– Идите на хуй, - кратко ответил Сергач. - Розка…
      – Всё! - отчаянно крикнула Розка.
      В «Волге» взвывал, но никак не схватывался двигатель. Ленчик несколько раз дёргал стартёр, но без толку.
      – Сергач, бля!… - крикнул он издалека. - Мы, короче, аккумулятор посадили!… Хуй щас уедем!
      Ленчик вылез из «Волги» и остановился, разглядывая мотоцикл друидов. Поразмыслив, он пошагал обратно к веранде.
      – Слышь, черти, мы щас ваш мотоцикл возьмём, лады? - сказал он Бязову и Чакову.
      – Э-э… как? - совсем растерялись друиды.
      – Жопой об косяк. Нам до города пешком, что ли, хуярить?
      – Не… - засуетились друиды. - Вы чего, мужики?…
      – Да не ссыте, - пренебрежительно бросил им Лён-чик. Он собирал со стола бутылки - и винные тоже - и складывал в пакет. - Завтра я приеду за «Волгой» и отдам вам ваш «ижак».
      – Дак ты это… - Друиды торопливо выбирались из-за стола.
      – Валерьян, пошли. - Ленчик толкнул Сергача в спину. - Давай живее, а то, короче, баню займут.
      – Ладно, я завтра приеду, - пообещал Сергач Розке и начал выбираться из-за стола.
      Розка не ответила.
      Пошатываясь, Сергач пошёл к мотоциклу, отодвинул друидов и полез в коляску. Моржов подумал, встал и тоже пошагал к друидам. Друиды суетились вокруг Сергача и Ленчика, заискивающе заглядывали им в лица. Ленчик влез на седло и рассматривал управление.
      – Где, бля, тут чо?… - бормотал он.
      – Ты только сильно не газуй… - просил Бязов (Ча-ков).
      – Мужики, вы какого хрена им свою мотоциклетку отдаёте? - напрямик спросил Моржов у друидов.
      Весь кураж с друидов слетел, и сейчас Моржов уже не путал Чазова и Бякова.
      – Дак что… - тупо и бессильно пробормотал Чазов.
      Бяков молча указал глазами на Сергача, поясняя ситуацию.
      – Это Валера Сергачёв, прекрасный парень, только пьяный в жопу, - насмешливо ответил Моржов.
      Сергач, которого в коляске окончательно разморило, что-то замычал и заплямкал губами.
      Ленчик оглянулся, с интересом слушая разговор.
      – Менту не дашь, так он потом со своими приедет… - осторожно сказал Бяков. - Отпиздят всех… Или наркоту какую подбросят - и в СИЗО…
      – Хотите, я вам ствол дам? - предложил Моржов друидам. - Настоящий. Бесплатно. Приедут менты - будете отстреливаться.
      Но друиды отвернулись от Моржова. Этот разговор для них потерял смысл.
      – Ты уж побереги машину… - попросил Ленчика Чазов. - Там, на колдобинах, ещё где…
      Ленчик не ответил и топнул по педали. Мотоцикл взревел.
      Моржов сплюнул, достал сигареты и пошёл обратно к веранде.
      Розка уже сгребала арбузные корки в большую кастрюлю для мусора. На скамейке стояло ведро с водой, в котором плавала тряпка - вытирать заплёванный семечками и окурками, залитый водкой стол. Розка наводила чистоту и не поднимала головы.
      На следующий день Ленчик приехал на облезлом рыдване с какими-то знакомыми ему уголовниками из Колымагино - и без Сергача. Мотоцикл друидов он не пригнал: сказал, что забыл. Уголовники подцепили «Волгу» на трос и утянули на буксире.
      Вечером Щёкин достал всех, и Моржова тоже. У костра Щёкин нажбанился пивом и сначала понёс пургу, затем начал икать, а потом принялся падать в огонь. Моржов потащил Щёкина в корпус.
      – Зап-правлены в планшеты космические карты… - бормотал Щёкин, безвольно волочась под мышкой Моржова. - К-космос покоряется отважным… Б-рис, где моя геостационарная орб-бита?…
      – Ты уже на ней, - сказал Моржов и свалил Щёкина на койку.
      Он забросил щёкинские ноги на спальник, стащил кроссовки и поставил их на пол в изголовье кровати.
      – Блюй сюда, - сварливо посоветовал он. Щёкин уже спал.
      Моржов вернулся к костру. Возле огня на брёвнах сидели только Розка и Сонечка. Гул пролетавших вдали за лесом поездов звучал в темноте словно ниоткуда. Он как-то неимоверно углублял собою толщу ночи, будто морской лот, не достигающий дна.
      – Как это твоего Щёкина ещё в педагогах держат? - брезгливо спросила у Моржова Розка.
      – А чем он плох? - буркнул Моржов.
      – Он бухарик.
      – Бухарик, - назидательно пояснил Моржов, - это тот, для кого бухать важнее всего прочего. А Щёкину бухать - просто отдых.
      – Хороша релаксация…
      – Релаксирует он после креатива. А после работы - отдыхает. Между прочим, из тех шестерых детей, которые сюда к нам приехали, четверо - щёкинские. Это две трети.
      – Шпанюги.
      – Тем более. К другим педагогам они бы и в кружок не ходили, а у него даже сюда приехали. Значит, Щёкин хороший педагог.
      Моржов не стал бы спорить с Розкой о Щёкине, если бы рядом не было Сонечки. Пока Щёкин надувался у костра пивом, Моржов в лесу нагнул Сонечку над пеньком, а потом, уже застёгивая штаны, подумал: похоже, ему пора передаривать Сонечку Щёкину. В этот раз он забыл перед сексом слопать виагру, но проблем не случилось. Всё сработало по привычке, по инерции, с разгона, без мандража. Значит, секс с Сонечкой уже переставал его волновать, как прежде; переставал быть чудом и праздником. А без праздника Моржову было неинтересно.
      Жилой корпус, кусты и домик кухни вдруг осветились во тьме, как театральная декорация. Это подъезжала машина с зажжёнными фарами. Моржов поначалу не понял, откуда она едет, а потом услышал хруст гальки под колёсами и обернулся. Машина катила прямо по пляжу вдоль Талки. Ни Сергач, ни Манжетов не поехали бы по пляжу, когда есть дорога. Кого же принёс чёрт?…
      Легковушка грузно подкатила и остановилась, едва не уткнув бампер в поясницу Моржова, сидевшего на бревне спиной к машине. Машина была облезлая и раздолбанная. Фары ослепляли Моржова, Розку и Сонечку. Никто из машины не выходил. Слышалось только «бутц-бутц-бутц» из салона, где играл блатной шансон. Казалось, что весь объём салона заполняет огромное, дряблое и липкое сердце, которое колотится изнутри в окна машины, отклеиваясь от стёкол после каждого толчка.
      «Местные», - понял Моржов. Те самые, что утром отбуксировали «Волгу» Сергача. Н-да, давно уже следовало ожидать их визита. Вот они и явились. Явились с образцовым хамством: подкатили и встали, осветив всех, но не показывая себя.
      Розка и Сонечка от света фар прикрылись ладонями. Моржов снова повернулся и раздражённо грохнул кулаком по капоту. Фары, словно подумав, нехотя погасли.
      Ещё через некоторое время все четыре дверки машины открылись, и наружу полезли парни из Сухонавозо-во. В машине их оказалось восемь штук. Они подходили к костру с разных сторон и по-волчьи - до последней возможности не выступая на свет, да и на свету прячась друг за друга.
      – Здорово, соседи! - весело воскликнул один из приехавших, похоже - лидер. Его весёлость не вязалась с опасливым выжиданием в машине и с угрюмыми повадками остальных.
      – Серый, - представился он, протягивая руку Моржову. - Пустите у костерка посидеть?
      Моржов пожал плечами.
      – Девчонки тут у вас… - устраиваясь, заметил Серый и оценивающе прищурился. - Как звать-то?
      Прочие парни молча рассаживались по брёвнам, как массовка.
      – Роза, - кокетливо заулыбалась Розка. Похоже, ей понравилось возрастание процента мужиков вокруг её персоны. - А это - Соня.
      – Угости огоньком, брат, - обратился к Моржову Серый.
      Понятно, что у всех восьмерых сухонавозовцев не могли разом закончиться спички и зажигалки. Моржов прочёл в этой просьбе анонс для расстановки сил: если не куришь - то не мужик, а если угощаешь - то шестёрка.
      Моржов протянул Серому коробок и сказал:
      – У костра от спичек не прикуривают, дурная примета.
      Серый предпочёл не услышать. Прочие парни тоже закурили. Говорить им было нечего, да и не умели они, поэтому все курили с каким-то особенным глубокомыслием - глядя в огонь и наклоняя головы в позицию «собачка думает», будто пили из-под крана.
      – А мы уже давно заметили, что в этом лагере какие-то пионеры завелись, - улыбаясь, сказал Серый Розке.
      – Что значит - завелись? - с удовольствием возмутилась Розка, провоцируя разговор. - Как тараканы, что ли?
      Сухонавозовские парни вразнобой захмыкали.
      – Ну, приехали, - согласился Серый. - Много у вас пионеров?
      – Хватает, - опережая Розку, сбоку сказал Моржов. Чем больше пионеров - тем больше свидетелей; только такая логика была для местных значима.
      Моржов изначально понял, каким будет нерв этого разговора. Всё по-приятельски, всё на улыбках, но смысл приезда гостей только один: развлекуха с выгодой. То есть побухальник на халяву, или драка, или ёбля. На худой конец - кража. Вообще-то, скажем, у друидов смысл контакта с Троельгой был точно такой же. Но друиды были старше, а потому немного умнее, и развлекуха друидов ограничивалась выпивкой, которую спонсировал Моржов. Костёрыч наверняка бы не согласился с Моржовым. Может, ребята приехали просто узнать, кто поселился в лагере, или даже помочь чем-нибудь?… Но хренушки. Если бы у сухонавозовских гостей были мотивы Костёрыча, то они не приехали бы ночью и ввосьмером.
      – И много вас тут вожатых? - допытывался Серый.
      – Шестеро, - кокетничала Розка так, будто речь шла о претендентах на её руку и сердце.
      – И что, - Серый кивнул на Моржова, - кроме Бо-ряна, все такие же красивые, как ты?
      – А я что, не красивый? - спросил Моржов. Сухонавозовцы заржали.
      Моржов влез нарочно - чтобы его посчитали дурачком. В этом случае дело дойдёт до конкретики быстрее - и быстрее разрешится. Иначе эти уроды просидят здесь до утра.
      – Не, Борян, ты не обижайся, это я так, - преувеличенно сконфузился Серый и снисходительно похлопал Моржова по плечу. - Сам понимаешь…
      – А у нас тут трое на трое. - Розка вернула себе внимание гостей. - Три пары.
      Похоже, Розка просто подзадоривала Серого. Моржов подумал, что зря он так долго возился с Сонечкой и тянул с приставаниями к Розке, особенно после морального краха Сергача, под крылом которого Ленчик украл у Розки спальные мешки. Розка озверела без мужского интереса к себе, и её озабоченность обрушилась на Серого. А Серый сразу учуял тропку, где не стоят капканы.
      – У-у! - шутливо провыл Серый, испытующе глядя на Розку. - Если так, то нам тут делать нечего…
      – Может, всё-таки найдётся? - с неким обещанием весело предположила Розка.
      Моржов был уверен, что если бы Розкина озабоченность была направлена на него, на месте Розки он видел бы мерцоида.
      – А чё ты предложишь? - как-то запросто, совсем уж по-уголовному спросил кто-то из парней у Розки напрямик.
      – А чё ты сможешь? - в тон ему агрессивно ответила Розка. - Ничё, да?
      – Прижмись давай, баран, - одёрнул приятеля Серый.
      Массовка подобострастно хохотнула.
      – А Соня у вас чего молчит? - спросил Серый.
      – Хочет - и молчит, - вылез из массовки кто-то другой.
      – Хотчет - и малчит? - с грузинским акцентом переспросил Серый откровенно двусмысленно.
      Это была цитата из очень старого и скабрезного анекдота. После Стеллы Рашевской Моржов насобачился легко выуживать из речи ковязинцев популярные в Ковязине цитаты.
      Розка фыркнула и напоказ отвернулась. Возмутилась она типа как непристойным намёком, но на самом деле - переключением внимания на Соню.
      – Всё-всё, мужики! - Серый принялся утихомиривать развеселившуюся массовку. - Зачем девушек пугаете?
      – Кто здесь кого пугает? - презрительно спросила Розка, явно не желавшая, чтобы намёки завершались.
      – Кто здесь девушка? - с Розкиной интонацией тихо сказал кто-то из массовки.
      Моржовская политика выставления себя дураком сразу дала результат: раздувая ноздри, гости уже ходили вокруг лакомой темы. А Моржова уже никто не принимал в расчёт, поэтому обычные ритуальные разговоры были опущены. Ни Серый, ни массовка уже не собирались рассказывать, какие вокруг Троельги грибы и ягоды, какая тут рыбалка и как восхищались местными красотами те, кто посетил Троельгу в прошлом году. Разумеется, гостям куда интереснее был актуальный вопрос: кому и как дадут Розка и Сонечка.
      – Ребята, поздно уже, нам спать пора…- как можно интеллигентнее проблеял Моржов.
      – Дак иди, Борян, спи, - посоветовал Серый. - А мы тут с девчонками ещё поболтаем. Да, девчонки?
      Розка, опомнившись, тревожно глянула на Моржова. Моржов послушно встал. Он видел, как Розка и Сонечка мгновенно перепугались: неужели Моржов оставит их наедине с местными?… Моржов злорадно ухмыльнулся. Пусть Розка получит, чего заслужила. Ей ведь хотелось позаигрывать с мужиками? Хотелось.
      Моржов перешагнул бревно и побрёл по тропинке к корпусу.
      – Спокойной ночки! - издевательски пожелал кто-то от костра.
      А Серый уже принялся хозяйничать:
      – Девчонки, давайте выпьем, а? Не стесняйтесь, здесь все свои. Рыжий, неси флакон из машины…
      Моржов добрался до комнаты, где дрых Щёкин, выволок из-под кровати свой рюкзак и достал пистолет. Он уже собрался возвращаться, как в голову ему пришла отличная мысль. Не надо совершать подвиг самому, а надо подсунуть в герои Щёкина. Герою в награду будет положена девушка. Вот Моржов и спихнёт Щёкину Сонечку. Это, конечно, всё как-то прямолинейно, но Моржов по опыту знал, что именно такие незамысловатые комбинации обычно и реализуются.
      Моржов принялся толкать и тормошить Щёкина. Тот застонал, открыл глаза и медленно сел на койке.
      – Как мне хреново… - осознав себя, заныл он. - Чо я так нажрался?… Выпил-то чуть-чуть: две банки пива и пять…
      – Вставай, сучий хрен, тебя ждут великие дела, - торопил Щёкина Моржов.
      – Какие? - ужаснулся Щёкин.
      – Там местные явились, хотят с девками трахаться. Вот тебе пистолет. Будешь стрелять по врагам. А я тебе за это пива найду.
      Щёкин уже видел у Моржова ПМ, а потому не удивился.
      – Пиво - это хорошо, - согласился он. - Только я пацифист. Вдруг кого убью?
      – Одним долбоёбом больше, одним меньше - никто и не заметит, - возразил Моржов, задрал на Щёки-не футболку и всунул пистолет под ремень его джинсов.
      – Пиво вперёд, - подумав, приказал Щёкин. - А то вдруг я погибну в схватке? Зря, что ли?
      У Моржова в заначке всегда имелась пара банок на случай экстренного приведения Щёкина в статус. Моржов извлёк одну банку и сунул Щёкину.
      – Я выпью и приду, - пообещал Щёкин. - Мистер Кольт установит демократию.
      Моржов пошагал обратно к костру.
      Сухонавозовцы чувствовали себя уже свободно и комфортно. Из машины хрипло страдал опереточный уркаган - какой-нибудь очередной Митя Калёный или Данила Козырь. Розка теперь помалкивала, как Сонечка. Обе они сидели в одинаковых напряжённых позах, сдвинув колени, смотрели в землю и держали в руках пластиковые стаканчики с водкой. Серый сидел рядом с Розкой и обнимал её за плечи. Другой тип пристроился рядом с Сонечкой. Массовка гомонила и пересмеивалась. Самый мелкий из массовки возле машины с треском ломал на дрова доски, которые днём натаскали упыри, чтобы построить плот.
      – Что-то не спится, - пояснил Моржов, появляясь на свету за спинами Серого и Сонечкиного кавалера. Носком кроссовка Моржов потыкал кавалера в ягодицу: - Зёма, пусти, это моё место.
      Розка через плечо метнула в Моржова негодующий взгляд.
      Сонечкин кавалер оглянулся и растерялся. Моржов нагнулся, за талию подвинул Сонечку по бревну, уселся между Сонечкой и её парнем, положил руку Сонечке на лопатки и негромко сказал:
      – Всё, больше не бойся. Я с тобой.
      – Борян?… - удивился Серый.
      Розка ревниво и решительно вывернулась из-под его руки, встала, перешла к Моржову и села рядом, бесцеремонно отпихнув совсем обомлевшего Сонечкиного кавалера.
      – Ты чего сбежал? - злобно прошипела она в ухо Моржову.
      – А ты чего перед ними жопой завертела? - шёпотом спросил у Розки Моржов. - Приключений хочешь? Щас будут.
      Но Серый, похоже, не желал начинать приключения прямо щас. Опустив глаза, он подумал, а потом достал бутылку водки и налил стаканчик.
      – Борян, водяры накатишь?
      – Накачу, - согласился Моржов. - Наливай сразу две, ещё наш друг придёт. А-а, вот он…
      Сухонавозовцы молча повернулись лицами к тропинке. По тропинке, спотыкаясь, плёлся Щёкин и на ходу пил пиво.
      – Цой жив, - сказал кто-то из массовки.
      Нога Щёкина запнулась о камень, и Щёкин растянулся на тропе. В одну сторону покатилась пивная банка, в другую сторону из щёкинских штанов полетел пистолет.
      – Бля, он со стволом… - тихо прокатилось по массовке.
      Кряхтя, Щёкин на карачках дополз до пистолета, засунул его обратно на брюхо, встал и побрёл к костру.
      – Только не злите его, - громко предупредил Моржов всех присутствующих. - Он психованный, когда нажрётся.
      Моржов вскочил с бревна, уважительно подхватил Щёкина за бока и бережно усадил на другое бревно - сбоку от сухонавозовцев. Потом Моржов метнулся к Серому, вынул из его руки стаканчик водки и поднёс Щёкину, как лакей. Щёкин выпил. Моржов присел рядом, тревожно глядя Щёкину в лицо. В горле у Щёкина заклокотала тошнота.
      – Сейчас его вырвет! - с опаской в голосе сказал Моржов сухонавозовцам.
      Сухонавозовцы торопливо раздвинулись с траектории возможного извержения. Они смотрели на Щёкина так, будто тот собирался родить ртом слона. Но Щёкин переглотнул и удержался.
      – Наш мужик! - с облегчением сказал Серый, тем самым быстро примазываясь к Щёкину в друзья. Он привстал и протянул Щёкину руку: - Я - Серый. Держи краба!…
      И тут Моржов понял, что Щёкин вусмерть пьян. Вусмерть пьян через каких-то десять минут после пробуждения. Видно, сказались старые дрожжи.
      Щёкин тупо посмотрел на руку Серого. Моржов только открыл рот, чтобы дать Щёкину совет поздороваться с Серым, как вдруг Щёкин абсолютно самостоятельно совершил самый красивый (на взгляд Моржо-ва) поступок из всех человеческих поступков, которые Моржов видел в своей жизни. Щёкин слегка наклонился и харкнул в ладонь Серого.
      Массовка остолбенела. Розка распрямилась, изумлённо уставившись на Щёкина. Сонечка глупо открыла рот.
      – Ты чо, бля, оборзел, сука?! - заорал Серый, отскакивая и вытирая руку о штаны.
      – Кто здесь?… - вскинулся Щёкин, поглядел по сторонам и безмятежно спросил у Моржова: - Б-рис, это что за отроки из вселенной?
      Похоже, он уже напрочь забыл всё, что Моржов сказал ему про местных. Моржов быстро приник к уху Щёкина и внятно произнёс:
      – Пэ-эм!
      Щёкин механически сунул руку под футболку на пузе, вытащил пистолет и посмотрел на Моржова.
      – В которого пульнуть? - спросил он.
      – В костёр! - беззвучно сказал Моржов, указывая бровями.
      Щёкин сощурил один глаз, отыскивая взором костёр, вытянул руку с пистолетом и бабахнул в угли. Отдачей его повалило на спину, но Моржов успел поймать его и вернуть в вертикальное положение, как ваньку-встаньку. В грохоте выстрела из костра вышибло фонтан огня, искр и головней. Розка взвизгнула, закрыв уши руками, а Сонечка ладонями прихлопнула открытый рот, словно туда залетел уголь.
      Массовка поползла во все стороны.
      – Ты чего, земляк, сразу за пушку хватаешься?… - крикнул Серый, отступая в темноту. - Поговорим как мужики!…
      «Как мужики - это ввосьмером на одного», - подумал Моржов, но вслух сказал:
      – Эй, паца, он уже никакашка!… Вы лучше домой катите. Если он пушку достал - я ни за кого не ручаюсь.
      – Эт-то был п-протубер-ранец! - восхищённо пробормотал Щёкин. - 3-звёзды становятся ближе… Б-рис, можно ещё раз?…
      – В костёр - валяй, - тихо согласился Моржов. Щёкин снова начал поднимать пистолет. Брёвна уже были пусты. Даже Розка с Сонечкой съехали назад - попами в траву.
      – Серый, уводи мужиков, а то ведь он завалит кого!… - надрывно взвыл Моржов.- Он всю Чечню прошёл, я сам видел!…
      – Еблан отмороженный… - пробормотал Серый, боком двигаясь к машине.
      В темноте захлопали дверки машины, взвыл движок, галька брызнула из-под колёс. Не зажигая фар, чтобы не привлекать внимания Щёкина, машина уползла назад в темноту, как черепаха.
      – А на посошок?… - глядя ей вслед, обиженно крикнул Моржов.
      Розка и Сонечка, оказывается, уже стояли за спинами Моржова и Щёкина.
      – Моржов, отними у него оружие! - истерично завопила Розка.
      Щёкин снова целился в костёр. Моржов схватил Щёкина за руку, вывернул из щёкинской ладони пистолет, щёлкнул предохранителем, встал и засунул ПМ теперь уже себе под ремень.
      – А дальше пора спать, - распорядился он. - Война закончилась, всем спасибо.
      – Откуда у вас пистолет? - гневно налетела на Моржова Розка.
      – Я его у Сергача спёр, - ответил Моржов. - Зачем ему сразу четырнадцать?
      – А если бы сейчас убили кого? - напирала Розка.
      – Розка, блин! - с чувством сказал Моржов. - Не фиг здесь сидеть было, когда эти уроды приехали! Уходить было надо! Не хочешь конфликта - не заигрывай с кем попало! Тем более - с местными ублюдками, ночью, за городом и без защиты! Тоже мне маркиза де Помпадур! Вперли бы вам с Сонькой по четыре полена во все дырки, так, может, ума-то бы и прибавилось! Ты где живёшь? Ты, бля, в России живёшь! Шаг в сторону-и пиздец, поняла? Скажи ещё спасибо Щекандеру, что пришёл и всех разогнал!
      – Моржов, ты хамло! - отчаянно крикнула Розка и отвернулась.
      Сонечка села на бревно, уткнулась лицом в колени и заплакала. Моржов шагнул к ней и нежно погладил по голове, потом опять подхватил Щёкина за бока, поставил на ноги и сунул себе под мышку.
      – Идите спать, девчонки, - сказал он напоследок. - Честное слово, поздно уже.
      Он поволок Щёкина по тропинке к спальному корпусу.
      – Б-рис, отдай пс-толет… - бормотал Щёкин из-под руки Моржова. - Б-дет грж-нская война, я за б-лых воевать п-ду… За крс-ных уже в-вали, ни хрена хор-шего не пол-чилось…
      Когда Моржов затащил Щёкина в холл, у стенда «План эякуляции» стояла Милена. Она была в лёгких ночных шортиках и в маечке, поверх которой накинула куртку.
      – Что стряслось? - тревожно спросила она. - Стреляли, что ли?
      – Это в костре петарда Гонцова хлопнула, - сказал Моржов. - Всё нормально, Милена. Иди спать.
      Кажется, он впервые обратился к Милене на «ты».
      Над Троельгой завис дождь, покрыл её собою, будто при соитии. Длинными прозрачными пальцами он нежно гладил стёкла окошек, как эрогенные зоны, сладостно шептал в траве, трепетал в кустах тихим блаженством. Талка от истомы закрыла глаза, а Матушкина гора со всхлипом потеряла дыхание ветра. Только мокрый, суровый ельник стоял всё так же строго и вертикально, словно монастырь.
      Упыри, Наташа Ландышева и Серёжа Васенин сидели на веранде под крышей и резались в карты. Моржов, Щёкин, Костёрыч, Сонечка, Розка и Милена пережидали дождь в холле жилого домика. Все принесли себе по стулу, а неимущий Щёкин приволок тумбочку. Скрестив руки на груди, Розка в клубах испарины встала в раскрытых дверях холла и следила за упырями.
      – Кто научил их в карты играть? - недовольно спросила она.
      – Я, - спокойно признался Моржов. - Но это хорошая игра - покер. В неё удобнее всего играть вшестером.
      – Ну и что? - не поняла Розка.
      – А то, что мальчишки всегда гонят Серёжу и Наташу из своих игр. А вот теперь - нет, потому что с Серёжей и Наташей им интереснее.
      – Самый умный, что ли? - фыркнула Розка Мор-жову.
      – Из вас, Борис Данилович, наверное, получился бы неплохой педагог, - заметил Костёрыч.
      – Вряд ли, - дипломатично ответил Моржов.
      Он не представлял, как растить детей такими, какими они должны быть. Он мог бы только штамповать из них новых Моржовых.
      Не расцепляя рук, Розка прошла по холлу и уселась на свой стул.
      – Осенью, - веско и зло сказала она, - в МУДО вообще никаких педагогов не будет. Ни хороших, ни плохих.
      – Роза Дамировна, не надо кликушествовать, - мягко осадил Розку Костёрыч.
      – Вам всем хочется, чтобы я молчала! - тотчас заявила Розка. - Чтобы всё тихонько и спокойненько было! А потом Шкиляева - р-раз! - и вышибет всех!
      – Какая Шкиляева? - изумился Моржов. - Вы кляузу послали? Послали. Осенью Шкиляева уже будет на панели торговать своим непривлекательным телом.
      – Чего ты издеваешься? - полыхнула Розка. - Сам-то вообще ничего не сделал!
      – Сделаю ещё, - пообещал Моржов. - Я молодой.
      – Иди! Делай! Рисуй нам сертификаты! Чего сидишь-то?
      – Дай хоть покурить, - обиженно ответил Моржов.
      Он встал, доставая сигареты, и занял Розкино место в дверях.
      – А я почему-то верю, что Борис Данилович выполнит всё, что пообещал, - призналась Милена.
      – Ага, - скривилась Розка. - Вы поверьте ему - он вам и не такое ещё наобещает.
      Моржов посмотрел на сердитую Розку. Розка явно выбрала его в качестве объекта наездов. Почему? Ведь он не самый удобный для таких вещей объект. Щёкин удобнее, потому что лентяй и выпивоха. И Костёрыч удобнее, потому что безответный. Да ведь и Розка сама же целовалась с Моржовым в кухоньке… Не-е, всё не случайно. Может, Розкины атаки - это провокация Моржова на несимметричный ответ?…
      – Не преувеличивайте, Роза Дамировна, - мягко попросил Костёрыч.
      Розка в досаде махнула на всех рукой и отвернулась к окошку, за которым в ритме неспешного акта кивали зелёные ветви. Розка и сама нервно покачивалась, словно воцарившееся отсутствие партнёра переполняло её потенциальной энергией, которую уже пора переводить в кинетическую, а то Розка лопнет. Розка снова развернулась к аудитории.
      – Всё равно Шкиляева всех выгонит! - выдала она обычное своё заклятие. - Я вчера была в МУДО…
      Каждое посещение Розкой МУДО заканчивалось каким-нибудь апокалиптическим известием: того-то уволили, там-то авария, тут новая закавыка…
      – Тебя в городе чего всю дорогу в МУДО тащит? - перебивая, спросил Розку Моржов. - Там что, тебе мёдом намазано?
      – Я мать-одиночка! - гневно крикнула Розка. - У меня в Ковязине ребёнок у бабки!
      – А бабка в МУДО живёт, у Шкиляихи за шкафом? Розка открыла рот, чтобы разораться, но успела подумать.
      – Ты, Морж, меня не сбивай! - отрезала она и опять обратилась к публике: - Так вот!… Шкиляева мне сказала, что к осени закроют все кружки, которые дублируют школьную программу!
      Розка про это уже говорила, но, видимо, в прошлый раз осталась неудовлетворена произведённым эффектом.
      – Это уже точно? - строго спросила Милена.
      – Не может быть, - недоверчиво добавил Костё-рыч.
      – Может! - торжествующе крикнула Розка. - Вас, Константин Егорыч, попрут! И тебя, Милена! И тебя, Опёнкина!
      – А меня?… - жалобно и просительно воскликнул Щёкин: мол, всех попёрли, а его забыли? Не уважают, значит?!.
      – Тебя самого первого! - с ненавистью шарахнула его Розка.
      – Это какое-то безобразие… - забормотал Костёрыч и замотал головой, но сразу схватился за очки. - Наши кружки - не дублирование школьной программы, а своеобразный практикум! Да, я знаю, что в школах факультативно преподаётся краеведение! Но ведь в школе оно - в кабинете, а я вожу детей по родному краю, показываю, так сказать, на местности! У меня не дублирование, а углубление… К тому же я представляю уровень школьного преподавания - слёзы одни!
      – А английский язык далеко не во всех школах изучают! - возмутилась и Милена. - Какое администрация имеет право лишать детей возможности изучать язык, если в их школе его нет?
      – Имеет! Имеет! - подскакивала на стуле Розка. Моржову показалось, что в это время и саму Розку кто-то имеет, а она вопит от восторга, что наконец-то это случилось.
      Розка, будто валькирия, победно оглядела аудиторию, как разгромленного противника. Милена посмотрела на злорадствующую Розку и скорчила презрительную гримасу. Дескать, посмотрим, кто там меня сможет уволить из-под защиты Манжетова…
      Щёкин закряхтел, слез с тумбочки и пошёл курить к Моржову.
      – План, значит, такой, - деловым голосом начал он. - Как нас сократят, мы с тобой сразу регистрируем сутяжную контору «Братья Вонякины». Сперва будем…
      – Погоди, - остановил Щёкина Моржов и обратился к присутствующим: - Господа, давайте без паники! Розка, завершай артобстрел! Милена, Соня, Константин Егорыч, до конца света ещё как минимум два миллиарда лет - Борис Данилыч уже обо всём позаботился.
      Моржов решительно прошагал к своему стулу, поднял его за спинку, поставил посреди холла и сел верхом.
      – Уверяю вас как старый, битый жизнью йог, что заклинать змей гораздо проще, чем заполнить налоговую декларацию, - заявил он. - Я уже всё придумал. Сейчас расскажу вам, и вы мгновенно обретёте мир и покой. Розка, прекрати прыгать на попе!
      Розка снова фыркнула.
      – Делать надо так, - продолжал Моржов. - Ваши кружки и дети остаются в прежнем виде. Но вы берёте свои учебные программы и слегка переписываете их, чтобы отныне они были похожи на школьные предметы не более, чем Роза Люксембург на Клару Цеткин.
      – Поясните, - попросила Милена.
      – Поясняю, - охотно согласился Моржов. - У вас, дорогая Милена, кружок английского языка. Вы переме-но… именова… господи, ну и слово!., пе-ре-и-ме-но-вы-ва-е-те его в кружок… э… межнационального общения. И все тексты, по которым вы практиковались, слегка-слегка корректируете. Например. Был у вас текст о Бруклине - стал текст про обычаи жителей Бруклина, с которыми, возможно, воспитанники вашего кружка будут межнационально общаться. И всё! Проблемы нет. Принцип ясен?
      Милена задумалась и недоверчиво пожала плечами. Но возразить было нечего.
      – А у меня? - простодушно спросил Костёрыч.
      – А у вас пусть будет детский научный клуб по выявлению взаимоотношений региона и столицы.
      – Что-то непонятно…
      – Непонятность - это залог успеха. Вот Серёжа Васенин рассказывал мне про церковь в Сухона… в Ко-лымагине. Пётр Первый запретил каменное строительство везде, кроме Петербурга. А колымагинский староста взял да и построил эту церковь вопреки запрету. За это его сослали… то ли в Нарьян-Мар, то ли в Шарм-эль-Шейх, точно не помню. Вот вам и взаимоотношения столицы и региона. Материал, метод, дети - всё то же, а способ репрезентации перед начальством - иной.
      Розка медленно закипала.
      – А мне… подскажи… те… - прошептала Сонечка.
      – А у вас, Сонечка, пусть будет кружок по изучению биоценозов края. Вы знаете, что это такое?