18

— Томка, может, это все-таки шутка? — спросил Иван друга.

— Какие тут шутки?! — ответил Томми, что-то внимательно разглядывая на пульте. — Она уже готова!

— И щас вылезет! — предположила Галка.

— Щас она не вылезет, потому что ее обмывают, — доложил Томми, глядя на показания пульта. — Потом ее приведут в сознание, худо-бедно оденут, и вот тогда она вылезет.

— Во что оденут-то? — не унималась Галка. — В подвенечное платье?

— А я откуда знаю? — Томми что-то там узрел на пульте и начал торопливо листать паспорт. — Во что заказывали, в то и оденут!

— В национальный мулатский костюм! — съязвил Иван.

— Я вижу, тебе уже стало весело? — спросил его Томми, что-то внимательно вычитывая в паспорте. — А у меня для тебя есть слишком грустные новости!

— У нее две головы! — опять подсказала Галя.

— Если б было так, то мы ее спокойно забраковали бы, и дело с концом, — тревожно сказал Томми и искренне пожалел, что у нее на самом деле не две головы. — Твой братик слишком перестарался в своих мечтаниях и произвел на свет такую красавицу, что на самом деле таких не бывает!

— Что, очень уж красивая? — начала на самом деле серьезно бояться конкуренции Галина.

— Да нет! С виду она обыкновенная, хотя и ничего, — поморщился Томми. — Дело в другом! Существуют шкалы градаций чувств и восприятий, так у этого экземпляра они все почти на максимуме!

— Ты разъясни попонятней, — не понял Иван. — Где у ней шкалы и в каком они максимуме?

— Попонятней?! — строго переспросил Томми. — Любить она тебя будет — по максимуму! Тосковать по тебе — тоже на всю катушку! Ревновать тебя будет страшно! Заботиться о тебе будет назойливо! Темперамент у нее дикий! Сплошная эрогенная зона! При этом она слишком стеснительна! И в обращении скромная! Нрава она слишком кроткого! И к тому же обидчива очень! Жить без тебя не может! Отлучиться от нее ты сможешь не больше, чем на час! Разве тебе этого мало?!

Иван с ужасом слушал и представлял, что его ждет в дальнейшем, если все, что сказал Томка, — правда.

— Как это — кроткая и обидчивая одновременно? — поинтересовалась Галя, прекрасно зная, что можно или обижаться, или все прощать. Что-то одно.

— А это ты у него спроси, как это получилось! — подсказал ей Томми. — Она все стерпит, но в душе будет очень переживать, а при ее скромности она лишний раз ничего не попросит, да еще при ее темпераменте, с ее стеснительностью, да при наличии сплошных эрогенных зон и дикой к Ивану любви, по-моему это будет самое несчастное существо на свете!

— Ну ты прям на Ивана наговариваешь! — возмутилась Галина, — Что ж, по-твоему получается, что он только и будет делать, что обижать ее?!

— Да причем здесь Иван?! — Томми тоже искренни возмутился. — Иван ее, так сказать, создал и, надо думать, будет такой любить! А вот к примеру — ты?

— А что я? — совсем не поняла Галя, — Я ее что, тоже обязана любить?

— Вот именно! — Томми аж весь изволновался за свое протеже. — Ты ей скажешь какую-нибудь гадость, а девочка будет сильно переживать и может очень даже с горя умереть!

— а пусть она не будет задаваться! — Галя было непреклонна.

— Да не будет она задаваться! — Томми постучал, как его учил отец, средним пальцем по лбу. — Слишком скромная она! А ты для нее слишком агрессивна!

— А я ей в лоб дам, если обидит сироту! — сказал свое веское слово Иван, наконец определивший социальный статус новому члену своей семьи. — И матери накажу, чтоб она ее выпорола!

Угроза в виде мамы Оксаны, видимо, подействовала на слишком неуправляемую Галину, потому что она сразу же пошла на попятную:

— А с чего ты взял, что я ее буду обижать? Может, мы еще подружимся!

— Да не подружишься ты с ней! Она же совсем другая! У нее совсем другая психика, а самое главное — интересы! — рьяно доказывал Галке ее неправоту Томми.

— Ну не подружимся, но и ссориться я с ней не собираюсь! — совсем примирительно сказала Галя, на самом деле подумавшая, с чего это она так взъелась на любимое братово, так сказать, дитя.

— Не ты, так другая ее обидит! — пояснил Томми.

— Это еще какая другая? — насторожившись, не поняла Галя.

— Та самая, на которой он когда-нибудь все-таки женится! — выложил свои мудрые соображения Томми.

— А разве не эта его жена? — Галина совсем запуталась в этих бабах.

— Да не может она быть ему женой! Она только подруга жизни! Она же рожать не может! — с досадой уже на самого себя, что сразу об этом не сказал, проговорил Томми. — У нее даже месячных не бывает!

— Везет же людям! — с чувством зависти пробубнила Галка себе под нос, но все же продолжала настаивать на дальнейших разъяснениях. — А как же они вдвоем будут сразу с ним одним жить? Они же передерутся!

— Вот и я про то! — Томми наконец удовлетворился, что его поняли. — Только эта девочка ни в чем ведь не виновата, а страдать будет только она одна! Ну, и Ванька еще!

— Да-а, дела!.. — наконец подал голос Иван, до сих пор не вмешивавшийся в их спор. — Это я теперь буду кто? Рогоносец?! Да, нет же! Многоженец?! — и по примеру Томми начал упорно чесать себе затылок.

— Выгонит мать нас из дома! — предположила Галя и сама этого испугалась.

— Как пить дать — выгонит! — поддержал ее Иван, устав чесать свой затылок. — И все из-за этого придурка! Подарочек мне подсуропил! Сволочь!

— Да ладно вам! — Томми слишком переборщил, совершенно напрасно пугая этих очень хороших и порядочных молодых людей. — Раньше времени справлять труса! Все обойдется. Надо лишь никогда не забывать обо всем этом и родителей предупредить. Ведь девочка-то получилась очень хорошая! Мне даже завидно немного!

— Это чему же ты завидуешь? — со сталью в голосе спросила Галина и ревниво посмотрела на него.

— У кого-то тихие, скромные и стеснительные, а у меня — банда злых окабаневших Галок-моталок! — скороговоркой выпалил отважный и перетрухнувший Томми и сразу же полез прятаться под стол.

Но, видимо, этот ответ пришелся по душе вышеназванной банде, и его пока не стали убивать и грабить.

19

— Ну и где же твоя хорошая девочка? — спросил Иван.

— Во-первых, не моя, а твоя! — ответил Томми. — Во-вторых, не хорошая, а даже отличная! А в-третьих, ровно через минуту!

— Заждались, поди! — Иван начинал нервничать, — Сколько уже ждем?!

— Ты лучше приготовь выражение лица поприветливей, а то ее сразу же хватит кондрат при виде такой зверской рожи! — стал подучивать его Томми. — Ты ведь не в ЗАНЗИБАРЕ-3, а она — не мулатка!

— Слушай, а давай у Робаха спросим, что он про это думает?! — вдруг предложила Галя. — Ведь это его хозяин получает новую подругу, и им вместе жить!

— Ты чего мелешь? — оборвал ее Иван. — Я тебе дам групповуху!

Но в этот момент заговорил молчавший все время Робах:

— Нас сделали на фирме МДК для того, чтобы мы служили людям. Мы будем стараться изо всех сил, но у нас есть определенные проблемы, связанные с нашим естеством и боязнью нас людей. Фирма ХДК сделала искусственных людей, чтобы они тоже служили людям и это хорошо. Мы можем помочь этим искусственным людям и тем самым будем еще вернее служить нашим хозяевам, и это тоже хорошо. И последнее. Эти искусственные люди по своему происхождению очень похожи на нас, и, я думаю, нам будет намного легче жить, если рядом будет друг по несчастью!

— Это какое несчастье ты имеешь в виду? Уж не наше ли существование? — спросил у него Томми, но ответа на свой вопрос так и не получил, потому что в этот момент медленно, с шипением начала отодвигаться дверь матки, и на ее пороге появилась стройная фигура маленькой девушки.

— Ванька, беги! — прошептала Галька и крепко вцепилась в сидевшего рядом Томку, как будто удерживая его и давая Ваньке возможность убежать.

Иван, ничего не слыша, замер, глядя во все глаза на воплощенную в плоть свою мечту. Он до последнего момента не верил в происходящее, и теперь, когда это свершилось, со страхом и надеждой смотрел на эту девушку, стараясь узнать в ней то, что мог знать только он.

Новорожденная сделала первый робкий шаг на площадку за порогом двери, и та медленно опустила ее на пол зала, а дверь матки опять с шипением плотно закрылась, так и не показав присутствующим, что находится внутри, из-за плотно клубившегося там белого пара.

Когда пар рассеялся, стало возможным разглядеть ее более подробно, и каждый находящийся в зале отметил про себя что-то поразившее его: Робах — какая она хрупкая и маленькая, Томми — что надо сделать перила у спускаемой площадки, Галя — какое простенькое на ней ситцевое платьице, и лишь один Иван заметил величайший испуг в ее огромных и пока еще невинных глазах.

Все присутствующие, не сговариваясь, решили не проявлять никакой инициативы и посмотреть, что она сама будет делать.

Девушка подошла поближе и внимательно оглядела всех.

По Томми и Гале она лишь провела своим затуманенным взором и почти незаметно блаженно им улыбнулась, после чего она долго, не мигая, смотрела прямо в глаза Ивана, и когда у того, казалась бы, уже начала кружиться голова — так проникновенен и пронзителен был ее взгляд, — в этот самый момент произошло то, чего никто ну никак не ожидал — у девчушки вдруг задрожали ресницы и, потупив свой взор, она опрометью бросилась бежать от Ивана по направлению к сидящему поодаль Робаху!

Иван ничего не успел предпринять, а она уже сидела, такая крохотная по сравнению с ним, таким огромным, на его могучих руках, обхватив своими ручонками его бычью шею, прижавшись к нему всем своим трепетным телом и рыдая в голос, умоляла его как можно скорее унести ее отсюда!

Робах в нерешительности потоптался на месте и не придумал ничего лучше, как на самом деле выйти вместе с ней отсюда вон!

Наши друзья сидели, полностью ошарашенные происшедшим, и каждый прикидывал в уме, нет ли здесь и его вины.

Томми лихорадочно перебирал весь технологический процесс производства беглянки, но ничего такого-эдакого не мог заподозрить — все было сделано правильно!

Галя на чем свет себя бранила, что не успела переодеться после полигона во что-нибудь такое попроще и что она такой уродилась уродой!

А Иван терзался сразу тремя мыслями: что он ей не понравился, что злые агенты внеземной цивилизации проникли в логово ХДК и что в этом помещении слишком душно!

А так как никто из троих так и не нашел настоящей причины такого поспешного и массового бегства, то опять же, не сговариваясь, все трое бегом устремились наверх!

Томми спешил вызвать охрану и схватить беглецов, хотя для этого совершенно необязательно было бежать, а достаточно просто вызвать!

Галя неслась со всех своих длинных ног, чтобы поскорее переодеться в машине во что-нибудь попроще, хотя это можно было сделать и в лабораторном зале, где наверняка была линия доставки!

А Иван бежал из этого мрачного и якобы душного помещения прочь, навстречу всем злым агентам внеземных разведок, с тайной мыслью отбить ее в неравном бою у соперника и тем самым наверняка ей тогда понравиться, хотя на самом деле ему, дураку, надо было бы радоваться, что он таким счастливым образом избавился сразу от всех своих докучливых иждивенцев!

Выскочив на улицу, наша великолепная троица стала как вкопанная, потому что отпал всякий смысл куда-либо бежать — Робах с подругой и не думали скрываться даже в ближайших кустах, а стояли у самого крыльца все в той же классической позе: он вертикально во весь свой рост на обоих ногах, а она, согнувшись, поджав коленки и обхватив его за шею — на его руках!

20

Над озером вставала кровавая заря! Робах стоял озаренный этим адским пламенем!.. Пардон, опять кино крутили «Три плюс два»!..

Наши беглецы, заметив своих преследователей, ни на йоту не шелохнулись, а лишь еще больше вжались друг в друга; неблагодарная беглянка уже не причитала в голос, а лишь затравленно сопела и шмыгала носом, а беглый каторжник, пардон, робот, держа сидящей ее на своей огромной левой руке, правой, которая не менее огромна, нежно погладил ее по непокрытой голове и тихо произнес:

— Что ты, маленькая?! Не надо его бояться! Ты ему обязательно понравишься, и он не отправит тебя назад на переплавку в этот страшный и мерзкий котел!

Наши друзья замерли, боясь шелохнуться, чтоб не спугнуть, конечно, и с трепетом слушали весь этот бред, что нес большой-железный для маленькой-живой:

— Наш хозяин очень хороший! Он нас никогда не обидит! Когда все остальные только и делают, что нас обижают, он даже о нас заботится — смотри, как здорово он меня усовершенствовал, засунув такую отличную штуку мне в нос! И тебе он тоже что-нибудь полезное куда-нибудь засунет обязательно!

Девушка слушала его очень внимательно и с каждым его словом все реже и реже шмыгала носом, а когда он закончил свою искрометную речь, в последний раз тяжело вздохнула и стала медленно и осторожно сползать с его рук.

Томми, боясь спугнуть слишком резвую беглянку, побоялся тронуться с места, но все же решился и, незаметно ткнув Ивана в бок, зашептал ему на ухо:

— Хватай ее, Вань, пока не сбежала!

Но наша шустрая девчушка и не думала сбегать, а робкими шажками тихонечко подошла вплотную к ошарашенному событиями Ивану и, доверчиво глянув ему в глаза, со всего маха бросилась ему на шею!

Чудо свершилось! Друг спас друга!

— Фу-у! — облегченно вздохнув, сказала Галина. — Какое счастье, что все так хорошо кончилось! — и с лаской и надеждой посмотрела на Томми. — Милый, обещай мне, что не будешь заводить себе друга жизни?!

— Торжественно клянусь! — совершенно искренне воскликнул Томми и, взяв Галю за руку, повел ее к Дженкинсу отпаиваться валерьянкой!

21

Иван стоял и не дышал, зато его суженая так утробно и с аппетитом сопела от переполнявшего ее счастья, уткнувшись носом ему в грудь, что он не выдержал и проведя рукой по ее голове, на горе всем нам произнес роковую фразу:

— Мурзилка ты моя!

Та, услышав от него это первое произнесенное им слово, так беззаветно его полюбила, что навеки в ее сознании оно стало ассоциироваться со вселенским счастьем, и Ивану ничего не оставалось делать, как назвать ее Мурзилкой!

Все!

Кранты!

Опять Мурзилки пошли!

Бедный мой читатель!

Ну, что я могу поделать, если кругом одни Мурзилки?!

Ну, давай попробуем их как-то по другому назвать?!

— Жучки! Крыски! Козы! Змейки! Хрюшки! Телки! Кобылки! Мартышки! Драконы! Крольчихи! — Все эти зверушки есть на свете среди нас?!

Но глупый вопрос — когда ты ее гладишь, что она тебе говорит?

— Ме-е?.. — Нет! — Ш-ш-ш?.. — Нет! — Гав?.. — Нет!

— Хрю?.. — Нет! — И-го-го?.. — Нет! — Му-у-у?.. — Нет!

— Корчит рожи? Скалит зубы? Перебирает ушами? Пламенем плюется изо рта? — Нет! И еще раз — нет!

Она тебе говорит: Му-ур! Бля буду — Му-ур!

Так что придется тебе и здесь терпеть этих Мурзилок, как и я их терпел!

— Му-ур! — Бля буду — Му-ур!

— Мурзилка! — продолжал гладить ее по голове Иван. — Маленькая! Мурзилка!

А она доверчиво поднимала к нему свою мордашку и от доброго его слова, которое, как известно, и кошке приятно, отвечала полной и окончательной взаимностью, выражавшейся в лаконичном и веском слове — Му-ур!

— Что ж ты меня испугалась? Хорошая моя!

— Му-ур!

— Не бойся, я тебя не обижу!

— Му-ур!

— Теплая моя!

— Му-ур!

— Мягкая моя!

— Му-ур!

— Ласковая моя!

— Му-ур!

— Мурзилка!

— Му-ур! Му-ур!

Минут десять гладил ее Иван, но потом это дело ему надоело.

— А ты хоть знаешь другое какое-нибудь слово, кроме «Му-ур»?

Мурзилка согласно кивнула головой и сказала:

— Му-ур!

Иван начал было уже подумывать, что внутри ее что-то там сломалось или же, как в известном кино «Муха», ее сдуру скрестили с кошкой, но в самый последний момент он вдруг с ужасом вспомнил, о чем говорил ему Томми — о сплошной эрогенной зоне!

Пока он ее здесь гладил и прижимал к себе, она, наверное, под шумок несколько раз уже кончила!

Иван резко отодвинул ее от себя и строго сказал:

— Хватит, побаловались — и будя!

Бедная Мурзилка, ничего не понимая, почему вдруг он прекратил ее ласкать, обиженно и требовательно заявила ему:

— Му-ур?!

Вот только тут до нашего Ивана дошло, в какую историю он влип, и, не в силах что-либо сделать, он сквозь зубы прошептал:

— Му-ур! Бля буду — Му-ур!

22

Иван, так неосмотрительно брошенный всеми на растерзание Мурзилке, решил действовать смело и самостоятельно.

Опыта такого рода общения у него не было, кроме его кота — кстати, тоже Мурзика, — с которым что ни делай, в результате только — Му-ур!

Но с котом он расправлялся быстро — пинка (слегка) ему под зад, и вся любовь!

Здесь данный опыт явно не годился.

И тут Ивана посетила гениальная мысль.

Он вспомнил «Белое солнце пустыни»!

Вот что значит любить и лелеять отечественный кинематограф!

От радости Иван даже что-то там запел:

Восток, дело тонкое, Петруха! Товарищ Сухов! Товарищ Сухов!

Привлеченный его пением Робах, в свое время удалившийся из соображений приличия, приблизился к Ивану и за это горько поплатился.

— Вот, как раз! У тебя до сих пор нет имени! Хочешь иметь собственное имя?

— Конечно, хочу! — сказал ничего не подозревавший Робах, совсем недавно слышавший, как только что даже этой пигалице дали, хоть и кошачье, но все-таки имя собственное.

— Будешь Петрухой! — осчастливил его Иван.

— За что, барин?! — удивился такому имени Робах, ожидавший что-нибудь посолиднее; например, красивое иностранное имя — Арнольд! А тут какой-то дохлый, в том и в другом смысле, — Петруха?!

— Потому что поручается тебе охранять Первый Образцовый Коммунистический Гарем! — разъяснил ему Иван. — Понятно?

— Нет.

— И дано тебе это имя в честь Великого Героя Гражданской войны! Понятно?

— Нет! — упорствовал несостоявшийся Арнольд.

— Ну ладно. Хочешь, правду скажу? — решился на последний шанс Иван. — Ты в какой семье живешь?

— В семье русского дипломата и разведчика!

— А как его фамилия?

— Петров!

— Вот и будешь ты — Петруха! — сказал, как отрезал, Иван. — Ну, теперь доволен?

— Теперь доволен! — нехотя согласился новоиспеченный Петруха.

— А то вон кое-кого назвали в честь хозяйского кота — Мурзика! — указал Иван на бедную сиротку, а та, обрадовавшись, что ее заметили, сообщила сокровенное:

— Му-ур!

— А ведь там есть в резерве еще один кот, — решил до конца добить робота Иван, — по кличке Помойкин! А ведь в честь него еще никого не назвали! Понимаешь? Да?

— Вот теперь я окончательно доволен! — уже намного бодрее ответил свежеокрещенный Петруха.

— Так, с тобой закончили! Иди охраняй! — приказал ему Иван и обернулся к Мурзилке. — Теперь займемся тобой!

— Му-ур! — сгорая от счастья, что ее снова заметили, доложила она.

— Во-первых, стой, где стоишь! — начал с мер предосторожности Иван. — Во-вторых, ты должна запомнить на всю жизнь — я тебя люблю! Запомнила?

— Му-ур!

— Стой, тебе говорят, где стоишь! — опять приказал Иван и, видя, что его приказ может быть нарушен в любой момент, закричал: — Рядовой Петруха!

— Я! — подбежал к командиру тот и вытянулся по стойке смирно.

— Возьми Мурзилку на руки и не отпускай, пока я здесь!

Петруха подставил согнутую руку в локте и Мурзилка ловко, заученным движением, запрыгнула к нему.

— Так, вот теперь порядок! — обрадовался порядку в «танковых войсках» ставший свободным Иван. — Мурзилка, повтори, что ты должна была запомнить на всю жизнь?

— Ты меня любишь! — ответила Мурзилка и добавила: — Му-ур!

— Молодец! — еще больше обрадовался Иван, что Мурзилка перешла с кошачьего на человеческий. — Теперь быстро запоминай остальное, тоже на всю жизнь: — Я тебя очень люблю! Я тебя всегда буду любить! Я тебя постоянно буду любить! Запомнила?

— Му-ур! Му-ур! Му-ур! — радостно закивала Мурзилка, но продолжала смирно сидеть на руках у Петрухи.

— Теперь запоминай следующее, — продолжал инструктаж своего пока малочисленного, но очень мобильного гарема Иван. — Ты должна меня слушаться всегда! Ты должна мне не мешать! Ты должна приходить только когда я тебя позову! И самое главное — ты должна говорить свое «Му-ур!» так, чтобы кроме меня и тебя его никто больше не слышал! Даже он! — и показал на Петруху. — Поняла?

— Да, — наконец нормально заговорила Мурзилка.

Иван вытер пот со лба и облегченно вздохнул.

23

К этому времени Томми и Галя благополучно испили свою дозу валерьянки и, сердечно поблагодарив Дженкинса за участие, уединились в гостиной.

Томми, совершенно счастливый, что все кончилось так благополучно для него, для Ивана (?!) и, главное, для эксперимента, наслаждался жизнью, блаженствуя от того, что он жив и здоров (после содеянного), что жизнь прекрасна, если взять во внимание его состояние и связанные с ним жизненные перспективы, и что есть на свете кое-что такое, ради чего «жить на свете стоит» — в данном случае, например, та же Галка!

У Гали в этот момент были чуточку иные проблемы — из области межнациональных отношений: почему, им, русским, всегда так не везет, почему мужчины такие бессердечные, и как сделать так, чтобы можно было есть все, что тебе захочется, и при этом фигура оставалась прежней?

Если бы они оба знали, о чем думает в это время другой, то от этого их мысли имели бы совершенно другое направление и звучали бы примерно так: «Чего им, женщинам, еще надо?», «Как хорошо, что Томми не негр, а то пришлось бы полюбить его таким, какой он есть!», «С Иваном и его подругой проблемы еще будут!» и «Если родители нас убьют, то Томми обязан на мне жениться!».

Но они, конечно, не могли читать мысли другого, и поэтому в тот момент, к сожалению, слияние их сердец не произошло, но зато прозвучал сигнал вызова и на противоположной им стене возникло изображение м-ра Хаггарда:

— Сын, извини, что побеспокоил… (Здравствуйте, Галя!), но я тебя давно ищу!

— Здравствуй отец! — Томми стал еще счастливее оттого, что отец застал его с Галей у них дома одних. — Что случилось?

— Тебе надо быть в лаборатории № 13.

— Одному? — бесстрастно спросил Томми и скосил глаза на Галю, но так, что она этого не видела.

— Нет, Галю можешь взять с собой, — ответил м-р Хаггард. — Но главное, разыщи Ивана вместе с его Робахом и будь с ними.

— А Иван здесь! — сообщил отцу Томми.

— Отлично! Вот все вчетвером и отправляйтесь! — обрадовался тот.

— Нас пятеро, — скромно доложил Томми.

— Да? — удивился м-р Хаггард. — И кто же пятый?

— Объект № 7, — еще скромнее ответил Томми.

— Да?! — еще более удивился м-р Хаггард. — Значит, эксперимент прошел успешно?

— Да, — немного поморщился Томми. — До конца мы его еще не исследовали, но вроде бы все нормально.

— Прекрасно! И кого можно поздравить? — спросил м-р Хаггард, — Уж не тебя ли?! Может, это и не Галя?!

— Да нет уж! — вмешалась в разговор та. — Я настоящая! А вот мой братик благодаря вашим отеческим заботам обзавелся большой головной болью!

— Что, плохая получилась? — испугался м-р Хаггард. — Ивану не понравилась?

— Получилась что надо, — пояснил Томми, — но Иван немного перестарался в своих желаниях, и теперь у него проблемы с ее слишком большой любовью.

— А как на это отреагирует м-р Петрофф? — следуя логике озабоченно поинтересовался м-р Хаггард.

— А вот мы тоже думаем, как к этому отнесется м-р Петрофф! — съехидничала Галя. — Когда узнает, какой подарочек приготовила якобы дружественная нам фирма ХДК для его любимого сына в такой ответственный для мира момент?!

Лицо м-ра Хаггарда начало наливаться пурпуром, но узнать результат этого превращения нашим влюбленным не удосужилось, так как в гостиную вошли сами предметы обсуждения в лице Ивана да Мурзика, которого нес на руках Петруха.

— А вот и они! — радостно объявил Томми.

Иван, не поздоровавшись, уселся в кресло и молча стал смотреть на изображение м-ра Хаггарда.

Тому стало еще больше не по себе и, чтобы как-то сгладить неловкость, он радостно произнес:

— Иван! Будь любезен, представь нас своей любимой подруге!

С трудом разобрав невнятное бормотание Ивана, народ был потрясен новыми именами в ихней семье.

— Мурзилка?! — восхитилась Галя и, сдерживая себя, чтобы не забиться, смеясь, в истерике, опять мертвой хваткой вцепилась в Томми, чем доставила всем Хаггардам большое эстетическое наслаждение.

— Ну и что, что Мурзилка?! — разозлился Иван. — Ты — Галка, она — Мурзилка, а у этого хмыря вообще собачье имя — Томка!

Так как разговор шел по-русски, м-р Хаггард, плохо его понимающий, пропустил мимо ушей оскорбление в адрес его любимого сына, а с улыбкой обратился прямо к Мурзилке:

— Дорогая Мурзилка! Как вы себя чувствуете у нас дома? — начал светскую беседу он. — Мы очень вам рады!

Но Мурзилка, видя и, видимо, чувствуя, что ее любимый очень недоволен этим господином, проявила с ним семейную солидарность и в ответ громко зарычала.

Петруха, имевший немного другое представление об этикете, легонько поприжал ее, чтобы не кабанела, а обалдевшим присутствующим прокомментировал создавшуюся ситуацию в своей оригинальной интерпретации:

— Она вас испугалась! Она же у нас очень стеснительная!

Мурзилка, слыша эту беспардонную клевету, разозлилась еще более, но как ни трепыхалась, все равно была не в силах вырваться из лап Петрухи, и ей ничего не оставалось, как только зарычать еще более злобно.

— Очень энергичная особа! Поздравляю вас, Иван! — стараясь сгладить возникший конфуз, м-р Хаггард мысленно молил Робаха покрепче держать это царапо-кусающееся животное и был совершенно счастлив, что его не будет в лаборатории № 13, когда там будет вышеназванный «Мурзилкой» объект № 7.

24

Уже находясь в космосе, летя по направлению к сверхсекретной лаборатории ХДК № 13, Томми вкратце рассказал, чем там занимаются.

Для Ивана это не было большим секретом, но он там еще ни разу не был и ему было очень интересно.

Что же касается остальных, то им было совершенно все равно, куда лететь, лишь бы находиться рядом с определенными индивидуумами.

На подлете к лаборатории Иван с удовлетворением отметил максимальный режим секретности и строжайшую фильтрационную систему безопасности вокруг секретного объекта: их экипаж проверяли восемь раз — патрульный крейсер, пограничный катер, лоцманская шлюпка, шлюзовые ворота, карантинная служба, таможенники, служба безопасности и спецподразделение охраны.

Сама лаборатория находилась в центре огромной искусственной планеты — Галактической военной базы ХДК, служившей мощной защитой ее от всяких неожиданностей.

Прилет на базу такой высокопоставленной и представительной делегации встречали сами директора Института Кибернетики и Химико-биологического института, а также другие высокопоставленные чины.

Пока наши друзья проходили все круги ада проверки, встречающие рассмотрели их довольно подробно и для них не было неожиданностью увидеть не совсем обычную компанию, состоявшую к тому же из двух искусственных существ, к созданию одного из которых они тоже приложили свою руку.

После соблюдения формальностей приветствия все немедленно отправились в одну из лабораторий базы, на встречу с супермозгом № 34.

В центре огромного зала в воздухе покоился прозрачный шар, наполненный прозрачной жидкостью, в которой свободно плавал супермозг.

К шару не подходили никакие коммуникации, и у Ивана сразу же возник вопрос, как происходит его питание и смена жидкости, но не успел он его даже домыслить, как сверху и снизу зала появились небольшие контейнеры и, подлетев соответственно снизу и сверху шара, присосались к его стенкам; нижний отсосал в себя отстой, скопившийся на дне емкости, а верхний влил свежую порцию жидкости.