Лилипут - сын Великана
ModernLib.Net / Иванов Альберт / Лилипут - сын Великана - Чтение
(стр. 7)
Автор:
|
Иванов Альберт |
Жанр:
|
|
-
Читать книгу полностью
(306 Кб)
- Скачать в формате fb2
(136 Кб)
- Скачать в формате doc
(136 Кб)
- Скачать в формате txt
(135 Кб)
- Скачать в формате html
(136 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
|
- Они же и плот увели. - Так... Вступает в силу запасной вариант - скорей перевози всех на тот берег. - А как же Гук? - забеспокоился Пальчик. - Его же сцапали! - Если и нас сцапают, - мудро заметил Людоед, - кто ему поможет? Леший первым уселся позади Ведьмы на двухместном сиденье и, подражая манере Людоеда, посадил себе Пальчика на шею. - Подтолкни, - попросила она Людоеда. Он упёрся ладонями в спину Лешего, разогнал их, словно на забарахлившем мотоцикле, и - шж-шж-жж - метла с тремя седоками взвилась в воздух и растаяла в темноте. А Людоед стал нервно прохаживаться по берегу: три шага влево, три вправо, как по тюремной камере. Снова раздался свист, и вернулась Ведьма - уже одна. Он торопливо опустился на сиденье - метла круто прогнулась. - Ирод, - разволновалась Ведьма. - Сломаешь. - Й-эх, й-эх, - они дёргали плечами вперёд, отталкивались ногами, но никак не взлетали. - Слазь, - потребовала она. - С тобой, тяжеловесом, мы здесь навсегда застрянем. - Я сапоги сниму, - предложил он. - Ага. И в руках держать будешь? Нетушки! Придётся тебе искупаться. Плыви, - твердо сказала Ведьма. - Можно и без сапог. - Холодно... - Он зябко передёрнул плечами, неохотно покидая метлу. Ведьма взлетела, в последний миг Людоед схватился за сиденье и повис на руках. Метла летела над самой водой и вихляла из стороны в сторону. - Утонем! - Ведьма уколола его булавкой в руку. Он вскрикнул и с грохотом, напоминающим взрыв снаряда, рухнул в озеро. Ту-ру-ту-ту!.. Раздался сигнал тревоги на острове. Набежал столб прожектора. Ярко вспыхнуло несколько сильных фонарей. Скрестившиеся лучи выхватили голову Людоеда в тёмном озере, как самолёт в небе. Загремели выстрелы. Пули вспороли вокруг него воду. Он глубоко нырнул. ...Леший и Пальчик сиротливо сидели на песчаной косе - поодаль от острова. Выстрелы уже затихли, фонари погасли, и лишь одиноко кружил в стороне неутомимый прожектор. И тут, яростно фыркая, вдруг подплыл Людоед, целый и невредимый, и на четвереньках вылез на берег. Они радостно бросились к нему. - Привет компании, - буркнул пловец, стаскивая сапоги и выливая из каждого вёдер по семь воды. Леший ухмыльнулся, пощупав свою, наконец-то, просохшую одежду. - Пошли разведаем, что к чему, - сказал ему Людоед. - И я, - засеменил Пальчик следом. - А ты обожди здесь. Мы скоро. И не хнычь. Рано или поздно, а спасём Гука. Даю голову на отсечение! Его, - кивнул он на Лешего. - Распоряжайся своей! - возмутился тот. Они направились к лесистому мысу, который вдавался в озеро как раз напротив острова. Пальчик остался один. С мохнатой ели срывались шишки и шлёпали по земле, как чьи-то редкие шаги. Шж-ж-ж... Около Пальчика опустилась Ведьма на метле. - Слышишь!.. Твоего Гука везут на лодке - прямо сюда! Где наши? - Там, - показал он. И она улетела. Пальчик взволнованно прислушался. Действительно, из темноты донёсся плеск вёсел... Ближе, ближе... Показались очертания широкой шлюпки, и он нырнул за куст. На берег вылезли дюжие охранники. Они играючи вынули из лодки и поставили на берег мотоцикл с коляской: за рулём уже наготове сидел капрал, а в коляске лежал связанный Гук. - По карте где-то здесь самая короткая лесная дорога к городу, - сказал капрал. - Ага, вот она! - включил он фары, осветив заросшие травой колеи. Один охранник сел к Гуку, а другие вернулись в шлюпку и поплыли обратно. Пальчик лихорадочно огляделся - "наших" всё ещё не было. Как назло!.. Мотоцикл высился рядом - можно рукой дотронуться, - а что, если?.. Вот он зарычал, рванув с места, и Пальчик мигом прицепился к коляске. Гук обернулся, рот у него невольно расплылся до ушей - он увидел рожицу друга. Караульный, почуяв неладное, резко повернул голову и вскричал, тоже увидав Пальчика: - А!.. Кто это? Капралу, нервно ведущему мотоцикл по ухабистой лесной дорожке, приходилось только догадываться о том, что происходит сзади, - он не мог остановиться, объезжая лужу. Поэтому, не оборачиваясь, он машинально крикнул: - Руки вверх, кто бы там ни был! - Руки вверх?! - ехидно раздалось откуда-то совсем близко из тьмы. И длинная рука Лешего выхватила из коляски связанного Гука. Пальчик отцепился на ходу и покатился по траве - как раз вовремя! Мотоцикл налетел на дерево, вдруг резко упавшее прямо перед ним поперёк дороги, и опрокинулся. Капрал и охранник вскочили, схватившись за кобуры. Тотчас из-за дерева вновь появилась длинная рука - на сей раз Людоеда, - подняла взвизгнувшего капрала за воротник, подержала чуток, будто взвешивая, и закинула далеко в чащу. Затем швырнула ему вдогонку караульного. "Караул!" - на лету вопил он. Если б он был спасателем, то наверняка б кричал: "Спасите!" А уж окажись он на должности какого-нибудь помощника, - без крика "На помощь!" тоже не обошлось бы. Порода такая. Пальчик обнял Гука. Леший подумал и обнял Людоеда. - Телячьи нежности, - растроганно проскрипела Ведьма, кружась на метле над ними. - Полечу и обниму Домового. - А ты, кажется, снова подрос, - приглядывался к приятелю Гук. ОДИН - КРУГЛЫЙ НОЛЬ В эту ночь никто не спал. Какой тут сон после таких ночных похождений! Да и вообще вскоре пришлось бы вставать - рассвет не за горами. Леший и Гук слушали по приёмнику специальную программу для страдающих лунатизмом и бессонницей. Домовой посапывал пустой трубкой, чтобы не вредить курением драгоценному здоровью. Ведьма раздражённо гадала на картах, ей всё время выпадал казённый дом. А Пальчик и Людоед играли в шахматы на клетчатой куртке Лешего - доска куда-то задевалась. - Только по-честному, - говорил Пальчик. - Не на что-нибудь, - на щелчки играем. Не жилить. - Ишь ты, - ворчал противник. - Смотрите-ка, я его шахматам научил, а он мне дикие условия ставит. Начальник - от горшка два вершка. - А то я не буду играть. - Ну ладно, ладно. Ходи. Перевес был явно на стороне Пальчика. Он "съел" у своего учителя две ладьи, слона и шесть пешек. А Людоед забрал у него только коня, да и тот был какой-то облезлый, с облупившейся краской. - У тебя ума не отнимешь... - А знаешь - почему? Я не отдам, - улыбнулся Пальчик. - Вы только не смейтесь, - вдруг промолвил Леший. - Но я вот подумал сейчас, что один - даже такой сильный, как ты, Людоед, - круглый ноль. - Это я-то круглый?! - А какой же! Людоед засопел: - Потому что я случайно проигрываю? - Нет, я о наших ночных приключениях. - А что, - самодовольно заявил Людоед. - Лично себя я круглым не считаю, и снисходительно добавил: - И тебя тоже. Мы неплохо потрудились. Если бы каждый так! - Вот-вот. Если б да кабы, во рту росли б шампиньоны. - И был бы то не рот, а целый огород, - со смехом подхватили ребята. - Ну, уж вы скажете... - запротестовал Людоед. - На таких отчаянных храбрецах, как мы, свет держится. - Он гордо развернул плечи. - Послушаем, что ты запоёшь, когда на катапультах другие "ложки" поставят, - усмехнулся Леший. - И другие утопим! - Как бы тебя не утопили... - Леший снова повернул ухо к приёмнику. Потому ты и круглый, что только на себя надеешься. - Не на тебя же! - вскричал Людоед. - А ты-то сам?.. - И я. Пальчик внезапно смешал фигуры. - Значит, ничья? - обрадовался противник. - Еще посмотрим, ничья или чья. - Ты мне? - спросил Людоед. - Просто так... - задумчиво сказал Пальчик. НИЧЬЯ ИЛИ ЧЬЯ В городской типографии давно приступила к работе ночная смена, набиравшая утренний выпуск газеты. Это была особая смена: одни мальчишки. Ну, как всем известно, ребята не любят рано ложиться спать. Вот и поработай себе на здоровье. Да и хозяину выгодно: дети обходятся дешевле, чем взрослые, - вдвое. И втрое, и даже вчетверо! У него было железное правило: во сколько раз ты весишь меньше отца, во столько раз меньше получишь. Допустим, твой папаша тянет аж на девяносто килограммов, а твой вес - только тридцать. Составим уравнение: 90 : 30 = 3 Значит, получай, что заслужил. В три раза меньше! Хозяин был взрослый человек. В отличие от ребят он любил по ночам спать, притом на работе. В самом укромном уголке полуподвального помещения стояла кровать с пышными подушками, на которой каждую ночь он сладко посвистывал и похрапывал, несмотря на шум типографии. Рано утром он просыпался, просматривал свежий оттиск, открывал, зевая, дверь на площадь, где уже нетерпеливо ожидали другие мальчишки - уличные газетчики, и провозглашал: "Налетай!" Они расхватывали толстые кипы и разбегались по городу с криком: "Утренний выпуск!" А сами печатники, сонно пошатываясь, разбредались по домам, сжимая в кулаке по две-три монетки, в зависимости от веса отца. В эту ночь хозяин, как всегда, закрыв дверь на ключ, спал на своей мягкой постели. Постукивали свинцовые шрифты, клацали линотипы. Мальчишки сновали среди мелькания ременных шкивов... - Гляди! - неожиданно воскликнул кто-то. - Да это никак сам Пальчик! Видали его в цирке? Это и впрямь был Пальчик. Протиснувшись сквозь узкий вентиляционный люк, он спустился вниз по скобам в стене. Мальчишки гурьбой окружили его. Из-за шума механизмов не было слышно, что он говорил и о чём возбуждённо галдели они. Затем, отталкивая друг друга, ребята поочерёдно пожали ему руку, и Пальчик полез обратно. Мелькнули в люке подошвы его башмаков и исчезли. Вовремя успел он выбраться, потому что вновь подрос сразу, как только очутился на улице. А если б это случилось в тесной вентиляционной трубе?! Он помахал в зарешеченное оконце мальчишкам внизу и убежал. На. них можно было положиться. Они были не глупы, эти мальчишки. Предусмотрительно отпечатав лишь один экземпляр газеты, они рассыпали готовый набор и быстро взялись за новый. Когда хозяин проснулся, всё уже было упаковано в кипы, а перед ним на столе лежал сегодняшний выпуск. Он внимательно прочитал его - за ним следили полсотни насторожённых глаз - и буркнул, потягиваясь: - Порядок. Заскрежетал ключ в замке, впуская в типографию солнечный свет и мальчишек-газетчиков. И вот они уже мчатся по улице, размахивая листами: - Утренние новости! Утренние новости! ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ День был голубым и солнечным. Кстати, таким он бывает в сказках чаще, чем в жизни. Во дворе Людоеда царило необычное возбуждение. Собрались все обитатели дома. Гук, Пальчик и сам Людоед стояли на крыльце. Ведьма с неразлучной метлой сидела на краю крыши. А Домовой удобно устроился на трубе, пуская дымки из своего трёхметрового мундштука. Посредине двора стоял Леший - возле загадочного бесформенного сооружения из пружин, блоков, подшипников, чайных чашек и колб, в которых бурлила знаменитая гремучая жидкость. - Перед вами вечный двигатель, - смущаясь, признался он. - Сотни лет весь человеческий и нечеловеческий мир бился над этим вопросом. И какой-то леший... То есть не какой-то, а вполне определённый, хорошо знакомый вам Леший Шестой за каких-то триста лет нашёл-таки достойный ответ! Из своей скромности он не показывал вам до поры до времени эту поистине удивительную машину, которая предназначена для переливания воды и других напитков. Но сегодня... - Да запускай! - нетерпеливо крикнула Ведьма. - Слова не дают сказать, - возмутился изобретатель. - Вот так всегда! Ну, ладно... Итак, начинаю! Он достал из карманчика для часов большую бутылку шампанского и привязал её длинным ботиночным шнурком к своему вечному двигателю. - Спуск корабля? - усмехнулся Людоед. - Ты прав, в такой торжественный день ничего не жаль! Но Лешему было все-таки жаль. Он открыл пробку и, в два глотка осушив посудину, лихо разбил её о плитки двора. - Ура! - закричали Пальчик и Гук. - Пожалел машину, - поджала губы Ведьма. Домовой невозмутимо заметил с трубы: - Сам убирать будешь. А Людоед лишь хмыкнул. Его хмыканье было похоже на мычание большой коровы. Леший отошёл на несколько шагов. Тут только все заметили, что он волочил за собой какую-то верёвку, тоже привязанную к вечному двигателю. - Включаю, - и дёрнул. Раздался ужасающий взрыв! Ребят кувырком унесло за ворота. Домовой свалился в трубу. Самого изобретателя забросило на крышу, а Ведьму сдуло с неё: ругаясь, она высоко парила на своей метле. А Людоед, как ванька-встанька, согнулся до самой земли и тут же выпрямился. "Несгибаемый человек! - как сказал бы Леший и наверняка уточнил бы: Почти что человек". Вечный двигатель исчез. На его месте осталась глубокая яма, из которой курился тоненький дымок. - Это, наверно, всё от погоды, - робко объяснил с крыши изобретатель, потирая бока. - Погодка не та. Реакция на солнце... Я сделаю другой! твердо сказал он. Из трубы высунулся чёрный от сажи Домовой. В зубах у него торчал коротенький огрызок мундштука. - Какого лешего!.. - пронзительно закричал он. - Учёный! Исчез и мгновенно появился снова: - Изобретатель! Исчез и опять высунул голову: - Диверсант! Вновь исчез и уже надолго. До самого вечера. Во дворе появились оборванные, исцарапанные Пальчик и Гук. - Эй, подрывник, - окликнул Людоед возмутителя спокойствия, - я давно хотел спросить: твой вечный двигатель для переливания воды, да? - И напитков, - строго добавил Леший. - Ну-ну, пусть. А куда? Для переливания откуда и куда? - Было б откуда, найдется и куда. И наоборот. - Лучше не темни, - пригрозил Людоед. - Из пустого в порожнее, - важно произнёс Леший. - Странные вы все, право. Для чего ж ещё нужен вечный двигатель! Дом освещать? Лук жарить? Землю копать? Ему же всё равно, что делать, пойми ты, садовая голова, - только останавливаться нельзя. На то он и вечный! - Действительно, - опешил Людоед. - Постой, дом-то освещать можно?! - А кто ночью при свете спать будет? - Леший слез по водосточной трубе, чуть не прихватив её себе на память. - Эх ты, недоучка! - Мрракобесие! Кррупоррушка! - донёсся откуда-то сверху резкий голос. Все задрали головы. На ветке дерева сидела знакомая сорока с газетой, вдетой в перья хвоста. Она старательно счищала концами крыльев сажу с макушки. - Потррясающе! Фейеррверрк! - бросила вниз газету и улетела. Людоед поймал лист и недоуменно взглянул на крупный заголовок: "ТАЙНА ОСТРОВА УТИНЫЙ". - Мы пропали! - уткнулся он в газету. - Теперь нам крышка. От кипящего супа. - Что там? - забеспокоился изобретатель. Людоед тяжело опустился на ступеньки: - Ужас-с. И не тихий, а громкий! Здесь обо всём написано. - О чём - обо всём? - Как были доставлены катапульты на остров, как "улетели" забрасыватели, как... Смотри, что напечатано: "Возможен ответный удар!!" - Кто написал? Кто? - Леший выхватил газету. - Где подпись? Ага, вот: "Неизвестный автор по вполне известным причинам решил остаться неизвестным". - Ничего не понимаю, - развёл ручищами Людоед. - И как только напечатали? Им нет никакого интереса шуметь! - Правда. Никакого. Может, всё ещё обойдётся? - Ну-ка, - Пальчик взял у него газету и с удовольствием посмотрел на жирный чёткий шрифт. - Напечатали-таки, успели. Правда, я малость поднаврал насчёт возможного ответного удара, но... - Как?! - вскинулся Людоед. - Запросто. Я ночью потихоньку смотался в город, дорога знакома - не страшно. У меня знакомые мальчишки в типографии, и они тайком... - Ты понимаешь, что ты натворил?.. Скорей в город! - заторопился Людоед. Может, чего разузнаем. Вдруг до нас докопаются? Опасность я люблю встречать лицом к лицу. - Верно, - поддакнул Леший. - Уж там-то нас никто не найдёт. - Да там сейчас такое будет, такое!.. - воскликнул Пальчик. - Неужели вы не понимаете! - Ты так полагаешь?.. - нахмурился Людоед и вдруг широко улыбнулся. Тогда захвачу нашу большую сковородку. АУ-АУ-У - Это всё вы! - метался по залу замка Держихвост. - Из-за вас! - Не сваливайте со здоровой головы на больную, - шипел генерал Паф, потирая забинтованный лоб. - Вы сами виноваты! Все высокие стрельчатые окна зала были разбиты. Со двора доносился гул толпы. - Раньше меня провожали хоть тухлыми яйцами, - возмущался посол, спотыкаясь о булыжники и поскальзываясь на осколках стекла. - А теперь... Вслед за Правителем он ринулся вверх по винтовой лестнице. Они выскочили на площадку смотровой башни. - Где ваши стражники? - А ваши карабинеры? И одновременно ответили друг другу: - Что они - дураки?! - Они смылись! Сбежали все стражники, караульные, карабинеры... Они уже давно мчались без остановки кто куда, то и дело оглядываясь назад. Их потом видели в чужих краях и легко узнавали по скособоченным шеям. Держихвост осторожно просунул голову между зубцами башни и глянул вниз. В огромном дворе замка негде было и сливе упасть. Собрался весь город. Никому, до единого, не хотелось погибать из-за каких-то случайно "улетевших" забрасывателей от катапульт, нацеленных на далёких и близких соседей. Своя жизнь дороже, чем военные интересы чужедальней Двадцатьсемёрки. Новости подняли всех. Так крохотный камешек, сорвавшийся с вершины, вдруг становится сметающим всё камнепадом. - Дорогие горожане! - закричал Держихвост. - Я лично телеграфировал в соседние страны. Там ничегошеньки не случилось. Клянусь, катапульты не были ни чем заряжены! Даже если б соседи и захотели, никакой ответный удар невозможен - у них пока такого оружия нету! - Вот именно - пока! - донёсся чей-то возглас. - Если не брешет, - добавил кто-то. - Любимый город, можешь спать спокойно! - вновь заголосил Правитель. - Не волнуйся, я с тобой! В ответ раздался громовой смех толпы. Хохотали все, от мала до велика, не в силах остановиться. Держихвост хотел ещё что-то крикнуть, но внезапно заметил внизу высоченного Людоеда. Он размахивал здоровенной, хорошо знакомой сковородой. И Правителя словно ветром сдуло. С тех пор ни Держихвоста, ни Пафа никто не встречал. Говорят, они заблудились в тайных подземных переходах и до сих пор не могут оттуда выбраться. И по ночам в старом замке откуда-то слышатся глухие, сдавленные камнем крики: "Ау! Ау-у!.." - Нет, я не могу, - отказался Людоед, когда жители города, наконец-то, узнав обо всём, предложили ему самому стать Правителем. - Я трусоват малость. И вообще паникёр. Леший, подтверди. - Ага, - охотно подхватил тот. - Трус, паникёр, пустозвон и... - И потому я прошу, - поспешил прервать его Людоед, - назначьте меня и моих друзей лесничими. Как-никак, а за оленями, которых нам так любезно привёз высокочтимый посол Паф, следить-то надо. В ЛЕСНИЧЕСТВЕ Несмотря на осень, приятно припекает солнце... Двор Людоеда теперь не узнать. Аккуратно расчищены дорожки, подстрижены кусты и деревья. На крылечке сидит, попыхивая трубкой, Домовой и читает газету. А на плече у него вертит головой сорока, приносящая "захвостелые" новости. За открытым окном виднеется Леший. Он помешивает половником в кастрюле и хочет высыпать в суп целую пригоршню перца. Гук деловито учит уроки в новой садовой беседке. Гука приняли в городскую школу, куда его каждое утро доставляет Ведьма на своей быстрой длинной метле. Пальчик же школу не посещает - он и так почему-то всё знает, хотя о своём прошлом - единственная беда! - по-прежнему ничего не помнит. Ведьма сидит на крыше и гадает на замусленных картах. А Пальчик, удобно пристроившись над ней на трубе, болтает ногами, чем приводит её в крайнее раздражение. - Людоед идет! - вдруг объявил он. - Орёт над ухом, - пробурчала она. - Какой он тебе людоед?.. - А кто же? - Людоед Шестнадцатый - это его глупый цирковой псевдоним. - Цирковой?! - изумился Пальчик. - А то какой же... Он большие тяжести подымал. Не поверишь - до семисот кило! А потом его вытурили, когда он слабеньким щелчком - силач такой, нашёл с кем сладить! - слегка расквасил Магнуму нос, чтоб не совал его куда не надо. - А Домовой? - Оригинальный жанр. Людоед его под купол цирка подбрасывал, а потом мизинцем ловил. Да... Тоже неудачный псевдоним. Его бы следовало Кумполом обозвать. - А Леший - фокусник, - вдруг сказал Пальчик. - Откуда знаешь? - Догадался. - Мы вместе работали, - кивнула она. - А зачем же вы все нас обманывали? Людоед, Леший, Домовой... - Чтобы вас не разочаровывать. - Ведьма принялась снова раскладывать карты. - Не-е, меня не проведёшь! - Пальчик засмеялся. - А как же вы на метле летаете? - Чего ты ко мне привязался? - вспылила она. - Я ведь тоже с ними работала. - И напыжилась. - На трапеции. Мой номер назывался: "Со скоростью ведьмы под куполом цирка!" - И привычно поджала губы. - Ушла по ветхому возрасту. - Ну а метла?! - Леший изобрёл. - Она восхищённо покрутила головой. - Тонкий механизм эта метла! Внутри - сплошь пустотелая. На сжатом газе действует. Он мне её каждую ночь... - Подзаряжает, - подсказал Пальчик. - Накачивает, - возразила Ведьма. - Всё-таки, что ни болтай, а Леший настоящий изобретатель! Позаботился о бабусе на старости лет. Понятно, с вечным двигателем у него - того... Ну, не того! Но я считаю, если уж при второй попытке у него не получится, то другим вообще нечего браться. - Ага, - согласился ошеломлённый новостями Пальчик. - Только я боюсь, опять всё взорвётся. - А какой он нам дом отгрохал! - Ведьма восхищённо похлопала по гулкой крыше. - В жисть к нему дорогу не найдёшь. Правда, сейчас это уже ни к чему - вот вчера к нам почтальон шёл и заблудился, еле его самого разыскали. А раньше такое уединение очень нам помогало. - И разъяснила: Спокойно жили. Никто чужой не совался! Я не о вас, - подсластила она пилюлю. В воротах появился лесничий Людоед. Он вёл за шиворот браконьера, увешанного подстреленными кроликами. Нарушитель сроков охоты вытягивал шею и всем тревожно улыбался. - Заловил? - спросил из окна Леший, хотя факт был налицо. - Попался. Жаль, только один. - А другие? - Других просто нет. Всю ночь караулил. А как тут дела: мыши опять скреблись? - Опять, постылые. - Я же тебе поручал - всех извести! - вскипел Людоед. - Извёл? - Что я - кот? - оскорбился Леший. - Слышь, а если и вправду кота извести... то есть завести! Домашнего - из бездомных. Свалочного. - Како-о-го? - Свалочного, - повторил тот. - Ну, из тех, что по свалкам бродят. Они самые хваткие! - Заводи. Разрешаю, - лесничий втолкнул браконьера в дом и захлопнул дверь. На двери красовалась табличка: ЛЕСНИЧЕСТВО "УГОДЬЯ" А ниже - еще пять с буквами помельче: ЛЮДОЕД XVI Главный Лесничий (Можно не звонить!) ЛЕШИЙ VI Обходчик Всемирно знаменитый изобретатель! МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК Старший помощник Лесничего ГУК Помощник Старшего помощника Лесничего ДОМОВОЙ И ВЕДЬМУШКА Домохозяин и Домохозяйка ДОМОЙ Однажды Пальчик полетел с Ведьмой в город за покупками. Кроме него и Гука, больше никого она никогда с собой не брала, боялась за метлу после той самой ночки на озере. Она тогда страсть как напугалась за своё средство передвижения, которое чуть не сломал Людоед, спасаясь с острова. Она даже Домового не прихватывала в город, хотя он был лишь на голову выше Гука, а значит, и ненамного тяжелее. "Всё равно лишний вес, - твердила она. Лучше лишнюю пачку соли привезу". В городе она встретила знакомых старушек и сразу отправилась вместе попить чайку со сгущёнкой, наказав Пальчику прогуливаться поблизости от кафе и всякий раз заглядывать в окно, не освободилась ли уже она. А то она, мол, его ждать не будет. Но с собою и не додумалась пригласить. Понятно, слишком докучливый собеседник для её умудрённых подруг. Да и сам Пальчик не напрашивался. Из-за какого-то чая, пусть и со сгущёнкой, терпеть целый час нудное перемывание косточек всем и вся?! Поэтому он ушёл гулять, рассчитав, что если через пару часов заглянет в кафе, то и тогда будет слишком рано. И, нате вам, тут же за углом он наткнулся на клоунов Толстого и Тощего. Они его еле узнали! А может, не хотели сразу узнавать только для того, чтобы сделать ему приятное, - ведь он так подрос за минувшее время! Зато сами они почти не изменились, разве что Толстый стал ещё толще, а Тощий ещё худее. Все очень обрадовались встрече и пошли бродить по городу втроём. Пожалуй, только ночи не хватало - как прежде. Клоуны уже были наслышаны о похождениях Пальчика и даже собирались на днях наведаться в лесничество, но о многом им ещё было неизвестно, и поэтому, когда он взахлёб рассказывал обо всём, эти добряки ахали, охали, эхали и ухали. - Ах-ах! - восхищался Толстый. - Ох-ох! - пугался Тощий. - Эх-эх! - сокрушался один. - Ух-ух! - изумлялся второй. Что касается их жизни, то она протекала без всяких приключений. Сплошной цирк. - А Магнум? - неожиданно вспомнил Пальчик. - Как он? Всё бушует? - Отбушевался, - вздохнул Тощий. Оказалось, что на очередном "Сеансе чёрной магии" Магнум увлёкся и превратился не в шесть своих уменьшенных подобий, а в целый десяток! И собраться снова в одного так и не смог. Теперь все десятеро работают на арене униформистами. - Не выгонять же их на улицу, - заметил Толстый. - Не те времена. - Очень исполнительные, ведут себя тихо, прилично, - сказал Тощий, - а вот после работы только и знают, что спорят до хрипоты, кто из них раньше был хозяином цирка. - И не дерутся? - Нельзя, - смеясь, покачал головой Толстый. - Стоит кому-то поставить другому синяк, как синяки появляются сразу у всех. - Ну, а ты так ничего про себя и не вспомнил? - вдруг спохватился Тощий. - Нет... - Может, снова попробуем нашу игру? - предложил Толстый. - Дом! - Крыша, - улыбнулся Пальчик. - Дверь! - подхватил клоун. Пальчик остановился, задумчиво глядя на цифру "7" на двери какого-то дома. - Семь, - пробормотал он. - Что? - Толстый тоже увидел цифру и, не прекращая игры, воскликнул: Шесть! Продолжай по уменьшению. - Семь. Шесть... - повторил Пальчик, беспомощно подняв на него глаза. - Пять! - Да нет, постойте... Семь! Шесть! - Уже было, - пожал плечами клоун. - Было, - волнуясь, закивал Пальчик. - Сначала шесть. Потом семь. - Ну? - нетерпеливо сказал Толстый. - Давай тогда по возрастанию. Итак... Восемь! - Восьмого ещё не было, - машинально сказал Пальчик. И замер. - А почему ты сказал: "восьмой"? - насторожился клоун. - "Восьмой", а не "восемь", как полагается по счёту? Может, номер подъезда ... - Этажа! - выпалил Пальчик. И вспомнил всё!!! - У нас в городе нигде нет семи этажей, - вконец растерялся Толстый. - А на башне в замке? - неуверенно вставил Тощий. - Я... спешу, - в отчаянии произнёс Пальчик. - Некогда... Меня ждут. Я не могу!.. Передайте всем в лесничестве, - уже на бегу обернулся он, - я когда-нибудь, может, ещё и вернусь. Не волнуйтесь и не ищите меня! Всем спасибо за всё! Тот переулок с дощатым "киоском" он нашёл быстро, словно сами бегущие ноги вывели его к нему. Дверь с цифрой "7" была на месте! Пальчик юркнул внутрь лифта. Через какую-то минуту он уже спускался на первый этаж, торопя кабину: скорей, скорей, ну скорей же! На этот раз его отсутствие не обошлось так же незаметно, как после приключений на "шестом этаже". Пальчик не был дома... час. Ну, конечно, при чем тут какой-то час? Мальчишки пропадают во дворе целыми сутками, и то ничего. В другом дело: раз в месяц папа непременно измерял ему рост, а сегодня был именно такой "замерный" день! Когда сын влетел в квартиру, папа тут же суматошно схватил его, не дав и рта раскрыть, потащил на кухню и приставил к дверному косяку: - Чуть не забыл! Хорошо, что ты быстро вернулся, - и черкнул карандашом на уровне макушки. - Недавно же мери... - обернулась от плиты мама и осеклась. - Поразительно! - Папа отступил на шаг. - Каково! Мальчик вытянулся на восемь сантиметров! Час назад я даже и не замечал. Такими темпами... Он не нашёл нужных слов, и никто бы так и не узнал, что стало бы с Пальчиком, вздумай он так расти. Если б не мама: - Такими темпами он скоро отца догонит! - Она была приятно удивлена. - Скажешь тоже, - сиял сын. - Он у нас великан! Теперь-то Пальчик обязательно рассказал бы родителям о всех своих похождениях. Но решил: ещё успеется. И не пожалел об этом, потому что на крыше кабины лифта - он не поленился проверить! - ожидало новое письмо от верного Гава. "Встретимся на восьмом?" - спрашивал Пёс Собаков. И всё, больше ни слова. Нет, признаваться родителям и впрямь было рано. Ведь они ни за что не отпустят или, хуже того, увяжутся вместе с ним, Пальчиком. Он своих родителей знает. ЧАСТЬ III ЗАГАДОЧНЫЕ ЧАСЫ В тот же день - к чему откладывать? - Пальчик встретился с Гавом на восьмом этаже. - Заставляете ждать, ваше поднимательство, - укорил его Пёс Собаков, как только открылась дверь лифта. - Дай руку! Дай! - скомандовал он тоном настойчивого хозяина собаки. - Зазнались? Пальчик весело пожал ему лапу. - Чего это ты со мной на "вы"? - спросил он, с любопытством оглядываясь по сторонам. Кабина лифта стояла в какой-то высокой каменной пещере с узкой расщелиной-входом, из которой падали солнечные лучи. - С каких пор на "вы"? - переспросил Гав и глубокомысленно почесал затылок задней ногой. - К слову пришлось. Так мне показалось сподлапистей выразить свою мысль. - Как-как? - По-вашему, сподручней. - Слушай, а почему ты и здесь разговаривать можешь? Ведь это не твой этаж! - "Усе здесь наше", как подчеркивала буфетчица Оля каждый раз после работы, прихватывая домой две большие сумки с продуктами. Неужели тебе не нравится, что я с тобой разговариваю? - возмутился Гав. - Тебе что, хотелось бы, чтоб я лаял, гавкал, тявкал, брехал! - Да нет! Я, наоборот, рад. Но всё-таки? - Откуда я знаю. Это ты у них спроси? - махнул Гав лапой на выход из пещеры. - А кто они? - И сам не знаю. Я тут недавно, ещё не разнюхал как следует. Они подошли к расщелине и выглянули наружу. До самого горизонта, накатывавшее волной на прибрежную гальку, лежало море. Вернее, озеро, если судить по его цвету. Серенькое озеро, а не сине-зелёное море. - Пресная вода, - сообщил Гав. - Я уже бегал пить. Какая-то странная на вкус. Словно дисти... - Дистиллированная? - подсказал Пальчик. - Она. - Мы-то эту воду в школе проходили. А вот ты откуда знаешь, что такая бывает? - Ты эту воду проходил, а я её пивал. И не в школе ты её проходил, а в том ручье по колена - помнишь, на шестом этаже? Всё время недоверие, намёки, подозрения!.. Дистиллированная... - пробурчал Гав. - Ты думаешь, какую воду буфетчица Оля в аккумулятор машины "вольво" наливает? - У неё "вольво"! - изумился Пальчик. - А ты думал - "запорожец"? С её-то бульдожьей хваткой! Она... - Погоди, - перебил его Пальчик. - Ты ещё не сказал, зачем позвал сюда, на восьмой этаж. - Привет! Из врождённой любознательности, моей и твоей. А на седьмом я уже бывал. - И я. - Теперь-то знаю. - Почему - теперь? - Когда поднимался на восьмой, учуял твой запах - он шёл с седьмого вниз. - Мне бы твой нюх! - позавидовал Пальчик. - А мне бы твою недогадливость. - Зачем? - Чтоб хоть немного сравняться с тобой, - рассмеялся Гав. Пальчик - тоже. - Да, ты знаешь, что со мной было на седьмом этаже! И он быстро рассказал, что с ним приключилось. - Жаль, меня с тобой не было. Уж я бы показал всем твоим врагам, где раки зимуют! А, кстати, где они зимуют? - И тут же Гав раздумчиво произнёс: Но, может, и хорошо, что я ничего не знал. Иначе бы я за тебя волновался. - Гав, это хорошее чувство. - Хорошее-то оно хорошее, да шерсть от него почему-то седеет. - С тобой не соскучишься... - Правда? - просиял Гав. - Когда я бродяжничал на седьмом этаже, об этом мне говорила каждая собака. Попутная, - уточнил он. - Весело было, незабываемые деньки! - Я-то думал, ты по мне скучал, - уныло протянул Пальчик. - А я что говорю? Им было весело, а не мне. И вот сейчас - я же вызвал побродяжничать не кого-то, а тебя!
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
|