13

Подлетая к столице, Томми предложил заехать к нему в лабораторию.

— Зачем? — недовольно спросила Галина, всегда начинавшая капризничать, когда дело доходило до Томминого дома.

— Жениться будем! — весело ответил Томми и подмигнул Ивану.

— Еще чего! — Галка аж вся закраснелась и инстинктивно прижалась к Робаху, как бы ища у него защиты от своей детской мечты. — Кто ж за тебя замуж пойдет, за такого оболтуса?

— За меня в нужное время выйдешь ты, если я, конечно, тебя такую возьму! — ответил Томми, кивая на Робаха и как бы намекая на ее связь с ним. — А сегодня женить мы будем Ивана!

— Вот тебе раз! — сказал Иван, выруливая машину к вилле Хаггардов. — Без меня меня женили!

— На ком, если не секрет? — поинтересовалась Галя.

— Как на ком? — удивленно воскликнул Томка. — А про мулатку ты забыла?

— Ну, если на мулатке, то я согласен! — удовлетворенно ответил Иван. — Тем более папа на это дал благословение!

— Ура! — закричала Галка и захлопала в ладоши. — Салатику поедим!

— А под шумок и еще одну свадьбу справим! — согласился в ее устремлениях к французской кухне Иван.

— Это чью же? — хором спросили Томми и Галя, одновременно подумав об одном и том же.

— Как, ты разве забыла, о чем говорил наш уважаемый отец?!

— Нет, не помню… — на самом деле не помнила Галя, да и как ей было вспомнить, когда ее там тогда и не было?

— Про брата мулатки!

— Ну и что? — сердито ответила Галя, к сожалению, начиная догадываться, куда он клонит.

— Будешь женой мулата! — ответил за Ивана Томми и добавил: — Если не будешь меня слушаться!

— Вот еще! Ну и пожалуйста! Ну и с удовольствием! В исконно русских традициях! Только если он мусульманин! Буду любимой его женой! Эфиоп его мать! — и так далее, начала бурчать обманутая в своих надеждах Галка.

— Вот тогда уж точно салатика поедим! — подытожил дискуссию Томми, и в этот момент они приехали.

14

Родителей Томми дома не было, лишь один дворецкий Дженкинс встречал их у дверей.

— Здравствуйте, м-р Дженкинс! — радостно поприветствовал его Иван. — Как поживает ваш радикулит?

— О, м-р Иван! — Старик очень любил Ваню за его приветливый и легкий характер. — Вас теперь не узнать! Совсем повзрослели и возмужали! Как здоровье ваших родителей, мистера и миссис Петрофф? Как там ваша стрекоза-сестренка? Совсем превратилась в королеву!..

Тут из машины вылезла Галина, и Дженкинс радостно всплеснул руками:

— Ой, радость-то какая, молодая госпожа приехала!

— Ты что, старый дурень, несешь?! — рассердился Томми на слугу. — Какая она тебе, к черту, госпожа?!

Галя краем уха слышала этот разговор и он ей был приятен. Она по-простецки подбежала к старику и нежно поцеловала его в щеку.

Томми начинал ревновать ее даже к столбу.

Вот в такой веселой обстановке наши друзья спустились в домашнюю лабораторию Томми, предварительно отпустив Дженкинса по домашним делам.

Расположившись в мягких креслах, Петровы стали с интересом оглядываться по сторонам, так как были здесь в первый раз: Иван, потому что ее сделали уже без него, а Галя потому, что ей здесь нечего было делать.

Посреди просторного лабораторного зала стояла огромная кабина, которая из-за невероятного количества всяческих трубочек, тянущихся к ней со всех концов лаборатории, напоминала большой самогонный аппарат.

«Щас вмажем! — подумал Иван, искренне поражаясь непонятным научным увлечением своего друга. — Интересно, зачем ему здесь синтезатор биомассы, да еще с дверцей?»

«Ох и умный же мой Томка!» — подумала Галка и возгордилась.

«Убьют они меня, это точно! — подумал Томми, но от выполнения своего долга не отказался. — Когда узнают, что я им сейчас подсуроплю!»

— Что-то я не вижу мулатки? — спросила Галя у Ивана.

— А я мулата не наблюдаю! — ответил Иван.

— Счас будет тебе мулатка! — заверил его Томми и со зверской рожей наклонился над его сестрой. — А ты хорошо подумай, нужен ли тебе мулат?

— Ой, можно подумать! Ой, очень мне надо! — совершенно непонятно чего хотела Галя, как понял из ее реплик Томми.

— Так, Иван, — начал колдовать младший Хаггард, — надевай этот шлем на голову и делай, что я тебе велю!

— Ой, братец Иванушка, не слушай его! — воскликнула сестрица Галинушка. — Козленочком будешь!

— А ты, злобное создание, молчи, пока не удавили! — еще более злобно прошипел на нее Томми. — Если ты хоть раз пикнешь или хотя бы хихикнешь, то твой брат наверняка козленочком всю жизнь будет!

— Так я тебя и испугалась! — продолжала вредничать Галя. — Буржуин проклятый!

— Слушай, Вань, давай ее выведем отсюда? — совершенно серьезно предложил Томми. — А то она и вправду все испортит своим дурацким смехом!

— Галь, перестань! Томка дело говорит! — строго, на правах старшего брата сказал Иван, хотя совершенно не понимал, в чем дело. — А вдруг из-за тебя я и вправду козленочком стану?

— Ну, ладно, — нехотя согласилась Галя, которой совершенно не хотелось отсюда уходить, — я постараюсь!

— Смотри, потом плакать будешь! — предупредил ее в последний раз Томми, не подозревая, что плакать они будут вместе всю оставшуюся жизнь!

— Итак, Иван, ты подключен к глобальной компьютерной сети по подбору идеального сексуального партнера! — начал безбожно врать Томми, совершая определенные действия у пульта управления. — Чтобы сделать правильный выбор, тебе будут задавать вопросы, на которые ты должен давать ответы! Некоторые вопросы потребуют от тебя не речевых ответов, а ассоциативных ощущений, которые ты должен представить, а датчики их зарегистрируют. Постарайся быть предельно искренним, потому что этот эксперимент проводится впервые, и о его успехе сможешь судить только ты, сравнив то, что получишь, и то, что хотел получить!

Иван ничего не понял, но это входило в планы эксперимента, и Томми продолжал проводить инструктаж:

— Предупреждаю! Эксперимент связан с человеческой жизнью! Нарушение чистоты эксперимента повлечет за собой морально-психологические последствия и вторгается в область интересов личности! Распишись вот здесь, что согласен с условиями эксперимента и несешь полную правовую и уголовную ответственность за его результаты!

Иван нехотя подмахнул протянутый ему листок, правда, по своему давно уже установившемуся обыкновению, очень внимательно прочел его и не нашел в нем никакого подвоха. А зря!

Томми включил начало программы, и на дисплее перед Иваном начали возникать последовательно вопросы, представленные сразу в трех видах: письменном, образном и речевом.

Вот как раз речевых вопросов Томми и боялся, но без них нельзя было никак обойтись, а через наушники задавать их тоже было нельзя, так как вибрация телефона могла исказить показания датчиков.

Вот здесь они как раз и влетели!

Иван, принимая все это за шутку, немного расслабился, и вместо того, чтобы серьезно отнестись к каждому вопросу, дал волю своему воображению, но его слишком легкомысленная сестричка не удержалась и пару раз едко прокомментировала пару очень интимных вопросов, чем внесла искажения в Ванины ассоциативные ощущения, а доверчивый Томми, с типично западным уважением к данному слову, не вслушивался в происходящее в зале, весь ушел в контроль за совершаемым процессом, а в итоге будут они плакать всю оставшуюся жизнь, и непонятно, кого из них надо в этом винить?!

Через час все прекратилось, и Томми, сняв с Ивана шлем, предложил всем прогуляться на свежем воздухе, пока не будет готов результат.

Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью свежего лесного воздуха, Иван как бы очнулся и с блаженной улыбкой обратился к Томми:

— Как-то непонятно ты стал шутить в последнее время! Томми тоже глотнул опьяняющего воздуха и наоборот, потерял всякую бдительность, хотя еще в течение пяти минут можно было исправить положение, а потом будет уже поздно — процесс станет необратимым!

— Что ты, Иван, какие тут шутки!

Галя тоже глотнула, но не полной, а своей, в самый раз, нормальной грудью, и хотя она и так все время была как будто пьяная от своей красоты и молодости, и в то же время никогда не теряла голову ни при каких обстоятельствах, как ее с детства и воспитывали, то вообще не проявила никакого интереса к происходящему, а полностью отдалась созерцанию окружающей ее прекрасной природы.

— Если бы он умел достойно шутить?! — непонятно к чему изрекла она и, взяв под ручку Робаха, повела его смотреть на любимый муравейник папаши Хаггарда.

Прошло три с половиной минуты.

— Ну и что это мне даст?.. — опять непонятно о чем спросил неизвестно кого Иван.

— Уж она-то тебе наверняка даст!.. — тем более вообще неясно про что и зачем ответил ему Томми.

— Ну найдут ее где-то на белом свете, и что тогда?.. — Иван продолжал мечтать о своем, ни о чем не подозревая.

— Сбудется сокровенная мечта идиота!.. — продолжал уговаривать сам себя Томми непонятно в чем.

Пять минут прошло. Поезд ушел.

Лучший друг так наказал своего лучшего друга, что и врагу не пожелаешь!

— Так что это было? — наконец задал осмысленный вопрос Иван, но уже было поздно.

— Как это — что? — так же пришел в себя Томми и с ужасом посмотрел на часы, начиная подозревать что что-то неладное. — Разве ты не понял?!

— Не-а! — сказал Иван, потому что и вправду ничего не понял.

— Послушай, Вань, ты на полном серьезе отвечал на все вопросы? — с ужасом от содеянного, совершенно без надежды спросил Томми.

— Старался… — Если бы Иван ведал, что творит, то он бы и не так старался.

— Твоя сестренка тебе не мешала? — наконец спохватился несчастный экспериментатор.

— Да пару раз что-то там вякнула, когда зашел разговор про эрогенные зоны и темперамент! — совершенно спокойно доложил Иван о наступлении своей смерти.

— А-а-а-а-а-а! — в голос заорал Томми и схватился за голову.

Тут же прибежала Галя с Робахом, но не нашла, кого здесь убивают, Иван стоял и непонимающе смотрел на друга, а тот все кричал и все просил у них прощения.

— Простите меня, ребята, я хотел как лучше!.. Убейте меня!.. Что я скажу вашим родителям?!.. Прощай навеки, любимая Галя!.. Так поступить с лучшим другом?!..

Народ ничего не понимал, и было высказано предположение, что он их разыгрывает. Но Томми прекратил кричать, убрал руки от лица и все увидели, что он рыдал на самом деле и взаправду.

Вот тут они и испугались.

— Успокойся, Томми! — строго, но спокойно сказал Иван, весь собравшись в один кулак перед лицом неизвестной опасности. — Что бы ты ни сделал, мы были вместе, значит, виноваты тоже вместе!

Робах принес в стакане воды, прибежавший на крик Дженкинс накапал в нее всегда имеющуюся у него валерьянку, Галя усадила его на ближайшую скамейку и так крепко и нежно обняла, что Томми стоило все это устроить только ради этого!

В конце концов он потихоньку отошел и, окончательно размазав по лицу остатки слез, вытер сопли и улыбнулся.

Все еще больше испугались, решив, что у него окончательно крыша поехала, но он, пару раз хихикнув, начал говорить:

— А может, и вправду обойдется?

Все начали его утешать, поддакивая, что, конечно же, все обойдется, а Галя так нежно, как никогда, к нему вся прижалась, что он совсем уже повеселел и не так мрачно стал смотреть на жизнь.

— Мы над этим уже двадцать лет работаем, я лично десять лет как возглавил побочную ветвь исследований, и вот сегодня будет результат!

— Милый мой! Не волнуйся! Все будет хорошо! — продолжала уговаривать его Галя, но ее причитания оборвал слишком прагматичный и наиболее потерпевший в этом деле Иван:

— Про какие исследования ты говоришь?

— Про работы по созданию супермозга!

— Знаю я эти работы, но причем здесь супермозг?

— Супермозг здесь ни при чем, просто десять лет назад я, будучи сопливым юнцом, высказал предложение, основываясь на уже достигнутых результатах работ по созданию супермозга, сделать искусственным путем мозг почти такой же, как у человека, — признался в нехорошем своем поступке уже неюный Хаггард-младший.

— Ну и зачем нам нужен искусственный человеческий мозг? — удивленно спросил Иван, при всей своей осведомленности впервые слыша об этом направлении исследований. — Какая в нем польза будет?

— Это всё мои юношеские мечты! — признался наконец Томми. — Я подумал, если есть такая возможность, почему бы не делать искусственных людей?

— А зачем нам искусственные люди, если с настоящими проблем не оберешься?! — возмутился такой легкомысленности уж очень серьезный и ответственный Иван.

— В том то и дело, что с искусственными людьми можно избежать традиционных людских проблем!

— Это как?

— Весь фокус заключается в том, что искусственный мозг программируется с заданными параметрами, и ошибки в таком программировании будут составлять сотые доли процента, тогда как настоящие люди программируются, то есть воспитываются на протяжение многих лет, совершенно спонтанным, как вам известно, тривиальным способом — в семье, школе, на улице, наконец, во всей нашей сумбурной жизни, и что в результате выйдет из этого человека — самому Богу известно!

— Ладно, это уже наши, людские проблемы! — возразил Иван. — Так зачем понадобятся эти правильно, как я понял, воспитанные люди?

— Как зачем? — искренне изумился такому махровому практицизму Томми. — Ведь все хотят иметь собаку или кошку — только тобой воспитанного, преданного и только тебе принадлежащего друга!

— Собака — это понятно, — Иван с детства недолюбливал собак за их рабское существование, хотя собаки его почему-то любили — видимо, чувствовали в нем незлого человека. — Но при чем тут человек?

— А ты знаешь, Иван, сколько в нашем мире одиноких людей?

— У нас в здоровом коллективе… — начал было Иван проводить подпольную коммунистическую пропаганду, но Томми не дал ему закончить «огурцовскую» метафору:

— Каждый второй!

— Ну, ты это хватил! — искренне не поверил ему Иван, зная демографическую ситуацию в своей семье.

— Да, каждый второй! — настаивал на своем упрямый Томми. — Почти все старики — раз! Треть населения! Разведенные — два! Еще десять процентов! Инвалиды детства и другие — три! Еще десять процентов![1] Итого каждый второй нуждается в помощи только ему принадлежащего друга! А собачками и кошечками здесь не обойтись! Собачка не будет старушке постельку менять! А роботы? Вон он стоит — долдон! Даже если на минуту забыть, что он — потенциальная угроза человечеству, при всем его интеллекте, тактичности и душевности, все равно он — холодная, твердая железяка! А бабке ласка нужна!

Народ стоял и слушал с раскрытыми ртами новою сказку про Нью-Васюки и, не находя, что возразить этому бреду, стал впадать в летаргическое состояние.

— Вот мы и решили — делать искусственных друзей человека! — продолжал свой монолог Томми. — Человек приходит к нам, платит определенную, доступную всем сумму, говорит, что хочет получить, мы ему делаем, притом помимо того, что он хочет, мы даем его искусственному другу еще кучу всяческих общечеловеческих достоинств, наделяя его способностями на все случаи жизни, при этом искусственный друг навсегда программируется с максимальным обожанием к своему хозяину, можно даже сказать — с безграничной и слепой любовью, и в результате мы имеем оригинальный продукт, вроде вот этого железного долдона! — Томми опять ткнул пальцем в сторону Робаха. — В принципе, эти Робахи, если они, конечно, не порождение враждебного нам внеземного сверхразума, именно такие — верные друзья человека! Но только они ведь железные, а мы сделаем из плоти и крови настоящего живого друга!

У народа уже давно поехала крыша, лишь бедный Робах регулярно кивал головой в знак согласия с излагаемым.

— Кстати, у нас были определенные моральные проблемы с выпуском этой продукции. — Томми нервно засмеялся. — А с выпуском Робахов эти проблемы разрешились сами по себе!

— Ну и чем вам помогли Робахи? — ехидно поинтересовался Иван.

— Когда у нас все было готово к выпуску, успешно испытаны первые партии искусственных людей, то возникла очень щекотливая ситуация, полностью ставящая под сомнение всю эту программу, — стал пояснять Томми. — Безопасность искусственных людей!

— Что, они тоже стали проявлять агрессивность? — оживился Иван при упоминании очень родной для него темы — безопасности! — Ну и когда они взбунтуются?

— Ни в коем случае! — опять чему-то непонятному засмеялся Томми. — Наши искусственные люди — самые кроткие и безобидные создания! Я говорю об их безопасности, а не о безопасности от них! Вот мы и ломали головы, как уберечь этих совершенно беззащитных созданий от реалий нашей жизни?! Пусть мы их сделали чуточку совершеннее, чем люди, пусть у них более быстрая реакция, пусть они намного живучее людей, но все равно это их не может защитить от прямого насилия, направленного против них, ведь мы были вынуждены сделать их в обязательном порядке совершенно неспособными проявить агрессивность по отношению к любому человеку! Они могут только пассивно защищаться, но против ножа и пули они бессильны! Любой нехороший человек сможет их обидеть, и мы не имели морального права выпускать их в мир такими беззащитными и легкоуязвимыми — ведь они же на самом деле живые, такие же люди, как мы, за ничтожнейшими, не имеющими принципиального значения различиями в своей модификации! Они точно так же, как мы, чувствуют боль, и так же страдают, и если бы такой искусственный, но все же живой человек был зверски замучен, тс это было бы на нашей совести!

— Вот и отлично! — подвел черту под этими страданиями юного Хаггарда злой бесчувственный Иван. — Значит, можно поставить крест на этих ваших искусственных пацифистах?

— А вот теперь — нет! — победно заявил хитрый и коварный Томми. — Теперь у нас есть Робахи — самые непробиваемые и верные друзья людей! Настоящих и искусственных! Теперь мы можем смело начать их выпуск, чем сразу убьем нескольких зайцев!

— Какая охота?! — очнулся от натуральной дремы старый Дженкинс. — Здесь запрещена любая охота!

— Не боись, дед! Здесь о других зайцах говорят! — успокоил его молодой хозяин. — Во-первых, мы утрем нос Моррисону! Во-вторых, мы за счет Моррисоновых Робахов будем за бесплатно охранять наших людей! В-третьих, в отличие от МДК мы будем торговать ими не за символическую плату, а за реальную — себестоимость такого человека смехотворно низка, значит, прибыль будет высока! В-четвертых, Робахи бессмертны, и Моррисон уже сейчас почти полностью насытил рынок, а наши люди — смертны и будут, как и запрограммированно, умирать в один день со своими хозяевами, так что мы постоянно будем иметь рынок сбыта нашей изумительной продукции! В-пятых, на самом деле наши искусственные, но все-таки живые люди намного лучше их, пусть очень совершенных, но на самом деле мертвых Робахов!

— Я — не мертвый! Я — живой! — подал обиженный голос Ванькин Робах.

— Успокойся, дорогой! Ты живее всех живых! — приласкал его Томми, а Иван почему-то вздрогнул. — Вот мы тайно и финансируем кампанию по признанию Робахов живыми существами. Когда их таковыми признают, то уж наших живых искусственных людей признают автоматически, чем еще более повысят их социальную безопасность и тем самым снимут этот грех с наших душ!

Томми победно замолчал, таким образом сняв со своей души грех за только что содеянное, а его Галя, будто бы очнувшись от гипноза, отпрянула от него, вдруг заметив, что все смотрят, как они тут мило обнимаются, и отряхнув о подол юбки руки, насмешливо спросила:

— Ладно, Томка, ты нас всех уговорил! Пусть они живут! Но к чему здесь вся эта истерика, что ты нам закатил? А ну, давай сознавайся!

Народ сразу же оживился, за всей этой говорильней совсем позабыв, с чего все это началось, и лишь один Иван, не без причин, не стал разделять всеобщего оптимизма, а, терзаемый нехорошими предчувствиями, мрачно спросил:

— Давай, говори, что ты там мне сделал?!

Томка аж весь сжался, но умереть можно лишь один раз и — была не была — выпалил:

— Чего, чего?! Неужели до сих пор непонятно, чего?! Подругу жизни, вот чего!

— А-а-а-а-а-а-а!!!.. — уже повторно за последний час, пугая разнообразных мирных лесных жителей этого заповедного уголка природы, раздался совершенно нечеловеческий, звериный крик раненного в самое сердце бедного Ивана.

— У-у-у-у-у-у-у!!!.. — поддержала его еще больше и глубже раненая его родная сестра.

— Ай-я-яй!!!.. — не выдержал и прокряхтел старый слуга Дженкинс, в который уже раз простреленный своим радикулитом.

Томка закрыл глаза и лег на спину, подставляя свое горло для справедливого наказания.

15

— Ну и долго ты собираешься так лежать? — строго спросила его Галя и пхнула носком туфли в бок. — Вставай, сволочь!

Томми еще сильнее зажмурил глаза и продолжал симулировать.

— Вань, давай выпускай Робаха, пусть он на него наступит! — продолжала злобствовать Галка.

Томка изо всей силы напряг живот, но с места не сдвинулся.

Видя, что все угрозы напрасны, безжалостная Галина применила запрещенный садистский прием.

— Ой, только не надо меня щекотать! — заорал, как ужаленный, Томми и мгновенно вскочил на ноги. — Я все скажу!

— Говори, проклятый, что ты сделал моему брату? — воодушевленная первой победой, продолжала наседать на него Галя. — Какую еще подлюку по жизни?

— Зря вы кипятитесь, — начал сопротивляться Томми. — Может, она еще ничего получилась, а вы уже паникуете!

Тут наконец вмешался в разговор Иван:

— Отстань от него и поехали отсюда!

— Как это поехали? — не понял Томми.

— А вот так и поехали! — зло сказал Иван и грязно выругался.

— От такого и слышу! — ответил Томми, но все же продолжал настаивать. — Нельзя вам никак ехать без нее!

— Очень даже можно! — вставила свое веское слово Галя. — Можешь забирать ее себе!

— Да не нужна она мне! — Томми начал понимать всю серьезность положения и испугался не на шутку.

— И нам она ни к чему! — продолжала стоять на своем Галя.

— Она ж без Ивана умрет! — уже в полном отчаянии прошептал Томми.

— Царство ей небесное! — посоветовал Иван.

— Да вы что?! Не понимаете, что ли?! Она же живая! Самая настоящая! Потом сами себя проклянете! — Томми уже начал подумывать, уж не вызвать ли охрану и не побиться ли с ними насмерть!

Последние Томмины аргументы все же возымели действие, и Петровы в нерешительности остановились уже у самой машины.

— Почему она должна умереть без меня? — строго спросил Иван.

— Она так запрограммирована! — обрадовавшись такому прогрессу, Томми воспрянул духом. — Если в момент рождения она не увидит тебя рядом, у нее будет нервный коллапс и смерть наступит через две минуты!

— Ну и что? Зато она увидит твою противную рожу и ничего с ней не случится! — предположила Галя, почему-то так легко отдавая другой своего дорогого возлюбленного.

— Да нет! Она же запрограммирована на Ивана и ей нужен только он! — опять испугался Томми.

— Так перепрограммируйте ее! — отрезал Иван и опять собрался садиться в экипаж.

— Да нельзя уже ничего сделать! — закричал Томми в отчаянии. — Она же живая, и что в нее заложено, так это навсегда, тем более — на уровне инстинктов!

— Ну и что ты нам предлагаешь делать? — опять передумав улетать, спросил Иван.

— Тебе надо ее забрать с собой или она умрет! — доложил обстановку Томми.

— Ну и что он с ней будет делать? — поинтересовалась Галя.

— А ничего! Ей ничего не нужно! Только жить все время рядом с Иваном! — обрадовал их Томми.

Оба Петрова, набычившись, начали надвигаться на Томми, и он подумал, что зря вставал с земли и пора исправить эту ошибку.

— Ты сам согласился на этот эксперимент и даже документик подписал! — выложил последний аргумент Томми и тут же об этом пожалел, так как банда Петровых не преминула мгновенно наброситься на него и почти на полном серьезе начала лупить его почем зря.

Когда терпеть побои не стало никакой возможности, Томми решил схитрить и истошно закричал:

— Вот вы тут дурью маетесь, а она сейчас вылезет из матки и помрет без Ваньки!

Петровы еще немного по инерции от души помаяли дурь и, немного отдышавшись, хором приказали:

— Так уж и быть, пойдем принимать роды!

Томми быстренько вскочил на ноги, вытер с лица кровь и, как ни в чем не бывало, повел дорогих гостей смотреть новорожденную.

16

В лаборатории все было по-прежнему, и Петровы, усевшись в кресла и испив холодного кваску из рук кибер-дворецкого, раздраженно спросили:

— Ну и где эта твоя мымра?!

Томми за это время умылся и, подойдя к пульту управления, радостно доложил:

— Процесс идет нормально! Минут через пять родится!

— А нельзя как-то, это… прервать, так сказать, беременность? — поинтересовалась любопытная Галя.

— Если б можно было, я бы давно это сделал! — виновато сказал Томми. — Но теперь уже поздно, и будем надеяться, что ребенок родится здоровым!

— А что, были случаи, что рождались уроды? — опять затронула животрепещущую для своего пола тему Галя.

— Физически — нет! Фирма гарантирует! — гордо сказал Томми, продолжая что-то колдовать у пульта. — А вот моральные параметры могут иметь определенный разброс! Я же не знаю, что Иван заказал? Может, его мечтой детства было иметь сексуальную маньячку и извращенку?!

— Я тебе счас как дам еще больно! — пригрозился Иван, на самом деле в потаенных своих грёзах изредка мечтавший отдаться одной из вышеназванных особ, как, впрочем, скорее всего, так же, как и любой другой слишком добропорядочный гражданин. — Ты что, мало у нас получил? А то мы тебе враз добавим! Правда, сестра?

— Только маньячки и извращенки нам в семье не хватало! — совершенно справедливо заметила Галя, тоже иногда в своих тайных девичьих помыслах стыдливо грезившая о чем-то эдаком таком, а иметь в одной семье еще одну маньячку, да еще извращенку, будет чересчур накладно и хлопотно!

— Ты, Иван, не волнуйся. Мы разрабатывали этот проект основательно и впридачу к образцу ты получишь подробнейший паспорт, в котором будут описаны все потаенные ее черты характера, и зная заранее, с кем ты имеешь дело, очень можно легко обойти щекотливые моменты и не провоцировать ее на ответные действия!

— Вот это уже лучше! — с чисто бабским интересом воскликнула Галя. — А можно мне его тоже почитать?

— Сначала свой предъяви, а потом на чужой зарься! — безоговорочно отказал ей в этом удовольствии Иван, небезосновательно боявшийся чего-то такого.

— Так как данный экземпляр будет жить в вашей семье, то о его привычках должен знать каждый ее член! — пояснил Томми. — И в связи с этим я сам его зачитаю!

— А ты какое имеешь отношение к нашей семье? — съязвила Галина.

— Ах, так? Никакого? — обиделся Томми и сердито засопел. — А я, как представитель фирмы, обязан знать, что мы там производим!

— Даже так?! — приятно удивился Иван и сразу же начал строить в уме злые козни такой нехорошей фирме.

— Совершенно конфиденциально! Без права разглашения! Я даже дам об этом подписку! — ловко выкрутился Томми и извлек из поддона печатающего устройства толстый, красиво изданный буклет, который и являлся вышеназванным паспортом. — Вот здесь, на самой первой странице, я расписываюсь, и если что — вы меня можете засудить!

— Нам тебя проще убить! — сказал тайный агент ККБ и нехорошо так засмеялся.

— Всех не перестреляете! — бодро воскликнул Томми и размашисто расписался, — Кэкэбэшники проклятые!

17

— Итак, начнем читать! — Томми тоже уселся в кресло возле пульта и раскрыл паспорт. — Технические характеристики! Рост — 1 метр 65 сантиметров!

— Коротышка! — съязвила Галя.

— Ничего ты не понимаешь! — Томми окончательно повеселел и вовсю развлекался. — Миниатюрная женщина — до старости щенок![2] Что заказывали — то и получили!

Иван промолчал — по всей вероятности, его удовлетворял этот рост.

— Вес — 55 кило! Размер — 44!

— Жирдяйка! — Галя была категорична.

— Знойная женщина — мечта поэта! — вовсю расхваливал свой товар Томми.

Иван продолжал молчать.

— Цвет волос — светло-русый с золотыми перышками! Цвет глаз: утром — серый, днем — голубой, вечером — зеленый!

— Зеленый попугай! — У Галины были изумительные васильковые глаза. — Серый крокодил!

— Сама такая! — Томми аж весь светился от счастья. — Длинная, зеленая и плоская!

Иван молчал.