Банко. Такой случай необычен.
       Макбет. Она могла бы давать советы, интересные советы монарху. Внушить ему некоторые... некоторые принципы правления. Она дала бы нам их бескорыстно. Да мы и сами бескорыстны.
       Банко. Но ведь жить-то надо и зарабатывать на хлеб — тоже.
       Макбет. Дункан это прекрасно понимает.
       Банко. Да, он относится к вам с большим пониманием, дорогой мой. Он вас облагодетельствовал.
       Макбет. Я у него ничего не просил. Он заплатил, хорошо заплатил. Он более или менее хорошо заплатил. Он неплохо оплатил услуги, которые я ему оказал, которые я должен был ему оказать, поскольку он — наш монарх.
       Банко. А вот мне... мне он ничего не заплатил, как вам известно. Он взял земли барона Гламиса себе, а вам отдал его титул.
       Макбет. Не знаю, на что вы намекаете. Такое решение Дункана меня удивляет. Удивляет, хотя и не слишком. Он бывает невнимательным. Во всяком случае, я тут ни при чем, уверяю вас.
       Банко. Это правда. Допускаю, что это не по вашей вине.
       Макбет. Я тут совершенно ни при чем. Послушайте, возможно, мы могли бы что-нибудь для вас при­думать... Могли бы... Леди Дункан, и я, например, могли бы ему посоветовать назначить вас совет­ником.
       Банко. Леди Дункан в курсе?
       Макбет. Она много думает о вас. Она сожалеет об оплошности эрцгерцога. Она хотела бы как-то ее загладить и вознаградить вас. Забыл еще сказать, что она уже замолвила за вас словечко его высочеству. По моей подсказке. Впрочем, она и сама собиралась это сделать. Мы с ней оба заступились за вас.
       Банко. Если ваши старания помочь мне тщетны, зачем возобновлять попытки?
       Макбет. Мы найдем другие аргументы. Более обосно­ванные. Возможно, он поймет. А если нет... попытаемся снова. С еще более вескими аргу­ментами.
       Банко. Дункан упрям.
       Макбет. Очень упрям. Упрям — не то слово... (Смот­рит сначала направо, потом налево.)Упрям как осел. Но всякое упрямство при желании можно сломить силой.
       Банко. Да, силой.
       Макбет. Он даровал мне земли, это правда. Но при этом оставил за собой право охоты в этих владениях. Якобы, как говорится, за государственный счет.
       Банко. «Говорится»... Он залезает в государственный карман.
       Макбет. Государство — это он.
       Банко. С моих владений, которые он так и не рас­ширил, он ежегодно взимает дань — десять тысяч домашних птиц. И яйца, которые они несут, в придачу.
       Макбет. Это недопустимо.
       Банко. Я воевал за него, как вам известно, во главе моей личной армии. Теперь он хочет присоеди­нить ее к своей. Чего доброго, он двинет против меня моих же людей.
       Макбет. И против меня.
       Банко. Это неслыханно.
       Макбет. Такого не бывало со времен моих предков...
       Банко. И моих.
       Макбет. А сколько у него приживал.
       Банко. И все жиреют от пота на нашем челе.
       Макбет. От жира нашей домашней птицы. .
       Банко. Наших барашков.
       Макбет. Наших свиней.
       Банко. Свинья эдакая!
       Макбет. От наших хлебов.
       Банко. На крови, которую мы пролили за него.
       Макбет. А на какие опасности он нас толкал...
       Банко. Десять тысяч домашних птиц, десять тысяч лошадей, десять тысяч молодых парней... Зачем ему такая прорва? Не может он все это пере­варить. А остаток гниет.
       Макбет. И тысяча девиц.
       Банко. Мы прекрасно знаем, как он их потребляет.
       Макбет. Он нам обязан всем.
       Банко. И даже сверх того.
       Макбет. Не считая всего остального.
       Банко. Моя честь...
       Макбет. Моя слава...
       Банко. Мои наследственные права...
       Макбет. Мое имущество...
       Банко. Право приумножать свои богатства.
       Макбет. Мой суверенитет.
       Банко. Право бесконтрольного хозяйствования на своей земле.
       Макбет. Надо его оттуда изгнать. Нужно изгнать его из наших владений.
       Банко. Нужно изгнать его отовсюду. Долой Дункана!
       Макбет. Долой Дункана!
       Банко. Пора с ним кончать!
       Макбет. Знаете, что я вам предложу... Поделим княжество между собой. Каждый из нас получит свою долю. Я воссяду на трон. Я стану вашим монархом. А вы станете моим советником.
       Банко. Первой фигурой после вас.
       Макбет. Третьей. Поскольку выполнить такой план будет нелегко. Нам потребуется помощь. В заго­воре будет третий участник. Леди Дункан.
       Банко. Вот это да... Вот это да... Согласен! Как удачно все складывается.
       Макбет. Без нее нам просто не обойтись.
 
       Из глубины сцены выходит леди Дункан.
 
       Банко. Миледи! Какая приятная неожиданность!
       Макбет (к Банко).Это моя невеста.
       Банко. Будущая леди Макбет? Вот это да... (К одному и к другому.)Примите мои поздравления.
       Леди Дункан. На жизнь и на смерть!
 
       Все трое вытаскивают кинжалы и скрещивают их, подняв руки над головой.
 
       Вместе. Клянемся убить тирана!
       Макбет. Узурпатора!
       Банко. Долой диктатора!
       Леди Дункан. Деспот!
       Макбет. Одно слово — безбожник!
       Банко. Живодер!
       Леди Дункан. Осел!
       Макбет. Дурень!
       Банко. Вошь!
       Леди Дункан. Поклянемся его уничтожить!
 
       Звучат фанфары. Трое заговорщиков быстро исчезают в левой кулисе. Дункан появляется справа. В этой сцене, по крайней мере в первой ее части, Дункан поистине величествен. Из глубины сцены выходит офицер.
 
       Офицер. Ваше высочество, сегодня первое число, и каждый месяц в этот день сюда приходят страждущие, больные золотухой, флегмоной, удушьем, истерией, в надежде, что вы излечите их с помощью вашего дара — милости господней.
 
       Справа входит монах.
 
       Монах. Нижайше кланяюсь, ваше высочество.
       Дункан. Прими мой поклон, монах.
       Монах. Бог в помощь.
       Дункан. Бог в помощь.
       Монах. Да хранит вас Бог.
 
       Благословляет Дункана, который опускается на колени. Офицер направляется к нему с пурпурной мантией, короной и скипетром — атрибутами власти Дункана.
       Монах благословляет корону, принимает ее из рук офицера и идет к Дункану, который стоит на коленях, пока монах водружает корону ему на голову.
 
       Монах. Именем нашего всемогущего Господа-Бога я конфирмую тебя в твоей монаршей власти.
       Дункан. И да поможет мне Господь быть достой­ным ее.
 
       Монах принимает у офицера пурпурную мантию и возлагает ее на плечи Дункана.
 
       Монах. Да хранит тебя Господь и да пребудет жизнь твоя в неприкосновенности, пока ты облачен в эту мантию.
 
       Слева входит слуга с дароносицей для при­чащения. Передает ее монаху, а тот протягивает просфору Дункану.
 
       Дункан. Недостойный сын твой, Господи.
       Монах. Тело Христово.
       Дункан. Аминь.
 
       Монах возвращает дароносицу слуге, который с ней уходит. Офицер вручает монаху скипетр, и тот сжимает его в руках.
 
       Монах. Возобновляю дар исцеления, которым наш Господь-Бог награждает тебя при посредстве своего недостойного слуги. Да излечит Господь наши души, как излечивает он нашу израненную плоть. Да исцелит он нас от нездоровых чувств, от ревности, гордыни, сластолюбия, властолюбия. И да прозреют наши очи, видя тщету мирских соблазнов.
       Дункан. Услышь нас, Господи.
       Офицер (преклоняя колена).Услышь нас, Господи.
       Монах. Услышь нас, Господи, и да рассеются нена­висть и гнев, как дым на ветру. И да возобладает божеский порядок над порядком, где свирепству­ют страдания и дух разрушения. И да будут лю­бовь и мир вызволены из цепей, в которые зако­вали их злые чары. И пусть засияет радость, и пусть небесный свет зальет нас и мы станем купаться в нем. Да будет так.
       Дункани офицер. Да будет так.
       Монах (Дункану).Вот твой скипетр, который я бла­гословляю, чтобы ты касался им страждущих.
 
       Дункан поднимается с колен, за ним офицер, тогда как монах преклоняет колена перед Дун­каном, который идет по ступеням к трону и уса­живается на нем. Офицер стоит по левую руку Дункана. Эта сцена должна быть преисполнена серьезности.
 
       Дункан. Впустите страждущих.
 
       Монах поднимается с колен и встает по правую руку Дункана. Из глубины слева выходит пер­вый больной. Он сгорблен, двигается с трудом, опираясь на палку. На нем плащ с капюшоном. Видно его лицо— маска обезображенного про­казой.
 
       Дункан. Подойди ко мне. Подойди ближе, не бойся.
 
       Больной подходит и становится на колени на од­ной из первых ступеней, ведущих к трону, спиной к зрителям.
 
       Первый больной. Помилуйте, ваша светлость. Я прибыл издалека, из страны за океанами. Мне пришлось пересечь континент, потом еще семь стран, потом снова море, потом горы. Я живу в темной и сырой долине. Сырость источила мои кости, мое тело покрыто золотухой, и опухолями, и прыщами, которые гноятся по всему телу. Все мое тело — сплошная открытая рана. Дети, жена меня прогоняют. Спасите меня, господин. Исцели­те меня.
       Дункан. Я исцелю тебя. Верь мне. Надейся. (Касается скипетром головы больного.)Милостью нашего общего Господа-Бога, даром и силой, которыми я наделен, отпускаю тебе грех совершенного пре­ступления, запятнавшего твою душу и твое тело. Да будет душа твоя чиста, как родниковая вода, как небо в первый день творенья.
 
       Больной выпрямляется, поворачивается к зрите­лям, и становится во весь рост. Отбросив палку, он вздымает руки к небу. Его свежее лицо расцве­тает в улыбке. Он издает крик радости и убегает налево.
       Справа входит второй больной и направля­ется к трону.
 
       Дункан. На что жалуешься ты?
       Второй больной. Ваша милость, я не могу жить и не могу умереть. Я не могу сидеть и не могу лежать, не могу стоять без движения и не могу бегать. У меня ожоги и чесотка от головы до пяток. Я не выношу ни своего дома, ни улицы. Вселенная для меня — тюрьма или каторга. Мне дурно, когда я смотрю кругом. Я не переношу све­та и страдаю от темноты. Мне ненавистны люди, и я боюсь одиночества. Я отвожу глаза от де­ревьев и от баранов, собак или травы, звезд или камней. Мне неведомо счастье. Я хотел бы на­учиться плакать и познать радость. (Приближа­ется к трону и поднимается по его ступеням.)
       Дункан. Забудь, что ты существуешь. Помни, что ты есть.
 
       Пауза. Больной, которого видно со спины, поводит плечами, но чувствуется, что он не в состоянии следовать полученному совету.
 
       Дункан. Приказываю тебе. Повинуйся.
 
       Движения спины и плеч больного создают впе­чатление, что он расслабляется и успокаивается. Он медленно встает, вытягивает руки в стороны, поворачивается к зрителям, и они могут видеть, как его сморщенное лицо вдруг разглаживается и, утратив напряженность, озаряется светом. Затем видно, как он весело, танцующей походкой уходит налево.
 
       Офицер. Следующий!
 
       Третий больной приближается к Дункану, который его излечивает почти таким же манером. Это происходит во все убыстряющемся темпе: четвертый, пятый, шестой... десятый, одиннадца­тый больной входят справа и после прикосновения скипетра Дункана выходят налево; входят из глу­бины слева, уходят в глубину направо; входят из глубины справа, уходят влево и т. д. Проходу каждого больного предшествует объявление: «Следующий!», которое делает офицер. Некоторые больные могут появляться либо на костылях, ли­бо в инвалидных колясках, в сопровождении и без.
       Все вышеуказанное должно быть четко рассчита­но и идти под аккомпанемент все более убыстряю­щейся музыки.
       В это время Монах медленно, постепенно оседает на землю, а не стоит на коленях, как бы сверты­ваясь в комок.
       После одиннадцатого больного действие замедля­ется, а музыка удаляется.
       Двое последних больных входят один слева, вто­рой справа. Оба в длинных плащах с капюшона­ми, скрывающими их лица.
       Офицер, повторивший «Следующий!», не видит больного, который появляется за его спиной.
       Музыка обрывается. В этот момент монах сбрасы­вает капюшон (или маску) и зрителям видна го­лова Банко, который вытаскивает длинный кин­жал.
 
       Дункан (к Банко).Ты?
 
       В этот же момент больной, сбросив капюшон,— это леди Дункан— пронзает офицера ударом кинжала в спину. Тот падает.
 
       (К леди Дункан.)Вы, миледи?
 
       Последний больной— он же Макбет— тоже выхватывает кинжал.
 
      Убийцы!
       Банко (Дункану).Убийца!
       Макбет (Дункану).Убийца!
       Леди Дункан (Дункану).Убийца!
 
       Дункан ускользает от Банко, но на своем пути встречает Макбета. Бросается к выходу налево, но тут леди Дункан преграждает ему дорогу, вытянув руки. В одной из них она сжимает кинжал.
 
       Леди Дункан (Дункану).Убийца!
       Дункан (к леди Дункан).Убийца!
 
       Дункан бежит влево, но наталкивается на Мак­бета.
 
       Макбет. Убийца!
       Дункан. Убийца!
 
       Дункан бежит вправо, но путь ему преграждает Банко.
 
       Банко (Дункану).Убийца!
       Дункан (к Банко).Убийца!
 
       Дункан пятится к трону, трое его окружают, медленно наступая и сужая круг.
 
       (Всем троим.)Убийцы!
       Все трое (Дункану).Убийца!
 
       Когда Дункан подходит к первой ступеньке, ве­дущей к трону, леди Дункан срывает с него мантию. Преследуемый другими, Дункан успевает подняться лишь на несколько ступеней, его ски­петр кренится в одну сторону, корона— в другую. Макбет срывает ее и бросает на пол.
 
       Дункан. Убийцы!
 
       Дункан катается по земле. Банко наносит ему первый удар кинжалом.
 
       Банко (кричит).Убийца!
       Макбет (нанося второй удар).Убийца!
       Леди Дункан (нанося третий удар).Убийца!
 
       Все трое выпрямляются, окружая Дункана.
 
       Дункан. Убийцы! (Не так громко.)Убийцы. (Сла­беющим голосом.)Убийцы...
 
       Все трое расступаются. Леди Дункан, стоя возле убитого мужа, всматривается в его лицо.
 
       Леди Дункан. Как-никак он был моим мужем. Мертвый, он похож на моего отца. Я никогда не любила своего отца.
 
       Сцена погружается в темноту.
 

Сцена шестая

 
       Дворцовая зала. Вдалеке слышны крики толпы: «Да здравствует Макбет! Да здравствует не­веста! Да здравствует Макбет! Да здравствует невеста!»
       Появляются с одной стороны первый слуга, с другой — второй слуга. Они сходятся посередине авансцены. Их могут играть двое муж­чин, или женщина и мужчина, или две женщины.
 
       Двое слуг (глядя друг на друга).Вот и они!
 
       Они прячутся в глубине сцены, тогда как слева появляется леди Дункан, которая теперь ста­нет леди Макбет. За нею следует Макбет. У них еще нет атрибутов монаршей власти.
       Слышны более громкие крики толпы: «Ура!» и «Да здравствует Макбет и его дама!» Макбет и леди Дункан идут до левой кулисы.
 
       Макбет. Миледи...
       Леди Дункан. Благодарю вас за то, что прово­дили меня до моих апартаментов. Теперь я пой­ду отдыхать. После стольких трудов и такого напряжения.
       Макбет. Отдыхайте, миледи, вы вполне заслужили отдых. Я зайду за вами завтра в десять для церемонии бракосочетания. Возведение в монар­ший сан состоится в полдень. А в пять часов пополудни начнется настоящий свадебный пир. Наша свадьба.
       Леди Дункан (протягивая Макбету руку для поце­луя).Итак, до завтра, Макбет. (Уходит.)
 
       Макбет пересекает сцену, чтобы выйти справа.
       Снова слышны крики «Ура!»
       Двое спрятавшихся слуг снова появляются на авансцене.
 
       Первый слуга. Для свадьбы и пира все го­тово.
       Второй слуга. Будут угощать итальянским и самосским вином.
       Первый слуга. Не счесть бутылок пива.
       Второй слуга. И джина.
       Первый слуга. А сколько закололи быков!
       Второй слуга. И оленей — целое стадо.
       Первый слуга. И косуль — их будут насаживать на вертела.
       Второй слуга. За ними охотились во Франции, в Арденнском лесу.
       Первый слуга. Рыбаки с риском для жизни ло­вили акул, чтобы приготовить суп из плавников.
       Второй слуга. Для салатов и холодных закусок пойдет китовый жир — китиху удалось кокнуть во время морского прилива.
       Первый слуга. Из Марселя привезут пастис.
       Второй слуга. С Урала — водку.
       Первый слуга. Гигантский омлет приготовят из ста тридцати тысяч яиц.
       Второй слуга. Утки поступят из Пекина.
       Первый слуга. А из Африки привезли испанские дыни.
       Второй слуга, Пир горой — такого еще не видывал мир.
       Первый слуга. Венские булочки и другая сдоба.
       Второй слуга. Вино потечет рекой.
       Первый слуга. И все это под музыку десятков цыганских оркестров.
       Второй слуга. Будет получше, чем на Рождество.
       Первый слуга. Лучше в тысячу раз.
       Второй слуга. На каждого гостя придется по двести сорок семь кровавых колбас.
       Первый слуга. И тонна горчицы.
       Второй слуга. И гамбургские сосиски.
       Первый слуга. И кислая капуста.
       Второй слуга. И еще больше пива.
       Первый слуга. И еще больше вина.
       Второй слуга. И еще больше джина.
       Первый слуга. Я пьян уже при одной мысли об этом.
       Второй слуга. При одной мысли об этом у меня уже лопается пузо.
       Первый слуга. А моя печень увеличивается.
 
       Обнявшись, они выходят нетвердой походкой пьяных, кричат: «Да здравствует Макбет и его дама!»
       Справа входит Банко. Он идет до середины сцены и останавливается лицом к зрителям. Не­сколько мгновений он, похоже, размышляет. Из глубины сцены, чуть правее, появляется Макбет.
 
       Макбет. Скажите! Банко явился! Зачем он сюда пожаловал, совсем один? Надо спрятаться и подслушать, что он скажет. (Взмахом руки как бы задергивает невидимую занавеску.)
       Банко. Итак, Макбет станет королем. Кандорский тан, Гламисский тан, а с завтрашнего дня — монарх. Предсказания ведьм сбылись одно за дру­гим, в объявленном порядке. Правда, они не предсказывали убийства Дункана, к которому приложил руку и я. Но как иначе смог бы Макбет стать главой этого государства, не умри Дункан или не отрекись он от престола в пользу Макбета, а это исключается конституцией. Троном завладева­ют силой. Не было сказано и то, что леди Дункан станет леди Макбет. У Макбета теперь есть все. А у меня ничего. Что за сногсшибательная карьера: богатство, слава, власть, жена! Какие щедрые подарки судьбы! От обиды я нанес Дун­кану удар кинжалом. А что это дало мне са­мому? Чего я добился лично для себя? Макбет был щедр на посулы. Пообещал мне пост советника. Но сдержит ли он свое обещание? Сомнительно. Разве не он обещал Дункану свою верность? А сам убил его. Обо мне скажут, что и я хо­рош. Не стану отрицать. Не могу забыть Дункана. Какие муки совести! У меня нет ни успеха, ни славы Макбета, чтобы их смягчить. Мне не быть ни эрцгерцогом, ни королем, как сулили эти ворожеи. Зато они нагадали, что от меня пойдет род принцев, королей, президентов, диктаторов. Единственное утешение. Они это предсказали. Да, они это предсказали... Они уже доказали свой дар провидения. И зачем только я встретил этих колдуний? Ведь у меня не было иного же­лания, иного стремления, кроме как служить моему господину верой и правдой. Теперь же я изнываю от зависти и от ревности. Они открыли ящик Пандоры. И вот меня ведет, уносит какая-то мне неподвластная сила. Я страдаю от неутолимой жажды мщения. Я стану отцом десятка правите­лей? Превосходно. Но у меня еще нет ни доче­рей, ни сыновей. Я даже не женат. Кого бы взять мне в жены? Придворная дама леди Макбет, пожалуй, мне по вкусу. Пойду и сделаю ей пред­ложение, не откладывая. Она немножечко кол­дунья, но это делу не повредит. Она сумеет пред­рекать грядущие катастрофы, чтобы их избегать. А женившись, став отцом и советником, я не дам Макбету править так, как ему заблагорассу­дится. Я стану его серым кардиналом. И кто знает, может, колдуньи еще и пересмотрят свое проро­чество. Может быть, я все же сподоблюсь еще при жизни стать самодержавным правителем этой страны. (Уходит направо.)
       Макбет (выходя на авансцену).Я все слышал, пре­датель. Значит, вот как ты задумал отблагода­рить меня за обещание сделать тебя своей правой рукой. Выходит, моя жена и ее Придворная дама предсказали ему, что он станет прародителем ро­да королей? Я этого не знал. Странно, что мне они ничего об этом не сказали... У меня тревожно на душе от того, что они посмели это скрыть. Над кем они вздумали посмеяться? Над Банко или надо мной? С какой целью? Банко — родона­чальник королей! Выходит, я убил Дункана, своего монарха, ради славы чужого рода? Меня втянули в какую-то зловещую махинацию. Ах! Так это не пройдет! Еще увидим, смогут ли моя свобода и моя инициатива обойти ловушки судьбы, постав­ленные дьяволом. Уничтожим в зародыше по­томство Банко. Иначе говоря, самого Банко. (Идет направо. Зовет.)Банко! Банко!
       Голос Банко (из-за кулис).Иду, Макбет! (Появ­ляется.)А вот и я! Зачем ты звал меня, Макбет?
       Макбет. Так вот как ты задумал отблагодарить меня за те благодеяния, которыми я собирался ода­рить тебя, подлец?! (Пронзает Банко кинжалом в самое сердце.)
       Банко (оседает).О, Боже мой! Прости меня!
       Макбет. Так где же все эти короли? Они сгниют с тобой и в тебе! Я уничтожил их в зародыше. Завтра возведут на престол меня! (Уходит.)
 

Сцена седьмая

 
       На сцене темно. Слышны крики: «Да здравствует Макбет! Да здравствует леди Макбет! Да здрав­ствует наш возлюбленный монарх! Да здравствует новобрачная!»
       Слева величественным шагом входят Макбет и леди Дункан, ставшая леди Макбет. Оба в коронах и пурпурных мантиях. В руке у Макбета скипетр. Он останавливается посреди сцены и, пока слышатся все те же восторженные крики толпы и красивый, веселый перезвон колоколов, вместе с леди Макбет, спиной к зрителям, при­ветствует воображаемую толпу.
       Слышны возгласы в толпе: «Ур-ра! Да здравству­ет эрцгерцог! Да здравствует эрцгерцогиня!»
       Макбет и леди Макбет поворачиваются к зри­тельному залу и приветствуют публику взмахами рук и воздушными поцелуями, потом поворачи­ваются друг к другу.
 
       Макбет. Мы еще поговорим об этой истории, миледи.
       Леди Макбет (совершенно спокойно).Я все объяс­ню тебе, милый.
       Макбет. Ваше предсказание не сбудется. Я предот­вратил его исполнение. Не вы самая сильная. Мне стало все известно, и я принял меры.
       Леди Макбет. Я не собираюсь от тебя что-либо скрывать, любимый. Ведь я сказала, что все объясню. Как только мы останемся одни.
       Макбет. Мы еще вернемся к этому разговору.
 
       Макбет снова берет леди Макбет за руку, и, улы­баясь воображаемой толпе, они уходят направо под приветственные возгласы. Некоторое время сцена пуста. Снова входит леди Макбет в том же свадебном облачении в сопровождении Придворной дамы.
 
       Придворная дама. Вы были так красивы в сва­дебном наряде. Толпа исступленно хлопала в ла­доши! Какая грация! Какая величественность! И Макбет тоже был очень красив. Он так помо­лодел. Прекрасная чета.
       Леди Макбет. Он изрядно выпил. Сейчас он спит. А вечером нам предстоит еще свадебный банкет. Поторопись.
       Придворная дама. Сейчас. (Достав справа из-за кулис чемодан, выносит его на сцену.)
       Леди Макбет. К чертям собачьим эту корону, освя­щенную и благословленную. (Отшвыривает коро­ну. Снимает с шеи цепочку с крестом.)Он меня обжег, этот крест! Настоящий ожог на груди. Хорошо еще, что я произнесла над ним заклятье...
 
       Придворная дама открывает чемодан, извлекает из него тряпье— одежду ведьм. Обе начинают переодеваться.
 
      В этом кресте — борьба двух начал, божеского и дьявольского. Какое из них возобладает? Это на­стоящее поле боя! Пусть в миниатюре, но здесь сконцентрирована борьба всех против всех! По­моги мне. Расстегни мое белое платье — смехо­творный символ девственности. Снимай быстрее, оно меня тоже жжет. И я выплевываю облатку, благо она застряла у меня в глотке. Как будто у нее ядовитые шипы. Подай-ка мне дорожную флягу с водкой, которую я заговорила. Этот девя­ностоградусный напиток для меня все равно что родниковая вода. Дважды я чуть было не упала в обморок перед иконами, которые мне подносили. Но я держалась молодцом. Одну даже поцеловала. Фу! До чего же это было противно!
 
       Во время этой тирады Придворная дама ее раз­девает.
 
      Я слышу шум, поторопись.
       Придворная дама. Сейчас, моя дорогая, сейчас.
       Леди Макбет, или Первая ведьма. Давай, давай, давай. Давай же скорее старые шмотки. (Она одевается в грязное рубище.)Где мое воню­чее платье? А мой передник с жирными пятнами? А мои замызганные башмаки? Живо! Сними с ме­ня этот парик! Верни мне седые грязные лохмы и мой подбородок! Сделай мой нос таким же острым, каким он был, и подай мне мою клюку с отравленным железным наконечником.
 
       Придворная дама— Вторая ведьма берет палку одного из паломников, валяющуюся на сцене. По мере того как Первая ведьма дает указания, Вторая ведьма выполняет их. Она одевает на пер­вую старое платье, передник с жирными пятнами, поправляет ей седые лохмы, вставляет челюсть и насаживает на нос острый кончик.
 
       Первая ведьма. Поторопись! Быстрее!
       Вторая ведьма. Сейчас-сейчас, моя дорогая.
       Первая ведьма. Нас уже ждут в другом месте.
 
       Вторая ведьма достает из чемодана длинную ста­рую шаль, набрасывает ее на себя и напяливает седой грязный парик. У обеих ведьм сгорбленные спины, на лицах зловещая ухмылка.
 
       Первая ведьма. В этой одежде я чувствую себя гораздо лучше.
       Вторая ведьма. Хи-хи, хи-хи!
 
       Вторая ведьма закрывает чемодан. Обе садятся на него верхом.
 
       Первая ведьма. Нам больше тут нечего делать.
       Вторая ведьма. Мы счастливо отделались.
       Первая ведьма. Мы заварили тут порядочную кашу.
       Вторая ведьма. Хи-хи, хи-хи! Макбету из нее не выбраться.
       Первая ведьма. Патрон останется доволен.
       Вторая ведьма. Расскажем ему все подробно.
       Первая ведьма. Он ждет нас для следующего пору­чения.
       Вторая ведьма. Пора нам срочно убираться! Че­модан, лети!
       Первая ведьма. Чемодан, лети! Чемодан, лети!
 
       Первая ведьма, сидящая впереди, делает вид, что крутит руль— гудит мотор. Вторая ведьма, вытя­нув руки, имитирует взмахи крыльев.
       На сцене темно. Видно, как чемодан, освещен­ный прожектором, пролетает над сценой.
 

Сцена восьмая

 
       Большая дворцовая зала. В глубине трон. Прямо и чуть левее стол с табуретами. За ним уже сидят четверо гостей. В роли гостей также четыре-пять больших кукол. В глубине, за троном, справа и слева, видны другие столы с гостями. (В отражении на заднике или в зеркале.) Справа входит Макбет.
 
       Макбет. Сидите, сидите, мои добрые друзья.
       Первый гость. Да здравствует эрцгерцог!
       Второй гость. Да здравствует наш монарх!
       Третий гость. Да здравствует Макбет!
       Четвертый гость. Да здравствует наш рулевой! Да здравствует наш великий кормчий! Наш Мак­бет!
       Макбет. Благодарю вас, друзья.
       Первый гость. Слава, честь и здравие нашей горячо любимой правительнице — леди Макбет!
       Четвертый гость. Красота и обаяние делают ее супругой, достойной вас. Желаем вам жить и здравствовать, и да процветает страна под вашим мудрым руководством.
       Макбет. Благодарю от себя и от имени леди Макбет. Кстати, пора бы ей уже быть тут.
       Второй гость. О-о, ее высочество так пунктуальны.
       Макбет. Мы только что расстались. Она должна явиться в сопровождении придворной дамы.
       Третий гость. А может быть, ее высочество внезапно занемогла? Я врач.
       Макбет. Она вернулась к себе в спальню подкрасить губы, попудриться и поменять ожерелье. А вы тем временем продолжайте угощаться. Я выпью с ва­ми за компанию.