Грязь с подушек мне пришлось соскребать ножом, прежде чем я улеглась. И все же я там набралась вшей Туркада, которые ползают по голове и от укусов которых иногда так зудит кожа, что некоторые люди вырывают все волосы и даже снимают с себя скальп, только бы от них избавиться, но это не помогает. Единственный способ - это смазать каждый волосок битумом, который специально привозят с морозного юга, и не смывать его не менее двух недель, после чего его можно смыть горячей водой, удалив при этом окаменевших вшей и возвратив волосам настоящий цвет.
      Когда она остановилась набрать воздуху, хозяйка постучала о стойку монетой.
      - Битум нельзя смыть водой, - заметил Шанд. - Для этого нужен скипидар. Однако история забавная. Надеюсь, она ее оценила.
      - О, она даже один раз улыбнулась, - правда, сперва указав на то, что я израсходовала еще и мыло, предназначенное для десяти человек.
      - А теперь тише. Кажется, она собирается обратиться ко всем присутствующим.
      - Дорогие клиенты, - залилась трелью хозяйка, - мой уважаемый друг, тут она указала на Карану, - которая убежала от войны из Туркада, самого порочного из городов...
      - О да, нечестивого! Презренного! Развращенного! - раздались со всех сторон возгласы, и среди этого гама Карана продолжала шептать Шанду на ухо.
      - И я сказала ей, что через две недели пришла в "Четыре рыбки" жемчужину среди гостиниц, и смыла весь битум, но, не рискуя заразить почтенных клиентов вышеупомянутой гостиницы даже дохлой вошью, я выпустила всю горячую воду из ванны, каковую потерю с радостью возмещу уважаемой хозяйке гостиницы. И разумеется, заплачу за ущерб, явившийся следствием моего волнения, когда я обнаружила, что все паразиты исчезли, а также компенсирую беспокойство.
      - Гм-м, - произнес Шанд, и губы его дрогнули. - Вот почему у тебя такой довольный вид, не так ли? Ты полагаешь, что отделалась от неприятностей? Интересно, что она хочет рассказать посетителям?
      - Надеюсь, ничего, - проговорила Карана, начиная беспокоиться. - Разве что они могут выпить за мой счет.
      Старуха продолжала:
      - ... убежала из порочного Туркада с этим стариком, ее почтенным дедушкой...
      - Дедушкой, да уж! Старый распутник! - раздался голос из задней части кабака, где пылал камин.
      Хозяйка умолкла, высматривая того, кто ее перебил. У этого человека один глаз был налит кровью, на лбу - свежая ссадина.
      - Блегг, негодяй! Слишком поздно оторвал глаз от щели в стене пристройки, не так ли? Ребята, вышвырните его.
      Два дюжих парня схватили Блегга и выбросили за дверь.
      - Почтенный дедушка, называет она его, и кто я такая, чтобы сомневаться в ее словах? Разве она не выглядит как порядочная, скромная женщина? Разве она не похожа на любого из нас?
      Посетители - дородные матроны и тучные бюргеры с тяжелыми челюстями и бесцветными волосами - все как один враждебно уставились на Карану.
      - Она, - и крошечный палец указал на съежившуюся Карану, - рассказала мне, что пришла сюда, терзаемая туркадской болотной лихорадкой, от которой кишки превращаются в воду. Не буду удручать вас подробностями этого мерзкого недуга. И только посмотрите, как она дрожит, как она худа и слаба, какое бледное лицо, какие желтые остекленевшие глаза, как у дохлой рыбы, какие... - тут она запнулась, вероятно забыв, о чем начала говорить, страдая от лихорадки, как я уже говорила, и других заразных болезней, вызывающих ужасный зуд, которые, чтобы не позорить ее при незнакомцах, я не стану упоминать... - Шанд беззвучно трясся, прикрыв рот рукой.
      - Итак, она смиренно извиняется за то, что совершила - в своем горе, а вовсе не из-за вина, которое выпила, вовсе нет... Хотя взгляните, как краснеет у нее лицо, - а это бесспорный признак горького пьяницы, уж я-то знаю, недаром я хозяйка этой гостиницы вот уже шестьдесят лет. Извиняется за то, что, не будучи в опьянении - о, нисколько, - она всячески нарушала наши обычаи. И мой дорогой друг - а она всегда им будет - щедро... Щедро! Посмотрите на эту крошечную монету... Просит вас пить с ней до тех пор, пока не будет истрачен полностью этот серебряный тар.
      Она подняла монету так, чтобы на нее упал свет, несколько раз бросила на стойку, внимательно прислушиваясь к звону, пока все не затихли, снова повертела монету в руке в гробовой тишине и в заключение попробовала на зуб. Наконец удовлетворившись, она кивнула, сунула монету в карман и, сердито взглянув на Карану, повторила:
      - Пока этот маленький тар не будет полностью пропит. Этот крошечный кусочек серебра.
      Посетители разразились аплодисментами и кинулись к стойке.
      - Она хотела еще один тар, - сказал Шанд после долгого молчания.
      Карана затихла. Она опустила голову, так что Шанд не сразу понял, что девушка беззвучно плачет. Слезы текли у нее по щекам и капали на стол. Полагая, что урок хорошо усвоен, Шанд выказал немного сочувствия:
      - Как ты могла быть такой наивной после всех твоих путешествий? В любом случае завтра мы отсюда уедем и никогда не вернемся.
      Подвыпившие посетители ухмылялись, махали ей и поднимали бокалы, омерзительно пародируя приветственные тосты.
      - Осталось ли что-нибудь в кошельке на завтра, теперь, когда все в северной половине Мельдорина знают, кто ты такая и откуда прибыла?
      Она бросила ему через стол кошелек.
      - Не так уж сильно он облегчился, - резко произнесла она.
      Шанд хмыкнул. Они посидели недолго, потому что пьяное веселье становилось все разнузданнее, а Карана - все мрачнее, и тихонько ускользнули в свою комнату. Им принесли обед - остывший, переваренный и безвкусный. Покончив с ним, Карана уселась в единственное кресло, тупо уставившись на огонь в камине. Поняв, что лучше всего оставить ее в покое, Шанд тихо вышел на ночные улицы.
      После полуночи его заставил вернуться в гостиницу штормовой ветер, внезапно налетевший с юга. В комнате было темно. Он зажег свечу от уголька в камине. Карана, свернувшись клубком в кресле и натянув куртку на голову, спала, свесив руку через подлокотник.
      Шанд хотел было ее разбудить, но решил, что ей достаточно удобно в кресле. Он запер дверь, разделся и улегся на ту из двух кроватей, которая показалась ему менее шаткой. Спал он очень плохо, потому что в матрасе было полно блох.
      На следующее утро Карана впервые поднялась раньше Шанда. Она уже успела побывать на кухне и заказать завтрак, который пришлось ждать всего один час. Принесли жиденькую кашу, чуть теплую, и приторный чай, слишком сладкий даже для такой сладкоежки, как Карана.
      - Это был последний раз, когда я позволила тебе выбирать гостиницу, кисло сказала она. - Пошли?!
      - Куда идем? - спросил он, почесывая блошиные укусы.
      - Поделом тебе! - позлорадствовала она. - Куда угодно, только бы подальше от этой гостиницы.
      - Хорошо, но повяжи голову шарфом. Пожалуйста. - Карана согласилась, что это разумно. Она завязала на голове зеленый шарф в виде тюрбана, а сверху надела шляпу. Около часа они побродили по порту, свернули к морю и наконец уселись на опустевшем моле, глядя на бурные волны. Шанд пошел еще немного пошататься по городу; Карана осталась размышлять о том, что добралась до поворотного пункта, где должна выбрать какое-то направление. Вернулся Шанд, насвистывая что-то себе под нос.
      - Что нам теперь делать? - спросила Карана, болтая ногами.
      Шанд долго не отвечал.
      - Я надеялся, ты мне что-нибудь подскажешь. Карана смотрела на него, не понимая.
      - Я знаю, что ты - чувствительница.
      - У меня был небольшой дар, - проговорила она, - хотя я не слишком часто им пользовалась. Но тебе от него не было бы никакой пользы. Он пропал у меня по пути в Сет. Впрочем, я всегда знала, что мой дар слишком ненадежная вещь, чтобы на него полагаться.
      - Я был в Туллине в начале зимы, когда объявился Лиан, - сказал Шанд, пристально глядя на нее.
      При упоминании Лиана ее лицо смягчилось и взор стал задумчивым.
      - Ты отправила мысленное послание в ту ночь, когда он прибыл в Туллин, - продолжал Шанд. - Даже я уловил его, а я не чувствительник. И даже я знал, что оно адресовано Лиану.
      - Как ты мог это знать? Я даже не подозревала о существовании Лиана.
      - Разве? Ты хочешь меня убедить в том, что никогда не видела его на Чантхедском Празднике?
      Щеки Караны слегка порозовели.
      - Конечно, я видела его там. Но когда я передавала мысли, то понятия не имела, что он в Туллине. Откуда мне было знать? - И тут ее осенило. - Я поняла, чего ты от меня хочешь, - заявила она. - Ты нашел меня и вылечил, чтобы я смогла отыскать Тензора и раздобыть для тебя Зеркало. Я надеялась, что хотя бы тебе от меня ничего не надо.
      - Мне и не надо, - мягко сказал Шанд. - Когда я тебя нашел, то даже не знал, что Тензор был на Тайном Совете. Нет, есть несколько причин, по которым я тебе помогаю, но хватит и основной. Когда я увидел тебя, ты лежала на полу, с бледным лицом и спутанными рыжими волосами, и я вспомнил, когда тебя видел последний раз.
      Карана вздрогнула.
      - Последний раз я видел тебя на похоронах твоего отца, - спокойно выговорил он. - Я хорошо знал твоего отца. Мы были друзьями. Тебе, наверно, было лет семь-восемь.
      - Восемь, - сказала Карана, и слезы навернулись ей на глаза. У нее возникло ощущение, что все это было вчера. Как ей хотелось услышать об отце! Но Шанд продолжал:
      - Я думал, ты умерла! Но даже мертвую я не мог тебя там оставить!
      - Твое лицо показалось мне знакомым, - заметила Карана.
      Шанд перевел разговор на более насущные вопросы. Зная, какой независимой была Карана до болезни, он постарался быть деликатным.
      - Ты пойдешь теперь своим путем или отправишься вместе со мной?
      - А куда ты собираешься идти?
      - Куда угодно. Куда ты пожелаешь.
      - Я хочу домой, - ответила она с грустным видом. - Я нужна Готриму и ужасно скучаю по нему.
      - Я проходил через Тольрим по пути в Туркад, - оказал Шанд, упомянув город, ближайший к поместью Караны.
      Она схватила его за руку:
      - Готрим...
      - Война еще не докатилась до той части Баннадора, хотя долины на юге сильно пострадали.
      - Расскажи мне о Готриме, - трогательно попросила она. - Рэчис, мой управляющий, очень стар. Он очень рассердился, когда я вместе с Магретой ушла в Фиц Горго. Я обещала вернуться через два месяца, а прошло целых полгода. Я должна послать весточку!
      - Нет! - сказал Шанд.
      - Даже тогда Готрим страдал от засухи, - с несчастным видом произнесла она.
      - Там были осенние дожди, и их достаточно для хорошего урожая. Так что в Готриме пока не голодают. Но если война продлится...
      - Я просто хочу домой, - прошептала Карана.
      - Ты же знаешь, что тебе туда нельзя. Ты будешь для жителей Готрима так же опасна, как война.
      - Я знаю, - тихо ответила она. - У меня нет выбора.
      - Значит, тебе лучше пойти со мной.
      - У меня совсем нет денег. Ты не можешь себе позволить мне помогать. Ты - бедный старик, который работает в корчме, где нет посетителей. Возможно, Готрим не перенесет войну, и я стану нищей.
      - Я не всегда был тем, кем являюсь сегодня, - сказал Шанд. - И я могу себе позволить тебе помочь. То есть... То есть... Э-э...
      - Что? - спросила она тревожно.
      - Если ты не потребуешь слишком много горячих ванн. - Он засмеялся, и она тоже рассмеялась, - правда, из вежливости.
      - Тогда я иду с тобой. Физически я окрепла, но внутри у меня - пустота и неразбериха. Мне нужна помощь, и я к тебе привыкла.
      - Ну что же, прежде всего нам надо собраться о мыслями. Я слышал неутешительные новости, когда прогуливался сейчас по городу.
      - Что такое?
      - Ганниш (так называют этот край) два дня назад капитулировал, хотя войска Иггура даже не перешли границу. А твой вчерашний спектакль привлек к нам внимание.
      - Нам надо бежать! - в панике воскликнула Карана.
      - Конечно. Но куда? Когда сюда войдут войска, ты будешь в списке тех, кого они разыскивают. Чувствительники особенно подвергаются опасности в такие времена...
      - Ты не первый говоришь мне об этом, - резко произнесла она.
      - Лучше всего переплыть море. Земли к востоку от моря такие необъятные и пустынные, что там можно скрываться вечно. - Вытащив кошелек, он высыпал серебро прямо на деревянный настил причала - денег было достаточно, чтобы прожить несколько месяцев. - Тебе они понадобятся. Возьми.
      - Да, понадобятся, но я не хочу быть никому обязанной.
      - Ты уже и так обязана - бери! Самое унизительное - это просить каждый раз, как тебе нужны деньги.
      - Я не смогу тебе вернуть долг. После войны Готрим может быть разрушен. Деньги, которые останутся, понадобятся на его восстановление, а не на уплату моих долгов.
      - Из всех вещей в мире, которые мне нужны, деньги - самое ничтожное. Карана заметила, что при этих словах глаза старика увлажнились. - Однажды мне может понадобиться твоя помощь. В таком случае я тебя попрошу, и ты мне отплатишь, если сможешь. Если же нет, тогда отдай деньги, которые должна мне, тому, кто в них нуждается, когда придет время. Таким вот образом и вертится мир.
      Карана оттолкнула деньги обратно по дощатому настилу.
      - Когда мне понадобятся деньги, я у тебя попрошу. Ты заработал их собственным потом. - Затем она сменила тему. - Я боюсь, Шанд. В последний раз я не смогла спрятаться от вельмов.
      - Что именно они хотели - тебя или Зеркало? Сейчас они заняты Шазмаком, и есть еще Туркад и Иггур. Твой дар ценен, но не настолько, чтобы преследовать тебя бесконечно. - Однако, произнеся это, Шанд снова вспомнил слова отца Караны: "Она совсем особенная. Я расскажу тебе когда-нибудь". Может быть, они будут гоняться за ней вечно.
      - Мне будет спокойнее, когда мы переплывем через Туркадское Море, сказала Карана. - Мне не терпится отправиться на северо-восток, даже к берегам Сухого Моря.
      Шанд взглянул на нее с беспокойством, но промолчал.
      - Ну что же, значит, отправимся к Сухому Морю.
      Взвалив на плечи рюкзаки, они пошли искать какое-нибудь рыболовное судно, которое переправило бы их через море. В гавани было много кораблей и лодок, но никто не хотел брать их на борт.
      - Нам там нечего делать, - сказал им один капитан. - Может быть, через неделю-другую, если будет хорошая погода.
      - Но есть же и другие боты, которые могут переправить нас по морю?
      - Есть, - согласился капитан. - Правда, большинство сбежало на север, чтобы война не застала их. Мы, рыбаки, теперь следуем за бамунди. Посмотри на волны - в это время года нужны прочный бот и хорошая команда. Подожди пару недель.
      - А сколько стоит переправиться в Грейнвис?
      - Сейчас? И пяти золотых теллей будет маловато. А после того, как пройдет сезон бамунди, - возможно, по тару с каждого.
      Шанд с Караной ушли ни с чем.
      - Пять теллей? - повторила она. - Это же целое состояние!
      - Достаточно, чтобы мы продержались в пути год, а то и два, согласился Шанд. - Подожди-ка минутку. - Шанд вернулся к боту. - А ты ходишь на острова?
      - Конечно. Там у нас база.
      - А какова цена?
      - Тар за двоих - ведь мы туда пойдем в любом случае.
      - А когда?
      Капитан посмотрел на море.
      - Возможно, завтра, а скорее - послезавтра. Как ты понимаешь, нас беспокоит не море: мы ловим бамунди в любую погоду, и чем оно более бурное, тем лучше. Но нам не перебраться через мелководье, пока не уляжется зыбь.
      - Значит, галерам Иггура тоже не пройти? Моряк сплюнул за борт.
      - Эти-то? Суда для хорошей погоды. Обычно мы уже целый день рыбачим, когда они наконец отваживаются высунуть нос из порта.
      Шанд кивнул и снова зашагал рядом с Караной.
      - Один тар. Это уже лучше. Давай-ка укроемся от ветра.
      И они повернули в город, где нашли более приятную гостиницу. На следующий день штормило, и, хотя был холодный солнечный день, зыбь не улеглась. Они погуляли в порту часа два. Карана купила гребень и маленький флакончик лимонной воды, они выпили кофе за столиком на набережной, пополнили свои запасы, а когда днем пошел дождь, поспешили вернуться в гостиницу. Карана отсыпалась, а Шанд провел вечер над картами.
      На следующее утро было сыро и туманно, но опасная зыбь улеглась. Бота того капитана, который с ними вчера разговаривал, видно не было, и Шанд с Караной взошли на борт другого судна.
      - Рыженькая! - воскликнул капитан. - Как твоя ванна?
      - А что, все в Ганпорте уже знают про мои дела? - окрысилась Карана.
      Капитан - толстуха со следами оспы на лице - фыркнула.
      - Приятно для разнообразия поболтать о чем-то, кроме погоды и рыбной ловли. К тому же любой, кто проучит эту старую гусыню, пользуется нашим расположением. Меня зовут Тессариэла, но все зовут меня Тесса. - На капитане был тяжелый прорезиненный костюм: штаны, куртка, плащ с капюшоном.
      Карана почувствовала огромное облегчение, когда Ганпорт остался позади. Их судно, возглавлявшее флот из полудюжины других рыболовецких ботов, проходило мимо скалы в форме полумесяца, которая называлась Остров Горн.
      Когда они подошли к этому острову, он показался негостеприимным: восточная сторона представляла собой гладкий крутой склон голой скалы. Карана поинтересовалась, почему такой бесплодный остров - база для рыболовного флота. Тесса объяснила:
      - Существует не много безопасных гаваней к северу от Туркада. Почти все порты на западной стороне моря мелководные, а на востоке зимой штормит. Вы же видели, как долго мы не могли перебраться через мелководье. На Острове Горн великолепная гавань. И, что более важно, она находится поблизости от глубоких каналов, где водится бамунди, а во всем Мельдорине нет лучшей рыбы, как вам, несомненно, известно. Она стоит больших денег. Только не в этом году, - грустно добавила Тесса. - Проклятая война! В этом году в Туркаде мы продадим мало бамунди, да и на юге тоже, на западе же просто не в состоянии столько заплатить. А соленая бамунди ни с чем не сравнится!
      - Я никогда не ела бамунди, - сказала Карана. - В Готриме мы не можем позволить себе такую роскошь. Единственная рыба, которую я знаю, - это пидгон, и я от нее не в восторге.
      - Пидгон! - вскричала Тесса. - Неужели ты называешь ее рыбой? Позже ты поешь бамунди за обедом. Ах, мои кости говорят мне, что сегодня хорошая ночь для рыбной ловли! Остров Горн подождет, и ты тоже. - И она пошла вперед по палубе, отдавая приказы команде.
      По всему судну зажгли фонари. Бот медленно двигался на юг.
      - Мы ищем глубокие каналы, - объяснила Тесса, - расщелины на дне, где водится самая крупная и вкусная бамунди. Но каналы трудно найти, а эта хитрая бамунди клюет лишь тогда, когда в море сильное волнение.
      Тесса отдала команду, и матросы засуетились на палубе. За борт перебросили длинные лесы, на каждой из которых было по восемь-десять крючков с наживкой.
      Карана наблюдала, пока не вытащили первый улов - три большие рыбы бледно-желтого цвета, каждая длиной с ее руку. Потом она спустилась вниз и свернулась в гамаке. Вскоре она задремала.
      Шанд остался на палубе, чтобы посмотреть, как ловят рыбу. На лесах постоянно вытаскивали три-четыре бамунди и рыб еще нескольких видов, а на рассвете, к всеобщему изумлению, попался огромный осьминог. Его щупальца много раз обвились вокруг лесы и маленькой бамунди. Когда осьминога подняли на борт, его щупальца грациозно развились и повисли в воздухе. Он был кремового цвета с белым брюшком.
      - В отличие от рыбы, чем больше осьминог, тем вкуснее, - с вожделением сказала Тесса. - Тебе бы надо разбудить свою спутницу - она такого больше не увидит. Правда, за тридцать лет в Туркадском Море я и сама никогда не видела осьминога такого размера.
      - Может быть, он попал сюда из океана, - предположил Шанд.
      - Может быть.
      Шанд спустился вниз, чтобы разбудить Карану.
      - Мы так быстро прибыли? - сонно произнесла она.
      - Нет. Уже почти закончили рыбачить, а только что вытащили осьминога самого большого, какого мне приходилось видеть. Пойдем, посмотришь!
      Карана вылезла из гамака, протирая глаза, и босиком последовала за ним на палубу. Вся команда собралась вокруг диковинного существа.
      - Не подходи слишком близко, - предупредил ее Шанд. - Они очень сильно кусаются, и укус может быть смертелен. Надо бы сказать Тессе.
      Он отошел. Карана отступила назад и с изумлением смотрела: она никогда раньше не видела осьминогов.
      Рыбаку с багром удалось отлепить от лесы все щупальца, кроме одного. Бросив багор, он попытался отцепить его голыми руками. В тот же миг в воздух взметнулось еще одно щупальце осьминога и, обвившись вокруг запястья, потянуло матроса, поскользнувшегося на мокрой палубе, к челюстям морского чудовища. Спрыгнувшая с мачты обезьянка отвлекла осьминога и тут же умерла от его укуса.
      Карана тут же выхватила нож, но капитанша крикнула "Отойди!" и проткнула осьминога гарпуном.
      - Спасибо, - обратилась Тесса к Каране, отцепляя щупальца от гарпуна. За все годы я ни разу не встретила ядовитого. Как жаль! Обожаю жаренных на рашпере осьминогов.
      За ночь рябь улеглась, море успокоилось. День был ясный, не было видно ни одного судна. Внезапно в мозгу Караны зазвонил тревожный колокольчик, да так громко, что она невольно вскрикнула:
      - Ах, помогите!
      - Что такое? - подскочил к ней Шанд.
      - Они идут за мной! - Карана металась от одного борта судна к другому, высматривая что-то вдали и буквально трясясь от страха.
      - Я ничего не вижу, - сказал Шанд.
      Сделав над собой большое усилие, Карана успокоилась.
      - Ничего, - начала она, но замолчала.
      Взошло красное солнце и осветило черную галеру, которая быстро двигалась с юга. Это был красивый военный корабль, а когда он подошел поближе, они увидели на парусе черный тигель на фоне белого круга. Карана набросила на волосы капюшон. Шанд заслонил ее от галеры.
      Тесса моментально все поняла.
      - Они тебя ищут!
      - Ее, - сказал Шанд. Карана молча кивнула. - Пять таров за то, чтобы ее спрятали.
      Тесса решила все в мгновение ока.
      - В трюм, Бенн, Фенн!
      Два моряка, похожие на братьев, выслушали ее краткие приказы и проводили Карану вниз.
      - Ты! - обратилась Тесса к Шанду. - Надень вот это! - Она бросила ему рабочий халат рыбака, весь в крови и чешуе. - Начинай драить палубу.
      Надев халат, Шанд накинул капюшон, бросил свои сапоги и носки в корзину и, спустив ведро за борт, набрал воды. Вылив его на палубу, он стал драить ее.
      Галера приблизилась к их боту. Человек на носу окликнул их. Изменив направление, люди Иггура подошли на веслах, и нос галеры соприкоснулся с бортом рыболовного бота. Человек, окликнувший их, легко перепрыгнул через борт. Он был худой, высокий, с темными волосами - по виду профессиональный солдат. "Человек, облеченный властью", - подумал Шанд, от глаз которого ничего не могло укрыться. Борода человека была заплетена в шесть маленьких косичек - это означало, что он хлюн и офицер, отличившийся на службе.
      - Я капитан Зарет, - обратился он к Тессе, - по специальному заданию Иггура. - Он показал ей грамоту на пергаменте.
      Шанд находился слишком далеко от них и не услышал, о чем говорилось далее. Они вдвоем обошли палубу, и Тесса открывала каждый рундук, а худощавый офицер проверял все, и косички его раскачивались на подбородке.
      Трюм уже был заполнен большими квадратными корзинами, в которые была бережно уложена выпотрошенная бамунди. Корзины были аккуратно поставлены одна на другую - так, чтобы не повредить драгоценную рыбу.
      - Сюда, - сказал Фенн, спускаясь вниз. Он был коренастый, с длинными золотистыми локонами и озорной улыбкой. Фенн передавал корзины брату наверх. Бенн был его копией, только более худым, чем его брат. Наконец Фенн оказался как бы на дне колодца. Он осторожно выгрузил драгоценную бамунди из самой нижней корзины.
      - Залезай, - сказал он, поднимая Карану, как перышко, и засовывая в корзину. Он повернул ее лицом в угол, чтобы осталось место для воздуха, прикрыл ей голову ее же руками и с веселым смехом завалил рыбой.
      Стало темно, и рыба тяжело навалилась на Карану. Она слышала, как вдали скрипят корзины, которые заново грузили в трюм. Холодная вода потекла у нее по щеке, попала за шиворот. Жалобно заныла древесина. Что-то липкое начало капать Каране в ухо. Кап. Кап. Кап. Кап. Хлопнула крышка люка. Девушка оказалась в непроглядном мраке.
      Карана почувствовала вибрацию, когда соприкоснулись два судна. "Интересно, что происходит на палубе?" - подумала она. Может быть, к ней наконец вернулся талант чувствительницы. Ужасно зачесалось ухо. Безумно захотелось чихнуть. Бот качнуло, и по щеке скользнула тушка рыбы, уткнувшись резиновым ртом в шею девушки. Когда бот вздымался на волнах, казалось, что бамунди открывает и закрывает рот, целуя ее в шею, как навязчивый любовник.
      Наверху, на палубе, послышались шаги обутых в сандалии ног. Кто-то открывал рундуки. Затем с шумом открылась крышка люка. Карана различила на лестнице, ведущей в трюм, голоса и топот ног. Изо рта бамунди вытекла струйка воды и попала ей под рубашку. Она чувствовала, что сейчас чихнет. Сильно прикусив язык, она ощутила во рту вкус крови.
      - Опустошите эти корзины. Вываливайте из них рыбу, - приказал властный голос совсем поблизости.
      - Нет, - возразила Тесса. - Это самая лучшая бамунди. Если вы высыпите ее на пол, она испортится.
      - Ну так принесите еще корзины, да поживее. Мне сегодня нужно обыскать еще много ботов.
      Тесса что-то закричала, и кто-то помчался по лестнице.
      - Еще? - спросила Тесса.
      - Да, еще. До самого дна. Разгрузите их все! - Карану охватил леденящий ужас. Ее обнаружат и отправят в Туркад, и никто не может этому помешать.
      23
      АРЕСТОВАНА ЗА ПОДЛОГ
      "Уличная девчонка" маячила у входа в залив, когда Пендер заметил бот, который несло вдоль берега. Потом этот бот, как показалось Пендеру, неуклюже поплыл обратно, к мысу, расположенному под лагерем. Облако скрыло луну. Вскоре на берегу блеснул свет. Свет мигал. Это сигнал!
      - Пора, - сказал Пендер команде.
      Таллия спустилась по скользкому склону скалы, прошла между лужицами и, сильно хромая, направилась к зарослям кустарника. Там она остановилась, зная, что Мендарк и Лилиса должны быть где-то близко, если только с ними ничего не случилось.
      - Где вы? - тихо позвала она.
      - Здесь, - ответил голос Мендарка, находившегося шагах в двадцати от нее.
      Таллия продралась сквозь колючий кустарник. Мендарк сидел на камне.
      - Где Лилиса? - спросила она, похолодев от страха.
      - Вон там застрял бот. Она пошла подтолкнуть его и не вернулась. Голос Мендарка звучал виновато.
      Таллия потеряла дар речи от ярости. Она рванулась было из кустов, но Мендарк схватил ее за плечо.
      - Не глупи! Оссейон пошел ее искать, но я знаю, где она. Она с ними на мысе.
      - С головорезами Керта! И ты ничего не сделал!
      - Это случилось всего несколько минут назад. Когда вернется Оссейон...
      - Сейчас! - Ее голос сорвался. - Пендер тоже там.
      - Я только что посигналил.
      - Хорошо. Я иду за ней. Если я подам сигнал, иди за нами. И лучше бы тебе захватить то, что для тебя всего важнее, - добавила она ядовито.
      По пути она столкнулась с Оссейоном.
      - Лилиса у них?! - прошипела Таллия.
      - Ненадолго. - Все, что она видела в темноте, - сверкавшие глаза и оскаленные зубы Оссейона.
      - Что случилось?
      - Подошли два бота, один за другим. Сначала банда Керта, потом солдаты Иггура. Я сжег бот Иггура, потом эти два отряда сцепились. По-моему, победили головорезы Керта. Они пытаются стащить вниз золото, или так им кажется.
      - Сколько их?
      - Около десяти, они разделились на две группы.
      Оссейон и Таллия обогнули кустарник и ползком добрались до того места, откуда им был виден бот. Там на страже стоял человек. Кто-то лежал на камнях - Лилиса! Несколько человек пытались снести вниз по крутой тропинке два очень тяжелых сундука.
      Ярко сияла луна.
      - Когда мы начнем, хватай Лилису, - сказала Таллия. - Я задержу их. Нет, если будет возможность, сначала сломай руль, чтобы они не могли уплыть.
      Какое-то время ничего не происходило. Потом они услышали стук - похоже было, что бандиты уронили один из сундуков. Головорезы разразились проклятиями. Таллия ощутила нетерпение.
      - Я больше не могу ждать. Давай-ка подберемся туда через кусты.
      Она бесшумно начала красться, Оссейон последовал за ней. Они приблизились к Лилисе, насколько это было возможно. Таллия вспомнила, что осветительный шар Караны все еще у нее в рюкзаке. Порывшись, она прикоснулась к шару, чтобы его зажечь, и, высоко подняв руку, посигналила Мендарку. Ответа не было.
      - В чем дело теперь? - пробормотала она. - Надеюсь, с Пендером все в порядке. - Она снова посигналила, и на этот раз ей ответили.
      - Гаспард, нам нужна помощь! - закричал кто-то с тропинки. Из бота выпрыгнул человек и побежал в сторону позвавших его.
      - Давай! - прошипела Таллия.
      Оссейон наклонился над огромным валуном.
      - Помоги-ка мне с ним.
      Таллия помогла его приподнять. Шатаясь под тяжестью, Оссейон направился к боту. Таллия захромала к Лилисе, которую сотрясала крупная дрожь. Когда Таллия перерезала веревки, девочка тихонько вскрикнула.
      - Это я, Таллия, - успокоила она Лилису, подхватывая на руки. Девочка обняла ее за шею, прижалась к ней и заплакала.
      Таллия услышала грохот, и вскоре рядом с ними появился Оссейон, держа в руках руль от бота. Его ослепительная улыбка сверкнула во мраке.
      - Вот они! - заорал кто-то.
      Солдаты Иггура ринулись к ним через утес. Оссейон швырнул руль в первого, зацепив его за ухо, и тот полетел на камни головой вниз. Воры с шумом стали спускаться по тропинке. Таллия, у которой на руках была Лилиса, с беспокойством ощутила, что на стороне противников большое численное преимущество. Они с Оссейоном отступили к мысу. Оссейон споткнулся о большое бревно, валявшееся на берегу.
      Как раз в этот момент они услышали треск древесины, и, резко обернувшись, Таллия увидела, что "Уличная девчонка", которая подошла неслышно, протаранила борт меньшего судна.