ХЭММОНД ИННЕС, английский писатель
      БОЛЬШИЕ СЛЕДЫ
      Роман
      Роман печатается с сокращениями.
      Перевел с английского А. ШАРОВ
      "Вокруг света" не впервые знакомит своих читателей с произведениями известного английского писателя Хэммонда Иннеса. В 1977 году журнал опубликовал его роман "Белый юг", затем в приложении "Искатель" вышел второй его роман - "Крушение "Мери Диар", в свое время на страницах "Вокруг света" появились "Шанс на выигрыш" и "Львиное озеро".
      В письме в редакцию Хэммонд Иннес заметил: "Так уж получилось, что вы впервые представили меня советским читателям, когда мне исполнилось шестьдесят пять лет. "Шанс на выигрыш" в вашем журнале стал подарком к другому моему юбилею. Я очень рад, что и "Большие следы" выйдут в вашей стране как раз в те дни, когда я готовлюсь встретить свое семидесятипятилетие..."
      На этот раз писатель обращается к острым проблемам охраны дикой природы Африки. Действие романа "Большие следы" развивается в вымышленной стране - Восточноафриканской Федерации.
      Шел дождь - непрерывный тропический ливень. Я закурил сигарету, уселся на разваливающийся парапет того, что некогда было верандой, и стал смотреть сквозь дождь на широкий полукруг комнат, освещенных керосиновыми лампами и свечами. Кое-кто из делегатов конференции уже готовился ко сну. Другие, вроде меня, тихо переговаривались на верандах.
      Хандра моя усилилась. Я подумал о туристах, которые, развалясь, некогда сиживали на этой веранде со стаканами ледяной выпивки в руках и глядели на слонов, носорогов и разную мелкую дичь, тенью выскальзывавшую из темноты, чтобы напиться из залитого светом пруда. В те времена здесь, наверное, было славно - усадьба хорошо спланирована, водоем похож на убранную сцену...
      Теперь лужайка поросла кустарником, бассейн высох и растрескался, дома развалились. Хороший первый кадр, но и только. Да еще конференция по диким животным при отсутствии этих самых диких животных- Я уставился на свою сигарету, вслушиваясь в дождь. Нет, ничего не выйдет. Человек, из-за которого я взялся за это задание, ради встречи с которым приехал сюда Корнелиус ван Делден, знаток северной границы,- все еще не объявился. Голоса на соседней веранде зазвучали громче:
      - Говорят вам, все без толку. Туристы уже не вернутся, а без туризма...
      - Значит, вы согласны с Кэрби-Смитом?
      - Насчет отстрела? Да, если организовать его как следует...
      - Вы хотите сказать "расстрела",- послышался еще один голос, резкий и сердитый.- Бога ради, называйте вещи своими именами. Пальба по всему, что движется, ради того, чтобы освободить место для скота... И вы называете это "отстрелом"!
      - Майор Кэрби-Смит - деловой человек, вот и все,- раздался громкий пронзительный голос с бостонским акцентом.- Так что давайте мыслить по-деловому, господа. Можете называть его как угодно, но он толковый парень, и у него за спиной правительство. Поэтому должен вам сообщить, что фонд, который я представляю, считает его план помощи лучшей системой мероприятий, какую мы...
      Из дождя и темноты внезапно выступил человек. Шляпой "сафари" он прикрывал фотоаппарат.
      - Баснословно!
      Кен Стюарт неизменно пускал в ход это словечко, когда ему удавалось снять нечто стоящее. От нечего делать он шастал вокруг со своей "лейкой" и фотографировал.
      - Дождь, керосиновые лампы, дыры от пуль, отражения в лужах... Баснословно! - Он вошел под навес веранды, встряхиваясь, как собака, и довольно улыбаясь.- Я, конечно, снимал на черно-белую, но завтра, с цветной, будет нелегко. Это я об освещении...- Кен прошагал за мою спину в комнату и начал протирать фотоаппарат, не потрудившись раздеться и растереться полотенцем: - Наши соседи по комнате уже в пути.- Голос его звучал приглушенно; теперь Кен тер свою черную шевелюру.- Два парня из Си-би-эс.
      - Откуда ты знаешь?
      - Каранджа сказал. Они едут на грузовике. Он как раз вывешивал на стену список гостей...
      - Ван Делден там числился? Кен потряс головой, энергично растираясь полотенцем.
      - Был какой-то Делден от нескольких американских журналов. Но имя начиналось с М. А. Корнелиуса, ван Делдена не было.
      Значит, он все-таки не приедет. Единственный человек, действительно знавший район северной границы, человек, отец которого проложил маршрут через пустыню Чалби к озеру Рудольф и опубликовал на африкаанс книгу о своих странствиях.
      - Ты уже прикинул, что делать?
      - Нет.
      Я остался на веранде, думал о сценарии и о том, что моя затея бесполезная трата времени, коль скоро Корнелиус ван Делден не собирался приезжать.
      Я пошел в дом, сел за колченогий походный стол рядом с керосиновой лампой и стал разглядывать старые туристские карты, которые нам выдали. Цаво, Серенгети, Аруша, Нгоронгоро с его кратером (все эти имена национальных парков и заповедников когда-то принадлежали усадьбам), а на севере - Меру, Самбуру, Марсабит. И еще дальше к северу, возле озера Рудольф, на эфиопской границе - Илерет, самый отдаленный и малоизученный. За обедом шел разговор об Илерете и о том, что (по неподтвержденным сведениям) дикие животные движутся на север по Рифтовой долине к озеру Рудольф. Говорили, что это единственное оставшееся у них прибежище. Но никто ничего не знал об Илерете, он был для них гранью неведомого - пустыня и лавовые поля. Я потянулся за своей сумкой, чтобы достать карту и перевод той старой книги. Но что толку опять перечитывать машинописный текст? Целые отрывки я знал наизусть, ясно представлял себе карту. Да и кто еще поведет меня туда в нынешней обстановке? "Я на покое, но если меня пригласят, я приеду". Что ж, его - ван Делдена - пригласили, но он не приехал, а утром открывается конференция...
      Стена мокро блестела в свете лампы, а я сидел и думал о последней встрече с тем добрым неудачником, который помогал воспитывать меня. Минул почти год с тех пор, как он твердой рукой подал мне книгу Петера ван Делдена и ее машинописный перевод, озаглавленный "Путешествие через Чалби к озеру Рудольф". Между страницами рукописи я нашел карту, нарисованную на плотном пергаменте. Через два дня неудачника нашли мертвым в маленьком тускло освещенном подвале его конторы на Дафти-стрит.
      Когда он принял дело от моего отца, это было маленькое процветающее издательство, занимавшееся книгами о путешествиях. Инфляция и перемены в мире убили его. И его владельца. А может, виноват был я, а не он? Если б я вошел в дело, как они оба надеялись...
      Я отодвинул стул и поднялся. Сутки были долгие: ночной перелет в Найроби, нескончаемое ожидание на неровной посадочной полосе аэропорта Уилсон (странное дело: традиция сохранила это старинное английское название), а теперь еще дождь, проклятый вечный дождь, и этот мерзкий мрачный полуразрушенный дом. Кен Стюарт уже спал. Мне было слышно, как он дышит - тихо, будто дитя,- и я позавидовал его умению жить одной секундой, тем мигом, пока длится выдержка его очередного кадра, его способности с головой нырять в видоискатель.
      Снаружи послышались шаги. Полураздетый, я повернулся и увидел солдата с зонтом в руках и двух мужчин, входивших в комнату.
      Они представились. Высокий, Эрд Линдстрем, был белокур и синеглаз. Второй, Эйб Финкель, худой и смуглый. Оба с телевидения.
      - Вы представляете Би-би-си, не так ли? - обратился ко мне Финкель.
      - Только по договору.
      - А так сам по себе, да?
      Он посмотрел на меня и быстро передернул плечами.
      - Что ж, наверное, в этом есть свои преимущества... Вам кто-нибудь сообщил прогноз погоды? Сколько еще продлится этот дождь? Сейчас вроде бы сухой сезон...
      - Маленькие дожди так и не пролились, вот все тут и решили, что погода опять сбилась с пути.
      - Значит, будем снимать на фоне дождя. А нам говорили, тут засуха. Потому-то мы и поехали на грузовике: надеялись снять туши слонов.
      День, когда должно было открыться то, что официально именовалось "Конференцией по вопросам ресурсов дикой природы Восточноафриканской Федерации", начался с сырого мрачного рассвета. Воздух клубился над мокрой землей. Ливень перестал, но и только. Зловещие дождевые тучи нависли над усадьбой как влажное одеяло. Здесь было несколько женщин-делегатов, и Кен вволю повеселился, пока они совершали омовение и пока появление Каранджи не оторвало его от этого занятия. Каранджа был в опрятном сером костюме. На лице - заискивающая улыбка, большие уши торчали как паруса. В руках у Каранджи был мегафон, который он держал на манер базуки.
      - Похоже, министр так и не выбрался,- произнес Эйб Финкель.
      Хлюпая по грязи, на веранду поднялась какая-то фигура. Я не сразу понял, что это молодая женщина: она была высока и широкоплеча, одета как охотник из команды сафари - в выцветшие брюки хаки, охотничью куртку и сапоги с голенищами, достававшими до середины икр. На голове у нее была шляпа с отвислыми полями, из которой торчало страусиное перо.
      - Есть ли среди вас Колин Тейт, ребята? - голос ее исходил из глубин гортани и звучал с легкой хрипотцой.
      Я поднялся.
      - Колин Тейт - это я.
      Она посмотрела на меня тяжелым изучающим взглядом.
      - Могу я поговорить с вами? Она резко повернулась, сошла вниз и остановилась, поджидая меня.
      - Мое имя - Мери Делден,- сказала девушка, когда я приблизился.Прогуляемся до пруда? Здесь говорить нельзя. Вы писали Корнелиусу ван Делдену?
      - Вы с ним в родстве? Она кивнула.
      - Это мой отец.
      У нее было смуглое и очень необычное лицо - довольно продолговатое, с широким тонкогубым ртом и упрямыми скулами. Но больше всего обращал на себя внимание крепкий орлиный нос. Девушка смотрела на меня большими глазами цвета аквамарина; белки на фоне смуглой кожи казались еще белее.
      - Я отказалась от "ван", когда уехала в Америку. Да и потом. Мери Делден - более подходящее имя для журналистки,- Улыбка озарила лицо, смягчив его мужские черты.- Так или иначе, моя мать была итальянкой, а не южноафриканкой... Зачем вы хотели видеть отца? - вдруг резко спросила девушка.- В письме вы сообщили лишь, что у вас есть экземпляр "Путешествия через Чалби...", в котором содержатся новые сведения о...
      - Я рассчитывал, что встречусь здесь с ним...
      - А мне вы ничего говорить не желаете, так? - Она произнесла это легко, не переставая улыбаться, но чуть выступившая вперед челюсть и холод в глазах выдали некоторую неприязнь.- Отойдем подальше.
      Я заколебался, напомнив ей, что конференция откроется, как только прибудет министр. Она едко усмехнулась.
      - Сегодня тут ничего не будет. Конференция начнется не раньше завтрашнего дня.
      - Это вам Каранджа сказал?
      - Разумеется, нет. Но вы знакомились с повесткой дня. Завтра все мы должны были ехать на грузовиках смотреть Серенгети и Нгоронгоро. На этом настояли американские устроители. Представляете, какое настроение воцарится на конференции, если делегаты увидят пустые равнины и обнаружат, что мигрирующие стада вымерли? Ни хищников, ни даже стервятников. А кратер забит домашним скотом,-тон ее голоса резко повысился.- Им чертовски пофартило с погодой.
      - Что вы имеете в виду?
      Она посмотрела на меня с удивлением.
      - Нам вовсе не собирались показывать Серенгети. Они отыскали бы какой-нибудь предлог: опоздал министр или все грузовики вдруг поломались. Уж объяснение-то всегда найдется. Теперь у них есть великолепная отговорка - погода. Вы прежде бывали в Восточной Африке? - неожиданно спросила она.
      - Нет.
      Она кивнула так, словно мои ответ подкрепил уже сложившееся у нее впечатление. А потом принялась расспрашивать меня, но не о причинах, по которым я ищу встречи с ее отцом, а о том, кто я и откуда. Ей явно хотелось знать, что я за человек, и чувствовалось, что она пытается принять какое-то решение. Наконец девушка прекратила расспросы. Мы были у дальнего берега пруда.
      - Не знаю, как и быть...- в нерешительности проговорила она.- Времени у нас много, все утро, но...- ее губы напряглись.- Рассказали бы вы лучше, в чем дело.
      - Очень сожалею,- ответил я.
      - Может быть, вы сомневаетесь, что я дочь Корнелиуса ван Делдена?
      Я покачал головой, прикидывая, как давно она виделась с отцом.
      - Откуда вы узнали о моем письме? Вы видели своего отца, прежде чем приехать сюда? Она не ответила.
      - Он все еще на Сейшелах? Он написал мне оттуда, Он ведь там живет, не так ли?
      - Да, теперь там. В старом плантаторском доме на Ла-Диг, который принадлежал семье моей матери.
      - Но вы его видели или нет? Должна была видеть. Иначе откуда ей знать о моем письме?
      - В своем ответе мне он написал, что если его пригласят, он приедет. Я надеялся встретиться с ним...
      - Вы и вправду думаете, что ему позволят запросто обратиться к участникам конференции? - резко спросила она.- Вы читали его книгу "Человек против природы"?
      - Нет,- ответил я.- Но я о ней слышал.
      - Как же тогда вы могли подумать, что его пустят сюда? Они озабочены лишь тем, как бы оттяпать побольше земли для скота, который принадлежит вождям племен. Во всем, что касается животных, министр Кит Кимани гнет свою линию, надев шоры на глаза. Не знаю, на чьей стороне сейчас Каранджа - в старые времена в Марсабите он был с нами,- но политика диктуется человеческой жадностью, да и нынешний демографический взрыв тоже оказывает давление...- Она чуть пожала плечами, словно считала, что зря тратит время, объясняя проблемы Африки человеку, который никогда прежде не бывал тут. Потом добавила, чуть спокойнее и не так громко: - Когда он сел в аэропорту Найроби, у него отобрали паспорт. Потому якобы, что он - южноафриканец. Так они объяснили, хотя им хорошо известно, что отец не был в ЮАР с самого детства, а последние три года живет на Сейшелах.
      - Значит, он все-таки приехал...
      - Четыре дня назад. Надеялся, что сможет повлиять на правительство. Не на Кимани, а на остальных. Он знаком с большинством из них.
      - Значит, вы видели его в Найроби? Он все еще там?
      - Нет, разумеется, нет. Полиция безопасности продержала его в аэропорту до следующего вечера, пока там не приземлился самолет, идущий на Восток. Он заправляется в Маэ, на Сейшелах.
      Стало быть, ван Делдена изолировали, и все на этом кончилось. Теперь у меня нет никакой возможности узнать, бывал ли он на вершине Порра, или попытаться уговорить его взять меня с собой в запретную зону.
      - Вы говорите на африкаанс? - спросила она. Я покачал головой, продолжая раздумывать о вожделенном документальном фильме и об открытии, которое могло принести мне славу и, возможно, много денег.
      - Но вы читали "Путешествие через Чалби к озеру Рудольф". Это можно понять из вашего письма. Вы говорили о карте. В книге Петера ван Делдена никакой карты не было. Вы ее выдумали?
      Я снова покачал головой.
      - Книгу никогда не издавали по-английски, только на африкаанс в Питермарицбурге в 1908 году. Как же вы могли прочесть ее?
      Я предпочел промолчать.
      - Кажется, я начинаю понимать,- она улыбалась, но глаза ее оставались серьезными.- Существует неопубликованный английский перевод?
      - Если б я мог поговорить с вашим отцом...
      - Чего ради ему брать вас с собой? - Она смотрела на меня, и мне вновь показалось, что девушка пытается принять какое-то решение.- Вас не волнует Марсабит и то, что произошло с тамошними слонами. Почему вы не обратились к Алексу Кэрби-Смиту, который пользуется кое-каким влиянием при новых властях? - Она помолчала, ее необыкновенные глаза неотрывно смотрели на меня.- Дело в книге, да? Что-то такое в переводе?
      - Пора возвращаться,- сказал я.- Министр вот-вот приедет.
      - Кимани не приедет до вечера, а конференция не откроется раньше завтрашнего дня. Вы скажете мне, в чем дело? Что вам известно? - Голос девушки зазвучал мягко, ее рука коснулась моей.- Я ведь могу связаться с отцом.
      - Каким образом?
      Но она только улыбнулась. Она была высокая, примерно с меня ростом, и в глазах ее, устремленных на меня, была какая-то непонятная мне теплота.
      - Пожалуйста, расскажите мне,- она вдруг стала очень женственной, от суровости не осталось и следа.- Вы должны мне рассказать,- проговорила она.- Я ничего не смогу решить, если вы не расскажете.
      Я подумал, что она охотится за материалом для статьи, и высказался в том духе, что девушка, очевидно, пошла характером в свою мать. После этого ее настроение, похоже, претерпело еще одну перемену; она отпустила мою руку и ответила:
      - Не знаю. Мать умерла, когда я была еще ребенком. Она произнесла это резко, губы ее сжались.
      - Стало быть, со мной вы говорить не собираетесь?
      - Нет,- сказал я.- Но если вам известно, где я могу встретиться с вашим отцом...- я замялся.- Я не собираюсь подносить эту историю на блюдечке какому-нибудь американскому журналу.
      Девушка рассмеялась.
      - Думаете, я могла бы так поступить? Она повернулась, намереваясь уйти. Девушка постояла, потом резко обернулась ко мне.
      - Я могу довериться вам?
      Этот вопрос не требовал ответа. Она просто думала вслух.
      - Наверное, могу... Но я даже не знаю, зачем вы хотите ехать к озеру Рудольф... Ведь вам нужно озеро Рудольф, не так ли?
      Я кивнул:
      - Озеро Рудольф и гора под названием Порр. Возможно, и Кулал.
      - Кулал...- Она произнесла это название тихо, словно в нем было нечто волшебное.- Мне все время хотелось поехать на Кулал. Тембо - мой отец один из тех очень немногих людей, которые действительно знают это странное скопище вулканической породы... Вы обещаете?..
      Но тут она замялась, покачала головой и улыбнулась.
      - А, чего уж там! Придется мне довериться вам. В любом случае осталось каких-то два дня. В четверг Алекс выступит на конференции, потом все это выставят перед камерами, и все узнают...
      Она опустила взгляд на мои ботинки, пожала плечами, потом повернулась и зашагала в кустарник.
      - Это недалеко,- сказала она через плечо.- Всего полчаса или около того.
      Больше она не разговаривала и шла вперед свободной походкой, чуть покачиваясь. Я тоже молчал, потому что мы почти сразу угодили в неглубокое болото, и я едва ухитрялся не потерять башмаки. Однажды, поджидая меня, Мери указала на какие-то следы.
      - Бородавочники. Они выживают даже там, где гибнут все остальные.
      И она пошла дальше, продираясь сквозь колючую чащобу, карабкаясь среди скал по тропе, протоптанной, очевидно, диким зверьем. На верхушке скалы она остановилась и кивком указала на полоску земли, змеившуюся по выжженной равнине.
      - Он там, внизу,- сказала она.- В люгге 1.
      1 Полосы густого кустарника, растущего по руслам пересохших рек. (Здесь и далее - прим. перев.)
      - Значит...- Я умолк, чувствуя, что вконец сбит с толку, и она с улыбкой кивнула.
      - Отец - очень решительный человек. Если уж он за что-то берется...Мери помолчала и добавила: - Он пошел к самолету с остальными пассажирами, но не поднялся на борт: просто прошагал под брюхом и скрылся в ночи, и никто его не остановил. К утру он был среди холмов Нгонг, возле старого лагеря, где у него друзья.
      Она напряженно смотрела на меня.
      - Отец подвергался опасности. Вы это понимаете? Они могут убить его, если узнают, что он здесь.
      - Но раз ван Делден выступит на конференции...- Я не понимал, что говорю.- Вы сказали, он непременно хотел произнести речь.
      - На конференции - другое дело. Там он будет под зашитой делегатов и репортеров, вроде нас с вами. Но здесь...- Она смотрела на меня тяжелым взглядом.- Здесь он одинок и уязвим. Вы понимаете?
      - Я ничего никому не скажу,- заверил я ее. Она кивнула.
      - Я бы не повела вас в люггу, если б чего-нибудь опасалась.
      И зашагала дальше, вниз, на равнину, где, как раскрытые зеленые зонтики, стояли акации.
      Через десять минут мы вошли в пояс зелени, росшей на мягком песке давно высохшего русла ручья. Сейчас вода текла здесь тонкой струйкой, лужицами стояла в песчаных ямках, а над головой тускло поблескивала и сверкала освеженная дождем листва. Цапля, стоявшая будто часовой, взмыла ввысь при нашем появлении, тяжело взмахивая крыльями, а на открытом месте за полосой красноватой земли блеснула яркая вспышка - зимородок, как полагала Мери. Песчаные дюны были испещрены следами птичьих лапок. Стояла жара, парило, было очень тихо, только мягко ворковали голуби да настырно журчал голос какой-то неутомимой птицы.
      - Эту птицу называют "флягой",- сказала девушка, и в тот же миг из зарослей выступил пожилой человек, одетый лишь в шорты цвета хаки. Черное его тело матово блестело. Ружье, которое человек держал в руках, было нацелено на меня, пока он объяснялся с девушкой на суахили.
      - Он говорит, что Тембо идет по следу куду 2. Он не знает, когда тот вернется,- Мери еще немного поговорила со стариком, потом тот кивнул, улыбнулся и опять исчез среди деревьев. Мы пересекли ровную площадку мягкого золотистого песка.- Хорошо, что старый разбойник с ним. Его зовут Мукунга.
      2 Винторогая антилопа.
      - Я-то думал, ваш отец ненавидит браконьеров,- сказал я.
      - О, господи! Мукунга - охотник. Убивать, чтобы прокормиться и выжить, и убивать ради наживы - совсем разные вещи, вот из-за чего отец схлестнулся с Алексом. А в Марсабите... только один человек когда-либо пытался сделать это в Марсабите...- Ее голос стих, и мне показалось, что она вздохнула, хотя не уверен.- Тембо. Так они его звали. "Тембо" и "ндову" - одно и тоже, эти слова означают "слон". И они правы: с годами он становится все больше похож на слона. Иногда я задумывалась...- Она умолкла, чуть повернув голову.- Вы, наверное, удивляетесь, почему я зову его Тембо, но моя мать умерла, и я почти все свое детство провела в лагерях в буше, под присмотром людей вроде Мукунги. Они обращались к нему "Бвана нкубва" - "Большой белый вождь", но между собой называли его не иначе как Тембо. Я просто привыкла.Она отрывисто засмеялась.- Думаю, когда вы с ним встретитесь...
      Она лезла на берег, продираясь сквозь низкую поросль, я карабкался следом. Вдруг к моей пояснице прижали что-то твердое, и чей-то голос произнес по-английски:
      - Не двигаться.
      Я застыл, кожа покрылась мурашками, между лопаток потек пот.
      - Это ты, Мтоме? - Девушка вернулась и с улыбкой протянула руку. Ствол ружья больше не упирался в мою спину. Я обернулся и увидел, что совсем рядом со мной стоит высокий худощавый и очень черный человек с дряблыми отвислыми мочками ушей, привыкшими к украшениям, которых сейчас не было. Человек был одет в рубаху и штаны цвета хаки, которые держались на широком кожаном патронташе. Он растерянно улыбнулся, глубокий шрам на левой щеке сморщился, показались сломанные корешки двух передних зубов.
      - Тембо еще не вернулся? - спросила Мери.
      - Нет, миссамари. Обратно скоро,- он взглянул на дешевые наручные часы. - Тембо ушел один час. Вы хотите что-нибудь?
      - Чаю. У тебя есть чай?
      Мтоме кивнул. Его улыбка стала шире.
      - Много чая, много сахара. Нет молока. Тембо ушел доить буйвола.
      Тихонько смеясь своей шутке, он продрался на небольшую полянку, где стояла маленькая палатка и чернело кострище. В развилке дерева виднелись два ружья, на ветвях сушились куски мяса.
      Мтоме присел на корточки перед головешками и принялся раздувать их, а мы с Мери растянулись на сырой земле. Потом Мтоме без умолку говорил что-то на быстром трескучем наречии, обращаясь к Мери Делден.
      - Мтоме сказал, что работал поваром у каких-то солдат, стоявших на краю Рифтовой долины, и туда приехал патруль полиции безопасности. От них он и прослышал о возвращении Тембо.- Ее голос звучал лениво, почти сонно.Лет, наверное, шестнадцать назад этого человека привезли с севера. Близ Самбуру, возле заповедника Меть-юз Рейндж, его чуть не убил буйвол.- И она добавила: - У нас никогда не было лучшего кашевара. А еще Мтоме - очень хороший стрелок.
      Я помнил Метьюз Рейндж по карте. Он был расположен к северу от тропы на Южный Хорр, ведущий к озеру Рудольф.
      - Он знает озеро? - спросил я.
      - Конечно. Он из племени туркана. Родился там и много раз путешествовал к озеру Рудольф с моим отцом. И на Кулал тоже. Он знает эту страну вдоль и поперек.
      Меня заинтересовало то обстоятельство, что Мтоме родился возле озера Рудольф.
      - Спросите его, лазал ли он когда-нибудь на гору под названием Порр.Я произнес имя горы по буквам и объяснил, что она стоит на восточном берегу озера Рудольф и похожа на пирамиду. Мери села, крепко обхватив руками колени.
      - Теперь вспоминаю. Гора упоминается в книге Петера ван Делдена.
      Мтоме вручил Мери жестяную кружку.
      - Вот почему вы хотите отправиться к озеру Рудольф. Чтобы взойти на Порр?
      Я заколебался. Но теперь, когда она привела меня сюда для встречи с отцом, уже не было смысла секретничать.
      - Похоже, там был какой-то город. Не "город" в нашем понимании, а скорее кучка каменных жилищ на верхушке пирамидальной горы.- Мне сунули кружку с чаем, такую горячую, что я едва не уронил ее.- Петер ван Делден считал, что это и есть гора Порр. Но он никогда не забирался на ее вершину.
      - Этого нет в книге.
      - Нет.- Я умолк, гадая, сколь много можно ей рассказать, и в этот миг за моей спиной раздался голос:
      - Кто это, Мери?
      Голос был мягкий и в то же время очень сочный, почти рык. Я обернулся и увидел человека возле дерева, к которому были прислонены ружья. Его глаза неотрывно смотрели на меня из-под густых седых бровей.
      - Я Колин Тейт,- сказал я, поднимаясь. Он молчал, я тоже. Я был слишком удивлен мощью этого человека, необыкновенным ощущением силы, которой веяло от него. Я знал по фотографиям в его книге, что он внушительная фигура, но среди этих фотографий не было ни одного снимка крупным планом, и вид этого большого, как бы высеченного топором лица, состоявшего, казалось, из одного носа в обрамлении густых седых волос и бороды, застал меня врасплох, заставив вспомнить детство и иллюстрированную библию с портретом Иоанна Крестителя, молящегося в пустыне.
      - Колин писал тебе,- сказала Мери. Не сводя с меня глаз, он слегка склонил голову.
      - Зачем ты привела его сюда? Я же тебе объяснил...
      - Он не пожелал сказать мне, в чем дело. А поскольку в усадьбе ничего не происходит...- Она резко пожала плечами.- После твоего выступления на конференции устроить встречу было бы нелегко.
      Он поднял руку и принялся теребить бороду.
      - Значит, конференция еще не открылась?
      - Нет. Все так, как ты и предполагал: Кимани задерживается. Он кивнул.
      - Стало быть, он не намерен позволить им смотреть Серенгети. Жаль, что я не смог поговорить с Майной или Нгуги в Найроби. Если б мне удалось встретиться с ними или выступить по радио...- Он стоял, поглаживая бороду и глядя на меня в глубокой задумчивости.- Вы с телевидения, мистер Тейт? Так, кажется, вы сказали в вашем письме. Я полагаю, у вас есть с собой камеры?
      - Да, в усадьбе.
      - Вы хотели бы поснимать Серенгети вместо того, чтобы торчать на открытии конференции? - Он вытащил из кармана линялой охотничьей куртки трубку, приблизился и, присев возле меня на корточки, начал набивать ее. Табак он доставал из кисета, сшитого, судя по виду, из шкуры леопарда.- Раз уж вы здесь...
      Он следил за мной, и я смутился под холодным взглядом этих бледных глаз.
      Мтоме наполнял кружку из закопченного чайника, а я молчал, думая о том, насколько, должно быть, одиноко чувствует себя этот человек, за которым охотится служба безопасности. Он набивал трубку долго и неторопливо. У него были необыкновенно крупные, сильные руки с густой сеткой вздутых вен. За все время он ни разу не отвел глаз от моего лица. Наконец ван Делден сказал:
      - У вас хватит смелости попытать счастья? Но есть... риск.
      - Мне еще не доводилось делать выбор такого рода. Он издал смешок, больше похожий на лай.
      - Что ж, по крайней мере это честный ответ. Ван Делден потянулся за кружкой, которую подал ему Мтоме, и выпил ее до дна.
      - Так-то оно лучше.- Поставив кружку, он принялся раскуривать трубку. Теперь он смотрел на свою дочь, а не на меня.- Прошел вдоль люгги мили две, потом пересек открытый участок. Трудно идти, и воздух тяжелый.
      - Нашел куду? - спросила Мери.
      - Нашел тушу или то, что от нее осталось. Силок, который ее задушил, все еще свисал с молодого деревца, и кострище там было. Еще кто-то пытается прокормиться дарами земли. Ты видела какие-нибудь признаки жизни?
      - Следы бородавочника, а еще слоновий помет примерно двухдневной давности. Он кивнул.
      - Этот слон сдохнет. Все они обречены, все те, кому не удалось выбраться. Но бородавочники живучи. Жирафы, наверное, тоже. Я видел мельком двух взрослых и молодого, но не смог приблизиться к ним. Дичь, которая еще осталась в этих местах, знает, что на нее идет охота. Все нынче пуганые. Ты уже видела Мукунгу?
      Мери рассказала ему, как тот появился из-за деревьев. Ван Делден кивнул и улыбнулся.
      - Мукунга был с нами еще в нашем старом лагере на Олдувае, когда Алекс устроил свою бойню. Вот почему мне известно, что творится на окраине Серенгети. Это было больше года назад, перед самым началом миграции. Алекс приехал?
      - Нет. Каранджа говорит, что он прибудет вместе с Кимани.
      - Мне надо поговорить с этим мальчиком.
      - С Каранджей? Бессмысленно.
      - Видимо, да. Сейчас он, должно быть, изменился, как и все остальные здесь. Ему всегда нравился свет рампы. Помнишь, как он ринулся в заросли за тем львом? Маленький негодяй, склонный к театральным жестам. Нынче он чиновник по связям с общественностью,- добавил ван Делден, глядя на меня,но когда мы были вместе, он под конец стал лучшим среди нас стрелком.
      Ван Делден покачал головой, и я ощутил его тоску по ушедшим дням. Затем, вновь повернувшись к дочери, он сказал:
      - Стало быть, ты еще не видела Алекса. Когда увидишь, спроси его, что произошло на Олдувае год назад. Мукунга говорит, Алекс вырезал там по меньшей мере пятьдесят тысяч зебр и столько же антилоп гну.
      - Шла война, и надо было кормить армию. Он кивнул.
      - И еще тот холодильный комбинат, о котором я тебе рассказывал. Будь угандийцы поумнее, они бы догадались, что будет война, как только кончат строительство этого громадного холодильника. А иначе с чего бы правительство стало давать какому-то коммерсанту ссуду наличными на постройку такой большой фабрики? С той минуты стада Серенгети были обречены. У Алекса был только один способ наполнить этот холодильник.- Ван Делден опять посмотрел на меня.- Побоище прекратилось только восемь месяцев назад, и улики до сих пор налицо.
      - Но ведь это вина армии, а не Алекса. Мукунга мне говорил...
      Он отмахнулся от ее замечания и подался вперед, вперив в меня взгляд своих бледных глаз.
      - Вас это интересует? Склеп для четверти миллиона зверей?
      Я неуверенно кивнул, не зная в точности, чего он от меня ждет.
      - Тембо, ты, верно, с ума сошел.- Его дочь подалась вперед, уперев подбородок в колени, глаза ее ярко сияли.- Единственный транспорт в этих местах...
      - На конференции первым делом спросят, какие у меня доказательства. Что я отвечу, если не увижу все своими глазами? Вероятно, Каранджа мог бы все им рассказать.
      - С чего вдруг?
      - Он любит животных. Хотя теперь, когда он забрался на другую колокольню, вряд ли...
      Мери засмеялась, потрепав отца по руке.
      - Опять старые трюки - меняешь тему разговора. Я хочу знать, как ты намерен завладеть грузовиком.
      - А я хочу выяснить, что известно этому молодому человеку об озере Рудольф такого, чего не знаю я. Успокойся. Мери.- Он снова повернулся ко мне.- Вы понимаете, что никто не знаком с этой местностью так. как я?
      - Понимаю, сэр.
      Он кивнул, хмуро посасывая трубку.
      - Я. наверное, побывал везде, куда забирался мой отец.- он снова смотрел на меня.- В вашем письме вы дали понять, что дело как-то связано с его книгой. Вы читали "Путешествие через Чалби к озеру Рудольф"?
      - В оригинале - нет. только в переводе.- И я рассказал ему про то, как ко мне попал машинописный экземпляр.- Думаю, моего дядю мучила совесть, потому что он не смог ничего сделать с этой книгой. Похоже, он отыскал ее в кипе заброшенных рукописей, когда взял дело в свои руки после смерти моих родителей. Он говорил. что сохранил рукопись только из-за карты и еще потому, что в самой книге было вложено несколько страниц, написанных от руки.
      - Почерком моего отца?
      - Я так предполагаю. По крайней мере, все это было написано на африкаанс. Я сверил с переводом. Неподшитые страницы наверняка вошли в него.
      - И вы привезли его с собой.
      - Да, и карту тоже. Ксерокопии, разумеется.
      - Мне всегда казалось, что в книге должна быть карта, но. возможно, в те времена в Питермарицбурге не было гравера, или они не смогли изготовить печатную форму. На карте отмечен его маршрут?
      Я, как мог. описал ему карту, и он весело сказал:
      - Все это есть в тексте. Если знаешь эту страну, можно идти по ней и без карты.
      - Но расположение наскальных рисунков без карты не установишь,возразил я.- И старые пустоши, где он нашел черепки.
      - Наскальные рисунки? - Ван Делден уставился на меня.- В книге ни словом не упоминается о черепках и наскальных рисунках.
      Он извлек трубку изо рта, несколько мгновений изучал ее, потом снова сунул в зубы и медленно покачал головой.
      - Боюсь, это не моя епархия,- сказал он.- В любом случае вряд ли сейчас подходящее время...
      Он не был археологом. Древнейшее поселение ничего для него не значило в сравнении с резней диких животных в Серенгети и даже в сравнении с подвешенной на дереве петлей, отмечавшей место гибели какой-то винторогой антилопы.
      - Порр я, конечно, знаю.- тихо сказал он. словно стараясь смягчить мое разочарование.- Если смотреть с островов Лойангалани и Эль-Моло, гора торчит над ровным и изогнутым восточным берегом озера как пирамида в пустыне. А если ветер позволит вам перебраться на Южный остров, то оттуда сходство с египетской пирамидой еще заметнее. Конечно, гора намного выше за три тысячи футов.
      - Вы когда-нибудь поднимались на нее? Он покачал головой.
      - Нет. обошел вокруг вдоль берега по маршруту, что проходит в глубине суши. Но на их острых красных скалах нет никакой жизни. Кто-то описал их как один из самых разоренных памятников природы. Гора, которую разнесло на куски. Кажется, это были слова Хиллаби.- Он передал пустую кружку Мтоме, чтобы тот снова наполнил ее.- Мне кажется странным, что эти сведения были вписаны в книгу только тогда, когда отец захотел опубликовать ее по-английски. Там нет никакого объяснительного письма?
      - Наверное, сначала оно было.- ответил я.- Но когда материалы передали мне, там оставались только оригинал книги, карта и перевод.
      - Очень странно,- пробормотал он.- Отец был африканером. Он жил по закону библии и своего ружья. Великий охотник и чертовски фанатичный человек. Трудно поверить, что он стал бы добиваться публикации в Англии, да еще включать в книгу подробности, которые утаил в оригинале на африкаанс.
      - Разве он никогда не говорил с вами об этом? Ван Делден покачал головой.
      - Не припоминаю. Но ведь он умер незадолго до того, как мне исполнилось восемнадцать. Он страдал малярией и был тяжело ранен слоном, которого не сумел уложить с первого выстрела.- Он взглянул на меня.- Вы говорите, дополнительный материал был вписан от руки на африкаанс?
      Когда я сообщил ему, что почерк был крупный и угловатый, он кивнул.
      - Возможно, это рука моей матери. Он мало что оставил ей на жизнь, и публикация в Англии не могла бы ей повредить.
      Больше ван Делден ничего не сказал. Он сидел. пил чай, погрузившись в раздумье. Потом вздохнул:
      - Теперь уже никто не увидит его находок. Весь тот район закрыт.- Он поставил кружку и взглянул на часы.- Вам пора идти, если хотите поспеть к ленчу.
      Может быть, когда все это кончится и жизнь вернется на круги своя...Тут он рассмеялся и пожал плечами.- Когда я возвращусь на Ла-Диг. пришлите мне перевод. А лучше приезжайте навестить меня. Животных там нет, но птицы занятные. К рассвету я рассчитываю добраться до озера Ндоло.
      Он проводил нас до ручья. Скалистая гора на краю равнины была едва видна. Она мерцала в знойном мареве.
      - Запомните: если на выходе с территории усадьбы вас заметят, если окликнет кто-нибудь из солдат, не приходите. И для ваших соседей по комнате надо придумать убедительное объяснение вашему отсутствию.- Он взглянул на небо.- Лучше захватите непромокаемую одежду, скоро опять польет. Будь осторожна, То-то,- добавил он, потрепав дочь по плечу.
      - Ndio, Тембо.- Она засмеялась, как мне показалось, от радостного волнения.
      Ван Делден повернулся и помахал рукой.
      - Значит, встречаемся около двух часов ночи. И он легкой походкой зашагал по люгге. На нас он не оглянулся.
      Я валялся на койке, но не мог уснуть из-за шума: делегаты болтали и спорили, возобновляя старые знакомства, завязывая новые.
      В начале пятого над усадьбой низко пролетел легкий самолетик, а спустя полчаса министр уже фотографировался рука об руку с председателем конференции, сэром Эдмундом Уиллоби-Блэйром. Рядом с огромным белокурым председателем Кимани казался совсем крошечным, но нехватку роста он восполнял энергией; движения его были проворны и полны жизни, на широкой и плоской физиономии то и дело вспыхивала веселая улыбка.
      Пока длилась эта сцена, солнечный свет померк, утонув в урагане, который громыхал вокруг нас больше часа. Когда дождь наконец перестал, наступил вечер, и мы захлюпали по грязи на ужин.
      Вдруг какой-то француз у веранды крикнул:
      - Смотрите-ка, слон!
      Все повалили на улицу, в ночную тьму. Прожекторы еще не включили, но сквозь рваные облака проглядывал молодой месяц, мерцали немногочисленные звезды, и на какое-то мгновение все увидели на дальнем берегу пруда неподвижную серую массу. Ее накрыла тень от облака, и, когда вновь выглянула луна, слон уже исчез. Каранджа кричал, чтобы включили прожекторы, но было поздно. Здоровяк-американец с бостонским выговором, стоявший совсем рядом со мной, возбужденно воскликнул:
      - Слон! Я видел его своими глазами! - И добавил, обращаясь к окружившей его группе людей: - Вот вам и доказательство тому, о чем я говорил: дела не так плохи, как хотел бы внушить нам этот малый Уинтроп.
      Чья-то рука коснулась моей, и я повернулся. Это была Мери.
      - В половине первого,- сказала она.- Хорошо? И возьмите только ручную камеру, никаких громоздких вещей.
      Остаток вечера я продремал на веранде в единственном кресле. Рядом стояла зачехленная камера. Я без труда убедил Кена, что нам лучше разделиться. Он будет снимать открытие конференции, а я тем временем попробую отснять несколько кадров рассвета, пригласив в проводники какого-нибудь знатока здешних мест. Видимо, Кен догадался, что "знаток" этот - Мери Делден, но он был не из тех, кто пускается в расспросы.
      В девять прожекторы потушили, и час спустя домик затих - лишь несколько лампочек еще поблескивало в темноте; луну заволокло тучами, ветра не было. Должно быть, я уснул, потому что помню только, как рядом со мной возник силуэт и послышался шепот Мери Делден:
      - Пора идти. Вы готовы?
      На плече у нее болтался фотоаппарат, а карманы куртки топорщились от пленки.
      Я кивнул, поднялся, подхватив "Белью" и плащ, и пошел следом за Мери, держась чуть сзади, ощупью отыскивая дорогу в темноте и размышляя о слоне, которого видел сегодня. Если поблизости водится слон, то почему тут не может быть других зверей - носорогов или львов? Может, в это время они приходят на водопой?
      Под моей подошвой треснула ветка. Мери взяла меня за руку.
      - Теперь тихо,- шепнула она.- В миле от усадьбы на дороге выставлен патруль.
      - Как, по-вашему, он сможет завладеть грузовиком? - шепнул я.
      - Не знаю.
      - Почему он не ответил вам на этот вопрос нынче утром?
      - Он не очень доверяет женщинам.- Она произнесла это бесцветным тоном, но в ее голосе слышался оттенок горечи.- Мы никогда не были особенно близки, да и вообще отец никого не посвящает в свои намерения. Он из тех людей, которые ведут себя так, словно в мире, кроме них, никого нет.
      Вдруг Мери застыла. Она смотрела мимо меня на темную тень дерева. Та раздвоилась, и одно из деревьев вроде бы сдвинулось с места. Или мне померещилось? Мери быстро зашагала вперед, потом остановилась, услышав стук дерева о дерево и тонкий писк. Может быть, это кричала какая-нибудь ночная птица?
      Мери молчала до тех пор, пока мы не забрались на залитую ясным лунным светом верхушку холма и не увидели дорогу, зигзагами уходившую вниз.
      - Похоже, патруль мы миновали. Каранджа говорил, что он стоит на вершине холма, на дороге к люгге.
      Дождь полил, когда мы добрались до дороги и зашагали по ней к броду. Здесь мы отыскали вросшее в люггу поваленное дерево, уселись на него и стали ждать.
      - Еще полчаса,- сказал я, глядя на свои часы.
      - Он прибудет раньше срока. Как всегда. Если не считать шума дождя, тишина тут стояла полная. Я едва видел черты лица Мери и ее силуэт, а за спиной девушки - белесую полоску дороги, взбиравшейся вверх к горизонту. Мери сидела совершенно неподвижно, без напряжения, но была настороже, и я ощущал ее старательно скрываемое волнение. Ван Делден был персоной нон-грата, по сути дела, в бегах, а угон армейского грузовика - это...
      - Далеко ли до озера, о котором он говорил? - В тишине мой голос звучал неестественно громко.
      - Лгария? Часа три-четыре. Точно не знаю.
      - И как долго мы там пробудем?
      - На съемку вам времени хватит. Вы ведь умеете управлять машиной? - В ее голосе звучала едва уловимая нотка веселого любопытства.
      Она повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза.
      - Вы понимаете, что задумал отец?
      - Думаю, да.
      - Не знаю...- Она помолчала и спросила: - Вы говорили с делегатами?
      - Кое с кем.
      - Тогда вам ясно, что они безнадежно застряли на перепутье. Они приехали сюда по приглашению Восточноафриканской Федерации. Состояние усадьбы, продовольственное снабжение и прочее - все это напоминает им, что в Африке была война, и многие делегаты больше озабочены сиюминутными делами. Вопрос о диких животных связан с политикой, и если отцу не удастся встряхнуть делегатов, принудить их к согласованным действиям... Вы умеете работать с камерой?
      - Не так профессионально, как Кен.
      - Я тоже любитель, но по нашим снимкам мир может понять, что творится сейчас там, в саванне.
      Она умолкла и снова прислушалась. Дождь почти перестал, ветер усилился, шелест листьев зазвучал громче.
      - Вы еще не встречались с Алексом Кэрби-Смитом?
      - Мне сказали, что он не приехал.
      - Он приехал вместе с министром. И уже разговаривал с некоторыми из делегатов, с теми, на кого они могут положиться. Сегодня он постарается в частном порядке уломать и остальных.
      И она добавила:
      - Алекс всю жизнь относился к животным совершенно не так, как отец. Я чувствовала это, даже когда была ребенком. Он - коммерсант и смотрит на животных точно так же, как дровосек на лес.
      - Выходит, вы с ним знакомы? Она резко засмеялась.
      - Разумеется, знакома. Он был напарником Тембо, и они вместе водили сафари. Оба тогда были охотниками и имели лицензии на отстрел в пределах квоты. Для Тембо в этом заключался смысл жизни: он лучше узнавал страну, знакомился с животными, и ничто другое его не интересовало. А вот дядюшка Алекс... В те дни я звала его дядюшкой,- Мери снова засмеялась коротким нервным смехом, похожим на хихиканье маленькой девочки.- Он смотрел на все это совершенно иначе - как на бизнес. Он начал сколачивать целую организацию, подрядился вести для правительства научные исследования и давать советы, сколько отстреливать львов, слонов и всего остального. А после отстрелов пригонял в саванну рефрижераторы и брал свое. В его распоряжении были все пищевые комбинаты, поэтому он пускал в дело и шкуру, и кости, и каждый кусочек мяса убитых им животных. Он работал "по науке" и чертовски здорово умел убеждать людей.
      - Тогда-то ваш отец и расстался с ним?
      - Нет. Еще раньше, когда мне было лет девять, вскоре после гибели моей матери. Я тогда, помнится, все время плакала.
      - Значит, Алекс вам нравился?
      - Да. Гораздо больше, чем отец. Дядюшка Алекс был великий мастак очаровывать. Да он и сейчас такой. А что нужно маленькой девочке? - Она вздохнула.- Понимаете, Тембо - человек суровый и неугомонный, крепко битый жизнью. На уступки не способен...
      - Ив четверг он собирается встретиться с Кэрби-Смитом?
      - Тихо, слушайте!
      Несколько мгновений я ничего не слышал, но потом до меня донесся едва различимый шум мотора. Вдалеке показался свет, и в следующий миг из-за холма появились фары грузовика. Мы вышли на дорогу. Свет слепил нас, но скоро фары потушили, двигатель заработал на малых оборотах, и грузовик остановился возле нас. Оба человека в кабине были африканцами. Один разглядывал нас из-за руля, и я не сразу узнал его, потому что черная кожа приобрела пепельный оттенок, на лбу у него выступил пот, а белки глаз безумно блестели. Это был Каранджа.
      Сначала я подумал, что где-то что-то сорвалось и Каранджа прикатил, чтобы увезти нас обратно в охотничий домик. Потом я увидел, что второй африканец - Мукунга и что в руках у него винтовка.
      - Ладно, Каранджа,- донеслось из кузова.- Теперь ты можешь ехать и сзади.
      И Корнелиус ван Делден вышел из-за борта машины.
      - Никаких осложнений с патрулем? - спросила его дочь.
      Он засмеялся.
      - А его не было. Я так и предполагал, учитывая дождь. Однако на всякий случай усадил за руль Каранджу,- ван Делден повернулся ко мне.- Вы поедете в кузове. Мукунга!
      - Ndio, бвана?
      - Отправляйся в кузов вместе с Каранджей. Глаз с него не спускай.
      Каранджа слез с водительского места и растерянно стоял на дороге рядом со мной. Самодовольства, которым он щеголял в усадьбе, как не бывало.
      - Мистер ван Делден,- голос его звучал нервно и визгливо,- я думаю, мне лучше шагать обратно. Вы миновали моих солдат, и...
      - Ты всегда звал меня Тембо. Помнишь?
      - Да, Тембо. Но меня хватятся, и как я объясню министру...
      Какое-то мгновение мне казалось, что Каранджа вот-вот бросится наутек. Я стоял совсем рядом с ним и видел белки его глаз - он лихорадочно озирался вокруг и часто дышал. Мукунга тоже это почуял и снял винтовку с предохранителя.
      - Поехали, парень, не рыпайся,- сказал ван Делден спокойно, словно увещевая какого-нибудь зверька, и, кажется, до Каранджи дошло. Напряженность разрядилась.
      - Ладно, Тембо...- Он повернулся и послушно полез в кузов.
      - Давайте вашу камеру,- сказал мне ван Делден.- Дорога тряская.
      Не знаю, каково было в кабине, но уж в кузове-то трясло вовсю. Через люггу ван Делден проехал медленно, но как только мы взобрались на лежавший за ней склон, он, наверное, попросту вдавил педаль в пол.
      Снова полил дождь. Дорога стала еще хуже, и у нас едва хватало сил цепляться за борт. Один раз ван Делден притормозил, высунулся в разбитое окно и крикнул:
      - Тейт, вы целы?
      Я скрипнул зубами и ответил, что цел, а потом спросил, долго ли еще ехать.
      - Точно не знаю! - заорал он.- Миль тридцать, а может, и сорок. Скоро свернем вправо, на второстепенную дорогу. Тогда уж держитесь! - И он опять наддал ходу.
      Лучи фар вспарывали ночную мглу, освещая огромные нагромождения красных скал из застывшей лавы. Мы пересекли еще одну люггу. На этот раз ван Делден пронесся по ней чересчур стремительно.
      Внезапно Мукунга принялся дубасить по крыше кабины и закричал что-то на суахили. Машина замедлила ход и тут же резко свернула вправо, на едва заметный проселок. Вода в колеях матово блестела под лучами фар, колеса буксовали, и машина вихлялась в грязи. Потом она выбралась на ровную, покрытую спаленной травой местность и пошла прямо по целине. Колеса со стуком проваливались в невидимые ямки.
      - Серенгети! - крикнул мне Мукунга.
      За низкими тучами появились первые проблески зари. Дождь иссяк, видимость улучшилась. Мы обогнули скалы. Они были точь-в-точь такие же, как на виденных мною картинках с изображением холмиков в южноафриканской степи. Облака поредели, появились рваные просветы. Низко на западе мелькнула Венера, и тотчас же небо начало заливаться огнем. Облака вспыхивали, постоянно меняя очертания, и казалось, будто мы едем прямо в котел, полный расплавленной лавы. Даже сама равнина стала красной; влага на нескошенных травах отражала лучи восхода, полыхавшего будто вулкан. Начинало парить.
      Тут-то мы и подъехали к первым костям. Они были разбросаны на участке площадью в три или четыре гектара - беспорядочное нагромождение черепов, грудных клеток, конечностей... Обглоданные дочиста, они поблескивали в рассветных лучах. Ван Делден притормозил, высунулся из окна и сказал мне, что ближе к озеру он рассчитывает найти еще более обширные нагромождения из костей. Но когда он снова тронул машину вперед, я закричал, что хочу снимать теперь же, при этом освещении, под алым заревом.
      Ван Делден сбросил скорость и остановил машину.
      - Пленка цветная,- сказал я ван Делдену.- При таком свете вид будет просто фантастический.
      Я был возбужден. В голове уже начал складываться текст сценария, и я жадно думал о том, какой фильм сделаю на этом материале.
      - Поднимите одну из костей, и я быстро дам вас крупным планом,- сказал я.
      Он проделал все в точности так, как мне хотелось, и, когда я увидел, как он выбирается из кабины на фоне розовой дымки над равниной, как его выразительные черты окрашиваются ярко-алым сиянием, как даже борода приобретает легкий красноватый оттенок, мне стало ясно, что этот кадр заставит любого зрителя напряженно замереть в кресле. Но вот он подошел к костям... и, вместо того, чтобы, наклонившись, поднять одну из них, вдруг повернулся спиной к камере и крикнул:
      - Каранджа, поди сюда!
      Я чуть было не снял палец с кнопки спуска, но потом подумал, что у меня никогда больше не будет такого прекрасного освещения, и не остановил камеру. Я подходил все ближе и ближе: Каранджа вылез из кузова и зашагал к ван Делдену, который нагнулся и, подняв крупную кость какого-то животного, протянул ее африканцу.
      Тогда я быстро двинулся к ним и обошел вокруг, держа в фокусе лица. Мукунга тоже попал в кадр. Винтовку он положил на плечо, а его мудрое лицо обретало четкость очертаний по мере того, как свет становился все ярче и ярче. Снимая наплывом, я дал самый крупный план, и тут Каранджа, похоже, впервые заметил меня. Челюсть у него отвисла, он выглядел потрясенным. Внезапно он закрыл лицо руками и словно затравленный зверь бегом ринулся обратно к грузовику. Ван Делден обернулся ко мне. Он все еще держал в руках кость и смотрел прямо в камеру.
      - Теперь понимаете, что сотворили? - Он улыбнулся странной задумчивой улыбкой, и в этот миг камера остановилась: кончилась пленка.
      - О чем это вы? - спросил я.
      - Демонстрация этих кадров - верный приговор. Передо мной возникла Мери Делден. Она прижала видоискатель своей "ретины" к глазу, чтобы снять крупным планом отца, который смотрел прямо на восходящее солнце. Я услышал щелчок затвора.
      - Ты нарочно так сделал...- сказала она. Ван Делден кивнул.
      - Разумеется. Теперь, когда Каранджа тоже попал на пленку, она в безопасности. Его жизнь зависит от того, конфискуют ли ваши камеры или нет.- Он опять повернулся ко мне.- Вы закончили?
      Я кивнул, все еще думая о Карандже, который в страхе бежал, спрятав лицо в ладонях.
      - Тогда поехали дальше к озеру. Времени у нас мало, а мне нужны свои фотографии, чтобы показать, какой размах приобрела бойня.
      Солнце уже карабкалось вверх по небосклону, красный цвет исчез, и когда мы наконец остановились, то оказались посреди поля брани в окружении побитых ветрами костей диких животных. Картина была настолько невероятная, что какое-то время мы просто стояли и тупо взирали на нее. Потом Мери Делден обернулась к отцу.
      - Кто это сделал? Это не Алекс. Когда он отстреливает, все идет в дело - кости, шкура и прочее...
      - Была война. Последнее крупное сражение произошло на окраинах равнины, а коммуникации были перерезаны...- Ван Делден покачал головой.Слава богу, что этого не видят Гржимеки.
      Отец и сын Гржимеки были пионерами этого исчезнувшего национального парка. Я помнил их книгу "Серенгети не должен умереть".
      - Мукунга меня предупреждал, но все равно я никогда не поверил бы, что возможна такая оргия смерти.- Ван Делден карабкался на крышу кабины. У него был старый "поляроид", и пока он ждал, когда проявится первая фотография, дочь осуждающе сказала ему:
      - Ты покажешь снимки делегатам, а там пусть себе думают, что все это дело рук Алекса.
      - У него был контракт на снабжение армии за счет Серенгети.
      - Но ведь он не убивал кого попало, как здесь.
      - От Алекса ускользнули нити, только и всего. Солдаты видели, как он вел отстрел, и в них взыграла жажда убийства.- Ван Делден сделал еще один снимок и повернулся к дочери.- Ведь убийство - его работа, не так ли? А теперь он отправится на север с новым контрактом кормить голодающих самбуру. Война ли, засуха ли - бизнес остается бизнесом, а ведь есть еще и тот большой холодильник. Должен же Алекс чем-то его набить.
      Мери молчала, и я вложил в камеру новую кассету. Сменив объектив, я отснял несколько панорамных кадров, за которыми крупным планом последовали виды собранных в груды никому не нужных костей. Вокруг каждой кучи останков мы обязательно находили следы протектора. Машины окружали стадо, и сидевшие в них люди валили животных из ружей.
      - Вы сняли все, что хотели? - спросил меня ван Делден.
      Я кивнул, глядя на кости, разбросанные повсюду.
      - То, что вы здесь видели,- сказал он,- представляет собой дело рук человека-разрушителя. Последствия этой бойни вот уже полгода ломают природное равновесие на огромных пространствах.- Его светлые глаза неотрывно и почти свирепо смотрели на меня.- Включите эти слова в ваш сценарий. Коль уж у вас есть пленка, пустите ее в ход! Бывало, здесь мигрировало до миллиона животных - зебры, гну, газели Гранта и Томпсона, наконец. Объясните людям, чем чревато истребление таких огромных стад, покажите им, как оно влияет на остальную живность. Львы, гиены, шакалы, кафрские лисицы, дикие собаки - все они кормились этими травоядными. Стервятники, даже орлы, да все, вплоть до муравьев, специально на то и созданных, чтобы очищать останки! Расскажите им! - Он осекся и взял себя в руки.- Каранджа!
      Тот сидел в тени грузовика, понурив голову.
      - Что, Тембо?
      - Ты уже придумал, что скажешь министру? Какое-то мгновение мне казалось, что Каранджа впал в глубокое уныние и забыл, где находится. Но вот он поднялся и подошел к нам. Он улыбался и вновь обрел какую-то толику своего прежнего лоска.
      - Если мистер Тейт соглашается и мисс Мери тоже, я, наверное, говорю, что беру грузовик, чтобы найти их, боясь за их безопасность.
      Я кивнул.
      - Хорошо, но только если у нас не отберут камеры.
      - Нет, я это слежу.
      - А как насчет пленок?
      Изъять у нас пленки под тем или иным предлогом ему было раз плюнуть.
      - Ваша пленка будет в целости,- но он произнес это неубедительно, и глаза у него бегали.
      Мери Делден склонилась над грудой скелетов - позвоночников и ребер и, не отрывая от глаз фотоаппарат, сказала отцу:
      - Для пущей верности я отдам несколько пленок тебе. Она выпрямилась и достала из кармана охотничьей куртки две кассеты.
      - Не надо,- сказал ван Делден.- Завтра я покажу делегатам кадры, которые отснял сегодня утром. Будет среди них эта фотография или нет, зависит только от тебя.- Он подался вперед и слегка постучал пальцем Карандже по груди.
      Тот кивнул, облизывая губы.
      - Я погляжу, чтобы они в порядке, Тембо. Вдруг с неожиданной теплотой, заставшей меня врасплох, Мери положила руку мне на плечо и сказала:
      - Теперь ты, возможно, поймешь, чего ради затеяна эта конференция и как чувствуют себя сейчас все те, кто прожил жизнь рядом с животными.
      И если я смогу чем-нибудь помочь, когда ты начнешь писать сценарий...Она недоговорила, ее взгляд опять блуждал по равнине. Потом она резко отвернулась.
      - Уже поздно,- сказала Мери отцу сдавленным голосом.
      - Да. Доедем только до озера. Раз уж мы здесь и к нашим услугам грузовик.
      Проехав довольно приличное расстояние, мы остановились, и на склоне за озером я увидел вереницу домиков. Выйдя из машины, ван Делден некоторое время рассматривал их в бинокль.
      - Я бывал здесь, когда эту усадьбу только-только построили. Потом ее приспособили под базу те, кто сделал себе имя на телефильмах о диких животных.- Он перечислил несколько смутно знакомых мне фамилий.- Частично усадьба состояла из палаточного городка. С точки зрения человека, изучающего миграции, лучшего места для лагеря не бывает. Но в конце концов владелец забросил дело: война... Ну а теперь - смотрите сами. Одни развалины.
      Он вручил мне бинокль, и я увидел, что от зданий остались только коробки без крыш. Деревянные детали разрушились, два домика выгорели дотла, а над самым большим строением, сохранившим остатки веранды, торчала длинная шея, похожая на толстый шест, замаскированный черно-желтой тканью. Маленькая головка тянулась к листьям дерева.
      - Там жираф,- сказала я.
      - Несколько, если вы посмотрите внимательно. И водяной козел справа в камышах.- Его голос звучал еле слышно, ван Делден моргал, и по щекам его бежали слезы.- Во все времена дикая живность чувствовала себя здесь прекрасно. Река Олдувай совсем рядом, вон она.
      Я глазам своим не верил: этот суровый человек оплакивал прошлое и не заботился о том, чтобы скрыть свои чувства. Он кивком указал на деревья, убегавшие вниз по склону слева от нас.
      - Вон там был наш первый базовый лагерь. Все животные, проходившие между кратером Нгоронгоро и Серенгети, пили воду из Олдувая. Было много львов и гепардов, а за нашими спинами на краю равнины по вечерам во время миграции на деревьях теснились стервятники...
      Он покачал Головой и вздохнул, как мне показалось, от скорби по животным, которых тут больше не было.
      - Все тогда было по-другому,- часто моргая, он взглянул на дочь, потянулся за биноклем и быстро полез обратно в кабину, словно желая скрыть свою минутную слабость.
      Ван Делден запустил мотор, и после секундного колебания Мери забралась в машину. Мы быстро покатили по извилистому проселку обратно на равнину. Дорога стала тверже, земля высыхала на солнце, и в половине одиннадцатого мы опять выехали на грунтовку. Здесь ван Делден остановился и крикнул Карандже:
      - Как ты думаешь, военные выслали патруль искать тебя?
      Каранджа колебался. Стоя рядом со мной, он тревожно хмурил брови.
      - Возможно.- Он перегнулся через борт и потряс головой.- Хотя не думаю, что у них есть бензин. Они заправляются в казармах в Найроби, понимаешь? И заливают ровно столько, чтобы довезти припасы до усадьбы, поэтому не могут тратить бензин, разыскивая меня.
      - Значит, так, Каранджа: сейчас отвезешь их к дому. А вы, Тейт, садитесь к Мери в кабину. Запомните: вы всю ночь проплутали в буше. У вас довольно усталый вид. Думаю, что это убедительная отговорка.
      Когда я втискивался на сиденье рядом с Мери, Каранджа спросил:
      - Что мне делать, если армия их арестует?
      - Идти к министру,- рявкнул ван Делден.- И твердить одно и то же. Не забывай,- добавил он,- у меня в руках фотография, на которой запечатлен ты в Серенгети, и если с ними что-нибудь случится, если у них конфискуют пленки, завтра я предъявлю эту фотографию. Ты понял меня?
      - Да, Тембо.
      - Ты знаешь, в котором часу Кэрби-Смит обратится к делегатам?
      - Нет,- Каранджа покачал головой.- Думаю, что утром.
      - Выясни точное время и сообщи мисс Мери. Она знает, как меня найти.Он посмотрел на дочь. Его большая голова на фоне окна казалась заключенной в рамку, седая шевелюра затрепетала под внезапным порывом ветра.
      Он неуклюже полез в буш и скрылся из виду. Мукунга пошел следом, неся его винтовку.
      - Он и правда появится завтра на конференции? - спросил я.
      - Наверняка,- ответила Мери.- Он охотится за Алексом Кэрби-Смитом.
      - Почему?
      - Это их дело.
      - Что-то между ними произошло?
      - Давно,- ответила Мери, потом она с улыбкой повернулась ко мне.- Ну вот ты и познакомился с великим Корнелиусом ван Делденом. Как он тебе?
      - Я прежде таких людей не встречал,- неуверенно пробормотал я, подыскивая какое-нибудь слово, которое соответствовало бы странной необузданной натуре ван Делдена.- Он кажется больше самого себя.
      Она кивнула смеясь.
      - И не говори. Он всю жизнь был больше самого себя.- Смех замер, и Мери тихо добавила: - Буря, а не человек. Это у него врожденное, как и страсть играть с судьбой.- Она повернулась к Карандже.- Что ты можешь сказать о Тембо? Как он сегодня выглядел?
      Каранджа посмотрел на нее расширившимися глазами и ответил:
      - Сила.
      - Сила! - откликнулась Мери.- Он как кабан. Что хочет, то и делает, а каково приходится от этого другим, ему все равно.
      - А этот Кэрби-Смит...- проговорил я.- Ты должна хорошо знать его. Что он за человек?
      - Я тогда была ребенком.
      - Но ведь вы встречались и потом.
      - Один или два раза.
      - Каков он из себя?
      Вместо ответа Мери лишь покачала головой. В этот миг мы проехали поворот и увидели солдата, который взмахнул флажком, давая знак остановиться. Он держал карабин наизготовку, на голове у него было какое-то кепи с пришитой над козырьком эмблемой, изображавшей носорога.
      - Из бывших следопытов,- шепнула мне Мери, когда Каранджа, улыбаясь, с явным облегчением, приветствовал солдата.- Похоже, все они знакомы между собой.
      Солдат сказал, что надо вызвать капрала. И вскоре тот, выкрикнув какое-то распоряжение, залез в кузов с одним из солдат. Когда мы тронулись, Каранджа сказал Мери:
      - Он отвезет нас к своему капитану. Так ему приказано.
      - Так они посылали патруль искать тебя?
      - Нет, но им известно, что вы и мистер Тейт в отлучке.
      - Значит, они не удивятся, узнав, что ты поехал разыскивать нас.
      - Возможно. Но я не армия, и взять без спросу армейский грузовик...Он передернул плечами, в голосе его послышалась тревога.- Да еще мой министр.,. Мисс Мери?
      - Что?
      И тут Каранджа затараторил срывающимся голосом:
      - Пожалуйста, вы встретьте Тембо сегодня ночью. Вы скажите ему, что это невозможно ему приходить на конференцию. Он думает, что у него есть защита делегатов и репортеров, но я не могу ручаться. Я знаю своего министра. Мистер Кимани - человек с гонором...
      - Он не посмеет приказать схватить отца на глазах у всех делегатов.
      - Да. Это он не может сделать. Но когда ваш отец уйдет, он даст приказ солдатам... Пожалуйста, мисс Мери, вы должны это верить. Мистер Кимани твердый человек, и такой поступок... прийти на конференцию, говорить делегатам...- Каранджа потряс головой,- крайне безумный! Мистер Кимани будет заставлен действовать. У него нет выбора. Вы понимаете?
      - Я-то понимаю,- ответила она.- А вот понимаешь ли ты? фотографии у отца, и он пустит их в ход.- Меня удивили жестокие нотки в ее голосе.- Так что тебе, пожалуй, лучше поговорить с твоим министром.
      - Он будет задержан,- упрямо твердил Каранджа.- Они не дадут ему дойти до усадьбы. Фотографии заберут. Вы скажите ему, пожалуйста.
      По кабине громко забарабанили, и мы свернули влево. Я смотрел на Мери Делден. Ее рот был плотно сжат, едва заметный пушок над верхней губой покрылся бусинками испарины. Мы были притиснуты друг к другу, и я чувствовал, как она напряжена. Грузовик остановился, и Мери произнесла сдавленным голосом:
      - Они не смогут арестовать его на виду у всех этих делегатов! Так и скажи министру Кимани...
      Капрал спрыгнул на землю и исчез во флигеле.
      - Ты понял меня, Каранджа? Он не ответил. Его руки так крепко вцепились в руль, что суставы пальцев побелели.
      - Каранджа, ты понял? - угрожающе прошептала она. Тот медленно покачал головой. На его блестящем от пота лице застыла гримаса безнадежности.
      - Его задержат и отвезут в аэропорт под охраной. Я не могу предотвратить это.
      Капрал вышел на улицу в сопровождении офицера. Тот шел важной поступью, на погонах поблескивали три звездочки. Капитан грубо заговорил с Каранджей. О чем - я не понимал, но было ясно, что Каранджу подвергли допросу. Дело это затягивалось, а мы с Мери все сидели в душной кабине. Наконец она перегнулась через Каранджу и обратилась к капитану на суахили. Потом резко обернулась ко мне.
      - Открывай дверцу и давай вылезать. Я устала и хочу умыться, а кроме того, я чертовски проголодалась.
      Капрал двинулся к нам, намереваясь остановить. Тогда Мери оглянулась на офицера и сказала по-английски:
      - Вы не имеете права держать меня здесь. Я сейчас же пойду прямо к министру и потребую, чтобы он связался по радио с американским консулом.Она распахнула дверцу.- Вылезай, Колин, и убери этого капрала с дороги. Я не намерена сидеть тут в духоте.
      Капрала мне отпихивать не пришлось: капитан пролаял команду, и тот отступил. Я вылез. Мери последовала за мной.
      - Пошли. Умоемся - и обедать. Потом вздремнем. Не сказав больше ни слова Карандже и офицеру, она пошла прямо к главному зданию. Я двинулся следом. Делегаты уже сидели за ленчем. Мы слышали гул их голосов и звон тарелок в столовой.
      - Передай все свои пленки в надежные руки,- сказала Мери.- Так будет лучше. Только не оператору, а кому-нибудь другому. Если нас допросят по отдельности, мы дошли до люгги, уснули, а потом выбрались на дорогу, и Каранджа подобрал нас там незадолго до полудня.
      На ее лице мелькнула улыбка, и Мери, оставив меня, широким легким шагом направилась в свою комнату.
      Этим вечером я впервые увидел Алекса Кэрби-Смита. Он сидел за несколько столиков от меня, болтая с группой американцев,- высокий грузноватый мужчина, полный энергии. Глаза его постоянно щурились - итог долгих лет, проведенных под сияющим солнцем. Длинные светлые волосы отброшены со лба назад, словно прибитые ветром. Он резко выделялся в толпе собравшихся. Даже не зная его, я, наверное, догадался бы, что он охотник: были в его глазах некая резкость и яркий жесткий блеск. Руки майора все время двигались, придавая особый вес словам. На левую руку была натянута коричневая перчатка, настолько неуместная в душной и жаркой комнате, что мой взгляд так и прилип к ней. Лишь несколько мгновений спустя я понял, что это протез. Шея майора была повязана красным шелковым шарфом, массивное чисто выбритое лицо сияло почти мальчишеским воодушевлением. Двигался он с необычайной легкостью, словно балансируя на цыпочках.
      -...поездка будет трудная,- услышал я его слова.- Но мы, наверное, сумеем ее устроить, коли вы действительно этого хотите...
      - Ну не прелесть ли? - проговорил Эйб Финкель, похлопывая меня по руке.- Что сказал старый Уиллоби-Блэйр, а? Дикие животные - неотъемлемая часть узора жизни, и они так же важны для человека, как и человек для них. Смехота, правда? - Он вздохнул и покачал головой.- Первый день конференции пропустил и теперь даже не слушаешь. Я, можно сказать, предоставляю в его распоряжение все плоды своей блестящей наблюдательности, а он... Не верю я, что ты заблудился.
      - И я тоже,- поддакнул Кен, улыбаясь мне.- Провел ночь под открытым небом с единственной на всю усадьбу симпатичной девушкой...
      - Пошел к черту,- ответил я, следя за Кэрби-Смитом, который продвигался к дверям, болтая с делегатами.
      - Ты не заблудился.
      - Что? - Я обернулся и увидел, как Эйб Финкель наклонился ко мне. Теперь в его глазах не было веселых огоньков.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Думаешь, мы не проверяем наши ящики с аппаратурой? Пока мы обедали, ты сунул в пленкодержатель три кассеты. А Каранджа? Говорят, он поехал вас искать, застрял в болоте и поэтому не прибыл утром на конференцию, чтобы представить делегатам Кита Кимани.
      - Не знаю, о чем ты говоришь...
      - Не знаешь? Черт возьми, врать ты не умеешь. Ты же сунул отснятые кассеты в наш ящик. Эрд нашел их там, а я на всякий случай прикарманил,- он с улыбкой уставился на меня.- Ну что, поделишься с нами своей тайной? Я ведь могу оставить кассеты у себя...
      Я ничего не ответил, только покачал головой. Шутит он или говорит серьезно? Он смотрел на меня с лукавством.
      - Навряд ли ты так поступишь,- промямлил я.
      - Навряд ли? - Он по-прежнему улыбался и говорил беспечным тоном, но по следящим за мной черным глазам было видно, что он настроен серьезно.- Я хочу знать, на что ты напал. Или, по-твоему, мне лучше спросить у этой девчонки Делден?
      - Завтра узнаешь,- ответил я и поднялся. Я чувствовал усталость и хотел вздремнуть.
      - Завтра? Где?
      - На конференции, во время речи Кэрби-Смита. Тогда ты, может статься, захочешь заключить со мной сделку, так что держи эти пленки в сохранности,добавил я. В глазах Эйба вспыхнуло любопытство, лицо блестело в свете голой лампочки. Но больше он ни о чем не спросил, и я понял, что теперь, когда ему посулили сделку, болтать он не станет. Пленка в надежных руках. Я отправился в свою комнату. Кен вошел, когда я раздевался.
      - Ты и правда что-то раздобыл, Колин? - Он хмурился, лицо его было задумчивым и озабоченным. Я не ответил, и он сказал: - Тут слонялась какая-то журналистка, расспрашивала про Мери Делден. Они живут в одной комнате, и она волновалась, не случилось ли чего с Мери.- Он умолк, дожидаясь, пока я вытру лицо полотенцем. Потом пробормотал: - Корнелиус ван Делден. Теперь я кое-что знаю о нем. Ходят слухи, что он здесь, в стране, и его разыскивает армия.
      - Кто тебе это сказал? - Я бросил полотенце и повернулся лицом к Кену.- Ты что, занимался расспросами? Кен пожал плечами.
      - Не кипятись. Никто, кроме меня, не знает, что ты хотел встречи с Корнелиусом ван Делденом, и я об этом помалкивал.
      - Мери Делден - его дочь.- Я потянулся за пижамой.- Больше я тебе пока ничего не скажу.
      - Ты видел его, да? - Он стоял спиной к окну.- Ладно, коли не хочешь говорить...
      - Что тут слышно?
      - Что ван Делден - чудак и персона нон-грата при нынешнем правительстве. Власти позаботятся о том, чтобы не дать ему выступить на конференции.
      Значит, капкан поставлен, и завтра он захлопнется. Такой заметный человек никак не сможет втихую проскользнуть в усадьбу. Все вокруг теперь тщательно охранялось, были выставлены караулы и высланы патрули. Вырвав из записной книжки листок, я нацарапал записку и отдал ее Кену.
      - Отнеси Мери Делден, ладно? Расскажи ей то, что рассказал сейчас мне.
      Он заколебался, словно хотел еще о чем-то спросить, но потом кивнул.
      - Ладно, расскажу.
      Я услышал рев слона, высокий как визг, потом крики. Проснувшись (или мне показалось, что я проснулся), я уловил в комнате какой-то шепот. Эйб приглушенно что-то говорил, света не было, в темноте колыхались тени. Закрылась какая-то дверь, и все стихло. Я подумал, что слон мне пригрезился, что на самом деле просто ложились спать остальные ребята. Сонный, я слез с койки и побрел в ванную. Дверь была закрыта, и ручка не поворачивалась. У меня за спиной раздался голос Эйба:
      - Выйди на двор, тут заперто.
      - Почему?
      - Он спит в ванне.
      - Кто?
      - Боже мой! Кто, по-твоему? Ложись, еще шести нет.- И он натянул одеяло на голову. Я посмотрел на Эйба Финкеля, вновь завернувшегося в одеяло, на груду аппаратуры под койкой Линдстрема. Теперь и они влезли в это дело. И хотя они признали, что знакомы с дикой фауной немногим лучше моего, они были гораздо старше и опытнее.
      Эйб сел на постели.
      - Мы будем держать его тут, пока не начнется речь Кэрби-Смита, и получим все снимки, какие только пожелаем. Такому человеку нужна самая широкая гласность, учитывая риск, на который он пошел.- Эйб сбегал на двор и начал одеваться.- Трудность состоит в том, как вывезти материал из страны. Я собираюсь перемолвиться словечком с пилотом этого самолета, я знаю, где он ночует.- Эйб взглянул на меня, натягивая ботинки.- Сколько ты готов дать для его материального поощрения?
      - У меня денег впритык,- промямлил я.
      - А у нас что, не впритык? - Он пожал плечами и вышел с бритвенным прибором в руках, якобы в умывальник. Его не было около получаса. Когда Эйб вернулся, все мы уже встали и одевались.
      - Сегодня днем он увезет министра, часа в четыре. Заберет наши пленки с собой.
      - Сколько содрал? - спросил я.
      - Он из наемников и не хочет рисковать за просто так. Я дал ему чек на швейцарский банк, тысяча швейцарских франков. Американский консул должен его подписать по получении материалов. Ты согласен? У твоих тут нет представительства.
      Я не знал, что сказать. Я чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку сознавал, что средств на такую сделку у меня нет.
      Лязгнул отодвигаемый шпингалет, и ван Делден открыл дверь. Он был одет, фигура его заняла весь дверной проем, глаза вглядывались в обитателей комнаты - он быстро прикидывал, кто чего стоит. Взор уперся в Эйба Финкеля.
      - Это с вами я разговаривал вчера ночью? Так... И вы условились о вывозе фотографий?
      - Но нам понадобится ваша помощь.
      - Да, разумеется. Я слышал все, что вы тут говорили. Что с записью на магнитофон?
      - Об этом уже позаботились, кассеты улетят вместе с фотографиями.
      - Превосходно. Надеюсь, в регламенте никаких изменений?
      - Конференция открывается в десять, первым выступит делегат, бывший сенатор из Бостона по фамилии Франклин. Потом будут прения, и перед ленчем - заключительное слово министра. После полудня нас повезут в те места, где будет выполняться план помощи. Мистер Кимани посулил нам фотографии носорогов, антилоп, а может быть, и львов.
      - Он уже все устроил, да?
      - Солдаты-следопыты подойдут с наветренной стороны и погонят дичь.
      Ван Делден издал резкий смешок.
      - Вы операторы? Так вот, позаботьтесь, чтобы после моего выступления у вас в камерах было вдоволь пленки. Вы сможете снять одного слона, и это зрелище поразит вас куда сильнее, чем все то, что сможет предложить вам мистер Кимани.
      - Не этого ли слона мы слышали прошлой ночью? - спросил Эйб.- В окрестностях казармы кто-то визжал и вопил, поэтому мы не спали, когда вы пришли.
      Ван Делден кивнул своей большой, похожей на львиную головой.
      - Да, там был слон. Тот самый, про которого мне рассказывала Мери...
      Незадолго до десяти мы все пошли в столовую. Столы были сдвинуты в сторону, а стулья расставлены рядами, комната уже была наполовину заполнена. Мы нашли себе местечко с краю, и Кен установил "болекс" на треногу. Моей главной задачей была магнитная запись... Но когда встал сэр Эдмунд Уиллоби-Блэйр и я прослушал свою запись его речи, мне стало ясно, что все в порядке. Чистым сильным голосом он кратко суммировал все точки зрения, высказанные делегатами вчера.
      Министр закивал и заулыбался. Он сидел рядом с председателем, в роскошном синем костюме. На темной руке, лежащей на колене, поблескивало золотое кольцо.
      - Трудностей, как я понимаю, три,- продолжал выступающий,- прежде всего это последствия затяжной изнурительной войны. Во-вторых, оскудение и иссыхание почвы из-за длительного землепользования и миграций, и все это в краю с очень высокой рождаемостью, где рост населения сопровождается притоком беженцев. Целые племена вынуждены уходить в другие места или расширять свои территории. В-третьих, здесь оседают кочевники из пораженных засухой районов и начинают заниматься земледелием. Сегодня, в последний полный день работы конференции, мы обратим внимание на практические вопросы, а после полудня посетим места, где, как мне говорили, все еще сохранились дикие животные, которых, по мнению министра, можно сберечь. Другими словами, с точки зрения государства вполне возможно создать национальный парк или заповедник.- Он взглянул на сидящего рядом человека в синем.- Но мы не должны забывать, что мистеру Кимани еще предстоит убедить своих коллег из правительства и военных принять эту идею.- Председатель вновь повернулся к слушателям и заговорил, медленно и выразительно, чтобы придать вес своим словам: - Поэтому я попросил бы вас не обрекать его усилия на неудачу и не принимать сегодня вечером на заключительном заседании таких резолюций, которые он просто не сможет поддержать. Оба оратора, которые выступят сегодня,- люди дела. Один из них, Алекс Кэрби-Смит, ученый с мировым авторитетом, специалист по диким животным, и, что еще более важно, благодаря своим заслугам в недавней войне он пользуется расположением нынешнего правительства Федерации.
      Произнося эти слова, председатель посмотрел на Кэрби-Смита, расположившегося возле веранды. Горстка сидевших с ним рядом людей захлопала в ладоши, и он благодарно улыбнулся.
      - Однако сначала,- продолжал сэр Эдмунд,- я предоставлю слово Джорджу Л. Франклину из Бостонского фонда, тоже человеку дела, но в несколько иной области - в финансовой.
      Франклин говорил чуть больше двадцати минут. Из него сыпались цены, факты и цифры, а закончил он заявлением: представляемый им фонд готов поддержать проект, взяв на себя 20 процентов расходов за период не менее пяти лет.
      Я взглянул на часы. Было 10.25. Операторы тихонько подбирались к Кэрби-Смиту, выбирая места, чтобы заснять его идущим к трибуне. Каранджа разворачивал висевшую на стене карту.
      Я чуть наклонился вперед, следя за тихо двинувшимся к двери Эйбом Финкелем. Он попал в полосу света - силуэт на фоне разбитых окон. С ним был Эрд Линдстрем, оба держали в руках камеры. Мери Делден уже вышла на веранду, откуда она могла видеть и нашу комнату, и говорящего. В руках у нее тоже был фотоаппарат.
      Председатель уже приглашал следующего оратора, и Кэрби-Смит поднялся на ноги, вокруг него жужжали и щелкали камеры. Настал его миг, и майор выжал из него все, что мог, даже отвечал на вопросы, когда журналисты, утомленные ходом заседания и жаждавшие чего-то более волнующего и колоритного, начали совать ему в нос микрофоны.
      - Вы когда-нибудь ездили на диких слонах, мистер Смит?
      - Нет, только на носорогах,- журналистов не волновало, что это лишь шутка, они жадно глотали все, а Кэрби-Смит был бодр, почти весел, он пустил в ход все свое обаяние. Майор зашагал к трибуне, операторы - за ним.
      - Поговаривают, будто вы отправитесь на север. Это правительственное задание?
      - Вы все узнаете из моего выступления. Он уже стоял у трибуны перед слушателями, улыбался, его лицо лучилось жизненной силой и уверенностью. Эйб поднял руки. Я увидел, что Линдстрем заметил сигналы, и стал ждать, глядя на нашу комнату. Кэрби-Смит уже говорил - о войне и той роли, которую вынуждены были сыграть в ней дикие животные.
      - Армия на марше берет все, что может,- она кормится дарами земли. Применительно к Африке это означает дичь. Я знаю, здесь есть люди, которые считают это непростительным, но рассчитывать, что люди станут голодать, чтобы дать выжить слону, носорогу или газели, значит игнорировать собственную природу. Среди нас не найдется ни единого человека, который, будучи сколь угодно привержен делу сохранения диких животных, согласился бы умереть голодной смертью, имея в своем распоряжении орудия убийства. Те же Стенли и Телеки убивали зверей для спасения своих экспедиций от гибели точно так же, как во время недавней войны это делал я, чтобы прокормить армию...
      Он умолк, оглядывая лица и оценивая воздействие своих доводов.
      Эйб зашевелился, подняв камеру, а я перестал слушать речь и обернулся. Я увидел бегущих чернокожих охранников и Линдстрема, который пятился назад; его камера была направлена на Корнелиуса ван Делдена. Тот широким шагом двигался в нашу сторону. На нем были стоптанные сандалии и грязные шорты. Седые волосы спутанной копной торчали над рваным воротом поношенной рубахи, за поясом торчал револьвер.
      Отвлеченные криками, люди повернулись. "Корнелиус ван Делден" пробежало по залу. Мгновение, и зал взревел, делегаты сбились у окон, повалили на веранду. Описав в воздухе круг рукой, я подал Кену сигнал, и он снял эту сценку, обвел объективом пустеющий конференц-зал, ван Делдена вблизи позабытого всеми Кэрби-Смита, молча стоящего на трибуне, сидящего с пришибленным видом министра и председателя, колотившего по столу пепельницей. Я выключил магнитофон и пробился на веранду.
      Маленькая процессия, пятясь, достигла веранды.
      Растерянные охранники остановились, бородатое лицо ван Делдена виднелось на фоне черных лиц и мундиров цвета хаки. Толпа охранников была бессильна сделать что-либо: на них смотрели целая батарея объективов и плотная стена делегатов.
      - Господа! - Голос сэра Эдмунда утратил былую мягкость, он уже не увещевал, а гремел, словно глас армейского старшины.- Господа, прошу внимания. Пожалуйста, вернитесь на свои места...
      Толпа медленно рассасывалась, но многие продолжали стоять и после того, как освободили проход для председателя. Им, само собой, хотелось посмотреть, как он будет приветствовать этого человека. Зрители не были разочарованы: сэр Эдмунд умел оценить и почувствовать важность момента.
      - Корнелиус ван Делден! - Председатель сиял и протягивал руку.- Я вас помню с семьдесят третьего года, когда половина ученых мира, и я в их числе, собралась у озера Рудольф наблюдать солнечное затмение... Входите же. Мы, разумеется, пригласили вас, но вы, как я понял, задержались.- Он повернулся, обнял ван Делдена рукой за плечи, его дряблая жабья физиономия сияла перед камерами.
      - С министром вы, я полагаю, знакомы. С Алексом, конечно, тоже.Отпустив его, председатель повернулся к залу и загрохотал: - Господа! Представлять этого человека нет нужды. Это Корнелиус ван Делден. К сожалению, он запоздал... по независящим от него обстоятельствам и сейчас поделится с нами своим огромным опытом... После выступления Алекса, разумеется.
      Когда он взмахом руки пригласил ван Делдена садиться и занял свое место, послышались аплодисменты. Министр возбужденно шептался с Каранджей, зал постепенно успокаивался, и Кэрби-Смит подхватил нить своей речи, хотя теперь она пошла не так гладко и он уже не владел аудиторией, как прежде. Корнелиус ван Делден был слишком впечатляющей фигурой, и делегаты продолжали вытягивать шеи, чтобы поглазеть на него. Но Кэрби-Смит был неплохим оратором, и, как только он подошел к своей планируемой поездке на север, то вновь завладел вниманием слушателей.
      - Как я понял, участники конференции немало говорили об Илерете как возможной альтернативе правительственного плана помощи, и большинству из вас, я полагаю, уже известно, что я очень скоро уезжаю на север, чтобы посмотреть, как поживают дикие звери на берегах озера Рудольф. Военный самолет Федерации, совершавший облет этого района, засек большие скопления дичи.- Он повернулся к висевшей у него за спиной на стене карте.- В частности, в окрестностях долины Хорра.- Кэрби-Смит показал на седловину между хребтами Найиру и Олдоньо-Мара.- А также на склонах Кулала. Действительно, похоже, плотность диких животных вдоль всего восточного края Рудольфа выше среднего.- Он вернулся к трибуне не для того, чтобы заглянуть в свои заметки, а потому, что тут была самая выигрышная позиция - между председателем и министром.- Илерет сейчас входит в военную зону, и, как вы видите на картах, весь участок, который известен вам под названием Район Северной Границы, обозначен как запретная территория. Причиной тому продолжительная засуха, о которой вы хорошо знаете. Это район пастбищ, занятый кочевыми племенами, в основном рендиле и самбуру. Их стада почти полностью исчезли, огромный падеж даже среди коз и верблюдов. Эти племена стоят перед лицом голода. Несколько дождливых дней, возможно, и спасут последних быков и коз от вымирания, но новых стад, способных прокормить людей, уже не будет.
      Правительство признало, что этой территории необходима срочная помощь. Как сказал сэр Эдмунд, защита диких животных - вопрос, который нельзя рассматривать изолированно. У обитателей сельской местности тоже есть свои требования. Эта территория, господа, район бедствия, и те массы диких животных, которые, как нам сообщают, движутся туда, могут уничтожить последние остатки растительности, а это в конце концов погубит рендиле и самбуру.
      Министр энергично закивал головой, но тут из задних рядов донесся чей-то голос:
      - Это скот губит окружающую среду, а не дикие животные.
      - В сложившихся обстоятельствах,- мягко продолжал Кэрби-Смит,- вы согласитесь, что устроить в Илерете заповедник сейчас невозможно с политической точки зрения. Однако и здесь я питаю кое-какие надежды, правительство попросило меня провести экспедицию в этот район. Цели у нас такие: изучить положение на месте и предпринять немедленные шаги для устранения угрозы голода.
      Когда раздались протестующие голоса, он поднял руку.
      - Здесь, в сравнительно комфортабельной усадьбе, вы питаетесь консервами, которые правительству Федерации пришлось закупить за границей, несмотря на его стесненные средства. Но рядовое население вынуждено кормиться дарами земли. На севере пищи почти не осталось, только дичь, движущаяся в этот район.
      - Какая дичь? - послышался тот же голос из задних рядов.
      - Я говорю главным образом о слонах. Есть, разумеется, и другая дичь...
      - Вы имеете представление о том, сколько осталось слонов?
      - Много их быть не может!
      - Спокойно. Прошу соблюдать порядок, господа! - Сэр Эдмунд Уиллоби-Блэйр стукнул стеклянной пепельницей, заменявшей ему председательский молоток, и кивнул Кэрби-Смиту.
      - Мне понятна ваша реакция,- спокойно продолжал тот,- но когда умирают люди, то они ищут любое средство спасения. Если дать им волю, там начнется всеобщая бойня и много зверей погибнет без пользы. У меня же есть оборудование и люди, подготовленные для выполнения такого рода задачи. Ничто не пропадет зря. Это будет научно обоснованный сбор природных ресурсов, и мы станем убивать животных лишь в соответствующих пропорциях, достаточных для того, чтобы поддержать людей "на плаву" - до тех пор, пока стада вновь не начнут расти. Повторяю, все будет делаться по науке, животных станут отстреливать чисто, мясо использовать полностью. Я надеюсь, жизнь племен вновь войдет в обычное русло, да и фауна особо не пострадает...
      Большая часть территории Федерации - полупустыня, и для животных, и для людей важно, чтобы сохранялось равновесие между растительностью и теми, кто ею питается. В итоге, я надеюсь, Илерет возродится как заповедник.
      - Я хотел бы задать вопрос мистеру Кимани,- это был Корнелиус ван Делден, голос его звучал на удивление кротко:
      - После того, как я в последний раз побывал на озере Рудольф, прошло несколько лет, поэтому я не могу оценить нарисованную майором Кэрби-Смитом картину. Могу сказать одно: услышав, что в Восточной Африке еще осталась кое-какая дичь, я испытал облегчение. Здесь, как вы видели сами...
      - Таких мест, как озеро Рудольф, много,- прошипел министр.- Впрочем, сегодня днем делегаты смогут увидеть все своими глазами.
      Ван Делден кивнул и повернулся к залу - его огромная медвежья фигура четко выделялась на фоне яркого света с улицы.
      - Да,- сказал он,- я не сомневаюсь, что вам покажут каких-то животных, но они не из прилегающих районов. Если среди репортеров есть люди, готовые пожертвовать ленчем и способные добиться, чтобы их отвезли на место показа раньше времени, они смогут сфотографировать этих животных до того, как их выпустят из клеток.
      Кимани вскочил на ноги.
      - Это неправда!
      Ван Делден пожал плечами.
      - Тогда отвезите их туда. Прямо отсюда, прежде чем приказать Карандже или еще кому-нибудь выпустить зверей.- Он улыбнулся, вперив в Кимани тяжелый взгляд своих светлых глаз, под которым тот сник и заметно смутился. На выручку ему пришел Кэрби-Смит:
      - Теперь вы наверняка обвините меня в том, что я ловил этих животных по заданию правительства.- Выражение дурашливого изумления на его физиономии вызвало смешок в зале.- Боюсь, самым старшим из присутствующих здесь хорошо известно, что ван Делден и я никогда не ладили между собой. С тех пор, как лет пятнадцать назад мы перестали быть партнерами, в каких только грехах он меня не обвинял!
      - Вы хотите сказать, что не вели отлов? Не давали распоряжений об отлове?
      - Разумеется, нет!
      - Но вы не отрицаете, что животных отлавливали силками?
      - Это же нелепо. Вы только что прибыли в страну...
      - Так сказали мне мои следопыты. Вряд ли здесь осталась хоть какая-то дичь крупнее бородавочника. Животных, которых вам хотят показать сегодня днем, привезли на грузовиках. И слонов вы не увидите вовсе, поскольку взрослые слоны в грузовике не умещаются.- Он вновь повернулся к министру.Ваши намерения очевидны: очистить землю от всего, что мешает сельскому хозяйству и домашнему скоту. Быть может, теперь вы четко и ясно расскажете нам, какие указания касательно экспедиции к озеру Рудольф получил Кэрби-Смит от вас или от правительства в целом? Истребить все, да?
      - Нет,- Кимани стукнул ладонью по столу, глаза его почти вывалились из орбит.- Разумеется, о поголовном истреблении нет и речи. Я лично давал указания мистеру Кэрби-Смиту, и он совершенно точно изложил их собравшимся.
      - Тогда еще один вопрос: вы лично давали приказы по отстрелу в Серенгети во время войны?
      - Нет, тогда у нас было военное правительство.
      - Я получил указания от армии,- спокойно сказал Кэрби-Смит.- А что?
      Но ван Делден не обратил на него внимания и продолжал смотреть на Кимани.
      - Майор Кэрби-Смит получил задание кормить армию. Точно так же, как теперь он получил задание кормить кочевников на севере. Он говорит, что все будет сделано по науке. Знаете, какой смысл он вкладывает в слова "по науке"? В его устах они означают полное истребление.
      - Чепуха! - Кэрби-Смит раскраснелся, улыбки и обаяния как не бывало.В чем только вы меня не обвиняли! Все эти обвинения беспочвенны, все! Но приписать мне истребление диких животных - это...
      - Тогда спросите Кимани, почему он опоздал ровно настолько, чтобы отложить открытие конференции на сутки, а посещение Серенгети вообще отменить? Да если б делегаты поехали в Серенгети...
      - Завтра я вас туда отвезу,- быстро вставил так и не севший на место Кимани.- Любой желающий, будь то делегат или репортер...
      - Отвезете к озеру Лгария?
      Кимани замер с разинутым ртом. Потом он посмотрел на Кэрби-Смита и быстро сел.
      - Нет,- сказал ван Делден,- никого туда не повезут, ибо стоит вам увидеть Серенгети, и поднимется такой крик...
      - Вы ничего об этом не знаете! - Кэрби-Смит вперил взгляд в ван Делдена. Они стояли лицом к лицу, глядя друг на друга из разных концов зала.- Конечно, животных убивали...
      - Все антилопы гну, все зебры, все газели уничтожены во время бессмысленной бойни!
      - Вы преувеличиваете, Корнелиус. Вы были на Сейшелах и понятия не имеете, что представляла собой здешняя война. Весь район к югу отсюда был сплошным полем боя. Войска надо было кормить...
      - Убито миллион животных.- Резкий голос ван Делдена громом рассыпался по залу.- Всеобщая бойня без разбора! Убийство ради убийства!
      Кимани вновь вскочил на ноги, повернулся к ван Делдену и закричал, не обращая внимания на зал:
      - Это ложь! Отстрел велся по экономическим соображениям! Убивали столько, чтобы хватило армии, не больше.- И он добавил высоким громким голосом: - Я знаю, почему вы выдвигаете все эти обвинения. Вы досадуете на власти за то, что вам не разрешили остаться в стране. Вы где-то скрываетесь и не можете ничего знать о положении дел.
      - Я видел Серенгети.- Корнелиус ван Делден обвел тяжелым взглядом делегатов.- Я видел то, что никогда не позволят увидеть вам - кладбище миллиона великолепных зверей. Грузовики окружали перепуганных животных, и их косили из ружей, когда они беспомощно сбивались в кучки, так плотно, что их кости так и лежат грудой.
      - Вы лжете! - вскричал Кимани.- Я прикажу арестовать вас!
      - Я лгу, да? - Ван Делден извлек из кармана кипу фотографий и, быстро пройдя по рядам, раздал их делегатам.- Человек может лгать, но фотография никогда! Эти снимки были сделаны вчера утром "поляроидом". Взгляните на них. Поголовное истребление! - загремел он.- А вы сидите тут, и этот человек дурачит вас, внушая мысль, что отстрел будет "по науке". У майора есть контракт и холодильный комбинат.
      Ошеломленные делегаты молча передавали друг другу фотографии. Один поднялся и спросил Кимани, могут ли они отправиться к озеру Лгария завтра же, чтобы увидеть все "своими глазами". В ответ на это министр закричал:
      - Нет! Это гнусная ложь. Подделка.
      Все заговорили разом. Объективы камер метались от делегата к делегату, и я заметил, как Каранджа с улыбочкой наблюдает за Кимани, словно радуясь конфузу своего министра. Кэрби-Смит снова встал и начал говорить что-то об изменившихся условиях. В Серенгети, мол, шла воина. Но никто его не слушал, делегаты возбужденно переговаривались между собой. Сэр Эдмунд стучал пепельницей.
      - Прошу соблюдать порядок, господа. Предлагаю сделать перерыв. Конференция возобновит работу через четверть часа, в более спокойной атмосфере.
      Заскрипели стулья. Репортеры обступили ван Делдена, хватали фотографии, совали их ему и снимали его крупным планом с этими фотографиями в руках. Воцарился ад кромешный, и рядом со мной раздался дрожащий голос Мери Делден:
      - Зря он это сделал. Зря повернул дело так, чтобы свалить всю вину на Алекса...- Она умолкла, когда Кимани стал проталкиваться на веранду, неистово сигналя руками охранникам, которые стояли, опершись на свои винтовки.- Боже мой, они загнали его в угол!
      И она быстро двинулась через зал, проталкиваясь сквозь толпу. Наконец Мери оказалась рядом с Кэрби-Смитом. Майор разговаривал с сэром Эдмундом, и я видел, как он повернулся и склонил голову, чтобы лучше расслышать то, что говорила, ему девушка.
      Кен схватил меня за руку.
      - Ты можешь достать мне еще пленки? У меня почти кончилась, я не успел снять, как они хватают его...
      Но было уже поздно. Кимани тащил за собой капитана. Тот выкрикивал приказания, и охранники сбегались к нему со своих постов вокруг усадьбы. Хлопнул выстрел, сухой как щелчок кнута. Все на миг умолкли. Сначала я подумал, что это палит какой-нибудь воинственный солдат, но теперь и за домами слышались крики: "Ндову! Ндову!" Еще один выстрел, потом визг, и вдруг из-за последнего строения показался какой-то качающийся серый контур. Слон волочил одну ногу, хобот его был задран кверху. Увидев нас, стоявших толпой перед столовой, он остановился. Хобот раскачивался из стороны з сторону, ловя наш запах, огромные уши развевались как паруса.
      Внезапно я увидел глаза слона, маленькие, глубоко сидящие в больших впадинах позади вздернутых бивней. Бивни были крупные, но туловище слона состояло, казалось, из одних костей. Я едва успел подумать, что несчастное животное вот-вот сдохнет от голода. Вдруг слон затрубил, и звук этот оборвался на визгливой ноте страха. Потом он вновь двинулся в нашу сторону, голова и хобот раскачивались, словно слон не знал, куда ему повернуть.
      Никто не был затоптан лишь потому, что Кэрби-Смит сохранил присутствие духа. Пока мы стояли, словно истуканы, не способные сдвинуться с места от удивления, он бросился вперед, вырвал у одного из охранников винтовку и, оставив нас за спиной, выскочил наперерез слону. Вскинув винтовку к плечу, он сбалансировал ее, положив на затянутую в перчатку руку, выждал мгновение и выстрелил. Серый мешок с костями, даже не вздрогнув, продолжал двигаться вперед. Вдруг колени слона подломились, и он рухнул на грудь: голова поникла, бивни зарылись в землю, оставив в дерне глубокие борозды. Слон замер и медленно завалился на бок.
      Солдаты мигом ринулись на него. Они громко вопили, в руках у них были ножи, похожие на атрибуты какого-то колдуна. Другие орудовали штыками. Истосковавшиеся по мясу охранники принялись неистово кромсать тушу. Долговязый капитан тоже был там, и лишь Кэрби-Смиту удалось навести некое подобие порядка. Он криками вызвал тех солдат, которые прежде были следопытами, и добился правильной разделки туши. Затем он созвал делегатов, собрал вокруг себя и показал им левую заднюю ногу слона, на которой был намотан кусок толстой проволоки, врезавшейся в плоть.
      - В прежние времена,- сказал Кэрби-Смит,- такими делами занимались браконьеры. Но теперь браконьерства как такового не существует вовсе. Убить животное ныне может кто угодно...- Он замялся, потом торопливо заговорил снова:- Это матерый старый самец, знавший, что такое человек, и не боявшийся ходить сюда на водопой. Вчера ночью он шарил тут по мусорным бакам. Вероятно, это тот самый слон, которого любили фотографировать туристы. Но он угодил ногой в проволочную петлю, прикрепленную к бревну, в старую браконьерскую ловушку, и был обречен на медленную мучительную смерть. Проблему гораздо удобнее решать чисто, с помощью винтовки.
      Я увидел растерянную Мери Делден, она рыскала глазами по толпе, и я подошел к ней.
      - Где он?
      Она покачала головой и нахмурилась. Рот ее превратился в тонкую полоску, в глазах стояли слезы.
      - В чем дело? - спросил я. Мери уставилась на меня.
      - Неужели ты не понимаешь?
      - Что?
      - Боже! - выдохнула она.- Я же ему говорила, что вокруг пруда ходит слон, таскающий за собой громадное бревно! Ты не помнишь? Навозник, помет... Дождь смыл следы, но мы слышали визг в ночи, слышали тот звук как будто что-то волокли... Он воспользовался этим слоном, чтобы пробраться в усадьбу, а теперь с его же помощью улизнул отсюда. Слона пригнали его помощники. Он принес его в жертву, чтобы отвлечь внимание. Боже, всемогущий, какое бессердечие!
      Теперь я все понял. Понял не план побега, придуманный ван Делденом, понял другое: люди, сколь бы ни были они преданы делу охраны диких животных, тем не менее используют этих животных в своих целях. Ван Делден чтобы скрыться. Кэрби-Смит - для поддержания делового предприятия. Кимани ради упрочения своих политических позиций, а делегаты, что съехались сюда со всех концов света, люди добросовестные и верные делу, находятся здесь потому, что животные - неотъемлемое условие их высокого общественного положения.
      - Покуда они будут ломать копья, споря о том, имеют ли люди и животные право вечно жить в состоянии воины давайте и мы совершим побег,- предложила Мери.
      Она схватила меня за руку и, спотыкаясь, побежала вперед. Ослепленная злостью на все человечество, она беззвучно плакала.
      Только в воскресенье мы наконец вернулись в Найроби. Понимая, что поездка на участок, отведенный под предполагаемый резерват, разрядит напряженность, которая возникла после утренних событий, Кимани лично потащил делегатов на ближайшее поле битвы - то самое, через которое мы проезжали по пути в Серенгети. Здесь под проливным дождем он прочел нам лекцию о проблемах, созданных армией, которая воюет без коммуникаций, без связи с портовыми городами, и питание ее всецело зависит от запасов на месте...
      Дождь шел всю ночь и продолжался в пятницу утром, когда мы втиснулись в мокрые укрытия, чтобы посмотреть, как нам было обещано, на диких животных в районе резервата. У промокших зверей был унылый вид, но к тому времени нас уже так занимали собственные неудобства, что, казалось, никому уже нет особого дела до того, откуда взялся столь представительный набор животных. Как и следовало ожидать, участники конференции проголосовали за план помощи.
      В тот же вечер мы уехали.
      Места для нас были заказаны в отеле "Норфолк". Он располагался далеко от центра города и был окружен уютным парком. Возможно, поэтому "Норфолк" был единственной гостиницей, открытой для постояльцев: все остальные отдали под армейские казармы или правительственные учреждения. Репортеры провели полночи в очереди к телефонам, но разговоры обрывали при первой же попытке передать материалы, которые можно было расценить в той или иной степени вредные для режима. Упоминать ван Делдена и говорить о его снимках запрещалось. Нас с Кеном поместили в одну из комнат швейцарского домика. Прежде тут были большие раздвижные окна, выходившие на лужайку, но теперь стекол не осталось, и, когда наступила ночь, тьма словно навалилась на нас.
      - Эйб уже вернулся? - спросил я. Сразу же после завтрака тот ушел гулять в центр города. Кен покачал головой.
      Теперь, когда мой сценарий обрел некое подобие формы, я хотел получить ответ на один вопрос. И получил.
      - Если ты ищешь Мери Делден, то я ее не видел.
      - Она была на ленче?
      - Не заметил. Может, закусила бутербродами у себя в номере, как ты.
      Тогда я отправился на поиски Эрда Линдстрема, но тот был озабочен только Эйбом.
      - Не верю я этому летчику,- твердил он.- Это их парень, наемник. Деньги у него в кармане, и теперь...
      - Думаешь, Эйба могли арестовать?
      - Не знаю. Эйб достаточно ловок, но в этой сумасшедшей стране всякое возможно.
      - Что ты намерен делать? - спросил я.
      - На прощание Эйб сказал, чтобы я не волновался и улетал.- Линдстрем пожал плечами и пристроился в хвост толпы, ожидающей отъезда на аэродром.Не впервой ему меня разыгрывать. Наверное, что-то наклевывается: его аппаратура еще в номере, и я оставил ему маленькую камеру и всю неотснятую пленку. Передай ему, ладно? Надеюсь, он не застрянет тут надолго. То же касается и тебя.
      Он повернулся и двинулся следом за остальными к автобусу. Потом все сидели с закрытыми дверцами и ждали; Каранджа привалился к борту автобуса, держа в руках лист бумаги. Рядом стояли двое караульных.
      - Из-за чего задержка, мистер Каранджа? - голос сэра Эдмунда звучал мягко. Каранджа не ответил.
      - Мистер Каранджа! - повторил сэр Эдмунд командирским тоном, и это возымело действие: Каранджа обернулся.- Я спрашиваю, из-за чего задержка?
      - Один американец не присутствует,- ответил Каранджа и крикнул: Кто-нибудь знает, где есть мистер Финкель, представляющий Си-би-эс, пожалуйста?
      В свете огней виднелись белки его бегающих глаз. Вот их взгляд остановился на мне. Каранджа приблизился.
      - Вы вместе с мистером Финкелем в усадьбе. Где он теперь?
      - Понятия не имею,- ответил я.- Да и мисс Делден тоже исчезла.
      - Про мисс Мери я знаю. Это Финкеля я ищу.
      - Где она? - потребовал я.- Что сделали с ней ваши люди? Она под арестом?
      - Она вам не говорит? - он помялся, потом сказал: - Уехала с майором Кэрби-Смитом. Я уставился на него.
      - С Кэрби-Смитом? Вы уверены? Он кивнул.
      - Теперь вы скажите мне, где есть этот человек Финкель?
      - Я не знаю.
      - Думается,- вмешался сэр Эдмунд,- вы должны отпустить автобус, а уж потом звонить начальству. Возможно, в министерстве знают, где он.
      - Для министерства время слишком позднее.
      - Тогда позвоните в полицию безопасности, но этих американцев надо отвезти к самолету немедленно, пока я сам не позвонил мистеру Кимани.
      Не знаю, что тут сыграло свою роль - то ли имя Кимани, то ли давняя привычка повиноваться, но Каранджа безропотно велел водителю следовать в аэропорт. Те, кто остался, молча смотрели на отъезжающий автобус. Все двинулись к Карандже, его поглотило море встревоженных лиц, посыпались вопросы о рейсах и сроках вылетов.
      Каранджу выручил сэр Эдмунд. Он взял его за руку и подняв откидную доску конторки, провел в расположенный за ней кабинет директора. Когда они вновь вышли оттуда, Каранджа улыбался.
      - Теперь все устроено,- объявил он.- Вы все уедете правительственным автобусом в аэропорт в двадцать той часа.
      - Все еще беспокоишься за мисс Делден? - спросил Кен.
      Я покачал головой, чувствуя смущение и не понимая толком, какое мне дело до того, что Мери уехала с Кэрби-Смитом.
      Во время нашей последней встречи в усадьбе Мери выглядела постаревшей. Я вспомнил ее слова: "Он всегда был таким - безжалостным, эгоистичным. И вечно исчезал в буше. Не было у меня настоящего отца! Как же мне любить такого человека? Я ненавижу его". По лицу ее ручьями текли слезы. Потом она резко отвернулась и ушла в дождь, спотыкаясь, будто слепая.
      И теперь она с Кэрби-Смитом, человеком, бывшим полной противоположностью ее отца, охотником-промысловиком. Где она может быть сейчас? У него в доме в Карене?
      Я вышел на лужайку. Балкон номера Эйба был хорошо виден. Там, как и во всем остальном доме, было темно. Значит, он не вернулся.
      Из комнаты швейцарского домика хлынул свет, показался темный силуэт человека. Лишь мгновение спустя я понял, что это в моей комнате. Человек вылез через разбитое окно на лужайку.
      - Это ты, Колин? - раздался голос Эйба.- Кен сказал, что ты где-то тут.
      Он говорил легко и спокойно, без тени волнения.
      - Где тебя черти носили? Каранджа из-за тебя хотел задержать автобус, но потом сэр Эдмунд...
      - Я не полечу с остальными.
      - То есть?
      - Я остаюсь здесь. И ты тоже... если хочешь. Ну и длинный выдался денек,- пробормотал он, потягивая питье.- Первым делом я заглянул с проверкой в консульство, чтобы узнать, передал ли летчик твою пленку в целости. Оказалось, что да.
      Он посмотрел в уличную тьму и потер рукой глаза. У него был усталый вид.
      - Меня забрали, когда я выходил из здания.
      - Кто забрал, полиция?
      - Полиция или армия, не знаю. Они были в цивильном: темные брюки и белые рубахи без ворота. Меня не спрашивали, что я делал в консульстве, просто впихнули в старенький "пежо", тщательно обыскали и повезли в центр города, когда не нашли того, за чем охотились. Но вместо кутузки я очутился на Нгонг-роуд, на первом этаже шикарного ресторана, который снабжается с черного рынка. Это, как выяснилось, был старый клуб "Найроби". Окна выходили на лоджию, и там, на солнышке, восседал Кимани со стаканом в руках.
      - Чего он хотел?
      - Пленку, разумеется. Кимани. не дурак и догадался, что и как ты снял. К тому времени я уже знал, что это политический динамит. Федерация крепко давит на Штаты, требуя полного дипломатического признания. Они хотят, чтобы тут было не только американское консульство, но и посольство. Вот почему они согласились провести конференцию по диким животным. В конце я заключил с Кимани сделку.- Эйб взглянул на меня и улыбнулся.- Это была самая малая из всех возможных уступок: ленч оказался превосходный, а внизу меня поджидали эти гориллы.
      - Что за сделка? - уныло спросил я.
      - Ты хочешь попасть на озеро Рудольф, не так ли?
      - Да, если бы удалось уговорить ван Делдена взять меня туда. Тебе сказали, где он?
      - Они не знают. Ты ведь по-прежнему хочешь отправиться к Рудольфу?
      Я покачал головой. Не зная, что "обстряпал" Эйб, я уже боялся этого.
      - А денег они тебе не предлагали?
      - Разумеется, предлагали. Потому там и присутствовал директор банка. У меня создалось впечатление, что положение Кимани ненадежно. Он хотел заключить со мной прямую денежную сделку через цюрихское представительство банка.
      - Почему же ты не взял наличными?
      - Пленка-то не моя. Я знал, что тебе хочется поехать на север...
      - Сегодня ночью прибудут два транзитных самолета,- сказал я.- И мне хочется только одного: сесть в какой-нибудь из них и убраться отсюда.
      Эйб засмеялся.
      - Стоило ван Делдену и девушке исчезнуть, и ты уже сдрейфил.
      - Значит, тебе известно, где Мери Делден? Кимани сказал?
      Эйб кивнул.
      - Умная девушка: приклеилась к Кэрби-Смиту.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Она знает, где можно достать хороший материал. Засуха, голод, операция по отстрелу... И Кимани хочет, чтобы статья об этом появилась. Спаситель голодающих... В "третьем мире" это политический капитал. Того же хочет и Кэрби-Смит, если, конечно, его действия получат оправдание в статье.
      - Вот, значит, в чем дело. Боишься упустить материальчик. Сторговал мою пленку с ван Делденом в Серенгети за возможность присоединиться к Кэрби-Смиту и снять что-нибудь для своей телесети!
      Он кивнул головой.
      - Выбирать не приходилось.
      - Но тебя-то озеро Рудольф не интересует,- сказал я.
      - Нет, но оно интересует тебя. Ты скажешь мне, почему?
      - Нет.
      - Ладно. Но причина, видимо, у тебя есть. Он на минуту умолк. Глаза его были полуприкрыты, на лице появилось странное грустное выражение.
      - Большинство из вас живет, ни во что особенно не веря. Но такие люди, как ван Делден, идут по жизни рука об руку с богом, в уверенности, что появились на свет ради какой-то цели.- Эйб закрыл лицо руками и подался вперед, словно читал молитву.- Ты знаешь, почему ван Делден уехал на Сейшелы?
      - Он ушел на покой,- ответил я.- У родных его жены был там дом...
      - Чепуха! Не такой он человек, чтобы уходить на покой по собственной воле. Его выгнали из Кении. Выслали.
      - Откуда ты знаешь? - спросил я, не ведая, верить ему или нет.
      - Из "Нэйшн". Расставшись с Кимани, я просмотрел старые номера. Это произошло примерно за год до войны. Какой-то человек по имени Эндерби исчез в окрестностях Марсабита, на территории, приобретенной ван Делденом под заповедник. Он был белым охотником, вел отлов для зоопарков и парков сафари, специализируясь на слонятах. Они у него дохли в ужасающих количествах, но ему было наплевать. Правительству - тоже. Только ван Делдену было не все равно, и когда Эндерби начал заходить на его землю, ван Делден заявил, что пристрелит его, как только тот пустит в ход ружье и шумовые гранаты на его земле.
      - Значит, по-твоему, ван Делден действительно застрелил Эндерби? - Я вспомнил, какой дикий вид был у ван Делдена в Серенгети, вспомнил холодную ярость в его светлых глазах.
      Эйб пожал плечами.
      - Человек с его моральными принципами и любовью к слонам... Теперь это даже не выглядит как убийство, правда?
      Потом он добавил:
      - Ван Делден всю жизнь работал со слонами, а тут разведчики сообщают, что стада слонов движутся на север через Метьюз-Рейндж и Ндото.
      - Думаешь, он идет на север, а не пробирается к побережью?
      Эйб снова пожал плечами.
      - Ладно, я ложусь. Завтра, часов в восемь утра, за нами приедет грузовик. Я получил в проводники Каранджу. Если захочешь попасть на север...
      - Каранджу?
      - Совершенно верно. Я его и не просил. Просто министр сказал, что пришлет к нам Каранджу, который все и устроит.
      Эйб прищурился, чтобы разглядеть меня.
      - Можешь ехать со мной, можешь не ехать, вольному воля. Мне все равно. Подобно слону, я следую какому-то внутреннему велению. Я и не жду, что ты меня поймешь. Сам-то не понимаю...- Он ухмыльнулся.- Хоть раз в жизни увижу то, что хочу увидеть, сниму то, что хочу снять.
      Я вспомнил, что читал про озеро Рудольф в своей выцветшей рукописи. Сухая, покрытая лавой земля, конусы вулканов, свист горячих ветров с Кулала. Стоило ли рисковать жизнью в этой богом забытой стране ради археологических раскопок, поисков каких-то призраков? А тут еще этот Эйб Финкель, будь он неладен! Продать мой фильм о Серенгети за возможность поглазеть на одно-два стада слонов...
      Я сидел, расстелив на коленях карту, когда в комнату вошел Кен и объявил, что автобус прибыл.
      - Чего сидишь? Собирайся, мы улетаем первым рейсом.
      - Я не поеду. Остаюсь здесь,- услышал я собственный голос. Стараясь говорить беспечным тоном, я перечислил все, что Кен мог забрать с собой и что следовало оставить мне: "белью", всю чистую пленку и оставшиеся наличные деньги. Мне было нелегко убедить его, что я не шучу, но в конце концов Кен сказал:
      - Что мне сказать Джону?
      Я уже почти забыл о Джоне Крэбтри и о Би-би-си. Я вручил Кену исписанные листки сценария.
      - Отдай это отпечатать, а потом - Джону, вместе с пленкой. Пусть попробует склепать что-нибудь.
      - Когда ты вернешься?
      - Откуда я знаю! Скажи, что я работаю над другой темой, не входящей в задание. Как только доберусь до Лондона, тут же повидаюсь с ним.
      Кен кивнул.
      - Хорошо, скажу,- он пожелал мне удачи и ушел. Дверь закрылась, в комнате сразу стало пусто и мрачно. Я снова остался наедине с книгой Петера ван Делдена и старой картой.
      На рассвете меня разбудил резкий крик птиц. Я лежал и смотрел на солнце, которое почти мгновенно стало огненным. Тени сгустились. Мягкости, присущей английскому сельскому пейзажу, здесь не было и в помине: птицы кричали хрипло, трава стояла жесткая, солнце давало не животворное тепло, а устрашающий жар. Часы показывали почти семь. Если Кен успел на первый рейс, то меньше чем через час он сядет в Хитроу. А я до сих пор в Африке и обречен на занятие, к которому жизнь меня никогда не готовила.
      Внезапно я почувствовал, что мне все нипочем. Рудольф, северная граница - это новый мир.
      Пришел Эйб, веселый как пташка и полный энергии.
      - Значит, ты здесь,- на нем были шорты цвета хаки и охотничья куртка. Всю аппаратуру Эйб прихватил с собой. Он улыбался.- Дай, думаю, зайду по дороге на завтрак, проверю. Я буду на террасе.
      Через десять минут я вышел на террасу. Теперь, когда делегаты конференции разъехались, тут было почти пусто. Несколько африканцев пили кофе, Эйб сидел за столиком в тени беседки. Он был здесь единственным белым. Каранджа восседал напротив. На нем была линялая синяя рубаха и брюки защитного цвета. На столе лежала расстеленная карта.
      - Jambo,- сказал он, когда я опустился на стул рядом с ним.- Вы теперь имейте хороший завтрак, потом мы едем.
      - Поговаривают, будто ван Делден угнал "лендровер",- сказал я.
      - В Нароке пропал "лендровер". Никто не берет "лендровер" у армии, только Тембо делает такую вещь.
      - А где это Нарок?
      - В том-то и дело,- сказал Эйб.- Нарок почти точно к западу отсюда, около пятидесяти миль.- Он развернул карту, чтобы мне было видно, и ткнул в нее пальцем.- Он где-то к северу от усадьбы.
      От Нарока на север шла дорога с гаревым покрытием. Она примыкала к шоссе на Томсонз Фоллз и Наньюки, а потом сливалась с автострадой, ведущей дальше на север, в Марсабит.
      - Значит, он держит путь не к побережью?
      - Нет, если, конечно, это ван Делден. Видимо, Эйб, подобно мне, чувствовал, что нервы Ка-ранджи на пределе: он быстро перевел разговор на другое.
      - Вы не знаете, сколько бензина в том "лендровере"?
      - Никто мне не говорит.
      - Он мог заправиться в Накуру?
      - На бензин нужно разрешение.
      - А черный рынок?
      - Возможно.
      - В Накуру?
      Каранджа покачал головой.
      - В Накуру полиция караулит этот "лендровер". Во всех городах и на шоссе есть военные патрули. Я думаю, что машина держится маленьких дорог.Он провел пальцем по тонкой красной линии, убегавшей на север от Нарока, чтобы слиться с сеточкой проселочных дорог к западу от Накуру.
      - Может, какой-то фермер продает ему бензин, чтобы доехать до Баринго. Но за озером Баринго...- он покачал головой.
      - Ты читал книгу фон Хелена об экспедиции Телеки к озеру Рудольф? спросил я Эйба. Он покачал головой.- А я читал. Если он не раздобудет бензина, то я не знаю, каким образом ему удастся доехать. Не через Марсабит, конечно, а через горы и пустыню.
      - Ты читал. А он тут жил, не забывай. Это его страна.- Эйб отодвинул тарелку и взялся за кофе.- А вы что скажете, Каранджа? Вы знаете этот район.
      - Если он не иметь топливо для "лендровера"...- Каранджа умолк, задумчиво наморщив лоб.- Очень плохо сейчас для пешего сафари. Очень сильная засуха, нет воды в Балеза Кулал. И водопой Калама тоже сухой... Может, сейчас есть немного дождя.- Но в его голосе не слышалось убежденности.- Возможно, самбуру не едят всех своих верблюдов. С верблюдами от долины Хорр до Мар-сабита не больше двух-трех дней.
      - А в долине Хорр есть вода? - спросил Эйб.
      - Да, на Южном Хорре. Всегда вода на Южном Хорре. К нашему столику подошел солдат, и Каранджа поднял глаза. Они быстро переговорили о чем-то.
      - Автобус здесь,- сообщил Каранджа, доставая из кармана конверт и вручая его мне.- Вы подпишите, пожалуйста, и я оставлю его для мистера Кимани на конторке.
      Это было отпечатанное на машинке письмо американскому консулу, дающее ему право вручить министру земель пакет с моей пленкой при условии, что нас отвезут к озеру Рудольф и доставят в целости и сохранности обратно в Найроби. Я взглянул на Эйба, но тот прикуривал, стараясь не смотреть мне в глаза.
      Мне не хотелось подписывать, но все делегаты уехали, и время отказов миновало. Я взял ручку и поставил подпись, Каранджа понес конверт к конторке.
      - На какое-то мгновение я подумал, что ты дашь задний ход.- Эйб улыбался. По-моему, с облегчением.
      - А если бы дал?
      Он пожал плечами.
      - Наверное, тогда мы оба угодили бы в передрягу. Кимани и без того рискует. За тот район, в который мы едем, отвечает армия.
      В автобусе было навалено лагерное снаряжение, мешки и картонные коробки, по бортам стояли канистры, а на куче припасов сидели два солдата, сжимая в руках винтовки и почти касаясь головами крыши. Каранджа сел со мной на поперечную скамью, задвинул заднюю дверцу.
      Мы проехали через центр Найроби и отправились на северо-восток в Тику, где повсюду росли цитрусовые и джакаранда, цвели ореховые деревья с мыса Доброй Надежды. В отдалении под сенью деревьев стояли дома плантаторов, но они казались старыми и запущенными, краска на верандах облупилась, сады разрослись и были усеяны хижинами и мусором. Повсюду бегали африканские детишки. Транспорта на дороге почти не было, гудрон щерился выбоинами, небрежно засыпанными щебнем, который с грохотом бил по днищу.
      За Тикой появилась гора Кения. Ее вершина была похожа на средневековую крепость: черный камень, белые вечные снега и яркая голубизна неба. Незадолго до полудня мы миновали поворот на Ньери.
      Эйб посмотрел на горы. Там, на фоне темно-зеленого леса поднимались густые космы дыма. Он кивнул в сторону костров и проплешин на месте сваленных деревьев. Взглянул на Каранджу:
      - Почему ваше министерство не положит этому конец? Вы что, совсем не думаете о будущем? Или это все, чему научила вас наша цивилизация насиловать землю, хватать все, что можно, а завтра - хоть потоп?
      Он неотрывно глядел на растерянного Каранджу, потом посмотрел на меня. Уголки его рта приподнялись в слабой улыбке.
      - Мир стал более жесток к роду людскому,- печальным тоном произнес он, потом закурил сигарету и надолго замолчал.
      Мы были чуть севернее экватора, недалеко от западных склонов горы Кения. Над вершиной ее возникло белое облако.
      Мы въехали на подъем и внезапно очутились на краю Района северной границы - широкой бурой равнины, переходящей в пустыню, где высились глыбы красноватого камня, похожие на потрепанные ветром и песком замки. Карта говорила, что мы на высоте 6300 футов; дорога, петляя, уходила вниз с уступов горы Кении в песчаную и каменную бесконечность. Крутились пыльные смерчи, горизонта не было, мертвая страна исчезла в дымке; земля и небо, одинаково белые и непрозрачные, блестели на солнце, а слева от нас виднелись вдали смутные неровные контуры гор, которые высились на самой границе видимости. Это было пугающее, захватывающее зрелище. Эйб подался вперед, и его голос звенел у меня в ухе.
      - Земля обетованная! - прокричал он, потом повернулся к Карандже.- И вы думаете, что слоны смогут преодолеть это пространство и добраться до гор?
      Каранджа закивал.
      - Да! Тут не пустыня, как Чалби. Вы смотрите, вы видите деревья вдоль сухой поросли, а они знают, где есть вода.
      Мы покатились вниз, в печной жар. Потом свернули к северу, где к шоссе примыкала дорога на Меру. Все вокруг сверкало, плоские верхушки акаций торчали над зеркальным знойным маревом, колючие деревья, казалось, стояли кронами вниз, островки ломкого кустарника словно бы плавали в воде: это был мираж. Вдали подрагивали верхушки гор. Маленький городок Исиоло блестел на солнце гофрированным железом, будто подмигивал. Дорога обошла его стороной, и гудрон сразу кончился. Теперь мы очутились на щебневом покрытии, шум стоял оглушительный, позади нас клубился шлейф пыли. Здесь мы увидели первых живых обитателей саванны. Возле колючего деревца, изогнув шеи и чудаковато глядя на нас, неподвижно стояли два жирафа.
      Первым их заметил шофер. Он затормозил и возбужденно закричал, показывая пальцем. Сидевшие сзади солдаты потянулись за винтовками: до жирафов было не более ста ярдов, но, когда мы остановились, они уже галопом бросились наутек. Их движения были скованными, но грациозными и позволяли постоянно держать головы поднятыми.
      - Это сетчатые жирафы,- сказал Каранджа тоном туристского гида.- Здесь уже северная разновидность.
      Я смотрел за окно с интересом, но больше мы ничего не увидели, за исключением нескольких страусов. Через десять миль мы свернули на проселок, который вел к кучке круглых крытых соломой хижин. Когда-то отсюда начинался резерват Самбуру, теперь здесь был военный пост. Каранджа показал пропуск, и нам взмахом руки разрешили ехать дальше, мимо бронетранспортеров и их экипажей, спавших в тени. Проселок убегал в открытую саванну, на плато, поросшее сухой травой и обрамленное прекрасной рощей акаций; зонтики темнели на фоне огненного неба, вдали синели горы. Дорожное покрытие было разбито в пыль серого цвета, вдалеке над сверкающей травой, казалось, плыли блекло-зеленые армейские палатки; полосатый чулок указателя направления ветра безжизненно поник, а пыль от только что севшего самолета стояла над наспех сделанной посадочной полосой как дымовая завеса. Все было неподвижно.
      Шофер притормозил. В тени каких-то кривых деревьев стояли два армейских грузовика. Слышались крики и смех. Остановившись, мы увидели блестящие черные тела, набившиеся в крошечный каменистый пруд.
      Позади нас послышался топот ног и раздался голос с ирландским акцентом:
      - Неужто туристы?
      Это был мешковатый человечек с волосами песочного оттенка и рваным шелковым кашне на шее. Он держал потертый портфель, босые ноги были серыми от грязи.
      В глазах Эйба сверкнуло любопытство.
      - Должно быть, вы пилот того самолета, который только что приземлился?
      Человечек кивнул.
      - Как вам нравится наш новый флаг? Милый, правда?
      - Золотой слон с бивнями? - Эйб кисло усмехнулся.- Очень подходящая к случаю картинка.
      - Стало быть, вы с консервного завода?
      - С телевидения,- ответил Эйб.
      - Да? Ну, если хотите снять засуху, то к северу отсюда материала для вас вдоволь. Возле высохших колодцев - груды туш домашнего скота,- на обветренном лице пилота появилась улыбка.- Меня зовут Пэт Мерфи.
      Мы представились, и Эйб спросил:
      - Вы совершаете разведывательные полеты?
      - Верно. Я и Билл Мэддокс. Летаем по очереди, наблюдаем за северной границей.
      - И докладываете обо всех не предусмотренных властями передвижениях?
      - Обо всем: племенах, животных, состоянии колодцев. Это, разумеется, закрытые сведения. Вы сюда за материалом или за снимками?
      - Сейчас я ищу Кэрби-Смита.
      - Тогда вам не повезло, его тут нет.
      - Но это его машины?
      - Сам он уехал сегодня утром. Грузовики последуют за ним по его сигналу.
      - Вы сегодня утром летали в ту сторону, не так ли? Видели что-нибудь любопытное?
      Мерфи замялся и пытливо посмотрел на нас.
      - Вы, говорите, с телевидения? Прежде сюда телевизионщики не приезжали, так что вы, наверное, были на конференции по диким животным. Один старожил, Корнелиус ван Делден, я слышал, прорвался на конференцию. Может, расскажете подробнее?
      Эйб коротко поведал ему, что там произошло.
      - Теперь он скрылся, угнав армейский "лендровер",- Мерфи помолчал.Кто же вас интересует, Кэрби-Смит или ван Делден?
      - Слоны,- ответил Эйб, и ирландец расхохотался.
      - Разумеется. Их вы тоже найдете. Но вы приехали за материалом, а это значит, что вам нужен ван Делден. Я уже давно летаю над бушем. Сафари, нефтеразведчики, правительственные чиновники, кого только я не встречал. Теперь их тут почти не осталось. Я имею в виду белых людей.
      - Так вы знаете ван Делдена?
      Мерфи кивнул.
      - Еще бы не знать этого старого черта. Я-то и вез его из Марсабита на юг после истории с Эндерби. Вы об этом слышали?
      - Ближе к делу,- сказал Эйб.- Вы видели "лендровер", так?
      Мерфи улыбнулся.
      - Да, я заметил какой-то "лендровер".
      - На проселке, что ведет к Баринго?
      - Может, и там. Вчера Билл возил Алекса взглянуть на ущелье Южного Хорра. Поэтому сегодня я летал на запад, вдоль границы Сугуты.
      - Там вы его и видели?
      - Точно.
      Вечер застал нас уже далеко от усадьбы Самбуру, и на ночь мы стали лагерем у подножия Лолокве - огромной лысой горы, возвышавшейся над равниной к северу от развилки на Маралал и похожей на сахарную голову. Под ее голыми, красными от закатного солнца склонами мы поставили палатку; Каранджа показал нам, как соединять трубки каркаса с холстиной, а водитель тем временем начал собирать дрова. Скворцы с назойливым любопытством разглядывали нас, их оперение матово поблескивало в косых лучах света. Стайки ткачиков шумно покидали свои гнезда и вновь стремительно возвращались в них. Гнезда гроздьями висели среди шипов колючего кустарника подобно маленьким кокосовым орехам.
      Когда мы приготовили себе постели под гнилой холстиной, костер уже шумел вовсю, а чай сварился. Сумерки были короткие, тьма навалилась быстро. Лолокве стояла черной глыбой на фоне звезд, тишину нарушало только потрескивание пылающего костра. Все вдруг замерло, смолкло птичье пение.
      - Вот о чем я все время мечтал,- прошептал в темноте Эйб.- Тебя не волнует, что ты вот так стоишь лагерем посреди Африки?
      - Нет,- ответил я. Но какая-то струнка во мне натянулась, я познал доселе неведомые мне ощущения: слух мой обострился, глаза привыкли к окружающей костер темноте.
      С горы дул слабый ветерок, и Каранджа потянул носом воздух. Его черное лицо блестело в мрачных отсветах пламени.
      - Я думаю, идет дождь сегодня. Берегитесь скорпионов,- добавил он.Скорпионы очень плохие.
      - А змеи? - спросил я. Он заулыбался.
      - Змеи очень плохие тоже. Но скорпионы здесь более плохие, чем змеи.
      На ужин была тушенка с кукурузной мукой. Пока мы ели, сидя на корточках вокруг костра, я рассказал Эйбу о книге Петера ван Делдена и о том, почему так стремился попасть к озеру Рудольф.
      - Похоже, наши цели не совпадают,- сказал он.- Ты хочешь практической выгоды - подтвердить археологическое открытие и запечатлеть его на пленке. Я же хочу просто-напросто проникнуться Африкой и посмотреть, как слоны решают проблему выживания во враждебном им мире людей.- Он закурил.- Но что касается завтрашнего дня, то тут у нас одни планы, верно? Мы поедем взглянуть на тот "лендровер".
      - Да, наверное,- я произнес это в задумчивости, продолжая размышлять об озере Рудольф. У меня появилась возможность попасть туда, и я не хотел, чтобы меня утащили в сторону.- Правда, пилот не сказал, что машина была брошена.
      - Он никого не заметил, хотя прошел над ней на бреющем полете.
      - Это еще не значит, что между машиной и ван Делденом есть связь.
      - Тем больше у нас причин посмотреть на "лендровер".
      - А если мы не найдем ван Делдена?
      - Тогда у нас остается Кэрби-Смит на Южном Хорре. Наш поход - это путешествие в прошлое, друг мой, и если в конце его я погибну, то погибну как человек, который что-то понял...
      - Ради бога! - перебил я его.- Не погибнешь ты.
      - Разумеется, нет. Но если вдруг...- Он покачал головой и резко поднялся.- Извини, я слишком много болтаю. Пошел-ка я спать.
      Я еще посидел у костра, слушая тишину, потом залег под навес, но не смог уснуть и стал смотреть на громаду Лолокве.
      Среди ночи пошел дождь, и я вспомнил рассказы о львах, которые любят укрываться от дождя в палатках сафари, и подобрал ноги, настороженно ловя малейшие шорохи на фоне шума дождя.
      Проснулся я с рассветом. Пели птицы. Выглянув из-под рваного холста, я увидел крошечную белоснежную птаху, которая сидела на черном шипе, а в далеком небе, словно крест, парил орел. Дождь кончился, небо прояснилось, и в сером свете бурые тона пустыни посвежели. По мере того как вставало солнце, голые крутые стены Лолокве становились багрово-красными. Водитель подкладывал в огонь сучья, раздувая головешки. Появился Эйб, который шел между колючими деревьями и казался жилистым и крепким в своей одежде защитного цвета. Он склонил голову, разглядывая землю. Я окликнул его, и Эйб сказал:
      - Лентяй, самую красоту проспал!
      Выпив чаю, мы тут же сняли лагерь, а к половине девятого миновали поворот на Вамбу и, выехав на дорогу, ведущую в Маралал, направились к горам. Дорога была грунтовая, местами мы застревали, а вскоре оказались в густом буше. Горы нависали над нами, а чуть погодя мы встретили и первый помет слонов. Здесь уже была дикая страна. Чуть не доезжая озера Кисима, мы увидели примыкающий к дороге проселок, и Эйб велел водителю свернуть на него.
      - Это не есть дорога на Маралал,- сказал Каранджа.
      - Все равно поедем по ней.
      - Маралал прямо,- упорствовал Каранджа.
      - Я знаю, что Маралал прямо,- Эйб держал на коленях раскрытую карту.Но мне хочется заглянуть на склоны со стороны долины Сугута.
      - Долину Сугута мы осмотрим с обзорной площадки выше Маралала. Вы увидите русло, гейзеры, вулканы, все, что пожелаете.
      Спор продолжался еще несколько минут. Я не участвовал в нем. Наконец Эйбу пришлось рассказать Карандже про "лендровер". Каранджа внезапно умолк, он сидел со мной впереди, лицо у него было потное, тело напряглось.
      - Это плохо,- сказал он.- Они высылают патруль...
      - Пилот подошьет рапорт к делу только завтра утром.- Эйб подался вперед и схватил Каранджу за плечо.- Неужели вы допустите, чтобы они схватили его? Вы же работали с ним, были его следопытом!
      - Майора Кэрби-Смита вы едете повидать. Вот что вы мне сказали, и вот что я говорю капитану Нгару. Наш пропуск - в Барагон. И еще,- в отчаянии добавил он,- у нас не хватит бензина.
      - Сзади восемь канистр.
      - То вода.
      - В четырех - вода, в четырех других - бензин, так что велите шоферу сворачивать налево,- спокойная уверенность в голосе Эйба, похоже, решила дело. Каранджа быстро заговорил на суахили, и мы свернули на проселок, ведущий обратно, на юго-запад, в долину Олкейу Осера. Всю дорогу мы ехали сквозь густой буш, местами по крутым подъемам и по слякоти, оставшейся после ночного дождя. Через полчаса мы прокололи камеру. Неудивительно: покрышка была почти лысая. Мы ставили запасное колесо и уже затягивали гайки, когда вдалеке раздались два выстрела. Через несколько минут Каранджа вышел из буша, держа в руках связку цесарок. Он бросил птиц в кузов и сказал:
      - Пол, если хочешь, можем сварить чаю. Водитель закивал. Его белая рубаха потемнела от пота, на лбу выступила испарина.
      - Ладно, мы имеем отдых на чай теперь, потом мы идем находим тот "лендровер".
      Очень скоро вода закипела, и водитель начал помешивать заварку с сахаром. Он сел на корточки, и вдруг глаза у него расширились.
      - Ndovu!
      Сначала я не видел их: буш окутала знойная пелена, свет слепил глаза. Каранджа указал рукой.
      - Видите? Слоны, вон они, за тем большим деревом,- голос его дрожал от возбуждения.
      Внезапно на округлом склоне горы шевельнулся какой-то серый контур, затем еще один. Я не знаю, сколько там было слонов, я видел их лишь мельком, когда они плавно пересекли просеку в буше.
      - Самки,- сказал Каранджа.- Со слонятами. Слоны перешли проселок возле дальнего поворота, они были похожи на серых призраков и двигались к северу. Внезапно они исчезли, слившись с блестящей серо-зеленой листвой на холмах. Эйб смотрел им вслед неподвижным взглядом.
      - Ты видел, Колин? Целое стадо. Кэрби-Смит был прав: там есть слоны.
      - Пора трогаться,- сказал я.
      - Куда спешить? - Эйб откинулся назад, полуприкрыв глаза.- С самого рассвета все едем и едем.
      - Не можем же мы сидеть тут и ждать, не пройдет ли мимо ван Делден,- я потянулся за картой.- Мы приблизительно в пятнадцати милях от того места, где Мэрфи видел брошенный "лендровер". Здесь есть еще один проселок, ведущий прямо в Маралал.
      - Разумеется, но это не проезжая дорога, а ван Дел-дену нужен транспорт. Он далеко от Марсабита. -Эйб сел.- По-моему, ты не совсем понимаешь, что он за человек. Он видел кружащий над ним самолет и знает, что патруль перекроет дорогу.
      - Но ведь он не сможет уйти от армейского патруля. Эйб пожал плечами и снова улегся, закрыв глаза. После ночного дождя зной давил, и я тоже почувствовал сонливость.
      - Я думаю, мы едем обратно теперь,- сказал заволновавшийся Каранджа.Когда приходит патруль, они хотят знать, что мы делаем на этой дороге.
      - Патруль доберется сюда лишь через несколько часов,- Эйб облокотился о землю и прислушался к свисту какой-то птицы в буше у нас за спиной. Мгновение спустя птица взлетела, мы увидели синюю металлическую вспышку.
      - Скворец,- сказал Каранджа.- Что-то его вспугнуло.
      Все стихло, как будто буш затаил дыхание и чего-то ждал. И вдруг из подлеска, позади нас, беззвучно вышел ван Делден. С ним был Мукунга, оба держали в руках винтовки. По другую сторону дороги появились Мтоме и какой-то очень прямой симпатичный мужчина, которого я прежде не видел. Каждый нес по брезентовому рюкзаку и полному патронташу, плечи у них были обернуты скатанными одеялами.
      - Каранджа.
      - Ndio, Bwana,- Каранджа вскочил на ноги и вытаращил глаза.
      - Ты пришел искать меня? Каранджа безмолвно кивнул.
      - Откуда ты узнал, где я?
      - От пилота,- ответил Эйб. Ван Делден взглянул на нас сверху вниз, потом сел рядом со мной, аккуратно уложив на землю винтовку.
      - Я ожидал встретить здесь патруль.
      - Пилот не обязан сдавать рапорт до утра,- ответил Эйб.-Он решил следовать установленному порядку.
      - Разве ему не дали указаний найти "лендровер"?
      - Он сказал, что кое-чем вам обязан. Его зовут Мэрфи.
      - Пэт Мэрфи? Да, помню. Итак, у нас есть немного времени до прибытия патруля. Значит, вы приехали искать меня. Зачем?
      Эйб пожал плечами.
      - Толком и сам не знаю. Но у нас есть пропуск до озера Рудольф. Думали, может, вас надо подвезти. Ван Делден покачал головой.
      - Кроме машины, мне ничего не нужно.- Его светлые глаза пытливо оглядели нас.- Пока варится чай, вы, может быть, расскажете мне, каким образом заполучили старый автобус для сафари и пропуск в военную зону? И что тут делает Каранджа?
      - Нам его дали в качестве проводника.
      Ван Делден рассмеялся все тем же хриплым смехом.
      - Вы умеете добиваться своего, мистер Финкель. И что же вы собираетесь снимать?
      - Это зависит от вас,- ответил Эйб.- Если мы вас подвезем...
      - Нет.
      Эйб пожал плечами.
      Каранджа подал ван Делдену кружку чаю, и тот, нахмурившись, принялся шумно пить.
      - Камеры у вас с собой? Эйб кивнул.
      - Вы собираетесь снимать Алекса Кэрби-Смита с его шайкой ученых опустошителей?
      - У нас другая цель,- возразил я, но он смотрел на Эйба.
      - Как вы убедили Кимани согласиться на это? Когда Эйб объяснил, сердитый взгляд ван Делдена остановился на мне.
      - Значит, ради возможности сделать археологическую находку вы продали пленку, которую отсняли вместе со мной? - голос его звучал жестко и беспощадно, взгляд светлых глаз стал почти зловещим.- Мери была права, когда сказала, что вы равнодушны к животным.- Он снова повернулся к Эйбу.Где теперь Кэрби-Смит?
      - В Барагои.
      Ван Делден кивнул так, словно иного ответа и не ждал.
      - Он возьмет их, когда они будут выходить из ущелья Южного Хорра в полупустыне на севере. Тогда, парень, вам понадобится холодное сердце и крепкий желудок,- он опять смотрел на меня.- Там будут слонята всех возрастов, от новорожденных до двенадцатилеток, с матерями. И всех их будет вести старая слониха, глава рода. Это целая семья. Алекс собьет их в кучу ревом самолетного мотора или, возможно, погонит "лендроверами" и грузовиками на своих стрелков. В первую очередь застрелят старую мать; одна вспышка оборвет жизненный путь длиной пятьдесят или шестьдесят лет. Все стадо сметут за считанные минуты, всех слоних и всех слонят.- Он опять повернулся к Эйбу.- При таком отстреле никто не останется в живых, и некому будет рассказать о страхе и боли следующей ничего не подозревающей семье, которая идет через горы. Некому предупредить. Это ваша прикованная к экранам аудитория буквально сожрет глазами.- Он сунул свою пустую кружку Карандже и встал.- Я забираю вашу машину.
      - А вам не приходит в голову,- тихо сказал Эйб,- что прикованная к экранам публика, возможно, разделит ваши чувства? Что ее вывернет от зрелища такой поголовной резни...
      - Резни не будет, если я смогу предотвратить ее,- он что-то сказал Мтоме, и тот принялся извлекать из мини-автобуса наши сумки.- Если даже вы сумеете это снять, неужели вы думаете, что вам позволят вывезти пленку из страны?
      - Может быть, и не позволят. Но с вашей помощью можно попытаться вывезти ее тайком.- Эйб тоже встал на ноги.
      - Оставайтесь на месте,- ван Делден пошел к автобусу.- Дима,- он взмахом руки велел высокому африканцу садиться в кузов. Мтомте последовал за ним. Мукунга стоял возле дверцы, держа на согнутой руке винтовку.
      - Вы совершаете ошибку,- сказал Эйб.- Если мы поедем с вами, то сможем снять все с вашей, так сказать, точки зрения. Это будет великий материал. Я сумею сделать из него нечто стоящее.
      - Вы сумеете сделать из него кучу денег. Вы это хотите сказать? Вас, как и Алекса, интересуют не слоны, а одни только деньги.
      - Вы не правы.- Эйб шагнул к нему.- Я здесь не ради денег. В чем дело, ван Делден? Я предлагаю вам весь мир в качестве аудитории, есть шанс заставить их понять натуру слонов и все происходящее с ними в Африке.
      Но ван Делден покачал головой.
      - Я не хочу, чтобы еще кто-то был замешан в том, что я должен сделать... Возьмите свои камеры.- Он залез в машину и выставил кофры на землю возле наших сумок. Я поднялся.
      - Вы не можете вот так взять и бросить нас здесь. Мы свернули на этот проселок только потому, что знали, что вы в беде.
      - Успокойся,- сказал Эйб.- Через несколько часов здесь будет патруль.
      Каранджа обошел машину и начал что-то горячо втолковывать ван Делдену. Казалось, он о чем-то молил. И тут ван Делден сделал нечто странное: он обнял Каранджу за плечи почти любовным жестом. Потом развернул автобус, высунулся из окна и заговорил с Каранджей на суахили. Каранджа закивал головой, его лицо покрылось потом, глаза расширились. Мукунга сел в машину, и автобус тронулся, оставив в воздухе густое облако пыли. Я повернулся к Карандже.
      - Что вы ему говорили?
      Он покачал головой, не отрывая глаз от пыльного облака.
      - Ничего.
      - Что вы ему говорили? - упорствовал я.
      - Я предложил ему взять меня с собой,- он отвернулся и сердито добавил: - Но он меня не хочет.
      - Это не все,- сказал Эйб.- Вы говорили что-то о Кэрби-Смите. Я ясно слышал, как ван Делден произнес имя майора.
      - Он просто просил передать кое-что.
      - А именно?
      Каранджа замялся, потом пожал плечами.
      - Я должен сказать ему, что, если он будет убивать слонов, его люди умрут.
      - Ван Делден говорил серьезно? Каранджа уныло кивнул.
      - Он всегда говорит серьезно.
      Я уже задремал, когда прибыл патруль. Каранджа вышел на дорогу и что-то крикнул солдатам, потом направился к грузовику, где стоял в ожидании капрал. Они переговорили.
      - Залезайте,- сказал нам Каранджа.- Когда найдем "лендровер", я поговорю с капралом о транспорте.
      Мы сунули аппаратуру в кузов и влезли сами. Солдаты подвинулись, освобождая нам место.
      - Похоже, что Кэрби-Смит - наша единственная надежда,- задумчиво пробормотал Эйб.
      Мили через три мы обогнули скалу и буквально врезались в баррикаду из колючих деревьев, преграждавшую путь. Это было идеальное место для засады. Под диким фиговым деревом мы нашли старое кострище и рядом с ним - останки туши дик-дика.
      Стало прохладнее, и, когда развели костер, солдаты подобрели. В пустой бак "лендровера" залили бензин. За едой Каранджа переговорил с капралом, стараясь добиться разрешения ехать в Барагои на вездеходе. Не знаю, что тут сыграло главную роль - то ли необходимость быстрее передать радиограмму о передвижениях ван Делдена, то ли наш армейский пропуск. Так или иначе, в начале девятого мы сели в машину и отправились по проселку в обратную сторону.
      - Скоро мы приедем на обзорную площадку,- сказал Каранджа.- Может, там остановимся.
      ...Военный пост представлял собой несколько палаток на краю посадочной площадки к востоку от Барагои. Пока капрал и Каранджа давали объяснения, Эйб кивнул в том направлении, где чернела буквой V долина Хорра.
      - Интересно, сумел он проехать ущельем? Мы стояли на пороге страны, которую ван Делден знал лучше, чем кто-либо другой.
      Кэрби-Смит приехал утром на открытом "лендровере" с откинутыми ветровыми стеклами. В машине сидели два человека в пылезащитных очках. Возле "цессны" Кэрби-Смит остановился перемолвиться словечком с пилотом, который возился с мотором, потом подъехал к палатке командира. Каранджа ждал его там, и, когда они исчезли, я вновь принялся за отчет об экспедиции Телеки, но тут на меня упала тень, и хриплый голос произнес:
      - Стало быть, это ты. А где он? Я поднял глаза и несколько мгновений не мог ничего сказать от изумления.
      - Куда он отправился? - резко продолжала Мери, лицо ее было напряжено, я не заметил на нем ни тени приветливости.- В Марсабит?
      - Не знаю.
      - Он смог бы добраться туда с тем запасом бензина, который был в автобусе?
      - Не думаю.
      - Что ж, оно и к лучшему. В Марсабите ему делать нечего. Алекс говорит, что от его заповедника почти ничего не осталось. Землю распахали, большую часть леса вырубили, чтобы освободить место для деревень...- Мери смотрела на меня широко раскрытыми глазами.- Какого черта он не поехал к побережью?
      Я спросил ее, почему она уехала с человеком, который сделал своей работой убийство животных, составляющих смысл жизни ее отца.
      - Я ничего не понимаю. Я обшарил всю гостиницу...
      - Не понимаешь? - Глаза Мери внезапно блеснули на солнце.- Ты видел, как он поступил с тем слоном. Ты видел, как Мукунга и Мтоме гнали его тогда, с силком на ноге... Да и вообще, мои занятия - не твоего ума дело. Алекс по крайней мере убивает чисто,- свирепо добавила она. Теперь я понял, что она здесь не просто собирает материал для статьи. Было тут что-то такое, о чем не хотелось и думать: я вспомнил, что Мери говорила об обаянии Кэрби-Смита.
      В этот миг ожил мотор "цессны". Я видел сидевшего за рычагами пилота.
      - Его посылают искать ван Делдена?
      Мери кивнула.
      - Разве ты не можешь ничего сделать?
      - Если бы он видел то, что видела я за последние два дня... Последствия засухи. Стоит отъехать от гор на север... Там вообще не было дождя, все колодцы и водопои пересохли. Если мы не найдем его, он сам убедится, что там нет воды.
      - У него четыре полные канистры.
      - При такой жаре на них долго не протянешь. Двигатель самолета набирал обороты. "Цессна" докатилась до конца полосы и уже неслась на нас, становясь все больше и больше. Колеса оторвались от земли, самолет чуть накренился и с ревом пронесся у нас над головой, поворачивая к северу. Мгновения спустя он превратился в точку, летящую к горам, которые образовывали ущелье Южного Хорра.
      - Ты должна была остановить его,- пробормотал я.
      - Алекс боится, что отец натворит глупостей.
      - А что будет, когда ван Делдена обнаружат с самолета и направят на него армию?
      - По-твоему, я об этом не думала? - сердито сказала Мери.- Но его необходимо как-то остановить. Он мог бы отправиться к побережью, но вместо этого приехал сюда. Я думаю, Алекс прав.
      - Тебе все равно, что с ним случится, да? - Я почувствовал желание сказать ей что-нибудь обидное.- Ты печешься о Кэрби-Смите, а не о родном отце.
      - Как ты смеешь! - выдохнула она.- Что ты знаешь о них? Обо мне?
      Я увидел Каранджу, стоявшего на солнце возле палатки командира, и рассказал Мери, какое задание тот получил от ван Делдена.
      - Так что решай, на чьей ты стороне,- сказал я. Она печально взглянула на меня.
      - Значит, Алекс был прав.
      - Если Кэрби-Смит начнет убивать слонов...- Я засмеялся. А впрочем, какого черта? Как еще заставить ее понять? Как пробить броню восхищения человеком, в лагере которого она жила? - Когда вернется самолет, поговори с пилотом и Кэрби-Смитом. Иначе кого-нибудь убьют.
      Мери немного постояла, глядя на меня. Думаю, она была готова расплакаться; губы у нее дрожали, ноздри раздувались. Потом она резко отвернулась и побрела назад к открытому "лендроверу". Из-за кузова грузовика появился Эйб.
      - Ну, что говорит твоя подружка?
      - Ничего,- сухо ответил я, сердясь на него за смешинки в глазах.
      Подошел Кэрби-Смит.
      - Каранджа говорит, что моим людям грозит опасность, если они начнут отстрел. Это правда? - Он смотрел на Эйба.- Так что сказал ван Делден?
      - Каранджа должен был вам это передать.
      - Вы думаете, он говорил серьезно или это была лишь пустая угроза?
      - Он говорил серьезно.
      - Тогда мы должны найти его. На свободе такой человек опасен. Что ж,майор расправил плечи и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой,- поиски не затянутся.- Он повернулся к капитану.- Как только его обнаружат, за дело возьметесь вы с вашими парнями. Но никакого кровопролития. Окружите его и принудите сдаться. Теперь о ваших транспортных проблемах. Я не против того, чтобы телевидение освещало мою работу, если это освещение не будет тенденциозным. Об этом мы еще поговорим, но условия ставлю я. Понятно?
      - Естественно,- сказал Эйб.
      - Хорошо. Грузите оборудование в мой "лендровер". Я выеду, как только прибудет один из армейских самолетов и мы переговорим с пилотом.
      Примерно через полчаса мы услышали со стороны солнца шум мотора, и вскоре с юго-востока на посадку пошел двухмоторный моноплан.
      ...Что-то шевельнулось в буше позади меня, послышалось хрюканье, потом раздался треск веток, глухой стук копыт, и мимо пронеслось нечто похожее на танк. Я почувствовал, что меня обдало струёй воздуха, уловил запах мускуса, а потом увидел в свете костра носорога. Пригнув голову к земле, он набросился на одну из палаток, длинный рог вспорол парусину, зверь забросил изорванный холст себе на спину. Весь лагерь словно взорвался, разбуженные африканцы высыпали на улицу, послышались крики и вопли, появился Кэрби-Смит с ружьем в руках. Но носорог уже исчез, оставив после себя разоренную палатку. Показался перепуганный Каранджа. Где-то, словно раненый кролик, тонко кричал человек.
      - Господи Иисусе! - Каранджа потянул носом воздух, белки его глаз заблестели, отражая свет звезд,
      - С горы позади нас дует ветерок,- задумчиво сказала Мери, когда мы двинулись следом за Каранджей.- Зверь был с наветренной стороны. Значит, его встревожили не мы.
      Появился Кэрби-Смит со шприцем в руках.
      - Беднягу раздавило,- сказал он.- Это один из моих лучших следопытов...- Кэрби-Смит взглянул на Эйба, лицо у него застыло.- Вы что-нибудь слышали? Вы были рядом с тем местом, где носорог выскочил из кустов.
      Эйб покачал головой.
      - В подлеске слышался треск,- сказал я.- А потом он вдруг пронесся мимо меня, будто...
      - А до того? Вы слышали в кустах какие-нибудь голоса, крики?
      - Нет, ничего такого.
      Кэрби-Смит повернулся и посмотрел на лица окружавших нас африканцев, затем принялся расспрашивать их на суахили. Но они только качали головами и возбужденно тараторили визгливыми от злости или страха голосами. В конце концов Кэрби-Смит выставил караул и вернулся в свою палатку. Лагерь мало-помалу угомонился, но я долго не мог уснуть. Было почти пять часов, и я лежал без сна до тех пор, пока из-за гор не начал просачиваться рассвет, сопровождаемый болтовней мартышек и набирающим силу птичьим гомоном.
      Это была заря страшного дня.
      Рассвет был прохладен, воздух свеж, над деревьями высились темные горы. Показался выбритый и одетый Эйб. Он вручил мне кружку чаю.
      - Шевелись, через несколько минут снимаемся. В лагерь въехал грузовик, из кабины выпрыгнул сержант и, подойдя к Кэрби-Смиту, отдал честь. Все подняли глаза, заслышав рев самолета. Он прошел над верхушками акаций и унесся на север.
      - Одевайся,- сказал Эйб,- не то тебя оставят.
      - Зачем тут самолет?
      - Разведчик. Пилотом на нем знакомый Кэрби-Смита, Джеф Сондерс.
      Я одевался, когда появился Каранджа с двумя тарелками.
      - Десять минут,- сказал он.- Хорошо? Сегодня вы возьмете отличные картинки,
      Кэрби-Смит на своем "лендровере" возглавил караван. Рядом с ним сидела Мери, сзади - два африканца. Мы были в последнем грузовике. Каранджа стоял рядом со мной, вцепившись в поручень.
      Скоро мы оказались в буше и начали продираться сквозь колючие кусты; ветки хлестали, а пыль душила нас. Самолет кружился и пикировал на рощицу зеленых деревьев, едва не задевая кроны крыльями. Буш становился все гуще, а потом мы очутились на поляне, и Кэрби-Смит выскочил из "лендровера". Первый грузовик остановился, стрелки с карабинами бегом заняли позиции.
      Когда я снова огляделся, мы были уже одни и ехали медленнее; сидевший рядом с водителем человек поднялся на ноги, сжимая что-то в руке. Блеснул серебристый металл, и самолет прошел над нами, наполнив воздух ревом моторов. Раздался резкий отрывистый хлопок, потом визг и трубный звук.
      Внезапно я увидел их - серые массы, похожие на холмы, шевелились в буше, сбиваясь в кучу. Водитель нажал на тормоза, когда один из слонов развернулся, мгновенно растопырив уши и вытянув вперед хобот. Я увидел маленькие горящие глазки и услышал тонкий яростный визг, когда слон молниеносно и без малейших колебании бросился на нас. Водитель дал задний ход, и мы попятились, ломая кустарник. Тот человек, что сидел в кабине, неистово замахал рукой, давая знак двигаться вперед. Огромный слон маячил перед нами, поднимая ногами пыль. В воздухе пролетел какой-то предмет, сверкнула вспышка, грохнул взрыв, и слон ошеломленно остановился. Водитель давил на клаксон, Каранджа вопил, все мы что-то кричали, а загонщик, бросивший шумовую гранату, дубасил по дверце. Грузовик стоял на месте, мотор работал вхолостую. Огромный зверь потряс головой и повернулся, чтобы присоединиться к стаду. Сняв руку с клаксона, водитель сказал что-то соседу. Тот кивнул.
      - Они говорят, что это вожак,- голос Каранджи дрожал от возбуждения.Тут самки, слонихи и слонята. Смотрите, они трогаются с места.
      Мы сидели и ждали, слушая, как другие загонщики кричат и колотят по бортам грузовиков. Потом снова поехали, обратно по своим следам, наблюдая за серыми массами в просветах буша. Мы двигались вдоль края стада и были готовы остановить его, если слоны попробуют прорваться. Но они, будто призраки, продолжали идти вперед. Шли быстро, стараясь убежать от зловония и рева автомобильных моторов. И все это время самолет непрерывно кружил в вышине. Внезапно мы оказались на краю поляны, и я ударился ребрами о поручень, когда мотор заглох и грузовик резко остановился. Слоны тоже замерли. Я что-то сказал, и водитель зашипел на меня:
      - Пожалуйста, не разговаривайте.
      Я насчитал пять взрослых слонов. Два из них шли с крохотными слонятами под брюхом. В общей сложности детенышей было семь, а всего слонов двенадцать. Самый большой замыкал стадо. Слониха посмотрела на нас распластав уши и подняв хобот, будто перископ, она нюхала воздух. Солнце стояло над горами, и его лучи освещали животное. Это она напала на нас. Дул легкий ветерок, у меня над головой шелестели листья.
      Теперь развернулось все стадо, слонихи покачивали хоботами. Все до единой были растерянны. От грузовиков больше не доносилось ни звука, но ветер, должно быть, пригнал бензиновую вонь. Старая слониха вдруг затрясла головой, повернулась и шлепнула хоботом одного из детенышей, загоняя его обратно под брюхо матери. Потом она на мгновение положила хобот на шею подруги, словно успокаивая ее, и вновь заняла свое место во главе стада, после чего все слоны быстро направились к дальнему краю поляны.
      Тут-то Карби-Смит и застрелил старую мать. Резкий треск его ружья слился с глухим ударом тяжелой пули в шкуру и кость. Я видел, как громадный зверь вздрогнул, затем голова его поникла, а уши обвисли. Он еще не успел упасть, а со всех сторон уже гремели выстрелы. Три взрослых слона упали, еще один дико затопал ногами, а потом начали падать детеныши; пальба, визг и полный боли громоподобный рев слились в дьявольскую какофонию.
      Менее чем через две минуты все было кончено, стало тихо. Мертвые слоны лежали как могильные курганы, как огромные валуны в косых солнечных лучах. Охотники стали выходить на открытое место, медленно, словно люди, которые хлебнули лишку. На плечах у них лежали все еще дымящиеся ружья.
      Я вылез из грузовика и привалился к борту. Возбуждение прошло, в горле пересохло, ноги дрожали. Эйб уже склонился над мертвой старой слонихой и снимал, как два африканца вытаскивали вырубленный из гнезда бивень. Они поставили его вертикально; корень был обагрен кровью, и африканцы, смеясь и болтая, принялись на глазок оценивать размеры бивня, а потом взвешивать, передавая из рук в руки. Эйб выпрямился и наблюдал эту сцену. Он опустил руки, камера висела у бедра.
      - Ружья - что бензопилы,- сказал он тихо.- Я однажды снимал, как валят четырехсотлетние секвойи. Росли четыреста лет, а упали за несколько минут. Ты думал, сколько лет всем этим животным, лежащим здесь? Двенадцать слонов. 250-300 лет пущено насмарку менее чем за 250-300 секунд. Вот тебе и прогресс, победная поступь цивилизованного человека.
      - Начнем с этой,- послышалось у нас за спиной.- Сколько ей лет, по-твоему?
      Рядом с Кэрби-Смитом стояла Мери, держа в руках раскрытый блокнот. Лицо ее было потным и пыльным, вокруг глаз все еще виднелся след от очков.
      - Не знаю,- сказала она.- Но она была вожаком стада, значит, уже пользовалась последней парой зубов.
      - Интересно, сколько они прошли? Вид у них не очень хороший.Кэрби-Смит наклонился и стал оттягивать упругую, как резина, губу слонихи, пытаясь раскрыть ей пасть. Два африканца бросились на помощь и, сунув в пасть топорища, разомкнули челюсти.- Восемь коренных здорово стерты.- Майор почти засунул голову в пасть слонихи.- Скажем, лет около сорока. Один из коренных зубов придется вырвать и изучить под микроскопом. Сейчас ведется работа, чтобы установить, в каком возрасте слонихи становятся старейшинами стада. Эта возглавила семью раньше, чем бывает обычно. Вероятно, совсем недавно, после отделения группы от более крупного стада. А может, прежнего вожака убили. Это довольно интересная область исследований.- И он отправился к следующему взрослому слону, лежавшему на боку.
      - И все это сделано в интересах науки,- пробормотал Эйб. Но я смотрел на Мери Делден, которая с блокнотом в руках наблюдала за Кэрби-Смитом, старавшимся разомкнуть челюсти слона. Из ран, оставшихся на месте бивней, сочилась кровь. Мери не сказала мне ни слова, даже не взглянула на меня.
      Пока мы пили чай, из лагеря у Южного Хорра приехал первый рефрижератор. Он был набит местными жителями из племени самбуру. Возле слонов выставили охрану, и каждому местному жителю разрешили отрезать примерно по килограмму от одного из слонят. Грузовики все подъезжали. Некоторые африканцы приходили пешком, и вскоре вся поляна покрылась копошащейся массой полуобнаженных людей, вооруженных кинжалами с ярко блестевшими, отточенными лезвиями.
      Эта сцена была мечтой кинооператора: кочевники, охотники с ружьями, куски слоновьего мяса, повсюду кровь. Африка во время засухи...
      Мери одиноко сидела в тени колючего кустарника, над ней нависали ветки, усыпанные, будто гроздьями, гнездами ткачиков. Она посмотрела в мою сторону и подошла.
      - Алекс просил узнать, много ли у тебя пленки? Он никогда не разрешал операторам присутствовать при отстреле, но раз уж вы тут, он хочет, чтобы его методика была заснята как следует. Завтра в Найроби пойдет грузовик.
      - В Найроби пленки не достать,- ответил я.- Во всяком случае, так нам сказал Каранджа.
      - Грузовик повезет бивни. Если ты торгуешь слоновой костью, то достанешь в Найроби все, что угодно.
      - Я поговорю с Эйбом,- пробормотал я. Когда я рассказал об этом предложении Эйбу, он улыбнулся и покачал головой.
      - Обман все это,- сказал он.- Майор оплатит пленку и сможет указывать тебе, что снимать. Я не желаю делать фильм в угоду Алексу Кэрби-Смиту. Если я и сниму что-нибудь, то только здешние уединенность и красоту, а не кровавую бойню, какими бы благими намерениями ее ни объясняли.
      Костер уже потушили, и через несколько минут мы поехали в сторону гор. На этот раз наш грузовик шел первым, "лендровер" - за нами. Кузов его ломился от бивней. Когда на пути попадался слишком густой кустарник, все вылезали и пантами прорубали дорогу. Здесь я впервые пустил в ход камеру, сняв Кэрби-Смита, который стоял на сиденье своего "лендровера" и инструктировал охотников. В видоискателе он был похож на Роммеля: загорелое морщинистое лицо, очки, закинутые на козырек кепи. Но этот человек давал задание африканским охотникам, вооруженным карабинами 458-го калибра, небрежно закинутыми за спины, а не немецким танкистам. И говорил он на суахили.
      - Четыре слонихи и три слоненка,- раздался голос Кэрби-Смита, визгливый и отрывистый.- Джеф говорит, что поблизости болтается и молодой самец. Держитесь поближе ко мне, и тогда вы сможете снять операцию как бы сквозь прицел моего карабина. Я всегда делаю первый выстрел. Свалив вожака, я подаю сигнал, ясно?
      Я кивнул, и Кэрби-Смит быстро пошел к "лендроверу". Майор загнал его в буш. примял кусты и вновь появился на берегу с биноклем на шее и винтовкой в руках. У него была "ригби-416" с телескопическим прицелом. Майор лег на землю, опершись локтями, проверил, откуда дует ветер, и подрегулировал прицел. Затем лицо его сосредоточенно застыло, и он начал водить стволом ружья из стороны в сторону, охватывая все пространство люгги. Должно быть, он услыхал жужжание моей камеры, когда я снимал его крупным планом: повернувшись ко мне, он с раздражением в голосе сказал:
      - Портреты будете делать завтра. Утром вы упустили отличную возможность: мне сказали, что вы вообще ничего не сняли. В моей компании каждый должен нести свою часть ноши. - Он знаком велел остальным уйти в укрытие; потом более основательно устроился на твердом песчаном грунте, несколько раз глубоко вздохнул и расслабился. Я слышал шум, производимый грузовиками, которые занимали удобные позиции, чтобы гнать зверей.- Еще минут десять,- сказал Кэрби-Смит и махнул Карандже, чтобы тот отошел назад. - Может, и меньше: этого никогда не знаешь наверняка. Слоны могут ходить быстро, если захотят.- Он повернулся к Мери.- Засеки время с момента броска первой шумовой гранаты. Потом еще раз - с моего первого выстрела и до падения последнего слона. Секундомер у тебя есть?
      Она кивнула, лежа рядом со мной. Больше никто не сказал ни слова. Сзади надоедливо ворковал голубь. Я взглянул на часы. Было 5.27, и тени быстро удлинялись, солнце висело над самыми деревьями, и я гадал, что делать с диафрагмой, если оно скроется. В этот миг взорвалась первая шумовая граната; ткачики в кустах защебетали, рядом со мной засвистел скворец, а голубь вдруг умолк. Вдалеке за люггой шум моторов изменился: водители прибавили обороты. "Цессна" спикировала еще раз, не более чем в миле от нас. Гон начался.
      - Ветер благоприятный, и света еще достаточно.- Голос Кэрби-Смита звучал спокойно, без тени волнения. - Расслабьтесь и смотрите на середину излучины. Видите вон ту дюну, пересеченную тенью от дерева? Примерно там я уложу вожака. Тогда уже вся группа будет на открытом месте.
      Я подкрутил фокус и оглянулся на лежавшего рядом с Мери Эйба. Ьго камера торчала над ее плечом, и я подумал, собирается ли он снимать отстрел. Вой грузовиков нарастал, взорвалась еще одна граната, послышался визг, трубные звуки, крики людей, удары о борта машин.
      - Уже скоро, - пробормотал Кэрби-Смит, вперив взор в дальний берег люгги и чуть выставив вперед тяжелое ружье. Его здоровая рука лежала на прикладе рядом с затвором. На противоположный берег выехал грузовик и остановился. Два человека неподвижно сидели в кабине и ждали. Низко прошел самолет, и вдруг вдалеке, в люгге, появилась серая громадина. Слон двигался быстро. Уголком глаза я увидел, как Кэрби-Смит поднял ружье и прижал его к плечу. Животное остановилось на берегу и, задрав хобот, принялось нюхать воздух открытого пространства люгги. Все смолкло, даже птицы. Затем слон двинулся вниз по берегу, теперь уже медленно. За ним показались спины, растопыренные уши и покачивающиеся хоботы других слонов.
      В этот миг кто-то выстрелил. Это был не Кэрби-Смит: выстрел донесся из люгги. Раздался пронзительный визг, и старая слониха понеслась обратно вверх по склону. Я едва мог уследить за ней. Потом я увидел, как развернулись и остальные слоны. Они трубили и визжали. Кэрби-Смит выстрелил, и у меня заложило уши от грома его ружья. Но старая слониха даже не вздрогнула, и мгновение спустя серые громадины исчезли из виду. Послышалась пальба, шум запускаемых моторов, и вдруг над люггой взвилось пламя. На мгновение в небо взмыл огромный огненный шар. потом он исчез, уступив место плотной и тяжелой дымовой завесе.
      - Боже! - Кэрби-Смит выронил ружье.- Это один из грузовиков!
      Он вскочил и, подхватив карабин, ринулся к "лендро-веру". Я тоже встал и, сжав курок своей камеры, побежал за ним. Эйб и Мери повалились в кузов, и мы с ревом помчались по люгге к плотному облаку дыма, по-прежнему стоявшему над бушем впереди.
      Проехав излучину, мы увидели грузовик. Его почерневший остов был окутан маслянистым облаком, все четыре покрышки пылали. Из-за жара мы не могли приблизиться, а помочь без воды и огнетушителей было невозможно. Оставалось лишь стоять и смотреть, как он горит. В кабине остались два человека.
      - Почему они не выпрыгнули? - спросила Мери.
      - Варно, наверное, застрял за рулем,- ответил Кэрби-Смит. Он стоял с плотно сжатыми губами и хмурился.- А вот Джило был совсем мальчишка, очень проворный... Он свободно мог отскочить подальше.
      - Если только не умер еще до того, как загорелся бензобак,- шепнул Эйб мне на ухо.- Кто-то стрелял. Я начинал свою карьеру газетным репортером и видел массу несчастных случаев. Но не припомню, чтобы люди сгорали, даже не попытавшись выбраться из пожарища. А это - открытый грузовик.- Он кивнул на Кэрби-Смита.- Каранджа его предостерегал. Майор - охотник, он скоро поймет, что к чему.
      Кэрби-Смит склонился, изучая землю, потом выпрямился и погасил фонарик.
      - Искать пулю на гравии - безнадежное дело. Думаю, это был трейсер из старого "ли энфилда" 1.
      1 Английская винтовка образца 1917 года, приспособленная для стрельбы трассирующими пулями (Прим. пер.).
      После того как тела были преданы земле, Кэрби-Смит отвез нас обратно в лагерь. Этой ночью напряженность здесь ощущалась почти физически. Думаю, Кэрби-Смит велел своему водителю не болтать, но разве можно скрыть такое в маленькой группке людей?
      Вернулся патруль. Они обнаружили следы людей вперемешку с отпечатками копыт носорога и остатки лагеря, который, по мнению опытных следопытов, был обитаем еще прошлой ночью. После этого все африканцы в нашем лагере уверились в том, что носорога хитроумно науськали на одну из палаток, равно как и в том, что кто-то (вернее всего, браконьеры, которые охотились за бивнями и были заинтересованы в срыве официального отстрела) поджег грузовик. Все это мы услышали от Каранджи.
      - Много лет назад, когда я впервые работал с Тембо, а он - егерь этого района, мы ловим очень плохого браконьера, который прячется в секретной норе в скалах на Маре,- закончил он.
      - Вы думаете, теперь и сам ван Делден затаился там? - спросил его Эйб.
      - Может быть.- Каранджа замялся.- А может, он где-то еще теперь. Но это есть хорошее место прятаться. Когда мы пленяем того браконьера, если бы с нами нет информатора говорить, где это место, мы никогда не находим его. Есть только два пути подхода.
      - А что будет утром? - спросил Эйб.- Патруль снова поедет на поиски?
      Каранджа кивнул.
      - Они отбывают на рассвете.
      - В какую сторону?
      - Вверх на Мару.
      - Итак, вы им все рассказали.
      Каранджа помолчал, потом медленно кивнул.
      - Что я могу сделать? Если я не сотрудничаю...- Он беспомощно развел руками.- Зачем он это сделал? Это безумно - убивать людей потому, что они стреляют слонов.
      - Значит, вы уверены, что это был ван Делден?
      - А кто еще? Кто, кроме Тембо, сделает такую сумасшедшую вещь? Если теперь его заберет армия... Может быть, вы едете с патрулем, мистер Тейт?
      - Вы не хотите, чтобы его смерть легла на вашу совесть, так?
      Каранджа неохотно кивнул.
      - Если бы вы были с патрулем, мистер Финкель, репортер, представляющий Си-би-эс, тогда, я думаю, они будут более осторожны.
      Эйб глубоко задумался, наконец он принял решение.
      - У меня есть идея.- Он поднялся и потянул за собой Каранджу.Пойдемте прогуляемся и посмотрим, где сегодня ночью стоят караульные. Ты, Колин, оставайся здесь, я потом расскажу, что придумал.
      Уголком глаза я заметил какое-то движение, потом рядом со мной села Мери.
      - Что думает Эйб Финкель? Кто это сделал? Мне было жаль ее. Она знала, что сделать это мог только один человек. У меня не было для нее никакого ответа, кроме молчания.
      - Ты считаешь, что я должна была ехать с ним? Что я всему виной? Но это ничего не изменило бы: он не стал бы меня слушать.
      - Что теперь говорить? Ты здесь, и все.
      - Ты ничего не понимаешь?
      - Нет, не понимаю,- ответил я.- Будь ты с отцом...
      - Он мне не отец. Потрясенный, я уставился на нее.
      - Но там, в усадьбе...
      - Он дал мне имя и вырастил меня, но он мне не отец. Ты должен был догадаться. Мой отец - Алекс. Теперь понятно? Я не знаю, как мне быть в таком положении. Мне нужна помощь. Я думала, что стоит им поспорить всласть на конференции и конфликт будет исчерпан. Я ошиблась. Они как две стороны одной монеты, оба одержимы сознанием собственной правоты... Но того, что случилось сегодня, ничем не оправдать. Ты должен как-то положить этому конец.
      - Я?!
      - Ты и этот американец. Вы единственные люди, способные их разнять.
      Я молчал, не зная, что сказать. И тут из темноты вышли Эйб и Каранджа.
      - Часовые начеку,- сообщил Эйб.- Нас дважды окликали. Вероятно, вы могли бы нам помочь. Мери. Если пожелаете, конечно.
      - Да.
      Они быстро обговорили детали. Сразу же после полуночи Мери приблизится к часовому, пожалуется на расстройство желудка и уйдет в буш. Она пробудет там достаточно долго, чтобы часовые забеспокоились, потом закричит и бросится бежать. После вчерашнего нападения носорога этого будет довольно, чтобы мгновенно взбаламутить весь лагерь.
      - Ну,- спросил меня Эйб после ухода Мери,- что ты намерен делать идти с нами или остаться и снимать завтрашний отстрел?
      Я посмотрел на Каранджу, который сидел, скрестив ноги и сжав ладонями колени. Я не понимал, почему этот человек готов рискнуть своей карьерой и жизнью. Когда я спросил его об этом, он просто ответил:
      - Я должен.- И добавил: - Много лет, и я почти забываю, как я люблю этого человека.
      А что движет Эйбом? Что заставляет его так рисковать ради едва знакомого человека?
      - Почему ты это делаешь? - спросил я, и он улыбнулся своей слабой улыбкой, которая всегда так злила меня.
      - Я не желаю быть с охотниками. Я на стороне слонов, ясно?
      - Не надо было ему убивать этих людей,- сказал я.
      - Не надо? А как еще он мог остановить резню? Как еще спасти слонов от истребления?
      - Ему достаточно было направить вожака в другую сторону.
      - Это сегодня. А что будет завтра, послезавтра, потом? Поблизости стоят рефрижераторы, где-то пустует холодильный комбинат. Один человек против целой шайки профессиональных охотников, которых поддерживает армия. Словом, я иду. Здесь мне делать нечего: Кэрби-Смит не в состоянии дать мне то, что я ищу тут, в Африке. А ван Делден, я думаю, сможет.- Эйб поднялся на ноги.- Со мной ты или нет - решай сам.
      Луна стояла довольно высоко, но ее свет едва просачивался сквозь полог листвы. Мы шли между стволами высоких деревьев и перекрученными веревками лиан, сквозь непроницаемую стену кустарника. Сердце у меня колотилось. Мы карабкались вверх, следя за лучом фонарика Каранджи, карабкались два часа кряду без передышки. Я слышал судорожное дыхание Эйба. Иногда он спотыкался. Мои кофр и камера становились все тяжелее, плечи ныли. Мы останавливались и слушали, нет ли погони, но до нас доносились только обычные ночные звуки.
      Что-то зашевелилось на берегу, и мы вздрогнули, когда животное, ломая кусты, убежало в чащу.
      - Nyati,- сказал Каранджа.- Буйвол.
      Мы миновали предгорья и уже были на самой Маре. Здесь тропа стала пошире, под деревьями было влажно, утоптанную землю испещряли следы слонов.
      - Долго еще? - выдохнул Эйб.
      - Час,- ответил Каранджа.- Два часа. Долгое время, как я был здесь.
      Мы двигались дальше, вглядываясь в сумрак, каждое мгновение ожидая увидеть маячащий среди деревьев силуэт слона. Внезапно мы очутились под скалистой стеной, и Каранджа остановился. Луна была низко на западе и заливала светом гору. Белесые выветренные пики виднелись на фоне звезд. Я заметил, что листья деревьев колышутся, потом услыхал треск сучка. Каранджа попятился, ощупывая рукой поверхность утеса.
      - Ndovu,- прошептал он.- Лучше, если мы влезем в скалу.
      В скале была расщелина, и, пока мы забивались в нее, шум усилился. Послышался тонкий писк, треск веток, потом все стихло. Внезапно внизу под нами появилась серая масса. В лунном свете тускло блеснули бивни, мелькнул высоко задранный хобот. Когда слон остановился, я понял, что это самка: за ней шли два слоненка, один уже почти взрослый, но второй не больше пони. В маленьком хоботке он держал ветку и пытался запихнуть листья себе в пасть. На крохотной мордочке застыло выражение сосредоточенности и растерянности. Слониха встревоженно растопырила уши, в брюхе у нее заурчало. Детеныш уловил тревожную нотку, бросил ветку и исчез из поля моего зрения. Мать загнала его под брюхо и повела, подталкивая ногой. Старший побежал вперед, но слониха, взвизгнув, шлепнула его хоботом, загоняя на место. Мгновение спустя тропа внизу опустела.
      - Видел? - выдохнул Эйб.- Когда она растопырила уши? Наверное, это просто игра света... У нее двое детенышей, младшему не больше двух-трех месяцев. И идут на север. Этих же слонов мы видели с дороги на Баринго. Ван Делден полагал, что ими движет врожденный инстинкт, но к северу отсюда только пустыня. Каранджа, куда же они идут?
      - Майор думает, в Эфиопию. На реку Омо, может быть.
      Мы вышли на поляну, Каранджа вгляделся в лес на противоположной стороне.
      - Пустыню им не пересечь. Они и так уже измождены, да и детеныши с ними. Эти слонята...
      Резким "тс-с!" Каранджа заставил его замолчать. Он остановился и напряженно смотрел вперед. Мы сбились в кучу и прислушались, но все было тихо, неподвижный воздух пронизывал лунный свет, тропа убегала через поляну под темную сень кедров. Потом мы увидели размытый контур, движущийся к нам. Вернуться в расселину мы уже не успевали, а с обеих сторон нас окружал плотный кустарник.
      Каранджа схватился за ружье, я слышал, как щелкнул взводимый курок. Услышал это и слон: он расправил уши и задрал кверху кончик хобота. То ли он учуял нас, то ли увидел, не знаю. Но его левый глаз блестел в лунном свете, и у меня было такое ощущение, словно слон глядит на меня. Сердце у меня забилось, во рту пересохло. Словно прочтя мои мысли, Каранджа зашипел:
      - Даже если он нападать, не двигайтесь. Он сделал несколько шагов вперед и остановился, держа ружье навскидку. До слона было меньше ста ярдов. Наверное, он заметил движение Каранджи: слон изогнул хобот и издал дикий трубный звук, многократным эхом прокатившийся по скалистым стенам над нами. В лунном свете зверь казался исполинским. Я так напряженно разглядывал его, что у меня создалось впечатление, будто слон занял собой всю поляну.
      - Пугает,- шепнул Каранджа, но голос его дрожал, и я ему не поверил. Зверь покачивал правой передней ногой, расшвыривая листья и сломанные ветки, и то сгибал, то выпрямлял хобот.
      А потом слон подогнул хобот под бивни и напал на нас. Двигался он медленно и неуклюже, но все равно расстояние между нами сокращалось слишком стремительно, и, как это ни невероятно, не было слышно практически ни звука. Я стоял как вкопанный, каждое мгновение ожидая выстрела. Но Каранджа вспрыгнул на поваленное дерево и поднял ружье высоко над головой, глядя на слона. В десяти ярдах от нас тот вдруг остановился и принялся неистово мотать головой, ломая хоботом кусты. Потом слон замер и вновь издал трубный звук, а затем вдруг сник, кожа на боках повисла складками, проступили кости, уши откинулись назад, хобот расслабился. Слон покачал головой, словно досадуя на себя за неудачную попытку принудить нас к отступлению, а потом медленно повернулся и почти беззвучно двинулся вниз по склону, задрав хвост и голову.
      Каранджа шумно облегченно вздохнул, и я понял, что он был менее уверен в себе, чем хотел показать.
      - Долгое время я вижу, как слон ведет себя таким образом. Тембо зовет это...- Он нахмурился и нервно рассмеялся.- Я не помню, как он зовет это.
      - Молодец! - Эйб смеялся и хлопал Каранджу по спине.- Но как вы могли знать, что он не затопчет нас насмерть?
      Каранджа пожал плечами. Теперь он был доволен собой и сиял.
      - Есть самец,- ответил он.- И не уверен в себе. Вы видите его качать ногой, а потом пыжится, и слышите, как он трубит. Нечасто самцы нападают всерьез. Самки - да, особенно когда у них есть молодняк. Не самцы.
      Мы обогнули основание утеса и услышали плеск воды.
      - Теперь недалеко,- сказал Каранджа.
      - Думаете, он все еще там? - с сомнением спросил Эйб.- Ведь отсюда чертовски далеко до той люгги, где он сорвал отстрел.
      - Восемь миль, может быть. Это ничто. Мы лезем вверх теперь.
      Каранджа начал карабкаться на скалу, нащупывая ногами опору. Камни образовывали скользкую лестницу под углом в 45 градусов. С тяжелыми сумками и камерами мы взбирались довольно долго. Футов через двести поверхность выровнялась. Было почти совсем темно: луну заслонила черная скалистая вершина, лощина в скалах сузилась до размеров трещины, мы слышали шепот падающей воды. Нас окружали громадные валуны, все тонуло во мраке, не чувствовалось ни ветерка.
      - Ну и где же тайник? - шепотом спросил я. Каранджа покачал головой.
      - Вы остаетесь тут, пожалуйста.- И он полез в глубь трещины. Вдруг кто-то тихонько позвал нас.
      - Мистер Финкель.- Голос, доносившийся из темноты, звучал тихо и едва различимо на фоне слабого шума воды.- Теперь вы одни, не правда ли?
      Я увидел очертания головы ван Делдена на фоне звезд; борода и струящаяся шевелюра белели во тьме, тускло поблескивали стволы ружья. Он тихо сказал что-то в темноту, отдавая распоряжения.
      - Теперь придется выбираться отсюда другим путем, а это дальше.- Он взглянул на часы.- Я намеревался уходить в три, а уже четвертый час...- Ван Делден заколебался, и Эйб встал на ноги.
      - Куда вы намеревались отправиться?
      - Тут есть семья слонов, которую надо гнать, иначе ее застигнут в районе отстрела.
      - Не время вам беспокоиться о слонах. Ваша единственная надежда побег. Отправляйтесь на побережье... Ван Делден покачал головой.
      - Отъезд не входит в мои планы. Я нужен этим слонам и хочу знать, куда они идут. Если удастся выгнать их из района отстрела и потом пойти за ними...- Он быстро отвернулся и тихо позвал Мукунгу, потом заговорил с ним на его языке. Мукунга закивал и исчез внизу за скалами, на которые мы карабкались. Двигался он быстро и бесшумно, как кошка.
      - Мукунга прекрасно имитирует льва,- сказал ван Делден.- Самцы почти не реагируют, но слонихи с детенышами держатся от львов подальше. Он их погонит, и будет лучше, если он сделает это один.
      - А если он наткнется на патруль? Рисковать собственной жизнью - одно дело, но посылать человека...
      - Я знаю, что делаю,- отрезал ван Делден.- Это вы рискуете жизнью, придя сюда. Зачем вы здесь?
      - Мери просила нас...
      - Ну и дура. Отправила двух человек, ничего не знающих об Африке! А почему пришел Каранджа?
      - Он говорил, что любит вас. К тому же, он рассказал сержанту патруля об этом тайнике.
      - Говорил, что любит? - Ван Делден тихо засмеялся себе под нос и хрипло добавил: - Дурачок! Он теперь человек Кимани. Мы отправляемся, если вы готовы. Боюсь, идти вам будет нелегко, да и харч у нас кончился. Вы принесли с собой какую-нибудь еду?
      Эйб покачал головой.
      - Вы собираетесь взять нас с собой? - в его голосе слышалась нотка изумления.
      - Пора уходить.- Ван Делден пнул ногой мою сумку.- Можете взять одну камеру и одну сумку с пленкой.
      "Болекс" Эйба и одежду мы спрятали под камнями в расселине, потом двинулись вверх, в скалы, к нише в стене над браконьерской пещерой, где ван Делден и Дима деловито уничтожали следы ног. Когда они начисто вымели землю веткой, было уже половина четвертого и луна заходила за горы на противоположной стороне долины.
      Нас окружали черные утесы и пики. Мы шли быстро, спотыкаясь в темноте и нащупывая ногами опору. Сумка казалась свинцовой, она тянула меня за плечи назад. Однажды ван Делден обернулся и спросил:
      - Хотите, ее понесет кто-нибудь из моих людей? Я покачал головой. Вскоре начался спуск, и мы оставили голые скалы позади, вновь углубившись в лес. На северном плече кряжа ван Делден оставил нас, забрав с собой Мтоме. Он ничего не объяснил, просто сказал:
      - Дима позаботится о вас. Он знает, куда идти.
      Лес поглотил их, и мы остались с Димой.
      - А куда мы идем? - спросил я, но он не ответил, и Эйб, шагавший рядом со мной, проговорил:
      - Вопрос в том, куда делся ван Делден.
      - Наверное, пошел к Мукунге... Дима зашипел на нас, призывая к молчанию. Мы пересекли люггу, поросшую по берегам деревьями и кустами с поникшей от недостатка влаги листвой. Шаг Димы стал длиннее, идти по твердой, смешанной с песком гальке было легко. Ни звука не доносилось до нас, разве что несколько птичьих криков. Я думал о том, успеет ли Мукунга выгнать слонов из зоны отстрела. Кэрби-Смит уже выезжает из лагеря, и скоро самолет поднимется в воздух.
      - Наверное, мы увидим самолет, когда он взлетит,- сказал я.
      - Если мы сможем увидеть его,- Эйб бросил на меня взгляд через плечо,то и пилот сумеет разглядеть нас.
      - Может быть, как раз этого и хочет ван Делден. Эйб криво усмехнулся.
      - Может быть.
      Слева донесся звук выстрела, затем еще один и еще. А потом на западе закурился дымок, как будто кто-то зажег костер. Я посмотрел на Эйба.
      - Что это? Опять грузовик?
      - Нет,- тихо ответил Эйб.- Думаю, самолет. Дима выхватил у меня сумку.
      - Мы идем быстро,- озабоченно сказал он, закидывая сумку за плечи и переходя на длинный прыгучий шаг. Эйб побежал трусцой, я взял у него камеру. По мере того как мы спускались по северному склону, сначала Кулал, а потом лавовая стена исчезли из виду, горизонт сузился.
      Дима ждал нас в большой расселине в лавовом утесе.
      - Останемся до прихода Тембо,- сказал он. Ущелье было глубоким и прохладным по сравнению с открытой местностью. Эйб улегся на землю, его тощая грудь вздымалась, он задыхался.
      - Где вода? - спросил я Диму.
      - Сухо. Все сухо.
      - Что же нам делать? Где взять воды?
      - Спите теперь,- сказал он.
      - Далеко ли отсюда до озера? Дима пожал плечами.
      - Для этого человека,- он кивнул на Эйба, лежавшего на земле с закрытыми глазами,- слишком далеко, я думаю. Сегодня вечером, когда станет прохладнее, надо будет попробовать добраться до Сиримы. Там есть колодец.
      Я задремал, а проснувшись, обнаружил, что Дима покинул свои наблюдательный пост. Солнце стояло над головой, лава блестела ярче, чем студийные юпитеры, Кулал был окутан бурым маревом. Я посмотрел на юг, напрягая глаза. Там что-то блестело. Мгновение спустя я понял, что это страусы, а еще чуть погодя осознал, что их вспугнули. До них было мили полторы. Вдалеке показалась резко очерченная человеческая фигура, но знойное марево тут же изломало ее очертания, а на том месте, где только что был человек, взвился песчаный смерч.
      - Наверное, ван Делден,- сказал я Эйбу,- Дима отправился ему навстречу.
      Теперь я видел Диму. Он неподвижно стоял у дальнего конца лавовой стены, его черное тело сливалось с ее поверхностью. Солнце палило как печь, к западу от нас плыла бурая туча поднятого ветром песка.
      - Интересно, что он сделал с этими слонами? - пробормотал Эйб.
      Мы забились в раскаленную расщелину и обернули лица полотенцами. Запыхавшийся Дима подошел к нам, через несколько минут появился и ван Делден, сопровождаемый Мтоме. Они в изнеможении рухнули на землю.
      - Что случилось? - спросил я. Он не ответил. Вытерев лицо рукавом куртки, ван Делден привалился к скале и закрыл глаза. На шее у него болтался бинокль, ружье стояло рядом.
      - Самолет, разумеется, охранялся,- сказал он. У нас не было времени, потому что из лагеря у Южного Хорра приехал партнер Алекса и четверо солдат. Мы вывели самолет из строя и побежали по своим следам обратно до ручья, а потом вверх по руслу. Это был единственно верный способ избавиться от погони.
      - А где Мукунга? - спросил Эйб.
      - По-прежнему на Маре со слонами.
      - Они спасутся?
      - Думаю, да. Без самолета их не скоро обнаружат. Сейчас уже слишком поздно начинать отстрел по всем правилам. А если они догонят слонов, придется красться за ними, что сопряжено с опасностью. Мукунга всю ночь пугал их львиным рыком, так что они сильно взвинчены и рассержены.- Он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул, втягивая и расслабляя живот - это было специальное упражнение для диафрагмы.
      - Здесь нет воды,- сказал Эйб.
      - Не очень я и надеялся, что она есть. Будем ждать Мукунгу, потом двинемся в Сириму, к озеру, к Балеза-Кулал - туда, куда пойдут слоны.- Он посмотрел на меня.- Книга при вас? Я хотел бы еще раз взглянуть, что пишет фон Хелен про слонов, которых они стреляли на берегах Рудольфа.
      Когда я проснулся, то увидел, что солнце переместилось, и мы оказались в тени. Ван Делден все сидел с книгой в руках, делая выписки. Он взглянул на меня поверх очков.
      - Вы были правы: два стада слонов к югу от озера на краю лавового поля. Потом - ничего до самой Лонгондоти, где Телеки встретил молодого самца.- Ван Делден вернулся на несколько страниц назад.- Это было 17 марта, через пять дней после того, как Телеки отказался стрелять в стадо из... "шести слоних с пятью слонятами разных возрастов... Граф застрелил носорога, и мы слышали львиный рык в ночи". Это было на берегу залива Алия. В тот же день Телеки убивает пять слонов. Он стрелял с таким ожесточением, что у него кончились патроны и пришлось посылать в лагерь за новыми. Охота затронула два стада, одно - из шести слоних с молодняком, второе - из пяти взрослых самцов. Как вы и говорили когда-то: самцы и самки. Как на берегу, так и в воде.- Он откинулся назад.- Не припомню, слышал ли я прежде, чтобы слоны щипали водоросли.
      Я сел поудобнее. От усталости мне было еще труднее понимать его странный акцент.
      - Один из слонов действительно щипал водоросли,- пробормотал я.- Он разбил каноэ, которое Телеки тащил с самого побережья.
      - Фон Хелен не пишет, что это был самец и что он питался водорослями. Он говорит лишь, что слон "спокойно вырывал водоросли с корнями". А потом он встретил "огромное множество слонов - сначала двух, затем еще четырех гигантских животных с большими бивнями; потом - стадо из двенадцати самцов, с бивнями, достающими до земли, и наконец стадо из четырнадцати животных, превосходивших размерами всех виденных нами прежде". А, вот и то, что я искал. Среда, 28 марта: "В течение дня стадо слоних со слонятами спустилось в озеро и долго стояло без движения по брюхо в воде, вырывая хоботами водоросли, из которых они вытряхивали воду, прежде чем съесть их".- Ван Делден с шумом захлопнул книгу.- Он слишком скучно пишет. Однако в этой части озера нет водорослей, а залив Алия находится почти в ста милях к северу от горы Лонгондоти и Яриголе.
      - Но есть еще и Лойангалани,- сказал я.- Он отмечен на карте значком оазиса. Ван Делден кивнул.
      - Там всегда есть вода. Она стекает с Кулала по огромному ущелью. От долины Хорра к Лойангалани идет дорога, построенная миссионерами. Но даже если она уцелела после войны и не была уничтожена землетрясениями, слонам в ней мало проку: она проходит через богом забытую страну, где нет ничего, кроме лавы и старых вулканических выходов.- Он вперил взор в слепящее сияние.- Нет, я думаю, что они собираются обойти Кулал с востока. Они отправятся к сухому руслу Балеза-Кулал, и, если не смогут найти там воду, значит, наш единственный шанс состоит в том, чтобы попытаться погнать их к дороге, ведущей вверх по плечу Кулала, мимо миссии в лес.- Ван Делден покачал головой.- Это непросто, но надо попробовать. Там Алекс не сможет вести отстрел: чересчур далеко, да и лес слишком густой. Во всяком случае, был густым, а каков он сейчас, не знаю.- Он немного помолчал, потом взглянул на часы.- Почти два. Попытайтесь-ка лучше заснуть. Через три часа у нас будет вода и пища, а в половине шестого мы опять отправимся в путь. Посмотрим, смогу ли я до темноты разыскать Мукунгу. Он отложил очки, потянулся и мгновенно уснул. Я лег и проснулся, лишь когда пришел Мукунга. Он уселся на корточки рядом с ван Делденом и что-то горячо говорил, несколько раз повторив слова ndovu и askari.
      - Что случилось? - спросил я. Ван Делден раздраженно качнул головой, и они возобновили разговор. Наконец Мукувта смочил губы водой из своей бутылки, свернулся калачиком и уснул. Эйб заворочался и попросил воды.
      - Лежите спокойно,- ответил ван Делден,- и она вам не понадобится.
      - Мукунга же пил.
      - Потому что он бежал. Высланный вслед за вами патруль набрел на следы слонов, и, если б их не обуяло желание добыть мяса, они бы схватили Мукунгу. Они застрелили совсем уже взрослого молодого слона и стоят теперь лагерем возле туши.
      В назначенное ван Делденом время, выпив по глотку воды, мы покинули расселину. Пройдя лаву и приблизившись к кустарнику, мы увидели семейство страусов, а через десять минут набрели на следы автомобиля.
      В недвижном вечернем воздухе слышался слабый шум натужно ревущего двигателя. Ван Делден сказал что-то Мукунге, и тот отправился вперед, на верхушку холма, над которой возвышалось изломанное колючее дерево. Когда мы добрались до него, Мукунга был уже далеко на противоположном склоне и бежал к колючим зарослям, чтобы спрятаться в них. По равнине за рощей катил "лендровер", поднимая тучи пыли, а неподалеку, сбившись в кучу, стояло стадо растерянных слонов.
      "Лендровер" развернулся раз, другой. Он норовил направить слонов в определенную сторону, то и дело пересекая линию их движения. Ван Делден остановился, вытянул шею и сердито смотрел вперед.
      - Слишком поздно,- пробормотал он.- Еще какой-нибудь час, и они... Кто это там?
      Из чащи вышел человек. Его фигура казалась крапинкой на фоне равнины, но даже на таком расстоянии было видно, что это африканец и в руке у него ружье. Человек бежал к слонам.
      - Кто это? - повторил ван Делден и поднес к глазам бинокль. Эйб смотрел через видоискатель камеры.
      - Это не охотники,- бормотал ван Делден.- Они ни за что не стали бы с риском для жизни ходить пешком рядом со слонами, которые здорово разозлены.
      "Лендровер" опять развернулся, визг и трубные звуки заглушали шум его мотора, но внезапно все стихло, и теперь, наоборот, до нас доносился только рев двигателя. Слоны сбились в плотную кучку, несколько слонят попали в середину, и их совсем не было видно за плотной массой серых спин и растопыренных ушей. Все животные смотрели на "лендровер", а сзади к ним приближался африканец, он бежал трусцой, смещаясь к краю стада.
      Внезапно Эйб выхватил у меня сумку, расстегнул "молнию" и принялся ощупью искать телескопический объектив.
      - Свет дрянной, но попробовать стоит.- Он был возбужден, и, когда менял объектив, руки у него дрожали. В этот миг раздался выстрел. Мукунга был на полпути между нами и кустарником. Теперь он стоял на месте, ружье по-прежнему болталось у него на плече. Он смотрел на неподвижное стадо перепуганных слонов и пыльный шлейф от "лендровера". Выстрелить мог только неизвестный африканец, но теперь я не видел его; казалось, его поглотила пустыня. Ни дерева, за которым он мог бы спрятаться, ни кустика тут не было.
      Снова раздался выстрел, потом еще один, и вдруг "лендровер", лишившись управления, пошел юзом. Слоны развернулись, размахивая хоботами, определяя, откуда грозит новая опасность. Они больше не трубили, наступила тишина, даже "лендровер" остановился. Теперь я видел африканца, он лежал пластом, держа перед собой ружье. Тело его сливалось с красным от закатного солнца гравием пустыни. В тишине едва слышался стук мотора "лендровера" на холостом ходу. Услышали его и слоны, и это отвлекло их от одинокой фигуры, лежавшей совсем рядом с ними. Внезапно один из слонов вышел вперед и громко затрубил; мгновение спустя из-под его ног взвилась пыль, и он бросился в атаку, поджав хобот под бивни. Я слышал мягкое гудение камеры, потом его заглушил рев "лендровера", который тронулся в нашу сторону. Ехал он медленно и рывками, колеса его бешено вращались, взметая шлейфы красной пыли. Слон быстро нагонял машину, и это была не игра, а серьезное нападение.
      - Что там случилось, черт возьми? - выдохнул я, и Эйб ответил сквозь стиснутые зубы:
      - Они прокололи камеру.
      "Лендровер" притормозил, видимо, для того, чтобы включить передний мост, а Эйб по-прежнему снимал. Слон подбежал к машине и вонзил бивни в задок. Он толкал "лендровер" ярдов, наверное, двадцать, брюхо его раздувалось, пассажир машины отчаянно пытался развернуться на сиденье, сжимая в руке ружье. Слон поднял голову, освобождая бивни, и вновь вонзил их в машину, трубя в неистовой ярости. Потом он оторвал задние колеса "лендровера" от земли и затрубил. Какое-то мгновение я думал, что он перевернет машину через нос, но человек с ружьем сумел встать на колени, и звук выстрела, казалось, заставил все вокруг замереть.
      Мотор ревел, задние колеса вертелись. Потом уши слона медленно опали, голова поникла, плечи расслабились, и, когда слон опустился на колени, колеса вновь коснулись земли. "Лендровер" с металлическим скрежетом рванулся вперед.
      Должно быть, теперь водитель заметил нас, потому что машина направилась вверх по склону прямо в нашу сторону. Ехали медленно, на двух ведущих мостах. Одно заднее колесо было спущено. Сквозь пыльную пелену я видел мертвого слона - он лежал неподвижно, как огромный серый камень, а еще дальше стояло все стадо, наполовину скрытое облаком поднятой им пыли. Визг слонов доносился до нас, будто рев объятой паникой толпы.
      "Лендровер" перевалил через подъем, и в последних лучах солнца я увидел за рулем Мери. Затем машина остановилась. Все молчали. Кэрби-Смит сидел с лицом, облепленным коркой из пота и пыли, ван Делден стоял, вытянув шею, и смотрел на него.
      - Оставь ружье и вылезай.- Ван Делден медленно двинулся вперед. Мери и майор продолжали сидеть, словно в оцепенении. Потом Мери подняла очки на лоб и испуганно вытаращила глаза на Кэрби-Смита. Она что-то прошептала, он покачал головой и вылез, оставив ружье в машине. Майор медленно стащил очки и обнажил зубы в улыбке, стараясь держаться непринужденно.
      - Вы могли нас убить.
      - В следующий раз, может быть, и убью,- ответил ван Делден.- Но сейчас стреляли не мои люди.
      - Тогда кто же?
      Ван Делден пожал плечами. Он подошел к "лендроверу", не сводя глаз с сидевшей за рулем Мери.
      - И это - после всего, чему я тебя учил...- Голос его звучал хрипло и сердито.- Вылезай из машины!
      Она покачала головой, безмолвно глядя на него. Какое-то мгновение я думал, что он силком вытащит ее из-за руля.
      - Вылезай,- повторил он, и по его тону я понял, что ему невыносимо тяжко видеть Мери в машине Кэрби-Смита.
      Ван Делден взял ружье за ствол, размахнулся и ударил ложем о ступицу, на которой крепилось запасное колесо. Потом он молча отдал ружье Кэрби-Смиту и уселся рядом с Димой. Я не слышал, что сказал майор: его слова потонули в реве двигателя.
      Слева от нас маячили лавовые утесы, справа над горами слабо светился Южный Крест. Мы повернули на восток, и Дима, повиляв между изъеденными ветром скалами, замедлил ход.
      Луна уже поднималась, когда мы увидели слонов - неподвижные черные силуэты на фоне неба. Дима заглушил мотор и выключил фары.
      Мы разглядели несколько слонов-подростков, сгрудившихся вокруг матерей, а слева от них - группу взрослых.
      - Самцы...-- глядя в бинокль, сказал ван Делден.- Странное зрелище: полдюжины самцов в одном стаде с самками и молодняком.
      Неожиданно я заметил возле передних ног самки детеныша, а сбоку еще одного, побольше. Самка оттолкнула малыша, и Мери с горечью сказала:
      - У нее нет молока.
      Детеныш затрусил к другой слонихе, попытался приложиться к ней и вдруг повалился на белесый песок. Три слонихи встали над малышом, а остальные животные напряженно смотрели на них. Слоненок не вставал, и я даже с такого расстояния видел, как взволновано все стадо.
      Эйб подался вперед и смотрел в бинокль. "Та же самая!" - пробормотал он и умолк.
      Три самки пытались заставить детеныша встать на ноги, поднимая его бивнями.
      - Как-то раз в Марсабите одна из моих слоних несколько дней носила на бивнях мертвого детеныша,- глухо произнес ван Делден и добавил: Я не думаю, что они пробудут тут долго.
      Первыми двинулись самцы, и я понял, что тесные семейные связи у слонов нарушены. Тогда и самки неохотно пошли прочь, то и дело оглядываясь назад. Возле малыша осталась только мать. Она обняла свое дитя хоботом, словно хотела навеки сохранить его в памяти, и наконец ушла, скорбно урча и время от времени кладя хобот на спину старшего слоненка. Эйб выронил бинокль.
      - Это стадо мы и видели вчера ночью,- сказал Эйб, и его глаза за стеклами очков странно блеснули. Дима запустил мотор.
      - Нельзя оставлять малыша так,- сказала Мери.- Вдруг он еще жив?
      - Мы не имеем права вмешиваться в дела природы,- ответил ван Делден.
      - Хотя бы пристрели. Алекс на твоем месте...
      - Довольно! - гаркнул на нее Эйб.
      Слониха тем временем остановилась у чахлой акации и начала рвать ветки. Потом она вернулась назад и прикрыла ими неподвижное тело малыша. Она стояла и гладила его хоботом, затем резко повернулась и пошла за остальными слонами, которые уже скрывались за холмом, поросшим редкими колючками. Я перегнулся через Мери и спросил ван Делдена:
      - Они идут в Балеза-Кулал?
      - Вероятно. До русла реки уже недалеко. Вскоре мы приблизились к едва заметным следам колес. Ван Делден сказал, что эта дорога ведет через пустыню Чалби в Карджи и дальше в Марсабит.
      Ван Делден раскурил трубку и откинулся на спинку сиденья.
      - Тут есть ущелье,- сказал он.- Оно разрезает Кулал надвое. Похоже, слоны идут туда.
      - Там есть вода?
      - В такую засуху вряд ли. Но там тень и достаточно зелени.
      - А что случилось с Каранджей? - спросила Мери.- Ведь это он стрелял в нас?
      - Возможно,- ответил ван Делден.
      - Почему?
      - Потому что он снова в родной стихии и по-своему любит слонов.
      - Но если это был Каранджа, почему он исчез? Он должен был заметить вас,- сказал Эйб.
      - Он знает, что я не доверяю ему,- проговорил ван Делден.- За все годы нашего знакомства я так и не научился отгадывать его мысли. Он хитер и ничего не делает просто так...
      Мы ехали на запад, вверх по пологому плечу горы. Чем было выше, тем хуже становилась дорога. Впереди, за ущельем, терялась в облаках вершина. Мы остановились на скальной платформе, которая, казалось, висела в воздухе. До дна ущелья было добрых две тысячи футов. Мукунга лег на край скалы и заглянул вниз.
      - Фантастика! - прошептал Эйб.- Просто фантастика. Какое же тут было землетрясение, если гора оказалась разломанной пополам. Слонам здесь не пройти.
      Он сказал это так, что я тут же представил себе слонов, прижатых к крутым скалистым бастионам, и приближающихся к ним полукругом охотников.
      - Ну, тут мы бессильны что-либо поделать,- сказал ван Делден.
      - Если завтра Алекс войдет вслед за ними в ущелье...- пробормотала Мери.- Где ты будешь тогда? А ведь есть еще и Каранджа. Он никогда не любил Алекса...
      - Думаешь, Каранджа пристрелит его?
      - Был же Эндерби. Когда все это случилось, в Марсабите находились только вы с Каранджей. Либо он, либо...
      - Ты ничего об этом не знаешь! - Ван Делден схватил ее за руку и заставил замолчать. Потом он похлопал Мукунгу по плечу.- Ты видишь что-нибудь?
      - Hapana, Tembo. Слишком темно.
      - Тогда поехали. Дима расскажет нам, как обстоит дело.- Ван Делден сел за руль и завел мотор.- Ехать еще далеко. Мистер Финкель?
      - Я не поеду,- ответил Эйб.- Это ущелье - огромный каменный капкан. Если кто-нибудь не выгонит оттуда слонов...
      - Не дурите, приятель. Если вы спуститесь в ущелье, вас затопчут насмерть.
      - Но я мог бы попытаться...- Эйб и сам знал, что это безумие отправиться в ущелье одному, без ружья и еды. Ван Делден пожал плечами.
      - Как угодно.
      И в этот миг я помимо своей воли выбрался из машины. Я не мог оставить Эйба одного. Мери удерживала меня, схватив за руку. Но не она, а ван Делден остановил нас:
      - Если выгнать слонов из ущелья, завтра Алекс сможет окружить их на грузовиках. Если же Алекс не перебьет их, они погибнут от жары. Ради бога, парни, садитесь в машину. Этим слонам нужно время, чтобы собраться с силами. Дима скажет нам. где они, когда мы подберем его утром.
      Мы съехали с дороги и начали карабкаться на плечо горы, увенчанное черным скалистым уступом, похожим на разрушенный замок. Под ним был водопой, в который вода поступала из миссии по трубам. Тонкая непрерывная струйка еще текла, но домашнего скота, принадлежавшего миссионеру, тут больше не было, водопой превратился в грязную лужу, а земля вокруг была истоптана слонами.
      - Итак, здесь есть вода! - воскликнул Эйб.
      - Слушайте, приятель,- рассердился ван Делден,- в этой части Африки за последние годы многое изменилось. Миссионер Маллинсон давно уехал. Тут могло произойти то же, что и в Марсабите. Как только я убрался оттуда, тамошний проклятый миссионер впустил в лес рендиле и самбуру. Дима говорит, что теперь гора совсем лысая и там нет ничего, кроме деревень. Озеро, которое мы называли Райским, высохло, и большинство водопоев тоже. И ни одного слона. Мукунга, тут были слонята?
      - Да, слонихи с молодняком.
      - Никогда прежде не видел здесь слоних,- озадаченно произнес ван Делден.
      ...Миссия стояла на склоне над тропой. В неверном лунном свете вереница деревянных построек выглядела как театральная декорация; сквозь крыши проросла листва, краска облупилась, а веранда одного из зданий почти совсем развалилась.
      "Лендровер" затормозил, нас швырнуло вперед, а потом машина с ревом попятилась; в свете фар возникли две серые громадины. Слоны поджали хоботы под бивни и, задрав головы, напали на нас. Они шли плечом к плечу, загородив дорогу; я видел, как переступают их ноги, но не слышал ни звука, кроме шума двигателя. Под колесами захрустел сушняк, и вдруг нас бросило на пол - багажник врезался в ствол дерева, мотор заглох. Ван Делден выключил фары, нас окутали тьма и тишина. Я боялся пошевельнуться. Вдруг слоны затрубили, резко и очень близко. Кажется, я никогда не слышал более страшного звука.
      Тут завыл стартер, мотор заработал снова, и мы двинулись прямо на слонов. Ван Делден давил на клаксон. Я мельком заметил две нависшие над нами громадные головы, блестящие бивни и извивающиеся хоботы. Потом слоны остались позади, и мы помчались по проселку.
      Постепенно дорога стала свободнее, но вскоре она резко оборвалась, перерезанная глубоким оврагом. Ван Делден загнал "лендровер" в подлесок и заглушил мотор.
      - Дальше пойдем пешком,- сказал он.- Тут всего ничего идти. Наденьте на себя все, что у вас есть: ночь будет холодная.
      Ярдов через двести мы оказались на открытом месте, под ногами зашуршала трава. Едва выйдя из леса, тут же наломали веток и разожгли костер, а потом сбились в кучку и принялись пить горячий чай, передавая жестяную кружку из рук в руки.
      Глаза у меня слипались. Мери уже спала, завернувшись в одеяло, а Мукунга лежал на спине у костра, тихонько похрапывая.
      Я проснулся с рассветом. Мтоме подкладывал в костер новые ветки. Утро было пасмурное и туманное, на траве лежали капли росы. Зеленый склон терялся в облачной завесе. Я слишком замерз, чтобы двигаться. Мери вышла из буша - в наброшенном на плече одеяле она походила на индеанку, ее черные волосы распрямились от воды.
      - Ветерок дует,- сказала она.
      Склоны постепенно обнажались, в ущелье клубилась дымка, то появлялись, то исчезали скалистые пики. Туманная вуаль унеслась прочь, недалеко внизу показалось озеро Рудольф - огромное водное пространство, которое тянулось на север и на юг, блестя в лучах солнца. Мы увидели голый и бурый вулканический остров, а гряда едва различимых холмов отмечала дальний берег. Озеро было бледно-голубым, с белыми крапинками пены.
      Чай уже кипел, и Мтоме сидел на корточках у костра, словно чернокожий жрец, совершающий некое первобытное таинство.
      Внезапно рядом со мной оказалась Мери.
      - Я видела слонов! - объявила она. Глаза ее сияли.- Они там, в ущелье, на каком-то маленьком скалистом островке, милях в двух отсюда. Похожи на серые валуны, но я видела, что они движутся.
      - Значит, есть выход из ущелья...
      - Думаешь, это те слоны, которых мы преследуем? - спросила она, и лицо ее омрачилось: если в ущелье могут войти звери, то могут и охотники.
      Мукунга полез вниз по скалам, потом что-то крикнул.
      - Да, там, внизу, есть слоны,- раздался сзади голос ван Делдена.Полдюжины, не меньше. Один или два, молодые. Что там говорит Мукунга?
      - Кажется, он что-то заметил,- ответила Мери. Ван Делден передал мне бинокль, и я отчетливо увидел слонов. Два молодых самца вступили в шутливое единоборство, рядом с ними слониха кормила детеныша. Картина была очень мирная в сравнении с той, что я видел у Южного Хорра.
      Сзади Мукунга тараторил на своем языке.
      - Он, кажется, разглядел в ущелье двух человек,- перевел ван Делден.Может быть, вандробо или самбуру. Самбуру пасут скот на склонах внизу.
      - Вы знаете, что ваш отец нашел древнюю керамику как раз в этом ущелье? - спросил я.
      - Где именно? - По его тону я понял, что его это не интересует.
      - Могу показать на карте,- ответил я.- Как вы думаете, можно будет поговорить с вандробо? Если это они там, в ущелье?
      - Наверное, можно. С помощью Димы. Он из племени барон и хорошо знаком с людьми гор. Но ни я, ни Мукунга не можем этого сделать.- Он ушел, и Мери тихо сказала мне:
      - Керамика его не интересует.
      - Тогда зачем он просил меня захватить с собой рукопись и карту?
      - Может быть, надеялся с их помощью узнать что-то новое о Кулале или озере, найти какой-нибудь ручей, неизвестный ему и известный слонам.
      Мы снялись и двинулись обратно в лес. Днем овраг показался мне глубже.
      На дне оврага пришлось ждать, пока слон-самец с огромными бивнями купался в ручье. Солнце уже сияло, склоны поблескивали от росы, парило. Желтокрылые бабочки грелись на ветвях поломанных кустов совсем рядом с нами, было очень тихо. Мы смотрели, как слон выдувает воду вверх и обливает себе голову и спину. Наконец он ушел вверх по склону, и мы, сев в "лендровер", поехали дальше, в темный лес за ручьем. До миссии мы добрались за полчаса. Димы не было, никто не отозвался на рев клаксона.
      - Вы слышите что-нибудь? - спросил я.
      - Похоже, мотор,- ответила Мери.- Звук идет сверху.
      - Наверное, самолет,- предположил Эйб.
      - Вон он! - Мери взмахнула рукой. Самолет шел прямо на нас так низко, что я почувствовал воздушную волну, когда он пронесся мимо и круто развернулся. Теперь он шел очень медленно, и, когда оказался прямо над нами, я увидел, как от кабины отделилось какое-то белое пятнышко. Пилот Пэт Мэрфи помахал нам рукой, потом поддал газа и резко набрал высоту. На землю упал носовой платок с завернутой в него запиской: "Кэрби-Смит и солдаты входят в восточное ущелье Кулала. Советую быстрее уходить в Марсабит. Радирую об обнаружении брошенного "лендровера" у миссии. Удачи. Пэт. Записку уничтожить".
      Ван Делден прочел послание вслух и поднес к нему спичку. Мукунга проверял ружье и патроны.
      - Вы втроем останетесь тут. Я не знаю, что с Димой, но велите ему ждать меня здесь, когда он вернется. Укройтесь в лесу: они пришлют патруль.
      - Что ты собираешься делать? - спросила Мери.- Пожалуйста, вернись в лес, пока не поздно.
      - Я сроду ни от кого не бегал,- ответил ван Делден.- И уеду не раньше, чем Алекс прекратит убивать слонов. Ждите меня здесь. К ночи вернусь.
      - Ты хочешь убить его?
      - Нет. Разве что это будет единственный способ его остановить. Ждите и молитесь за нас.- Он поцеловал Мери в лоб.- И оставайтесь в укрытии.
      Мы разожгли костер, и, пока Мери возилась с мясом, я взял пластмассовую канистру и пошел за водой. Вокруг трубы было столько навоза и грязи, что я разулся и закатал штаны. Потом босиком взбежал на гребень и посмотрел оттуда на дорогу, серпантином сбегавшую с охряной горы на равнину. Солнце согревало мою голую спину, желтая пустыня была окутана знойным маревом, вдали блестела гора Мара. Я напрягал зрение, но не мог разглядеть никакого движения, кроме двух-трех песчаных смерчей.
      На тропе в тени леса появилась Мери и помахала мне рукой, непринужденно шагая в мою сторону. Она со смехом взялась за вторую ручку канистры и помогла мне тащить ее вверх по склону к дороге.
      - Пока ты любовался пейзажем, пришел Каранджа вместе с Димой. Оказывается, вверх из ущелья ведет звериная тропа, обозначенная на карте в миссии. Эх, знали бы мы раньше об этой карте... Теперь те слоны, что на горе, в безопасности.
      - Значит, ван Делдену не было нужды спускаться на равнину.
      - Молюсь, чтобы он вовремя узнал об этом... Дверь полуразвалившегося дома была распахнута, и я слышал голоса. Эйб и Дима стояли у пришпиленной к стене карты, Каранджа восседал за письменным столом миссионера, прислонив ружье к деревянному подлокотнику.
      -...нет, я не иду отсюда, пока не поговорю с Тембо,- голос Каранджи звучал твердо, и держался он совершенно не так, как прежде,- более уверенно, почти властно.- Есть важно, я говорю с ним.
      Он увидел нас и повернулся в кресле.
      - Вы, мистер Тейт, говорите вашему американскому другу, это опасно идти в лес одному,- сказал Каранджа, а потом велел Диме подойти к двери и следить за проселком.
      Эйб повернулся ко мне.
      - Взгляни-ка на эту карту. Вот мы где,- он постучал пальцем по желтой от солнца и влаги бумаге. Я сумел разглядеть горстку домиков и дорогу, которая вилась вверх по склону горы. Тут были отмечены все ущелья, проселки и звериные тропы, даже водопровод. Посередине была вершина горы, а рядом значилась ее высота в футах.
      - Слоны вышли из ущелья вот на эту тропу. Дима и Каранджа расстались с ними к северу отсюда. Масштаб здесь - миля на дюйм, значит, до слонов всего три мили с небольшим. Мы доберемся туда за два часа и встретим слонов спустя девять часов после того, как парни оставили их: за это время они не могли уйти очень далеко.
      - Ну а ты что скажешь? - спросил меня Эйб.- Если мы найдем вандробо, то, может статься, ты разгадаешь свою археологическую тайну.
      Я покачал головой, вспомнив слона у трубы и тех двух, что напали на нас прошлой ночью.
      - Ван Делден просил ждать его тут.
      - Ладно, оставайтесь. Я возьму Диму.
      - Нет,- сказала Мери,- я не собираюсь сидеть здесь, пока вы будете изучать горы. Я тоже хочу посмотреть на слонов. Теперь с нами Каранджа, а у Димы есть ружье. Чего же бояться?
      - Ладно,- в конце концов согласился я. - Пошли уж. Каранджа поднялся.
      - Не стоит нам разлучаться...
      - Патруль! - зашипел Дима от двери, и в неожиданно наступившем молчании мы услышали шум мотора. Когда мы собрали вещи и добежали до ворот, машина уже остановилась. Десять африканских солдат бросились вверх по склону к миссии. Эйб метнулся обратно в дом, и, когда он догнал нас, из-за пазухи у него торчала карта Кулала.
      Через полчаса мы добрались до дна ущелья, но слонов не увидели, хотя время от времени слышали их. На дне была вода. От влажного воздуха нас прошиб пот. Каранджа послал Диму вперед, мы с Эйбом по примеру Мери сняли башмаки и опустили босые ноги в лужу. До нас доносились лишь едва слышное урчание слонов и шелест веток.
      Минут через десять Дима вернулся и сообщил, что нашел проторенную звериную тропу и слонов на ней, однако не тех, за которыми он шел ночью, а маленькое стадо из трех слоних и двух почти взрослых слонят. Кроме того, дальше по ущелью тоже были слоны: Дима слышал их, но увидеть не смог.
      Эйб хотел продолжать путь, но Каранджа решил, что Эйб с Димой пойдут вниз по ручью, а я. Мери и он попытаемся взобраться на противоположную стену ущелья и отвлечь патруль на себя, если он еще идет за нами.
      Вскоре Эйб скрылся за скальным бастионом, а мы пошли вдоль северной стены, отыскивая дорогу наверх. Карабкаться было трудно, и я радовался частым остановкам, которые делал Каранджа, чтобы окинуть взглядом дальний угол ущелья.
      - Солдаты! - вдруг зашипел он.- Никто не двигайтесь.
      Они шли по самой бровке обрыва и смотрели вниз. Мы застыли. Нас заливал солнечный свет, и я испытывал такое ощущение, будто стою голышом. Солдаты спускались по камням, оглядывая тропу.
      - Ты видишь? - спросила Мери, схватив меня за плечо.
      - Конечно.
      - Не солдат, а слонов. В зелени на первом уступе, почти на одном уровне с нами.
      Теперь и я разглядел их на тропе, по которой мы спускались. Серые силуэты опасливо двигались вниз. Вдруг один слон резко сел на задние ноги и заскользил. Подъехав на крупе к самому обрыву, он остановился. Мы смотрели на них до тех пор, пока все стадо не спустилось таким образом вниз и не скрылось в густом кустарнике на другой террасе.
      - Никогда не подумала бы, что это возможно,- выдохнула Мери.- Тембо говорил, что в Абердарах и Нгоронгоро слоны ходят вверх и вниз по крутым горным тропам, но сама я такого не видела и не верила в это. Теперь патрулю в ущелье не спуститься, пока слоны стоят на тропе. Они затоптали наши следы!
      Как я жалел, что со мной нет камеры. Какие кадры можно было снять, будь солнце у нас за спиной и не торчи тут этот патруль! Это был бы уникальный фильм: никогда прежде такое не снималось на пленку!
      Каранджа опять зашипел на нас, и мы больше не разговаривали, молча глядя на край ущелья, где стояли солдаты, и на слонов, медленно спускавшихся по тропе. Прошло почти полчаса. Наконец патрульные собрались вместе и отправились обратно в лес.
      - Надо подняться выше,- сказала Мери,- чтобы Тембо увидел костер. Небо ясное, будет луна, и мы сможем спуститься при ее свете.
      Каранджа коротко кивнул, повернулся лицом к вершине и пошел. Я чувствовал, что ему этого не хочется, что он волнуется все сильнее и сильнее.
      Пройдя еще сто футов, мы добрались до широкого карниза под скальным поясом. Здесь мы устроили привал и долго смотрели, как небо приобретает нереальный зеленый оттенок, а растущий на глазах диск солнца уходит за край земли. Плоские горные кряжи за озером становились черными, облака над Марой внезапно вспыхнули, небо потемнело до лилового.
      Мы начали обшаривать ниши в скалах в поисках сухих дров и складывать их на карнизе. Показались звезды. Когда собирать хворост стало невозможно из-за темноты, Каранджа начал разжигать костер. Дрова были мокрые, но постепенно показались язычки пламени. До восхода луны оставалось меньше двух часов. Мы подкладывали веточки до тех пор, пока куча дров не запылала. В бархатную тьму взвились снопы искр, отсветы пламени плясали на скалах, наши лица стали красными, вокруг бесновались тени.
      Каранджа выстрогал длинную палку и стал с ее помощью растаскивать угли так, чтобы они издали казались длинной стрелой, указывающей вниз, в ущелье и в сторону озера.
      - Думаешь, он увидит? - спросила его Мери.
      - Если смотрит в сторону Кулала.
      Из-за края Чалби показалась луна, похожая на громадный тяжелый светильник. Она была чуть оранжевой, словно подсвечивалась изнутри. Каранджа опять пошел за дровами. Он был африканцем, и луна тоже была африканская, поэтому Каранджа воспринимал ее как должное, но мне этот пейзаж казался неземным.
      Я встал и отправился в расселину в скалах, где Каранджа орудовал пангой, срубая ветки для костра.
      - Почему вы здесь? - спросил я. Он повернулся ко мне, опустив руку с пангой.
      - Я не хочу, чтобы армия обложила Тембо в этом ущелье. А если он убьет майора Кэрби-Смита... и то, и другое плохо политически. Есть лучше я с ним.
      - А чем вы можете помочь?
      - Может быть, ничем. Не знаю. Есть трудно для меня. Я африканец, и нет влияния за пределами моей страны. Я не могу писать про слонов. Но теперь, когда я увидел, что происходит тут, как они карабкаются по ущелью, все вместе на этой горе, и направляются к озеру Рудольф...- Он помолчал.- Он и я, мы думаем одинаково теперь, и я имею друзей в правительстве. Когда они узнают, что и я тоже пытаюсь остановить это убийство... Слоны - часть нашего наследия, и, может быть, я доживу до того дня, когда они снова перейдут Кулал, но теперь уже в обратном направлении, и двинутся туда, где они жили, когда я был молодым человеком,- в охраняемые районы, где весь мир снова сможет увидеть их - спокойных слонов, живущих в мире и с достоинством пестующих своих слонят. И не будет чувства голода, и не станут они в ужасе нападать на все, что движется.- Он с улыбкой покачал головой.- Может, это сон, но таковы мои надежды.
      Пораженный такой бездной чувств, я несколько мгновений не мог ничего сказать. Наконец я проговорил:
      - Вы доиграетесь до того, что вас убьют, если начнете опять палить в Кэрби-Смита. Может, у вас и есть друзья среди политиков, только до них ведь далеко.
      - Убьют так убьют,- он усмехнулся, сверкнув белыми зубами.- Но если меня убьют, об этом сообщат в прессе, и все узнают, что Каранджа умирает потому, что он есть против политики истребления.- Он хлопнул меня по спине.- Не надо бояться.
      Мы потащили ветки к огню, но они не загорались. Скалы освещала луна, ставшая яркой и белой. Под ее лучами пустыня превратилась в снежное поле.
      - Мы сможем отыскать дорогу вниз,- сказал я, но Мери покачала головой. Вдруг я заметил, как возникший вокруг луны нимб потускнел, а мгновение спустя она исчезла, и моего лица коснулся холодный влажный воздух. Нас стремительно окутали облака. В ущелье сверкнула ослепительная молния, и тут же раздался гром, от которого, казалось, задрожала вся гора. Подул ветер, начался дождь. Гром не смолкал, молнии непрерывно озаряли скалы, под которыми мы укрылись от дождя. Воздух наэлектризовался, я чувствовал это, сидя в расселине и прислушиваясь к буре, которая надвигалась на нас из-за ущелья. Это было похоже на артиллерийскую канонаду, шум стоял оглушительный.
      Я не помню, как заснул, а проснулся с рассветом. Воздух был холодный, промозглый и неподвижный, а туман вокруг нашего карниза создавал впечатление, будто мы заточены в пустоте. Я ничего не видел, только скалу, уходившую в облака позади нас.
      - Мы идем вниз теперь,- подал голос Каранджа. Он дрожал в тонкой рубашке, его черная кожа посинела от холода. Нам тоже не терпелось убраться с этой чертовой горы до начала очередной бури. Каранджа спускался быстро, неукоснительно придерживаясь маршрута, которым мы поднимались вверх. На полпути подул ветерок, белый туман сменился белым солнечным сиянием, которое почти ослепило нас. Внезапно стало жарко.
      Добравшись до дна ущелья, мы пошли вниз по течению ручья. На тропе виднелись только следы слонов, людей тут не было. Знойную тишину время от времени пронзал крик бабуина. Мы уже стояли под скалистым островком, и ветер дул нам в спину, когда внезапно раздался визг слонов. Каранджа опасливо двинулся вперед, держа ружье на изготовку.
      - Дима! - тихонько позвал он. Мы обошли островок и внезапно увидели его. Дима стоял за скалой, наставив на нас ружье. Узнав нас, он встревоженно закричал, и мы увидели Эйба, лежавшего у его ног с нелепо подломленной правой рукой и пепельно-серым лицом. Его глаза были открыты, и я подумал, что он мертв. Но потом губы Эйба шевельнулись, и он прошептал:
      - Посмотри, в порядке ли камера.
      Похоже, до его сознания не доходило, что он левой рукой прижимает ее к животу. Когда я сообщил ему об этом, он сказал:
      - Возьми ее. Я снимал примерно полторы минуты. Все крупным планом.
      Он закрыл глаза; лицо его было покрыто каплями пота, из раны на голове струилась кровь. Мери вытерла ее носовым платком, смочив его в ручье, потом осторожно закатала рукав рубахи. Рука Эйба выглядела так, словно по ней треснули кувалдой: кость была сломана чуть выше кисти, кожа посинела от кровоподтеков. Мери резким рывком распрямила руку, и Эйб тонко вскрикнул.
      - Придется накладывать шину.- Эйб потерял сознание, и Мери говорила, обращаясь к Диме.- Что у вас стряслось?
      - Это была слониха, которую Эйб называл Салли,- перевела Мери рассказ Димы.- Они сидели в скалах и ждали нас, но пришло это стадо. Его вела Салли. Она вышла на открытое место, и Эйб не смог удержаться: выскочил со своей камерой... Дима попытался остановить его, но Эйб и слушать ничего не хотел. Слониха подошла к воде, и, что самое странное, она, кажется, не возражала против присутствия Эйба. Он стоял прямо перед ней, когда она начала пить и обливаться водой, их разделял только ручей. И в этот миг она развернулась, посмотрела вверх вдоль ущелья и затрубила. Слоненок появился из кустов сзади, он пошел на зов матери, Эйб оказался у него на пути и получил шлепок хоботом.
      - Я сам виноват,- Эйб снова закрыл глаза и с трудом приподнялся на локте.- Я забыл, что у нее есть еще один слоненок. Она была такая спокойная, пока не почувствовала опасность. Кажется, она понимала, что я не хочу причинить ей зла, что я безоружен. Я очень рад, что Дима не выстрелил... А это больно, когда шину накладывают? - спросил он Мери. - Я ужасный трус.
      - Всего одно мгновение,- быстро ответила она. Однако мгновением не обошлось. Эйб кричал и кричал, а мы втроем держали его. Потом он, слава богу, лишился чувств и перестал вырываться. Мери вся взмокла. Она села на корточки и осмотрела обмотанную полотенцем шину.
      - Надеюсь, все правильно. Прежде я вправляла кости только животным, и обычно мы давали им наркоз... Далеко ли до Лойангалани? Там есть взлетная полоса, и если над нами пройдет самолет... Где карта?
      Я достал ее из сумки. До оазиса Лойангалани было добрых шесть миль.
      - Он столько не пройдет.
      - Надо пройти. Или мы его понесем. Необходимо как-то доставить его в больницу.
      Мы двинулись в путь, как только Эйб очнулся. Я хотел бросить всю аппаратуру, но он не желал и слышать об этом, а Каранджа вцепился в пленку и камеру так, словно они были ему дороже пластмассовой канистры с водой. Мы шли медленно, с частыми остановками; Эйб мучился, но шагал сам. Жара усиливалась, озеро мало-помалу приближалось. Труднее всего оказался спуск с нижних склонов: на переход через старое лавовое поле мы потратили больше часа. Солнце жгло немилосердно, ветер нес пыль, температура повысилась градусов до ста1. Потом начались длинные песчаные дюны. Эйб был на грани обморока и всю дорогу спотыкался, хотя мы поддерживали его с боков. Вдали уже виднелись поломанные пальмы вокруг оазиса и обгорелые до черноты домики без крыш - туристский лагерь и итальянская католическая миссия, как сказал Дима. На равнине под нами виднелась взлетная полоса, на шесте все еще висел пожухлый метеофлюгер. Над самой водой летали стаи черных птиц.
      1 По Фаренгейту.
      Упала ночь, а вместе со звездами появились москиты, и мы дремали лишь урывками. Наконец Каранджа и Дима принесли рыбу, уже очищенную и выпотрошенную. Мы зажарили ее на костре, насадив на колючие ветки.
      Внезапно из-за пальм появилась черная фигура. Каранджа схватился за ружье. Мы вскочили на ноги.
      Это был Мукунга. Он протянул нам сверток пальмовых листьев.
      - Подарок от Тембо. Мясо крокодила. Ван Делден стоял лагерем в семи милях к северу от нас, в бухте Эль-Моло. Я помнил ее по карте - мелководный заливчик напротив маленьких островков.
      - Ndovu? - Мукунга кивнул.- Да, в бухте Эль-Моло есть слоны, целое стадо. А на севере еще больше. Тембо говорит, они едят водоросли. Много слонов плещется на мелководье вдоль всего берега.
      - Кэрби-Смит знает об этом?
      - Да, Алекс знает. Он перебазируется в Лойангалани.
      Луна исчезла, черные тучи нависли над оазисом, когда мы направились на север по ухабистой дороге. После того как мы пересекли люггу, ветер ослаб. Здесь уже была растительность, по большей части колючие деревья, из-под колес взлетали мелкие птицы, похожие в свете фар на кузнечиков.
      Сидевший впереди Эйб обернулся к Мери и спросил:
      - Это охотничий грузовик? Как они его заполучили?
      - "Экспроприировали".
      - А люди в нем? Это были африканцы?
      - Да, четверо. Он высадил их у колодца.
      - Значит, Кэрби-Смит переходит в Лойангалани? - спросил Эйб.
      - Во всяком случае, так сказали охотники. Они должны были снять лагерь сегодня на рассвете.
      - Тогда почему их тут нет?
      - Вероятно, из-за дороги. Мукунга сказал, что возле Сиримара по лавовым полям проехать невозможно. Землетрясения уничтожили несколько бетонных дорог, построенных миссионерами на самых непроезжих отрезках. Возможно, они просто застряли.
      - Холм Мертвых,- сказал Мукунга, когда мы проехали косу, усеянную древними захоронениями.
      Мы остановились и увидели ван Делдена, который стоял, будто пророк в суровой каменистой пустыне; его седые волосы реяли на ветру, ружье он положил на плечо и держал за ствол.
      - Это ты, Тото? Я боялся, что ты потеряешься,- в его голосе звучала любовная нотка.
      Тут Мери начала рассказывать ему про руку Эйба.
      - Здесь был самолет? Его надо доставить в больницу.
      - У американских летчиков и без меня дел хватает.- Ван Делден осмотрел шину.- Хорошо наложена. В Лойангалани все равно приземлиться нельзя, пока не стихнет ветер.
      В грузовике была аптечка, и ван Делден сделал Эйбу укол антибиотика, после чего мы улеглись спать, защитившись от ветра низкими каменными брустверами, сложенными собственными руками. Земля была очень жесткая, но я заснул почти мгновенно. На рассвете меня разбудили голоса: Мери спорила о чем-то с ван Делденом.
      -...Скажи ему, чтобы убирался со своей бандой обратно к ущелью Южного Хорра.
      - Если б ты сам поговорил с ним по-хорошему, без угроз, попытался бы условиться о каком-то лимите...
      - Мы с ним говорим на разных языках.
      - Ты просто ненавидишь его. С тех пор, как мама...
      - Довольно, Мери.- Тут он увидел меня и смущенно произнес: - Сходите, пожалуйста, к озеру за водой.
      Я добрался до черного лавового берега. У воды был щелочной привкус. Я хотел раздеться и окунуться, но, когда начал наполнять канистру, в воде мелькнула какая-то тень, и поверхность озера засеребрилась от всплесков. Чуть дальше по берегу валялось долбленое каноэ и три бревна. При моем приближении "бревна" поднялись и заскользили на коротких лапах к воде, злобно шипя. Каноэ же оказалось бревенчатым плотом, скрепленным ремнями.
      Когда я вернулся, в закопченном котелке кипела вода и Мгоме, сидя на корточках над сложенным из камней очагом, варил кукурузную кашу. Мукунга ощипывал двух гусей, подстреленных вечером.
      И тут раздался внезапный взрыв птичьего крика. Ван Делден схватился за ружье. Мы все повернулись и посмотрели на косу, над которой неугомонно сновали птицы. Их что-то спугнуло. Из-за холма вышел слон.
      - Самец,- прошептал ван Делден.
      Освещенный солнцем, слон из серого стал бледно-охряным, он сливался с песком и скалами. На одном плече у него виднелась рана. Следом появилось еще семеро.
      Мукунга поднялся на ноги и что-то сказал. Каранджа тоже встал.
      - Я еду с ним.
      - Нет, одного достаточно.
      - Есть лучше я еду с ним. Когда прибудут грузовики охотников, я думаю, они еще будут иметь поддержку армейского отряда. Может, я знаю офицера,- он повесил ружье на плечо и, не дожидаясь разрешения, последовал за Мукунгой.
      Озеро уже начало зеленеть. Жара была тяжелая и влажная. Мери плескалась на мелководье, и я тоже полез в озеро, прямо в одежде. Потом я отправился посмотреть, как дела у Эйба. Он лежал в тени снятого с грузовика брезента.
      - Счастливчик,- сказал он мне.- Я бы все отдал, чтобы оказаться в воде.
      - Как рука?
      - Не очень больно. Что тут произойдет, как ты думаешь?
      - Не хочу я об этом думать.
      - Ты понимаешь, что Кэрби-Смит потерял самолет, два грузовика и "лендровер"?
      - Он всегда может получить подкрепление от армии. Я услышал шум мотора и, выскочив из-под брезента, увидел грузовичок, в кабине которого сидел Мукунга.
      - Где Каранджа? - закричал ван Делден.
      - Ушел,- последовал ответ. Через некоторое время я понял по разговору, что оазис занят армейским патрулем, а Каранджа отправился на переговоры с командиром. В одном из грузовиков стояла рация, и Каранджа был уверен, что командир позволит ему связаться со штабом армии.
      - Когда это произошло?
      - В половине одиннадцатого утра, после того как Алекс разместился в лагере. Потом один из грузовиков направился к гавани, второй - к взлетной полосе.
      - Хорошо. Мы меняем место стоянки,- решил ван Делден.- Помоги своему пациенту. Мери. А вы, Тейт, берите плот и отгоните его вдоль берега вон туда. Он может нам пригодиться.
      Когда я столкнул плот в воду, оказалось, что он устойчивее, чем я ожидал. Править было трудно, но наконец я приспособился разворачивать весло в конце каждого гребка и использовать его в качестве руля. Холм Мертвых почти скрылся из виду, когда грузовик наконец тронулся, волоча за собой предательский пыльный шлейф.
      Грузовик они загнали в низинку. Спустя полчаса на том месте, где мы провели ночь, появился открытый "лендровер" с солдатами.
      - Они увидят наши следы,- сказала Мери.
      - Их только четверо, - процедил ван Делден. Больше мы не разговаривали. "Лендровер" подъехал к озеру, один из сидевших в нем поднялся и посмотрел на холм.
      - Каранджа,- объявил ван Делден, приложив к глазам бинокль. Человек сел, и "лендровер" развернулся. У того места, где грузовик съехал с тропы, он остановился. Каранджа вылез и, бросив несколько слов шоферу, зашагал в нашу сторону. Машина уехала, а Каранджа пошел вверх по склону холма. Он махнул нам рукой и широко улыбнулся.
      - Ну что? - крикнул ему ван Делден.- Ты, похоже, чертовски доволен собой?
      Каранджа кивнул.
      - Думаю, может, военные вывезут вас на самолете,- сказал он и сел, отирая со лба пот и пыль.
      - Ты связался с командованием?
      - Ndio. Я говорил по радио. Они не хотят тут беды. Но сперва они должны говорить с Найроби.
      - А что Кэрби-Смит? И как быть со слонами? Ты же знаешь, я не соглашусь уехать, пока не получу гарантий, что их оставят в покое.
      - И ты уедешь, если Илерет сделают резерватом?
      - А тебя - егерем? - Ван Делден захохотал.- Такая, значит, сделка? Согласится ли на это Кимани?
      - Кимани? Кимани конец, я думаю. После того, что ты делаешь на конференции... Пэт Мэрфи летал в Найроби и привез эти слухи. А Кэрби-Смит больше не уверен, что его операцию поддерживают.
      - Ему прикажут свернуть ее?
      - Это будет зависеть от того, кто станет министром вместо Кимани. Сейчас пока только разговоры идут. Пожалуйста, прими мой совет. Не делай ничего. Возможно, завтра майор получает новую директиву.
      С этими словами Каранджа встал и ушел к берегу озера. Ван Делден молча смотрел ему вслед, положив на колени ружье.
      Сквозь дрему я смутно сознавал, что Мтоме раздувает угли костра, что на фоне звезд движутся темные тени. Луна уже проделала половину своего пути по небосводу, прочертив яркую дорожку от Южного острова до берега под нами. Я сел и взглянул на часы. Начало пятого. Ван Делден сидел на камне, проверяя магазин своего ружья, Мери склонилась над Эйбом.
      - Еще несколько часов, и тебя начнут лечить как надо,- услышал я ее голос.
      - Мне хорошо,- устало ответил Эйб.- Слоны ночью не проходили?
      Никто не сказал ни слова. Мы сидели среди скал и пили чай. Когда мы позавтракали и погрузились в машину, за Кулалом показались первые проблески зари.
      Мукунга сел за руль, ван Делден - рядом с ним. Каранджа наклонился к Эйбу.
      - Когда увидите майора Кэрби-Смита, спросите его, сидит ли Кит Кимани на посту министра или уже нет,- сказал он.- Есть важно, чтобы он ничего не делал без ведома властей. Скажите ему это.
      Эйб кивнул, но глаза у него блестели как стеклянные, и я сомневаюсь, что он понял Каранджу. Мы ехали без фар, трясясь на ухабах, и Эйбу было больно. Ярдах в пятистах за люггой грузовик резко остановился. За далекими пальмами показался свет. Мукунга выключил мотор, и в тишине послышалось воркование голубей, затем донесся шум двигателя, и горстку хижин осветили фары.
      - Похоже, едут,- сказал ван Делден, поворачиваясь к Мери.- Мне придется оставить вас здесь. Ждите, пока вас не подберет какой-нибудь из их грузовиков. Поторапливайтесь, я не могу тут задерживаться.
      Мери вылезла. Мы с Каранджей вытащили Эйба. Он был очень бледен, очки блестели как глаза совы. Машина тронулась, но тут Дима закричал что-то, указывая на озеро. Там, на фоне воды, двигался грузовик, за ним еще один. Оба они ехали почти параллельно нашему курсу, без света. Мукунга резко дал газ, и мы помчались к люгге. С ходу проломившись сквозь нее, машина круто свернула направо и стала за утесом. Ван Делден соскочил на землю, бормоча проклятия.
      И тут я увидел, что Мери и Эйб стоят на дороге, почти на том же месте, где мы их оставили. Ван Делден кивком указал на них и тревожно спросил:
      - Чего они дожидаются?
      Я покачал головой, боясь делиться с ним своими догадками.
      - Дуреха! - зарычал он.- Они окажутся на пути слонов, если не двинутся с места.
      К нам подошел Каранджа. В этот миг вспыхнули фары, взревели моторы и клаксоны, свет озарил стволы деревьев. И тут же мы услышали отдаленные вопли людей, стук по дверцам, визг и трубные звуки. Ужасный шум большой охоты разорвал в клочья мирную тишину раннего утра. На равнине замаячили грузовики, они надвигались медленно и зловеще, шум их моторов тонул в воплях охотников.
      Какое-то мгновение мне казалось, что ван Делден ничего не предпримет: он лежал рядом и только сокрушенно качал головой, глядя на росшие на дюнах пальмы. Меж высоких искривленных стволов колыхались черные тени. Потом на открытое место вышло целое стадо слонов со слонятами разных возрастов и двинулось с дюн вниз, на ровное поросшее травой место. Они не трубили и не издавали ни звука, быстро двигаясь навстречу своей смерти. Во главе стада шел слон с огромными бивнями, рядом с ним - одинокий слоненок, походкой своей напоминавший балетного танцовщика. Мне мгновенно вспомнились слова Эйба, и я тотчас перевел взгляд на две фигуры, по-прежнему стоявшие на тропе. Я увидел, как Эйб рванулся вперед, как Мери попыталась остановить его.
      - Господи! - всхлипнул я, а лежавший рядом ван Делден пробормотал:
      - Что это он там задумал?!
      Эйб побежал, неловко переваливаясь. Кажется, я слышал его крик, хотя сказать этого с уверенностью не мог: было слишком шумно. Взорвалась хлопушка, и грузовики помчались к краю пальмовой рощи, откуда они могли спуститься на ровное место и довести гон до конца. Мери почти догнала Эйба, они бежали вдвоем - крошечные фигурки в бледном свете зари. Ведшая стадо слониха заметила их; она в нерешительности остановилась, стадо сбилось в кучу позади нее. Взрослые стали сплошной стеной, оттеснив молодняк в тыл. Слоны были встревожены и взвинчены ощущением опасности.
      Я понял, что задумал Эйб. Он хотел сделать то же самое, что сделал Каранджа на Маре,- погнать слонов в нашу сторону, прежде чем грузовики оттеснят их на охотников. Понял это и ван Делден. Он уже вскочил на ноги и бежал к грузовику. Мотор ожил, едва мы успели вскочить в машину. Меня охватил страх: ведь Эйб знал о слонах только то, что когда-то вычитал в книжках.
      Из-под колес летел гравий. Ван Делден сжимал в руках ружье. Я стоял в кузове, держась за поручень. Над Кулалом висела туча, а справа пылили грузовики охотников. Эйб стоял ярдах в пятидесяти от слонов, подняв руку, Мери остановилась позади него. Можно было подумать, что это стоп-кадр. А потом из-за пальм выехали два грузовика, раздался шум, грянул сухой и жесткий выстрел.
      Стреляли с "лендровера", который приближался справа. В тот же миг слониха ринулась в атаку; она не трубила, не издавала никаких звуков, просто неслась с огромной быстротой, взметая ногами пыль, а за ней мчалась еще дюжина слонов с поджатыми под бивни хоботами и задранными вверх головами.
      Я видел, как Эйб шарахнулся в сторону, как Мери попыталась спастись бегством и как их поглотила серая масса стада. Раздался еще один выстрел, потом стрельба затрещала как дробь. Один слон вздрогнул, другой упал, но остальные продолжали нестись к "лендроверу" и двум грузовикам, которые теперь стояли прямо на пути стада. В этот миг я машинально схватился за камеру: хотел чем-то отвлечь свое сознание, отключиться от разыгравшейся перед моими глазами сцены. Когда я поднес камеру к плечу, слоны уже были рядом с грузовиками, и все смешалось в кучу. Гремели выстрелы, слышался яростный визг, жужжала камера. Еще один слон рухнул наземь, грузовик дал задний ход, но недостаточно быстро. Взорвалась хлопушка, но слоны рвались вперед как серый прилив. Хобот слонихи, которая вела их, раздробил череп водителя, бивни впились в кузов машины, и она завалилась набок. Колеса вертелись, разбрасывая песок, охотники спасались бегством.
      Несколько мгновений слонихи вспарывали грузовик бивнями, будто штыками, и неистово трубили. Потом подоспел "лендровер", пули начали впиваться в тела животных. Рядом со мной раздался оглушительный выстрел, и трассирующая пуля ударила в "лендровер". Тот остановился. Два человека выскочили из машины, когда слон пригнул голову и поддел ее бивнями. Один из убегавших вдруг оказался в воздухе, потом слон придавил его коленями и раздавил, оставив на песке лишь красное месиво.
      У меня кончилась пленка, и я стоял, ошарашенный и трясущийся, внезапно осознав, что мы больше не движемся. Ван Делден и Мукунга стреляли из-за капота грузовика, Мтоме и Дима пластом лежали на земле по обе стороны от нас, один грузовик пылал, второй пятился с пробитой покрышкой. Раздались новые взрывы хлопушек, но слоны не обратили на них внимания; вновь окружив свой молодняк, они пошли на север к люгге, не замечая нас, хотя мы были менее чем в ста ярдах. Пока я менял кассету, они скрылись. Остались только трупы. Один слон еще пытался поднять голову, остальные были неподвижны.
      Я сел на борт. Колени у меня дрожали, ноги стали ватными. Облако над Кулалом рассеялось, солнце вставало над горой, пальмы ярко зеленели. Ван Делден обреченно брел к Мери, которая лежала с нелепо вывернутой головой и, казалось, спала. Только по мухам, облепившим ее глаза, можно было догадаться, что она мертва.
      Ван Делден опустился на колени и, смахнув мух, прикрыл ей веки.
      - Все из-за этого дурака-американца,- со стоном проговорил он.
      - Она очень любила вас,- сказал я, подходя к нему.- Вы понимали это?
      - Что вы можете знать о любви и о боли, которую она приносит? Мери была очень похожа на свою мать:
      она хватала жизнь обеими руками, она была такой же горячей головой... Думаете, я ее не любил? - Он уставился на меня холодными светлыми глазами.
      Ван Делден встал и повернулся к Кэрби-Смиту, который прихрамывая шел в нашу сторону. Я видел, как его пальцы сжимают ружье.
      В этот миг до меня донесся стон и тихий зовущий голос. Эйб лежал на старом муравейнике ярдах в сорока, скрючившись в три погибели.
      - Это ты, Колин? - Кровь булькала у него в легких, он выдавливал слова и смотрел на меня остекленевшими невидящими глазами.- Как она?
      - Все хорошо,- ответил я, зная, что он думает не о Мери.
      - Они стреляли...
      - Она убежала.
      - Это все грузовики, будь они прокляты! Она напала на них, а не на меня.- Он попытался сесть.- Какая глупость...
      - Лежи спокойно,- сказал я.- Береги силы. Но Эйб меня не слышал. Его губы шевельнулись, произнося имя жены, он издал булькающий стон, изо рта струйкой потекла кровь. Наверное, в этот миг он умер. Не знаю: я ни разу не видел, как умирают. Я позвал ван Делдена, но тот не услышал меня.
      -...твое родное дитя! - донесся до меня его крик.- Господи, как жаль, что я не могу хладнокровно пристрелить тебя...
      - Ты нарочно высадил их там,- спокойно ответил ему Кэрби-Смит.
      - Не говори глупостей! Финкель сломал руку...
      - Но ты использовал их.
      - Говорят тебе, он был ранен!
      - Но Мери... Оставить там Мери! Как раз на том месте, где я собирался стрелять. Ты знал, что произойдет, знал.
      Они стояли и в ярости жгли друг друга взглядом, позабыв о лежащем у их ног теле.
      - Ты мог остановить отстрел,- сказал ван Делден зловещим тоном.Вместо этого ты открыл огонь по слонихе.
      - Я хотел развернуть стадо.
      - Нет, ты хотел развязать бойню.
      - Если бы мне не пришлось стрелять с машины...
      - Ты бы убил слониху. Но это не помогло бы остановить других. Или ты не понимаешь, что пережили эти звери? Да в таком состоянии они нападут на любую движущуюся машину.
      - Мы бы их остановили, если б ты не влез и не начал палить по нашим грузовикам.
      Я увидел, как сверкнул на солнце ствол вскидываемого ружья, и закричал, но Мукунга был начеку. Он положил ладонь на руку ван Делдена, и старик внезапно опомнился.
      - Пошел с глаз моих! - зарычал он, тряся головой, как огромный бык, не знающий, что ему теперь делать.- Боже всемогущий! Я давно должен был убить тебя!
      Поднимая тучи пыли, от оазиса к нам ехал грузовик. Кэрби-Смит заметил его.
      Подъехав к телу Мери, армейский грузовик остановился. На подножке стоял молодой чернокожий офицер, он переводил взгляд с трупа девушки на лежащее у моих ног тело Эйба и качал головой, не зная, как ему быть в таком положении. Наконец он медленно ступил на землю, сказал что-то на суахили, и Кэрби-Смит кивнул. Потом вдруг все заговорили разом. Подъехавший на грузовике партнер майора, Джеф Сондерс, тоже вступил в сердитую перепалку. Только ван Делден ничего не говорил; он молча стоял рядом и ждал. Наконец офицер повернулся к нему.
      - Где Каранджа? - спросил он по-английски. Только теперь я заметил, что Каранджи нет с нами, и вспомнил, что его не было в грузовике, когда мы выехали из люгги, чтобы предпринять эту безуспешную попытку прогнать слонов прочь. Ван Делден покачал головой. В этот миг мы увидели одинокую черную фигуру, шагавшую к нам от люгги. Офицер сел в машину и поехал подобрать пешехода. Когда он вернулся, из грузовика вылез Каранджа.
      - Очень плохое дело,- сказал он Кэрби-Смиту. Его голос срывался и слегка дрожал, то ли от напряжения, то ли от сдерживаемого возбуждения.- Не будет больше отстрела, пожалуйста, и вы отступите с вашим предприятием к Южному Хорру ждать дальнейших распоряжений.
      Кэрби-Смит попытался возразить, но Каранджа оборвал его:
      - Это есть -приказы военного командования. Джеф Сондерс быстро возразил:
      - Бригадир Осман не руководит этой операцией. Это дело политиков, и Кит Кимани дал нам...
      - Мистер Кимани больше не министр. Есть новый министр ресурсов, мистер Аббас. Это мне только что сказал лейтенант Элми. Итак, вы не стреляете больше слонов до тех пор, пока я не говорю через радио со штабом.- Он повернулся к ван Делдену: - Я предлагаю, вы едете сейчас в ваш старый лагерь возле озера и ждете там. Я постараюсь организовать для вас свободный выезд из страны... Я сожалею обо всем...- Он взмахом руки обвел два распростертых тела, потом указал на грузовик.- Это подразделение отбывает теперь для укрепления армейского поста в Марсабите. Может, я устрою вам ехать с ними.
      Каранджа повернулся ко мне.
      - Вы сняли какой-то фильм. Я бы хотел его, пожалуйста,- он смотрел на меня и говорил командным тоном.- Есть нехорошо, что случилось здесь, будет показано Западу, так что вручите мне его, пожалуйста.
      Я взглянул на ван Делдена, но тот молчал, и я отвернулся, чтобы достать пленку. Кэрби-Смит с жаром сказал своему партнеру:
      - Если они не одолжат нам самолет, уговори Пэта Мэрфи отвезти меня в Найроби. Чем скорее я поговорю с Аббасом...
      Они пошли прочь, и тут ван Делден, стоявший над телом Мери, поднял голову.
      - Алекс! - позвал он.- Где ты хочешь похоронить ее, тут или в Найроби?
      - Меня это не касается.
      - Она - твоя дочь.
      - Меня это не касается. Ты ее воспитывал, ты угробил. Ты и хорони.
      - Что ж, если ты так на это смотришь...
      Мы уложили тела на грузовичок и поехали к Холму Мертвых. Там, на скалистом склоне, мы и предали их земле, прикрыв могилы вулканическим пеплом. Потом помолчали. Ван Делден думал о чем-то своем, а я вспоминал худое лицо Эйба, темные глаза, слабую кривую усмешку. Меня воспитали без особой веры в высокие идеалы, но здесь, в этой дикой стране, я начал понимать, что у жизни должна быть какая-то большая цель. Эйб обладал неведомой мне внутренней силой, и я вдруг почувствовал, что завидую ему, его спокойной и ясной вере.
      Среди ночи приехал Каранджа. Они долго говорили о чем-то с ван Делденом, но я слышал лишь приглушенные голоса. А когда проснулся, наступил рассвет и ван Делдена уже не было рядом.
      Я поднялся и испуганно огляделся, боясь, что меня оставили одного. Потом я увидел их - четверых африканцев, купающихся на мелководье, и одинокую коленопреклоненную фигуру на бревенчатом плоту. Седые волосы ван Делдена блестели в свете раннего утра, в озере стояли слоны, и он плыл к ним. Поверхность воды перед плотом серебрилась, там плескалась рыба. С весла падали сверкающие капли. Он плыл на север, туда же, куда шли слоны.
      Каранджа встретил меня у "лендровера", стоявшего на проселке над озером. Он шел с важным видом и улыбался, держа на плече двустволку ван Делдена.
      - Вы спите очень крепко, мистер Тейт.
      - Вы что, отпустили его без оружия? - спросил я.
      - Много рыбы. Он жить как эль-моло теперь. Он же Слон ван Делден. И вернулся к своему народу, к слонам. Новый министр назначил меня егерем Севера. Я смотрю за всей дичью в этом районе теперь. Вот что я пришел сказать ему - что он и его слоны в безопасности.
      Спустя шесть часов Пэт Мэрфи высадил меня в аэропорту Найроби, и тем же вечером я улетел в Лондон. Я больше ничего не слышал о Конелиусе ван Делдене, хотя дважды писал Карандже и один раз - его министру, а кроме того, наводил справки в посольстве Восточноафриканской федерации. У меня нет никаких определенных сведений о его местонахождении и даже о том, жив ли он. Но я по-прежнему вижу его таким, каким видел тогда - на плоту, плывущим вдоль берегов озера Рудольф в окружении слонов, стоящих по брюхо в воде. Наверное, он останется там до конца своих дней - забытый человек, безучастный ко всему, кроме того мира, который он знает и понимает лучше всех других людей.