– Очень, я вижу, ты умный, – склонилась над книгами девочка. – Лучше бы научился не ломать княжеских стеллажей.

Какое-то время она молча шелестела страницами. Затем, держа в руке пыльный фолиант, крикнула:

– А это вы видели?

– Чего там еще? – подошел к ней вплотную Петька. – А-а, – едва взглянув на об-? ложку, враз поник он. – Путеводитель тысяча девятьсот десятого года по подмосковным имениям.

– Так там же про Борское, – продолжала Маша. – Вот, – раскрыла она книгу где-то на середине. – Смотри! И рисунок есть!

На черно-белой вклейке красовалась двухэтажная усадьба Борских. Далее простирался огромный парк.

– Какая красота! – вздохнула Настя. – Жаль, что его во время революции сожгли.

Она еще год назад с какой-то особенной нежностью относилась к развалинам старого княжеского поместья. И часто пыталась вообразить, как тут все было в прошлом.

– Действительно, впечатляет, – согласился Петька. – Как же я сам не заметил этот рисунок.

– Смотреть лучше надо, – была очень горда собой Маша. Обычно Петька куда раньше остальных замечал что-нибудь важное. Поэтому друзья и назвали его Командором.

– Думаю, нам эта книга во всех случаях понадобится, – сказал Петька. – Ну-ка, посмотрим. Тут больше рисунков нет?

Он перевернул вклейку. То, что он там увидал, заставило его тихо вскрикнуть. Друзья проследили за его взглядом. На обороте вклейки был нарисован карандашом план усадьбы.

– Вроде такой же, как там, в дневнике, – прошептал Дима.

– Да, – подтвердил Командор, – Только гораздо новей. Видите дату?

Под планом было выведено четким мелким почерком: «Октябрь. 1917 г.»

Друзья подошли с книгой ближе к окну. Им хотелось рассмотреть новый план повнимательней. Но не успели они склониться над ним, как входная дверь громко хлопнула. Ребята на всякий случай закрыли книгу и были правы. В библиотеку, громко топая и отдуваясь, вошел плотный и круглолицый сторож поселка Красные Горы Иван Степанович. Голову его, несмотря на жару, увенчивала видавшая виды милицейская фуражка.

Ребята насторожились. Степаныч с незапамятных времен работал в Красных Горах. Его сторожка находилась возле шлагбаума, который перекрывал въезд на территорию поселка. Поэтому Степаныч любил повторять, что стоит на страже жизни и благополучия дачников. Кроме того, Иван Степанович при каждом удобном случае напоминал, что в прошлом он – «заслуженный работник органов правопорядка». В ознаменование этого он каждый год в День милиции надевал старую форменную фуражку. Если же милицейская фуражка появлялась на стороже Красных Гор в другие дни, это могло означать только одно: в поселке произошло преступление или, по крайней мере, что-то из ряда вон выходящее.

Петька на всякий случай засунул книгу в одну из стопок. Затем друзья затаились в закутке. Им было интересно выяснить, почему Степаныч сегодня в фуражке.

– Дочка! Ты тут? – не заметив ребят, прошествовал в главное помещение библиотеки заслуженный работник органов правопорядка.

Четверых друзей всегда удивляло, как у Степаныча, вечно подозревающего почти все человечество в тайных зловредных происках, и его мрачноватой супруги Надежды Денисовны, которую не интересовало ничего, кроме сада и огорода, могла родиться столь милая и доброжелательная дочь, как Ниночка. Впрочем, она давно уже вместе с детьми и мужем жила отдельно от родителей. Ее семейство занимало деревянную пристройку к библиотеке.

– Срочная телефонограмма! – по-военному четко вещал Степаныч в соседней комнате. – Уточнение сроков визита! Сам лично только что принял в правлении. Тебя, Нина, касается непосредственно. Делегация Борских прибудет к нам послезавтра в двенадцать ноль-ноль. Подготовься как следует. Приезд бывших законных наследников – дело большой государственной важности. Хотя…

Степаныч умолк.

– Что, папа? – переспросила Ниночка.

– Да так.

Ребята, высунувшись из закутка, увидали, как сторож с досадой махнул рукой.

– В прошлое время их бы сюда близко не допустили, – мечтательно проговорил Степаныч. – Да они бы и сами в Россию не сунулись. И нам тогда бы меньше хлопот. Ну, да что говорить. Теперь по-другому. Ты к приему готова?

– Почти, папа, – всегда робела перед отцом Ниночка. – Спасибо, ребята мне там помогают с архивом.

– Какие ребята? – встрепенулся Степаныч.

– Петька Миронов с друзьями.

– Отставить! – крикнул сторож и кинулся в закуток.

– Папа! Ты что? – бежала следом за ним Ниночка.

– Я-то как раз ничего, – уже буравил Степаныч подозрительным взглядом ребят. – А вот ты, – повернулся он к Ниночке, – проявляешь политическую близорукость. Прямо как будто и не моя дочь. Тут речь о личном архиве бывшего князя. Вполне может встретиться секретная документация.

– Какая документация! – всплеснула руками Ниночка.

– После поговорим, – произнес сурово Степаныч. – А вас прошу покинуть служебное помещение, – категорически заявил он четверым друзьям.

Тем оставалось лишь тихо уйти. Они давно уже знали: спорить со Степанычем бесполезно.

– Я провожу, – направилась вместе с ними к двери Ниночка. – Вы уж не обращайте внимания, – виновато добавила она, когда они вышли на улицу.

– Ничего, Ниночка, – улыбнулся Петька. – У нас с твоим папой давно сложные отношения. Мы к тебе после обеда придем.

– Обязательно приходите, – ответила библиотекарша. – Нам завтра к вечеру нужно управиться.

– Только ты там ничего не трогай, – поспешно предупредил Петька. – А то у нас все переписано по порядку.

– Я что, себе враг? – улыбнулась Ниночка. – Это ваш фронт работ. Даже близко не подойду.

– Тогда до скорого.

Ребята двинулись в глубь поселка.

– Жалко, книгу не удалось вытащить, – с досадой проговорила Маша.

– Не суетись, – успокоил ее Командор. – Она вторая в крайней связке к окну. После обеда вернемся и возьмем. Кстати, – взглянул он на часы, – без десяти три. Нас действительно уже всех обедать ждут. Сразу, как поедим, встречаемся возле моей калитки.

Однако после обеда попасть им в библиотеку не удалось. Настю родители увезли в гости до позднего вечера. А бабушка Димы и Маши сказала, что непременно должна прочитать им только что созданный очень важный фрагмент своих мемуаров.

Дело в том, что Анна Константиновна после смерти мужа – всемирно известного биолога Серебрякова – оставила институт, в котором с ним вместе работала, и поселилась на даче. Там, по ее словам, было спокойней писать мемуары. Жизнь и впрямь сталкивала ее со многими из великих мира сего. Анна Константиновна не сомневалась, что обязана перед тем, как уйти в мир иной, оставить записки о своем поколении.

Окончив очередной фрагмент, пожилая ученая дама считала необходимым опробовать его на слушателях. Иначе ей было трудно двигаться дальше.

– Сейчас, бабушка, будем слушать, – обреченно произнес Дима. – Только Петьке позвоню быстренько.

Набрав номер старого друга, мальчик лаконично обрисовал ситуацию.

– Тогда я к вам тоже слушать приду, – решил Командор. – Не одному же мне там разбираться.

– Приходи, – оживился Дима. – Бабушка будет рада.

«И нам веселей», – уже про себя добавил он.

Анна Константиновна описывала совместную поездку с дедушкой Димы и Маши в Англию. Там академику Серебрякову присудили степень доктора Оксфорда с вручением мантии.

Близнецам тогда еще едва исполнилось три года.

Слушали ребята Анну Константиновну со смешанным чувством. С одной стороны, им было интересно. Однако полностью наслаждаться мемуарами ученой дамы им мешал страх. Вдруг бабушке придет на ум полюбоваться дедушкиной мантией? Одна эта мысль заставляла троих друзей трепетать. До прошлого лета мантия висела в стенном шкафу бывшего дедушкиного кабинета. Потом Петька в интересах расследования проводил один мистический эксперимент. Условия его требовали черной одежды до пят. Ничего подходящего, кроме мантии академика Серебрякова, для этого не нашлось. Петька, по совету Димы и Маши, ею воспользовался. В результате мантия изрядно пострадала. Петька отдал ее в химчистку, где приемщица долго недоумевала по поводу «плохого состояния необычного плаща». После химчистки Маша мантию подштопала, и она стала выглядеть лучше. Однако на общем совете Тайного братства друзья решили, что Анне Константиновне теперь лучше с мантией не встречаться.

Но страхи ребят были напрасны. Бабушка Димы и Маши была полностью поглощена собственным текстом. Чтение продолжалось до позднего вечера. Затем позвонили возмущенные Петькины родители. Они забыли ключи от дачи и, приехав из города, торчали перед входной дверью.

Командор срочно отбыл домой…

Наутро четверо членов Тайного братства поспешили в библиотеку. Они уже были на полпути, когда увидели, что навстречу им бежит Ниночка.

– Ты за нами?

– Нет, нет, ребята, – даже не остановилась библиотекарша. – Беда!

И она убежала по направлению к шлагбауму и сторожке.

– Быстро за ней! – скомандовал Петька.

Друзья поспешили следом. Возле шлагбаума стоял потрепанный «жигуленок» участкового милиционера – капитана Шмелькова. Маленький щуплый Алексей Борисович беседовал возле машины со Степанычем. Тут же стояла Ниночка. Она тихо всхлипывала.

– Что случилось? – подбежали ребята.

– Не ваше дело! – рявкнул Степаныч.

– Ну, зачем так, – вмешался Шмельков. Он хорошо относился к четверым друзьям. – Заездил меня ваш поселок в последний год, – с грустью взглянул он на членов Тайного братства. – Криминал за криминалом. То одно, то другое… Теперь вот в библиотеку залезли.

– Как… залезли?… – уставились на капитана Шмелькова ребята. – Когда?

– Ночью сегодня. Стекло в окне высадили и учинили полный разгром, – уточнил Алексей Борисович.

Друзья переглянулись. Петька жестом поманил их в сторону. Тут Степаныч вновь что-то начал говорить Шмелькову. Ребята сумели незаметно отойти.

– Быстрей бежим! – указал Петька в сторону библиотеки. – Нам эта книга теперь нужна позарез!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.