— Да ладно тебе, Пацак, не заводись. Мы тут уже, кажется, разобрались. Ошибочка у нас вышла, не тот он парень, другой.
      — Ни хрена себе ошибочка!! Смотри, что ты мне с руками-то сделал — во!
      Алекс глянул и, не выдержав, рассмеялся — руки у траппера, действительно были — во! Во все стороны. Видимо мощный удар дубины повредил исполнительные механизмы манипуляторов, и теперь они торчали в разные стороны, живо напоминая знаменитое приветствие чатлан — «ку».
      — А что, красиво, так и ходи, — к Мареку, похоже, начало возвращаться чувство юмора. — Я тебя сфоткал, лови на шаринг картинку. Называется — «Во!».
      — Марек, и мне кинь, я её распечатаю и на стенку повешу, видок у него точно — во! Ну, вот блин, называется — «поймаем и изуродуем», самим руки-ноги повыкручивали! Марек, и меня щёлкни, на память, — Киса тоже понемногу начал отходить, и ему становилось весело.
      — Мужики, чего темно-то так? — скаут привстал с земли. — Не вижу ни хрена. Чего вы ржете, как кони, у меня в ушах треск стоит… Меня что, по голове кто-то стукнул?
      — А-а-а-а…, - простонал Киса, упав на бок, — падстулом… ой, ржунимагу!!!
      — Ы-ы-ы… уроды, — Пацак прыгал на месте, — нельзя мне щас смеяться — у меня в груди всё хрустит…
      — Моня-а-а-а, пощади, мы щас рассыплемся, — выдавил сквозь смех Марек, — Погоди, фотки перешлю, сам поржешь… А-а-а, погоди, потом пошлю… Сил моих нет…
      Алекс веселился вместе со всеми — ситуация действительно была смешная, а позы пострадавших дронов годились для показа в программе «Нарочно не придумаешь». Однако давненько я так не смеялся, думал он, сохраняя на память видеообраз всей группы. И при этом он чувствовал, как, вместе со смехом, в душе уменьшается напряжение последних дней, и дышать становится значительно легче.
      А, сквозь пожелтевшие кроны невысоких островных берёзок, вдруг выбрызнули чистым светом солнечные лучи, вмиг разукрасив весь мир в яркие, сочные краски. Но плотные тучи с востока, слегка приблизившись, отбрасывали на половину небосвода со своей стороны, свинцово-синий оттенок. А серо-стальное море, что шумело внизу, под обрывом, пахло прелыми водорослями и, немного, аптекой и, простираясь на пол мира, кидало на небо свой серо-стальной отблеск. И, благодаря сияющему Солнцу, все эти краски становились насыщенными и приобретали в своё определение слово «яркий» — ярко-серо-стальной, ярко-свинцово-синий. Стоящая недалеко от места, описываемых событий, молодая, изящно изогнутая осинка, на фоне этого насыщенно-синего неба, пылала огненно-оранжевым костром. Осень стояла в этом году зо-ло-тая. Когда смех пошел на убыль, Алекс взял инициативу на себя:
      — Ну, так что, будете объяснять мне суть претензий, или я уже пойду? И веселье сразу закончилось.
      — Да, что тут объяснять? — сказал грустным голосом посуровевший «коллега» Киса. — Этот Хариус, который в тебе сидел, ну, то есть в твоём дроне, конечно. Отобрал у меня медальон, который я в старой траншее откопал. Я, дурак, вздумал ему похвастаться. А мы на краю высокого обрыва стояли в это время. Он меня туда заманил эдельвейсы смотреть. Эдельвейсы, говорит, там растут самые красивые. За букет таких цветов, на Фактории, по целых десять центов дают. Ну, мы стоим на обрыве, а он и говорит, дай, мол, твой медальон глянуть и по каталогу проверить, вдруг ценный. Я и дал, балда. А он мне и говорит — вон, смотри, эдельвейс на карнизе растёт. Я, дурак, нагнулся. А этот гад, меня и столкнул. Я так грохнулся тогда, что разбился вдрызг. Еле потом денег на починку набрал, хорошо хоть друзья помогли. Вот мы теперь и ловим этого подлеца, чтобы рассчитаться по-честному. Думали, ты — это он. Извини, ошиблись. Только вот теперь мы не знаем, как его найти. Он, видать, дрона поменял, чтобы скрыться от нас.
      — Эх, молодёжь. Знаний у вас мало, оттого и разводят вас, как зайцев. Эдельвейсы — высоко в горах растут. На Кавказе, или в Альпах. А здесь остров, почти что равнинный — наши сопки и скалы, это только для нас, дроннеров, высокие. А для человека, так, холмики, да камни.
      — Да знаем мы. Теперь. Только медальона этим не вернёшь…
      — Погоди-ка…, - Алекса посетило внезапное озарение, — а ведь я ещё не смотрел, что в бардачке этого дрона лежит.
      И он быстро дал команду дрону — «Открыть багажник». Затем, запустив туда руку, и к удивлению собравшихся извлёк на свет, свёрнутую в плотный комок, грязную тряпицу. И развернул её. Там лежал, тускло отсвечивающий серебром, небольшой, круглый медальон в виде черепа с костями и с непонятной надписью готическими буквами по краям, что-то типа «ANENERBE»…
      «Надо же! — удивился он. — Да тут целое сокровище. Бонов на двадцать, тридцать. А если окажется, что это раритет, то и сотни на три-четыре потянет. Надо будет с Корчмарём посоветоваться… А я и не знал. А вот интересно, использовал бы я его, если бы нашел раньше? Наверное, вряд ли. А, может… Подумал бы, что это от Василь Василича гонорар. В странной, правда, форме».
      — Ну-ка, глянь, не он?
      — Он!!! — заорал, всё ещё лежащий на земле, Киса. — Вот это и есть мой медальон. Я его в траншее откопал. Там ещё очки были, сломанные, и часы старинные, тоже почти совсем истлели, кроме цепочки и обода от корпуса серебряного, ничего и не осталось. Я на них вступительный взнос в гильдию заплатил. А больше там ничего нет, одни кости. Вот на ребят и не хватило… Долг за ремонт и взнос, вот и всё.
      И он счастливо и облегчённо вздохнул. А Алекс подумал, в этот момент: «А, вот если бы использовал, то сам бы стал гадом. И никогда бы уже не стал свидетелем, столь счастливого момента».
      — Ну, что ж, — сказал Алекс, — раз твой, то на, держи. И больше на эдельвейсы не засматривайся — вещь у тебя, похоже действительно ценная, береги его.
      И он протянул Кисе медальон. Тот благоговейно принял его на обе вытянутые ладони, и торжественно показал остальной компании:
      — Видали? А вы не верили…
      — Да ты чё, Киса! Верили мы, не сомневайся, — сказал траппер-Пацак, — иначе бы мы на твою авантюру, с выслеживанием и нападением, так легко бы не пошли. Только вот, чё нам теперь делать-то? Как чиниться-то будем — денег нету ни хрена.
      — Мужики-и-и…, - жалобно взвыл, ничего не видящий, Моня, — фоток мне накидайте скорее! Дайте хоть глянуть, из-за чего я тут зрения лишился…
      — На, Моня, лови, — покровительственно шлёпая того по плечу, сказал Марек, и все весело засмеялись. Алекс смотрел на ребят и думал:
      «Что это за негодяй такой был, до него в этом дроне, что бы такую подлость сделать. Обычно, после подобных поступков, даже значительно менее подлых, дроннер мог спокойно вычеркивать себя из списка обитателей Острова — всеобщей травли не мог выдержать ни кто. Хорошо, что им ещё такой…, - он чуть было не подумал, честный, но вспомнил разговор с Корчмарём, и изменил формулировку, — достаточно порядочный попался…».
      Однако, бдительно напомнила бдящая совесть, ты только что сомневался — использовал бы, или не использовал бы. Это что, по-твоему, порядочность? Так что, твоя порядочность — чистое дело случая. Этак ты и про молодых дроннеров, брошенных тобою на заклание, злобным «головоглазам», также бы рассуждал, если бы вдруг не бросил? Вот если бы ты его нашел…
      И Алекс честно с ней согласился — да, вполне мог бы использовать подвернувшийся артефакт, и при этом, не очень-то и задумался бы. Раньше. Но сейчас, в эти дни, что-то происходит в его душе. Что-то такое, чему он не может никак подобрать определения, но это «что-то», уже начинает влиять на его мысли и поступки.
      Вот и сейчас, глядя на побитых, но от души радующихся ребят, он понимает, что не может, просто так взять, и уйти. «Что-то» держит его и не пускает. И опять привиделась ему грустная улыбка Серого Шока. Что же мне теперь с ними делать, с такими молодыми и зелёными? Бросить их, таких наивных, на произвол судьбы? Или… Одно ясно — помедитировать сегодня мне уже не удастся. Точно так же, как и расслабиться.
      — Ну, вот и хорошо, что всё так хорошо разъяснилось. А, на счёт починиться…, - Алекс замялся, напряженно думая, все терпеливо ждали, глядя на него. — Вы вот что… Давайте-ка, я вас отведу в одно место… А там придумаем, что дальше делать. Развилку у недоделанного стояка монорельса знаете? Вот, вверх по тропе и пойдём…
      — Да ты чё, — с удивлением и страхом сказал Пацак, — там же людоед сверху живёт! Как его…, Корчмарь. Он же всех хватает и на запчасти разбирает.
      — Не бойся, — с улыбкой сказал Алекс, — нас он не схватит и не разберёт. Наоборот, может помочь. Пока что он спит, но через часик должен проснуться. Вот мы к нему тогда и подойдём.
      Все смотрели на него со страхом и удивлением. И Алекс мысленно усмехнулся.
      — Да не бойтесь, не бойтесь, нас он, в самом деле, не тронет. Это я вам обещаю, я его хорошо знаю, он мой друг.
      Страх и удивление сменились ещё большим удивлением и уважением. А Алекс отметил, что впервые назвал вслух Корчмаря другом. Вот интересно, Кузнеца, которого знает дольше и больше, он бы никогда другом не назвал — какой-то тот был недосягаемый, что ли. Высшего, недоступного уровня. А вот с грубым и страшным Корчмарём это получилось само собой. Да… Жалко, что Серый Шок с Острова ушел. Вот бы мы, вместе с Корчмарём и с ним, продолжили бы дело двенадцати «К». Карчму бы подлатали, мины бы из-под земли доставать стали бы, ход этот подземный, дальше бы исследовали… Хотя… Там же взрывом всё завалило. А ну и что? Скопом, говорят, легко и батьку бить. Раскопаем постепенно или найдём новый вход или пролом. А ещё бы хорошо, Чёрного дрона приспособить к нашему делу…
      Алекс тряхнул головой, ну-ну, всё, размечтался не в меру! Нет ни какого «нашего дела». И не предвидится, пока. И он снова, внимательно посмотрел на побитую четвёрку. Те терпеливо стояли и глядели, тоже внимательно, на него. А ведь, неплохие ребята, зелёные только совсем. Ну, да это ничего, как там говорил Корчмарь? Не успеешь оглянуться…
      — Ну, всё, хватит тут разговоры разговаривать, — с подъёмом сказал он, — Марек, веди Моню, а я Кису. Пацак, марш вперёд, будешь граберов отпугивать, своим видом…
      И так, поддерживая друг друга, словно раненные на поле боя бойцы, бредущие в медсанчасть, они и потопали полегоньку назад, в Карчму.
      На обратную дорогу ушло минут сорок. По ровной тропе шли ещё ничего, хоть и с маленькой скоростью, а вот в горку, пришлось повозиться. Всё-таки дрон у Алекса тоже был хилый, как и у ребят. Калек Кису, Пацака, который не мог цепляться за ветки, и Моню, который не видел, за что цепляться и куда ступать, поднимали вдвоём с Мареком, поочерёдно — больно уж подъём на корчмарский утёс был крут.
      При этом Моня всё бормотал: «Ни черта не вижу. Ни черта, как слепой. И в ушах треск…». Затолкав Моню, последним усилием, на поляну перед Карчмой, Алекс, облегчённо вздохнул, и победно оглядел подъём — всё, взяли.
      Но тут, на беду, у Пацака отвалилась вдруг рука и, кувыркаясь, улетела назад к развилке, поднимая тучи пыли. Пришлось Алексу, чертыхаясь, лезть за ней и доставать. А, когда он в очередной раз, с рукой наперевес, поднялся на утёс, то, с удивлением обнаружил там, притихших, сбившихся в кучку ребят. А под навесом, за верстаком, грозно сопящего, не выспавшегося Корчмаря, занятого своим излюбленным занятием — разделкой своей прошлой жертвы. Увидав Алекса, он с громыханием осведомился:
      — Ты, что ли мясо привёл? А то я думаю, неужто они сами пожаловали. Ну, давай, подводи по одному… Посмотрев на вздрогнувших пацанов, Алекс сказал:
      — Что же ты их сразу-то на разделку пускать собрался? Сначала положено накормить, напоить и в баньке попарить. А затем уже по усмотрению — кого на разделку, а кого и так, живьем съесть, — и он подмигнул левым очистителем окуляров, вконец оробевшим ребятам.
      — Грамотные все пошли, — буркнул Корчмарь и, бросив останки на верстак, быстро направился к, стоящим плотной кучкой, друзьям. Громадный такой, страшный, чёрный паучище. — Будет вам сейчас банька…
      — Стоять!! — рявкнул он на, дёрнувшегося было бежать, Марека. — Стоять смирно, пока я смотрю, а то хуже будет.
      — Ой, мамочки, — прошептал Моня. — Что там у вас творится, ничего не вижу…
      — Что надо, то и творится, — тоном ниже продолжил Корчмарь, внимательно, по очереди осматривая «мясо».
      — Так, ну ты в порядке, — сказал он, наконец, Мареку, — а этих — в разделку.
      И, схватив под мышку завопившего Кису и, ничего не понимающего, Моню, зашагал к себе в Карчму.
      — Цыц, мелкота, а то пищалку вырву! - прикрикнул он на Кису. — Эй, однорукий! Тебе тоже туда. Алекс, подтолкни его сзади. Что мне целый день с хлюпиками возиться, что ли?
      — Марек, пошли и ты с нами, — подталкивая перепуганного Пацака, сказал Алекс. — Не будешь же ты здесь один торчать. Да и посмотреть внутри Карчмы, есть на что.
      Внутри мастерской, Корчмарь, сразу же взгромоздил Моню на ремонтное место, а, примолкнувшего Кису, поставил в угол. И поворотившись к Алексу, заталкивающему, в этот момент, упирающегося Пацака, во входную дверь, громогласно провозгласил:
      — Так, эти доходяги, пусть пока в сторонке постоят и не мешают, а тебе, голубь, уже, наверное, пора. Оставь дрона в Зале Совещаний, и передавай привет Киберу с Кузнецом. Всё, я занят, — и, отвернувшись от него, сразу же загремел какими-то инструментами.
      Алекс, втолкнув, наконец, Пацака в мастерскую, обратился ко всей четвёрке:
      — Ну, всё, ребятки, вы теперь в надёжных руках, самое страшное позади, дальше можно не бояться. Я сейчас выйду из сети, когда вернусь, не знаю. Но, если что, встречаемся здесь же, у Карчмы. Давайте-ка, обменяемся сетевыми адресами и аськами.
      Понявшие, наконец, что их разрывать и есть, вроде бы, не собираются. А собираются, наоборот, чинить, ребята быстро обменялись адресами. И Марек сказал:
      — Спасибо тебе, Алекс, за заботу. Извини уж, что так получилось.
      — Ладно, ладно, спасибо потом ему скажешь, — он махнул рукой на Корчмаря, — а мне пора. Всё, всем пока!
      И он отошёл дроном в уголок Зала Совещаний, и обрубил связь. И на душе у него было тепло и уютно, словно он сделал сейчас, что-то очень хорошее, хотя и не до конца понимал, что именно.
      «Начинается процесс соединения с модулем. Это может занять некоторое время. Ожидайте».
      Пока он ожидал, из межсайтового пространства, робко высунулся пиратский баннер, увидел его, панически пискнул, и юркнул обратно.
      Северный Полигон встретил его, как всегда, неприветливо. И если, со входом и регистрацией было всё нормально, а предоставленный Кузнецом дрон функционировал безукоризненно, то с погодой не повезло. На улице хлестал мокрый снег с дождём. «Полусухой дождь», как говаривал в шутку его отец. Северный ветер гнал наискось, холодные капли и тяжелые снежинки, и с остервенением залеплял оптику, так, что очистители не справлялись. Поэтому дорога в механические мастерские показалась и длинной и долгой.
      На аллеях Административной зоны было пусто. Ни какой толпы, ни каких тусовок. Даже полиции не было. Лишь изредка двери, какого либо кафе или магазинчика распахивались, и оттуда вырывалась музыка и свет, и выскакивали по одиночке или группами, размалёванные дроннеры, и перебегали в соседние магазины и кафе. Жизнь Полигона не замерла, просто она скрылась за тёплыми дверями различных зданий и помещений.
      На КПП охранник, высунувшись из дверей, грозно спросил: — «Пропуск!». А затем тоном ниже: — «А, это ты. Проходи».
      Центральная аллея была сплошь покрыта толстым слоем мокрой снежной каши, ноги оскальзывались, а мощные порывы ветра, сносили вбок. Вот и приходилось ему, как яхта, идти галсами. На улице было темно, а, включенные фары, почти не помогали, так что до своей цели он добрался, почти что, на ощупь.
      Когда очередным порывом северного противного ветра, его вдуло в дверь мастерских, он обнаружил там того же незнакомого механика на прежнем месте, за ремонтным стендом.
      — Кузнец у себя? — по-свойски спросил его Алекс. Тот, молча, кивнул.
      — И Кибер с ним?
      Механик вздрогнул и пугливо оглянулся на лестницу, ведущую на второй этаж.
      — Идите, идите. Вас ждут.
      Не понявший такой его реакции, Алекс, пожал плечами и пошел наверх, в кабинет Кузнеца.
      Алекс постучался и вошел внутрь. Кузнец стоял у книжного стеллажа и вертел в руках свою трубку. Посредине кабинета, у стола, стоял Василь Василич и, ангельски улыбаясь, смотрел на входящего Алекса. Больше в кабинете никого не было.
      — А, дорогой Алекс! Как мы рады вас видеть! Здравствуйте, здравствуйте! Проходите, проходите, у нас есть, чем вас порадовать. Сначала вы нас порадовали, теперь наша очередь вам приятное делать! — Василь Василич просто светился изнутри. Сиял любезностью и источал доброжелательность. — Вот посмотрите, уважаемый мастер, парень и недели не прослужил в Службе, а уже нашей благодарности удостоился! Алекс вошел и как в прошлый раз, остановился невдалеке от порога.
      — Нет, но вы только посмотрите! Парень — орёл! Как мастерски он сыграл роль подсадной утки, блеск! Нам даже не пришлось ему подыгрывать. Лишь один разок чуть-чуть подтолкнули, и всё. Просто превосходный результат для новичка! Явный талант…
      — Может уже хватит, господин Кибер, издеваться надо мной? — не выдержал, наконец, Алекс. Кузнец с грохотом уронил трубку на пол.
      — Я ведь прекрасно понимаю, что ничего я вам не сыграл и ничем особенным не помог, а потому, ни в каких похвалах не нуждаюсь.
      — Э-э… Дорогой Алекс, опять вы, не к месту, озвучиваете свои догадки, — Василь Василич покосился на сконфузившегося Кузнеца. — Не к месту и не ко времени. И не произносите больше при мне этого глупого прозвища. Наверняка вы подхватили его от Корчмаря. Он, знаете ли, всегда излишней экспрессивностью отличался…
      — Ну, всё, хватит об этом, — прервал он себя.
      — Должен вам сказать, дорогой Алекс, что вы не правы. Точнее, не совсем правы. Вы нам действительно очень помогли. И тем, что вывели нас на источник, необходимой нам информации. И тем, что благодаря разоблачению вас агентурой Западных кланов, нам удалось подчистить, кое-какие огрехи в своём окружении. Это, знаете ли, многого стоит. Ну, в разумных пределах, конечно, вы понимаете.
      Василь Васильевич прошелся по кабинету, остановился у окна и, глядя в кружащуюся и хлещущую по стёклам мглу, продолжил:
      — Вы нам помогли, и теперь у нас появилась ясность в понимании ситуации. Это, знаете ли, одно из важнейших условий успеха в нашей работе. Вы понимаете. Ясность и понимание ситуации — это главное. Определить мешающий нашей работе, э… элемент, условие не мене важное. Надеюсь, вы это тоже понимаете. Он обернулся к Алексу:
      — А вот, чего вы НЕ понимаете, я попытаюсь вам объяснить. У нас нет врагов. В общепринятом понимании. Только соперники. Мы не убиваем соперников. Это, знаете ли, не наш метод. Только ограничиваем их определёнными рамками. Рамки устанавливаем мы сами, на основе достигнутых соглашений и договорённостей. Это важный элемент нашей работы. Соглашения и договорённости — это основа, на которую мы опираемся. В нашей с вами работе, естественно. И он, со значением посмотрев на Алекса, продолжил:
      — Теперь далее. Каждый игрок на Острове является нашим клиентом, так как приносит нам доход, пользуясь нашими услугами. Мы не воюем с клиентами. Этого было бы противоестественно. Мы, дорогой Алекс, их любим, лелеем и ублажаем. За их деньги, естественно. Это важно. И это нужно себе хорошо уяснить. Мы обязаны заботиться о безопасности нашего клиента. В рамках игры, естественно. Рамки эти, повторюсь, устанавливаем мы сами. Надеюсь, вы уже уяснили на основании чего. Именно поэтому у нас и запрещается применение опасного оружия, вы это, естественно, понимаете. Наши, гм… соперники, не меньше нашего беспокоятся о своём клиенте. Ну, в своём понимании, естественно. Для сближения этих понятий и существуют договорённости. И соглашения. Естественно. Так вот, дорогой Алекс, мы все должны заботиться о наших клиентах. То есть, мы все играем на одной стороне. А против кого мы играем, как вы думаете, а?
      Убаюканный плавной размеренностью речи Василь Василича, Алекс был, застигнут врасплох:
      — Э…
      — Правильно. Именно против скуки мы и играем. За весёлую, насыщенную интересными событиями и приключениями жизнь. Для наших дорогих клиентов. За нашу большую, совместную игру — Остров Дронов. А чтобы, нашим дорогим клиентам было, как можно более интересно играть, мы должны предоставлять им всё более новые услуги и развлечения, и инструменты, для их реализации. Я имею в виду, реализации потребления развлечений и услуг. И, естественно, обязаны всё время удерживаться в рамках наших договорённостей. И соглашений, естественно, тоже. Надеюсь, вы замечаете, к чему я вас, постепенно, подвожу? Надеюсь, вы улавливаете суть моих размышлений?
      Алекс был уже утомлён. Правда, его не мутило, как в прошлый раз, но уже достало — перед его мысленным взором стояли мощные, дубовые рамки, непоколебимо покоящиеся на фундаменте договорённостей. И соглашений. Естественно.
      Он, чуть было, не произнёс «естественно» вслух. Но вовремя спохватился, кашлянул, и сказал:
      — То есть, Чёрный дрон, не выходит за рамки договорённостей?
      — Поздравляю, дорогой мой, вы правильно уловили суть моих э… сентенций! Именно так. Полученная, благодаря вашему непосредственному участию, информация, ясно показывает нам, что не выходит. Столь импозантно позаимствованный вами, э… прототип, прототипом и является. Это обычный прототип новой разработки дрона, с повышенными логическими способностями. Мы связались с представителями руководства Западных уделов, предъявили им свои вопросы, и нам были предоставлены доказательные ответы, вполне удовлетворившие нас. Все имеют право заниматься разработкой и испытанием нового вида снаряжения и оборудования. Во благо наших общих клиентов. Вы же не желаете, что бы мы до сих пор, передвигались на колёсах, или на э… гусеницах?
      — А как сюда вписывается моё отключение от Острова и Полигона? Вендетта, наконец? Это что — тоже в рамках?
      — Давайте немного разберёмся. Вас ни кто не отключал. Наши аналитики из информационно-технического отдела, разобрались, наконец, в ситуации с вашим отключением. Вы оказались жертвой случая. Незначительной ущербности операционной системы, ведущей сетевые подключения к порталу Островной сети. Редчайший случай. Аналитики очень убедительно доказали, что стороннему агенту невозможно внедриться в систему. Тем более, уничтожить учётную запись. Тем более, не оставить при этом никаких следов. Очень и очень это маловероятно. Исчезающее мало вероятно. Они, правда, еще продолжают заниматься вашим случаем, чтобы не допустить подобного в будущем, но… Чудес ведь не бывает, не правда ли? Это ведь только в разных красивых фильмах, чудеса случаются — прилетают инопланетяне и, трах-бах, взламывают Интернет, захватывают Землю. А на деле, всё проще, и всё не так. Василь Василич подошел к Алексу и в упор посмотрел на него:
      — Теперь касаемо, так называемой, «вендетты». Считайте это глупой шуткой. Вендетта снята. Голово… э-э… Воинам Саурона, предписано снять все объявления и оповестить по островной сети, о снятии с вас всяческого преследования. Вы полностью реабилитированы. Правда, го… э-э… Воины Саурона, взамен просят вас принять участие в розыске утраченного прототипа, поскольку именно ваши действия и послужили его утрате.
      Он отошел снова к окну и посмотрел на Кузнеца — тот стоял, растопырив ноги и упёршись спиной в стену. Глаза его были заведены в гору. Он давно и крепко спал. Василь Василич удручённо вздохнул, перевёл взгляд на Алекса и продолжил дальше:
      — Со своей стороны, мы обращаемся к вам с просьбой, эту их настойчивую просьбу не отклонять. Нам всем. Нам, Службе, и вам, Алекс, желательно принять участие в розыске пропавшего прототипа. Почему? Ну, во-первых. Всё-таки не все ещё точки над i расставлены. То есть, остались смутные сомнения. Ну и, во-вторых, … впрочем, для вас, я думаю, этого достаточно. Меньше знаешь — лучше спишь, хэ-хэ. Ну, так, как вы, не против, поработать ещё на благо процветания нашего Островного проекта?
      «Надо же! Оказывается, я такой незаменимый, что сами „головоглазы“, просят меня проявить к ним участие. Без меня им, ну никак. Так мы и поверили. Хэ-хэ», — вслух же, Алекс, из чувства протеста неожиданно даже для себя, развязано, сказал:
      — Как прикажете, шеф! Всегда к вашим услугам, шеф! Жду ваших указаний, шеф! Кузнец всхрапнул и испуганно открыл глаза.
      — Да, забавно, — Василь Василич не обращая на него ни малейшего внимания, пристально, смотрел на Алекса. В глазах его играли смешинки, а псевдо губы подрагивали в некоем намёке на улыбку. — Возможно, мы с вами сработаемся. В дальнейшем. Что-то в вас есть, молодой человек, неподдельное. Забавно. А теперь серьёзно. На ваш зарплатный счёт переведена некоторая сумма. Это вам приятный сюрприз. Небольшая, вполне соответствующая вашему вкладу в наше, общее, надеюсь, дело, сумма. Рекомендую вам сейчас выйти, покушать хорошенько в каком-нибудь кафе. Затем лечь выспаться, а завтра, с утра, прямиком к Корчмарю. Там вас ждёт приятный сюрприз. Ещё один. А сейчас его не стоит тревожить — он очень занят. Василь Василич легко усмехнулся:
      — Кстати, не знаю, чего вы там задумали с этими ребятами, но начало мне понравилось. Это комплимент. Далее о деле. Послезавтра, в девять часов утра по островному времени, возле пограничного поста у деревни сталкеров Шухарт, вас будет ждать эмиссар э… Воинов Саурона. Некто Базука Билл. Он вам и расскажет план ваших совместных действий. Вам надлежит исполнять его указания. В разумных пределах, естественно. А сейчас я вас не задерживаю. До свидания.
      Экран монитора и виртуальный экран синхронно моргнули и выбросили одну и ту же надпись — «Сеанс связи успешно завершен». Алекс утомлённо стащил перчатки и снял обруч. Устало вздохнув, откинулся на спинку кресла. Виртуальный экран сразу же свернулся, а на мониторе отобразилось главное меню портала Северного Полигона. Два старого типа разведчика, почему-то оснащённые как древние рыцари — в шлемах и латах, поддерживали витиеватую надпись — «Остров Дронов» с горящими сбоку факелами. На переднем плане были живописно уложены в кучу разного рода артефакты. Кучу охраняли две древние мортиры, а на заднем плане во всей красе — Четвёртый Бастион, видимый с моря. Со своими тремя орудийными башнями главного калибра и десятком разбросанных башенок различных артиллерийских систем. И с громадным, развевающимся цветастым флагом над Главным Наблюдательным пунктом. И все это в три-дэ-изображении и с три-дэ-музыкой. Снизу окна портала бежала рекламная строка — «Если дрон ваш барахлит, если прямо не бежит, обращайтесь в ЧП Егина „Всё для дрона“. Среднеземная Фактория, слева от Арены. Цены умеренные».
      А позвоню-ка я маме. А то я, с этими дронами, как-то совсем растерялся. И он встал из-за компьютера и поплёлся в прихожую, что бы взять из куртки мобильник, наверняка зная, что там будут и пропущенные звонки и пропущенные эсэмэски.

3