Мы знаем, как следует понимать "три": золото Аркана, драгоценное черное дерево с Таллалама и искусство мастеров Сантенара, которые должны сделать из этих материалов Золотую флейту. А "один" - тот, который должен ее использовать, - может означать только то, что это ты, Магрета.
      - Как же это может быть? - удивилась Магрета. - Ялкара предостерегает, что применение подобных устройств ускорит разрушение Непреодолимой Преграды. Как же она могла хотеть, чтобы Золотую флейту изготовили заново?
      - Это же ясно любому дураку! - рассердился Мендарк. - Если флейту использовать правильно, она скорее раскроет Непреодолимую Преграду, нежели заставит ее рухнуть.
      Ощутив давление Мендарка, Магрета впала в панику.
      - Что значит "правильно"? Никто не знает, как использовали флейту прежде.
      - Тогда я предлагаю тебе, - холодно произнес Мендарк, и по его тону было ясно, что его раздражает внешнее сходство Магреты с каронами, заняться поисками недостающей части сообщения, а не критиковать тех, кто действительно пытается что-то сделать. У нас есть драгоценное черное дерево и искусные золотых дел мастера, способные работать по чертежам Тензора, если мы убедим его принять участие. Все, что нам нужно для изготовления нашего оружия, - это золото Аркана. - Он бросил на стол несколько вещиц из золота: кольцо, которое Иггур показал им несколько месяцев тому назад, и несколько звеньев тонкой цепочки. - Этого недостаточно, - заключил он.
      - Да, - согласился Иггур. - Нам нужно оказать сопротивление. Рульк демонстрирует свою силу на западе, испытывая нас. Гаршарды вновь выступили из Шазмака. Он становится сильнее с каждым часом. Мы должны сразиться с ним или погибнуть.
      Магрета сидела молча, оробев от агрессивности Мендарка. Она не сомневалась, что он не прав. И вдруг ей пришла в голову мысль.
      - Зеркало - это мое право первородства? - прошептала она на ухо Шанду.
      Немного поразмыслив, он ответил:
      - Нет, не твое, а Элиоры. Я всегда считал, что речь шла о Зеркале. Что же еще могла иметь в виду Ялкара?
      Однако немного подумав, Шанд поднялся и сказал Магрете:
      - Давай выйдем.
      - Как всегда, ты удираешь, как только ты нужен, - ядовито заметил Мендарк.
      Шанд бросил взгляд через плечо и усмехнулся, и они с Магретой исчезли за дверью.
      Карана сидела, слушая разговоры о войне. Она знала, что война грядет: ее сны о Шазмаке и бездне возобновились неделю назад. Скоро она начнется. "Мне нужно домой, - в отчаянии думала Карана. - На сей раз я должна быть там".
      - Это пустая трата времени, - горячился Иггур после нескольких часов бесплодных споров членов Совета.
      - Да, - согласился Надирил. - У Феламоры золото Ялкары - это единственное, что не вызывает сомнений.
      Иггур резко поднялся:
      - Меня ждут более важные дела.
      - Мы должны повести армию в Эллюдор и отнять у нее золото, - сказал Мендарк.
      - У тебя нет армии, - осадил его Иггур.
      - Да, Иггур, но если бы она у меня была, мне бы хватило мужества повести ее.
      - Хватит твоих хитрых уловок, Мендарк. Я доказал свое мужество! Порывшись в бумагах на своем столе, Иггур нашел свернутую рулоном карту. Но в кои-то веки ты прав. Возможно, нам следует отправиться в Эллюдор и отобрать у Феламоры золото.
      - Она спрячется, - возразила Карана. - Вам ее никогда не найти.
      - У меня есть идея! - воскликнул Иггур. - Стража, очистите помещение!
      После того как все ушли, Мендарк и Иггур продолжили обсуждение, словно близкие друзья, а не соперники.
      - Ей от меня не спрятаться, - сказал Иггур, разворачивая карту. Это была та самая карта, которую рисовал Шанд в домике у моря, показывая Магрете долину Феламоры в Эллюдоре. - За один день я могу собрать целую толпу иллюзионистов. С их помощью мы можем загнать ее в угол, и ее безупречное убежище превратится в безупречную ловушку. Посмотри, отсюда лишь один выход.
      Мендарк разглядывал карту:
      - Да, Шанд определенно умеет подмечать детали! Расскажи, как ты собираешься действовать?
      - Видишь, долина, выбранная Феламорой, окружена со всех сторон скалами, а вот эту тропу легко перекрыть. Можно спуститься с утесов - есть два варианта, - однако этот путь неудобен. Я бы пошел здесь, - указал он на карте, - хотя нам и нужна будет защита.
      Мендарк перебил его:
      - Если мы сумеем найти достаточно мастеров-иллюзионистов, и к тому же у нас будет чувствительница, чтобы соединить их, то мы получим возможность почувствовать любые чары Феламоры и разрушить их с помощью своих чар.
      Иггур потер подбородок:
      - Я знаю, что ты чувствительник, Мендарк. Но рискнешь ли ты своим разумом, а быть может, и своей жизнью ради такого непредсказуемого и... опасного предприятия?
      - Я бы предпочел этого не делать, - ответил Мендарк. - Как ты правильно заметил, это предприятие рискованное, а у меня есть и другие обязательства.
      - В таком случае есть ли у тебя какой-нибудь чувствительник на примете?
      - Тут подойдет не всякий. Нужен такой, который может установить линию связи. Магрета это умеет.
      - Но она же не чувствительница. К тому же Феламора ее слишком хорошо знает.
      - Вообще-то я имел в виду одну особу - она перед нами в неоплатном долгу. Троекровница, но такая, которую можно держать под контролем. Это Карана. - Мендарк мрачно улыбнулся.
      - Я тоже подумал о ней. Приведи ее! - приказал Иггур своему стражнику.
      Карану привели, и Мендарк с Иггуром изложили ей суть дела. Она сидела перед двумя суровыми мужчинами, напуганная и оробевшая.
      - Моя жизнь описала круг, вернувшись к началу. Все хотят меня использовать.
      - Как это ни печально, такова уж участь чувствительников и двоекровников, и особенно троекровников, - заметил Иггур с сочувствием.
      - Это твой долг, Карана! - сказал Мендарк. - Ты предала нас в Каркароне, и лишь благодаря слепой удаче мы уцелели. Как Магистр я заявляю, что у тебя нет выбора. В противном случае тебя ждет суд, а поскольку ты уже признала свою вину, тебя осудят по обвинению в предательстве. Но как обладательницу столь ценного дара, вероятно, тебя приговорят не к смертной казни, а к пожизненному рабству в качестве чувствительницы.
      - И первое задание рабыни - участие в этом предприятии.
      - Совершенно верно.
      Карана опустила голову. "Каждый мой поступок неотвратимо вел к следующему, - подумала она. - Так было с самого начала. Какой смысл противиться судьбе?"
      - Я буду вашей чувствительницей, - сказала она. - Когда мы начнем?
      - Немедленно, - ответил Мендарк. - Собери своих иллюзионистов, Иггур, а я соберу своих.
      - Так скоро! - в тревоге воскликнула Карана. - Мне нужно время на подготовку.
      - Если мы замешкаемся, Феламору предупредят, и нам ее никогда не найти.
      - Мне страшно, - тихо произнесла Карана, но они не обратили на ее слова ни малейшего внимания, и она умолкла.
      Однако прошел чуть не целый день, пока все собрались: стражники Мендарка во главе с Оссейоном и его другом Торгстедом, армия из тысячи солдат, опытных альпинистов, возглавляемая Ванхом, недавно вновь произведенным в маршалы; а с ними - пятьдесят два иллюзиониста (из них половина - женщины). На мужчинах-иллюзионистах были черные одеяния с белым капюшоном, на женщинах - белые с черным капюшоном. Лиан участвовал в экспедиции в качестве летописца.
      Никто не знал о месте назначения и цели - за исключением троих. Все вместе они добрались до опушки Эллюдорского леса верхом, а затем спешились и отправились к месту назначения форсированным маршем. Маленький отряд остался охранять выход из долины, чтобы препятствовать возможному бегству. Остальные взобрались на вершину горы и принялись ждать.
      Хотя был второй день весны, холода еще были зимние. В полночь пятьдесят два иллюзиониста заняли свои места в затемненной палатке. Они встали в круг, напоминая домино: черное с белым, белое с черным, снова черное с белым, и так далее. Лиан, сидя в углу, молча наблюдал за этой сценой, чтобы потом описать ее в своем сказании. Он был и так расстроен, к тому же ему передавалось настроение Караны, ужас которой все усиливался.
      Карана сидела в дальнем конце палатки, за пределами круга. Мендарк стоял напротив нее, и их разделял круг из иллюзионистов. В руках у Мендарка была короткая веточка, похожая на палочку дирижера. Лиан в смятении наблюдал за всем происходящим. Как может что-то получиться, если Карана в таком состоянии?
      - Начнем, - сказал Мендарк. - Карана, свяжись с первым.
      С отсутствующим взглядом, сразу успокоившись, Карана прикрыла глаза. Вскоре она установила мысленную связь с мастером-иллюзионистом.
      - Теперь второй, Карана. - Театральным жестом Мендарк указал палочкой на следующего иллюзиониста.
      Наморщив лоб, Карана вошла в контакт со вторым.
      - Третий, Карана! - скомандовал Мендарк.
      Так он шел по кругу, а Карана следовала за ним, пока каждый иллюзионист не оказался связан со следующим. И наконец, с сильным толчком, который чуть не сшиб Карану с ног, линия связи вернулась к ней, и круг замкнулся. Бледная как смерть, она пошатнулась и схватилась за шест палатки.
      Мендарк обратился к главному иллюзионисту:
      - Запомни, у вас только две задачи. Первая и самая важная - прикрыть завесой армию, чтобы она не была видна.
      - Это сделано, - не очень отчетливо произнес иллюзионист.
      - И вторая задача - следить за иллюзиями, которые может создать Феламора, чтобы скрыть от нас свой путь, и любой ценой уничтожить эти иллюзии.
      - Мы уже чувствуем одну такую иллюзию, - загробным голосом ответил иллюзионист, - но она слабая - почти неощутимая!
      - Осторожно! - предостерег Мендарк. - Вероятно, Феламора уже поставила в этом месте защиту, еще когда здесь побывали Шанд с Иггуром. Но если она вас почувствует, то защита станет такой сильной, что даже всем вам вместе будет трудно с ней справиться. Вы готовы? - спросил он. - А ты, - обратился Мендарк к Лиану, - не мешай Каране. Даже не дотрагивайся до нее, иначе повредишь линию связи.
      Мастер-иллюзионист кивнул.
      - Теперь пора! - сказал Мендарк адъютанту Иггура - маленькой потрепанной Долодхе, и она поспешила к гонцам. Те помчались к поджидавшей армии, которая должна была проследовать к горной тропе.
      Мендарк поплелся туда, где в ожидании его стоял Иггур с Ванхом и лейтенанты самого Магистра.
      - Как только я подам знак, ты, Таллия, поведешь первый отряд вниз. Будь осторожна, это опасная тропинка. Торгстед, - сказал Мендарк спокойно, - ты всегда мне верно служил. Ты спустишься с армией и будешь моими глазами и ушами в этом деле!
      - Я... - заколебался Торгстед и взглянул на Оссейона.
      - Мне нужен там кто-то, на кого я бы мог полностью положиться.
      Рука Торгстеда задрожала.
      - Я чувствую... что-то здесь не так, Магистр.
      - Ты часом не чувствительник, Торгстед? - раздраженно спросил Мендарк.
      - Нет, хотя у моей матери и было второе зрение... Но это неважно! Конечно, я пойду.
      - Хорошо. Оссейон, возвращайся наверх, размести свое войско вокруг палатки и будь готов ко всему.
      Оссейон пожал руку Торгстеду и отправился в путь. Шаги солдат еле слышно прошуршали по тропинке, и снова воцарилась тишина.
      Лиан стоял у входа в палатку, наблюдая за Караной. Она не шевелилась и не произносила ни звука, но пару раз покачнулась на стуле. Иллюзионисты замерли на своих местах.
      Вдруг главный иллюзионист выкрикнул:
      - Она знает! Почувствуйте силу ее иллюзии! - Казалось, в комнату напустили туману. Кто-то застонал.
      - Ах! - воскликнул главный иллюзионист. - Как тяжело! О! О! Держите! ДЕРЖИТЕ! - надрывался он. - Мы теряем путь!
      Целую минуту длилась тишина, потом внезапно туман в палатке рассеялся.
      - Мы это сделали, - прошептал мастер-иллюзионист. - Мы разрушили ее завесу, скрывавшую тропинку. Смотрите, вот она!
      В течение нескольких секунд Лиан ясно видел черную тропинку, петлявшую по снегу между деревьями. Это было начало тропы, которую их разведчики отметили в то утро. Собранным иллюзионистам пришлось труднее, чем они ожидали, из-за тумана, но в конечном счете иллюзии Феламоры оказались не такими уж сильными.
      Собравшись под деревьями, солдаты насмехались над врагом. Вскоре к Мендарку прибыл гонец, посланный главным иллюзионистом. Он объявил о победе.
      - Феламора была хитрым противником, но мы ее победили. Нас очень много, и мы сильны. Путь свободен.
      - Я всегда считал, что ей не справиться с многочисленным противником, заявил Мендарк. - Правда, в битве один на один ей нет равных. Ты готова, Таллия?
      - Да. Шестеро моих людей со мной.
      - Ты знаешь, что тебе делать. Ты пойдешь первая и займешь позицию. Когда армия ее отвлечет, ты найдешь золото и вернешься с ним.
      - Ванх? - тихо произнес Иггур. - Ты готов? - Приземистый маршал кивнул.
      - Помни, что у тебя испытательный срок. Подведешь меня снова - и я навсегда разжалую тебя в простые солдаты!
      Во взгляде Ванха отразилась боль. Повернувшись к своим офицерам, он начал раздавать приказы.
      Таллия со своей группой спускалась по тропе. Туман сгустился. Ей понадобилась вся ее сноровка, чтобы придерживаться пути, по которому она прошла сегодня днем. И как будто этого было мало, она обнаружила, что, несмотря на похвальбу главного иллюзиониста, долина все еще защищена чарами, от которых у нее стоял туман в голове, и она начинала сомневаться в собственной памяти. Таллия резко остановилась. Куда идти? Направо или налево? Конечно, направо. И тем не менее она очень осторожно ступала по тропинке, опасаясь сделать неверный шаг. Добравшись до края пропасти, Таллия подождала, пока подойдет последний из шестерых.
      - Теперь тропинка опускается по скале вниз, и любая ошибка означает смерть. Мы свяжемся одной веревкой, и каждый должен следовать за тем, кто впереди.
      Они продолжили путь, и чары так сгустились, что даже Таллии трудно было с ними бороться.
      - Что бы мы делали без защиты наших иллюзионистов? - обратилась Таллия к идущему за ней.
      Наконец они спустились.
      - Теперь подождем, - сказала Таллия. - Армия разделится на вершине, и они будут атаковать с обеих сторон, чтобы отвлечь внимание. А мы тем временем проникнем в пещеры Феламоры.
      Однако она понимала, что едва ли это будет так уж просто сделать. Феламора никогда не оставила бы свои сокровища без присмотра. Даже если отряду Таллии удастся найти золото, им еще придется иметь дело с Феламорой и отыскивать обратный путь.
      - Теперь уже скоро, - сказала Таллия: уже давно должен был прозвучать сигнал.
      Но сигнал не звучал еще долго, и наконец сильно встревоженная Таллия заявила:
      - Я не могу больше ждать. Я разведаю в пещерах. Караульте здесь, а если я закричу, немедленно удирайте.
      Но она знала, что ее люди ни за что не бросят ее одну. Это были отборные солдаты, и они находились здесь, чтобы защищать своего командира. Однако они подчинились приказу и остались стоять на месте.
      Едва Таллия скрылась из виду отряда, как до нее донесся слабый звук горна: трубили отбой. Что-то пошло не так. Наверно, обнаружили армию. Теперь к ней не придут на помощь.
      Таллия колебалась. Она была у самой цели! После сражения Феламоры с иллюзионистами феллемка, вероятно, ослабела и испытывает дурноту. Таллия решительно пошла вперед.
      Солдаты беспокойно переминались с ноги на ногу. Ванх и его лейтенанты уже прошли по этой сильно петлявшей тропинке днем, чтобы избежать сюрпризов. Он не мог позволить себе ошибки. Наконец солдаты тронулись, утаптывая снег на тропинке. Ванх на секунду задержался между двумя гигантскими деревьями. Его парализовало чувство огромной ответственности.
      У него за спиной один из лейтенантов прошептал:
      - Мы должны уложиться по времени, маршал!
      Ванх резко обернулся. Они могли идти лишь одним путем - тропинкой, которая петляла, чернея на белом снегу. И все же он колебался.
      - Маршал! - обратился к нему другой лейтенант.
      Ванх двинулся вперед и, свернув налево, растаял в тумане. Солдаты последовали за ним. Они молча и горделиво маршировали - элита четырех армий, уверенная в своих командирах и в себе.
      - А теперь будьте осторожны, - предупредил главный иллюзионист. Феламора сильна и коварна - она может возобновить атаку в любой момент. Вот опять начинается! Удерживайте путь! Удерживайте от нее путь!
      Как раз в этот момент Карану начало трясти. Потом дрожь прошла так же внезапно, как началась.
      - Н-н-н! - попыталась она выговорить, но не смогла. - Н-н-н-н!
      Лиан подбежал к ней, но побоялся дотронуться, помня предостережение Мендарка.
      - Н-н-н-н! - Веки Караны трепетали, как крылья бабочки. Выкрикнув: Нет! - она рухнула на пол.
      Лиан попытался ее поднять, но она была в ступоре. Он в страхе взглянул на мастера-иллюзиониста:
      - Как линия связи?
      - Держится, - нараспев произнесла женщина. - Думаю, самое страшное уже позади. Основная часть армии успела спуститься.
      И вдруг она вздохнула и упала ничком. Затем какой-то мастер-иллюзионист вскрикнул, Оссейон подбежал к нему и пощупал горло.
      - Нет пульса! - доложил Оссейон Долодхе. - Пошли депешу Мендарку.
      Едва закончив с первым, Оссейон заметил недалеко от себя второго иллюзиониста. Тот корчился на полу. Вдруг глаза его закатились, и он затих.
      - По крайней мере он жив, - сказал Оссейон, когда Долодха снова вбежала в палатку. - Где Мендарк?
      - С Иггуром.
      - Ты послала ему депешу?
      - Да, но так, чтобы не встревожить врага... - Она развела руками в знак беспомощности. - На это уйдет время.
      Оставшиеся иллюзионисты все еще удерживали круг - черное на белом, белое на черном, - но они почти изнемогли от напряжения.
      - Мне это не нравится, - сказал Оссейон.
      Вскоре примчался гонец - молодая женщина с шапкой белокурых волос.
      - В чем дело? - спросила она, задыхаясь, когда влетела в палатку.
      - Карана без сознания, хотя и удерживает линию связи. Один мастер-иллюзионист мертв. А второй... - Долодха указала на пол. - Я чувствую недоброе...
      Запыхавшийся гонец схватился за бок:
      - Ужасно колет в боку! Так какая будет депеша? Они уже спустились вниз. Если я подам сигнал тревоги, все будет впустую.
      Оссейон и Долодха обменялись взглядами.
      - Ну что, отзываем их или нет?
      - Протрубить отбой, когда они уже прошли полпути, - наверно, так будет даже хуже. Подождем еще минуту.
      В этот миг женщина-иллюзионист начала хватать воздух ртом. Темная кровь хлынула у нее из носа, и женщина стала неподвижна, как кость домино. Вскинув руки над головой, другая женщина-иллюзионист медленно повалилась навзничь. Мужчина, стоявший за ней, тоже упал. Иллюзионисты валились один за другим черное на белое, белое на черное - совсем как ряд домино, который падает, стоит только упасть одной кости из него. Вскоре никого не осталось на ногах.
      Долодха и Оссейон в ужасе наблюдали за происходящим, потом дружно повернулись и вышли из палатки. Долодха, выбравшаяся первой, не стала дожидаться приказа. С криком "Назад! Назад!" она помчалась вниз по тропинке.
      Оссейон кинулся к палатке командования, схватил горн и протрубил отбой, и звук этот эхом разнесся по всей долине.
      Ответа не было. Ни воплей, ни возгласов. Он побежал вниз, по угольно-черной тропе, петлявшей по снегу, трубя отбой. За поворотом тропинки он остановился, не в силах решить, куда идти дальше, затем повернул налево. Он мчался по тропе, продираясь сквозь туман. Вдруг из тумана, загородив путь, вынырнула фигура.
      - Слишком поздно, - горестно произнес Мендарк. Туман начал рассеиваться, и Оссейон сказал удивленно:
      - Но... это же не тот путь, который мы разведали. Как...
      - Какими самонадеянными дураками мы были! - причитал Мендарк. У него за спиной на тропинке шевельнулась какая-то тень. Шлепая по грязи, они подошли к Иггуру.
      - Все кончено, - загробным голосом оказал Иггур, стоявший на краю пропасти. - Все кончено.
      - Что?.. - начал Оссейон.
      - Они мертвы, мертвы, - ответил Иггур, качнувшись вперед, словно собирался последовать за погибшими в пропасть. Долодха схватила его за руку и оттащила от края. - Они промаршировали до пропасти и, в тумане, так ничего и не поняв, полетели с утеса вниз. Они разбились о камни на дне ущелья. Этот враг оказался нам не по плечу. Феламора полностью нас уничтожила.
      Ветерок из ущелья донес до них запах крови.
      - Я пойду наверх, - сказал Оссейон, которому хотелось оказаться где угодно, но только не здесь, где только что разбились насмерть тысяча отборных солдат Иггура, а с ними Торгстед, его самый дорогой и любимый друг. - Карана пыталась предостеречь... - с трудом выговорил он, - но, видимо, Феламора слишком сильна. Должно быть, она с самого начала знала, что мы здесь.
      - Она все знала, - отозвался Иггур.
      - Да, - согласился с ним Мендарк. - У нее все было под контролем. Она просто показала нам то, что мы хотели видеть, и в конце концов иллюзионисты подумали, что победили ее. И тогда она создала собственную иллюзию, и нам показалось, что тропинка сворачивает налево, тогда как она идет направо. Просто, красиво и смертоносно. Ах, Таллия, как мне будет недоставать тебя!
      Таллия пробиралась по лесу. Указания Магреты запечатлелись у нее в мозгу. Туман начал рассеиваться. Она добралась до входа в пещеру никем не замеченная и увидела снаружи глиняную печь, в которой еще тлел древесный уголь. Вокруг разбросаны формы для литья и деревянные подносы, наполненные песком. Должно быть, тут работали, когда прозвучал сигнал тревоги. Наверно, золото где-то неподалеку.
      Таллия провела рукой по подносам с песком. Один был еще горячий, но в нем ничего не было. Должно быть, золото в пещере. Она обернулась. Прямо перед ней стояла Феламора, смертельно бледная из-за дурноты, следовавшей за применением чар.
      Феламора выдавила улыбку.
      - А ты умнее, чем я думала. Умнее Мендарка. Однако недостаточно умна. Вам не удалось отвлечь меня, и я уже спрятала золото в надежное место. Бочком Феламора стала отходить от пещеры в сторону.
      "Тогда почему же ты пытаешься меня увести отсюда?" - подумала Таллия.
      - Я не забыла, что ты со мной сделала в Готримском лесу, - продолжала Феламора, пятясь дальше, так что вскоре Таллии пришлось отвернуться от печи, чтобы не упускать врага из виду.
      Таллия сделала отвлекающее движение правой рукой, а левой швырнула в глаза Феламоре песок с подноса. Воспользовавшись тем, что ненадолго Феламора стала беспомощной, Таллия опрокинула формы для литья, и на грязь шлепнулся золотой предмет странного вида. Схватив его, Таллия ринулась прочь и, добежав до деревьев, кликнула солдат.
      - Прикройте меня! - приказала она на бегу. Иллюзии продолжали появляться, но они были лишены прежней силы и уже не вводили в заблуждение, казалось, их делали вполсилы.
      На полпути Таллия со своим отрядом сделали короткую передышку. Кто-то зажег огонь, прикрыв его ладонями, и при тусклом свете Таллия разглядела золотой слиток. Она сразу же поняла, почему им так легко удалось удрать. Это была бронза!
      - Я послал их на смерть! - Мендарк сел и, опустив голову на руки, расплакался.
      Иггур расхаживал взад и вперед как заведенный. Он не мог плакать. Он застыл от горя и отчаяния.
      - Почему я позволил тебе собой манипулировать? - бушевал он. - Это твоя вина, Мендарк!
      Взглянув на Карану, которая словно приросла к стулу, он заорал на нее:
      - Ты сделала это нарочно! - С пеной на губах Иггур еще долго кричал на девушку, затем подбежал к ней и начал хлестать ее по щекам. Карана подняла на него глаза, но даже не попыталась защититься.
      - Перестань, дурак! - попытался остановить его Мендарк. Он с трудом доплелся до Караны и попробовал оттащить от нее Иггура. К Магистру присоединился Оссейон, и вместе они оторвали Иггура от Караны.
      - Это твоих рук дело! - вопил Иггур. Он вырвался от Оссейона и снова набросился на девушку. Мендарк заслонил ее своим телом. - Я никогда тебя не прощу! Никогда!
      Мендарк дал ему пощечину.
      - Будь же мужчиной, Иггур! - произнес он с невыразимым презрением. Это мы с тобой виноваты в том, что случилось, мы и Феламора, а Карана тут ни при чем.
      Иггур рухнул на землю. Двое стражников унесли его в палатку и встали у входа на часах.
      - Разве можно вернуть мертвых? - сказал Оссейон Мендарку. Сегодня Иггур потерял почти всех своих друзей. - Если бы я раньше подал сигнал тревоги, их можно было бы спасти.
      Мендарк не отвечал. Тысяча солдат лежала на дне ущелья - по десять на каждого оставшегося в живых.
      - Собирайтесь, - приказал Мендарк. - Мы возвращаемся в Туркад.
      Они соорудили носилки для пострадавших - в том числе для Караны, свернули лагерь и приготовились к отходу. И тут из тумана появился отряд из семерых смертельно уставших человек.
      - Что случилось? - вскричала Таллия. - Мы были так близко!
      Мендарк всплакнул от радости, выпавшей в эту самую черную из ночей.
      - Мы были уверены, что вы больше не вернетесь.
      - Где армия?
      - Все погибли.
      - Значит, все напрасно? - вздохнула Таллия и, рассказав о своей экспедиции, показала кусок бронзы. - Все впустую!
      В печальном молчании их отряд пустился в обратный путь через Эллюдорский лес. Из одиннадцати сотен, пришедших сюда, в живых осталось всего сто человек.
      Иггур чувствовал себя даже хуже, чем когда Рульк победил его в Катадзе.
      Лиан никогда не видел Мендарка в таком прискорбном состоянии. Его репутации был нанесен удар, от которого было уже не оправиться. Все тело Магистра было в кровоподтеках, глаза покраснели и слезились. Он постоянно кашлял, а когда вытирал губы, на платке оставалась кровь.
      Девять женщин и шесть мужчин-иллюзионистов смогли пережить столь сильное потрясение, но утратили свой дар.
      Карана была похожа на собственную тень. Она все время молчала. Девушку переполняло чувство вины. Лиан шел рядом с ее носилками всю дорогу до Туркада.
      - Я видела, как оно начинается, - повторяла она вновь и вновь. - Я видела, как оно начинается!
      Во время путешествия девушка не различала дней и ночей, ее все время преследовал кошмар. Один за другим солдаты - цвет армии Иггура - сворачивали налево, когда им следовало повернуть направо, и падали со скалы в пропасть, разбиваясь насмерть. Картинка прокручивалась в сознании Караны снова и снова, и все это время девушка пыталась выкрикнуть предостережение, но какая-то сила не позволяла ей произнести слова вслух.
      На второй день путешествия Мендарк опустился на землю рядом с Лианом.
      - Ты ужасно выглядишь... - Лиан не закончил фразу, опасаясь, что Магистр накричит на него, как непременно сделал бы прежде. Но Мендарк не сделал этого.
      - Я умираю, Лиан, - сказал он, - и это меня страшит.
      - Я подумал... - начал Лиан. - Ты живешь так долго... Но, наверно, чем дольше живешь, тем больше хочется жить.
      - Ты не так меня понял. Я не боюсь смерти. Но если я умру, кто защитит мир от Рулька?
      Лиан инстинктивно бросил взгляд в сторону Иггура. Тот тащился, хромая, с опущенной головой, руки его болтались.
      - Когда-то и я так думал, - тихо произнес Мендарк. - Особенно после того, как он одолел транкса. Однако Иггур никогда не оправится после своего нынешнего поражения.
      - Но раньше же он находил в себе силы снова подняться, - возразил Лиан.
      - Каждый раз, как он терпит поражение, он опускается все ниже. Посмотри, что он сделал со Второй армией. Никто не в силах предсказать, как он себя поведет в ближайший час, на него невозможно положиться.
      - Ты сделал...
      - Конечно, я делал ужасные вещи. Но всегда ради доли, за которую сражался. Я никогда не обрекал армию на смерть из-за того, что меня бросила любовница! - Мендарк сплюнул кровью на траву и умолк.
      27
      ГОРЯЩАЯ ГОРА
      Покинув заседание, Шанд и Магрета медленно поднялись на самый верх крепости и смотрели теперь на город сквозь желтый туман ста тысяч дымоходных труб.
      - У Ялкары было два дара для Элиоры, - сказал Шанд, удостоверившись, что никто не подслушивает. - Зеркало и ее драгоценности из золота: толстая золотая цепочка, замысловатый браслет и диадема. Она всегда их носила.
      - А их хватит для того, чтобы сделать флейту? - осторожно поинтересовалась Магрета.
      Шанд немного подумал.
      - Полагаю, что да. Наверно, она и предназначала золото для этой цели.
      - Но ведь право первородства в руках у Феламоры! - От этой мысли Магрете хотелось плакать.
      - Нет! То золото - не право первородства. - Магрета резко обернулась:
      - Я не понимаю. Что ты говоришь, Шанд?
      - Я не знаю, откуда то золото, которое она взяла в Хависсарде. Но право первородства, переданное мне Ялкарой перед тем, как она прошла сквозь врата, было ее собственным золотом, захваченным ею с Аркана. Теперь оно твое.
      - Где это золото сейчас?
      - После того как у меня забрали Элиору, я выкопал в земле ямку и закопал его, не пометив это место, чтобы никто больше его не нашел. Это было очень давно. Правда, не очень-то далеко. Я спрятал его за Туркадским Морем, возле Горящей Горы - там мы жили вместе с Элиорой, пока ее не похитили.
      - Мы можем туда отправиться?
      - Конечно.
      Магрета пришла в сильное волнение.
      - Прямо сейчас? - спросила она.
      - Сию минуту! Давай возьмем наши рюкзаки.
      Не сказав никому ни слова, они пошли в порт и отыскали там Пендера, который отплывал днем. Они переправились через Туркадское Море в Нилькеранд. Из этого прибрежного городка открывался путь в засушливый край Альмадин.
      Почти все путешествие Магрета простояла у поручней, глядя на волны. Ей много раз приходилось плыть по этому морю. Но тогда ее тяготило бремя долга и обязательств. Эта же поездка была настоящими каникулами, и девушка наслаждалась ею.
      Из Нилькеранда они поплыли на быстроходном речном боте по широкой реке Альм.