ГЛАВА 1

В Ливде царило легкое смятение. С утра до вечера толпы бездельников слонялись по стене, обращенной к морю, галдели, сплетничали и показывали друг другу пальцами на драккары северян, стоящие на якоре против гавани. Стражники время от времени возбуждались к активности и принимались гнать зевак со стены, но делали это лениво и нехотя. Серьезной угрозы городу два драккара не представляли – они лишь причиняли неудобство, хотя при этом и служили развлечением. Никто не понимал причины такого странного поведения морских разбойников – догадки высказывались разные. Еще бы – северяне не предпринимали никаких действий, даже не погнались за одинокой баркой, которая как раз вышла из порта перед их появлением. Они просто стояли в море, препятствуя выходу в море других судов. Магистрат Ливды получал просьбы и требования от тех нескольких сот человек, жизнь которых была непосредственно связана с морем – рыбаков, купцов, моряков с каботажных судов, но ответ всем был один. Должностные лица города не собираются предпринимать никаких действий против пиратов, зато по-прежнему гарантируют всем жителям и гостям Ливды безопасность внутри стен…

Ингви распродал все, что собирался, за бесценок и теперь постоянно теребил Лотрика, требуя отправляться. Тот отказывался, мотивируя тем, что гавань все равно не откроют:

– Да куда ты торопишься, купец? Северянам в зубы прямиком?.. Погоди, ведь они не вечно тут простоят.

– Лотрик, ты же знаешь, что я спешу!

– Да никуда он не денется, вражина твой. До Ренприста путь неблизкий – где-нибудь его настигнешь…

– «Где-нибудь»… Я насчет Ренприста – не уверен… А у меня и другие заботы есть, кроме как за ним гоняться.

– Вот и займись другими заботами.

– Не могу – это сейчас важнее всего…

В самом деле, демоном и его друзьями словно овладело какое-то наваждение. Еще пару дней назад они и не вспоминали о бессовестно подставившем их купчишке, но едва тот попался на глаза – уже знать ничего другого не знали, кроме жажды мести. Ничто не влекло их, кроме единственной цели – поймать подлеца Проныру. Ингви старался держаться похладнокровнее, но в этом деле было столько загадок… А любую загадку Мира он в последнее время воспринимал как личный вызов. К жажде мести примешивалось его непомерное любопытство.

На рассвете четвертого дня «осады» один из драккаров развернулся и, взяв курс на север, двинулся вдоль берега. Оставшийся у Ливды корабль отошел подальше в море и вновь бросил якорь. Оставшись в половинном числе, викинги стали менее уверенны, их маневр объяснялся так – они понимают, что их могут атаковать из порта находящиеся в Ливде суда и оставляют побольше места для маневра, чтобы успеть либо удрать, либо приготовиться к бою.

Делегация купцов, моряков и рыбацких старшин вновь подала прошение в магистрат (к ним по настоянию Ингви присоединился и шкипер «Одады»). Ответ был прежний – угрозы городу северяне не представляют, нужно немного подождать и все разрешится само собой… Что же до магистрата, то он будет придерживаться прежней тактики мудрого спокойствия – то есть не делать ничего. Ингви потребовал, чтобы Корель исполнил обещание и вез его в Велинк, шкипер отказался. Тогда демон плюнул и объявил, что платит сто энмарских келатов тому, кто согласится выйти с ним и его друзьями в море, при этом он гарантировал смельчаку защиту от пиратов. Корель с полчаса пыхтел и краснел, услышав о чудовищной сумме обещанного вознаграждения, потом отправился в портовый кабак – напиться. Оттуда его принесли вечером, избитого и окровавленного. Ингви вошел в каюту шкипера и уставился на Лотрика, стонущего из-под грязных бинтов, что он, дескать, еще посчитается с ливдинской швалью, вот только поломанные ребра срастутся. А в море теперь никак ему нельзя – в таком состоянии он барку не поведет…

– Руки! – прервал его Ингви. – Покажи руки!

Схватив шкипера за запястья, он осмотрел тыльную сторону ладоней – кожа на костяшках пальцев была цела.

– Ты не дрался… Значит ты позволил себя измолотить только потому, что не знал, как половчее отказать мне, – процедил сквозь зубы демон, – а я-то надеялся, что сто келатов добавят трусу хоть капельку смелости… Чуда не произошло – стало быть, я вовсе не такой уж великий маг…

На следующий день на борт «Одады» пожаловал седоусый пожилой дядечка в потертой одежде моряка.

– Не здесь ли, – осведомился он у вахтенного матроса, – обретается некий купец, пожелавший заплатить сто келатов тому, кто повезет его в Велинк?

– Не только в Велинк, а дальше – в Верн, Приют… – отозвался Ингви, выходя из каюты, – это я. А вы, почтенный, видимо, согласны на мое предложение?

– Именно так, ваша милость! – бодро отрапортовал старичок. – За сто келатов – хоть до самой Неллы.

Город Нелла, столица герцогства, был самой восточной точкой Внутреннего моря. Дальше суда не ходили.

– Ну что ж, почтенный, идемте поговорим, – с этими словами Ингви увлек гостя в каюту.

Переговоры длились около получаса, причем за это время любопытная Ннаонна раз десять приоткрывала дверь каюты и совала туда нос, но наткнувшись на суровый взгляд Ингви, поспешно ретировалась. Наконец демон и старый моряк показались на пороге.

– Значит, по рукам, ваша милость, – проговорил старик.

– По рукам. Через час жду вашу посудину здесь – погрузимся и в путь…

– Только вот еще что, ваша милость. Взятку надобно дать смотрителю порта – иначе не выпустит. Келатов пять или около того…

– Надо дать – дадите. Я лично считаю, что с вами достаточно щедро расплачиваюсь. А все что нужно для путешествия – корабль, паруса, или взятка – ваш расход…

– …Но как же… – протянул было старичок.

– Тем более, что у меня больше все равно денег нет, – перебил его Ингви, – так что на этом все. Торговаться дальше не будем.

Старичок с минуту в упор глядел на Ингви, топорща седые усы и хмуря седые брови, затем кивнул: «Ладно» – и захромал по трапу на берег. Ингви обернулся к группке своих спутников, собравшихся у его каюты в ожидании конца переговоров и объявил:

– Значит так. Этот дед и еще десяток его приятелей, таких же пердунов, согласны плыть. Они, мол, все равно одной ногой в могиле – так что не особо боятся. И посудину они нам подадут старенькую. А половину денег, пятьдесят келатов, – платить вперед. То есть их родственникам при отплытии. Больше все равно никто не согласится – северяне тут всех запугали. Короче говоря, собирайте манатки – через час выступаем.

– То есть они считают, что все равно погибнут, старики эти, – уточнил Кендаг, – но за пятьдесят келатов они подыхать согласны?

– Вроде так, – пожал плечами демон, – а что?

– И еще нужно заплатить какому-то начальнику, чтобы разрешил им продать свои жизни, несколько монет? Иначе им не позволят, да?

– Ну да. А в чем дело-то?

– За время путешествия я несколько разочаровался в людях, – осторожно заявил орк.

– Это потому, что ты их лучше узнал! – хлопнул приятеля по плечу Филька.

Путникам не повезло – непогода застала их вдалеке от жилья. Внезапно обрушившаяся снежная буря, должно быть последняя в этом году. Хорошо еще, что они наткнулись на этот сарай – полуразвалившееся жалкое строение, заброшенное, должно быть, еще во времена короля Фаларика…

Вентис, скорчившись у костерка, искоса поглядывал из-под капюшона на своего наставника. Вот он, несомненно один из десяти величайших магов современности, давится сухой коркой. Тщательно обгладывает что-то подозрительное… Наконец Вентис решился:

– Прошу прощения учитель, но мне все же хочется спросить – почему вы находитесь в такой плачевной ситуации?

– Плачевной? Ах… Этот буран… Если бы не он – мы бы уже сейчас давали представление в Ромкусе перед бароном Редлихтом. Ничего, переждем непогоду – и в путь…

– Да нет же, учитель, я не о том. Почему вы, обладая величайшим талантом, сидите в развалинах и грызете сухари, а не занимаете почетный пост при дворе какого-нибудь графа?

– Мой талант? О чем ты, мальчик? Какой талант? Я – Керкес-дорожник, фокусник и шарлатан. Меня знают от Велинка до Сартайда как фокусника и шарлатана. Взять того же барона Редлихта из Ромкуса – я показывал свои дурацкие трюки еще его батюшке. И старый барон всегда изволил смеяться моим обманам, – колдун мечтательно зажмурился, – однако и ему, и его сыну по душе шуточки странствующего мага Керкеса… Кстати, если бы я благоденствовал при дворе какого-нибудь графа, то мы бы не встретились тогда, на дороге. К северу от Ванетинии. И я бы не спас тебя и не взял в ученики. Не правда ли? Судьба подчас выбирает для нас извилистые пути…

Оба замолчали… За ветхими стенами завывал колючий холодный ветер, словно мчались с визгом и стенаниями сотни ледяных бесенят. Несущие мелкие снежные осколки порывы стужи проникали в сарай, в одном углу уже образовался порядочный сугроб. Путешественники, завернувшиеся в плащи, жались в поисках тепла друг к другу, напоминая нахохлившихся пичуг. Вентис вновь искоса взглянул на своего спутника – породистое лицо с благородными чертами, худые сильные руки. Юноша вновь осмелился задать вопрос:

– И все же, учитель, мы уже столько путешествуем вместе, а я о вас ничего не знаю, кроме того обстоятельства, что вы, несомненно великий маг и кудесник, скрываетесь под жалкой личиной Керкеса-дорожника, тогда как легко могли бы занять почетный и пристойный пост при дворе какого-нибудь барона или графа… Даже какого-нибудь короля…

– Я тоже о тебе ничего не знаю, – буркнул маг.

– Да, но скоро легко узнаете – из объявлений о беглых преступниках, – возразил Вентис, – а я так и останусь в полном неведении относительно вас.

– Ты знаешь вполне достаточно, – отрезал Керкес, – а кто меньше знает, тот дольше живет, как известно. Что же касается тебя, ученик, то из объявлений о беглых преступниках я о тебе не узнаю ровным счетом ничего. Имперская администрация никогда не признает открыто, что кому-то посчастливилось сбежать из столичной тюрьмы. Оттуда бежать невозможно, знаешь ли… Разыскивать будут какого-нибудь святотатца, осквернителя могил или, скажем, растлителя малолетних – с твоими приметами. Так что держись скромнее, не привлекай к нам внимание… Ладно, хватит разговоров. Можешь пока поспать. Через три часа я тебя разбужу…

Ровно три часа спустя Керкес-дорожник растолкал Вентиса и, велев смотреть за костерком, тут же уснул. Проснулся маг задолго до рассвета. Он отдыхал едва ли пару часов, но выглядел живым и бодрым – несомненно результат каких-то заклинаний.

– Идем, ученик, – Керкес избегал именовать своего спутника вымышленным именем, а настоящее и не пытался узнать, похоже прежняя жизнь Вентиса его мало интересовала, – буря закончилась и мы должны выбраться из низин прежде, чем взойдет солнце. Не то когда снег растает, мы рискуем увязнуть надолго, а до замка Ромкус путь неблизкий…

В замок они прибыли вовремя – барон Редлихт как раз принимал гостей и выступление странствующего мага оказалось кстати. Вентис ожидал, что барон окажется молодым человеком – но тому было хорошо за пятьдесят.

«Сколько же лет моему наставнику, – подумал Вентис, – если его представления „всегда“ нравились еще отцу этого сеньора?» Он внимательно глянул на Керкеса – тот выглядел едва ли старше сорока-сорока пяти лет. Перехватив взгляд юноши, маг лукаво подмигнул.

ГЛАВА 2

Корабль, предоставленный демону, был еще вполне крепкой посудиной – но несомненно старой и видавшей виды. Экипаж, состоящий из старичков, подвел барку к причалу и пришвартовал ее рядом с «Одадой». Шкипер Токерт, давешний седоусый ветеран, перехватил скептический взгляд Ингви – тот как раз уставился на самого, пожалуй, дряхлого из моряков, с трудом ковылявшего по палубе к рулю.

– Не извольте, ваши милости, сомневаться, – поспешил успокоить Токерт своих нанимателей, – здесь собрался народ опытный и бывалый. Настоящие моряки.

– Ладно, поглядим, – буркнул Ингви, – а как эта посудина называется-то?

– «Стрела»! – гордо ответствовал старик.

– Конечно, «Стрела»! – хихикнул Филька, – а рулевого вашего, наверное, зовут «Жеребец»?

– Его зовут Крист, – спокойно ответил шкипер, – и он очень хороший рулевой.

– Вернее, был хорошим лет двадцать назад, – пробурчал Ингви, – а впрочем, мне-то какое дело? Лишь бы с рулем справлялся… Кендаг, Никлис, тащите наше барахло на «Стрелу». Не будем терять времени.

Свои обязанности старички выполняли и в самом деле неплохо. Едва пассажиры погрузились, они сноровисто заковыляли по палубе, готовя паруса и прочее. Баркас отбуксировал их барку к выходу из гавани, запиравшие фарватер тяжелые суда пришли в движение, открывая проход. Старички отцепили буксирный канат и их «Стрела» медленно выползла в открытое море, поймав слабенький пока ветерок. Едва барка покинула порт, там началась суета – горожане вновь запирали пролив.

На драккаре тоже не оставили без внимания поднявшуюся в порту суету – северяне снялись с якоря, готовые идти в бой или убегать – в зависимости от того, кто выйдет из города. Было видно, что часть разбойников садится на весла, а около двадцати человек в полном вооружении собрались на носу судна. Ингви велел Токерту держать курс на драккар, тот пожав плечами согласился – в любом случае от драккара неуклюжей барке не уйти…

Северяне медленно пошли навстречу «Стреле», очевидно считая их парламентерами. Никлис, рассмотрев драккар, заявил:

– Ну дела! Это ж Толстый Рогли! Мой, слышь-ка, первый конунг. Эй, Толстяк! – Никлис принялся приплясывать и орать, – Толстяк! Эй, Рогли!

– Никир, ты, что ли? – отозвался грузный викинг с драккара.

– Я!

Суда сблизились. Северяне сложили весла, старики на «Стреле» убрали парус.

– Это что ж ты, Рогли, здесь делаешь? – спросил Никлис.

– А ты?

– Я первым спросил.

– Ладно. Меня подрядил купец один здесь постоять. Платит золотом. Подрядил меня никого не выпускать в море.

– Купец-то твой, его Пронырой зовут?

– Точно. А ты как здесь?

– А я с моим конунгом новым по делам сюда попал в город. А потом, слышь-ка, Рогли-конунг, смех и грех! До того ты с викингами твоими всех застращал, что никто из города и нос высунуть не осмелится! Ох и нагнал ты страху! Мы с Ингви-конунгом твердим, что с нами можно без опаски плыть, что нам северные волки не враги… Так нет же – боятся…

– Ты это… Знаешь чего, Никир-викинг, – толстый конунг потупился, – я ж купцу крепко обещал, что никого не выпущу. Еще четыре полных дня по уговору мне стражу здесь нести.

– А ты как сказал, когда обещал: «никого не выпущу» или «никого чужого не выпущу»?

– Так это… Можно, конечно, и так рассудить… Никого – это никого чужого… Тем более, что твой Ингви-конунг, говорят, с самим Морским царем большую дружбу водит… А я именем Морского царя и клялся.

– Ладно, конунг Рогли, – вставил наконец слово Ингви, – в случае чего я за тебя перед Морским царем словечко замолвлю.

– И еще деньгами тебе заплатим, – подхватил Никлис.

– Куда прикажете держать, ваша милость? – осведомился шкипер Токерт, когда стало ясно, что опасность позади и драккар не собирается преследовать «Стрелу».

– Барку «Фердала» знаешь?

– Знаю.

– Мне нужно ее догнать. Она вышла из порта как раз перед появлением северян. Так что ставь все паруса и выжимай из своего корыта все что можно.

– Хм… Все, что можно… Эту старушку нужно бы поберечь, – шкипер с достоинством разгладил белые усы, – «Стрела» – она как женщина. Лаской и обходительностью с ней добьешься больше, чем любым иным способом…

– Ингви, – заявил прислушивавшийся к разговору Кендаг, – я разочаровываюсь все больше. Этот старый человек готовился помереть за пятьдесят серебряных монет, а теперь не хочет за пятьдесят монет работать.

– Слышал, старик? – обернулся к шкиперу Ингви. – Мой приятель вот-вот рассердится. Ну-ка давай погоняй свою старую клячу как следует. Или я начну вышвыривать за борт твоих старикашек одного за другим – пока оставшиеся не станут работать на совесть. Ясно?

– Ясно… То-то и видно, что ваши милости с северными головорезами в дружбе, – обиженно протянул старик, но тем не менее угроза возымела действие. Токерт прикрикнул, старички засуетились – «Стрела» пошла резвее.

– Ингви, – тихо спросила Ннаонна, – а ты бы и вправду начал бы выкидывать стариков за борт?

– Сам не знаю… Но они так расстроили Кендага – смотри, как он разочаровался в людях. Ну а если бы я не исполнил свою угрозу, он бы мог разочароваться и в демонах… По-моему, у нас теперь вполне приличная скорость… Это дает надежду, что мы порядочно сократим расстояние… Пойду-ка я скажу шкиперу, чтобы отправил часть своих «молодцов» отдыхать. Мы будем идти днем и ночью, так что ночная вахта пусть выспится, – с этими словами демон пошел на корму, где у руля Токерт шептался с дряхлым Кристом.

– А кто знает, какие у нас шансы в самом деле? – спросил Филька у друзей.

– Я кое-что знаю, – заявила Ннаонна, – Ингви мне сказал, что второй драккар ушел через четыре дня после того как отплыл Проныра для того, чтобы сыграть такую же штуку перед гаванью Велинка. Если сравнить обычную скорость драккара со скоростью каботажной барки… Ну, в общем вы поняли – барка должна прийти в Велинк на три дня раньше разбойников плюс еще один день – чтобы Проныра успел обделать свои дела в городе. Потом он бежит, а драккар запирает за ним выход.

– И что это значит?

– Если мы будем идти быстрее, чем «Фердала», да еще и не будем останавливаться на ночь – возможно, настигнем их за Велинком – в двух-трех днях пути от города.

Однако на третий день плавания ветер стих. Ингви колдовал, пока хватало сил, но к вечеру сдался – «Стрела» еле ползла вдоль берега, пока не установился нормальный ветер. Так что когда путешественники приблизились к Велинку, никто не сомневался, что «Фердала» с Пронырой давно покинула город. Велинк было решено обойти открытым морем, описывая длинную дугу – подальше от стерегущего выход из порта драккара. Следующим портом, который вероятно посетит Проныра, будет Нос или Верн. Нос или Верн? Верн – самый большой город севера Империи и предпоследний достойный внимания порт на пути к Нелле. Туда «Фердала» вероятно зайдет, если Проныра изберет путь по суше. Более короткий путь. В Нос он направится, если предпочтет плыть по Великой, а затем – по Золотой реке. Этот путь длиннее, но и безопаснее, пожалуй. Если не принимать во внимание того, что граница с королевством эльфов, вдоль которой течет Великая, сейчас неспокойна.

Какой бы путь ни выбрал Проныра – об этом они узнают в Верне.

– Ну и что же с тобой делать? – Император Элевзиль II хмуро уставился на младшего сына.

Принц Велитиан принял гордый и независимый вид, дерзко уставившись на отца. Тот поерзал на троне, с сомнением глядя на младшего, нелюбимого, сына. Мальчишка совершенно отбился от рук, с каждым днем его выходки становятся все несноснее – пора что-то предпринять…

– Я спрашиваю, что с тобой делать, Велитиан? Не проходит и дня, чтобы мне не донесли о твоей очередной дерзкой выходке. Ты решительно не желаешь вести себя как подобает принцу и дворянину. Ну скажи, разве при нашем дворе мало распутниц? Графиня Кларента и прочие… Зачем тебе понадобилось приставать к этой купчихе?

– Батюшка, при вашем дворе шлюхи воспринимают мои ухаживания как должное, а эта мещанка испытала истинную благодарность ко мне, едва узнала, кто вкусил от ее… гм… прелестей.

– Мне донесли, что «вкушение прелестей» произошло против ее желания.

– Да, но зато потом! Когда я назвал сержанту стражи свое имя и титул!

– Стражник… Я велю его наказать, этого сержанта, за то, что не велел своим людям схватить тебя и препроводить в тюрьму! – Элевзиль пристукнул ладонью по подлокотнику трона. – Дабы впредь страже было неповадно потакать тебе в твоих гнусностях.

Принц расхохотался – его позабавила мысль, что злополучный стражник, отпустивший принца, застигнутого на месте преступления, и надеющийся выслужиться перед императором, еще за это и будет наказан. Императора же этот смех окончательно вывел из себя.

– Ну вот что! – рявкнул Элевзиль (неслыханный случай, он повысил голос, Велитиан даже слегка оробел и замолк), – Принц Велитиан! Мы повелеваем вам удалиться в ваше поместье Лентвер и не покидать оное поместье без нашего особого дозволения. Что скажете, сэр Гвино?

Потешный толстячок, маленький и неуклюжий, коротко кивнул. Канцлер Империи, вельможа с громким титулом и массой ответственных обязанностей, он был известен как льстец и подхалим, никогда не возражающий Элевзилю, и не пользовался при дворе решительно никаким влиянием. Вот и сейчас он не произнес ни слова, лишь жестом подтвердив свое всегдашнее согласие с монаршей волей.

– В таком случае, сэр канцлер, оформите наше повеление как указ и проследите за его неукоснительным выполнением. Долой с наших глаз, скверный принц! Соберите свои вещички и отправляйтесь в Лентвер. И остерегайтесь нарушить нашу волю – на сей раз мы решили оставить снисхождение и примерно наказать вас.

Император по привычке заговорил высокопарно, именуя себя во множественном числе – он старался успокоить нервы и избавиться от охватившего его возбуждения. Волнение ему сейчас ни к чему – ведь предстоит богословская беседа с кузеном Кениамерком – а ее следует вести спокойно и вдумчиво, как того требует возвышенность темы…

Выйдя с канцлером в коридор, принц Велитиан обиженно пробурчал:

– Что же вы, Гвино, не вступились за меня перед батюшкой?

– Оттого, ваше высочество, что это как нельзя лучше соответствует нашим замыслам. Во-первых, вдали от двора и пристального взгляда вашего батюшки вам легче будет вести переговоры с нашими сторонниками. Во-вторых, всем станет известно, сколь тяжко вы страдаете по воле тирана-отца. В-третьих, вы станете громогласно обижаться на меня за то, что я согласился с его императорским величеством. Нас никто не заподозрит в соучастии. И наконец в-четвертых, народ Ванетинии хоть немного забудет о ваших шалостях – тогда будет легче привлечь его на нашу сторону, когда дойдет до дела.

– Н-да, вроде правильно, – задумчиво произнес Велитиан, – что касается во-вторых и в-третьих – так я стану ругать вас и батюшку, как только смогу. Что же касается в-четвертых – кого волнует мнение сброда?

– На первых порах нам потребуется вся помощь, какую только мы сможем заполучить… Когда наши планы начнут осуществляться…

– Но когда же? Сколько еще ждать?

– Я повторю вашему высочеству – терпение и еще раз терпение. Начать следует с устранения вашего брата и короля Игрина. Мы уже работаем в этом направлении. Маршал сообщил мне, что он уже подыскал достойного кандидата на трон Сантлака. Так что терпение, ваше высочество… Ваше императорское величество…

ГЛАВА 3

«Стрела», обойдя морем Велинк, вновь приблизилась к суше. Старый шкипер Токерт вел судно, все круче забирая к востоку – вслед за береговой линией. Нетерпение пассажиров, казалось, начало передаваться и экипажу. Старички, которых вроде бы совершенно не волновали интересы их странных нанимателей, постепенно втянулись в ритм беспокойного, волнующего приключения, каким эта погоня представлялась Ингви и его друзьям. Беда только, что надолго этого запала хватить не могло – дряхлые члены экипажа «Стрелы» уже выдыхались. Скоро жесткий ритм спешного преследования должен был их доконать… Это заметил даже Филька – и обратил внимание Ингви на то, что старики копошатся на палубе медленнее обычного. Тот в ответ пожал плечами:

– А что я могу сделать? Такие условия нашей сделки… Если помнишь, они были согласны помереть под топорами викингов еще там, в Ливде… Пусть терпят. Сейчас мы пойдем в Верн. Если Проныра туда не заходил – значит, отправимся на север, в Нос. Это не слишком далеко – и там мы пересядем на речное судно, а стариков отпустим.

Однако все произошло несколько иначе. Километрах в шестидесяти к западу от Верна они увидели идущую навстречу «Стреле» «Фердалу».

– Давай, Токерт, наперерез! – рявкнул Ингви, едва глазастый Филька объявил, что встречное судно – именно «Фердала».

Едва суда сблизились, Никлис неожиданно зычно заорал:

– Эй, на барке! «Фердала», убрать парус! Ложись в дрейф… – и дальше такой поток брани, какого Ингви не слыхал даже от Кореля.

Очевидно, Никлис вспомнил свое «боевое прошлое», ведь его «специальностью» в воровском цеху было пугать «клиентов» криком и – если крик не действовал – дубинкой. Однако шкипер «Фердалы» оказался не робкого десятка. На требование остановить барку и лечь в дрейф он отвечал отказом и руганью, правда вполовину менее впечатляющей, нежели у Никлиса. Проорав ответ, он обернулся к своему рулевому, собираясь отдать приказ повернуть в сторону от курса «Стрелы», но вдруг с воплем подпрыгнул на месте и завертелся волчком, пригнувшись и схватившись руками за лицо – стрела Фильки оторвала ему кончик носа.

– Следующую стрелу получишь в глаз, клянусь Гангмаровыми клыками, – проорал Никлис, – а ну, ложись в дрейф!

Шкипер «Фердалы» рыдающим голосом проскулил новый приказ – его моряки принялись спешно убирать парус. Они, как и шкипер, по достоинству оценили мастерство стрелка – расстояние, разделявшее суда, раза в полтора превышало то, на котором можно было говорить о просто «хорошем выстреле». А если учесть еще и качку, неизбежную на палубе… Меткость эльфа впечатляла. «Стрела» совершила маневр, становясь бортом к борту неподвижной «Фердалы». Ингви с Кендагом и Никлисом перепрыгнул на чужую палубу.

– Эй, шкипер, – где твои пассажиры? – грозно спросил бывший воришка.

– Сошли в порту… В Верне… – ответил перепачканный кровью моряк, – а мне велели тут же идти обратно…

– А что они потом? Куда?

– Того не ведаю… Они потому, видать, и отправили меня сразу обратно, чтобы я не знал, куда они потом…

– Да, похоже на то, – согласился Ингви, – это вполне в духе Проныры. А чего ж вы сразу не остановились? Лег бы ты, шкипер в дрейф – и твой нос был бы при тебе.

– Так ведь купец мне заплатил изрядно, – вздохнул тот, – я боялся, что вы – разбойные люди, что прослышали о моей удаче и отнять деньги хотите… Вы ведь меня не ограбите?

Шкипер с тревогой вгляделся в лица незваных гостей.

– Не ограбим, – успокоил его Ингви, – а барку обыщем. И если ты соврал, что пассажиров высадил – берегись…

Шкипер не соврал – Проныры и Второго у него на борту не было…

«Стрела» вошла в гавань Верна и стала у причала. Верн – крупный город, по меньшей мере в полтора раза крупнее Ливды. И отличие между ними оказалось разительным. Здесь не было и следа того всеобщего уныния, какое поразило Ингви в Ливде. В порту кипела работа, приходили и уходили каботажники, товары грузились на повозки и развозились по складам. Купеческие приказчики и чиновники магистрата, грузчики и возчики, нищие и проститутки так и клубились у каждого причала… В Верн свозились морем товары со всего севера Империи, ибо Внутреннее море пока что было свободно от варваров. Боевые суда из Верна и Носа охраняли пролив, а богатая торговля давала городам возможность содержать достаточные отряды солдат.

Едва со «Стрелы» на причал скинули трап, на борт поднялись двое чиновников с какими-то бумагами в руках и трое стражников в чистых зелено-красных плащах поверх начищенных кольчуг.

– Кто вы и с чем пожаловали? – сиплым сорванным голосом осведомился старший чиновник.

– Маг Крегвир из Венарда, – с достоинством ответил Никлис, наряженный для этого случая в соответствующий нелепый наряд мага, – а со мной мои ученики, имена которых… имена которых не известны в Мире и потому ничего не скажут достопочтенному… Э-э-э…

– Керт Торнол, – представился старший чиновник, – пристав вернского магистрата Керт Торнол. А это писец Ропит.

Младший чиновник, писец Ропит, кивнул и пометил что-то в большой книге, которую примостил на поручне, видимо ему было в привычку делать записи в любой обстановке. Никлис под взглядом пристава важно напыжился, Ннаонна тихо хихикнула под капюшоном – бывший вор великолепно сыграл роль провинциального мага. Упоминание о безвестности подмастерьев содержало прозрачный намек на то, что уж имя-то «Крегвир из Венарда», напротив, известно широкому кругу. Это совершенно соответствовало обычной манере мелких колдунишек напускать важность и постоянно намекать на собственную значимость. Все остальные члены их компании, «ученики чародея» благополучно скрывались под капюшонами ученических плащей и не привлекали внимания. Вернские чиновники восприняли все правильно – пристав Керт не удостоил приезжих даже второго взгляда, ему хватило и первого, чтобы определить для себя их статус. Привычно осведомившись о цели приезда в Верн, он глянул через плечо коллеги – верно ли тот делает записи, но и второй чиновник исполнял свои обязанности привычно и сноровисто.

– Цель нашего приезда… Личные дела, – сообщил приставу «Крегвир».

– Какой груз на барке? – обратился чиновник к шкиперу.

– А никакого, ваша милость, – отвечал старичок, – стар я уже грузы-то возить, вот пассажиров еще как-то…

Уловка не сработала, пристав был достаточно опытен и тут же заподозрил, что дело нечисто.

– Так что же, совсем никакого груза? – его взгляд приобрел твердость и цепкость.

– Да никакого, ваша милость пристав, поклажа пассажиров – и только… – Токерт даже растерялся.