Перевод с французского Лии Завьяловой
       Сканирование, правка – А.Д. Засыпкин, 2005.
 
      Действующие лица:
       Дункан.
       Леди Дункан.
       Макбет.
       Леди Макбет.
       Первая ведьма.
       Вторая ведьма.
       Придворная дама.
       Гламис.
       Кандор.
       Банко.
       Монах.
       Епископ.
       Макол.
       Служанка.
       Офицер.
      Солдаты. Гости во дворце. Охотник за бабочками. Женщины, мужчины. Продавец напитков, старьевщик и др.
      _____________________________________________________________________________________

Сцена первая

 
       Поле битвы. Гламис входит слева. В этот же момент Кандор входит справа. Не здороваясь, становятся в центре сцены лицом к зрителям. Некоторое время стоят молча.
 
       Гламис (поворачиваясь к Кандору).Привет, барон Кандор.
       Кандор (поворачиваясь к Гламису).Привет, барон Гламис.
       Гламис. Послушайте, Кандор!
       Кандор. Послушайте, Гламис!
       Гламис. Так дальше не пойдет.
 
       Они явно обозлены, их злость и сарказм на­растают, с каждой репликой они заводятся все больше.
 
       Гламис (саркастически).Наш монарх...
       Кандор(так же).Дункан, эрцгерцог Дункан, любименький наш, ха-ха!
       Гламис. Это точно. Любименький. И даже слишком.
       Кандор. И даже слишком.
       Гламис. К чертям Дункана!
       Кандор. К чертям Дункана!
       Гламис. Во время охоты он топчет мои земли.
       Кандор. Дорогое удовольствие...
       Гламис. Государству все по карману.
       Кандор. Государство — это он.
       Гламис. Я сдаю ему десять тысяч домашних птиц в год и яйца в придачу.
       Кандор. Я — то же самое.
       Гламис. Пусть другие согласны...
       Кандор. А я не согласен.
       Гламис. И я.
       Кандор. Если кто-то согласен, так это его личное дело.
       Гламис. Он требует от меня парней для армии.
       Кандор. Для национальной армии.
       Гламис. Но ведь это только ослабит мою армию.
       Кандор. Это нас обезоруживает.
       Гламис. У меня есть парни, у меня есть армия, а он, глядишь, двинет против меня моих же ребят.
       Кандор. И против меня.
       Гламис. Да, такого еще свет не видывал!
       Кандор. Никогда, с тех пор как мои предки...
       Гламис. И мои предки.
       Кандор. А его прихлебатели...
       Гламис. Мы трудимся в поте лица, а они жиреют...
       Кандор. Обжираясь нашей домашней птицей...
       Гламис. Нашими барашками.
       Кандор. Нашими свиньями.
       Гламис. Свинья эдакая!
       Кандор. Нашим хлебом.
       Гламис. Десять тысяч домашних птиц... Да что он со всем этим делает? Ему же всего не переварить! А остальное сгниет.
       Кандор. А тысяча девиц?
       Гламис. Ясное дело, как он их потребляет.
       Кандор. Чем мы ему обязаны? Это он всем обязан нам.
       Гламис. Если бы только это!
       Кандор. Не считая всего остального.
       Гламис. К чертям Дункана!
       Кандор. К чертям Дункана!
       Гламис. Грош ему цена в сравнении с нами.
       Кандор. По мне, так и того меньше.
       Гламис. Намного меньше.
       Кандор. Меньше не бывает.
       Гламис. Меня воротит при одной мысли о нем.
       Кандор. А я киплю от бешенства.
       Гламис. Моя честь!
       Кандор. Моя слава!
       Гламис. Наши права, унаследованные от отцов и дедов...
       Кандор. Мое состояние!
       Гламис. Мое родовое имение!
       Кандор. Мы имеем право на счастье!
       Гламис. По правде говоря, плевал он на это.
       Кандор. Разве не правда, что ему плевать на это?
       Гламис. Мы для него ничего не значим.
       Кандор. Ну, не скажи...
       Гламис. Кое-что мы все-таки значим.
       Кандор. Ну, разве что самую малость.
       Гламис. Мы не желаем ходить в дураках, в особен­ности у Дункана. Ах-ах! Возлюбленный наш монарх!
       Кандор. Ни в дураках, ни в мальчиках для битья.
       Гламис. Ни в мальчиках для битья, ни в дураках.
       Кандор. Он снится мне по ночам.
       Гламис. Он является мне как страшный сон.
       Кандор. Нужно избавиться от него.
       Гламис. Нужно изгнать его отовсюду.
       Кандор. Отовсюду!
       Гламис. Независимость!
       Кандор. Право самим приумножать наши богатства! Автономию!
       Гламис. Свободу!
       Кандор. Хочу быть полновластным хозяином на своей земле!
       Гламис. Мы завладеем его землями.
       Кандор. Мы завладеем его землями.
       Гламис. Предлагаю поделить их между собой.
       Кандор. Каждому по половине.
       Гламис. Каждому по половине.
       Кандор. Правитель он никудышный.
       Гламис. Он к нам несправедлив.
       Кандор. Добьемся справедливости!
       Гламис. Давайте править вместо него.
       Кандор. Пускай его место станет нашим.
 
       Кандор и Гламис подходят друг к другу и смотрят направо, откуда входит Банко.
 
       Кандор. Приветствую храброго генерала Банко!
       Гламис. Приветствую великого полководца Банко!
       Банко. Привет, Гламис! Привет, Кандор! (Кандору.)Ни слова ему об этом деле. Он приспешник Дункана.
       Кандор (к Банко).А мы вот гуляли на свежем воздухе.
       Гламис (к Банко).Хороша погодка для этого времени года.
       Кандор (к Банко).Присядьте, дорогой друг.
       Банко. Во время утреннего моциона я не сажусь.
       Гламис. Да, конечно, гулять — полезно для здоровья.
       Кандор. Мы восхищаемся вашей отвагой.
       Банко. Моя отвага всегда к услугам моего монарха.
       Гламис (к Банко).Превосходно!
       Кандор (к Банко).Мы полностью вас одобряем.
       Банко. Я приветствую вас, джентльмены. (Уходит налево.)
       Кандор. Привет, Банко.
       Гламис. Привет, Банко. (Кандору.)На него рассчиты­вать не приходится.
       Кандор (обнажая шпагу).Он повернулся к нам спи­ной, так что можно его прикончить. (Крадется на цыпочках следом за Банко.)
       Гламис. Погодите, еще не время. Наша армия пока не готова. Наберемся терпения.
 
       Кандор снова вкладывает шпагу в ножны. В тот момент, когда Банко уходит налево, Макбет входит справа.
 
       Кандор (Гламису).А вот еще один приспешник эрцгерцога.
       Гламис. Привет, Макбет. Кандор. Привет, Макбет. Приветствую вас, верного и добродетельного джентльмена.
       Макбет. Привет, барон Кандор. Привет, барон Гла­мис.
       Гламис. Привет, Макбет, великий генерал. (Кан­дору.)Пусть он и не догадывается о нашем за­мысле. Притворимся, что ничего не происходит.
       Кандор (Макбету).Мы с Гламисом восхищены ва­шей верноподданностью, вашей преданностью на­шему возлюбленному монарху, эрцгерцогу Дун­кану.
       Макбет. Разве я не обязан быть верноподданным и преданным? Не принес ли я ему в этом присягу?
       Гламис. Полноте, у нас и в мыслях не было сказать что-либо подобное. И вы совершенно правы. С чем вас и поздравляем.
       Кандор. Несомненно, его благодарность вас удовлет­воряет.
       Макбет (расплываясьв улыбке). Доброта нашего монарха Дункана уже вошла в легенду. Он желает народу добра.
       Гламис (косясь на Кандора).Мы это знаем.
       Кандор. Мы уверены в этом.
       Макбет. Дункан — воплощение щедрости. Все, что имеет, он отдает другим.
       Гламис (Макбету).Вы наверняка сумели этим вос­пользоваться.
       Макбет. Вдобавок ко всему он храбр.
       Кандор. О чем свидетельствуют его деяния.
       Гламис. Это общеизвестно.
       Макбет. И я знаю про это не понаслышке. Наш монарх — добрый и порядочный человек. Его супру­га — наша государыня эрцгерцогиня так же доб­ра, как и красива. Она занимается благотвори­тельностью. Помогает сирым, врачует хворых.
       Кандор. Ну как же не восхищаться таким человеком? Замечательный человек, отличный монарх.
       Гламис. Ну как не ответить порядочностью на его порядочность, щедростью на его щедрость?
       Макбет. Я готов пронзить шпагой любого, кто станет утверждать обратное.
       Кандор. Мы убеждены, совершенно убеждены, что Дункан превосходит в добродетели всех монархов до единого.
       Гламис. Он — сама добродетель.
       Макбет. Я стараюсь следовать этому образцу. Я пытаюсь быть столь же храбрым, доблестным, порядочным и добрым, как он.
       Гламис. Должно быть, это нелегко дается.
       Кандор. В самом деле, он человек добрейшей души.
       Гламис. А леди Дункан очень хороша собой.
       Макбет. Я стараюсь походить на него. Приветствую вас, джентльмены. (Уходит налево.)
       Гламис. Чего доброго он нас убедит.
       Кандор. Наивный фанатик.
       Гламис. С ним не сговоришься.
       Кандор. Опасный тип. Он и Банко — командующие войсками Дункана.
       Гламис. Надеюсь, вы не пойдете на попятный.
       Кандор. И не подумаю.
       Гламис (делая вид, что вытаскивает шпагу).Смотри­те же, не вздумайте.
       Кандор. Ни боже мой. У меня и в мыслях этого нету, уверяю вас. Да-да, да-да, можете на меня рассчи­тывать. Да-да, да-да, да-да.
       Гламис. Тогда поспешим. Вычистим ружья, соберем людей, подготовим армии. Атака на заре. Завтра вечером Дункан будет низложен, и мы поделим трон между собой.
       Кандор. Вы и вправду считаете Дункана тираном?
       Гламис. Он тиран, узурпатор, деспот, диктатор, не­честивец, чудище, осел, гусь, хуже не бывает. Доказательство тому — он царствует. Не будь я в этом уверен, неужто я стремился бы сверг­нуть его? Я действую из лучших побуждений.
       Кандор. О да, в самом деле.
       Гламис (Кандору).Поклянемся полностью доверять друг другу.
 
       Кандор и Гламис выхватывают шпаги из ножен, скрепляя клятву.
 
      Я доверяю вам и клянусь, что действую из лучших побуждений.
 
       Вкладывают шпаги обратно в ножны. Быстро расходятся, Гламис— налево, Кандор— направо. Несколько минут сцена пуста. Следует играть на освещении, идущем из глубины, и на звуках, ко­торые только к концу складываются в конкретную музыку.
       Выстрелы, зигзаги молний, вспышки пламени. В глубине сцены на небе— зарево, алые всполохи. Также слышны раскаты грома. По мере того как горизонт проясняется, все небо окрашивается в красный цвет, выстрелы затихают и звучат все реже. Но слышны крики, хрипы и стоны раненых. Тучи рассеиваются, и открываются просторы безлюдной равнины. Крик раненого обрывается, но после двух-трех минут тишины слышится пронзительный стон женщины.
       Нужно, чтобы световые и звуковые эффекты возникали еще до появления актеров на сцене. При этом они не должны, особенно в конце сцены, казаться слишком правдоподобными. Здесь очень важна работа декоратора, а также осветителя и звукооформителя.
       Наконец появляется солдат. Он пересекает сце­ну справа налево со шпагой в руке, выполняя все пассы поединка— мулине, защита, наскоки, увертки, гарде и другие — один за другим, стремительно, без пританцовывания. Наступает тишина. Передышка. Затем все возобновляется. Слева направо сцену перебегает женщина, ее волосы растрепаны. Справа входит продавец напитков.
 
       Продавец напитков. Напитки, прохладительные напитки! Напитки, излечивающие от ран, напитки, прогоняющие страх, напитки для военных, напит­ки для гражданских! Франк за бутылку, три франка за четыре! Залечивает ссадины, царапины, содранную кожу!
 
       Слева появляются два солдата. Один несет на спине второго.
 
       Продавец напитков (первому солдату.)Он ранен?
       Первый солдат. Нет, он умер.
       Продавец напитков. От удара шпагой? Его пырнули копьем?
       Первый солдат. Нет.
       Продавец напитков. От пули?
       Первый солдат. Нет. От инфаркта.
 
       Солдаты удаляются налево. Два других солдата появляются справа. Это могут быть те же самые, но теперь они поменялись ролями.
 
       Продавец напитков (указывает на солдата, кото­рого несут).Инфаркт?
       Несущий солдат. Нет. Удар шпаги.
 
       Солдаты удаляются налево.
 
       Продавец напитков. Прохладительные напитки! Напитки для военных! Напитки от страха, напитки от сердца!
 
       Еще один солдат входит справа.
 
      Прохладительные напитки!
       Солдат. Чем торгуешь?
       Продавец напитков. Сладким лимонадом, он излечивает от ран.
       Солдат. Я не ранен.
       Продавец напитков. Он помогает от страха.
       Солдат. Я не ведаю страха.
       Продавец напитков. Франк за бутылку. Помогает и от сердца.
       Солдат (ударяя по доспехам).У меня под латами их семь штук.
       Продавец напитков. Возьмите от царапин.
       Солдат. Царапины у меня имеются. Мы славно сража­лись. Вот этим (показывает на палицу).А еще — этим и особенно этим (показывает на шпагу).А больше всего — этим (показывает на кинжал).Вонзить его в живот... в кишки... Вот что я просто обожаю. Гляди-ка, на нем еще кровь не высохла! Я разрезаю им сыр и хлеб прямо так, не обтерев.
       Продавец напитков. Вижу, господин солдат. Прекрасно вижу даже на расстоянии.
       Солдат. Трусишь?
       Продавец напитков (испуганно).Напитки! Напитки! Помогают при ревматизме, простуде, насморке, краснухе, оспе...
       Солдат. Скольких же я сумел им уложить! Они вопили, кровь била фонтаном... Вот это праздник! Такие красивые праздники случаются нечасто. Дай-ка промочить горло.
       Продавец напитков. Для вас бесплатно, мой ге­нерал.
       Солдат. Я не генерал.
       Продавец напитков. Мой командир.
       Солдат. Я не командир.
       Продавец напитков (подает солдату чашу).Вы наверняка им станете.
       Солдат (сделав несколько глотков).Ну и гадость. Мерзкая водица. И тебе не совестно? Мошенник! Продавец напитков. Могу вернуть вам деньги.
       Солдат. Дрожишь? Боишься? Значит, этот твой лимонад не лечит тебя от страха? (Вытаскивает кинжал.)
       Продавец напитков. Не-нет, не надо, господин солдат!
 
       Слышны звуки горна.
 
       Солдат (уходит налево, вкладывая свой кинжал в ножны).Тебе повезло, что у меня времени в обрез. Но я тебя отыщу.
       Продавец напитков (дрожа от страха).Ну и пе­репугал же он меня. (Вслед солдату.).Хоть бы другие выиграли сражение и разорвали тебя на куски. На малюсенькие кусочки — рубленое мясо с картофельным пюре. Пошел вон, мерзавец! Негодяй, свинья эдакая! (Меняя тон.)Прохла­дительные напитки! Три франка за четыре бу­тылки.
 
       Продавец напитков бредет направо, потом прибавляет шаг, увидев, что слева опять появляется солдат со своими кинжалом и шпагой.
       Солдат догоняет продавца напитков у самых кулис. Слышно, как тот кричит, избиваемый сол­датом. Потом солдат тоже исчезает из виду. Снова, но не так громко, по-видимому, уже даль­ше, слышатся выстрелы и крики. Небо опять алеет и т. д.
       Из глубины сцены выходит Макбет. Утомлен­ный, садится на придорожный камень. В руке у него обнаженная шпага. Смотрит на нее.
 
       Макбет. Лезвие моей шпаги окровавлено. Я собствен­норучно косил их дюжинами. Двенадцать дюжин офицеров и солдат, которые не причинили мне ни малейшего зла. Я отдал приказ специальной команде расстрелять еще многие сотни. Тысячи других погибли, заживо сгорев в лесах, подожжен­ных по моему приказу. Десятки тысяч мужчин, женщин и детей погибли от удушья в подвалах, под обломками своих домов, взорванных по моему приказу. Сотни тысяч утонули в водах Ла-Манша, который они надеялись переплыть, гонимые стра­хом. Миллионы скончались от страха или покон­чили с собой. Еще десятки миллионов умерли от возмущения, апоплексического удара или с горя. Не хватает места, чтобы предать все эти трупы земле. Утопленники впитали всю влагу озер, куда они бросались, и вода там иссякла. Хищные птицы не в состоянии склевать все трупы и избавить нас от падали. Представьте себе, еще не все покинули поле боя. Пора заканчивать сражение. Когда отсекаешь голову саблей, кровь из горла хлещет фонтаном. В ее потоках тонут и мои солдаты. Отсеченные головы наших врагов плюют в нас, изрыгают проклятия. Отсеченные руки продол­жают потрясать шпагами или стрелять из пистолетов. Вырванные ноги пинают нас в зад. Разумеется, все они предатели. Враги нашей страны. И нашего возлюбленного монарха Дунка­на, да хранит его Господь. Они хотели свергнуть его. С помощью иностранных солдат. Думаю, я поступил правильно. Конечно, в пылу боя часто рубишь направо и налево без разбору. Но я на­деюсь, что по ошибке не убил кого-нибудь из друзей. Мы сражались сомкнутыми рядами, и хо­рошо, если я не отдавил им ноги. Да, наш бой был правый. Передохну-ка я на этом камне. А то меня подташнивает. Я оставил Банко одного командовать армией. Посижу — и пойду сменить его. Странное дело: такое напряжение сил, а я не особенно проголодался. (Достав из кармана боль­шой носовой платок, вытирает пот с лица.)Я рубил наотмашь, так что даже чуть рука не отвалилась. Хорошо еще, что не вывихнул. Как славно передохнуть. (Ординарцу, который нахо­дится за кулисами справа.)Эй, отмой-ка в реке мою шпагу и принеси попить.
 
       Ординарец входит справа, берет шпагу, уходит обратно, но тут же возвращается, даже не успев покинуть сцену.
 
      Ординарец. Вот ваша вымытая шпага, а вот кувшин с вином.
       Макбет (берет шпагу).Прямо как новенькая.
 
       Макбет вкладывает шпагу в ножны, пьет вино из кувшина, в то время как ординарец уходит налево.
 
      Нет, угрызений совести я не испытываю — ведь все они были предателями. Я только выполнял приказ своего монарха. Услуга по заказу. (Отстав­ляя кувшин.)Славное винцо. Усталости как не бывало. Пошли! (Смотрит в глубь сцены.)А вот и Банко. Эй! Как дела?
       Голос Банко (или сам Банко, или его голова, то исчезая, то появляясь).Они на грани разгрома. Продолжайте без меня. Я передохну и присоеди­няюсь к вам опять.
       Макбет. Гламис не должен от нас ускользнуть. Его следует окружить. Надо спешить. (Уходит в глубь сцены.)
 
       Справа входит Банко. Устало садится на при­дорожный камень. В руке у него обнаженная шпа­га. Смотрит на нее.
 
       Банко. Лезвие моей шпаги окровавлено. Я собствен­норучно косил их дюжинами. Двенадцать дюжин офицеров и солдат, которые не причинили мне ни малейшего зла. Я отдал приказ специальной команде расстрелять еще многие сотни. Тысячи других погибли, заживо сгорев в лесах, подожжен­ных по моему приказу. Десятки тысяч мужчин, женщин и детей погибли от удушья в подвалах, под обломками своих домов, взорванных по моему приказу. Сотни тысяч утонули в водах Ла-Манша, который они надеялись переплыть, гонимые стра­хом. Миллионы скончались от страха или покончи­ли с собой. Еще десятки миллионов умерли от возмущения, апоплексического удара или с горя. Не хватает места, чтобы предать все эти трупы земле. Утопленники впитали всю влагу озер, куда они бросались, и вода там иссякла. Хищные птицы не в состоянии склевать все трупы и избавить нас от падали. Представьте себе, еще не все покинули поле боя. Пора заканчивать сражение. Когда отсекаешь голову саблей, кровь из горла хлещет фонтаном. В ее потоках тонут и мои солдаты. Отсеченные головы наших врагов плюют в нас, изрыгают проклятия. Отсеченные руки продол­жают потрясать шпагами или стрелять из пистоле­тов. Вырванные ноги пинают нас в зад. Разуме­ется, все они предатели. Враги нашей страны. И нашего возлюбленного монарха Дункана, да хранит его Господь! Они хотели свергнуть его. С помощью иностранных солдат. Думаю, я посту­пил правильно. Конечно, в пылу боя часто рубишь направо и налево, без разбору. Надеюсь, что по ошибке я не убил кого-нибудь из друзей. Мы сражались сомкнутыми рядами, и хорошо, если не отдавили им ноги. Да, бой был правый. Передохну-ка я на этом камне. А то меня подташнивает. Я оставил Макбета одного командовать армией. Посижу — и пойду сменить его. Странное дело: такое напряжение сил, а я не особенно проголо­дался. (Достав из кармана большой носовой пла­ток, вытирает им пот с лица.)Я рубил наотмашь, так что чуть рука не отвалилась. Хорошо еще, что не вывихнул. Как славно передохнуть. (Орди­нарцу, который находится за кулисами справа.)Эй, отмой-ка в реке мою шпагу и принеси попить!
 
       Ординарец входит справа, берет шпагу, ухо­дит обратно, но тут же возвращается, даже не успев покинуть сцену.
 
      Ординарец. Вот ваша вымытая шпага, а вот кувшин с вином.
       Банко (берет шпагу).Прямо как новенькая.
 
       Банко вкладывает шпагу в ножны, пьет вино из кувшина, в то время как ординарец уходит налево.
 
      Нет, угрызений совести я не испытываю — ведь все они были предателями. Я только выполнял приказ своего монарха. Услуга по заказу. (Отставляя кувшин.)Славное винцо. Усталости как не бывало. Пошли (Смотрит в глубь сцены.).А вот и Макбет! Эй! Как дела?
       Голос Макбета (или сам Макбет, или его голова, исчезая и появляясь).Они на грани разгрома. Присоединяйтесь ко мне! Пора заканчивать!
       Банко. Гламис не должен от нас ускользнуть. Его следует окружить. Надо спешить. (Уходит в глубь сцены.)
 
       Шум сражения усиливается.
       Зарево на небе разгорается все ярче.
       Музыка очень ритмичная и жесткая.
       Слева направо сцену спокойно пересекает женщина с продуктовой корзинкой в руке.
       Шумы снова затихают, теперь они лишь звуковой фон.
       Несколько мгновений сцена пуста. Потом чересчур оглушающе трубят фанфары.
       Слева быстрым шагом входит офицер, который вносит нечто вроде кресла или переносного трона и ставит его в центре сцены.
 
       Офицер. Эрцгерцог Дункан — наш монарх и эрцгер­цогиня!
 
       Слева входит Дункан, за ним следует леди Дункан. Она в парадном облачении— корона на голове, длинное платье зеленого цвета в цветоч­ках. За ней следует Придворная дама— красивая, молодая особа. Она остается стоять у выхода. Дункан усаживается на трон, тогда как обе женщины продолжают стоять.
 
       Офицер. Входите, входите, ваше высочество. Сраже­ние протекает уже на большом расстоянии отсюда. Обстрел вам здесь не угрожает. Ни одной шаль­ной пули. Не бойтесь. Здесь даже гуляют про­хожие.
       Дункан. Кандор побежден? А если он побежден, то казнили ли его? Убили ли Гламиса, как я при­казал?
       Офицер. Будем надеяться. Вам следовало бы пойти и взглянуть самому. Горизонт так и пылает. По­хоже, сражение продолжается, но уже в отдале­нии. Так что, ваше высочество, подождите, пока оно закончится. Наберитесь терпения.
       Дункан. А что если Кандор и Гламис одержали победу?
       Леди Дункан. Тогда вы, взяв оружие, пойдете сражаться сами.
       Дункан. Если они победили, то где мне искать убе­жища? Король Мальты — мой враг. Император Кубы — тоже. Принц Болеарских островов — тоже. Короли Франции и Ирландии —тоже. У меня много врагов при английском дворе. Куда пойти? Где укрыться?
       Офицер. Ваше высочество, доверьтесь Макбету и Банко. Они хорошие генералы, храбрые, энергич­ные. Превосходные стратеги. Они уже не раз дока­зывали это на деле.
       Дункан. Мне не остается ничего иного, как надеяться на них. И все же я приму свои меры предосто­рожности. Велите оседлать моего лучшего скаку­на, того, что не брыкается, и подготовьте лучший корабль, самый устойчивый на волнах, со спаса­тельными шлюпками. Жаль, что я не могу при­казать луне, чтобы она была полной, и небу, чтобы в нем светило много звезд, так как я поплыву ночью. Так будет благоразумнее. А благоразу­мие — мать мудрости. Шкатулку с золотыми монетами я понесу сам. Но куда мы возьмем курс?
       Офицер. Повремените. Не нужно падать духом.
 
       Появляется раненый солдат, он идет нетвер­дой походкой.
 
       Дункан. Что тут еще за пьяница?
       Офицер. Нет, это не пьяница. Скорее он похож на раненого солдата.
       Дункан. Если ты идешь с поля брани, расскажи мне, какие там новости. Кто победил?
       Раненый солдат. Да какая разница...
       Офицер. Тебя спрашивают, кто победил, есть ли по­бедители? Отвечай, перед тобой твой монарх, он задал тебе вопрос.
       Дункан. Я твой монарх — эрцгерцог Дункан.
       Раненый солдат. Ну, тогда другое дело. Извините, я ранен. Мне досталось копьем, и в меня стре­ляли из пистолета. (Шатается.)
       Дункан. Не вздумай притворяться, что теряешь созна­ние. Так будешь ты говорить или нет? Кто побе­дил? Они или мы?
       Раненый солдат. Извините, но в точности я не знаю. Я сыт всем по горло. Сказать по правде, я сбежал намного раньше. Задолго до исхода боя.
       Дункан. Ты обязан был оставаться до конца сра­жения.
       Офицер. Тогда он не смог бы быть тут, милорд, чтобы отвечать на ваши вопросы.
       Дункан. Он покидает поле сражения в самый разгар событий, словно это спектакль, который ему не по вкусу.
       Раненый солдат. Ведь я же сказал вам, что упал. Я потерял сознание. Потом пришел в себя. Под­нялся, как мог, и через силу дотащился сюда.
       Дункан. Но ты и вправду сражался на нашей сто­роне?
       Раненый солдат. А какая сторона — наша?
       Офицер. Да эрцгерцога и эрцгерцогини, которых ты видишь перед собой.
       Раненый солдат. Я что-то не приметил его высо­чества на поле брани.
       Дункан. А как звали твоих генералов?
       Раненый солдат. Не знаю. Я как раз выходил из таверны, когда сержант меня заарканил. Так меня и завербовали. Парням, которые пили вместе со мной в таверне, удалось удрать. Им повезло. А я было попытался сопротивляться, но меня избили, связали и увели. Дали мне саблю. Ах, у меня ее уже нет. И пистолет. (Прикладывает дуло пистолета к виску, нажимает на курок.)Ну вот, все пули вышли. Выходит дело, я стрелял. Потом нас собралось много, и тут, на равнине, нас заставили кричать «Да здравствует Гламис!» и «Да здравствует Кандор!»
       Дункан. Ах, предатель! Значит, ты был на стороне наших врагов!
       Офицер (Дункану).Не отсекайте ему головы, ваше высочество, если хотите от него что-либо узнать.
       Раненый солдат. Потом они стреляли в нас. А мы стреляли в них.
       Дункан. В кого это «в них»?
       Раненый солдат. А потом мы попали в плен. А по­том мне сказали: «Если хочешь сохранить голову на плечах, а не смотреть, как она катится под ноги, давай, шагай с нами». Нам велели кричать: «Долой Кандора, долой Гламиса!» А потом мы стреляли в них, а потом они стреляли в нас. И в меня попали пули. А потом мне саданули по бедру — вот сюда, а что было дальше, я уже не знаю. Я упал, а когда очнулся, сражение про­должалось вдалеке. А потом не было ничего, кроме того, что кругом умирали люди. И я побрел куда глаза глядят, как я вам уже и сказал. У меня болит правая нога и левая рука, из бока льется кровь. Так я и дотащился сюда... Вот и все, что я могу вам рассказать... Я истекаю кровью. Кровь течет и течет.
       Дункан. С этим болваном мы так ничего толком не узнаем.
       Раненый солдат (мучительно приподнимаясь и спотыкаясь).Это все, что я могу рассказать. Я ничего больше не знаю.
       Дункан (к леди Дункан, показывая на солдата).Он дезертир.
 
       Леди Дункан достает кинжал и поднимает руку, намереваясь заколоть солдата.
 
       Раненый солдат. О миледи, я могу издохнуть и без вашей помощи... (Указывая направо.)Я могу по­дохнуть и сам по себе, под деревом. Так что не затрудняйтесь, не надо утомлять себя по пустякам. (Пошатываясь, уходит налево.)
       Леди Дункан. По крайней мере, он вежлив. Такой солдат — просто редкость.
 
       Справа доносится звук, напоминающий падение тела.
 
       Дункан (офицеру).Оставайтесь тут, чтобы защи­щать меня при необходимости. (К. леди Дункан.)Берите коня и скачите на поле боя. Да воз­вращайтесь поскорее рассказать мне, что же там все-таки происходит... Разумеется, не слишком приближайтесь... А я постараюсь следить за вами в подзорную трубу.
 
       Леди Дункан уходит направо, сопровождае­мая Придворной дамой. Когда Дункан смотрит в подзорную трубу, в глубине сцены еще видна леди Дункан верхом на коне. Потом Дункан отставляет подзорную трубу в сторону. В это же время офицер выхватывает шпагу из ножен и сви­репо глядит по сторонам. Затем Дункан уходит направо, сопровождаемый офицером, который уносит трон.
 

Сцена вторая

 
       Вблизи поля брани. Из-за кулис со всех сторон слышны выкрики: «Победа, победа, победа!..» До конца следующей сцены многократно слы­шится это слово— модулированное, оркестрован­ное.
       Из-за кулисы справа слышится приближающийся галоп коня. Слева торопливо входит ордина­рец.
 
       Ординарец (прикладывает руку ко лбу козырьком).Что это за конь, который скачет галопом? Похоже, он приближается. Скачет к нам во весь опор. Ну да, он скачет во весь опор!
       Банко (входит слева и прикладывает руку козырь­ком).Что надо этому всаднику, который так быстро приближается к нам на этом великолепном скакуне? Должно быть, это гонец.
       Ординарец. Это не всадник, а всадница!
 
       Ржание лошади. Галоп прекращается. Появля­ется леди Дункан с хлыстом в руке.
 
       Банко. Да это же ее высочество эрцгерцогиня. Эрцгерцогиня! Нижайшее почтение, ваше высо­чество.
 
       Банко отвешивает глубокий поклон, затем колено­преклоненно целует руку, протянутую ему леди Дункан.
 
      Что делает ваше высочество столь близко от поля брани? Мы счастливы и горды тем, что ваше высочество проявляет такой интерес к нашим схваткам с врагами. Но мы, не знающие страха, опасаемся за жизнь вашего высочества.
       Леди Дункан. Дункан послал меня за новостями. Он желает знать, как обстоят дела и выиграли ли вы войну?
       Банко. Мне вполне понятно такое нетерпение. Мы выиграли.
       Леди Дункан. Браво. Поднимитесь, мой дорогой Макбет.
       Банко. Я не Макбет, я Банко.
       Леди Дункан. Извините. Встаньте, мой дорогой Банко.
       Банко (вставая).Благодарю вас, миледи. (Ординар­цу.)Что ты здесь стоишь и пялишься на нас? Немедленно убирайся, проклятый! Дерьмо, кре­тин!
 
       Ординарец исчезает.
 
       Банко. Простите меня, ваше высочество, за то, что выражаюсь в вашем присутствии, как солдафон.
       Леди Дункан. Я полностью извиняю вас, Банко. Это совершенно естественно во время войны. Глав­ное — победить. И если ругательства помогут вам в этом, тем лучше. Взяли ли вы барона Кандора в плен?
       Банко. Ну а как же.
       Леди Дункан. А барона Гламиса?
       Голос Макбета (доносится слева).Банко! Банко! Где ты? С кем это ты разговариваешь?
       Банко. С ее высочеством леди Дункан, которую послал сюда сам эрцгерцог. Он желает знать, что тут происходит. (К леди Дункан.)Макбет самолично расскажет вам о судьбе Гламиса.
       Голос Макбета. Я спешу к вам.
       Банко (к леди Дункан).Миледи, я оставляю вас на Макбета. Он вам расскажет о судьбе взятых в плен и сообщит необходимые подробности.
       Голос Макбета (совсем близко).Иду-иду.
       Банко. Простите, ваше высочество, я должен накор­мить своих подчиненных. Хороший генерал — родной отец солдатам. (Уходит налево.)
       Голос Макбета (звучит еще ближе).Вот и я! Вот и я!
 
       Макбет входит слева.
 
       Макбет (приветствует леди Дункан).Миледи, мы славно послужили нашему возлюбленному мо­нарху. Кандор в наших руках. Гламиса пресле­дуют на горе. Он окружен. Ему от нас не усколь­знуть.
       Леди Дункан. Так это и есть генерал Макбет?
       Макбет (с глубоким поклоном).Ваш покорный слу­га, ваше высочество.
       Леди Дункан. У меня сохранился в памяти совсем другой образ. Вы не очень-то похожи на самого себя.
       Макбет. Когда я утомлен, черты моего лица и в самом деле меняются и я становлюсь не похож на самого себя. Меня принимают за моего двойника, а иног­да — за двойника Банко.
       Леди Дункан. Должно быть, вы частенько и сильно переутомляетесь.
       Макбет. Война — занятие не из легких. На войне как на войне. Профессиональный риск...
 
       Леди Дункан протягивает Макбету руку. Тот целует ее, преклонив колено. Затем вскакивает.
 
      Надо бежать.
       Леди Дункан. Я спешу к эрцгерцогу с доброй вестью.
       Голос Банко (из-за кулис).Всякая опасность мино­вала.
 
       Леди Дункан идет к правому входу. Усиленно машет рукой и возвращается на середину сцены. Слышны фанфары.
 
       Леди Дункан. Он сейчас явится.
       Макбет. Его высочество эрцгерцог!
       Офицер (появляясь).Его высочество эрцгерцог!
       Голос Банко. Эрцгерцог!
       Леди Дункан. Вот и эрцгерцог!
       Голова Банко (то появляется, то исчезает).Эрцгерцог!
       Офицер. Эрцгерцог!
       Макбет. Эрцгерцог!
       Леди Дункан. А вот и эрцгерцог!
       Голос Банко. Эрцгерцог!
       Офицер. Эрцгерцог!
       Макбет. Эрцгерцог!
       Леди Дункан. А вот и эрцгерцог собственной персоной!
       Голова Банко. Эрцгерцог!
       Офицер. Эрцгерцог!
       Макбет. Эрцгерцог!
       Леди Дункан. А вот и наш эрцгерцог!
 
       Громко звучат фанфары. Слышны аплодисменты. Справа входит Дункан. Фанфары смолкают.
 
       Леди Дункан. Сражение закончилось.
       Макбет. Приветствую вас, ваше высочество.
       Голова Банко. Мы приветствуем вас, ваше высоче­ство!
       Офицер. Мы приветствуем ваше высочество!
       Макбет. Нижайший привет, ваше высочество.
       Дункан. Победа за нами?
       Макбет. Всякая опасность миновала.
       Дункан. У меня на сердце камень. Кандор казнен? (Громче.)Кандор казнен?
       Макбет. Нет, мой добрый монарх. Но он у нас в плену.
       Дункан. Что же вы ждете, чтобы его прикончить?
       Макбет. Вашего приказа, мой добрый монарх.
       Дункан. Я отдаю его. Отрубите ему голову, и все дела. А как поступили вы с Гламисом? Вы повыдергали у него руки и ноги?
       Макбет. Нет-нет, мой добрый монарх. Но он окружен. Его незамедлительно задержат. Бояться абсолют­но нечего, ваша милость.
       Дункан. Ну, раз так, поздравляю и благодарю.
 
       Слышатся выкрики солдат: «Ура!» Толпа вторит им и тоже кричит «Ура!». Солдат не видно, разве что на экране.
 
       Макбет. Мы счастливы и горды тем, что послужили вам, мой добрый государь.
 
       Снова звучат фанфары, постепенно затихая на­столько, что становятся лишь звуковым фоном.
 
       Дункан. Спасибо, мои дорогие генералы. И прежде всего спасибо моим доблестным солдатам, чест­ным людям из народа, спасителям отечества и моего трона. Многие из вас пожертвовали жизнью. Еще раз спасибо вам, мертвым и живым, всем, кто встал на защиту моего трона... который является также и вашим. Возвратившись домой, будь это скромная деревня, бедный семейный очаг или простые, но доблестные могилы, вы ста­нете примером для нынешних и будущих поколе­ний. Более того, для поколений минувших, с кото­рыми вы станете вести беседу, век за веком, вслух или безгласно, навеки оставаясь примером, безы­мянным или нет, перед лицом истории, вечной и скоротечной. Ваше присутствие — ибо само ва­ше отсутствие станет присутствием для всех, кто посмотрит на ваш лубочный портрет, реальный или воссозданный по памяти,— ваше присутствие вернет на путь истинный всех тех, кто впредь мог бы испытывать соблазн с него сойти. Так продол­жайте же, как и доселе, зарабатывать на хлеб на­сущный в поте лица, при жгучем солнце и непого­де, под надзором своих господ и начальников, ко­торые любят вас, несмотря на ваши недостатки, сильнее, чем вы можете себе это вообразить. Ступайте.
 
       Во время этой тирады Дункана справа входит Придворная дама. Несколько мгновений чуть громче звучат фанфары и крики «ура».
 
       Макбет. Браво!
       Офицер. Браво!
       Дункан. Я все разложил по полочкам.
       Леди Дункан. Браво, Дункан! (Аплодирует.)На сей раз вы прекрасно говорили. (Выговаривая Придворной даме.)Вы опоздали, моя дорогая.
       Придворная дама. Я шла пешком, миледи.
 
       Макбет и офицер аплодируют речи Дункана.
 
       Голос Банко. Браво!
       Дункан. Эти люди вполне того заслужили. Отныне мои генералы и друзья разделят со мной мою славу. Приведите пленного Кандора. Но где же Банко?
       Макбет. Он состоит при пленном.
       Дункан. Он будет его палачом.
       Макбет (в сторону).Эта честь должна была выпасть на мою долю.
       Дункан (офицеру).Пусть он явится вместе с мятеж­ником. Ступай за ним.
 
       Офицер уходит налево, в этот же момент справа входят Кандор и Банко. Последний надевает на голову капюшон с отверстиями для глаз и красную вязаную фуфайку. В руке он должен держать секиру. У Кандора на руках наручники.
 
       Дункан (Кандору).Ты заплатишь мне за свой мятеж.
       Кандор. Он мне дорого обойдется! Я не строю иллю­зий. Увы, не я победил в войне. Победителей не судят. (Макбету.)Сражаясь на моей стороне, ты был бы вознагражден сторицей, Макбет. Я произ­вел бы тебя в герцоги. И тебя, Банко, тебя я тоже сделал бы герцогом. Вы бы объелись богатствами и почестями.
       Дункан (Кандору).Не беспокойся за Макбета — он станет Кандорским таном, он унаследует все твои земли и, если пожелает, возьмет твоих жену и дочь.
       Макбет (Дункану.)Я ваш верный слуга, милорд. Я сама верность. Я родился быть верным вашей персоне, как лошадь или собака рождаются для верности своему хозяину.
       Дункан (к Банко).А ты не беспокойся и не завидуй. Как только Гламиса схватят, как только ему от­секут голову, ты станешь Гламисским таном, наследником всего его состояния.
       Макбет (Дункану.)Благодарю вас, милорд.
       Банко (Дункану.)Благодарю вас, милорд.
       Макбет. Мы сохранили бы свою верность вам...
       Банко. Мы сохранили бы свою верность вам...
       Макбет. Даже и без вознаграждения.
       Банко. Даже и без вознаграждения.
       Макбет. Служить вам — уже одно это нас вознаграж­дает.
       Банко. Служить вам — уже одно это нас вознаграж­дает.
       Макбет. Однако ваша щедрость компенсирует всякую алчность.
       Банко. Благодарим вас от всей души...
       Макбети Банко (одновременно, один обнажает шпагу, другой потрясает кинжалом).От всей души, которую мы готовы отдать за ваше милостивое высочество.
 
       Справа налево сцену пересекает старьевщик.
 
       Старьевщик. Покупаю старую одежду, тряпье! По­купаю старую одежду, тряпье!
       Дункан (Кандору).Видишь, как эти люди мне пре­даны?
       Макбети Банко (Дункану).Это потому, что вы добрый монарх, справедливый и щедрый.
       Старьевщик. Покупаю старую одежду, тряпье! (Уходит налево.)
 
       Эпизод со старьевщиком можно сохранить или опустить по желанию постановщика. Пока старьевщик покидает сцену, входит слуга с креслами для Дункана, леди Дункан. Во время следующего действия он (ему помогает Придворная дама) принесет полотенце, миску и мыло или же просто туалетную воду для леди Дункан, которая будет мыть руки так тщательно, словно отмывая налипшую грязь. Но она должна делать это машинально, с рассеянным видом. За­тем тот же слуга принесет стол и чайный сервиз и, разумеется, подаст чай всем присутствующим. Тем временем высвечивается гильотина, затем целый ряд гильотин.
 
       Дункан (Кандору).Хочешь ли ты напоследок что-нибудь сказать? Мы слушаем тебя.
 
       Все усаживаются поудобнее, чтобы слушать и смотреть.
 
       Слуга (к леди Дункан).Чай подан, миледи.
       Кандор. Если бы я одержал победу, я был бы вашим коронованным монархом. Оказавшись побежден­ным, я всего лишь подлец и предатель. Почему я не выиграл это сражение? Потому что этого не пожелала История. Объективно История права. Я не более чем ее отбросы. Пусть моя судьба, по крайней мере, послужит уроком для всех, кто сей­час находится тут, и для потомства. Следуйте всегда за сильнейшим. Но как узнать до сраже­ния, кто сильнейший? Дело в том, что большин­ство в сражении не участвует. А остальные сле­дуют только за одерживающими победу. Един­ственный аргумент — логика Истории. Нет ничего резоннее исторической логики. Ее не может пред­угадать никакая сверхчувствительность. Я вино­вен. И тем не менее наш мятеж был необходим, чтобы доказать, что я преступник. Я счастлив умереть. Моя жизнь не в счет. Пусть мой труп и трупы тех, кто пошел за мной, послужат удобре­нию полей, на которых вырастут хлеба будущего урожая. Моя судьба — наглядный пример того, чего не следует делать.
       Дункан (к леди Дункан, приглушенным голосом).Слишком длинная речь. Вы не соскучились, ми­леди? Вы несомненно с нетерпением ждете продолжения. Нет-нет, пыток не будет — только казнь. Вы разочарованы? Я приготовил вам сюр­приз, дорогая. Программа будет насыщеннее, чем вы думаете. (Ко всем.)Справедливости ради солдаты, сражавшиеся под началом Кандора, бу­дут казнены после него. Их не слишком много: каких-нибудь сто тридцать тысяч. Поторопимся, пора с этим покончить до наступления ночи.
 
       В глубине сцены видно, как садится большое красное солнце.
 
       (Хлопает в ладоши.)Давайте! Приступайте к казни!
       Кандор. Да здравствует эрцгерцог!
 
       Банко уже положил голову Кандора под нож гильотины. В глубине сцены быстро, один за дру­гим (это одни и те же актеры) проходят чередой солдаты Кандора, которым отсекают головы гильотины.
       Эшафот и гильотины могли возникнуть на сцене сразу после того, как Дункан отдал приказ.
 
       Банко. Давайте же быстрей, быстрей, быстрей!
 
       После каждого «Быстрей!» ножи опускаются, и головы летят в корзины.
 
       Дункан (Макбету).Присядьте, пожалуйста, дорогой друг, рядом с моей благородной супругой.
 
       Макбет садится рядом с леди Дункан. Надо, од­нако, чтобы оба они сидели на виду и зрители могли следить за происходящим на сцене.
       Например, леди Дункан, как и другие герои, мо­жет сидеть лицом к зрителям, а гильотина нахо­дится за ее спиной. Она могла бы сделать вид, что следит за казнью— например, считать головы каз­ненных.
       Во время всей этой игры слуга вторично потчует всех чаем, угощает печеньем и т. д. Ему неиз­менно помогает Придворная дама.
 
       Макбет. Меня бросает в дрожь от близости к вам, миледи.
       Леди Дункан (не переставая считать).Четыре, пять, шесть, семь, семнадцать, двадцать три, три­дцать три, двадцать три, тридцать три, тридцать три! Ах! Кажется, я одного пропустила.
 
       Продолжая считать, она при этом заигрывает с Макбетом: наступает ему на ногу, подталкивает локтем, сначала сдержанно, потом переходя гра­ницы приличия.
       Макбет вначале слегка отодвигается, сконфужен­ный и смущенный, затем уступает, позволяет ей все это со смесью удовольствия и робости, стано­вится соучастником этой игры.
 
       Дункан (Макбету).Поговорим о деле. Я назначу вас Кандорским таном, а вашего союзника Банко — таном Гламисским, как только Гламис будет каз­нен.
       Леди Дункан (продолжая свою игру).Сто сем­надцать, сто восемнадцать... До чего же волную­щее зрелище!
       Макбет. Благодарю, ваше высочество.
       Леди Дункан. Триста. Головокружительное зрели­ще. Девять тысяч.
       Дункан (Макбету).Но давайте четко договоримся.
 
       Макбет чуть отстраняется от леди Дункан, кото­рая прижимается к нему все сильнее и кладет руку ему на колено.
 
       Макбет. Я весь внимание, милорд.
       Дункан. Половину земель Кандора, как и половину земель Гламиса, я присоединяю к владениям ко­роны.
       Леди Дункан. Двадцать тысяч.
       Банко (продолжая свое дело палача).Благодарю, ваше высочество.
       Дункан (Макбету).За вами обоими останутся еще некоторые обязательства, услуги, налоги, которые вы нам заплатите.
 
       Справа вбегает офицер и останавливается по­средине сцены.
 
       Офицер. Гламис сбежал!
       Дункан. Мы уточним все это позже.
       Офицер. Милорд, Гламис сбежал!
       Дункан (офицеру).Что ты такое говоришь?
       Офицер. Гламис сбежал! Части его армии удалось к нему присоединиться.
 
       Банко, приостановив работу палача, приближает­ся. Другие повскакали с мест.
 
       Банко. Как же он сумел убежать? Ведь он был окру­жен? Он попал в плен. Не иначе как у него на­шлись союзники.
       Макбет. Черт возьми!
       Дункан (к Банко).Ваша это вина или вина ваших подчиненных, но вам не бывать ни Гламисским та­ном, ни владельцем половины его земель, пока не приведете ко мне Гламиса живым или мертвым, со связанными руками и ногами. (Поворачиваясь к офицеру.)Тебе отсекут голову за объявление нам столь бедственной вести.
       Офицер. Я тут ни при чем.
 
       Появляется солдат, который тащит другого солдата в глубину сцены, к гильотине. Дун­кан под музыку уходит. Леди Дункан продолжает строить глазки Макбету и толкать его ногой. Придворная дама тоже уходит.
       Снова появляется Дункан, музыка затихает. Леди Дункан удаляется, пятясь назад и посылая Макбету воздушные поцелуи.
 
       Дункан. Не мешкайте, миледи.
       Леди Дункан. Мне хочется досмотреть.
       Дункан (к Банко).Доставьте мне Гламиса. И не позднее завтрашнего дня. (Уходит.)
 
       Музыка.
 
       Банко (направляясь к Макбету).Все сначала. Ну и дела... Какая неприятность.
       Макбет. Ну и дела... Какая неприятность!
       Банко. Ну и дела... Какая неприятность!
       Макбет. Ну и дела... Какая неприятность!
 

Сцена третья

 
       Шум ветра.
       Сцена в полутьме. Сделать так, чтобы можно бы­ло различить только лицо Макбета и лишь позд­нее— лица Первой ведьмы, а затем и Второй. Входят Банко и Макбет.
 
       Макбет. Какой ураган, Банко! Просто ужас. Похоже, ветер может с корнем вырвать деревья из земли. Лишь бы они не повалились нам на голову.
       Банко. До ближайшей таверны километров десять, а у нас нет лошадей.
       Макбет. Любовь к прогулкам завела нас слишком да­леко.
       Банко. И вот нас настиг ураган.
       Макбет. Однако мы здесь не для разговоров о дож­де и плохой погоде.
       Банко. Пойду-ка взгляну, не проезжает ли кто по до­роге. Нас могли бы подвезти.
       Макбет. Я подожду вас здесь.
 
       Банко уходит. Появляются ведьмы.
 
       Первая ведьма. Привет тебе, Макбет, Кандорский тан.
       Макбет. Вы меня напугали. Я и не подозревал, что тут кто-нибудь есть. Ах, это всего лишь старуха. Похо­же, она ведьма. Откуда тебе известно, что я Кан­дорский тан? Людская молва уже достигла лесов, раскачиваемых ветром? Неужто ветер и ураган донесли эту весть?
       Вторая ведьма (Макбету).Привет тебе, Макбет, Гламисский тан.
       Макбет. Гламисский тан? Но Гламис не умер. И Дун­кан пообещал отдать его титул и земли Банко. (Замечает, что с ним говорила другая ведьма.)Смотри-ка, а их тут две...
       Первая ведьма. Гламиса уже нет в живых. Он толь­ко что утонул в реке вместе со своим конем и его унесло в море.
       Макбет. Ах вы старые ведьмы — старые сестры-двой­няшки!
       Первая ведьма. Рыцарь Макбет, Дункан гневает­ся на Банко, который позволил Гламису удрать.
       Макбет. Откуда вам это известно?
       Вторая ведьма. Он хочет воспользоваться этим про­махом. Он даст тебе титул, обещанный Банко, а все его земли отойдут престолу.
       Макбет. Дункан — человек слова. Он держит свои обещания.
       Первая ведьма. Ты станешь эрцгерцогом, повели­телем этой страны.
       Макбет. Лжешь! Я вовсе не рвусь к власти. У меня совсем другая мечта — служить своему монарху.
       Первая ведьма. Ты станешь им. Так предначертано судьбой. Я вижу звезду на твоем челе.
       Макбет. Начнем с того, что это невозможно. У Дунка­на есть сын, Макол, он учится в Карфагене. Вот он и есть законный наследник престола.
       Вторая ведьма. У него их даже два. Второй закон­чил обучение в Рагузе — постиг науку экономики и навигации. Его зовут Дональбайн.
       Макбет. Никогда и не слышал о Дональбайне.
       Первая ведьма. Не старайся запоминать это имя, Макбет, не стоит труда. В дальнейшем речи о нем не будет. (Второй ведьме.)Он изучал не навига­цию, а коммерцию.
       Макбет. Хватит болтать! (Обнажает шпагу.)Сгиньте вы, ведьмы! (Угрожающе размахивает шпагой на­право и налево.)
 
       Слышен демонический хохот.
 
      Исчадия ада!
 
       Ведьмы исчезают.
 
      Полноте, да видел ли я их, слышал ли? Они пре­вратились в дождь и ураганный ветер... Стали кор­нями деревьев...
       Голос Первой ведьмы (на сей раз это мелодич­ный женский голос).Я не ветер, и я не приснилась тебе, Макбет, прекрасный рыцарь. Скоро мы уви­димся снова. И ты узнаешь власть моих чар.
       Макбет. Ну и ну... Ну и ну. (Проделывает еще два-три выпада шпагой.)Чей это голос? Он кажется мне знакомым. О, голос! Есть ли у тебя обличье — лицо и тело?
       Голос Первой ведьмы. Я рядом, и я далеко. Но ты меня еще увидишь. До скорой встречи.
       Макбет. Я весь дрожу. От холода? Или от дождя? А может быть, это страх? Или ужас? Какую непо­нятную тоску рождает во мне этот голос? Что этот голос мне напоминает? Неужто я уже подпал под власть чьих-то чар? (Меняя тон.)Банко! Банко! Куда же он подевался? Банко! Банко! Да где же он? Нашел ли он повозку? Где ты? Банко! Банко! (Уходит направо.)
 
       Несколько мгновений сцена пуста. Ураган продол­жается. Появляются ведьмы.
 
       Первая ведьма. А вот и Банко.
       Вторая ведьма. Когда Макбет и Банко не вместе, они либо гоняются друг за другом, либо ищут один другого.
 
       Первая ведьма прячется на сцене справа, Вто­рая— слева.
       Из глубины сцены появляется Банко.
 
       Банко. Макбет! Макбет! (Ищет Макбета.)Макбет! Я нашел повозку. (Самому себе.)Я промок до нитки. Счастье еще, что дождь утихает.
       Голос (издалека).Банко!
       Банко. Мне показалось, что он меня позвал. Он дол­жен был ждать меня тут. Наверно, потерял тер­пенье.
       Голос (слева).Банко! Банко!
       Банко. Я здесь, Макбет! Где ты?
       Голос (ближе, справа).Банко! Банко!
       Банко. Иду. Но где же ты?
       Голос (другой, доносится слева).Где ты? Подай мне голос!
       Голос Первой ведьмы. Банко!
       Банко. Разве это меня зовет Макбет?
       Голос Второй ведьмы. Банко!
       Банко. Что-то непохоже на голос Макбета.
 
       Обе ведьмы появляются на сцене одновремен­но и вплотную подходят к Банко— справа и слева.
 
       Банко. Как понять этот розыгрыш?
       Первая ведьма. Приветствую тебя, рыцарь Банко, союзник Макбета.
       Вторая ведьма. Привет тебе, генерал Банко!
       Банко. Кто вы такие? Мерзкие созданья... Что вам от меня надо? Не будь вы жалким подобием жен­щин, вы бы уже разглядывали свои головы у се­бя под ногами за насмешки надо мной.
       Первая ведьма. Не сердитесь, генерал Банко.
       Банко. Откуда вам известно мое имя?
       Вторая ведьма. Привет тебе, Банко, которому не бывать Гламисским таном.
       Банко. Откуда вам известно, что я должен был им стать? Откуда вам известно, что я им не стану? Людская молва уже дошла до лесов, раскачивае­мых ветром? Ветер и буря донесли эхо слов Дунка­на? Почему вы уверены в том, что знаете его наме­рения? Ведь он ни с кем ими не делится. Наконец, я не могу стать Гламисским таном, поскольку Гламис еще жив.
       Первая ведьма. Гламис только что утонул в реке вместе со своим конем и его унесло в море.
       Банко. Что за скверная шутка? Я велю отрезать язык вам обеим. Ах вы, старые ведьмы, старые сестры-двойняшки!
       Вторая ведьма. Рыцарь Банко, Дункан гневается на тебя за то, что ты позволил Гламису удрать.
       Банко. Откуда вам это известно?
       Первая ведьма. Он хочет воспользоваться твоей ошибкой, чтобы разбогатеть еще больше. Он от­дает Макбету титул Гламисского тана, но все зем­ли отойдут престолу.
       Банко. Я удовлетворился бы и одним титулом. Зачем бы Дункану меня его лишать? Нет, Дункан — че­ловек слова. Он сдержит обещание. Зачем отда­вать титул Макбету? Зачем ему меня так наказы­вать? С какой стати Макбету отдадут все милости и все привилегии?
       Вторая ведьма. Макбет — твой соперник, твой счастливый соперник.
       Банко. Он мой союзник. Мой друг. Мой брат. Он по­рядочный человек.
       Обе ведьмы (прыгая).Он говорит, что Макбет — порядочный человек! Он говорит, что Макбет — порядочный человек! (Хохочут.)
       Банко (обнажая шпагу).Я понял, кто вы, исчадья ада! Старые поганые ведьмы! Вы шпионки, подо­сланные врагами Дункана, нашего дорогого и справедливого монарха.
 
       Банко мечется по сцене, пытаясь обрушить на их головы шпагу, но они увертываются от ударов и спасаются бегством: Первая— налево, Вторая — направо.
 
       Первая ведьма. Это Макбет станет монархом! Он займет место Дункана! (Исчезает.)
       Вторая ведьма. Он сядет на его трон! (Исчезает.)
       Банко. Где вы, проклятые нищенки? Дьявольские отродья! (Остановившись посередине сцены, вкла­дывает шпагу в ножны.)А правда ли, что я их слышал? Они стали дождем и грозой. Они превра­тились в корни деревьев. Быть может, они мне просто привиделись? Макбет! Макбет!
       Голос Второй ведьмы.Послушай меня, Банко, послушай. (Голос становится свежим и мелодич­ным.)Слушай меня и вникай: ты не будущий ко­роль, но вознесешься превыше Макбета. Превыше Макбета. Ты родишь королей, что будут править нашей страной сто веков. Ты вознесешься превы­ше Макбета, отец, дед и пращур королей.
       Банко. Вот это да... Вот это да. (Делает еще два-три выпада шпагой и останавливается.)Чей это го­лос? Он кажется мне знакомым? О голос, есть ли у тебя обличье, лицо и тело? Где ты?
       Голос. Я рядом и я далеко. Но ты меня еще увидишь, Банко. Ты еще узнаешь мою власть и мои чары. До скорой встречи, Банко.
       Банко. Я весь дрожу. От холода? Или от дождя? А может быть, это страх? Или ужас? Какую непонятную тоску рождает во мне этот голос? Что этот голос мне напоминает? Неужто я уже подпал под власть чьих-то чар? (Меняя тон.)Но ведь это были всего лишь две мерзкие ведьмы, какие-то шпионки, вруньи и интриганки. Отец короля — это я-то? При том, что у нашего возлюбленного государя есть сыновья? Макол, который учится в Карфагене, родной сын и законный наследник трона? А также Дональбайн, недавно получив­ший диплом об окончании высшей коммерче­ской школы в Рагузе? Все это сущий вздор. Надо выбросить это из головы...
 
       Слева доносится голос Макбета: «Банко! Банко!»
 
       Банко. Голос Макбета! Макбет, ах, вот и Макбет!
       Голос Макбета. Банко!
       Банко. Макбет!
 
       Устремляется налево, откуда доносится голос Макбета. Некоторое время сцена пуста.
       Постепенно ее заливает свет. В глубине сцены сияет яркая луна, окруженная звездами. Хорошо было бы также показать Млечный путь в виде грозди винограда.
       Декорация уточнится и обогатится по мере дей­ствия. Лишь постепенно можно будет различить в глубине сцены башню замка с освещенным ок­ном посредине. Важно, чтобы декорации «игра­ли» и в отсутствие персонажей.
       (Последующее можно сохранить или отбросить.)
       Дункан молча пересекает сцену справа налево. Едва Дункан исчезает, как появляется леди Дункан, пересекает сцену в том же направле­нии и тоже исчезает. Макбет молча проходит сцену в противоположном направлении. Офицер идет справа налево. Так же справа налево пере­секает сцену Банко.
       Женщина безмолвно, медленно проходит в про­тивоположном направлении. (По моему мнению, надо сохранить, по крайней мере, женщину.) Некоторое время сцена пуста. Из глубины выходит Банко.
 
       Банко. Все это неспроста. Ведьма сказала правду. От­куда она узнала эту новость? Кто мог ей сооб­щить о происходящем при дворе? И узнала так бы­стро? А может быть, у нее сверхъестественные способности? Во всяком случае, необычные? Мо­жет быть, она нашла способ улавливать вибра­ции волн? А может, изобрела зеркала, прибли­жающие далекие образы и лица, словно они нахо­дятся совсем близко, просто рядом, в двух шагах от нас? Есть ли у нее очки, способные рассмот­реть происходящее за сотни и тысячи километров и приблизить их изображения к нашим глазам? Есть ли у нее инструменты, усиливающие слух до невероятной остроты? Офицер эрцгерцога только что принес мне весть о смерти Гламиса и вто­рую — о лишении меня владений. Неужто Макбет добился этого титула с помощью интриг? Мой по­рядочный друг, мой боевой соратник оказался все­го лишь коварным плутом? Неужто Дункан ока­жется столь неблагодарным, что не признает мо­их усилий и риска, на какой я шел, опасностей, каким подвергался, чтобы защищать его и спасти? Выходит, никому нельзя доверять и надо остере­гаться собственного брата? Самой верной собаки и вина, какое я пью? Воздуха, каким я дышу? Нет, нет. Я слишком хорошо знаю Макбета, чтобы не сомневаться в его порядочности и добродетели. Решение Дункана наверняка исходит от него са­мого. Ему никто ничего не нашептывал. Вот оно, его подлинное лицо. Но Макбету это еще не из­вестно. (Идет налево, потом возвращается на се­редину сцены.)Они способны видеть сквозь про­странство, эти чудовища, дьявольские отродья. Способны ли они увидеть будущее? Они предска­зали мне, что я стану прародителем целого клана королей. Странно и невероятно! Лучше бы кол­дуньи рассказали мне об этом побольше, если и вправду ведают будущее. Вот бы увидеть их сно­ва... Что-то их больше не видать. Но ведь они были тут! (Уходит налево.)
 
       Голос Макбета: «Банко! Банко!» Голос прибли­жается, зовет еще раз-другой: «Банко!»
 
       Макбет (входит справа).Куда он мог запропаститься, скотина? А ведь мне говорили, что он где-то в этих местах. Хотелось бы мне с ним поговорить. Посланец эрцгерцога призвал меня ко двору. Го­сударь сообщил мне, что Гламис умер и я насле­дую его титул. Но не земли. Предсказания ведьм сбываются. Я пытался сказать Дункану, что не хо­тел бы обездолить Банко. Пытался объяснить, что мы были слишком добрыми друзьями, что Банко не совершил недостойного поступка, а служил своему монарху верой и правдой. Он ничего не желал слушать. Приняв титул, я рискую потерять дружбу моего дорогого боевого товарища Банко. Отказавшись от него, не угожу эрцгерцогу. Впра­ве ли я ослушаться? Ведь я подчиняюсь ему, когда он шлет меня на войну, и не могу ослушать­ся, когда он меня вознаграждает. Я мог бы уни­зить его моим отказом. Я должен объяснить это Банко... В сущности, Гламисский тан — всего лишь титул, а не состояние, поскольку Дункан присоединяет земли Гламиса к престолу. По прав­де говоря, я хочу поскорее увидеть Банко и в то же время медлю. Я в трудном положении. Откуда ведьмы могли все разузнать? И сбудутся ли другие их предсказания? Мне кажется, что это невозмож­но. Хотелось бы мне постичь логику их предска­заний. Как они объясняют причины и следствия, которые приведут меня к трону? Хотелось бы мне знать, что они об этом говорят, лишь для того, что­бы над ними поиздеваться. (Уходит налево.)
 
       Несколько мгновений сцена пуста.
       Слева входит охотник за бабочками с сачком в руке, в светлом костюме и соломенной шляпе-канотье. У него черные усики, на носу пен­сне, он гонится за одной-двумя бабочками и исче­зает в погоне за третьей. Справа входит Банко.
 
       Банко. Где они, эти ведьмы? Они предсказали мне смерть Гламиса — и это случилось. Они предска­зали, что меня лишат титула Гламисского тана, который причитается мне по праву. Они предска­зали, что я стану предком целого рода принцев и королей. Откуда ведьмы могли это разузнать? И сбудутся ли их предсказания о судьбе моего рода, как и все остальные? Хотелось бы мне по­стичь логику их предсказаний. Как они объясняют связь причин и следствий, которые приведут моих потомков к трону? Хотелось бы мне знать, что они об этом говорят, лишь для того, чтобы над ними поиздеваться. (Уходит направо).
 
       Несколько мгновений сцена пуста. Слева входит Макбет. Справа незаметно появляется Пер­вая ведьма.
 
       Первая ведьма (хриплым голосом, Макбету).Ты хотел меня видеть, Макбет?
 
       Прожектор высвечивает Первую ведьму. Она оде­та, как и положено ведьме, сгорбленная, с хрип­лым голосом. Опирается на деревянную клюку. У нее седые, грязные, нечесаные волосы.
 
      Приветствую тебя, Макбет.
       Макбет (вздрагивает и инстинктивно кладет руку на эфес шпаги).Ты была тут, проклятая?
       Первая ведьма. Я явилась на твой призыв.
       Макбет. Мне неведом страх на поле боя. Мне не стра­шен ни один рыцарь. Ядра разрывались у меня под ногами. Я проходил сквозь горящие леса. Бросал­ся в море с тонущего корабля и плыл среди акул, вспарывая им брюхо и не испытывая при этом страха. Но стоит мне заметить тень этой женщины или услышать ее слова, обращенные ко мне, как у меня волосы становятся дыбом. Словно вокруг распространяется запах серы. И я вынимаю из но­жен шпагу, потому что шпага более чем оружие — это крест. (Первой ведьме.)Ты угадала, я хотел тебя видеть.
 
       Вторая ведьма, пока он произносит этот мо­нолог, идет следом за Первой, на небольшом рас­стоянии от нее. Тем не менее нужно, чтобы между появлением одной и другой был интервал. Таким образом, Вторая ведьма должна медленно дви­гаться слева направо, чтобы оказаться позади Первой. Вторая, прежде чем сделать несколько шагов и оказаться рядом с другими персонажа­ми, показывается зрителям так: сначала голова, затем плечи, туловище и клюка. Ее тень, увели­ченная с помощью прожектора, ложится на задник сцены.
 
       Первая ведьма (Макбету).Я тебя услышала. Я читаю твои мысли. Знаю, о чем ты думаешь сей­час, о чем думал перед этим. Ты хотел всего лишь позабавиться. А на самом деле ты меня боишься. Черт побери, мужайся, великий полководец! Что ты хочешь от меня узнать?
       Макбет. Судя по твоим словам, тебе это должно быть известно лучше, чем мне.
       Первая ведьма. Я кое-что знаю, но наше знание не ­беспредельно. Однако в твоей душе я ясно читаю тщеславное желание, родившееся безотчетно и вопреки всем объяснениям, какие находишь ты сам,— они фальшивы, они лишь маскировка.
       Макбет. Я желаю лишь одного — послужить своему монарху.
       Первая ведьма. Все это фарс, который ты разыгры­ваешь перед самим собой!
       Макбет. Ты хочешь заставить меня поверить, что я — совсем не я, а кто-то другой. Бесполезно! Первая ведьма. Не будь ты Дункану так нужен, он желал бы твоей смерти.
       Макбет. Он господин и волен распоряжаться моей жизнью.
       Первая ведьма. Ты для него — лишь орудие, и не более того. Ты прекрасно знаешь, как он заставил тебя воевать и победить Кандора и Гламиса.
       Макбет. Он был прав — они мятежники.
       Первая ведьма. Он присвоил себе все земли Гла­миса и половину земель Кандора.
       Макбет. Все принадлежит монарху. А монарх и его владения принадлежат нам. Он правит за нас всех.
       Первая ведьма. Он заставляет своих служителей вести двойную игру.
       Вторая ведьма. Хи-хи-хи-хи!
       Макбет (замечая Вторую ведьму).А эта еще откуда взялась?
       Первая ведьма. Он не умеет держать в руке топор, не умеет пользоваться косой.
       Макбет. Что ты обо всем этом знаешь?
       Первая ведьма. Он посылает вас в бой, но сам не­ способен сражаться.
       Вторая ведьма. Он бы умер со страху.
       Первая ведьма. Он только умеет пользоваться чу­жими женами.
       Вторая ведьма. Может, и они — часть общего до­стояния, то есть принадлежат монарху?
       Первая ведьма. Сам он служить не умеет, но умеет добиться, чтобы служили ему.
       Макбет. Я здесь не для того, чтобы выслушивать ва­ши наветы и клевету.
       Первая ведьма. Если мы не умеем ничего другого, зачем же ты пришел на эту встречу?
       Макбет. Откуда я знаю? Это моя ошибка.
       Первая ведьма. Так уходи же, Макбет...
       Вторая ведьма. Если тебе неинтересно...
       Первая ведьма. Ты, как видно, колеблешься. Ты остаешься.
       Вторая ведьма. Если тебя это больше устраивает...
       Первая ведьма. Если тебе от этого станет легче...
       Вторая ведьма. Мы сами можем исчезнуть.
       Макбет. Побудьте, дщери Сатаны, я хочу узнать от вас кое-что.
       Первая ведьма. Тогда владей собой.
       Вторая ведьма. Использовав оружие, Дункан отправляет его на свалку. Он хорошо попользовал­ся тобой.
       Первая ведьма. Своих приверженцев он не ставит ни в грош.
       Вторая ведьма. Он считает их трусами.
       Первая ведьма. Или же принимает за дураков.
       Вторая ведьма. Он уважает лишь тех, кто оказы­вает ему сопротивление.
       Макбет. И он их побеждает. Он победил мятежни­ков Гламиса и Кандора.
       Первая ведьма. Их победил не он, а Макбет.
       Вторая ведьма. До тебя Гламис и Кандор были его верными слугами и генералами.
       Первая ведьма. Их независимость была ему нена­вистна.
       Вторая ведьма. Он отнял у них то, что даровал им сам.
       Первая ведьма. Прекрасный пример дункановой щедрости!
       Вторая ведьма. Гламис и Кандор были гордыми.
       Первая ведьма. И благородными. Дункану это бы­ло невыносимо.
       Вторая ведьма. И смелыми.
       Макбет. Вторым Гламисом я не стану. Как и вторым Кандором. Другого Макбета, чтобы победить их, не найдется.
       Первая ведьма. Видно, ты уже начинаешь сообра­жать, что к чему.
       Вторая ведьма. Он станет ждать, пока ты проявишь неосторожность. А потом найдет себе другого Макбета.
       Макбет. Я недостоин такой чести. А ведь как я пови­новался своему монарху! Таков закон, ниспослан­ный нам свыше.
       Вторая ведьма. Ты удостоился чести воевать с пэрами.
       Первая ведьма. Но смерть мятежников тебе не зачтется.
       Вторая ведьма. Он воспользуется ею тебе во вред.
       Первая ведьма. Между тобой и троном преграды больше нет.
       Вторая ведьма. Признайся, ты желал бы сесть на трон.
       Макбет. Нет!
       Первая ведьма. Откройся, не таись. Ты достоин то­го, чтобы править.
       Вторая ведьма. Ты создан для этого, так говорят звезды.
       Макбет. Вы искушаете меня. Кто вы? Какую пре­следуете цель? Как бы мне не угодить в вашу ло­вушку. Я должен овладеть собой. Прочь отсюда!
 
       Обе ведьмы отходят в сторону.
 
       Первая ведьма. Мы здесь, чтобы открыть тебе глаза.
       Вторая ведьма. Только, чтобы помочь тебе.
       Первая ведьма. Мы желаем тебе только добра.
       Вторая ведьма. И пусть торжествует справедли­вость.
       Первая ведьма. Пусть торжествует справедли­вость.
       Макбет. Мне это кажется все более и более странным.
       Вторая ведьма. Хи-хи-хи-хи!
       Макбет. Вы и в самом деле желаете мне добра? Так ли уж дорога вам справедливость? Вы, старые уродки, страшные, как все пороки мира вместе взятые, циничные старухи,— выходит, что вы могли бы пожертвовать своей жизнью ради моего счастья? Неужто это правда? Ха-ха-ха!
       Вторая ведьма. Ну да! Хи-хи-хи! Ну да!
       Первая ведьма (голос начинает изменяться).Это потому, что мы любим тебя, Макбет.
       Вторая ведьма. Это потому, что она любит тебя. (Голос меняется.)Так же, как нашу родину, как справедливость, как благоденствие ее граждан.
       Первая ведьма (мелодичным голосом).Надо по­мочь бедным. Восстановить мир в этой многострадальной стране.
       Макбет. Этот голос мне кажется знакомым.
       Первая ведьма. Ты знаешь нас, Макбет.
       Макбет (обнажая шпагу).Последний раз приказы­ваю вам сказать, кто вы такие! Или я перережу вам глотку!
       Вторая ведьма. Не стоит труда.
       Первая ведьма. Ты еще узнаешь, Макбет.
       Вторая ведьма. Хватит повторяться!
 
       Макбет молчит.
 
       Атеперь, Макбет, смотри хорошенько, смотри хорошенько! Открой пошире глаза и напряги слух.
 
       Вторая ведьма кружит вокруг Первой, словно совершая магический обряд. Она делает два-три круга, ее скачки и прыжки становятся все более грациозными, по мере того как обе ведьмы меняют свой облик. Под конец обе исполняют медленный танец.
 
       Вторая ведьма.
      Кто? Что? Где? Каким способом? Почему? Как? Когда?
      Счастлив тот, кто может постичь суть власти .
      Да будет свет отныне и вовек! И да свершится воля твоя .
      К победе через преодоление трудностей (повто­ряется дважды) .
 
       (Берет клюку Первой ведьмы и швыряет ее в сторону.)
 
      Второе «я» проявляется (повторяет дважды).
 
       Первая ведьма, которая до этого была сутулой, распрямляет спину.
       В этой сцене преображения Первая ведьма стоит посередине сцены, ярко освещенная прожектором. Вторая ведьма, кружась вокруг нее, проходит через освещенную зону, когда оказывается впере­ди Первой ведьмы, и через затемненную, когда оказывается позади нее.
       Макбет стоит в стороне— в тени или в полутьме. Его трясет все сильнее и сильнее, по мере того как разворачивается эта сцена колдовства.
       Вторая ведьма орудует своей клюкой так, будто это волшебная палочка. Каждый раз, когда она касается Первой ведьмы, та преображается еще больше.
       Разумеется, вся эта сцена должна разыгрываться под музыку. Тут подойдет— по крайней мере, вна­чале— музыка прерывистая.
 
       Вторая ведьма.
      Анте, апуд, ад, адверсус...
 
       Вторая ведьма касается клюкой Первой ведьмы, и та сбрасывает с себя старую хламиду. Но под нею, оказывается, есть другая.
 
      Циркум, цирка, цитра, цис...
 
       Вторая ведьма снова касается клюкой Первой ведьмы, которая сбрасывает вторую хламиду. Теперь на ней старая шаль, завязанная на шее и спускающаяся до пят.
 
      Контра, эрга, экстра, инфра...
 
       Вторая, в свою очередь, выпрямляет спину.
 
      Интер, интра, юкста, об...
 
       Кружась, она проходит мимо Первой ведьмы и срывает с нее очки.
 
      Пенес, поне, пост эт прэтер...
 
       Вторая ведьма срывает с Первой ведьмы старую шаль. Под нею обнаруживается очень красивое платье, отделанное золотым шитьем и свер­кающими каменьями.
 
      Пропе, проптер, пэр, секундум...
 
       Музыка становится более связной и мелодичной. Вторая ведьма срывает с Первой ведьмы фальшивый острый подбородок.
 
      Супра, версус, ультра, транс...
 
       Первая ведьма начинает издавать какие-то звуки и трели. Света достаточно, чтобы видеть ее лицо и губы. Она умолкает. Вторая ведьма, восполь­зовавшись тем, что она проходит в темной зоне позади Первой, отбрасывает клюку.
 
       Вторая ведьма. Доброе вижу, влекусь к иному.
       Макбет (впадая в транс, начинает двигаться как заво­роженный).Доброе вижу, влекусь к иному.
 
       Вторая ведьма кружится вокруг Первой.
 
       Первая ведьмаи Макбет (вместе).Доброе вижу, влекусь к иному.
       Первая и Вторая ведьмы. Доброе вижу, влекусь к иному.
       Первая ведьма, Вторая и Макбет. Доброе вижу, влекусь к иному .
 
       (Повторяют трижды.)
       Вторая ведьма срывает с Первой острый нос, парик. Продолжая кружить вокруг Первой ведьмы, она вкладывает ей в руку скипетр, возлагает на голову корону. При свете прожекторов со­здается впечатление, что над ее головой светя­щийся ореол. Теперь Первая ведьма предстает перед зрителями во всей своей красе. Оказы­вается, это леди Дункан. Вторая ведьма обер­нулась Придворной дамой, также красивой молодой женщиной.
 
       Макбет. О-о, ваше высочество! (Падает ниц перед леди Дункан.)
 
       Если Вторая ведьма, а теперь Придворная дама, не может поставить скамеечку позади леди Дункан — предпочтительней,— чтобы та подня­лась на нее, то леди Дункан может сделать несколько шагов вправо, где стоит эта скамеечка, на которую она, отступив назад, поднимается медленно и со всей величественностью. Придвор­ная дама будет нести шлейф леди Дункан. Леди Дункан все время окружена своего рода аурой. Макбет, встав было на ноги, снова при­падает к ногам леди Дункан.
       Макбет. Чудесное видение! О-о, миледи!
 
       Придворная дама одним взмахом руки срывает с леди Дункан пышный наряд, и та является зрителям в бикини с блестками под черно-красной длинной накидкой. Придворная дама вручает ей скипетр и кинжал.
 
       Придворная дама (указывая на леди Дункан).В своей естественной красе.
       Макбет. Как я хотел бы стать вашим рабом.
       Леди Дункан (Макбету, протягивая ему кинжал).Лишь от тебя зависит, стану ли я твоей рабыней. Желаешь ли ты этого? Вот орудие твоего власто­любия и нашего возвышения. (Чарующим голосом сирены.)Возьми его, если желаешь,— если желаешь меня! Но действуй решительно. Помоги себе, и ад тебе поможет. Загляни в свою душу и увидишь, как в ней растет жажда власти, как воспламеняется таящееся в тебе властолюбие и жжет тебя огнем. Этим кинжалом ты убьешь Дункана. Ты займешь его место рядом со мной. Я стану твоей любовью. Ты будешь моим госпо­дином. На этом лезвии навсегда останется кро­вавое пятно, напоминая тебе о твоем успехе. И да придаст оно тебе мужество свершить еще более славные подвиги, идя на них со мною вместе к нашей общей славе.
       Макбет. Миледи... Ваше высочество... Или, точнее сказать, моя сирена...
       Леди Дункан. Ты все еще колеблешься, Макбет?
       Придворная дама (к леди Дункан).Внушите ему решимость. (Макбету.)Решайтесь!
       Макбет. Миледи, право, я не знаю... Угрызения со­вести... Не могли бы мы...
       Леди Дункан (Макбету).Я знаю, страх тебе неве­дом. Но и у людей бесстрашных бывают минуты слабости и трусости. Особенно, когда они испы­тывают чувство вины — чувство губительное. Избавься от него. Ведь ты никогда не страшился убивать по приказу другого. Теперь страх может подавить твою волю. Я помогу тебе отбросить страх. Я знаю слова, которые внушат тебе мужество: поверь, тебя не победит ни один человек, женщиной рожденный, твоя армия неуязвима — разве что лес обратится в полк солдат и двинется на тебя в атаку.
       Придворная дама. В сущности, такое невозможно. (Макбету.)Скажите Дункану, что мы хотим спасти страну, совместными усилиями вы по­строите нам лучшее общество, мир новый и счастливый.
 
       Макбет припадает к ногам леди Дункан. Сцена постепенно погружается в темноту.
 
       Голос Придворной дамы. Любовь всесильна .
 

Сцена четвертая

 
       Дворцовая зала.
       Офицер и Банко.
 
       Офицер. Его высочество утомлены. Его высочество не может вас принять.
       Банко. Известно ли его светлости о цели моего при­хода?
       Офицер. Я все ему объяснил. Он сказал, что дело сделано. Он пожаловал титул Гламисского тана Макбету и уже не может изменить этого распо­ряжения. Его слово неизменно.
       Банко. И все же...
       Офицер. Так обстоят дела.
       Банко. Известно ли ему о смерти Гламиса? О том, что Гламис утонул?
       Офицер. Я передал ваше сообщение. Впрочем, он был уже в курсе. Леди Дункан узнала эту новость от своей Придворной дамы.
       Банко. Выходит, не давать мне обещанного воз­награждения причины нет. Либо титул, либо земли, если только не то и другое.
       Офицер. Что я, по-вашему, могу поделать? Я тут не властен.
       Банко (возмущен и переходит на крик).Но как же это он подобным образом поступает со мной, со мной!
 
       Справа входит Дункан.
 
       Дункан (к Банко).Что тут за шум?
       Банко. Ваше высочество...
       Дункан. Я не люблю, когда меня беспокоят. Что вам еще?
       Банко. Разве не вы обещали мне вознаграждение, когда схватят Гламиса живым или мертвым? Дункан. Но где же он, Гламис, живой ли мертвый? Я что-то его не вижу.
       Банко. Вы прекрасно знаете, что он утонул.
       Дункан. У меня нет доказательств. Все это слухи. Покажите мне его труп.
       Банко. Его вздувшийся труп, труп утопленника, унесло в море.
       Дункан. Ступайте его искать. Плывите на корабле.
       Банко. Его сожрали акулы.
       Дункан. Возьмите большой нож и поищите в брюхе у акулы.
       Банко. Его сожрала не одна акула.
       Дункан. Ищите в брюхе у нескольких.
       Банко. Я рисковал жизнью, защищая вас от мятеж­ников.
       Дункан. Но вы же не потеряли ее.
       Банко. Я истребил всех ваших врагов.
       Дункан. Вы получили от этого удовольствие.
       Банко. Я мог бы без него обойтись.
       Дункан. Однако вы этого не сделали.
       Банко. Но, ваша светлость, смотрите...
       Дункан. Я ничего не вижу и видеть не желаю. Я не вижу Гламиса. Предъявите мне вещественные доказательства.
       Банко. Смерть Гламиса — истина общеизвестная. Но вы отдали его титул Макбету.
       Дункан. Вы требуете от меня отчета?
       Банко. Нет — справедливости.
       Дункан. Я сам себе судия. И у нас еще найдутся другие бароны-мятежники, которых придется лишить владений. Для вас всегда найдется что-либо в будущем.
       Банко. Как я могу вам верить, ваше высочество?
       Дункан. Да как вы смеете меня оскорблять?
       Банко. Ах, что вы, что вы! Ну и ну...
       Дункан (офицеру).Покажи джентльмену, где выход.
       Офицер (с притворной свирепостью налетая на Бан­ко).А ну, прочь отсюда!
       Дункан (офицеру).Без грубости! Банко в числе наших друзей. Сегодня у него шалят нервы, но это пройдет. Ему еще повезет.
       Банко (выходит со словами).Ну и ну! Ну и ну! Это уж слишком. Ну и ну...
       Дункан (офицеру).Не знаю, какая муха меня уку­сила. Я должен был дать ему баронский титул. Но он захотел еще и богатства. А они по праву принадлежат престолу. Ну, словом, так уж слу­чилось. Однако он становится опасным. Надо быть начеку. И даже очень.
       Офицер (кладет руку на эфес шпаги).Понял, ваше величество.
       Дункан (офицеру).Нет-нет, спешить не надо! Не сейчас. Потом. Если он станет явно опасным... А ты хотел бы половину его владений и его титул?
       Офицер (энергично).Да, ваше высочество. Я в вашем распоряжении, ваше высочество.
       Дункан. А ведь ты тоже маленький честолюбец, не правда ли? Ты хотел бы, конечно, чтобы я отнял титулы и богатства у Макбета и отдал часть их тебе.
       Офицер (та же игра).Да, ваше высочество. Я в ва­шем распоряжении, ваше высочество.
       Дункан. Макбет тоже становится опасным, очень опасным. Может, он хочет сесть на мой трон вместо меня? С такими людьми приходится быть начеку. Чистые гангстеры, говорю вам, гангстеры все до единого. В мыслях у них только деньги, власть, любовные утехи. А Макбет... Меня не удивит, если он начнет заглядываться и на мою жену. Не говоря уже о придворных дамах. (Офицеру.)А ты? Ты хотел бы, чтобы я одолжил тебе свою жену?
       Офицер (энергично, в ужасе).О-о, что вы, ваше высочество...
       Дункан. Она тебе совсем не нравится?
       Офицер. Она очень красивая, ваше высочество. Но моя честь... и ваша честь для меня превыше всего.
       Дункан. Ты славный малый. Спасибо тебе. Я возна­гражу тебя.
       Офицер. Я в вашем распоряжении.
       Дункан. Меня окружают алчные враги, опасные враги. Людей бескорыстных днем с огнем не сыщешь. А ведь им следовало бы довольство­ваться процветанием страны и благополучием моей персоны. Какое там! Они начисто лишены идеала. (Офицеру.)Мы сумеем себя защитить.
 

Сцена пятая

 
       Звучат фанфары и музыка, старинные мелодии. Зала во дворце эрцгерцога. Достаточно всего нескольких элементов декорации и меняющегося задника. Справа входит возбужденный Дун­кан, за ним леди Дункан, которая с трудом за ним поспевает. Дункан резко останавливается на середине сцены. Поворачивается к леди Дункан.
 
       Дункан. Нет, миледи, я этого не разрешу.
       Леди Дункан. Ну что ж, тем хуже для вас.
       Дункан. Ведь я же сказал вам, что этого не разрешу.
       Леди Дункан. Но почему, почему?
       Дункан. Позвольте мне говорить прямо, со всей присущей мне прямотой.
       Леди Дункан. Прямо ли, криво ли, а в результате — одно и то же.
       Дункан. Разве это не мое дело?
       Леди Дункан. Говоря одно, не подразумевайте совсем другое.
       Дункан. Уж это как мне заблагорассудится. Все возможно.
       Леди Дункан. А как же я? Что скажу я?
       Дункан. То, что вам придет на ум.
       Леди Дункан. Я говорю не то, что мне приходит на ум.
       Дункан. Откуда же вы берете то, что говорите, если вам ничего не приходит на ум?
       Леди Дункан. Вы сказали одно, говорите другое, а назавтра скажете третье.
       Дункан. Я ценю то, что пожелаю.
       Леди Дункан. И я ценю то, что пожелаю.
       Дункан. Правда слагается не из противоположных мнений.
       Леди Дункан. Все завтра да завтра!
       Дункан. Пеняйте сами на себя.
       Леди Дункан. Где еще вы найдете подобную неразбериху?
       Дункан. Миледи, миледи, миледи!..
       Леди Дункан. Каким же вы порой бываете упря­мым! Все мужчины — эгоисты.
       Дункан. Вернемся к теме нашего разговора.
       Леди Дункан. Напрасно вы сердитесь, да и я сама сержусь. Но самое срочное дело уже сделано. Будь вы объективнее. Но это не так. Значит, выхода больше нет. По вашей вине.
       Дункан. Миледи, оставим громкие слова. И тихие тоже. Смеется тот, кто смеется последним.
       Леди Дункан. О-ля-ля, ваши навязчивые идеи...
       Дункан. Давайте прервемся на этом.
       Леди Дункан. Дункан, уж не хотите ли вы все-таки...
       Дункан. Вы еще в этом раскаетесь.
       Леди Дункан. В омлете все яйца сбивают в одно.
       Дункан. Вы еще увидите, во что вам это обойдется.
       Леди Дункан. Вы мне угрожаете?
       Дункан. От кончиков пальцев до макушки головы.
       Леди Дункан. Он все еще мне угрожает.
       Дункан. Вы заболеете, и неизлечимо.
       Леди Дункан. Он продолжает мне угрожать.
 
       Дункан уходит, леди Дункан следует за ним.
 
       Леди Дункан. Я опережу вас, Дункан, но когда вы это заметите, уже будет слишком поздно.
 
       Дункан уходит налево, он по-прежнему в боль­шом возбуждении, а леди Дункан произносит свою последнюю реплику, догоняя его почти бегом.
       Эта сцена между Дунканом и леди Дункан должна быть разыграна в стиле бурной ссоры. Справа входят Макбет и Банко. У Макбета озабоченный вид.
 
       Макбет. Нет, говорю вам это откровенно. Я считал леди Дункан женщиной фривольного нрава. Но я ошибся. Она способна на глубокую страсть. Она деятельна, энергична. На самом деле она настоящий философ. У нее широкие взгляды на будущее человечества, лишенные всякого утопизма.
       Банко. Возможно. Я вам верю. Люди раскрываются не сразу. Но стоит им открыть вам душу... (Указывает на пояс Макбета.)Какой красивый кинжал.
       Макбет. Подарок леди Дункан. Так или иначе, я рад, что наконец мы с вами поговорили, ведь столько времени мы бегаем друг, за другом, как собака за своим хвостом или дьявол за своей тенью.
       Банко. Хорошо сказано.
       Макбет. Она далеко не счастлива в браке. Дункан груб, он третирует ее. Ей тяжело это переносить. Она такая хрупкая натура. К тому же он угрюм, ворчлив. А леди Дункан ребячлива — она любит поиграть, развлечься, порезвиться. Не подумайте, однако, что я собираюсь вмешиваться не в свои дела.
       Банко. Ну, разумеется.
       Макбет. Я далек от того, чтобы клеветать на эрцгер­цога или злословить по его поводу.
       Банко. Я слежу за вашей мыслью.
       Макбет. Эрцгерцог очень добр, порядочен и... щедр. Вы знаете, как я предан ему.
       Банко. А я сам?
       Макбет. Короче, монарх — совершенство.
       Банко. Почти что совершенство.
       Макбет. Конечно, в той мере, в какой совершенство в этом мире возможно. Это совершенство, не исключающее некоторых несовершенств.
       Банко. Несовершенное совершенство — все же совер­шенство.
       Макбет. Лично мне не в чем его упрекнуть. Но речь сейчас не обо мне. Речь о нашей дорогой родине. О-о, он добрый монарх. Однако ему следовало бы прислушаться к бескорыстным советникам, таким, например, как вы.
       Банко. Или вы.
       Макбет. Как вы и я.
       Банко. Конечно.
       Макбет. Он немножечко абсолютист.
       Банко. И даже очень.
       Макбет. Он неограниченный монарх. В наше время абсолютизм — далеко не всегда лучшая система правления. Кстати, так думает и леди Дункан. Она ребячлива, но своенравна — обычно эти черты сочетаются с трудом, но в ней они ужива­ются.
       Банко. Такой случай необычен.
       Макбет. Она могла бы давать советы, интересные советы монарху. Внушить ему некоторые... некоторые принципы правления. Она дала бы нам их бескорыстно. Да мы и сами бескорыстны.
       Банко. Но ведь жить-то надо и зарабатывать на хлеб — тоже.
       Макбет. Дункан это прекрасно понимает.
       Банко. Да, он относится к вам с большим пониманием, дорогой мой. Он вас облагодетельствовал.
       Макбет. Я у него ничего не просил. Он заплатил, хорошо заплатил. Он более или менее хорошо заплатил. Он неплохо оплатил услуги, которые я ему оказал, которые я должен был ему оказать, поскольку он — наш монарх.
       Банко. А вот мне... мне он ничего не заплатил, как вам известно. Он взял земли барона Гламиса себе, а вам отдал его титул.
       Макбет. Не знаю, на что вы намекаете. Такое решение Дункана меня удивляет. Удивляет, хотя и не слишком. Он бывает невнимательным. Во всяком случае, я тут ни при чем, уверяю вас.
       Банко. Это правда. Допускаю, что это не по вашей вине.
       Макбет. Я тут совершенно ни при чем. Послушайте, возможно, мы могли бы что-нибудь для вас при­думать... Могли бы... Леди Дункан, и я, например, могли бы ему посоветовать назначить вас совет­ником.
       Банко. Леди Дункан в курсе?
       Макбет. Она много думает о вас. Она сожалеет об оплошности эрцгерцога. Она хотела бы как-то ее загладить и вознаградить вас. Забыл еще сказать, что она уже замолвила за вас словечко его высочеству. По моей подсказке. Впрочем, она и сама собиралась это сделать. Мы с ней оба заступились за вас.
       Банко. Если ваши старания помочь мне тщетны, зачем возобновлять попытки?
       Макбет. Мы найдем другие аргументы. Более обосно­ванные. Возможно, он поймет. А если нет... попытаемся снова. С еще более вескими аргу­ментами.
       Банко. Дункан упрям.
       Макбет. Очень упрям. Упрям — не то слово... (Смот­рит сначала направо, потом налево.)Упрям как осел. Но всякое упрямство при желании можно сломить силой.
       Банко. Да, силой.
       Макбет. Он даровал мне земли, это правда. Но при этом оставил за собой право охоты в этих владениях. Якобы, как говорится, за государственный счет.
       Банко. «Говорится»... Он залезает в государственный карман.
       Макбет. Государство — это он.
       Банко. С моих владений, которые он так и не рас­ширил, он ежегодно взимает дань — десять тысяч домашних птиц. И яйца, которые они несут, в придачу.
       Макбет. Это недопустимо.
       Банко. Я воевал за него, как вам известно, во главе моей личной армии. Теперь он хочет присоеди­нить ее к своей. Чего доброго, он двинет против меня моих же людей.
       Макбет. И против меня.
       Банко. Это неслыханно.
       Макбет. Такого не бывало со времен моих предков...
       Банко. И моих.
       Макбет. А сколько у него приживал.
       Банко. И все жиреют от пота на нашем челе.
       Макбет. От жира нашей домашней птицы. .
       Банко. Наших барашков.
       Макбет. Наших свиней.
       Банко. Свинья эдакая!
       Макбет. От наших хлебов.
       Банко. На крови, которую мы пролили за него.
       Макбет. А на какие опасности он нас толкал...
       Банко. Десять тысяч домашних птиц, десять тысяч лошадей, десять тысяч молодых парней... Зачем ему такая прорва? Не может он все это пере­варить. А остаток гниет.
       Макбет. И тысяча девиц.
       Банко. Мы прекрасно знаем, как он их потребляет.
       Макбет. Он нам обязан всем.
       Банко. И даже сверх того.
       Макбет. Не считая всего остального.
       Банко. Моя честь...
       Макбет. Моя слава...
       Банко. Мои наследственные права...
       Макбет. Мое имущество...
       Банко. Право приумножать свои богатства.
       Макбет. Мой суверенитет.
       Банко. Право бесконтрольного хозяйствования на своей земле.
       Макбет. Надо его оттуда изгнать. Нужно изгнать его из наших владений.
       Банко. Нужно изгнать его отовсюду. Долой Дункана!
       Макбет. Долой Дункана!
       Банко. Пора с ним кончать!
       Макбет. Знаете, что я вам предложу... Поделим княжество между собой. Каждый из нас получит свою долю. Я воссяду на трон. Я стану вашим монархом. А вы станете моим советником.
       Банко. Первой фигурой после вас.
       Макбет. Третьей. Поскольку выполнить такой план будет нелегко. Нам потребуется помощь. В заго­воре будет третий участник. Леди Дункан.
       Банко. Вот это да... Вот это да... Согласен! Как удачно все складывается.
       Макбет. Без нее нам просто не обойтись.
 
       Из глубины сцены выходит леди Дункан.
 
       Банко. Миледи! Какая приятная неожиданность!
       Макбет (к Банко).Это моя невеста.
       Банко. Будущая леди Макбет? Вот это да... (К одному и к другому.)Примите мои поздравления.
       Леди Дункан. На жизнь и на смерть!
 
       Все трое вытаскивают кинжалы и скрещивают их, подняв руки над головой.
 
       Вместе. Клянемся убить тирана!
       Макбет. Узурпатора!
       Банко. Долой диктатора!
       Леди Дункан. Деспот!
       Макбет. Одно слово — безбожник!
       Банко. Живодер!
       Леди Дункан. Осел!
       Макбет. Дурень!
       Банко. Вошь!
       Леди Дункан. Поклянемся его уничтожить!
 
       Звучат фанфары. Трое заговорщиков быстро исчезают в левой кулисе. Дункан появляется справа. В этой сцене, по крайней мере в первой ее части, Дункан поистине величествен. Из глубины сцены выходит офицер.
 
       Офицер. Ваше высочество, сегодня первое число, и каждый месяц в этот день сюда приходят страждущие, больные золотухой, флегмоной, удушьем, истерией, в надежде, что вы излечите их с помощью вашего дара — милости господней.
 
       Справа входит монах.
 
       Монах. Нижайше кланяюсь, ваше высочество.
       Дункан. Прими мой поклон, монах.
       Монах. Бог в помощь.
       Дункан. Бог в помощь.
       Монах. Да хранит вас Бог.
 
       Благословляет Дункана, который опускается на колени. Офицер направляется к нему с пурпурной мантией, короной и скипетром — атрибутами власти Дункана.
       Монах благословляет корону, принимает ее из рук офицера и идет к Дункану, который стоит на коленях, пока монах водружает корону ему на голову.
 
       Монах. Именем нашего всемогущего Господа-Бога я конфирмую тебя в твоей монаршей власти.
       Дункан. И да поможет мне Господь быть достой­ным ее.
 
       Монах принимает у офицера пурпурную мантию и возлагает ее на плечи Дункана.
 
       Монах. Да хранит тебя Господь и да пребудет жизнь твоя в неприкосновенности, пока ты облачен в эту мантию.
 
       Слева входит слуга с дароносицей для при­чащения. Передает ее монаху, а тот протягивает просфору Дункану.
 
       Дункан. Недостойный сын твой, Господи.
       Монах. Тело Христово.
       Дункан. Аминь.
 
       Монах возвращает дароносицу слуге, который с ней уходит. Офицер вручает монаху скипетр, и тот сжимает его в руках.
 
       Монах. Возобновляю дар исцеления, которым наш Господь-Бог награждает тебя при посредстве своего недостойного слуги. Да излечит Господь наши души, как излечивает он нашу израненную плоть. Да исцелит он нас от нездоровых чувств, от ревности, гордыни, сластолюбия, властолюбия. И да прозреют наши очи, видя тщету мирских соблазнов.
       Дункан. Услышь нас, Господи.
       Офицер (преклоняя колена).Услышь нас, Господи.
       Монах. Услышь нас, Господи, и да рассеются нена­висть и гнев, как дым на ветру. И да возобладает божеский порядок над порядком, где свирепству­ют страдания и дух разрушения. И да будут лю­бовь и мир вызволены из цепей, в которые зако­вали их злые чары. И пусть засияет радость, и пусть небесный свет зальет нас и мы станем купаться в нем. Да будет так.
       Дункани офицер. Да будет так.
       Монах (Дункану).Вот твой скипетр, который я бла­гословляю, чтобы ты касался им страждущих.
 
       Дункан поднимается с колен, за ним офицер, тогда как монах преклоняет колена перед Дун­каном, который идет по ступеням к трону и уса­живается на нем. Офицер стоит по левую руку Дункана. Эта сцена должна быть преисполнена серьезности.
 
       Дункан. Впустите страждущих.
 
       Монах поднимается с колен и встает по правую руку Дункана. Из глубины слева выходит пер­вый больной. Он сгорблен, двигается с трудом, опираясь на палку. На нем плащ с капюшоном. Видно его лицо— маска обезображенного про­казой.
 
       Дункан. Подойди ко мне. Подойди ближе, не бойся.
 
       Больной подходит и становится на колени на од­ной из первых ступеней, ведущих к трону, спиной к зрителям.
 
       Первый больной. Помилуйте, ваша светлость. Я прибыл издалека, из страны за океанами. Мне пришлось пересечь континент, потом еще семь стран, потом снова море, потом горы. Я живу в темной и сырой долине. Сырость источила мои кости, мое тело покрыто золотухой, и опухолями, и прыщами, которые гноятся по всему телу. Все мое тело — сплошная открытая рана. Дети, жена меня прогоняют. Спасите меня, господин. Исцели­те меня.
       Дункан. Я исцелю тебя. Верь мне. Надейся. (Касается скипетром головы больного.)Милостью нашего общего Господа-Бога, даром и силой, которыми я наделен, отпускаю тебе грех совершенного пре­ступления, запятнавшего твою душу и твое тело. Да будет душа твоя чиста, как родниковая вода, как небо в первый день творенья.
 
       Больной выпрямляется, поворачивается к зрите­лям, и становится во весь рост. Отбросив палку, он вздымает руки к небу. Его свежее лицо расцве­тает в улыбке. Он издает крик радости и убегает налево.
       Справа входит второй больной и направля­ется к трону.
 
       Дункан. На что жалуешься ты?
       Второй больной. Ваша милость, я не могу жить и не могу умереть. Я не могу сидеть и не могу лежать, не могу стоять без движения и не могу бегать. У меня ожоги и чесотка от головы до пяток. Я не выношу ни своего дома, ни улицы. Вселенная для меня — тюрьма или каторга. Мне дурно, когда я смотрю кругом. Я не переношу све­та и страдаю от темноты. Мне ненавистны люди, и я боюсь одиночества. Я отвожу глаза от де­ревьев и от баранов, собак или травы, звезд или камней. Мне неведомо счастье. Я хотел бы на­учиться плакать и познать радость. (Приближа­ется к трону и поднимается по его ступеням.)
       Дункан. Забудь, что ты существуешь. Помни, что ты есть.
 
       Пауза. Больной, которого видно со спины, поводит плечами, но чувствуется, что он не в состоянии следовать полученному совету.
 
       Дункан. Приказываю тебе. Повинуйся.
 
       Движения спины и плеч больного создают впе­чатление, что он расслабляется и успокаивается. Он медленно встает, вытягивает руки в стороны, поворачивается к зрителям, и они могут видеть, как его сморщенное лицо вдруг разглаживается и, утратив напряженность, озаряется светом. Затем видно, как он весело, танцующей походкой уходит налево.
 
       Офицер. Следующий!
 
       Третий больной приближается к Дункану, который его излечивает почти таким же манером. Это происходит во все убыстряющемся темпе: четвертый, пятый, шестой... десятый, одиннадца­тый больной входят справа и после прикосновения скипетра Дункана выходят налево; входят из глу­бины слева, уходят в глубину направо; входят из глубины справа, уходят влево и т. д. Проходу каждого больного предшествует объявление: «Следующий!», которое делает офицер. Некоторые больные могут появляться либо на костылях, ли­бо в инвалидных колясках, в сопровождении и без.
       Все вышеуказанное должно быть четко рассчита­но и идти под аккомпанемент все более убыстряю­щейся музыки.
       В это время Монах медленно, постепенно оседает на землю, а не стоит на коленях, как бы сверты­ваясь в комок.
       После одиннадцатого больного действие замедля­ется, а музыка удаляется.
       Двое последних больных входят один слева, вто­рой справа. Оба в длинных плащах с капюшона­ми, скрывающими их лица.
       Офицер, повторивший «Следующий!», не видит больного, который появляется за его спиной.
       Музыка обрывается. В этот момент монах сбрасы­вает капюшон (или маску) и зрителям видна го­лова Банко, который вытаскивает длинный кин­жал.
 
       Дункан (к Банко).Ты?
 
       В этот же момент больной, сбросив капюшон,— это леди Дункан— пронзает офицера ударом кинжала в спину. Тот падает.
 
       (К леди Дункан.)Вы, миледи?
 
       Последний больной— он же Макбет— тоже выхватывает кинжал.
 
      Убийцы!
       Банко (Дункану).Убийца!
       Макбет (Дункану).Убийца!
       Леди Дункан (Дункану).Убийца!
 
       Дункан ускользает от Банко, но на своем пути встречает Макбета. Бросается к выходу налево, но тут леди Дункан преграждает ему дорогу, вытянув руки. В одной из них она сжимает кинжал.
 
       Леди Дункан (Дункану).Убийца!
       Дункан (к леди Дункан).Убийца!
 
       Дункан бежит влево, но наталкивается на Мак­бета.
 
       Макбет. Убийца!
       Дункан. Убийца!
 
       Дункан бежит вправо, но путь ему преграждает Банко.
 
       Банко (Дункану).Убийца!
       Дункан (к Банко).Убийца!
 
       Дункан пятится к трону, трое его окружают, медленно наступая и сужая круг.
 
       (Всем троим.)Убийцы!
       Все трое (Дункану).Убийца!
 
       Когда Дункан подходит к первой ступеньке, ве­дущей к трону, леди Дункан срывает с него мантию. Преследуемый другими, Дункан успевает подняться лишь на несколько ступеней, его ски­петр кренится в одну сторону, корона— в другую. Макбет срывает ее и бросает на пол.
 
       Дункан. Убийцы!
 
       Дункан катается по земле. Банко наносит ему первый удар кинжалом.
 
       Банко (кричит).Убийца!
       Макбет (нанося второй удар).Убийца!
       Леди Дункан (нанося третий удар).Убийца!
 
       Все трое выпрямляются, окружая Дункана.
 
       Дункан. Убийцы! (Не так громко.)Убийцы. (Сла­беющим голосом.)Убийцы...
 
       Все трое расступаются. Леди Дункан, стоя возле убитого мужа, всматривается в его лицо.
 
       Леди Дункан. Как-никак он был моим мужем. Мертвый, он похож на моего отца. Я никогда не любила своего отца.
 
       Сцена погружается в темноту.
 

Сцена шестая

 
       Дворцовая зала. Вдалеке слышны крики толпы: «Да здравствует Макбет! Да здравствует не­веста! Да здравствует Макбет! Да здравствует невеста!»
       Появляются с одной стороны первый слуга, с другой — второй слуга. Они сходятся посередине авансцены. Их могут играть двое муж­чин, или женщина и мужчина, или две женщины.
 
       Двое слуг (глядя друг на друга).Вот и они!
 
       Они прячутся в глубине сцены, тогда как слева появляется леди Дункан, которая теперь ста­нет леди Макбет. За нею следует Макбет. У них еще нет атрибутов монаршей власти.
       Слышны более громкие крики толпы: «Ура!» и «Да здравствует Макбет и его дама!» Макбет и леди Дункан идут до левой кулисы.
 
       Макбет. Миледи...
       Леди Дункан. Благодарю вас за то, что прово­дили меня до моих апартаментов. Теперь я пой­ду отдыхать. После стольких трудов и такого напряжения.
       Макбет. Отдыхайте, миледи, вы вполне заслужили отдых. Я зайду за вами завтра в десять для церемонии бракосочетания. Возведение в монар­ший сан состоится в полдень. А в пять часов пополудни начнется настоящий свадебный пир. Наша свадьба.
       Леди Дункан (протягивая Макбету руку для поце­луя).Итак, до завтра, Макбет. (Уходит.)
 
       Макбет пересекает сцену, чтобы выйти справа.
       Снова слышны крики «Ура!»
       Двое спрятавшихся слуг снова появляются на авансцене.
 
       Первый слуга. Для свадьбы и пира все го­тово.
       Второй слуга. Будут угощать итальянским и самосским вином.
       Первый слуга. Не счесть бутылок пива.
       Второй слуга. И джина.
       Первый слуга. А сколько закололи быков!
       Второй слуга. И оленей — целое стадо.
       Первый слуга. И косуль — их будут насаживать на вертела.
       Второй слуга. За ними охотились во Франции, в Арденнском лесу.
       Первый слуга. Рыбаки с риском для жизни ло­вили акул, чтобы приготовить суп из плавников.
       Второй слуга. Для салатов и холодных закусок пойдет китовый жир — китиху удалось кокнуть во время морского прилива.
       Первый слуга. Из Марселя привезут пастис.
       Второй слуга. С Урала — водку.
       Первый слуга. Гигантский омлет приготовят из ста тридцати тысяч яиц.
       Второй слуга. Утки поступят из Пекина.
       Первый слуга. А из Африки привезли испанские дыни.
       Второй слуга, Пир горой — такого еще не видывал мир.
       Первый слуга. Венские булочки и другая сдоба.
       Второй слуга. Вино потечет рекой.
       Первый слуга. И все это под музыку десятков цыганских оркестров.
       Второй слуга. Будет получше, чем на Рождество.
       Первый слуга. Лучше в тысячу раз.
       Второй слуга. На каждого гостя придется по двести сорок семь кровавых колбас.
       Первый слуга. И тонна горчицы.
       Второй слуга. И гамбургские сосиски.
       Первый слуга. И кислая капуста.
       Второй слуга. И еще больше пива.
       Первый слуга. И еще больше вина.
       Второй слуга. И еще больше джина.
       Первый слуга. Я пьян уже при одной мысли об этом.
       Второй слуга. При одной мысли об этом у меня уже лопается пузо.
       Первый слуга. А моя печень увеличивается.
 
       Обнявшись, они выходят нетвердой походкой пьяных, кричат: «Да здравствует Макбет и его дама!»
       Справа входит Банко. Он идет до середины сцены и останавливается лицом к зрителям. Не­сколько мгновений он, похоже, размышляет. Из глубины сцены, чуть правее, появляется Макбет.
 
       Макбет. Скажите! Банко явился! Зачем он сюда пожаловал, совсем один? Надо спрятаться и подслушать, что он скажет. (Взмахом руки как бы задергивает невидимую занавеску.)
       Банко. Итак, Макбет станет королем. Кандорский тан, Гламисский тан, а с завтрашнего дня — монарх. Предсказания ведьм сбылись одно за дру­гим, в объявленном порядке. Правда, они не предсказывали убийства Дункана, к которому приложил руку и я. Но как иначе смог бы Макбет стать главой этого государства, не умри Дункан или не отрекись он от престола в пользу Макбета, а это исключается конституцией. Троном завладева­ют силой. Не было сказано и то, что леди Дункан станет леди Макбет. У Макбета теперь есть все. А у меня ничего. Что за сногсшибательная карьера: богатство, слава, власть, жена! Какие щедрые подарки судьбы! От обиды я нанес Дун­кану удар кинжалом. А что это дало мне са­мому? Чего я добился лично для себя? Макбет был щедр на посулы. Пообещал мне пост советника. Но сдержит ли он свое обещание? Сомнительно. Разве не он обещал Дункану свою верность? А сам убил его. Обо мне скажут, что и я хо­рош. Не стану отрицать. Не могу забыть Дункана. Какие муки совести! У меня нет ни успеха, ни славы Макбета, чтобы их смягчить. Мне не быть ни эрцгерцогом, ни королем, как сулили эти ворожеи. Зато они нагадали, что от меня пойдет род принцев, королей, президентов, диктаторов. Единственное утешение. Они это предсказали. Да, они это предсказали... Они уже доказали свой дар провидения. И зачем только я встретил этих колдуний? Ведь у меня не было иного же­лания, иного стремления, кроме как служить моему господину верой и правдой. Теперь же я изнываю от зависти и от ревности. Они открыли ящик Пандоры. И вот меня ведет, уносит какая-то мне неподвластная сила. Я страдаю от неутолимой жажды мщения. Я стану отцом десятка правите­лей? Превосходно. Но у меня еще нет ни доче­рей, ни сыновей. Я даже не женат. Кого бы взять мне в жены? Придворная дама леди Макбет, пожалуй, мне по вкусу. Пойду и сделаю ей пред­ложение, не откладывая. Она немножечко кол­дунья, но это делу не повредит. Она сумеет пред­рекать грядущие катастрофы, чтобы их избегать. А женившись, став отцом и советником, я не дам Макбету править так, как ему заблагорассу­дится. Я стану его серым кардиналом. И кто знает, может, колдуньи еще и пересмотрят свое проро­чество. Может быть, я все же сподоблюсь еще при жизни стать самодержавным правителем этой страны. (Уходит направо.)
       Макбет (выходя на авансцену).Я все слышал, пре­датель. Значит, вот как ты задумал отблагода­рить меня за обещание сделать тебя своей правой рукой. Выходит, моя жена и ее Придворная дама предсказали ему, что он станет прародителем ро­да королей? Я этого не знал. Странно, что мне они ничего об этом не сказали... У меня тревожно на душе от того, что они посмели это скрыть. Над кем они вздумали посмеяться? Над Банко или надо мной? С какой целью? Банко — родона­чальник королей! Выходит, я убил Дункана, своего монарха, ради славы чужого рода? Меня втянули в какую-то зловещую махинацию. Ах! Так это не пройдет! Еще увидим, смогут ли моя свобода и моя инициатива обойти ловушки судьбы, постав­ленные дьяволом. Уничтожим в зародыше по­томство Банко. Иначе говоря, самого Банко. (Идет направо. Зовет.)Банко! Банко!
       Голос Банко (из-за кулис).Иду, Макбет! (Появ­ляется.)А вот и я! Зачем ты звал меня, Макбет?
       Макбет. Так вот как ты задумал отблагодарить меня за те благодеяния, которыми я собирался ода­рить тебя, подлец?! (Пронзает Банко кинжалом в самое сердце.)
       Банко (оседает).О, Боже мой! Прости меня!
       Макбет. Так где же все эти короли? Они сгниют с тобой и в тебе! Я уничтожил их в зародыше. Завтра возведут на престол меня! (Уходит.)
 

Сцена седьмая

 
       На сцене темно. Слышны крики: «Да здравствует Макбет! Да здравствует леди Макбет! Да здрав­ствует наш возлюбленный монарх! Да здравствует новобрачная!»
       Слева величественным шагом входят Макбет и леди Дункан, ставшая леди Макбет. Оба в коронах и пурпурных мантиях. В руке у Макбета скипетр. Он останавливается посреди сцены и, пока слышатся все те же восторженные крики толпы и красивый, веселый перезвон колоколов, вместе с леди Макбет, спиной к зрителям, при­ветствует воображаемую толпу.
       Слышны возгласы в толпе: «Ур-ра! Да здравству­ет эрцгерцог! Да здравствует эрцгерцогиня!»
       Макбет и леди Макбет поворачиваются к зри­тельному залу и приветствуют публику взмахами рук и воздушными поцелуями, потом поворачи­ваются друг к другу.
 
       Макбет. Мы еще поговорим об этой истории, миледи.
       Леди Макбет (совершенно спокойно).Я все объяс­ню тебе, милый.
       Макбет. Ваше предсказание не сбудется. Я предот­вратил его исполнение. Не вы самая сильная. Мне стало все известно, и я принял меры.
       Леди Макбет. Я не собираюсь от тебя что-либо скрывать, любимый. Ведь я сказала, что все объясню. Как только мы останемся одни.
       Макбет. Мы еще вернемся к этому разговору.
 
       Макбет снова берет леди Макбет за руку, и, улы­баясь воображаемой толпе, они уходят направо под приветственные возгласы. Некоторое время сцена пуста. Снова входит леди Макбет в том же свадебном облачении в сопровождении Придворной дамы.
 
       Придворная дама. Вы были так красивы в сва­дебном наряде. Толпа исступленно хлопала в ла­доши! Какая грация! Какая величественность! И Макбет тоже был очень красив. Он так помо­лодел. Прекрасная чета.
       Леди Макбет. Он изрядно выпил. Сейчас он спит. А вечером нам предстоит еще свадебный банкет. Поторопись.
       Придворная дама. Сейчас. (Достав справа из-за кулис чемодан, выносит его на сцену.)
       Леди Макбет. К чертям собачьим эту корону, освя­щенную и благословленную. (Отшвыривает коро­ну. Снимает с шеи цепочку с крестом.)Он меня обжег, этот крест! Настоящий ожог на груди. Хорошо еще, что я произнесла над ним заклятье...
 
       Придворная дама открывает чемодан, извлекает из него тряпье— одежду ведьм. Обе начинают переодеваться.
 
      В этом кресте — борьба двух начал, божеского и дьявольского. Какое из них возобладает? Это на­стоящее поле боя! Пусть в миниатюре, но здесь сконцентрирована борьба всех против всех! По­моги мне. Расстегни мое белое платье — смехо­творный символ девственности. Снимай быстрее, оно меня тоже жжет. И я выплевываю облатку, благо она застряла у меня в глотке. Как будто у нее ядовитые шипы. Подай-ка мне дорожную флягу с водкой, которую я заговорила. Этот девя­ностоградусный напиток для меня все равно что родниковая вода. Дважды я чуть было не упала в обморок перед иконами, которые мне подносили. Но я держалась молодцом. Одну даже поцеловала. Фу! До чего же это было противно!
 
       Во время этой тирады Придворная дама ее раз­девает.
 
      Я слышу шум, поторопись.
       Придворная дама. Сейчас, моя дорогая, сейчас.
       Леди Макбет, или Первая ведьма. Давай, давай, давай. Давай же скорее старые шмотки. (Она одевается в грязное рубище.)Где мое воню­чее платье? А мой передник с жирными пятнами? А мои замызганные башмаки? Живо! Сними с ме­ня этот парик! Верни мне седые грязные лохмы и мой подбородок! Сделай мой нос таким же острым, каким он был, и подай мне мою клюку с отравленным железным наконечником.
 
       Придворная дама— Вторая ведьма берет палку одного из паломников, валяющуюся на сцене. По мере того как Первая ведьма дает указания, Вторая ведьма выполняет их. Она одевает на пер­вую старое платье, передник с жирными пятнами, поправляет ей седые лохмы, вставляет челюсть и насаживает на нос острый кончик.
 
       Первая ведьма. Поторопись! Быстрее!
       Вторая ведьма. Сейчас-сейчас, моя дорогая.
       Первая ведьма. Нас уже ждут в другом месте.
 
       Вторая ведьма достает из чемодана длинную ста­рую шаль, набрасывает ее на себя и напяливает седой грязный парик. У обеих ведьм сгорбленные спины, на лицах зловещая ухмылка.
 
       Первая ведьма. В этой одежде я чувствую себя гораздо лучше.
       Вторая ведьма. Хи-хи, хи-хи!
 
       Вторая ведьма закрывает чемодан. Обе садятся на него верхом.
 
       Первая ведьма. Нам больше тут нечего делать.
       Вторая ведьма. Мы счастливо отделались.
       Первая ведьма. Мы заварили тут порядочную кашу.
       Вторая ведьма. Хи-хи, хи-хи! Макбету из нее не выбраться.
       Первая ведьма. Патрон останется доволен.
       Вторая ведьма. Расскажем ему все подробно.
       Первая ведьма. Он ждет нас для следующего пору­чения.
       Вторая ведьма. Пора нам срочно убираться! Че­модан, лети!
       Первая ведьма. Чемодан, лети! Чемодан, лети!
 
       Первая ведьма, сидящая впереди, делает вид, что крутит руль— гудит мотор. Вторая ведьма, вытя­нув руки, имитирует взмахи крыльев.
       На сцене темно. Видно, как чемодан, освещен­ный прожектором, пролетает над сценой.
 

Сцена восьмая

 
       Большая дворцовая зала. В глубине трон. Прямо и чуть левее стол с табуретами. За ним уже сидят четверо гостей. В роли гостей также четыре-пять больших кукол. В глубине, за троном, справа и слева, видны другие столы с гостями. (В отражении на заднике или в зеркале.) Справа входит Макбет.
 
       Макбет. Сидите, сидите, мои добрые друзья.
       Первый гость. Да здравствует эрцгерцог!
       Второй гость. Да здравствует наш монарх!
       Третий гость. Да здравствует Макбет!
       Четвертый гость. Да здравствует наш рулевой! Да здравствует наш великий кормчий! Наш Мак­бет!
       Макбет. Благодарю вас, друзья.
       Первый гость. Слава, честь и здравие нашей горячо любимой правительнице — леди Макбет!
       Четвертый гость. Красота и обаяние делают ее супругой, достойной вас. Желаем вам жить и здравствовать, и да процветает страна под вашим мудрым руководством.
       Макбет. Благодарю от себя и от имени леди Макбет. Кстати, пора бы ей уже быть тут.
       Второй гость. О-о, ее высочество так пунктуальны.
       Макбет. Мы только что расстались. Она должна явиться в сопровождении придворной дамы.
       Третий гость. А может быть, ее высочество внезапно занемогла? Я врач.
       Макбет. Она вернулась к себе в спальню подкрасить губы, попудриться и поменять ожерелье. А вы тем временем продолжайте угощаться. Я выпью с ва­ми за компанию.
 
       Появляется слуга.
 
      Вино на исходе. Принесите-ка нам вина!
       Слуга. Иду за вином, ваша милость. (Уходит.)
       Макбет. За здравие моих друзей! Какая радость ока­заться среди вас и чувствовать всю теплоту вашей привязанности. Знали бы вы, как необходима мне ваша дружба. Так же необходима, как влага растениям или вино мужчинам. Среди вас я чув­ствую себя спокойней, уверенней, боль утихает. Ах, знали бы вы... Но не будем расслабляться. От­ложим признания до следующего раза. Задумал одно, а делаешь другое. Делаешь то, чего и в мыс­лях не держал. История — штука коварная. Все прямо-таки ускользает из рук. И вот ты уже не властен над механизмом, который сам же запу­стил. Многое оборачивается против тебя самого. Все, что происходит, прямо противоположно тому, чего ожидаешь. Править, править... Но оказы­вается, события правят человеком, а вовсе не человек — событиями. Я был счастлив в те време­на, когда верой и правдой служил Дункану, не ведая забот.
 
       Входит слуга с вином.
 
       (Слуге.)Давайте-ка побыстрей, мы просто уми­раем от жажды! (Глядя на портрет мужчины — это может быть и просто пустая рама.)Кому это взбрело в голову повесить портрет Дункана вместо моего? (Указывает пальцем.)Кому взбрело в голову сыграть такой зловещий фарс?
       Слуга. Не знаю, ваша милость. Я ничего не вижу, ваша милость.
       Макбет. Какая наглость!
 
       Макбет вскакивает, хватает слугу за горло. Слуга вырывается и убегает направо. Макбет срывает со стены портрет.
 
       Первый гость. Но это же ваш портрет, ваша свет­лость!
       Второй гость. Вовсе не портрет Дункана повесили на место вашего, а ваш повесили на место Дун­кана!
       Макбет. Какое сходство, однако.
       Третий гость. У вас что-то со зрением, ваша свет­лость.
       Четвертый гость (первому).Приход к власти по­рождает близорукость?
       Первый гость. Частенько так оно и случается.
       Макбет. Возможно, я ошибаюсь. (К гостям, которые вскочили одновременно с ним.)Сядем, друзья. Не­много вина прояснит мое зрение. Похож он на Дункана или же на меня самого, все равно — да­вайте уничтожим эту картину. И сядем выпить вина. (Садится и пьет.)Да что вы уставились на меня? Садитесь, говорю вам, и давайте выпьем. (Встает и ударяет кулаком по столу.)Садитесь же!
 
       Гости садятся. Потом садится и Макбет.
 
      Выпьем, джентльмены! Пейте! Дункан не был мо­нархом лучшим, чем я.
       Третий гость. Мы такого же мнения, ваша милость.
       Макбет. Наша страна нуждалась в правителе более молодом, более энергичном и более мужественном. Так что вы ничего не потеряли от перемены.
       Четвертый гость. И мы так думаем, ваша ми­лость.
       Макбет. А что вы думали о Дункане во времена Дун­кана? Вы говорили ему, что вы о нем думаете? Или вы говорили ему, что он самый мужественный? Самый энергичный из рулевых? Может быть, вы говорили ему, что его место должен занять Мак­бет? Что трон подойдет мне больше, чем ему?
       Первый гость. Но, ваша милость...
       Макбет. Я и сам думал, что он был на месте. А вы? Или вы думали совсем иначе? Отвечайте!
       Второй гость. Ваша милость...
       Макбет. Милость, милость, милость, милость... Ну а дальше что? Я хочу знать продолжение. Вы утра­тили дар речи? Пусть тот, кто осмеливается ду­мать, что я не лучший из монархов, прошлых, настоящих и будущих, встанет и прямо заявит мне об этом. Не осмеливаетесь? (Пауза.)Не осмеливаетесь? Разве же я самый справедливый, самый великий? Ах вы, жалкие трусы, вот вы кто! Пейте же пока не опьянеете.
 
       Сцена погружается во тьму. Больше не видно ни столов на заднике, ни отражений в зеркалах. Внезапно появляется Банко. Он начинает гово­рить, стоя в дверном проеме справа. Потом выхо­дит вперед.
 
       Банко. Я, Банко, осмеливаюсь говорить.
       Макбет. Банко?!
       Банко. Да. Я осмелюсь тебе сказать, что ты — преда­тель, обманщик и убийца.
       Макбет (отступая перед Банко).Так, значит, ты не умер!
 
       Четыре гостя встали. Макбет продолжает пятить­ся назад.
 
       Банко! (Хватаясь за кинжал.)Банко!
       Первый гость (Макбету.)Да это же не Банко, ваша милость.
       Макбет. Это он, клянусь!
       Второй гость. Он, но не собственной персоной. Это всего лишь его призрак.
       Макбет. Его призрак? (Смеется.)В самом деле, это всего лишь призрак. Моя рука проходит сквозь него. Мне видно все, что за его спиной. Я не могу тебя убить вторично. Твое место не здесь.
       Третий гость. Он явился из ада.
       Макбет. Ты явился из ада. И должен туда вернуться. У тебя есть приказ? Покажи-ка разрешение сата­ны на то, чтобы отлучиться из ада. Ты свободен до полуночи? Тогда займи почетное место за этим столом. Ах, горемыка! Ты ведь не можешь ни есть, ни пить. Садись между моими славными гостями.
 
       Гости испуганно сторонятся призрака.
 
      Чего вы боитесь? Что он может вам сделать? На­оборот, садитесь теснее вокруг него. Пусть ему кажется, что он существует. Тем больше будет его отчаяние, когда он возвратится в свою мрач­ную обитель, чересчур жаркую или чересчур сы­рую.
       Банко. Каналья! Увы, мне уже не дано ничего иного, как проклинать тебя.
       Макбет. Тебе не разбудить во мне раскаянья. Не убей я тебя, ты бы убил меня, как убил Дункана. Не ты ли первый вонзил кинжал ему в сердце? Я хотел назначить тебя первым советником, а ты позарил­ся на мое место.
       Банко. Как же ты мог позариться на место Дункана, который дважды произвел тебя в бароны?
       Макбет (гостям).Да не дрожите вы так! Что с вами творится? Выходит, я выбрал себе генералов среди трусов!
       Банко. Я доверял тебе, я следовал за тобой по пятам, пока ты и твои ведьмы не околдовали меня.
       Макбет. Ты хотел подменить мое потомство своим. Ты забежал вперед. Все твои сыновья, внуки и правнуки умерли в твоем семени, еще не родив­шись. Почему ты называешь меня канальей? Я просто опередил тебя. Я оказался проворнее.
       Банко. Тебя ждут сюрпризы, Макбет. Ты и не подо­зреваешь, какие. Ты дорого заплатишь за все.
       Макбет. Он меня рассмешил. Я говорю «он», хотя в действительности здесь только останки, отбросы прежней особы... осадки, муть.
 
       Банко исчезает.
       В тот же момент возле трона появляется Дун­кан и усаживается на него.
 
       Четвертый гость. Эрцгерцог! Глядите, глядите — эрцгерцог!
       Второй гость. Эрцгерцог!
       Макбет. Здесь эрцгерцог я один. Вы обращаетесь ко мне, но ваши взоры направлены на кого-то дру­гого.
       Третий гость. Эрцгерцог! (Указывает пальцем.)
       Макбет (оборачивается).Похоже, все они назначили здесь свидание.
 
       Гости с осторожностью приближаются к Дункану и останавливаются на некотором расстоянии от трона. Первый и второй гости преклоняют колена справа и слева от трона. Третий и четвертый рас­полагаются по обе стороны от Макбета спиной к зрителям, двое первых— в профиль. Дункан си­дит на троне лицом к публике.
 
       Первый и третий гости (Дункану).Ваша ми­лость...
       Макбет. Вы поверили, что Банко предстал перед нами живым. Уж не верите ли вы, что и Дункан живой сидит на этом троне? Не потому ли, что он был вашим государем, вы привыкли падать перед ним ниц, его страшиться? Говорю вам — это всего лишь призрак. (Дункану).Так вот, я занял твой трон. Я взял себе в жены твою жену. Я слу­жил тебе верой и правдой. Ты же питал ко мне недоверие. (Гостям.)Вернитесь на свои места. (Выхватывает кинжал.)Быстрее, вернитесь на свои места, здесь нет у вас другого монарха, кроме меня. Отныне вы должны падать ниц передо мной... и зовите меня «ваша милость». Ну!..
 
       Гости в страхе пятятся назад.
 
       Первый и второй гости (вместе, согнувшись в низком поклоне).Ваша милость, мы — само по­слушание.
       Третий и четвертый гости (вместе, согнув­шись в низком поклоне).В том, чтобы подчи­няться вам, заключено все наше счастье.
       Макбет. Я вижу, что до вас дошло. (Дункану.)Не возвращайся больше, Дункан! До тех пор пока не получишь прощения тех тысяч воинов, которых я убил твоим именем, пока их самих не простят ты­сячи изнасилованных ими женщин, тысячи детей и славных пахарей, лишенных ими жизни.
       Дункан. Я убил и приказал убивать десятки тысяч мужчин и женщин, военных и гражданских. Я при­казал сжечь бесчисленное множество домашних очагов. Все это правда. Но среди всей правды, о которой ты говоришь, есть одна неправда: ты не взял себе мою жену.
       Макбет. Ты рехнулся? (Гостям.)Видно, смерть лиши­ла его рассудка. Не так ли, джентльмены?
       Гости (один за другим).Да, ваша милость! Да, ваша милость! Да, ваша милость! Да, ваша милость!
       Макбет (Дункану).Убирайся, сгинь, дурацкий при­зрак, исчадье ада!
 
       Дункан встает и исчезает за троном. Появляется служанка.
 
       Служанка. Ваша милость, ваша милость! Ее милость исчезла!
       Макбет. Какая милость?
       Служанка. Ваша августейшая супруга, ее милость леди Макбет.
       Макбет. Что-что?
       Служанка. Я вошла в ее спальню. Там никого не оказалось. Ее личные вещи исчезли. Придворная дама тоже исчезла.
       Макбет. Ступай ее искать и приведи ко мне. У нее бы­ла мигрень. Должно быть, она пошла подышать свежим воздухом, прежде чем присоединиться к нашему пиршеству.
       Служанка. Мы искали ее. Звали. И ничего, кроме эха в ответ.
       Макбет (гостям).Обойдите леса! Обойдите поля! Приведите ее ко мне! (Служанке.) Аты ступай искать на дворцовых чердаках, в тюремных за­стенках, в подвалах. Может быть, ее заперли? Ступай скорее, не тяни время.
 
       Служанка уходит.
 
       (Гостям.)А вы? Не тяните время, берите своих овчарок. Заходите в каждую хижину, отдайте приказ закрыть границу. Пусть все патрульные суда избороздят наши моря и даже плывут за наши границы. Свяжитесь с соседними странами, пусть ее вышлют, если обнаружат там, и вернут нам. Если какая-нибудь страна сошлется на право убежища или ответит, что не подписала с нами договор об экстрадикции, объявить ей войну. Каж­дые четверть часа посылайте ко мне курьера и держите меня в курсе своих поисков. Арестуйте всех женщин, похожих на ведьм, обыщите все пещеры.
 
       Из глубины сцены входит служанка.
       Гости, которые дрожащими руками снимали со стен висящие на крюках пояса со шпагами, путая свой и чужой, внезапно останавливаются и пово­рачиваются в сторону служанки.
 
       Служанка. Идет леди Макбет! Я только что видела, как она поднималась сюда. (Уходит.)
 
       Появляется леди Макбет, или, скорее, это леди Дункан, хотя она и несколько отличается от той, которую мы видели раньше: на ней нет короны, ее платье слегка помято.
 
       Первый и второй гости (вместе).Леди Макбет!
       Третий и четвертый гости (вместе).Леди Макбет!
       Макбет. Миледи! Вы опоздали. Я поднял на ноги всю страну, чтобы вас отыскать. Где вы были все это время? Вы мне все объясните чуть позже. (Гостям.)Садитесь, джентльмены. Свадебное пиршество начинается. Приступим к трапезе. (К. леди Макбет.)Я забыл про недоразуме­ние, которое могло быть между нами; простите меня, как я прощаю вас. Будем праздновать и веселиться с нашими дорогими друзьями. Они любят вас, как меня, они ждали вашего появления.
 
       Снова в глубине сцены, на задниках или игрой зеркал, появляются столы и гости, которых мы ви­дели раньше.
 
       Первый и второй гости (вместе).Да здрав­ствует леди Макбет!
       Третий и четвертый гости (вместе).Да здравствует леди Макбет!
       Макбет (к леди Макбет).Займите почетное место.
       Четвертый гость. Да здравствует леди Макбет, наша горячо любимая государыня!
       Леди Макбетили леди Дункан. Горячо лю­бимая или нет, я ваша государыня. Но я не леди Макбет. Я леди Дункан, несчастная, но верная вдова нашего законного монарха, эрцгерцога Дункана.
       Макбет (к леди Дункан).Вы сошли с ума?
 
       Гости говорят нараспев.
 
       Первый гость. Она сошла с ума.
       Второй гость. Уж не сошла ль она с ума?
       Третий гость. У бедняжки помутился рассудок.
       Четвертый гость. Она сама не знает, что говорит.
 
       Последние слова гости говорят нараспев.
 
       Первый гость. Мы присутствовали при ее брако­сочетании.
       Макбет (к леди Дункан).Вы моя супруга. Неужто вы забыли? Они присутствовали на нашей свадьбе.
       Леди Дункан. Вы присутствовали не на моей свадь­бе. Вы присутствовали на свадьбе Макбета с ведь­мой, которая подделала черты моего лица, формы моего тела и звук моего голоса. Она бросила меня в темницу этого дворца и заковала в цепи. Се­годня цепи распались, а засовы открылись сами, как по волшебству. Я не имею к тебе никакого отношения, Макбет. Я не твоя сообщница. Ты убийца своего господина и своих друзей, узурпа­тор и самозванец.
       Макбет. Но как же вы оказались в курсе всего, что произошло?
       Первый гость (поет).В самом деле, как же ей все это стало известно?..
       Второй гость (поет).Она не могла всего этого знать, находясь взаперти...
       Третий гость (поет).Она не могла все это знать...
       Леди Дункан. Я узнала обо всем по перестуку арестантов. Мои соседи по камере стучали по стене. Такова тюремная переписка. Так я все и узнала. Ступай искать свою новобрачную краса­вицу, старую ведьму.
       Макбет (поет).Увы, увы, увы! На этот раз моим гла­зам предстал не призрак... То не призрак, то не призрак предстал моим глазам... (Пение окончи­лось.)Как хотел бы я отыскать эту старуху колдунью. Она приняла ваш облик, повторила линии вашей фигуры, сделав их еще красивее. Она под­делала свой голос под ваш, заставив звучать его еще прекраснее. И все это, чтоб обмануть меня. Где же мне отыскать ее? Должно быть, она испа­рилась. У нас нет ни летающих машин, чтобы ее догнать, ни специальных приспособлений, чтобы обнаружить, где она в пространстве. Четверо гостей (поют все вместе).Да здрав­ствует Макбет, долой Макбета! Да здравствует Макбет, долой Макбета! Да здравствует леди Дункан, долой леди Дункан!
       Леди Дункан (Макбету).Она больше не желает тебе помогать, твоя ведьма! Она предоставила тебя твоей несчастной доле.
       Макбет. Разве же это несчастье — быть монархом нашей страны? Мне не нужна ничья помощь, что­бы править ею. (Гостям.)Убирайтесь, жалкие рабы!
 
       Гости уходят.
 
       Леди Дункан. Тебе не выпутаться из беды, в какую ты попал. Ты не будешь править этой страной. Макол, сын Дункана, только что приплыл из Кар­фагена и высадился на наш берег. Он поднял против тебя мощную и многочисленную армию. Вся страна настроена против тебя. Друзья тебя поки­нули, Макбет.
 
       Слышатся крики: «Долой Макбета! Да здрав­ствует Макол!» Леди Дункан исчезает.
 
       Макбет (со шпагой наголо, обращается к невиди­мой толпе, исступленно кричит направо). Я ни в ком не нуждаюсь! (Кричит налево.)Я никого не боюсь! (В зрительный зал)Я никого не боюсь! Никого!
 
       Звучат фанфары. Из глубины сцены выходит Макол.
 
       Макол (Макбету, который оборачивается).Наконец-то я тебя нашел! Последний из людей, презрен­ное, подлое, мерзкое отродье! Чудовищный под­лец! Ошметки человечества! Алчный убийца! Мо­ральное ничтожество! Змея подколодная! Ско­тина! Мерзкая жаба! Рогач!
       Макбет. Твои слова меня ничуть не задевают, ты юный болван, кретин, возомнивший себя воином-мстителем! Психический урод! Смешной дебил! Никчемный герой! Самонадеянное ничтожество! Неотесанный мужлан! Тупица безнадежная!
       Макол. Я убью тебя, падаль! А потом выброшу свою оскверненную шпагу!
       Макбет. Жалкий подонок! Ступай своей дорогой. Я убил твоего отца-кретина, но хотел избежать твоей смерти. Ты против меня бессилен. Сказано, что ни один человек, вышедший из женской утро­бы, не сможет меня одолеть.
       Макол. Тебя обвели вокруг пальца! (Произносит речитативом на вагнеровский манер.)Я не кров­ный сын Дункана, а лишь его приемный сын. Я сын Банко и газели, которую ведьма превратила в женщину. Банко не знал, что она зачала от него. Она снова обратилась в газель, прежде чем произвела меня на свет. До моего рождения леди Дункан тайком покинула двор, и никто не знал, что она не была беременна. Она вернулась ко дво­ру уже с младенцем. Меня считали ее сыном и сы­ном Дункана, мечтавшего о наследнике. (Гово­рит.)Я верну себе имя Банко и положу начало новой династии, которая будет править веками. Династия Банко! Я буду Банко II. А вот и мои потомки: Банко III...
 
       Одна за другой появляются головы.Банко IV, Банко V, Банко VI...
       Появляется голова автора этой пьесы, который смеется во весь рот.
 
      За ними последуют еще десятки.
       Макбет. Никогда со времен царя Эдипа судьба так не насмехалась над человеком. О безумный мир, в котором даже лучшие еще хуже худших!
       Макол. Я мщу за двух отцов: и за приемного и за род­ного. (Вытаскивая шпагу, Макбету.)Сведем ско­рее счеты между нами. Пусть же твое дыхание не отравляет мир ни одной лишней секунды.
       Макбет. Ты умрешь, глупец, раз тебе этого так хо­чется. Пока лес не превратится в полк и не пойдет на меня в атаку, я непобедим.
 
       Мужчины и женщины движутся к середине сцены, где находятся Макбет и Макол. Каждый несет либо щит с изображением дерева, либо просто, ветку. Эти два решения предусмотрены для того случая, когда технические возможности театра ограничены. Если же нет, декоративный лес должен грозно окружать Макбета.
 
       Макол. Обернись и взгляни — лес сдвинулся с места!
       Макбет (оглядывается).Беда!
 
       Макол убивает Макбета ударом шпаги в спину. Макбет падает.
 
       Макол. Уберите отсюда эту падаль!
 
       Крики невидимой толпы: «Да здравствует Макол! Да здравствует Макол! Тиран мертв! Да здравст­вует Макол, наш горячо любимый монарх! Да здравствует Макол!»
 
       Макол. И пусть внесут трон!
 
       Два гостя уносят труп Макбета. В этот же момент вносят трон.
 
       Один из гостей. Садитесь, ваша милость!
 
       Приходят другие гости. Один из них укрепляет щит, на котором написано: «Макол всегда прав!»
 
       Гости. Да здравствует Макол! Да здравствует дина­стия Банко! Да здравствует его милость!
 
       Слышен перезвон колоколов.
       Макол возле трона. Справа входит епископ.
 
       Макол (епископу).Это для освящения?
       Епископ. Да, ваше высочество!
 
       Сцена заполняется народом.
 
       Первая женщина. Да будет ваше правление счаст­ливым!
       Вторая женщина. Будьте добрее к простому народу!
       Первый мужчина. Да сгинет несправедливость!
       Второй мужчина. И ненависть, которая разрушила наши жилища, отравила нам души!
       Третий мужчина. Пусть ваше правление станет временем мира, гармонии и согласия!
       Первая женщина. Пусть ваше правление не нару­шит святые законы церкви!
       Вторая женщина. Пусть ваше правление будет триумфом радости.
       Первый мужчина. Пусть будет оно царствием любви.
       Второй мужчина. Обнимемся, братья мои!
       Епископ. Обнимитесь, и я благословлю вас.
       Макол (стоя почти перед самым троном).Тихо!
       Первая женщина. Он хочет с нами говорить!
       Первый мужчина. Его милость обращается к нам с речью.
       Вторая женщина. Послушаем, что он скажет.
       Второй мужчина. Мы слушаем вас, ваша милость.
       Первый мужчина. И да хранит вас Бог!
       Макол. Сказано вам, тихо! Не галдите все разом! Мне надо сделать заявление. Пусть никто не шелох­нется. Пусть никто не дышит. И зарубите себе на носу следующее . Наша родина ослаблена гне­том. Каждый новый день новый удар бередит ее раны. Да-да, я отсек голову тирана и насадил ее на пику.
       Третий мужчина (вносит голову Макбета, наса­женную на пику).Ты это вполне заслужил.
       Второй мужчина. Он это вполне заслужил.
       Четвертый мужчина. Пусть ему не простят не­беса.
       Первая женщина. Будь он проклят отныне и вовек!
       Первый мужчина. Пусть он поджаривается на адском огне!
       Второй мужчина. Пусть его пытают в преисподней.
       Третий мужчина. Не давая ни секунды передышки.
       Четвертый мужчина. Пусть он раскается, горя в адском пламени. Господь не примет его раскаяния.
       Первая женщина. Пусть вырвут у него язык, а он вырастет снова — и так по двадцать раз на дню.
       Второй мужчина. Пусть насадят его на вертел! Посадят на кол. И пусть он станет свидетелем нашей радости. Пусть взрывы нашего смеха его оглушат.
       Вторая женщина. Вот мои вязальные спицы, чтобы выколоть ему глаза.
       Макол. Если вы сейчас же не заткнетесь, я спущу на вас своих солдат и собак.
 
       Множество гильотин в глубине сцены, как это уже было в первой картине.
 
      Итак, теперь, когда с тираном покончено и он клянет свою мать за то, что она родила его на свет, скажу вам следующее. Отныне моя стражду­щая родина увидит больше пороков, чем когда бы то ни было. При моем правлении она будет стра­дать все больше и больше — так, как еще никогда не страдала.
 
       По мере того, как Макол произносит эти слова, слышится ропот неодобрения, отчаяния, оцепене­ния. К концу этой тирады возле Макола не остается ни души.
 
      Я чувствую, что пороки так хорошо мне привиты, что стоит им расцвести пышным цветом, и черный Макбет покажется вам белее снега, а наша бедная страна будет считать его агнцем божьим в сравнении со мной и моими бесчисленными злодеяниями. Макбет был кровавым, сластолюбивым, скупым, лживым, коварным/резким, хитрым. Его пороков не счесть. Но моему распутству не будет границ. Вашим женам, дочерям, матерям семейств, девст­венницам не насытить моих желаний. Мои страсти преодолеют все преграды моей воли. Макбет был бы монархом намного лучшим, чем я. В моем ха­рактере самые низменные инстинкты сочетаются с такой неутолимой жадностью, что за время своего правления я отрублю головы всем дворя­нам, чтобы завладеть их землями. Мне потре­буются драгоценности одного, дом другого, и каж­дое новое приобретение будет для меня лишь при­правой, разжигающей аппетит. Я затею неспра­ведливые тяжбы с лучшими и самыми порядочны­ми, чтобы завладеть их добром. Я напрочь лишен добродетелей, которые пристало иметь монархам. Справедливость, искренность, умеренность, урав­новешенность, щедрость, упорство, жалость, чело­вечность, набожность, терпение, мужество, твердость — мне неведом даже их привкус. Зато у меня в избытке различных преступных наклон­ностей, которые я удовлетворю любыми средст­вами.
 
       Епископ, единственный человек, оставшийся еще возле Макала, с подавленным видом уходит направо.
 
      Теперь, придя к власти, я вылью к чертям сладкое молоко согласия. Я приведу в полное расстройство всеобщий мир, уничтожу на земле всякое единст­во. Начнем с того, что превратим это герцогство в королевство — и я его король. В империю — и я император. Я — супервеличество, импера­тор над всеми императорами. (Исчезает в тумане.)
 
       Туман рассеивается. Через сцену пробегает Охотник за бабочками.
 
       Конец