Подошла Джин.
      - Мне очень жаль, Брюс, - проговорила она, беря меня за руку.
      - Вы слышали наш разговор?
      - Нет, мне Бой рассказал. Я сварю вам кофе.
      Она пошла на ранчо и скоро вернулась с чашкой. Пока я пил, Джин стояла рядом и тихонько поглаживала меня по волосам. Я стиснул ее маленькую ладонь, а секунду спустя, сам не пойму как, Джин уже была в моих объятиях. Но в тот же миг меня обожгло воспоминание о словах лондонского врача. Я вздрогнул и, поспешно отпустив Джин, пробормотал:
      - Мне пора на вышку.
      Утром произошло одно событие, которое разом пробудило в Гарри ирландца и круто изменило весь порядок вещей в нашем лагере. Мы сидели за столом и завтракали, когда вдруг послышался стук, дверь распахнулась и вошел Питер Треведьен. Все изумленно уставились на незваного гостя. Заметив выражение наших физиономий и поняв, что дела у нас хуже некуда, он предусмотрительно оставил дверь ранчо открытой и не рискнул отойти от порога больше чем на шаг.
      - Вэтерел, я привез вам телеграмму, - сообщил Питер.
      "С чего это ему взбрело в голову так обо мне
      заботиться?" - подумал я, беря протянутый конверт. Впрочем, все стало ясно, едва я пробежал глазами депешу:
      "ГЕНРИ ФЕРГЮС ПОДАЛ ГРАЖДАНСКИЙ СУД ИСК СВЯЗИ ЯКОБЫ МОШЕННИЧЕСКИМ ПРИСВОЕНИЕМ ВАМИ ПРАВ ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ ПОДТВЕРДИТЕ ПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТЬ".
      Телеграмма была подписана адвокатами, которых я нанял в Калгари.
      - Что там, Брюс? - спросила Джин.
      Я молча подал ей телеграмму, и Джин пустила ее по кругу. Увидев, с какими лицами ребята читают депешу, я понял, что настала пора проститься с последними надеждами, и лишь воспоминание о разговоре с Сарой Гаррет спасло меня от паники.
      - Ну вот и взяли тебя в оборот, - сказал Гарри.
      - Фергюс просил передать кое-что и на словах, - добавил Треведьен. - Можно не доводить дело до суда. Продавайте "Королевство". Фергюс предлагает все те же пятьдесят тысяч.
      Я пошел к столу и сел писать ответ. Когда я заканчивал, напряженную тишину комнаты вдруг разорвал гневный крик Гарри:
      - Две тысячи за машину?! Да вы спятили!
      Повернувшись, я увидел, что Гарри и Треведьен стоят в углу. Питер ухмылялся, а Гарри, покраснев, сжимал и разжимал кулаки.
      - Вы знаете, что я разорен и не могу платить таких денег, проговорил он. - Называйте настоящую цену! Будьте же благоразумны, Треведьен!
      - Благоразумней некуда! - отрезал Питер, пятясь к двери. - Я беру с вас ровно столько, сколько стоит ремонт дороги.
      - Я вашу дорогу не ломал.
      - Значит, произошло случайное совпадение, в результате которого ваши грузовики оказались здесь едва ли не раньше, чем мы успели расчистить завал? Так вас понимать? Ладно, согласен: вы не пользовались подъемником, не учиняли взрывов. Стало быть, все это железо попало сюда по индейской тропе. Что же мешает вам вывезти его тем же путем? - Он повернулся ко мне. - Что передать Фергюсу?
      Я обвел взглядом лица своих товарищей и сказал:
      - А вот что: всеми доступными средствами я постараюсь предотвратить затопление моего участка. Если Фергюс не хочет потерять еще больше, чем уже потерял, пусть замораживает свою стройку и ждет решения суда. Можете также отправить от моего имени вот эту телеграмму. - Я протянул ему листок.
      Питер машинально взял бумажку. Думаю, мои слова так его обескуражили, что он буквально утратил дар речи. Мельком пробежав глазами текст, он посмотрел на меня и выдавил:
      - Вы с ума сошли. Где вы возьмете денег?
      - А это уж не вашего ума дело!
      - Вы просто не понимаете, с кем собираетесь бороться.
      - Прекрасно понимаю. Я собираюсь бороться с шайкой лживого сброда, которой ничего не стоит совершить подлог, поджечь бензовоз, находящийся на чужой территории, и попытаться всеми правдами и неправдами прибрать эту территорию к своим грязным лапам. Видит бог, я не хотел обращаться за помощью в суд, но, если угодно Фергюсу, давайте драться. Скажите ему, что результаты бурения вкупе с отчетом Винника способны удовлетворить любую канадскую судебную инстанцию. Скажите ему, что нефтяной фонтан забьет здесь прежде, чем он загонит последний кирпич в свою дурацкую плотину. Вы все поняли? Если да, то вон отсюда!
      Треведьен смерил меня озадаченным взглядом.
      - Чего же тогда Кио хочет вывозить свой хлам?
      - Да потому, что мы уже почти закончили! - быстро сказал я. - А теперь убирайтесь!
      - Слышите, что сказал Вэтерел? - взревел Гарри, грозно надвигаясь на Питера. Буровики повскакали с мест. На их лицах было начертано непреодолимое желание вышвырнуть Треведьена. Почуяв, что запахло жареным, Питер резко повернулся и пулей выскочил на улицу.
      - Ну уж теперь-то мы тебя не оставим, - устало произнес Гарри.
      Я провел ладонью по лицу.
      - Это был блеф, Гарри, блеф от начала до конца. Но будем бороться.
      - У тебя действительно есть деньги?
      - Да. - Я посмотрел на Джин: - Собери мне вещички, будь добра.
      - Ты в Калгари?
      - Да, Гарри, ты будешь бурить дальше? Он обвел взглядом свою команду.
      - Как, ребята? Зададим этим жуликам перцу? Буровики заулыбались и одобрительно закивали.
      - Считай, что сделано. - Гарри хлопнул меня по плечу. - А ты у нас расцветаешь не по дням, а по часам, старина. Раньше-то тебя, помню, чуть не ветром сдувало, а теперь вон какой бравый молодец! Пошли запускать бур, ребята. Удачи, Брюс!
      Дождавшись темноты, я въехал в Каним-Лейк и двинулся к дому сестер Гаррет, прижимаясь к стенам хижин, стараясь держаться в тени. Дверь мне открыла сама Сара. Вид у нее был такой, словно она уже знала, зачем я пожаловал.
      - Вы, наверное, очень спешите? - спросила старушка.
      - Да, мне надо в Калгари.
      Она прошла в свою комнату и вынесла оттуда две заветные жестяные коробочки.
      - Вот, возьмите. Надеюсь, этого хватит.
      - Вы понимаете, что я, возможно, не сумею вернуть долг?
      Она улыбнулась.
      - Это не долг, а подарок.
      У меня перехватило дыхание. Уже на пороге Сара Гаррет спросила:
      - Вы женитесь на Джин? Она вас так любит, вы это знаете?
      Я медленно кивнул.
      - Да. Но мы никогда не поженимся. Я болен и скоро умру. Только пусть это будет нашей с вами тайной.
      Утром седьмого августа я прибыл в Калгари, положил золото в банк и, отправив Бою необходимую сумму, пошел к моим адвокатам. Здесь я узнал, что Фергюс забрал свой иск назад. Юристы посоветовали мне ускорить темпы бурения, с тем чтобы, добыв нефть, я мог потребовать с Фергюса такую компенсацию на случай затопления "Королевства", которая сделала бы его проект нерентабельным и заставила бы компанию Ларсена остановить стройку. На следующее утро в гостиницу, где я остановился, явился Эчисон. Он был зол, как цепной пес, и это меня нисколько не удивило, ибо пришел Эчисон с новым предложением Фергюса: сто тысяч долларов. Искушение было слишком велико, и я едва не сдался перед огромностью этой суммы. Как ни странно, выручил меня сам Эчисон, который заявил:
      - Мы требуем одного: чтобы вы публично признали неправоту Кэмпбела и довели до всеобщего сведения, что нефти в этом районе Скалистых гор никогда не было, нет и быть не может.
      Я посмотрел на железнодорожные рельсы за окном. Сделать подобное заявление значило окончательно заклеймить деда как лжеца и мошенника, а самого себя - как последнего труса.
      Эчисон взглянул на часы.
      - Думайте быстрее. В полдень предложение утратит силу.
      Нежелание признать себя побежденным боролось во мне с сознанием необходимости возместить убытки, которые понесли помогавшие мне люди. Борьба эта длилась уже около часа, когда раздался стук в дверь и мне передали телеграмму от Боя Блейдена:
      "МИНОВАЛИ ВУЛКАНИЧЕСКИЙ СЛОЙ ГЛУБИНА 5800 ПРОХОДИМ 10 ФУТОВ В ЧАС НАСТРОЕНИЕ БОДРОЕ ВЕЗИ СОЛЯРКУ".
      Прочтя сообщение, я немедленно позвонил Эчисону и попросил его передать Фергюсу, что теперь мы не согласны и на полмиллиона компенсации. Трубку я швырнул, не дожидаясь ответа. Мерзкие мошенники, они пронюхали, что наши дела пошли на лад. Видимо, засекли, наблюдая в бинокль, с какой скоростью бур уходит в землю.
      К вечеру следующего дня я приехал в Джаспер. Стояла теплынь, почти весь снег сошел с горных склонов. Ночевал я у Джефа Харта, а на следующее утро мы вместе с ним отправились дальше и уже к полудню прибыли в долину Громового ручья. Здесь мы пересели на лошадей и свернули на индейскую тропу.
      - Я вижу, тут изрядно прибавилось транспорта, - заметил Джеф, глядя вниз на дорогу, по которой беспрерывно сновали грузовики со стройматериалами. Я молча кивнул. Сегодня было шестнадцатое августа, и до завершения дамбы оставалось четыре дня.
      На место мы прибыли довольно быстро. Первыми, кто вышел нас встречать, были Джин и Мозес.
      - Ну, - спросил я, - как скважина?
      - Теперь ребята вкалывают круглые сутки, - ответила она.
      - Пошли на вышку.
      - А ты не очень устал? - Джин с беспокойством оглядела меня. - Я боялась... - Она отвернулась и быстро сказала: - Дамба почти готова. Неделю назад Треведьен нанял еще пятьдесят рабочих. Через два дня планируется все закончить.
      Я повернулся к Джефу.
      - Слышишь, два дня?
      - Да, черт возьми, вот будет гоночка!
      - Ладно, давай устраивайся, - сказал я ему и, взяв Джин под руку, зашагал к вышке.
      Буровики собрались в кучку, чтобы выслушать отчет о моей поездке, а потом жадно набросились на письма и газеты.
      - Ты говорил с Винником? - спросил меня Гарри.
      - Да. Он снова просмотрел сейсмограммы и утверждает, что мы либо найдем нефть на глубине семи тысяч футов, либо уберемся отсюда несолоно хлебавши.
      - Значит, послезавтра, - сказал Гарри, но в голосе его не было уверенности, а сам он выглядел как ходячий труп.
      Вид Гарри не оставлял сомнений в том, что гигант ирландец держится из последних сил. Впрочем, чему удивляться? На буровой было всего девять человек, а между тем для относительно нормальной работы необходима по крайней мере дюжина крепких парней. Пришлось и нам с Джефом заступать на вахту. На следующий день в десять утра мне сообщили, что приехал Треведьен. Оторвав голову от подушки, я с трудом поднялся и, вышел в большую комнату. Питер сидел на нарах, а рядом с ним примостился полицейский. Гарри тоже
      был здесь. Он стоял посреди комнаты с листком бумаги в руках.
      - Слушай, Брюс, - произнес Гарри. - Эти типы привезли нам ультиматум.
      Я взял у него бумагу. Из текста, отпечатанного на официальном бланке, явствовало, что Треведьену дано разрешение затопить участок в любой день, начиная с восемнадцатого августа.
      - Когда вы закроете шлюзы? - спросил я его. Питер пожал плечами.
      - Как будем готовы, так и закроем. - Он повернулся к полицейскому: - Эдди, хочешь что-нибудь добавить?
      - Да. - Офицер поднялся. - Компания Ларсена не будет отвечать за гибель вашего движимого имущества, если вы не успеете вывезти его отсюда до десяти часов завтрашнего утра.
      Треведьен и полицейский, не прощаясь, вышли из дома.
      В полдень мы дошли до глубины 6622 фута, а к четырем часам вечера до 6665. Стоял изнуряющий зной, и я истекал потом: минуту назад мы закончили наращивать трубы. Вытерев платком лоб, я посмотрел на зловеще притихшую стройплощадку. На дамбе не было ни души, только на утесе временами появлялись и тут же исчезали яркие вспышки. То блестели на солнце линзы бинокля: люди Треведьена продолжали наблюдать за нами.
      За ужином царило тяжелое напряженное молчание. Усталые бледные лица собравшихся за столом рабочих блестели от пота.
      В восемь часов заступила вечерняя смена. Глубина скважины теперь составляла 7013 футов, а скорость проходки - десять футов в час. Я немного подремал и в полночь отправился на буровую.
      - Похоже, приближается гроза, - сказал, увидев меня, Гарри и указал на вершины гор.
      Наши лица овеяло прохладным дыханием ветра. Он крепчал с каждой секундой и постепенно начал пробирать нас до костей. На тяжелом черном небе не было ни звездочки.
      Внезапно рокот мотора на буровой сменился громким надрывным визгом. В следующую секунду Бой громко вскрикнул, а Гарри, стоявший рядом с нами, бегом бросился в ночную тьму, и мы услышали его срывающийся от волнения голос:
      - Помпу, черти! Грязевую помпу давайте!
      Мы с буровиком Доном Леггертом встрепенулись и принялись беспомощно озираться по сторонам, не зная, что случилось. Заметив нас, Гарри рявкнул что было мочи:
      - Прочь с платформы! Бегите отсюда, если хотите жить!
      - Есть! - завопил Бой. - Е-е-есть!
      Мы бросились к трапу, и я едва не скатился вниз кубарем, когда заметил, как квадратная штанга медленно поднимается, подталкивая кронблок. Кое-как сбежав по трапу, я спрыгнул на землю и не разбирая дороги понесся прочь с буровой. Впереди меня сломя голову мчались мои товарищи. Я почувствовал, что земля под ногами становится скользкой, а в следующее мгновение меня захлестнула струя воды и я остановился. Остальные тоже замерли на месте и завороженно смотрели назад, в сторону вышки.
      Квадратная штанга с кронблоком доползла до самого верха, на секунду застыла на фоне неба, а потом послышался громкий хлопок, с каким обычно рвется металл, и вышку приподняло над землей. Штанга согнулась пополам, вышка затряслась, качнулась и рухнула всей своей громадной тяжестью на землю, теряя на лету составные части. Скрежет и грохот были ужасны. Движок неистово взревел, продолжая работать без нагрузки, а секунду спустя из земли, как паста из тюбика, поползли трубы. Лязг, визг и скрежет слились воедино, и я еле расслышал отчаянный крик Боя, стоявшего в каком-то футе от меня:
      - Гарри! Гарри! Гарри!
      Когда мы бросились назад к буровой, вода доходила нам до щиколоток. Мы спотыкались о валявшиеся кругом обломки грузовиков, развороченных страшным напором газа.
      - Гарри! - вопил Бой.
      Во тьме замаячил силуэт, и скоро к нам, шатаясь, подошел наш главный буровик.
      - Ну вот мы и выиграли, - дрожащим голосом произнес он и изо всех сил стиснул мою ладонь. Я был настолько потрясен, что начисто утратил чувство реальности и ничего не понимал.
      - Ты хочешь сказать, что мы добрались до нефти? - спросил я, ошарашенно озираясь по сторонам.
      - Пока только до газа. А дальше под ним - нефть.
      - Вся твоя буровая развалилась... - промямлил я.
      - Черт с ней! - захохотал Гарри. - Мы пришли сюда, чтобы доказать правоту твоего деда. И доказали! Пошли будить ребят: Джеф должен увидеть это своими глазами. Как-никак он единственный беспристрастный наблюдатель. Ну, теперь-то уж Ларсену крышка, ха-ха-ха!
      Через секунду мощной лавиной обрушился ливень. В громком шуме дождя потонуло даже шипение рвавшегося из недр газа, над нашими головами вспыхнула молния и прогрохотал тяжелый раскат грома.
      С горем пополам мы добрались до ранчо, сбросили мокрую одежду и, разведя в камине огонь, пустили по кругу бутылку рисовой водки. Свободные от вахты буровики спали как убитые, Джеф и Джин тоже, и мы решили никого не будить, ибо в этом не было никакого смысла: отправиться глазеть на буровую в такую погоду мог только безумец. Скоро мы разбрелись по нарам, и я тут же заснул, успев подумать лишь, что надежды моего деда оправдались. То, что требовалось доказать, я доказал, а стало быть, и жизнь прожита не зря.
      Разбудила меня Джин. Она была не на шутку взволнованна и упорно трясла меня за плечо, не обращая внимания на мое протестующее мычание. Я был настолько разбит и измучен, что пробуждение показалось пыткой.
      - Брюс! Вставай скорее, тут такое творится!
      - Знаю, - пробурчал я. - Мы не стали тебя будить из-за урагана.
      Я кое-как поднялся и накинул куртку прямо на пижаму. Джин схватила меня за руку и потащила к окну.
      Я взглянул на улицу и окаменел: "Королевство", представшее моим глазам, было грязно-серым от воды, а скважина исчезла бесследно. Весь участок превратился в огромное озеро, и если б вчера я не видел здесь буровую установку, то ни за что не по
      верил бы, что она тут вообще была. Вода плескалась уже в какойнибудь сотне футов от наших сараев. Значит, Треведьен закрыл шлюзы раньше оговоренного срока? Выходит, что так, иначе откуда оно взялось, это озеро, покрытое белыми бурунами гонимых ветром волн?
      - Боже мой... - упавшим голосом вымолвил я и со стоном закрыл лицо руками.
      Джеф Харт усердно морщил лоб, пытаясь зрительно представить себе прорыв нефтяного фонтана, свидетелями которому мы стали. И все же я чувствовал, что он верил нам не до конца. Он знал, как у нас натянуты нервы, и, возможно, рассуждал, что в сложившихся обстоятельствах мы вполне могли принять желаемое за действительное. Джеф вежливо поддакивал, слушая наш сбивчивый, перегруженный подробностями рассказ, и время от времени виновато вставлял:
      - Да, да, конечно, я вам верю, ребята. Но покажите мне хоть какое ни на есть доказательство.
      Откуда ж нам было взять доказательства? Мокрые до нитки, слонялись мы по берегам этого проклятого озера, высматривая мельчайшие следы нефти на воде, искали то место, где стояла буровая, в надежде обнаружить газовые пузыри. Но вся поверхность озера дыбилась мелкой пенной рябью, и увидеть пузыри, даже если они были, не удавалось.
      - Если б только они дождались назначенного часа, - пробормотал Бой.
      Гарри повернулся ко мне.
      - Помнишь, как вляпались в воду, когда освобождали бур? - спросил он. - Они уже тогда начали затопление. Черт возьми, еще бы один день, всего один! Теперь остается лишь уповать, что Треведьен согласится осушить "Королевство". Пошли к ним, Брюс! - Огромные ладони Гарри сжимались так, будто он только и ищет чью-нибудь глотку, чтобы вцепиться в нее.
      Мы взяли двух лошадей и поехали вдоль берегов озера к тому месту, где бежавший по склону провод уходил под воду. Противник заметил нас и сгруппировался, готовясь дать отпор. Треведьен стал поближе к прибывшему полицейскому, а чуть дальше маячили фигуры двух вооруженных головорезов из банды Питера. Приблизившись, я заметил, что крошечные глазки Треведьена испуганно заблестели. Полицейский оставался невозмутим.
      - Вы затопили мою буровую установку, - тяжело произнес Гарри. - А, между прочим, мы договорились, что это произойдет не раньше десяти утра.
      - Предупреждение касалось только жилых построек, - ответил Треведьен, зыркнув на часы. - Сейчас двадцать минут девятого. У вас в запасе почти час, чтобы убраться отсюда.
      Гарри повернулся к полицейскому.
      - Вы были здесь прошлой ночью, когда началось затопление?
      Офицер покачал головой.
      - Нет, я приехал утром, чтобы пресечь возможные беспорядки.
      - Так знайте, что беспорядки будут нешуточные, - прошипел Гарри. Вы отдаете себе отчет в том, что затопили скважину, которая уже дала нефть? Это случилось в четверть третьего ночи.
      - Хватит рассказывать байки! - крикнул Треведьен.
      - Ты прекрасно знаешь, что это правда! - завопил Гарри. - Советую держаться от меня подальше, если не хочешь, чтобы я свернул твою поганую шею!
      - Кажется, я поступил разумно, вызвав полицию, - с усмешкой сказал Треведьен. - Шли бы вы лучше собирать манатки, Вэтерел. С минуты на минуту мы возобновим затопление.
      - Когда вы сюда приехали? - спросил я полицейского.
      - Я получил приказ прибыть сюда к восьми утра.
      - Вы представляете провинциальную полицию или же Треведьен просто купил вас как сторожевого пса?
      - Полегче! - огрызнулся полицейский.
      - Понятно, - сказал я. - Иными словами, вы подчиняетесь Треведьену. Это все, что я хотел узнать. Гарри, мы теряем время. Придется решать дело в суде.
      Мы молча вернулись на ранчо. Я был охвачен отчаянием, главным образом потому, что из-за меня Гарри лишился буровой установки, на которую
      копил пятнадцать лет. Дома нам сообщили, что вода поднялась еще выше. Это означало, что мы должны подумать, как спасти большую часть наших пожитков. Грузовики Боя набили оборудованием и откатили их к поросшему елями склону. Потом мы с Джин запрягли лошадей и вывезли часть имущества деда. Когда кончился дождь, мы разбили лагерь под сенью деревьев и, потягивая горячий чай, принялись уныло смотреть на воду, медленно подползавшую к ранчо. К вечеру дом, построенный руками деда, уже стоял посреди озера, в четверти мили от берега, а волны захлестывали оконные рамы. "Королевству" пришел конец.
      Утром в палатку заглянул Бой и сообщил, что грузовики должны быть у подъемника завтра в полдень. Казалось, Джин понимает, что со мной творится, она терпеливо уверяла меня, что все обойдется, что нам выплатят компенсацию, которая с лихвой покроет все убытки. А вечером пришли Джонни Карстерс со Стивом Страханом и Томом Джонсоном, американскими газетчиками, которые в июле помогли мне достать лошадей.
      Это были на удивление спокойные, рассудительные парни, и я даже почувствовал новый прилив сил, когда понял, что наша печальная история может заинтересовать их как тема для статьи.
      - Кто же нам поверит? - спросил я их. - Даже Джеф Харт сомневается, что мы говорим правду. Газетчики заулыбались.
      - Мы на таких вещах собаку съели. У себя в Штатах и не такие подлости видели - сказал Стив Страхан. - Вы выдержали перекрестный допрос, все четверо. Таких подробностей, какие вы сообщили, из пальца не высосешь. Мы с Томом лица заинтересованные. Ведь в "Королевстве" раньше вас побывали, со старым Кэмпбелом познакомились и труп его первыми обнаружили. Теперь постараемся создать такое общественное мнение, что Генри Фергюсу тошно станет.
      Наутро мы свернули лагерь и подошли к подъемнику. Здесь не было ни души. Бой спустился к плотине и скрылся внутри здания. Ровная бетонная
      стена уходила в глубь ущелья со стороны долины Громового ручья, а по другую сторону плескались воды озера, не доходя до верхнего края дамбы на какой-нибудь фут.
      Через несколько минут Бой опять присоединился к нам. На его загорелом лице были начертаны испуг и изумление.
      - Там никого, - обескураженно сказал он. - Шлюзы нараспашку.
      - Слава богу, хоть гондола здесь, - сказал Гарри. - Давайте-ка загоним в нее первый грузовик.
      Бой полез в кабину, и в ту же минуту мы услышали какой-то треск и шум камнепада, а потом приглушенный крик, потонувший в реве воды. Секунду спустя на склоне утеса появился один из инженеров, следом за ним вверх карабкались двое его коллег и часовые с ружьями. Заметив нас, они бегом бросились в нашу сторону. Лица их были перекошены от страха.
      - Что случилось? - крикнул Гарри.
      - Дамба! Дамба треснула! Сильная течь, плотина может рухнуть в каждую секунду. - Инженер задыхался, и голос его то и дело срывался на визг.
      Мы ошарашенно уставились на него.
      - Вы уже сообщили тем, кто внизу? - спросил, приходя в себя, Гарри.
      - Как? Телефонный кабель сорвало бурей. Не знаю, что и делать. Там, на склоне, около ста человек. Они строят подстанцию и ничего не подозревают. Как же быть?
      Я окинул взглядом озеро. Оно раскинулось на шесть миль в ширину, а глубина его была равна высоте дамбы и, следовательно, составляла около двухсот футов. Джин схватила меня за руку.
      - Мы можем сделать хоть что-нибудь? - Голос ее дрожал, лицо побелело от испуга.
      Все, кто был с нами, уже бежали вниз по склону, чтобы своими глазами взглянуть на трещину в дамбе. Не теряя времени, я бросился следом за ними, рядом со мной бежал Джонни.
      Трещина достигала пятидесяти футов в длину, а ширина ее равнялась примерно сорока дюймам. Во все стороны от нее расползалась паутинка мелких ветвистых трещинок, сквозь которые уже сочилась вода.
      - Это все из-за цемента. - Джонни склонился к самому моему уху и орал во все горло, дабы перекричать рев воды. - Загнали брак в дамбу, спекулянты! Вы можете спуститься и предупредить людей? - спросил он инженера.
      - Да там же никого нет! - Инженер чуть не плакал. - И движок запустить тоже некому!
      - Сколько еще продержится дамба? - спросил я.
      - А черт ее знает! Может, сейчас грохнется, а может, достоит до осушения.
      К нам подбежал Стив Страхан. Они с Томом Джонсом уже сфотографировали среднюю секцию, рискуя при этом жизнью.
      - Чего они стоят? - растерянно спросил меня американец. - Там же люди внизу.
      - А что мы можем сделать? - огрызнулся инженер. - Связи-то нет.
      Я махнул рукой Бою, и мы вместе вскарабкались по утесу к подъемнику. Джин догнала нас, когда я уже перелезал через борт гондолы.
      - Что ты задумал? - закричала она, увидев, что я собираюсь заклинить ведущий кабель и спускать клеть вручную. - Нет, милый, нет, не делай этого!
      Я ласково убрал ее руку с моей.
      - Не волнуйся, Джин, все будет в порядке.
      - Но почему именно ты? - прошептала она. - Почему не кто-нибудь из этих инженеров? В конце концов, они за все в ответе!
      Я отвернулся и сказал Бою:
      - Дай-ка мне вон ту палку.
      Он протянул мне полено, и я выбил шестерню. Не успела она упасть на пол, как моя рука уже сжала тормозной рычаг. Клеть тронулась, и я навалился на рукоять, загоняя страховочный кабель в паз между двумя ведущими колесами. Джин и Бой замерли, растерянно глядя на меня, и справа от них серела ноздреватая, испещренная трещинами громада дамбы, сквозь которую сочилась бурая вода.
      Опора на верхушке скалы поползла в мою сторону, и я вцепился в рычаг, замедляя ход гондолы. Перед моими глазами раскинулась долина Громового ручья, и я остановил клеть возле бетонной тумбы. Потом дюйм за дюймом двинулся дальше. Внезапно гондола резко нырнула вниз, и я в панике навалился на рычаг, тормозя что было сил. Отсюда, с высоты, бетонный бункер внизу казался маленькой игрушечной коробочкой. Я почувствовал дрожь в коленях. Никогда в жизни не испытывал я такого жгучего страха, даже на войне.
      Склон, открывшийся вскоре моим глазам, был похож; на муравейник. Тут и там сновали люди, занятые закладкой фундамента подстанции. Господи, если дамбу прорвет именно сейчас...
      Я продолжал спуск. Строители бросили работу и, задрав головы, смотрели на меня.
      Наконец гондола стала на пьедестал у нижнего бункера, и секунду спустя я уже несся сломя голову к небольшой стройплощадке. Возле самосвалов с поднятыми кузовами стояла группа людей, и я бросился в их сторону.
      - Дамба сейчас рухнет! - крикнул я. - Уходите в лагерь! Плотина не держит. Укройтесь в лагере, черт вас дери!
      Мой голос тонул в вое бетономешалок и скрежете металла, но кое-кто из рабочих слышал крики, и некоторые уже бросили работу. Они передавали новость по цепочке и скоро начали собираться в группы. Несколько человек двинулись в мою сторону. Я продолжал кричать. Горло мое пересохло, по телу струился пот. Я и представить себе не мог, что загнать этих людей в лагерь, где они окажутся в безопасности, будет так трудно. В конце концов до них, кажется, дошло. Рабочие побросали свои инструменты и медленно двинулись к поросшему ельником пологому склону, однако в тот же миг на площадке появился Треведьен и приказал им возвращаться на места.
      - Вэтерел просто рехнулся! - кричал Питер. - Это провокация, поняли? Он сошел с ума. Разве не ясно, что только психу могло прийти в голову искать тут нефть? Возвращайтесь на стройку, олухи!
      Питер развернулся и зашагал ко мне.
      - Прочь отсюда, вы! - почернев от злости, взревел он.
      Рабочие нерешительно затоптались на месте, а я скользнул взглядом по скале.
      - Думаете, я бросил бы там друзей? Думаете, я стал бы спускаться на тормозах, рискуя свернуть
      шею, если б положение действительно не было критическим? - взывал я к рабочим. - Посреди дамбы дыра в ярд шириной, и она все время увеличивается. С минуты на минуту плотину может смыть ко всем чертям, потому что ее фундамент построен из бракованного бетона! Впрочем, если вам не дороги ваши шкуры, можете оставаться!
      Я спрыгнул с подножки грузовика и бросился к лесистому склону горы, надеясь увлечь людей за собой, но Треведьен раскусил мой замысел. Увидев выражение смятения на лицах рабочих, Питер ринулся следом за мной, но через пару шагов резко остановился.
      - Макс! - закричал он. - Макс, останови его!
      До подлеска оставалось не больше пятидесяти ярдов, но между мной и склоном горы стоял тяжелый, похожий на медведя Макс Треведьен.
      - Хватай его, братец! - крикнул Питер и, повернувшись к рабочим, приказал: - Марш по местам! Дамба цела! Скоро мы узнаем, что у этого типа на уме.
      Макс сделал несколько шагов мне навстречу. Я замер на месте.
      - Не валяйте дурака, Макс, уйдите с дороги. - Я нащупал в кармане пистолет. - Не приближайтесь!
      Нас разделяло ярдов тридцать. Я быстро оглянулся на толпу сбитых с толку рабочих. Люди были напуганы и никак не решались что-либо предпринять. Я понял, что, если попаду в руки Макса, все полетит к черту.
      - Не подходите, Макс, - простонал я, потом медленно поднял пистолет и тщательно прицелившись, выстрелил ему в правую ногу чуть выше колена. Макс удивленно разинул рот, сделал еще два нетвердых шага в мою сторону и, взревев от боли, тяжело упал ничком на землю.
      - Свинья! - прокряхтел Макс. - Ты дорого за это заплатишь.
      Резко обернувшись, я увидел вприпрыжку бегущего ко мне Питера и опять вскинул пистолет.
      - Назад! - закричал я, и, когда он остановился, мне стало ясно, что отныне я хозяин положения. Только вот надолго ли?
      - Убирайтесь! - велел я рабочим. - Если через минуту хоть один из вас еще останется на площадке, я стреляю.
      Чтобы как-то расшевелить их, я выстрелил в воздух. Рабочие сбились в кучу и побрели к подлеску. На площадке остались только Треведьен с помощником.
      - Оттащите своего брата подальше, - велел я ему. Питер не шелохнулся, продолжая буравить меня немигающим взором.
      - Не будьте лее идиотом, - прошипел я. - Спасайте брата, скорее!
      - Дамбу строили под надзором правительства, - сказал он. - С ней все в порядке. Вы просто сумасшедший.
      - Не валяйте дурака, - сказал я. - Каждая секунда задержки...
      - А ну вас в болото! - закричал Питер и обратился к своему помощнику. - Пошли, Джордж!
      Они затрусили к бункеру. Я повернулся и бросился к распростертому на скалах Максу. Он был без сознания, кровь сочилась из раны и капала на камни. Схватив Макса под руки, я поволок его по валунам. Ну и тяжел же он был! Я тащил его к лесистому склону, останавливаясь через каждые десять ярдов и с трудом переводя дух. Оглянувшись, я увидел, как поднимается гондола, и услышал надрывный рев дизеля.