ГЛАВА 19

Путь к центру Короны Гангмара занял не меньше двенадцати часов. Поэтому, принимая во внимание старческую немощь Анзога и кое-кого из его свиты, а также отсутствие привычки к пешему хождению на такие расстояния у его гостя, орки (десять воинов и шестнадцать причудливо одетых и увешанных амулетами старых жрецов) двигались, часто останавливаясь на привал и цели путешествия достигли только на второй день… Как пояснили Ингви, путь в долину был лишь один – из Священной Залы, так как вся внутренняя часть горного хребта состояла из каких-то необычайно твердых горных пород, совершенно не поддающихся инструментам орков, скалы же с внутренней стороны обрывались вниз вертикальным уступом высотой от четырехсот метров до километра – спуск на веревках с такой высоты грозил немалыми опасностями. Поэтому все без исключения орки пользовались, чтобы попасть внутрь, единственным тоннелем, начинавшимся под престолом короля Северо-Западного Предела. Именно монопольное право на пользование этим тоннелем и сделало предков Анзога IV некогда первыми среди многих вождей племени орков…

Демона все это очень интересовало, он забрасывал спутников вопросами, те же в ответ пожимали плечами и ссылались на волю Гангмара, устроившего это место именно таким образом. Во время пути по тоннелю Ингви уловил некоторое «дуновение магии», как он сам это называл, но сам по себе этот факт ничего конкретно не объяснял, ясно было лишь, что здесь и впрямь не обошлось без вмешательства сверхъестественных сил…

На второй день низенький редкий лесок – скорее кусты, чем деревья – сменился болотами. Орки двигались уверенно по хорошо утоптанной, отмеченной по краям белыми камнями, тропе, в стороне же от тропы трава оказалась совершенно не смята – было ясно, что туда никогда не ступала ничья нога. Болото вокруг тропы по мере продвижения становилось все опаснее, сама тропа сменилась отдельными кочками, которые кто-то заботливо укрепил камнями и отметил вешками белого цвета, по сторонам чаще и чаще показывались окна открытой воды. Над головами столбом вились насекомые, пикировали на путников, кусались, лезли в нос и глаза. Орки стоически переносили это испытание, Ингви же ругался на непонятном языке, отмахивался, затем на ходу достал книжечку в черном переплете и не переставая бранить болота, насекомых, отсутствие ветра и прочее, принялся листать ее, затем остановился, повел рукой вокруг себя и гордо провозгласил какую-то непонятную оркам формулу. Насекомые тут же стали избегать его и демон продолжил путь, бросая на терзаемых гнусом орков победоносные взгляды. Улучив удобный момент, он спросил Кендага:

– Надеюсь, я не нарушил какого-нибудь правила?

– Нет, – ответил тот, шлепая себя по шее, куда его куснуло особенно зловредное насекомое, – говорят, что Сын Ганагамара, посещая святыню, тоже делал что-то подобное… Главное, чтобы ты ненароком не обидел какого-нибудь из священных змеев – вот это уже запрещено…

Болото и впрямь кишело всевозможными змеями, впрочем, избегавшими отмеченной тропы. По мере продвижения отряда Ингви замечал усиление магических эманаций, превратившихся теперь во что-то вроде ветерка маны, дующего ему в лицо. Орки, разумеется, не чувствовали ничего…

Наконец топь закончилась – путники вышли на твердую каменистую землю. Кендаг пояснил демону, что это остров в самом центре болота, на котором и расположено таинственное святилище орков. Остров весь порос чахлыми искривленными деревцами и жесткой травкой, насекомые здесь отстали от орков, но змей стало даже больше – они теперь были повсюду, сплетаясь кое-где в целые клубки и гроздьями свисая с веток. Впрочем, вели пресмыкающиеся себя на редкость мирно, не делая никаких попыток вползти на отмеченную белыми камнями тропу, по которой шел отряд. По мере продвижения лес становился все выше и гуще, тропа петляла между зарослями довольно высоких сосен – видно было, что этот лес заповедный, не рубленный никогда, хотя орки постоянно нуждались в древесине.

Перед одним из поворотов тропы процессия остановилась.

– Мы почти на месте, – объявил демону Анзог IV, – теперь будь внимателен. Не делай ничего не спросясь, слушай и смотри – священнее этого нет места в Мире!

Дальше все двинулись не спеша, озираясь и прислушиваясь. На сучьях деревьев стали попадаться какие-то пестрые тряпочки, лоскутья, ожерелья из звериных клыков, замысловато сплетенные из прутьев амулеты и прочее в таком духе. Кендаг шепотом пояснил:

– Это приношения дикарей, которых мы иногда пропускаем сюда. Мы не вправе лишать их возможности поклоняться божеству, хотя они это делают таким варварским способом. Наши воины и жрецы приводят их вождей и шаманов сюда и следят, чтобы они по наивности не совершили невольного святотатства, не оскорбили бы Ганагамара. За это они платят нам… А теперь – говорить нельзя. Мы на месте.

Наша «дорога из желтого кирпича» привела нас, наконец, на поляну. Почему-то я сразу догадался, что мы находимся в самом центре долины. Молча – как мне и было велено – я огляделся и прислушался. Слушать, собственно, было нечего – тишина стояла неимоверная. А увидел я вот что: поляна, на которую мы вышли, была совершенно круглой формы, деревья на опушке были сплошь увешаны разноцветными «приношениями дикарей». Поток маны, постоянно дувший мне в лицо, теперь превратился, так сказать, в довольно крепкий ветерок – и исходил он из самого центра этой идеально круглой поляны. Там – в центре – возвышался черный монумент, на вид казавшийся довольно грубо высеченным из черного базальта. Статуя изображала какого-то монстра, получеловека-полуящера, сидящего на земле с закрытыми глазами в позе задумчивого размышления, положив руки (или когтистые лапы?) на колени и слегка склонив лицо (а может, морду, хищную морду с выпирающими клыкастыми челюстями?). Мне никак не удавалось сфокусировать взгляд, очертания статуи словно текли и все время как бы слегка менялись… Знаете, так бывает, если вы смотрите поверх раскаленного песка или асфальта, от которого поднимается пар, правда, здесь не было никакого пара, воздух посреди болота был сырым, но прохладным…

Тут воины-орки опустились на колени, положив перед собой оружие, жрецы продвинулись немного дальше, выстроились в ряд и – раскачиваясь и кланяясь, гнусавыми голосами затянули какой-то гимн, славящий величие Гангмара. Я бы на месте этого божества оскорбился, если бы мне пели такую гадость. Прошло минут пять, орки выли и стонали, не прерываясь… Анзог, взяв меня за предплечье, повел к монументу – пришло время приносить клятвы. Когда мы приблизились к идолу метров на двадцать… нет, я не знаю как это описать словами… Статуя пошевелилась, тяжелые шершавые веки приподнялись, открывая золотисто-желтые глаза с вертикальными черными зрачками – холодные бесчувственные змеиные глаза… Дувший мне в лицо поток маны превратился в настоящий ураган.

Орки, прервав свое хриплое пение, повалились, уткнувшись лицами в траву, охваченные суеверным ужасом, пальцы Анзога больно стиснули мою руку, а сам я… Каким жалким и ничтожным показался я себе – со своей черной книжечкой, со своими янтарными шариками… И все же!.. Ведь этот черный монстр все же заметил меня! Несомненно, именно я привлек его внимание, заставив прервать сон! Оглядев меня в течение нескольких секунд, идол закрыл глаза. Вся сцена не сопровождалась ни малейшим звуком, лишь бурный поток маны ревел и бушевал в моих ушах – неслышимый для орков. В полной тишине воображение легко дорисовывало скрип и скрежет, которым должно было сопровождаться опускание черных морщинистых век… Глаза закрылись… Вихрь магических сил стих… И тут раздался дрожащий голос Анзога, смертельно напуганного, но не потерявшего самообладания:

– Пора приносить клятвы, демон.

– Да, король, пора, – и тут я понял, что этой клятвы и впрямь нарушить не смогу…

На обратном пути все молчали. Потрясенные произошедшей сценой, путники прошли болота. Все, даже самые дряхлые орки, старались идти как можно быстрее, чтобы ночью оказаться подальше от острова с его жутким обитателем… Наконец процессия вышла на твердую почву. Отойдя от болот на достаточное расстояние, отряд остановился на ночлег… Все были измотаны, но не смотря на смертельную усталость, никто долго не смог заснуть. Ингви принялся шепотом расспрашивать Кендага:

– А то, что случилось сегодня в святилище – это, как я понял, необычайное событие?

– Да, я никогда не слышал о таком… Ганагамар никогда не обращал внимания на приходящих к нему, поскольку погружен в думы о судьбах Мира…

– Так, значит, он всегда сидит так – не шелохнется, не изменит позы?

– Иногда его там нет.

– Как так – нет? Он покидает остров?

– Никто и никогда не видел его идущим по нашим пещерам, но иногда на острове его не оказывается – это точно. И из болот он не выходит – за тропой всегда следят

– Ну, существуют и другие способы путешествовать. Кроме того, Гангмар, несомненно сам создавал это место – возможно существование иных путей, о которых твоему народу ничего не известно.

– Возможно…

– М-да…

На следующее утро все встали разбитыми, с головной болью – посещение святилища оказалось тяжелым испытанием. Тем быстрее отряд двинулся в путь. Достигнув пещер, путники разделились – Анзог IV со своими жрецами отправился в Священную Залу, куда приказал созвать всех мудрецов и толкователей предзнаменований своего королевства дабы обсудить произошедшее необычайное событие и попытаться найти в нем предвестие грядущего. Ингви – как и обычно, в сопровождении Кендага – отправился наружу узнать, вернули ли его слугу. Это был вполне достаточный повод, чтобы покинуть пещеры, но на самом деле Ингви хотелось оказаться на поверхности на тот случай, если мудрецы орков сочтут предзнаменование неблагоприятным (хотя, впрочем, он считал Анзога достаточно благоразумным правителем, не предающим слишком большого значения всяким предсказателям и ворожеям).

– А давай-ка проверим мои способности – раз уж ты в них усомнился, – заявил он Кендагу, – я сам попытаюсь найти дорогу к Широкому Входу. Если я ошибусь – поправишь меня.

Но демон не ошибся ни разу – точно тем же путем, каким его вели к Священной Зале, он прошел Дорогой Лордов в обратном порядке все владения лордов Северо-Западного Предела. По дороге его с величайшим уважением почтительно приветствовали стражи-орки…

Из пещеры Широкого Входа Ингви с Кендагом вышли не сразу – следовало соблюдать осторожность, чтобы не повредить глаза, отвыкшие от яркого света. Поэтому они некоторое время простояли в полумраке (как, впрочем, и перед выходом в долину Короны два дня назад), эатем не спеша направились наружу…

Выйдя на свет, Ингви огляделся и заметив лагерь, разбитый сопровождавшими его слугами, направился к нему, Кендаг с конвоем воинов-орков держался на несколько шагов позади. Подойдя к вышедшим ему навстречу людям, король вгляделся в их мрачные лица:

– Ну, так что тут у вас произошло?

– Томен Черный сбежал, – коротко ответил Джамен, которого Ингви, уходя, оставил старшим.

– Как?

– Была его очередь сторожить ночью – мы всегда оставляли караульного… А он, видимо, потихоньку оседлал своего коня и… Мы проснулись от топота копыт, да еще эти по холмам заорали, – Джамен кивнул в сторону гряды холмов на севере, где виднелись патрули орков, переставшие скрываться после побега одного из людей. До этого они старались не показываться на глаза.

Как раз в это время на одном из холмов показалась новая группа орков, рысцой направляющаяся в сторону лагеря. Когда они приблизились, стало видно, что бежавшие сзади четверо воинов несут какой-то удлиненный сверток. Все было понятно…

Перед лагерем орки перешли с бега на шаг. Впереди группы шагал Гендар – тот самый низкорослый орк, что готов был когда-то добровольно выйти на казнь, спасая Кендага.

– Мы выследили его, – доложил он и махнул рукой назад.

Шедшие в хвосте его отряда приблизились и опустили свою ношу на землю. Они принесли беглеца на его собственном плаще – тот, разумеется, был мертв и уже начал коченеть.

– Приказ был «живым или мертвым», – извиняющимся тоном пояснил Гендар, – он очень хорошо отбивался. Пришлось убить.

Мертвый слуга действительно отбивался очень хорошо – шестеро из одиннадцати орков были более или менее серьезно ранены, не считая мелких царапин. Они хмуро стояли вокруг своей страшной ноши и настороженно поглядывали на троих людей, которые также сгрудились за спиной своего короля, мрачно глядя на орков и положив ладони на эфесы мечей. Ситуация становилась напряженной. Чтобы рассеять повисшую в воздухе враждебность, требовалось что-то сделать – Ингви шагнул приблизился к покойнику и преодолевая брезгливость, склонился над ним. Внимание его привлек какой-то шнурок на шее Томена. Король осторожно потянул за шнурок – из-под окровавленной одежды показался мешочек, который слуга носил на груди под рубахой.

– Что это, Джамен, какой-нибудь амулет, талисман? – тот в ответ пожал плечами. – Ладно, поглядим… Ого! Я и не знал, что мои люди так хорошо живут. Знал бы – пошел не в короли, а в дворцовые слуги, пока была возможность выбора…

В мешочке оказались деньги – в основном, серебряные, но среди них желтело и золото. Сумма была чересчур велика для простого слуги…

– Ну, что ж, – подытожил Ингви, – надо полагать, что беднягу Томена подкупили, чтобы он следил за мной. Иного объяснения я не вижу. Тогда появляются вопросы – кто? И что очень важно – когда? Либо это вышло случайно – то, что подкупленный слуга оказался в моем отряде, либо его наняли, когда он уже был выбран сопровождать меня, что очень маловероятно… Джамен, когда я поручил тебе отобрать троих людей – как ты их выбирал?

– Как было велено – проверенных бойцов и не болтунов.

– Проверенных и не болтунов… Значит и об этом происшествии тоже не болтайте. А у Томена осталась семья?

– Никого у него нет… Вот разве что…

– Ну-ну, Джамен, говори.

– Я как-то слышал, что он ходит к одной бабе на Северную сторону, вроде даже жениться на ней собирался…

– Ладно, пока об этом забудем, а вернемся в Альду – разберемся. Томена похороните как следует – неизвестно, был ли он предателем, а бойцом, вижу, был добрым, – Ингви вновь обвел взглядом вернувшихся из преследования орков, почти все они носили отметины от меча убитого слуги…

ГЛАВА 20

Ночь Ингви провел со своими людьми, но при этом поймал себя на мысли, что чувствовал бы себя в большей безопасности в пещере у орков… «Ну вот… отвык от людей за несколько дней» – грустно срифмовал он… В конце концов, дело шло к тому, что он и сам стал ощущать себя если не демоном, то уж во всяком случае и не человеком… Сказывалось отсутствие Сарнака, который лишь один хоть сколько-то понимал его…

На следующее утро раздумья Ингви прервал Джамен – из расселины Широкого Входа показались орки. Непрерывным потоком текла вереница построенных попарно воинов в полном походном снаряжении – железные доспехи, щиты, шлемы, за спиной у многих – луки и колчаны со стрелами. Голова колонны уже приблизилась к лагерю альдийцев, а из пещеры все шли и шли новые полчища… Перед лагерем громыхающие железом колонны разделились, обтекая бивак людей, окружая его кольцом. Сопровождавшие Ингви слуги взволнованно перешептывались, сгрудившись за спиной своего короля – тот же, напротив, имел совершенно непринужденный вид, с интересом разглядывая вооружение орков и наблюдая за их согласованными четкими действиями. Вот движение орков прекратилось – они замерли двойной железной шеренгой, образуя коридор от расселины до лагеря и окружив сам лагерь гостей.

Из пещеры показались богато вооруженные лорды орков во главе с королем Анзогом. Под солнечными лучами оружие и доспехи их блестели и переливались, вспыхивая дорогими самоцветами – теперь они выглядели гораздо более впечатляюще, чем в пещерах, где демон видел их раньше… Вообще-то совершенно равнодушные к своей внешности (даже лорды одевались не пышнее, а разве что чище простых воинов и пеонов), орки совсем иначе относились к оружию и доспехам, украшая их и надраивая до зеркального блеска.

Анзог IV приблизился к своему гостю и сказал:

– Приветствую тебя, мой друг и союзник, демон, король Альды!

– Приветствую тебя, мой друг и союзник, великий король народа орков! – откликнулся тот.

– Сегодня необычный день для моего народа! – вновь заговорил старый орк, обращаясь, пожалуй, больше к своим подданным, чем к Ингви. – Сегодня впервые за много лет нашего добровольного заточения в подземной стране я, ваш король, отправляю часть своего народа во Внешний Мир! И не непрошеными пришельцами выйдут они из подземелий Короны Ганагамара, но гостями и союзниками доблестного и благородного короля Альды, друга орков, принесшего в том клятву пред лицом нашего отца, великого Ганагамара Черного! Радуйтесь, орки!

Сотни воинов громыхнули оружием и выкрикнули свои девизы, гулким эхом отдавшиеся в ущельях Короны.

– Поскольку рубеж нашего царства раздвинулся за пределы прежних владений, – продолжил Анзог, – я по совету мудрейших учреждаю новое лордство. Выйди вперед, Кендаг-от-Каменных Ступеней. Преклони колено.

Кендаг важно выступил из рядов знати, приблизился к Анзогу и не спеша опустился на одно колено, протягивая свой меч рукоятью вперед. Король взял этот меч и легонько ударив Кендага по плечу, объявил:

– Встань, Кендаг, Лорд Внешнего Мира! – тот поднялся, принял обратно свой меч и, поцеловав, опустил в ножны. Затем, оглядевшись вокруг, воскликнул:

– Клянусь вам, орки, клянусь, мой король, что не посрамлю своего знамени, не уроню чести моего народа! Клянусь тебе, король Ингви, что не предам и не подведу тебя!

– Удачи тебе, Лорд Внешнего Мира! Да пошлет тебе Ганагамар удачу на твоем посту, побольше побед и доблестных подвигов. Да не падут твои знамена! – заключил Анзог.

В наступившей затем тишине, Ингви, поймав сотни обращенных к нему взглядов, понял, что орки ждут от него такого же торжественного ответа. Он выступил вперед, навстречу знатным оркам и сказал:

– Благодарю, за честь, король Анзог, и вас, лорды, и вас, отважные воины! Никогда не забуду я этой минуты… Клянусь вам вновь, что не нарушу своих обещаний и не предам дружбы, что так благородно была предложена мне!

– Славно сказано, король Ингви! А теперь командуй своим воинам, Кендаг, Лорд Внешнего Мира! – сказал Анзог и отступил назад – к лордам и телохранителям. По команде начальников орки перестроились – часть сгруппировалась вокруг своего короля, а большинство торжественным шагом промаршировали к Кендагу, за спиной которого его оруженосец развернул знамя нового лордства и выстроившись замерли ровными рядами.

Не оборачиваясь к ним, но, видимо, точно зная, что воины выстроены, Кендаг обратился к Ингви:

– Ты можешь осмотреть подчиненное тебе войско, король Альды. Все эти воины – войско Лорда Внешнего Мира, триста отобранных мною бойцов – будут служить тебе и сражаться за тебя. Приказывай!

У Ингви разгорелись глаза, когда он смотрел на воинов в блестящих латах, точно и беспрекословно готовых исполнить его приказ – это было именно такое войско, о котором он мечтал…

Вернувшись после утомительной аудиенции в комнату, где было велено ждать его ученикам, Гельда-колдун хмуро уставился на них. От семи подмастерьев у него теперь остались только эти двое – простоватый добродушный увалень Конта, задремавший сейчас в ожидании наставника и Вентис. Ох, этот Вентис – скрытный, молчаливый, но неизменно почтительный, этот парень, что называется, себе на уме. Гельда не мог понять, почему теперь, когда его бросили все ученики, у которых была хоть искра честолюбия, Вентис по-прежнему с ним. С Контой-то все ясно – этот недотепа считает своего учителя и сейчас величайшим магом, ему и в голову не придет отказаться от ученичества у Гельды, но Вентис-то почему упорно не уходит от него, делит со своим неудачливым наставником нужду, он явно что-то задумал, но что?.. Вот и сейчас Вентис не спит, а настороженно зыркает своими непроницаемыми скрытными глазами из-под капюшона.

Гельда устало вздохнул:

– Разбуди Конту, Вентис… Вот что, ученики, я только что получил должность второго придворного мага при дворе его императорского величества, – колдун всмотрелся в лица учеников – как они воспримут эту новость. Конта вскочил, явно обрадованный:

– Наконец-то, мастер, вот радость-то! Наконец-то они признали ваш талант!

Как всегда простодушен и как всегда говорит невпопад… А Вентис спокоен, хотя новость-то ого-го! Новость сногсшибательная…

– Поздравляю, мастер Гельда. Какие будут указания? – ничем его не проймешь. Молодец…

– Указания такие – сейчас отправимся на нашу старую квартиру, отдохнем, соберем вещи, а утром переедем во дворец, в отведенные нам покои. И вот что, – Гельда-колдун, воровато оглянувшись на дверь, понизил голос, – считайте шаги, когда пойдем, запоминайте направление, так, чтобы я точно знал, на каком расстоянии и в какой стороне наше жилье от императорских палат. Точно! Но об этом молчок. Нас будет сопровождать охрана с факелами – глядите, чтобы они не заметили, что вы шаги считаете…Tanya

Придя домой, Гельда отправил учеников спать, а сам заперся в крохотной комнатенке, служившей ему кабинетом. Последний раз он ночует под этим убогим кровом, завтра он уснет в роскошных палатах… Но сейчас ему еще кое-что предстоит сделать. Ха! Он не стал распускать хвост перед императором, но он вовсе не такой уж неуч – он тоже кое-что знает о возможностях его толленорна. И не преминет воспользоваться своими знаниями.

Гельда-колдун поставил свой прибор на стол, быстро метнулся к двери – проверил, не подсматривает ли Вентис в замочную скважину (с этого парня станется!) и приступил к ритуалу. Нетерпеливо сдернув тряпки, в которые был замотан толленорн и швырнув их в угол, он осторожно снял колпак с оконца и принялся читать заклинания. Так и есть – в колдовском окне показались парадные ворота дворца. Теперь внимательно… осторожно… по мере того, как колдун вполголоса читал заклинания, картинка менялась, изображение словно двигалось по коридорам, повинуясь магу… Вот! Вот они – двери кабинета. Еще чуть-чуть – слава Гилфингу, Император все еще обсуждает с Гимелиусом произошедшие события:

– А я все же не могу понять, ваше императорское величество, зачем нужен при дворе этот неуч, этот бесталанный провинциал…

– А я повторяю вам, мастер Гимелиус, что вам не следует сомневаться в правильности принимаемых нами решений, – голос Императора холоден и строг.

– Ваше императорское величество, я всего лишь хотел узнать о причинах, побудивших принять это, безусловно правильное, решение.

– Ну, ладно, мастер Гимелиус, объясню подробнее. Вы сами говорили о ценности пары толленорнов, у нас же имеется только один – так?

– Да, ваше императорское величество, я говорил уже о непростительности такого обращения с величайшей ценностью, которая…

– Говорили, господин придворный маг, говорили. Но как вы собираетесь получить второй толленорн – тот что в Альде?

– Ну-у… Возможности вашего императорского величества…

– Вы хотите предложить мне идти походом на Альду, в то время как гномы грозят войной? А как отобрать амулет у этого дворянина-альдийца – тоже силой?

– Признаю, ваше императорское величество, вы как всегда правы, я не подумал обо всем этом. Покорнейше признаю вину.

– То-то же. И потом – разве не должен каждый посетитель уходить от Императора удовлетворенным? Вы согласны? Ладно, а теперь ступайте – битый час мы препираемся с вами вместо того, чтобы, наконец, дочитать это интереснейшее место из блаженного Мерка…

Оконце толленорна заслонила круглая спина в зеленой мантии – Гимелиус-Изумруд, непрерывно кланяясь, пятился из кабинета. Гельда провел ладонью над толленорном – изображение пропало.

– Ну что ж, – пробормотал он вполголоса, – этого и следовало ожидать… Я им нужен для того, чтобы получить второй толленорн… По крайней мере, теперь я предупрежден…

Гельда принялся обматывать тряпками свой прибор, думая, что он заглянул в кабинет Императора точно вовремя – еще чуть-чуть и опоздал бы. Конечно, он не мог знать, что, пока он подглядывал за императором, за ним самим следили внимательные глаза – Вентис, скорчившись в неудобной позе у дырочки, проверченной им в стене, смотрел и слушал, стараясь не пропустить ни слова из заклинаний, произнесенных учителем и морщился при каждом взрыве храпа своего сотоварища Конты…

Передо мной расстилалась серая степь, позади – маршировали триста закованных в железные латы орков, поднимая пыль, в клубах которой терялись задние ряды… Все шло как по-писаному – я возвращаюсь домой с новой армией, состоящей из храбрых, хорошо вооруженных, а главное дисциплинированных солдат. В их верности я не сомневался – трем сотням, к тому же разбросанным по всей стране, не под силу самим осуществить переворот, а значит – они будут верны и преданы лично мне, поскольку без меня их просто-напросто перебьют добрые альдийцы, которые ненавидят орков. Все взаимосвязано. Tanya

Разумеется, отряд орков не решал всех моих проблем – в частности, не мог отстоять Альду в случае внешней агрессии со стороны других держав людей, против тяжелой рыцарской конницы мои орки не выстоят, но у меня были совершенно другие планы относительно армии Лорда Внешнего Мира.

В первый день пути я частенько с огромным удовольствием оглядывался назад – не могу передать, как вид колонны воинов в сверкающих доспехах радовал меня. Это мое войско! Мое войско! Но по мере приближения к Альде радость уступала место сосредоточенности. В сущности, поездка к оркам была для меня каникулами. А что-то ждет меня дома… Ждут новые заботы, постоянная необходимость быть внимательным, постоянное напряжение… Как же все-таки просто устроена жизнь орков – их добрые отношения между лордами и воинами, их обращение на «ты» даже к королю (должен признаться, что это мое слабое место – сколько ни учил меня Мертенк, а я никак не мог заставить себя говорить монаршее «мы», да и прочие королевские штучки в обращении – весь этот чертов этикет – никак мне не давались)…

Все чаще мои мысли возвращались к предстоящим реформам устройства альдийского государства. Пожалуй, заменить «налог крови», то есть постоянную военную службу моих благородных вассалов денежным оброком все же не удастся – рыцарскую конницу никакая пехота не заменит.