Вопрос V. Откуда берёт начало преумножение чародейств?

Католично ли во всех отношениях приписывать происхождение и рост чародейств либо влиянию светил небесных, либо размножению злобы людской, но не влиянию скверны инкубов и суккубов? Не представляется ли наиболее верным приписывать здесь злобе людской главное значение? Августин (в книге 9, вопр. 83) видит причину испорченности людей в их воле вне зависимости от того, испорчена ли она посторонним влиянием или самим человеком. Колдун портится грехом. Посему следует видеть причину этой испорченности не в чёрте, а в человеческой воле. В книге о свободе воли Августин снова утверждает, что причина злобы человека коренится в нём самом. Ведь грех человека зависит от его свободной воли. Чёрт не может изменить решения свободной воли человека, т. к. это противоречило бы свободе того. Значит, чёрт не может быть здесь виноват. Кроме того, в книге «О церковных догматах» говорится: «Не все наши злые помыслы исходят от чёрта. Они часто рождаются из движений нашей собственной воли».

Утверждается также, что чародейства возникают из влияния светил небесных и не идут от демонов. Как множество исходит из единства, так и многообразное из однообразного. Многообразны также поступки людей как с точки зрения пороков, так и с точки зрения добродетелей. Поэтому не представляется возможным свести их к каким-то основным принципам. Лучше всего свести их к влиянию однообразных движений светил небесных.

Далее, ежели эти светила не влияли бы на поступки человека с их добродетелями и пороками, то астрологи не предсказывали бы столь верно действительный исход воин и других событий человеческой жизни. Поэтому светила небесные могут до известной степени считаться причиною этих событий.

Кроме того, эти светила, по мнению всех богословов и философов, приводятся в движение духовными субстанциями, духами. Эти духи превосходят силы нашей души в той же степени, как светила превосходят наши тела. Поэтому, как духовные субстанции светил, так и их тела, воздействуют на душу и тело человека, а значит и на его поступки.

Далее, светила небесные могут так повлиять на демонов, что они, а тем более люди, становятся способны к совершению различных чародейств. Так например, люди, называемые лунатиками, мучатся демонами в известные промежутки времени больше, чем в другие. Этого демоны не могли бы делать, если бы они сами, в зависимости от фаз луны, не были к этому предрасположены. А некроманты производят свои заклинания демонов, выбирая перед этим благоприятные небесные констелляции. Они не делали бы этого, если бы не знали, что демоны подчиняются влиянию небесных светил.

По словам Августина («О граде божьем») демоны вызываются с помощью известных низших тел, как, например, трав, камней, животных, а также с помощью известных звуков, слов и знаков. Так как тела небесные имеют большую силу, чем низшие тела, то отсюда ясно, что демоны, не говоря уж о ведьмах, в ещё большей степени находятся под влиянием светил. Значит, поступки ведьм находятся в большей зависимости от светил, чем от помощи нечистой силы. Это учение находит себе опору в одном месте I Книги царств, где говорится, что Саул, мучимый демоном, находил облегчение лишь тогда, когда Давид играл ему на арфе, от чего злой дух покидал свою жертву.

На эти пункты надо возразить следующее: невозможно говорить о поступке, не затрагивая его причины. Деяния же колдунов таковы, что они не могут совершаться без помощи демонов. Это явствует из описания чародейств у Исидора Севильского (Этимол.): «Колдунами они называются из-за значительности их проступков: они нарушают порядок элементов, помрачают дух человека и уничтожают, не применяя и капли яду, исключительно с помощью заклятий, души человеческие» и т. д. Такие дела не могут быть совершаемы человеком.

Кроме того Аристотель в своей «Этике» говорит: «Трудно сказать, что является в душе принципом деятельности». Он полагает, что этот принцип должен быть чем-то внешним. Ведь всё, что происходит, имеет определённую причину. Человек начинает действовать потому, что он этого хочет. Он начинает хотеть потому, что он перед тем рассуждает. Если же он перед тем рассуждает о каком-либо предыдущем рассуждении, то надо или вести эту цепь причин ad infinitum (до бесконечности), или найти какой-либо внешний принцип, первоначально толкающий людей к рассуждению, если не считать возможным утверждать, что всё это совершается по установлению судьбы. Этот последний путь совершенно не обоснован. Ведь тогда надо было бы сказать, что все деяния человеческие — фатальны. Значит, он хочет сказать: Причина к добру у доброго человека — это бог, который не является причиной греха. У злого же человека, если он начнёт действовать, хотеть и думать о греховных делах, причину надо искать во внешнем принципе. Кроме чёрта никакой другой причины быть не может. А светила небесные влияния оказывать не могут.

Кроме того, какой силе повинуется мотив поступка, такой же силе подчиняется и движение, так как оно зависит от мотива. Мотивом хотения служит нечто, воспринимаемое чувствами или рассудком, а чувства и рассудок находятся в подчинении власти демона. Ведь Августин говорит (83 вопрос): «Это зло (т. е. чёрт) проникает через все пути чувств, рисуется в изображениях, приноравливается к цветам, льнёт к тонам, лежит скрытым в гневе и в обманчивой речи, скрывается в запахах, проникает с испарениями и наполняет туманом все входы к рассудку». Отсюда ясно, что чёрт может воздействовать на волю, являющуюся непосредственной причиной греха.

Далее, всё то, что к чему-либо склоняется, требует соответствующего толчка для своего окончательного определения. Свободная воля человека склоняется и к добру, и ко злу. Значит, чтобы пойти по пути злых дел, человек должен быть побуждён к этому каким-либо началом. Злая воля чёрта кажется нам причиной злой воли человека, в особенности, у ведьм. Как добрый ангел направляет нас к добру, так и злой ангел — ко злу. Добрый — ведёт людей к добру, а злой — ко злу.

Ответ. Так как вопрос о происхождении чародейств зависит от учения о влиянии светил небесных, то мы опровергнем три лжеучения, разделяющие эту точку зрения, а именно: учения планетариев, генетлиаков и фаталистов. Прежде всего: когда спрашивают, произошёл ли порок чародеяния вследствие влияния светил небесных, надобно, принимая во внимание различные нравы и не нарушая при этом единую правду веры, решать вопрос следующим образом. Изменение нравов людей под влиянием звёзд можно представить себе двояко: или это изменение происходит по необходимости и охватывает всю совокупность нравов, или оно происходит частично и случайно. Первая точка зрения не только не верна, но и еретична, т. к. в таком случае и правда религии не существовала бы самостоятельно. Заслуги добрых дел свелись бы на нет, милость божья должна была бы лишиться своего основания, вина грешника пала бы на звёзды, безудержное колдовство должно было бы быть допущено без всякого порицания, а человек был бы принуждён молиться на звёзды.

Ежели говорится, что нравы только частично зависят от влияния светил, то это более соответствует правде, так как это не противоречит ни вере ни разуму. Очевидно, что различные состояния тела имеют большое значение при изменении аффектов души. Ведь душа часто следует требованиям и предрасположениям тела. Поэтому холерики вспыльчивы, сангвиники любезны, меланхолики завистливы, а флегматики ленивы. Но так обстоит дело не в силу необходимости. Ведь душа господствует над телом. Это происходит в особенности тогда, когда ей помогает милость создателя: многие холерики любезны, а многие меланхолики добродушны. Когда, следовательно, сила светил оказывает своё влияние на изменения состояния тела, то это до известной степени отражается на нравах. Но это не прямое воздействие, а косвенное. На нравах же сильнее отражается влияние более низкой природы, чем влияние светил. Поэтому-то Августин в своём «Граде божьем» при решении одного вопроса о двух одновременно заболевших и выздоровевших братьях советовал искать причину не у астронома, а у Гиппократа. Что касается чародеяния, то надо сказать, что влияния созвездий до известной степени располагают к этому, если у ведьмы к этой скверне имеется уже склонность.

Если Аристотель в своём сочинении «О свойствах элементов» и говорит, что при констелляции Юпитера и Сатурна государства гибнут и страны вымирают, то это не противоречит нашей точке зрения. Ведь Аристотель не говорит, что люди при этой констелляции не могли противостоять междоусобицам, но он говорит, что они не хотели им противостоять. Ведь и Птоломей в «Альмагесте» говорит, что мудрый человек позволяет звёздам руководить собою. Сатурн приносит меланхолию и злобу, а Юпитер — добро. Их констелляция может возбудить междоусобицу. Но люди могут на основании своей свободной воли противостоять этому влиянию и именно с помощью милости бога.

Нижеприводимое место из Иоанна Дамаскина также не противоречит нашей точке зрения. Он говорит: «Часто появляются кометы и знамения, приводящие к смерти царей». Здесь ничего не говорится о необходимости воздействия на человеческие деяния. Дамаскин не полагает, что комета возникает естественным образом, что она причисляется к звёздам, стоящим на небосводе, и что её влияние естественно. Он говорит, что кометы не принадлежат к звёздам, созданным с самого начала, а возникают в своё время по божьему приказанию и затем рассыпаются. Их возникновение и распадение совершаются с помощью ангелов.

И мнение философов нам не противоречит. Они утверждают, что комета — это горячее сухое тело, возникающее в верхней части воздуха, вблизи огня, из тёмного и сухого пара последнего. Ядро этого пара образует как бы тело звезды, части же пара, находящиеся вокруг ядра, являются подобием волос (comae). В зависимости от этого положения комета причиняет смертность не сама по себе, а своими привходящими свойствами, влекущими за собой горячие и сухие болезни. А так как богачи (цари и князья) питаются горячим и сухим, то многие из них в это время умирают. Это учение не противоречит и Дамаскину. Комета, возвестившая смерть святого Фомы, была образована с помощью ангела и рассеяна им же по миновании надобности.

Из всего вышесказанного видно, что светила ни в какой мере не господствуют над свободной волей, а следовательно, и не над злобой и нравами людей.

Надо обратить внимание на то, что астрономы верно предсказывают события для одной определённой местности или для одного определённого народа. Ведь они черпают эти свои данные из звёзд, которые больше влияют на главные поступки массы народной, чем на поступки отдельных личностей. К тому же большинство народа больше следует естественным аффектам своего тела, чем единичный человек. Поэтому и влияние светил на народ в целом значительнее.

Что касается опровержения лжеучения генетлиаков и астрологов, почитающих богиню Фортуну, то об этом говорит Исидор Севильский («Этика» VIII). Генетлиаками они называются потому, что наблюдают звёзды, под которыми родился человек. Обыкновенно же их называют астрологами. По его мнению (там же), слово Фортуна происходит от fortnitum (случай). Эта богиня как бы высмеивает деяния и стремления людей превратностями и случайностями судьбы. Поэтому она называется также слепой. Она бросается к каждому без учёта его заслуг. Это мнение Исидора. Верить в подобную богиню идолопоклонство. Противоречит также вере и учению философов утверждение, будто порча ведьмами тела людей и созданий божьих вообще происходит от богини Фортуны, и будто ведьмы созданы для того, чтобы заниматься колдовством. Кто хочет, путь посмотрит сочинение святого Фомы «Сумма против язычников» (III, 87 и след.), где говорится об этом подробнее.

Тем, у кого этой книги не имеется под рукой, мы напомним из неё следующее: человек находится под влиянием трех причин, нисходящих с неба. Эти причины приводят в действие волю, рассудок и тело. Деятельность воли зависит непосредственно от бога, деятельность рассудка руководствуется ангелом, а деятельность тела — светилами небесными. Выбор и хотение добра зависят от бога, как это и говорится в Притчах (глава 21): «Сердце царя (здесь идёт речь о царе, потому что он может с большей силой противодействовать, чем другие люди) находится в руке Господа, и он направляет его, куда хочет».

Наша познавательная способность управляется богом через ангела. То, что исходит от тела, будь то внешнее или внутреннее действие, служащее человеку на потребу, управляется богом с помощью ангелов и через посредство светил небесных. Ведь святой Дионисий («О божественных именах») говорит, что светила являются причинами того, что совершается на земле, но эти причины не есть непреоборимая сила. Так как человек телесно стоит под влиянием небесных тел, по рассудку он подчинён ангелам, а по хотению зависит непосредственно от бога, то может случиться, что человек, не слушая божьего внушения и увещания добрых ангелов и находясь под влиянием телесного аффекта, склоняется к тому, к чему влекут его светила. Это приводит к тому, что и воля, и рассудок попадают в тенёта злобы и заблуждений.

Однако представляется невозможным попасть через посредство светил небесных в такие тенёта заблуждений, в каких находятся ведьмы, хотя бы влияния этих светил приводили даже к кровопролитию, воровству, грабежу и к ещё более отвратительным проступкам. В своём сочинении «О вселенной» Вильгельм говорит (и это подтверждается опытом):

Что касается опровержения «случайности в событиях», то надо заметить, что существование судьбы (fatum) может быть понято только так, как этому учит католическая церковь. Всякое иное толкование — еретично. Если понимать судьбу, как язычники и некоторые астрологи, считающие, что изменение констелляций созвездий производит строго определённое изменение в нравах народных и что тот или иной становится колдуном, а другой — героем нравственности в полной зависимости от созвездий, под которыми он родился или был зачат, то это учение не только не верно, но и еретично и заслуживает проклятия. Ведь это учение уничтожает заслугу добрых дел и сводит на нет милость божью, а также ведёт к великому заблуждению, будто бы бог является причиной наших несчастий и т. п. Поэтому судьбу в этом смысле надо отрицать как несуществующую. Ведь и Григорий Великий (в «Поучениях» сказал:

Несмотря на сходство между только что указанным учением и учением планетариев, и именно вследствие несообразностей, вытекающих из них обоих, эти учения всё же различны, так как влияние звёзд и общее влияние семи планет отличаются Друг от друга.

Если считать, что судьба имеет известное влияние на вторичные, а не на первичные причины, и способствует событиям, предначертанным богом, то в этом случае судьба — действительность. Здесь она представляется соединительным звеном между божьим провидением и его действием. Конечно, это относится к таким явлениям, где эти вторичные причины имеют место, но не там, где они отсутствуют, как, например, создание душ, прославление и умножение благодати, хотя ангелы и могут принимать некоторое участие в излитии благодати, просвещая и приуготовляя разум и волю. Таким образом, известная направляющая сила над действиями называется и промыслом, и судьбой. Если эта направляющая сила лежит в боге, то она — промысл, если она влияет через посредство вторичных причин, то это — судьба. Так понимает это различие Боэций в своём «Утешении философии», где он говорит о судьбе следующее:

Несмотря на это, святые учители церкви не хотели пользоваться словом «судьба», потому что они относили её к влиянию светил небесных. Августин («О граде божьем») говорит:

Из сказанного вытекает сам собою ответ на вопрос, всё ли стоит под властью судьбы и не стоят ли под её властью также чародеяния ведьм. Ведь если судьбою называется направляющая сила, действующая через посредство вторичных причин для достижения предначертанных богом деяний, то эти вторичные причины действуют в соответствии с божьим предначертаньем. А то, что бог творит непосредственно, как, например, создание мира, прославление духовного начала и т. п., не является подвластным судьбе. В этом смысле и выражается Боэций в указанном месте, а именно — то, что высшему божеству стоит ближе всего, не затрагивается судьбою. Поэтому чародейства ведьм, стоящие вне влияния вторичных причин, т. к. чародейства идут вразрез с порядком в природе, подвластны в своём происхождении не судьбе, а другим причинам.

Чародеяния не совершаются движущим началом небесных миров. Отсюда вытекает, что подобные чародеяния не могут произойти от влияния светил небесных, как это ошибочно полагал Авиценна и его приверженцы, утверждавшие, что субстанции светил и движущие силы небесных миров и тел принадлежат к другому, более совершённому роду силы и что под влиянием колебаний души, в силу восприятия внешних впечатлений, собственное (иногда и постороннее) тело изменяет своё состояние. Например: кто-либо, идущий по высоко лежащему бревну, легко упадёт вниз, чувствуя страх перед падением. Но он не упадёт, если пойдёт по бревну, положенному на гладкую землю. Далее, вследствие простого восприятия души тело может разгореться, как это случается у злобных и у алчных, или оно может застыть, как это бывает у боязливых. Оно может измениться, достигая степени болезни, как, например, лихорадки или сыпи, вследствие живого представления о подобных болезнях. Эти изменения могут происходить как на своём собственном, так и на постороннем теле, как в смысле заболевания, так и в смысле выздоровления. На этом основывает Авиценна своё учение о чародействах. Значит, по его мнению, поступки ведьм должны быть приписаны влиянию движущих сил миров (если и не прямо светилам небесным). Мы хотим к нашему ранее высказанному опровержению этой точки зрения прибавить, что движущие силы миров — духовные сущности и по своей природе и хотению принадлежат к доброму началу, что вытекает из их пользы для вселенной. Но творения, с помощью которых совершаются чародейства, если бы они по своей природе и имели в себе доброе начало, не могут в силу своего хотения быть добрыми. Поэтому эти обе сущности нельзя поставить на один уровень.

Что эти создания не могут быть добрыми в своей воле, вытекает из того, что они, споспешествуя началу, направленному против добродетели, не показывают признаков добронастроенного рассудка, как, например, мы это видим у колдуна. Как будет показано во второй части этой книги, колдунами совершаются: блуд, умерщвления детей и скота и многие другие преступления. Поэтому они называются malefici (зло творящими, т. е. колдунами), от слова maleficere (творить зло, колдовать). Что касается разумности таких натур, с помощью которых совершаются чары, то у них добродетели отсутствуют. Далее, нельзя считать признаком хорошо настроенного разума близость к преступникам и оказывание содействия им, а не добродетельным людям. Преступления колдунов используются преступными людьми, что видно по плодам их.

С помощью субстанций, приводящих в движение Вселенную, всякое создание склоняется к добру, хотя бы привходящие явления и портили его. Поэтому эти субстанции не могут быть первоначальной причиной деятельности ведьм.

Кроме того признаком добронастроенного разума служит то, что он ведёт человека к собственному добру, т. е. к добру разума. А отвлечь его от этого пути и толкать его на наименее ценное добро — признак подлого рассудка. Этим последним путём люди не приобретают никаких ценных указаний в области знания и добродетелей, а только указания касательно обманов, грабежей и тысячи других подобных вредительств. Поэтому происхождение чар не может лежать в вышеуказанных сущностях, но зависит от какой-то другой недобродетельной силы.

Далее, не соответствует требованию действительного разума оказывать кому-либо помощь, прибегая для этого к преступлениям, как это имеет место у колдунов. Они отступают от веры и убивают невинных детей. Двигательное же начало миров небесных по своей доброте не может толкать их на это. Чары должны по необходимости исходить от силы, присущей какому-либо существу со злой волей. Такими существами являются демоны. Против этого утверждения выступает легкомысленное учение о том, что вследствие человеческой злобы и с помощью заклятий ведьмы, подкладывая в определённые места значки и опираясь на известную силу звёзд, совершают гнусные преступления чародейства. Таким образом, значит, когда чародей подложит какое-либо изображение или значок и скажет: «Я делаю тебя слепым и хромым», то человек, на которого наводится эта порча, поражается этим недугом. В таком случае подобный чародей в силу звёзд и в силу своего рождения под известными созвездиями получает несравнимое преимущество в силе перед другими людьми. Значит, если другие и научатся заклятиям и чародейному искусству, они всё равно не достигнут никакого успеха. Всё это надо хорошо рассмотреть по пунктам.

Во-первых, утверждается, что подобные чародеяния возможны не вследствие человеческой злобы, хотя бы она была и вдвое больше существующей. Пусть злоба людская превратится в привычку, вследствие постоянного и сознательного упражнения. Пусть она будет случайной, которую называют грехом против Святого Духа. Ни в первом, ни во втором случае она не может привести сама по себе к превращению элементов из одних в другие, к ранениям тел человеческих и звериных и т. д. Ведь то, чего человек без злобы (значит, при наличии ничем не преуменьшенной своей естественной силы) не может свершить, тем более не может им быть достигнуто в злобе, когда вследствие этой злобы естественная сила его уменьшилась. Человек становится слабее в своих добрых, естественных силах, вследствие содеянных им в злобе грехов. Ведь Дионисий («О божественных именах») говорит: «Зло есть естественный поступок привычки». И он говорит о зле греха. Поэтому никто не совершает злых поступков сознательно. Если же он всё-таки так поступает, то это происходит вследствие какого-либо недостатка. Вот этому обоснование: как добро благодати относится к скверне природы, так относится и скверна греха к добру природы. Но через благодать божью скверна природы уничтожается, как сгорает фитиль свечи от огня. Значит, через грех уменьшается добро природы. Этому не противоречит существование чародеяний через посредство дурного глаза, ведущего к околдованию ребёнка нежного сложения, или через посредство других приёмов, вызывающих изменение состояния тел у людей и животных, переход одних элементов в другие, влекущих градобитие и т. п. Подробнее об этом у святого Фомы в его вопросах о зле, о том, может ли грех уничтожить добро природы и т. д.

Скажем о деяниях ведьм. Узнав их действия, мы приблизимся к пониманию причин, их вызвавших. Всё, что совершается по неизвестным нам полностью причинам, считается нами чудесным. Не зная причины чар ведьм, мы можем и их назвать чудесными. Ведь человеческими силами этих чар не произвести. Ещё Августин (83 вопроса) сказал, что с помощью чародейств совершаются чудеса, подобные чудесам служителей божьих. И он прибавляет: «Колдуны совершают чудеса в силу частных договоров; добрые христиане — в силу общественной справедливости: дурные христиане — под знаком общественной справедливости». Это надо понимать следующим образом: божественная справедливость изливается на Вселенную, как общественный закон на государство. Сила отдельного лица относится ко Вселенной, как сила какой-либо частной личности к государству. Поэтому говорится: чудеса божественной справедливости выражаются у добрых христиан в чудесах общественной справедливости. Чародей же действует через договор, заключённый в дьяволом, которые вследствие своей природной силы может кое-что совершить вне порядка созданной и нам понятной природы. Нам кажется это чудом, но это не есть чудо как таковое. Ведь в сущности только бог может совершать действительные чудеса, как это и сказано в писании: «Ты — бог, который один совершает великие чудеса». Дурные же христиане совершают чудеса знаками общественной справедливости, т. е. призыванием имени Христа или исполнением некоторых таинств. (Смотри у святого Фомы «Вопросы», 1, 111, 4, а также во второй части этой книги, глава 6.) Ни заклинаниями, ни словами, произнесёнными при соответствующих констелляциях, невозможно произвести чар.

Заклинания, произнесённые над известными фигурками или значками в благоприятное по констелляции время, не могут привести к действительному чародеянию. Рассудок человека устроен так, что его познание происходит из впечатлений со стороны действительных или только воображаемых предметов, но своими словами он никаких предметов создавать не может. Он также не может словами изменять тела. Если бы такие люди существовали, они были бы людьми только по имени.