Последний дракон в Паутине

По коже сразу начинают бегать мурашки, покрепче сжимаю рукоять меча. Как только я попала в этот странный подземный грот, меня не оставляет неприятное чувство несвободы, скованности. Какие-то ограничения есть внутри меня, это доставляет ужасный дискомфорт. Тело действует независимо от разума, как будто в него вложен порядок действий, необходимых для достижения цели.

Подхожу ближе к заключенному в коконе человеку, кончиком меча касаюсь мерцающей магической нити. Яркая вспышка света ударяет по глазам, привыкшим к полумраку, отшатываюсь, прикрывая лицо рукой, чтобы как-то защититься от причиняющего боль сияния. Крик нестерпимой боли наполняет грот, отражаясь от стен, заставляя невидимые источники света испуганно мигать. Падаю на землю, отползаю, пытаясь выставить магическую защиту от этого светопреставления, но чувствую, что колдовать в этом странном месте не могу. Вот влипла!

Через какое-то время можно открывать глаза. И зачем я это сделала? Встречаюсь взглядом с сидящим неподалеку мужчиной и застываю. Ты! Черные глаза, идеальные черты лица, темные волосы, рассыпавшиеся по плечам, черная одежда, сияющий серебром меч. И яростная, обжигающая ненависть, которая накрывает меня с головой, заставляя судорожно схватить выпавший из руки клинок. Янтарная гладь меча между нами дает мне силы, испуг вздергивает за шкирку так, что в одно мгновение я на ногах, готовая к бою насмерть. Только моя сила против его, никакой магии. Мастерство против мастерства. Ненависть против ненависти.

Сколько раз я видела этот сон? Твое лицо, враг, знакомо мне чуть ли не лучше моего собственного. Глубоко ранит ледяная злоба, с которой ты смотришь на меня. Хочу надеяться, что мой ответный взгляд ничуть не уступает твоему. Камень на твоем пальце цвета моих глаз, черные узоры на серебре твоего клинка. Все это знакомо. Низкий бархатистый голос, вкрадчивые интонации никак не вяжутся с выражением лица. Если бы взглядом можно было убивать… быть бы мне мертвой уже раз двадцать. Василиск и тот удавился бы от зависти.

– Зря ты пришла, ведьма, – говорит враг. – Разбудила меня от тысячелетнего сна, молодец. За это я убью тебя быстро и безболезненно. Почти. – Звучит многообещающе.

«Я не ведьма!» – хочется завопить мне и показать язык по привычке. Его слова выводят меня из себя, но, против обыкновения, сохраняю серьезность. Только губы кривит ехидная усмешка, заставляющая собеседника чувствовать себя распоследним козьим катышком. Я на это надеюсь во всяком случае.

– Я уже убивала тебя, враг, и не раз! – шиплю в ответ. – С наслаждением сделаю это еще раз.

– Глупая девчонка! Оглянись вокруг, эта чертова пещера – последнее, что ты увидишь в своей жалкой жизни!

Не внемлю совету – еще не хватало на радость вражине действительно оглянуться. Зато не сдерживаюсь и язвлю в ответ:

– Да уж в моей жалкой жизни насмотрелась красивостей больше, чем ты в своей пещере за тысячу лет!

Мило беседуя, кружим по пещере. Почему-то ни он, ни я не жаждем первыми начать бой. Надо что-то с этим делать. Цель моего визита передо мной, смертельно опасная и жаждущая крови. Делаю пробный выпад, мужчина отпрыгивает назад и начинает смеяться фирменным злодейским смехом.

– Совсем одичал за тысячу лет? А палец показать – еще больше смеяться будешь? – Показываю палец и в следующую секунду чуть не лишаюсь его. Враг посерьезнел и собрался. Шуточки кончились.

Противник обрушивает на меня град стремительных ударов, которые я при всем моем мастерстве едва успеваю отбивать. Удар. Блок. Выпад. Пока только защищаюсь, не пытаюсь атаковать сама.

Парируя его удары, осознаю, что как мечник он превосходит меня в несколько раз, так что исход нашего поединка зависит не столько от мастерства, сколько от удачи и хитрости. Хотела бы верить, что, пока он валялся в своей тысячелетней отключке, в мире появилось множество новых приемов, о которых он и понятия не имеет. Чтобы в этом убедиться, использую прием, которому меня научил монах в одном отдаленном мире, где я выполняла задание еще во времена ученичества. Прокручиваюсь вокруг своей оси с ненормальной для обычного смертного скоростью, рисуя мечом янтарные восьмерки, и наношу ему скользящую рану в бок, а лезвия с кончика косы оставляют кровавые полосы на его щеке. Враг рычит не столько от боли, сколько от ярости, раны пустяковые – он успел слегка отклониться в сторону, но все равно неприятно. Теперь, кажется, он разозлился всерьез. Зато я выяснила, что не так уж он и всемогущ, как кажется. В следующее мгновение перед моим носом оказывается сверкающее серебром лезвие, раскручиваемое с такой скоростью, что кажется, будто это сплошной щит лезвий, а пока я пытаюсь что-то сделать с таким вихрем, негодяй награждает меня увесистым пинком. Больно! Так, забыть про боль… За секунду, пока я блокирую болевые рецепторы в ноге, сильная рука хватает меня за шиворот и швыряет об стену. Удар так силен, что в голове тут же начинает звучать дикий звон-вой. А враг, перехватив поудобней в руке меч, делает замах над моей головой. Пытаюсь выставить вперед свой клинок, но этот звон в ушах… Выражение глаз врага внезапно меняется, исчезает ненависть, но лезвие его меча не успевает остановиться…

С криком просыпаюсь, дико озираясь по сторонам. Я по-прежнему на постоялом дворе, в своей комнате, кроме меня, тут никого нет. Но вой в ушах вполне реален. Он свидетельствует о том, что кто-то коснулся защитного контура. В унисон сигнализации звучит стук – кто-то уже несколько минут барабанит в дверь, пытаясь дозваться меня.

– Госпожа, госпожа, откройте. Из Боевой академии срочное послание для вас! – кричит слуга за дверью.

Как была в ночной сорочке, пошла открывать дверь, прихватив из-под подушки кинжал. На пороге мялся веснушчатый мальчишка, который и стучал, потревожив охранную линию. Резким пассом левой руки дезактивирую заклинание.

– Что? – хмуро спрашиваю его. Мальчик протягивает мне запечатанный конверт с гербом академии.

– Вам письмо принесли, госпожа! – Он поклонился и поспешил сбежать вниз по лестнице.

Закрыла дверь, бросила кинжал на кровать и вскрыла письмо. Легким наклонным почерком наставника там была написана только одна строчка: «Выпускнице Аррлее явиться завтра в главный корпус академии для получения нового задания».

Ну вот, на этом временная передышка закончилась. Опять трястись в седле, наживать синяки и шишки, махать мечом и совершать сомнительные подвиги… Красота!

Глава 2

Поскольку до момента, когда надо будет появиться в академии, еще куча времени, можно заняться и своими личными делами. Выпускник такого заведения поневоле ведет двойную жизнь. Когда перед тобой поставлена цель, необходимо забыть обо всем на свете, кроме нее. Забыть про семью, обязательства, личную жизнь и прочие человеческие нужды. Зато по окончании задания (если, конечно, посчастливилось выйти из всех переделок живым) можно вспомнить и о себе. Что я и собиралась сделать.

Себя, любимую, надо всячески холить, лелеять и ублажать, ибо кроме меня никто этим богоугодным делом заниматься не собирается. Итак, для начала пополним запасы трав и зелий, поистощившиеся за время предыдущих странствий, потом надо бы еще купить пару рубашек и теплый плащ, а еще заготовки для амулетов, взамен старых, которые пришли в негодность, пока я шаталась по другим мирам. А под вечер – отдых и ублажение бренного тела!

Одеваюсь в «нерабочую» одежду, пристегиваю к поясу кошель с деньгами, заплетаю волосы так, чтобы лежали клубком черных змеек на затылке и не мешали. «Нерабочий» костюм отличается меньшим количеством припрятанного оружия и потайных карманов, а совсем без оружия я бы и в баню не пошла. В общем зале с утра народу немного, постояльцы уже разбрелись по своим делам. Уделяю должное внимание завтраку, оплачиваю хозяину комнату до завтра и вприпрыжку выхожу на улицу. Несолидная девица, с виду и не скажешь, что боевой маг. Мне подходит.

Каждый, кто прошел через обучение в Боевой академии, знает о боли и смерти несоизмеримо больше остальных людей. Страшная статистика отпугивает от стен сего славного учебного заведения посильнее, чем белые скорпионы в маршанских пустынях – от легендарных сокровищ, затерянных в песках. Яд этого дивного монстра необратимо сводит человека с ума его же потаенными страхами, а кроме всего прочего, у ужаленного человека начинают заживо гнить все мышцы. Противоядия нет. Размером белые скорпионы с хорошего пса, жало пробивает закаленную сталь толщиной в палец. Приятные создания, еле унесла от них ноги, испортила служившие верой и правдой сапоги из кожи божественных быков мира Т'Хаян – единственный известный мне материал, выдержавший столкновение с маршанскими чудовищами. По легендам, этих зверушек вывел какой-то древний и могущественный маг, чтобы охранять залежи своего добра от всех желающих избавить его от накоплений. Зачем надо было такие заморочки выдумывать – непонятно. Но имеем то, что имеем. После смерти мага дурная слава пустынь не угасла, те смельчаки, которые отваживались отправиться на охоту за сокровищами, до сих пор не вернулись, а желающих уничтожить скорпионов так и не нашлось.

К чему я? Так вот, статистика. За десять лет обучения счастливчики-абитуриенты гибнут как мухи на магических полигонах от жары, холода и прочих климатических условий, в которых приходится выживать; сходят с ума от боли при медитациях на этой самой боли, от закалки духа и тела, от непрерывных тренировок; их пичкают ядами, дабы вырабатывался иммунитет от болезней, которыми активно заражают студентов те же наставники, для защиты от мутаций и изменений организма, несовместимых с жизнью. Никто не может поручиться за то, что вышедшие из стен академии могут по-прежнему считаться людьми. Скорее, это новая раса. А все, что пришлось пережить за долгие годы, меняет не только тело, но и душу.

Наши души истерзаны и искромсаны, перекроены и измяты так, как не снилось ни одному нормальному человеку. Лишь малый процент выпускников сохраняет жалкое подобие чувства юмора и банальные плотские желания, немногие способны по-настоящему расслабиться и отдаться во власть удовольствий и наслаждений. Мы боевые машины. Нас невозможно остановить. Мы идем к цели неумолимо, как рок. Стоим бешеных денег. Способны позволить себе гаремы, дворцы и прочие радости жизни, но… Половина из нас лишь делает вид, что живет. Наша жизнь – это вечный путь к цели. Плюс в том, что никто не задумывается над всем, что я только что рассказала. Никому оно не нужно. А моя несолидность и извращенное чувство юмора – это броня, которая позволила мне сохранить себя в кровавом водовороте. Заглянув в мои золотисто-карие глаза, вы могли бы увидеть там саму Смерть, но, в отличие от многих собратьев по профессии, я научилась скрывать все, что должно быть тайной. Хотела бы верить, что я живая и настоящая, но даже меня иногда посещают сомнения.

Иду по оживленным улицам города к центру, где раскинулся огромный рынок. Астан – столица одноименного мира, здесь можно найти все что душе угодно. В прямом смысле. Все, чем славится этот мир, собрано здесь. Тончайшие маршанские ткани, изысканные вина Хоцлава, оружие и броня, выкованные мастерами горного Странберга, еда, утварь, экзотические животные, диковинки, развлечения – тут есть абсолютно все. Неторопливо иду в Изумрудный квартал, где сосредоточены магические товары, попутно поглядывая по сторонам в поисках чего-нибудь интересного и нужного. На ходу жую кисло-сладкую тянучку, купленную у восточного торговца на одном из лотков. Потолкавшись у прилавков на Ткацкой площади, обзавелась рубашками, парой штанов, шейным платком и изумрудно-зеленым шелковым платьем. Почувствовала себя настоящей женщиной, ура! Предыдущих нескольких платьев лишилась в процессе работы, но это нормальная ситуация. Одно разорвал в приступе страсти любовник на Т’Хаяне. Негодяй.

Выныриваю из обилия предлагаемых одежд всех размеров, цветов и фасонов, ссыпаю в карман несколько золотых, чтобы не лазить каждый раз в кошель, и вхожу наконец в Изумрудный квартал. Вот уж где интересно. Таинственные огни, вспыхивающие тут и там, полумрак павильонов, шорохи, звуки и запахи. Публика соответствующая, конечно. Старикан в длинной коричневой мантии торгуется с продавцом за скидку на неказистую штуковину, от которой к тому же идет тоненькой струйкой пар. Даже не пытаюсь представить, что это такое и зачем оно понадобилось магу земли, коим, по моим скромным предположениям, и является старик.

Дальше худощавая заплаканная женщина покупает склянки с мазями, над соседним прилавком нависла обладательница гигантского бюста, держа за руку мальчишку лет семи. Пока мамаша выбирает чудодейственные кремы вместе с что-то увлеченно вещающей продавщицей, сынок пальчиком расковыривает крошечную дырочку в стоящем рядом мешке. Ковыряния увенчались успехом, и что-то незаметно переместилось из мешка в рот мальчишки. Я уже почти завернула за угол, но любопытство заставило меня обернуться на громовые вопли мамаши, заполнившие полквартала. Мальчик сменил цвет на замечательный оттенок сливового с редкими белоснежными полосами, а еще увеличился в размерах раза в два. Хе-хе, судя по всему, в мешке были орехи дерева хын, которые отлично используются для омолаживающих мазей, если их смешать с несколькими особенными ингредиентами. Через пару недель раскраска слезет, а рост и вес станут прежними уже к вечеру.

Посмеиваясь, открываю дверь нового павильона. Здесь покупаю необходимые зелья и травы для заклинаний, потом останавливаюсь у лотка с амулетами. Продавец окидывает меня оценивающим взглядом, безошибочно распознав во мне человека, который намерен не просто удовлетворить свое любопытство, а что-то купить. Сразу пропускаю амулеты с защитой от стихий – таких у меня предостаточно и собственных. Беру в руки простенький браслет с прозрачными камнями. Чувствую, что накопитель.

– Браслет накапливает энергию ветров, износостойкий, большая емкость, – дает пояснения продавец. – Есть накопители огня, дождевые, накопители молний и магической энергии, если госпожа заинтересуется.

– Давайте тот, который с молниями, а еще покажите пустые заготовки для амулетов. – Верчу в руках цепочку с подвешенным на ней кусочком топаза – ловушка для молний в просторечье. Можно разрядить, когда нет времени плести собственное заклинание, эффективно три раза, после чего топаз рассыпается пылью. Тем временем торговец выкладывает передо мной пустые заготовки. Не каждый маг может себе позволить растрачивать силы на изготовление авторских амулетов. Многие предпочитают покупать готовые, цена зависит от степени защиты, материала и сложности заклинания. Разглядываю товар. Беру в руки браслет, сплетенный из белой кожи и тонких бисерных нитей. Бисер вырезан из горного хрусталя, который отличается хорошей магопроводимостью. Кожа… вроде бы белый олень из хоцлавских земель, животное волшебное и крайне редкое. Представляю, сколько заломит продавец за заготовку! Морщу нос, а у торговца глаза стали добрыми-добрыми. Хмыр с ним. Беру тонкое колечко из серебра с круглым красным камнем, а еще подвеску из мягкой бронзы на цепи с крупными звеньями. Еще раз морщусь, услышав названную цену, но достаю запрошенную сумму, как вдруг замечаю в пучке подвесок вещицу, которой мне явно в жизни не хватает. Плоский кожаный шнурок обхватывает хрупкую тонкую косточку крест-накрест, с обоих концов кость украшена черной блестящей смолой. Торговец проследил за моим алчно зажегшимся взглядом и судорожно дернул на себя связку заготовок, но моя реакция оказалась быстрей.

– Еще заверните это, а также готова услышать предложения о скидках! – Нахально улыбаюсь, дяденька-торгаш нервно сглатывает.

Да уж, как этот шнурок попал в гущу обычных пустышек-заготовок, не представляю. Но вещь незаконная, поскольку косточка представляет собой ребро нерожденного младенца. Страшный товар, гнусный, но крайне ценный. Заговоры на плоти и крови намного сильнее и прочнее обычных, а уж изготовление таких вещей карается так сурово, что напрочь отбивает желание этим заниматься. Не у всех, конечно. На черном рынке можно встретить и не такое, стоимость соответствующая, но вот посреди бела дня в лицензированной лавке! Скандал!

Удаляюсь из павильона с покупками и скидкой на половину предыдущей суммы, а торговец злобно косится вслед, но поделать ничего не может, еще легко отделался.

Окрыленная радостью от удачных покупок, протискиваюсь сквозь рыночную толпу. С основными делами на сегодня покончено, посему можно поглазеть вокруг – интересностей море.

В Азартном квартале развлечений великое множество, павильоны теснят друг друга, стараясь заманить потенциальных клиентов яркими вывесками. Покупаю у девушки с лотком сладостей очередную тянучку и подхожу к группке людей, наблюдающих за игрой в наперстки. Всем ясно, что их дурят, но проделывают это настолько талантливо, что понять, в чем подвох, невозможно. Усмехнувшись, делаю попытку выбраться из толпы, когда понимаю, что что-то настораживает в окружающих. Незаметно оглядываюсь из-под ресниц – люди поглощены игрой, но чей-то взгляд не дает расслабиться. Кто-то наблюдает за мной и при этом, что весьма неприятно, остается незамеченным. Внезапно ощущение исчезает, как будто человек, буравивший меня взглядом, переключил свое внимание на что-то другое. Отправляю в ножны метательный кинжал, скользнувший из рукава при первых признаках опасности. Еще раз оглядываюсь, делая вид, что поправляю выбившуюся из прически прядь, и иду дальше.

Вернувшись на Ткацкую площадь, сворачиваю направо, в переулок, ведущий к выходу. На прилавке, предлагающем всевозможные шампуни, мыла, расчески и прочие мелочи для волос, вижу отличные гребни из серебра, которые прекрасно подойдут к моему новому платью. Жду, пока отоварятся две дородные купчихи, заслонившие от моих любопытных глаз весь лоток. Хмыррр! Опять ощущение взгляда в спину. Прикрыв глаза, начинаю плести поисковое заклинание. Как назло, негодяй снова отводит глаза. Может, это у меня паранойя? Вряд ли. Человек, который рассматривает опытного боевого мага с праздным любопытством, никогда не заставит того хвататься за оружие: разные взгляды вызывают разные внутренние ощущения. Делаю крошечный шажок вперед и сую руку в карман с деньгами, резко сжимая ладонь. Слышится хруст, рядом раздается болезненный стон.

– Ты идиот или как? – Моя рука застала в кармане чужую нахальную конечность, которую, слегка поломав, я держала сейчас перед собой. Ее обладателем оказался тощий пацаненок лет пятнадцати, одетый в неприметные черные штаны и мешковатую рубашку. Мальчишка впился зубами в нижнюю губу, чтобы не орать оттого, что я и не думала как-то аккуратнее обращаться с его сломанной рукой. Не рассчитала слегка, но будет воришке урок. – Магичку грабануть решил, двойка чумазая? Тебя в жабу сразу превратить или стражам сдать? Так в нашей стране таким, как ты, руки моментально поотрубают, если не знал!

– Пусти! – зашипел на меня сквозь зубы горе-расхититель чужого имущества.

– А ну говори быстро, пас меня еще с площади? – Оттащила мальчишку в укромный закуток, где никто не помешает его расспросить или пришибить тихонько при необходимости. – Мозгов надо поднабраться, прежде чем на промысел выходить! Я твой взгляд чувствовала, как будто ты им в меня гвозди заколачивал. Ты что, не можешь отличить обычного человека от того, кто тебе элементарно может шею намылить?

– Да пусти ж ты, темное отродье! – Воришка повышает голос, в котором уже звенят злые слезы. Он не боится привлечь внимание стражей, поскольку подворотня, в которую я его затащила, занята лишь мусорными баками и парочкой дремлющих на кучах отбросов собак. Отпускаю начинающую распухать руку, достаю из-за голенища нож.

– Раз уж все так удачно складывается, стражей звать не буду: отрежу тебе твои шаловливые ручонки – и дело с концом! – Кровожадно скалюсь в лицо перетрусившему подростку. По нему уже видно, что он проклял тот миг, когда решил позариться на несколько золотых в моем кармане. Поздновато ты, малыш, разглядел во мне пластику хищника и характерные повадки человека, уверенно владеющего оружием.

– Слушай, отстань, а? – Слегка цепенею от подобной наглости, а парень тем временем садится и баюкает на груди поврежденную руку. – Ну не понял я, что ты из ночных охотников, обознался. Может, замнем? Ты мне и так уже руку сломала, честное слово, я проникся и понял. – Меня начинает душить неуместный смех. Пацан не промах, а лучшая защита это нападение. Принял меня за наемного убийцу, хе-хе. Я в принципе этим тоже могу заработать на жизнь, нам в академии каких только заданий не достается. С другой стороны, пачкать руки о бестолкового подростка лень, стражам сдать, в руки правосудию – искалечат на всю оставшуюся жизнь. Гуманней прибить на месте. Достаю из кармана золотой, кидаю на колени мальчишке. Ну, как бы компенсация за телесные повреждения и материальная помощь одновременно, ага. Настроение сегодня хорошее, неизвестный наблюдатель оказался всего лишь мелким воришкой, так что можно и расщедриться.

– Возьмись за ум, балбес, и найди работу, а то так и без рук останешься. – Последний взгляд в расширившиеся от боли и удивления карие глаза воришки, поворачиваюсь и иду к выходу из замусоренного тупика.

Слышу за спиной сопение, слышу, как поднимается на ноги незадачливый грабитель, слышу, как он перепрыгивает по краям мусорных баков на стену, и, почти свернув на людную улицу, слышу свист стали. Еле успеваю развернуться и выбросить вверх руку, поймав перед самым лицом тонкий стилет. Топот ног, мальчишка, засранец, скрылся по ту сторону стены со скоростью мысли, оставив в качестве трофея чуть не прошивший меня кинжал. Криво усмехаюсь, засовываю его за голенище в компанию к моему собственному ножу. Отомщу хулигану позже, если не забуду. А бросок был неплох, отмечаю про себя. Да и смелости не занимать – метнуть нож в спину наемному убийце. Делаю пометку в памяти при случае разобраться с малышом.

Пока я устраивала разбор полетов криминальной молодежи, купчихи, которые мешали мне купить расчудесные гребни, так и не смогли решить, что им надо. С удивлением увидела я две знакомые здоровенные… хм… попы, торчащие из-за прилавка. Продавец в полуобморочном состоянии прислонился к стойке с шампунями. Делаю круглые глаза и сигналю бедолаге, показывая на вожделенные гребни. Пальцами даю понять, что надо две штуки. Дяденька упаковывает покупку в мешочек из тонкой замши, а над прилавком звучит низкий грудной голос одной из женщин:

– Я тебя уверяю, Наина, этот бальзам творит просто чудеса! Ты представляешь… – И продолжает уже потише, придвинувшись ближе к свой товарке.

Кидаю продавцу монету над склонившимися телесами подружек, тот ловко ловит ее, перекидывая мне мешочек с гребнями. Киваю в знак благодарности и корчу сочувствующую гримасу. Тот только закатил глаза, а я уже направилась к выходу с рынка.

Строго-настрого наказав хозяину постоялого двора, чтобы в ближайшие несколько часов меня ни одна душа не беспокоила, запираюсь в своем номере. Вываливаю на широкую кровать свои покупки и падаю сверху, закрывая глаза. Все-таки ходить по магазинам – дело хлопотное и крайне утомительное, чувствую себя так, будто полдня с мечом прыгала, хотя мне это только предстоит. Позволяю себе расслабиться на несколько минут, делаю дыхательные упражнения, освобождая каждую клеточку своего тела от напряжения. Заодно настраиваюсь на предстоящую тренировку, загоняю чувства и эмоции далеко-далеко внутрь. Остается только холодный разум, четко расходующий каждую крупицу энергии, с запредельной точностью управляющий идеально настроенным на решение любой задачи телом. Глубокий вдох. Резкий выдох. Открываю глаза и скатываюсь с кровати на ковер. Прошептав несколько замысловатых слов, активирующих нужное заклинание, очерчиваю указательным пальцем вокруг себя по полу большую фигуру. Затем задаю высоту и выдыхаю завершающую фразу вместе со сгустком силы. Теперь мое тело заключено в силовую клетку, основание которой соответствует обведенному мной контуру. Оглядываю получившееся творение, ладонями выталкиваю за пределы контура край стула, случайно попавший внутрь. На этот раз все идеально: пол, потолок, упругие стены из светящихся линий и я, мышка в ловушке. Сажусь, скрестив ноги, кладу обе ладони на колени и закрываю глаза.

Как нам рассказывали на начальных занятиях по магической практике, в результате упорных тренировок и медитаций дух чародея попадает в так называемую нематериальную реальность, где происходят битвы магов, учебные поединки, а также ставятся различные опыты с неизвестными заклинаниями, чтобы избежать непредвиденных последствий в реальности. Нормальный среднестатистический маг видит вокруг себя в Нематериале темноту, себя воспринимает так же, как и в реальности: имеющим тело, только невидимое, а других магов – как сгустки светящейся энергии разных цветов. Тело мага остается неподвижным там, где его угораздило предаться медитациям, сердцебиение замедляется, как и прочие процессы в организме. Повреждения, полученные в поединках в магической реальности, никак не проявляются на теле медитирующего волшебника, кроме смертельных схваток, которые приводят к истощению резерва магических сил и летальному исходу. В таких случаях чародей просто умирает без всяких видимых причин. Со временем маги учатся находиться одновременно в реальном мире и в Нематериале, биться с врагом одновременно в нескольких слоях бытия. Эта способность зависит от магического резерва каждого, а также от величины дара, заложенного природой в конкретного представителя humanus magicus. Все это подробно описано и зафиксировано в конспектах за первый семестр изучения магии. В очередной раз доказывая, что госпожа Аррлея не является среднестатистическим, а тем более нормальным представителем магической общественности, я в своих медитациях попадаю в совершенно немыслимый и полностью материальный Нематериал. В первый раз меня это удивило и напугало, а также стоило мне месяца штрафных отсидок после занятий за безобразный спор с преподавателем по магической практике, в процессе которого я обозвала склочного старца заплесневелым закостенелым снобом, неспособным принимать новые открытия и веяния в магической науке. Каюсь, самоуверенности во мне с тех пор стало намного меньше, но мнения своего насчет этого преподавателя я за все годы учебы так и не поменяла. Только после многодневных бдений в библиотеке академии, методом проб и ошибок мне удалось пробраться в тот самый Нематериал, куда маги попадают легко и естественно. Со временем я научилась делать это на автомате и быть «как все», но моя собственная вторая вселенная гораздо эффективней реальной, и я могу при необходимости находиться в обеих.

Итак, я закрываю глаза и попадаю в Серый мир, так я назвала свой вариант магического пространства. Вокруг, насколько хватает глаз, лишь тускло светящаяся серая пустота. Под ногами упругий серый пол, твердый, но из чего сделан – непонятно. Над головой – туман. Если долго идти в любую сторону, время от времени на пути попадаются светящиеся цветные нити, переплетенные с другими или по одной. Как-то раз я прослеживала направление этих нитей, потратила кучу времени и в результате вывалилась в совершенно другой мир, из чего сделала вывод, что каждая нить связана с конкретным миром. Сие открытие в дальнейшем очень облегчило выполнение тех заданий, которые требовали перемещения между мирами. Потому как все, кому надо попасть в другой мир, вынуждены пользоваться системой врат. Есть специальные карты проходов вратами. Иногда путешествие занимает крайне много времени и денег. Только напоминание о долге удерживало меня во многих случаях от злобных ругательств в адрес работодателя. А во многих и не удерживало. Есть миры, в которые ведут только одни врата. Есть такие, в которых несколько десятков, а то и сотен врат. Правители стран, на территории которых находятся врата, радостно потирают руки от осознания того, что ни при каких обстоятельствах казна не опустеет, потому что проход между мирами служит неиссякаемым источником прибыли: ввозные и вывозные пошлины, налоги и плата за проход и проезд. А я нашла способ ездить «зайцем». Возможно, есть магические школы, обучающие такому, однако я не сталкивалась с подобными ни в одном из миров, куда меня заносила нелегкая. Да и способ не подходящий для остальных магов: в моем Сером мире не удалось побывать ни одному из тех, кого я пыталась туда притащить. Эх.

Провожу ладонями по лицу и, нараспев произнося строки заклинания, стряхиваю кистями, будто капли воды после умывания. Воздух напротив меня сгущается, принимая форму зеркала в полный мой рост. В нем отображается невысокая девушка с черной косой до середины бедра, одетая в брюки из тончайшей эластичной кожи, застегнутую наглухо рубашку и босая. На бедре катана в простых черных ножнах, в косу вплетены тонкие серебристые лезвия. Лицо не выражает ни одной эмоции, янтарно-карие глаза спокойны и сосредоточенны. Кладу руки на прохладную поверхность зеркала, встречаюсь ладонями со своим отражением. Лбом тоже прижимаюсь к стеклу. Постепенно чувствую в местах соприкосновения изменения. Становится тепло, стекло исчезает. И вот уже две девушки стоят, прижавшись друг к дружке ладонями и лбами. Делаем шаг назад. Отражение на долю секунды застывает напротив меня точной копией, затем начинает молниеносно меняться. По коже девушки-отражения проносится волна цветовых и фактурных изменений. Физический состав ее тела варьируется, насколько я могу судить на глаз, от металла и камня до чего-то совсем невообразимого. Появляются крылья, сначала оперенные, затем они становятся кожистыми. Скулы заостряются, появляются костяные наросты над бровями. Кожа приобретает легкий металлический блеск и становится светло-серого цвета, в тон окружающей среде. Одежда облипает тело и превращается в гладкий, почти монолитный доспех. Когтистые руки уже сжимают катану, которая на глазах, изменившись несколько раз, становится широким двуручным мечом с меня ростом. И, в дополнение ко всем метаморфозам, длинный хвост нервно разрезает воздух в метре от меня. Я гляжу в глаза себе самой, несмотря на внешние изменения.

Все, что происходит, является результатом тренировочного заклинания «бой с отражением», в которое после некоторых изменений я вложила кроме своей силы еще частичку сознания – для пущего эффекта. Таким образом, получаю идеального противника, обладающего всеми моими знаниями, думающего так же, самообучающегося, но способного, в отличие от вашей покорной слуги, помнить абсолютно все когда-либо примененные в боях и тренировках приемы, связки, ухищрения. Идеальный соперник. Хотя синяки после подобных спаррингов против себя самой идеальными назвать отнюдь нельзя. Приступим.