Глава 22

От натиска Шторма бронекостюм упал на пол. Элибер бросилась к Джеку и повисла на его шее. её била дрожь.

– Не делай этого! Не делай этого! – кричала она.

Шторм оттолкнул от себя Элибер. Обеспокоенный Гузул встал между Джеком и королевой траков. Трикатада двусмысленно произнесла:

– В конце-то концов это его личное дело!

Шторм добрался до замшевой прокладки. На ней пульсировала почти что незаметная желеобразная субстанция. Она была и живой, и неживой одновременно – с одной стороны, он ничего не мог делать сам – ведь ни рук, ни ног у него не было, а с другой стороны, он прекрасно мог управлять бронекостюмом. Бер-сер-кер... милосский бер-сер-кер...

Элибер вскочила на ноги:

– Нет, Джек! Не позволю тебе убить Боуги! И не заставляй меня причинять тебе боль!

Мысли, как листья, сорванные бурей, закружились в его голове. Милос, Мальтен, Дорманд Стенд... Голос Элибер требовательно и властно звенел в ушах.

Джек посмотрел на нее. Она выставила вперед свой упрямый подбородок и глядела на Джека с явным вызовом. На её скулах выступил яркий румянец – она прекрасно знала, что Шторм даже не представляет себе, что стоит за её угрозой причинить ему боль.

Джек почувствовал, что сейчас Элибер находится на грани безумия. Она была похожа на клинок, приставленный к шее. Огромным усилием воли Шторм сдержал себя и не посмотрел на императора Пеписа. Теперь он знал, что вывело из строя Его Величество. Для того, чтобы защитить себя и Шторма, Элибер что-то сделала с собой и возродила к жизни ту темную часть своей натуры, с которой они так долго боролись. Что толкнуло её на этот шаг? Ведь раньше больше всего на свете она боялась убивать.

Шторм убрал свою руку от Боуги. Бронекостюм, почти пустой внутри, перестал цепляться за его одежду и тяжело упал набок.

Роулинз охранял императора Пеписа и с невозмутимым видом наблюдал за действиями Шторма.

– Любопытно, – затрещала королева Трикатада. – Что же на самом деле управляет этим оружием и делает его активным?

“Что-что, а это вы действительно хотели бы узнать”, – подумал Шторм и, помолчав минутку, спокойно ответил:

– Робот.

– Вот так? – Гузул недоверчиво защелкал своими надкрыльями и подвинулся вперед. – А я думал, что оружие, управляемое искусственным разумом, у людей запрещено!

– Это действительно так. – В беседу вступил Вандовер Баластер. – То, что вы видите перед собой, было всего-навсего экспериментальной моделью. К сожалению, эксперимент окончился неудачей.

Джек поднял с пола жемчужный бронекостюм и вздохнул:

– Как только мы узнаем все, что нам надо, оружие будет уничтожено.

Королева траков удивленно посмотрела на рыцаря:

– А что вы хотите узнать? Шторм вздохнул:

– В тот момент, когда исчез Святой Калин, это оружие было вместе с ним. Есть надежда, что видеокамеры внутри шлема смогли хоть что-то записать. Мы проверим все датчики и попытаемся извлечь максимум нужной информации.

– Ах вот в чем дело... – Трикатада махнула крылом Гузулу. – В таком случае мне вдвойне приятно, что мы сумели сохранить для вас эту уникальную вещь. Ваши каюты уже готовы. Вам надо отдохнуть после столь бурных событий и привести себя в порядок. А потом мы сможем побеседовать.

Элибер, как тень, скользнула за Штормом в его каюту и сразу же бросилась к серебристому скафандру.

– Что ты делаешь? – с тревогой посмотрел на нее Джек.

Она ответила ему презрительным взглядом:

– Что я делаю? Пытаюсь разобраться с твоим оружием. Ведь ты же не хочешь потерять столь драгоценные данные?

“Босс! Будем воевать! – в ушах Шторма раздался голос Боуги. – Я верил в то, что вы меня найдете. Но почему Элибер сердится?”

– Элибер действительно сердится, – мысленно ответил Джек берсеркеру. Но ты не говори ей, что сейчас мы с тобой общались!

Бронекостюм поднял правую руку. Элибер раскраснелась от удовольствия, она протянула руку и погладила бронескафандр так, будто эта броня была живой и могла ощущать её прикосновение.

“Я – всего лишь указательный столб, – обратился Боуги к Джеку. – Калин поручил мне дождаться вас и указать путь”. Шторм почувствовал, что по его телу пробежала дрожь.

– Мы выясним это позже, – сказал он вслух. – Все системы бронекостюма, насколько я могу судить, сильно истощены.

Элибер поднялась на ноги:

– Послушай, Джек, это механическое оружие знает слишком многое. Я прошу тебя, никого не допускай к бронескафандру!

Шторм посмотрел ей в глаза:

– Послушай, я хотел бы знать, почему ты мне угрожаешь?

Она вздохнула:

– Видишь ли, у меня не было другого способа остановить тебя, чтобы ты не навредил Боуги.

Джек презрительно фыркнул:

– А что ты знаешь о нем? Это всего лишь паразит с Милоса, кровожадная тварь, берсеркер, питающийся человеческой плотью и разрывающий на мелкие куски любой бронескафандр!

Элибер покачала головой:

– Да нет же, это совсем не берсеркер. А если мы не знаем, кто он такой, так он сам знает об этом! Пойми, Шторм, он живой, живой и разумный!

Элибер хотела выйти из каюты, но Джек встал в дверях и преградил ей дорогу:

– А может быть, ты сможешь рассказать мне, кто я такой?

Она всплеснула руками и сердито топнула ножкой;

– Смогу! Ты осел из глухой деревни, который только что вышел из тракианского челнока и никак не может вспомнить ни себя, ни своей жизни, а на меня... а на меня обращает не больше внимания, чем литейщик – на окалину!

В её голосе звучали негодование и гнев, и она не умела этого скрыть. Джек не мог молчать. Он должен был хоть что-то сказать ей!

– Знаешь, а мне казалось, что когда-то я был твоим Белым Рыцарем... – он закашлялся от волнения.

Она удивленно посмотрела на Шторма и хотела что-то сказать, но он схватил её за плечи, обнял, притянул к себе и тихо-тихо прошептал:

– Осторожнее, Элибер! Каждую минуту нам с тобой грозят новые опасности!

Элибер хотела обнять его, но вместо этого задохнулась в припадке истерического плача, маленькими своими кулачками застучала в его грудь и выдавила из себя:

– Ты... ты... Что ты заставил меня пережить!

– Я знаю, – еле слышно сказал он и наклонился к её уху. От рыжеватой пены волос исходил нежный запах духов – ни у одной женщины в мире, кроме Элибер, таких духов не было! Он захлебнулся этим щемящим запахом белопенной черемухи и прошептал:

– Они что-то сделали со мной. В течение многих дней я вообще ничего не мог вспомнить, а теперь я кое-что вспоминаю, но постоянно путаюсь и ошибаюсь. Пепис знает, что происходит, но постоянно кивает на Баластера, – мол, во всем виноват министр.

Элибер фыркнула:

– Знаешь что, твой император тоже далеко не ангел!

– Я знаю, Элибер... – Он еще раз вдохнул в себя черемуховый запах духов, потом совсем тихо прошептал: – Что ты наделала...

Она вздрогнула, отпрянула от него, потом внимательно посмотрела ему в глаза и четко, по слогам, произнесла:

– Я так не считаю.

Шторм упорно вызывал её на разговор:

– Я знаю, что случилось с императором. В её золотисто-карих глазах пробежала какая-то угрюмая тень. Она вздохнула:

– Что ж... Я не могла ничего поделать... А ты... ты собираешься донести на меня?

– Донести? – Шторм удивленно поднял брови. – Элибер, да ты сошла с ума! Какая разница, станет это известно или нет? Ведь сейчас идет война, а ты... – он нежно улыбнулся, – нужна мне на моей стороне!

Она тряхнула пышными локонами:

– Да, Джек, я всегда в твоем распоряжении! Он улыбнулся:

– Элибер, я думаю, что это будет связано с трудностями и риском. Я прошу тебя, до тех пор, пока мы не вырвемся из лап жуков, до тех пор, пока мы не раздобудем корабль и все, что нужно для поисков Святого Калина, не отходи от меня ни на шаг!

Она глубоко вздохнула, как-то странно поморщилась и сказала:

– Да, Джек, насколько я понимаю, все то, о чем ты говоришь, вполне достижимо.

Он разомкнул руки и отпустил ее. Она подошла к дверям, оглянулась и недоверчиво посмотрела на него:

– Послушай, а что ты решил насчет Боуги? Что за странный приступ был с тобой недавно?

Шторм отвел глаза:

– Видишь ли... мне показалось, что я опять на Милосе... что нас разбили, а сейчас эвакуируют... В общем, у меня бывают такие провалы сознания, когда я не могу понять, что со мной происходит и где я нахожусь.

– Понятно... – Элибер смотрела на жемчужно-белый бронекостюм. – И ты всегда, если не здесь, значит – там?

Он кивнул. Она закрыла рукой глаза и произнесла:

– Всю жизнь эти песчаные войны...

– Да. Всегда одно и то же. – Джек посмотрел ей вслед. Она вышла в коридор, и маленькая корабельная каюта сразу же стала неуютной, тесной и темной. Джек подумал, что, видимо, Элибер была для него светилом, дарующим свет и скрашивающим трудную и безрадостную жизнь...

Джек обернулся, посмотрел на бронекостюм и вспомнил, что рядом с ним, в броне, теряющей последнюю энергию, остался Боуги. Он подошел к скафандру:

– А теперь расскажи мне все, что ты знаешь о Святом Калине.

Джек оказался совершенно не готов к тому, что узнал от неизвестного духа. В голове Шторма раздался страшный, тоскливый, находящийся на последнем пределе человеческих сил крик.

Глава 23

– Вы же понимаете, Ваше Величество, что между гостями и пленниками совсем небольшая разница, – флегматично сказал министр. – Скажем, незначительные перебои в энергоснабжении императорской каюты могут поставить вашу жизнь под угрозу. А теперь о другом. Разведка сообщает, что наши отряды захватили площадь вокруг дворца и богатые кварталы города. Я считаю, что всем нам надо попытаться вернуться на планету до того, как мы возьмем перед союзниками какие-то обязательства.

Во время маленького совещания, проведенного пленниками, Баластер был в центре внимания. Платформу с троном Трикатады и медицинские ясли Пеписа перенесли в грузовой док – там было больше места, и люди и траки могли разместиться вполне свободно. Элибер неотступно следовала за Джеком. Она хотела быть в курсе всех событий, и то и дело поглядывала то на министра полиции, то на Крока, который теперь сопровождал королеву.

Королева что-то напевала себе под нос и беспечно трепыхала радужными подкрыльями. Гузул расхаживал взад и вперед. Он чувствовал свою силу и вел себя довольно-таки нагло.

– Мы видим, насколько слаб Пепис, – сказал он. – А поэтому вправе спросить, кто же в данный момент управляет Триадским Троном?

Баластер побледнел. Такой прямой вопрос ему пришелся явно не по вкусу:

– Видите ли... – замялся он. – Я являюсь всего лишь консультантом Его Величества и могу заверить вас, что Пепис не так слаб, как кажется. Он отвечает за свои действия и может принимать решения, я же просто-напросто исполняю его волю. Что же касается Триадского Трона... .

– Замолчите, Вандовер, – прервал его бледный до синевы Пепис.

– Триадскому Трону не грозит никакая опасность... – дрожащим голосом договорил министр.

– Министр! Я же приказал вам молчать! – крикнул император и затрясся мелкой дрожью нескрываемого негодования. Роулинз приблизился к императору, стараясь как-то успокоить и обезопасить его, но тот протестующе махнул рукой.

Трикатада издала звук, похожий на трель. Кажется, она смеялась. Повелительница траков с интересом посмотрела на Пеписа.

– Так может быть, мы обсудим, насколько дееспособен ваш император?

– О, Ваше Величество, – тонко улыбнулся ей Вандовер, – Это мозговой удар. Частичное нарушение функций коры головного мозга...

Пепис внимательно посмотрел на своего министра, ничего не сказал и отвернулся.

– Ваше Величество, – обратилась к нему Трикатада, – рассчитываете ли вы в ближайшее время вернуться на трон?

– А я и не покидал его, – громко ответил император, и весь его подкошенный болезнью характер отразился в этих словах. – Более того, я предупреждаю вас, королева Трикатада, что любые действия, предпринятые вашей стороной и никак не отраженные в нашем договоре, будут расценены мною как начало военных действий. – Его зеленые глаза вспыхнули. Элибер тихонько шепнула Джеку:

– Посмотри-ка, а Пепис ничуть не боится Трикатады, несмотря на то, что она может расправиться с ним!

– У него нет другого выхода, – так же тихо ответил Джек. – Ты ведь знаешь, что траки не верят раненым и слабым, а также берут пленных!

– В том случае, если не наполняют их телами свои кладовые! – уточнила Элибер. – Послушай, а что собирается делать Крок?

– Пока я не уверен... – Джек посмотрел на милосца. Кажется, сейчас медведь помогал тракианскому переводчику адекватно воспроизвести высказывания людей. А интересно, знают ли Гузул или Трикатада, как близко подошел Крок к тому, чтобы прервать свой вынужденный союз с жуками? Если бы не восстание уокеров, скорее всего сейчас Крока не было бы среди траков.

Джек вздохнул и стал слушать уверения Трикатады в самых добрых намерениях. Она рассказывала Пепису, какие меры собирается принять в ближайшее время. В её тоне сквозило превосходство и пренебрежение. А может быть, Шторму только казалось?

Трикатада закончила свою речь и повернулась к Джеку:

– А вы, рыцарь, что вы выяснили о пропавшем человеке?

Прямолинейность вопроса вывела Шторма из себя. Он кашлянул:

– Ваше Величество, эта информация строго конфиденциальна, к тому же я привык докладывать только своему начальству. В тот момент, когда я проверял показания приборов, у меня были проблемы с энергообеспечением, так что мне удалось выяснить далеко не все. Что же касается Святого Калина, то я определенно могу сказать, что он отправился на поиск ат-фарелов, надеясь найти с ними контакт и провести мирные переговоры. Как он узнал, что ат-фарелы прибудут на Кэрон, остается гадать, но у меня есть достаточно данных для того, чтобы определить то место, на котором он бесследно исчез, а значит, достаточно данных для того, чтобы начать поиски.

– Переговоры с ат-фарелами... – задумчиво произнесла Трикатада. – А для чего ему это нужно? Он получил статус посланника с вашей легкой руки, Пепис? Что же вы там задумали?

Джек посмотрел па императора.

– Послушайте, Шторм, – раздраженно прострекотал Гузул. – Ваш император и ваш министр просят нас выделить корабль для спасения Святого Калина. Но ведь за все на свете нужно платить! – он затрещал своими панцирными крыльями и стал похож на сказочного сердитого жука. – Конечно, я не имею в виду бронекостюм. Оружие – это подарок моей королевы.

Джек хмуро посмотрел на генерала:

– Кстати, мне очень хотелось бы узнать – а как оно попало к вам? Мы ведь союзники, а значит, можем обмениваться информацией!

– Джек! Джек! – попытался успокоить его Вандовер. В разговор вмешалась Трикатада:

– Это вполне уместный вопрос, – заметила она. – Мы изучали ущерб, нанесенный ат-фарелами дальним мирам. В число этих миров входит и восстанавливаемая сейчас планета Кэрон. Так вот, в атмосфере Кэрона мы обнаружили небольшую космическую лодку с большого крейсера уокеров. Внутри капсулы не было ничего, кроме вашего бронекостюма. Кстати, этот пустой бронекостюм пытался защищаться, но его энергозапас был на исходе. Министр Баластер, я хотела бы узнать, почему группа уокеров оказалась так далеко от своей родной планеты? Мы встречались с последователями Святого Калина и всегда находили общий язык. Вернее... общие интересы... И мы, и они обращаем большое внимание на залежи норцита.

Министр вздохнул:

– Боюсь, королева Трикатада, что уокеров совсем не интересует норцит. Скорее, они предпочли бы разработку золота или платины, ведь в человеческих мирах спрос на норцит совсем не велик. Скорее всего, норцитовые месторождения во многих случаях находились рядом с раскопками. Ведь уокеры в большинстве своем – археологи, и больше всего на свете их интересуют инопланетные древности!

Баластер соединил за спиной руки и стал прохаживаться взад-вперед по залу. Странно, но своею позой и своими манерами он очень напоминал тракианского генерала Гузула!

Трикатада наклонилась к Кроку и несколько минут о чем-то стрекотала с ним, потом – выпрямилась и посмотрела на людей. её голубоватые хитиновые щитки сверкнули загадочным светом.

– Если уокеры не заинтересованы в разработках норцита, почему они так часто спорят с нами о том, кто будет разрабатывать очередную жилу? И потом... как знать, может быть, и с ат-фарелами они говорят о том же? А если это так, то для чего нам помогать тем, кто дружит с нашими врагами?

– Такой же вопрос мы можем задать и вам, – твердо ответил Шторм.

Гузул подбежал к нему и возмущенно прокричал:

– Не забывайтесь, мой милый! Вы – всего лишь солдат, а берете на себя смелость отвечать за вашего императора? Более того! Своими речами вы отваживаетесь досаждать моей королеве! Так знайте же, я не потерплю оскорблений! Я вас и так уже вдоволь наслушался!

Вандовер что-то испуганно забормотал и стал извиняться. Генерал Гузул пыхтел. Джек сдвинул брови. Он знал, что может последовать за этою вспышкой тракианской ярости. Он обернулся и махнул рукой Роулинзу. Тот кивнул и придвинулся поближе к Пепису – в любой момент рыцарь был готов защитить своего императора

Джек скосил взгляд на Пеписа, а потом обратился к Трикатаде:

– У людей и траков разные концепции отношения к власти. Тракианская королева является единственной плодовитой самкой на всю Тракианскую Лигу. На ней полностью лежит ответственность за продолжение рода, и поэтому подчиненные её обожествляют. Ответственность перед человечеством императора Пеписа значительно ниже, видимо, поэтому его подчиненные иногда обращают внимание на ошибки императора.

Трикатада издала резкий щелчок, раскрыла свои радужные подкрылья и закрыла ими себя и всех тех, кто находился рядом с троном. Элибер восторженно ахнула:

– Как красиво! А я даже не знала, что у нее есть такие штуки!

– Я тоже этого не знал, – удивленно сказал Шторм и заслонил Элибер от возможного нападения траков.

Кажется, замечание, отпущенное им в адрес Пеписа, обидело королеву траков... Конечно же, произнося эту речь, он совсем не подумал о том, что Трикатада не способна породить другую плодовитую самку!

Генерал Гузул почтительно склонился у ног королевы.

Синий от страха Баластер гневно взглянул на Шторма:

– Кто-то должен будет за это заплатить! – прошипел он.

Джек кивнул:

– Конечно. Это было моей оплошностью, так пусть уж Гузул отыграется на моей шкуре.

Когда Гузул поднялся с колен и посмотрел на Шторма с выражением ярости, Крок сделал шаг вперед. Элибер положила руку на плечо Шторма и тихо попросила:

– Не надо!

– Я должен, Элибер! – Джек ласково посмотрел на нее. – Понимаешь, они дадут нам корабль и снаряжение только в том случае, если будут уверены, что мы достаточно сильны для того, чтобы добиться своего! Как ты думаешь, почему Трикатада благоволит к Кроку? Она знает, что он не смог полностью перейти на их сторону. Траки презирают слабых.

– Ты не сможешь победить его без бронекостюма! – захрипел Пепис, с трудом поднимаясь на своей кровати. Император мгновенно утратил бодрое состояние духа, съежился и побелел.

Роулинз, как эхо, повторил слова императора:

– Командир, это самоубийство! В их разговор вмешался Крок;

– Мой дорогой друг Джек, моя королева оскорблена вашим замечанием. Генерал Гузул бросает вам вызов!

Шторм кивнул:

– Да, Крок. Я уже понял это. Я принимаю его.

Милосец наклонился к самому уху Шторма:

– Вы нанесли точный удар. Королева боится, что вы знаете причину её самого глубокого стыда. Что касается Гузула, так он не успокоится до тех пор, пока вы не будете мертвы, но я не думаю, что Трикатада способна довести дело до кровопролития.

Шторм кивнул:

– Скажи им, что я воюю за честь Пеписа точно так же, как и за свою собственную. Ведь королева считает, что император слишком слаб для того, чтобы править страной.

Милосец вздохнул:

– Что делать... Ты же хорошо знаешь ее, Джек! – потом сделал шаг назад и стал бегло говорить с траками на их языке.

Гузул зарычал. Крок пожал плечами и что-то ему ответил. Элибер схватила Шторма за руку: