- Нет, спасибо, - отрезал Ренделл. Он присел на ближайший стул, а Пламмер устроился напротив. - У меня буквально минутка, - сообщил Ренделл. - Я только-только прибыл.
      - Знаю. Но то, что я собираюсь обсудить с вами, займет гораздо больше минуты, уж поверьте. Вы прочитали мою записку?
      - Прочитал, - все так же резко ответил Ренделл. - Потому и пришел.
      - Отлично, - расплылся в улыбке Пламмер. - Великолепно. - Я знал, что вы приезжаете сегодня, знал, что отель "Краснапольский" поручил вам заниматься рекламой, знал, что вы будете работать в "Воскрешении Два" - все это было необходимо, чтобы пробудить ваше любопытство и добиться вашего расположения. И я наслаждаюсь тем, что сделал.
      Ренделлу этот человек решительно не нравился.
      - Ладно, чего вы хотите?
      - Вашего сотрудничества, - ответил Пламмер.
      - Как это?
      - Мистер Ренделл, вам должно быть понятно, что у меня имеются достоверные источники информации. Я без всяких сложностей узнал о вашем назначении на эту должность, о вашей поездке в Лондон, о времени вашего прибытия сюда. Ну, а что касается "Воскрешения Два" - вы же, конечно, читали мою вчерашнюю статью в "Курьере"?
      Ренделл сидел спокойно, постукивая пальцами по крышке стола. Он не сказал ни слова.
      - Великолепно, играете роль крутого, молчаливого американца, - заметил на это Пламмер. - Только давайте глядеть на вещи практично. Нельзя напечатать целую Библию - или даже только один Новый Завет - включив в производство сотни людей, чтобы раньше или позже тайна перестала быть тайной. Вы же прекрасно понимаете, дорогой мой, что правда всегда выплывет наружу. Мои напарники знают всех, кто входит и выходит в вашу штаб-квартиру на площади Дам. Сам я уже знаю много, довольно много, о всем вашем проекте...
      Ренделл поднялся со стула.
      - Раз уж вы знаете о нем, то я вам не нужен.
      - Минуточку, мистер Ренделл. Только не надо этих спектаклей. Понятное дело, что всего я не знаю. Но узнаю, узнаю задолго до того, как вы подготовите официальное сообщение. Когда я изучу содержание этой вашей Библии, тогда я буду знать именно то, чего мне хочется. И гарантирую вам, через пару недель у меня будут все детали, все факты. Но, видите ли, мистер Ренделл, я занимаюсь таким делом, в котором у меня имеется масса конкурентов. И я должен быть первым с совершенно полной - и эксклюзивной статьей. И так оно и будет. Тем не менее, сотрудничество с вами позволит мне сохранить массу усилий и подготовить мой сенсационный материал на несколько дней раньше. Понимаете, я всего лишь хочу написать эту статью. Когда у меня будет весь материал, я стану симпатизировать вашему "Воскрешению Два", но только если вы будете сотрудничать.
      - А если я не захочу?
      - Ну-у, я же могу и обидеться, и тогда все, о чем я поведаю миру, может отражать мои чувства. - В его голосе окрепла коварная нотка. - А вы же не захотите этого, а? Ведь не захотите? Ну конечно же, нет. Мистер Ренделл, я скрупулезно изучил вашу деятельность, особое внимание обращая на клиентуру, с которой вы имели дело эти годы. Похоже, что вы настроены по-деловому и не испытываете сентиментов к тем лицам, которых представляете. Мне не кажется, чтобы вас сдерживало или душило благородство или, скажем, достойная лишь смеха мораль. Если люди платят - вы за них беретесь. Пламмер сделал паузу. - Мистер Ренделл, мы - то есть мои друзья и я - готовы платить.
      Ренделлу хотелось ударить его, влепить пощечину в эту бледно-устричную физиономию. Но он сдержался, так как нужно было выяснить еще кое-что.
      - Вы готовы платить, - повторил Ренделл. - За что? Чего вы хотите?
      - Вот это уже лучше. Гораздо лучше. Я же знал, что вы благоразумный человек. Чего я хочу? Я хочу видеть готовые гранки этого вашего суперсекретного Нового Завета. Вы достанете их без всяческого труда. Никому из "Краснапольского" не удастся сделать этого легче. Вы же сможете выходить оттуда куда угодно и когда угодно. Мне же хочется всего лишь опередить конкурентов. И я готов, имея на это все полномочия, оговорить с вами все дела. Так что вы скажете, мистер Ренделл?
      Тот отставил стул.
      - Что я скажу? Пошел ты нахрен, мистер Пламмер!
      Он развернулся на месте и поспешил к выходу, тем не менее, какая-то часть слов Пламмера достигла его ушей:
      - Нет, друг мой, не пойду я нахрен. Во всяком случае, не до того, как раскручу "Воскрешение Два". А я уверен, что раскручу, абсолютно уверен, как уверен в том, что ты сам и ваш прибацанный проектишка через пару дней загнетесь.
      * * *
      ОТПРАВИВ ДАРЛЕНУ, вопреки всем ее протестам, на дневную автобусную экскурсию по Амстердаму и на вечернюю "Поездку при свечах" - по каналам, Ренделл позвонил Уилеру, сообщая, что готов выехать в "Краснопольский". Он сразу же доложил о неожиданном столкновении с английским журналистом Пламмером, что вызвало лавину настойчивых расспросов со стороны издателя. Повесив трубку, Ренделл приготовился вступить в таинственное и защищенное от любопытных глаз укрытие, откуда "Воскрешение Два" вело свою деятельность.
      Сейчас же, усевшись поудобнее у бокового окошка мерседеса, он слушал скрипучий голос круглолицего, средних лет водителя-голландца, сообщившего, что его зовут Тео:
      - Дам. Наша центральная площадь. Это ось, на которую, будто спицы нанизаны центральные улицы Амстердама.
      Кое-какие виды города Ренделл даже узнавал. Память о предыдущей поездке, освеженная чтением путеводителя KLM минут пятнадцать назад, помогла ему определить те места, мимо которых он сейчас проезжал. В центре площади было два людских островка. Один образовался вокруг Монумента Освобождения, памятника всем голландцам, погибшим в годы Второй Мировой войны. Когда Ренделл видел его несколько лет назад, подножие монумента было оккупировано студентами всяческих наций, которые обычно жарились на солнышке днем, и которых частенько ловили по ночам за то, что они жарились в окрестных кустах. Этим же утром, как и обычно, здесь тоже было множество сидящих на ступенях молодых туристов, но эти выглядели поживее, они разговаривали друг с другом или читали. Неподалеку находился и второй населенный людьми островок Дам - плоский бетонированный многоугольник, нечто вроде парка без травы, зато с качелями, кукольным театром и окруженной детьми стойкой мороженщика. Здесь же отдыхали на лавках или кормили голубей люди преклонного возраста.
      - Слева Конинклийк Палейс, - проскрипел со своего места Тео. Ренделл послушно поглядел на массивный королевский дворец, занимавший всю оставшуюся часть площади. - Наша святыня, как Вестминстерское аббатство у англичан, - продолжал водитель. - Построен на болотистой почве, там внизу тринадцать тысяч деревянных свай. Королева здесь не живет. Она живет за городом, а дворец использует для официальных приемов или же по каким-то важным государственным делам.
      - А там есть специальный тронный зал? - поинтересовался Ренделл.
      - Тронный зал? Troonkamer? Ik versta het niet. - Потом до него дошло. - Ja, ja, ik weet wat u zeqt. Natuurlijk, wij hebben het.
      - Тео, не могли бы вы говорить...
      - Извините, извините, - тут же поправился водитель. Тронный зал - да, конечно же, имеется - очень большой церемониальный зал, очень красивый.
      Ренделл вытащил у себя из кармана желтый блокнот и нацарапал несколько слов. У него уже появилась первая рекламная идея - первая с момента прибытия в Голландию. Надо будет предложить ее своим заказчикам. Он снова почувствовал себя лучше.
      - Впереди "Де Биенкорф", - объявил Тео. Ренделл узнал самый крупный амстердамский универмаг - "де Биенкорф" или же "Беехайв" - шестиэтажный сумасшедший дом для покупателей. Вот и сейчас десятки людей, отправившихся за покупками, вливались в хромированно-стеклянные обычные и вращающиеся двери. - А рядом с ним то место, куда мы направляемся, - сообщил Тео. "Крас".
      - Чего?
      - "Гранд Отель Краснапольски", где находится ваша штаб-квартира. Никто толком так и не может выговорить его, поэтому для нас он будет "Красом". Польский портной А.В. Краснапольский продал свое заведение и в 1865 году приобрел здесь, на Вармоесстраат, кафе, где подавали вино и пончики с вареньем, которые жарила его невестка. А потом он пристроил еще биллиардную, затем Винтертуин - зимний сад, после чего прикупил все окрестные дома, достроил несколько этажей сверху, так что получилось сто номеров для гостиницы. Сейчас здесь триста двадцать пять номеров. "Крас". Глядите, а вот и мистер Уилер. Он ждет вас.
      И правда, Уилер ожидал их под застекленным навесом, накрывавшим тротуар.
      Когда Ренделл вышел из машины, он тут же бросился навстречу и схватил Ренделла за руку.
      - Рад видеть тебя здесь в целости и сохранности, - сказал он. - Прошу прощения за наскок Пламмера. Откуда он, черт его побери, пронюхал, что ты в Амстердаме? Никак не соображу!
      - Давайте-ка лучше выбросим это из головы, - уныло предложил Ренделл.
      - Да, так будет лучше. Тем более, что перед нами несколько дел. Я предупреждал тебя, что они ничего не пожалеют, чтобы нас прикончить. Ладно, не бери в голову, мы будем готовы к этому. - И он торжественно повел рукой. - Вот он, "Крас". Наша крепость - на месяц, а то и два.
      - Выглядит как обычный фешенебельный отель.
      - Мы так и полагали, - заметил Уилер. - Мы располагаем небольшой частью бельэтажа для общих собраний, к тому же наши служащие могут пользоваться и другими помещениями, чтобы поесть и выпить - Американским Баром, Пальмовым Двором и Белым Залом - там мы обедаем. По-настоящему же "Воскрешение Два" расположено за баррикадами на втором и третьем этажах. Они полностью наши, в основном, по причине безопасности. Для рекламной работы тебе, Стив, и твоей команде мы выделили два конференц-зала внизу, в бельэтаже. Твой личный офис будет в зале F, рядом помещение для секретаря. К тому же у тебя будут еще две комнаты - гостиничные номера 204 и 205. Мы не стали переоборудовать их под офис. Там ты сможешь принимать людей и брать интервью в более домашней обстановке. А можешь там и закрыться, если нужно будет подумать или прикорнуть часок. Только не думаю, чтобы в течение этого месяца тебе удалось подремать.
      - Я тоже так не думаю, - согласился с ним Ренделл. - Ладно, с чего начнем?
      - С того, что зайдем вовнутрь, - ответил Уилер. Он взял Ренделла под руку, но с места не сдвинулся. - Еще одно. У нас здесь несколько выходов на Вармоесстраат. Можешь пользоваться любым. К примеру, главным входом в отель, который сейчас за нами. Если так, то у тебя имеется выбор, равно как и у любого типа вроде Пламмера, пройти в фойе, чтобы попасть в Холл принцессы Беатрикс, Зал принцессы Маргрит, Американский Бар, чтобы переговорить там или же встретиться с кем-либо еще до того, как войти в лифт. Понятное дело, когда ты выйдешь из лифта, тебя задержит наша охрана. Поэтому, Стив, я бы предпочел, чтобы человек с красной карточкой пользовался каким-нибудь другим входом.
      - Что вы имеете в виду - с красной карточкой?
      - Потом поймешь. Так вот, самый короткий путь, это через вход на Вармоесстраат.
      Он схватил Ренделла покрепче и повернул его в сторону улицы, на одной стороне которой был универмаг, а с другой гостиница. Они подошли к вывеске "INGANG KLEINEZALEN". Между двумя черно-зелеными мраморными колоннами располагалась вращающаяся дверь.
      - И прямо сюда, - скомандовал Уилер.
      Они прошли в узкое фойе, слева от которого была небольшая комната, а справа - комната побольше. Двери, ведущие в эти боковые помещения, были открыты. Бравый охранник в летней униформе цвета хаки, в портупее с пистолетной кобурой, заступил дорогу в большее помещение.
      - Прямо перед нами, - объяснял Уилер, - коридор, ведущий прямо к лифтам. Так, а теперь мы представим тебя инспектору Хелдерингу. Тут же Уилер поздоровался с охранником и сообщил ему: - Хелдеринг ждет нас.
      Охранник отступил в сторону, и Уилер подтолкнул Ренделла к входу в комнату сотрудников безопасности проекта. Там находилось шесть человек. Две девушки с обильными формами занимались картотекой. Два загорелых молодых человека в мундирах, похоже, изучали расстеленную на столе карту. Пожилой мужчина в рубашке с короткими рукавами сидел, окруженный аппаратурой, включавшей в себя микрофоны, панели с переключателями и стойку с телевизорами, на четырех экранах которой можно было проследить, что происходит в залах и коридорах двух верхних этажей. Сейчас этот мужчина склонился над небольшой клавиатурой.
      Рядом с ним, за столом розового дерева с бронзовой фурнитурой, сидел жилистый мужчина, лет пятидесяти, с мрачным лицом голландского бюргера кисти Рембрандта, заканчивающий разговор по телефону. На столе стояла бронзовая табличка, представляющая мужчину как инспектора Д. Хелдеринга.
      Положив трубку, Хелдеринг сразу же вскочил с места и пожал Ренделлу руку, в то время как Уилер представил их друг другу.
      Как только все трое уселись, издатель обратился к Ренделлу:
      - Мне кажется, Стив, что как только ты устроишься, тебе захочется взять несколько интервью у инспектора. Он и сам по себе человек интересный, а его работа здесь и в городе вообще фантастика. Ведь после того, когда мы уже объявим о нашем Международном Новом Завете, публике должно быть любопытно, как нам удалось замалчивать наш проект так долго.
      - Вполне возможно, что она - таки пожелает, - ответил ему Ренделл, особенно, если мы и дальше будем умалчивать о нашем деле таким же образом. - Он улыбнулся Хелдерингу. - Не подумайте, будто это камушек в ваш огород, только...
      - Только вы беспокоитесь о том, что Седрик Пламмер сможет нас расколоть, - сухо заметил Хелдеринг. - Не бойтесь.
      Ренделл попытался зайти с другой стороны.
      - Мистер Уилер рассказал вам о моем столкновении с Пламмером?
      - Ни единого словечка, - ответил тот. - Честное слово, я не знал, что мистер Уилер уже проинформирован о вашей встрече с Седриком Пламмером в баре "Амстеля". Я как раз готовил ему доклад об этом. В любом случае, вы с ним великолепно справились, мистер Ренделл. Я знаю, что вы сказали ему идти нахрен, а тот ответил на это, что увидит, как сначала сдохнет наш проект.
      - Туше, - обескуражено улыбнулся Ренделл. - Но как вы знаете об этом?
      Инспектор взмахнул своей волосатой рукой.
      - Это неважно. Мы стараемся знать обо всем, чем занимаются наши люди. Возможно, пока что нам удается не все - ведь после всего, преподобный де Фроом кое-что да вынюхал - но мы стараемся, мистер Ренделл.
      - А с вами может получиться великолепная статья, - сказал Ренделл.
      - Стив, да ты и половины не знаешь, - перебил его Уилер. - Инспектор Хелдеринг работал на Международную организацию уголовной полиции - на Интерпол - с момента начала его деятельности в Париже, в 1946 году. Он все время работал там и дошел до поста чуть ли не генерального секретаря, когда мы предложили ему сменить чудесный кабинет в Сен-Клу, чтобы возглавить службу безопасности "Воскрешения Два".
      - Такое решение было несложно принять, - заметил Хелдеринг. - В Интерполе я занимался человеческой работой. Очень важной. Но в "Воскрешении Два" я занимаюсь работой Божьей. А она важнее.
      "Божья работа с пистолетом на поясе", - подумал Ренделл, а вслух сказал:
      - Боюсь, что я очень мало знаю об Интерполе.
      - Да знать-то почти и нечего, - ответил инспектор. Эта организация объединяет полицейских двадцати государств с целью способствования поимке международных преступников. Я работал в штаб-квартире Интерпола, в пригороде Парижа, но региональные отделения имеются в сотне стран. Отделение в Соединенных Штатах сотрудничает с вашим Департаментом финансов, отделение в Великобритании - со Скотланд Ярдом и так далее. В Сен-Клу у нас было собрано около миллиона идентификационных карточек преступников по разделам. В каждом разделе около двухсот описаний разыскиваемых преступников, разделенных по национальности, расовой принадлежности, телосложению, походке, татуировкам, порокам, привычкам, увечьям и так далее. В "Воскрешении Два" я ввел подобную систему, только в меньшем масштабе. Мои папки содержат все, что мы можем знать о каждом здесь работающем. Опять же, подобная информация о всех журналистах, религиозных экстремистах, ярых реформаторах, соперниках, у которых может появиться желание и возможность саботировать нашу деятельность.
      - Весьма впечатляюще, - признал Ренделл.
      Хелдеринг отдал вежливый поклон.
      И действительно, мистер Ренделл, прежде чем выдать вам пропуск, я должен был знать о вас все возможное. И самое главное - знать ваши слабые стороны: как действует на вас спиртное или наркотики, сколько и чего вы обычно употребляете, тип женщин, с которыми вы живете; равно как и степень вашей уязвимости - подчинитесь ли вы шантажу, если узнаете что-то тревожное о своей дочери Джуди, или же если кто-то предоставит вам сугубо личную информацию о вашей сестре Клер, или же о том, что кто-то ублажает мисс Дарлену Николсон...
      "Ну и сукин сын, - подумал Ренделл. - Le grand frere - Большой Брат присматривает за тобой".
      - Вижу, что для вас нет ничего личного, ничего святого, - сказал он вслух.
      - Только "Воскрешение Два", - невозмутимо ответил на это инспектор.
      - Ну ладно, зачислен ли я в категорию "А"? - с оттенком досады спросил Ренделл.
      - Не совсем, - вполне серьезно ответил ему Хелдеринг. Он открыл ящик стола и достал оттуда небольшую карточку. Вам присвоена категория "В", красная карточка, но все равно, у вас очень высокие полномочия, исключительно высокие. Видите ли...
      - Я объясню, - вмешался Уилер. - Основываясь в чем-то на системе Интерпола, инспектор разделил всех занятых в "Воскрешении Два" на пять категорий. Красная карточка категории "А" означает доступ ко всему, и такую карточку дали только мне, другим четырем издателям и мистеру Гроату, куратору проекта. Красная карточка категории "В" означает доступ ко всем материалам, за исключением тех, что находятся в запретной зоне. Карточки другого цвета дают сотрудникам меньшие привилегии. Так что, Стив, у тебя второй после высшего приоритет.
      Ренделл глянул на сидящего через стол Хелдеринга.
      - А что это за запретная зона, о которой упоминал мистер Уилер?
      - Стальное, защищенное от огня хранилище в подвале гостиницы, которое курирует мистер Гроат.
      - И что же находится в этом хранилище?
      - Оригинальные папирусы Евангелия от Иакова, написанного в 62 году нашей эры, и оригинальные фрагменты Пергамента Петрония, написанного в 30 году нашей эры. Там же хранятся все пять переводов. Для нас они дороже всего золота и драгоценностей на земле. - Инспектор Хелдеринг поднялся со своего места, обошел стол и вручил Ренделлу идентификационную карточку. Это ваш пропуск в "Воскрешение Два", мистер Ренделл. Теперь вы можете свободно пройти вовнутрь и начать свою работу.
      * * *
      ДВУМЯ ЧАСАМИ ПОЗДНЕЕ, когда Стивен Ренделл, после встречи с первыми же людьми, встреченными им в "Воскрешении Два", вернулся в зал F, свой персональный кабинет на бельэтаже, он уселся в обитое кожей мягкое кресло и был готов действовать.
      После того, как Уилер показал Ренделлу выделенный ему кабинет - с тяжелым дубовым столом в виде буквы L, швейцарской электрической пишущей машинкой, несколькими стульями для посетителей, громадным зеленым картотечным шкафом, закрывающимся на колодку, с трубками дневного света на потолке - там же материализовалась Наоми Данн, чтобы познакомить его с остальными сотрудниками.
      Обязанностью Наоми было представить Ренделла ученым-теологам, специалистам и экспертам с первого этажа, тем, кто уже несколько лет готовил "Международный Новый Завет" к изданию. Теперь же, возвратившись после встречи с ними, Ренделл ожидал Уилера. Через двадцать минут издатель отконвоирует его в зал G, обеденный зал для высшего административного персонала, куда его пригласили на обед под председательством доктора Дейчхардта, и где он сможет встретиться с полным составом издателей, а также с консультирующими их специалистами-теологами.
      После обеда Наоми должна будет отвести его на второй этаж, где представит сотрудникам рекламного отдела и поможет в проведении их первого делового совещания, которое наметит направления их деятельности на ближайшие несколько недель.
      Сейчас же его сознание было с учеными-богословами, встреченными Ренделлом за последние два часа. Он прекрасно понимал, что будет нуждаться в помощи всех этих специалистов, чтобы подвигнуть всестороннюю рекламную кампанию по пропаганде "Международного Нового Завета". Еще он знал, как будет трудно рассортировать и запомнить все эти незнакомые лица, их голоса, внешность, их специальности, их безграничные познания. В кармане его спортивного пиджака лежал желтый блокнот, практически полностью исписанный поспешными заметками и каракулями, сделанными им во время переходов из одной комнаты в другую.
      Чтобы зафиксировать каждого специалиста в сознании, Ренделл решил записать свои черновые впечатления о всех них. Такого рода краткое досье по персоналу "Воскрешения Два" станет его подручным справочником.
      Ренделл подкатил кресло к пишущей машинке, вставил лист чудесной белой бумаги, просмотрел заметки и начал быстро печатать:
      13 июня
      Постоянные эксперты, работающие в "Воскрешении Два"
      ГАНС БОГАРДУС... Носит длинные светлые волосы, глаза с тяжелыми веками, внешность самая обычная; высокий, напоминающий женский, голос. Довольно худощавый, стройный. Работал библиотекарем в Bijbelgenootschap Библейском Обществе Голландии. В "Воскрешении Два" с самого начала исполняет обязанности библиотекаря справочного отдела. Это гостиничный Schrijfzaal - комната для письма - или что-то в этом роде. Вся она от пола до потолка заполнена книгами, все имеют перекрестные ссылки. Здесь можно получить любое необходимое для работы издание Библии или кодекса в факсимильном исполнении, печатные Библии - репринты и оригиналы, на самых различных языках. Богардус мне не понравился, показался скользким как угорь. Мнит о себе много, все хранит в секрете, держит себя с нескрываемым превосходством. Наоми говорит, что он ходячий компьютер. Может мгновенно отыскать все, что вам нужно. Может даже сообщить тебе о собственном открытии. Так что мне он нужен, придется сотрудничать и дальше.
      ПРЕП. ВЕРНОН ЗАКЕРИ... Выдающийся проповедник-оратор из Калифорнии, собиравший целые стадионы в Нью Орлеане, Ливерпуле, Стокгольме, Мельбурне. Фундаменталист с громовым голосом и внешностью актера. Гипнотические глаза. Говорит с авторитетом Божьего внука. Личный друг Президента США и Джорджа Л. Уилера. Сразу же посадил меня на диван в Справочном отделе и, как будто я был индейцем с Амазонки или каннибалом, начал обращать меня в истинную веру. Тем не менее, для "Международного Нового Завета" он считается ценным торговым представителем, так что я и сам готов подумать, как запрограммировать его наилучшим образом.
      ХАРВИ АНДЕРВУД... Американский специалист по опросам общественного мнения, чья фирма "Андервуд Ассошиэйтс" имеет отделения в Великобритании и европейских странах. Спокойный, задумчивый, истинный джентльмен. Для "Воскрешения Два" он проводит отдельное расследование, связанное с религией и ее влиянием на современное общество. Здесь же он выполняет еще и должность консультанта, находясь под рукой, в Амстердаме, одну неделю в месяц, вплоть до выхода книги из печати. Я испытываю к нему некое родство душ, и мы очень дружески поговорили, устроившись в уголке Справочного зала. Андервуд должен предоставить мне результаты опросов, которые я буду использовать для освещения под нужным углом моих публицистических выступлений. Он привел мне данные последних опросов, показывающие, что если десять лет назад около 50% опрошенных еженедельно посещали церковь, то теперь посещаемость упала до 40%. Такое падение посещаемости впервые столь сильно проявилось среди проживающих в США католиков. Опросы показывают, что лучшая посещаемость пока что отмечается среди лютеран, мормонов и южных баптистов. Среди протестантов наибольшее падение посещаемости церкви отмечено у протестантов епископального толка. Десять лет назад 40% американцев чувствовали, что религия теряет свое влияние. Сегодня так считает уже 80%. Андервуд отметил, что опрос среди обитателей студенческих кампусов показал, что 60% студентов считают, будто церковь и религия неуместны в обществе, остальные 40% считают, что это не так. Мы с Андервудом пришли к общему мнению, что выход в свет новой Библии сможет переменить сложившееся направление мнений и, возможно, сохранить организованную религию.
      АЛЬБЕРТ КРЕМЕР... С ним я встретился в Редакторском отделе, что располагается неподалеку от моего кабинета. Здесь работают четыре человека, и Кремер является главным корректором. По мнению Наоми, корректура - это главное в редактуре книги, по важности она следует сразу же за трудом переводчика. Кремер похож на карлика, он горбатый, преданный своему делу, приятный, достойный доверия. У него глаза больного базедовой болезнью, выпученные будто объективы бинокля. Он швейцарец, уроженец Берна, из династии корректоров. Его отец, дядя, дед, прадед и другие предки - все были корректорами Библии и других книг религиозного содержания. Он рассказывал мне, что стремление к точности и совершенству в семействе Кремеров было фетишем с того времени, как далекий их предок, редактируя новую версию Библии короля Иакова во времена Карла I, выявил, что печатники пропустили слово "не" в Седьмой заповеди, так что у них в Исходе 20:14 читалось: "Возжелай жены ближнего своего". Появившись в 1631 году, эта Библия стала известна как "Безнравственная или же Возжелавшая жены ближнего своего", что пробудило на нее громадный спрос среди развратников той эпохи. Архиепископ оштрафовал печатников на 300 фунтов, передав эти деньги в Оксфорд и Кембридж для устройства там типографии, а Порочную Библию приказал уничтожить. В огонь пошли все экземпляры, кроме чудом сохранившихся пяти книжек. И всю свою жизнь далекие предки Кремера жили, купаясь в славе открывателей ошибки. После этого все Кремеры исповедывали культ точности и аккуратности. "Вы не должны найти в "Международном Новом Завете" ни единой ошибки", - пообещал мне он.
      ПРОФЕССОР А.ИСААКС... Я встретил его в отдельной секции "Терразаал", которую называют "Кабинетом почетных гостей", где работают приглашенные ученые и богословы. Сейчас под рукой там оказался один лишь профессор Исаакс из Израильского Древнееврейского Университета. Он специалист по древнееврейскому языку, и его весьма ценят за труды по переводу Свитков Мертвого моря. Среди всего прочего он указал мне на то, как недостаточное знание оттенков значений древнееврейского языка смог превратить самое банальное действие в чудо. "Могу показать это на примере, - сказал Исаакс своим медоточивым, певучим голосом. - Древнееврейское слово "валь" всегда переводилось как "по", потому-то Писания и говорят нам, что Иисус ходил по водам. Хотя, с другой стороны, гораздо чаще слово "валь" имело и другое значение - "вдоль". Исходя из этого, правильнее следовало бы читать, что Иисус шел вдоль воды, сокращая себе путь по берегу. Но, возможно, раннехристианские пропагандисты сделали его чудотворцем, а не пешеходом".
      * * *
      Стив Ренделл прервал печатание, еще раз просмотрел четыре готовых страницы и пролистал свой желтый блокнот. Каракули напомнили, насколько сильно вдохновили его встречи со специалистами и учеными с первого этажа. В большинстве своем это были люди, имеющие в жизни прямую цель. Каждый из них, в отличие от него, казалось, любил свое дело и нашел его смысл.
      Когда же Ренделл пересматривал свои заметки еще раз, ему занятиям помешал громкий стук в дверь.
      Тут же дверь открылась, и Уилер сунул голову в комнату.
      - Рад видеть тебя за работой, Стив. Очень хорошо. Только уже пора обедать. Готовьтесь ко встрече с тяжелой артиллерией.
      АРТИЛЛЕРИЯ КРУПНЕЙШЕГО КАЛИБРА
      За огромным овальным столом сидело десять человек, их разговоры же представляли смесь английского и французского языков. Хотя у Ренделла французский хромал, он открыл, что понимает чуть ли не каждое слово. И услышанное заставляло его испытывать танталовы муки.
      Обстановка обеда, который обслуживался двумя официантами - главными блюдами были черепаховый суп и рыбное филе "а-ля-тюрбо" с побегами аспарагуса - не мешала разговорам. Они звучали постоянно, слова подстегивали рождение новых бесед, до и во время еды.
      Когда же на десерт были поданы фруктовый салат и кофе, Ренделл посчитал, что уже может отличить одного гостя от другого и ясно идентифицировать их в собственной памяти. Сидя между Уилером и Эмилем Дейчхардтом, Ренделл еще раз осмотрел тяжелую артиллерию. Равно как и Уилер, рядом с которым сидел преподобный Вернон Захери, так и рядом с каждым из зарубежных издателей сидел его личный консультант.
      Сразу же за доктором Дейчхардтом сидел доктор Герхард Траутманн, профессор богословия из "Рейнского Университета Фридриха-Вильгельма" в Бонне. Ренделл подозревал, и это подозрение его весьма веселило, что доктор Траутманн специально подстригал свое монашеское полукружие волос, чтобы сделаться похожим на Мартина Лютера с самых известных гравюр. На кресле рядом с Траутманном сидел сэр Тревор Янг, английский издатель, выглядящий моложе своих пятидесяти лет, аристократичный до мозга костей, обменивающийся с соседями по столу малозначительными замечаниями. Его консультант по богословию, доктор Джеффрис, пока что оставался в Лондоне или Оксфорде.
      Ренделл повел взгляд дальше. Вот мсье Шарль Фонтэн, французский издатель - миловидный, живой, было в нем что-то лисье, достойное эпиграмм. Уилер шепнул, что Фонтэн весьма богат, у него имеется великолепная резиденция на авеню Фош в Париже, и он вхож в самые высокие круги чиновников Елисейского дворца. Сразу же за Фонтэном сидел его консультант-теолог, профессор Филипп Собриер из Коллеж де Франс. Ученый выглядел невзрачным, потертым, каким-то скованным, но, слушая его, Ренделл подозревал, что пугливая мышка, превратившись в филолога, может и клыки показать.
      Далее был синьоре Луиджи Гайда, итальянский издатель из Милана, удивительно похожий на папу Иоанна XXIII. Все его четыре подбородка свисали брыжами, при разговоре он брызгал слюной и гордо хвастался своими многочисленнейшими периодическими изданиями, выходящими в Италии, личным реактивным самолетом, на котором он привык летать, путешествуя по собственной финансовой империи, и верой в методы американского бизнеса.