[370] - См. World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. October 1997. Wash., 1997. P. 25.
      [371] - См. Rifkin J. The End of Work. P. 110.
      [372] - См. Stewart T.A. Intellectual Capital. P. 8-9.
      [373] - См. Handy Ch. The Hungry Spirit. P. 26.
      [374] - См. Santis H., de. Beyond Progress. An Interpretive Odyssey to the Future. Chicago-L" 1996. P. 15.
      [375] - См. Etvoni A. The New Golden Rule. N.Y., 1996. P. 70, 76.
      [376] - См. International Herald Tribune. 1997. July 10. P. 2.
      [377] - См. Henfler H.A. The New Era of Eurocapitalism // Ohmae K. (Ed.) The Evolving Global Economy. Making Sense of the New World Order. P. 7-8.
      ---------------------------------
      Замкнутость постэкономической цивилизации
      Второй интересующий нас процесс -- оформление замкнутости постэкономической цивилизации. Он стал заметен с середины 70-х годов и в некоторой мере объясняется снижением противостояния "Восток -- Запад". Интенсивный характер последнего требовал определенных усилий по повышению привлекательности той или иной социальной модели, хотя, конечно, это не было единственной причиной послевоенной открытости основных центров свободного мира.
      Основой относительной замкнутости сообщества постиндустриальных стран становится рост высокотехнологичных производств. Именно он вызывает к жизни множество тенденций, каждая из которых в той или иной мере обеспечивает сплочение развитых наций и противопоставление их остальному миру. На протяжении 90-х годов страны-члены ОЭСР тратили на научные исследования и разработки в среднем около 400 млрд. долл. в це
      ---------------------------------
      [378] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? The New Political Economy of Welfare. Cambridge, 1995. P. 126.
      ---------------------------------
      нах 1995 года, из которых на долю США приходилось 44 процента[379], то есть больше, чем на долю Японии, Германии, Франции и Великобритании, вместе взятых[380]. Кроме этого, американские компании уже в начале 90-х тратили на образование и переподготовку своих сотрудников около 30 млрд. долл. ежегодно[381], что эквивалентно суммарным ассигнованиям на научные исследования в России, Китае, Южной Корее и на Тайване. США и другие постиндустриальные страны имеют наиболее совершенные коммуникационные сети, являющиеся необходимым условием для развития современных информационных технологий; объем ежегодных продаж персональных компьютеров в США вырос в 90-е годы более чем в 3,5 раза[382], количество мобильных телефонов увеличилось вчетверо только между 1992 и 1997 годами, а численность пользователей Интернетом ежегодно возрастает в два раза[383].
      Постоянно возрастающие инвестиции в развитие как материальной базы высокотехнологичного производства, так и человеческого потенциала приводят к углублению и расширению разрыва между постиндустриальными странами и остальным миром. Этот разрыв вопиюще очевиден в научно-технической области, а также, разумеется, в обобщающих показателях развития отдельных национальных экономик.
      В 90-е годы технологическое доминирование постиндустриального мира стало бесспорным. В 1993 году вложения в развитие наукоемких технологий в США в 36 раз превосходили аналогичный показатель России, прежде казавшейся опасным соперником в научно-технической области. К 1990 году члены "Большой семерки" обладали 80,4 процента мировой компьютерной техники и обеспечивали 90,5 процента высокотехнологичного производства. Только на США и Канаду приходилось 42,8 процента всех производимых в мире затрат на исследовательские разработки, в то время как Латинская Америка и Африка, вместе взятые, обеспечивали менее 1 процента таковых; если среднемировое число научно-технических работников составляло 23,4 тыс. на 1 млн. населения, то в Северной Америке этот показатель достигал 126,2 тыс. [384] Развитые страны контролировали 87 процентов из 3,9 млн. патентов,
      -------------------------------
      [379] - См.: Brown L.R., Renner M., Flavin Ch., el al. Vital Signs 1997-1998. P. 112.
      [380] - См.: Sandier Т. Global Challenges. An Approach to Environmental, Political, and Economic Problems. Cambridge, 1997. P. 185.
      [381] - См.: Davidow W.H., Malone M.S. The Virtual Corporation. Structuring and Revitalizing the Corporation for the 21st Century. N.Y., 1992. P. 189.
      [382] - См.: Gates В. Compete, don't Delete // The Economist. 1998. June 13. P. 24.
      [383] - См.: Marker P. From Third World to the World Class. The Future of Emerging Markets in the Global Economy. Reading (Ma.), 1998. P. 71.
      [384] - См.: Castells M. The Rise of the Network Society. P. 108.
      -------------------------------
      зарегистрированных в мире по состоянию на конец 1993 года[385]. Объемы продаж за рубеж американской интеллектуальной собственности выросли с 8,1 млрд. долл. в 1986 году до 27 млрд. долл. в 1995 году, тогда как импорт технологий, хотя также возрос, не превышал 6,3 млрд. долл., а положительное сальдо торгового баланса в этой области составило 20 млрд. долл. В результате США экспортируют почти в пять раз больше интеллектуальных прав, нежели приобретают, в то время как остальные ведущие страны западного блока -- Япония, Франция, Германия и Великобритания -- либо не имеют положительного сальдо, либо оно весьма незначительно[386].
      В результате в пределах постиндустриального мира оказываются сосредоточены основные источники индустриального и даже аграрного богатства. 407 из 500 крупнейших промышленных, сервисных и сельскохозяйственных корпораций принадлежат странам "Большой семерки" [387]; 24 тыс. транснациональных компаний, составляющих сегодня основу мирового экономического порядка, имеют штаб-квартиры в 14 наиболее богатых странах мира[388]. Крупнейшие ТНК не только стали мощной социальной и политической силой, неотъемлемым элементом глобальной властной структуры, но и сопоставимы по масштабам своей хозяйственной деятельности со многими государствами мира. Как подчеркивает Д.Кортен, в 1995 году "общий объем продаж двухсот крупнейших компаний мира, применявших труд 18,8 млн. человек, что не превышает 0,3 процента населения планеты, составил 28 процентов мирового валового продукта" [389]. Рыночная капитализация компании "Майкрософт", достигшая в марте 1998 года почти 300 млрд. долл., фактически равна валовому национальному продукту Индии и лишь незначительно уступает Австралии и Нидерландам; объемы продаж гигантских промышленных конгломератов, крупнейшими из которых по этому показателю являются "Дженерал моторе", "Форд", "Мицуи", "Мицубиси", "Ройял Датч-Шелл" и "Иточи" [390], превосходят ВНП Индонезии, Турции, Дании, Таиланда, Гонконга, Саудовской Аравии и большинства других менее
      -----------------------------------
      [385] - См.: Braun Ch.-F., von. The Innovation War. Industrial RD... the Arms Race of the 90s. Upper Saddle River (N.J.), 1997. P. 57.
      [386] - См.: Doremus P.N., Keller W.W., Pauly L.W., Reich S. The Myth of the Global Corporation. Princeton (NJ), 1998. P. 102-103.
      [387] - Рассчитано по: Financial Times FT 500 1998 // Financial Times. 1998. January 22. Annex. P. 5-6.
      [388] - См.: Ashkenas R., Ulrich D., Jick Т., Kerr St. The Boundaryless Organization. Breaking the Chains of Organizational Structure. San Francisco, 1995. P. 263.
      [389] - Korten D. С. The Post-Corporate World. P. 42.
      [390] - См.: The Economist. 1998. July 25. P. Ill; подробнее см.: Morton С. Beyond World Class. Houndmills-L., 1998. P. 208-209.
      -------------------------------------
      развитых стран[391]. Доходы таких компаний, как IBM и "Дженерал моторс", в которых работают соответственно 395 и 748 тыс. человек, соотносимы с величинами национального дохода Бирмы и Эфиопии с населением 35,5 и 40,9 млн. человек[392]. Глобальные транснациональные корпорации монополизировали не только производство информационных продуктов и промышленных товаров; они доминируют в разработке полезных ископаемых (где по шесть крупнейших ТНК контролируют 75 процентов добываемой нефти и 95 процентов поступающей на рынок железной руды[393]) и торговле сельскохозяйственными продуктами. В течение 70-х -90-х годов постиндустриальный мир, основываясь на высоких технологиях, стал de facto основным поставщиком продовольствия на мировой рынок. В 1969 году экспорт сельскохозяйственных товаров из США оценивался в 6 млрд. долл. [394]; в 1985-м он составлял 29 млрд. долл., а в 1994-м -- более 45 млрд. долл. [395] В самих же развитых странах сельское хозяйство является сегодня одной из наиболее монополизированных отраслей[396], характеризующейся при этом исключительно высокой производительностью труда (достаточно сказать, что средняя урожайность зерновых в отличающихся наибольшими успехами в этой области Нидерландах составляет 88 центнеров с гектара, тогда как в Ботсване -- 3,5 центнера[397]). В результате пятьсот крупнейших ТНК обеспечивают сегодня более четверти общемирового производства товаров и услуг[398]; при этом их доля в экспорте промышленной продукции достигает одной трети, а в торговле технологиями и управленческими услугами -- четырех пятых[399]. С середины 80-х годов объем продаж продукции отделений транснациональных компаний в тех странах, где она непосредственно производится, стал расти вдвое быстрее, чем оборот международной торговли. В 1996 году суммарный объем этих продаж достиг 6 триллионов долл., в то время как мировой экспорт товаров и услуг составлял не более 4,7 триллиона долл. [400]
      -------------------------------
      [391] - См. Morgan G. Images of Organization. Thousand Oaks-L., 1997. P. 327.
      [392] - См. Latouche S. The Westernization of the World. The Significance, Scope and Limits of the Drive towards Global Uniformity. Cambridge, 1989. P. 127-128.
      [393] - См. Morgan G. Images of Organization. P. 336.
      [394] - См. Bamet R.J., Cavanagh J. Global Dreams. Imperial Corporations and the New World Order. N.Y" 1994. P. 210.
      [395] - См. Statistical Abstract of the United States. 1996. Wash., 1996. P. 673.
      [396] - См. Korten D.C. When Corporations Rule the World. P. 224.
      [397] - См. World Resources 1998-1999. P. 153.
      [398] - См. Dicken P. Global Shift: The Internationalization of Economic Activity. L., 1992. P.48.
      [399] - См.: Greider W. One World, Ready or Not. The Manic Logic of Global Capitalism. N.Y" 1997. P. 21.
      [400] - См.: Tolentino P.E. Transnational Rules for Transnational Corporations: What Next? // Michie J., Smith J.G. (Eds.) Global Instability. The Political Economy of World Economic Governance. L.-N.Y., 1999. P. 171.
      ---------------------------------
      Триста крупнейших корпораций обладают 25 процентами всего используемого в мировой экономике капитала и обеспечивают 70 процентов прямых зарубежных инвестиций[401]; при этом следует отметить, что всего 5 процентов прямых зарубежных инвестиций осуществляется компаниями, находящимися вне стран-членов ОЭСР[402]. Характерно, что по мере сокращения частных инвестиций в страны "третьего мира" снижается и объем помощи, оказываемой им по каналам международных агентств, а также в соответствии с межправительственными соглашениями; только в 1997 году он снизился более чем на четверть и составил в начале 1998 года не более 0,19 процента суммарного ВНП стран-участниц Организации экономического сотрудничества и развития[403].
      Однако сейчас нас интересует не столько экономическое могущество развитых стран Запада, сколько масштаб хозяйственных трансакций, осуществляемых в рамках этого замкнутого круга ведущих держав. В качестве иллюстрации остановимся на трех основных вопросах: направлениях современной международной торговли, движении инвестиций и тенденциях в развитии финансовых рынков.
      Начнем с оценки состояния международной торговли. В последние годы прописной истиной для экономистов стало утверждение о том, что на протяжении всего XX столетия рост торговых оборотов уверенно опережал рост ВНП большинства индустриально развитых стран. Так, между 1870 и 1913 годами объемы экспорта европейских государств росли темпами, на 43 процента превышавшими темпы роста их валового внутреннего продукта; в 50-е и 60-е годы это превышение составляло уже 89 процентов[404]. В мировом масштабе прослеживались аналогичные тенденции: на протяжении последних полутора столетий только два периода -- с 1872 по 1899 и с 1913 по 1950 год -- были отмечены более низкими темпами роста торговых оборотов, нежели темпы роста мирового ВНП[405], и это достаточно легко поддается объяснению. В послевоенный же период тенденции стали совершенно очевидными: несмотря на многочисленные торговые барьеры, экспорт из стран некоммунистического мира уже между 1948 и 1955 годами рос
      -------------------------------
      [401] - См.: Dunning J. Multinational Enterprises in a Global Economy. Wokingham, 1993. P. 15.
      [402] - См.: Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. The International Economy and the Possibilities of Governance. Cambridge, 1996. P. 53.
      [403] - См.: The Economist. 1998. June 27. P. 123.
      [404] - См.: Abramowitz M., David P.A. Convergence and Deferred Catch-up: Productivity Leadership and the Waning of American Exceptionalism // Landau R., Taylor Т., Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. P. 44.
      [405] - См.: Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. P. 22.
      ---------------------------------
      примерно на 6 процентов в год[406]; если суммарный ВНП всех государств мира вырос с 1950 по 1992 год с 3,8 до 18,9 триллиона долл., то объем торговых оборотов повысился с 0,3 до 3,5 триллиона долл. [407] Несмотря на то, что темп ежегодного роста торговых оборотов снизился в среднем с 8 до 4 процентов за периоды 1960-1973 и 1980-1988 годов соответственно[408], новое оживление пришло в 90-е годы: по различным данным, оборот мировой торговли в конце 80-х -- первой половине 90-х годов рос в интервале от 5,3 до 7 процентов в годовом исчислении[409]. В 1970 году в международные торговые трансакции было вовлечено около четверти мирового ВНП, и, согласно прогнозам, эта доля может возрасти до половины в 2000-м и до двух третей в 2020 году[410].
      Однако на этом фоне исключительную важность имеет тенденция "замыкания" торговых потоков внутри постиндустриального мира. Она формировалась фактически одновременно с постиндустриальными тенденциями: между 1963 и 1973 годами, до первого "нефтяного шока", торговые обороты между развитыми странами начали расти в среднем на 12 процентов в год, тогда как экспорт товаров из этих государств в третьи страны увеличивался только на 7 процентов в годовом исчислении. В результате к 1973 году 78 процентов европейского, 70 процентов американского и 46 процентов японского экспорта направлялись в индустриально развитые страны мира[411]. Совокупные цифры в исторической динамике впечатляют гораздо больше: в 1953 году индустриально развитые страны направляли в страны того же уровня развития 38 процентов общего объема своего экспорта, в 1963 году эта цифра составляла уже 49 процентов, в 1973-м -- 54, в 1987-м, после пятнадцати кризисных лет, -- 54,6, а в 1990-м -- уже 76 процентов[412] . Наконец, во второй половине 90-х годов сложилась ситуация, когда только 5 процентов торговых потоков, начинающихся или заканчивающихся на территории одного из 29 государств--членов ОЭСР, выходят вовне этой совокупности стран[413],
      -------------------------------------
      [406] - См.: Kenwood A.G., Lougheed A.L. The Growth of the International Economy 1820-1990. An Introductory Text. L.-N.Y., 1992. P. 286.
      [407] - См.: Korten D.C. When Corporations Rule the World. P. 18.
      [408] - См.: Hopkins Т.К., Wallerstein E., et al. The Age of Transition. Trajectory of the World System 1945-2025. L., 1996. P. 71.
      [409] - См.: Yergin D., Stanislaw J. The Commanding Heights. P. 370; Kiplinger K. World Boom Ahead. Why Business and Consumers Will Prosper. Wash., 1998. P. 27.
      [410] - См.: Judy R. W., D'Amico C. Workforce 2000. P. 23.
      [411] - См.: Piore M.J., Sabel Ch.F. The Second Industrial Divide. Possibilities for Prosperity. N.Y., 1984. P. 186.
      [412] - См.: Krugman P. Peddling Prosperity. Economic Sense and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations. N.Y.-L., 1994. P. 231; Kenwood A.G., Lougheed A.L. The Growth of the International Economy 1820-1990. P. 288.
      [413] - См.: Elliott L., Atkinson D. The Age of Insecurity. P. 226.
      ---------------------------------------
      а развитые постиндустриальные державы импортируют из развивающихся индустриальных стран товаров и услуг на сумму, не превышающую 1,2 процента их суммарного ВНП[414].
      Рассматриваемый вопрос имеет две характерные особенности. Оценивая реальную роль основных экспортеров, необходимо исключать из торгового оборота реэкспортные операции, значительно завышающие его показатели -- и в первую очередь для стран Азии. Такое исключение покажет нам, что первые девять строк мировой "табели о рангах" по масштабам экспорта занимают именно развитые постиндустриальные страны, в то время как Китай поставляет на мировой рынок меньшую по стоимости товарную массу, нежели Бельгия[415]. Другая особенность состоит в том, что отрицательные торговые балансы ряда развитых стран (и в первую очередь США в торговле с Японией, на что часто обращают внимание как на свидетельство относительной уязвимости лидера постиндустриального мира) по сути своей являются фикцией до тех пор, пока большинство расчетов (как это сегодня и происходит) номинируется и осуществляется в долларах США[416].
      Эти тенденции детализируются при рассмотрении торговых балансов трех основных центров постиндустриального мира. Товарные потоки между членами данных блоков составляли в 1993 году 75,5 процента мировой торговли по сравнению с 59,4 процента в 1980 году[417]. Между тем обращает на себя внимание резкое отличие в пропорции торгового оборота к ВНП в Соединенных Штатах и европейских государствах. Несмотря на то, что США по-прежнему являются мировым лидером по объему торговых оборотов (13,9 и 13,0 объема торговли материальными благами и услугами соответственно), американская экономика менее других зависит от экспортно-импортных операций[418] и приведенные цифры оказываются заметно ниже уровня в 22 процента мировой торговли, достигнутого США в 1948 году[419]; они отражают лишь частичное усиление торговых позиций США после того, как их доля в торговле промышленными товарами на протяжении 80-х годов со
      -----------------------------
      [414] - См. Krugman P. Does Therd World Growth Hurt First World Prosperity? // Ohmae K. (Ed.) The Evoling Global Economy. P.117.
      [415] - См. Economist. 1997. April 12. P. 119
      [416] - См. Ohmae K. The Bordless World. Power and Strategy in the Glibal Marketplace. L., 1990. P. 138-139.
      [417] - См. Dent Ch. M. the European Economy: The global Contex. L.,- N.Y.., 1997. P. 134
      [418] - См. Ibid. p. 136
      [419] - . Spulber N. The American Economy. P. 22.
      -------------------------------
      ставляла около 11,8 процента мирового показателя[420]. Разрыв в темпах роста ВНП и торговых трансакций, составлявший для мира в целом на протяжении 1959-1994 годов около 300 процентов, для США не превосходил 200 процентов[421]. Эта картина становится особенно яркой, если представить себе, что в середине 70-х годов отношение экспорта к ВНП оставалось в Соединенных Штатах в пять раз более низким, чем в странах Европейского Сообщества[422], а в середине 90-х -- втрое меньшим, нежели в Великобритании сто пятьдесят лет тому назад, в середине 40-х годов XIX века[423]! Характерно, что ориентация США на торговлю с развитыми странами столь велика, что "в 1990 году средняя заработная плата промышленных рабочих в странах -- торговых партнерах США (рассчитанная по совокупному объему двусторонней торговли) составляла 88 процентов от уровня США" [424], хотя последний, как известно, является одним из наиболее высоких в мире; таким образом, за исключением энергоносителей, США фактически не получали значимого объема товарного импорта из развивающихся стран. Низкая зависимость экономики США от внешнего рынка имеет свои объяснения. Во-первых, Соединенные Штаты до начала 90-х годов представляли собой самый емкий рынок товаров и услуг в мире, что обусловливало поглощение огромных масс товаров населением и производственными компаниями внутри страны[425]. Во-вторых, в начале 90-х годов 76 процентов американского ВНП было воплощено не в товарах, а в услугах, которые составляли всего одну пятую часть экпорта[426]. В-третьих, нельзя не учитывать, что в максимальной степени ориентированы на экспорт высокотехнологичные отрасли, цены на продукцию которых постоянно снижаются[427]; значительная часть продаж крупнейших американских компаний осуществлялась на зарубежных рынках:
      -----------------------------
      [420] - См.: Krueger A.0. Threats to 21st Century Growth: The Challenge of the International Trading System // Landau R., Taylor Т., Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. P. 204.
      [421] - См.: Burtless G., Lawrence R.Z., Litan R.E., Shapiro R.J. Globaphobia. P. 22.
      [422] - Подробнее см.: Rodrik D. Has Globalization Gone Too Far? Wash., 1997. P. 7.
      [423] - См.: Krugman P. Peddling Prosperity. Economic Sense and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations. P. 258.
      [424] - Krugman P. Pop Internationalism. P. 47.
      [425] - Фактор влияния масштабов национальной экономики на объем экспортно-импортных операций достаточно очевиден; так, например, отношение объема экспорта и импорта к ВНП Люксембурга (не специализирующегося на реэкспортных операциях, подобно Гонконгу или Сингапуру) превосходит сегодня американский показатель почти в 8 раз (см.: Scott A.J. Regional Motors of the Global Economy // Halal W.E., Taylor K.B. (Eds.) Twenty-First Century Economics. P. 81).
      [426] - См.: Krugman P. Peddling Prosperity. P. 258.
      [427] - См.: Judy R. W, D'Amico C. Workforce 2000. P. 26-27.
      ---------------------------------
      соотвегствующие цифры составляли 70 процентов для "Моторолы", 67 -- для "Жиллетт" и 64 -- для "Диджитэл эквипмент" [428]. И, наконец, в-четвертых, американский импорт в значительной его части может считаться таковым весьма условно: согласно последним статистическим данным, более трети импортируемых Соединенными Штатами продуктов и услуг производится зарубежными отделениями американских же транснациональных корпораций[429].
      Совершенно иная на первый взгляд ситуация имеет место в Европе. Единый рынок ЕС прочно удерживает лидерство в международной торговле как товарами, так и услугами. Суммарный товарооборот европейских стран составлял в 1994 году 39,8 процента мирового экспорта и 38,9 процента импорта, что радикально превосходило долю США (11,9 и 16,3 процента соответственно) и Японии (9,2 и 6,5 процента) [430]. Открытость европейских экономик (отношение среднего арифметического от объемов экспорта и импорта к ВНП), достигающая 23 процентов[431], почти в три раза превосходит американский показатель. Между тем именно на примере ЕС лучше всего видна тенденция к "замыканию" рынков, о которой говорилось выше. Хотя европейские нации имеют наиболее сильно ориентированные на экспорт производства (например, Германия экспортирует до 40 процентов выпускаемой электроники, оптики и точных инструментов и до 50 процентов продукции химической промышленности и автомобилестроения[432]), большая часть торговых операций осуществляется в рамках границ Союза. Так, если в 1958 году 36 процентов всего объема торговли ограничивалось рамками ЕС, то в 1992 году эта цифра выросла до 60 процентов[433] (в торговле материальными благами -до 66 процентов[434]). С учетом же торговли стран-членов ЕС с другими развитыми европейскими странами, не входящими в Союз (в частности, Норвегией, Швецией, Швейцарией), доля внутриевропейской торговли составит около 74 процентов (для сравнения отметим, что доля торговли США со всеми американскими странами составляет 33 процента, Японии со странами Азии -- 30 процентов[435], а стран,
      -----------------------------
      [428] - См. Ashkenas R., Ulrich D., Jick Т., Kerr St. The Boundaryless Organization.
      P. 268.
      [429] - См.: Elias D. Dow 40,000. Strategies for Profiting from the Greatest Bull Market in History. N.Y., 1999. P. 88.
      [430] - См. Dent Ch.M. The European Economy. P. 169.
      [431] - См. Jovanovic M.N. European Economic Integration. Limits and Prospects. L.-N.Y., 1997. P.243.
      [432] - См. Spulber N. The American Economy. P. 101.
      [433] - См. Jovanovic M.N. European Economic Integration. P. 247.
      [434] - См. World Economic Outlook. October 1997. P. 51.
      [435] - См. Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. P. 125.
      -------------------------------
      входящих в АСЕАН, друг с другом -- не более 20 процентов [436]). В результате оказывается, что доля европейских товаров и услуг, направляемая на экспорт за пределы ЕС, фактически совпадает с соответствующими показателями США и Японии [437].
      Более того. Именно на примере Европейского сообщества можно видеть, в какой степени торговля развитых стран ограничена подобными же партнерами. Согласно британской статистике, в 1997 году только 15 процентов импортируемых товаров поступало из-за пределов стран-членов ОЭСР, а направлялось туда 13,9 процента всего объема экспорт [438]. Аналогичные показатели характерны и для других стран Сообщества. На протяжении последних двадцати лет доля развивающихся стран в европейских экспортно-импортных операциях устойчиво снижалась; их суммарный объем в 1994 году (за исключением Китая) составил величину, не превышающую объема торговли со Швейцарией. Особенно резко снизилась доля стран, поставляющих сырьевые ресурсы, в частности государств-членов ОПЕК (с 27,9 процента импорта в 1975 году и 20,7 процента экспорта в 1982 году до, соответственно, 7,5 и 6,9 процента в 1994-м [439]). Весьма характерна в этой связи статистика торговли между ЕС и африканскими странами: несмотря на установленный режим преференций, доля стран-участниц Ломейских конвенций (Lome Conventions) в импорте ЕС снизилась с 8,5 процента в 1974 году до 4 процентов в 1989-м [440]. Таким образом, никакие искусственные меры, диктуемые в первую очередь политической целесообразностью, не могут сегодня обеспечить рост товарооборота между развитыми странами и наиболее бедными государствами мира. Примеры и статистические данные можно приводить и далее, но и в этом объеме они ясно показывают, что тенденция к ограничению круга торговых партнеров развитых стран в последние десятилетия отнюдь не ослабевала. Важным аспектом этой проблемы, на котором мы также остановимся впоследствии, является растущее в западном мире понимание относительной бесперспективности рынков развивающихся стран. Так, если подразделения американских транснациональных корпораций, действующие в Юго-Восточной Азии, в период их проникновения туда в 60-е годы рассчитывали найти емкий рынок своей продукции, то сегодня
      -------------------------------
      [436] - См.: Jovanovic M.N. European Economic Integration. P. 247.
      [437] - См.: World Economic Outlook. October 1997. P. 54.
      [438] - См.: Adams Ch. Caution Tempers Exporter's Enthusiasm for Cut // Financial Times. 1998. October 10-11. P. 5.
      [439] - См.: Dent Ch.M. The European Economy. P. 173.
      [440] - См.: Grilli E.R. The European Community and the Developing Countries. Cambridge, 1993. P. 162-163.
      -------------------------------
      иллюзии рассеялись: в 1966 году 75 процентов производимых ими товаров продавалось в самой ЮВА и лишь 7 процентов реэкспортировалось обратно в США; в 1988 году эти показатели составили 23 и 46 процентов[441]. Европейские компании демонстрируют ту же динамику, хотя и используют свои производственные мощности в развивающихся странах в первую очередь для реэкспорта в третьи государства (в частности, в Соединенные Штаты).
      Однако международная торговля вряд ли может быть признана главным показателем глобализации современного хозяйства. Гораздо более важным, на наш взгляд, ее аспектом является международная инвестиционная активность, и здесь мы находим еще более впечатляющую картину закрытости постэкономического мира. Рассмотрим ее на примере США.
      Прямые инвестиции в виде основания новых компаний или приобретения уже имеющихся стали в послевоенные годы одной из наиболее быстро развивающихся форм международного бизнеса, уступающей по темпам развития только финансовым операциям. В 80-е годы объем прямых иностранных инвестиций рос примерно на 20 процентов в год, что в четыре раза превышало темпы развития международной торговли; в начале 90-х объем производства товаров и услуг предприятиями, принадлежащими иностранным владельцам, составил 4,4 триллиона долл., превысив тем самым мировой торговый оборот, оценивавшийся в 3,8 триллиона долл. [442] При этом США оставались одним из крупнейших международых инвесторов: во второй половине 80-х годов американские компании увеличили вложения в акции иностранных предприятий более чем в пять раз[443], а в начале 90-х годов "принадлежащие американским владельцам компании осуществили продаж на зарубежных рынках на сумму свыше 1 триллиона долл., что примерно в четыре раза больше всего объема экспорта произведенных в США товаров и в 7-8 раз превышает размер недавнего дефицита торгового баланса США" [444].
      Баланс прямых иностранных инвестиций Соединенных Штатов и в Соединенные Штаты неоднократно менялся на протяжении последних десятилетий. В конце 50-х годов американские вложения за рубежом достигали 43 млрд. долл. (несколько более 10,5 процента ВНП), тогда как инвестиции в США составляли около 39 млрд.
      -------------------------------
      [441] - См.: Encarnation D.J. Rivals Beyond Trade. America versus Japan in Global Competition. Ithaca-L., 1992. P. 155.
      [442] - См.: Plender J. A Stake in the Future. P. 118.
      [443] - См.: Reich R.B. Tales of a New America. The Anxious Liberal's Guide to the Future. N.Y" 1987. P. 82.
      [444] - Reich R.B. Who Is Them? // Ohmae K. (Ed.) The Evolving Global Economy. Making Sense of the New World Order. P. 173.
      -------------------------------
      долл.; впоследствии данный разрыв долгое время был не в пользу США (67,2 и 90,8 млрд.