ГЛАВА 15

Настроение возвращающегося победоносного войска в Альду было радостным, не в пример тому унынию, что охватило воинов на пути к замку вампиров. Ополченцы весело вздымали пыль, дружно топая в такт походной песне – они предвкушали торжественное вступление в город, объятия любимых жен и предстоящие попойки с приятелями на честно заработанные деньги – король распорядился выдать каждому участнику штурма небольшую премию. Ох и порасскажут они землякам за кружкой-другой о своих подвигах, ох и наврут с три короба! Ох и попугают же подружек и жен ужасами заколдованного замка! А уж как достанется тем, кто был достаточно проворен и убрался вовремя слишком далеко, чтобы его не догнали латники маршала, когда вытаскивали разбежавшихся вояк из-под кустов…

Ехавшие во главе колонны предводители войска уже в третий раз обсуждали предстоящую церемонию торжественного молебна в храме. Принц Кадор-Манонг, испросив разрешения, покинул колонну и с несколькими всадниками поскакал наведаться в свой замок, мимо которого как раз проходило войско. Наконец и маршалу надоело слушать разговоры о грядущем ритуале и он отправился в хвост колонны, якобы для того, чтобы проверить, не отстали ли фургоны обоза. Проводив его взглядом, король оглядел окрестности – стояла чудесная пора, конец лета. Вдоль дороги шелестели едва начавшей желтеть листвой деревья, где-то среди ветвей щебетали невидимые с дороги птицы, перекрикивая стук копыт и лязг металла доспехов… Думать о делах не хотелось… Лениво щурясь под теплыми солнечными лучами, Ингви спросил:

– Скажи-ка, Сарнак, откуда этот странный обычай – воздавать хвалу Гилфингу-Воину? Я что-то не припомню, чтобы мне попадались легенды о воинских подвигах этого божества.

– Да есть такая легенда… Было это вскоре после Второго пришествия Гангмара Темного. Из моря в Легонте – там сейчас Сантлакское королевство, а в те времена Легонт населяли преимущественно эльфы – вышел гигантский змей. Вышел – и принялся разорять окрестности. Многие пытались биться с чудовищем, но все погибли. И казалось, что никто не сможет его одолеть – ни эльф, ни человек. И тогда вызвался некий воин Дантлин сразиться со змеем. Имя это скорее гномское, но легенда утверждает, что Дантлин был человек и даже сами гномы как будто не оспаривают этого. А надо сказать, что к тому времени, как храбрец вышел на бой с чудищем, многие уже поверили, что не в силах детей Мира победить страшного змея и молились Гилфингу Светлому, чтобы вернулся он в Мир и защитил их. Ну, вышел Дантлин на бой и что там вышло у него со змеем – никто не знает, потому что все со страху попрятались. Но говорит легенда, что гремел гром и земля тряслась. Потом те, кто посмелее отправились осмотреть место великой битвы и нашли умирающего Дантлина, а от змея не осталось ничего – лишь нашли змеиный зуб длиной с человеческую руку, да пропаханный по земле след огромного тела, обильно политый кровью, что вел обратно в море… Больше змея никто не видел – ни живого, ни мертвого, а Дантлин почти сразу умер. Потом церковники пустили слух, что, дескать, это сам Гилфинг вселился в смертную оболочку, вняв молитвам и после победы над змеем вновь покинул Мир. С тех пор повелось славить Гилфинга-Воина, посвящать ему оружие перед походом и торжественно приносить в его храм трофеи – оружие поверженного врага, как дар божеству, особенно – какого-нибудь необычного врага, самого опасного… Так что в каждом храме есть придел, посвященный Гилфингу-Воину, а на стенах там – трофеи… Первым трофеем стал зуб морского змея, который хранится сейчас в соборе столицы Империи – города Ванетинии и даже в самой захудалой деревенской часовенке тебе покажут с гордостью какое-нибудь оружие побежденного врага – заржавленный кривой меч орка или, скажем, боевой молот гнома…

– Интересная легенда… Странно, что раньше я об этом ничего не знал.

– Неудивительно – эту трактовку одобряют не все церковные авторитеты. Скажем, блаженный Мерк, к примеру, считал, что Дантлин – просто человек, а не воплощение божества и погиб он как человек – за это Мерка и отлучили от церкви во второй раз. Впрочем, наш епископ расскажет тебе лучше, если расспросить его.

– Это намек? В смысле – я должен сблизиться с епископом?

– Нет-нет, я хотел только сказать…

– Ладно-ладно! Я же шучу! Но, как бы то ни было, у нас есть, что поднести в дар Гилфингу-Воину – оружие вампиров. Как раз необычный и опасный враг – то, что требовалось. Да, а поломанное оружие епископ примет? А то наш маршал младшему вампиру меч-то – того… сломал… – при воспоминании о вампирах король помрачнел и замолчал.

Сарнак был рад перемене темы – поскольку король раскусил его намек – и наступившему затем концу беседы, поэтому тоже не стал возобновлять разговор. Путь приятели продолжили молча…

– Вы были превосходны, ваше императорское величество, превосходны! Вы были тверды и не подались ни на шаг!

– Ах, оставьте, сэр Гвино, оставьте эту лесть. Здесь не было ничего особенного.

– Нет-нет, как вы ловко разрешили сей дипломатический казус!

– Ну, собственно, казус был не дипломатического, а скорее юридического свойства – наша стража учинила самосуд, самовольно, без должных санкций, препроводив иноземных подданных в тюрьму, а те, в свою очередь, учинили самосуд над владельцем трактира, учинив месть согласно их гномьему обычаю также без приговора суда, – что ни говори, а император был горд собой, – самым трудным было лишь втолковать этот простой факт тупоголовым послам короля гномов. Ну да и Гилфинг с ними! Итак, что нам на сегодня еще предстоит? Ах, да! Этот колдун… как его там…

– Гельда-колдун, с позволения вашего императорского величества. Осмелюсь напомнить, что в коридоре дожидается придворный маг.

– Да-да, зови Гимелиуса!

В тронный зал важно вплыл Гимелиус – придворный маг императора – чудовищно жирный человек среднего роста, облаченный в зеленую мантию, покрытую причудливо вьющимися узорами. Он с гордостью именовал себя Гимелиус-Изумруд, такое имя указывало на то, что сей почтенный маг вел род от клана энмарских колдунов Изумрудов, изгнанных некогда из родного города конкурентами в результате обострения вражды династий «самоцветных магов». Теперь мастер Гимелиус возглавлял свой род – некогда изгнанников, а теперь потомственных колдунов при имперском дворе…

При взгляде на него император, как обычно, подумал: «ежели он такой великий маг, как любит говорить о себе, то мог бы, по крайней мере, сделать что-нибудь со своей внешностью!» – лицо колдуна походило на измятую подушку – среди складок жира совершенно терялись маленькие глазки, носик-пуговка и ярко-красные, вечно поджатые, губки. Толстяк важно проследовал к трону и занял место слева от императора. Вошедший в зал после этого Гельда – тощий костлявый аскет – представлял собой полную противоположность придворному магу.

После обязательных приветствий, во время которых колдуны поминутно обменивались неприязненными взглядами, Гельда объявил:

– Важные известия привели меня сюда! Сознавая как драгоценно время вашего императорского величества, я все же осмелился добиваться аудиенции, ибо странные события происходят ныне в Альде – странные и пугающие!

– Ну, и что же такого случилось в этой вашей Альде? – подал голос Гимелиус.

Не глядя на него, Гельда продолжил:

– У меня имеется магическая связь с преданным вашему императорскому величеству благородным дворянином, находящимся в Альде. Он сообщил мне о том, что проклятый демон отправился в военный поход! На вампиров! И одержал победу! При загадочных обстоятельствах! И использовании мощной магии! – каждая фраза сопровождалась взмахом руки.

– Постойте, постойте, мастер Гельда, – промолвил Элевзиль, – объясните-ка поподробнее.

– Сей коварный демон повел войско Альды на вампиров. Надо сказать, ваше императорское величество, на севере этой страны издавна гнездятся вампиры, построившие там неприступный замок и творящие всяческое зло тамошнему люду. И вот эта твердыня взята демоном. Упомянутый мною дворянин сам отважно участвовал в походе и был свидетелем поединка между демоном и вампиром! Жуткие вещи сообщил он! Сначала вампиры при помощи могущественного колдовства обратили вспять воинов Альды, но затем демон нанес ответный удар – и едва не разрушил при этом своими чарами замок, который сотни лет не могли взять Альдийские короли! А затем во дворе замка был поединок этих чудовищ.

– Да вы нам просто сказку рассказываете, мастер Гельда, – прошипел Гимелиус.

– Ну-ка, погодите, господин маг, – прервал его император и кивнул Гельде, – продолжайте свой рассказ!

– Да, ваше императорское величество, был поединок! И все, кто был свидетелем тому, пришли в ужас – до того потрясающим было зрелище. Сей вампир – настоящий великан, вдвое выше ростом обычного человека – до того поражавший одним ударом по пять воинов за раз, был побежден демоном. Причем – и это полагаю весьма важным – демон, перед тем как нанести вампиру смертельную рану, предлагал тому то ли поступить к себе на службу, то ли заключить союз…

– И что же здесь важного?

– С позволения вашего императорского величества – то, что демон сей стремится собрать под свои знамена все темные силы – ведь и с орками он дружбу завел. Счастье еще, что вампир, движимый гордыней, отказал ему! Однако теперь демон заколдованным замком владеет…

– Мышиная возня… – вновь вмешался Гимелиус.

Упрямо игнорируя толстого мага, как если бы того вовсе не существовало, Гельда-колдун продолжил, обращаясь к императору:

– Сей демон, полагаю, весьма опасен. Он силен, как видно из его победы над вампирами – силен, но не всемогущ. Так сужу я, видя, что ищет он поддержку у темных сил нашего Мира. Однако с каждым днем злодей становится сильнее и помешать ему – долг всех честных людей, почитающих Гилфинга Светлого. Потому-то и поспешил я ко двору вашего императорского величества, отказавшись служить злодею, потому-то и сегодня спешу сообщить о новых кознях его. Ваше императорское величество, вы сильнейший государь Мира, вы великий защитник Добра и Света – к вам обращаюсь я! Не дайте злу иного мира укрепиться в нашей стране, освободите от него Альду, пока не окрепло сие зло… Иначе даже боюсь подумать, что ждет Мир…

– Ну-ну, к чему такой драматизм… Да и насколько мы помним, короли Альды в наше время пренебрегают вассальной присягой императору – так имеем ли мы право вмешиваться в дела Альды?.. – задумчиво произнес император.

– Верно, верно, – подхватил тут же Гимелиус-Изумруд, – вы там в вашем захолустье творите Гангмар знает что, а императорскую власть признавать не желаете, но лишь только увязнете и запутаетесь в том, что сами натворили – тут же от его императорского величества ждете спасения! Вот, к примеру, как демон воцарился в Альде?

– Да-да, расскажите нам об этом. – потребовал Элевзиль.

Гельда смиренно опустил голову:

– Таков старинный обычай Альды – если король не оставит прямых наследников – предоставить выбор монарха беспристрастному суду существа иного мира… И следуя сему обычаю я, грешный, сам вызвал демона, – колдун говорил все тише и тише, но вдруг возвысил голос, – и ничего теперь не пожалею, чтобы исправить то, что содеял!

– Ну, что я говорил! – заключил маг в зеленом, – творят, что хотят, а император – спасай их потом…

На несколько минут воцарилась тишина, затем заговорил император:

– Мастер Гельда, все сообщенное вами весьма интересно. Нам бы хотелось узнать, как вы поддерживаете связь с этим дворянином в Альде.

– С позволения вашего императорского величества, при посредстве некоего могущественного талисмана, которым издревле владеет мой род.

– Мы желаем взглянуть на этот талисман.

– К сожалению, я не взял его с собой…

– Ничего, приходите вечером – и продемонстрируйте действие вашего талисмана нам и нашему придворному магу, – император поднялся, давая понять, что аудиенция окончена…

Войско приближалось к Альде. Ополченцы вновь загорланили песню, латники выровняли ряды, оруженосцы распустили знамена своих сеньоров. Ехавший рядом с Ингви Сарнак расчехлил королевское знамя – чуть ли не впервые за все время правления демон приказал выставить свой штандарт на всеобщее обозрение. Налетевший ветерок расправил тяжелые складки – на знамени красовался ворон, держащий в когтях меч. Ингви, сам придумавший эту эмблему, очень ею гордился – она представляла собой набор геральдических символов на нескольких смысловых уровнях. Ворон – символ мудрости, символ магии и всего загадочного, вместе с тем мог толковаться, как недвусмысленное предостережение врагу, темно-зеленый фон, заполнявший половину знамени, говорил о принадлежности знамени королю Альды (темно-зеленый – цвет Альдийских королей), алый цвет второй половины – о происхождении владельца (согласно геральдической традиции, красный – это цвет демонов). В целом, войско, вступающее в городские ворота, имело вид бравый и весьма внушительный.

Горожане – уже в который раз за время правления нынешнего короля – прекратили работу и теперь толпились у ворот и в боковых улочках. Вступая в город, воины заорали:

– Да здравствует король! Слава!

Крик подхватили специально затесавшиеся в толпу десятка два слуг из Альхеллы, предварительно проинструктированные Лордом-Хранителем, за ними – и вся толпа.

– Да здравствует король! Слава Альде! Слава королю! – нестройно гремело в переулках.

Криво ухмыляясь, король повел колонну на площадь. Там он, его свита и рыцари со своими латниками спешились. Гремя и позвякивая доспехами, под приветствия горожан вереница воинов двинулась в городской храм Гилфинга Светлого. Следом за латниками толпой двигались ополченцы, за ними – нестройная масса горожан. Войдя в храм, король отступил в сторону, пропуская вперед маршала Валента, за которым его латники несли трофеи – огромную секиру и обломки меча. Повернувшись в сторону алтаря Гилфинга-Воина и широко раскинув руки, маршал провозгласил:

– О Гилфинг Пресветлый, победитель врагов Мира! Мы, дети и слуги твои, приносим дары на твой алтарь! Дары сии добыты нами в бою – рискуя жизнью мы стяжали победу и славу, повергнув неприятеля. Прими же эти трофеи, о Гилфинг-Воин! Будь милостив к чтящим тебя, одаряй и впредь наше оружие мощью, а наши знамена – славой!

– Да будет по слову твоему, отважный воин, принесший трофеи на алтарь Гилфинга-Воина, – откликнулся епископ, стоявший у алтаря.

По его знаку двое священников выступили вперед и с поклоном приняли дары у двух оруженосцев, также вышедших вперед по знаку своего сеньора. Затем они, непрестанно кланяясь, повернулись и обогнув с двух сторон алтарь, приблизились к стене, затянутой черной тканью и увешанной всевозможным оружием – и водрузили трофеи на заранее подготовленные места – над алтарем, выше прочих трофеев… При этом хор монахов, стоящий над главным алтарем Гилфинга-Отца, затянул негромко старинный гимн, славящий божество, все обнажили головы, в том числе и демон, с интересом разглядывавший на протяжении всей церемонии увешанную оружием стену. За алтарем было собрано, казалось, все, что только могло служить народам Мира для истребления друг друга – начиная древними копьями с бронзовыми наконечниками, насаженными на трухлявые древки и заканчивая тяжеленными молотами гномов, массивными палицами троллей и тонкими, изящными мечами эльфов.

Когда отзвучал гимн, епископ провозгласил:

– Славьтесь, воины-победители, избавившие Альду от последних нелюдей, что топтали ее!

И тут в торжественной тишине все услышали голос короля, негромко произнесшего:

– За исключением, пожалуй, меня…

ГЛАВА 16

Степь… Плоская серая степь… Серые пучки травы на серой земле… По степи движется на юг отряд во главе с королем Альды.

Далеко на севере остались холмы и перелески – теперь отряд идет по ровной, как стол, пустынной серой степи. Ничейные поля. Предвечернее низкое солнце освещает путников, заставляя их прищуривать правый глаз и отбрасывать влево гигантские бесформенные тени, пятнающие серую степь…

Впереди едут Ингви и Кендаг, лорд орков, за ними – эскорт из четырех вооруженных слуг, молчаливых угрюмых бородачей, выбранных сопровождать короля за умение как владеть оружием, так и держать язык за зубами. Слуги ведут в поводу шесть вьючных коней, замыкают кавалькаду шестеро орков Кендага, сражавшихся в его отряде и деливших со своим предводителем плен в Альде. Пешие орки движутся за всадниками, не отставая, мерной рысцой, взмахивая в такт руками. Поначалу эта их неутомимость удивляла короля Альды, но затем он привык и стал воспринимать это как должное, да и как иначе могли бы орки ходить пешими в походы на пограничные владения Империи, пересекая при этом огромные пространства Ничейных Полей. Неспроста старинная поговорка гласит: «Лови эльфа в лесу, орка – в степи, гнома – в пещере…» Дескать, ищи ветра в поле. Неутомимо передвигающиеся, одетые в серые одежды на сером фоне, орки и впрямь являются в степи опасной и трудной добычей…

– А далеко ли еще, Кендаг?

– Большую часть пути уже одолели, еще полдня такого движения – и мы увидим на горизонте Корону Ганагамара, Черную Скалу по-вашему… Конечно, верховая езда делает путь легче и приятней…

– Если так – то почему же вы, орки, не пользуетесь лошадьми?

– Видишь ли, король Ингви, ни один конь не подпустит к себе настоящего орка, тем более, не станет возить на себе.

– А ты?

– Я – не настоящий, во мне слишком много человеческой крови. Я ведь уже говорил тебе как-то, что я – по нашим меркам – уже довольно близок к образцу, данному нам нашим отцом – Ганагамаром Черным, вот конь и терпит меня… Когда-то, в незапамятные времена, были и у орков верховые животные – огромные волки. Как гласит легенда, эти звери были очень разумны и не просто носили на своей спине седоков – это было что-то вроде союза тех волков с нами. Говорят, что где-то далеко на северо-восток отсюда еще живут в диких чащах потомки этого племени и по сей день они возят орков – тех, что во время Великой войны не пошли за Сыном Ганагамара, а бежали в леса от власти наших королей и гнева наших врагов. У моего же народа эти звери вымерли от голода, когда объединенные силы наших врагов – гномов, эльфов и людей – осадили Корону… Тогда весь мой народ жил впроголодь, а уж прокормить гигантских волков в пещерах… – Кендаг задумчиво замолчал, вспоминая старинные предания…

Король также задумался, поглядывая на своего спутника – тот и впрямь заметно отличался от простых воинов-орков. Прежде Ингви не предавал этому факту особого значения, но теперь, после нескольких дней, проведенных рядом в пустынной степи, когда глазу не на чем задержаться, когда единственный способ скрасить долгий путь – бесконечные беседы… теперь он поневоле задумался о внешности Кендага. Лорд был гораздо выше ростом своих воинов, заметно шире в плечах, сложение его было более гармоничным, в отличие от угловатых тощих орков, то есть практически не отличалось от человеческого. Цвет кожи Кендага также был лишь слегка зеленоватым, при слабом освещении его можно было бы легко принять за человека, к тому же человека довольно приятной наружности – его открытые, мужественные, хотя и несколько неправильные черты лица поневоле вызывали симпатию. В самом деле, человеческая кровь очень явно сказывалась на внешности молодого лорда орков…

Размышления короля были прерваны старшим из сопровождавших его слуг – тот, несмело приблизившись к предводителям отряда, предложил остановиться на ночь.

– Да, пожалуй, пора, – согласился король, глянув из-под ладони на низкое солнце, – ты согласен, лорд?..

Вечером Гельда-колдун прибыл во дворец, сопровождаемый учениками. В руках он держал сверток размером с человеческую голову, заботливо укутанный в несколько слоев плотной ткани. Гвардейцы, стоявшие в карауле у парадных ворот императорского дворца, проводили мага во двор, где передали его внутренней охране. Та, в свою очередь, доставила Гельду в покои, где ему надлежало ожидать приема у императора, учеников же вежливо, но непреклонно, препроводила в комнату, где им было указано сидеть и ждать Гельду – их император не приглашал. Прождал маг около часа и уже начал беспокоиться, не забыли ли о нем. Сначала он сидел, затем начал нервно прохаживаться по залу, рассматривая от нечего делать гобелены, которыми была увешана стена, при этом он ни на минуту не выпускал из рук сверток, постоянно прижимая его к себе и ощупывая. Сверток, видимо, был тяжел, но Гельда не рискнул расстаться со своей ношей…

Наконец в дверях появился пожилой слуга с канделябром в руке:

– Следуй за мной, маг. Император соизволит принять тебя.

Не глядя на колдуна, слуга повернулся и пошел по коридору, Гельда поспешил за ним, а за колдуном тут же пристроились два гвардейца – таков был порядок, заведенный в императорском дворце.

Приведя мага к кабинету, где находился император – у дверей также застыли на часах гвардейцы – слуга переложил канделябр в левую руку и негромко постучал. Не дожидаясь ответа, он – тоже негромко – сказал:

– Гельда-колдун к его императорскому величеству.

Дверь распахнулась, слуга посторонился – и маг шагнул в кабинет.

Император отложил толстенный фолиант, который читал перед этим и указал на стол перед собой:

– Итак, мастер Гельда, что там у вас за таинственный талисман?

Гельда внезапно заволновавшись – хотя перед этим он был совершенно спокоен – приблизился к освещенному столу и только тут заметил Гимелиуса, неподвижно сидевшего в темном углу. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Гельда опустил свою ношу на стол и дрожащими от волнения руками принялся разматывать ткань. Закончив, он с поклоном отступил на полшага, продолжая нервно теребить тряпки, в которые был упакован его талисман.

На столе стоял странный предмет – половина сферы на изящной подставке. Плоская грань была прикрыта колпаком и обращена под углом вперед и вверх, задняя – округлая – покрыта еле заметными узорами, замысловато оплетавшими прибор, подставка украшена вычурными завитушками и загадочными символами.

Элевзиль около минуты с любопытством разглядывал талисман, затем спросил:

– И как называется этот… м-м-м… предмет?

– Сей магический амулет огромной силы носит название толленорн, ваше императорское величество.

– Не один ли это из толленорнов, украденных у моего предка Бонки-Изумруда, когда тот следовал через Альду? – впервые подал голос придворный маг.

– Не знаю, о чем идет речь! – тут же окрысился на него Гельда, – мой род издревле владеет этим прибором, передавая его от отца к сыну.

Толстяк в зеленом, не слушая того, кряхтя поднялся и приблизился к столу, бормоча еле слышно:

– Да-да, так и есть… Толленорн… Охо-хо… Толленорн из Забытого Могнака. Охо-хо… А здесь, конечно, крепление колпака, так-так… – при этом маг ловко, словно всю жизнь этим занимался, повернул хитро закрепленный колпак на плоской стороне – тот мгновенно отскочил, открывая гладкую поверхность из отполированного хрусталя, затем надавил на какую-то деталь орнамента – и вдруг толленорн раскрылся, как цветок, казавшаяся монолитной сферическая часть разделилась на шесть лепестков, открывая замысловатое нутро прибора, внутри которого блестел желтый полупрозрачный шар размером сантиметра три в диаметре…

При этом Гельда-колдун, негодующе вскрикнув, кинулся к своей драгоценности. Не обращая на него внимания, Гимелиус заявил:

– Я так и знал – янтарное сердце толленорна хранит множество заклинаний, наложенных могущественными магами древности! А скажите, почтенный мастер Гельда, для чего вы использовали толленорн? Только для связи на расстоянии с парным толленорном?

– Да…

– Это вы по незнанию, мой друг, по незнанию… – жирный маг откровенно наслаждался моментом. – толленорн в опытных руках может многое.

Тут вмешался Элевзиль, которому надоела перепалка магов:

– Извольте объяснить, мастер Гимелиус – каковы свойства этого талисмана? И как получилось, что вы знаете о них?

– С позволения вашего императорского величества, сей магический предмет – толленорн – изготовлен в незапамятные времена, когда боги еще ходили по земле Мира и, возможно, при их участии… Янтарное сердце его несет в себе память о многих заклинаниях и магических формулах, секрет которых ныне утрачен, – принялся рассказывать Гимелиус. – Мы, маги современности, не можем вновь воспроизвести эти заклинания, но можем вызвать к жизни древние, наложенные некогда, чары, хранимые таким толленорном. Потому-то они и бесценны. В прежние времена велись войны за обладание парами толленорнов, в результате рушились и создавались королевства… а почтенный мастер Гельда добровольно оставил один из имевшихся у него в Альде! – злорадно закончил толстяк.

– И все же – вы что-то сказали о вашем предке.

– Да, мой род владел парой толленорнов в бытность пребывания в Энмаре, но был вынужден покинуть город вследствие вражды и злобности иных династий «самоцветных магов»… В то время, как мой предок, Бонка-Изумруд, проезжал через Альду, направляясь в столицу Империи, где надеялся найти пост, достойный его талантов – у него и выкрали его толленорны…

– Но позвольте, мастер Гимелиус, если эти… гм-гм… толленорны обладают, как вы говорите, огромной силой – как вышло, что ваш предок потерпел поражение? Мы правильно вас поняли?

– Против него объединились все кланы, поскольку владея этим сокровищем, он был сильнее любого из них, что и заставило их сплотиться. Сила же толленорнов огромна, но не безгранична…

– А может, ваш предок, мастер Гимелиус, был недостаточно образован, чтобы правильно использовать силу толленорнов? – осмелился огрызнуться Гельда-колдун.

Оба мага собрались вновь вступить в перепалку, как император Элевзиль II, которого эта склока начала раздражать, пристукнул ладонью по столу – оба спорщика, тут же почтительно замолчав, склонили головы и приготовились внимать словам монарха.

– Мастер Гельда, вы ведь покидали Альду второпях и, полагаем, сейчас нуждаетесь в средствах? – тот склонил голову еще ниже. – А вы, мастер Гимелиус, утверждаете, что сведущи в секретах управления магической силой толленорна? В таком случае – не согласитесь ли вы, мастер Гельда, уступить нам сей талисман? Нет? Мы так и думали. Поэтому предлагаем вам пост второго придворного мага при нашем дворе, а также связанный с этим пост «хранителя толленорна», который на время вашей службы будет как бы арендован нами. Вы, господа маги, изучите этот амулет сообща – и берегитесь, если нам доложат о том, что вы ссоритесь! А сейчас нам хотелось бы увидеть толленорн в действии – что вы там говорили о «связи на расстоянии»?..

На пятые сутки пути на горизонте показалось размытое черное пятно, как-бы растекшееся по линии горизонта. Указывая на него, Кендаг сказал:

– Корона Ганагамара! Скоро прибудем на место.

– Ну что ж, – ответил Ингви, – в таком случае – через пару часов – привал. Заночуем, отдохнем, приведем себя в порядок. Я хочу достойно выглядеть перед вашим монархом – выглядеть королем сильной державы, а не предводителем шайки степных бродяг, – король хлопнул себя по пропыленной одежде, подняв облако мелкого праха…

На следующее утро отряд двинулся к горам, уже хорошо видимым в отдалении. По мере приближения к ним, скалы выглядели все более зловещими – довольно высокие, черные, увенчанные острыми зубцами, они поневоле внушали людям некий неосознанный страх, зато орки становились все веселее, непроизвольно то и дело пытались прибавить шагу – они возвращались домой…