ДРУГИЕ СЛЕДЫ. ПОСЛЕДУЮЩИЕ ПЛАВАНИЯ

До сих пор мы говорили об основных письменных источниках о походах в Винланд. Эти источники указывают, что Винланд надо искать на северном побережье Ньюфаундленда. Но есть и друг ой интересный материал.

Примерно 1590 годом датируется так называемая Сколхолтская карта, начерченная исландцем Сигурдуром Стефансоном. Оригинал утрачен, но сохранилась копия, сделанная епископом Тордом Торлакссоном в 1670 году.

Большинство исследователей считает, что эта карта, а также карта Ханса Поульсена Резена, о которой речь пойдет дальше, начерчены по описаниям, содержащимся в сагах, очень приблизительно и не представляют географической ценности. Но многое склоняет нас к другому предположению, что авторы карты знали некоторые области Северной Америки лучше, чем другие картографы того времени.

Не вдаваясь в детали, отметим, что на обеих картах в юго-западной части Гренландии показаны два фьорда, очевидно, подводящих к Аустербюгду и Вестербюгду. На карте Резена более северный залив назван «Вестербюгдофьорд», а более южный «Эриксфьорд», он находился в центре Аустербюгда. Это очень важно, потому что положение Аустербюгда потом было забыто и долгое время считалось, что он находится на восточном побережье Гренландии. Очевидно, обе карты составлены по давней традиции.

На длинном мысу (внизу слева) написано: Промонториум Винландиа (Promontorium Winlandiae). Невольно напрашивается сопоставление с сильно вытянутой, узкой северной оконечностью Ньюфаундленда. Правда, еще дальше на западе нанесен глубокий фьорд, но ведь и после повторного открытия этих земель прошло немало времени, прежде чем удалось выяснить, что Ньюфаундленд отделен от Лабрадора не фьордом, а проливом, который получил название Белл-Айл.

Карл Сёльвер перечертил карту, привел ее в соответствие с координатной сеткой Меркатора и установил, что по современной морской карте древний путь до гренландских поселений, от Хернар в Норвегии до точки, расположенной чуть севернее южной оконечности Гренландии, равен 1373 морским милям; 1373 мили получается и по Сколхолтской карте. Поразительное совпадение! Не менее поразительно и то, что расстояние от южной оконечности Гренландии до мыса Болд на севере Ньюфаундленда по современной карте 640 миль, а по Сколхолтской 622 мили. Удивительно, что расстояния, исчисляемые по этой старинной карте, настолько близки к действительным.

Карта Ханса Поульсена Резена начерчена в 1605 году. И на ней мы видим длинный мыс с надписью: Промонториум Винландиа. Карта Резена родственна Сколхолтской, но не может быть ее копией – в латинском тексте на ней ясно сказано, что в ее основе лежит карта, которая на несколько сотен лет старше. Возможно, у обеих карт был общий источник.

Далее мне удалось получить новую карту – единственную известную карту типа Сколхолтской и Резена. Интересно, что она найдена в Венгрии, или, точнее, в усадьбе архиепископа в Эстергоме на берегу Дуная. Во время второй мировой войны в усадьбе размещался немецкий штаб. Когда город был освобожден, во дворе усадьбы находили разбросанные карты, книги и старинные документы из архива и библиотеки архиепископа. Здесь-то и была найдена эта карта и затем попала в руки работника музея Гёзе Шепеши.

Многое свидетельствует о том, что карту начертили иезуиты в прежнем университетском центре Надьсомбат на севере Венгрии.

Мы видим, что чертеж и названия в основном перекликаются с Сколхолтской картой. Но есть в ней и новые важные особенности. Я назову только самые главные.

Бумага старинная, выработанная из тряпья, а не из древесной целлюлозы, чернила, по-видимому, бистр, то есть смесь уксуса и древесного угля; такой смесью широко пользовалис в XV-XVI веках, но необходим химический анализ, чтобы утверждать это достаточно определенно. Титул, помещенный под розой ветров среди изображений парусного корабля, пушек, черепа и других рисунков, производит впечатление добавления, призванного увеличить престиж карты. Но год может быть и верен. Ведь был же у карты какой-то источник, и вряд ли копировщик стал бы менять год. Интересно, что цифра 1599 хорошо согласуется с датой Сколхолтской карты (1590 г.).

Местами (примечательный факт!) употреблены венгерские руны. Ими нанесено название через весь Атлантический океан и записаны слова на полях слева. Вот как профессор Кнют Бергсланд переводит эти руны.

Атлантический океан (середина карты) пересекает слово «тенгар», которое можно толковать как венгерское «тенгер», то есть «океан». Текст на полях слева толкуется так: «Северным морем, потом около (вдоль) северной части света (Европы?) и новой северной части света, оттуда в Йорк и Винландию».

Бергсланд считает язык надписи германским; некоторые слова, по его мнению, могут указывать на английский. Профессор Брюссельского университета А. Ван Луи, специалист по нидерландской и другим германским литературам, тоже ознакомился с текстом. Он сказал: «Мне кажется, мы видим тут элементы (языка моряков), указывающие на северо-запад европейского материка, то есть на Голландию или Северную Германию».

Цифры, обозначающие широты и долготы, на Венгерской карте те же, что на Сколхолтской карте, но на Венгерской расстояния между широтами не равны. В крайних северных областях на Венгерской карте мы видим сходные черты с Сколхолтской, но некоторых деталей на Сколхолтской карте нет. Это понять нетрудно, так как было принято наносить на карты новейшие открытия.

На Венгерской карте Гренландия помещена примерно там же, где и на Сколхолтской, но изображена островом. Мы видим это и на других ранних картах: Джона Ди от 1552 года, Хемфри Джильберта от 1567 года и карте мира Меркатора от 1569 года. Очертания восточного и западного берегов в основном те же, что на Сколхолтской карте; показаны бухты Аустербюргд и Вестербюргд. В южной оконечности Гренландии на одной карте написано «Йорк», на другой – «Херьольвснес». К северу от заселенной области на Венгерской карте есть две метки. Они могут обозначать либо поздние экспедиции, либо Нурдрсетур – северные охотничьи угодья гренландцев.

В северо-западной части карты видим «Йорк»; возможно, это связано с экспедициями Мартина Фробишера в 1576-1578 годах. Углубление в береговой линии, направленное на запад, очевидно, Гудзонов пролив. Если следовать на юг вдоль побережья, можно встретить «Йорк» еще дважды; есть также разные пометки, может быть, относящиеся к следующим экспедициям.

Длинный мыс с надписью «Промонториум Винландиа» есть на обеих картах. Но бросается в глаза и интересное различие. На Венгерской карте северная оконечность мыса снабжена крупными черными метками. И название «Винландиа» находится как раз над ними, словно подчеркивается, что относится оно не ко всему мысу, а только к этой части (следы норманнского жилья были открыты в крайней северной точке Ньюфаундленда).

Затем мы видим начерченный маршрут, у которого написано слово «хойервег», что, вероятно, означает главный путь. Он идет от Англии до Норвегии, дальше на запад к Исландии, Гренландии, Хеллюланду, Маркланду и Винланду. Что это? Только догадка или нечто большее?

Словом, Венгерская карта задает много загадок. У нее есть очевидные недостатки – она явно нарисована любителем, скверно владевшим латинским языком и почему-то постаравшимся украсить карту. Но есть и примечательные черты, которые не могли быть измышлены позднее; кроме того, несомненно, что основой была карта типа Сколхолтской. Как бы ни толковались отдельные сомнительные вопросы, остается в силе интересный факт – перед нами единственная, кроме Сколхолтской, известная старинная карта этого типа. Может быть, она основывается на копии Сколхолтской карты, но скорее всего источник был другим, хотя и близким к исландскому.

Следует быть осторожным и не считать эту карту абсолютно верной; и все-таки она дает повод для размышлений. Как и письменные источники, она может быть свидетельством того, что в Европе знали норманнские маршруты лучше, чем мы думали до сих пор.

Если сопоставить карты, создается впечатление, что в основе всех трех лежат утраченные карты, восходящие к древнему исландскому корню. По ряду причин можно полагать, что Промонториум Вин-ландиа тождествен северной части Ньюфаундленда.

После того как эта книга была сдана в набор (1965 г.), Йельский университет в США опубликовал важный материал, где речь идет, в частности, об одной карте Винланда. Я не успел тогда подробно проанализировать эту карту, но хочу отметить, что она как будто подтверждает основные пункты моей теории.

Карта перекликается с картами атласа венецианца Андреа Бианко от 1436 г., но в ней есть и черты, которых нет на картах Бианко. Полагают, что она относится к доколумбовой поре, примерно, к 1440 г., автор ее и первоисточник неизвестны. На этой карте Исландия, Гренландия и Винланд показаны на севере и северо-западе. Винланд изображен большим островом и расположен к западу и юго-западу от Гренландии. На западном побережье расположены два глубоких залива, около более южного заметен длинный полуостров.

Возле северной части острова написано (по-латыни): «Остров Винланд, открытый совместно (?) Бьярне и Лейвом». Над Винландом и отчасти над Гренландией тоже есть текст (по-латыни): «По воле Господа, после долгого плавания с острова Гренландия на юг в самые удаленные области западного океана, идя сквозь льды, спутники (?) Бьярне и Лейв Эрикссон открыли новую страну, чрезвычайно плодородную, и там растет также винное дерево, и этот остров они назвали Винланд. Эрик (Хенрикус), посланник апостольской церкви и епископ Гренландии и прилегающих областей, достиг этой поистине огромной и богатейшей страны, во имя Всемогущего Господа и его наместника, нашего благословеннейшего отца (папы) Паскалы (II), провел там долгое время и летом и зимой, после чего вернулся на северо-восток в Гренландию и дальше (в Европу?), покорный воле своих повелителей».

На мой взгляд, ряд обстоятельств подтверждает подлинность этой карты и ее возраст, однако я пока воздержусь от ее датировки. Чрезвычайно убедителен рассказ о плавании гренландского епископа Эрика Гнюбсона в Винланд. Он дополняет скупое сообщение исландских летописей, где под 1121 годом записано: «Эрик, епископ Гренландии, отправился на поиски Винланда». Важно также, что текст составлен сдержанно и деловито, хотя для описания столь выдающегося плавания напрашиваются более громкие слова.

Вокруг этой карты Винланда развернулась острая дискуссия, некоторые ученые сомневаются в ее достоверности. Но карта отражает очень глубокие исторические познания, которыми, на мой взгляд, вряд ли мог обладать какой-нибудь подделыватель. И почему он, блюдя свою выгоду, не снабдил карту годом или каким-нибудь знаком, указывающим на то, что она очень старая? Ведь возраст карты определен тщательным научным анализом.

Критики говорят, что Гренландия изображена как остров, а этого де не могло быть на столь старинной карте. Можно возразить, что известны четыре карты XVI века, где Гренландия показана островом. Говорят также, что подробности, с которыми изображена Гренландия, свидетельствуют о более позднем происхождении карты. На это вкратце можно заметить, что области, где видно сходство с современными картами, – именно, восточное побережье до пролива Скорсби и значительная часть западного. За несколько сотен лет гренландцы, наверно, хорошо изучили эти берега.

Если подытожить сведения об истории Гренландии за пятьсот лет, то естественно предположить, что немалая часть географических познаний гренландцев дошла и до европейцев.

Вспомним католическую церковь, которой принадлежали в Гренландии 17 церквей, 2 монастыря и епископство; постепенно она завладела также лучшими землями, в частности большим островом у восточного побережья, где велась охота на белого медведя. Церковь заботилась не только о вере, но и о своей выгоде – гренландцы платили ей десятину и поборы на крестовые походы. Так что вряд ли архиепископ, находящийся в Норвегии или в Ватикане, стал бы довольствоваться туманными представлениями о далекой арктической стране. Наверно, повелители церкви стремились узнать страну, чтобы представлять себе, где лежат церковные владения. Кстати, известны разные документы Ватикана, касающиеся Гренландии. И мы знаем имена многих гренландских епископов, большинство из них вернулось в Европу. Особенно интересно, что епископ Эрик Гнюбсон, судя по тексту Винландской карты, тоже вернулся в Европу. Он привез сведения о новых странах на западе и, конечно, хорошо знал Гренландию, где прожил много лет.

Любопытно также, что в 1360 году один английский минорит предпринял большое путешествие вдоль западного берега Гренландии на север. У него была с собой астролябия, позволявшая определить широту; этот прибор он оставил гренландскому священнику, вероятно, Ивару Бордсену, который замещал епископа в Гардаре.

Интересной особенностью Винландской карты является то, что Винландом назван остров и он помещен на севере. Два глубоких залива делят эту землю на три части. Возможно, это Хеллюланд, Маркланд и Винланд. Узкий верхний проток, заканчивающийся широким заливом, можно сопоставить с заливом Гамильтон на Лабрадоре. Более широкий фьорд на юге может быть проливом Белл-Айл, а прилегающий к нему продолговатый полуостров, возможно, соответствует крайнему северному мысу Ньюфаундленда. Мы не можем уверенно судить об этом, но примечательно, что на трех других старинных картах – Сколхолтской, Резена и Венгерской тоже показан такой фьорд и сильно вытянутый полуостров, названный «Промонториум Винландиа», причем на Венгерской карте северная оконечность полуострова под словом «Винландиа» снабжена черными метками.

Итак, сопоставление Йельской карты с тремя названными выше дает пищу для размышлений.

Свидетельством норманнских посещений называют Кенсингтонский камень. Речь идет о камне с рунической надписью, найденном в Миннесоте в конце прошлого столетия. В надписи говорится о восьми шведах и двадцати двух норвежцах, которые вышли на разведку из Винланда на запад. В пути десять человек было убито; еще десятеро стерегли корабли, которые уже находились две недели в пути.

Ялмар Р. Холанд не одно десятилетие отстаивал подлинность Кенсингтонского камня, но в таком вопросе нельзя не считаться с мнением руноведов, а они считают надпись подделкой.

Многие полагают, что Ньюпортская башня на Род-Айленде сооружена норманнами в доколумбовы времена. Скорее всего эта башня построена в годы колонизации, хотя есть основания привязать ее к средневековью. Об этой башне еще пойдет речь дальше.

Вблизи Бердмора, штат Онтарио, якобы найдены в земле изделия из железа, относящиеся к эпохе викингов. Изделия и впрямь принадлежат викингам, но обстоятельства находки вызывают сомнение. Здесь замешан норвежец, который привозил древние предметы из Норвегии. Словом, дело слишком темное, и подлинность бердморской находки нельзя считать доказанной.

За норманнские выдавали и другие находки, особенно надписи на камне, но ни одна из них пока не выдержала научной критики.

В 1501 году, через одиннадцать дней после того, как Гаспар Кортереаль (Гашпар Кортириал) вернулся из экспедиции на Ньюфаундленд, венецианский посол при португальском дворе, Пьетро Паскуалиго, написал письмо в Италию своему брату. Он поведал о плавании Кортереаля, о пятидесяти семи туземцах, привезенных из новой земли, и продолжал: «Язык, на котором они говорят, никому не ведом, хотя перебрали множество. В той стране нет железа, но они делают мечи из особого камня и из того же камня наконечники стрел. Сюда доставлен также обломок меча с позолотой, несомненно итальянской работы, а у одного ребенка в ушах были серебряные серьги, скорее всего из Венеции. Это заставляет меня думать, что их страна составляет часть материка, ведь очевидно, что будь это остров, к которому раньше подходили корабли, мы бы об этом знали...»

Слова эти, записанные сразу по возвращении экспедиции, звучат правдоподобно. Паскуалиго видел туземцев и разговаривал с возвратившимися моряками. Но нас озадачивает, что венецианский посол столь определенно называет обломок меча итальянским, а серебряные серьги даже считает венецианским изделием. Есть причины сомневаться в объективности этого заключения. Прошло всего девять лет после открытия Колумба, имя великого сына Италии было у всех на устах, а тут – другое открытие, сделанное конкурентом.

Спрашивается: к какой экспедиции можно отнести этот обломок меча и эти серьги? Вряд ли к экспедиции, предпринятой Кортереалем годом раньше (1500 г.), в этом случае никто не придал бы находке такого значения. Может быть, Джон Кабот в 1497 и 1498 годах достиг Ньюфаундленда? Об этих его экспедициях известно очень мало. Установлено, что, вернувшись, он участвовал в 1501 году в англо-португальском плавании в Гренландию. И ведь Паскуалиго не связывает открытие своего земляка Кабота, о котором несомненно знали в Португалии и Италии, с открытием Кортереаля.

Словом, маловероятно, чтобы обломок меча и серьги остались после экспедиции Кабота, который первым ходил в эти области. Но, может быть, эти предметы – следы норманнов, побывавших здесь до повторного открытия Северной Америки? Речь идет о Ньюфаундленде, где мои экспедиции открыли норманнские поселения, датируемые примерно 1000 годом. Мы знаем, что норманны сражались с туземцами и многие из них пали в бою. Кроме того, туземцы, наверно, собирали все ценное в заброшенных поселениях пришельцев. И как уже говорилось, не исключено также, что норманны и потом ходили в Северную Америку. Интересно, что Гренландия обезлюдела около 1500 года, то есть примерно в то же время, когда вновь была открыта Северная Америка. Широкие возможности для догадок, но нельзя ничего сказать уверенно.

Прибрежный моллюск отправляется в Винланд? Речь идет о моллюске Littorina littorea, широко распространенном у западноевропейских берегов, в том числе у побережья Норвегии и Исландии. Раньше считали, что литорину доставили в Северную Америку корабли около 1840 года, но затем А. Г. Кларк младший и Дж. С. Эрскин обнаружили моллюска на месте индейского стойбища у Галифакса, на полуострове Новая Шотландия. Радиоуглеродный анализ на С-14 показал возраст 700 ± 225 лет. Кларк и Эрскин заключили, что этот вид эндемический.

Норвежские геологи Кари Хеннингсмуэн и Нильс Спьельднес считают, что радиоуглеродный анализ еще не дает основания для такого вывода. Они напомнили о норманнских плаваниях в Северную Америку, начавшихся около 1000 года (это время хорошо согласуется с углеродной датировкой): возможно, моллюск уже тогда попал с кораблями в Новый Свет. Они называли также причины, по которым литорину вряд ли можно считать эндемической для Северной Америки, скорее она туда завезена из другого района.

Литорина – очень выносливый моллюск, способный жить на дне открытых судов. Правда, в Гренландии его тогда не было, но суда, ходившие в Винланд, были из Норвегии и Исландии, а литорина вполне могла перенести трансатлантическое плавание. Так как на лежащем по соседству с Новой Шотландией острове Ньюфаундленд открыты норманнские поселения, авторы предположили, что винландцы, совершая вылазки на юг, могли завезти моллюска и в район нынешнего Галифакса.

В Вестербюгде, в самой глубине Амераликфьорда (Лисюфьурдр) стояла на берегу крупная норманнская усадьба, которая около 1000 года, вероятно, принадлежала винландцу Торфинну Карлсефни и его жене Гудрид. В 1930 году здесь вели раскопки датские археологи Поуль Нёрлюнд и Оге Русселл, они сделали очень интересные находки.

Одной из самых примечательных находок был кусок угля, извлеченный из глубоких слоев на месте главной постройки. Во всех очагах находили только древесную золу, и вообще в местах норманнских поселений в Гренландии никогда не находили уголь. Самое загадочное, что обнаруженный кусок был антрацитом, которого в Гренландии нет. Попыток истолковать эту находку не было, а ведь загадка очень увлекательная. Откуда появился кусок угля, найденный там, где жил Торфинн Карлсефни?

Источники говорят о постоянном морском сообщении с Исландией и Норвегией, но в Исландии угля нет, а в Норвегии он известен лишь на крайнем севере, да и то не антрацит. Найденный кусок угля лежал в слое, относящемся к ранней поре гренландской колонии; трудно представить себе, что уже тогда в этот глухой уголок арктического острова заходили, скажем, английские или немецкие суда.

Вероятнее всего, уголь попал сюда из Северной Америки. Но есть ли в приморских областях Северной Америки месторождения, которые были бы досягаемы для винландцев? Исследования показали, что на восточном побережье Северной Америки известны только два месторождения антрацита и оба в Род-Айленде. Мог ли Торфинн Карлсефни добраться туда? Это не исключено. Как уже говорилось, сага сообщает, что с северной базы он ходил далеко на юг и останавливался в плодородном крае.

Интересно, что эта находка перекликается с другой, сделанной поблизости от жилища Торфинна Карлсефни в Гренландии. В северо-западном углу кладбища обнаружен наконечник стрелы из кварцита, причем в обширном собрании изделий гренландских эскимосов наконечников такого вида нет. Датский археолог Йёрген Мельдгорд решительно утверждает: «Это чисто индейский тип изделия». Другими словами, перед нами осязаемое доказательство плаваний в Винланд. Невольно вспоминаешь стычки со скрелингами, в которых было убито несколько норманнов. Может быть, наконечник стрелы попал в Гренландию вместе с одним из погибших, привезенным обратно для похорон в освященной земле?

Итак, из различных источников известно, что около тысячи лет назад норманны ходили из Гренландии в Северную Америку.

Быстрые корабли с прямым парусом бороздили волны от Баффиновой Земли на севере до Ньюфаундленда на юге, и глазам моряков представали чужие берега. Кое-где они причаливали, строили дома и зимовали, разведывали край.

Наверно, это было немалым событием для молодых мореходов. Новая страна, такая богатая, такая необычная... И то, что они рассказывали, возвратившись на свой арктический остров, было интересно другим. Правда, слова о скрелингах могли заставить призадуматься, но когда речь идет о приключениях в чужих землях, люди всегда склонны к великому оптимизму.

Гренландские норманны мечтали о пастбищах, о лесах (не так-то легко собирать вдоль берегов плавник для домов и кораблей), об обилии оленей, пушного зверя, моржей, тюленей и так далее. Переход короткий, путь простой и хорошо известный.

Трудно представить, чтобы гренландские норманны за пятьсот лет существования колонии не посетили Северную Америку. Более того, естественно предположить, что тяжелый труд в полярном крае опостылел им и они решили попытать счастья в богатой стране на западе.

Разрозненные сведения в источниках как будто подтверждают наши догадки, но общая картина туманна. Все гренландские первоисточники утрачены, а исландцев интересовали прежде всего из ряда вон выходящие события, касающиеся самой Исландии, ее церкви и знатных людей. Чем занимались рядовые гренландцы, для них было не столь интересно, к тому же в Исландии были не очень-то осведомлены об этом.

В исландских летописях под 1121 годом мы читаем интересное сообщение об епископе Эрике Гренландском, который отправился в Винланд. Как уже говорилось, у него, вероятно, была вполне определенная цель: найти поселившихся там норманнов.

В основанной на древних источниках летописи ученого епископа Гисли Оддсона (1637 г.) под 1342 годом сообщается: «Жители Гренландии по своей воле отказались от христианства и обратились к американскому племени». Возможно, что это указание на эмиграцию в Северную Америку, о чем пишет и П. А. Мунк.

Под 1347 годом исландские летописи рассказывают о корабле, который ходил в Маркланд (Лабрадор). Этот корабль пригнало штормом в Исландию.

Около 1350 года епископ Гренландии Ивар Бордсон отправился в Вестербюгден, чтобы изгнать скрелингов. Поселение оказалось покинутым людьми, но кругом бродил одичавший скот. Ни о каких признаках схватки с эскимосами не сообщается; и ведь эскимосы, наверное, зарезали бы скот ради мяса. Скорее всего жители Вестербюгдена эмигрировали, оставив скот. Куда ушли люди? Будь их целью Норвегия или Исландия, они, конечно, зашли бы сперва в Аустербюгден. И вообще глава церкви Ивар Бордсон знал бы об этом и не ходил бы в Вестербюгден. Остается только одно правдоподобное объяснение: жители Вестербюгдена переселились в Северную Америку.

Есть сообщение о важной экспедиции, отправленной в 1355 году норвежским королем Магнусом Эрикссоном. Он поручил Полу Кнутссону из Унархейма идти в Гренландию. Было это вскоре после того, как корабль из Маркланда (1347 г.) пришел в Берген, вероятно, с ценным грузом. Больше мы ничего не знаем об экспедиции Пола Кнютссона. Можно только догадываться, что в его планы входило также побывать в Северной Америке.

В 1516 году епископ Эрик Валкендорф замыслил экспедицию в Гренландию и собирал сведения об этом крае. В его записках указано, в частности, что там водятся черный медведь и соболь (куница). Независимо от него сходные данные сообщает Абсалон Педерсен Бейер в 1567 году. Он рассказывает, что в Гренландии есть соболь, куница, олени и обширные леса. Но ведь ничего подобного на арктическом острове нет, нет черного медведя и в Норвегии.

Как Валкендорф, так и Абсалон Бейер жили в Бергене, в центре гренландской торговли. Здесь, наверно, было много списков, в которых перечислялись товары, поступающие из Гренландии, ведь и король, и церковь взимали за них пошлину. Возникает мысль, что указанные выше сведения были почерпнуты из таких списков, не уточняющих, какие товары пришли через Гренландию из Северной Америки. Возможно, что некоторые норманны занимались пушным и другим промыслом в Северной Америке и сбывали свою добычу гренландским купцам.

В конце XV века гренландская община исчезла, и вполне допустимо, что какая-то часть людей переселилась в Северную Америку.

Наконец, несколько слов о повторном открытии тех областей Северной Америки, куда ходили норманны. Многое говорит за то, что в XV и XVI веках моряки знали древние маршруты в северной части Атлантики куда лучше, чем можно судить по скудным источникам.

Известно, что английский монах, минорит из Оксфорда, вероятно, Николай Линнский, в 1360 году отправился в норманнские поселения в Гренландии. Оттуда он попытался достичь Северного полюса, а позднее написал о своих странствиях книгу «Инвентио Фортуната», которая теперь утрачена. Очевидно, в Англии той поры знали о существовании Гренландии, знали и путь туда. А сочинение монаха помогло многим англичанам еще больше узнать о Гренландии и омывающих ее морях.

Начиная с 1412 года, каждый год к берегам Исландии ходила английская рыболовная флотилия; еще до этого англичане часто плавали в Берген. И в Исландии, и в Бергене несомненно помнили путь в Гренландию и дальше, в Северную Америку. Моряки встречались и толковали о морях и кораблях, свои знания передавали друг другу.

В 1476 году норвежско-датско-португальская экспедиция с норвежцем Юном Сколпом в качестве штурмана, вероятно, добралась до Лабрадора. Почти одновременно, как полагают, норвежский дворянин Дидрик Пининг и Ханс Потхорст ходили в Гренландию.

И, наконец, в 1497 году состоялась экспедиция Джона Кабота, положившая начало повторному открытию Северной Америки. Кабот вышел из Бристоля; мы знаем, что его сын ходатайствовал о разрешении ловить рыбу у берегов Исландии, там ему могли подробно рассказать о западном маршруте.