- Чего вы от меня хотите? - хрипло спросила Карана: горло тоже болело.
      - А как ты думаешь? - ответил ей вопросом Идлис. Карана снова прикрыла глаза. Для чего же она им? Зачем они проделали такой путь, преследуя ее?
      - Видимо, вы хотите использовать мой дар, - прошептала она.
      - Да, как и прежде.
      - Прежде?
      - Именно твою петлю связи уловил наш совершенный господин и использовал, чтобы мы пробудились и осознали, кто мы на самом деле, объяснила очень худая женщина.
      Внезапно к Каране вернулись воспоминания, которые она так долго гнала прочь: та ужасная ночь возле Нарна, когда она отослала Лиана незадолго до прихода вельмов. Она вспомнила, как отправила мысленное послание Магрете, однако это послание необъяснимым образом попало в измерения, которые Карана даже не могла вообразить.
      - Вы хотите использовать меня для контакта с Рульком? - похолодев от ужаса, спросила девушка. Теперь она вспомнила ту ночь в мельчайших подробностях. Вот почему она заблокировала свой талант по пути в Сет, одновременно подавив кошмарные воспоминания.
      Но результат той ночи был ужаснее всех ее страданий. Рульк использовал ее способности, чтобы пробудить вельмов и внушить им то, что было ими забыто три поколения назад: что они гаршарды, его слуги, связанные с Рульком договором после падения дзаинян.
      Значит, гибель Шазмака и смерть всех, кто там жил - ее аркимских друзей, - на ее совести! "Моя вина! Моя вина!" - звучало у нее в мозгу погребальным колоколом, который звонил по тем, кого она знала и любила.
      "Больше никогда! - подумала она. - Я больше не стану вам помогать, добровольно или нет". Она на минуту приоткрыла глаза, взглянув на высокий свод пещеры. Там, наверху, висела большая группа сталактитов, похожая на коровье вымя. Гаршарды не отрывали от Караны взглядов. Карана содрогнулась. Она должна сделать все, что в ее силах, чтобы не допустить их власти над собой.
      Девушка почувствовала холодное прикосновение на горле. Глаза ее открылись. Над ней склонилась старуха, еще более тощая, чем Идлис, - правда, ее глаза казались добрыми.
      - Давай начнем, - сказала она. - Ты установишь связь, как делала прежде.
      - Я не могу! Магрета, если она жива, должно быть, далеко. Мой контакт работает, только когда я нахожусь близко от того, с кем связываюсь.
      Гаршарды сгрудились, совещаясь, но Карана слышала обрывки их речи.
      - Может быть, она лжет, - предположила женщина с добрыми глазами.
      - Может быть, Квиссана, - ответил Идлис. - Правда, и у нас происходит то же самое. Если связь вообще работает, то только на близком расстоянии.
      - А та женщина, Магрета, была особенная, - заметил костлявый Тассель. Это был необычный контакт.
      Они вернулись.
      - Отправь мысленное сообщение старику, - велел Идлис.
      - Я не могу: Шанд - не чувствительник. В любом случае я заблокировала свой талант еще в Нарне, и он больше не проявляется, даже когда мне это нужно.
      Слова девушки вызвали новые споры, потом Квиссана позвала:
      - Реббан, иди сюда.
      Молодой человек с совершенно белой кожей, бесцветными волосами и розовыми глазами подошел к Каране.
      - Реббан - наш самый сильный чувствительник, - сказала Квиссана. - Он поможет тебе вновь обрести дар.
      Карана посмотрела в глаза альбиносу. Мысль о контакте с ним была омерзительна. Девушка начала вырываться, но гаршарды удержали ее и привязали к скале за запястья и лодыжки. Положив свои кажущиеся прозрачными ладони Каране на лоб, Реббан закрыл глаза. Она принялась мотать головой из стороны в сторону, чтобы сбросить его руки, но тогда кто-то из стоящих рядом стал держать ей голову.
      Карана почувствовала легкое давление внутри черепа и тепло в носовых пазухах и ушах. Она делала все, чтобы избежать установления контакта. Но, несмотря на это, вдруг почувствовала, как в сознание внедряется чужая мысль - предвестник контакта. Запаниковав, Карана напряглась, и в тот же миг прекратилось вмешательство Реббана в ее мозг, а сам альбинос отшатнулся от девушки.
      Карана открыла глаза. Реббан стал еще бледнее, по его лицу струился пот.
      - Она сильна, - сказал он. - Придется применить квадрат.
      Гаршарды, все шестеро, окружили ее. Идлис достал что-то из мешка, от чего отрезал маленькие кусочки и протягивал их своим соплеменникам. Гаршарды прожевали вещество, полученное от Идлиса, и соединили руки. Карана ощутила в голове то болезненное хихиканье, которое уже испытывала прежде.
      - Убирайтесь! - закричала она. - Убирайтесь из моего мозга! - Однако ее враги продолжали попытки проникнуть в сознание девушки.
      Теперь Карана чувствовала болезненное покалывание, словно по ее позвоночнику водили железной щеткой. Боль с каждой минутой становилась все сильнее.
      - Связь! - прошептала Квиссана.
      - Нет! - завопила Карана, плюнув старухе в лицо. "Связь! Устанавливай связь! - раздался шепот у нее в голове. - Смотри, мы разговариваем в твоем сознании. Ответь нам. Установи связь".
      - Нет! - Карана извивалась на плите. - Никогда!
      Но при этих словах она ощутила в мозгу присутствие уже знакомого ей образа хозяина гаршардов, его величие и цель, его боль и мучения в тысячелетнем заточении в Ночной Стране. "Установи контакт! Освободи господина!"
      Карана чувствовала, как ее воля сгибается, а разум ослабевает под давлением шести чужих сознаний.
      Что ей предпринять, чтобы оставить это? Она даже готова была снова погрузиться в безумие, если бы это было возможно. Она бы нанесла ответный удар, как Магрета, но Карана не владела Тайным Искусством.
      "Установи контакт! Установи контакт! Установи контакт!"
      Карана тяжело дышала. Связь делалась все сильнее, несмотря на ее сопротивление. "Я не стану! - подумала она, - Не стану! Как же мне использовать эту силу против них? Как поступить? По крайней мере они не знают, что я думаю. Никто не может читать чужие мысли".
      Девушка извивалась, стонала, мотала головой из стороны в сторону, бешено рвалась из пут, связывавших руки и ноги, - нарочно пыталась создать впечатление, что она в полной панике и вот-вот сдастся. Гаршарды усилили нажим, и внезапно Карана затихла. По телу пробежала сильная дрожь, голова упала набок, язык вывалился изо рта, по щеке потекла слюна.
      Давление ослабло, и в ту же секунду Карана, собрав всю свою волю, перенаправила мысленное давление гаршардов в их собственное сознание, применив тот странный талант, с помощью которого она послала Лиану сон в ночь накануне ее суда в Шазмаке.
      Ярк-ун вскрикнул. Идлис в шоке вскинул руки. Альбинос Реббан, пошатываясь, проковылял к озеру и свалился в воду. Двое других бросились выуживать его оттуда. Давление гаршардов на нее исчезло, и Карана, напрягаясь из последних сил, отправила мысленное послание Шанду. Устанавливать внутренний контакт чувствительники могли только с существом, способным его поддерживать, а передавать мысли в случае крайней необходимости - кому угодно.
      "Шанд, помоги мне!" - воскликнула она и, открыв глаза, послала ему все увиденное сейчас - пещеру со сталактитами на потолке, похожими на вымя, оцепеневших гаршардов и тысячу сверкающих отражений. Через мгновение этот образ растворился, и девушка лежала теперь, тяжело дыша.
      Должно быть, ее удар по врагам был очень силен: гаршарды снова применили "квадрат", но на этот раз с целью привести Реббана в себя. Карана ощутила дурноту, которая мучила ее обычно после применения своего дара. Приведя Реббана в чувство, гаршарды занялись стряпней. Затем они заснули, и только двое караулили. Карана понятия не имела, сколько времени, но, должно быть, прошло много часов с тех пор, как ее схватили. "Наверно, скоро рассветет". Наконец она задремала.
      Когда девушка очнулась ото сна, ее покормили: дали кашу и чай с привкусом каких-то листьев. Пока она ела, гаршарды, включая Реббана, собрались в кружок и что-то бурно обсуждали. Карана не слышала, о чем идет речь. Но в какой-то момент Квиссана повысила голос, - возможно, нарочно.
      - Послушайте, нужно попробовать на ней хракс, - сказала она. Заставить ее!
      - Нет, - возразил Идлис. - Хракс может быть смертелен для людей, особенно для двоекровников. К тому же она такая маленькая, что трудно правильно рассчитать дозу.
      - Какое имеет значение, жива она останется или мертва? Я бы с радостью отдала свою жизнь, если бы это помогло освободить господина.
      - Ах! - воскликнул приземистый Ярк-ун. - Но ведь от мертвой нам нет никакого проку. Ее дар бесценен.
      - Но сначала мы должны освободить хозяина! - заявила Квиссана. - Если он не будет свободным, мы все сойдем в могилу с невыполненным долгом. Стоит рискнуть.
      - Я собираюсь дать тебе небольшую дозу хракса, - обратился Идлис к Каране. - Мы используем его в "квадрате", чтобы соединить наши сознания и усилить волю. Надеюсь, он тебя не убьет. Воздействие этого средства на таких, как ты, непредсказуемо.
      - Я была безумна всего лишь месяц назад, - произнесла Карана, надеясь отговорить его. - Вероятно, хракс снова вернет меня в это состояние.
      - Вероятно. Но твое безумие не помешает нам использовать твой талант. На самом деле контакт может стать от этого даже сильнее.
      - О! - обреченно вздохнула Карана.
      - Не исключено, что ты пристрастишься к храксу, а зависимость от него скверная вещь. Но и это может быть нам полезно. Конечно, мы будем давать его тебе, пока ты будешь нам верно служить.
      Карана ничего не ответила. Она чувствовала себя совсем потерянной.
      - Открой рот, - приказал Идлис.
      - Нет!
      Он попытался открыть ей рот насильно, но она укусила его за палец. Идлис взвыл.
      - Держите ее! - сказал он товарищам, и один из гаршардов схватил девушку за голову. - Открой ей рот.
      - Нет! - завопила Карана, но она ничего не могла поделать.
      Шанд, дремавший в своем кресле, резко проснулся от крика Караны: "Шанд, помоги мне!" - и перед его мысленным взглядом возникло и растаяло изображение пещеры, освещенной фонарями. Он вскочил и высунул голову за дверь, ожидая увидеть дюжину людей, бегущих на этот отчаянный крик. Однако в коридоре было пусто, а в гостинице спокойно.
      Светало. На улицах народ неспешно следовал по своим делам. Только тут Шанд осознал, что крик и картинка - это послание ему. Он попытался восстановить изображение, которое уже угасло. Перед его взглядом опять предстали пещера, свет, отражавшийся от тысяч граней, многоцветные сталактиты и группа каких-то людей (их лица были нечеткими) - они смотрели вниз. Потом картинка исчезла.
      Кто-то захватил Карану, но кто? Если это ответ на депешу Иггура, то удивительно быстрый. Слишком быстрый, даже если вернулся мэр.
      Шанд спустился вниз, хозяин гостиницы уже был на кухне и писал на доске меню на день.
      - Пещеры? - переспросил он, потирая шрам на челюсти. - Здесь повсюду пещеры. Я могу назвать их с дюжину.
      - Какая ближайшая? - небрежным тоном осведомился Шанд.
      Ответ был пространный.
      - Лучшая - неподалеку, у подножия первого утеса, в паре лиг отсюда. На кухне для вас упакуют корзинку для пикника, если вы туда отправитесь. Правда, пещеры там опасные, и мы потеряли не одну корзинку таким образом. Мне придется взять с вас задаток - на случай, если вы не вернетесь.
      С минуту Шанд думал, что хозяин шутит, однако он не был похож на человека с юмором.
      - Я имел в виду что-нибудь поближе, - сказал Шанд. - А есть тут что-нибудь, скажем, в районе между гостиницей и рынком?
      - Нет. Хотя подождите... в парке есть пещеры, и, говорят, красивые. Я сам никогда там не бывал.
      - Эти подойдут, - решил Шанд. - Вы можете упаковать еду и дать мне фонарь? Не волнуйтесь насчет корзинки, - добавил он, когда хозяин приоткрыл рот.
      - Я хотел сказать, что в парке вы можете взять фонарь напрокат, произнес хозяин. - Когда вам подать завтрак?
      - Через десять минут, - ответил Шанд, поднимаясь по лестнице и шагая через две ступеньки.
      После завтрака он отправился в парк. По пути Шанд заглянул на рынок и купил там веревку и молоток с длинной ручкой.
      Подойдя к воротам парка, Шанд постучался в дверь маленькой сторожки, находившейся рядом с ними. Вышел молодой человек, протирая глаза.
      - В пещеры в ту сторону? - спросил Шанд.
      - Верно, - ответил служитель. - Вы бы не хотели взять напрокат фонарь?
      - Два фонаря, - ответил Шанд. - У вас тут много посетителей?
      - В это время года - нет, но летом наши пещеры очень популярны. Вчера была молодая женщина, очень поздно. Украла мой фонарь, - пожаловался он печально. - Придется отчитываться за пропажу. А казалась такой милой.
      - Она была единственной посетительницей вчера?
      - Нет. Вскоре появилась группа из шести человек, но они не взяли фонари. - Молодой человек их описал.
      "Вельмы! - подумал Шанд. - А они что тут делают?"
      Уплатив задаток, он взял свои фонари и направился к пещере. У входа он тщательно осмотрел землю, но на мягкой почве осталось слишком много следов. Шанд вошел внутрь и почти полностью зашторил фонарь: он знал, что свет в темноте виден издалека и что враги сразу же заметят, если туннель внезапно осветится.
      Поскольку Шанд вынужден был двигаться осторожно, да еще почти без света, за несколько часов он преодолел совсем небольшое расстояние. Раз или два он не там повернул и вынужден был возвращаться. В одном месте обвалился свод пещеры, почти полностью завалив выход из нее, и на скале рядом с рухнувшими глыбами были вырезаны имена трех людей - двух женщин и ребенка, очевидно погибших при обвале. Неподалеку Шанд заметил неумело выполненный на стене рисунок - цветы и несколько трогательных стихотворных строк. Шанд склонил голову и протиснулся мимо каменных глыб.
      Наконец его осторожность была вознаграждена: впереди замаячил неясный свет. Шанд зашторил фонарь и пополз вперед, пока не очутился на выступе, где туннель переходил в пещеру. Внизу было большое озеро, на берегу которого вокруг плиты из известняка стояло шесть фигур.
      На плите лежала Карана. Со своего места Шанду не было видно, жива ли она. Он осмотрел пещеру. Она представляла собой величественное зрелище, хотя сейчас старику было не до того. Свет от фонарей гаршардов отражался в миллионах крошечных граней. Сверху, со свода пещеры, свисали сталактиты - в форме коровьего вымени. Он помнил их по посланию Караны.
      Шанд снова обратил взгляд на сцену, разворачивавшуюся внизу. Одна из фигур в плаще спустилась к воде. Шанд почувствовал, как по спине пробежал холодок: он узнал характерную неуклюжую походку вельмов - или гаршардов.
      Конечно, они проделали весь этот путь с единственной целью - найти Карану! Как же ему с ними драться? С двумя он, пожалуй, справится. "А может быть, всего с одним", - горестно подумал он. Да, он стал не тот!
      Шанд уселся, прислонившись спиной к стене туннеля. Особенно смотреть было не на что: четверо гаршардов легли на полу, двое встали на страже. Они очень бдительно несли дежурство. К его радости, Карана пару раз пошевелилась.
      Взгляд старика снова обратился к своду, и его внимание привлекли сталактиты. Он знал, что сталактиты легко отламываются. Почему бы и нет? Часть пещеры над его выступом была в тени. Стоит попытаться. Сняв сапоги и носки, он привязал конец веревки к ближайшему сталагмиту, убедился, что молоток у него в рюкзаке, и полез вверх.
      Это было не трудно, так как после недавнего обвала осталось много трещин и выступов. Оказавшись наверху, Шанд посмотрел вниз. Фигуры в плащах снова собрались вокруг Караны. Для чего она им нужна? У него были самые неприятные подозрения.
      Шанд изучил трещину в потолке, идущую над сталактитами, образующими массу в виде вымени. Щель была узкая, и в нее можно было просунуть разве что узкую сторону головки молотка.
      Шанд закрепил веревку и вынул молоток. Затем просунул молоток в щель и дернул. Ничего не произошло. Он нажал сильнее, но все было тщетно.
      Отдышавшись, он посмотрел вниз. Пять фигур стояли вокруг Караны, а шестая копалась в мешке.
      Шанд взобрался повыше и увидел, что трещина продолжается и с другой стороны сталактитов. Если ударить там, можно отломать большой кусок и спугнуть гаршардов. И тут он услышал, как Карана закричала: "Нет!"
      Один держал ее голову, другой приблизился к ней. Карана громко закричала от ужаса. Шанд прищурился, проклиная свои старые глаза. Нужно срочно что-то сделать, чтобы их отвлечь. Уперев ногу в тонкий сталагмит, Шанд столкнул его вниз. Сталагмит сломался с треском, как морковка, и с всплеском погрузился в воду.
      Гаршарды внизу закружились, всматриваясь в круги на воде. Подняв фонари, освещавшие их лица, казалось, состоявшие из углов, они обследовали пещеру. Однако не обнаружили Шанда, скрывавшегося среди сталактитов. У воды они устроили совещание.
      Шанд понял, что это его единственный шанс. Взяв молоток, он размахнулся со всей силой и ударил по сталактитам. Шум был оглушительный, а откололось несколько мелких кусочков - вот и все. Эхо разнеслось по всей пещере.
      Гаршарды стояли неподвижно, прислушиваясь. Они знали, что наверху кто-то есть, но не видели его. Эхо замерло, и Шанд услышал треск. Ему показалось, что сталактиты стали отходить от потолка. И в этот самый момент сталактиты пришли в движение и вся масса в форме вымени рухнула вниз.
      Шанд в ужасе наблюдал за тем, как она погрузилась в воду с таким шумом, что у него чуть не лопнули барабанные перепонки. Вода хлынула во все стороны, и огромная волна накатила на гаршардов, стоявших с разинутыми ртами, и на камень, на котором лежала Карана. Волны вздымались до середины стен, брызги жалили лицо Шанда. Затем внизу погас последний фонарь, и старик остался наверху, среди сталактитов, в полной темноте.
      29
      НАВЯЗЧИВЫЕ ИДЕИ
      Проснувшись в постели Иггура, Магрета потянулась к своему любовнику первому мужчине, который держал ее в объятиях. Постель была пуста. Иггур сбежал.
      Она была разочарована, хотя и не удивилась, зная, как он одержим своей работой и идеей поймать Мендарка. Искупавшись и съев завтрак, который принесла на подносе Долодха, Магрета пошла проведать Феламору.
      Феламора была очень слаба, но злость в ней осталась.
      - Почему ты не носишь очки? - спросила она. - Ты хочешь, чтобы все увидели цвет твоих позорных глаз?
      - Я горжусь своими глазами, - ответила Магрета с улыбкой, встряхнув головой. Ничто не могло сегодня омрачить ее настроение.
      - Что с тобой такое? - в бессильной ярости вскричала Феламора.
      - У меня есть любовник! - Магрета почувствовала безумную радость, произнеся эти слова, которые еще вчера не решилась бы выговорить.
      - Иг... Иг... - задыхаясь, пыталась произнести Феламора.
      - Да, Иггур! - воскликнула Магрета, с удовольствием бросая вызов. - Мой любовник, мой любовник, мой любовник! - Танцуя, она покинула комнату, даже не оглянувшись на Феламору.
      Феламора билась в ярости, ноги подергивались, изо рта шла пена. Она так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
      - Нет... ты... нет! - стонала она. Медленно, с великим трудом она уселась в кровати. - Ты моя! Когда... меня не станет... - шептала она, задыхаясь, - он никогда больше... не осмелится... на тебя взглянуть.
      Магрета была важной частью великого плана, который Феламора вынашивала веками, - разбить Непреодолимую Преграду и забрать феллемов домой, на Таллалам. Их мир нуждается в своих сыновьях и дочерях, и ничто не должно стоять у нее, Феламоры, на пути, а уж тем более этот выскочка Иггур. Она постаралась успокоиться, чтобы вновь обрести силы, утраченные на Тайном Совете. Боль была ужасная, но Феламора не сдавалась. Она подпитывалась из какого-то забытого источника, и образ Магреты начал медленно вырисовываться в ее сознании. Она сосредоточилась, делая его столь совершенным, что никто бы не смог отличить его от реальности. Затем она вывела его из сознания, и он возник в воздухе.
      Иллюзия медленно вращалась, а Феламора подправляла детали то тут, то там - изгиб уха, блеск волос, форма плеча. Работа еще не была закончена, когда Феламора ощутила признаки дурноты - результат своих усилий. Однако она продолжила наносить последние штрихи.
      Теперь она вносила определенные небольшие изменения во внешность двойника Магреты. Слегка расширила нос, углубила глаза и заставила их сиять, как живой огонь. Кожу она сделала чуть темней. Когда Феламора изменяла цвет каштановых волос, делая их блестящими, иссиня-черными, как у каронов, ей стало еще хуже.
      Где же теперь Магрета? Напрягаясь из последних сил, Феламора увидела, как та поднимается по лестнице, ведущей на зубчатую стену крепости.
      - Ступай! - приказала она иллюзии. - Выполни свою работу, и сделай это хорошо - другого шанса не будет. - Феламора направляла своим сознанием созданный образ - по коридорам и лестницам, и это было так тяжело, словно она несла Магрету на плечах. Только убедившись, что двойник Магреты поднялась на крепостную стену, она сдалась. Упав на пол, Феламора пролежала без движения весь день.
      Магрета пошла в кабинет Иггура, но там его не было. Никто не знал, где он, и Магрета провела не один час, безуспешно обыскивая крепость. Может быть, он наверху, на стене? Поднимаясь по лестнице, Магрета ощутила легкое беспокойство. У нее возникло чувство, что то, чем они с Иггуром занимались прошлой ночью, больше не повторится. Отогнав эту мысль, она продолжила путь, но уже без прежней легкости.
      Она нашла Иггура на стене старой крепости. Магрета стояла, наблюдая, как он взволнованно шагает взад-вперед: порывистые движения, прихрамывающая походка, потупленный взгляд. Дойдя до угла, он развернулся и направился обратно.
      Когда их разделяло всего несколько шагов, Иггур взглянул прямо перед собой. Увидев Магрету, он замер на месте.
      - Магрета! - начал он. - Я дурак. Вчера ночью я подумал...
      Она вынырнула из тени на яркий свет, бросившись к Иггуру с распростертыми объятиями. Иллюзия, созданная Феламорой, слегка сместилась, затем слилась с реальной Магретой. Теперь глаза Магреты сверкали, как горящие маяки.
      Иггур не мог сдвинуться с места. На мгновение ему показалось, что перед ним копия самого Рулька. Не менее ужасная оттого, что она была женщиной, напротив, еще более устрашающая, поскольку Иггур провел ночь, лежа рядом с ней, совсем беззащитный. Он вообразил, что она пришла, чтобы мучить его, овладеть его разумом, как Рульк.
      - Убирайся! - закричал он, закрывая лицо руками.
      Магрета остолбенела. Взор ее затуманился. Затем, когда Феламора рухнула в своей комнате внизу, иллюзия слетела с нее, как шелковая сорочка, спадающая с плеч.
      - Иггур, в чем дело? - прошептала Магрета.
      Она снова стала похожа на себя, хотя ярко-красные глаза изводили его по-прежнему. Иггур уронил руки, он побледнел; коротко кивнув, как кивают знакомому, которому должны деньги, он прошел мимо.
      Магрета не понимала, что случилось, - единственную причину она видела в том, что вчера ночью совершила нечто, смертельно оскорбившее Иггура. У нее все внутри разрывалось от боли и обиды.
      Собрав все свое мужество, она последовала за Иггуром в кабинет, где царил полный хаос. Войдя, она услышала яростное рычание:
      - Как? Он сбежал?
      - Д-должно быть, он все время был в п-портовом городе! - заикался несчастный Чейк.
      - Я уничтожу их! Я затоплю портовый город! - гремел Иггур.
      Магрета не стала приближаться к нему. Она знала, что дело не в Мендарке. Дело в ней, но он никогда не признается в этом. Она знала, почему у него все идет не так. Иггур слишком негибок. Умение вести войну не помогало ему при управлении анархичным Туркадом и непокорным Баннадором. А она, Магрета, подорвала его силы: из-за нее он дал волю своим глубочайшим страхам. Что в ней такое, что воздействует на всех, кого она встречает? Лишь Феламора могла бы подсказать ей ответ, но она не сделает этого, особенно после того, как Магрета бросила ей вызов.
      Три дня Иггур бродил по крепости, как сумасшедший. Никто из его советников и генералов не смел к нему подходить, кроме Вартилы. Он не смотрел на Магрету в кабинете, не прогуливался с ней и, уж конечно, не спал в своей кровати, когда в ней была Магрета. С каждым днем он выглядел все более измотанным и отчаявшимся.
      Магрета расспрашивала всех, кто его знал, даже Вартилу, но никто не видел его в таком состоянии прежде. Она отправилась разыскивать его и наконец нашла на крепостной стене. Он был не похож сам на себя, а когда заметил приближающуюся Магрету, попытался улизнуть по другой лестнице.
      Подбежав к Иггуру, Магрета схватила его за плечо.
      - Я должна с тобой поговорить. Ты разрываешь мне сердце.
      - Тогда уходи, - ответил он. - Я не могу тебя удерживать, да и не хочу.
      - Я не уйду, пока ты не объяснишь, в чем дело, - заявила Магрета. - Я невольно тебя обидела? Или я такая никудышная любовница, что тебе неприятно быть со мной? Я желаю знать. Я прошу тебя - научи меня тому, что доставляет тебе удовольствие.
      - Дело не в этом, - сказал Иггур, отворачиваясь от нее, чтобы не видеть глаз Магреты.
      - Так в чем же? Я должна знать!
      - Я боюсь, - пробормотал он.
      - Кого? Меня?
      - Нет, - солгал он, и она это поняла.
      - Тогда чего же? Скажи мне!
      - Бегства Мендарка, - в отчаянии произнес он. - И почему половина моих вельмов покинула меня и стала гаршардами? Что они задумали? Почему именно Шазмак? Каков бы ни был их план, я к нему не готов, а они знают все мои секреты. Так не должно было быть!
      "Хватит скулить, - подумала она. - Поднимись и сделай что-нибудь".
      Иггур, прихрамывая, стал удаляться от Магреты. Он явно не собирался объяснять ей, в чем проблема. Как же ей разобраться в происходящем? Магрета даже решилась спросить у Феламоры, но та уже три дня была без сознания. Три дня! С тех самых пор, как начался странный недуг Иггура. В душу Магреты закралось подозрение. Симптомы болезни Феламоры походили на дурноту после применения чар. Но как же так? Ведь она утратила свою силу полностью! Или нет?
      Магрета вспомнила, как испуганно вглядывался Иггур в ее глаза в ту ночь. Все встало на свои места: и странные ощущения, которые она испытывала, идя по лестнице к Иггуру, словно она смотрела сквозь вуаль; и реакция Иггура, как будто он увидел кого-то другого - кого-то, кто наводил на него ужас. Ну конечно! Она напомнила ему Рулька, его самого жестокого врага!
      Теперь, когда Магрета поняла, в чем дело, она чувствовала себя сильной и могла помериться силами не только с Иггуром, но даже с Феламорой. Иггур оказался не тем мужчиной, которого она придумала, и все же она не собиралась позволить Феламоре и дальше управлять ее жизнью. Магрета догнала Иггура и преградила ему путь, расставив руки.
      - Я знаю, что тебя беспокоит, - тихо сказала она, - но ты ошибаешься.
      Иггур задрожал и старался смотреть куда угодно, лишь бы их взгляды не встретились.
      - Несмотря на мои глаза, я тебе не враг, - сказала она. Иггур молчал. Разве ты не видишь, что сделала Феламора? Разве ты не распознал ее иллюзию?
      - Иллюзию? - в изумлении переспросил он.
      - Пойдем вниз, и ты поймешь. - Магрета все объяснила ему по пути и заставила остаться за дверью, когда они дошли до комнаты Феламоры.
      Феламора лежала неподвижно. Магрета взяла ее за плечи и стала трясти, но та не шевелилась. Тогда Магрета сильно ударила ее по щеке, затем по другой, потом еще раз, сильнее. Наконец глаза Феламоры открылись.
      - Что ты со мной сделала? - закричала Магрета. Феламора с трудом улыбнулась торжествующей улыбкой.
      - Этот дурак называет себя мансером! Он даже ничего не заподозрил! прокаркала она. - Ты моя и всегда будешь моей. - И она снова погрузилась в забытье.
      У Иггура был такой вид, словно ему отказали ноги.
      - Она одурачила меня с помощью иллюзии! - сказал он, опускаясь на пол. - Меня! - Он сидел на полу, качая головой.
      Уважение Магреты к нему еще уменьшилось, но она не собиралась так легко отказываться от этого человека. Она помогла Иггуру подняться наверх, и ей было совершенно безразлично, жива Феламора или мертва.
      Зима, принесшая в Туркад дожди, мокрый снег и пронизывающий ветер, наконец-то закончилась, и ее сменила весна. Иггур постоянно был на грани нервного срыва, как будто опасался прихода какого-то могущественного врага, который отнимет у него Империю. Не для того ли явились гаршарды, чтобы подготовить путь для своего господина? Память о том, как Рульк овладел его сознанием, и сильный страх мучили его все более жестоко.
      Когда Магрета только пришла в крепость, недуги Иггура были едва заметны; однако со временем, особенно после создания Феламорой иллюзии, Иггур еле волочил за собой больную ногу так, что порой самому себе казался стариком. В такие периоды он говорил отрывисто, словно каждое слово давалось ему с трудом; становился заметен паралич, поразивший его лицо.
      После нескольких дней одиночества Иггур снова начал искать общества Магреты. Они возобновили утренние и вечерние прогулки по стене крепости. Они были почти друзьями - пока Магрета не снимала очки. Но отношения между ними установились не настолько теплые, чтобы Иггур пришел к ней в постель.
      Иггур был занят управлением завоеванными землями. Большая часть Империи уже покорилась, но в Туркаде, самом свободолюбивом городе новой Империи, Иггуру приходилось постоянно быть начеку. К тому же до него доходили сведения, что за морем, в Нилькеранде, Тиллан и его помощник Беренет собирали большую армию, готовясь к вторжению.
      - Иггур, - сказала однажды Магрета.
      - М-м, - рассеянно отозвался он, склонившись над картой Нилькеранда.
      - Помнишь, как прошлой осенью ты держал меня в плену в Фиц Горго?
      - Я вряд ли смогу это забыть.
      Магрета колебалась. Уже целый месяц ей хотелось задать мучивший ее вопрос, но она все откладывала.
      - Однажды ты пообещал мне, что, если я расскажу тебе, где Фелимора и зачем ей нужно Зеркало, ты поведаешь мне о том, кто мои родители, что с ними случилось и почему они стали позором для феллемов.
      Он напрягся, по-прежнему не отрывая взгляда от карты.
      - Ты отказалась выполнить мою просьбу, - холодно ответил Иггур.
      - Я не могла выдать мою госпожу - ты понимаешь? Теперь все изменилось, и я тебя снова спрашиваю об этом.