- Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите... - начал было он.
      Не имеете? Хорошо, позволю себе объяснить поподробнее. - Де Фроом глянул на голубой листок у себя в руке. - Поглядим, чего вы здесь написали. "Конфиденциально. Было решено, что после объявления о нашей публикации в королевском дворце - в день заявления, посвященный славе Иисуса Христа ему будут следовать двенадцать следующих дне, посвященных двенадцати апостолам Нового Завета и названных по их именам". После этого вы называете двенадцать апостолов, включая Иуду Искариота. - Де Фроом покачал головой. Ренделл напряженно ждал того, когда домине закончит, когда он прочтет последнее предложение, предложение с закодированным именем, которое поможет раскрыть имя предателя Воскрешения Два. Только де Фроом не стал читать больше. Он опустил листок и вновь покачал головой. - Глупость.
      Ренделл изобразил смущение.
      - Я ничего не понимаю...
      - Собственную глупость? Неужто вы ожидали, будто кто-то поверит, что вы серьезно говорите о рекламной кампании своей новой Библии, посвящая двенадцать дней двенадцати апостолам, помещая среди них Иуду Искариота? Иуду - исторический синоним изменника, предавшего Христа?
      Ренделл моргнул. Да, это и вправду было глупостью. Он не стал обсуждать с издателями каждого апостола. Он просто продиктовал дурацкий меморандум в огромной спешке и разослал его, не посоветовавшись с экспертами.
      - Ваша же вторая ошибка состоит, - продолжил де Фроом, - в заявлении, будто в Новом Завете упомянуты по имени только двенадцать учеников Христа, в то время, как любой теолог - если только будет внимателен - знает, что их было тринадцать. После предательства Иуды Христос заменил его Матфеем, тринадцатым названным по имени учеником. Если бы ваш меморандум дал Христу тринадцать учеников и предложил посвятить двенадцать дней рекламной кампании двенадцати из них, заменив Иуду Матфеем, тогда вы бы еще смогли обмануть меня, и ваша уловка могла бы стать удачной. Но это, - он взмахнул голубой бумажкой, - это только детская уловка, с которой вы ничего не полули. - Он усмехнулся в сторону Ренделла. - Не надо нас недооценивать. Уважайте нас, и тогда вы обязательно будете с нами.
      Взгляд Ренделла жадно уставился на листок. Последнее предложение. Ему нужно увидать последнее предложение. Сердце колотилось в груди. Ему казалось, что его удары слышны во всей комнате. В отчаянии он искал чего угодно, лишь бы де Фроом открыл содержание последнего абзаца.
      - Домине, - сказал он, пытаясь управлять собственным голосом. - Я благодарен вам за маленький урок в области рекламной деятельности и теологии, но, боюсь, ко мне он не относится. Я не писал этого меморандума.
      Домине де Фроом фыркнул.
      - Нет, это уже совершенно нечестно. Вы все еще пытаетесь играть со мной. Вы узнаете свою собственную подпись?
      - Конечно.
      - Это ваша подпись или нет?
      Домине де Фроом подтолкнул голубой листок по столу по направлению к Ренделлу.
      На подгибающихся ногах тот пересек комнату.
      Он глянул на меморандум, впитывая последний абзац над собственной подписью.
      "Первый из двенадцати дней будет посвящен апостолу Матфею".
      Матфей.
      Ренделл поднял голову, пытаясь скрыть торжество. Ему удалось сложить черты лица в выражение бараньего извинения.
      - Вы выиграли, домине, - сказал он. - Да, это моя подпись. Совершенно вылетело из головы, что я подписывал эту бумажку.
      Домине де Фроом удовлетворенно кивнул и убрал листок, сложив его вчетверо.
      - Забывайте все, что угодно, но одного забывать не стоит. Мы узнаем все, что нужно нам знать про вашу новую Библию, еще до того, как вы сможете загипнотизировать публику ею. Мы приготовим публику так, чтобы она смогла противостоять вашим атакам и отбить их. Если вы желаете находиться на стороне победителей, можете прийти сюда и работать с нами рука в руку... А теперь мистер Пламмер отвезет вас в гостиницу.
      - Благодарю, но я предпочту пройтись, подышать воздухом, - тут же ответил Ренделл.
      - Прекрасно.
      Де Фроом провел Ренделла до двери и, не говоря уже ни слова, вывел его из кабинета.
      Через несколько минут, оставив за собой домик привратника и громадину церкви, Ренделл шел через тени толстенных деревьев, окружавших Вестеркерк, спеша к уличному фонарю в безлюдном сквере.
      Одно имя, всего лишь одно, билось в его барабанные перепонки, отражаясь эхом и реверберируя по всей голове.
      Матфей.
      У него не было терпения искать сейчас такси. Пришел момент истины. Только один из двенадцати, получивших распространенный им лично меморандум сегодня после обеда, носил кодовое имя Матфей.
      Так кто же получил экземпляр с инкриминирующим теперь воззванием: Матфей?
      Кто?
      Остановившись под фонарем, отбрасывающим желтый свет, Ренделл поискал в кармане пиджака список двенадцати апостолов и двенадцати приписанных к ним участников проекта.
      Список нашелся. Ренделл раскрыл его, и глаза понеслись по строчкам.
      Апостол Андрей - доктор Бернард Джеффрис
      Апостол Фома - преподобный Закери
      Апостол Симон - доктор Герхард Траутманн
      Апостол Иоанн - монсиньор Риккарди
      Апостол Филипп - Хелен де Боер
      Апостол Варфоломей - мистер Гроат
      Апостол Иуда - Альберт Кремер
      Апостол Матфей - ...
      Апостол Матфей.
      Напротив имени апостола Матфея стояло имя Анжелы Монти.
      КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА