37

Древний город

Лиану показалось, что он плыл, поддерживая Карану, несколько часов, хотя на самом деле все произошло гораздо быстрее. Он ощущал слабое тепло лишь там, где их тела соприкасались, в то время как вокруг была ледяная вода. Затем послышался скрип весел, и с наветренной стороны появилась скользившая прямо на них лодка. Пендер управлял ею настолько умело, что Лиану оставалось только протянуть руку и схватиться за борт лодки. Пендер бросил весла на дно и вытащил из воды Карану, а потом и Лиана. Завернул их обоих в большие куски парусины, но, несмотря на это, они по-прежнему ощущали ледяное дыхание ветра.

– Карану надо отогреть у огня и напоить горячим, – сказал Пендер. – Нам придется высадиться на берег.

Завернутый в парусину, Лиан только дрожал, с покорным видом поглядывая на неказистое, обрюзгшее лицо Пендера.

Они нашли небольшую бухту между двумя скалистыми мысами. За бухтой возвышался густой лес, а мысы поросли вереском. На севере она была защищена от волн. Именно там, у самого подножия скал, Пендер и причалил к песчаному берегу. Они разожгли два огромных костра и посадили Карану между ними, стараясь напоить ее горячим супом и сладким чаем. Вскоре она заснула, но ее стали снова мучить кошмары. Дважды она вскакивала на ноги и пыталась убежать в темноту. Во второй раз они с трудом нагнали ее на самом краю невысокой скалы. Они отвели ее к огню и связали.

Наутро Каране, судя по всему, полегчало, хотя она все еще была слаба. Внезапно подул южный ветер, обещая быстрое плавание в Туркад. Они подняли парус и пустились в путь.

Наступило утро восьмого дня с момента их бегства из Сета. Все небо на западе было затянуто облаком дыма. Наконец лодка обогнула очередной скалистый мыс и вошла в глубокие защищенные воды Кардассона, лучшей гавани на всем Мельдорине, служившей портом древнего города Туркад. Порт кишел судами всех размеров: от огромных кораблей с многочисленными желтыми парусами, приплывших из самого Крандора с грузом специй, шелка, драгоценностей и редких пород дерева, до маленьких кулей с их единственным треугольным парусом, ходивших в прибрежные воды на ловлю медузы. Среди поросших лесом холмов скрывались бесчисленные узкие и глубокие заливчики. Повсюду в гавани виднелись малюсенькие островки. На некоторых из них высились тонкие башни маяков, отмечавших фарватер.

Фарватер внезапно повернул влево. На расстоянии полулиги, частично скрытый тремя скалистыми островами разноцветным пятном на фоне высоких прибрежных холмов, виднелся сам город. Лодка проплыла между островами, снова повернула на запад, пересекла глубокие синие воды порта Кардассона и вошла в мелкую и грязную Туркадскую бухту.

Лиан смотрел на Туркад разинув рот.

– Никогда не видел ничего подобного. Какой огромный город!

– А я никогда не нюхал ничего подобного! – сказал Пендер, заткнув нос, потому что северный ветер донес до них невыносимое зловоние гниющей рыбы и прочих нечистот.

Карана, которая, казалось, почти пришла в себя, сказала:

– У меня здесь были одни неприятности.

Туркад нельзя было назвать самым великим городом на Мельдорине, но он, безусловно, был самым древним. Он был стар уже во времена Шутдара. Берег был покрыт множеством пристаней, складов и причалов, возвышавшихся над водой на толстенных черных просмоленных сваях. Повсюду виднелись трех-, четырех– и даже пятиэтажные здания. Пристани вдавались в бухту на целых тысячу шагов. Ими была заполнена почти лига берега бухты. Некоторые из сооружений стояли ровно, другие – наклонились, а были и такие, что совсем покосились и опустились боком в воду. Такие постройки были укреплены деревянными перекладинами толщиной в целое бревно или черными железными полосами. Все они медленно погружались в грязь и ил, но ни одна из них не желала расставаться со своими кособокими верхними этажами. Это были причалы Хульна. Их обитатели держали в своих руках всю торговлю товарами, прибывавшими и отправлявшимися из Туркада.

– Море поднимается и поглощает землю, – сказала Карана. – Здесь все время приходится строить выше и выше. Старый город похож на айсберг: его большая часть под водой.

Бухта была очень оживленной. Попадались огромные плоты из бревен, которые сплавляли по реке Сабот от самого подножия гор, баржи, груженные мешками зерна, бочками с соленой рыбой, маринованными овощами, вином или маслом. Шныряли паромы к южному берегу порта и к тем местам, где к воде выходили большие дороги. Пендер ловко обогнул все препятствия и причалил к пристани внушительных размеров. Вода была подернута маслянистой пленкой. Сваи были облеплены клочьями бурой пены.

Беглецы поднялись по нескольким лестницам, словно предназначенным для высадки целой армии циклопов, и оказались на почерневшей деревянной платформе. Причалы Хлюна были бесчисленны, но в ужасном состоянии: доски прогибались и гнили; в них зияли дыры с рваными краями там, где часть опор обвалилась. На некоторые из этих ловушек положены доски, но большинство было ничем не прикрыто и терпеливо ожидало своих неосторожных жертв.

Пендер нашел чиновника, заплатил ему, чтобы тот позаботился о лодке, и аккуратно спрятал квитанцию в карман. В противном случае лодки сразу же и след бы простыл.

Карана в нерешительности стояла у края причала, и шедшему впереди Лиану даже пришлось вернуться и взять ее за руку. На полпути к берегу они прошли мимо одной из дыр в причале – длинного узкого отверстия, напоминавшего трещину в скале и, несомненно, возникшего там, где рухнула одна из сгнивших свай. Внутри этого отверстия виднелся хаос деревянных балок, нагроможденных под самыми невероятными углами, переплетаясь в виде бесчисленных черных зловонных насестов. Далеко внизу виднелась мутная вода. Из отверстия пахло гнилыми водорослями и древесной трухой.

Внезапно Лиан уловил какое-то движение, потом – еще. Снизу на него смотрело худое и грязное лицо, да не одно, а множество таких лиц. На деревянных балках жили люди. Они ползали по ним, цепляясь за позеленевшие веревки, свисавшие до самой воды. Лиан показал их Каране.

– В городе на всех не хватает суши, – сказала она с содроганием. – Люди живут здесь буквально везде. Давай-ка выберемся поскорее из этого проклятого места. По-моему, мне снится кошмар, в котором я хожу по человеческим головам.

Карана надела на спину мешок и поспешно зашагала к западным холмам и башням старого города. Наконец они добрались до берега и сошли с потемневших от старости досок на крутые городские улочки. Они были узкими и мощенными темно-синим кирпичом с черными прожилками. Здания были отстроены из бурого камня. Беглецы остановились в одном из многочисленных постоялых дворов, теснившихся вокруг пристаней. Пендер проводил их до дверей и испарился.

Карана заказала чай и, когда его принесли, уселась на пол перед Лианом.

– Зря мы сюда приплыли, – сказала она, разливая чай из медного сосуда, в днище которого было отделение для раскаленных камней.

– А куда нам еще было деваться?!

– Но мы же не скрылись от моих врагов, а сами приплыли к ним в лапы!

– А кого ты так боишься? Мендарка?

– Не знаю! – воскликнула Карана. – Я боюсь пользоваться своими способностями! – Она стала озираться по сторонам, словно стены комнаты грозили вот-вот рухнуть.

Лиан заглянул к себе в белую чашку, полную ароматного красного чая, и увидел на его поверхности кусочки масла, которые он тут же аккуратно выудил ложкой. Вообще-то он охотно пил чай с маслом, как это делалось во многих северных странах, но масло в этой чашке было не желтым, а серым и давным-давно прогоркло.

Карана схватила свою чашку обеими руками и опустила голову, вдыхая чайные пары, аромат которых вроде бы ее немного подбодрил.

– Судя по всему, мне придется обратиться за помощью к твоему дорогому Мендарку. Так сходи же за ним!

Лиана неприятно поразили покорный тон печального голоса, которым она произнесла эти слова.

– Никакой он мне не дорогой! – сказал он, испытывая страх перед предстоявшей ему встречей. – Ну ладно, я схожу... А ты не боишься здесь оставаться?

– Я запрусь на засов и постараюсь поспать, – ответила Карана. – Ну иди же! Чего ты ждешь?!

Лиан вышел на улицу во второй половине дня. Ветер донес до него зловоние причалов Хульна. Лиан осмотрелся по сторонам. Вдоль причалов тянулась узкая набережная, уставленная столиками перед многочисленными тавернами. Наверху, на склоне холма, начинался беспорядочный хаос городских улочек. Но Лиана это не пугало: ведь Мендарк был Магистром! Кто же не знает жилища Магистра?!

Первые двое прохожих, к которым обратился Лиан, поспешили прочь, не удостоив его ответом. Потом он заговорил с тощей и грязной маленькой беспризорницей лет девяти-десяти. Это оборванное существо с разбитыми коленями посоветовало ему отправиться в крепость. Несколько медных момент, которые Лиан положил в ее маленькую ручку, судя по всему, были для нее настоящим состоянием, так как она одарила Лиана ослепительной улыбкой и стала озираться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил, как она получила такую кучу денег, и ее как ветром сдуло. Лиану показалось, что за ним действительно никто не следит, и он направился к крепости – нагроможденным одна на другую башням на холме у него над головой. Эти башни Лиан заметил еще из лодки.

Он пошел по улице, которая вроде бы вела к цитадели, но в лабиринте узких переулков и крытых переходов в сердце старого города он постоянно сбивался с пути. Раз или два он заметил позади маленькую беспризорницу, но стоило ему решить заплатить ей, чтобы она проводила его, как ее и след простыл.

До ворот крепости Лиану пришлось добираться почти час. Ворота были открыты, но в них стояло четыре стражника, одетых в ярко-красную с синим форму. Их начищенные ремни и сапоги сверкали в лучах низкого солнца. Увидев Лиана, они взяли пики наперевес и преградили ему путь.

– Что тебе здесь нужно, бродяга? – спросил первый из стражников Лиана, который пожалел о том, что не догадался помыться, побриться и обзавестись чистым платьем.

Он посмотрел стражнику прямо в глаза и решительно сказал:

– Мое имя Лиан из Чантхеда. У меня послание для Магистра Совета Игадора Мендарка от директора чантхедской Школы Преданий Вистана. Я требую немедленно пропустить меня к нему!

Один из стоявших стражников, ухмыльнувшись, сказал что-то своему товарищу, и оба громогласно заржали. Их начальник нахмурился и что-то негромко строго сказал им. Они замолчали, но продолжали ухмыляться. Первый стражник подошел к Лиану:

– У тебя, конечно, есть что-то от мастера Вистана, подтверждающее твои слова?

Лиан развел руками.

– Увы, меня ограбили разбойники, – солгал он. Стражник нахмурился.

– Я не знаю никакого Магистра по имени Мендарк, – хитро ухмыляясь, сказал он, потирая себе подбородок. У него за спиной раздался новый взрыв приглушенного хохота. – Ты уверен, что правильно запомнил, кого тебе велели искать, и попал в нужный город? Я слышал, что в чантхедских болотах водятся полные идиоты.

– Вы сами болваны! – раздраженно воскликнул покрасневший Лиан. – У меня срочное дело! Довольно с меня ваших глупостей! Немедленно пропустите меня!

Стражники перестали ухмыляться и наставили на Лиана пики.

– Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, – сказал с едкой насмешкой в голосе начальник стражи, легонько ткнув Лиана в грудь острием пики, – советую тебе выбирать выражения. Мендарка здесь больше нет. Этого изменника вышвырнули отсюда и изгнали из Туркада.

Лиан попятился.

– Почему?.. Я ничего об этом не слышал! – запинаясь, пробормотал он.

– Это случилось уже давно. Все нормальные люди об этом знают. А скоро об этом узнают и придурки в Чантхеде. Стражники снова хрипло расхохотались.

– А где мне его найти? Он еще жив?

– Говорят, что он спрятался на берегу в Мазанде. Там всегда стояла страшная вонь. Давно пора сжечь эту дыру вместе с ее паразитами. Берегись, скоро мы и туда доберемся!

Мазанда! Лиан понятия не имел, где это. Он даже не представлял, далеко ли это от Туркада. Он спустился с холма, чтобы стража его больше не видела, и уселся на низкую каменную стенку, тянувшуюся вдоль улицы. Каждый раз, когда там появлялся прохожий, он вставал и спрашивал, как ему добраться до Мазанды, где живет Мендарк. Никто ему не ответил. Все спешили скрыться, едва заслышав имя Мендарка. Он медленно вернулся на вершину холма, думая, что же ему делать. Внезапно рядом с ним снова появилась неизвестно откуда взявшаяся маленькая беспризорница. Скорее всего лишь обладая ее способностями, можно было выжить в Туркаде.

– Куда ты направляешься? – смешно картавя, пропищала она голоском таким же тоненьким, как и ее ноги. – Я тут все знаю.

– В Мазанду.

– В Мазанду? – удивленно пропищала девчонка и пробормотала что-то неразборчивое. – А зачем тебе туда?

– Не твое дело!.. Проводи меня туда!.. Я тебе хорошо заплачу.

Произнеся эти слова, Лиан сразу же осознал свою ошибку и понял, что теперь с него сдерут три шкуры. Впрочем, у него еще оставались деньги, а ему надо было обязательно найти Мендарка.

– Хорошо, хорошо. Я тебя провожу. – Девчонка оглянулась по сторонам. – Но не отсюда. Спустись с холма. Я сама найду тебя, – пропищала она и исчезла.

Лиан подумал, что беспризорница хочет, чтобы он спустился к пристаням, где они повстречались в первый раз. Ему ничего другого не оставалось, и он пошел туда. Стоило ему оказаться на набережной, как девчонка вынырнула из какого-то переулка, заставленного лотками, на которых продавались грязные, гнилые, червивые и незрелые овощи. На этот раз Лиан постарался повнимательнее присмотреться к девчонке, поскольку разбойники часто используют таких детей в качестве наводчиков.

Девчонка была очень маленькая и неряшливая. На ней была замызганная рваная куртка мышиного цвета, с оторванными карманами, совершенно изъеденная молью и заплесневевшая, словно она несколько месяцев пролежала в воде. Через дыры в куртке просвечивала широченная рубаха, явно выброшенная дородным мужчиной. Костюм завершали широкие штаны, обрезанные по колено. Судя по всему, ее одежда никогда не стиралась. Ее светлые волосы были сравнительно чистыми, но неаккуратно обрезанными ножом на уровне плеч. Для ребенка у нее было слишком вытянутое и узкое лицо, длинный крючковатый нос и острый подбородок. Ее большие карие глаза смотрели на Лиана что-то уж больно невинно для ребенка, выросшего на помойке. Ее ноги были по колено вымазаны в грязи, но руки были относительно чистыми. В общем и целом этот ребенок производил неоднозначное впечатление.

Лиану надо было подумать. Через несколько часов будет уже темно! Он уселся за столиком одной из таверн на набережной и крикнул, чтобы ему принесли чая. Беспризорница стояла рядом с ним, пожирая его взглядом.

– Как тебя зовут, дитя мое?

– Лилиса.

– Хочешь чаю, Лилиса? Или что-нибудь поесть?

У девчонки на лице появилось очень подозрительное выражение. С чего бы-то этому незнакомцу предлагать ей еду? Она уставилась на Лиана, изучая его внешность примерно так же, как он только что рассматривал ее саму. Он выглядел озабоченным и усталым, с черными кругами под глазами. На нем была поношенная, потрепанная одежда, с пятнами морской соли, но он не казался злым и коварным, а голос его был таким приятным, что девочка невольно почувствовала к нему симпатию. Кроме того, ей очень хотелось есть. Ведь она сегодня еще ничего не ела, хотя на три медные монетки, полученные от Лиана, она смогла бы обеспечить себе пропитание сытными помоями на три недели, если только деньги у нее не отнимут.

– Ладно, – хрипло проговорила она. – Я что-нибудь поем.

Она уселась за стол как можно дальше от Лиана.

Интересно, что может понравиться такой пигалице? Лиан понятия не имел, что любят есть дети, но на улице было так холодно и ветрено, что он, не колеблясь, заказал два горшка наваристого супа. Доев суп, девчонка подобрала его остатки куском хлеба. Потом Лиан пил горький чай, настоянный на травах, а она – приторное горячее какао, ничего вкуснее которого она никогда не пила. Она смаковала какао маленькими глоточками, время от времени отрывая взгляд от своей кружки и поднимая его на Лиана.

– Ну что, пойдем в Мазанду?

Лилиса сразу же подскочила, вежливо поблагодарила Лиана и быстро повела его кружными путями, постоянно оглядываясь через плечо, в один из южных пригородов Туркада, находившийся на скалистом мысе, выступавшем далеко в море.

– А кто ты такой? – спросила Лиана на ходу девчонка. Он объяснил ей, что он сказитель, описал библиотеку в Чантхеде и даже припомнил подходящее для детей небольшое сказание. Так они быстро и весело двигались к своей цели. Лилиса молча слушала его всю дорогу, то поглядывая на него, то озираясь по сторонам, добросовестно исполняя обязанности проводника. Однажды на темном участке улицы, когда прекрасная героиня его сказания оказалась в страшной опасности, маленькая холодная ручонка вцепилась ему в руку и не отпускала его, пока они не вышли из мрачного переулка и не очутились в ярком свете уличных фонарей.

Солнце давно село, и моросил дождик. Мазанда была старым районом Туркада. Впрочем, Лиан со своей проводницей уже покинули пределы городских стен, и перед ними появились старые каменные постройки на вершине мыса и более новые здания у огромного причала.

Убежище Мендарка представляло собой виллу на краю отвесной скалы у самого берега моря. Здание было окружено частично разрушенной высокой серой базальтовой стеной. Повсюду валялись груды камней и были заметны следы поспешного ремонта. Высокие железные ворота были не заперты. Лиан толкнул их, и они со скрипом распахнулись на ржавых петлях. На месте для стражника никого не было, но в стоящей там жаровне теплились угли. Обширный приземистый дом располагался посредине неухоженной лужайки, усыпанной маленькими белыми и синими цветочками. В одном из углов стены над бухтой возвышалось семь стройных башен. Некоторые из них были немногим выше виллы, а другие возносились вверх более чем на двадцать саженей. Все они были увенчаны куполами из листового железа, мерцавшими в свете огней раскинувшегося на склонах холма города.

Защищаясь от дождя, Лиан натянул на лицо капюшон, быстро подошел к двери виллы и громко в нее постучал. Внутри раздался чей-то голос, и вскоре дверь открыла высокая женщина, смерившая Лиана подозрительным взглядом.

– Мое имя – Лиан из Чантхеда. Мне нужна помощь. Мендарк у себя? – выпалил Лиан, чувствуя себя очень неуютно под пристальным взглядом незнакомки.

Женщина еще раз внимательно к нему присмотрелась, взглянула на Лилису, прятавшуюся у него за спиной, и протянула Лиану руку.

– Добро пожаловать! Мы сами давно разыскиваем тебя. Заходи! – сказала она. – Мое имя – Таллия.

Лиан жестом подозвал к себе Лилису, вспомнив, что так и не договорился с ней о цене, достал из кармана серебряный тар и с улыбкой протянул его маленькой девочке.

– Спасибо, Лилиса! – сказал он.

Свет из дверного проема осветил ее личико. Ей ужасно хотелось эту сверкавшую монетку, но она покачала головой и посмотрела Лиану прямо в глаза.

– Мне достаточно твоего сказания! – пискнула она. Лиан все еще протягивал ей монету, и ей очень хотелось

схватить ее, но она пересилила себя и с гордым видом удалилась.

Лиан следил за ней, пока она не вышла за ворота, а потом повернулся к Таллии.

Таллия с легким изумлением наблюдала за развернувшейся у нее на глазах сценой. Она внезапно вспомнила свой разговор о Лиане с Шандом, состоявшийся в Туллине несколько месяцев тому назад. Воистину в Лиане было достаточно очарования, чтобы заставить голодную беспризорницу отказаться от серебряного тара. А ведь в Туркаде человеческая жизнь стоила меньше того! Подумав об этом, Таллия вспомнила о том, что и Шанд собирался в Туркад, но еще не объявлялся.

– Такие проводники стоят четверть медного гринта в день и при этом легко могут перерезать тебе горло. Судя по всему, тебе посчастливилось наткнуться на единственное честное существо в Туркаде. Теперь она будет ходить за тобой по пятам.

– Буду только рад, если рядом со мной окажется честный спутник, – ответил Лиан, пожимая сильную горячую ладонь Таллии. Она провела его через пустовавший зал и вверх по лестнице, держа в вытянутой руке лампу.

– Если ты принес добрые новости, Мендарк будет только рад. В последнее время нас преследуют неудачи.

И вот они очутились перед открытой дверью в конце очередного длинного коридора и вошли в большую прямоугольную комнату, освещенную тремя масляными светильниками, свисавшими с высокого потолка. У дальней стены комнаты полыхал огонь в камине. На стенах, обшитых темными деревянными панелями, не было ничего, кроме потертого гобелена, изображавшего сцену охоты в лесу: охотника, которого собирался задрать кабан. У камина стояло два кожаных кресла.

– Это – Лиан, – сказала Таллия с порога. Со стороны ближайшего к огню кресла послышалось шуршание бумаг. Затем Мендарк встал и двинулся в Лиану, улыбаясь и протягивая к нему руки. Они обнялись. Потом Мендарк, все еще обнимая Лиана за плечо, сделал шаг назад.

– Как я рад видеть тебя, Лиан! Помнишь, как мы вместе ездили в Зиль лет пять тому назад? Для меня это время пролетело как один день, но ты сильно изменился.

Лиан не ожидал такого радушного приема. Конечно, он помнил их встречу с Мендарком во время той поездки. “Нельзя доверять ни одному его слову! Надо опасаться всего, что бы он ни сделал!”

Лиан стал разглядывать своего покровителя. Перед ним стоял внешне уже пожилой мужчина, с прямыми, ровно подстриженными каштановыми волосами до плеч, с массивным носом, проницательными голубыми глазами и полными губами, в уголках которых таилась улыбка. Брови и борода Мендарка были почти черными с заметной проседью. Его лицо и руки обветрились. На нем были кремовые шерстяные штаны навыпуск, сапоги и коричневая шерстяная же рубаха.

– А ты почти не изменился, – сказал Лиан, хотя он и видел, что волосы Мендарка поредели и утратили былой блеск, улыбка в уголках губ уступила место кривой усмешке, а в глазах у него было усталое выражение испуганного и выбившегося из сил человека.

– Иди погрейся! – пригласила Лиана Таллия, стоявшая у самого огня. – Мендарк может расспрашивать часами! Его не очень волнует самочувствие его посетителей. Да, вот еще! – добавила она. – Стражники куда-то подевались. Наверное, они в таверне на углу. Хочешь, я их как следует напугаю?

Мендарк изобразил на лице злобную гримасу и кивнул. Когда Таллия вышла, он взял Лиана за руку и отвел его к креслу у огня.

– Ты что-нибудь ел? – спросил Мендарк, указав рукой на стол, на котором лежали хлеб, фрукты, овощи и блюдо с давно остывшим жареным мясом.

– Почти ничего, – ответил Лиан, пожирая глазами пищу.

– А мы уже поели. Подкрепись тем, что осталось. Лиан положил себе в тарелку еды и сел у огня. Ему было не по себе. Он постоянно помнил, что в долгу перед Мендарком, и ждал начала разговора на эту тему, однако тот не произнес ни слова, пока Лиан не поел. В этот момент вернулась Таллия. Мендарк налил им по бокалу темного вина из стоявшей рядом с ним глиняной бутылки.