37

КЛЮЧ

Лиан проснулся вскоре после того, как Карана покинула его комнату. Его не удивило, что она ушла: последнее время Карана часто поднималась до рассвета. Вставать было рано, но снова заснуть ему не удалось: его терзала мысль о том, что он допустил ошибку при переводе фрагмента из «Аркимских сказаний». Тогда Лиан хотел, чтобы Тензор проверил его перевод, но аркимы были за морем, а Мендарк требовал, чтобы Предание было закончено немедленно. А когда Тензор вернулся, Лиан уже был занят другими делами и выкинул из головы перевод. Сейчас он проклинал свою беспечность.

Юноша вскочил с постели, быстро натянул штаны, протертые на коленях, и сапоги. Сейчас у него был еще более обтрепанный вид, чем в студенческие годы, когда Лиан получал приличную стипендию. Он вспоминал о том времени с ностальгией. Тогда он много работал, но в кармане у него всегда водились монеты. С тех пор как в начале зимы юноша прибыл в Туркад, он не получил от Мендарка ни гринта за свою службу. Даже крышу над головой ему предоставил Иггур. Месяцами Лиан питался тем, что удавалось унести во время ночных набегов на кладовые, и пользовался добротой своих терпеливых друзей.

Прокравшись в темноте по коридорам, Лиан попытался открыть двери кладовых. И – о чудо! – замок на одной из них был взломан. Проскользнув внутрь, юноша подобно мелкому воришке (каковым он уже и стал) набил рюкзак сыром, буханкой хлеба, горсткой маринованных луковиц и бутылкой красного вина, запечатанной воском. Более чем скромное угощение, но у Лиана было такое чувство, будто он ограбил гробницу древней королевы.

Он направился в крепость. Было еще темно, но часовые, знавшие столь странные привычки Лиана, впустили его и проводили до библиотеки; они разбудили архивариуса, чтобы тот проверил, убраны ли те бумаги, которые Лиану не позволено видеть. Его собственные записи все еще в беспорядке лежали на столе – так он оставил их накануне вечером.

Есть в библиотеке Магистра строго запрещалось, но Лиан так часто пренебрегал этим правилом, что сейчас даже не задумывался над ним. Как только архивариус удалился, юноша уселся за стол и, отрезав кусок сыра и положив его между толстыми ломтями хлеба, а сверху поместив маринованную луковицу, открыл свою записную книжку. Но Лиан не мог сосредоточиться. Он окинул взглядом великолепную комнату. Библиотека занимала помещение в форме креста, все четыре стороны которого были заполнены книжными шкафами из кедра и розового дерева. Стены и потолок были обшиты драгоценными породами древесины, причем потолок – древесиной более светлого оттенка.

Стены были увешаны старинной живописью и гравюрами, изображавшими художников и писателей за работой. Пол украшал изысканный ковер. В комнате стоял аромат старинных книг и душистого дерева. Но всего этого было бы мало, если бы сама библиотека не была до отказа набита томами, за которые Лиан без раздумий отдал бы свою правую руку. Все его испытания стоили того, чтобы здесь оказаться. Ему хотелось бы работать в этой библиотеке вечно.

Перелистав записную книжку, Лиан нашел свой перевод и, отхлебнув вина из бутылки, вызвал в памяти соответствующую страницу «Аркимских сказаний». Он сравнил перевод с оригиналом. Перевод был точен, но одна фраза все еще беспокоила его.

«Появится инструмент (хаш-зик-макатза), и, если будет найден способ, как его применить, Сантенар может быть… спасен. Но в конце концов инструмент будет потерян». Прежде он перевел «хаш-зик-макатза» как «три-и-один» — флейта! Но это можно было перевести и как «три-плюс-один», что вообще не имело никакого смысла, или как «тридцать один», и даже как «один на три», «одна треть», чего он вообще не мог постичь. Мендарк отверг все эти варианты. Лиан вспомнил их разговор.

«"Три" означает флейту, — сказал Мендарк, – потому что при ее изготовлении были задействованы три составляющие: золото Аркана, драгоценное черное дерево Таллалама и, наконец, гений Шутдара, который придумал ее и сделал. А «один» – это чувствительник, который использует флейту, чтобы распороть Непреодолимую Преграду и восстановить равновесие между тремя мирами. Но в конце концов этот инструмент будет потерян. «Потерян» или «разрушен»?»

Возможно, Мендарк все это напридумывал. Что было в тексте – «три в одном» или «один, сделанный из трех»? Лиан недостаточно хорошо знал язык, чтобы быть уверенным в переводе. Он отправился на поиски Тензора, но не смог его нигде найти. Возвращаясь в библиотеку, Лиан прошел мимо апартаментов Мендарка. Оттуда доносились звуки флейты. Мендарк снова и снова повторял одни и те же ноты, словно силился воспроизвести сложную мелодию. Теперь он постоянно играл на флейте.

Отложив в сторону свою записную книжку, Лиан вернулся к другой загадке: что случилось на самом деле на Сантенаре, когда Рульк был заточен в Ночной Стране? Сейчас Лиан ничего не мог понять и в этой истории. Вне себя от своей тупости, он допил вино и, опустив голову на руки, задремал.

Почти сразу же за дверями библиотеки послышался громкий шум. Высунув голову наружу, Лиан увидел Шанда, Иггура и Таллию, которые неслись по коридору в сильном возбуждении.

– В чем дело? – крикнул Лиан.

Откуда-то вынырнул Мендарк в ночной сорочке из голубого атласа.

– Что происходит? – осведомился он.

– Магрета снова исчезла! – прокричал в ответ Шанд. Он был очень расстроен.

– Продолжай! – мрачно произнес Мендарк.

– Я приставил к ней Карану, чтобы та присматривала за ней, поскольку Магрета явно переусердствовала со своим даром делать врата. К несчастью, Магрете удалось ночью улизнуть, она открыла врата на крыше. Карана последовала за ней. – Он печально взглянул на Лиана. – Прости, Лиан. Это были странные врата – они выглядели как-то не так. Карана влетела в них в самую последнюю минуту, и они обе, Магрета и Карана, исчезли. Я ужасно волнуюсь.

Лиан ухватился за ручку двери, глядя в пустоту. Все начинается снова.

– Тебе известно, куда они отправились? – спросил Мендарк и, поскольку Шанд не ответил сразу, потряс его за плечо и повторил: – Куда?

Шанд оттолкнул руку Мендарка, правда беззлобно.

– Думаю, врата были направлены в Каркарон, хотя, несомненно, настоящий их пункт назначения…

– Какой? – вскричал Мендарк. – Какой?

– Шазмак! — воскликнул Иггур. – Пункт назначения Магреты – Шазмак. Она отправилась к Рульку.

Они уставились друг на друга, затем Мендарк, резко повернувшись, помчался к лестнице.

– Она забрала флейту!

– Подожди! – заорал Иггур ему в след. – Как бы Магрета прошла мимо всех часовых? И в любом случае Таллия пошла проверить.

Мендарк вернулся:

– Мне нужно время!

Он принялся расхаживать по коридору. Через несколько минут прибежала Таллия:

– Флейта цела и невредима. Я ее видела в мастерской! Ни часовые, ни аркимы не заметили Магрету.

– Так они говорят! – угрюмо произнес Мендарк. – Значит, Карана тоже отправилась к Рульку, как я всегда и думал.

– Ты окончательно выжил из ума, – сказал Иггур.

– Ладно, это не важно, только флейта имеет теперь значение.

– Сомневаюсь, что мы были правы насчет флейты, – произнес Иггур. – Мне бы следовало положиться на свою интуицию, вместо того чтобы позволять тебе мной манипулировать. Лучше довериться оружию и осадить Шазмак, пока Рульк не увеличил свои силы.

– Ты много рассуждаешь, но никогда ничего не делаешь! – взорвался Мендарк. – Нам нужно использовать флейту, чтобы захватить конструкцию. Шазмак никогда не взять силой.

– Только предательством, – сказал Лиан вспоминая.

– Ну что же, Иггур, иди своим путем, а я своим! – заключил Мендарк. – Но я еще не готов. – Он в волнении потряс головой. – Я терплю неудачу у последнего барьера.

Они разделились, и каждый пошел заниматься своими неотложными делами. Лиан вернулся к своей работе, но был слишком огорчен и никак не мог сосредоточиться. Ему просто необходимо было с кем-то поговорить, но все были слишком заняты, даже Шанд.

Время тянулось невыносимо медленно. Беспокоясь о Каране, Лиан не мог ни о чем думать. Ближе к полудню в библиотеку пришел Шанд и положил перед юношей на стол длинную полоску бумаги.

– Вот, готово. Пришлось повозиться, но в конце концов я сложил из слогов слова и думаю, что они правильные.

«Но же гви та ша му но дзо та дзо гву чо кси ло же мо ну му бу ги же гви гву йе ру ши кси ча во гву ви но же та мо ва му бу чо кси ксо фе мо ну му гву гвух та дзо лу ло гви кси ло ги му ква ксо фе дзо та дзо му но ше ну че мо ло ча ксо пи лу та гву ва ну во ча ру гви же йа та же пи но же ло ей му гви та ша же».

– Какой странный язык! – воскликнул Лиан. – Что это значит?

– С этим сложнее – порядок слов сильно отличается от нашего.

– Ты знаешь язык каронов, не так ли?

– Знал, – ответил Шанд. – У меня был самый лучший учитель, но теперь я почти все забыл. Что-то брезжит у меня в голове, но давай-ка поработаем над этим вместе.

Спустя несколько часов у них получились следующие неуклюже переведенные строчки, где был соблюден порядок слов, уже установленный Шандом прежде:

– Отражающая тарелка – это Зеркало, – решил Лиан. – Поэтому первая строчка, видимо, переводится как… – Вдруг он запнулся. Шанд смотрел в пространство, не обращая на Лиана внимания. – Шанд? – Лиан потряс его за плечо. – Шанд?

Шанд очнулся:

– Не трудись, Лиан. Я знаю, что тут сказано.

«Зеркало заперто, но внутри находится ключ

Приди, загляни внутрь, увидь то, что хочешь увидеть

Возьми свое право первородства, ты увидишь правду

Тогда Зеркало не сможет лгать ни мне, ни тебе

Таллалам, о мой Таллалам

Твоя судьба зависит от того, кого три».

– Теперь я понимаю. Это слова, которые выкрикнула Ялкара, когда вошла во врата, – тогда я не уловил их смысла. Наверно, она хотела гарантировать, чтобы Элиора смогла использовать Зеркало, когда придет время, даже если бы оно попыталось ей солгать.

– Значит, Ялкара имела в виду, что Элиора должна была бы держать в руках золото, подарок матери, когда будет пользоваться Зеркалом, – сказал Лиан.

– «Тогда Зеркало не сможет лгать ни мне, ни тебе». А ведь когда Зеркало открылось Магрете, на ней не было украшений Ялкары, и оно, несомненно, ей солгало.

– И привело ее в Шазмак. К Рульку!

– Да, – ответил Шанд, совершенно сломленный. Он долго сидел за столом склонив голову, потом поднялся и медленно вышел.

И вдруг Лиана осенило.

– Шанд! – позвал он настойчиво.

– Что теперь?

– Помнишь книжку Ялкары, которую… украли и сожгли?

Зеленые глаза Шанда пробуравили Лиана. Он быстро соображал!

– Ты молодой мерзавец! – сказал он.

– Лилиса сделала для меня копию, и украли именно ее.

– И ты хочешь, чтобы я помог тебе ее перевести.

– Ты сказал, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь мне, – напомнил Лиан. – К тому же я это делаю для Магистра. Ты очень занят?

– Да, – ответил Шанд, – но я найду время. Правда, справиться с целой книгой будет гораздо сложнее, и ты, конечно, знаешь почему.

– Надпись на Зеркале содержала всего тридцать три разных иероглифа, а в силлабическом алфавите каронов их гораздо больше.

– Девяносто восемь, но те, которые нам известны, – самые распространенные. И вероятно, я смогу разобрать еще несколько. Начнем?

Они работали у Шанда, и это было приятнее, поскольку во время перерывов Шанд кормил Лиана. И тот обнаружил, что помощь старика бесценна. Оказалось, что Шанд забыл очень немногое, а исходя из контекста они смогли выявить значения еще многих иероглифов. К вечеру они закончили первую страницу, которая, судя по всему, была кратким пересказом всей книжки.

– Прочти это вслух, – попросил Шанд, и Лиан выполнил его просьбу.

Шанд поднялся:

– Это все меняет.

– Все! – И Лиан снова склонился над книгой.

Около полуночи, желая передохнуть от перевода, Лиан пошел прогуляться. У парадного входа в крепость он столкнулся с Тензором, который проверял стражу возле мастерской. Тензор был удивительно дружелюбно расположен. Но Лиан уже знал, как быстро меняется настроение аркима.

– Летописец! Ты пришел насчет Караны!

– Караны? – переспросил Лиан, не понимая, о чем идет речь.

– Как раз перед своим уходом она расспрашивала меня, есть ли потайные пути в Шазмак. Я рассказал ей о пятом пути. Она не упоминала о нем при тебе?

Лиан смутно помнил, как Карана скользнула к нему в постель, но чтобы она что-то говорила о Шазмаке… Значит, они действительно отправились туда!

– Нет, я пришел спросить тебя о том, что прочел из «Аркимских сказаний».

– Меня всегда удивляло, как смело ты берешься переводить наши произведения, не посоветовавшись с нами. Но теперь это уже не важно. Процитируй мне этот отрывок.

Лиан прочел.

– Фраза, в которой я не уверен, – насчет «хаш-зик-макатза». Я перевел это как «три-и-один», и Мендарк воспринял это как знак, что нужно вновь сделать флейту.

– Жаль, что я не знал этого, прежде чем мы начали делать флейту, – сказал Тензор. – Твой перевод неверен.

– Тогда что же это такое? – спросил Лиан.

– Это не «три-и-одии», а «три в одном».

– Троекровница, — тихо произнес Лиан, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Троекровница! – эхом отозвался Тензор.

Лиан хотел было что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. Его глупость обрекла на гибель и Магрету, и Карану.

– Как же ужасно я ошибся. Троекровница – в ней одной течет кровь Аркана, Таллалама, и Сантенара. Этот инструмент – Магрета! Или Карана?.. И инструмент будет потерян при восстановлении равновесия. О!.. Относится ли это предсказание к Каране?

– Не знаю, летописец.

Лиан бегом вернулся в библиотеку. Зеркало заманило Магрету в Шазмак. Если предсказание верно, она умрет там, и вероятно, вместе с ней и Карана. Лиан провел остаток ночи, просматривая свои записи, но не обнаружил в них никаких более подробных сведений. На рассвете он склонил голову на руки и задремал. Ему приснилось «Сказание Мендарка», и вдруг все встало на свои места и сложилось воедино. В прохладной предрассветной ясности он увидел, что в истории кроется обман. Но он не знал, кто обманщик – Мендарк или Иггур?

Он работал над доказательствами, пока в окна не просочился слабый утренний свет. У Лиана почти не оставалось сомнений, но нужно было подтверждение. «Я умею воздействовать на людей с помощью своего «очарования» сказителя, – подумал он. – Попробую его на Мендарке, и посмотрим, что из этого выйдет. Если не сработает, попытаюсь воздействовать на Иггура. Если только останусь в живых после Мендарка!»

Лиан послал мальчишку-гонца на поиски Мендарка, Иггура и Шанда; он просил их прийти в библиотеку, поскольку сделал великое открытие.

– Что ты обнаружил? – нетерпеливо спросил Иггур, пришедший первым.

– Нечто представляющее для тебя большой интерес. Величайший интерес, — добавил Лиан.

В глазах Иггура сверкнули искры, но он не стал задавать вопросы.

В библиотеку заглянула Лилиса – она пришла взять что-то для Надирила.

– Задержись ненадолго, Лилиса, – сказал Лиан. – Ты можешь услышать то, что заинтересует Надирила.

Наконец появился Мендарк – он пришел последним.

– И для чего же ты меня сюда притащил? – капризным тоном осведомился он. У него был такой усталый вид, словно он не спал всю ночь.

Лиан заметил, что Мендарк уже начал стареть. На лбу появились морщины, когда он нахмурился.

– Я сделал два открытия, – сообщил Лиан. – Вот первое. Тензор наконец направил меня на верный путь.

– Тензор! – зыркнул на него Мендарк. – Уже не очень-то верится. Впрочем, продолжай. Время дорого.

– Мой перевод из «Аркимских сказаний» неправилен, – продолжал Лиан. – Инструмент – это не «три-и-один», то есть флейта, а «три-в-одном» – то есть троекровница. И потеряна будет именно троекровница.

– Значит, флейту вообще не нужно было делать, – сделал вывод Иггур. – В конечном счете я оказался прав.

– Да, – ответил Лиан.

– Вздор! – возразил Мендарк, – В любом случае теперь она у нас есть, и она нам пригодится.

– Но Магрета отправилась в Шазмак, – сказал Лиан. – Если она попытается восстановить равновесие, ее не станет.

– Восстановить равновесие! — В голосе Мендарка прозвучал сарказм. – Какой груз суеверий! Это подтверждает то, что я давно подозревал: наш мастер-сказитель – мошенник! Он обладает «очарованием» сказителей, но только не мозгами. Неудивительно, что он не может сложить мое сказание.

«Это уж слишком», – в ярости подумал Лиан.

– Не называй меня мошенником, ты, шарлатан! — Он подскочил к столу. – Хотите знать, почему я не могу его сложить? – воскликнул Лиан. – Потому что это ложь, которую тысячу лет назад, когда Рулька заточили в Ночной Стране, придумал Мендарк. Обман, который исказил предания.

– Успокойтесь, вы двое, – вмешался Иггур. – Лиан, никто из тех, кто не был на Сантенаре во времена Катаклизма, не в состоянии понять, каково нам всем приходилось. Рульк был слишком могуществен, и если бы мы его не остановили, нас бы тоже поработили, как аркимов. Ради этого мы и решились даже на использование Запрещенных Искусств.

– И потерпели неудачу, – вставил Лиан.

– Он был слишком силен! – закричал Мендарк. – Даже Совет в полном составе не остановил бы его.

– Пока что все верно, – согласился Лиан. Он пробовал сейчас очарование на Мендарке, и с гордостью наблюдал за реакцией, надеясь, что скоро откроется правда. – Но именно тут начинается великая ложь. Ты хочешь услышать настоящую правду, Иггур?

Иггур уже давно не получал такого удовольствия, как сейчас, – от смущения Мендарка.

– Очень бы хотелось.

– Я решил эту загадку, – продолжал Лиан. – Ответ содержался в письме, написанном Ниваной из Совета как раз после Запрещенных Искусств. Иггур, тебя предали! Это Мендарк заставил Рулька проникнуть в твой разум.

Мендарк был потрясен, но быстро пришел в себя.

– Черт тебя побери! – заорал он. – Прекрати лгать! Такого документа не существует.

– Как ты можешь быть так уверен? – тихо спросил Лиан, надеясь, что Мендарк выдаст себя.

Но этого не случилось.

– Потому что я видел их все! – отрезал он. – Я должен был это делать, чтобы писать официальные Предания того времени. И члены Совета тщательно проверили эти документы. Сам Иггур может поручиться в этом.

Иггур был явно разочарован:

– Мы проверяли предельно тщательно. К сожалению, никто из нас не нашел ничего необычного.

– Это потому, что Мендарк до того уже уничтожил улики! – слабо возразил Лиан. – Его блеф не удался, и теперь ситуация явно складывалась не в его пользу.

– Летописец в отчаянии! – насмешливо произнес Мендарк. – Слава – это наркотик, без которого он не может обходиться, даже если ради нее ему приходится прибегать к клевете.

– Итак, Лиан? – нетерпеливо произнес Иггур. – Давай посмотрим твои доказательства.

Иггур всегда не слишком верил Лиану. Ну что же, придется блефовать еще рискованнее. Сейчас от этого зависела его судьба.

– Почему Мендарк так уверен в этом, как ты думаешь? Да потому, что он всю жизнь разыскивал и уничтожал каждый документ, написанный тем Советом. Но только после того, как выследил и убил его членов, одного за другим.

– Ты лжец! – загремел Мендарк. – Это предательство, и наказанием за него тебе будет смерть!

– Ты был недостаточно осторожен, Мендарк, – сказал Лиан, доставая квитанцию, которую нашел в архиве. – И вот мое доказательство. Надирил подтвердил, что она подлинная. – Лиан показал квитанцию Шанду. – Тут список документов, посланных Мендарку сестрой Ниваны – Уваной. И один из них – «Мои сказания об Искусе и пленении Рулька».

– Я помню Нивану, – задумчиво произнес Иггур. – Она была одной из немногих честных людей в Совете! – Он сверкнул глазами на Мендарка. – Но я не помню, чтобы кто-нибудь видел этот документ.

– А ты его и не видел, – мягко сказал Лиан. – Он не был включен в каталог. Мендарк уничтожил его и все подобные документы и убил их авторов – одного за другим.

– Ты строишь замки на песке, – возразил Мендарк, который был зол, но вовсе не потрясен. – Покажи ее мне.

Лиан передал квитанцию Иггуру.

– Квитанция подлинная, – сказал Иггур щурясь. – Но не является доказательством твоих обвинений. Предоставь улики – или будешь обвинен в клевете.

– Я их представлю! – воскликнул Лиан, готовясь применить свое «очарование» сказителя с такой силой, к какой он не прибегал еще никогда прежде. – С тех пор как я нашел квитанцию, я рылся в архивах. И нашел копию упомянутого в ней документа. Он обвиняет тебя в преступлении, Мендарк.

Мендарк не отступал. Он трясся от ярости, но ничем себя не выдал.

– Давайте посмотрим документ!

Блеф Лиана не удался. Он тяжело вздохнул. «И во второй раз тоже не получилось», – подумал он.

– А, не можешь! – злорадно выкрикнул Мендарк. – Стража! Стража!

Оссейон моментально показался в дверях, за ним следовали стражники Иггура.

– Взять его! – завопил Мендарк, указывая на Лиана. Оссейон медленно выступил вперед, но Иггур тихо сказал:

– Оставь его, Оссейон. Мы выслушаем Лиана. Летописец, докажи свое обвинение, если можешь. У тебя одна минута.

– Мне не понадобится даже минута, – высокомерно произнес Лиан. – Взгляни на это, Иггур! Мендарк использовал тебя как приманку в своей ловушке. – Вскочив на стол, Лиан театральным жестом вытащил из-за пазухи пожелтевший пергамент, сложенный в несколько раз. Высоко поднял его, потом бросил в лицо Иггуру.

– Вот, читай вслух! Это отчет Ниваны! – орал Лиан. – Я скажу тебе, что там написано о том, что сделал с тобой Мендарк…

Взяв бумагу, Иггур развернул ее. Потом поднес документ к глазам. Он пристально посмотрел на Мендарка, и взгляд его становился все холоднее.

– Замолчи! – неистовствовал Мендарк. – Я заставлю тебя замолчать!

Он выбросил вперед руку, и от его движения вспыхнула куртка Лиана. Иггур тоже поднял руку. Мендарк отпрыгнул в сторону. Шанд швырнул Лиана на пол и принялся катать его, чтобы потушить пламя. Лилиса, державшаяся на заднем плане, юркнула под стол.

Мендарк, отбежав к дверям, взмахнул рукой, описывая круг. Книги и бумаги, лежавшие на столе, загорелись, огонь перепрыгнул на книжную полку, стоявшую возле стола, и на стеллаж со свитками.

– Нет! – закричал Лиан, отталкивая Шанда, но было слишком поздно. Бумаги на столе уже вовсю пылали. Он схватил сумку со своими драгоценными записными книжками, находившимися на полу, возле стола, спасая ее от огня. Обложка одной все-таки загорелась, но Лиан успел затоптать огонь.

От книжной полки, находившейся у стола Лиана, по ковру огонь перекинулся на остальные стеллажи и полки.

– Сожжение, – спокойно сказал Мендарк, отступив назад, чтобы взглянуть на погребальный костер из пылающих книг. – Очищение! Теперь прошлое ушло. Я очистил Предания. Моя жизнь больше не существует.

Он смотрел на огонь, пока пламя не добралось до верхних полок и с ревом набросилось на красивый потолок, обшитый деревянными панелями, потом развернулся и тихо удалился из библиотеки, закрыв за собой дверь.

Один за другим загорались книжные ряды. Пылающие бумаги вываливались из коробок, в которых хранились веками. Вся комната была охвачена огнем. Лиан оплакивал бесценные записи, которые были потеряны навсегда. Он стоял, не замечая ни жары, ни дыма, ни пепла, попавшего ему в волосы. Его одежда все еще тлела, борода была обожжена.

Позади Лиана опрокинулась одна из полок, и вспыхнувший при ее падении огонь лизнул ему ногу. Комната была полна дыма. Пламя танцевало между ним и дверью. Он метался по комнате, но не мог найти выход. Он оказался в ловушке.

«Он сгорит вместе с библиотекой». Сказитель в Лиане оценил иронию.

Лиан вскочил на стол, где бумаги уже превратились в пепел, и огляделся, ища выход. Здесь, на высоте, жара и дым были сильнее. Рухнула очередная полка, и огонь опалил юноше волосы. Лиан уселся на стол, прижимая к груди свои драгоценные записные книжки.

– Лиан! – услышал он голос Шанда. Почти одновременно с Шандом кто-то еще назвал Лиана по имени – это была Лилиса. Но юноша не видел ни одного из них.

– Я здесь! – хриплым голосом отозвался он. Горло у него болело.

– Лиан, где ты?

Он все кричал и кричал, и в конце концов Шанд нашел его.

– Слезай со стола, дурак!

Шанд заставил Лиана пригнуться почти к самому полу и обнаружил, что воздух у самого пола гораздо чище. Правда, Лиан все равно ничего не видел.

– Как нам отсюда выбраться?

– Лилиса у двери. – Шанд пытался перекричать рев пламени. – Лилиса?

– Я здесь, – донесся до них голос девочки.

– Держи меня за руку, Лиан.

Они поползли и наконец отыскали дверь, Лилису и безопасность.

– Вот так, – сказал Шанд, поддерживая Лиана, – тот задыхался. Лилиса молча подставила ему плечо. – Наконец-то негодяй Мендарк сбросил маску. Не успеет этот день кончиться, как мы обнаружим, что затевается новое зло. Пошли!

В дверях Лиан оглянулся. От жара у него заболели глаза, но боль при виде горящей библиотеки была гораздо сильнее.