Когда я открыл глаза, то увидел перед собой огромную стену величественного дворца, сверкающую полированным золотом и драгоценными камнями, которыми она была затейливо инкрустирована. Быстро оглядевшись, я понял, что мы стоим на зеленом газоне парка, окружающего главный Золотой дворец Парадиз Ланда. Позади нас возвышался приземистый, мощный обелиск в форме плоского пятигранника, поставленного одной своей стороной на траву. Из его полированной, базальтовой плиты мы вышли, а за обелиском, над пышными кронами деревьями, стеной стоявших километрах в пяти-шести, синело небо.
      Золотой дворец был побольше Синего замка. Хибарка была так, ничего себе, с расстояния в полкилометра, дворец невозможно было даже полностью охватить взглядом и мне виделся лишь небольшой фрагмент этого гигантского, золотого, величественного архитектурного сооружения, сверкающего на солнце так ярко, что глазам было больно. Жаль, что раньше мне не удалось подняться в небо так высоко и подлететь поближе, чтобы рассмотреть эту золотую громадину хотя бы издалека. Максимум, что я видел, это высоченный золотой шпиль, сверкающей стрелой упиравшийся чуть ли не в саму небесную твердь.
      В нескольких метрах, правее от нас, находилась широкая дорожка, мощеная каким-то неизвестным мне камнем с роскошными цветными узорами, похожими на рисунки Деда Мороза на оконном стекле, ведущая от обелиска прямо к огромному порталу входа, мощеная узорчатыми золотыми плитами и огороженная низеньким, аккуратно постриженным бордюром темно-зеленого буксуса. Совсем как в парке какого-нибудь южного, курортного городка. Негромко чертыхнувшись, я посетовал на неточность своего прицеливания и шустро перебежал на середину дорожки.
      Мои спутники, в полном молчании выстроились позади меня и мы чинно зашагали к порталу входа. На ходу я прикидывал, является ли он парадным или это просто какая-то боковая дверца для дворовой челяди. Внешне он выглядел весьма впечатляющим и вполне тянул на парадный вход в Золотой дворец Создателя. Один лестничный марш имел в высоту не менее тридцати метров. Но меня смущало то, что по обе стороны от золотой дорожки расстилался огромный, хорошо ухоженный газон, а огромные цветущие клумбы и живописные группы деревьев, находились в нескольких километров от неё, что было несколько странно.
      Портал был перспективным и находился в выступающей части этого огромного здания, шпиль которого таял в синеве неба. Эта гигантская апсида была украшена огромными витражами и явно носила на себе типичные архитектурные черты пламенеющей готики. Стрельчатая арка портала имела в высоту добрых полторы сотни метров, а сама апсида была высотой в четверть километра, если не больше. Эта часть здания была украшена красивым декором и инкрустирована, в основном, огромными рубинами и сапфирами.
      Мы быстро преодолели расстояние, отделявшее нас от золотых чертогов Создателя и стали торопливо подниматься по лестничному маршу. Все сосредоточенно молчали и я мысленно проигрывал в голове, с какими приветственными словами мне следует обратиться к Создателю Яхве. Уже почти на самом верху Узиил негромко сказал мне:
      — Не дрейфь, мастер Ольгерд, ты привел нас прямо к главному входу, а раз Создатель позволил тебе это сделать, то ты уж поверь мне, это значит, что он сам будет тебя встречать в своих золотых чертогах. Держись естественно и не робей.
      Ну, как раз робеть-то я вовсе не собирался и даже наоборот, куда больше подумывал сейчас о том, как бы мне, невзначай, не нахамить Создателю Яхве. Решив, что мне будет вполне пристойно опуститься перед создателем на одно колено и сказать ему для начала какую-нибудь, ничего не значащую банальность, я, с нервной улыбочкой на губах, преодолел последнюю ступеньку и смело пошел вперед, к огромным золотым дверям, испещренным золотыми узорами и инкрустациями из рубинов и сапфиров удивительной красоты.
      Не успел я сделать и десяти шагов, как огромные, золотые двери сами, величаво и бесшумно, распахнулись на всю свою огромную ширину и нам в лицо дохнуло ароматной прохладой. В глубине огромного зала, открывшегося нашим взорам, залитого разноцветными потоками света, в голубой дымке мы увидели большой, высокий синий постамент, на котором стоял золотой трон. К постаменту вела алая ковровая дорожка, но я, отчего-то, сразу подумал, что нам уже не придется бежать, как на стометровке, сдавая нормы ГТО.
      На троне восседал Создатель Яхве, одетый в белую тогу с золотой каймой, а по обе стороны от него стояли два здоровенных мужика, одетых в светло-голубые хитоны, тоже отороченные золотым шитьем. Одного типа с золотыми волосами я сразу же узнал, а относительно личности второго, жгучего брюнета с типичным лицом вождя краснокожих, догадался без особого труда. Телескопические контактные линзы позволили мне хорошо рассмотреть улыбающиеся физиономии этих самодовольных типов и потому я облегченно вздохнул, так как улыбки у них были самые что ни на есть доброжелательные. Не поворачивая головы, я негромко сказал своим спутникам:
      — Ребята, полюбуйтесь на эту идиллическую картину. Перед нами Создатель Яхве собственной персоной и два его верных корефана, наш, так нами всеми обожаемый, папенька Маниту и, не менее обожаемый, папашка Астреллы, архангел Люцифер Златовласый. Все трое лыбятся, аж рот до ушей.
      Мои предположения относительно того, что нам не нужно будет нестись через весь вестибюль как угорелым, оправдались. Стоило нам всем переступить порог и встать на ковровую дорожку, как она плавно понесла нас вперед, довольно быстро набирая скорость. Так же плавно она затормозила и я оказался буквально в пяти метрах от сапфирового постамента, украшенного золотыми медальонами и литыми узорами, примерно пятиметровой высоты. Действуя согласно заранее разработанного мною плана приветствия, я, без особой поспешности, опустился на левое колено и, приложив правую руку к сердцу, а левую держа чуть наотлет, с чувством сказал:
      — Мой, повелитель, я выполнил все, что было в моих силах и что я смог прочесть в своем сердце и прибыл к тебе доложить об этом. Теперь я смиренно жду твоих дальнейших распоряжений, мой повелитель и готов выполнить любое твое следующее задание.
      До меня донеслись сверху негромкие слова Создателя Яхве, который сказал моему папеньке:
      — Ну, Манни, что я говорил тебе, этот парень обязательно смирит свою гордыню и непременно встанет передо мной коленопреклоненно и склонив голову.
      Вот тут он был не прав, как раз головы-то я и не склонил, да к тому же был готов взорваться, услышав такое, но сдержался, тем более, что сапфировый постамент с золотым троном стал медленно опускаться. Исподлобья я внимательно следил за тем, когда он встанет вровень с полом и как только это произошло, был наготове. Стоило Создателю оторвать свой зад от трона, как я шустро поднялся на ноги и бросился к нему с распростертыми объятьями, приговаривая на ходу:
      — Ну, наконец-то, мужики, я до вас добрался! Ох и набегался же я, Создатель Яхве, гадая, что ты задумал. Неужели тебе было трудно послать мне хоть какую-то записку с инструкцией? Ей Богу, всего лишь пару слов, не больше. - Не дожидаясь ответной реакции Создателя, я крепко ухватил его за руку и пожимая её, продолжал без умолку тараторить - Рад, чертовски рад видеть вас всех в добром здравии. А это, верно, мой папаша Маниту и мой визави Люцифер, ну, парни и здоровенные же вы, вас за один раз и водой из шланга не обольешь!
      Создатель весь аж позеленел от злости, но сдержался. Великий Маниту кашлянул в кулак и тихо промолвил ему на ухо:
      — Это, верно, сказывается его нервное перенапряжение, мой повелитель. Создатель, это пройдет, сейчас мастер Ольгерд успокоится…
      На эти слова я ответил почти шепотом, но очень ехидно:
      — Черта с два это пройдет господа хорошие! Я вам не какой-то там чудик из средневековья. Сейчас в Зазеркалье двадцатый век на исходе, даже у нас в России демократия, мать её так, а вы тут хотите заставить меня валять Ваньку. Или меняйте к чертям собачьим ваши средневековые установления и разговаривайте со мной, как с человеком, который сделал для вас всю грязную работу, и сделал её хорошо, или давайте, отправляйте мою душу прямо к Господу Богу, но учтите, так просто я копыта не откину и прежде, чем Яхве меня отправит на тот свет, я успею ему фингал поставить под глазом, а то, пожалуй, и все два. Нечего меня перед моими друзьями позорить, я вам тут не холуй какой-нибудь!
      Вот тут-то до Создателя, наконец-то, и дошло, с каким психом он связался. Несколько секунд он гневно сопел носом, потом улыбнулся и мягко коснулся рукой моего плеча. Слегка наклонившись надо мной, так как в нем росту было добрых два метра двадцать сантиметров роста, против моих метра восьмидесяти пяти, он подчеркнуто вежливо сказал мне:
      — Похоже, в тебе говорит сейчас обиженная гордость и задетое чувство самоуважение, мастер Ольгерд, а вовсе не гордыня и глупое самолюбие. Тогда прими мои извинения. Тем более, что действительно очень хорошо выполнил свою миссию и я рад видеть в своих чертогах тебя и твоих друзей.
      Мы еще раз пожали друг другу руки, но теперь вполне искренне и, кажется, все-таки по дружески. После этого я обнял Великого Маниту и сказал ему:
      — Отец мой, как же я мечтал увидеть тебя и сказать, что не смотря на то, что мне довелось стать твоим сыном таким странным и необычным способом, мне досталось от тебя в наследство так много, что я, словно родился заново. А теперь позволь мне представить нашему Создателю всех моих друзей, без которых я никогда не смог бы подняться на эту вершину.
      Мои спутники все еще стояли коленопреклоненно и смотрели на мои наглые выходки с диким ужасом в глазах. Роже, Жорж и даже Харальд явно бормотали себе под нос какие-то молитвы, остальные же просто замерли в испуге. Жестом я попросил их подняться, но они встали на ноги только после того, как этот же жест повторил Создатель Яхве. После этого я представил их Создателю в том порядке, в котором произошло наше знакомство.
      Создатель терпеливо выслушивал все эпитеты, которыми я награждал своих друзей и взирал на них очень благосклонно, щедро одаряя своей радушной улыбкой, в искренность которой мне не, очень-то, верилось. Когда же я представлял ему старину Конрада, гордо восседающего на плече ангела Михаила-младшего, он радостно воскликнул:
      — Ах ты пернатый плут! Так-то ты хранишь верность своему повелителю. Не ожидал я от тебя, что ты так быстро переметнешься на сторону человека из Зазеркалья.
      В ответ ворон-гаруда скороговоркой затараторил:
      — Я тоже не ожидал, мой повелитель, что ты позволишь своему Верховному магу сделать из меня безмозглого раба! Что же по твоему, я не вправе был сделать свой выбор в пользу того, кто освободил меня из под его власти?
      Показав исподтишка этому крылатому балаболу кулак, я заставил его умолкнуть и церемония продолжилась. Создатель, которому, похоже, уже наскучили мои пространные речи и он терпел их только из вежливости, оживился лишь при виде Галлы, единственной друинны, оставшейся в нашей команде. Девушка настолько привыкла к Фламариону и Гелиоре, что уже не мыслила без них жизни и потому осталась в нашем дружном коллективе. К тому же она с каждым днем все больше совершенствовалась в магии и Асмодей, теперь отвечавший в нашей команде за эту хитрую науку, уже держал для нее наготове большое Кольцо Творения. Взглянув на нее не только с интересом, но и с явным удовольствием, Яхве повернулся в Люциферу и громко сказал:
      — Вот, Луи, полюбуйся, как, всего лишь несколькими точными штрихами, можно было довести твое творение до подлинного совершенства. Посмотри как прелестна эта юная друина, сколь она изящна и элегантна, а эта нежная, бархатистая кожа, эти чудесные золотистые волосы, разве не вызывают они у тебя чувства восторга при виде такой красавицы?
      В тон Создателю я добавил со всей пылкостью, на которую меня только сподобило в этот момент:
      — О, а сколь обворожительны друины в постели, как сладки и ароматны их прекрасные тела и какой страстью они загораются, если начинаешь их ласкать со всей нежностью!
      Галла от моих комплиментов густо покраснела и, мечтательно улыбаясь, потупила свой взор. Точно так же покраснел и Люцифер, и даже у Создателя на щеках проступил румянец, его губы тронула улыбка, а в глазах явно загорелось нечто, весьма и весьма похожее на самое банальное вожделение. Однако, я не стал переигрывать и закончил представление своих спутников следующими словами:
      — Повелитель, перед тобой дружная команда великолепных магов, способных творить подлинные чудеса не только в постели и мы готовы взяться за любую работу. Слово за тобой, мы ждем твоего приказа и готовы приступить к работе сразу же после небольшого отпуска, который мы, надеюсь, заслужили.
      Создатель, воспользовавшись моим намеком, ту же властно повел рукой и торжественно объявил моим друзьям:
      — Теперь же я уединюсь с мастером Ольгердом, а вы, друзья мои, осмотритесь в моих чертогах, устраивайтесь в своих покоях и отдыхайте. Мастер Маниту и мастер Люцифер помогут вам во всем.
      Сразу после этого Создатель показал мне, что он в совершенстве владеет техникой магического телепорта. В мгновение ока мы перенеслись в небольшой, уютный кабинет, который он мог бы с легкостью превратить в камеру пыток, поскольку окна были в нем фальшивыми и располагался он в самых глубоких подвалах его золотых чертогов. Как только мы оказались там, с Создателя мигом слетела его добродушная улыбка и он глянув на меня суровым, немигающим взглядом, спросил:
      — Как ты посмел разговаривать со своим Создателем таким наглым, высокомерным и развязным тоном, нахал?
      Осмотревшись в кабинете и окончательно сориентировавшись в пространстве, я так же сотворил магическое заклинание телепорта и, зачерпнув небольшой комочек Первичной Материи чуть ли не из самого центра недр Парадиз Ланда, превратил его в золотой поднос с джезвой отлично сваренного кофе, бутылкой французского коньяка, бокалами, кофейными чашками, парой высоких, хрустальных фужеров и парой же зеленых бутылок ледяного "Боржоми".
      Поставив поднос на большой, пустой письменный стол черного дерева, изготовленный в каком-то неведомом мне стиле, я молча налил для Создателя кофе, коньяк и минералку. Потом пододвинул к столу еще одно кресло и ответил:
      — Нечего было меня провоцировать на скандал. Тоже мне умники, спор затеяли встанет на колени, не встанет. Да, встал, но зачем? Всего лишь за тем, чтобы не возбуждать лишний раз твоих подданных, Яхве, а то они на тебя уже и так волком смотрят. Так что сам выбирай, мир или драка. К драке с тобой я давно готов, но предупреждаю, как маг я мало в чем тебе уступаю, да ты и сам это давно уже знаешь, так как тебе не всегда удавалось следить за мной через магическое зеркало, а если бы я захотел, то ты и вовсе бы не смог этого сделать. Ну, прошу к столу, Создатель, а то кофе остынет или ты все-таки намерен почесать свои кулаки о мою небритую рожу?
      Во время этой тирады я стоял к Создателю в пол оборота и внешне выглядел незащищенным, хотя на самом деле меня окутал невидимый, но очень прочный магический барьер и я уже был готов метнуть в грудь Создателя мощный пучок быстрых нейтронов. Уж если сражаться с этим монстром, то только самым сильным своим оружием. Однако, сражаться со мной Создатель, похоже, и не помышлял. Он прошел к столу, понюхал коньяк и выпил его несколькими глотками. Удовлетворенно крякнув он сказал:
      — Нет, ты точно псих, мастер Ольгерд!
      — И еще какой, Создатель Яхве! - Ответил я сажаясь в кресло и беря в руки чашку кофе, добавил - Впрочем, ты знаешь меня как облупленного. Это в молодости я был добродушным увальнем, который терпеть не мог бить кого-либо по морде. Хотя с годами я не стал агрессивнее, тебе известно, что даже под пистолетами бандитам было меня не поставить на колени. Не знаю, смог бы я вытерпеть всяческие там пытки и истязания, но сама смерть мне не очень-то страшна. Однако же, хватит болтать об этом, ты призвал меня в Парадиз Ланд, я прыгнул в него очертя голову и больше десяти месяцев носился по нему как угорелый, вытворяя невесть что. Теперь настало время подвести итоги, подбить бабки и раздать семи сестрам по серьгам. Итак, что мы имеем на сегодня в итоге: первое, - в Парадиз вновь вернулась молодость; второе, - в своих размерах этот мир увеличился процентов на тридцать; третье и это самое главное, - я таки сбагрил Вельзевула в новую Вселенную и превратил его в Создателя…
      Тут Яхве перебил меня:
      — А вот это еще не факт, мастер Ольгерд. Откуда тебе знать, что Вельзевул благополучно прошел через зону темпоральных вихрей, вошел в Абсолютную Пустоту и смог приступить к творению?
      — Ну это мы сейчас узнаем. - Хмуро буркнул я и, поставив чашку на край стола, достал из внутреннего кармана своего смокинга сотовый телефон. Набрав номер, состоящий из семи единиц и нажав кнопку вызова, я несколько секунд слушал длинные гудки. Затем послышался негодующий вопль Зела:
      — Михалыч, умоляю тебя, только не сейчас! У меня все в порядке, но я чертовски занят. Адье, мон шер ами! Я обязательно свяжусь с тобой, только немного попозже!
      Вельзевул отключился, но не сразу, а минуты через две, так что я не смог сказать ему ни единого слова. Звук я вывел на максимальную громкость и Яхве прекрасно слышал его короткий доклад. Вместе с тем он очень хорошо расслышал так же и громкие женские крики, полные любовной страсти и эти голоса я прекрасно узнал. Уже исходя из одного этого мне сразу же стало ясно, что уж что-что, а большую кровать с надежным, упругим матрацем, Вельзевул успел себе сотворить, ну, а чем он на ней там занимался, Яхве понял и без моей помощи, что он немедленно и прокомментировал, задумчиво сказав мне:
      — Да, похоже, вы с Вельзевулом изобрели совершенно новую методику сотворения мира. И, кажется, куда более эффективную, чем моя собственная. Я всегда начинал с малого и двигался постепенно. Впрочем, вы оба молоды и я по сравнению с вами, древний старец, которому уже не дано радоваться жизни так, как это было когда-то, в дни моей молодости.
      Хитро прищурившись, я сказал:
      — Ну, конечно, видел я недавно, как один старец раздевал глазами юную друинну. Бедняжка чуть не опрокинулась на спину прямо перед золотым троном. Эх, да что там говорить, старый конь борозды не испортит, так что давай забудем о старости, тем более, что Создатели вообще не имеют право на старость и уж, тем более, на пенсию по старости. Однако, меня все же интересует, все ли я сделал хорошо и какую отметку ты мне поставишь, Создатель?
      Не смотря на то, что на лице Яхве явно было написано мечтательное выражение, он тут же ответил мне:
      — Успокойся, мастер Ольгерд, ты заслужил мою высшую похвалу и у меня, признаюсь честно, давненько уже не было таких ловких и проворных помощников. К тому же все, что ты делал для меня, явно было угодно Господу Богу, и ты уж поверь, что в этом вопросе я имею немалый опыт. За все то время, что ты находился в Парадиз Ланде, Божья Благодать ни разу тебя не покидала, да ты и сам, верно, успел это заметить.
      Слова Создателя меня совершенно обескуражили и он, видя мою, совершенно растерянную физиономию, добродушно усмехаясь и наливая себе еще коньку, пояснил:
      — Хотя бы сейчас тебе стало понятно, что то сияние, которым сопровождалось сотворение твоих магических оберегов, появление на них синего Ока Божьего, да и вспышка света после твоей победы над Черным озером, вовсе не относятся к магии Кольца Творения? Это все, мастер Ольгерд, и есть Божья Благодать и она коснулась не только Маниту, Люцифера, Вельзевула, сотен тысяч других моих помощников, но и меня самого. Так что это будет четвертый пункт, выполненных тобою дел. Сам ты, может быть, совершенно никчемная личность, глупый, нахальный, самовлюбленный болван, но через тебя в эту Вселенную снова вошла Божья Благодать и я вынужден с этим считаться. Тебе все же не стоит испытывать по этому поводу, какие-то особые восторги и я искренне советую тебе все-таки смирить свою гордыню, поскольку кара Господня подобна молнии и может сразить тебя в любую секунду.
      Ну, с чем-чем, а с этим я был полностью согласен, так как и без нотации Создателя Яхве, был готов иной раз забиться в такую щелочку, что её саму заметить будет невозможно, а не то что разглядеть меня в ней. Между тем, я вовсе не собирался показывать Создателю, что его слова проникли мне глубоко в душу, а потому молча достал из кармана свой футляр слоновой кости, в котором у меня всегда были наготове золотые обереги с Оком Божьим и, выложив на ладонь семь золотых чешуек с синим глазком, заставил их запорхать в воздухе маленькими золотыми мотыльками.
      В глазах Создателя загорелся восторг, когда золотые обереги, изготовленные мною в Темном Парадизе, выписывая в воздухе всевозможные кренделя, стали медленно подлетать к нему. Когда же они стали погружаться в его тело, он закрыл глаза и тихонько охнул. В общем-то, я немного схитрил в этот момент и, незаметно для него, сотворил ловкий магический заговор и наложил магическое заклятье на восьмой, невидимый нашему великому Создателю оберег, который должен был вернуть душе Яхве некоторую толику её прежней молодости и щенячьего восторга. Кажется, это мне удалось, и когда Создатель открыл глаза, в них ярко светились лукавые золотые искорки. Глядя на него с улыбкой я спросил:
      — Ну, как, Создатель Яхве, может быть сейчас у тебя поднимется на меня рука? Уж теперь то я точно не смогу дать тебе сдачи, и даже если старина Конни воткнет тебе в задницу все свои ядовитые перья-дротики, как он это пообещал, то ты даже не почешешься. Зато я по прежнему смертен, ведь сколько не пытался, заставить эти чертовы обереги залезть ко мне под шкуру, так у меня ничего и не вышло.
      Яхве, посмотрев на меня с несколько иным выражением лица, содержащим немалую долю изумления, и после паузы, длившейся минуты три, сказал мягко и, по-отечески, добро:
      — Не, горюй, мастер Ольгерд, всегда оставайся самим собой, будь таким же искренним и я надеюсь, что Господь не оставит тебя без своей Благодати. Поднимать же руку на тебя, я, право же не стал бы ни в коем случае. Как это у вас, русских, говорится про курицу, несущую золотые яйца? - Меняя тему разговора, он весело спросил меня - Так что ты говорил мне недавно на счет одной юной друинны? Её, кажется, зовут Галла, не так ли? Как ты думаешь, мастер Ольгерд, она не откажется стать подругой Создателя?
      Предвидя то, что Фламариону может не понравиться такое решение Создателя, я поспешил вступиться за своего друга:
      — Однако, Создатель, может быть ты не станешь так торопиться? В Парадиз Ланде есть множество друинн, чьи сердца свободны от любовной привязанности. Галла же очень сильно любит Фламариона и Гелиору, они отвечают ей взаимностью и тебе вовсе не следует разрушать этот любовный союз.
      Еще четверть часа назад я мог бы с точностью до единого слова спрогнозировать ответ Яхве, но теперь же он только вздохнул, широко улыбнулся и сказал мне:
      — Пожалуй, ты прав, мастер Ольгерд, приударить за этими двумя красотками смысл, конечно, есть, уж больно они хороши, ну, а вот отбирать их у Фламариона было бы с моей стороны некрасиво. Кстати, ты не отвлечешь своего друга, хотя бы минут на двадцать? Мне, право же, будет как-то неловко самому посылать его куда-нибудь с надуманным поручением, чтобы он оставил своих подруг наедине со мной. А так все можно будет списать на невинный флирт, что частенько случалось в ангельских замках и раньше.
      Просьба Создателя заставила меня задуматься, уж не переборщил ли я часом с магическим заклинанием? Пообещав уладить это дело прямо на пиру, если Яхве согласится его для нас закатить, я немедленно поинтересовался у него о своем собственном, подобном же, поведении:
      — Создатель, меня давно волнует этот вопрос. Скажи мне, с чего это вдруг, попав в Парадиз Ланд я сразу же стал таким прытким жеребчиком? Что-то я не припоминаю в себе самом такой бешенной любвеобильности. Хотя я и прежде всегда питал некоторую слабость к нежному полу, мне как-то и в голову не приходило развивать такую прыть и пускаться во все тяжкие. Что со мной произошло?
      Создатель расхохотался так громко, что я невольно смутился и почувствовал как загораются мои щеки и уши. Показывая на меня пальцем, он громко воскликнул:
      — Нет, вы только взгляните на этого скромника! Он переспал уже с несколькими сотнями красоток, а теперь вдруг заявляет, что в этом виноват кто-то другой! - Внезапно перейдя на серьезный тон, Яхве сказал мне - Мастер Ольгерд, не вини меня за то, что я наложил магическое заклятье на горячий бассейн в тех заброшенных купальнях, который снял с тебя мое же заклятье, наложенное на тебя в Зазеркалье. Мое первое заклятье заставило тебя испытать множество трудностей в жизни, и в том числе сдерживало твою натуру. Второе заклятье отменило первое и полностью раскрепостило твою душу, сняло с нее все путы и вериги, которые ты на себя накладывал. Ведь мне было нужно только для того, чтобы самый обычный человек из Зазеркалья вошел в этот мир и нашел в нем те недостатки, которые мешают его развитию. Это вовсе не говорит о том, что эти недостатки были мне не заметны, просто начни их устранять я и в Парадиз Ланде начались бы очень большие потрясения. Так что мне был нужен реформатор со стороны. Впрочем, такие заклятья я наложил не только на одного тебя. Вместе с тобой я готовил еще несколько сотен мужчин и женщин, но в нужный момент именно ты был полностью готов. Ты и еще один человек, имя которого тебе хорошо известно. Кто-то из вас двоих должен был явиться в Парадиз Ланд, пройти по его дорогам, хорошенько осмотреться и сделать все необходимые реформы, чтобы вывести этот мир из доисторической дикости и затем развивать дальше, в соответствии с достижениями самого передового из всех миров Зазеркалья, твоей родной планеты. Парадиз Ланд это ведь всего лишь магическая опора основной Вселенной и Господь Бог позволяет ему развиваться лишь в той мере, в которой это способствует её развитию. Однако, давай на этом и закончим нашу первую беседу, мастер Ольгерд. Осваивайся в моих золотых чертогах, а я тем временем отправлюсь в Парадиз Ланд и предстану перед своими подданными.
      Эти слова Создателя заставили меня встрепенуться:
      — Но Создатель Яхве, ты так и не сказал, что теперь будет со мной и моими друзьями. Уж лучше услышать самое неприятное сейчас, чем ждать тебя невесть сколько времени!
      Широко улыбнувшись, Яхве ответил мне:
      — Теперь я могу снова отправляться в Абсолютную Пустоту, мастер Ольгерд, а тебе предстоит принять и Парадиз Ланд и Зазеркалье под свою опеку. Ты перейдешь из ранга Верховных магов в ранг Защитника Мироздания и на твои плечи будет возложена вся ответственность за эту Вселенную, если ты, конечно, не захочешь разделить её со своим другом, который остался в Зазеркалье. - Видя, что я готов задать новые вопросы, Создатель замахал руками и возбужденно воскликнул - Потом, потом! Все вопросы ты будешь задавать мне после того, как я вернусь. Поверь, мне ведь тоже нелегко далось твое путешествие по Парадиз Ланду.
      С этими словами Яхве поднялся из-за стола, решительно сграбастал меня за шиворот и мы оказались в большой гостиной комнате, обставленной с умопомрачительной роскошью и просто неподражаемым изяществом. Там уже находилось большинство ребят из нашей команды, а также Маниту и Люцифер. Судя по кислым физиономиям моих спутников и усталому виду моего папаши и визави по сверхкороткому рыцарскому поединку, им пришлось приложить много трудов для того, чтобы хоть как-то успокоить моих друзей и это им не удалось сделать в полной мере.
      Увидев меня живого и невредимого, а Создателя радостно возбужденного, мои спутники разом воспрянули духом. Когда же Создатель зычным голосом известил их о том, что ждет всю нашу команду через три часа к обеду, все, наконец, облегченно вздохнули и заулыбались. Создатель же, бросив на Гелиору и Галлу, сидевших в обнимку, страстный взгляд, погрозил мне пальцем и широкими шагами, быстро направился к выходу. Маниту и Люцифер тотчас умчались вслед за ним и я обессилено рухнул в кресло.
      Торжественный обед в покоях Создателя был устроен им, вопреки всем стандартным канонам Парадиз Ланда, и был самой обыкновенной вечеринкой, устроенной на огромной террасе и закончился уже под утро. Мы покинули просторный сад, его уютных апартаментов, через пару часов после того, как к нам вновь вернулся Яхве, идя под руку с Гелиорой и Галлой. При этом вид у него был невероятно довольный, восторженный и радостный, а две неразлучные подружки были, похоже, просто несказанно потрясены тем, совершенно невероятным любовным приключением, щедро дарованным им самим Создателем. Увидев, что Фламарион так и не появился, Создатель заулыбался еще шире и принялся вновь целовать своих очаровательных любовниц.
      Вместе с Фламарионом этой ночью отсутствовала еще и Айрис, которая взяла на себя все заботы, связанные с утешением его разбитого сердца. Впрочем этот прохвост вовсе не выглядел таким уж угнетенным, когда вместе с моей сестричкой он стремительно покинул гостиную тех покоев, которые были отведены Создателем для меня и моих подруг. Не видя смысла скрывать намерения Яхве, сразу же после его ухода, я самым скорбным голосом объявил Гелиоре и Галле, чтобы они приготовились к его ухаживаниям сегодня за обедом. При этом я, как бы вскользь, заметил, что мне вполне понятны его чувства и чаяния, ведь он столько лет провел в полном одиночестве. Все мои друзья немедленно уставились на Фламариона, сидящего в кресле рядом со своими подругами, а Айрис тут же запрыгнула к нему на колени и, нежно обняв его, сказала:
      — Фламарион, душа моя, вот теперь я готова разделить свое ложе с тобой. Ведь ты же не станешь противиться желанию Создателя, дорогой? К тому же это еще не факт, что Гелиора и Галла обязательно подпадут под его любовные чары.
      Фламарион, паршивец эдакий, нагло облапил мою сестрицу и, тут же запустив свою руку в глубокое декольте её платья, страдальчески сказал, целуя нежную, белую шейку Айрис:
      — Милая Айрис, мое сердце разбито, но чего не сделаешь ради нашего друга, мастера Ольгерда. - С этими словами он поднялся из кресла и, держа на руках Айрис, сурово сказал своим изумленным подругам - Если вы, мои единственные возлюбленные, покинете меня ради Создателя, то знайте, сердце мое будет точно разбито вдребезги и я непременно умру от тоски, так как этого имени Смерти точно нет в оберегах мастера Ольгерда.