ГЛАВА 17

Поначалу в пещере было не слишком темно – в расселину, служившую входом, проникало достаточно света, чтобы можно было кое-как разглядеть метров двадцать-тридцать окружающего пространства. Далее царил глубокий мрак, однако чувствовалось, что пещера огромна – даже у самого входа не было видно сводов, а похрустывание камешков под ногами путников рождало негромкое, но гулкое эхо…

Постояв немного, чтобы глаза привыкли, Ингви с Кендагом, а за ними и воины-орки двинулись вглубь пещеры. Становилось все темнее, наконец мрак стал совершенно непроницаемым. Ингви негромко сказал:

– Я, конечно, могу немного посветить…

– Нет-нет, я же объяснял тебе, что у нас, пещерных жителей, свет – важнейший элемент всех ритуалов, кто является «подателем света» – принципиальный вопрос! Сейчас мы – гости, зажигать свет – привилегия и обязанность хозяев.

– Я так и понял.

– Очень хорошо, возьми меня за руку, мы пройдем еще немного вглубь…

Наконец, Кендаг остановился и громко сказал:

– Привет вам, воины Широкого Входа! Мы пришли с миром!

Тут же вокруг вспыхнули факелы и Ингви с любопытством огляделся. Пещера и впрямь была огромна – десятка два ярко пылавших факелов вырывали из тьмы лишь небольшой ее кусок. В освещенной зоне из расселин, из-за камней и сталагмитов, из всевозможных укрытий выступили орки в полном вооружении. Их было около сотни – закованных с ног до головы в железо, вооруженных копьями с необычайно широкими и длинными наконечниками, настолько массивными, что они могли использоваться и в качестве рубящего оружия (одна грань этих наконечников представляла собой остро отточенное лезвие, что делало оружие орков чем-то вроде алебарды). Навстречу пришельцам выступил командир этих воинов.

– Приветствую тебя, Одриг, Лорд Широкого Входа! – обратился к нему Кендаг.

– Приветствую тебя, Кендаг-от-Каменных Ступеней! – отвечал тот. – Приветствую тебя, гость моего короля! Приветствую вас, воины, вернувшиеся из Внешнего Мира!

После нескольких обязательных фраз ритуал встречи был завершен и путники в сопровождении почетного эскорта – двадцати воинов Широкого Входа – двинулся дальше. Дойдя до внутренней стены пещеры – что случилось совсем не скоро – процессия оказалась перед входом в лабиринт тоннелей, вырубленных в скальной породе. Отсюда вход в Черную Скалу был еще виден как далекая светлая точка, похожая на звезду в ночном небе (пол гигантской пещеры заметно понижался по мере продвижения). Пройдя метров тридцать по узкому – шириной не более двух метров – коридору, отряд вновь остановился, воины, сопровождавшие путников, потушили свои факелы и в наступившей полной темноте вновь раздалось приветствие Кендага:

– Привет вам, воины Запутанных Переходов!

В ответ вновь вспыхнули факелы, освещая перекресток подземных путей – навстречу из нескольких проходов выступили орки в кольчугах и легких латах, вооруженные маленькими круглыми щитами и короткими кривыми мечами – таким оружием было бы удобнее сражаться в тесноте узких коридоров. Затем Кендаг обменялся приветствиями с Мронигом, Лордом Запутанных Переходов – и гости продолжили путь в сопровождении нового эскорта и двух воинов Широкого Входа, остальные повернули обратно. Во время пути по подземельям Ингви время от времени касался рукой стены, чиркая по ней чем-то твердым. Кендаг шепотом спросил его, что он делает. Ингви, также шепотом, отвечал:

– Я отмечаю путь, по которому иду. Если что – попытаюсь найти дорогу обратно по этим следам. А иначе мне не разобраться в этом лабиринте.

– Что значит – «если что»? Ты гость короля. Я привел тебя и своей жизнью отвечаю за твою безопасность! И чего опасаться – нас принимают с почетом все лорды…

– А чего же они не называют лордом тебя?

– Ну-у…

– То-то.

– Ингви, в любом случае – тебе не выбраться отсюда, к тому же я что-то не замечаю никаких отметок на стенах. Ты что же – опять шутишь?

– Никаких шуток. Моих отметок ни тебе, ни какому-нибудь другому орку не увидеть, что же до шансов выбраться – что ты знаешь о возможностях демонов?

При этом Ингви вновь чиркнул по стене кусочком янтаря. «Как Мальчик-с-пальчик» – подумал он.

Повинуясь приказу императора, колдуны начали сообща готовиться к магическому действу. Руководство тут же взял на себя Гимелиус-Изумруд. Теперь Гельда не возражал – во-первых, потому что, согласившись стать вторым придворным магом, он должен был подчиняться первому, как своему начальству, а во-вторых, он помнил о словах императора, запретившего споры между чародеями.

– Так-так-так, – мана толленорна на исходе, – констатировал толстяк через несколько минут, – сперва придется наложить заклинания, поддерживающие ее запас. Этим займусь я, а после мастер Гельда осуществит сеанс связи со своим дворянином.

Гимелиус принялся нараспев читать заклинания негромким голосом, при этом янтарный шар начал светиться неярким мягким светом. Через несколько минут маг замолчал, свечение угасло. Гимелиус сложил вместе растопыренные лепестки полусферы, что-то пошептал, прикоснулся к какой-то детали орнамента, затем убрал руки – и толленорн вновь стал цельным, разъемы словно исчезли.

– Вот так… а сейчас очередь Гельды-колдуна. – произнес маг в зеленом и отступил в сторону. Теперь, когда его первенство было установлено, он больше не считал нужным унижать и высмеивать соперника.

Гельда приблизился к столу и положив ладони на круглую часть толленорна, принялся колдовать. По мере того, как он бормотал себе под нос необходимые магические формулы, хрустальная плоскость прибора начала замутняться, словно отражала клубы дыма, постепенно расплывчатые неясные очертания стали проясняться – в диске, словно в круглом оконце, появилась комната, по-видимому находящаяся перед объективом толленорна, парного стоящему на столе перед императором. Элевзиль, все это время с интересом наблюдавший за действиями магов из своего кресла, встал и наклонился к волшебному зеркалу, маги при этом почтительно расступились. Император успел заметить, как в крохотной комнате внутри колдовского амулета мелькнула чья-то спина – какой-то человек выскочил в дверь. Гельда пояснил, что это, видимо, слуга, чьей обязанностью было следить за окном толленорна, побежал звать господина.

Прошло несколько минут, прежде чем дверь в комнате распахнулась и кто-то приблизился к толленорну. Он недоверчиво вгляделся в лица троих людей в чародейском окошке. Гельда объявил:

– Это, ваше императорское величество, тот самый благородный дворянин.

Видимо услышав эти слова, «благородный дворянин» приоткрыл рот, как-то присел и замер в этой нелепой позе перед своим толленорном. Очевидно, он никак не ожидал увидеть столь высокопоставленную особу, как сам император и теперь не мог решить, что ему делать – то ли кланяться, согласно этикету перед стоящей на столе полусферой, то ли приветствовать Элевзиля II словами, то ли сделать что-то еще… Наконец он выдавил из себя:

– Ваше императорское величество… позвольте… позвольте представиться… ваш верноподданный… позвольте…

Тут вдруг изображение стало меркнуть, пропадать, зеркало прибора замутилось, Гельда-колдун с негодованием повернулся к первому придворному магу:

– Это вы! Вы испортили мой волшебный талисман! Вы!…

– Неправда, вы, жалкий невежа! – надулся тот, – это ваша вина! Магия толленорна на исходе! Вы допустили это, неуч!

– Как! Да вы же только что заряжали его!

– Я заряжал этот толленорн, болван! А мана иссякла в другом – том, что остался в Альде!

Тут вмешался император, негромко, но очень внятно сказав:

– А ну-ка, прекратите спор, маги – и сделайте что-нибудь.

Гимелиус тут же отвернулся от Гельды и принялся колдовать над толленорном. Прочтя несколько заклинаний, он заявил:

– Очень трудная задача поддержать магию толленорна на таком расстоянии. Я сделал все, что было в моих силах и сейчас связь восстановится на несколько минут, а может быть и меньше. Вы, мастер Гельда за это время объясните своему «благородному дворянину», что он должен отыскать мага, который прочтет над толленорном заклинания, вкладывающие в него ману. При этом толленорн может быть накрыт тканью, но только не шелковой – чтобы маг не знал, какой именно амулет перед ним. Тайна должна быть сохранена – надеюсь, хоть это вы понимаете? – с этими словами Гимелиус обошел стол и став перед круглой, тыльной частью толленорна, положил на нее руки и вновь принялся колдовать.

Видно было, что маг старается изо всех сил – его лицо побелело, на нем крупными каплями выступил пот, толстые щеки тряслись, руки, лежащие на полусфере, дрожали…

Растерянное лицо в круглом окошке толленнорна начало вновь приобретать отчетливость…

Постепенно проход расширился, стал ровным, от него перестали ответвляться коридорчики – Запутанные Переходы кончились. Когда ширина прохода достигла шести метров, Ингви заметил, что пол перед ними пересекает широкая ступень высотой сантиметров сорок-пятьдесят. Перед ней процессия вновь остановилась, факелы были потушены. Вновь заговорил Кендаг:

– Привет вам, воины Каменных Ступеней! – при этом его голос заметно дрогнул.

В ответ послышался лязг металла, затем вспыхнули факелы – на каменном возвышении стояли ряды воинов. На этот раз их вооружение отличалось разнообразием – первый ряд составляли тяжеловооруженные орки с копьями и щитами в рост орка (то есть примерно в четыре пятых роста человека), за ними виднелись воины с мечами, секирами, булавами, дальше – на следующей каменной ступени – виднелись лучники. Вперед выступил предводитель.

– Привет тебе, Вендрит, Лорд Каменных Ступеней! – справившись с волнением, твердо произнес Кендаг.

– Привет тебе, Кендаг-от-Каменных Ступеней! И тебе, гость моего короля, и вам, отважные воины! – произнеся требуемый ритуалом ответ, Вендрит вышел вперед и протянул руки.

Кендаг шагнул навстречу – они обнялись, Ингви заметил в глазах обоих слезы.

– Мужайся, родич, – наконец промолвил Вендрит, – твой отец, благородный Могар, Лорд Каменных Ступеней, слился с мраком четыре дня назад… Ты знаешь обычаи – Каменным Ступеням нужен был лорд… И хотя ты достойнее меня – выхода не было.

– Да пошлет тебе Ганагамар удачу на твоем посту, Лорд Каменных Ступеней, – ответил Кендаг, – побольше побед и доблестных подвигов.

Родичи вновь обнялись. Затем в очередной раз эскорт, сопровождавший гостей, сменился – теперь за ними шли два воина Широкого Входа, два – Запутанных Переходов и двадцать – Каменных Ступеней. Дорога теперь шла по широкому, прямому подземному коридору, пересекаемому время от времени каменными ступенями различной высоты – некоторые ступени были высотой до двух метров, так что для удобства к ним были пристроены лестницы. Коридор был ярко освещен, вначале масляными лампами, затем – естественным светом из прорубленных в толще скалы колодцев – видимо, глубина постепенно уменьшалась. По дороге Кендаг рассказывал, старательно скрывая свою боль от полученного известия:

– Видишь, король Ингви, как устроено разделение народа орков – вначале напавшего на нас врага встретит Лорд Широкого Входа со своими воинами, если он не сможет отразить нападение – на пути неприятеля станет Лорд Запутанных Переходов, затем – Лорд Каменных Ступеней и так далее… Именно об этом я говорил тебе в день нашей встречи – помнишь, я сказал, что я – сын пятого из семи иерархов моего народа? Так вот, если все лорды падут, если их воины не смогут сдержать врага и тот прорвется сквозь все заслоны – тогда последним в бой вступит Лорд Священной Залы, наш король. Он станет последним защитником святая святых королевства орков, последним хранителем наших святынь… Во время осады Короны Ганагамара, последовавшей после нашего поражения в Великой Войне, неприятель прорвался до середины Каменных Ступеней и именно воины моего предка остановили их. Тогда на каждой из высоких ступеней были сооружены стены, вон в тех нишах в стене сидели наши лучники… Да… Каждый камень здесь обильно полит кровью – и нашей, и вражеской… А затем, когда штурм не удался – враги осаждали нас шесть долгих лет. Эти годы были полны голода и лишений, однако мы не сдались и – шаг за шагом – постепенно вытеснили врага из-под священных сводов… Вот в те годы и сложилась окончательно иерархическая система нашего королевства – по мере того, как наши вельможи и вожди встречали наступающего неприятеля на разных рубежах. Разумеется, Запутанные Коридоры и Широкий Вход лишились за время осады практически всех защитников и их пришлось заселить заново…

– Понятно. А что это за шум слышится из тоннеля?

Шум, некоторое время слышавшийся где-то впереди, стал нарастать – процессия приближалась к его источнику. Наконец узкий коридор кончился – орки и Ингви вышли на широкую площадь, просторную и хорошо освещенную. Свет поступал через колодцы, прорубленные в толще скалы. Перед путниками была пещера, перерезаемая каньоном, по дну которого текла река – ее-то шум они и слышали. Через реку был переброшен мост – мощное, но грубое сооружение из каменных плит. Перед мостом, на мосту, за мостом стояли воины. Поскольку теперь освещение было хорошим и без факелов, не было нужды терять время на исполнение ритуала с их тушением и зажиганием. Кендаг обменялся приветствиями с Онвертом, Лордом Моста И Берегов и процессия двинулась дальше – опять с новым почетным караулом.

Затем их встретили поочередно Конлинг, Лорд Верхнего Города и Инстли, Лорд Нижнего Города. Верхний Город лежал почти полностью на поверхности – на одной из вершин Короны Ганагамара, но затем дорога вновь ушла вниз – в Нижний Город, расположенный в пещерах. Лорды Конлинг и Инстли не были предводителями воинов – их вассалами были работники, обеспечивающие королевство орков всем необходимым для жизни, как пояснил королю Кендаг. Однако и из этих владений ходили на Альду отряды воинов, правда не так часто, как из первых четырех.

– Мы ведь идем прямой дорогой, так называемой Дорогой Лордов, – продолжал свои пояснения Кендаг, – пересекая как бы поперек королевство орков. Но ты должен понимать, что оно обширно и тянется вправо и влево от пути, по которому мы пришли, достаточно далеко. Впоследствии, если захочешь, я покажу тебе многие уголки нашей страны – ты увидишь много интересного. А сейчас нас ждет отдых в покоях Лорда Нижнего Города. Там ты приведешь себя в порядок и приготовишься встретиться с Лордом Священной Залы – нашим королем.

ГЛАВА 18

Поскольку путь по Дороге Лордов длился несколько часов, Ингви порядком устал, хотя и старался не подавать виду, шагая во главе колонны неутомимых орков. «Покои Лорда Нижнего Города» представляли собой анфиладу пещер, путь туда, естественно, тоже лежал через лабиринт тоннелей и тоннельчиков, пещер и пещерок – все это было в диковинку королю Альды, впервые так близко столкнувшемуся с бытом одной из нечеловеческих рас Мира… Поэтому он с интересом осматривался и забрасывал Кендага вопросами, на которые тот отвечал медленно, тщательно подбирая слова и поминутно озираясь на шагающий за ними конвой.

После двух часов отдыха процессия вновь выступила в путь. Снаружи, видимо, уже стемнело, во всяком случае, коридор, по которому вели демона, освещался лампами. Мало-помалу этот коридор сузился до двух метров, высота была и того меньше, впрочем, низкорослых орков это, по-видимому, нисколько не смущало. Двигались путники прежним порядком – впереди Ингви с Кендагом, за ними попарно – дюжина воинов всех пройденных ими владений, в хвосте – орки Кендага.

– Мы приближаемся к Священной Зале, – шепнул королю его спутник, – не забудь того, о чем я тебе говорил, приветствуй короля Анзога точно по правилам…

Тот в ответ кивнул…

Коридор еще немного сузился, через каждые десять шагов теперь следовали боковые ниши, в которых застыли орки в латах и шлемах с опущенными забралами, замершие в одинаковых позах, опустив руки на эфесы обнаженных мечей. Без всяких пояснений было ясно, что это почетный караул или – согласно воззрениям орков – последняя стража на пути к Священной Зале…

Наконец впереди замаячил светлый прямоугольник – вход в святая святых королевства орков. Первым шагнув в проем двери, Ингви с любопытством огляделся. Он находился в ярко освещенном обширном овальном зале, вернее, форма зала скорее напоминала внутренность половинки скорлупы яйца, в более широкой, сферической части которого находился королевский престол. По стенам за троном были развешаны знамена, видимо, древние хоругви орков, а в более узкой части зала, в которой находилась дверь, в которую вошли путники, висели другие знамена, расположенные так, что их концы лежали на полу – это были трофейные флаги побежденных некогда орками врагов, склонившиеся ныне перед штандартами победителей.

За троном, под знаменами застыли стражи, подобные тем, которых Ингви видел в коридоре. Он с Кендагом вышел к трону, а их почетный караул, разделяя пары, выстроился вдоль стен за их спинами, замыкая круг воинов, в центре которого остались лишь гости и трон с сидящим на нем королем Анзогом IV. Кендаг опустился на колено, снимая шлем, Ингви вошел в зал с непокрытой головой – эта деталь была оговорена заранее. Таким образом ему не надо было обнажать голову перед монархом орков – честь обоих была не задета. Ингви вгляделся в лицо сидящего на троне. Это был старый орк, почти так же, как и Кендаг, похожий на человека. Примесь человеческой крови несомненно наложила свой отпечаток на его внешность. Было также видно, что Анзог IV привык повелевать, в целом он выглядел достаточно величаво, выглядел подлинным владыкой своей страны – седые кудри под простой, по-видимому очень древней, короной, высокий лоб, пристальный взгляд из-под густых седых бровей – перед Ингви был подлинный король, прирожденный властелин.

– Привет тебе, мой повелитель, великий король народа орков! – провозгласил Кендаг.

– Привет тебе, великий король народа орков! – эхом отозвался Ингви. Он уже не волновался за свою жизнь. Если бы орки замышляли предательство – у них уже была масса возможностей осуществить свой замысел. Теперь короля Альды волновало лишь одно – как бы не ударить в грязь лицом, поэтому он приосанился и старательно расправил плечи.

– Привет тебе, король Альды, демон из неведомой мне страны! Привет тебе, Кендаг-от-Каменных Ступеней, отважный воин, гордость орков! – раздался в ответ негромкий хрипловатый голос. Я рад видеть таких гостей в моих чертогах и о многом хотел бы поговорить с вами обоими, но, полагаю, сейчас вам больше всего нужен отдых, а у тебя, король, видимо, возникло много вопросов. Потому предлагаю тебе – будь моим гостем, наблюдай за жизнью орков, а Кендаг будет сопровождать тебя и отвечать на твои вопросы. Через два дня мы встретимся и поговорим в более непринужденной обстановке, за это время мои писцы подготовят необходимые документы для заключения договора. Скажу лишь пока, что предложенные тобой условия показались мне справедливыми… А затем мы отправимся к нашей святыне, священнейшему месту в центре Короны и там согласно обычаям моего королевства скрепим взаимными клятвами наш договор… А после этого – отправляйся домой или будь моим гостем сколько пожелаешь… Вот, пожалуй, и все…

Ингви, заметивший страсть орков ко всяким церемониям и ритуалам, был поражен словами Анзога – он ожидал долгого обмена приветствиями, напыщенных речей… Вместо этого король орков просто и ясно, как сделал бы это и сам Ингви, изложил план дальнейших действий. Этим он даже немного сбил гостя с толку. Поборов все же свое удивление, тот сказал:

– Прошу прощения, но одну вещь я все же спрошу прямо сейчас – какая участь ждет моего спутника и – не побоюсь этого слова – моего друга Кендага? Прошу, не сочтите дерзостью мой вопрос, но…

– Не беспокойся, король Альды, – вдруг широко улыбнулся в ответ старый орк. – твоего друга ждет достойная доля. Не заботься об этом – я уже принял решение о дальнейшей судьбе Кендага и – ручаюсь – многие из моих подданых позавидуют этой судьбе…

Конечно, «мой друг Кендаг» сильно преувеличил, рассказывая мне о власти и возможностях своего короля, Анзога IV. На самом деле его власть простиралась даже не на всю Корону Гангмара. Насколько я могу судить, преданные ему вассалы контролировали примерно около двадцати восьми – тридцати процентов пещер, пронизавших кольцеобразный горный хребет. Сами орки делили свою страну – очень условно, правда – на четыре Предела, что соответствовало четырем четвертям, разделенным осями север – юг и запад – восток. Держава Анзога располагалась в Северо-Западном Пределе, лорды, правящие Северо-Восточным и Юго-Западным, более или менее признавали его своим сюзереном, а население Юго-Восточного не подчинялось ему вовсе. Правда, в случае войны тамошние правители приняли бы его гарнизоны, но с такими оговорками и условиями, что… Но мало того, существовали еще и племена, живущие за пределами Короны – с этими не было никаких договоров, не могло быть и речи об их подчинении королю Анзогу IV. И Кендаг, и его соотечественники, с которыми мне удалось поговорить на эту тему, презрительно отзывались об этих орках, называли их «варварами», «дикарями» и как-то невнятно намекали на различие даже во внешнем облике жителей пещер и этих чужаков, «гоблинов», как их иногда звали жители Короны…

Все это мой приятель поведал мне с заметной неохотой, зато на мои вопросы о быте и государственном устройстве его народа он рассказывал с гораздо большим воодушевлением. Он показал мне много интересного, даже удивительного, в жизни пещерных жителей – огромные водяные колеса, приводящие в действие исполинские механизмы, служащие для вентиляции и подающие свежий воздух на любую глубину и в любые сколь угодно запутанные лабиринты пещер, я побывал на фермах, где орки-пеоны разводили каких-то крысоподобных зверьков, на плантациях, где выращивались съедобные грибы, светящиеся в темноте… Светящиеся! Меня тут же осенило! В моей голове сразу вырисовалась четкая схема, очень хорошо объясняющая механизм действия «благословения Гангмара». Если допустить, что здесь, на глубине, радиационный фон повышен, то это приводит, естественно, к рождению большего числа мальчиков, чего не было в истории народа орков в период их жизни во «Внешнем Мире», это служит и объяснением различиям во внешнем облике жителей пещер и «дикарей»-лесовиков… Над этим стоило поразмыслить… Кстати, не все орки воспринимали изложенные мне Кендагом принципы жизни их народа так ортодоксально – я видел и тюрьму, где содержались, в частности, диссиденты, арестованные за невосторженный образ мысли и проповеди о «проклятии Ганагамара», как они величали пресловутое «благословение» божества…

И еще одно привлекло мое внимание – почти полное равнодушие большинства орков к своей внешности. Подумав об этом, я пришел к выводу, что эта черта их нрава объясняется специфической религией. Культ человека, навязываемый жрецами, учил их воспринимать себя, как существа неполноценные, как низшую стадию развития, что ли. Следствием этого было совершенно человеческое понятие красоты и уродства. Эти взгляды разделяла и знать, оценивающая внешнюю привлекательность по принципу сходства оцениваемого с человеком, Кендаг здесь считался писаным красавцем… Кстати, встречался я и с женами-людьми. Мой приятель и здесь не соврал (я вообще подозреваю, что орки не умеют врать) – эти женщины и впрямь жили здесь, окруженные почетом и уважением и были весьма довольны своей судьбой. Судите сами – какая-нибудь дурнушка из крестьянской семьи, попавшая в плен, считалась здесь выгодной партией и красавицей, за ее руку боролись знатнейшие и уважаемейшие орки.

И еще один забавный фактик выяснил я – это данные о количестве орков, участвовавших в набегах на Альду. Выяснилось, что мои отважные вассалы любили, мягко говоря, преувеличить свои подвиги. Это делало неверными все расчеты, основанные на рассказах моих добрых рыцарей. В отряде Кендага, к примеру, было двадцать шесть воинов (а Валент-то говорил о чуть ли не полусотне побежденных им в том бою врагов!) Точно так же и прочие мои вассалы преувеличивали свои заслуги. Хорошо еще, что я поскромничал, когда излагал свои предложения королю орков – ведь эти предложения были основаны на данных о потерях, которые якобы несли орки от руки альдийских воинов. Кстати, я, наверное, должен рассказать об этих пресловутых условиях. Ничего особенного – я всего лишь старался воззвать к здравому смыслу короля орков и предлагал ему вместо того, чтобы терять около двухсот пятидесяти – трехсот воинов (таково оказалось их истинное число) ради того, чтобы захватить несколько женщин и девушек, позволить мне нанять этих воинов служить в моей армии, а в качестве платы за этот отряд я посулил расплатиться женщинами и девушками человеческого рода, то есть предложил самую привлекательную для орков плату. Называйте меня как угодно, но я лично ознакомился с тем, какая судьба ждет этих дам – отнюдь не худшая в этом Мире, где процветает торговля рабами, в том числе и женщинами… Не я выдумал это, не я…

Ну и помимо этого, договор должен был включать обычные торговые соглашения, заключаемые дружественными державами Мира, а уж нам было бы чем поторговать. Альда могла предложить продукты, обработанную древесину, шкуры, воск и прочее, что давало натуральное хозяйство моего королевства. Орки остро во всем этом нуждались – такие товары они получали лишь от диких племен своих сородичей взамен на какие-то непонятные мне услуги и в очень незначительных количествах. Я же надеялся получить от орков то, что приносило им вечное копание в земле – железо, золото, самоцветы. Все это добывалось в шахтах и копях, уходивших глубоко под Корону… В-целом, соглашение строилось на совершенно прагматичных началах и я опасался, что король орков, казавшихся мне слепыми приверженцами традиций, просто не поймет и не признает его. Но этот Анзог IV просто очаровал меня! Такой простой и четкий подход, такое ясное понимание цели виделись мне за немногими сказанными им словами! Все это я встречал в Мире лишь дважды – первый раз, когда знакомился в альдийском архиве с императорскими манифестами и ордонансами, рассылаемыми вассальным государям (императоры очень даже четко и последовательно преследовали одну цель – не допустить усиления подчиненных владетелей и всячески лишить их средств к таковому усилению), и второй – в замке вампиров… М-да, вампиры… каждый раз, как вспомню о них, меня охватывает грусть… И ведь ничего теперь не поправишь, не изменишь…

Этот договор должен был стать первым шагом по намеченному мною пути реформ. Не стоит преуменьшать значения принятого мною решения – это был беспрецедентный шаг, поскольку Император запрещал всем прочим правителям «человеческих» владений Мира любые сношения с представителями иных рас, оставляя за собой монопольное право на торговлю и обмен знаниями с гномами и эльфами, на вербовку наемников-троллей и прочее в таком духе… Принимая подобное решение, я рисковал вызвать императорский гнев, но, во-первых, я – демон и рассчитывать на доброе отношение Императора Великой империи людей не могу изначально, а во-вторых, мне казалось, что моя Альда – такое захолустье, что Императору все равно, что творится там. Пусть так и будет – до поры, пока мои реформы не выдвинут Альду в число первейших держав этого Мира… Во всяком случае, мне хотелось в это верить…

Два дня, наполненных впечатлениями, пролетели незаметно. На третий день Кендаг, явившийся, как и обычно, утром к Ингви, был явно чем-то смущен:

– Здравствуй, король Ингви…