8

Томми прямо-таки навязался ехать вместе с Петровыми к ним домой под предлогом защиты от их коварного Робаха, хотя тому одному из первых влепили в нос противопехотную мину и строго предупредили, что если что, то ему несдобровать.

Робах сидел в посольском экипаже грустный и убитый лютой смертью своего брата от рук безжалостного Хаггарда и не проявлял к тому никакой агрессивности ввиду полного отсутствия интереса к таким злодеям.

Когда они отъехали, Ванька тихо спросил его, какого черта он к ним поперся на ночь глядя, но старший Петров, видимо обладавший кошачьим слухом, доложил ему, что Томка давно подбивает клин к его дочери и соответственно Ванькиной сестре — красавице Галине.

Сестра у Ивана и в самом деле была писаная красавица и в свои двадцать один год наводила ужас и панику поголовно на все мужское население, попадавшееся на ее пути!

При том, что характер у нее был еще тот, но не в маму, которая была спокойной и мудрой женщиной (правда, только м-р Петров помнил, какой у нее был в молодости характер) и не в папу, который тоже был очень сдержанным товарищем (хотя только г-жа Петрова знала, какой на самом деле был темперамент у ее мужа), и тем более не в брата Ивана, у которого, как она говорила, вообще не было характера (хотя это было совсем неправдой), а в какого-то далекого и буйного предка, у которого на уме было только «Сарынь на кичку!» и другая всякая такая же самостийная блажь!

К тому же в этой самой Галине сочетались две совершенно взаимоисключающие натуры: одна принадлежала столичной великосветской львице, для которой не существовало никаких преград и для которой давно уже наскучила и осточертела своим, так сказать, однообразием буйная жизнь огромного мегаполиса, а другая была совершенно ей противоположная — вычитанная из старинных книг XIX века, воспитанная в непреложном следовании русским православным христианским традициям быть покорной, долготерпимой и добропорядочной женщиной, так что невозможно было понять, с кем в данный момент ты общаешься — то ли с уличной хулиганкой, то ли с кроткой и твердой в вере монашкой!

Но самое страшное, что когда Томми требовалась хулиганка для совершения каких-то определенных хулиганствий, ему приходилось иметь дело с непоколебимой в соблюдении взятого на себя обета святой сестрой, а когда ему хотелось приклонить свою слишком буйную голову к какой-нибудь тихой и несущей в себе святой дух обители, перед ним представала такая бесстыжая безобразница и хамка, что иногда даже ему приходилось смущаться и краснеть.

И несмотря на все ее кульбиты и совершенно наплевательское к нему отношение, Томми продолжал с упорством старого барана домогаться ее расположения к себе и не упускал ни одной возможности, чтобы увидеть ее и не полаяться с ней в очередной раз.

Один Иван знал настоящую причину такого поведения, но никому об этом не говорил (даже обеспокоенным таким поведением их родителям) по причине безграничной дружбы и любви, существовавшей между ним и его сестрой — Галка была еще с детства по уши влюблена в Томми, а он, несчастный, ни сном ни духом не догадывающийся об этом диком чувстве десятилетней сопливой девчонки, уже в четырнадцать лет вовсю начал заводить бурные романы со всякими и не всякими такими же юными вертихвостками, а она этого ему не простила и, с каждым годом любя его все больше и больше, поклялась отомстить ему на полную катушку и мучить его до тех пор, пока она над ним не смилостивится и не разрешит взять ее замуж! (Соображения его и ее родителей не учитывались ни на секунду, а в принципе, какое все это имеет значение при наличии настоящей любви?)

В принципе, Галя была права, потому что клиент был еще тот — почти единственный наследник самых богатых в мире родителей, великолепно образованный, умный, красивый, честный, порядочный, верный, надежный — да как такого можно не полюбить.

К вышеперечисленному можно добавить — хитрый, вредный, коварный, избалованный женским вниманием, самодовольный буржуйский сынок, — сам Бог велел такого мучить.

Перед отъездом на учебу Иван ей несколько раз говорил, чтобы она была с Томкой полегче, не то он со своим гордым и независимым характером плюнет на нее и найдет себе кралю не хуже, а даже получше и побогаче, и останется она со своим конопатым носом наедине!

Но эта длинноногая шестнадцатилетняя бестия только смеялась и, грозясь своим маленьким кулачком, с непонятно откуда взявшейся уверенностью утверждала, что вырастет самой красивой и самой умной девочкой, и этот паршивый Томка будет валяться у ее ног!

Иван этому тогда не поверил, но прилетев домой через пять лет, застал своего друга именно в том состоянии, которое предсказывала его вредная и прозорливая сестренка!

Иван, конечно, не мог не видеть, что с каждым годом его сестра все больше расцветала, а на последнем сеансе трансгалактической связи он даже сам обалдел, увидев на экране эдакую разодетую фурию, что его однокурсники даже не хотели верить, что это его сестра, а все талдычили про какую-то заморскую поп-звезду и все требовали от нее автографа, но зная своего друга детства и не понимая, как можно терять голову из-за женщины (оттого, что ему самому еще не встретилась такая особа, хотя монахом его было очень трудно назвать) он никак не ожидал такого блестящего результата давно задуманной ею операции.

— Ты что, вправду влюбился в Гальку? — спросил он юного Хаггарда.

— Конечно же, да! — ответил за него м-р Петрофф и засмеялся. — Ох, смотри, Томка, наведет она порядок в вашем буржуинстве!

— Вот еще! И даже не думал! — не хотел сознаваться в этом грехе нашкодивший Томка.

— А Галька тоже — хороша штучка! — продолжал гнуть свою мысль Чрезвычайный Посол. — Я ей говорю: «Ты мне испортишь все межгосударственные отношения», а она, дура, смеется!

— Да она любит Томку, вот и крутит им как хочет! — не выдержал и сознался Иван, хотя в принципе когда-то надо было их мирить, тем более есть подходящий момент — он вернулся и теперь сможет помочь обоим идиотам справиться самим с собой.

— Вот еще! И даже не думала! — продолжал упрямиться Томми, но ушки-то поднял торчком и аж весь вытянулся навстречу промелькнувшей надежде. — А ты откуда знаешь? Она тебе говорила?

— Ничего она мне не говорила, — не глядя соврал Ванька. — Просто ей лучше парня не найти! — и немного помолчав, добавил: — Хотя чего в тебе бабы находят, не пойму?

— Они знают, чего ищут! — самодовольно доложил Томми и приосанился.

— Чернявый, морда хитрая, тупой как валенок! — Иван начал перечислять достоинства своего дружка. — К тому же тощий как глист! Не то что я! Белокурый, здоровый, умный и не так безобразно богатый!

— Вот то-то и оно! — согласился с ним Томми. — Раз ты такой хороший, вот mi»i тебя и женим!

— Правильно речешь! — поддержал его м-р Петрофф. — Давно пора его женить, а я бы внучат понянчил!

— На мулатке! — продолжил свою мысль Томми. — У меня есть одна знакомая — во какая красивая мулатка! Нарожает она тебе негритят, и выгонят твоего папашу с работы, да и тебя отстранят!

— Ты что там мелешь, буржуйская твоя рожа! — взорвался м-р Петрофф, совсем позабыв про дипломатический этикет. — Я тебе такую дам мулатку! И к моей Гале на пушечный выстрел не подпущу!

— А чем это мулатка вам плоха? — поинтересовался Томми и обнял за плечи Ивана. — Женщина она темпераментная, плодовитая, к тому же мулатки — хорошие хозяйки. Вы же сами пролетариев всех стран звали объединяться, вот и будет у вас большой мулатский интернационал!

— Ну-ка, Вань, дай по ушам этому паршивцу, а то я не дотянусь! — совсем разбуянился м-р Петрофф. — А ну, высаживайся из кареты, капиталист проклятый!

— Да ладно вам, ребята, ссориться?! — вмешался в спор Иван. — Из-за какой-то там мулатки! Я на практике имел этих мулаток вместе с ихними мулатами, эфиоп их отец и мать, на ЗАНЗИБАРЕ-3, — так себе народец, ничего особенного!

— Так ты воевал с повстанцами в войсках ООН?! — искренне удивился Томми.

— Ах, и ты, паршивец! Семью позоришь?! Вон все отсюда! — заорал во всю глотку старый кадровый дипломат.

— Да ладно тебе, отец, кипятиться! — примирительно сказал Ваня. — Шутит он. И я тоже пошутил. Не имел я никаких мулатов. И жениться я буду только на нашей, на какой ты мне скажешь. («А скажешь на ту, которую я в дом приведу!»)

— Да?! — уж слишком быстро отходил м-р Петрофф. — А то я уже прикидывал, как буду гладить их по кучерявым головкам!

— Кого гладить-то? — не понял Иван.

— Да внучков своих, эфиоп их мать! — И все дружно рассмеялись, а Робах продолжал хмуриться, хотя все это было очень занятно с точки зрения машинной логики.

— Ас чего это ты, Томка, решил моего сына на эфиопке женить? — поинтересовался посол. — Допекла тебя Галка?

— И не на эфиопке, а на мулатке!

— Да какая же в этом разница?

— Очень даже большая! — Томка обиделся на «допекла» окончательно и продолжал еще больше злиться, тем более, что они все ближе приближались к вилле Петровых и злиться ему оставалось недолго, пока его опять не начнут допекать. — Эфиопка — она из Эфиопии, а мулатка — наша, родная, буржуинская!

— Ну, это тогда совсем другое дело! — м-р Петрофф сразу же раздобрел. — А у этой мулатки, эфиоп ее не отец и не мать, есть старший брат?

— Имеется, — не понял Томми. — А зачем это вам?

— Ну как же! — м-р Петрофф весь аж засветился. — А мы за него Галю отдадим!..

— …?!

— … и этим сразу убьем двух зайцев!

— Ну-ка, просвети нас, папаня! — Ивану тоже стало интересно: чего еще удумал старый дурак.

— Освободим тебя, Томка, от Галькиных капризов, а заодно и отомстим за твои мученья, это раз!

— Круто!

— И внучки все будут одинаковые, это два!

Пока они дружно смеялись, дорога совсем кончилась, и Иван ступил на родную землю, где каждый кустик, каждая веточка напоминали о беззаботной юности и веселом детстве.

9

Описывать подробно семейные хлопоты, связанные с долгожданным приездом сына, нет никакого смысла из-за их традиционной обыкновенности и простоты.

Все провели милый спокойный вечер в тесном кругу родных, и Томми был здесь совершенно уместен, потому что на самом деле тоже был как бы членом их семьи.

Надо лишь отметить почти незаметное изменение его отношений с Галиной, произошедшее — видимо, обоюдно, — с одной стороны, из-за совершенно недостоверной информации от Ивана, что Галька его любит, а с другой — из-за непонятного изменения поведения все той же Гальки, произошедшего, видимо, по причине приезда старшего брата, заполнившего недостающую нишу ее внутренней душевной гармонии.

Весь вечер никто не ругался и не подкалывал друг друга, как это происходило всегда и повсеместно, и не из-за того, что кто-то соблюдал никому не нужные здесь нормы этикета, который давно уже изменился в этом мире в сторону многоукладности, как вы уже успели это заметить по сценам, происходившим в, казалось бы, совершенно неуместном для шуточек месте — как, например, межгосударственное секретное совещание на высшем уровне в недрах ХДК, а из-за того, что все присутствующие подсознательно почувствовали, насколько они близки друг другу, и радость находиться всем вместе была настолько огромна, что были забыты традиционные игры в отцов и детей, женихов и невест, братьев и сестер в смысле их внешнего показного антагонизма и… короче, вечер удался на славу — они засиделись у камина допоздна, пели хором песни и, совершенно усталые и счастливые, под утро разошлись спать по своим комнатам, причем Томми не отправился к себе домой, что было делом всего получаса, а остался ночевать у Петровых, так сказать, в своей комнате, где он ночевал регулярно все годы дружбы с Иваном и его семьей.

10

Томми всегда тянуло в семью Петровых, потому что его собственная семья сильно отличалась по своему укладу, и хотя отношения между мистером и миссис Хаггард никогда не выходили за рамки приемлемого, все же отец Томми был всегда очень занят делами, а мать Томми — собой, и, видимо, только в семье Петровых маленький Томми находил тот неповторимый семейный уют, так необходимый любому ребенку, и его нельзя было заменить никакими гувернантками, воспитателями и полной финансовой свободой в выборе игр и развлечений.

Проснулись все поздним утром, и после бассейна и легкого завтрака молодые люди в составе трех человек плюс один Робах стали упорно думать, чем бы им заняться.

Галя была свободна располагать своим временем полностью, у Ивана и Томми со вчерашнего дня были одни общие заботы, а Робаха никто и не собирался спрашивать, что он хочет делать.

Они связались каждый со своим центром управления, но каких-то определенных проблем, решить которые без них не могут, не нашлось и им предстояло самим выбрать, чем бы заняться.

— Слышь, Вань, а не слетать ли нам на наш полигон и не провести полные испытания Робаха в боевых условиях? — спросил Томми, а сам уставился на Галку, ожидая ее реакции.

— Хорошая мысль, — ответил Иван. — А как на это посмотрит Галя?

Томми изо всех сил вылупил свои глубоко посаженные карие глаза, стараясь съесть ими свою возлюбленную, а Галка в своем слишком открытом купальнике, в комплект которого входили слишком узкие трусики и почти ничего не прикрывающий лифчик, надетый только ради мамы, не одобрявшей его отсутствие даже на пляже, была почти готова к употреблению, а ее фигура — так аппетитна и хороша, что если бы не мама, то бедный Томми наверняка захлебнулся бы своей спермой — до того в нем бушевала буйная страсть, — что, в принципе, и должно было быть со здоровым молодым человеком вблизи предмета его любви.

— А что, я люблю войнушку посмотреть! — равнодушно ответила Галя и лукаво улыбнулась.

— Ура! — закричал Томми, да так громко, что бедная мама Оксана подумала, что скоро ей придется долго стряпать в связи с дочкиной свадьбой.

Молодые люди быстро переоделись кто во что горазд и, встретившись в гараже, сели в новую Ванину машину, которую доставили багажом к его приезду.

— Слушай, брат, а почему у меня нет такой же? — спросила Галя, изучая шикарный внутренний интерьер экипажа.

— А что, тебя уже не устраивает твой любимый красный спортивный «Ягуар», за которым регулярно гоняется вся полиция столицы? — ответил Иван, программируя маршрут полета, но ее поддержал Томми:

— Иван, почему в моих каталогах нет этой шикарной «Волги» и где можно приобрести ее в мою коллекцию? — возмутился он. — Вы, русские, как были скрытными и непонятными, так ими и остались, даже в таком деле, как торговля машинами. На таких лимузинах можно сделать хороший бизнес. Кстати, сколько она стоит?

— Она очень дорогая, — скромно ответил Иван, запуская двигатель и, взлетев вертикально, направив свою «Волгу» прямо в зенит.

— А на какие шиши ты ее приобрел? — поинтересовалась Галина, как будто свой «Ягуар» она купила на кровные.

— Мне она положена по службе, — пояснил Ваня, выруливая с околоземной орбиты в направлении соседней планеты, где, как вы знаете, был полигон ХДК.

— Так это не твоя машина?! — разочарованно сказала Галя. — Оказывается, мой брат — беспортошник! Да за тебя не пойдет замуж даже Томкина мулатка, не то что приличная женщина!

— Мулатка за него пойдет и без портков! — уточнил Томми, явно намекая, что готов устроить этот брак во что бы то ни стало. — А ваше ККБ, как всегда, в своем репертуаре!

— Комитет Космической Безопасности не дремлет! — проорала хулиганка Галька, за что в былые годы ей, как тайному агенту этой организации, не поздоровилось бы.

Тут Томми обратил внимание, что Робах перестал грустить и слишком бодро выглядит.

— Вань, а твой Робах повеселел! С чего это вдруг?

Иван оторвал взгляд от обзорного экрана и внимательно посмотрел на робота.

— А ну, мужик, признавайся, чего ты там задумал?!

— Я очень люблю узнавать новое и мне незнакомое! — мечтательно ответил Робах.

— Ну и что ты там разнюхал?

— Ваша машина! — Робах еще более притащился. — Она уникальна!

— Ну и чего уникального в этом рыдване, кроме натуральной кожи и красивого корпуса? — ревниво спросила Галя, исподтишка ущипнув Томми, как бы намекая, что ей тоже хочется шикарную «Волгу» вместо паршивого «Форда».

Робах вопросительно посмотрел на хозяина, спрашивая как ему поступить.

— Давай, валяй начистоту! — Иван немного сердился, что его отлично замаскированную машину сразу же «раскололи», но с другой стороны — ему было очень полезно узнать способности Робаха к исследованию окружающего пространства.

— На самом деле это только с виду легковой автомобиль, — начал докладывать Робах. — По моим оценкам, это что-то среднее между боевым разведывательным шлюпом и штурмовой машиной пехоты.

— Ого! — присвистнул Томми и вытянул руки по швам.

— По огневой мощи — это БМП, по маневренности и скорости — это разведывательный шлюп. В конструкции предусмотрена, как основная функция, метаморфозность корпуса и принципиальная невидимость для противника, — продолжал говорить Робах.

— Ух ты! — с восторгом вскрикнула Галина, — Я, Вань, такую же хочу!

— Тогда ты перебьешь всю столичную полицию на корню! — еще более сердито пробурчал Иван, никак не ожидавший от Робаха таких способностей к выведыванию чужих секретов.

— А чего они меня тормозят на каждом перекрестке и, грозясь лишить водительского удостоверения, просят номер телефона?! — пояснила вину полиции Галя. И не дай Бог ей когда-нибудь достанется в руки этот аппарат, тогда точно всей полиции — хана!

— А ты сделай себе пластическую операцию и езди в старой развалюхе, тогда к тебе точно никто не будет приставать! — предложил Иван.

— А ноги куда! ? — Галя уже прикидывала все прелести и перспективы новой жизни.

— Укоротить! — Иван был безжалостен.

— А грудь?!

— Отрезать!

— И неужели, Томочка, ты меня такую будешь любить?! — ехидно спросила Хаггарда-младшего потенциально безного-безгрудая страхолюдина.

Томми и не думал всерьез рассматривать такую перспективу, но чтобы уйти от каверзного вопроса, сам спросил Ивана:

— Судя по сведениям Робаха, ты, Ваня, достиг слишком высокого положения в Русской разведке?!

Теперь Ивану пришлось изворачиваться, уходя от встречного вопроса, но ему на помощь пришла сестра.

— Ты давай не увиливай от вопроса, а прямо отвечай — будешь любить меня, такую уродину?!

— Буду! — твердо сказал Томми и в подтверждение сказанного клятвенно перекрестился. — Если жопа останется прежней — то буду!

— Дурак! — обиделась Галя, хотя сама была виновата, что нарвалась на грубость, — что к человеку пристала? — А я и ее отрежу!

— Зачем? — вмешался в раздел своей сестры Иван, отводя тему разговора подальше от разведки. — Полицейские ведь ее не видят, когда ты сидишь в машине?!

— Все равно отрежу! Чтоб никому не досталась! И выставлю ее в лобовое стекло! — продолжала хамить Галка. — Всем жопу покажу!

— Тогда в городе повысится аварийность! — сказал Томми. — А значит, будут страдать невинные прохожие, среди которых есть и дети!

Галя немного поостыла и мирно ответила:

— Ладно, уговорил, не буду ее отрезать! И так вам слишком много!

— И не надо этого делать! — добавил Иван. — И так за километр видно, что ты — жопа!

Вся эта перепалка закончилась локальной дракой, и только бедный Робах не знал, что ему делать; с одной стороны, надо бы спасать хозяина от вцепившейся в него сестры, с другой стороны, она тоже по-родственному как бы его хозяйка, а Томми трогать он боялся, не то уговорит Ивана разрезать его на куски. Так что юный Хаггард мог совершенно безнаказанно хватать в разных местах восхитительную Галю, делая вид, что оттаскивает ее от Ивана!

11

Когда они навозились вволю, Иванова машина доставила их прямо на полигон.

Там их уже ждали всякие чины, и когда из машины первой вылезла Галя, у которой была растрепана вся прическа, а тонкое шелковое платьице довольно здорово было разодрано как снизу, так и сверху, некоторых из них «хватил кондрат» , некоторые стали заиками, а бессменный начальник полигона сразу…

Ну, не будем об этом, и так в этой части трилогии — сплошная порнография и мат, а впереди еще столько страниц с безобразными сценами секса, что автору уже сейчас стало стыдно, и он покраснел!

Итак, Галя вылезла, глянула на обалдевшие рожи вояк, потом глянула на себя и, презрительно фыркнув, опять влезла в машину, показав в довершение всего из-под разодранного платья свою прекрасную и восхитительную…

Опять я об этом! Надо писать о роботах, звездных войнах, технических достижениях далекой цивилизации и о всяких других фантастических вещах, которых нет вокруг нас, а всякие там разные сомнительные прелести великовозрастных девиц читателю совершенно неинтересны, так как окружают нас каждый день со всех сторон, — только руку протяни! И получишь по мордам! Или же придется выложить всю месячную зарплату за сеанс! Так что лучше о роботах и звездных войнах! Вперед!

… Бедным воякам пришлось ждать довольно долго, пока наши друзья заказали себе у бортового дубликатора новую одежду и не привели себя в порядок, но зато когда вышли из машины, при полном при параде, офицер русской разведки, сын хозяина фирмы и сопровождающая его под ручку элегантно одетая дама неземной красоты, то все почувствовали себя в своей тарелке, и соблюдя необходимые формальности приветствия дорогих гостей, приступили к испытаниям.

Иванов Робах не понадобился и остался сидеть в машине, потому что в распоряжении полигона была большая партия Робахов, специально закупленная для этих целей.

Гости и военные расположились в демонстрационной сфере и приготовились наблюдать за испытаниями, которые должны были разворачиваться на земле и в космосе.

Первое упражнение заключалось в следующем: Робаху отдали приказ захватить и освободить из плена заложника, находящегося на борту новейшей БМП, при этом, чтобы Робах действовал решительно и на полную катушку, ему сказали, что через час заложник будет убит.

Это так сказали Робаху, на самом же деле цель упражнения заключалась в единоборстве БМП с Робахом, при том, что в данном упражнении у Робаха не было никакого оружия, а БМП могла стрелять любыми зарядами, кроме микрокварковых.

Наши герои наблюдали за тем, как на испытательное поле выехала БМП и встала в километре от своего соперника — Робаха.

По условному сигналу БМП стала невидимой, но зрители в сфере наблюдали ее в виде светящегося голубого контура, и с места рванула в космос.

Непонятно как, но Робах продолжал ее видеть и тоже рванул за ней.

БМП стала набирать максимальную скорость и, выйдя в открытый космос, начала выделывать фигуры высшего пилотажа, пытаясь оторваться от него.

Робах ни на секунду не отставал.

Видя, что невидимость не помогает и скрываться больше нечего, БМП открыла по Робаху ураганный огонь, стреляя последовательно, с нарастанием мощности зарядов.

Робаху на все это было наплевать — его не брало ничто!

Даже анигиляционные залпы БМП, способные разнести на куски и превратить в пыль целую планету типа Земля, не причиняли ему никакого вреда!

Робах в ореоле ядерных вспышек приблизился к корпусу БМП, как она ни увиливала, и проломив голыми руками ее броню, стал внедрятся ей вовнутрь.

БМП задействовала метаморфозность и начала трансформироваться, но для Робаха это было совершенно безразлично, и он методично рвал ее на части, пока наконец не добрался до кабины пилота и не вытащил его оттуда.

На этом первое испытание было закончено. Робаха с перепуганным насмерть пилотом и распотрошенную БМП вернули на полигон, и военные долго охали, осматривая ее останки.

Второе упражнение было аналогично первому, только теперь БМП могла стрелять микрокварковыми зарядами и была способна уничтожить Робаха.

В этот раз БМП не стала включать невидимость и рвать в космос, а первым же делом выпустила серию шариковых микрокварковых мин.

Мины, разорвавшись на мириады маленьких микрокварковых бомбочек, накрыли всю площадь вокруг Робаха и все были наверняка уверены, что он погиб.

Но Робах так просто не дал себя убить!

Он подлетел вверх и в самую последнюю секунду вышел из зоны поражения.

Потом опять началась чехарда: БМП плевалась в разные стороны различными микрокварковыми боеприпасами, а Робах — эдакий циркач — скакал вокруг нее, увертываясь от них.

— Что происходит, Иван? — спросила ничего не понимающая Галя.

— Ты же знаешь, что микрокварковое излучение действует только на сто метров, после чего микрокварки разгоняются и, совершив подпространственный переход, исчезают из нашей Вселенной!

— Ну и что? — не поняла Галя. — А причем здесь Робах?

— А то, что если Робах не подойдет к БМП ближе, чем на сто метров и его не сможет достать потоком микрокварков напрямую, значит, она должна стрелять в него всевозможными боеприпасами вроде пуль, снарядов, мин, ракет, торпед, бомб и других носителей, в которых находятся микрокварковые излучатели, или проще говоря — бомбы, а так как у всех вышеназванных боеприпасов скорость не очень велика по сравнению с быстродействием Робаха, то он спокойно успевает уворачиваться от них!

— Так что же делать? — в отчаянии спросила Галя.

— А ничего. Вот подойдет к концу назначенный заложнику час и Робах попытается проникнуть в БМП, вот тогда она его и достанет! — попытался смоделировать ситуацию Иван. — А пока — 1: 0 в пользу первого Робаха!

Все произошло, как предсказывал Иван, и закончив второе испытание, решили проводить третье.

В этот раз против одного Робаха действовали два БМП и уже на третьей минуте они его прикончили.

Потом было еще множество боев, но следует остановиться , на одном из самых последних.

Отряду Робахов выдали гравитационные ручные пушки, имеющие очень мощный, дальнобойный, но главное — безынерционный выстрел.

Отряду БМП запретили использовать какое-либо оружие, кроме микрокваркового, для того чтобы сымитировать гипотетический бой, когда у Робахов будет собственное оружие, сделанное из такого же, как и они, материала, а значит, полностью неуязвимое для любого оружия, кроме микрокваркового.

В БМП не было экипажей, и Робахам сказали, что запрограммированные злодеями БМП хотят напасть на людей, и надо во чтобы то ни стало остановить эти БМП и уничтожить.

— Сейчас вы увидите настоящий бой будущей вселенской войны! — прокомментировал происходящее Томми. — Я ставлю десять к одному на Робахов!

— Я тоже! — с азартом сказала Галка.

— И я! — мрачно поддержал ее Иван.

— А кто же будет ставить на БМП? — возмутился Томми.

— К сожалению, все остальное Человечество! — сказал начальник полигона и заплакал.

Человечество проиграло.

Бой был жестоким, но быстротечным.

Сначала вверх брали БМП, с трудом, но методично, поодиночке уничтожая Робахов, потом один из них умудрился залезть в почти не поврежденную им БМП и открыл из ее мощного оружия огонь по другим машинам, потом в БМП залез еще один Робах, потом еще один… В результате в живых осталось двенадцать Робахов из первоначальной сотни, на пяти трофейных БМП, опять же уцелевших из первоначальной сотни.

Результат был плачевный.

У Робахов было только ручное оружие, и то они победили, а если они будут сидеть в точно таких же БМП, да к тому же сделанных из ничем не пробиваемого металла, то что их остановит?!

12

Когда наши герои вернулись в Иванову «Волгу», сидевший там Робах мрачно произнес сакраментальную фразу:

— Почему люди такие злые?

Томми аж поперхнулся, но все же ответил:

— Мы не злые, мы прозорливые!

— Зачем вы убили столько невинных Робахов? — не унимался не менее невинный.

— Они погибли в честном бою! — сказал Иван, заводя машину и давая ей указание лететь домой. — Да к тому же уцелевшие вышли из него победителями!

— Пиррова победа! — не унимался Робах.

— Да пойми ты, железная твоя голова! — начал кипятиться Томми. — Должны мы были вас всесторонне испытать?! И вот теперь, убедившись, то вы хорошие, мы тайно, но очень эффективно начали кампанию по принятию закона, объявляющего вас живыми существами, со всеми вытекающими отсюда правами и последствиями! И если этот закон будет принят — а он будет принят обязательно, — уже никто не посмеет убить Робаха безнаказанно!

— Свободу Робахам! Долой подлых убийц! — продекламировала Галка и прыснула в кулачок.

Робах слушал эти речи, и они ему, кажется, начинали нравиться.

— Томка, а для чего вы все это делаете? — не понял лишь Иван.

— Что? — переспросил Томми.

— Хотите объявить Робахов живыми существами?

— Не скажу! — ответил Томми и заговорщицки начал подмигивать. — Так надо! Ты сам скоро узнаешь!

— Вот видишь, хозяин, и ты не хочешь в нас видеть живых и разумных существ, — с грустью в голосе сказал Робах. — А ведь мы не сделали вам ничего плохого!

— Не сделали? — закричал в сердцах Иван. — Так сделаете!

— Тише ты, разбуянился! Совсем напугал маленького! — сказала Галина и стала успокаивать «стального человека», возвышающегося над ней горой, гладя своей крохотной ладошкой огромную его ручищу.