Следующий день прошел точно так же. Снова поиски съестного не увенчались успехом. Каране кое-как удалось заделать дыру. Теперь можно было поддерживать в очаге огонь, но тепла он не давал - разве что когда Карана сидела перед ним на корточках.
      На следующий день вопрос пропитания встал очень остро. Ни на одном дереве, находившемся поблизости, не росли орехи, и она не обнаружила на снегу никаких звериных следов. Карана боялась далеко отходить от хижины: каждый ее след на снегу был указателем для ее врагов.
      Ночью ее тревожили дурные сны - несомненно, это все еще действовал хракс. В них появлялся Рульк, всегда добродушный; он звал ее к себе, обратно. И несмотря на то что она пыталась сопротивляться, Карана всегда шла к нему.
      Еда у нее практически закончилась. Теперь она сердилась на мышь: та стащила у нее остаток копченого угря. Карана была постоянно голодна. Завтра ей придется уходить, независимо от того, ищет ее кто-нибудь или нет. Кроме Готрима, идти ей некуда. Она тосковала по дому, но в то же время боялась туда вернуться - ведь на ней было бремя вины.
      Карана вышла за дровами и яростно набросилась на маленькое высохшее дерево. Рубить было тяжело, так как ее топорик затупился, а поточить его было нечем. Наконец дерево упало па землю, и его ствол раскололся. Оказалось, что внутри дерево сильно изъедено жирными белыми личинками.
      "Ты можешь есть древесных личинок, если очень голодна". Карана как будто услышала голос отца, и ей вспомнилось, как они уходили в горы и разбивали там лагерь. Он всегда учил ее таким вещам - где найти воду, или мед, или птичьи гнезда, что можно есть, а чего не следует.
      Карана посмотрела на личинок. Каждая была величиной с ее большой палец. У них были пухлые туловища, с пурпурными брюшками, крошечные коричневые ножки и коричневые рты на слепых головах. Карана не могла себе представить, как их можно есть. Но, несомненно, уж лучше съесть личинок, чем умереть от голода.
      Набрав личинок в куртку, Карана поспешила к хижине. Там она положила добычу на скамью и принялась рассматривать эти существа.
      Некоторые начали извиваться, неохотно пробуждаясь от зимней спячки. Взяв одну, Карана поднесла ее ко рту, потом положила обратно. Она сидела и раскладывала личинок рядами, в кружок, потом выложила из них свое имя, затем имя Лиана.
      В животе заныло от голода. Ей необходимо было что-то съесть! Прикрыв глаза, она снова поднесла личинку ко рту, но тут глаза Караны невольно открылись. Бело-пурпурное туловище отвратительно извивалось. Снова закрыв глаза, она засунула личинку в рот. Ее чуть не стошнило. И тут Карана ощутила острую боль: несчастная тварь укусила ее за язык. Она попыталась выплюнуть личинку, но ничего не вышло. Карана случайно раскусила ее.
      Личинка лопнула, как виноградина, затопив ее рот чем-то вроде горького желе. Это было омерзительно! Карана выплюнула ее в огонь и прополоскала рот холодным чардом.
      Она уже собралась было выбросить личинки за дверь, как вдруг ей пришло в голову, что их можно приготовить.
      Она высушила котелок из-под чая, бросила туда личинки и поставила на край очага печься. Вскоре они были готовы. Вытащив одну, Карана увидела, что личинка сморщилась, в три раза уменьшившись в размере, и стала коричневой. От личинки пахло едой.
      У Караны потекли слюнки. Она попробовала готовую личинку. Вкус был довольно приятный и напоминал орех. Карана как раз сунула в рот целую пригоршню, как вдруг краешком глаза увидела чью-то высокую фигуру. Человек проходил мимо окошка. Она схватила полусгнившее полено - свое единственное оружие. Как же этот незваный гость подобрался так близко, а талант чувствительницы не предупредил ее?
      Дверь распахнулась, издав скрипучий стон. Карана подняла полено над головой.
      - Карана, это ты?
      - Гм-м! - произнесла она с полным ртом. И быстро проглотила личинок. Таллия!
      Бросив свое оружие, Карана обняла Таллию, как вновь обретенную сестру.
      - Как ты меня нашла?
      - Что ты здесь делаешь?
      - Прячусь! За мной гонятся гаршарды. - Карана передвинула котелок, чтобы Таллия не увидела, что в нем.
      - Думаю, они отступились. Я уже пару дней не вижу их следов.
      - Ты хочешь сказать, что я могу идти домой?
      - Да, только с утра! - бодрым тоном подтвердила Таллия.
      - Ну, угощайся чардом и рассказывай... С Лианом все в порядке?
      - Да, хотя мы еще не пришли в себя после ужасов Каркарона.
      "И это моих рук дело", - подумала Карана, скова помрачнев.
      - Что случилось? - спросила она.
      - Была такая свалка! - ответила Таллия.
      - О! - воскликнула Карана.
      - Зачем ты пошла в Каркарон, Карана?
      - Лиан, конечно, рассказал тебе?
      - Да, но мне бы хотелось услышать твою версию.
      У Караны зародилось предчувствие, что у Лиана все не так хорошо, как она надеялась.
      - Чтобы заключить ради него сделку с Рульком. Это было единственным способом освободить Лиана. И что самое странное - Лиан вовсе не был нужен Рульку. Все вы заблуждались на этот счет. Рульк охотился за мной.
      - Для чего, Карана? Почему ты была так ему нужна?
      Каране не хотелось об этом говорить, но Таллия пожирала ее глазами, а сама она знала, что не сможет больше хранить свой секрет.
      - Я троекровница! - прошептала девушка, ожидая, что Таллия отпрянет от нее в ужасе и отвращении.
      Таллия не смогла сдержать изумления.
      - Троекровница! - Она начала расхаживать по комнате, то и дело бросая взгляды на Карану. - Это объясняет... многое. Мендарк и я часто размышляли о тебе. И что же случилось в Каркароне?
      - Как только Лиан был освобожден, мне пришлось выполнить свою роль в этой сделке. Я помогла Рульку найти Путь между мирами, но все пошло не так, как надо.
      - Значит, это Лиан уговорил тебя пойти в Каркарон?
      - Не будь такой глупой! Это была моя идея! Я ушла из дому, никому ничего не сказав, а он меня поймал и отказался отпустить одну. Лиан был великолепен! - Глаза Караны сияли. - Ты бы только его видела! Это был самый смелый его поступок - он встретился лицом к лицу с Рульком! Конечно, в конце концов это ничего не дало. А где теперь Лиан? Он в безопасности?
      - Был, когда я оставила его в Готриме, - осторожно ответила Таллия. Она присела на скамью.
      Вспомнив о личинках, Карана схватила котелок.
      - Чаю? - небрежным тоном спросила она.
      - Что ты ешь? - осведомилась Таллия. - Можно мне попробовать?
      - Разве у тебя нет еды? - Карана отставила котелок подальше, смущенная тем, что едва не попалась.
      - Полно! - сказала Таллия. - Я просто поинтересовалась... - Карана небрежно выбросила личинок в огонь, вымыла котелок и наполнила водой. Они пили чай из деревянных кружек грубой работы - очевидно, их вырезал предыдущий обитатель хижины.
      - Как ты меня нашла?
      Таллия объяснила, что она делает в этих местах:
      - Честно говоря, я наслаждаюсь свободой.
      - Ты говоришь, Каркарон покинули?
      - Да, когда мы с Шандом туда пришли, там было пусто. Это было на четвертый день после хайта, три дня тому назад. Сегодня утром я наткнулась на маленький след на снегу, примерно в лиге отсюда. Он был совсем свежий. Кто же, кроме тебя, это мог быть?
      - Это не я, - возразила Карана. - С тех пор как я добралась до этой хижины по лесу, прошел снег.
      - Любопытно, - заметила Таллия, отхлебнув чаю. - Я не знала, где искать, и совершенно случайно наткнулась на эту хижину.
      - След небольшой ноги? - воскликнула Таллия. - Значит это не Рульк и не гаршарды. В Готриме никто не пропал? Ребенок или молодая девушка?
      - Нет. Во всяком случае, когда я уходила. Все старались держаться вблизи имения, поскольку транкс разгуливал где-то рядом. Я проголодалась. Давай-ка посмотрим, что у нас тут.
      В рюкзаке у Таллии было много всякой всячины: целая буханка хлеба, завернутая в вощеную бумагу и довольно свежая; сушеное мясо двух сортов обычное и со специями: Таллия как северянка любила пряную пищу. Был тут и очень острый сыр, и соленая рыба, а также большой кусок копченой.
      - Копченая рыба! - воскликнула Карана. - Я украла копченого угря из Каркарона и теперь не могу его видеть!
      - Нечего было воровать у них еду! Однако зря ты так легкомысленно отказываешься от моей! Бамунди - самая лучшая из рыб. Это еда принцесс.
      - Копченая бамунди? - сказала Карана. - Ну не знаю... - Таллия притворилась огорченной:
      - Ну, как хочешь. Вообще-то у меня есть сильное подозрение, что Шанд стащил ее из запасов Мендарка.
      - Бамунди Мендарка! Это же совсем другое дело! Пожалуй, я попробую ее.
      Улыбнувшись, Таллия продолжила вынимать еду из рюкзака: коробка печенья с начинкой из орехов с медом. Карана особенно любила сласти. Были тут и сушеные фрукты и овощи.
      - Вообще-то у нас есть все необходимое для пира, за исключением лука. Совершенно невозможно есть копченую бамунди, украденную из кладовой Магистра, без лука.
      Карана, все больше расстраивавшаяся, несмотря на ее восторг при виде стольких яств, что не может выполнить долг гостеприимной хозяйки, при последних словах Таллии радостно улыбнулась.
      - У меня есть две луковицы, - бодро сообщила она. - По одной на брата.
      - Превосходно! А теперь посмотри, что я нашла в Каркароне.
      И Таллия протянула Каране ее нож. Девушка расчувствовалась и снова бросилась Таллии на шею.
      - Это подарок Малиены. Я без него как без рук. У тебя есть еще сюрпризы?
      - Ну, я бы не назвала это сюрпризом, но без этого пир будет неполным. Таллия выудила со дна рюкзака металлическую фляжку, и Карана сразу узнала ее.
      - Да, это фляжка Шанда. Он столько выпил, пока мы были в Каркароне, что вряд ли будет на меня в претензии.
      Карана смаковала кофе с печеньем, отпивая крошечными глотками волшебный ликер Шанда. Бросала кусочки еды мышке, с которой уже успела подружиться. И все это время чувствовала себя ужасно виноватой и не знала, с чего начать разговор.
      Вдруг она протянула через стол руки.
      - Таллия, я осознаю, что поступила дурно. Ты имеешь полное право осуждать меня.
      Таллия оттолкнула ее руки.
      - Не мое дело - судить. Просто расскажи мне, что там было.
      - Лиан значит для меня больше, чем кто-либо на свете. Но сейчас я боюсь. Сколько людей умерло из-за транкса? И сколько еще умрет, пока с ним не покончат? Каким образом изменится мир?
      Таллия приложила свой палец к губам Караны.
      - Что там случилось? - спросила она.
      Отпив немного кофе и ликера, Карана начала свой рассказ. Он оказался очень длинным, поскольку, чтобы объяснить Таллии произошедшее в Каркароне, девушке пришлось поведать ей и о своем детстве, и об отце, который был наполовину аркимом, и о Тензоре. Она коснулась также в рассказе и Ночной Страны, и того, что открыл ей Тензор в ту ночь в Сухом Море, а также поведала о своей несчастной безумной матери. Но особенно много было сказано о Лиане и ее любви к нему, которая была сильнее всего на свете. Глаза Караны сияли, когда она вспомнила, как Лиан отличился на состязании с Рульком в Каркароне.
      - В конце концов, как я могла не сделать для него всего, что было в моих силах?
      Заварив свежий чай, Карана передала Таллии фляжку Шанда. Они сделали по большому глотку ликера.
      - Если бы у нас все вышло, - продолжала Карана, - то это был бы один из тех подвигов, которые воспевают в Преданиях. Но мы проиграли.
      - И тем не менее он будет воспет, - возразила Таллия.
      - Вероятно. Аркимы даже больше восхищаются благородным поражением, чем непобедимыми героями. Возможно, именно поэтому я питаю некоторое почтение к Тензору, несмотря на его многочисленные безумства. В любом случае все кончено. Я отправляюсь домой, где собираюсь запереться и больше не иметь ничего общего с миром. Все, что я хочу, - это возделывать свою землю и свой сад, а также начать восстанавливать то, что пострадало во время войны. А больше всего...
      - Ты не можешь, - прервала ее Таллия. - Ты теперь одна из великих. Мир не позволит тебе запереться в четырех стенах.
      Карана нервно засмеялась:
      - Чепуха! Я всего лишь бедная фермерша, которая не может заплатить налоги. И я...
      - Великих делают подвиги! Люди надеются на тебя, и я одна из них. Твой долг - помочь своей стране и своему миру. Да, прости, что ты хотела сказать?
      - Это вряд ли имеет значение, - тихо прошептала Карана. - Среди всех бед и неразберихи, когда ничего еще не кончено. Неподходящее время! Что будет с Готримом после моей смерти? Я так хочу ребенка.
      - Но троекровницы бесплодны! - невольно вырвалось у Таллии.
      Карана сидела неподвижно, как статуя; кровь отхлынула от ее лица, и теперь оно походило на мраморную маску.
      - Ты только что отобрала у меня будущее.
      Таллия готова была откусить себе язык. Она вскочила на ноги, но Карана остановила ее движением руки. Они долго сидели, не меняя поз, затем Карана издала тяжелый вздох и вытерла слезы.
      - Спасибо за то, что сказала, - еле слышно произнесла она. Теперь ей было понятно, почему Рульк так отреагировал на ее слова.
      Таллия безмолвствовала. Обе они сидели молча, отхлебывая ликер и глядя на пламя. Снаружи поднялся ветер, он начал стучать дверью. Карана подперла ее поленом, подложила в очаг дров, взяла еще одно медовое печенье и уселась на свое место.
      - Как Лиан? - Она сделала над собой усилие, чтобы эмоции не прорывались в ее голосе.
      - Учитывая все произошедшее, неплохо. - Последовала еще одна долгая пауза.
      - А не было ли... проблем после того, как он... вернулся без меня?
      - Это выглядело нехорошо - он вернулся, а ты нет. - Таллия не стала продолжать.
      Карана ходила по комнате взад и вперед. Наконец она присела на корточки прямо перед Таллией.
      - Ты мне что-то недоговариваешь. С ним хорошо обращались? Ты сказала, его нашел Мендарк?
      У Таллии был смущенный и пристыженный вид.
      - Когда вырвался транкс и напал на нас, Лиан отстал от нашего отряда и чуть не замерз насмерть, а его ноги сильно пострадали от оков.
      - Его бросили - одного, в цепях - в такую ужасную ночь? - прошептала Карана. - О Таллия, неужели всем было безразлично, что с ним будет? - Карана прикрыла лицо руками, переживая все, что пришлось пережить Лиану, с такой остротой, как могут только чувствительники.
      - Я не стану оправдываться. Когда появился транкс, воцарился хаос.
      - Продолжай!
      - Затем нас атаковал лорск. Карана, у меня ушло бы полночи, чтобы рассказать о всем, что случилось до того, как мы наконец добрались до Готрима. Но Лиан уже шел на поправку, когда мы с Шандом отправились в путь.
      - И ты оставила его на попечении Иггура и Мендарка? Его врагов?
      - Многое переменилось.
      - Не очень! - холодно возразила Карана. - Учти, Таллия: тот, кто причинит вред Лиану, - мой враг. Я уйду на рассвете, какой бы ни была погода. Счастливо оставаться!
      15
      РЕАЛЬНОСТЬ И ИЛЛЮЗИЯ
      Карана замкнулась, размышляя о страданиях Лиана. Она отвечала на вопросы Таллии лишь междометиями и кивками. Через некоторое время Таллия отступилась, и они шли в напряженном молчании часами.
      Погода была прескверная. Солнце ненадолго выглянуло на рассвете, но потом ветер переменил направление, и с запада принесло дождь со снегом.
      Всю ночь мело, и теперь в лесу свежевыпавшего снега было по колено, он пушистым одеялом скрыл кочки, поваленные деревья и овраги. И хотя Карана с Таллией шли быстрым шагом, казалось, они совсем не продвинулись. Они очень устали. Но проверить, как далеко им еще до Готрима, не представлялось возможным: куда бы они ни посмотрели, все выглядело одинаковым.
      - Мы заблудились, - сказала Карана, выйдя из своей задумчивости.
      Теперь они продвигались очень медленно, утопая в мягком снегу, и вдруг Таллия налетела на валун, ободрав себе ногу.
      - Ой! - вскрикнула она, закатывая штанину и рассматривая порез. - Какой странный камень! - Таллия счистила снег, и под ним обнаружился каменный шестиугольник.
      Стряхнув в него снег, они поняли, что это была колонна, походившая на обелиск с плоским верхом. На каждой стороне виднелись надписи - имена и даты.
      Карана начала читать надписи вслух: "Здесь пали Тартим и Тартам, Хьюлия и Далан, Мелусинта и Бирн. Да будет проклято имя Базунеца и его деяния вплоть до седьмой вечности".
      - Мелусинта! - повторила Таллия. - Это похоже на твое второе имя Мелузельда. Она не?..
      - Она была одной из семерых внуков Базунеца, - с дрожью в голосе сказала Карана. - Они все - его внуки. Как-то все вместе они пошли сюда в лес на пикник. Старшему было всего семнадцать. Шестеро из семерых здесь погибли - их растерзала горная кошка. Так гласят семейные предания.
      - Тогда почему же здесь проклинают Базунеца?
      - Понятия не имею. Это было давно. Когда я изучала предания моей семьи, об этой очередной трагедии нашей семьи мало что было известно. По крайней мере, теперь я знаю, где мы находимся. Пошли!
      Но когда они снова двинулись вперед, мысли Караны вернулись к детям, устроившим пикник в лесу. Она хотела понять, что же случилось с ними на самом деле. Карана чуть ли не слышала их крики о помощи, ощущала их ужас. Горные кошки здесь почти не водились, и они никогда не нападали столь яростно и без повода. Вспомнив статуи, увиденные в Каркароне, Карана почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже. Что выпустил Базунец?
      Еще через несколько часов они заметили, что дорога стала идти под уклон. Земля была изъедена оврагами. Пошел сильный снег.
      Наконец Карана резко остановилась:
      - Это безумие! Я хорошо знаю этот лес, но я понятия не имею, где мы находимся.
      Таллия указала на восток:
      - Если мы будем спускаться под уклон, то рано или поздно выйдем на опушку.
      Однако чем дольше они шли в выбранном направлении, тем гуже становился лес. Теперь им уже приходилось протискиваться между стволами.
      Склон стал круче.
      - Тут, несомненно, должна быть опушка! - раздраженно воскликнула Карана. - В этом месте весь лес имеет в ширину пол-лиги. Мы могли бы пройти его насквозь за час-другой.
      - Посмотри! - указала пальцем Таллия. - Открытое место. Наверно, мы почти пришли.
      - Я не помню это место! - Карана, которой не терпелось оказаться дома, пролезла мимо нее.
      - Я чувствую себя полной дурой, - сказала Таллия. - Я здесь проходила только вчера.
      - Это очень старый лес. Не думаю, чтобы тут срубили хоть бы одно дерево со времен Базунеца. Это всегда казалось мне странным. Мой отец часто об этом говорил. - И Карана прибавила шагу.
      Протиснувшись между последними стволами - для чего ей пришлось снять с плеч рюкзак, - она оказалась в небольшой лощине, имевшей форму чаши. Снег был белый и гладкий, и на нем не было ни одного следа. Ручеек, вдоль которого они двигались, в центре лощины впадал в овальное озерцо и, минуя его, бежал дальше. И ручеек, и озерцо замерзли и походили на чашку с ложкой.
      - Как странно, - заметила Карана, настолько заинтересовавшись этой картиной, что даже не обратила внимание на то, что по другую сторону лощины стволы стояли еще теснее.
      Она обернулась к Таллии, шедшей позади.
      - Это странно... - начала она, но Таллии нигде не было видно. Карана оглянулась - следы Таллии выходили из леса. Мурашки забегали по спине Караны.
      - Таллия! - позвала она.
      Никакого ответа. Бросив рюкзак на снег, Карана прошла по следам Таллии обратно к лесу. Однако деревья сблизились еще теснее, и теперь Карана даже не могла просунуть между стволами голову. И тем не менее там отчетливо были видны следы!
      - Таллия!
      Карана сделала несколько шагов вправо - туда, где роща казалась пореже, однако здесь так же невозможно было пройти, как и всюду. Карана побежала обратно. И того хуже!
      - Таллия! - в отчаянии крикнула она.
      Деревья приглушали ее голос. Карана вопила изо всех сил, но выходил лишь испуганный писк. Черные тучи закрыли свет, поляна стала серой и зловещей. Высоко наверху тонкие ветки разрезали небо на тускло-коричневые треугольники.
      Карана уселась на свой рюкзак, пытаясь думать. "Такие вещи не случаются сами по себе. За этим кто-то стоит. Но кто?" Она резко обернулась, словно кто-то шепчется у нее за спиной. Однако там никого не было.
      "Все это иллюзия, - внезапно пришла ей в голову мысль. - Я знаю, как справиться с иллюзией. В них нужно не верить, и тогда они исчезнут".
      Она, уверенно ступая по своим следам, вернулась обратно на то место, где вышла из леса. Карана направилась прямо к двум деревьям, но что-то очень сильно стало давить ей на плечи, грудь и голову, у нее зазвенело в ушах. Частокол из стволов деревьев напоминал решетку в камере. У Караны было полное ощущение, что она заточена в темницу.
      "Рульк!" - подумала она в тоске. - После той ночи с храксом он знает, где я". Это он преследует ее. Как же могло быть иначе? Она нужна ему.
      Присев у замерзшего озерца, Карана вдруг поняла, что ошиблась. Иллюзия - это не его метод. Рульк действовал бы напрямую. У нее начало покалывать затылок. Карана обернулась, и кровь застыла у нее в жилах. Перед ней предстал еще более опасный враг, хотя за последние полгода она почти забыла о нем. Та, которая желала ей смерти в Катадзе, а еще раньше - в Туркаде. Феламора!
      Таллия шла следом за Караной, но, приближаясь к лощине, ощутила острую боль в подъеме ноги, как будто кто-то ее укусил. Это было странно: в такое время года не бывает насекомых. Стащив сапог, она обнаружила на коже ноги маленький красный прыщик. Она потерла его, и зуд стал еще сильнее.
      Надев сапог, Таллия продолжила путь, но вскоре столкнулась с той же проблемой, что и Карана: хотя следы виднелись впереди, роща была непроходима. Она больше не видела поляны. Все вокруг помрачнело.
      Один раз до Таллии донесся крик, словно кто-то издали позвал ее по имени, однако он прозвучал тихо, как шепот. В другой раз что-то мелькнуло похоже было на рыжие волосы Караны. Потом еще больше стемнело, и Таллия больше не могла определить, где лощина. Стоило Таллии моргнуть, как она еще больше удалялась от лощины.
      Но Таллия не утратила присутствия духа. Поскольку она сама владела Тайным Искусством, то поняла, что это иллюзия. Ее очень умно разлучили с Караной. Вспомнив след маленькой ноги, она была почти уверена, что оставила его Феламора. Иллюзия была формой Тайного Искусства, которой многие занимались, но очень мало кто владел. Судя по безукоризненной работе, эту иллюзию создал великий мастер.
      Таллия не могла разрушить иллюзию, но знала, что делать, чтобы уменьшить воздействие чар. Карана где-то рядом. Заметив направление ее следов, Таллия сделала собственные отметки. Феламора могла скрыть лишь то, о существовании чего знала.
      Не надеясь разрушить иллюзию Феламоры, Таллия все же предприняла попытку, употребив все приемы, которые узнала во время своего ученичества в далеком Крандоре, а также те, которым научилась у Мендарка. Однако все осталось по-прежнему.
      - Феламора! - прошептала Карана, понимая, что беззащитна. Ее нож был на самом дне рюкзака. Девушка мельком взглянула на свой рюкзак.
      - Бесполезно! - предупредила Феламора - маленькая женщина с глазами глубокими, как ночное небо.
      - Чего ты хочешь? - Голос Караны дрогнул, хотя она старалась не проявлять слабости.
      - Поговорить.
      - Поговорить! В Катадзе ты хотела, чтобы я умерла.
      - Все меняется. Возможно, я отпущу тебя, если ты расскажешь мне то, что я хочу услышать.
      - Я понятия не имею, что ты хочешь услышать, - ответила Карана.
      - Не играй со мной - ты ничто!
      - Но это ничто убежало от Рулька.
      - Смелые слова в устах лгуньи, обманщицы и убийцы. - Речь Феламоры напоминала Каране о другом случае, когда против нее выдвинули такие же обвинения.
      - Ты обвиняешь меня в том, в чем виновата сама, причем твоя вина в сто раз хуже. Это ты предала Шазмак! Твоим преступлениям нет числа.
      - Аркимы - не наша раса, - равнодушно возразила Феламора. - Что бы ты ни сделал представителям другой расы, это не является преступлением. Иначе все мясники и рыбаки на Сантенаре сидели бы в темнице.
      - Аркимы - такие же люди, как ты или я! И я кое-что поняла, когда покидала Каркарон, - продолжала Карана.
      - Что же? - заинтересовалась Феламора.
      - Я поняла, что по отношению к Рульку была допущена несправедливость. Ему присуще чувство чести. - Со стороны Караны эта была всего лишь уловка, но Феламора попалась на ее крючок. - Кароны борются за свое существование.
      - И мы тоже боремся за существование нашего мира и нашей расы, холодно ответила Феламора. - Что ты узнала о каронах?
      - Я увидела потрясающую силу Рулька, - ответила Карана. - В мгновение ока он может сокрушить тебя и твои хилые иллюзии. Он пробил дыру в Непреодолимой Преграде. Даже транкс в ужасе бежал, увидев машину Рулька в действии.
      Стены из деревьев, окаймлявшие поляну, содрогнулись: кто-то тряс стволы. Феламора снова все восстановила мановением руки, и у Караны закружилась от этого голова.
      - Что такое? - воскликнула Феламора. - Кто еще там находится?
      - Таллия, - тяжело дыша, ответила Карана: у нее не было сил лгать.
      - Она сильна, - признала Феламора. Затем шевельнула пальцами, и деревья вокруг лощины превратились в непроницаемую стену.
      Карана сильно испугалась.
      - Чего ты от меня хочешь? - выдохнула она.
      До сих пор Феламора развлекалась, играла, и только теперь она показала все свое могущество. В Катадзе Феламора хотела, чтобы Карана умерла, и девушка до сих пор не знала почему.
      Феламора приблизилась к ней. Карана предпочла бы снова иметь дело с Рульком. По крайней мере его мотивы были понятны, и он умел смеяться. Но этот враг был другой: лицо как бесстрастная маска, холодный, безжалостный взгляд. Имела ли для Феламоры значение любовь? Боль?
      - Что на самом деле произошло в Каркароне? - спросила Феламора.
      - Рульк использовал машину, - ответила Карана, не в силах противиться, - чтобы открыть Стену Непреодолимой Преграды.
      - Это я знаю! Что еще он сделал? Для чего ты была ему нужна? - В тихом голосе звучала угроза, давление становилось все сильнее. Карана рухнула на снег и посмотрела на Феламору. Глаза Караны бегали.
      - Он хотел, чтобы я нашла для него Путь между мирами, дорогу в Аркан.
      - Вот как! - сказала Феламора, и в голосе ее послышалось ликование. Значит, он не может найти ее сам, несмотря на свою чудесную машину. Я никогда не верила, что он сможет. Очень интересная новость! И ты нашла Путь?
      Карана снова ощутила дурноту, на этот раз ей было еще хуже. Несмотря на то что сделал Рульк, Каране казалось, что Феламора была гораздо хуже Рулька. Нет, она не даст Феламоре оружие против него или кого-либо еще. Сможет ли она замаскировать небольшую ложь? И сыграть ту Карану, какой ее считает Феламора?
      - Он попытался меня заставить, - сказала Карана. - Он целыми днями меня обучал. Это было очень трудно! Мой разум не мог удержать то, что Рульк от меня хотел. Да и никто бы не смог! - заныла она. - Я думала, что все поняла, и он так думал, и нам почти удалось. - Карана мечтательно вздохнула. - Какой ум! Какой мужчина! Тебе не понять, что значит работать с ним.
      Феламора взглянула на нее с презрением.
      - Ты похожа на всех женщин на этой несчастной планете. Наверно, Рульк смеялся, когда ты поддалась его чарам - самым слабым из его чар. Все, что ему нужно сделать, - это улыбнуться и посмотреть им в глаза, и эти идиотки сразу падают в обморок. Ты тоже разделила с ним ложе? - Она наклонилась над Караной. - Мерзкая бледная поганка! Нет, конечно, он бы не пал так низко!
      - А потом я увидела эти ужасные создания в бездне, - продолжала Карана, подражая хныканью маленькой девочки. - Они прижимались к Стене, пуская слюни и царапаясь! Мне было так страшно! Как они смотрели на меня! А один прорвался сквозь Стену! Мне пришлось уйти. Рульку не следовало подвергать меня такой опасности. - Она чуть не стала сюсюкать. "Не переигрывай", сказала она себе. - Это не моя вина. Ему надо было лучше меня защищать. Я просила его, но он ни на что не обращал внимания. И, когда Рульк был на пути к Аркану, я прервала контакт. Откуда мне было знать, что случится?
      Презрение Феламоры был безмерным.
      - Как же Рульк оставил тебя в живых после того, как ты проявила такое малодушие? - Схватив Карану за ворот куртки, она подняла ее. - Что случилось потом?
      - Я едва помню. Рульк изо всех сил пытался помешать Непреодолимой Преграде раскрыться. - Карана изображала глупенького ребенка. - Там были монстры, всякие ужасные существа. Я услышала, как он выкрикнул: "Транкс!" и огромный крылатый человек-зверь накинулся на него. Они боролись, и Рульк с помощью машины нанес ему удар. Транкс сбежал, но пришли другие. Рульк назвал их "лорски", и пока он сражался с ними, я сбежала.
      - Я была права насчет тебя, - сказала Феламора. - Маленькая ноющая предательница! Я чуть ли не сочувствую Рульку, думая о том, что ему пришлось иметь с тобой дело. Однако я многое от тебя узнала. Он сделал попытку и потерпел неудачу. Наверно, его уверенность поколеблена. Он слаб! Прежде он не испугался бы даже транкса! Рульк слабее, чем я смела надеяться, и теперь ему придется искать новую чувствительницу. Итак, что же мне сделать с тобой? Если бы не предостережение о троекровнице, я могла бы тебя отпустить. Такая предательница, как ты, принесла бы больше неприятностей моим врагам, чем мне.
      Карана сидела на снегу, вяло вытирая рот о рукав своей куртки. Взгляд у нее был безучастный.
      - Пожалуй, лучше подстраховаться, - решила Феламора и согнула пальцы.
      Таллия все еще пыталась найти путь, чтобы выбраться из иллюзии. Теперь Таллия знала, какого та типа, и это немного помогало. Иногда ей даже удавалось увидеть Карану и Феламору, когда они двигались. "Интересно, как именно воплощена эта иллюзия", - подумала Таллия. Она определенно казалась твердой на ощупь, но не могла быть твердой. Работа с твердым веществом была совершенно особой отраслью Тайного Искусства, и даже самые могущественные мастера редко ею владели.