Павел Искра
      Тропа тайкера
      Недавно, проходя мимо книжных развалов, я вдруг увидел одну странную книгу "Миры братьев Стругацких. Время учеников". Это заинтересовало, ведь эти писатели до сих пор являются для меня одними из самых любимых авторов современной литературы. Я даже не считал их романы фантастикой, мне казалось, что они просто волшебным образом увидели и описали события, происходившие в бесконечно далеких, но не менее реальных мирах, нежели наш. И этот мир не умер, он так и продолжает жить своей жизнью, вне зависимости от того, опишет его кто-либо из нас или нет.
      Особенно запомнилась повесть "Змеиное молоко" - своей красивой идеей. Что тщедушные мальчики иногда вырастают в мужчин. И совершают поступки. И когда я прочитал последнее предложение этой повести, в голове вдруг вспыхнул готовый роман. Как будто удалось заглянуть в этот мир и увидеть новые, совершенно неожиданные события, происходящие уже сейчас в этом чудесном мире.
      П. Искра
      ОГЛАВЛЕНИЕ
      I. Стояли звери около двери
      II. Алайский синдром
      III. "Был чекист, майор разведки..."
      IV. Хозяин Красного Здания
      V. Великосветская жизнь Града
      VI. Тайка
      VII. Преодоление точки рока
      Нельзя объять необъятное.
      К.Прутков
      Но только в данный момент.
      П.Искра
      ГЛАВА I. Стояли звери около двери.
      Конфиденциально!
      Начальнику отдела ЧП КК-2
      М. Каммереру
      Приказываю завтра прибыть на заседание Мирового Совета для краткого доклада по теме "Атака на чакру аджну, любые уровни"
      Комов Ю. Г.
      - Неприятности, шеф? - улыбнулся лишь уголками губ Гриша Серосовин, доставивший утреннюю почту в кабинет Каммерера.
      Максим внутренне чертыхнулся: прочитать текст Гриша никак не мог: ридер1 он никакой, значит, начальника выдала его собственная мимика. Такого с ним уже давно не было, к своим шестидесяти годам он стал профессионалом до мозга костей, но, как говорится, и на старуху... Уж больно необычным было содержание этого краткого сообщения.
      Во-первых, само слово "приказываю". Это слово давно исчезло из их рабочего лексикона, всегда писали прошу... И это прошу было, по сути, равнозначно приказу. Во-вторых, сам Комов крайне редко о чем-либо просил Каммерера, так как не был его непосредственным начальником. Начальником же был Атос-Сидоров.
      Вот когда Атос убывал в какую-нибудь дальнюю командировку, Комов почему-то брал на себя его обязанности, не доверяя никому из замов. Вот тогда-то и просил, и то крайне редко. Максим все эти случаи помнил очень хорошо, и никаких особых приятностей эти просьбы не приносили, ибо имели весьма и весьма... мягко скажем, глобальные последствия.
      Но сейчас Атос никуда не убыл, и убывать не собирается. Значит, Комов хочет вести игру в обход промежуточного звена. Нелепо... Зачем? Но эти два слова - "конфиденциально" и "приказываю" недвусмысленно намекали на то, что Атоса уведомлять незачем.
      - Так я угадал, шеф? - уже открыто улыбнулся Гриша, свободно откинувшись на спинку кресла напротив начальника. - Надеюсь, не вторжение странников? Или, наоборот, наш доблестный Данг уже приволок кого-то из них за шиворот на допрос?
      "Вот про Данга ты зря упомянул, братец. Начальники не любят, когда им напоминают об их личных провалах."
      - Знаешь что, подготовь-ка мне все материалы по "аджне". Отбрось всю шелуху, средактируй в нужном нам ключе - и перебрасывай на мой визор.
      - "Аджну?" - глаза Серосовина расширились от удивления, - Неужели...
      - Черт их разберет. Но только... - Максим приложил палец к губам.
      - Ясно. Вот только Вам еще одно письмо... - положив на стол белый конверт, Гриша пулей вылетел из кабинета.
      "М.К. Доставлено нарочным" - было написано на конверте.
      Если бы даже не опытный физиономист Серосовин, а любой, не имеющий никакого отношения к КК-2 или любым другим спецслужбам человек мог видеть лицо начальника отдела ЧП, он бы со стопроцентной уверенностью мог сказать: удивление в высшей мере.
      В самом деле, все сообщения почти всегда сбрасывались по электронной почте, иногда - кристаллограммами по специальной линии доставки (как, например, конкретный приказ от Комова), но чтоб так, по старинке, в конвертике и "нарочным" - такого Каммерер припомнить просто не мог. Хотя...
      Дело Льва Абалкина велось тоже так же, на бумаге и в старинных "заккурапиях". Тогда, двадцать лет назад ныне покойный Экселенц хотел обеспечить особый уровень секретности ввиду чрезвычайных обстоятельств дела. Но сейчас, в данном случае, это не имело никакого смысла. Отдел уже знает, что их начальнику прислали конверт нарочным, и вовсю уже судачат об этом беспрецедентном событии.
      "Наверно, какой-нибудь идиот писал", - понадеялся Каммерер, вскрывая конверт.
      Эта надежда не была лишена оснований. Идиотов хватало даже в самом конце XXII века. Некоторым до сих пор мерещились летающие тарелки, пришельцы из чужих галактик, чудовища, говорящие псы и прочая нечисть. Совсем недавно был совершенно анекдотичный случай; когда двое загулявших туристов угодили прямо в резиденцию голованов2 (совершенно не зная до этого об их существовании!). Устроили костер прямо перед входом в пещеру, и очень громко веселились. В конце концов из пещеры вышла большеголовая собака и, не стесняясь в выражениях, послала их по конкретному адресу - на чистом русском.
      Едва развернув сложенный лист пополам, Максиму бросился в глаза до боли знакомый почерк.
      "Максик, если не затруднит, подъезжай сегодня к трем часам на курорт "Осинушка". Обещаю хорошую погоду, ласковое солнце и интересную беседу.
      Л.Горбовский."
      Интересная беседа, значит. В этом Максим не сомневался, у "дедушки Горбовского" неинтересных разговоров быть не может. Но от этого Каммереру легче не стало, ибо все разговоры на таком уровне сопровождались настоящими тайнами, высочайшей ответственностью и диким напряжением всех мозговых клеток.
      И к тому же, курорт "Осинушка" Каммерер как сейчас помнил, - россыпь красно-зеленых крыш, утопающих в зарослях рябины. Узкую полосу пляжа и деревянный причал, на котором, может, и поныне восседает, свесив босые ноги, доктор Гоаннек, в отсутствии пациентов изнывающий от скуки. Тогда Каммерер вел тему: "Жук в муравейнике". Еще один провал... И хотя он ничего не мог сделать, и возглавлял ту операцию Экселенц, и стрелял тоже Экселенц, - Мак до сих пор вспоминал те события, как личный провал.
      Максим вновь посмотрел на экран визора, где до сих пор оставался приказ Комова. "Прибыть в Мировой Совет... - Тоже дикий финт. Что такого умного может поведать начальник ЧП членам Совета? Да еще по "чакре аджна"?
      Уж в чакрах они разбираются лучше любого. Сами придумали эти чакры, понять толком никто ре может..." Собственно, чисто теоретически разобраться было как раз нетрудно. Слово, дошедшее из глубины веков, принимало совершенно различные значения в разные периоды истории человечества. Первоначально оно означало метательное оружие древних индусов, затем было использовано мистиками для обозначения энергетических центров человека, через которые идут потоки космической энергии - схема была чисто абстрактной, но, как ни странно, неплохо работала - если ее применяли действительно грамотные люди.
      Примерно год назад Мировым Советом была введена особая классификация различных уровней атак, которые вообще могут применять одни разумные существа против других. Всего этих чакр, как и в древнем классическом варианте, было семь.
      Муладхара - первая чакра - предполагала самый примитивный, грубый, ломовой случай атаки. Это тот случай, когда против лома (бластера, ионной пушки), считается, нет приема. Муладхара хороша, слов нет, своей простотой - иди и бей; на всю силушку богатырскую, а опосля видно будет. Вот только одна загвоздочка - ломы сами по себе ни на кого не нападают, а бластеры не стреляют, для этого нужен нехилый мужик с весьма твердыми намерениями. Ну, а если на пути такого мужика поставить весьма симпатичную девушку, останутся ли его намерения столь же тверды? И не засомневается ли он, а стоит ли, собственно, бить немедленно, это всегда успеется, или заняться пока чем-то более приятным? А уж использовать эти бесценные секунды сомнений - уже дело техники чакры второго уровня - свадхистаны, сексуальной чакры - в самом широком понимании этого слова.
      Атака на манипуру - это уже уровень профессионалов, когда уже работает организация, с начальниками и подчиненными, со стратегами и аналитиками, оперативниками и специалистами самых различных направлений. Именно здесь, на манипуре, рождается истинный профессионализм, и здесь Максим чувствовал себя, как рыба в воде. Но вот дальше начинается темный лес. Четвертая анахата. Чакра любви. Ничего не имеющая общего с сексуальной свадхистаной (но и вовсе не исключающая ее, как это безуспешно пытались делать некоторые религиозные фанатики всех времен и народов). Атака на анахату являла собой одно из самых страшных испытаний, которому мог подвергнуться человек - ибо это было испытание любовью, той великой любовью, которая всегда идет рука об руку со смертью. История Ромео и Джульетты являлась классическим случаем такой атаки, которую - увы! - герои Шекспира так и не выдержали.
      Пятая - вишудха - это уже совершенство. Непосвященному вишудха чем-то напоминает манипуру - здесь тоже речь идет об организации. Вот только манипура - это жесткие конструкции, строгая иерархия, обязательное наличие защищенных и уязвимых мест - в вишудхе же конструкции текучие, ни о какой иерархии - а следовательно, и о власти кого-либо не может быть и речи. Что вы можете сделать с армией, вооружение которой может измениться в зависимости от конкретных задач, которые перед ней встают (танк, наткнувшись на море, плавно превращается в торпедный катер, и т. п.), а командиры и солдаты легко меняются должностями - опять-таки по мере выполнения той или иной задачи - причем, без малейших признаков бардака. Такая армия гораздо менее уязвима, чем войско жесткой манипуры, где никто не думает менять устоявшиеся структуры и хоть немного делиться своей властью - даже если это необходимо для дела.
      Если вишудха воспринимается сторонним наблюдателем как чистая магия, то шестая, аджна, может показаться как начало войны с целой армией магов, каждый из которых гениален в своей области. Но и это пока что цветочки в сравнении с седьмой, сахасрарой - о ней конкретно говорить вообще невозможно, так как она поражает буквально все, что окружает человека людей, животных, материальные гела, социальные отношения - и поражает незаметно для внутреннего наблюдателя.
      Эту классификацию ввел престарелый Пак Хин, скорее всего, из-за своей любви к буддизму и решивший, что она очень неплохо послужит для разработок контрмер против возможных агрессий странников. Почему Совет принял ее, для Каммерера до сих пор оставалось загадкой, ибо вначале это породило большую путаницу в оценке тех или иных ситуаций. Возьмем, к примеру, известные события на Саракше - как классифицировать белое излучение, накрывшее несчастную страну целиком и промывавшее мозги ее жителям? Такое мощное воздействие энергетических полей - прямой намек на сахасрару, хотя любому было ясно, что седьмым уровнем там и не пахло. Тогда быстренько ввели подуровни, для уточнения характера чакры. Лучевые башни определили как муладхару-сахасрару, которой молодой Каммерер тогда противопоставил анахату-муладхару - и выиграл. При настоящей сахасраре ни Максиму, ни Экселенцу, ни всей цивилизации землян там ничего не светило бы - не было бы никаких башен, центров, которые можно взрывать - была бы одна только сила, и насколько мощная, настолько и незаметная.
      И вот сейчас Мировой Совет заинтересовался аджной (Максим от души пожелал, чтобы это оказалось лишь праздным любопытством).
      Никаких конкретных, ясных императивов по этому уровню не было земляне никогда не сталкивались с такими воздействиями. Даже деяния странников относили к пятому уровню - вишудхе - да и то - все попытки землян вести превентивный операции против странников напоминали глупого щенка, пытающегося поймать собственный хвост.
      Теоретические разработки, конечно, были, но чего они стоили, не мог сказать никто.
      Максим устало откинулся на спинку кресла. Что-то слишком много событий для этого утра. Но одно ясно - с Горбовским надо встретиться. Он никогда не беспокоит попусту. И если уж вызвал, дело действительно серьезное.
      Горбовский... Страшно подумать, его имя гремело еще задолго до рождения Максима Каммерера в эпоху первопроходцев вселенной, легендарных космодесантников. В те далекие времена он испытывал первые звездолеты ноль-транспорта и открывал обитаемые миры - доказывая, что земляне не одиноки в этой галактике. Когда Каммерер был еще земным юнцом группы свободного поиска, Горбовский уже обладал непререкаемым авторитетом в Мировом Совете. И еще его любили. Почти все. А заслужить всеобщую любовь бывает очень и очень трудно.
      Но самое удивительное, что даже сейчас, будучи стапятидесятилетним стариком, Горбовский сумел сохранить кристальную ясность ума, которая помноженная на богатейший жизненный опыт просто-таки спасала землян в некоторых очень сложных ситуациях. Как, например, в случае с Дангом.
      "А ведь наверняка предстоящая встреча связана именно с ним. Хотя это дело курирует лично Горбовский, зачем ему я? По тактическим вопросам он не станет ко мне обращаться. Наверняка тут случилось что-то очень глобальное, что требует участия многих специалистов, да иначе и быть не может - Комов ждет доклада по аджне. Но без Данга тут наверняка не обошлось, это проныра еще та."
      Эта история началась десять лет назад. И поначалу ни к Комову, ни лично к Максиму Каммереру не имела никакого отношения. Где-то в двадцати парсеках от Земли, на планете Гиганда проводилась обычная прогрессорская операция. Местные власти планеты, чье техническое развитие было на уровне середины XX века Земли, вели непрерывные войны между собой, истощая природные ресурсы планеты до предела и доводя свой народ до полного обнищания. Особенно усердствовало в этом деле маленькое, но крайне агрессивное герцогство Алайское, которое, не останавливаясь ни перед чем, силой и сверхъестественной хитростью уже несколько десятков лет подряд непрерывно отгрызало у соседнего Картона все новые и новые территории. Разруха и голод были естественным образом жизни этого герцогства, в его столице жизнь была чуть-чуть получше, чем в блокадном Ленинграде времен второй мировой войны. В деревнях же основной пищей была крапива и корни одуванчиков, но самое удивительное - при всем этом на той планете не было и намека не то что социального взрыва, но даже какой-либо напряженности между разными слоями общества. И лучевых башен, как на Саракше, которые регулярно два раза в сутки промывали людям мозги в духе высокого патриотизма, слепой веры отцам нации и т. д., и т. п., здесь не оказалось. Но все, от мала до велика, совершенно сознательно были готовы сдохнуть с голоду в деревне, выращивая рожь для армии Его Высочества, или помереть от непосильного труда на военных заводах, вытачивая снаряды для тех же целей. А уж погибнуть на передовой от пуль "вонючих крысоедов" - такой чести мог быть удостоен не всякий. Кого попало на фронт не посылали - поработай-ка сначала часов по восемнадцать у станка на пайке по тыловым нормам - и если не загнешься в первые полгода, что же, может, из тебя и выйдет солдат.
      Ну, а наипервейшей мечтой всех мальчишек было попасть в подразделение "бойцовых котов" - спецназ гвардии Его Высочества герцога Алайского. Хотя суперменами они были, с точки зрения землянина, не очень крутыми. Вернее даже сказать, до настоящей крутизны им было, как до неба. Максим и сейчас, в свои шестьдесят лет мог бы справиться с целым отделением этих "котов". Физическая сила и выносливость у них были еще более-менее, но в быстроте реакции, ведении тактики и стратегии боя Каммерер мог им дать очень большую фору.
      Да и вообще, внешне эти алайцы были похожи не на воинов, а на рабов, забитых, покорных, полуживых от голода... Готовых по мановению руки герцога как лизать ноги любому, кому он прикажет, так и идти в атаку на пули врага. Не ропща и в полном смирении перед судьбой...
      Конечно, все это не могло пройти мимо внимания прогрессоров Земли. Социология, как и любая другая наука, имеет свои законы. А они гласят, что на том уровне развития цивилизации, на котором находились алайцы, непрерывная агрессивная война неминуемо ведет к экономическому краху и далее к социальным взрывам, гражданским войнам и государственным переворотам. Но люди умирали с именем герцога на устах.
      Сначала прогрессоры думали, что они имеют дело с обычным диктаторским государством - в истории Земли тоже хватало таких примеров. Но на Земле, даже при самой жестокой тирании, всегда были недовольные, которые при любом удобном случае просто бежали из страны. А на Гиганде недовольных не оказалось.
      Тогда же возникла версия о массовой зомбификации алайского народа, ибо ихняя технология теоретически позволяла уже осуществить разработку психотропных препаратов для подавления воли. Самым первым прогрессорам была поставлена задача внедриться в санитарные батальоны, чтобы они могли сделать всесторонние анализы у раненых солдат, в том числе и срезы мозговой и нервной ткани. И во всех без исключения случаях результат был отрицательный - ни простые "дикобразы", ни "голубые драконы", ни "яйцерезы", ни даже "бойцовые коты" зомби не были.
      Вот тогда-то, это дикое противоречие законам социологии и было замечено Службой Галактической Безопасности (СГБ) Земли, которую возглавлял в то время Рудольф Сикорски (Экселенц), бывший начальником Каммерера. Он был просто одержим идеей превентивного отражения агрессии странников, галактической суперцивилизации, чьи следы глобальной деятельности земляне уже нашли в космосе. Достаточно вспомнить хотя бы дело "подкидышей". И хотя никто так и не видел ни одного странника воочию, и не получил ни одного прямого доказательства их агрессивных намерений, начальник СГБ не пропускал без внимания ни одного несоответствия каким бы то ни было научным законам, где бы они ни возникали - на Земле или в дальней космической периферии. "Ибо, если где-то ни с того ни с сего завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях - мы обязаны предположить, что там объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах. И слава Богу, если окажется, что это была лишь флюктуация, над нами будет хохотать Мировой Совет и все школяры впридачу" - эту фразу бывшего начальника Максим запомнил надолго. Ибо произнесена она была буквально за час до закрытия дела о "подкидышах", и закончилась эта операция убийством совершенно невиновного человека. В том, что Лев Абалкин не был слепой машиной странников, Комкон-2 в настоящее время имел неопровержимые доказательства. И то, что тогда, двадцать лет назад, таких доказательств не было, не могло оправдать действий "комконовцев", ибо в XXII веке презумпция невиновности уже впиталось в плоть и в кровь каждого человека.
      В общем, как бы то ни было, на Гиганде "завоняло серой". "Воняло", впрочем, и на других обитаемых планетах периферии. "Серой воняло" на Саракше, где "неизвестные отцы" понаставили биолучевые башни для психологической обработки населения в духе крайнего национализма и обожания этих самых "отцов". Загадка была однако в том, что уровень развития науки Саракша и близко не стоял даже к теоретическим разработкам таких сложных устройств, какими являлись эти башни. Отчетливо "воняло серой" на Тагоре, пожалуй, единственной дружественной цивилизации разумных насекомых, чье техническое развитие и духовный уровень примерно соответствовал землянам. Тагоряне нашли своих "подкидышей", но, в отличие от людей, не стали ждать, чем все это кончится, а просто-напросто их уничтожили. Что, впрочем, дало им весьма и весьма отрицательные последствия.
      А на несчастной Надежде "серой шибало" в нос очень круто. Там в результате совершенно варварского разрушения экологии вспыхнула страшная пандемия. Примерно с двенадцатилетнего возраста люди начинали стремительно стареть, к семнадцати годам умирали от старости. И от этой болезни не было противоядия - отравленная отходами промышленных производств среда разрушала генные уровни. В тот момент, когда первые прогрессоры высадились на Надежде (кстати, среди них был тот же самый Лев Абалкин), пандемия уже свирепствовала вовсю. От населения планеты в живых остались лишь считанные крохи. Гигантское кладбище было бы вполне логичным результатом такой катастрофы, но... нет. В вымерших городах практически не было трупов. Как не было и гигантских кладбищ. И крематориев с горами пепла. Гигантская помойка - была, но куда же делись трупы?
      Впрочем, довольно быстро выяснилось, что основное население не вымерло, а исчезло через подпространственные тоннели в какие-то совершенно иные миры. И тоннели эти были замаскированы под магазины, киоски, общественные учреждения или просто на дорогах "вырезались" невидимые людям дыры. Никто, кроме странников, таких тоннелей построить не мог. Но вопрос, зачем они увели обитателей Надежды, и где сейчас находятся выходы из этих тоннелей, до сих пор оставался открытым. Никто из землян не рискнул туда войти, а киборг-автоматы сразу же исчезали и не давали о себе никаких вестей. В порядке эксперимента даже влепили в такой "киоск" заряд из аннигиляционной пушки - а ему хоть бы что...
      И как бы ни подшучивали над Рудольфом Сикорски члены Мирового Совета, они не могли не признать, что прецедентов для тревоги хватало, и деятельность комконовцев признавали вполне разумной. И когда Экссленц приказал организовать "Лагерь Яна" для разработки Гиганды, ему, как всегда, дали "зеленый свет". Впрочем, и тут все прошло не так гладко, как хотелось бы. Небезызвестный Айзек Бромберг, который терпеть не мог Комкон-2, и Сикорски в особенности, в пику последнему добился того, чтобы резидентом на Гиганде назначили Корнея Яшмаа, "одного из тринадцати", и единственного, кто об этом знал. Формально Экселенц ничего не мог сказать против этого опытного прогрессора, профессионала до мозга костей с очень высоким КИ и коэффициентом социальной ответственности. К тому же, известие о том, что он не родился, как все люди, от мамы с папой, а его оплодотворенный зародыш нашли космодесантники за много парсек от Земли, на необитаемой планете и в каком-то дьявольском саркофаге (вместе с двенадцатью другими, которые ничего пока про это не знают и за которыми СГБ ведет тщательное наблюдение), Корней воспринял очень спокойно, заранее согласился на медицинские и любые обследования, лишь бы ему дали возможность заниматься любимым делом. Странники и все проблемы, с ними связанные, его не интересовали совершенно - он был социальным прогрессором неразвитых цивилизаций периферии.
      На Гиганде Корней взялся за дело со свойственным ему энтузиазмом. Как среди приближенных герцога, так и во множестве более мелких бюрократических организациях были внедрены нелегалы-земляне, профессиональные разведчики. Герцог, как всегда, воевал с соседней империей Каргоном, совершенно не глядя на то, что его государство уже перешло грань нервного и физического истощения. И задача прогрессоров была вполне конкретна - стать агентами влияния Земли, чтобы повернуть политику на прекращение войны и хоть какого-то оздоровления экономики. Для этого у Корнея были всегда под рукой все новейшие разработки Института Экспериментальной Истории.
      Поначалу дела шли именно так, как и задумывались, с небольшими, но вполне допустимыми отклонениями от теории. Случались, правда, и нестандартные ситуации. В частности, в одном из полуразрушенных домов столицы один из землян наткнулся на парализованного мальчишку, умиравшего от голода. Этот прогрессор, хоть и прошедший соответствующую психологическую подготовку и уже имевший достаточный опыт работы на "неблагополучных" планетах, как и любой землянин, был воспитан в духе высокого гуманизма, и не мог пройти мимо. Он накормил мальчишку своим НЗ, а пока тот ел, в ходе разговора, выяснилось, что мальчишка обладает недюжинным интеллектом. Где-то на порядок выше среднего алайца. Конечно, это заинтересовало прогрессора, и тот приходил к мальчишке (его звали Данг) еще несколько раз. Когда в ходе разговора он выяснил, что у Данга никого не осталось, что раньше они жили где-то в Арихаде, в хорошем богатом доме, но потом отца расстреляли за какое-то "государственное преступление". Дом отобрали, а его с матерью выслали в столицу (!). А мать его - музыкантша, а ее заставили точить снаряды на заводе. А сам Данг с детства занимается математикой, но его наука сейчас никому не нужна, а потом начались бомбежки, и его ноги парализовало взрывной волной. И если раньше мать приходила и приносила половину пайка, то сейчас ее нет уже целую неделю. Или чуть больше. И вся эта война - дерьмо, и герцог - дерьмо...
      Вот именно последние слова Данга просто шокировали землянина. Конечно, то, что никто вслух не ругал герцога, удивительным не было. Но у землян было достаточно сканирующей аппаратуры, чтоб отследить любое, даже одномоментное недовольство политикой государства. Но до сих пор прогрессоры "тянули пустышку" А тут прямо - "герцог дерьмо". К тому же, землянин был в форме офицера "яйцерезов", как называли себя сотрудники местной полиции. Казалось, у мальчишки полностью пропал страх...
      Тогда-то и возникла мысль: неплохо бы этого Данга забрать на Землю, подлечить, благо уровень медицины вполне позволял это сделать, и попросить поработать на себя. Пусть даже не в качестве агента, но хотя бы консультантом по Гиганде. Умный абориген - всегда неплохая находка для разведчика. И к тому же, единственный в политической оппозиции, пусть даже вот такой, совершенно прозрачной. Но любая, пусть даже самая широкая река всегда начинается с еле заметного родничка. Этот Данг тогда показался землянину тем самым родничком, который может и напоить когда-нибудь эту планету живительной влагой свободы и гуманизма.
      Разумеется, вопрос об эвакуации аборигена всегда должен быть согласован с резидентом - в данном случае с Корнеем Яшмаа. На это ушло два дня, и вопрос в принципе был решен положительно. Но когда прогрессор снова пришел к Дангу, тот ошеломил его во второй раз: "Я знаю, кто ты. Ты не настоящий яйцерез. И не алаец. И вообще не из нашего мира. Ты оттуда," показал зрачками вверх Данг, - "Если я тебе нужен, то забери меня к себе, или никогда больше не приходи".
      На Земле Данг освоился моментально, что тоже было полной загадкой для психологов. Конечно, ему предоставили все условия и высоко квалифицированную медицинскую помощь. Его удалось поставить на ноги и развить мышцы, хотя до физического развития среднего землянина Дангу было ой как далеко. Зато в его умственных способностях прогрессор-"яйцерез" не ошибся - его КИ оказалось даже выше, чем у его новых друзей, спасших ему жизнь и возвративших здоровье. А что касаемо его покинутой родины, то по ней Данг ничуть не скучал и не высказывал ни малейшего желания когда-либо туда вернуться. Хотя и охотно консультировал Корнея по всем вопросам, связанным с Гигандой. Ибо по всем вопросам имел свое собственное, как правило, оригинальное мнение, позволяющее взглянуть на проблему в совершенно неожиданном ракурсе. После чего операции, проводимые Яшмаа, становились более эффективными. В свободное же время Данг посвящал восстановлению здоровья (бегал по степи, занимался на тренажерах, брал даже уроки субакса - под контролем врача, естественно), осваивал земную технику (особенно интересовался ноль-транспортом и глобальными компьютерными сетями, которые он освоил с поразительной быстротой) и, как ни странно, историей прогрессорства и всем тем, что с прогрессорством было связано. Корней, разумеется, не преминул между делом выяснить, чем же заинтересовала Данга прогрессорская деятельность. И получил по-детски наивный, но вполне убедительный ответ, что Данг страшно благодарен землянам за помощь его страшно отсталому, забитому, но еще не совсем потерянному для культурной жизни народу.
      Так как Данг оказался вполне удачным приобретением, Корнею все чаще и чаще стала приходить в голову мысль, что неплохо бы заполучить еще одного алайца. По всем расчетам аналитиков выходило, что война между Алаем и Каргоном достигла патово-го положения. Старый герцог, видно, слегка тронувшись умом, послал свое войско завоевывать устье Тары, пожалуй, самый захудалый район империи. За каким чертом понадобились ему эти болота, совершенно неинтересные в стратегическом плане, не мог дать вразумительного ответа никто. Тем более, что за устьем Тары у имперцев была вполне неплохая полоса обеспечения, прорвать которую у истощенной алайской армии надежд не было. По всем военным наукам, половина армии просто потонула бы в болотах, половина бы неминуемо погибла бы под кинжальным огнем линии обороны "крысоедов". Но герцог с дьявольским упорством посылал туда последние резервы, не понимая, что любой исход боя ведет к поражению. И даже отправил туда столичных "бойцовых котов" - элиту гвардии. По всем аналитическим расчетам, назревал социальный взрыв. Пусть "народ безмолвствует", пусть нет и намека на какую-либо политическую оппозицию - все равно в любом, пусть даже самом диктаторском государстве есть своя элита - правительство, высшие чиновники, бизнесмены, генералитет, руководители спецслужб. Как правило, инстинкт самосохранения у таких развит достаточно высоко. У них уже есть власть и богатство, и все блага, с ними связанные, и им важно удержать эту власть. Им просто необходима стабильность - стабильность сохранения своей власти и богатства. И если они видят, что действия герцога идут против такой стабильности, то неизбежен раскол в рядах аристократии, заговоры, и дворцовый переворот. А задачей Корнея было как раз то, чтобы этот переворот пошел в нужное для землян русло. Ведь Корней Яшмаа даже не догадывался об истинных целях СГБ, он был просто крепким профессионалом, ничуть не выходящим за рамки своей компетенции.
      У него уже были свои агенты на ключевых постах и в Алае, и в Каргоне, были уже свои магнаты-промышленники (автомобильная "империя" Ван-Гуга создавалась не без участия землян), были также свои офицеры в армии и в полиции. Но гвардия герцога, а также его военная разведка, возглавляемая Одноглазым Лисом, оставались "терра инкогнита" для землян. Для успеха предстоящей операции Корнею просто необходим был хоть один человек среди "бойцовых котов" или "голубых драконов".