на месте! — уверенным голосом объявил Макс, Не без гордости указывая катаной на болтающийся на руке пленника кейс. — Как видите, мы свое дело сделали, — добавил он, разводя руками.

— Мм.. — полуодобрительно-полуосуждающе промычал Мессер.

Он бросил на клинок суровый взгляд, в котором, однако, сквозило некоторое уважение. Видимо, одобрял метод, выбранный «антикварами» для обращения с пленником. Но — не произносил ни слова. Всю обедню порушил сам Разноглазый.

— Мессер! — воскликнул он, и голос его окрасила надежда на скорейшее избавление. — Тут какая-то фигня получилась… Объясни им, что я — твой человек! Это — недоразумение какое-то…

Мессер воззрился на «антикваров». Оба они выглядели изрядно смущенными.

— Сейчас со всеми недоразумениями мы разберемся… — заверил его Мессер.

Он вынул из наплечной кобуры тускло поблескивающий вороненым металлом «кольт» и неторопливо прицелился в скрытую в пакете голову Свистуна.

— Э-э… — начал было Макс, но мягкий хлопок выстрела прозвучал раньше, чем он успел его предотвратить.

Свистун взбрыкнул модными штиблетами и вместе со стулом грянулся о бетонный пол. Отверстие в пакете «Мак-доналдса» слегка дымилось — Мессер для надежности всегда использовал термические пули.

— З-зачем вы с-сделали это? — растерянно спросил Чарли.

Он поднял над столом ампулу амнезина.

— Он бы сейчас сказал нам код замка своего кейса, вы бы забрали из него все то, что вам нужно было…

— Он сказал вам, что у него в кейсе? — сверлящим голосом спросил Мессер.

— Нет, — достаточно уверенно ответил Чарли. — Мы думали, что…

— Вам, ребята думать вредно! — прервал его Мессер. — Поэтому этим занятием вы не увлекайтесь.

— А потом мы стерли бы всю его память за последние сутки! — упорно продолжал Чарли, потрясая в воздухе так и оставшейся не у дел ампулой амнезина. — Вот этой штукой!

— «Эту штуку», — процедил сквозь зубы Мессер, — ты лучше вколи себе в задницу! Очень помогает от плохих воспоминаний. Благодари Бога за то, что я решил не мочить заодно и вас, придурошных. Знаешь почему?

Чарли только выразительно икнул в ответ.

— А потому, — пояснил Мессер, пряча пистолет в кобуру, под пиджак, — что три трупа сами никуда не спрячутся завтра от полиции. А возиться с ними у меня нет ни времени, ни желания. А вот этого одного покойничка, — он кивнул на останки Свистуна, — вы, двое трупов несостоявшихся, найдете куда деть без особого шума. Тем более что его еще долго никто не хватится. Виза у него чуть ли не годичная. Ну а держать язык за зубами у вас ума хватит.

Он снова полез за отворот пиджака, и оба «антиквара» автоматически напряглись. Но в руках Мессера обнаружилась не пушка, а кожаный, элегантный и пухлый на вид бумажник.

— Ваш гонорар, джентльмены, — иронически скривился Мессер, отсчитывая зелень. — Как-никак я всегда честно плачу за работу. Даже за такую, которую можно бы было сделать и чище.

Он швырнул купюры на стол.

— А как… А как?.. — попытался сформулировать свой вопрос Макс, судорожно кивая на кейс, по-прежнему пристегнутый к запястью распластанного на полу курьера. — Как с этим?

— С этим — все просто! — заверил его Мессер. — Давай-ка мне эту штуку!

Макс безропотно протянул ему катану.

С ампутацией кисти покойному Свистуну Мессер управился в два счета, и, когда за ним (и кейсом, хранившим Бога гномов) затворилась дверь лавки, оба «антиквара» молча уставились друг на друга в состоянии полной прострации. И им было от чего в нее впасть.

— Что ты там утром — помнишь — нагадал на нашем звоночке? — наконец угрюмо осведомился Макс, присев над останками злосчастного Свистуна и прислушиваясь к затихающему в торговом зале дребезжанию бронзового талисмана их «многопрофильного» заведения.

— Что нагадал, то и получилось, — в тон ему невесело отозвался Чарли. — Господи, как этот черт изгваздал нам пол! Кровищи-то, кровиши… Прямо как на какой-нибудь бойне или…

— Пол-то мы с божьей помощью отдраим… — поморщился Макс. — На худой конец покрасим… Это, в конце концов, подсобка, а не приемная премьер-министра. В том, как мыть и красить полы, каждый, считай, специалист. Но вот по части того, как надо избавляться от трупов, я не имею опыта. Никакого, Чарли…

Чарли поскреб в затылке.

— Пожалуй, мы слишком рано распростились с Чоппером… — выдал он результат этого своего занятия.

— Зато он сообразил унести ноги и все остальные части своего организма как раз вовремя, — вздохнул Макс. — И заманить его снова в наши игры будет делом трудным. Если не безнадежным.

— Это ты, а не я, называл его придурком, — заметил Чарли. — Пока что в дураках — мы. А Чоппи — вне игры. И при бабках.

— Ну, что касается бабок, — задумчиво произнес Макс, — то их у нас сейчас, пожалуй, хватит, чтобы оплатить Чоппи профессиональные услуги. Лучше всего будет, если он все-таки возьмет у нас бабки — не очень много, конечно — потом угонит под это дело очередную тачку, сам заберет покойничка и быстренько убудет с ним в неизвестном направлении.

— Так я звоню ему? — энергично начал искать по карманам свою трубу Чарли.

— Что? — растерянно спросил окончательно впавший в задумчивость Макс и отрешенно уставился на партнера.. Ему, похоже, пришло в голову нечто, что напрочь оттеснило все прочие мысли.

Ты меня не слушаешь? — обиженно спросил Чарли, вытягивая свой мобильник из недр оснащенной бесчисленным количеством карманов куртки. Нашел время предаваться размышлениям!…

— Самое время призадуматься! — раздраженно парировал совладелец «антикварной лавки». — Мне вот что не дает покоя… Этот тип, — он кивнул на покойного Свистуна, — напоследок нам выдал, если разобраться, очень ценную информацию… В том смысле, что в чемодане у него не наркота и не просто баксы, а — тот самый Бог гномов. Тебе объяснять не надо, о чем речь? И что за Бога этого дают миллионы, этот тип тоже вякал. И этому можно поверить. Если Бог этот — настоящий. Ведь ясно, как опять-таки божий день, что парень вез эту штуку как раз такому покупателю, который и должен был за этот товар эти самые миллионы отвалить… А теперь товар попал совсем в другие руки…

— Ну и что? — пожал плечами Чарли. — Товар-то все равно пролетел мимо нас… Так что отдыхаем. Никто нам теперь и ломаного гроша не заплатит за товар, который уже ушел.

— За сам товар действительно не заплатит, — согласился Макс. — А вот за информацию о том, куда товар этот уплыл, — нам заплатят. И, может быть, очень даже хорошо заплатят. Надо только выйти на того покупателя, которому вез Бога этот фраер. Обыщи парня. Или в записной книжке, Или в памяти его трубы может сыскаться кое-что интересное…

— Это — мысль… — после короткого размышления признал Чарли и усмехнулся улыбкой висельника. Она, Улыбка эта, ему обычно удавалась в минуты, когда он осознавал, что в очередной раз ввязывается в гнилую затею и Ратного хода после очередного шага, который он сделает по этому пути, уже не будет. — Выходит, Мессер все-таки дал маху, что не замочил нас с тобой.

Этим утром — хмурым и чересчур ранним — Энни составила себе довольно полное представление, о том, как примерно должны себя чувствовать выжатые лимоны. Прожитый день и последовавшая ночь были для нее цепью сплошных разочарований.

Ночью в Старом Форте решительно творилось нечто далеко не обычное. Вместо того чтобы восстанавливать свои силы с помощью крепкого здорового сна, должностные лица здешних правоохранительных органов обнаруживались в своих служебных кабинетах, но все они наотрез отказывались как-то комментировать поднявшуюся на ночь глядя суету. Разумеется, не одна Энни заметила и эту суету, и многие предшествовавшие суете этой знамения. Практически вся разношерстная диаспора аккредитованных в Старом Форте акул пера утратила покой, и каждый ее мало-мальски честолюбивый член норовил выхватить из-под носа у остальной стаи хоть и дурно пахнущий, но тем-то и привлекательный для обширной категории читателей и зрителей кусочек «жареных» фактов.

Однако улов новостей оказался отменно скуден. Сводка новостей наутро выглядела как всегда заунывно и скучно. Энни заперла за собой дверь в корпункт «ГН», выложила на стол свой диктофон и блокнот с текущими заметками, бросила взгляд на дисплей главного редакционного компьютера и машинально поморщилась. Потом занялась приготовлением зеленого чая, единственного стимулятора жизненной активности, который она позволяла себе в расстроенных чувствах. Краем глаза она заметила, что валявшийся на рабочем столе мобильник световым сигналом сообщает ей, что за ночь на ее имя поступали вызовы. Мобильник этот предназначался для «общего пользования» (для общения с узким кругом «доверенных» знакомых Энни постоянно таскала при себе другую трубку). Большинство поступивших звонков не заслуживало решительно никакого понимания. Никакая программная защита от «спама» не предохраняла память редакционного телефона от превращения " корзинку с информационным мусором. Привлекли внимание Энни только звонки какого-то довольно настырного типа, пожелавшего остаться анонимным. Звонки эти поступали с городских автоматов. Настырный тип упорно не желал оставлять ни своих координат, ни сообщения — письменного или устного. Это не было, вообще говоря, чем-то необычным в практике вверенного Энни корпункта, но в душе у нее все-таки шевельнулись тревога и смутная пока, догадка.

В таком стремном состоянии ей следовало немедленно отвлечься от мелких неудач, без которых текущая своим чередом жизнь никогда, в конце концов, не обходится, и заняться чем-то второстепенным, но успокаивающим. Такое занятие у Энни, слава богу, всегда было наготове.

Она устроилась за столом, пододвинула к себе блокнот и диктофон и принялась «подбивать бабки» по собранной за последние дни информации, скопившейся под рубрикой «Сказки о гномах». — Пара глотков заваренного по всем правилам чая вернула ей утреннюю бодрость и творческий настрой.

«Итак, — сказала она себе, деловито потирая ладони, — гномов принимают всерьез не только здешние дети нежного, так сказать, возраста, но и люди, которых никто не считает легкомысленными. Однако наука предпочитает закрывать глаза на их мнение… Нет. Не так… Они, эти люди, ранящие веру в бытие гномов Ваганты — предпочитают не привлекать к этому предмету внимания науки. Что следует из этого? Для меня — только рабочая гипотеза. И согласно гипотезе этой гномы существуют!»

Энни откинулась на спинку жесткого стула и продолжила собственную мысль:

«Гномы существуют, но стараются не привлекать к себе интереса взрослых людей. А наоборот? — Может быть, кто-то из этих взрослых все-таки может привлечь внимание гномов?»

Ее размышления прервал звонок во входную дверь.

Утро этого дня Ким решил посвятить встречам с Посвященными, которых ему рекомендовал незримый резидент с шифрованного диска. Это потребовало занявших основательное время переговоров, но время это не пропало даром.

Исследовательская база Федеральной Академии специсследований, расположенная в одном из дальних пригородов Старого Форта, напомнила Киму анекдот о бегемотах, скрывающихся на огороде. Конечно, ни дорожные указатели, ни пометки на электронной карте местности не выдавали нахождения сгрудившихся за бетонной стеной громадных корпусов, поблескивавших полированным стеклом и анодированными металлическими плоскостями. Выдавали они себя сами, — высясь среди вполне непритязательного «дачного» пейзажа, словно ракетодром среди бескрайних зарослей верблюжьей колючки. Только скромная табличка у главных ворот предупреждала всех прибывших в «Академический филиал центра специальных исследований» о необходимости предъявлять свои пропуска.

Ким пропуск предъявил. Для того чтобы запастись этим документом, не потребовалось даже тревожить директора Ноксмура. Слава Богу, покровители Агента из «Щита» были со Спецакадемией во вполне терпимых отношениях и заранее позаботились о возможности его контактов с этим не любящим рекламы заведением.

Полковник Стриклэнд встретил Агента не в своем кабинете, а в холле смахивавшего на ангар «корпуса В», который был расположен в глубине территории базы. Поверх мундира на сутулые плечи полковника был накинут лабораторный халат. В каком академическом ранге пребывал полковник, Ким не знал, но на бравого вояку Джозеф

Стриклэнд явно не походил. Вид у него был довольно кислый. Ким подумал, что его звонок, похоже, вытащил этого Посвященного из теплой постели.

— Я благодарю вас, — начал Ким, усаживаясь на предложенное место у журнального столика, — за то, что вы согласились принять меня в столь ранний час…

— Благодарить вам меня не за что, — нервно дернул тонкой ниточкой усов Стриклэнд. — Вы предъявили пароль — «Гранит», на который я должен отзываться немедленно. Так что мне пришлось притормозить некоторые довольно важные дела из тех, которыми я занят. Поэтому попрошу вас быть кратким настолько, насколько это возможно.

«Кто бы мог подумать, что невинное название земного минерала может оказывать такое магическое действие на здешних носителей чинов и званий?» — подумал Ким, продолжая любезно улыбаться.

— Я прекрасно понимаю, что ваша сфера интересов здесь вовсе не гранит, а гномы Ваганты, — сказал он. — Меня интересуют вопросы, связанные с этой э-э… формой жизни. Гномы… Они все-таки — существуют? И если да, то кто они?

— По моему глубокому убеждению, они существуют, — сухим голосом лектора ответил ему полковник. — Но это существа совершенно иной природы, чем мы, люди. И вообще иные, чем все нам известные живые существа. Даже их среда обитания — совершенно иная, чем та, в которой живем мы.

— И какая же она, эта среда? — осторожно спросил Ким.

— Камень, — ответил Стриклэнд. — Камень, иногда — металл… Это для них — такая же жизненно необходимая часть действительности, как для нас — воздух и вода… Поэтому их на Ваганте и называют Живущие в стенах.

— Тогда они невероятно сильны, если могут пробивать себе пути в таких прочных материалах… — предположил Ким.

— Звук и тепло легко проникают через такие среды, — Все тем же скучным голосом пояснил Стриклэнд. — Это атомам и молекулам трудно проникать сквозь твердь, а гномы вовсе не состоят из тех же частиц, из которых состоят атомы и молекулы. Из тех же из которых состоят звук и тепло. Их, впрочем, обычно считают квазичастицами. Но это — вопрос точки зрения…

Ким основательно напряг извилины, силясь вспомнить школьную физику.

— Из фононов, — не дал ему пропасть полковник. — Только не спрашивайте меня, как из таких квазичастиц могут образовываться стабильные структуры. Да еще такие структуры, которые по своим свойствам похожи на те, что лежат в основе строения и работы живых организмов. Сходство, между прочем, удивительное. Мы получили — методом внутренней интроскопии — своего рода фотографии гномов. Смешно, но они действительно напоминают этих сказочных персонажей. Это изучение структур, которые образуются из квазичастиц, собственно, и есть предмет исследований, которыми я руковожу. И эти исследования далеки еще до завершения. К тому же они абсолютно секретны.

— Тогда получается, что мы с ними попросту существуем в разных мирах? — попробовал высказать разумное предположение Агент. — Гномы не могут выйти из камня?

— Главное состоит в том, что все-таки — могут! Могут «вынырнуть» из камня и — что самое удивительное — могут заставить «нырнуть» в камень предметы нашего, обычного мира…

— Например, какие-то драгоценности? — заинтересованно спросил Ким.

— Например, драгоценности, — пожал плечами полковник. — Но такое погружение может длиться недолго. Как я понимаю, на поддержание предметов в такой «превращенной» форме тратится энергия. Когда она иссякает, то происходит взаимослияние среды и «поглощенного» ею предмета. Это может сопровождаться разными… э-э… непредсказуемыми явлениями. Например, взрывом…

— И такие случаи… были?

— Я считаю, что были, — ответил полковник. — Следы каких происшествий зафиксированы в наших материалах. Наступила минутная пауза.

— В тот период, когда гномы выходят из камня, — спросил Ким, — они могут вступать в контакт с людьми? Они понимают язык людей?

— Они гораздо лучше понимают нас, чем мы их, — вздохнул Стриклэнд, — И они лучше изучили нас, чем мы их.

— Говорят, что здешние дети часто видят гномов и даже разговаривают с ними… Но потом как будто теряют эту способность.

— Это так, — кивнул полковник, — Что-то в детской психологии есть такое, что позволяет гномам понимать их. И, возможно, как-то использовать. Но случаев, когда гномы наносили вред детям, в наших материалах не отмечено.

— Ну а вообще, они, гномы, могут… ну, скажем, попросить своего маленького друга о какой-нибудь услуге? — поинтересовался Агент.

— Могут, — равнодушно отозвался Стриклэнд. — Сразу видно, что вы мало слышали сказок о гномах. Почти в каждой из них в основе сюжета — то, как детеныш выполняет какую-нибудь диковинную просьбу своего друга гнома.

— А потом… После того как дети вырастают… Ведь у них должны сохраняться очень яркие, необычные воспоминания?

— Часть их, этих воспоминаний, стирается. Как происходит это стирание — вопрос уже не ко мне, физику. Скорее к психологам, нейробиологам и другим специалистам по таким… э-э… вещам. Но все дело в том, что во взрослом сознании воспоминания о гномах сохраняются как бы освобожденными от своей реальности. Как что-то лежащее на гРани сна и яви. И в то же время как что-то предельно сокровенное. Затрагивающее самые глубинные струны ДУШИ. А поэтому запретное для обсуждения с посторонни-Ми — С кем бы то ни было. Как нечто неприкасаемое для гРубых лап Реальности. К сожалению, я так же как и вы, мне кажется, родился и вырос не на Ваганте и обо всем этом знаю только с чужих слов.

— Значит, — продолжил гнуть свою линию Агент, — Ни один из взрослых жителей Ваганты не общается с этими существами? А сами гномы не вмешиваются больше в их жизнь?

— Многие считают, что это именно так…

На лице полковника впервые за время их разговора появилось нечто вроде улыбки.

— Мало того, многие делают все от них зависящее, чтобы такая точка зрения была бы всеобщей, — продолжил он. — Но это — версия не для нас. Не для Посвященных.

— Значит, и среди взрослого населения Ваганты есть те, кто общается с гномами? — спросил Агент с тенью удовлетворения в голосе. — Их, так сказать, агентура?

— Точнее, партнеры в их странных играх, — пожал плечами полковник. — И для людей сведущих не секрет, о ком идет речь.

— Так о ком же все-таки? — попробовал внести ясность в сумбур мыслей, наполнивших его голову, Агент.

— О магах, — охотно пояснил Стриклэнд. — О той касте, что промышляет в этом Мире наполовину мошенничеством, наполовину искусным воровством… А еще — запрещенными единоборствами. Ну и всякими другими чудесами. Которые для них устраивают гномы. В обмен на разные услуги.

Ким воспользовался случаем и перешел к делу. Он задал тот вопрос, который его интересовал больше всего. По крайней мере с профессиональной точки зрения.

— Гномы, — спросил он, — если уж они могут проникать сквозь твердь, как вы выразились, могут проникать в любые закрытые помещения. Они, допустим, могут обчистить какой-нибудь из банков Старого Форта?

— Гм… — отозвался полковник. — Могут, теоретически Они действительно могут проникать в закрытые места. И даже забрать оттуда что-то ценное. Но… Во-первых — не в любые… А во-вторых, маги никогда не просят гномов грабить здешние банки. Никогда. Это — табу! Табу, которое не нарушалось еще никогда!

Бессонница — одно из худших наказаний, которые изобрел Всевышний для чем-то провинившихся представителей рода людского.

Вообще-то в тех случаях, когда дело не оставляло никаких зацепок, за которые можно было бы ухватиться и вытянуть из него — дела этого — хоть какой-нибудь прок, Дмитрий Шаленый полагался на извечную истину «утро вечера мудренее» и давал своему организму передышку. Но в эту ночь, и так уже почти прожитую до утра, сон упорно не шел к нему. Да и наступающий день не обещал быть располагающим к отдыху и расслаблению.

Шишел расстался с Микисом, озадачив его поручением выйти на группу Ван-Аахена — Роше и узнать, что их они знают. И еще — снова броситься в ножки к геноссе Фогелю, чтобы по новой запеленговать трубу Разноглазого курьера. Сам же Дмитрий направился в ближайшее кафе-автомат, заказал себе еще раз море кофе и воспользовался телефоном-автоматом заведения. Ответа на вызов ему пришлось ждать минуты три-четыре.

— Булыжник? — тихо спросил он в ответ на произнесенное хорошо знакомым ему голосом «Слушаю».

— Вы не ошиблись, господин Бюргер, — заверил его Ганс Гриммельхаузен.

— У меня есть к тебе нетелефонный разговор, — бросил в трубку Шишел. — И к тому же разговор срочный.

— Жаль, — отозвался Ганс. — Всегда рад с вами пообщаться, но сегодня у меня есть работа. И тоже срочная… Так что уж, извини…

— Мм… — протянул Шишел и вдруг проявил неожиданно нахлынувшую на него догадливость. — Скажи, Ганс, ЭТУ работу тебе сосватал, часом, не Обух? У меня такое ощущение, что у него сегодня были неприятности…

— Я не торгую такой информацией, — после пары секунд молчания ответил Булыжник. — Если у вас все…

— Почти все! — рявкнул Шишел. — Но прими во внимание: если работу тебе сосватал Обух, то считай, что это — и моя работа. Я даже не буду наводить справки о« том, сколько он тебе отмусолит. Не вякнув, выкладываю столько же, — с твоих слов. Причем наши интересы с Обухом не пересекаются. Ему нужно одно, а мне — другое. В результате ты получаешь двойной гонорар и остаешься чист как божья слеза.

— Это предложение — довольно интересно, — подумав, отрывисто бросил в трубку Булыжник. — И ваша репутация, господин Бюргер, меня впечатляет. Иначе я просто повесил бы трубку. Вы сможете быть на Ойстер-бич через десять минут?

— Мне придется поторопиться, — досадливо вздохнул Шишел, бросив взгляд на часы. — Но раз у тебя такая запарка, то придется…

— Я подберу тебя там, на ходу, — коротко буркнул в трубку Булыжник и дал отбой.

Не допив свой кофе, Шишел пробкой вылетел из кафе. Спокойно добраться до давно вышедшего из моды городского пляжа Ойстер-бич Шишелу таки не удалось. В кармане у него запела «хитрая» трубка.

— Я слушаю, — хрипло пробасил он в микрофон.

— Я говорю с господином Дедом? — осведомился с другого конца канала связи кто-то, обладавший характерным говорком Нижнего города.

Обращение «господин Дед» повергло Шишела в настороженное недоумение.

— С кем я говорю? — пасмурным тоном спросил он.

— С тем, кто вам может рассказать что-то новое про Бога гномов! — выпалил обладатель плебейского акцента.

Чувствовалось, что этот тип долго собирался с силами и был далеко не уверен в результате, который принесут его слова, но в то же время держался с поразительным нахальством.

— Ну и что вы хотите мне рассказать об этом сказочном персонаже? — спросил Шишел тоном, не предвещающим ровно ничего приятного.

— Это зависит от того, сколько вы готовы выложить на бочку! — снова набравшись храбрости, объявил тип с другого конца канала связи. — Пока что могу вас предупредить только, что человек, который вез Бога на Ваганту, убит. А Бога вам хотят впарить те, кто его замочил… За двадцать процентов того, что вы обещали выложить за этот товар, вы получите исчерпывающую информацию об этих шакалах.

— Заманчиво, — с большой долей яда в голосе произнес Шишел. — Кто тебе вообще брякнул, что я покупаю каких-то там богов?

— Вот как? — огорчился его нахальный собеседник. — Так я, получается, ошибся номером? Ну, тогда извините, пан Дедушка… Но если вдруг вспомните, что все-таки хотите купить боженьку, то оставьте на всякий случай мой номерочек в памяти вашего телефончика…

Зазвучало короткое попискивание отбоя.

— Ну что туг скажешь! — только и произнес Шишел, озадаченно уставившись на свой мобильник. — Боженька… Пан Дедушка… Двадцать процентов… Воистину, черт их разберет!

В подсобке «Антикварной лавки» Макс положил мобильник, извлеченный из кармана злосчастного Свистуна, на стол и воззрился на Чарли.

— Ну, — развел он руками, — все номера из памяти этой трубы я обзвонил. Никто сразу не клюнул… Но вот последний — Дед — мне показался перспективным… Хотя… Может быть, как раз он и платит Мессеру. Или кто-нибудь Другой из этой обоймы. У типа чувствуется русский акцент.

Это недаром.

— А ты соображаешь что-нибудь в восточных языках? — с оттенком уважения в голосе осведомился у него Чарли.

— В русском — кое-что смыслю, усмехнулся в ответ Макс. — Пришлось в молодости годик-другой сшиваться на «Святой Анне». Я, впрочем, тебе про это рассказывал как-то…

— Значит, выходит, это русская мафия? — почесал в затылке Чарли.

— Черт их разберет… — пожал плечами Макс,

Энни подошла к двери и заглянула в экран камеры внешнего наблюдения.