– Без скафандра ты не воин. Мы говорим вам об этом постоянно. Но если мы скажем, что рыцарь остается рыцарем и без оружия, мы будем правы и в этом, – голос командующего гремел на весь плац, окруженный высоким пятнадцатиметровым забором.

Командующий окинул взглядом фаланги, щурясь от яркого солнца планеты Мальтен. Жара стояла адская, как в пустыне. Он смахнул со лба мелкие капли липкого, тягучего пота и, помолчав минуту, продолжил:

– Вы должны понять, что сила рыцаря не только во встроенных в перчатки скафандра ракетах и лазерах.

Солдаты в шеренгах стояли спокойно, но все-таки за их спокойствием ощущалось волнение. Они тихо переговаривались между собой, вытягивая шеи к передатчику на высокой платформе, и напряженно следили за человеком, который степенно прохаживался между ними и командующим. Еще бы! Этот человек был – _г_е_р_о_й.

Высокий, стройный, молодой, мускулистый, он почти ничем не отличался от других солдат – сила и молодость были основными требованиями, которые предъявлял рыцарям Доминиона Триадский Трон. Но выражение его бледно голубых глаз, резко выделяющихся на скуластом лице, говорило о том, что он гораздо глубже и старше, чем это кажется на первый взгляд.

Человек остановился, вскинул голову и посмотрел вверх. От резкого движения с его потемневших от пота русых волос слетели мелкие капли. Он нахмурился; ему явно не нравилось то, что сейчас он выставлен на всеобщее обозрение. Светлые глаза на какое-то мгновение потемнели.

– А где обмундирование? – спросил он у командующего, такого же стройного и сильного, как и он сам, с серебристыми волосами и лицом, темным от космического загара.

– Уже в пути. Успокойся, Джек, это всего лишь учения.

Джек пожал плечами, отвернулся и снова стал прохаживаться перед строем, явно раздражая короткого толстяка, прямо на ходу пытающегося снять с него мерки. Через несколько секунд он опять нетерпеливо взглянул на командующего.

– Если в мой скафандр и на этот раз будет что-нибудь встроено...

– Ничего не будет, успокойся. Скафандры доставят сюда под охраной. Ты думаешь, я хуже тебя знаю все эти штучки средств массовой информации? Я гарантирую, что в скафандре не будет никаких жучков. Я прикажу, чтобы его еще раз проверили прямо перед церемонией.

Джек Шторм остановился. Его глаза встретились с глазами командира. Ничего более важного, чем скафандр с его вооружением, для рыцаря не могло существовать; от скафандра зависела жизнь солдата. Джек не стал говорить этого командующему, уже облаченному в боевые доспехи высокого класса. Из-за этих доспехов его и называли теперь – Обладатель Пурпура. Командир Джека был знаменит как обладатель отличного оружия, доставшегося ему от отца.

Солдаты явно следили за их разговором. Когда возникала какая-то напряженность, строй замолкал, словно бы стараясь не мешать. Солдаты тоже ожидали приближающейся церемонии. Они долго тренировались и теперь готовы были проверить себя в бою. Немногим из них нравились парады. Парады, во время которых на них таращились толпы гражданских зевак. Зевак праздных и любопытных. Но сейчас – все ждали вооружения.

Джек пару раз прошелся вдоль колонн и опять замедлил шаг рядом с Пурпуром.

– Я солдат, а не герой. Мне все это ни к чему.

Джек хотел сказать гораздо больше, но не мог: слишком много ушей было вокруг. Он дернул плечом и уклонился от портного с его измеряющим голографом. Толстяк грязно выругался.

– Эй, ты... ты будешь солдатом без ног, если не будешь стоять спокойно! – портной посмотрел снизу вверх на Джека и пригрозил ему лазерными ножницами. Джек успокоился и остановился.

– Император желает осмотреть войска, – бесстрастно сказал ему Пурпур.

– Черт, а что, разве император никогда не видел своих войск?

Портной упорно вертелся около Джека и нажимал на кнопки своего прибора.

– Ты поправился еще больше, солдат! Придется обмеривать тебя еще раз!

– Успокойся, Франко, – мягко сказал командир. – Ему необходимо есть. Особенно после Лазертауна. К тому же, до завтрашнего утра нам предстоит всего-навсего три приема пищи. Его униформа должна быть в порядке.

Джек посмотрел на толстяка, и в его блеклых голубых глазах мелькнул странный огонек. Портной перехватил его взгляд и, забеспокоившись, выключил свой голограф. Маленькими семенящими шажками, отдуваясь на ходу, он покатился через плац – прочь, от греха подальше.

Пурпур выпрямился.

– Завтра Пепис желает увидеть все, на что ты способен, – сказал он. – Ты думаешь, часто простые наемники становятся героями?

– Но ведь я был рыцарем! – возразил Джек.

– А до того, как ты стал рыцарем, ты был простым наёмником, – бесстрастно ответил Пурпур.

„Нет, – подумал Джек, – ты не прав. Я всегда был рыцарем“. Но вслух он этого не сказал. Принцип, по которому жили наемники, был известен всем: для них не существовало завтрашнего дня. Длительность жизни измерялась словом _с_е_г_о_д_н_я. В понимании Пурпура у Джека не было и прошлого, и Джек знал это.

Джек знал, что его старый друг здорово изменился за последнее время. Что ж – постоянно находиться между новыми рыцарями и императором Триадского Трона и не измениться – нельзя. Когда-то все они поклялись быть верными императору словом и делом. Все, кроме Джека. Джек всегда думал о другом. Он поклялся мстить.

– Император утроил число своих телохранителей, – лениво бросил он через плечо Пурпуру.

– Правильнее сказать – учетверил. Многое изменилось, пока тебя не было, – медленно ответил тот.

Джек Шторм безотрывно смотрел на истекающий зноем плац, но не видел ничего вокруг. Ему чудилась мертвая поверхность Луны, на которой он чуть было не распрощался с жизнью.

Джек тряхнул головой, отгоняя тяжелые воспоминания, и снова увидел раскаленный на солнце песок. Пойдет ли здесь когда-нибудь дождь? А если пойдет, сможет ли он смыть всю эту пыль, липкую и жирную от человеческого пота и человеческого страдания? Джека бил какой-то нервный озноб. Боже мой, как трудно было ему стать рыцарем! А потом с ним разорвали контракт. Конечно же, Джек боролся. Боролся и победил. Сегодня он снова стоял в рыцарских рядах. Сейчас император явно хотел сделать из него героя, покрывая дурные дела Джека.

А дурные дела были. Чего стоил один взрыв тракианского корабля во время перемирия!

Джек грустно улыбнулся, вспомнив об этом. Он знал, что плац защищен звуковыми щитами от чересчур любопытных представителей средств массовой информации. Их не могли подслушать. Но то, что хотел сказать Джек на этот раз, должен был слышать только командующий. Он еще ближе придвинулся к Обладателю Пурпура.

– Почему он не хочет увидеться со мной?

Пурпур оглянулся. Его живые карие глаза явно смеялись. Эти молодые глаза здорово контрастировали с седыми волосами и усталым лицом командующего. Он помолчал немного и переспросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь это и сам. Он со всеми говорил о Лазертауне. Со всеми, кроме меня. Он связывался даже с тобой, когда тебя не было здесь.

– Он заботится о тебе. Ведь он император, а не собиратель мусора.

– То, что я могу рассказать, – далеко не мусор. Он должен знать, что там на самом деле произошло. Он должен знать, что делают траки. Он должен знать все. И не только он. Об этом должны знать все, находящиеся на этом плацу.

Они стояли совсем рядом друг с другом – два таких непохожих друг на друга человека – старик с глазами юноши и юноша с глазами старика. Джек почему-то почувствовал себя неловко. И все-таки он злился на своего командира.

– Он – император, – еще раз повторил Пурпур. – Песчаные Войны свергли с престола старого Рерига, но Пепис не собирается допускать его ошибок. Он поговорит с тобой, когда будет готов.

Джек хотел сказать что-то еще, но передумал. Его слова все равно ничего не значили. К тому же на плац уже привезли обмундирование. Джек повернулся и с любопытством посмотрел на мешок со скафандром.

Ему показалось, что солнце стало ярче, тысячекратно отразившись в зеркальной поверхности воинских доспехов, в которые торопливо облачались рыцари.

—Мы требуем возмездия!

Посол Тракианской Лиги мрачно смотрел на генерала, суетливо скребя по полу своими многочисленными тоненькими ножками.

– Я думаю, вам не стоит этого делать. Если мне удастся получить для вас приглашение на церемонию, вы должны будете вести себя прилично.

– Прилично! – генерал Злат застыл на месте, и его мрачные глаза встретились с глазами посла. – Их человек уничтожил наш корабль, а мы должны вести себя прилично! Мы должны сидеть сложа руки из-за таких, как ты!

Посол примиряюще поднял руку.

– Позвольте напомнить вам, генерал, что мы собираемся присоединить к нашим землям колонию, граничащую с Доминионом. Не торопитесь! Мирный договор может быть разрушен из-за одного необдуманного поступка,

– А Лазертаун?

– Я считаю, что этой территории нанесен огромный ущерб, и она нас больше не интересует. Я не позволю вам уничтожить то, над чем я работал последние двадцать лет, минутной вспышкой ненужной ярости.

Посол встал и подошел к генералу. Они посмотрели друг на друга.

– А что бы вы делали без этой ярости во время Песчаных Войн!

– Здесь ты прав, Злат. Но не забывай: на Триадском Троне новый император. Сейчас мы не можем действовать так же, как раньше, – посол отодвинулся и закинул конец своей парадной туники за спину. – Ты, конечно, можешь с этим не считаться, но мы, послы, в своем роде тоже солдаты. От переговоров зависит очень многое.

– Но иногда при этом тебя считают беспринципным.

Лицо Дерла было непроницаемым. Злат свосхищением смотрел на него: перед ним стоял настоящий посол.

– Ты напрасно думаешь, что император Пепис недооценивает нас. Это ведь часть моих обязанностей: я должен заставить их относиться к нам как к равным.

Что же касается потери Лазертауна, так его все равно не вернуть. К тому же, впереди у нас много возможностей поквитаться со старым противником.

– Вероятно, из этого я должен сделать вывод, что пока не будет вынесено никаких решений по этому Джеку Шторму?

– Пока нет, – спокойно ответил Дерл. – Я, конечно, подам официальный протест, но, думаю, из этого ничего не выйдет. Кстати, ты уже видел их вооружение?

– Нет.

– Мне сообщили, что скафандры покрыты норцитом. Интересное сочетание, не правда ли? Генерал Злат выпрямился.

– Более чем интересное, – ответил он. – Мы еще увидимся.

Дерл устало вздохнул:

– Конечно, генерал!

Посол сознательно выдержал паузу. Уж он-то отлично знал все тайники тракианской души. Только тогда, когда генерал коснулся ручки двери, он позволил себе окликнуть его:

– Кстати, Злат...

– Да?

– Не делай ничего необдуманного. Я этого не потерплю.

Злат сжал зубы, но промолчал. Дожидаться дальнейших указаний не стоило. Он вышел и сильно хлопнул дверью. Стул посла подпрыгнул от удара. Дерл хмыкнул, и на его лицо вернулось выражение властного спокойствия. Он позволил себе расслабиться.

Дворец императора стоял в густой и прохладной тени. Эта тень напоминала ночь. Позднюю ночь, притягивающую к себе незваных гостей и наемных убийц. Конечно, непрошеных посетителей сразу засекли бы камеры, тепловые сенсоры и прочие бесчисленные приборы, вмонтированные в полы и стены дворца Полицией Мира. Но сейчас императора во дворце не было. Приглашая гостей, он всегда помнил, что среди них обязательно будут незваные, и поэтому заблаговременно переехал в более безопасную резиденцию.

Судя по всему, эта девушка в черной накидке довольно хорошо была знакома с бесконечными лабиринтами дворца. Она пробиралась по коридору тихо, то и дело останавливаясь, чтобы не столкнуться случайно с нарядными императорскими гостями. Непонятно как, но ей удалось миновать все ловушки службы безопасности и пробраться в самую глубь дворца, почти до кабинета Пеписа. Императорские спальни ее не интересовали. Ей нужна была комната с компьютерами.

Резкий шум за соседней дверью испугал ее, и она юркнула в ближайший проход. Из-за двери доносились громкие голоса.

– Мне все равно, кого придется покупать. Мне срочно нужна эта пленка. Я хочу, чтобы этого мошенника, называющего себя журналистом, доставили сюда и принародно повесили. В последнее время он попадается мне слишком уж часто, и я хочу знать об этом человеке все.

Девушка затаила дыхание. Она знала этот голос, как свой.

– Мы сделаем все, что сможем, Рандольф. Но все-таки будьте рассудительны.

– Если бы я был рассудителен, я не был бы там, где я нахожусь сейчас. Мы должны найти этого героя прежде, чем они продемонстрируют его общественности К тому же, я хотел бы проверить, есть ли у него бородавки.

Второй человек тихо засмеялся и спросил:

– Судя по всему, у вас до сих пор не наладились отношения?

Послышались шаги. Кажется, один, а может быть, и два человека прошли в глубь комнаты, а потом вернулись обратно.

– Нет, Пепис собирается организовать очередной спектакль для средств массовой информации. Он хочет, чтобы мы транслировали все это в прямой эфир, но я не думаю, что он достигнет тех результатов, которые ожидает. Во всяком случае, лично я совсем не собираюсь помогать ему становиться спикером Конгресса.

– Послушай, Рандольф, а тебе не кажется, что на этот раз мы сможем обойтись без лишних проблем? Ты не забыл? Мы покидаем планету...

– Это моя работа, – глубокий баритон зазвенел за дверью, как колокол. – Завтра же вся Тракианская Лига набросится на нас. Конечно, Пепис попытается оправдаться и скажет, что выложил всю информацию, но на этот раз у него ничего не выйдет!

Девушка прислонила голову к прохладной стене и оперлась на нее руками. Она хорошо знала не только этого журналиста, голос которого сейчас раздавался в коридоре. Человека, которого они хотели разыскать, она тоже знала. Она была знакома с ним очень близко и хорошо понимала, что Скотт Рандольф сделает с ним, если тот попадется в его руки.

Девушка тотчас забыла о комнате с компьютерами. Кажется, сейчас это было не самым важным. В конце концов, если она умудрилась проникнуть сюда, ей удастся и выбраться отсюда. Она оттолкнулась от стены, решительно пересекла коридор и застыла у двойных дубовых дверей, из-за которых все еще слышались громкие голоса. На этот раз голос Рандольфа загремел прямо у нее над ухом:

– Я должен во что бы то ни стало найти этого героя.

После короткой паузы его собеседник ответил

– Прекрати это дело, Скотт. Ты все-таки не хочешь забыть об этом рыцаре... У тебя ничего не выйдет. И чем раньше ты признаешься себе в этом, тем лучше. Подумай сам! Мы гоняемся за этим призраком уже многие годы!

– Это не призрак. Это совсем даже не призрак, и я знаю это! – голос Рандольфа яростно загремел. Элибер вздрогнула.

– Ты же знаешь, у меня надежный информатор!

– Этот твой информатор – дерьмо. Я работаю с тобой долго и уже заметил, что слава этого рыцаря растет только благодаря слухам.

– Может быть. И все-таки, если он существует, я не могу его упустить.

– Ты можешь его упустить, но ты этого не хочешь. Ты не хочешь признаться себе в собственном бессилии.

– Послушай, Дик, а если бы у тебя был рыцарь и ты не хотел бы, чтобы его нашли, скажи мне, куда бы ты его спрятал?

– В абсолютный вакуум и желательно без скафандра. – Неплохо. Но еще лучше поместить его среди новых рыцарей.

– Возможно. – Дик помолчал, а потом, после короткой паузы, добавил: – А может быть, Пепис и не собирается его разыскивать? О такой возможности ты не думал?

– Мой дорогой друг. Запомни на всю жизнь, что перо сильнее меча, а язык быстрее их обоих. Прежнего императора свергли Песчаные Войны, а совсем не Пепис.

– Насколько я помню, Рериг был убит ударом ножа в грудь.

Разговор стих. Помолчав немного, Рандольф ответил:

– Они никогда не добрались бы до него без посторонней помощи. А если Пепис все-таки прячет у себя пропавшего рыцаря, моя история окажется еще более интересной. Во всяком случае, если он здесь, я найду его.

Девушка недоверчиво улыбнулась. Конечно, сейчас речь шла не о ней, но если бы она захотела спрятаться, ее никогда бы не нашли. И Джека не найдут, если она уговорит его уйти с ней. В этом она не сомневалась.

Девушка скользнула налево, в один из темных и тихих коридоров, и выбралась из дворца так же легко, как и проникла туда.

Отходя от императорского дворца, она невольно обернулась и посмотрела на него. Розовый камень, из которого была построена резиденция, придавал какой-то особый оттенок падающему на него солнечному свету. Боже мой! Как долго она жила под тенью этого здания! Почти всю жизнь... Но только не здесь, а далеко-далеко от него, там, в другом мире. Для того мира розовый дворец был символом прекрасной жизни, сытого существования...

Даже сейчас, пробегая по лужайкам, девушка старательно огибала все камеры безопасности. Конечно, она старалась сделать так, чтобы со стороны это не выглядело подозрительным. Обычно Джек, не одобрявший подобных манипуляций, говорил ей, что это паранойя. Но это было не так. Во всяком случае Элибер называла это совсем другим словом – осторожность. Конечно, у нее не было опознавательного чипа, так что если бы системы даже и засекли ее, опознать Элибер все равно не удалось бы. Но тем не менее...

Запахом плаца и пота сразу же пахнуло из-за дверей. Наверное, Джек долго маршировал на солнце. И хотя из ванной слышались холодные звуки душа, его вещи, разбросанные на полу, все еще пахли соленым солнцем солдатской муштры. Элибер глубоко втянула в себя воздух. Как хорошо, что она застала его здесь!

Джек вышел из ванной, на ходу вытирая волосы махровым красным полотенцем.

– Элибер, Элибер, Элибер! Где ты была?

Элибер посмотрела на него краем глаза. Нет, Джек не должен был видеть ее волнение. Он относился к ней как старший брат. Старший брат – и только. А ей хотелось большего, и она боялась, что того, чего ей так страстно хочется, Джек ей почему-то не даст или попросту не сможет дать. Стараясь, чтобы голос не выдал ее, она резко спросила:

– Ты хочешь это знать?

Он сухо улыбнулся, приглаживая взъерошенные русые волосы:

– Пожалуй, нет. Ты ведь всегда затеваешь что-то неожиданное.

– Надо же девушке как-то развлекаться, – отрезала Элибер. – На сегодня ты уже сделал все свои дела?

– Наверное. А если даже и не все – так все равно я больше уже ничего делать не могу, – ответил Джек. – Мне опять отказали в аудиенции. Я тренируюсь целыми днями, а он не хочет знать ни о траках, ни о Лазертауне. С этим ничего не поделать. Правда, у Кэрона есть надежда. Знаешь, там, в Лазертауне, все это – совсем не тракианские пески. Это последствия огненной бури. И чем позже мы начнем землеобразование, тем меньше у нас останется шансов на успех.

Элибер нахмурилась, неосознанно подражая странному выражению его лица. Джек каким-то механическим жестом коснулся тонкой складки между бровей, вспоминая планету, где он был ренджером. Сначала она была зеленой, неизведанной, живой. Потом – горела прямо у него под ногами, а он беспомощно убегал.

– Пошли отсюда, – коротко сказала Элибер.

– Не могу.

– Почему?

– Император и командующий хотят, чтобы я прятался здесь до завтра. Она поморщила нос:

– Это все ерунда. Пошли,

Джек задумчиво посмотрел на нее. Умственных, физических, добровольных, вынужденных – Джек не выносил никаких ограничений. Элибер ждала, настороженно наклонив голову. Нет, Джек знал ее слишком хорошо: она не стала бы просто так уговаривать его нарушить приказ.

– Что случилось, Элибер?

Она выпрямилась, ее подбородок выдвинулся чуть-чуть вперед, глаза расширились, а голос зазвучал мягко и вкрадчиво:

– За тобой охотится пресса, и я не думаю, что интервьюеры будут из приятных. К тому же, в любом случае Пепис не будет против, если мы с тобой сейчас исчезнем и вернемся только к началу церемонии.

– Но здесь я в полной безопасности.

– Джек, ты в списках у Полиции Мира. Рано или поздно репортеры все равно получат доступ к ним. Скажем, дадут взятку или сделают еще что-нибудь. Они будут здесь. Другое дело, захочешь ли ты оказаться тут, когда они придут.

Он помолчал минуту, подумал и отрицательно качнул головой:

– Нет. Репортеры мне не нужны. Подожди. Я буду готов через минуту.

Джек прыгнул в спальню, на ходу отфутболив в открытую дверь свою одежду. Элибер присела на краешек стула и облегченно вздохнула. Если только она уведет его отсюда, из-под бдительного ока Полиции Мира, она обязательно расскажет ему обо всем, что так удачно подслушала сегодня.

Элибер повернулась и машинально взглянула на монитор с панорамой зеленой лужайки у дома. Не то треск, не то шелест травы, но что-то определенно говорило ей о том, что кто-то сюда идет. Никакого явного знака, указывающего на то, что кто-то направляется сюда, не было. Кажется, этот кто-то так же профессионально, как и она сама, избегал сенсоры безопасности.

– Джек, послушай, мне кажется, что сюда кто-то идет!

Джек выскочил из спальни. Сообщение Элибер явно не понравилось ему.

– Уже? Ты можешь определить, сколько их там?

Элибер подошла к камере и быстро настроила мониторы на резкость. На экране едва заметно мигали маленькие точки.

– Четверо. Нет, пятеро. Профессионалы.

– Не долго же пришлось их ожидать...

Джек по привычке посмотрел в угол, где обычно висел его скафандр. Угол был пуст. Конечно, Боуги сейчас был в мастерской – его проверяли на жучки... Подготовка к завтрашней церемонии... Ладонь правой руки почему-то зачесалась. Джек бессознательно погладил шрам на том месте, где раньше был его мизинец.

– Кажется, это я их привела! – Элибер охнула, отскочила от камеры и бросилась к двери.

– Элибер!

– Нет, Джек! Уж меня-то здесь не поймают! Рыжие волосы упали ей па лицо, и она резко откинула их назад.

– Послушай, здесь только один вход, и мы запросто можем держать его! – крикнул Джек, подходя к ней. Он хотел положить руку ей на плечо и хоть как-то успокоить ее, но Элибер выскользнула прямо из его рук, слетела по лестнице вниз и скрылась в темноте.

– Черт! – выругался Джек и прыгнул за ней.

У Джека не было иллюзий. Ни насчет Элибер. Ни насчет безопасности этого убежища. У него не было иллюзий вообще. Четырнадцать месяцев назад его похитили из его собственных апартаментов, заморозили и отправили па норцитные шахты в Лазертаун. Джека должны были убить, но его похититель решил подзаработать деньжат и продал Джека по поддельному контракту.

Позже Элибер рассказала ему, что его похитителя упрятали за решетку за мошенничество. Да-а... Лоб Джека вспотел. Пожалуй, еще раз он не вынесет подобной переделки. Впрочем, сейчас об этом думать не нужно. Сейчас нужно бежать быстрее.

Не за те долгие месяцы лишений, когда Джек долбил породу в черных чревах лазертаунских шахт, и не за те дни, в которые он мучился жаждой в плену у траков, поклялся Джек отомстить своему врагу. Он поклялся отомстить ему за криогенное заключение. Сон в холоде... Это было для него самой страшной пыткой.

Этот сон украл у Джека большую часть его жизни. Он лишил его воспоминаний молодости. Скорее Джек согласился бы умереть сто раз, чем однажды опять вынести эту пытку. От мороза он потерял мизинец и несколько пальцев на ногах, а потом не участвовал в войне, о которой его товарищи давно уже вспоминали как о далеком прошлом.

... Песчаные Войны...

Джек споткнулся и упал на колени. Элибер подхватила его своими тонкими руками и прислонила к бетонной стене здания. Она очень сильно сжала его запястье.

– Это не пресса.

– Точно.

– Джек! – шепнула она ему на ухо, – Я могу сделать _э_т_о, если будет нужно.

– _Э_т_о?! – он оцепенел, когда понял, что она имеет в виду. – Нет!

– Но, Джек...

– Я сказал: нет.

Когда-то Элибер обучили страшному ремеслу – убийству при помощи концентрации мысли. Но даже от воспоминаний об этом ее кожа покрывалась мурашками. Она не была убийцей по своей природе. Нет! Если бы она сделала это однажды, даже ради него, это полностью разрушило бы ее психику. Делать этого было _н_е_л_ь_з_я.

Джек опустился на колени. Их преследователи были уже довольно-таки близко. Ничего! Даже без оружия он был отличным борцом. Его мышцы напряглись. Он был готов к прыжку. В последний миг Джек увидел, что у этих пятерых есть приборы ночного видения. Это было явное преимущество. Они его видели. Он их – нет.

Уже лежа на земле, Джек отбивался руками и ногами. Одного мужчину он, кажется, сбил. Во всяком случае, он слышал треск в коленном суставе неприятеля. И все-таки он не сумел уклониться от второго – прыгнувшего на него откуда-то сверху. Его схватили и сильно ударили. Джек упал лицом в траву. Его стошнило.

Сквозь грязные ругательства и пинки он ясно слышал крики Элибер. Потом звуки борьбы стали постепенно утихать. Джек понял, что схватили и ее. Чьи-то руки тряхнули его за шиворот и поставили на колени.

К Джеку постепенно возвращались силы. Кто-то вытер ему лицо. Притворившись, что он все еще слаб, Джек повис на двух парнях, поддерживающих его за плечи. Что же будет дальше?

Кажется, их с Элибер тащили назад, в комнату Джека. Зачем – он не знал. Он помнил только одно: под его руками – две спины, которые ему очень хотелось бы переломать.

Один из парней, поддерживающих Джека, удивленно сказал:

– О Боже, все-таки этот парень гораздо тяжелее, чем это может показаться на первый взгляд!

– Не думай об этом, – откликнулся второй. – Мы доставим свое послание и уберемся.

Джек прикинул, что лучше всего сделать двум этим толстым шеям под рукой. Эти „посланники“ не были похожи на убийц. Конечно, он мог оставить их в покое. Но только в том случае, если они объяснят ему, зачем пришли. Объяснят подробно и популярно, ничего от него не скрывая.

В ярко освещенном дверном проходе они остановились и поставили Джека на землю. Он не упал. Было видно, что на ногах он стоит твердо и уверенно. Лица парней побелели от ужаса. Джек повернулся к ним.

Их предводитель, одетый во все черное, замахнулся на Джека кулаком. Вообще-то зря. У Джека была мгновенная реакция. Но на этот раз ему помешала Элибер. Она застонала, когда ее втащили в комнату двое других мерзавцев. За ними, сильно прихрамывая, ковылял пятый, кажется, их главарь. Элибер рванулась и попыталась вырваться, но дверь захлопнулась. Главарь указал на нее пальцем:

– Советую вести себя спокойно. Человек, пославший меня сюда, говорит, что Рольф больше ничем не связан с императором. Так что дни твоей свободы сочтены.

Лицо Элибер побледнело. Она как-то сразу обмякла и повисла на руках похитителей. Джек рассвирепел. Он знал этого Рольфа. Рольф был тем самым человеком, который запрограммировал психику Элибер на убийства. И только он знал нейролингвистический код, с помощью которого можно было освободить ее. Более того – Рольф знал человека, который нанял его для этого программирования. Еще недавно Джек думал, что эта история уже позади. Нет, им не удалось избавиться от Рольфа.

– А ну-ка оставьте ее в покое! – страшно крикнул он. Вожак резко повернулся, снял очки ночного видения и, все еще сжимая кулак, прохрипел:

– Что-то не слишком ласково ты встречаешь гостей. Я принес для тебя послание.

– С какой стати я должен его слушать?

– Это послание от друга.

– От друга? Ну нет! Друзья по-другому связываются со мной. Они не нападают на меня ночью.

– Твой друг говорит, что ты его предал. Он не уверен, что ты захочешь его выслушать.

– Хорошо. Тогда выкладывайте быстрее и убирайтесь.

– Минуточку.

Хромой мужчина отключил все мониторы внутри комнаты. Потом – молча кивнул и отошел в сторону. Теперь никто в мире не мог ни увидеть, ни услышать, ни записать происходящего.

Но Джек видеть и слышать мог. Он видел и слышал, что они только что проделали с Элибер. В другой ситуации Джек постарался бы сделать так, чтобы и они запомнили это навсегда. Элибер было совсем плохо. Ее глаза закатились, кожа посерела, а плечи постоянно вздрагивали от неслышного внутреннего плача. Джек знал: то, что ей только что сказал этот человек, может подействовать на психику Элибер сильно и страшно, если эти мерзавцы сию секунду не уберутся отсюда. Он может потерять Элибер навсегда.

Джек подошел к ней, взял ее на руки и легонько шлепнул по щеке, стараясь привести в сознание. Через пару секунд Элибер открыла глаза и взглянула на него.

–... Я никогда больше...

– Да, Элибер, никогда, – он держал ее в своих объятиях. – Тебе уже лучше?

– Да, – слабо ответила она.

Джек глянул на тех двоих, которые только что держали Элибер.

– Я вас запомню, – коротко сказал он. Парни почти дышали ему в лицо. Один из них был наполовину лыс от огромного лазерного шрама, безобразной коркой обтянувшего череп. Другого можно было запросто найти по стальным зубам и огромной родинке между глаз.

Джек повернулся к их предводителю. Хромец в черном сильно смахивал на убийцу.

– Я слушаю, – сказал Джек. – У вас есть две секунды.

– Взгляни-ка на это, – человек в черном разжал кулак. На его ладони тяжело поблескивал золотой глаз. Конечно, не глаз, а глазной протез, микрокамера, из которой торчали блестящие провода. На краях протеза ясно виднелись капли засохшей крови и кусочки мяса.

– Это же глаз Баларда! – крикнула Элибер и, потеряв сознание, опять повисла на руках у Джека.

Джек как-то даже не смог поверить сразу в то, что этот глаз принадлежит их знакомому изменнику. Но кусочки засохшей плоти по краям выглядели убедительно.

Когда-то Балард тоже участвовал в Песчаных Войнах, был ранен, выздоровел, а потом исчез. Он знал Джека. А Джек знал его. Конечно, Балард мог рассказать многое. Но любые сведения из него можно было вырвать точно так же, как и этот золотой глаз.

Джек оценивающе посмотрел на главаря. Тот торжествующе улыбался:

– Наконец-то я удостоился твоего внимания. Мне велено передать тебе, что ты не выполняешь своего обещания.

Джек отвел глаза от страшного протеза:

– И это все?

Главарь безразлично пожал плечами:

– Я всего лишь посланник. Больше меня не просили ни о чем.

Он махнул рукой остальным, и они исчезли как тени.

Элибер все еще была без сознания. За окном чуть приметно поблескивали почти незаметные лучики света. Значит, сенсоры безопасности опять работали.

Джек перевел взгляд на Элибер. Слава Богу, ей было лучше. Она вопросительно смотрела на него.

– И это все?

Он безразлично пожал плечами.

– Что нам делать, Джек?

– Не знаю, – откровенно ответил он. – Я не знаю, Элибер.

Элибер вздрогнула. Ее явно испугал его ответ. Джек помолчал пару минут и добавил:

– Я не знаю, Элибер, что делать тебе, но я знаю, что буду делать я. Я не собираюсь сидеть в этой комнате и ждать, когда сюда придет кто-нибудь еще. Сейчас я уйду отсюда. А потом...

– Что потом?

– Потом я нанесу маленький визит Баларду и посмотрю, каких еще жизненно важных органов не хватает в его теле. – Элибер улыбнулась:

– И что?..

– Возможно, ему придется расстаться и еще с чем-нибудь. Но я не смогу сделать это до церемонии. Улыбка Элибер покривилась и стала хищной.

– Узнаю своего белого рыцаря! – усмехнулась она и вытолкнула его за двери.

Человек в черном, только что говоривший с Джеком, уверенно вошел в комнату своего нанимателя. Он знал, что его сведения очень важны. Хозяин, мужчина средних лет с довольно-таки развитой мускулатурой, явно был согнут не столько грузом собственных лет, сколько грузом непомерных амбиций. В его темных волосах уже пробивалась седина. Над четкой изогнутой бровью блестел шрам от лазера. Видимо, только по счастливой случайности он не лишился глаза, да и головы вообще.

Уиитон оглянулся и отвернулся от одноглазого мужчины с глубокой дырой в глазнице.

– Все сделал?

– Как договорились.

– Как девушка?

Наемник усмехнулся. Перед операцией его предупредили, что с девушкой нужно быть осторожным, и он здорово волновался.

– Вы были правы. То, что я сказал, полностью разоружило ее. Спасибо, – он выжидательно поклонился.

Уинтон покачался на стуле:

– Ну, а он?

– Он слушал. Ничего больше я сделать не мог. Уинтон захохотал, обнажая желтые зубы.

– Ничего! Если я захочу большего, ты сможешь сделать и больше.

– Он покалечил одного из моих людей. Даже если вы оплатите это, дальше я не смогу гарантировать ничего.

Уинтон повернулся к одноглазому человеку и кивнул наемнику:

– Ты свободен.

Наемник поклонился и вышел. Уинтон сжал зубы и внимательно посмотрел на одноглазого.

– Твоя жертва оказалась не напрасной, Балард, – он бросил вырванный глаз на стол. – Теперь на твоем счету будет достаточно кредитов. Ты купишь себе новый глаз. На этот раз, может быть, даже и платиновый.

– Я больше никогда не смогу видеть этим глазом.

– Как знать. Микрохирургия сейчас непредсказуема. На твоем месте я попытал бы счастья. Где-нибудь далеко-далеко отсюда.

Балард дрожащей рукой взял со стола глаз.

– Там, где меня не сможет найти Джек Шторм?

Уинтон неопределенно помолчал. Балард посмотрел на него, как бы пытаясь спросить: в чем дело? Потом отвернулся, прекрасно понимая, что Уинтон все равно ничего ему не скажет, даже если он умудрится умереть прямо у него на глазах.

Уинтон подождал, пока закроется дверь, пододвинулся к компьютеру и включил его.

– Дело сделано.

– Он понял, что случилось? – загорелся на экране вопрос.

– Наверное.

– Человек, который нас запугивает, и Джек Шторм – одно и то же лицо?

– Скоро узнаем. Мы пытались избавиться от него в прошлом.

– Мы должны изменить тактику. Если у нас ничего не выйдет на сей раз, все, над чем мы работали, пойдет прахом.

Уинтон промолчал.

– За ним будут следить?

– Да, – ответил Уинтон.

Этим было сказано все. Если Уинтон говорил, что сделает что-то, он делал это обязательно. Только три раза за всю жизнь ему не удалось выполнить своего обещания. Два раза ему помешал какой-то неизвестный солдат, а один раз – Джек Шторм.

– Отлично, – запрыгали на экране буквы.

Уинтон отключил связь и откинулся на спинку стула. Немного подумав, он набрал другой номер. Экран загорелся.

– Да, сэр?

– Я хочу, чтобы ты просмотрел файлы о последних шести месяцах правления Рерига.

– Да, сэр, – ответ был формальным, без эмоций. Да и чего еще можно было ожидать от робота, тупо выполняющего приказы.

Впрочем, Уинтона это не волновало.

– Найди все материалы о замороженных. Они хранятся не там, где остальные сведения по биогенетике. Я их спрятал. Запоминай код. Как только найдешь необходимое, сообщи мне об этом.

– Да, сэр.

Связь отключилась. Экран погас. Уинтон снова откинулся на спинку стула. Выражение его лица, безразличное и спокойное до этого, стало на редкость злым.

Солнце здорово припекало спину Джека. Позади него ряды солдат в боевых скафандрах ослепительно сияли в лучах восходящего светила. Только один он был безоружен.

Джек шагал размашисто и твердо, каждую секунду помня, что люди в скафандрах идут за ним. С человеком в скафандре безоружный состязаться не мог. Более того, находиться среди вооруженных людей было далеко не безопасно. Один неверный шаг – и его смешают с грязью плаца, растопчут и вомнут в пыль, превратят в кровавую лепешку.

Зрители явно понимали это. Они смотрели – кто в увеличительные мониторы, кто в простые оптические бинокли, и напряженно-сочувствующе ахали. Джек знал, что где-то среди них сейчас находится и Элибер, но старался не думать об этом. События прошлой ночи здорово подкосили ее. И все-таки Джек помнил, что сейчас она смотрит на него с пониманием и сочувствием, – и это помогало ему.

Шеренги остановились, командующий отдал приказ „вольно“. Грохот орудийных прикладов, опущенных на землю, заполнил пространство. Обладатель Пурпура смотрел вниз с огромной платформы, на которой рядом с ним стоял император Пепис. Джек чувствовал, что командующий смотрит на него.

Они организовали эти учения специально для того, чтобы весь мир видел их непобедимую армию и боялся ее. Нет, это совсем не походило на помпезный воинский парад. Это не было похоже даже на обычные воинские учения. Точнее всего это можно было бы назвать проверкой на выживаемость.

Джек отдал салют, четко повернулся налево и строевым шагом направился к тому месту, где висел серебристый мешок с его обмундированием. Всей своей отнюдь не нежной кожей он ощущал направленные на него бесчисленные камеры. Отточенным движением Джек вынул из мешка скафандр и стал в него облачаться.

Вообще-то это было довольно рискованно: слишком уж много народа могло рассмотреть швы и другие уязвимые места. Но Обладатель Пурпура твердо верил в то, что быстрый и ловкий Джек сумеет их скрыть. И Джек старался. Через несколько секунд он уже стоял перед трибунами полностью одетый, с боевым шлемом на голове.

Толпа замерла. Потом тишину разорвали аплодисменты. Джек усмехнулся. Нет, это был не рекорд Он мог бы одеться гораздо быстрее, если бы дух погибшего воина, когда-то обитавший в этом скафандре, сейчас был с ним.

Этот дух всегда помогал Джеку. Он ускорял его мысли и укреплял мускулы. Конечно, сами мысли этого далекого рыцаря, с помощью встроенной в скафандр аппаратуры беспрепятственно проникавшие в его собственный ментальный строй, были Джеку чужды, и их появление в его сознании являлось и проклятием и благословением одновременно. И все-таки Джек привык к нему.

Но теперь Боуги был мертв.

Впрочем, Элибер отрицала это. Она говорила, что скорее всего Боуги скрылся после полученных ранений где-то в Лазертауне.

Джек не был в этом уверен. Он знал одно: его скафандр стал таким, каким его сделали в мастерской. И ни больше, и ни меньше. А ему здорово не хватало невидимого контакта с жестоким сильным рыцарем.

„Привет, хозяин! Мы сегодня будем убивать?“

Воинственный дух Боуги не раз спасал его от смерти. Без Боуги Джек убивать не мог. Поэтому-то он и заказал себе новый скафандр, ни слова не сказав об этом Элибер.

Джек неслышно вздохнул.

– Включить сетку наведения! – приказал он приборам. Тут же на его экране показалась светящаяся разметка.

– Леди и джентльмены! Многоуважаемые зрители! – загремел из усилителя вибрирующий голос Пурпура.

Джек отрегулировал радио внутри шлема.

– Вы только что видели перед собой обыкновенного невооруженного человека. А сейчас мы продемонстрируем вам полную мощь рыцаря Доминиона.

Джек затаил дыхание. Все-таки его тело била легкая дрожь. „Адреналин, – подумал он, сжимая руки в перчатках. – Сейчас мне нужен адреналин или рыцарь Боуги“.

– Выходи, выходи, выходи, Боуги, – где бы ты сейчас ни был! – тихо позвал Джек.

Он гордо поднял голову и развернулся лицом к другим воинам.

Они несколько раз репетировали это сражение, хотя и не полностью: Обладатель Пурпура непременно хотел продемонстрировать зрителям импровизацию боя. У Джека в запасе было несколько приемов, которые он не использовал во время подготовки. Оружие в мастерской настроили не на боевую, а на демонстрационную мощность. Слава Богу, сегодня никто не погибнет. Правда, многие скафандры придется ремонтировать вновь.

Пурпур скомандовал:

– К бою!

Джек сразу же отступил от разработанного плана. По сценарию сейчас он должен был упасть, покатиться по земле и, стреляя, сразить первую линию нападавших.

Джек проверил оружие, включил мощность и одним махом уложил первые четыре ряда солдат. Они послушно упали на землю, потому что их скафандры зарегистрировали попадание.

Джек почувствовал покалывание в левом запястье. Это не понравилось ему. Он „уничтожил“ еще две шеренги нападающих все той же правой рукой. Реакции его скафандра были как-то странно замедленны. Это все больше походило на неисправность. А может быть, это Боуги вернулся из прошлого? Или что-то другое, новое, возникло на его пути?

Джек уже уничтожил большую половину новых рыцарей императора. Конечно, это была не их вина. Они репетировали совсем другой бой.

На внутришлемном экране было видно: левый фланг готовится к нападению. Он тотчас же пустил в противника ракету. Конечно, ракета была холостой. Она взорвалась, и солдаты опять послушно повалились на землю.

Укрываясь за убитыми рыцарями, Джек осторожно продвигался, стреляя все той же правой рукой. И только тогда, когда он смог остановиться, чтобы перевести дыхание, он понял, что беспокоит его. Это покалывание в перчатке должно было напомнить ему о том, что оружие в ней настроено не на холостую, а на боевую мощность. Джек прислушался еще раз. Из правой перчатки такого сигнала не поступало. Зато он постоянно вибрировал в левой.

Какой кретин, какой идиот из мастерской забыл отключить оружие? Пожелай он воспользоваться левой рукой – и все солдаты были бы уничтожены. Какое счастье, что его бесконечно натренированное подсознание приказало ему стрелять только правой! Император, твой новый герой – хороший парень, но как бы ты стал объяснять людям это убийство сотен безоружных солдат во время маленького праздничного спектакля?

Джек свалил на землю еще две шеренги. Он ясно чувствовал реакцию публики: та была просто шокирована полной неспособностью солдат остановить его. Еще бы! Ведь точно так же любой опытный убийца мог бы проникнуть через ряды обороны и добраться до императора.

Установленные Джеком воздушные мины стали взрываться, и еще около сорока человек оказалось на земле.

Махнув рукой на правила этого условного боя, Джек решил направиться прямо к императору. Ему совсем не обязательно было уничтожать всех рыцарей. Кстати, да ведь и настоящий убийца, ворвись он во дворец, – избрал бы гораздо более легкий путь.

Джек подошел к платформе и отшвырнул воина, который бросился на него сверху, на мгновение застыв в воздухе в красивом акробатическом прыжке. Джек не знал его лично, но смелость и отчаянность оценить смог. Джек поднял руки, снял шлем и опустился на колени перед императором. Воздух разрывался от аплодисментов. Пепис, бледный как смерть, веснушчатый, с рыжими развевающимися на ветру волосами, посмотрел на Джека. Странное выражение его зеленых глаз на какую-то секунду испугало рыцаря. Нет, ничего. Маленький император милостиво улыбнулся и сказал:

– За смелость свою проси, что хочешь.

– Аудиенцию, Ваше Величество. Назначьте мне аудиенцию.

Губы Пеписа опять побелели и вытянулись, но он выдавил из себя улыбку.

– Хорошо, – сказал император и добавил громко, для всех: – Леди и джентльмены! Я хочу представить вам рыцаря, который защищал Лазертаун во имя Триадского Трона и Доминиона. Встань! Пусть тебя поприветствуют граждане!

Джек встал с колен и повернулся к публике. Толпа неистово ревела. Командующий подошел к Джеку и тихо прошептал ему на ухо:

– Что, черт возьми, случилось внизу? Почему ты стрелял только правой рукой?

– Кто-то забыл отключить вооружение левой перчатки, – ответил Джек, продолжая безмятежно улыбаться в камеры. – Вам здорово повезло! Еще чуть-чуть – и я поджарил бы пятьсот _л_у_ч_ш_и_х _р_ы_ц_а_р_е_й _и_м_п_е_р_а_т_о_р_а.

– Слава Богу, что это был ты, а не кто-то другой, – прошептал командующий. Его загорелое лицо побелело. Все было в порядке. Они широко улыбались публике. А с земли поднимались живые воины и тоже приветствовали своего героя.

– Итак, Джек, – осторожно сказал Пепис. Его волосы все еще развевались вокруг головы, хотя во дворце ветра не было. – Ты получил то, что хотел, хотя ты можешь и пожалеть об этом.

Сейчас Джек находился в полной безопасности. Всеведущих журналистских камер не было во дворце. И все-таки до сих пор он чувствовал себя неловко. Ему так и не удалось переодеться, и он стоял, держа свой шлем под мышкой. „Будто вторую, запасную голову“, – подумал он. Элибер присоединилась к ним. Впрочем, Джек понимал: сейчас это была совсем не та Элибер. Она была слишком бледна и слишком спокойна в своей праздничной голубой тунике. Обладатель Пурпура с ними не пошел. Он остался с рыцарями.

– Пожалеть об аудиенции? Разве это возможно, император? – удивленно спросил Джек.

Пепис за последнее время явно сдал. Его теперь уже старческие губы тронула ироническая усмешка.

– У меня не было времени поговорить с тобой после того, как ты вернулся. Но я хочу, чтобы ты знал: хотя публично я и одобрил твои действия, лично я их все же не одобряю.

Их взгляды встретились. Император улыбнулся.

– Запомни: я не потерплю подобного в другой раз. Любое действие порождает противодействие. Ты находишься здесь как раз для того, чтобы узнать об этом. К тому же, я хочу, чтобы ты взял отпуск и привел в порядок свои личные дела. А вот когда ты вернешься, – император понизил голос до предела, так, чтобы только

Джек мог слышать его, – ты будешь полностью в моем распоряжении. Понятно?

– Да, сэр, – выдавил из себя Джек.

Элибер нежно погладила его руку в перчатке. Они оба знали, что даже если бы император не дал ему отпуска, чтобы найти своего похитителя, он все равно нашел бы способ сделать это. Элибер поняла по голосу Джека, что он своим поведением невольно может выдать себя, и старалась хоть как-то успокоить его. Ведь Джек, в отличие от императора, не был профессиональным лжецом.

Пепис внимательно следил за ними.

– Ваше Величество, – осторожно сказал Джек, – но вы ведь даже не выслушали меня.

– Я читал отчеты и разговаривал со Святым Калином из Блуила. Ты же не хочешь обвинить святого человека во лжи?

– Нет, сэр. Я глубоко уважаю Калина, но...

– Тогда что же?

– Я видел то, что я видел.

– Да. – Пепис постучал пальцем по ручке кресла. – Хорошо, тогда ты расскажешь мне, что ты видел.

– Здесь? Сейчас?

– Ты же просил меня об аудиенции?

Император прекрасно понимал, что Джек не станет говорить о секретных делах здесь, в этом месте, хотя электронные щиты и были выключены, а запись разговоров и любое прослушивание невозможны. И все-таки для подобного разговора этого было мало. Джек понял, что император по какой-то причине не хотел ничего знать. Или же знал все.

– Я увидел приближающийся военный корабль и стал действовать в соответствии с реальной обстановкой...

„Хотя... – вдруг подумал Джек. – Если так, пусть все катится к черту. Пусть Пепис будет свергнут точно так же, как и старый император. Пусть его убьют, как убили бы и меня, если бы меня не спасла Элибер“.

Как будто почувствовав, что сейчас он думает о ней, Элибер вдруг спросила:

– Интересно, а кто это сюда идет?

Возле дверей уже толпились гости, безуспешно пытаясь пролезть сквозь узкое горлышко прохода, оставленное службой безопасности. Джеку показалось, что он узнал одного из них, толстого, в голубой накидке. Да, да, конечно же, это был он, Святой Калин, друг детства самого императора. Святой Калин хотел пройти, но его не пропустили: в зал уже начинали входить послы.

– Посол Дерл, Тракианская Лига, – объявили по коммутатору.

„Конечно, вот они и последствия“, – горько улыбнулся Джек и проглотил комок, сухо застрявший в горле. Посол его злейших врагов входил в зал для аудиенций.

С великой неохотой Джек все же признал, что посол выглядит внушительно. Конечно, совсем не так, как тракианские воины с лазерными ружьями, но все же... Он с удовольствием вспомнил, скольких траков, как усатых тараканов, он подавил своими ботинками во время Песчаных Войн. Впрочем, о Песчаных Войнах вообще нельзя было вспоминать с удовольствием.

Джек не мог чувствовать руку Элибер через свою металлическую перчатку. Но, посмотрев вниз, он увидел: косточки ее пальцев побелели от напряжения .– так сильно она сжимала его руку. Он поблагодарил ее взглядом.

Журналисты с камерами подошли вплотную. Джек увидел, как первый советник Пеписа наклонился к императору и шепнул ему на ухо:

– У нас большие неприятности. Они собираются требовать возмещения ущерба.

Пепис перевел взгляд с советчика на Джека:

– Другими словами, они будут требовать выдачи Шторма? – уточнил он.

– Что-то вроде этого... – советник оглянулся и сделал паузу. – Скорее всего, они не рассчитывают получить его. В противном случае они потребовали бы личной аудиенции.

– А-а! – Пепис отвел колючий взгляд от Джека.

Посол Тракианской Лиги остановился на почтительном расстоянии от Триадского Трона и поклонился. По выражению его лица нетрудно было догадаться, что тот считает себя равным, а может быть, даже и более высоким чином, чем император. Кажется, это понял не только Джек, но и Пепис.

Джек переминался с ноги на ногу. Без шлема кондиционеры скафандра не работали, и ему. было очень жарко. Пот медленно катился по спине.

– Ваше Величество, – начал Дерл. Его синтетический голос звучал гораздо громче, чем нужно. – Я нахожусь здесь, чтобы напомнить вам о том случае, о котором вы наверняка слышали, но не посчитали нужным принести нам извинения. Я имею в виду инцидент в Лазертауне.

Уголки рта императора дрогнули. Элибер положила голову на плечо Джеку и шепнула:

– Он не может говорить открыто из-за камер Рандольфа.

Пепис посмотрел на Джека.

– Прошу вашего снисхождения, посол, но как только мне стало об этом известно, я два раза пытался связаться с вами.

Посол окаменел. Его искусственный речевой аппарат все-таки не был верхом совершенства: горловые связки были достаточно слабы, и гласные звуки почти не слышались.

– Тогда мне остается выразить свое удовольствие по поводу того, что мы наконец-таки встретились.

– Конечно. Двадцатилетний мирный договор не так-то легко разорвать. Дерл поднял руку:

– Император, со своей стороны мы полностью выполняем договор. И все же я хотел бы выяснить причину необоснованного нападения на корабль. Мы послали его, услышав сигнал бедствия, и хотели помочь вам.

– Но это ведь не так! – прошептала Элибер. Джек улыбнулся. Версия посла была интересной, а может быть, даже и правдивой.

– Мне приятно слышать, – ответил Пепис, – что наши союзники озабочены судьбой наших колоний точно так же, как и мы. К сожалению, я не могу проверить, посылались ли сигналы бедствия, так как коммуникационный центр был уничтожен взбунтовавшимися наемниками. Примите мои извинения, посол Дерл. А также передайте соболезнования семьям погибших. Получилось так, что мы приняли ваш корабль за свой, захваченный взбунтовавшимися повстанцами. Анархия порождает хаос. Мы все прекрасно знаем это. А наш союз – порождение порядка, и его надо беречь от всевозможных инцидентов.

– А что говорит человек, уничтоживший наш корабль?

– Он сделал все, что было в его силах.

– Он погубил всю команду. Лицо Пеписа помрачнело:

– В следующий раз, мой дорогой посол, я не советовал бы вам посылать на помощь военный корабль. В таких случаях достаточно и транспортного. Тогда ваши планы ни у кого не вызовут сомнений.

Дерл выпрямился:

– Мы приложим все усилия, чтобы в следующий раз в наших планах вообще никто не сомневался.

– Прекрасно. – Пепис попытался улыбнуться. – У вас есть что-нибудь еще, что мы могли бы обсудить сегодня?

– Конечно. Ваше Величество, меня уполномочили поговорить с вами о Битии. Нас интересует следующая вещь: не могли бы вы сдать нам в аренду эту планету?

Джек увидел, что император внезапно покраснел от шеи до корней волос.

– Мы обсудим это наедине, посол.

Дерл поклонился и вышел.

Джек наблюдал, как толпа выходит из холла, и думал, что если Бития нужна тракам, значит, она нужна и ему.

– Что-то случилось? Что-то очень важное? Что? – нервно и торопливо спросила Элибер.

– Не знаю, – тихо ответил Джек. – Но думаю, что траки объявили свой очередной ход.

Джек был очень взволнован услышанным. Неужели же сейчас, после двадцатилетнего перерыва, траки опять начнут превращать зеленые планеты в песчаные гнезда для своих трачат? Эта мысль каким-то влажным горячим комом подкатила к горлу, мешая дышать. Неужели сейчас им было объявлено о начале новых Песчаных Войн?

Пепис уже пришел в себя. Он встал с трона и подошел к Джеку. Тот почтительно поклонился.

– Это все, что я смог сделать для тебя, Джек, – сказал он.

– Ваше Величество... а что происходит с Кэроном?

– Кэрон? – император нахмурился.

– Вы же создали комитет, исследующий возможности образования земли. С точки зрения экологии это необходимо!

– Мне надо как следует подумать. Сегодня не тот день, в который принимают поспешные решения.

У Джека защемило сердце. Сегодня был и не его день. Несмотря на то, что ему удалось сделать.

– Спасибо, Ваше Величество.

– Ты получаешь отпуск, но потом – возвращаешься ко мне на службу. Кажется, сегодня траки пообещали нам больше неприятностей, чем нам хотелось бы, и я не желаю терять таких людей, как ты. Понятно?

– Да, сэр, – ответил Джек и ясно понял, что только он один в этой многолюдной зале до конца представляет себе, что имел в виду тракианский посол. Ведь только он один был ветераном Песчаных Войн.

– А почему ты думаешь, что это был Боуги?

– А почему ты думаешь, что это был кто-то другой? Элибер поморщила нос:

– Я слышала, что сказал тебе Пурпур. Официальная версия такова: компьютер на несколько секунд вышел из строя из-за электрических помех – вокруг работало слишком много камер. Получилось, что именно в этот момент твой скафандр проходил проверку, и поэтому техники не отключили перчатку.

– Правильно, – Джек почувствовал, как тело Элибер напряглось, как изменилась ее походка. – Послушай, Элибер, я уже больше не слышу Боуги, он не отзывается.

– Может быть, он мертв?

– Ты же говорила, что нет. Ты передумала? Она отрицательно покачала головой.

– Я тоже не думаю, что он умер. Может быть, сейчас он находится в каком-то другом состоянии... Но если наша борьба за скафандр и дальше будет продолжаться, я этого не потерплю. Кстати, я заказал себе новое вооружение. Так что с Боуги будет покончено.

– А почему бы тебе просто не вырвать старую замшевую подкладку?

– Что-что?

– Ты все правильно понял. Помнишь, тот офицер в Лазертауне говорил тебе, что дух убитого рыцаря остается в подкладке скафандра. Ты вырви ее и сожги, если боишься

– Конечно, боюсь. Я боюсь траков и того огромного чудовища, которое заставило их бежать. Хотя у меня нет причин считать чудовище, которое я видел в Лазертауне, идентичным тому, от которого когда-то побежали траки.

– Боуги тоже так думал. Может быть, как раз это и объясняет, почему его регенерационный цикл так изменился.

– Но ведь тогда я буду последним дураком, если уничтожу его Он один может помочь нам победить этого зверя.

– Ты все равно не уничтожишь Боуги. Ты так напуган, что разговариваешь с самим собой, – она попала в точку, поняла это и попыталась сменить тему. – Сколько времени займут твои дела?

– Сколько потребуется, – он искоса посмотрел на Элибер – Я скоро вернусь. Ты ведь слышала, что сказал император

Элибер открыла дверь своего дома:

– Я думаю, что тебе не стоит туда отправляться... по крайней мере без меня. Помни, Джек, – я тебе буду очень нужна

– Я достану все, что мне нужно, – он вошел за ней – У меня был хороший учитель. Ты помнишь?

– Лучший, – ответила она с вызовом. Элибер развернулась и посмотрела на него, уперев руки в бока. Она очень изменилась за последние два года. Сколько раз, закрывая глаза, Джек видел ее рыжеватые волосы, янтарные глаза, кожу, светящуюся естественным молодым румянцем!

Джек тотчас же отогнал от себя эти мысли. Нет Не сейчас. Во всяком случае не сегодня. Может быть, потом, когда он вернется. Он знал: Элибер была для него чем-то очень большим, и не хотел терять ее.

– Ну как, насмотрелся? – насмешливо спросила она, и Джек почувствовал, как краснеет. Элибер тоже покраснела и попыталась объяснить: – Я совсем не это имела в виду...

– Я знаю, что ты имела в виду. Она ничего не ответила, и это здорово обеспокоило Джека. Он сказал тихо:

– Пурпур будет присматривать за тобой, так что Рольфа можешь не бояться.

Элибер промолчала. Но вдруг – из глаз ее хлынули слезы.

– Он не доберется до тебя, Элибер!

– Может быть, – она вытерла ладошками капельки, катившиеся по лицу. – У тебя, Джек, свои мечты, а у меня – свои.

Элибер посмотрела ему в глаза.

– Я не хотела тебе этого говорить, но, кажется, придется. Может быть, Боуги уже и нет. А может быть, ты его просто не желаешь слушать. Иногда мне кажется, что ты потерял какую-то часть рассудка из-за старых кошмаров и страхов...

– Элибер, я...

Она резко замотала головой:

– Убирайся отсюда, тебе завтра рано вылетать. Но запомни, Джек, даже если ты опять куда-то исчезнешь, я все равно тебя найду.

Джек слабо улыбнулся:

– Я рассчитываю на это.

Джек вошел в комнату, присел на стул и решил не включать свет. Его вещи были уже упакованы. Сияющий скафандр Боуги лежал на тюке тут же. Он провел рукой по холодной металлической поверхности. Может быть, Элибер была права, и он просто перестал слышать Боуги? А может быть, он просто... сошел с ума и все это время упорно разговаривал с самим собой? В таком случае... – Джек вздрогнул.

Он пошел в ванную, взял пузырек с успокоительным и принял одну дозу. Вещество было кисло-сладким на вкус и сулило счастливую ночь без снов.

Джек завел будильник и лег. Если бы... Если бы хоть какое-нибудь снотворное могло избавить его от снов! Но нет, видать, только смерть могла освободить его от кошмаров Песчаных Войн.

...Джек проснулся быстро. Он вытер пот со лба и остался лежать с открытыми глазами. Пока он жив, он не сможет забыть зеленую планету Милос, превращенную траками в песок.

Джек еще раз вздохнул и стряхнул с себя остатки сна. Может быть, Сардж и прав. Вполне возможно, что жители Милоса были гораздо хуже траков. Лживые, нечестные, воры...

Нет, Джек вовсе не считал, что они заслужили такую страшную участь: их планета на глазах превратилась в песок для личинок траков... Из зеленого рая – в желтый ад...

Но это была не первая и не последняя планета, изуродованная жуками. Много планет Доминиона Тракианская Лига превратила в пески. А потом что-то произошло. Вдруг, внезапно, траки остановили свое наступление и подписали мирный договор.

Джек не знал, что заставило траков вступить в этот союз. Доминион воевал с Лигой около ста лет. Тракам постоянно требовались новые планеты для воспроизведения потомства. Но это было совсем не главной причиной их вторжения на территории Доминиона. Джек опять вспомнил Крока – одного из милосских рыцарей, вместе с которым они служили в Лазертауне. – Тот рассказывал Джеку о каком-то немыслимом чудовище, которого боялись неукротимые траки. Именно из-за него они нападали на Доминион.

Сколько ни силился Джек, представить себе такое чудовище он не мог, да, в общем-то, и не хотел представлять его и тем более видеть воочию.

Точно так же он не хотел встречаться с человеком, из-за которого Доминион потерпел поражение на Милосе. Но ему придется встретиться с ним, с человеком по имени Уинтон, одним из самых близких людей императора. Там, на Милосе, Уинтон был командующим. Это он приказал оставить многочисленные войска Доминиона на планете, когда ее уже окружили траки.

Выйти из окружения удалось лишь одному кораблю. По счастливой случайности, именно на нем находился Джек. Остальные корабли, оставшиеся без военной охраны, были уничтожены.

Джек, как и прочие члены экипажа, замороженный, спал тогда в криогенной камере. В общем-то, их корабль тоже был поврежден: вышли из строя все системы, кроме системы жизнеобеспечения. Слава Богу, что та не зависела от остальных приборов корабля и работала на солнечных батареях. Вот поэтому-то Джек и остался жив. Правда, их корабль нашли только через семнадцать лет. После этого он лишился нескольких пальцев и на какое-то время – рассудка. Не слишком высокая цена за жизнь? Джек так не считал.

Он присел на край кровати и почему-то стал вспоминать Баларда. В то время Балард исчез с Милоса, а позже купил себе золотой глазной протез. А потом Элибер привела к нему Джека, и они познакомились ближе. Лицо человека с дырой вместо глаза опять померещилось ему. Джек отогнал от себя эту жуть.

Для начала он должен был убедиться сам: что происходит с Балардом?

И все-таки маленькие хитрости Элибер зачастую оказывались полезными. Джек остановил машину и набрал на компьютере чужой адрес, стерев из памяти свой собственный. Здесь, на краю Мальтена, дворец императора был почти абстракцией – так, розовой точкой на неясном горизонте. Здесь нужна была осторожность.

Джек вылез из машины, предварительно отдав ей приказ свернуть за угол, остановиться на стоянке и ждать его там. На всякий случай он старался избегать камер наблюдения. Здесь это было нетрудно – половина из них не работала. Трудно было другое: не попадать в поле зрения камер, но при этом не вызывать подозрения, будто ты их избегаешь. У Элибер это получалось просто. Для нее это было так же органично, как и собственное дыхание.

Джек подошел к бару с примитивным названием „Ржавый болт“. Он знал, что Баларда здесь не будет. Вероятно, не будет его и в других пяти местах, которые собирался навестить Джек. Но все-таки это было начало. В других местах бары были уже закрыты. Это здесь закона не существовало. Вернее, он существовал для того, чтобы его нарушали.

В баре никто даже не обратил внимания на Джека. Бармен поднял глаза и сразу же опустил их, продолжая

смотреть на экран. Он явно следил за происходящим в других комнатах.

Джек отошел подальше от камеры. Зачем? Она наверняка показала бы его изображение не только местной полиции, но и посетителям бара, сидящим в огороженных прозрачным пластиком уютных кабинках. Если бы Балард был здесь, увидев Джека, он все равно моментально исчез бы. Собственно, он ведь и скрывался из-за своего дезертирства. Пять лет назад Пепис объявил всеобщую амнистию, но на Баларда это не подействовало. Стреляный воробей, на всякий случай он продолжал скрываться.

Джек еще раз окинул взглядом бар и заметил какое-то оживленное движение в заднем углу. Три прыжка – и он оказался там. Уличный панк с выпуклыми глазами, грязными фиолетовыми волосами и тяжелым запахом изо рта, неестественно напрягшись, смотрел на Джека.

– Где Балард? – спросил Джек.

– Его здесь нет.

– Если ты соврал, ты мертв.

Лицо панка побелело. Он положил свои руки на стол. На них были ясно видны следы от уколов.

– Зачем он тебе?

– А такие вопросы убьют тебя еще быстрее.

– Хорошо. Посмотри в „Черной дыре“, на...

Пока панк выговаривал точный адрес бара, Джек был уже у выхода. Он знал, где находится это место. Джек сел в машину и рванул с места. Небо над городом лохматилось черными тучами.

„Черной дырой“ этот бар назвали не зря. Одновременно он был и игорным домом, расположенным прямо у входа в метро. В этом месте мимо камер проскользнуть было трудно. Когда Джек сошел вниз, на него даже никто не посмотрел: все уже видели его на экранах. Джек поправил куртку и опустил воротник.

В баре было накурено так, что у него защипало в глазах. Дышать среди такого количества столов и людей было трудно. Джек прошелся по бару, но человека без глаза с черно-синими волосами среди посетителей не заметил. За шторы отдельных кабинок он заглядывать не стал.

В „Черной дыре“ вместо бармена работал компьютер. Если бы Элибер была тут, она запросто вытряхнула бы из него всю нужную информацию. Видимо, Джеку все-таки стоило взять ее с собой. Но это были поздние сожаления. Джек знал еще пару мест, где мог находиться Балард. Он уже собрался было уходить, но вдруг бар затрясся от грохота проходящего рядом поезда. Оглянувшись, Джек заметил троих любопытных незнакомцев. Они тоже кого-то разыскивали. Лицо одного из них было Джеку знакомо. Неизвестно, когда и где, но он точно видел его раньше. Джек зашел в одну из пустых кабинок и притворился, будто уже давно сидит там. В углу замигала лампочка, напоминающая посетителю, что он должен сделать заказ. Джек опустил в автомат дискету от машины: пусть попробует разобраться, что к чему! Внимательно прислушался к разговору незнакомцев, обосновавшихся в соседней кабинке.

– Слишком долго, – послышалось оттуда. Джек никак не мог вспомнить, где он видел лицо одного из вошедших.

– Да, это не лучшая часть города, – сказал незнакомец. А вот голос Джек узнал сразу. Это был Рандольф. Репортер. Тот самый, который так напугал Элибер.

Разговор был очень плохо слышен.

–... хорошо заплатил, – послышалось из соседней кабинки. Потом раздался резкий и неприятный смешок.

– Моя голова стоит дороже.

– Твоя голова набита дерьмом... Еще один взрыв смеха.

– Твои коммуникации прослушиваются. Во дворце императора полно негодяев. Они уже добрались до Баларда и рано или поздно доберутся до тебя.

У Джека заколотилось сердце. Балард! Кто все-таки добрался до него? Значит, этот кто-то силой вырвал золотой глаз? Джек сосредоточился и стал еще внимательнее.

– Назови имена! Вот за что тебе платят!

– Ваш заказ, сэр!

Джек быстро поднял глаза. Возле его кабинки стоял робот-официант.

– Пиво, – буркнул Джек, и машина уехала. Джек прижался ухом к пластиковой перегородке. Голос Рандольфа стал звучать четче:

– Имя! Мне нужно знать имя пропавшего рыцаря!

– А не слишком ли многого ты хочешь? Ведь сейчас те, кому удалось выжить, прячутся по разным норам.

– Но не рыцари.

Робот подъехал к кабинке:

– Ваше пиво, сэр!

– Тише! – приказал ему Джек.

– Чем будете платить? Наличными или кредитной карточкой?

– Заткнись! – прошипел Джек.

– Ваше пиво, – опять проговорил робот. Джек протянул руку и выключил громкость. Потом бросил в машину кредитный чек. Та отсчитала сдачу и откатилась к стойке бара, включив ярко-алую надпись: „Требуется ремонт“.

–... это слишком ненадежный источник. Я не могу больше ему доверять.

– Тебе неоткуда взять информацию. Он не носит опознавательного чипа. Сведения о нем уничтожены. Один я знаю его.

– И ты мне сообщаешь эти сведения по частям уже многие годы. Мне это надоело. Сегодня я плачу тебе в последний раз.

Кто-то встал. Послышался звон посуды.

– Встретимся на улице.

Джек поднес бутылку к губам и глотнул холодное, горько-сладкое пиво.

Рандольф тоже встал и сказал третьему:

– Мы будем через три минуты... Ладно, пошли...

Они вышли из кабинки. Но репортер не видел того, что удалось увидеть Джеку. Все получалось довольно-таки интересно: Джек увидел двух людей, которые встали из-за столика и пошли за ним. Кажется, они похлопали себя по карманам пиджаков, проверяя, на месте ли оружие. Судя по всему, у репортера не было трех минут.

Джек тоже встал. Чтобы выйти наружу, нужно было подняться по лестнице или поймать лифт. Но лифт был занят, и Джеку оставалось только побежать по лестнице, прыгая через три ступеньки. Он вынул из кобуры лазер. Стены опять задрожали: под землей проходил еще один поезд. И тут Джек увидел вспышку и услышал отчаянный крик. Чье-то тело упало. Секундой позже послышались шаги убегающих людей.

Джек вышел на середину аллеи и полыхнул лазерным лучом. Стоны и крики все еще были слышны.

Джек подошел к Рандольфу и его компаньонам. Рандольф зажег мини-ракету и бросил ее на землю. Вокруг стало светло. Джек увидел, что на земле лежит скорченный человек. Это был информатор Рандольфа.

„Долго он не протянет“, – подумал Джек. Один из компаньонов склонился над раненым. Кажется, это был продюсер Рандольфа. Он был полный и очень бледный. Такой бледный, как будто он никогда не выходил на улицу и не видел солнечного света. Рандольф посмотрел на Джека и сказал:

– Спасибо.

Джек пожал плечами. Он все еще держал свой лазерный пистолет в руке.

– Это не лучшая часть города, – Шторм с иронией повторил только что услышанную фразу. Продюсер вздрогнул:

– Это ведь наши слова, не правда ли, Рандольф?

– Заткнись, Дикстра! Раненый громко вздохнул:

– Скотт, наклонись, я тебе кое-что скажу. Рандольф наклонился. Джек сделал вид, что совсем не слушает его.

– Я знаю имя... того человека... который выжил в Песчаных Войнах. Он наемник... у него свое оружие...

Джека обдало холодной волной. Господи, кого он собирается назвать? Идиот! Кретин! Старый осел! Но Джек не мог себя выдать и внешне оставался спокойным.

– Он известен как Обладатель Пурпура... Зовут его Кэвин. Это все, что я знаю. Все, что я когда-либо знал.

Голос человека совсем затих. Скотт Рандольф, может быть, еще и услышал что-то, но Джек не слышал больше ничего. От внезапного шока он почему-то часто моргал. Где-то далеко послышался рев сирены. Ну, конечно, полиция. И, конечно, как всегда, поздно.

Оказывается, Пурпур не был сыном воина, как Джек думал всегда. Оказывается, у него было такое же горькое наследство, как и у самого Джека. Кто-то из людей Рандольфа положил ему руку на плечо:

– Спасибо, мистер. И все-таки нам всем лучше побыстрее убраться отсюда.

Джек кивнул, пошел быстрым шагом, а потом перешел на бег. Когда он уже свернул за сараи, репортер окликнул его:

– Эй, подожди минутку! Кто ты? Кто ты такой?

Кто он? Кто он такой на самом деле? Джек открыл машину и включил компьютер. Кто были все они – сироты Песчаных Войн?

Святой Калин из Блуила спустился с медитационной башни и тяжело опустился на диван. Годы давали о себе знать. Он махнул рукой своему секретарю Бигглу: сегодня тот ему был не нужен.

– Оставь меня одного, – сказал Калин. – Я хочу подумать.

Секретарь тихо удалился, прикрыв за собой дверь. Калин тихо улыбнулся. Он положил ноги на древний полированный дубовый стульчик, когда-то давно привезенный с самой Земли. Святой Калин всегда ощущал особый дух, исходящий от этой вещи.

Ему необходимо было обдумать последние события. Какое-то неопределенное дурное предчувствие, возникшее в его душе довольно давно, в последние дни стало предельно острым. Он вспомнил, как император Пепис, его старый друг, обошелся вчера с ним и с Джеком Штормом.

Это было неправильно и неблагоразумно. Пепис обязательно должен был знать все, что происходило в Лазертауне, и услышать это он должен был от человека, непосредственно участвовавшего в событиях. От своих людей Калин знал, что император отказывает Джеку Шторму в аудиенции. А ведь Джек был единственным, кто видел археологическую площадку Лазертауна целиком, то есть до того, как ее разрушили. Что же Джек знал из того, чего не знал сам Калин?

Он потер лоб и откинулся на спинку дивана. Ему опять вспомнился этот рыцарь и Элибер вместе с ним. Святой Калин понимал, что Пепис думает о Джеке не больше, чем о других своих пешках. А это была серьезная ошибка.

Джек Шторм... Калин моргнул. Его люди так и не смогли узнать о нем ничего. Ни о нем самом, ни о его фамилии. Шторм... Шторм... И все-таки, за этим скрывалось нечто большее.

Горен внимательно осмотрел реабилитационную комнату. Четверым из его пациентов было предписано загорать под искусственным солнцем, купаться в бассейне с минеральной водой и отдыхать среди оранжерейной зелени. Один из них сейчас оживленно разговаривал с самим собой, но на лице у него все-таки было выражение спокойствия и удовлетворения.

Реабилитационный техник улыбнулся. Ему нравилась его работа, и обычно он вносил в компьютерную память отличные прогнозы.

Он не удивился, когда напарник, подошедший к нему, сказал:

– Я отойду на минутку, а ты последи за экранами.

Горен согласно кивнул, и охранник вышел. Горен взглянул на мониторы. В госпитале все было спокойно, и он стал наблюдать за человеком, который все еще разговаривал с самим собой. Интересно... а что, если он разговаривает не с самим собой, а с воздухом? Горен любил фантазировать. Он откинулся на спинку стула и стал печатать на компьютере свои импровизированные заметки.

Вдруг на одном из экранов безопасности что-то мелькнуло. Горен обернулся и посмотрел на мониторы: кто-то кошачьей походкой пробирался по главному коридору, то и дело останавливаясь и читая надписи для медицинских тележек на полу.

Пальцы Горена застыли на клавиатуре. По инструкции он должен был срочно включить тревогу, но пока он не сделал этого: он не был уверен в том, что по коридору движется кто-то из своих – кто-то из сотрудников или пациентов. Этот неизвестный явно пробирался к кабинетам главных врачей и администрации. Горен подумал и все-таки нажал кнопку тревоги, все еще продолжая смотреть на мониторы.

Черт! Он ведь знал этого человека! Горен быстро переключил управление реабилитационной комнаты на автоматический режим и выскочил за двери. Ему надо срочно найти и остановить его!

Он вбежал в комнату персонала и дрожащими руками включил экран коммутатора. Экран загорелся. Горен моргнул.

– Что случилось?

– Он здесь. Он вернулся! Он ищет записи!

– Ты это о ком? – женщина с острым носом непонимающе нахмурилась.

Горен попытался успокоиться. Несколько раз он глубоко вздохнул.

– Тот замороженный, которого ты вытащила из покинутого корабля и разморозила. Слышишь, он здесь!

– О Боже! – в ее голубых глазах промелькнул испуг. – И ты говоришь мне об этом вот так, по открытой линии связи? Но он все равно ничего не найдет. Мы позаботились об этом.

– Ты уверена?

Она пристально посмотрела на Горена. Ему пришлось отвернуться.

– Тебе придется самому убрать его отсюда. Не стоит обращаться в полицию. Вполне может быть, что за ним следят. Тебе помогут в этом другие медики.

– Это все? – сухо спросил Горен.

– Пока да, – экран монитора погас.

Горен должен был спешить. Он быстро отыскал необходимые лекарства и свободную тележку и отправился в центр, туда, где хранились записи, а значит, и находился непрошеный гость.

...Джек почувствовал что-то неладное. Может быть, он услышал близкое дыхание или музыку, действующую на подсознание. Он просмотрел все файлы. Они были пустыми, то есть стертыми. Сам Джек не помнил ничего ни о себе, ни о своем лечении. А сейчас что-то было не так. И Джек наконец-то понял – что: за ним кто-то следил.

Вполне возможно, что это была служба безопасности госпиталя, но Джек в этом сомневался: они бы сразу схватили его за шиворот и вытолкнули отсюда. А тот, кто сейчас следил за ним, явно решал, что он будет делать.

Джек не паниковал, хотя сердце его стало биться гораздо чаще. Он не находил никаких материалов. Ничего – о двух годах его пребывания в госпитале. Он решил просмотреть записи об обслуживающем персонале. Если сам он ни в каких документах не значился, то врачи и сестры наверняка должны были быть перечислены все.

Он вызвал на экран списки. Имена врачей и медицинских сестер были ему как будто знакомы, лица – нет. Джек на секунду прикрыл глаза и как-то забыл, что сейчас за ним наблюдают. Дело обстояло плохо. Он понял, что так и не сможет узнать ничего нового о своей жизни в первые годы после спасения из ледяного ада. Он выключил компьютер, отодвинул в сторону стул и направился к выходу. За дверью тихо шевельнулась какая-то тень. Джек прыгнул, схватил наблюдавшего за ним человека и бросил его на пол. Злость только увеличила его силу. Увеличила почти так же, как это делал боевой скафандр.

Мужчина в сером дергался от боли и задыхался. Джек выбил рукой воздушную иглу из руки Горена и спокойно подумал: что было бы с ним, если бы он не успел сделать этого? Был бы он мертв или только усыплен?

– Что ты здесь делаешь? – спокойно спросил Джек. Человек дернулся под рукой. Тот осторожно надавил ему на горло. Человек задыхался.

– Я... я... меня зовут Горен.

– Нет, – сказал Джек терпеливо. – Я не спрашивал, как тебя зовут. Я спросил, что ты делаешь здесь?

– Я... я не понимаю.

– Ты знаешь меня, – Джек слегка нахмурился. – Мне кажется, что я тоже тебя припоминаю. Да. Точно. Это ты проводил окончательный осмотр перед моей выпиской. Спасибо тебе за Кэрон. – Кэрон был отличной лечебницей. Там Джек провел целый год, успокаивая душу и приводя в порядок свои нервы и свой рассудок.

– Я так благодарен тебе за это, что даже не убью тебя.

Джек сжал горло еще сильней. Кожа Горена посерела, у рта появилась белая пена.

– Я... я... я не могу ничего сказать тебе.

– Почему? Что было со мной? Где все записи?

– Их нет. Ничего не осталось.

– Но кто-то ведь знает об этом? Скажи мне, кто?

– Не могу. Убей меня, не могу. Я никогда не скажу тебе этого.

Джек ослабил руку. Было ясно, что его пребывание в госпитале окружили глубокой тайной. Тайно спасли. Тайно разморозили. Вот почему его до сих пор не считали ветераном. А для чего надо было все это делать, Джек понять не мог.

– Ты мне должен будешь хоть что-то сказать, если захочешь, чтобы я тебя не убил.

– Я скажу тебе точно только одно. Ты ничего здесь не найдешь. Все стерто и изменено. Даже твой разум и твое имя.

– Ты о чем?

– Они разморозили тебя. А мне ты попался только через год. Некоторые органы... нельзя было восстановить, поэтому их заменили. Знаешь, считалось, что все рыцари погибли.

– А имя? Ты знаешь мое имя?

– Я не знаю! Мне никогда не называли его.

– Почему?

– Потому что никого больше не было. Честное слово, мистер, дай мне дышать, отпусти шею...

Джек еще сильнее сжал руку. Вот так. Даже имя. Даже его имя было поддельным. Он оставил санитара без сознания на стерильном полу госпиталя в луже мочи, которую тот напустил от страха.

Джек бежал по лабиринту коридоров, на этот раз избегая камер, так, как его учила Элибер. Его движения – движения хорошо натренированного рыцаря – были точны и грациозны. Уж этого-то у него не мог отнять никто.

Уинтон все еще обедал в большом светлом кафетерии, когда его передатчик запищал во внутреннем кармане. Он улыбнулся своей секретарше, сидящей рядом с ним, положил вилку и отодвинул стул.

– Но, Уинни, ты ведь еще не поел!

Он насмешливо похлопал себя по животу:

– Я регулирую количество калорий, моя дорогая! Увидимся позже?

Она обиженно надула губки:

– Если я успею.

Уинтон еще раз улыбнулся.

– Ну – тогда в другой раз.

Он вышел из кафе и направился в офис, расположенный тут же, неподалеку.

Войдя в офис, Уинтон опустился в глубокое кресло и сразу же включил компьютер.

– Сэр?

– Да, я уже здесь.

– Субъект слежки вернулся. Мы подготовили полный отчет.

– Он мне нужен сейчас.

– Сейчас? – голос удивленно дрогнул. Одна минута такого разговора стоила очень дорого.

– Сейчас, – подтвердил Уинтон.

– Субъект сегодня побывал на окраине, где разыскивал Баларда, а потом посетил госпиталь.

Уинтон промолчал, и его собеседник решил уточнить:

– Алло, сэр, – вы ведь на связи?

– Да, продолжайте.

– Субъект беспрепятственно проник через системы безопасности госпиталя и вышел обратно. Все обошлось без инцидентов.

– Это все?

– В общем да, сэр. У нас готов полный рапорт о звонках, контактах, местонахождении.

– Спасибо, – Уинтон отключил связь и откинулся на спинку кресла. Теперь он знал о „Летучем Голландце“ все. Последний оставшийся в живых рыцарь с Милоса и Джек Шторм оказались одним и тем же человеком. Уинтон опять включил экран коммуникатора. На нём появилось аккуратно выбритое лицо немолодого мужчины.

– Добрый день, – Уинтон нетерпеливо пробарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я думаю, что вам придется уделить больше времени вопросу о Битии.

– Хорошо, – ответил джентльмен. Он был явно удивлен, но лишние вопросы задавать опасался. Уинтон опять отключил связь и сделал последний вызов.

– Сэр?

– Вы нашли файлы, которые мне нужны?

– Еще вчера. Информация внесена в память вашего компьютера. Вы можете познакомиться с ней сейчас же.

– Хорошо. Очень хорошо.

Уинтон откинулся на спинку своего стула и первый раз за день улыбнулся. С помощью Песчаных Войн он уже сверг одного императора, а сейчас собирался свергнуть другого, но только не так скоро. Планы Уинтона шли гораздо дальше. Он хотел захватить власть во всем Доминионе, Триадского Трона ему было мало.

Лаборатория холодного сна немногим отличалась от обыкновенного морга. Тела, прикрытые пластиковыми покрывалами, лежали на столах, через трубки в вены вводились какие-то растворы. Правда, здесь было гораздо холоднее, чем в морге, и работникам приходилось носить специальную одежду.

У Джека от холода мурашки поползли по спине. Он ненавидел этот сон – бесконечный сон в холоде, и даже ходить по этой лаборатории ему было неприятно. Костюм, конечно же, был не его. Джек, как смог, замаскировался под работника лаборатории, и единственное, что его сейчас беспокоило, так это сознание того, что он подвергает опасности жизни спящих людей. Он ведь ничего не понимал в этих бесконечных трубках и жидкостях, кочующих по ним, и просто ходил, подражая работникам, которые бесстрастно и аккуратно выполняли свои обязанности.

На минуту Джек остановился у тела красивой, молодой еще женщины. Сейчас ее кожа была бледна и почти прозрачна. Сквозь нее очень хорошо виднелись тонкие голубые вены. Черты неподвижного лица были отточенно-аристократичны. Интересно, что она делает здесь? Очень уж сильно отличалась эта леди от других людей, пожелавших провести часть жизни в холодном сне. В основном здесь находились рабочие или солдаты, не нашедшие ничего лучшего, как скоротать тут время до истечения срока своих кабальных контрактов. Может быть, она тоже от кого-то скрывается? Или же просто решила пережить своих, сейчас уже пожилых сверстников? Джек долго смотрел на нее и вдруг заметил напряженное движение глазных яблок под веками. Вот так! Даже в холодном сне она продолжала видеть свои бесконечные сновидения. Джека передернуло от ужаса: он вспомнил мучительный холод своих собственных снов.

За лабораторией располагался офис. До него-то и добирался Джек. В общем-то, он проник уже достаточно далеко, сумев не встревожить службы безопасности. До цели оставалось немного. Он подумал, что Элибер останется им довольна, когда он расскажет ей о своем походе. Только бы ему удалось разыскать всю нужную информацию!

В лаборатории раздался дребезжащий звонок. На сегодня осмотр был закончен. Работники отошли от приборов и быстро вышли в коридор. Джек затаился и прижался к стене. Камера безопасности, не заметив его, двинулась дальше. Да и кто мог подумать, что кому-то понадобится проникать в лабораторию холодного сна!

Только Джек да еще совсем немногие люди знали, что далеко не все находятся здесь по собственной воле. Многие были жертвами похищений. Их документы фальсифицировались. Так что в замороженном виде хранились здесь не только тела, но и сама мешающая кому-то человеческая воля.

Джек сделал несколько быстрых шагов, потом прижался к стене и подождал, пока мимо него проедет камера безопасности. Он здорово дрожал, хотя и был в костюме: температура падала очень быстро. Теперь ему стало ясно, почему работники так поспешно покинули лабораторию.

Джек рванулся к двери во внутренний офис, охраняемый легионом спящих мертвецов. Дверь открылась от слабого толчка. В общем-то, это и понятно: от кого было ее запирать?

В комнате за дверью воздух был гораздо теплее. Джек перестал дрожать. Женщина, сидящая за компьютерным пультом, сердито крикнула на него:

– Ты что делаешь? Уже включено окончательное замораживание! У нас сейчас будет гора трупов!

– Тогда у вас возникнут серьезные неприятности, – спокойно ответил Джек, стягивая капюшон.

Женщина повернулась к нему лицом. Она была некрасивой, даже уродливой. Несмотря на рыжие волосы и веснушки, в ее лице чувствовалось что-то восточное. Она тут же сделала попытку вызвать службу безопасности, но Джек схватил ее за руку и спокойно сказал:

– На твоем месте я бы этого не делал.

Глаза женщины презрительно сузились. Она откинулась на спинку удобного пластикового стула. Джек все еще держал ее за руку.

– Что тебе надо? – спросила она.

– Я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы. Вопросов было бы больше, если бы у меня было время. Четырнадцать месяцев назад я попал сюда в качестве наемного рабочего.

Женщина обиженно надула губы, потом, подумав, попыталась выдавить из себя улыбку.

– В то время я здесь не работала.

– Значит, в то время здесь работал твой отец или брат. Мне все равно, кто.

Джек отключил компьютер и только потом отпустил ее руку. Женщина испуганно придвинулась к стене:

– Если ты знаешь того, кто работал здесь в то время, ты знаешь и то, что его убили. Это действительно так. Здесь работал мой отец, – помолчав, сказала она.

– Его убили из-за меня, – ответил Джек.

Ее глаза потемнели. Джек проследил за ее взглядом и заметил ручку лазерного пистолета, либо пленкой, либо магнитом прикрепленного прямо под крышкой стола. Джек подошел ближе, на расстояние, достаточное для того, чтобы успеть перехватить ее руку, если она попытается стрелять.

– Кто ты? – спросила она.

– Я – рыцарь Доминиона.

– Значит, это ты, ублюдок! – выдохнула она и яростно плюнула в его сторону. – Я тебе ничего не скажу.

– Думаю, что скажешь. Там, в лаборатории, есть парочка свободных мест... Ты же знаешь, если тебя замораживают без предварительной подготовки, портится кровь, отмирает кожа, разрушаются клетки мозга...

– Ты не посмеешь сделать этого!

– Почему же? Ведь мне все равно. У меня есть костюм. А следующая смена работников придет сюда ой как не скоро. Тебя обнаружат только через несколько часов, когда будет поздно. Тем временем я успею просмотреть все файлы и найду то, что мне нужно.

– Мой отец никогда не заносил подобные вещи в компьютер. К тому же, меня убьют так же, как и отца, если станет известно, что я тебе все рассказала.

– Тебя бы постигла эта участь, если бы я был неосторожен, но я очень аккуратен – ты это видишь сама. Как бы иначе я оказался здесь?

Она хотела дотянуться до лазера, но нет – у нее не получилось ничего. Джек перехватил ее руку и крепко сжал. Она закусила губу и зло посмотрела на него. Потом, как-то очень уж вдруг, расслабилась.

– Хорошо, – сказала она, – я расскажу тебе то, что ты хочешь знать. Мой отец работал на „Зеленых Рубах“. О них ты наверняка ничего не слышал. Они специально поймали одного рыцаря из императорской гвардии и попытались доказать ему, что он не так уж неуязвим, как думает. Таким способом они хотели повлиять на Пеписа.

– Это все?

– Этого достаточно. Если ты знаешь о Зеленых Рубашках, ты мертв, как и мой отец.

...Из лаборатории Джек вышел абсолютно спокойно. Видимо, эта женщина специально освободила ему выход. „Наверное, она очень верит в этих мифических „Зеленых Рубашек“, – подумал Джек. Он снял костюм и бросил его на груду таких же возле входа в лабораторию.

– Джек, ты где?

Ответа не было. Эхо ее голоса отдавалось в бесконечных черных коридорах. Элибер резко остановилась и обернулась. Темнота, сгустившаяся вокруг нее, была темней самой темной ночи. Элибер кожей чувствовала эту темноту, липкую, как уличная грязь. Ей было страшно.

– Элибер! – кто-то звал ее. Но это был не Джек. Это был другой, очень знакомый ей голос. Это его она боялась так сильно. Элибер затаилась.

– Элибер! – голос раздавался уже совсем близко. Он постоянно приближался. Она вообще перестала дышать. Но сердце, как барабан, все еще колотилось у нее в груди.

– Элибер! Пришло время убивать.

Прямо возле нее! Мягкий голос нашептывал что-то прямо в ухо, она чувствовала, как теплое дыхание щекочет ее озябшую кожу. Элибер сильно, до крови, прикусила губу. Не кричать! Она не должна была выдавать себя Рольфу. Кажется, он не заметил ее в темноте. Во всяком случае, он стал медленно продвигаться дальше.

– Ты же знаешь, у меня есть _с_л_о_в_о, Элибер. И мне надо только произнести его. Элибер! Элибер! – голос становился тише. Рольф удалялся. Сейчас Элибер была одета во все черное. Кончиками пальцев она коснулась мягкой черной маски, плотно охватывающей ее лицо. Теперь она вспомнила, почему она находится здесь! Она пришла, чтобы кого-то _у_б_и_т_ь.

– Нет! – Элибер забилась в судорогах и закричала.

...Проснулась она в собственной комнате, на сырых, серых, грубо сотканных простынях. До сих пор ее колотило от страха. Трясущейся рукой она коснулась горящего жаром рта. Губы были в крови.

Элибер изо всей силы ударила рукой по выключателю. В комнате загорелся свет. Черт бы побрал этого Джека с его вечными ночными кошмарами! Кажется, такие кошмары теперь будут мучить и ее.

Минут через десять она перестала дрожать, села на кровати и, безучастно глядя перед собой, проговорила:

– Такие сны могут убивать!

Неужели же Рольф действительно только что был рядом с ней, искусно нажимая какие-то кнопки её подсознания? Неужели он и впрямь мог сделать её убийцей?

Элибер резко опустила ноги с кровати и встала. Кроме Джека у нее был еще один человек, которому она доверяла полностью. К тому же, он прекрасно разбирался в секретах души.

Джек внимательно посмотрел на императорский дворец. Он видел его совсем недавно. Но сейчас ему почему-то казалось, что что-то изменилось вокруг. А может быть, изменился он сам? В тот раз Элибер обвинила его в трусости. В том, что, с одной стороны, он боялся надеть на себя свой скафандр, с другой – боялся выгнать из него Боуги. Что ж, может быть, и так – он боялся. Джек заказал себе новый скафандр, заранее зная, что все равно никогда не наденет его. Последней надеждой узнать, кем Джек был раньше, кажется, оставался Боуги. Врачи изменили его память. Но о Боуги они не знали ничего. А Боуги был с ним на Милосе и все знал. Ему оставалось малое: разбудить Боуги и узнать о себе все. Конечно, это было очень рискованно, но больше у Джека не было никаких шансов.

Джек приставил к компьютеру ладонь для идентификации, и ворота открылись, пропуская его. Он отправился к себе, чувствуя, что там его ждет Элибер.

Траву недавно поливали, и она смешно хлюпала у него под ногами. Дверь в его комнату была открыта, и он, ничего не подозревая, вошел.

Он тут же пожалел о своей беспечности: навстречу ему встали три человека в полицейской форме.

„Полицейские, – подумал Джек, – все-таки не должны быть врагами, хотя Элибер всегда говорила иначе“.

– Капитан Шторм, добрый вечер, мы давно уже вас ждем.

Джек бросил свой мешок прямо у порога:

– Добрый вечер, джентльмены. Чем могу быть полезен?

Командир этой троицы – высокий мужчина с перекошенным носом, очевидно, гордился своим увечьем, в противном случае он давно сделал бы себе косметическую операцию.

– Я капитан Дреффорд. Император просил меня узнать, чем ты занимался во время отпуска.

Дверь за спиной Джека была закрыта. Двое других мужчин смотрели на него спокойно и вежливо. У левого, более щуплого и костистого, кроме полицейских значков на погонах виднелись и медицинские.

– Мой отпуск был дан мне императором на личные дела. Если Пепис захочет узнать, что я обнаружил, я буду рад еще раз просить его об аудиенции, – ответил Джек, совершенно не понимая, что происходит.

– Твой отпуск был дан тебе императором.

– Да. Он мне разрешил...

– Он тебе приказал, – поправил его Дреффорд. – Если ты не хочешь вспоминать... Мавор! – он подозвал к себе пальцем медика.

Маленький темнокожий мужчина подошел к Джеку и улыбнулся.

– Вам лучше сесть, капитан. Если вы упадете, вам будет очень больно.

Если бы дверь была открыта, Джек мгновенно бы убежал. Дреффорд и третий молчаливый полицейский схватили его за руки. К нему подошел Мавор с воздушной иглой в руке. По какой-то странной прихоти ума Джек вспомнил о психическом упражнении, которому он научился уже давно. Они много раз репетировали его вместе с Элибер. Джек прижал подбородок к груди, глубоко вздохнул и вспомнил о тех временах, когда император не обращался со своими людьми подобным образом.

Проснулся Джек с тупой болью в голове. Во рту остался неприятный медный привкус какого-то лекарства. Джек протер глаза и быстренько сел.

Он помнил! Господи, он помнил! Он вспомнил, что Мавор все-таки не смог вытянуть из него все. Он ничего не рассказал им о визите в реабилитационный центр. Кажется, он сказал что-то о лаборатории холодного сна да о Зеленых Рубашках. Нужно же было ему хоть что-то им рассказать!.. Он не мог иначе: его выкручивало наизнанку, когда он пытался что-то скрыть. Так действовал на психику этот жуткий препарат, который в него ввели.

Джек пошел в ванную, опустил голову в раковину с холодной водой, сполоснул рот и плюнул. Когда он посмотрел в зеркало, на своем бледном лице он увидел странное выражение покорного и грустного удовлетворения. Он ничего не сказал вслух. Полиция наверняка оставила здесь жучки.

Он жалел об одном: теперь он ничего не сможет сделать тем, кто его похитил. Сведения, о которых он рассказал вслух, под действием лекарства стерлись из памяти.

Джек стал неторопливо бриться. Его интересовал один простой вопрос: сможет ли он теперь доверять императору? Внезапно включился коммутатор в комнате Джека.

– Всем! Всем! Всем! Тревога! Попытка убийства в западном крыле императорского дворца!

Джек бросился к выходу, остановившись только для того, чтобы схватить свой лазерный пистолет. С какой-то новой острой любовью он взглянул на Боуги, но времени для того, чтобы надеть скафандр, у него не было. Западное крыло... место отдыха Пеписа! Джек выбежал на улицу.

На плацу высокий седоголовый человек уже объединял подбегавших людей в тройки и отправлял их в разные стороны. Джек узнал его: Обладатель Пурпура! Нет. Джек поправил себя. Его имя – Кэвин.

Но почему же, если он был рыцарем, он не сражался? Может быть, Пепис специально держал его рядом? Джек подумал: а не рассказал ли он Мавору о Кэвине? Он не мог этого вспомнить.

– Капитан! – окликнул его командующий. – Все этажи оцеплены. Но я хотел бы проверить еще и шестой выход на севере.

Джек кивнул и махнул рукой двум знакомым ему людям

– Фарел и Дэвид, пошли со мной.

Фарела Джек знал давно, с Дэвидом познакомился недавно. Оба они были смышленые и сильные парни. Фарел успел надеть костюм, а Дэвид, как и Джек, был вооружен только лазером. Северный выход скрывался в тени. Если бы убийца хотел убежать, он обязательно воспользовался бы именно этой дверью. Джек в этом не сомневался.

– Черт! – выругался Фарел. Кажется, он думал о том же.

Дэвид коротко спросил;

– Как мы туда попадем?

– Залезем! – ответил Джек и показал на крюк, прикрепленный к ремню Фарела. Фарел выстрелил, и крюк закрепился, прямо за балкон шестого этажа. Джек улыбнулся. Он полез первым. За ним карабкался Дэвид. Фарел в своем костюме шел прямо по отвесной стене. Забравшись наверх, они связались с Пурпуром. До Джека доносился приглушенный голос командующего: на шее у Фарела висел передатчик.

– Системы готовы.

И вдруг дверь северного выхода взорвалась. Минутой позже из проема вышли два человека.

– Не двигаться, – приказал Джек.

Они остановились. Один из них, мужчина в выцветших голубых штанах и великолепной голубого цвета робе шагнул вперед и сказал:

– Не стреляйте! Мы ничего не сделали.

Джек вздрогнул. Он узнал Святого Калина из Блуила. Худенькая фигурка спряталась за его спиной.

– Что вы здесь делаете? Только что была совершена попытка убийства.

– Я знаю, – ответил Калин своим звучным и сильным голосом. Видимо, когда-то он был красивым мужчиной. Во всяком случае, его лицо до сих пор сохранило остатки былой красоты. – Там, в коридоре лежит мертвый человек. Это репортер Скотт. Видимо, он встал у кого-то на пути.

Из-за спины Калина вышла Элибер.

– Я _э_т_о_г_о не делала, Джек, клянусь Богом, – сказала она.

Если бы Джек не оказался однажды вместе со Скоттом на той аллее в пригороде Мальтена, может быть, он и усомнился бы в истинности происшедшего. Но он хорошо знал, что у журналиста врагов было много. Так что то, что они имели сейчас, – являлось одним из возможных и закономерных исходов. Несколько минут все молча смотрели друг на друга.

– Я знаю, – тихо сказал Джек. Калин обнял Элибер и посмотрел на Джека с явным одобрением.

Полицейский, подошедший к ним, поздоровался:

– Капитан Шторм, доброй вам службы!

– Спасибо, – ответил Джек подчеркнуто спокойно.

Что-то Дреффорд долго работает сегодня, подумал он. В общем-то, он не должен был узнать офицера Полиции Мира.

– Эти двое чуть не пострадали, – сказал он и показал рукой на Калина и Элибер.

– Как император?

– Отлично. Все входы в его апартаменты были блокированы сразу, как только объявили тревогу. Но, с другой стороны, когда в доме убивают гостей, хозяева плохо спят. Святой Калин, разрешите представиться, я – капитан Дреффорд. Скажите, вы знали жертву?

– Да, это Скотт Рандольф, журналист. Он был вчера на торжественном обеде и брал интервью у Пеписа.

Дреффорд кивнул:

– Хорошо было бы найти свидетеля этого убийства. На труп накинули пластиковое покрывало. Джек осторожно спросил:

– Убийцу поймали?

– Нет, – сказал Дреффорд. – Правда, мы знаем, что он вылез через крышу. Будем надеяться, что нам повезло и его засняли наши камеры.

– А если на этот раз вам не повезло? – с любопытством поинтересовался Калин.

– Если нам не повезло, Пепису придется быть более осторожным, – Дреффорд устало потер рукой переносицу. – Впрочем, мы все равно скоро узнаем, кто этот убийца. Кстати, Ваше Святейшество, почему бы вам не взять эту молодую леди и не спуститься вниз? Не думаю, что вам будет приятно смотреть на медицинскую экспертизу, – он выдержал паузу, с каким-то сомнением посмотрел на Джека, Фарела и Дэвида и добавил: – Я думаю, что охрана здесь тоже больше не нужна. Передайте вашему командующему, что полиция со всем справится сама.

– Неплохая идея, – заметил Джек. – Я провожу гостей вниз. Вполне может оказаться, что ваша информация неверна, и убийца все еще бродит в этом крыле.

Калин еще раз с интересом посмотрел на Джека. Джек махнул Фарелу и Дэвиду, чтобы они шли вперед и доложили о событиях Пурпуру.

Калин улыбнулся:

– Ну, Джек, кажется, тебе пришлись по вкусу дворцовые интриги.

– Ни в коем случае.

– Джек, – сказала Элибер настойчиво и нежно. – Я клянусь тебе, что я не делала этого.

– Не волнуйся, я знаю, – еще раз ответил Джек.

Калин крепко обнял Элибер за плечи:

– Она волнуется. Именно поэтому она и пришла ко мне сегодня.

Они остановились у лифта и стали ждать, когда спустится кабинка.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил Джек.

– Я имею в виду, что я не знаю, делала я _э_т_о или нет, – тихо сказала Элибер.

– Но ты же мне сказала!

– Да! Но я имела в виду, что я не специально сделала _э_т_о...

– Тише! Не стоит говорить об этом здесь...

Калин кивнул в знак согласия. Двери лифта открылись, и он, поклонившись, уступил дорогу Элибер. Джек вошел вслед за ними.

– А где можно об _э_т_о_м говорить? – спросила Элибер.

Джек посмотрел на Калина и безразличным голосом сказал:

– Наверное, тебе надо сходить в церковь. Калин задорно улыбнулся ему в ответ.

Джек вместе с ними в церковь не пошел. Его немедленно потребовал в зал для аудиенций император Пепис. Калин спокойно посмотрел Джеку в глаза и сказал:

– Я присмотрю за ней. Сегодня она очень напугана.

Джек молча поклонился и проводил их взглядом. Это утро обещало довольно-таки жаркий денек.

– Джек! Я рад, что ты вернулся. Надеюсь, твой отпуск прошел хорошо? Джек нахмурился:

– Во всяком случае, я сделал все, что хотел, – сказал он, прекрасно понимая, что если он ответит по-другому, это сразу же вызовет подозрения полиции. Он ведь не должен был помнить ничего!

Рыжие волосы Пеписа снова шевельнулись, как наэлектризованные. Сегодня он выглядел очень бледным и усталым. Император внимательно посмотрел на Джека, потом – на стоящего тут же Пурпура.

– Я вызвал вас обоих сюда, чтобы сказать вам, что вы провалились.

Командующий наклонил голову и переспросил:

– Я прошу прощения, император? Пепис остановил его резким взмахом веснушчатой руки:

– Не перебивай! Я вообще-то совсем не из-за этого вас вызвал. Я сам виноват, что отослал охрану вчера вечером.

Командующий удивленно поднял голову. Это было новостью и для него, и для Джека.

– Зачем же вы это сделали, сэр?

– Я не хотел, чтобы за мной шпионили во время обеда. Конечно, Скотт был мне и другом, и врагом, но мы хотели пообедать с ним вдвоем, так, чтобы нам не могли помешать ни охранники, ни Полиция Мира, – Пепис вздохнул. – Ну вот. К сожалению, Скотта убили... Как знать... Может быть, когда-нибудь он и простит меня...

– Скотт так же, как и вы, хотел власти, – спокойно заметил Джек.

– Возможно, – Пепис попытался пригладить рукой волосы, по от этого они еще больше наэлектризовались. – Скотт хотел рассказать мне одну историю, но, к сожалению, он не успел ее закончить. Начиналась она с одного довольно-таки интересного имени, имени Джона Уэсли Кэвина.

Загорелое лицо командующего побледнело.

Император тяжело опустился в свое кресло.

– Нет, – пару минут подумав, сказал он. – Не думаю, что Скотт мне лгал. Но это было для меня интересной новостью. Вдруг у тебя появились и имя, и прошлое, командующий Кэвин. Объявим об этом? А может быть, отпразднуем? Или же попросить тебя уйти в отставку и исчезнуть с моих глаз? А может быть, мне оставить тебя на службе и каждый день опасаться предательства в собственных стенах?

Хотя Пурпур стоял в двух шагах от него, Джек почувствовал, как его мышцы напряглись. Командующий церемонно поклонился и тихо сказал:

– Ваше Величество, вы мне можете дать имя, если хотите. Но о моем прошлом не знает никто. Никто, кроме вас, никогда не узнает, что я уцелел в Песчаных Войнах и выжил. В то время я еще не был гвардейцем. Я прилетел сюда на грузовом корабле, а когда мой брат умер, украл его вооружение. До сегодняшнего дня никто об этом не знал. И, я думаю... – он тихо посмотрел на императора, потом перевел взгляд на Джека. – Я думаю, что вы меня не выдадите.

По спине Джека полз холодный пот. У него не было слов. Боже мой, значит, Пурпур видел, как его родина попала в руки траков!

Пепис положил ладони на резные набалдашники кресла. Его пальцы дрожали.

– О Боже! – сказал он. – Ведь в те времена ты был совсем маленьким мальчиком!

– Да, – ответил Кэвин. Император задумчиво поднял бровь:

– Хорошо. Пусть будет так. Я объявлю об этом завтра же. У тебя будет имя. Капитан Шторм, согласен ли ты быть моим свидетелем?

– Да, Ваше Величество!

– Отлично. Вы можете идти... Кстати, командующий...

– Да, Ваше Величество?

– Я надеюсь, что сейчас я не делаю ошибки?

– Нет, Ваше Величество, вы не делаете ошибки, – Пурпур поклонился, и они вышли в коридор. За дверью друзья остановились:

– Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь называть тебя Джон Уэстли, —тихо сказал Джек.

– Можешь называть меня просто Кэвин, —ответил Пурпур. – Меня уже так не называли лет двадцать пять.

Джеку очень хотелось спросить Кэвина, что происходило в последние дни на его родине, но он смолчал.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказал Пурпур.

– Спасибо, – кивнул Джек. – Кстати, ты знал, что Калин и Элибер находятся в здании?

– Конечно. Правда, я не знал, что Пепис отпустил собственную охрану. Я видел, как Калии и Элибер входили, потому-то я и послал тебя к шестому подъезду. Кстати, ты слышал, что Полиция Мира дала убийце уйти через крышу?

– Полиция позволила убийце уйти?

– На крыше не было охраны. Я доложу об этом Пепису. Но не сейчас. Сейчас этого делать не стоит. Я не хочу, чтобы Полиция Мира думала, что я наступаю ей на пятки.

Джек кивнул. Ему хотелось о многом рассказать своему другу, но Кэвин был человеком императора, а Джек все еще не мог забыть о том, что люди императора сделали с ним этой ночью.

– Как же это все-таки хорошо – иметь собственное имя! – Кэвин похлопал Джека по плечу, улыбнулся на прощание и ушел.

Джек с удивлением посмотрел ему вслед. Как же Кэвин, в то время совсем еще ребенок, сумел выжить? Да не просто выжить! Он стал наемником, потом – рыцарем и обладателем скафандра, который по праву считался антикварным?

Неизвестно... Джек покачал головой, потоптался еще немного на месте и отправился к себе в комнату. Если ему повезет, сейчас он сможет спокойно поспать хотя бы несколько часов и отдохнуть от лавины беспрерывных событий, обрушившихся на него за последние дни.

Элибер сидела на полу, скрестив ноги. Джек не обращал на нее внимания. Он распорол Боуги и вывернул его наизнанку, проверяя, все ли в порядке в скафандре. Конечно, он мог бы сделать это и в мастерской, но все-таки предпочел разобраться со своим обмундированием дома.

– Я думаю, что тебя это не касается, – сказал он Элибер, хмурясь.

Он проверил, прочно ли закреплен оптический карабин, и заметил, что тот немного болтается. Джек аккуратно закрепил его.

– Меня это не касается? Или ты мне больше не доверяешь?

– Ты мне сказала, что не убивала Скотта, и я верю тебе, – он внимательно посмотрел на нее. – Полиция Мира попыталась стереть мою память. Так что того, что не должен помнить я, лучше не знать и тебе.

– Странно... Разве кто-нибудь смеет таким образом обращаться с людьми императора?

– Как знать. Может быть, Пепис сам отдал приказ?

– А если Пепис не отдавал такого приказа? Тогда кто? Может быть, Уинтон?

– Может быть.

– А Скотт? Как ты думаешь, почему его убрали?

– Не знаю. Скорее всего, он перешел кому-то дорогу!

Элибер посмотрела на новый костюм.

– Ты что, собираешься заменить этим Боуги?

– Нет. Не собираюсь. Я хотел сделать это, но, похоже, Боуги – мой единственный шанс узнать, кем я был раньше.

– То есть? Что ты имеешь в виду?

Джек замолчал, торопливо обдумывая, как бы это лучше все ей объяснить. Они так и не успели поговорить после его возвращения.

– Меня не должны были размораживать. Они обнаружили меня случайно, потом – спасли и спрятали. Правда, восстанавливая мой мозг, они нарушили память. Теперь я даже не знаю – мои ли это воспоминания. Вполне может быть, что мне их имплантировали.

– Что ты имеешь в виду?

– Никто не должен был остаться в живых после Милоса.

– Послушай, но кто все-таки тебя нашел?

– Не знаю. В госпитале ничего нет. Все стерто. Меня лечили под вымышленным именем. Почему? Да потому, что я – выживший рыцарь, и я не должен помнить, кто я на самом деле.

– Но ты же видишь сны и во сне все помнишь!

– Правильно. Но для тех, кто меня оживил, я теперь помеха.

– Для кого? Для Уинтона?

– Может быть, и для него. У Триадского Трона полно врагов.

– Послушай, Джек, – Элибер задумчиво посмотрела на него, – что же ты теперь собираешься делать?

– Пока ничего. У меня слишком мало информации. – Джек осторожно погладил свой скафандр. – Зато я знаю, что Боуги был со мной на Милосе. Вполне может быть, что тогда он был жив, а я его не слышал. Может быть, он и сможет объяснить мне, кто я и откуда я.

– Выходит, ты даже не Джек Шторм?

– Может оказаться и так. Хотя в некоторых вещах я почти не сомневаюсь, Я знаю, что я был сыном фермера на планете Дорманд Стэнд, – он печально вздохнул. – Они не смогли лишить меня этих воспоминаний, хотя часто мне кажется, что они все-таки пытались это сделать.

– А ты все это время думал, что потерял память из-за того, что тебя заморозили?

– В общем-то, это так и есть. А в реабилитационном центре они еще и имплантировали в меня другую персону.

– Но для чего? Кому понадобилось заниматься всем этим?

Их глаза встретились.

– Не знаю, Элибер. Возможно, они сделали это, чтобы защитить себя. А может быть, старались защитить меня. Кстати, вполне возможно, что они запрограммировали меня точно так же, как и тебя – _у_б_и_в_а_т_ь.

– Джек, но твои сны...

– Элибер, но я ведь постоянно контактирую с Боуги. Вполне возможно, что это его воспоминания о Милосе. Кажется, мне надо как можно чаще с ним общаться.

Элибер заложила свой медно-красный локон за маленькое ушко. Джек почувствовал страшное желание поцеловать ее. Нет... не сейчас... Он даже обрадовался тому, что между ними на полу лежит груда инструментов.

– Ты должна мне помочь, Элибер. Ты должна помочь мне разбудить Боуги, а потом проконтролировать его.

Ее нижняя губа неуверенно дрогнула:

– Я... я...

– Что-то не так?

– Нет, нет, все нормально. Я сделаю все, что смогу. Просто после того, что произошло в лаборатории сна, и после этой истории с Полицией Мира я совершенно перестала понимать, кто друг, а кто враг, – она встала. – Мне пора идти. Калин ждет меня.

– Ты много времени проводишь с ним, Элибер. Может быть, ты собираешься принять его веру? Она поморщила нос и хихикнула:

– Это я-то? Уличная хулиганка? Ни за что. Знаешь, его секретарь Биггл здорово действует на нервы Пепису. А я бы вполне могла его заменить. Я ведь неплохо разбираюсь в компьютерах.

– За твои проделки с компьютерами в результате упрячут за решетку и тебя, и его, хоть он и святой. Честное слово, Элибер, мне придется предупредить его об этом. Она нерешительно остановилась в дверях.

– Джек...

– Что?

– Да нет, в общем-то, ничего. Не обращай внимания. Действуй, как мы с тобой договорились. Начинай медитировать. Буди Боуги.

– Я уже начал. Вот-вот тебе придется подключиться. Кстати, я встроил в перчатку пулемет. Для разнообразия. Так что в дальнейшем я буду убивать, а ты проводить расследования.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Но почему бы не попробовать?

– А если я сожгу их мозги?

– Не думаю. К тому же, ты можешь усовершенствовать свой талант.

Она отрицательно покачала головой.

– Забудь об этом, Джек, я же тебе говорила, что я или _у_б_и_в_а_ю, или _н_е_т. Больше я не могу ничего.

– Или все, или ничего! – насмешливо пробормотал Джек ей вслед, но Элибер его уже не слышала.

С экрана коммуникатора на Калина смотрело чуть полноватое добродушное лицо Биггла с абсолютно бесхитростными и искренними глазами.

– Биггл, ты должен производить хорошее впечатление на Пеписа. Ты ведь знаешь, нам нужно получить разрешение для путешествия на Битию. В конце концов, если там могут находиться раввины, то почему этого не можем мы? Ты не должен обходить этот вопрос только потому, что императору он неприятен.

Элибер сидела тут же, забравшись в кресло с ногами. Она улыбнулась, услышав нотки негодования в голосе Калина. Элибер не любила Биггла. На ее взгляд, он был человек скользкий.

Калин вздохнул.

– Послушай, Биггл, представь себе, что ты капля воды, а Пепис – скала, и действуй. В конце концов ты добьешься своего.

– Да, Ваше Святейшество. Но вы забываете о том, что на императора оказывает огромное давление Конгресс Доминиона.

– ?

– Они увеличили свой бюджет в два раза и рассчитывают на то, что Триадский Трон восполнит дефицит.

Калин постучал пальцем по столу. В общем-то, это обстоятельство объясняло напряженность, возникшую в их отношениях с императором.

– Траки тоже сердиты на Пеписа. Посол Дерл требует еще одной аудиенции.

– Вот так? Это будет уже третья аудиенция за один месяц. Биггл кивнул:

– Я попробую напомнить ему о нашем визите на Битию, когда у него будет хорошее настроение.

Калин подумал про себя: „Нет, на это ты не надейся“, но вслух сказал:

– Запомни, главное – это настойчивость. И логика. Не забывай о последовательности, Биггл.

– Да, сэр, – ответил тот. Экран погас.

– Мне понравилось это сравнение: скала и капля, – сказала Элибер.

Священник улыбнулся:

– Конечно. Насколько я понимаю, сама ты живешь именно так.

Она пожала плечами:

– Наверное. Если это необходимо.

– А с Джеком это срабатывает? Она опустила ноги с кресла.

– Иногда.

Калин раскачивался в своем кресле:

– А как дела со сном?

– Ночую у себя.

Священник, несмотря на его годы, покраснел:

– Я не это имел в виду, юная леди, и ты прекрасно знаешь об этом. Я спрашиваю, мучат ли тебя кошмары?

– Кажется, да. Я... я не помню, что мне снится, но когда я просыпаюсь, кровать вся перевернута, простыни сбиты. Так что мои сны неспокойны.

Калин нахмурился:

– Думаю, что теперь уже ничем не смогу помочь тебе, Элибер, тебе придется думать самой.

– Никто ничего не сможет сделать с моим разумом!

– С твоим разумом уже сделали что-то. И ты будешь выполнять все приказы Рольфа, пока не уничтожишь код.

– Это невозможно. Если я уничтожу код, то я уничтожу и себя. Это как бомба замедленного действия. Только она заложена внутри меня самой. Ее нельзя трогать. Иначе я взорвусь вместе с ней. Рольф так сказал, – ее голос задрожал, и она замолчала.

Калии подошел к Элибер и обнял ее ласково, как ребенка.

– Успокойся, моя дорогая, – сказал он. Как ей помочь, он не знал.

Биггл стоял в зале для аудиенций и наблюдал, как к императору приближается посол Тракианской Лиги. Его всегда поражали траки. Вернее сказать, они приводили его в ужас.

Биггл смотрел, как меняются черты лица инопланетянина, и не мог понять, что обозначают эти перемены. Вид Дерла был страшен.

– Император, мы жаждем возмездия! – заявил посол. – Мы уже давно ждем, Пепис. Достоинство нашего народа унижено.

Рыжеволосый император слегка нагнулся вперед. Даже сидя Пепис был на три головы выше, чем стоящий перед ним трак.

– Возмещения за что, мой дорогой посол?

– Твоя память, как и твоя честь, слишком коротка, – Дерл немного помолчал, понимая, какое действие его слова должны оказать на присутствующих в зале. – Уничтожен наш военный корабль и его команда.

– Мы ведь уже обсуждали это раньше, – ответил Пепис, напряженно постукивая костяшками. А если бы я и согласился предложить вам какую-то мзду... чего бы вы хотели?

– Брать деньги в данной ситуации оскорбительно.

– Естественно. Но должен же быть какой-то способ возместить вам ущерб?

Посол отодвинул назад одну из своих многочисленных ног. Биггл, как зачарованный, смотрел, как одна за другой изменяются черты лица трака, как меняется на глазах эта чудовищная маска.

– Мы хотели бы получить с вашей стороны заверение, что такие инциденты в будущем не повторятся. В противном случае нам придется разорвать договор.

– Я уже дал вам однажды такое заверение, конечно, при условии, что с вашей стороны не будут повторяться подобные действия.

– К тому же, – продолжал Дерл, – владения лазертаунцев находятся на границе с нами. Мы хотели бы, чтобы подобных пограничных территорий не было вообще. Тогда опасность не угрожала бы никому.

„Ого! – подумал Биггл, внешне безучастно наблюдая, как Пепис резко наклоняется вперед. – Кажется – началось!“

– О каких территориях идет речь?

– Бития,император. Мы получили сообщение от нашего посольства в Битии. Нам сообщили, что Бития желает отсоединиться от Доминиона и присоединиться к Тракианской Лиге.

Биггл почувствовал звенящую напряженность, заполнившую воздух зала.

Пепис задумчиво почесал свой подбородок.

– Должен вас разочаровать. Наше посольство не получало таких заявлений.

– Может быть, – предположил Дерл, – ваши представители скрывают от вас правду?

– А может быть, ты сейчас лжешь мне? – спокойно ответил Пепис.

Все в зале охнули. Охранники посла придвинулись ближе к Дерлу.

– Я понял ваш ответ. Вы не позволите Битии отделиться. А жаль. Мы могли бы считать это частичным возмещением.

– Ты правильно все понял, посол Дерл. Бития – свободная планета, и мы не позволим вам ее захватить.

– Пусть будет так, – сказал Дерл. Он развернулся на своих многочисленных ногах, похожих на членистые лапки жука, и вышел из зала.

Биггл подождал, пока пресса покинет зал, и подошел к Пепису.

– Чего ты хочешь, Биггл?

– Я хотел узнать. Может быть, теперь, Ваше Величество, вы дадите нам разрешение посетить Битию, чтобы присоединиться там к нашему посольству и открыть представительство Уокерской религии на планете?

Зеленые глаза Пеписа удивленно расширились. Он засмеялся:

– Прекрасно, Биггл! Недолго же продержится там ваша религия! Давайте, летите, я не против! А теперь убирайся и не забудь передать Калину, что он гораздо больший дурак, чем я о нем думал.

– Спасибо, Ваше Величество! – поклонился Биггл, сияя от счастья.

– Ты даже не представляешь себе, куда вы собираетесь. А теперь иди. – Пепис встал и быстро вышел из зала, увлекая за собой многочисленную свиту собственных советников.

Биггл ликовал. Он решил сразу же сообщить эту новость Святому Калину. И еще ему очень хотелось, чтобы при этом присутствовала та молодая девушка. Вспомнив о ней, Биггл похотливо облизал губы: в скором времени он рассчитывал заполучить ее расположение.

Кто знает, может быть, уже сейчас, через минуту, она посмотрит на него не так презрительно?

Биггл торопился. Он свернул в коридор и вдруг с удивлением понял, что находится в нем не один.

– А-а! Вы здесь?! У меня есть отличные новости для вас. Поздравьте меня! – красный как рак от волнения и радости, он рассмеялся и расставил руки для объятия.

Биггл очень удивился, почувствовав какой-то странный раскаленный жар в груди. Он умер мгновенно, еще до того, как упал на пол.

– На нем нет следов убийства! – удивленно сказал Джек, упаковывая вещи и стараясь не глядеть ни на Калина, ни на Элибер.

– Я знаю, – тихо ответила ему Элибер.

– Экспертизой установлено, что и Скотт умер такой же смертью. На нем нет ни ожогов, ни следов от химических препаратов. Как будто он просто взял и взорвался изнутри. А теперь такое же произошло с Бигглом.

– Знаю.

Калин внимательно посмотрел на Джека. Тот не обращал на него никакого внимания. Он продолжал упаковывать свои вещи. Минут через пять Джек спросил:

– Ты ведь _э_т_о_г_о не делала?

Элибер сидела в кресле, поджав под себя ноги. Длинные прядки волос падали ей на лицо. Она не отреагировала на вопрос Джека. На него отреагировал старик.

– Послушай, Джек, она была со мной и во время первого, и во время второго убийства. У тебя нет никаких оснований думать, что она могла сделать такое.

– Не могла сделать или не сделала? – уточнил Джек. – К сожалению, мы не знаем, когда и как ее запрограммировали убивать. Список тех, кого надо убрать, спрятан в глубине этой милой головки, так что никто из нас не может знать, кто окажется следующим. Ты это прекрасно знаешь, Калин, и я знаю. Не имеет значения, что ты скажешь Пепису. Для него Элибер все равно всегда будет подозреваемой.

– Но почему? Ведь наше появление в том крыле дворца объясняется просто и ясно. Биггл меня вызвал, рассказал о предстоящей аудиенции Дерла, и мы, естественно, сами захотели поприсутствовать на ней. То, что Элибер обнаружила труп, – чистая случайность.

– Может быть. – Джек перевел взгляд на Элибер. Ее золотистые локоны по-прежнему падали на лицо и закрывали глаза. Глаза, которые Джек так любил... Иначе быть и не могло: ведь ее глаза были окнами в душу, которую он ценил и которой начинал бояться.

– Ты его чувствовала?

Она покачала головой и не то вздохнула, не то приглушенно застонала. Джек ждал.

– Элибер, делать нечего давай, взрывай и нас, – сказал он.

Элибер подняла голову и посмотрела на него:

– Я была почти уверена, что я _э_т_о_г_о не делала.

– Что?

Она повернулась к Калину:

– А вот теперь я не уверена. Я не любила Биггла, Ваше Святейшество. Он думал, что знает, почему я была с вами в Лазертауне и почему я с вами сейчас. Он был страшно похотлив. Мне кажется, я могла бы убить его. Не знаю... Может быть, меня так запрограммировали?

Калин задумчиво провел рукой по своей лысеющей голове:

– Элибер, ты вообще его не убивала! Я ведь был рядом!

– А что бы вы могли со мной сделать?

– Остановить тебя.

– Но ведь возможно, что тогда и вы тоже были бы мертвы, – тихо сказала Элибер. Джек встал.

– Вот потому-то император и будет ее подозревать, – сказал он Калину. – Это ведь известно: где вы, там кровь.

– Ты вспомнил о прошлом? – спросил Калин.

– Да, – тихо ответил Джек.

Калин опустил руки в карманы и пару раз прошелся по комнате. Его легкая голубая туника от каждого движения начинала развеваться, как стяг. Он вспомнил: когда-то давно Пепис назначил его расследовать одно преступление. Тогда его взяли в заложники. Но Джек спас его, убив многих преступников. Калин остановился, подошел к Элибер и кончиком пальца убрал волосы с ее лба.

– Джек прав, – сказал он ей. – Пепис будет подозревать меня, так же, как и тебя, – Калин устало вздохнул. – Вот так. Нам остается только одно.

Джек кивнул.

– Я знаю. Все это время вы должны быть вместе, что бы ни случилось.

Элибер встревоженно посмотрела на него:

– О чем ты говоришь?

– Единственный способ доказать, что ты не виновата, – найти человека, который запрограммировал тебя, и узнать, кого ты должна убивать.

– Нет! – Элибер встала. – Ты не сумеешь добраться до Рольфа. Он убьет тебя, Джек!

– Посмотрим, – Джек махнул на прощание рукой и вышел.

Рольф не питал никаких иллюзий насчет своей дальнейшей жизни в Мальтене. Три качества – ум, жадность и быстрота – правили его существованием. Потребности его не имели границ. Собственно, он давно уже имел все, что хотел. Но ограничения раздражали его.

По утрам он любил бродить по улицам в сыром городском тумане среди толп нищих, детей и попрошаек, как осторожный хищник среди беспечных жертв. Сегодня они опять обступили его. Те, которые его знали, убегали сразу. Другие шли за ним долго. Армия нищих детей, бежавших из разорившихся семей фермеров и фабричных рабочих, прибывала с каждым днем. Они торопливо бежали за ним. Их глаза светились надеждой, пальцы тянулись к карманам его брюк. Рольф улыбнулся: сквозь узкую, обтягивающую его одежду он хорошо чувствовал их прикосновения.

И вдруг он закричал па эту голодную толпу и схватил одного из оборвышей за руку. Ребенок заплакал от страха и упал на колени.

– Убирайтесь от меня все, – сказал Рольф. – Иначе я поотрываю вам руки.

Они разбежались быстро.

Вот так. Это было одним из его коренных развлечений. Рольф любил пугать детей. Он улыбнулся самому себе, но через секунду улыбка исчезла. Рольф понимал, что никогда больше он не найдет такого ребенка, как Элибер. Это его пугало. Ведь это и было одним из тех ограничений, которых он не мог выносить.

Задумавшись, Рольф направился в бар. Жаль, что случилось так. Он не должен был терять ее. Теперь Элибер постоянно сопровождал один из императорских рыцарей. Если бы он знал, как вернуть ее! Но для этого надо было убить ее напарника. Уже несколько месяцев он думал, как убить его и как убедить других в том, что это необходимо. Он искал союзников, которые могли бы помочь ему в этом деле. В принципе, он знал много влиятельных людей, но пока что-то не ладилось.

Рольф вошел в бар. Там было темно и тихо, только пара неизвестных о чем-то разговаривала в углу. Это было скверно: он не любил, когда ему мешали. В общем-то, конечно, это было ерундой: Рольф подкупил всю полицию в этом районе, но лишний раз привлекать к себе чье бы то ни было внимание не стоило. Разговор в соседней кабинке затих, как только Рольф сел рядом. Он заказал себе фрукты и молоко на завтрак.

Мускулы Рольфа были развиты отлично. Он старался всегда быть в форме. Быть в форме и быть безнаказанно жестоким – вот что он любил больше всего. Он любил крики боли, мольбы о пощаде, жалкие слезы в глазах слабаков. Глаза, из которых катятся слезы, были для него самым восхитительным зрелищем. Ну какой робот или какое животное могли воспроизвести этот жалкий, загнанный взгляд?

Слабаками были все, кроме Элибер. Первые два месяца она ни разу не заплакала. Крутая, такая же, как и он сам.

Еще девчонкой она волновала Рольфа как мужчину. Но он ни разу так и не смог прикоснуться к ней. Хотя, наверное, на свете не было ни одной девушки, которая так же притягивала его. Конечно, теперь она выросла и стала менее желанной, но, увы, все еще была соблазнительной.

Сегодня у Рольфа было отвратительное настроение. Когда подъехал робот-официант, выплескивая злость, он сильно ударил машину за ее медлительность.

Завтракал Рольф неторопливо. Он любил вот так вот, закусывая, поразмышлять о собственных делах. Сегодня он был свободен. Когда в будке зазвонил коммуникатор, это даже обрадовало его. Кто бы это мог быть? Он включил связь.

– Доброе утро, Рольф!

Монитор оставался темным. Рольф скривил губы и отодвинул стакан. Ему не нравились анонимные звонки.

– Кто это?

– Ты не видишь моего лица, а я вижу твое. Поэтому не стоит в такой ситуации показывать мне свой характер. Я хочу помочь тебе. Тебе нужен человек, который охраняет ту девушку. Ведь ты хочешь от него избавиться?

Глаза Рольфа сузились. Это было слишком странное совпадение. Аноним попал прямо в точку. Ровно минуту назад он думал именно об этом.

– Чего ты хочешь? – спросил Рольф.

– Я хочу помочь тебе.

– Цена?

– Ах да, я забыл! Ничего бесплатного в этом мире не существует! Нет! Мне не нужны деньги. Я действительно хочу помочь тебе. Ты ведь хочешь убить Джека Шторма? Он уже идет к тебе. Это я направил его.

Рольф напрягся.

– Он вооружен?

– Нет.

Рольф немного расслабился, но мышца на его правой ноге все-таки продолжала подергиваться.

– Где он меня найдет?

– Как где? Там, где ты сейчас сидишь.

Рука Рольфа дернулась, и стакан упал на пол.

– Что?

Из темного монитора раздался смех:

– Не волнуйся, мой друг. Он будет здесь только через пару часов. Так что у тебя есть время подготовиться.

– Спасибо за информацию, – сказал Рольф и выключил связь.

Джек осторожно вошел в бар, стараясь после яркой улицы привыкнуть к бархатной темноте прокуренного помещения. Рука его напряженно застыла на рукоятке лазерного пистолета. Он целый час следил за этим баром. Нет, никто не входил и никто не выходил из помещения. Кажется, в баре была засада. Открыв дверь, он упал на колени и быстро перекатился в дальний конец комнаты, стараясь не попасть под направленный на него лазерный луч. Дверь наполовину расплавилась, Свет потух. Джек затаился и спрятался за столом.

– Ты опоздал!

По голосу Джек не мог определить, где находится Рольф.

– Этого не может быть, – сказал Джек.

– Может. Все будет так, как я хочу. А хочу я получить назад Элибер.

– Рольф, я пришел как раз для того, чтобы поговорить о ней.

– Поговорить?

Краем глаза Джек заметил в темноте какое-то смутное движение. Он отскочил от стола и увидел, как лазер прожег его насквозь. Джек спрятался за кабинкой.

Его глаза никак не могли привыкнуть к темноте – слишком долго он простоял на ярко освещенной улице. Он поднял пистолет к подбородку и проверил заряд. И вдруг – увидел робота-официанта, который бесстрастно катился через зал в другой конец бара, чтобы принять у посетителя заказ или взять плату.

Рольф был там. Джек знал это точно. Улыбнувшись, он стал на колени. Чтобы Рольф не понял, что Джек знает, где он находится, Джек крикнул:

– Я хочу, чтобы ты отпустил Элибер. Я не знаю, как ты запрограммировал ее.

– Понятно! – засмеялся Рольф. – Люди стали умирать прямо под носом у императора?

Джек подождал, пока машина-официант остановится.

– Ты должен раскодировать Элибер.

– Серьезно? И много денег ты мне за это заплатишь?

– Может быть, Рольф. Может быть, за это я оставлю тебя в живых.

Робот медленно покатился по темной части бара и остановился возле кабины с лаконичной надписью: „Не беспокоить“.

—А может быть, ты хочешь знать, кто стоит следующим в списке? Ведь только так ты сможешь их спасти!.. Джек, а может быть, проще убить Элибер? Конечно, я могу ее остановить, но я этого не хочу. Зачем? Лучше уж я уничтожу тебя!

Джек выстрелил. Вывеска „Не беспокоить“ упала. Из кабинки послышался стон. Джек в три прыжка подскочил к Рольфу и увидел, что тот лежит на полу. Джек явно не рассчитал. Вместо того, чтобы ранить Рольфа слегка, он ранил его смертельно.

– У тебя очень мало времени, – сказал ему Рольф.

– У тебя тоже.

– Пусть я и не получу денег за те убийства, которые совершит Элибер, все равно, мне приятно сознавать, что она _н_е_к_о_н_т_р_о_л_и_р_у_е_м_а. Ведь ни ты, ни она не знаете, что делать. Пускай! Она заслужила этот ад. А если ты попробуешь помочь ей, ты убьешь ее. Ведь ты не знаешь программы.

– Тебе больно?

– Не очень, – ответил Рольф.

– Это хорошо, – сказал Джек. – Он приставил пистолет к колену Рольфа. – Кто будет следующей жертвой? Говори!

Глаза Рольфа расширились от страха.

– Кто угодно... Святой Калин из Блуила... он... затем... – из горла Рольфа пошла кровь. Он страшно захрипел и замер.

Джек убрал пистолет. Было уже поздно. Наверное, Рольф смог бы выжить, если бы Джек вовремя вызвал врачей. Но все-таки он не чувствовал себя виноватым.

Выходя, он подумал о Калине и Элибер. Какая-то странная дружба... Друзья... Убийца и жертва.

Пепис задумчиво посмотрел на огромные экраны. На них шумела огромная толпа народа, жаждущего поговорить с ним. Сегодня трансляция шла не только на Мальтен, но и на другие города, такие, как Форнекс и Ипсвич, а также и на другие планеты, входящие в Триад.

Пепис вздохнул. У него хватало проблем с Тракианской Лигой, Доминионом и Битией, а тут еще Калин. Сам-то Калин его не особенно волновал. Старик был слишком поглощен религией и спиритизмом, так что в убийствах он не мог быть замешан. Но девушка... Девушка – это совсем другое дело. Пеписа очень беспокоила ее связь с Джеком Штормом. Могла ли она быть убийцей? Полиция Мира постоянно говорила о ней как о каком-то неуловимом призраке. Ее местонахождение почти всегда было неизвестно, и это вызывало подозрения. Ходили слухи, что родом она из плохих районов Мальтена. Пепис почесал лоб.

Сейчас Пепис ждал Калина и Элибер, чтобы поговорить с ними в своем личном кабинете, хотя Полиция Мира была против этого. И все-таки убийцу нужно было найти как можно скорее. Вот поэтому-то Пепис и хотел побеседовать с ними у себя в кабинете. Он включил аппараты, читающие чужие мысли. К тому же, его кабинет был отлично защищен.

Пепис не очень доверял этим аппаратам. Гораздо больше ему нравились голосовые сканнеры, улавливающие изменения эмоционального состояния. Но на всякий случай он решил опробовать это новшество. Пепис не был консервативен в таких вопросах.

Представитель Доминиона всё ещё говорил о проблемах бюджета. Пепис решил восполнить дефицит. Сейчас он пойдет им навстречу. Зато потом, когда Доминион начнет разваливаться, он, Пепис, выступит как самый сильный и ответственный лидер. Председатель закончил речь. Пепис кивнул головой.

– Я рассмотрю ваше предложение, – ответил он. – Думаю, что завтра я смогу дать вам ответ. Пока же я хочу заверить вас, что Доминион и Триад всегда были союзниками, и ваши проблемы нам не безразличны.

Представитель Доминиона поклонился и вышел.

Императору оставалось решить две серьезные проблемы: проблему Битии и траков и проблему Калина и этой непонятной девицы. Как будто подслушав его мысли, в зал тотчас же вошли Святой Калин и рыжеволосая девушка.

Глаз Пеписа нервно дернулся. Нет, они не должны знать, что император нервничает. Пепис широко улыбнулся и встал.

– Калин, я рад тебе. Ты как раз вовремя. Юная леди! – он заметил, что девушка побледнела, но решил пока не обнаруживать беспокойства.

– Друзья, давайте перейдем в мой кабинет и поговорим там. По крайней мере, там мы можем выключить подслушивающие устройства и обойтись без полиции.

Он поднялся с трона и пошел в свой кабинет, сопровождаемый Калином, Элибер и вооруженными телохранителями.

Джек нетерпеливо ждал, когда его пропустят в кабинет императора. Охранник-полицейский смотрел на него явно недоверчиво, но из компьютера все-таки вылетел долгожданный маленький значок. Это был пропуск. Полицейский пожал плечами и передал его Джеку.

– Проходите, – сказал он и еще раз осмотрел Джека с ног до головы. Джек не сомневался, что капитан Дреффорд узнает о его прибытии не позже, чем ему удастся дойти до лифта. Он прицепил значок к воротнику и нажал на кнопку шестого этажа – там находился зал для аудиенций.

Пока все было спокойно. Лифт медленно двигался вверх, пол медленно вибрировал под ботинками. Джек машинально смотрел, как на табло скачут цифры нужных ему этажей. Ну вот. Приехали.

Что произойдет дальше? Успели ли Элибер и Калин добраться до дворца? Как сегодня чувствовала себя Элибер? Могла ли она контролировать себя? Джек откинул со лба волосы и пошел к залу для аудиенций.

Вдруг он услышал крик. Громкий крик в другом конце коридора. Джек развернулся и побежал на звук. На бегу он столкнулся с каким-то человеком, идущим навстречу, чуть не упал от удара и побежал дальше. Он узнал голос Элибер. Это она только что кричала. Джек остановился около личного кабинета императора и открыл дверь.

Элибер стояла на коленях. Рядом с ней, на полу, в какой-то неестественной позе лежал Калин. Он корчился от боли. Из ноздрей вытекали черные струйки крови. Пепис склонился над ним. Его наэлектризованные волосы шевелились от волнения.

– О Боже! – подумал Джек и стал пробираться через столпившихся у дверей рыцарей и полицейских.

Элибер подняла глаза. Увидев Джека, она спросила:

– Он мертв?

Пепис наклонился и взял Калина за запястье.

– Нет. Пока нет. У него прощупывается пульс. Сейчас сюда придут врачи, – и вдруг, без перехода, спросил: – Что ты с ним сделала?

– Я? Ничего. Это вы говорили об убийствах, спорили о Битии, об Уокерской религии... – Элибер сбилась и замолчала. Она поняла, что секунду назад обвинила самого императора. Тяжело вздохнув, она посмотрела на Джека.

Подошел Дреффорд и доложил:

– Ваши мониторы зарегистрировали эмоциональный и психический стресс, сэр.

Пепис опустил руку Калина. Тот тяжело, со свистом дышал.

Вдруг Джек вспомнил одетого во все черное человека, который совсем недавно являлся к нему с визитом с золотым протезом глаза в кармане. Господи, почему он вдруг вспомнил его и почему только сейчас?

Все понятно... Джек отчетливо представил себе человека, с которым только что столкнулся в коридоре.

– О Боже! – прошептал он. – Кажется, наконец-то я знаю, кто настоящий убийца... Элибер посмотрела на него.

– Джек! – сказала она. Ее губы дрожали. – _Э_т_о _н_е _я.

– Я _з_н_а_ю, – ответил он. Мимо него торопливо прошли врачи. Один из военных подошел к Калину, поднял веки и что-то измерил своими приборами.

– У него сердечный приступ. Унесите его отсюда, – сказал он.

Элибер помогла положить Калина на легкую кушетку на колесиках.

– С ним все будет в порядке? – спросила она.

– Надо очистить кровь, – ответил врач, увозя старика.

Пепис подозвал двух стоящих рядом, полицейских:

– Уведите ее для дальнейшего допроса, – приказал он. Джек шагнул вперед и заслонил Элибер. Пепис нахмурился:

– Позволь мне напомнить тебе, капитан, что ты поклялся охранять меня.

Уголки рта Джека растянулись в кисло-сладкую улыбку. Он вспомнил, что он лгал, давая клятву. Сзади к нему прижималась Элибер. Он чувствовал, насколько холодным было ее тело.

– Когда я входил, я видел в коридоре убегающего человека. Я встречал его и раньше, сэр. Его необходимо проверить. Думаю, что камеры в коридоре сумели заснять его. Ведь Ваше Величество наверняка пожелает проверить все?

Император покраснел. Он не любил, когда его поучали.

– Хорошо, – сказал он и вышел. Публика стала расходиться.

Элибер еще сильней прижалась к спине Джека. Он чувствовал, как она дрожит.

– О Боже! – прошептала она. – Неужели это сделала я?

– Не думаю. Надо это доказать. Пепис все еще трясся от злости. Он вошел в свои личные апартаменты хлопнул дверью, скинул пара-

дную мантию на пол. Растерявшийся слуга испуганно охнул, но кинулся подбирать ее. В уголке, в невысоком кресле, повернутом к окну, его ждал Уинтон.

– Твоя полиция опять пропустила убийцу во дворец, – сказал он ядовито и опустился в кресло.

Уинтон виновато поклонился и остался стоять с опущенной головой. Это было не так-то просто: ему очень хотелось видеть выражение лица императора. Выдержав нужную паузу, он спросил:

– Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. А вот лидер уокеров – нет. Пока мы спорили, его хватил сердечный удар. Как? Я не знаю этого. Похоже на болезнь. Но пока я в нее плохо верю. Уинтон, отдел безопасности не справляется со своими обязанностями. Именно поэтому я и вызвал на помощь рыцарей.

– Они чем-нибудь помогли?

– Нет.

Уинтон выпрямился.

– Значит, это не только моя вина.

Зеленые кошачьи глаза Пеписа сверлили Уинтона.

– Может быть, – сказал он. – Капитан Шторм просит поручить ему расследование. Но я пока этого не хочу.

– Если произойдет еще одно убийство, будет совсем плохо. Доминион...

– К черту Доминион... – перебил его Пепис и схватил дрожащей рукой хрустальный шар со стола. – Я финансирую их армию. Они у меня в руках, хотя они об этом и не догадываются.

– Тогда почему бы вам не послать рыцарей на Битию? И Джека Шторма вместе с ними?

– Нет, – сказал Пепис задумчиво. – Так я окончательно поругаюсь с Калином. Его религия не поощряет войн.

– Я думал, что Его Преосвященство совсем плох.

– Но он не мертв! Не мертв! И скоро он выздоровеет. На Битии религия процветает, и он не позволит ввести туда войска и разрушить то, что годами создавали священники.

– Но ведь он может и умереть, – улыбнулся Уинтон.

Император замолчал.

Джек потянулся и протер усталые глаза. Уже час он просматривал пленки, отснятые камерами в императорских коридорах. Кажется, он нашел то, что хотел. Джек еще раз прокрутил запись.

Это был тот самый человек. Никаких сомнений не оставалось. Джек внимательно смотрел, как он идет за Калином, Элибер и Пеписом из зала аудиенций в личный кабинет императора. Стоп! Нужный кадр! Человек подошел вплотную и дотронулся до плеча Калина.На первый взгляд, безобидно. Но это на первый взгляд. На самом-то деле за эту секунду он успел впрыснуть воздушной иглой какое-то вещество, которое и вызвало приступ. Джек облизал высохшие губы. Он уже третий раз просматривал записи. Какая удача, что он столкнулся с этим человеком в коридоре!

Чистое везение! К кабинету императора вело пять коридоров. А Джек оказался как раз в том, по которому убегал убийца.

Конечно, эти кадры не снимут с Элибер всех подозрений. Но все-таки... это может помочь. Джек размножил запись, приплюсовав к ней отрывок собственного столкновения с убийцей, потом проверил сенсоры и узнал, что этот человек, как и он сам, не носил опознавательного чипа.

Этот тесный мир был полон неизвестных и неопознанных субъектов. Джек подумал: а не может ли быть так, что убийца как-то связан с Уинтоном?

Он потянулся еще раз и расправил плечи. Комната, в которой он работал, была уставлена уже использованными чашечками для кофе. Ни пленки, ни компьютерных распечаток, ни данных сенсоров не было видно. Все аккуратно и надежно спрятано. Джек подошел к шкафу и прикинул: сможет ли он найти ответы на интересующие его вопросы?

Знал ли Пепис, как незначительно его влияние на собственную Полицию Мира? Полиция работала как хорошо отлаженный механизм. Так она работала при Рериге. Так будет работать и при следующем императоре...

– Капитан Шторм? Не поворачивайся! Если ты повернешься, я убью тебя на месте, а это не нужно ни тебе, ни мне.

Джек замер. Он нутром чуял, что по его спине в любую минуту могут полыхнуть из лазера.

– Чего ты хочешь? – он покосился на пластиковую дверь, но отражение было слишком мутным: можно было разобрать только то, что рядом с ним стоит какой-то человек.

– Я хочу тебя предупредить. Зеленые Рубашки считают, что ты должен умереть. Твоя работа – быть наемным солдатом Пеписа, и ничего больше. Если ты думаешь, что ты все знаешь, подумай и об этом. Ты ведь помнишь человека по имени Сташ?

– Помню ли я его? – Джек усмехнулся. – Он чуть не убил меня в Лазертауне.

– Если у тебя есть доступ к файлам полиции, ты вполне можешь узнать, что Стоун был офицером Полиции Мира.

Джек хотел повернуться, но не решился.

– Кто послал его в Лазертаун?

– Никто. Пепис не лгал, когда говорил, что у него в Лазертауне свой агент. Он лгал, когда говорил, что это ты.

– А это точно? – спросил Джек. Он всегда старался быть реалистом. – Почему ты думаешь, что я поверю тебе больше, чем другим? Я рыцарь и поклялся защищать императора.

– Когда-то рыцари клялись в верности Доминиону. Как ты думаешь, какая клятва была более верной?

– Понятно. Если у тебя есть еще что-то, вываливай. Но договоримся так. Сообщи мне что-то, что я могу использовать, или оставь меня в покое.

– Хорошо. Последняя информация. Кэрон был сожжен, потому что человек по имени Уинтон приказал это сделать, узнав, что там прячется и восстанавливает силы потерянный рыцарь. Но была и другая причина. Тракианское песчаное гнездо разрасталось на одном из континентов. Он получил официальное разрешение сжечь планету.

Джек от злости сжал зубы.

– Дай мне доказательства! – в ярости крикнул он.

– Ты найдешь доказательства на Битии, если достанешь разрешение полететь туда. Мы тебе больше ничего не должны. Ты солдат. Не стой же между нами и нашей целью.

– Кто вы?

Ответа не последовало. Джек помедлил еще секунду и быстро повернулся. Комната была пуста.

Он посмотрел вверх. Камера записала весь их разговор. Сделать с этим он ничего не мог. Он не мог уничтожить запись.

О том, что ему только что сказали, узнают все. Джек прикидывал, каковы же будут последствия?

Элибер сидела на кровати. Ее мускулы словно бы застыли. Когда она двигалась, она постоянно ощущала какое-то покалывание и тяжесть. Она долго думала о себе: была ли она убийцей?

Как огромный часовой на посту, в углу возвышался скафандр Джека. Самого его не было. Сейчас он просматривал записи. Получалось так, что в его отсутствие за ней следил его скафандр,

Элибер думала, думала, думала, думала, А потом у нее разболелась голова. Она не могла найти в себе ничего такого, что могло принадлежать Рольфу. Все было ее собственное, прожитое и пережитое ей самой. Но она понимала, что что-то чужое в ней все-таки есть. Элибер была запрограммирована _у_б_и_в_а_т_ь.

„Будем убивать, хозяин? Мы сегодня воюем?“

Элибер подняла голову. Из ее глаз текли слезы. Она протерла сначала один, потом другой глаз и осмотрелась. От скафандра в углу исходил какой-то свет. По спине пробежал холодок. До костюма можно было дотянуться рукой. Элибер вспомнила о духе воина, который до сих пор жил в скафандре. Этот дух убивал, чтобы жить, и жил, чтобы убивать.

Она задрожала и уткнулась головой в подушку. Боуги был мертв. А если он даже и не был мертв, он бездействовал. Глубоко вздохнув, она опять принялась разбираться в себе. Ей нужна была правда. Правда во что бы то ни стало. Даже если эта правда погубит ее.

Правая перчатка скафандра дернулась. Она медленно потянулась к Элибер ладонью вниз, словно благословляя ее.

Боуги тянуло к теплу человека. Ему нравилась Элибер, хотя хозяином его был Джек. Сегодня Боуги просто купался в психической энергии, широкими волнами распространявшейся вокруг. Он проснулся опять.

Уинтон пробирался по коридорам, о которых знали немногие. Он вытер пот с верхней губы. Конечно, он мог убить Джека и сразу же избавиться от него... но так было лучше. Так он мог избавиться от обоих. От Джека и Пеписа одновременно. Им некуда деваться. Запись разговора станет всеобщим достоянием.

Уинтон улыбнулся и уверенно зашагал по лабиринтам дворца. Этот дворец скоро будет его собственным. Сегодня он подтолкнул Джека. Пепису уже не удастся увернуться.

Калин лежал и глядел в потолок. Пустота его квартиры расслабляла его. К тому же, теперь в ней не было Биггла. Он взял эспандер и стал методично сжимать и разжимать его. Он работал одной правой рукой, но от слабости все его тело покрылось потом. Его Святейшество почувствовал, что роба и простыни становятся влажными. Калин отложил прибор в сторону и расслабился.

С экрана над кроватью послышался голос:

– Очень хорошо, сэр. Вы уже почти восстановили силы. Вы закончили?

Все его тело болело. Калин облизнул губы, чувствуя, как с них течет горьковатый пот.

– Да, – ответил он.

– Очень хорошо, сэр. – Экран погас. Терапевт отключил связь.

Калин снял с руки браслет с разноцветными проводами и швырнул его на кровать. Он слишком устал, чтобы еще упражняться. На сегодня хватит. Он лежал на кровати и бессмысленно смотрел на темный экран.

– Святой Калин?

– Господи, кто там еще? – тоскливо и неохотно он включил связь. – Да? Что случилось, Маргарет?

Его помощница Маргарет улыбнулась. Это была пожилая, но все еще сильная женщина с тяжелым квадратным подбородком.

– Я закончила проверку кандидатов в ваши секретари. Сможете ли вы завтра провести окончательное собеседование?

– Конечно, – ответил Калин. – Я и так выбился из графика работы. Но я не понимаю, почему вы не хотите взять ту девушку. Я вам гарантирую, что она справится, несмотря на то, что она не уокер.

Маргарет сжала губы:

– Как можно, сэр? Это ведь она напала па вас! Калии слабо замахал руками:

– Это смешно. Не говорите мне об этом. Я ее прекрасно знаю.

– Возможно, – Маргарет поправила рукой свои темные волосы. – Святой Калин, мне пришлось пустить к вам посетителя минуту назад. Он должен войти сейчас... он настоял.

– Ладно, – проворчал Калин. Он выключил связь и вдруг услышал шорох в темном углу комнаты. На секунду его охватил страх, такой же страх, как и тогда во дворце, когда его мысли помутнели и голова раскололась от боли. Калин глубоко вздохнул и отогнал страх прочь.

– Кто здесь? – строго спросил он.

– Не бойся, старый друг. Это я. Калин откашлялся.

– Я не боюсь, Пепис. У меня мало старых друзей, которые прячутся по углам. Что ты здесь делаешь? Отдыхаешь от дворца?

Пепис усмехнулся, подошел ближе и сел рядом.

– Твое остроумие совсем не пострадало, – заметил он.

– Нет, – усмехнулся Калин и нажал кнопку над кроватью. Кровать сложилась, и он смог сесть. Так было лучше. – С остроумием пока все в порядке.

– Это хорошо. Я хотел навестить тебя раньше, но твоя Маргарет – охранник получше, чем большинство, моих рыцарей. По крайней мере, у нее гораздо более устрашающий вид.

Калин посмотрел на своего друга. Пепис выглядел неважно. Веснушки казались бородавками, а воздушные волосы висели беспомощными прядями, как будто в их владельце кончилось электричество. Под зелеными кошачьими глазами темнели мешки. Наверное, император плохо спал этой ночью.

– Ты можешь успокоиться. Нападали на меня, – сказал Калин.

Зрачки Пеписа расширились, потом сузились:

– Я ничего не говорил, – ответил он.

– Если бы они хотели убрать тебя, они бы это сделали. Но их целью был я, и они попали в меня.

– Она...

Святой Калин замотал головой:

– Нет, нет, даже не говори мне об этом. Что бы ты там ни думал, девушка не имеет к этому никакого отношения. Более того: она мне помогла.

– Ты думаешь, что она обладает способностями целителя?

Калин фыркнул:

– Вот уж этого-то я совсем не думаю. Просто она вовремя подняла мою голову и предотвратила кровоизлияние. Так поступил бы любой медик. Ради Бога, Пепис, прекрати подозревать ее!

– Я думаю, я нашел настоящего убийцу. Мы сняли все обвинения с Элибер. У нас ничего против нее нет. Тебе пригодятся талантливые люди на Битии.

– Что-что? Ты решил дать мне разрешение на поездку?

– Я дал его Бигглу перед тем, как он умер. А сейчас я скажу тебе то, чего не смог бы сказать во дворце. Если ты захочешь туда отправиться, забирай с собой и твою армию вместе с проповедниками.

– Для чего?

– Только так мы сможем уберечь Битию от траков. Я не хотел говорить тебе этого, но я тоже отправлю туда небольшое войско. Ты пойми, Калин, они дикари, и, как все дикари, разрывают друг друга на части. А над всем этим мраком возвышается их мифический спаситель – религия.

– Что ты сказал? – пот Калина стал холодным. – Может быть, именно поэтому Бития так важна для тебя?

– Совсем нет. Она важна для меня потому, что расположена в очень выгодном месте. Там останавливаются многие корабли. Останавливаются, заправляются и торгуют.

– Именно поэтому траки хотят получить ее?

– Один Бог знает, зачем она понадобилась тракам. Калин концом простыни вытер пот со лба.

– Я хочу, чтобы два наших царства не воевали, – осторожно сказал император.

– Пепис, у меня нет царства, кроме Царства Божьего.

Император не ответил. Он встал и направился к двери. Уже в дверях он повернулся и на прощание сказал:

– Выздоравливай побыстрей. Увидимся на Битии. Калин кивнул и крикнул ему вслед:

– До свидания, старый друг! Постарайся сегодня хоть немножечко поспать!

Уинтон сидел возле компьютера и ругался. Этот старый лис опять перехитрил его. Он послал рыцарей вместе с уокерами. Уинтон включил коммутатор.

– Да, сэр?

– Мои слайды готовы?

– Конечно.

– Отлично. Рыцари скоро улетают. Позаботься об их вооружении.

– Будет сделано, сэр.

Уинтон отключил связь и улыбнулся. На этот раз он сделает все, как надо.

В прошлый раз Уинтон явно ошибся. В прошлый раз императором стал совсем не тот человек.

Джек очнулся от криогенного сна и тихо чертыхнулся. То, что он говорил, было слышно неотчетливо, но смысл можно было разобрать. Медицинская сестра нахмурилась и положила свою руку на его холодный лоб. Джек задрожал и хотел отвернуться от пристального взгляда, но не смог – тело было слишком слабым.

Джек попробовал повернуться, но вместо этого только моргнул. Сестра, заметив это, пошла к следующему замороженному. Было слышно, как она постояла немного у соседней капсулы и двинулась дальше. Тело Джека постепенно согревалось. Крышка его капсулы, похожая на крышку гроба, была снята, и он мог слышать шум моторов корабля.

В глазах все еще стоял туман, хотя на сей раз не было ни лихорадки, ни других побочных явлений. Где-то за перегородкой кого-то стошнило. В желудке у Джека защемило. Через пару минут пристежные ремни все-таки расстегнулись под онемевшими пальцами, и Джек смог сесть.

Корабли с криогенными камерами для кратковременного холодного сна были похожи на рефрижераторы с мясом. Рядом с Джеком плечом к плечу лежало еще несколько человек. Джека разморозили первым. Он сел и опустил ноги с кушетки. Казалось, его пронзили тысячи игл, так, что из глаз покатились слезы. Джек потер глаза кулаками, глубоко вздохнул и потянулся. Такая же острая колющая боль пронзила мышцы спины, потом затихла и постепенно прошла. Покрывало упало на пол, но Джек сидел, не двигаясь. Он еще не отошел от сна.

...Джек вспомнил Пеписа. Они разговаривали как раз перед погружением Джека в криогенную камеру. Император объяснял главные задачи рыцарей на Битии.

– За Рикор! – говорил Пепис, и сердце сжималось в груди у Джека. Рикор был первой планетой, превращенной траками в пески. – За Рикор, Новую Америку, Дорманд Стэнд, Блу Кластер, за Опус и Милос. Мы должны убедить битийцев в опасности траков и в опасности войны друг с другом. Я отправляю тебя, мой телохранитель, чтобы ты защищал их так же, как ты защищал меня.

– Надоело! Опять война! – пробормотал кто-то рядом с Джеком.

„На самом-то деле, – подумал Джек, – с кем придется воевать: с траками или с битийцами? А если война будет проиграна, не получится ли так, что рыцарей опять оставят без подмоги?“

Корабль дернулся. Джек схватился за край своей капсулы, чтобы не упасть. Затем он встал, открыл один из ящиков, на котором было его имя, и вытащил свежее белье. Его пальцы все еще были настолько холодны, что даже белье казалось теплым. Джек быстро оделся и заказал тренажерный зал. Чем быстрее он избавится от последствий холодного сна, тем лучше.

Он шел по коридору, в котором хранилось вооружение. Мешки со скафандрами были тесно прижаты друг к другу. Джек предпочел бы везти Боуги в отдельном чемодане, но на корабле почти не было свободного места – лишние грузы провозить запрещалось. Джек разволновался, ведь его скафандр было очень легко испортить. Но на прозрачной упаковке знаков вскрытия не было. Джек проверил замок. Тот был в порядке.

– Боуги, проснись, скажи мне, кто я?

А может быть, теперь уже не столь важно, кем он был. Важнее – кем он будет? Или – где он проведет остаток своих дней. На Битии он должен найти очень важную информацию, которая заставит Пеписа начать землеформирование на Кэроне. Нет, на этот раз его не остановят. Джек с нетерпением ждал того момента, когда наконец он сможет надеть Боуги.

Боуги, Боуги, кто ж ты такой? Дух Боуги был как женщина. Невозможно было жить с ним, но и без него жить было невозможно. Джек вспомнил об Элибер. Где она сейчас?

Элибер разбудили уже на Битии. Она проснулась в спальне под теплым одеялом. Ее темно-золотистые волосы были влажными от пота. Ветерок с неясным пряным, экзотическим ароматом обдувал ее лоб. Она села на кровати и сбросила одеяло.

В этой комнате не было не только окон. В ней не было даже стен. Легкие колонны поддерживали крышу. Элибер встала, покачнулась и облокотилась на одну из колонн. За портиком располагался двор с фонтаном, очень опрятный, в зелени и цветах.

Элибер сразу же поняла, что сейчас находится на Битии, когда заметила этот фонтан в форме невиданного рогатого чудовища. Она никогда не видела ничего подобного. Закружилась голова. Элибер глянула вверх. Под крышей, собранные в складки, висели дымчатые полупрозрачные занавески. Наверное, их опускали вечером. В складках занавесок мелькнуло что-то серо-зеленое. Ящерица! Зверюшка высунула розовый язычок и спряталась за занавеской. Изо рта у нее торчали крылышки какого-то насекомого.

Занавеска колыхнулась, и на ней зазвенели тихие колокольчики. Элибер оглянулась. Рядом с ней стоял Калин.

– Проснулась наконец-таки?

– Я ужасно хочу есть!

– И это все? Больше ты ни о чем не думаешь? Глаза Элибер сузились. Она посмотрела на пол.

– Нет, – наконец-то сказала она. С голодом Элибер была знакома с детства. Тогда она жила в пригороде Мальтена. Элибер помнила голод и боялась его. Подумав немного, она подняла глаза на Святого Калина: – Когда я увижу Джека?

– Только через пару дней.

– Мы прилетели первыми?

– Да. Их корабль медленней нашего. Но у нас будет много дел. Так что не волнуйся. Тебе не придется скучать. Нам еще нужно будет подготовить офисы и ознакомиться со всевозможными отчетами. – Калин сделал паузу и вздохнул. – Здесь идет война. Пока еще она далеко отсюда. – Он опять помолчал и вздохнул еще раз. Элибер знала наперед, что он сейчас скажет. – Здесь даже воздух другой, не правда ли?

Элибер кивнула. Ее мало интересовал воздух других планет. Она хотела поскорее увидеться с Джеком.

– Прими пока душ, – посоветовал Калин. – У них здесь настоящая вода, правда, канализация довольно-таки странная. Впрочем, ты сама все увидишь. И еще. Здесь очень много ящериц,

– Я знаю. Я уже видела одну.

– Они уничтожают насекомых. Кстати, не забудь – нам нужно будет сделать прививки сегодня вечером.

Он повернулся и собрался уходить.

– Калин! – окликнула его Элибер; – Я хочу поблагодарить тебя.

Он повернулся к ней лицом.

– За что?

– За то, что поверил, что _э_т_о сделала не я. За то, что ты взял меня с собой, чтобы я была ближе к Джеку.

– Не надо меня благодарить. Я был в этом уверен, – сказал он и нежно улыбнулся. – Я знаю тебя Элибер. Ты не можешь быть убийцей. А если бы тебя не было рядом, все было бы гораздо хуже. Это я должен тебя благодарить. А что касается Джека, я тоже хочу, чтобы он был рядом. Что-то в нем есть такое...

Он улыбнулся и вышел, еще раз повторив: – Сейчас – в душ, а потом – в столовую.

Элибер долго принимала душ. Струи воды, хлестко бившие по телу, заставили ее вспомнить о другом мире, о том мире, в котором она была вместе с Джеком, о мире, в котором было много дождя. Они тогда чуть не погибли из-за Рольфа. Но теперь Рольф был мертв. Когда Элибер впервые узнала об этом, она пришла в отчаяние. Ведь только Рольф мог _р_а_с_п_р_о_г_р_а_м_м_и_р_о_в_а_т_ь ее! И все же Рольф был единственным человеком, которого она хотела бы видеть мертвым.

Элибер оделась. Вдруг из комнаты раздался какой-то шум, страшно напугавший ее. Она выскочила в комнату, абсолютно не понимая того, что делает.

Маленькая зеленая ящерица упала с занавески, судорожно дернулась и замерла. Ее челюсти были открыты, глаза – выскочили из орбит, и теперь из пустых глазниц текли две струйки крови. Ящерица упала прямо к ногам Элибер.

Элибер попятилась и задрожала. Это минуту назад живое и грациозное животное было изуродовано смертью. Элибер остановилась и дотронулась до ящерицы пальцем ноги. Да, конечно, она была мертва. Элибер нагнулась, двумя пальцами взяла ящерицу за хвост и выбросила ее в сад. Потом оглянулась и посмотрела, чем бы стереть кровь рептилии, совсем не красную, а какую-то непривычно оранжевую. Она пошла в ванную за очистителем. Но очистителя не было.

– Фу! – сказала Элибер, оторвала кусок коврика, на котором была кровь, и бросила его в унитаз.

Элибер села на кровать. Ее трясло. Нет, нет, это не по ее вине умерла маленькая ящерка. Она просто услышала незнакомый шорох в соседней комнате и тут же отреагировала.

Элибер подняла голову с колен и посмотрела на маленькое овальное пластиковое зеркало в другом конце комнаты. В нем видны были ее голова и плечи. Элибер скорчила какую-то невообразимую гримасу и показала себе язык.

„Да! – сказала она. – Как она напугала тебя! Но если она напугала тебя, почему ты не запустила в нее босоножкой? Зачем же было вот так – _м_о_з_г_о_м – уничтожать её?“

Еще пару минут Элибер посидела неподвижно. Потом встала, решительно тряхнула головой и вышла во двор. Маленький повар мыл экзотические овощи и приглядывал за мясом какого-то местного животного, поджаривающимся на вертеле. Огня не было. Мясо жарилось с помощью множества зеркал, закрепленных на потолке. От них исходили лучи яркого горячего света.

Повару пытались объяснить, что Бития – новая нецивилизованная планета, но то, что он увидел здесь, говорило о другом. Просто здесь многое делали по-своему, кстати, более естественно и культурно.

Мясо поджарилось. Повар вздохнул о чем-то своем и закрыл зеркала. Он отрезал кусок какого-то оранжевого овоща и опустил его в кастрюлю с кипящей водой. Горячий пар больно обжег руку. Но это было неважно. Сейчас было важнее другое. На Битии повар находился с одной целью: он должен был убить Святого Калина из Блуила. Зачем? – он не спрашивал. Ему платили – и этого было достаточно. И вдруг в кухню вошла молодая девушка. Он остановился и посмотрел на нее, крепче зажимая в кулак пучок пряной травы.

То, что девушка была красивой, он заметил сразу и поэтому тут же расслабился, но травы в кулаке все-таки спрятал за спину. Девушке совершенно ни к чему было видеть их. Он узнал ее. Это была новая секретарша Калина.

– Чем могу вам помочь, мадам? – спросил повар. Она улыбнулась.

– Обед очень вкусно пахнет. А вы – повар?

– Один из поваров, мой напарник сегодня выходной, – почему-то он почувствовал себя неловко. Нет, ему совсем не хотелось, чтобы его поймали. – Через пару минут обед будет готов.

– Отлично. Сейчас мы работаем в библиотеке. Было бы лучше, если бы еда не остыла. А это для Калина? – почему-то спросила Элибер и подошла к кастрюле, в которой уже набухала ядовитая трава.

Повар замер. Элибер понюхала содержимое и как-то странно застыла.

– Что это? – спросила она. По ее голосу можно было понять, что она что-то заподозрила.

– Черт! – ругнулся повар и прыгнул за ножом.

Элибер отскочила и успела увернуться от удара.

И вдруг в его голове что-то ярко вспыхнуло. Повар подумал, что, кажется, попал под жарящий луч, но вспомнил, что зеркала закрыты. Тяжело и безвольно он упал на пол. Он был мертв. Элибер наклонилась над беспомощно растянувшимся на полу поваром и вдруг – закричала от ужаса. Она опять _у_б_и_л_а.

Элибер поняла быстро: она не может допустить, чтобы это увидел Калин. К тому же, корабль Джека прилетит именно сегодня, и он обязательно зайдет навестить ее. Элибер быстро обыскала человека, пытаясь найти опознавательный чип или что-нибудь еще, как-то указывающее на то, кто он такой. Этот человек явно не был битийцем. И он был мертв.

Опознавательный чип Элибер нашла быстро. Он был у повара в кармане. Но поднести его к считывающему сенсору она не решилась: было ясно, что это обязательно останется в памяти компьютера. Эмблема на чипе была какой-то незнакомой: сова на фоне длиннохвостой колючей звезды. Элибер с отвращением повертела чип в руках и бросила его в мешок с мусором.

Да, этого человека оставлять здесь было нельзя. Но сил у Элибер было немного. Единственное, что она могла сделать, так это вытащить повара за ворота города, там дикие звери, питающиеся падалью, сожрали бы его тело. В конце концов, все могло бы выглядеть как несчастный случай.

Элибер поежилась от собственных мыслей. Но ничего другого ей все-таки не оставалось. Одной рукой она сдвинула с места повара, другой – схватила мешок с мусором и прикрыла им тело. Ничего. Она должна успеть. Калин не заметит ее долгого отсутствия. Сейчас он слишком занят.

Элибер удалось вытащить труп из кухни на улицу. Ее душили ужас и стыд, но она уговаривала себя. Она никогда не сможет пережить еще одного расследования. Никогда.

Элибер не заметила человека, который следил за апартаментами Уокеров. Дреффорд улыбнулся. Он вынул электронный блокнот и внес туда свои наблюдения. Когда слежка будет закончена, он обо всем доложит Уинтону. Пожалуй, эти кадры заинтересуют всех. Дреффорд достал карманную видеокамеру и снял Элибер на пленку.

В скафандре было холодно и темно. Боуги отвлекался, проверяя электронную цепь костюма. Своей кровеносной системы у него не было. Он ждал Джека. Джек дополнял его. Джек давал ему тепло, воду, соль... Джек давал ему жизнь. Конечно, Боуги хотелось другого питания – он любил мясо и кровь, но боялся повредить Джеку.

Правда, в этот раз произошло нечто странное. Здесь же, в скафандре, Боуги столкнулся с другой жизнью, жизнью яркой и смертоносной. Неизвестное существо быстро увеличивалось, грозя уничтожить Боуги. Он отчаянно сражался. Он ждал Джека. Он не знал, что будет с ним, если проиграет схватку.

– Ого! – воскликнул сержант Лассадей, посмотрев на экран.

Поверхность Битии быстро приближалась. Они вошли в облака, и корабль затрясло от сильных атмосферных вихрей. Лассадей – один из телохранителей императора – лысый, с головой, похожей на яйцо, темный от загара – стоял, широко расставив ноги, чтобы не упасть, и долго смотрел на экран. Вдруг ни с того ни с сего он выругался.

– Что случилось? – спросил Джек.

– Они нам наврали, дружище. – Лассадей крепко затянулся сигаретой с травкой и выпустил голубовато-серый дым из ноздрей.

Джек посмотрел на экран. Они двигались с большой скоростью, и разобрать хоть что-нибудь пока было трудно. Что-то зеленое, голубое, коричневое пятнами мелькало перед глазами.

– Ничего не понимаю. В чем дело? Сержант мрачно посмотрел на Джека.

– Горы, – коротко сказал он. – Посмотри на горы, дружище.

Джек нахмурился.

– Не понимаю. И что?

– Они круглы. Ни одной острой вершины. Ветер и дождь уже давно обточили их. Снег и лед тоже. Это очень старая планета. И клянусь головой, что живущая на ней цивилизация не моложе.

Джек на секунду закрыл глаза, потом открыл их и тихо ответил:

– Посмотрим, когда приземлимся, сержант. Только тогда можно будет говорить наверняка. Сержант засмеялся.

– Да, сэр.

Голубовато-серый сигаретный дым щекотал Джеку ноздри. Он постоял пару минут и отправился к ящику с вооружением. Это становилось каким-то наваждением. Он по нескольку раз в день проверял свой скафандр. Джек сам не понимал, для чего он это делает, но без этого никак не мог. В который раз он вошел в отсек и наклонился над замком.

На замке горела маленькая красная лампочка: значит, он был взломан. Джек выругался.

Он тщательно осмотрел все обмундирование. Никаких повреждений не было видно. Вроде бы ничего не пропало. Это было довольно странно. Пожалуй, Джек чувствовал бы себя спокойнее, если бы обнаружил какую-то пропажу: цены на вооружение на черном рынке постоянно росли, так что это объяснило бы все.

Больше всего Джек боялся диверсии. В случае диверсии все обычно бывало тщательно замаскировано, и обнаружить ничего не удавалось.

Но если это была диверсия, значит, кто-то среди них был предателем. Кого-то подозревать? Нет, пока никого. Джек сжал кулаки. Надо обязательно сказать об этом Кэвину. А еще надо предупредить о возможной опасности остальных.

Он вышел в коридор и столкнулся с одним из молодых рыцарей. Юноша с явным обожанием смотрел на Джека. У него были светлые волосы, коротко подстриженные спереди и длинные сзади, и голубые глаза.

– Капитан! – радостно сказал он и замер по стойке „смирно“.

– Вольно, – пробормотал Джек, пытаясь вспомнить его имя. – Роулинз, не так ли?

– Да, сэр.

– Ты что-то хотел?

– Командующий Кэвин, – сказал тот, явно споткнувшись на новом имени Пурпура, – хочет вас видеть.

– Хорошо. Где он?

– В офицерской комнате отдыха, сэр. Джек улыбнулся. Комната отдыха была обыкновенным клозетом, который для начала вычистили, а потом уже принесли туда пару кресел. Правда, она была расположена рядом со складом спиртного и туда подавалось холодное пиво. И это было явное преимущество. Джек кивнул:

– Спасибо, Роулинз.

В голубых глазах молодого рыцаря сверкнул радостный огонек:

– Разрешите обратиться, сэр? Шторм остановился:

– Слушаю.

– Может быть, для этого разговора пока и не время... Но Пурпур... командующий Кэвин сказал мне, что когда мы приземлимся, вы будете набирать людей в свою команду. Я бы очень хотел, сэр, быть вашим помощником, – лицо молодого человека сияло.

Сколько лет уже Джек не сталкивался с таким слепым идеализмом? У него было ощущение, что он смотрит в зеркало и видит самого себя двадцать пять лет назад. Джек нахмурился, откинул ненужные воспоминания и посмотрел на Роулинза, с нетерпением ожидающего ответа. Шторм кивнул.

– Хорошо. Я подумаю об этом.

– Спасибо, сэр. Это все, что я хотел бы сказать.

Джек пошел дальше по коридору в комнату отдыха. Ему отчетливо вспомнилась молодость, но он не знал, какие из этих воспоминаний его, а какие – нет, и это мешало думать.

– Черт побери, Шторм, не стой там. Ты блокируешь доступ пива. У нас ведь все по науке, рассчитано до миллиметра, – закричал добродушно Кэвин из-за столика, до краев уставленного пустыми стаканами. – Хорошо, что ты зашел.

Командующий свалил на пол пустые одноразовые стаканы. Солдаты переглянулись и вышли из комнаты. Они остались вдвоем. Впрочем, кажется, был и третий – невидимый пивной шланг, проходящий где-то внутри корабля.

– Что-то случилось? – спросил Джек.

Кэвин положил обе ноги на стол. Его серебряные волосы матово блестели в тусклом свете комнаты, а карие глаза сверкали. Кажется, он уже выпил несколько стаканов, но это не имело никакого значения: Джек ни разу не видел командующего пьяным. Кэвин посмотрел на Джека:

– Послушай, Джек, как долго мы знаем друг друга? – спросил он.

– Уже довольно-таки долго.

– В кодексе чести рыцаря есть пункт: человек, стоящий за твоей спиной, защищает тебя. И это все, что тебе надо знать.

Джек улыбнулся, сел поудобнее и тоже положил ноги на стол.

– Да... Что-то вроде этого...

– Ты никогда не спрашивал у меня о том, что Скотт рассказал императору.

– Я думал, ты расскажешь мне это сам, если захочешь.

Кэвин улыбнулся. Пивной автомат выдал еще две бутылки холодного пива. Они открыли их и чокнулись.

– За солдат!

– За солдат! – кивнул Джек и сделал большой глоток.

Он подумал, что все-таки хорошо, что гравитация на кораблях сохраняется во время полета.

– Знаешь, я хотел спросить тебя о другом. Где ты был, когда меня похитили в Лазертауне?

Улыбка исчезла с лица Кэвина.

– Я искал тебя. Я добрался до лаборатории холодного сна и убил там одного сукина сына.

– Что-что? А я-то думал, что его убили за то, что он плохо выполнял свою работу.

– Я не смог вытянуть из него, куда тебя отправили. Извини.

Они опять выпили. Джек почувствовал себя гораздо лучше.

– Спасибо, – коротко сказал он.

– Не за что. То же самое сделал бы и ты для меня. Кэвин вдруг насторожился и поставил бутылку на стол.

– Что случилось? – спросил Джек. Кэвин замотал головой:

– Послушай.

Джек прислушался и тоже почувствовал, что корабль как-то странно подергивается. Они постепенно снижались. До посадки оставалось еще около часа, Но сейчас корабль двигался как-то неравномерно. Это было почти незаметно. Только такие опытные люди, как Кэвин и Джек, могли заподозрить неладное.

– Мы маневрируем от выстрелов!

– Точно. Кажется, надо срочно отбирать лучших рыцарей!

Корабль опять дернулся. Джек посмотрел на своего друга:

– Ты слышал этот взрыв? Кажется, уже поздно.

Они вскочили на ноги. Кэвин включил коммутатор:

– Лассадей, Абдул, Пикет, Германдис, Перс и Сакс немедленно пройдите в отсек вооружения.

– И Роулинз, – добавил Джек.

– И Роулинз, – прокричал Кэвин.

По всему кораблю раздался сигнал тревоги.

Джек и Кэвин вбежали в отсек с обмундированием. Лассадей был уже там. Он открывал замок. Шторм с сожалением посмотрел на свое снаряжение. Сейчас он наденет его, и сама собой исчезнет улика о вскрытии. Впрочем, в данный момент это было не самым важным. Джек достал своего Боуги и быстро оделся. В отсек уже подтянулись другие рыцари и теперь тоже облачались в скафандры. Рыцари-ветераны и новички сейчас были наравне.

Последним прибыл Абдул. Он вспотел. Кажется, ему вручную пришлось открывать и закрывать двери между отсеками. Абдул улыбнулся и сказал сержанту:

– Босс, они в нас стреляют.

– Это мы знаем, – ответил ему Лассадей, торопливо вставляя в скафандр вторую ногу. – Скажи-ка нам лучше о том, о чем мы еще не слышали.

– Хорошо, сержант. Это не траки. Это битийцы. Их войска находятся чуть южнее экватора. Это и есть причина, по которой нас до сих пор не сбили. Они ведь не умеют стрелять!

Джек остановился.

– Битийцы? – переспросил он, включая скафандр на боевую мощность и чувствуя, как теплеет у него в запястьях.

– Так точно. – Абдул одевался. – Хоть они нас еще и не сбили, но их технология позволяет им сделать это.

Джек надел шлем и включил оптическую электронику. Кэвин вопросительно смотрел на Джека. У командующего был самый старый и самый лучший скафандр, хотя с того времени, когда он достался ему от брата, он уже несколько раз побывал в боях. Джек не мог разглядеть лицо Кэвина из-за темного стекла шлема, но голос его слышал отчетливо.

– Ну что, попробуем сбросить капсулы?

Джек почувствовал резкий прилив бодрости. Кажется, в его крови адреналина выделялось с избытком. Шутка сказать: он не был на войне уже двадцать лет.

– Да, сэр. Я сейчас узнаю координаты. – Джек переключился на дополнительную частоту и занялся работой.

Кэвин отдавал приказы другим рыцарям. В большинстве своем новые рекруты в первый раз участвовали в военных действиях. „Это как в первый раз заниматься любовью, – подумал Джек. – И здорово и страшно“.

– Бридж слушает, – раздался резкий голос в наушниках у Джека.

– Говорит капитан Шторм. По кораблю стреляют. Мы будем высаживаться в капсулах. Дайте нам координаты и приземляйтесь после того, как приземлимся мы. Понятно?

– Да, сэр.

Джек отключил связь. В тот же момент корабль дернулся. Девять рыцарей забрались в девять капсул, каждый в свою. Джек занял десятую. Он ничего не видел, пока не включились его наружные камеры. Но он все слышал. Кто-то что-то пробормотал.

– Заткнись, Абдул, – приказал Лассадей.

Наступила тишина Джек улыбнулся. Он слышал, как бьется его сердце, как его тело дрожит атлет перед выступлением...

И вдруг – Джек почувствовал Боуги.

„Босс!“ – промелькнуло у него в голове.

– Я здесь, Боуги, – сказал Джек.

Нет. Опять было тихо. Боуги исчез Джек попытался найти его, но у него ничего не вышло. Если бы у Джека было время, он сорвал бы с себя рубашку которую надел под скафандр, чтобы голым телом прикоснуться к подкладке.

– Запуск через двадцать секунд, джентльмены. Удачи вам, – прозвучало в наушниках.

Капсулы подвинулись.

– Десять, девять...

– О, черт! – раздался чей-то молодой голос

– Семь, шесть, пять...

– Я отдам свою голову тому, кто первый убьет неприятеля, – сказал Лассадей.

– Кому нужна твоя голова! – насмешливо ответил кто-то.

Капсулы задрожали и отделились от корабля. В шлеме Джека раздался голос Кэвина:

– Вижу цель! Приготовиться! Открыть огонь!

У Джека в перчатке было четыре ракеты. Он ответил:

– Я вижу цель, но я не уверен, что попаду

– Все равно. Давай их поприветствуем! – сказал Кэвин.

Джек выпустил две ракеты. Новички почему-то не стреляли. Кэвин тоже заметил это.

– Они еще слишком молоды, – засмеялся он.

– Я понимаю, – откликнулся Джек. Он заметил неподалеку от себя Роулинза и приблизился к нему.

К ним присоединился Лассадей. Послышался звук взрыва. Темно-фиолетовое небо посветлело.

Джека качнуло взрывной волной. Битийцы целились в них.

– Возьми этого сукина сына! – пробормотал Лассадей.

– Я уже выпустил две ракеты, – крикнул Джек. – Теперь давай ты!

– У меня есть одна ракета, и этого с меня хватит, – ответил Лассадей и отлетел в сторону.

– Эй, вы, трое, что вы там делаете, черт вас побери?! – закричал Кэвин.

– Уничтожаем противника, – угрюмо ответил Джек и обратился к Роулинзу. – Будь готов. Когда приземлишься, падай на землю и стреляй. И не забудь, что сейчас на тебе скафандр.

Они опускались на зеленые холмы. Бития была великолепна. Но наслаждаться этой красотой не было времени. Ракета Лассадея, направленная в скопление битийцев, взорвалась, поднимая столб огня, пыли, грязи, осколков металла и дерева. „Земля, воздух, огонь, вода, – подумал Джек. – Вечные составные жизни и смерти“. Он поднял правую руку и прошелся лучом лазера по окружающей его пехоте неприятеля. Капсула отскочила, и Джек опустился на землю.

Вокруг слышались глухие удары о почву. Остальные рыцари приземлились неподалеку. Абдул забыл, что он в скафандре, и напряг мышцы при приземлении. Он высоко подпрыгнул и, кажется, улетел бы довольно-таки далеко, если бы его не поймал Лассадей. Кэвин грациозно приземлился рядом с Джеком. Они оказались в самой гуще вражеской пехоты.

Джек и Кэвин стали спина к спине и, не говоря ни слова, подняли свои перчатки.

– Они не знают, с кем имеют дело, – заметил Джек.

– Смотри внимательно, – откликнулся его друг.

– Они вооружены, но у них нет никакой защиты.

– Смотри внимательней, Джек, – еще раз повторил Кэвин.

Кольцо медленно сжималось.

Они стали осторожно поворачиваться и срезать лучами лазеров неприятеля. Поджаренные, окровавленные битийцы валились на землю. Довольно-таки быстро они разорвали кольцо и присоединились к остальным друзьям.

– Отлично! – крикнул Кэвин – Они отступают! Кажется, придется их догонять!

Они бежали огромными пятиметровыми шагами, приближаясь к лагерю битийцев за холмом. Прямо перед ними взорвался снаряд. Роулинз сориентировался вовремя: он выстрелил по снаряду и четким попаданием обезвредил его. Втроем они побежали сквозь дождь из металла и огня. Вдруг из огня и темноты вынырнула машина и с ревом направилась на них. Джек выпустил в нее предпоследнюю ракету, потом запрыгнул наверх, отодрал люк и пустил внутрь луч лазера.

– Что это было?

– Я думаю, танк, – он не успел ответить, из темноты на них выползло еще несколько ревущих машин.

Кэвин, Роулинз, Перс тут же уничтожили их. Джек подумал, что сегодня убил уже около ста битийцев, а так и не успел рассмотреть их лиц.

Но рассуждать об этом было некогда. На них наступала пехота неприятеля. Кэвин со своей командой обходил ее с фланга. У Джека мелькнула мысль, что надо хоть кого-то оставить в живых. Пусть битийцы помнят об этом бое. Потом он поднял перчатку и выпустил последнюю ракету в танк, ползущий на него.

Когда дым и пыль рассеялись, оставшиеся в живых битийцы упали на землю.

Кэвин вышел вперед, снял шлем и глубоко вздохнул.

– Джентльмены, – сказал он. – Добро пожаловать на Битию.

– Корабль с рыцарями приземлился в южном квадрате, – сообщил Калин, входя в библиотеку.

Элибер оторвала голову от многочисленных карт планеты, разложенных на столе.

– Джек?

– Он должен прилететь на этом корабле. Я пойду встречать их вместе с местным священником. Он собирается совершить над ними какой-то из местных священных обрядов.

Элибер нахмурилась и поправила волосы. Все-таки битийцы были очень чужими для нее.

– Что за обряд? – с удивлением спросила она.

– О! Это очень интересно! – ответил Калин, подходя ближе и беря ее за руку. – Сегодня я увижу то, о чем много раз слышал. Это их главный религиозный обряд – ритуал очищения.

Элибер недоумевала:

– Хорошо. А почему они не прибыли на транспортном корабле вместе с другими?

– Кажется, у них были неприятности. Ходят слухи, что битийцы обстреляли корабль, когда он шел на посадку, и группе рыцарей пришлось высадиться в капсулах.

– Их обстреляли?

– Во всяком случае, мне сказали так.

Элибер кивнула и вместе с Калином направилась к выходу. Сотни маленьких колокольчиков приветственно зазвенели, когда они проходили сквозь тяжелую занавеску, отделяющую их от входной двери.

В воздухе пахло чем-то экзотическим. Да и как еще может пахнуть на чужой планете?

Элибер почувствовала запах травы, цветов и деревьев и спросила себя: а могут ли битийцы ощущать запахи точно так же, как и она? А может быть, они чувствуют их гораздо более остро? Например, вполне можно предположить, что они слышат и ее собственный запах.

Калин тащил Элибер за руку. Его голубая роба развевалась при ходьбе.

– Пошли скорей. Я не могу пропустить это зрелище.

Элибер вспомнила, что религия – единственная страсть Калина, и поспешила за ним. Они направились к южному квадрату города. Элибер с интересом смотрела на многочисленных битийцев, встречающихся им на пути. Битийцы были вежливы и хладнокровны. Правда, глаза их всегда горели любопытством, а цветные татуировки на лицах выражали неизвестно что. Кажется, все они были одного пола. От их сухой кожи исходил какой-то особый запах. Элибер всегда инстинктивно шарахалась от него. Кажется, она боялась битийцев. Причудливые узоры татуировок покрывали всю кожу местных жителей. Казалось, что они рождаются вместе с этими рисунками. Ходили битийцы прямо. Но при ходьбе они так изящно покачивались, как не удалось бы покачнуться ни одному человеку. Необычны были и их головные уборы: тонкие ленточки из какой-то странной материи, как волосы, развевающиеся на ветру. Ленточки у всех битийцев были разные. Калин рассказывал, что двух похожих друг на друга битийцев отыскать было невозможно. Конечно, если они не были родственниками. Уж в этом-то случае сходство доходило до абсурда: младший был точной копией старшего. Отличали их все по тем же ленточкам на голове. Калин и Элибер пробивались через толпу. Джонатан, их телохранитель, едва поспевал за ними. Среди этой толчеи Элибер почему-то думала об одном: кто из жителей Сассинала мог видеть, как она убила повара?

От этой мысли у нее перехватило дыхание. Тело повара совсем недавно нашли за городскими воротами. В кулаке он сжимал пучок ядовитых трав. Ими повар хотел отравить Калина. Экспертиза показала, что повар был жив до тех пор, пока его не разорвали хищники. Значит, Элибер выбросила его живым. Но она ведь не знала! Не знала... но это не избавляло от чувства вины и стыда...

Сегодня утром кто-то прислал ей записку, из которой становилось ясно, что кое-кто видел, как она оттаскивала повара к городским воротам. Значит, от нее чего-то хотят.

Элибер смотрела на толпу и пыталась угадать, что же это за человек прислал ей это письмо? Хотя она вовсе не хотела находить этого шантажиста. Ведь если она найдет его, ей опять придется _у_б_и_в_а_т_ь.

Джонатан тяжело дышал. Он едва поспевал за ними. Элибер лукаво улыбнулась, заметив это.

– Что-то ты не в форме, Джонатан! Ты, наверное, ел всю дорогу на Битию! – засмеялся священник.

Темно-рыжий телохранитель с розовым лицом стал абсолютно красным. Это был огромный квадратный мужчина с выпяченным животом, который явно грозил раза в три увеличиться с годами.

Они остановились. Грохот приземляющегося корабля раздался прямо над их головами. Пахнуло ветром. Калин задрал голову:

– Вот он – Шторм, —торжественно сказал он.

Что-то в голосе Калина заставило Элибер обернуться. В южном квадрате, наверное, собралась большая половина населения Сассинала. Люди, работавшие на Битии, пришли поприветствовать земляков. Битийцы расступились.

Специфические запахи их кожи сегодня были необычайно остры. Эти запахи явно что-то выражали. Страх? Уважение? Ненависть? А может быть, их чувства так же индивидуальны, как и раскраска кожи?

Элибер, Калин и Джонатан подошли к опускающейся платформе. Элибер опять подумала о своем. Кто-то знал, что она сделала. А вдруг этот кто-то расскажет об этом Джеку и Святому Калину? Что она ответит на этот раз?

Вид Высшего Священника моментально отвлек Элибер. Она замерла от удивления и восхищения. Священник медленно подошел к платформе. Разноцветные ленточки тихо развевались над его головой. На рукавах и на брюках трепетали точно такие же полоски материи. Элибер еще никогда не видела татуировки, которая украшала кожу Высшего Священника. Она была ярко-синей, цвета битийского неба.

Священник шел и как-то странно размахивал руками, потом вдруг остановился и уставился на них. В южном квадрате воцарилась тишина.

Что случилось? Он почувствовал какой-то запах? У Элибер опять перехватило дыхание. „Черт! – подумала она. – Он смотрит прямо на меня. Кажется, он знает о том, что я сделала“.

Элибер закрыла глаза, а потом открыла их. Сомнений быть не могло. Светло-зеленые глаза священника смотрели прямо на нее. Элибер почувствовала что-то странное. Ей показалось, что этот битиец может вырвать ее душу из тела. А может быть, это как раз то, что ей необходимо? У нее закружилась голова.

– Мне кажется, что он хочет поговорить с вами, сэр, – сказал Джонатан. Калин кивнул.

– Мне тоже так кажется. Мы можем подойти поближе?

Джонатан пожал плечами. Толпа тихо расступилась, пропуская их к священнику. Корабль уже приземлился, обдав разноцветную толпу горячим воздухом. Калин прошел вперед. Элибер, как зачарованная, последовала за ним. Теперь она могла хорошо рассмотреть Высшего Священника. У него был крупный покатый нос, как и у всех битийцев, расположенный прямо подо ртом. Этот рот улыбался. Такого странного лица Элибер еще никогда не видела. Она вздрогнула. Калин и Джонатан шли впереди. Но она почему-то была уверена, что Священник смотрит прямо на нее.

Высший Священник поклонился и заговорил на стандартном межпланетном наречии:

– Добро пожаловать на Битию. Рад приветствовать вас. Вы пришли, чтобы дать прощение грехов?

Калин поклонился в ответ:

– Нет, – сказал он. – Я встречаю здесь своих друзей. Мне тоже очень приятно приветствовать вас.

Битиец моргнул. Его веки, растущие по краям глаз, на мгновение закрыли зрачки.

– Они убили, – тихо сказал он.

Толпа дрогнула и зашумела. Двери опустившегося корабля открылись. Элибер хотела посмотреть на Джека, но Высший Священник не позволил ей сделать это: какой-то неведомой силой он фиксировал на себе ее взгляд.

– В моей религии дает прощение Бог. Я же могу только советовать и утешать, – объяснил Калин. Священник согласно кивнул:

– Понимаю. Я тоже не могу ничего сделать, пока не загорится Святой Огонь.

– Я слышал об этом, – сказал Калин. – И хотел бы поговорить подробнее. О проклятии и назначении судьбы.

Толпа опять зашумела. Священник как-то странно напрягся. Краем глаза Элибер заметила, что Джонатан потянулся к кобуре.

– О таких вещах нельзя говорить на улице, – строго сказал битиец. – Святой Огонь очищает души. Он мне не подвластен.

Калин поклонился.

– Извините, я не хотел вас оскорбить.

– Вы прощены. Наш контакт с вашими людьми еще не прочен.

Он повернулся к кораблю, и Элибер почувствовала, как резко изменился его запах.

Двери открылись. Скафандры рыцарей весело блеснули на солнце. Медленно опустился трап. Элибер хотела во все горло закричать: „Джек!“ – но во рту было странно сухо, и она промолчала.

Высший Священник сказал, что Святой Огонь очищает души. Все время он смотрел прямо на нее. Элибер понимала, чью душу он имеет в виду. Ей стало страшно. Ее кожа покрылась пупырышками, а руки задрожали.

Кэвин и Джек спускались по трапу, держась за поручни. Элибер чувствовала, как толпа заволновалась и приблизилась к кораблю, чтобы лучше рассмотреть рыцарей.

– Кто этот рыцарь в светлом скафандре? – спросил Высший Священник у Калина.

– Джек Шторм. Он хороший человек. Если он убивал, то только для того, чтобы защитить других. Он рисковал жизнью не раз и спасал своих товарищей, в том числе и меня.

– Вы уверены в этом? – тихо переспросил Высший Священник.

– Да. Ведь я видел это сам.

– И он будет так же поступать на Битии?

– А почему нет?

Высший Священник кивнул и сказал:

– Значит, я здесь не нужен, – он быстро повернулся и ушел. Но в воздухе еще несколько секунд оставался его запах. Это был такой тонкий аромат, что Элибер почему-то захотелось плакать.

– Ваша Светлость, а что такое Святой Огонь? – спросил Джонатан у Калина.

– У нас был всемирный потоп, после которого спасся Ной, а у них – огонь.

Что случилось? Что сказал Калин Высшему Священнику о Джеке?

Элибер придвинулась ближе к Калину.

– Что ты сказал ему о Джеке? Калин смущенно взглянул на нее.

– Я только сказал, что он герой, – он обнял ее за плечи. – Успокойся, Элибер. С Джеком все в порядке.

Элибер смотрела, как по трапу спускаются рыцари. Один из них снял шлем и посмотрел на нее. Джек!.. Она покачала головой. Ей хотелось кричать и плакать.

Джек так сильно обнял Элибер, что она даже вскрикнула.

– Джек! Осторожнее! У меня будут синяки!

Он смутился и отпустил ее. Но сама Элибер его не отпускала. Она сильно-сильно сжала его руку в перчатке.

– Что случилось, Элибер? – спросил он.

– Нагнись, – шепнула она.

В скафандре он был очень высок. Элибер встала на цыпочки и прижалась губами к его лбу.

– Элибер, скажи, что это за приветствие? – спросил Джек.

Элибер улыбнулась.

– Проверяю, нет ли у тебя температуры, – она ласково провела рукой по его виску. – У тебя часто бывает жар после холодного сна, ты ведь помнишь?

Она еще крепче сжала его руку в железной перчатке.

– Осторожно. Она заряжена, – предупредил Джек и покраснел от смущения.

Джек оглянулся вокруг. Площадь пустела. Битийцы расходились быстро. Кажется, они уходили вслед за своим священником.

– Кто они? – спросила Элибер.

– Кого ты имеешь в виду?

– Битийцев, – шепнула она. – Очи на самом деле змеи?

– Точно так же, как и мы с тобой – утки, – пошутил Джек.

– Как что?

Джек не ответил. Он заметил какое-то странное напряжение между Кэвином и Калином. Было ясно, что они говорили о чем-то важном. Он быстро подошел к ним:

– Что здесь происходит? Калин поднял руку:

– Все в порядке. Поговорим об этом позже.

– Никакой я к черту не герой, – сказал Джек.

– Я и не говорил этого, – спокойно ответил Калин.

Джонатан посмотрел на Джека с явной неприязнью, и Элибер это не понравилось. Телохранитель Калина опять держал руку на рукоятке своего пистолета.

Кэвин пожал плечами. Он ничего не понимал в этом разговоре:

– А я-то думал, что вы друзья, – наконец-то сказал он.

Джек махнул рукой.

– Ну и что? Я просто делаю свое дело и не хочу быть частью проповеди.

– А я и не добивался этого.

– Нет, добивался. Ты использовал меня, чтобы привлечь внимание битийцев.

– Кажется, получилось что-то вроде этого. – Калин устало сел на мешок. Другой мебели в комнате Джека не было. Из соседних отсеков доносился шум: рыцари распаковывали свое снаряжение.

– Извини, если я тебя обидел, юный друг. Но твой поступок в Лазертауне был поистине героическим, – продолжил он.

– Это была героическая глупость. Просто я ничего другого не придумал, – упрямо возразил Джек.

Один из молодых рыцарей что-то шепнул на ухо Кэвину. Командующий улыбнулся.

– Звуковой занавес включен, – сообщил он. – Можете ругаться сколько угодно и не бояться, что вас подслушают.

– Никто, кроме тех, с кем ты говоришь, ничего не услышит, – пошутила Элибер и села рядом с Калином.

Калин посмотрел сначала на Джека, а потом на Кэвина.

– Я не буду попусту тратить слова, – пообещал он. – Но что вы здесь делаете, ребята?

– Защищаем территорию Доминиона, – ответил Кэвин и улыбнулся.

Но уокерский священник не улыбался в ответ. Он был явно рассержен.

– Мы долгие месяцы добивались разрешения прилететь сюда, чтобы присоединиться к миссии. Я хочу знать, что будет происходить дальше. Вы будете так же нам мешать?

Кэвин поднял брови.

– А войска вы взяли с собой тоже для религиозных целей?

– Нет. Потому что... нам посоветовали сделать так. Для защиты.

– Нам тоже посоветовали отправиться вслед за вами и убедиться, что ваша деятельность не вредит Триаду и Доминиону. У меня нет приказа вам мешать. Тракианская Лига заявила, что Бития хочет порвать все связи с Доминионом и присоединиться к ней. Мы находимся здесь, чтобы защитить вас и всех других людей на планете в случае вооруженного конфликта.

Калин что-то пробормотал, но его слов нельзя было разобрать. Он был уже слишком стар, чтобы краснеть, и все же вены на его лице вспухли.

– Тогда зачем было посылать нас? Черт побери, Пепис отправил нас сюда только для того, чтобы оправдать ваше присутствие на планете. Как же я не догадался раньше, что задумал старый лис?

Элибер виновато взглянула на Джека.

– Это все из-за траков, – объяснил Кэвин. Калин встал и запахнул свою робу.

– Я пришлю вам снимки стратегических районов. Вас должно заинтересовать то, что делают здесь траки.

– То, что меня интересует и то, что я делаю, – совершенно разные вещи, – уточнил Кэвин.

Калин посмотрел в глаза командующему и загадочно улыбнулся:

– Кэвин, Кэвин, ты нисколько не отличаешься от своего императора. Кэвин усмехнулся:

– Я вовсе не такой уж и хитрый, но я могу попробовать. Когда я увижу снимки?

– Сегодня перед обедом в посольстве. Вы ведь придете? Я так понял, что все офицеры будут там.

Кэвин кивнул и тяжело вздохнул. Калин встал и сказал Джонатану:

– Пошли, мой мальчик. Нам надо помолиться. Джек взял Элибер за локоть. Он так давно ее не видел, а сейчас она была такой бледной...

– Как ты? – спросил он.

– Все эти сны... – ответила она и пожала плечами. – Ты же знаешь.

– Я увижу тебя сегодня?

– На обеде в посольстве, – она как-то неопределенно улыбнулась.

– А о чем сейчас говорил Калин? Ведь он имел в виду что-то конкретное?

– Мы нашли что-то странное в скалах на севере. Он не знает, что это такое, но думает, что ты должен знать это очень хорошо.

– Ладно. До встречи.

Джек отпустил ее руку, и она побежала за Калином.

– Мне это не нравится, – заметил Кэвин.

– Мне тоже.

– Траки следят за городом. Я видел их, когда мы опускались. Их аппаратуру сложно не заметить.

– Но она ведь довольно проста?

– На первый взгляд. Но здесь у них самая лучшая техника, и они стараются, чтобы битийцы ничего не знали.

Кэвин вышел, и Джек остался один. Он взял мешок, в котором был его скафандр, открыл его и вывалил Боуги на пол. С пола поднялось облако пыли. Джек нахмурился. Пыль была губительна для электроники скафандра. Он подумал, что обязательно предупредит об этом остальных рыцарей. На плече скафандра виднелась свежая царапина. Джек провел по ней пальцем. Кажется, один из битийцев был близок к тому, чтобы убить рыцаря Доминиона. Норцитовое покрытие слегка потрескалось. „Если бы не это покрытие, – подумал Джек, – я точно остался бы без руки. А ведь я даже не почувствовал, что в меня попали!“

„Хозяин!“

Джек подпрыгнул от неожиданности. Уже давно он не слышал этого низкого голоса так отчетливо.

– Боуги! – позвал Джек.

– Капитан Шторм?

Джек повернулся. Перед ним стоял Роулинз.

– Я надеюсь, я вас не побеспокоил? Рука Джека дрожала. Он спрятал ее за спину, боясь, что Роулинз что-то заметит.

– Я проверяю обмундирование, – сказал он. – Первое правило таково: не позволяй техникам знать свой скафандр лучше, чем знаешь его ты. Я не хочу, чтобы за мою жизнь отвечал кто-то другой.

Роулинз кивнул:

– Я понимаю, сэр. Но вы сказали... жизнь... Вы имеете в виду победу?

– Все зависит от тебя.

– Понятно. Вы ведь были наемником перед тем, как вступили в гвардию?

– Я и сейчас наемник.

– А-а... – помощник замолчал.

– Чем я могу помочь тебе, Роулинз?

Голубые глаза уставились на Джека.

– Я хотел еще на корабле сказать вам, почему я попросил назначить меня вашим помощником. Я... хотел спросить вас, были ли вы на Кэроне?

– На Кэроне?

– Да, сэр. Я слышал, что кто-то из рыцарей воевал там. Я думаю, что вы и есть тот самый рыцарь.

– Ну, а если это и так?

– Я хочу служить именно тому человеку. И горжусь тем, что служу вам. Все дело в том, что мой отец там жил. Он даже хотел, чтобы мы все переехали туда, но потом случилось это... Все сгорело... Он прислал нам фотографии, сэр...

Роулинз полез в карман.

Джек не видел фотографий, но образы Кэрона невольно всплыли перед его глазами. У него запершило в горле. Кто был этот мальчик? Зелеиорубашечник, или слепо верящий юнец, который хотел стать рыцарем по тем же причинам, что и он сам?

– Как твой отец сейчас?

– Он на пенсии. Чувствует себя прекрасно. Он говорит, что Кэрон сгорел из-за политических интриг. А я слышал, что один рыцарь знает настоящую причину и даже говорил с императором о скорейшем землеобразовании.

„Кто рассказал ему об этом? – подумал Джек. Непонятно. Кто стоит за всем этим?“

– Я советую вам, молодой человек, сосредоточиться на какой-то одной планете. Это гарантия долгой жизни.

Роулинз спрятал фото и отдал честь.

– Есть, сэр! Но скажите все-таки, это ведь вы? Я ведь не ошибся?

– Может быть, и не ошибся, – устало ответил Джек.

Поначалу Кэвин и Джек думали, что их разместили не в самом хорошем районе города. Но когда они подошли к посольству, их сомнения улетучились. Четырехэтажная роскошная вилла посольства была полностью адаптирована к требованиям безопасности Доминиона. Здесь были и окна, и двери, предохраняющие не только от прохладного ночного ветра, но и от непрошеных гостей. Новая униформа Джека была немного тесновата, и он чертыхался, вспоминая коротенького неуклюжего портного. Кажется, эта вилла благоухала всеми ароматами Битии. В холлах в различном количестве стояли разные статуи и другие, не известно как обозначаемые произведения битийского искусства. Идти было трудно, и Джек радовался, что он не надел свой скафандр. К нему подошел Кэвин и остановил его.

– Подожди, – попросил он.

– Я не люблю церемоний, – поморщившись, ответил Джек.

– А какой солдат любит церемонии? Скоро придет Элибер, и ты успокоишься. Впрочем, может быть, и нет. Она уже совсем взрослая девушка. Кажется, скоро ей не нужен будет опекун и защитник.

Джек покосился на проходящего мимо них Травеллини. Этот рыцарь успел стать капитаном, пока Джек отсутствовал. Что же! У каждого своя судьба. Джек ничего не ответил Кэвину. Он знал, что тот был прав.

– Посоветую тебе, как друг другу, – таинственно произнес Кэвин. – Я бы на твоем месте на что-то решился, чтобы не потерять ее.

– Разве это я должен принимать решения? – хмуро спросил Джек.

– Может быть. – Кэвин отвернулся и посмотрел, как по лестнице проходят Калин, Джонатан и с ними еще какой-то третий рыцарь. Джек никогда не видел его, но слышал о нем много.

– Кто это? – спросил Кэвин.

– Динаро. Генерал военного крыла уокеров.

Кэвин тихонько присвистнул:

– Надеюсь, Калин справляется с ним? Интересно, сколько оружия под его робой?

Джек пожал плечами. Трое вошедших присоединились к ним, взяв напитки с подноса робота-официанта, беспрерывно разъезжающего по залу. В присутствии генерала уокеров Джек чувствовал себя неловко. С этими волками он сталкивался и раньше. Религиозные фанатики сражались так же отчаянно, как траки.

– Значит, я улаживаю дела с Элибер, а ты улаживаешь все политические интриги? – улыбаясь, спросил Джек.

– А ты готов? – улыбнулся Кэвин.

– Едва ли, – ответил Джек и бросил подошедшему Калину:

– Ваша Светлость, мне приятно опять видеть вас.

– Элибер уже здесь, – ответил Калин. – Она причесывается в фойе и будет через минуту.

Джек улыбнулся. Элибер любила крутиться возле зеркала и умела подчеркивать свою естественную красоту. Джеку это очень нравилось.

Калин сунул в руку Кэвина какие-то листы:

– Я обещал вам это, но лучше все-таки рассмотрите их не здесь, а где-нибудь в более спокойном месте.

– На самом деле? – устало переспросил Кэвин. Он думал, что посольство – самое безопасное место на всей Битии. Кэвин уже собирался засунуть снимки в карман, но посмотрел на верхний лист и остановился.

– Мать честная! – воскликнул он.

Джек посмотрел через плечо Кэвина. На снимке среди зелени отчетливо виднелось розово-бежевое песчаное пятно. Кэвин быстро засунул снимки в карман.

– Траки! – сказал Шторм. – Это тракианское песчаное гнездо.

– Что ты знаешь об этих песчаных гнездах? – тихо спросил командующий.

– То же, что и ты. Главное – их не должно быть на Битии.

Джек заметил удивленное выражение на лице Калина. Святой явно ничего не знал об этих гнездах, а значит, ничего и не рассмотрел на снимках. К тому же он не слышал их разговора.

– Пойду-ка я лучше поищу Элибер, – устало сказал Джек.

– Неплохая идея, – включился в разговор Калин. – Я уже слышал обеденный звонок. Скоро посол пригласит нас в столовую. А вот, кстати, и Элибер.

Элибер остановилась в дверях, довольно далеко от них, но даже в другом конце зала Джек чувствовал ее присутствие. Кэвин, стоящий рядом, затаил дыхание. Элибер была в голубом платье с каким-то редкостным, головокружительным оттенком зеленого. Ее волосы украшала бриллиантовая лента, а с ленты свисали тонкие шелковые полоски наподобие битийских. Эффект был потрясающим.

– Красавица! – тихо пробормотал Калин.

– А вот и чудовище! – хохотнул Кэвин. Вслед за Элибер в зал вошел тракианец. На фоне ее мягкой красоты он выглядел как-то особенно страшно.

У Джека запершило в горле, как будто от дыма, и он закашлялся. Кэвин похлопал его по спине. Другие рыцари тоже непроизвольно замерли, увидев такое зрелище. Шторм подумал, что большинство из них до сих пор не знает, что такое – повстречаться с траками на поле битвы.

Элибер не видела, кто вошел за ней, и как не в чем не бывало подошла к Джеку. И вдруг она обернулась. Джек заметил, что ее руки покрылись пупырышками. Она ненавидела траков так же сильно, как и он сам.

Вслед за траком вошел темнокожий человек в белой робе. Его лысина блестела под светом лампы. Калин улыбнулся:

– Доктор Куаддах! – он подошел к человеку и представил его. – Доктор Куаддах. Специальный представитель на Битии.

– Сэр, – тихо позвал Калина Джонатан. Святой Калин не заметил, как всполошились траки, увидев его.

Лицо Дерла приняло устрашающее выражение.

Доктор Куаддах приветственно обошел троих траков, а потом взял за руки Калина.

Кэвин и Элибер вздохнули с облегчением. Кто знает, что траки могли сделать Калину? Но сейчас уже все было в порядке. Сейчас уже Калин обнимался с доктором.

– Если вы захотите что-нибудь узнать о Битии, спросите у доктора. Я уже несколько дней жду его, – весело сказал Калин.

Кэвин посмотрел на Джека. Джеку показалось, что он угадал мысли друга. Похоже, кто-то, кроме них, знал про песчаные гнезда. Траки отошли в сторону и сгрудились в глубине холла. Джек почувствовал, что Элибер сразу же расслабилась. Но потом она опять напряглась.

В зал вошел еще один гость. Его странный аромат сразу же наполнил помещение. Бесчисленные ленточки на его голове скользили, как маленькие змейки. Джек нахмурился и посмотрел на Элибер.

– Что это за парень? Не его ли я видел сегодня утром?

– Мельком. Это высший священник. Он приходил сегодня, чтобы очистить вас от грехов войны.

Калин обратился к доктору:

– Похоже, он обладает большой властью?

– Вообще на Битии – не знаю. Но он лидер религиозной группы, ожидающей Третьей Эпохи. Он обладает огромной властью здесь, на юге, где религия граничит с фанатизмом.

– А что у них за религия?

– Мы поговорим об этом, Святой Калин, но не сегодня. Поймите, я многое слышал, многое видел, но этого так просто не объяснить.

– Хорошо, – пробормотал Калин.

Высший Священник застыл в дверях, прекрасно понимая, что сейчас он находится в центре внимания. Даже траки забыли про рыцарей и перевели взгляды на него.

– Что за Третья Эпоха? – спросила Элибер, с трудом отводя глаза от битийского священника.

Лицо доктора Куаддаха было покрыто морщинами. Видимо, в нем жила какая-то затаенная боль.

– Я не могу говорить здесь, юная леди. Достаточно сказать, что то, что вам говорили об этом мире, – неправда. Здесь нет дикарей. Все, что здесь происходит, происходит из-за ошибок прошлых цивилизаций. Хищники, которые бродят вокруг города, называются суфры. Ты знаешь, что это обозначает по-битийски?

Она покачала головой. Ленточки зашевелились.

– Ошибки. Битийцы сами создали этих животных, а теперь боятся их и подкармливают, – доктор вежливо откашлялся и повернулся к Высшему Священнику.

Высший Священник подошел к ним совсем близко. Сейчас его запах чувствовался совершенно отчетливо. Джеку этот аромат показался приятным, и он подумал, что никогда не забудет его, если вернется с Битии живым.

„Рептилия!“ – поежился Джек, увидев, как глаза, сидящие по бокам головы битийца, расширились, пытаясь получше его рассмотреть. Шторм не мог понять, как жукоподобные траки собираются захватить рептилий-битийцев, таких воинственных, как этот? Джек довольно-таки спокойно выдержал взгляд туземца и попытался прикинуть: а что же тот думает о нем самом?

Доктор Куаддах торжественно произнес:

– Леди и джентльмены, позвольте представить вам всемогущего Хуссию.

Теперь Джек мог хорошо разглядеть то, чего не смог увидеть утром во время боя: лицо битийца.

Рот трубочкой вытянулся в улыбку.

– Молодая леди спрашивает о Третьей Эпохе, доктор Куаддах? Почему же ты не расскажешь ей?

Темное лицо доктора посветлело, на нем явно было видно удивление.

– Я не думал, что будет прилично рассказывать о вашей религии в этой обстановке, перед обедом.

Битиец наклонил голову. Его шевелюра зашевелилась. Элибер смотрела, как загипнотизированная.

– Я... я... не хотела вас оскорбить.

– Ты не хотела... – Хуссия моргнул. – Мы ожидаем воскрешения. Когда оно произойдет, наступит Третья Эпоха. Без нее Бития погибнет.

Он не успел договорить. В зал вошел представитель посольства и пригласил всех обедать. Джеку вовсе не хотелось обедать в одной комнате с траками. Он почувствовал страшное раздражение и стал думать, как выбраться из столовой. Элибер вопросительно посмотрела на него.

Конец стола был специально приспособлен для траков. Его опустили, чтобы тем было удобнее сидеть.

Джек понял, что траки здесь обедают часто, и его желудок заныл, когда он представил себе в их исполнении простое действо под названием „еда“. Калин незаметно толкнул Джека локтем и прошептал:

– Там, в дальнем углу, кто-то прячется. Может быть, мне это и померещилось на старости лет, но все же...

Джек быстро взглянул в дальний конец столовой. Вид ему загораживал посол – высокий, в красной официальной мантии, с лицом, расплывшимся в любезной улыбке. Джек потер лоб. Боковым зрением он заметил в углу какое-то движение. Калин был прав. Там кто-то прятался. Но почему Элибер не почувствовала это? Она ведь всегда чувствовала опасность заранее! Может быть, она просто расслабилась? Все-таки, это было посольство...

Темная фигура исчезла.

– Джек! – тихонько позвала его Элибер.

– Подожди минутку, – ответил Джек и прошел в дальний конец столовой. Он подошел к вентилятору и остановился, ощутив прохладный ветерок на покрытом потом лице. Темная фигура скользнула между колоннами и удалилась в глубь посольства.

– Черт! – выругался Джек. Кажется, за ними следили. Он оглянулся и нырнул вслед за тенью.

Человек двигался осторожно и быстро. Он уже начал подниматься по ступенькам. Кажется, он был намного старше Джека. Во всяком случае, дышал он довольно-таки тяжело. Когда человек повернул за угол, Джек успел рассмотреть отражение его лица в одном из зеркал коридора.

Джек остановился. Но тут же, опомнившись, ускорил шаг. Этого человека он не мог упустить. После окончания Песчаных Войн Джек все время искал его. Конечно, Уинтон состарился на двадцать пять лет, но и этого было недостаточно для того, чтобы Джек не смог узнать его. Этот человек был виноват в трагедии, разыгравшейся на Милосе.

Уинтон и траки. На этот раз у Джека появился шанс выяснить все о связи между ними. Он пошел быстрее. На самом верху лестницы навстречу ему вышли два охранника.

– Извините, сэр. Но вход в эту часть посольства запрещен.

Джек посмотрел на их полицейские нашивки и сухо ответил:

– Извините. Кажется, я ошибся.

– Мужской туалет на первом этаже, – подсказал один из охранников. – Прямо возле столовой.

Джек повернулся и пошел вниз. Его кулаки непроизвольно сжимались и разжимались. Одного из охранников он точно знал. Это был человек, который когда-то принес ему глаз Баларда.

„Так кто же он, этот главный враг?“ – думал Джек, входя в столовую и садясь рядом с Элибер. Кэвин удивленно посмотрел на него. Джек почувствовал, что Элибер дрожит.

– Что случилось? – спросил он. Высший Священник битийцев сидел прямо напротив Элибер.

– Мы только что говорили о явлении, которое в моей религии называется Святым Огнем, – сказал он. – Мои предки совсем иначе отпускали грехи.

Джонатан чувствовал себя неловко рядом с Калином. Он усмехнулся и спросил:

– А как же быть с безгрешными?

– Таких нет, – просто ответил Хуссия. – Во всяком случае до Святого Огня. – Он попытался улыбнуться по-человечески.

Элибер встала из-за стола. Полоски на ее голове развевались. Отвернувшись от Джека, она сказала:

– Извините меня, Ваша Светлость. Я... я не могу обедать.

– Конечно, – ответил Калин и дал знак своему телохранителю. – Джонатан!

Джонатан тут же вскочил на ноги. Элибер поправила дрожащей рукой волосы и, пытаясь скрыть набегающие на глаза слезы, шепнула Джеку:

– Приди ко мне позже. Пожалуйста.

Кто-то из траков издал резкий звук. Джек взглянул в их сторону. Когда он повернулся назад, Элибер уже не было. Калин откашлялся.

– Примите мои извинения, Всемогущий. Долгое путешествие... вы сами понимаете...

– На самом деле? – удивленно спросил Высший Священник и посмотрел на тарелку. – О! Ножка нандо! Какое редкое блюдо!

Он взял кусок мяса в руки и стал с удовольствием есть.

В лицо Элибер пахнуло ночным ветерком. Она глубоко вздохнула и сняла с головы повязку. Волосы распустились. Улочки Сассинала были почти пусть: в этот час. Она подумала, что, наверное, битийцы, как змеи, свернулись в клубки и легли спать в свои корзины. Мимо нее проехал автомобиль. Элибер даже не оглянулась. Она была в безопасности на улицах этого городка. Это было единственным преимуществом жизни среди однополой расы.

Элибер закрыла глаза и попыталась забыть взгляд Хуссии. Он весь вечер не отводил от нее глаз. Элибер ничего не понимала. Как Хуссия мог видеть ее мысли? Откуда он знал об убийствах? Ведь она даже Джеку не могла рассказать всего, а тут – незнакомец, инопланетянин, и знает...

Гибкая ветка легко коснулась ее лица, и Элибер открыла глаза. Нет, он не мог знать о ней все. Если только... Если только он сам не обладал таким же даром.

Элибер сняла туфли и пошла босиком. Прохладный тротуар приятно холодил ноги. До уокерской виллы она дошла быстро. Ей очень хотелось, чтобы Джек сегодня зашел к ней. Она должна была ему все рассказать.

Уинтон задумчиво ощупал шрам на своем лице. „А если бы все тело было в таких шрамах?“ – думал он, поглядывая на монитор. Траки сидели в отдельной кабинке. После обеда, перед отправкой к себе на виллу, они желали отдохнуть. Уинтон улыбнулся и включил связь. Синтетические голосовые связки Дерла делали его речь почти непонятной.

– Это довольно-таки странно, – говорил посол, – но один из рыцарей, которых мы видели сегодня, оказался тем самым рыцарем, которого мы задержали во время Песчаных Войн.

– Что же тут странного? – отвечал Дэрл. – Он сбежал много лет назад. Надо полагать, что наши имплантации хорошо прижились, иначе мы давно бы уже столкнулись с последствиями.

Из монитора донесся какой-то шорох. Уинтон ничего не мог разобрать, хотя сидел прямо возле динамика. Он начинал потеть. Господи, ну конечно. Он знал это! Он всегда об этом знал! Он не знал одного: о ком из рыцарей сейчас идет речь. Конечно, о Шторме. Он вовсе не летал на подбитом корабле. Он был в плену у траков. Но что они имели в виду, говоря об имплантациях?

Разговор закончился. Траки открыли дверь и вышли из своей кабинки. Только сейчас Уинтон понял, что забыл записать разговор. Это было непростительной глупостью. У него не было никаких доказательств. Он со злостью сжал зубы и откинулся в кресле.

– Собираешься прогуляться? Джек улыбнулся Кэвину:

– Думаю, да.

Командующий поправил волосы.

– Неплохая идея. Может быть, и мне пройтись с тобой?

Джек положил руку ему на плечо.

– Нет, – сказал он коротко, без дальнейших объяснений.

Кэвин засмеялся.

– Хорошо. Но не говори потом, что я тебя не предупреждал. Запомни, Калин не пустит тебя дальше входных дверей.

– А там есть двери? – с удивлением спросил Джек.

Кэвин засмеялся, пожелал ему спокойной ночи и вышел. Джек снял свою куртку и бросил ее прямо возле двери. Ничего страшного! Кто-нибудь из молодых офицеров поднимет ее и отнесет к нему в комнату. Джек вышел на улицу. Он не обернулся и не увидел, как из темноты вынырнула чья-то фигура, взяла его куртку, немного постояла, держа ее в руках, и исчезла вместе со своей находкой.

В посольстве было темно. Гости давно разошлись, а постоянные жители особняка давно уже спали в своих постелях. Джек остановился, задрал голову и посмотрел на здание. Потом из прихваченной с собой веревки он сделал петлю и обмотал ее вокруг талии. Очень важно было, чтобы охранники не сменились.

Второй конец веревки он бросил вверх и зацепил за выступ широкого карниза на втором этаже. Через три секунды Джек был наверху. Глаза быстро привыкли к темноте. Джек осмотрелся. Он оказался в спальне, очевидно, свободной. Во всяком случае, сейчас в ней никого не было. Пара шагов – и Шторм рванул на себя дверь, еще раз оглянулся и вынырнул в коридор.

На лестнице стоял только один охранник. Джек улыбнулся. Редко его желания исполнялись с такой точностью. Охранник не успел ахнуть, как Джек повалил его на пол лицом вниз, поставил одно колено ему на спину, а рукой сжал горло. Металлические зубы блеснули в полутьме. Еще бы! Сейчас этому охраннику так не хватает воздуха!

– Я помню тебя, – сказал Джек. – А ты меня помнишь?

Человек отрицательно качнул головой. Джек сдавил его горло еще сильнее.

– Ты провожал убийцу ко мне домой. Вы очень грубо обошлись с моей девушкой. У убийцы был с собой золотой протез глаза, а еще – послание. Ты помнишь об этом, парень. И я тоже помню.

Джек продолжал давить на горло, пока не услышал громкий хруст хрящей. Хватит. Он оглянулся и опустил безжизненное тело. В конце коридора Джек увидел еще одну лестницу. Он взбежал по ней на следующий этаж и приостановился. Откуда-то из темноты раздался голос.

– А вот и ты! Я тебя ждал!

Убийца бросил на пол яркую осветительную ракету. Джек не сомневался в том, что его ждали. Убийца развязно улыбнулся ему.

– Я не думал, что я так сильно шумел, – сказал Джек.

– Ты не шумел. Но в здании полно ящериц, а они – лучше любой системы безопасности. Пока ты лез по стене, ящерицы в доме разбегались по углам.

– Чувствительные создания. Убийца скривил губы:

– Ты со мной не шути, капитан Шторм. Я больше не посланник.

– Знаю. Ты просто убийца, – ответил Джек.

Они отступили на шаг в глубь ниши. Человек оглянулся и прислушался к чему-то, а потом опять посмотрел на Джека.

– Да, – ответил он тихо.

– Кто спит в этом крыле? – спросил Джек.

– Мой хозяин.

– Тогда лучше отойди. У меня к нему дело.

– Нет, – твердо ответил человек.

Они подскочили друг к другу и стали драться, беспорядочно и сумбурно нанося удары. Потом, минуты через две разошлись. Человек тяжело дышал. У Джека остро кололо в грудной клетке. Кажется, было сломано ребро.

Джек тяжело вздохнул. Опять кольнуло в груди. Он широко улыбнулся и обнажил зубы, чтобы скрыть боль.

– Что случилось с Балардом?

– С Балардом? – спросил убийца, сжимая зубы от боли.

– С человеком, у которого был золотой глаз.

– А-а! Он выложил глаз, получил свои денежки и исчез. Это же надо! Он даже не предупредил своих друзей!

– У него нет друзей

Джек едва увернулся от удара ногой Тяжелый ботинок здорово поцарапал ему висок.

– Ты ранен, – холодно заметил Джек.

– Ты тоже.

– Но не так сильно. Скажи, кто нанял тебя, и я оставлю тебя в живых.

Убийца откашлялся. Огонек осветительной ракеты на полу начал тускнеть.

– Ты в душе деревенский парень, а лезешь туда, где ты ничего не понимаешь. Ехал бы ты обратно к себе на ферму!

– Может быть, когда-нибудь я доберусь и до фермы. Но ты мне расскажешь все подряд перед тем, как умрешь.

Джек прыгнул. Мерцающий огонек погас. Стало темно. Он ударил кулаком в стену так сильно, что даже в глазах у него потемнело от боли. Джек подавил стон и приказал себе держаться.

Он почувствовал ногти убийцы у себя на шее и подумал, что они вполне могут быть отравлены. Но это было только предположение. Он продолжал драться.

Через некоторое время убийца ослаб и как-то сразу перестал сопротивляться. Джек крепко схватил его.

– Ладно, деревенщина. Меня нанял человек по имени Уинтон.

– Я знаю его. А кто нападал на Калина из Блуила?

– Это... это из другой организации.

– Из другой организации? Из какой?

– Я больше ничего не скажу тебе. Отпусти.

– Кого надо убить здесь, на Битии?

– Тебя, – еле слышным голосом прохрипел убийца.

– Это ты убил Скотта Рандольфа?

– Да. Тракианская Лига заказала убийство.

– Зачем?

– Ты что, сдурел, парень? Убийцы не задают таких вопросов.

Человек обмяк и потяжелел. Джек опустил его на пол и убедился, что его противник мертв. Все-таки он был прав, когда верил Элибер. Весь разговор Джек сумел записать на пленку. Потом, завтра утром, он представит послу признание убийцы. На Уинтона сейчас у него не было времени. Все сложилось удачно. Джек выбежал из здания посольства как раз в тот момент, когда полиция подняла тревогу. Через пять минут Джек стоял у виллы Калина. Он отдышался, подошел к входной занавеске и дернул за шнурок звонка. Занавеску отодвинул заспанный Джонатан.

– Меня ждут, – спокойно сказал Джек. Джонатан впустил его.

– Его Светлость говорит, что Элибер чем-то очень расстроена, а он не может помочь. Может быть, ты поможешь ей?

Джек хотел сразу сказать Элибер, что она ни в чем не виновата, но побоялся, что придется все объяснять и она почувствует, что сейчас он убил еще двоих людей.

Если бы она посмотрела на него, он бы честно рассказал ей все, но она смотрела в сад, облокотясь на подушки возле стены.

– Элибер? – позвал он ее. – Посмотри на меня.

Она повернулась к нему. Ее волосы закрывали половину лица, и ему казалось, что они скрывают ее мысли. Только один нежный светло-карий глаз смотрел на него с какой-то огромной усталостью.

– Я нашел Уинтона. Он здесь, в посольстве. Элибер молчала.

– Я что-нибудь сделал не так? – Джек растерялся. Он не знал, что говорить.

– Нет, – быстр ответила она.

– Чем я могу помочь тебе?

– Забери меня домой. Отвези меня обратно в Мальтен, на его грязные бетонные улицы, – с каким-то надрывом в голосе сказала Элибер.

– Ты думаешь, что там ты будешь в безопасности? – удивленно спросил Джек.

Она промолчала в ответ.

– Я прикончу Уинтона, если мне даже придется переступить через Пеписа, Калина или этого проклятого Высшего Священника.

– Или через меня, – добавила она тихо.

Джек подошел к ней и опустился на колени. Он откинул назад ее волосы и обнял ее. От нее шел какой-то особенный приятный запах. Элибер подняла руки и отстранила его от себя. Джек посмотрел ей в глаза.

– Ты любишь меня, – тихо сказал он. Джек старался говорить спокойно и твердо, но голос его дрожал.

Элибер покачала головой:

– Черт побери, Джек. Ты только что понял это.

– Знаешь, я как-то не обращал внимания.

– Нет, – она коснулась его лица в том месте, где когда-то был ожог от лазера. Элибер давным-давно залечила его. Ее пальцы были прохладны, и ему приятно было ощущать их на своем лице. – И о чем же я думала?

– Не знаю, – ответил Джек, растерявшись. И вдруг из ее глаза выкатилась слеза.

– Я потерялась, – дрожащим голосом шепнула она.

Джек крепко прижал Элибер к себе. Она перестала сопротивляться и тоже обняла его. Как-то особенно остро он почувствовал ее тело. Джек поцеловал ее нежно и бережно и ощутил экзотическую сладость битийских фруктов на ее мягких губах. Он целовал ее щеки, глаза, виски, ее теплые соленые слезы. Он целовал ее долго-долго, и остановился только тогда, когда она тихо застонала.

– Что случилось?

Она еще крепче прижалась к нему и спрятала лицо у него на шее. Это был тот ответ, который он давно хотел услышать.

Они легли на подушки, набросанные на полу возле окна. Джек старался быть нежным. Он гладил ее тело. Она осторожно покусывала его губы в ответ, а потом расстегнула его рубашку и стала гладить грудь.

– Ты ранен, – тихо прошептала Элибер.

– Сегодня утром, – ответил он.

Длинными пальцами она нежно разгладила синяк от удара убийцы и поцеловала его. Они снова прижались друг к другу.

– Я люблю тебя, – прошептал Джек.

– Тебе ничего другого не остается, – сказала она и сбросила ночную рубашку, обнажив свою белую, чуткую, шелковистую кожу.

Элибер дрожала от его ласк. Их обнаженные тела касались друг друга. Домашняя ящерка громко зашелестела в занавесках, но они не обратили на нее никакого внимания. Ничто на свете не могло отвлечь их друг от друга. Он лег на нее, она запустила руку в его волосы и наклонила его голову к своей. Ей хотелось видеть выражение его глаз. На какую-то секунду Элибер почувствовала сочувствие к однополым битийцам, которые и понятия не имели о любви, о том, что значит полностью слиться воедино с другим созданием. От ночного аромата у нее закружилась голова. Сердце бешено билось. Зрачки увеличились и блестели. Его глаза...

Вдруг его глаза широко открылись. Он дернулся, вскрикнул, как будто от боли, и боком упал на подушки. Элибер ничего не поняла. Она коснулась его спины и вопросительно шепнула:

– Джек? Джек?

Потом она коснулась его лба. Страсть исчезла. Страх и тошнота подступили к горлу. С трудом она перевернула его тело. Глаза Джека закатились, а из носа текла тонкая струйка крови. Элибер тотчас же вспомнила про Калина. Она заплакала и стала что есть сил тормошить Джека.

– Не делай этого! О Боже! Не делай этого со мной! Это не смешно, Джек!

Элибер быстро вскочила на ноги. Кажется, опять произошло _э_т_о. Она убила Джека.

... Элибер карабкалась по восточной стене города, царапая ногтями каменную стену. Она ничего не соображала и ничего не видела от слез. Элибер забралась наверх и затаилась там. Она была одета. И хотя она не помнила, как одевалась сама, она очень хорошо помнила, как одевала Джека.

Она сама не знала, зачем она так заботится о себе?

Элибер провела рукой по губам. Губы были мокрые. Она посмотрела вниз. Светящиеся желтые глаза смотрели на нее из темноты. У Элибер захватило дух. Там, внизу, ее поджидало что-то хищное на четырех безобразных лапах.

Кажется, это была суфра.

На какую-то секунду Элибер все же испугалась, но потом она отбросила страх и бросила вниз свою куртку.

Зверь разорвал материю и зарычал. На его рев из темноты сразу же сбежались другие. Через секунду она уже видела под собой остервенелую стаю. Звери рычали и бросались на стену.

Элибер обезумела.

Если бы она была в здравом уме, она никогда бы не заревела и не прыгнула бы вниз, но ее пальцы скорчились, как когти, и какая-то вязкая пена потекла изо рта.

Уинтон полчаса стоял над окровавленным телом. На его лице было написано явное отвращение. Явное отвращение и такое же явное чувство неудовлетворенности. Полицейский охранник тихо подошел к нему и протянул своему шефу пленку с записью.

– Ты ее просматривал?

– Нет, сэр.

– Хорошо, что ты принес ее мне. – Уинтон посмотрел на подошедшего к ним посла.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил посол.

– Грязное дело, сэр. Вам лучше идти спать. Я все сделаю сам, – сказал Уинтон и спрятал в карман пленку.

– Хорошо. В таком случае – спокойной ночи. – Посол развернулся и неторопливо пошел к себе. От него здорово пахло коньяком. Уинтон прицелился и выстрелил. Посол упал на пол.

Охранник выпучил глаза и побледнел. Уинтон повернулся к нему.

– Свяжись с императором Пеписом. Скажи ему, что в посольство проник убийца и убил посла и охранника перед тем, как убили его самого. Передай Пепису, что нам нужен новый посол и что я предлагаю назначить на это место Святого Калина из Блуила.

– Есть, сэр! – выпалил охранник.

Уинтон вздохнул. Это назначение, если император подтвердит его, решит сразу несколько проблем. Он спрятал пистолет в кобуру и еще раз оглянулся.

– Убери их и вымой лестницу.

– Есть, сэр!

Уинтон все-таки посмотрел, как тело стаскивают вниз. Он не любил терять своих наемных убийц. Убедившись, что все убрали, он вернулся к себе в кабинет. Запись совсем не устраивала Уинтона. Он никак не мог рассмотреть лицо убийцы. В общем-то, судя по грациозности движений, им мог быть даже битиец.

– Черт! – выругался министр полиции. – Придется мне самому расправиться со Штормом. Траки, битийцы и тот дух, который он ввел в рыцарский скафандр, должны были ему в этом здорово помочь.

Джек не возвратился в казарму ночью. Калин стоял босиком, накинув робу прямо на пижаму. Он протер ладонью лицо, прогоняя остатки сна.

– У Шторма свое понятие о времени, – тихо ответил он.

Кэвин выпрямился. Он не дружил, как Джек, со стариком, и не знал, как себя нужно вести. Лассадей и Роулинз громко ворчали за его спиной.

– Сэр, – подумав, сказал Кэвин. – Мы оба знаем, что у них личные дела. Но это очень важно. У нас проблемы на Черной реке. Мы посылаем туда рыцарей.

– Опять? У вас еще не было времени даже на то, чтобы как следует разместиться. В разговор вмешался Лассадей.

– Вы чертовски правы, сэр. Но местным ребятам почему-то нравится воевать.

– У меня там работает команда, – заволновался Калин.

– Вот видите! – обрадовался Кэвин. – Мы вынуждены их защищать.

Калин откашлялся и впустил их в свою резиденцию. Когда они вошли, Калин заметил на улице чью-то маленькую фигурку, быстро исчезнувшую из вида. За уокерской виллой определенно следили. Он опустил занавеску и сказал:

– Я хочу дать вам совет. Поговорите с доктором Куаддахом. Люди здесь поделены на фракции... вы найдете много армий в горах. Я думаю, что вам будет полезно знать, что у кого на уме.

Кэвин подумал. Солнце, отраженное в стекле, бросало блики на его серебряные волосы. Он тихо улыбнулся.

– Тогда мне придется разбираться, кто прав, а кто виноват, не так ли? – подумав, проговорил он. – Это в общем-то нормально. Но мне не следует влезать в местные игры. Я буду их убивать, пока они не прекратят войну.

Лассадей нетерпеливо сопел за плечами Кэвина. Калин посмотрел на самого молодого из них – Роулинза. Казалось, он был года на два моложе своего капитана. Возраст Джека никак не отразился на его лице. Уокер помолчал и недоуменно пожал плечами.

– Комната Элибер в том крыле, – показал он. – На дверной занавеске изображены гора и восход солнца. Лассадей уже пошел в том направлении. Кривоногий сержант тут же увидел занавеску и закричал:

– Кажется, это здесь! Это похоже на восход солнца!

Они остановились возле занавески. Подошел Кэвин и позвал:

– Джек!.. Джек, слышишь, у нас приказ!

Ответа не было. Кэвин отодвинул занавеску. Его лицо резко побледнело.

– О Боже!

Лассадей гремел ботинками и что-то бурчал. Роулинз спокойно сказал:

– Это, наверное, девушка.

– Следов борьбы нет, есть только следы любви, – заметил сержант. – Нет, я сомневаюсь. Я видел их вдвоем. Она маленькая и хрупкая, но она бы умерла за Джека. Клянусь головой, у нас уйдет уйма времени, чтобы распутать это дело. Хорошо еще, что у нашего капитана крепкий череп, иначе он давно бы уже был на том свете.

– Ты думаешь, ее взяли в заложники?

– Может быть. Но едва ли. Я слышал, что вчера с вами обедали эти жукообразные?

– О, да. Они отгородились от нас стеклом с односторонним видением, чтобы они видели всех, а их не видел никто. Наверное, у них так принято. Но зато мы слышали, как они чавкали. – Роулинз покривился и, чтобы отвлечься, взял свой стакан и сказал: – Давай выпьем за капитана Шторма.

– За Шторма, – как эхо отозвался Лассадей.

– Не преждевременно ли это вы? – спросил Джек слабым голосом.

Они тотчас вскочили на ноги.

– Сэр!

Кэвин помог Джеку сесть на стул и кивнул рыцарям: вы уже как следует освежились. Почему бы вам не пойти и не погрузить транспорт? А я скоро приду.

Роулинз, став по стойке смирно, спросил:

– А вы полетите с нами, капитан?

– Да. Подготовьте мой рюкзак, – ответил Джек.

– Есть, сэр. – Рыцари вышли.

Кэвин налил в стакан сок и подвинул его Джеку. Когда его подчиненные вышли, он облокотился на край стола и еще раз пододвинул стакан:

– Пей, – строго сказал он.

– Не хочу.

– Я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Пей. Джек немного отпил. На его губах краснело огромное пятно от шрама, который раньше был еле виден.

– Где Элибер? – напряженно спросил он.

– Мы не знаем.

– А что случилось?

– Этого мы тоже не знаем. Я надеялся, что ты мне об этом расскажешь.

– В комнате не было следов борьбы? А в саду? Ну, хоть что-нибудь?

Кэвин отрицательно покачал головой. Он тяжело опустился на стул около Джека. Его лицо сейчас было очень серьезным, а в глазах сквозила какая-то волчья угрюмость:

– Я думаю, Джек, что это она на тебя напала, а потом, испугавшись, исчезла.

– Нет, – покачал головой Джек. – Она не такая.

– Я не знаю, черт возьми, какая она! Но она почему-то оказывается там, где таинственно погибают люди. Ты подобрал ее в одном из грязных районов Мальтена, так что ты мне и объясни, какая она. В моем досье сказано, что она – тренированная убийца, и к тому же карманный воришка. Вот ты мне и скажи: она тренированная убийца, или нет? А если да, то как она действует?

Джек старался не смотреть другу в глаза.

– Если она тренированная убийца, то действует она своей психической энергией.

– Психикой? О чем ты говоришь?

– Все правильно. Мозгом. Она использует свой мозг.

– Использует _м_о_з_г, чтобы _у_б_и_в_а_т_ь... – командующий стал раскачиваться на своем стуле.

– Мы думаем, да. Но она нейролингвистически запрограммирована, а мы не знаем ни кода, ни следующей жертвы. Элибер – бомба замедленного действия. – Джек вздохнул. У него даже не было времени, чтобы рассказать ей о том, что она не была виновата в других убийствах. – Если ее здесь нет и ее не взяли в заложники, скорее всего, она убежала. Видимо, она думает, что убила меня.

– Немудрено.

Джека покоробил саркастический тон друга.

– Дай мне отпуск, Кэвин. Я должен найти ее.

– Не могу. У меня мало людей. Я должен организовать представительство здесь, на планете. Кстати, вчера ночью было неспокойно. Я поставил человека наблюдать с воздуха, выходил ли кто-то за пределы города. – Кэвин специально не сказал Джеку, что ночной патруль доложил ему о схватке возле Восточной стены, где по крайней мере одна суфра была убита, и сейчас экспертиза проверяла, были ли еще какие-нибудь жертвы. Немного помолчав, он добавил: – Кстати, Калин сказал, что за его виллой следят. Если мы поймаем того человека, который следит за ней, мы наверняка узнаем гораздо больше. – Кэвин улыбнулся. – Я думаю, что мы найдем способ убедить его, что надо рассказать все. Как ты думаешь? Но отпуска не проси. Я не могу тебе дать его.

– Нет, Кэвин, это не ответ для меня.

– Ты солдат, Джек. Ты должен выполнять свой долг. Они посмотрели друг другу в глаза. Кэвин не выдержал и отвернулся.

– Я пойду на все ради Элибер, – тихо проговорил Джек.

Они услышали звон колокольчиков у входа в виллу. Кэвин не обратил на них никакого внимания. Он сказал:

– Пусть наши разведчики делают все, что могут, чтобы найти ее. Ты пока не в состоянии им помочь, – он резко встал на ноги. – Больше я ничего не могу для тебя сделать. Это мерзкая маленькая планетка, жители которой хотят разорвать друг друга на куски.

Кэвин уже собирался уходить, но тут вошел Калии. Его кожа заметно посерела. Он выглядел усталым и старым. Калин взглянул на Кэвина, взял его за руку и усадил на стул.

– Что случилось?

– Плохие вести из посольства. Там... сегодня ночью там произошло убийство. Посол мертв.

Джек только что собирался рассказать Кэвину о ночном визите в посольство. Но теперь он молчал и сидел, стиснув зубы.

– Как это произошло?

– Охранник убит. Убийца тоже. Но он успел сделать свое грязное дело. Я получил послание от Пеписа. Он требует, чтобы я занял пост посла. – Калин посмотрел на свои руки. – Это, конечно, большая честь, но это помешает моей работе. Собственно, это изменит абсолютно все... – Калин вздохнул, помолчал секунды две и закончил: – Я приму его предложение, но только временно. К сожалению, у меня нет другого выхода. – Он перевел взгляд на Кэвина. – Есть какие-нибудь новости от Элибер?

– Пока нет.

Святой встал. Он поправил свою голубую робу и посмотрел на Джека.

– Он добрался до меня, Джек. Берегись. Иначе он и до тебя доберется.

Калин вышел. Джек хотел что-то сказать, но Кэвин опередил его:

– Это Элибер, – твердо сказал он.

– Нет! – ответил Джек.

– Откуда ты знаешь, что она делала после того, как оставила тебя?

Джек вскочил на ноги. Голова страшно болела. Казалось, она вот-вот лопнет.

– Нет! Она этого не делала! – крикнул он.

– Ты не можешь этого знать, – спокойно ответил Кэвин.

– Могу. Потому что я там был сам. Я не убивал посла. А вот других... другие мне были здорово должны.

Командующий внимательно посмотрел на него. По его глазам Джек понял, что он ему не верит. Кэвин помолчал немного, а потом тихо сказал:

– Только ради нашей дружбы, Джек, я не буду ничего предпринимать, – он обнял Джека и пожал ему руку. – У нас совсем другая война. И к этой войне и ты и я приспособлены гораздо лучше.

Джек осторожно кивнул:

– Да, это так.

– Куаддах нам не врал. Здесь за каждым холмом стоит взвод. – Лассадей сплюнул в пустую чашку и посмотрел на экран. Они пролетали над черной нефтяной рекой. Она так и называлась: река Черная. – Я бы отдал свою голову, чтобы узнать, откуда они берутся.

Одновременно со всех концов корабля солдаты закричали:

– Кому нужна твоя голова!

Старый сержант покраснел, стиснул челюсти и

замолчал.

Джек напряженно смотрел на экран. Ему хотелось увидеть исследовательский лагерь, который им срочно нужно было спасти. Но еще больше он хотел увидеть Элибер. Конечно, если она могла забраться так далеко.

В коммутаторе послышался треск. Кэвин включил связь.

– Вот и они наконец-то, – сказал он с облегчением. – Уокер один, Уокер один, ответьте на позывные!

– Помогите кто-нибудь... кто-нибудь! О Боже! Там кто-то есть! Кажется, они слышали нас!

Кэвин покачал головой и, улыбаясь, сказал Джеку:

– Любители! – а потом продолжил в микрофон, – Уокер один! У нас мало времени. Быстро упаковывайтесь. Мы вас немедленно забираем.

– А-а... привет. Кто это?

– Это командующий Кэвин и рыцари Доминиона. Святой Калин советует вам, ребята, побыстрее отправляться домой.

Коммутатор опять затрещал. Джек нахмурился и посмотрел на тучи за холмами. Это из-за них прерывалась связь.

– А, командующий, это будет сложнее, чем кажется. Мы окружены. Эта свистопляска длится с утра. Мы не знаем, кто, но кто-то, кажется, очень зол на нас.

Звук в эфире то исчезал, то появлялся снова. Кэвин спокойно сказал:

– Мы позаботимся об этом. А вы быстро собирайтесь.

–... Подождите... но здесь находятся останки, представляющие историческую и археологическую ценность. Если будет бой, все будет уничтожено. А этого ни в коем случае нельзя допускать!

– Мы слышим вас, – спокойно ответил Кэвин. – Не вижу никакого конструктивного выхода. Если так, мы разворачиваемся и летим обратно.

– Нет! Нет! Подождите!

Командующий взглянул на Джека. Тот смеялся.

– Командующий! Вы слышите меня, командующий! Делайте, что хотите.

– Отлично. Тогда сидите тихо и ждите нас. – Кэвин отключил связь. Он откинулся на спинку своего сиденья и посмотрел на пульт управления:

– Как ты думаешь, почему битийцы на них напали? Джек пожал плечами:

– Вероятно, из-за этих руин. Наш друг Калин любит раскапывать мертвые миры. Наверное, потому, что в мертвых мирах с ним никто не спорит.

– О'кей, капитан. Скажи ребятам, что сейчас нам придется кое-кому хорошенько всыпать. Джек открыл дверь в отсек и крикнул:

– Одевайтесь!

Принесли Боуги и скафандр Калина.

– Кто пойдет первым? – спросил Джек.

– Я, – ответил Кэвин и улыбнулся.

На Черной реке они потеряли шестерых рыцарей. Двадцать два человека погибли, а шесть – пропали без вести в прямом смысле этого слова. Джек не заметил, как они исчезли и не знал, что с ними могло случиться. Они с Кэвином думали, что превосходящие их числом битийцы взяли рыцарей в плен и убили. И все-таки надежда на то, что это не так, оставалась. Одним из пропавших оказался Абдул.

Кэвин посадил корабль на зеленый луг. Шторм настроил оптику и электронную часть шлема и встал. Джек не понимал, что происходит. Со скафандром явно что-то творилось. Он плохо слушался Джека и здорово сковывал его движения.

– Слышишь, это совсем не речное русло там, внизу... это солевое болото, а рядом – свалка токсических отходов. На ней сейчас ведутся работы.

– Что?

– Именно поэтому речной песок такого темного цвета. Нам не стоит здесь долго задерживаться.

– И тут – тоже! – голос Кэвина звучал приглушенно: он уже закрывал шлем своего скафандра. – Я не знал, что у дикарей бывают свалки.

– Как видишь, бывают.

Лассадей подсел к Джеку и предложил ему жевательную таблетку. Во рту у Джека было сухо, но он подумал и отказался. Электронные датчики показывали, что противник приближается очень быстро.

– Вот они, – сказал Джек и показал на экран.

– Сегодня не убиваем никого, – произнес Кэвин громко, так, чтобы его слышали и остальные. – Убивать разрешается только в крайнем случае.

Джек надел шлем. Корабль опустился на землю. Сорок восемь рыцарей спустились по трапу на поверхность Битии. Как только они коснулись земли, битийцы открыли огонь. Совсем не похоже было, что местные жители заботятся о древних руинах.

Джек был вовлечен сразу в две схватки. Боуги вел себя странно. Он кричал от дикой боли где-то внутри головы. От этой боли сводило кости черепа и зубы. Джек сразу же открыл огонь. Он оглянулся и отскочил в сторону. На том месте, где он стоял, разорвался снаряд. В небо полетели трава и грязь. Джек устоял на ногах. Он сжал зубы и скосил лазером парочку битийских пехотинцев, наступавших на него. Но с самим Джеком было неладно. Боуги снова кричал. К горлу подкатился комок. Сердце колотилось и болело.

– Боуги! – позвал Джек. – Что случилось?

Ответа не было. Только странный, ничем не оправданный страх почему-то пронизывал Джека с ног до головы.

Джек тряхнул головой и выругался. Скафандр почти полностью вышел из-под контроля, но Джеку все же удалось обезвредить еще один отряд битийцев. Другие рыцари прошли по их мертвым телам к научно-исследовательскому лагерю уокеров.

Джек сражался потому, что его рефлексы были отработаны до совершенства и еще потому, что сотни битийцев не оставляли ему никакого выбора. Но внутри... внутри у него был ад.

Был ли это Боуги? От боли из его носа потекла кровь. Джек настроил передатчик внутри шлема на прием, а передающее устройство выключил. Зачем? Уж лучше пусть никто не знает, что с ним происходит.

Лассадей упал и вывихнул плечо. Он разразился каскадом каких-то странных ругательств. Большую часть из них Джек слышал впервые. Нет. С Лассадеем все было в порядке. Сержант встал и продолжил бой. Первые десять рыцарей прорвались через ряды битийцев, открывая проход к уокерам.

Кэвин сказал:

– Кажется, это ловушка. Когда битийцы поймут, что нас не остановить, они начнут брать заложников.

Джек видел, как Роулинз в своем темном скафандре запрыгал пятиметровыми прыжками к лагерю и, добравшись до здания, прислонился к нему спиной и закрыл глаза.

Электроника в шлеме Джека предупредила об опасности. Он облизал сухие губы и включил передатчик.

– Танки слева, – сказал он.

– Черт! – выругался Абдул. – Я ухожу, командующий.

Он и еще пять рыцарей отступили. Кэвин скомандовал:

– Остальным – оставаться со мной. Нам нужно пробить широкий клин в неприятельских рядах. Те, кто хочет отступать, пусть отступают.

Битийцы сражались так, будто ничего не слышали о вчерашнем бое. А может быть то, что они убили двадцать два рыцаря, здорово ободрило их.

Они все-таки прорвали окружение и где-то к полудню обратили битийцев в бегство. Убитых и раненых у противника насчитывалось около четырех тысяч.

От лагеря уокеров до корабля рыцари стали живым коридором. Дым в небе рассеивался. Датчики на шлеме Джека молчали. Он слышал, как Роулинз шепнул своему напарнику:

– Все в порядке! Они выходят!

Джек понемногу приходил в себя. Почему-то он стоял на коленях. Он не мог вспомнить, как оказался в таком положении. Замшевая подкладка скафандра была насквозь мокрой. Кровь из носу течь перестала, но она успела засохнуть коркой над верхней губой, а глаза почему-то болели. Джек увидел возле себя фляжку с водой и сделал большой глоток.

„Мы победим, босс!“ – прокричал Боуги ему в ухо.

– Да, – вяло ответил Джек.

Он встал. Индикаторы питания зашкаливало. Он истратил очень много энергии и вряд ли бы дотянул до вечера. Уокеры бежали к кораблю, неся с собой все, что влезало в их мешки. Их лица были белы от страха. Два человека поскользнулись и упали на окровавленную землю. Джек вздохнул и решил ни о чем не думать. Он очень устал.

Боуги победил. Он был истерзан, но ликовал. То, другое, с чем он был связан последнее время, больше не существовало. Они пережили его. Теперь он знал, что это „другое“ хотело поглотить Джека. Оно существовало только для того, чтобы есть, жить, убивать и умирать вместе со своей жертвой. Как оно называлось? Боуги не смог бы сказать этого. Главное было в том, что оно чуть не убило его самого.

С другой стороны, Боуги понимал, что сам он не жил сейчас. Он не был мертв, но и жизнью это состояние назвать было нельзя. Он знал, что приближается время, когда он сможет почувствовать свою силу. Как знать, может быть, это убьет его хозяина. Во многом Боуги был похож на то существо, которое убил. От этой мысли ему стало грустно. В этой замшевой подкладке он был очень близок Джеку. Он ощущал его тепло, а это напоминало о жизни. Боуги был больше чем благодарен. Да, пока он существовал без тела, но большую часть своей души он уже вернул.

– Двадцать два рыцаря погибли, шесть пропало без вести, – докладывал Кэвин новому послу. – Погибло также тридцать восемь тысяч битийцев. И это все только потому, что твоя исследовательская команда захотела посмотреть на старые религиозные руины, которые, очевидно, значат для местных жителей гораздо больше, чем мы себе представляем.

– Мы ведь сражаемся на одной стороне, командующий! – сказал Калин. Он был очень бледен и устал. – К тому же, у нас было специальное разрешение на исследование этого места. Битийцы, видимо, настолько разобщены, что не могут выполнить даже собственных обещаний.

– Это не меняет дела.

– Да, да, конечно. – Калин сгорбился. Новая посольская форма была явно велика ему. Джек подумал, что старая голубая уокерская тога шла Калину гораздо лучше. – Джентльмены, мы обязаны заявить, что этот бой был не более как частным инцидентом. Мы вынуждены были ответить насилием на насилие. Вина за происшедшее целиком ложится на битийцев. Возможно, в конце концов они поверят в то, что мы находимся здесь совсем не для того, чтобы воевать с ними. Мы защищали себя. Впрочем, возможно и то, что они нам не поверят.

– До свидания, посол, – попрощался Кэвин.

– До свидания, командующий, – посол вышел из комнаты для аудиенций.

Джек пошел вслед за Кэвином. От усталости у него ломило кости. Болели зубы. Он вспомнил о последнем сражении. Что происходило с ним? Он сошел с ума? А, может быть, виноват Боуги? Или это с Элибер что-то случилось? Джек протянул руку и взял Кэвина за локоть.

– Дай мне отпуск.

Они остановились на крыльце. Сзади проходили два полицейских охранника, но Джек не обратил них никакого внимания. Кэвин задумчиво потер бровь.

– Нам ничего не удалось обнаружить.

– Да. Я поищу ее сам.

Командующий замолчал. Он старательно подбирал нужные слова.

– Мне потребуется человек, который сможет осмотреть то место, которое снято на фотографиях Калина, – сказал он медленно.

Подтекст был ясен: это должен был сделать человек, хорошо знающий траков и их песчаные гнезда.

– Я как раз тот человек, – сразу же согласился Джек.

– Отлично. Я скажу об этом Лассадею.

На ступеньках у входа в посольство сидели люди. Кэвин перешагнул через их ноги.

Какой-то маленький старичок поспешно вскочил и обратился к Джеку:

– Капитан Шторм?

– Да.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Мужчина оказался преуспевающим купцом из Мергантс Роу. Его сопровождал телохранитель. Джек посмотрел на остановившегося Кэвина и сказал:

– Ты иди. Я тебя догоню.

Кэвин кивнул и пошел вперед. Купец с явным удовольствием потер руку об руку. Вены и косточки на его руках были заметно опухшими. „Артрит“, – подумал Джек. Такое часто случалось на планетах со слабым медицинским обслуживанием. Уж если артрит начинался, излечить его было трудно.

– Чем обязан?

Купец вытащил из кармана кусочек серебристой материи.

– Меня просили передать вам это. Если захотите узнать больше, идите в таверну Форт Тан,на Истсайде, – сказав это, он повернулся и быстро пошел прочь.

Джек посмотрел на кусочек ткани. По краям виднелись темные пятна крови. Он поднес его ближе к глазам и разглядел длинный рыжеватый волос, прилипший к одному из кровавых пятен.

Элибер!

Джек оглянулся, чтобы позвать купца. Но того уже не было.

Элибер смотрела на ящерицу, а та смотрела на нее своими маленькими черненькими глазками. Страшно болел живот. Она ела только один раз с тех пор, как покинула город. Тело горело. Кажется, у нее была температура. Элибер очень хотелось умереть, но только не от голода. Умирать от голода она совсем не собиралась. Кажется, в ее сознании это был первый светлый и ясный миг с того времени, как она бросилась со стены в стаю суфр. Элибер не могла вспомнить, как ей удалось спастись. Теперь она бродила по зеленым холмам. Зубы суфр оставили маленький шрам на запястье. Элибер очень хотелось есть.

– Приди сюда, завтрак, – сказала она ящерице.

Ящерица высунула язык, понюхала воздух и юркнула за камень. Элибер сжимала пальцами остро отточенную палку. Полдня у нее ушло на то, чтобы заточить ее. Ящерица дернула головкой. Сейчас, сейчас она с этим справится. Ей надо было либо убить ящерицу, либо забыть о ней.

Элибер ударила. От вида дергающегося в агонии зверька ее чуть не стошнило. Она уронила свою добычу в пыль, потом попыталась успокоиться и проглотить комок, подкатившийся к горлу.

– О Боже! – сказала она. – Пусть этот завтрак будет не очень противным на вкус!

Элибер была без куртки. Кажется, ее куртку разорвали суфры. Наверное, поэтому ей было так холодно даже под ярким солнцем. По небу ползла туча.

– Господи! Убей меня молнией! – попросила она.

Элибер чувствовала приближение грозы: пряный запах в воздухе сильно изменился. Уши заложило от резкого перепада атмосферного давления. Она опиралась на палку. Ноги болели. Но если бы ей вздумалось снять туфли, она уже не смогла бы их надеть. Кости ныли от боли. Как-то странно, по она все еще была в своем уме. Временами ей казалось, что она осталась совсем одна в этом огромном мире.

Элибер совсем ослабела и опустилась на колени. Палка упала рядом. Элибер тупо смотрела на нее. Поднять или не надо? Потом покачала головой. Запутайные волосы упали па глаза, и она с раздражением откинула их.

– Я все еще в своем уме?

Элибер услышала эхо своего голоса и засмеялась.

– Наверное, нет.

В небе загремело. Резко подул ветер. Началась гроза. Но дождя не было. Из тучи падали грязь, песок и пыль. Элибер легла на землю и натянула на голову кофту, чтобы можно было хоть как-то дышать.

Все кончилось очень быстро. Элибер посмотрела на небо и сплюнула. На зубах скрипел песок. Она очень хотела заплакать. Но кажется, в ней не осталось слез.

Элибер все-таки подняла свою палку и стала взбираться на холм. Может быть, там она найдет воду? На круглой, почти плоской возвышенности она остановилась и упала на живот.

Вершину холма разрезала маленькая речушка. Низкие зеленые деревья наклонялись над ее берегами, словно они жалели воду и старались ее спрятать. Там, у воды, кто-то был. В кустах она заметила знакомую форменную куртку. Мужчина лежал на траве и дремал под утренним солнцем. Кто, черт возьми, мог забраться сюда?

Элибер узнала куртку, и сердце ее радостно забилось. Боже мой, кажется, это был Джек! Она узнала бы его куртку везде.

Элибер стала быстро спускаться вниз, но вдруг вспомнила, что она _у_б_и_л_а Джека. Она встала на колени и закрыла свое пыльное лицо ладонями. Речка текла так близко, что Элибер чувствовала запах воды.

Битиец в куртке Джека встал на ноги. На нее смотрел всемогущий Хуссия.

– Добро пожаловать, леди Элибер. Я ждал тебя. Она всхлипнула и как-то жалко посмотрела на него. Хуссия снял свой парик и стал очень смешным – в национальной рубашке и куртке рыцаря. Его зеленые глаза сверкали.

– Уйди от меня! – крикнула Элибер. Высший Священник покачал головой.

– Наш мир суров. Не отворачивайся от помощи. Тебе надо выжить.

– Я не хочу жить! Я убийца! – крикнула Элибер и отвернулась.

Битиец изогнул губы в гримасу, чем-то напоминающую человеческую улыбку.

– Нет, моя леди. Я следил за тобой. Ты делаешь все, чтобы выжить. И все это – ради человека, который обманывает тебя.

Она не могла оторвать взгляд от его жестких зеленых глаз.

– Обманывает?

– Тебя. А если мы позволим ему и дальше лгать, он обманет всех людей моей планеты.

– Джек _ж_и_в?

– А ты думаешь, что ты его убила? Нет. Ты защитила его, хотя ты и нанесла ему удар.

– Откуда... откуда ты знаешь?

Высший Священник подошел к ней и стал рядом. Элибер поднимала голову все выше и выше, пока не почувствовала, что ее шея сейчас сломается. Элибер застонала.

– Ты думаешь, ты не нужна ему, если ты убийца? Я заглянул в его мысли. Это не так. Я могу очистить тебя. Это и есть та помощь, которую я предлагаю.

Она вспомнила то, что ей говорил Калин о Высшем Священнике. Он смотрел на нее в упор, как будто вытягивая из тела душу.

– А можешь ты... можешь ты избавить меня от _т_о_г_о, что заставляет меня _у_б_и_в_а_т_ь? Он улыбнулся.

– Конечно, леди Элибер. За этим я и пришел. – Он протянул к ней свои татуированные пальцы.

Хуссия стоял у входа в пещеру и с интересом наблюдал, как спит Элибер. Ему тоже хотелось спать. Он вздохнул и протер рукой свои вторые веки. Хуссия не строил иллюзий на тему того, что понимает людей. Совсем нет. Просто в этой девушке он нашел то смертоносное орудие, которое ему было нужно.

На Битию прилетели люди, и это поддержало надежды тех, кто еще верил в Третью Эпоху. Потом всемогущий Су-хе-лан – правитель восточной части планеты, вызвал траков. Хуссию всегда передергивало от вида этих разумных жуков. Нет. Он не был в состоянии вступить в сделку с траками, как, впрочем, и с другими – с людьми.

Хуссия желал мира. Мира всем живым. Мир, в котором они жили, был очень стар. Этого нельзя было скрыть. Загрязненная вода, истощенная почва, многокилометровые свалки токсических отходов – эти ошибки прошлого преследовали их на каждом шагу. Нет. В этом мире жить было нельзя.

С Элибер все было в порядке. Гораздо больше его беспокоил Джек. Начало Третьей Эпохи самым непосредственным образом касалось этих двоих. Ведь предания об эпохах Хуссия написал сам. Он узнал об этом во сне, посланном ему Богом. Он должен был делать что-то дальше, но он устал. Элибер заворочалась во сне, как будто его собственные мысли сейчас беспокоили ее. Хуссия перестал думать и успокоился. Девушка тоже успокоилась и затихла. Пусть спит. Утром он начнет работать с ней.

Потом, когда все будет готово, она убьет Джека Шторма.

Размахивать окровавленной рубашкой – самый старый политический трюк в мире. Но обычно он привлекает зрителей. На этот раз произошло так же. Появление Джека привлекло внимание всех в этой темной, пахнущей пивом дыре под названием Форт Тан.

Через пару минут чья-то теплая рука легла на его руку и незнакомый голос сказал:

– Зачем ты это делаешь, приятель? Почему бы нам просто не выпить?

Джек резко повернулся и швырнул непрошеного советчика на пол, потом схватил его за руку и сильно крутанул. Мужчина посерел. На его лице выступили капли пота.

– Где ты это взял? – спросил Джек.

– Я... я послал тебе это. Не повреди мне руку, приятель, я же пилот.

Джек отпустил незнакомца. Тот встал и посмотрел на него, потирая ушибленный подбородок.

– Я хотел привлечь этим твое внимание, – сказал он.

– Тебе удалось это сделать.

– Хорошо. А теперь присядем в уголке и поговорим, – предложил пилот и громко позвал: – Вэлли! Два пива!

В баре опять зашумели.

Джек заметил, что его новый знакомый немного хромает.

– Меня зовут Тэд, – представился пилот. Он пододвинул к себе еще один стул и положил на него ногу.

– Хорошо, Тэд. Мое имя ты знаешь. А теперь расскажи мне, что у тебя общего с истсайдским купцом?

– А-а... Я работаю у него. В общем-то, общего у нас много. Оба мы хотим спасти свои шкуры, когда эти змеи станут убивать друг друга. – Тэд замолчал. Подошел официант и поставил на стол две холодных бутылки пива. И официант, и Тэд выжидающе посмотрели на Джека.

Джек достал две серебряные монеты. Официант широко улыбнулся, положил одну монету в карман, а другую пальцем пододвинул Тэду. Потом он ушел.

Джек все еще держал в руке окровавленный лоскут. Он положил его на стол и спросил:

– Где ты взял это?

– Это? В пасти у одной дьявольской кошки. Девушка жива. Это точно, а больше я ничего сказать не могу.

Джек открыл бутылку и сделал глоток. Пилот взглянул на него и решил сделать то же самое.

Джек сунул окровавленный лоскут в карман.

– Сколько ты хочешь за остальную информацию?

Тэд улыбнулся и откинулся на спинку стула. Его серый свитер был весь в заплатах, неаккуратно подстриженные каштановые волосы начинали редеть.

– Нет, приятель. Это не так просто. Это не купеческая сделка.

Джек нетерпеливо поднялся со стула:

– У меня нет времени.

Тэд вытянул руку, чтобы остановить его

– Не спеши. Ты когда-нибудь слышал о Зеленых Рубашках?

Джек сел. Пилот улыбнулся:

– Я так и знал, что тебя это заинтересует. Все это объяснить довольно-таки сложно, но я представляю группу бизнесменов, которые хотят убраться ко всем чертям с этой планеты.

– Сейчас?

– Нет. Не сейчас, но довольно-таки скоро. Я объясню тебе, что я имею в виду.

Джек, задумавшись, нарисовал свои инициалы на запотевшей бутылке, помолчал и сделал еще один глоток пива.

– Так в чем же дело? Ведь бизнесмены типа тебя всегда могут обратиться к послу.

Тэд разразился невообразимым хохотом. Он смеялся долго, так, что его лицо стало красным. Потом вздохнул и шмыгнул носом.

– Может быть, – сказал он и вытер глаза. – Но наш новый посол слишком святой для того, чтобы заниматься такими вещами.

– Хорошо. Какое отношение это имеет к Элибер, и почему я должен тебе помогать?

– Потому что я знаю кое-что об этой девушке. И еще потому, что я знаю кое-что о Кэроне. Джек напрягся и сжал кулаки.

– Все дело в том, что я – скиммер. Я снимал планету и составлял карты для шахтерских компаний. Тогда на Кэроне я обнаружил очень интересные вещи. Теперь ты сам понимаешь, почему меня выгнали и я нахожусь здесь. Я не должен был жить, приятель. Но я живу. У меня есть кое-какие связи. Один из друзей сообщил мне месяц назад, что ты летишь сюда. Он сказал мне, что если я сообщу тебе кое о чем, обнаруженном на Кэроне, ты мне поможешь выбраться отсюда живым.

– На Кэроне ты видел песчаные гнезда? Он утвердительно кивнул.

– Конечно. Но причины сжигать планету не было. Кому-то это понадобилось для его личных целей.

– Не густо, – пробормотал Джек. – Ну, и сколько же ты хочешь за Элибер?

– Я могу сказать тебе, где она сейчас находится, но это тебе не поможет.

– Зато это может помочь тебе. – Джек улыбнулся, и Тэд здорово занервничал.

– Девушку подобрал Высший Священник Хуссия. Он ее не отдаст, пока не будет готов. Здесь он считается чем-то вроде пророка. Впрочем, я думаю, что пока с ней все будет в порядке.

– Откуда ты это знаешь?

– Я на своем скиммере совсем недавно попал в песчаный ураган. Мне пришлось сесть. Вот тогда-то я увидел и его и ее. Потом я вернулся в город и узнал, что девушку считают мертвой. Все ведь уверены в том, что её разорвали на куски суфры. Я думал, что этот кусок материи тебя заинтересует, и оказался прав. Ну вот. А больше я тебе ничего не скажу, пока ты не зачислишь меня в рыцари Доминиона. Для меня это единственный шанс попасть домой.

Джек допил пиво и встал.

– Как мне тебя найти?

– Не беспокойся. Я буду следить за тобой. – Тэд открыл еще одну бутылку. – Выпьем за Доминион! Джек посмотрел, как Тэд в два глотка опустошил всю бутылку.

„За Доминион, который сжигает планеты, ни на секунду не задумываясь о двадцати тысячах населяющих их жителей. Только ради того, чтобы уничтожить одного рыцаря и одно песчаное гнездо“, —подумал Джек и направился к выходу из Форт Тана.

– Дай мне поспать.

– Нет, – сказал Хуссия и еще раз толкнул Элибер Наконец-то он почувствовал вход в ее мысли. Теперь она была восприимчива. Она устала, но еще не совсем иссякла. Он дал ей в руки глиняную чашку со своим чудодейственным напитком.

– Выпей это.

Снаружи давно уже бушевал песчаный ураган. Один из порывов ветра наполнил песком и пылью их пещеру. Хуссия опустил свои вторые веки, а Элибер нагнула голову и закрыла глаза руками. Хуссия взял ее руку и вставил в нее чашку:

– Пей!

Она послушно проглотила напиток.

Хуссия улыбнулся. Пожалуй, это было единственное, чему он смог научиться у людей. Ему очень нравилось растягивать свои губы и таким образом показывать удовольствие.

Хуссия внимательно следил за Элибер. Он очень боялся, что его травы не подействуют на девушку так же, как они действуют на битийцев. Но – нет. Опасения его оказались напрасными, Девушка моргнула и покачнулась, а потом замерла с открытыми глазами.

– Слушай меня и запоминай. Сейчас я покажу тебе всю грубость жизни и все великолепие смерти. Ты перестанешь бояться смерти и уже никогда не будешь бояться убивать. Отныне ты будешь убивать с честью. Ты станешь свободна.

—Свободна, – как эхо, повторила Элибер.

– Да. Сначала я очищу тебя. Так солнце обжигает нам глаза, когда мы смотрим на пего слишком долго. Ты должна забыть обо всем.

– Забыть, – покорно повторила Элибер. И вдруг Хуссия сделал то, чего она боялась больше всего. Он вырвал из ее тела душу.

Воспоминания последних двух недель не давали Джеку покоя. Он сидел и внимательно смотрел на экран.

– Взгляните на эту полосу. Это Черная река. А это – армии. Каждый из этих оловянных солдатиков – неприятель, который стреляет в вас, – говорил Кэвин. Изображение проецировалось на самую плоскую стену, которую они могли найти на вилле, но в правом углу оно падало на колонну и искажалось.

– У нас было три сражения за четырнадцать дней. Битийцы понесли огромный урон. Один раз мы вытащили из ловушки Динаро и его войско...

Джек нахмурился. Военный Уокер приступил к делам сразу же, как только Калин стал послом. По его милости Джеку пришлось целую неделю проваляться в местной больнице. Джек то и дело отмахивался от сигареты с травкой, которую пустил по кругу Лассадей, но серо-голубой дым все равно попадал ему в легкие. От дыма здорово запершило в горле.

– Один раз мы даже прикрыли траков.

– Кстати, а откуда они берутся? – спросил Лассадей. – Неужели же на юге живут одни солдаты?

– Это же надо! Столько армий, и ни одного приличного командующего. На мой взгляд, это просто самоубийство, – заметил Кэвин.

– Это происходит потому, что они плохо организованы, – ответил Роулинз.

– Это гражданская война. А ты хочешь, чтобы армия сотрудничала с другой, дурачок, – с издевкой сказал Лассадей. – А мы здесь находимся для того, чтобы охранять задницу Его Светлости.

Молодой рыцарь отвернулся и покраснел до корней волос.

– Я совсем не это имел в виду. Я говорю о том, что солдаты в каждой армии существуют как бы сами по себе. – Он встал, и цветное изображение упало на его лицо. Он сразу же стал походить на битийца в татуировках. – Видите это подразделение. Я уничтожил его. – продолжал Роулинз, не обращая внимания на шутки сидящих сзади рыцарей. – Я не смог бы этого сделать. Посмотрите на этот фланг. Когда подразделение двинулось вниз, другое должно было переместиться сюда и прикрыть их. Но этого почему-то не произошло. Я их уничтожил довольно-таки просто, потому что мне никто не мешал.

– Трусы, – сказал Травеллини, делая затяжку и едва заметно улыбаясь.

Джек смотрел на экран.

– Я думаю, Роулинз прав. Я никогда не видел, чтобы один битиец прикрыл в бою другого.

– Каждая змея за себя?

– Может быть, и так.

Кэвин положил свои длинные ноги на стол.

– Вы правы. Это многое объясняет, – задумчиво сказал он.

– Может быть, это религиозное табу? – предположил Лассадей.

– Возможно. Кажется, нам надо позвать доктора Куаддаха и спросить об этом у него.

Все в комнате затихли. Кровавое зрелище на экране предназначалось явно не для глаз гражданского человека. Кэвин понял это и выключил проектор.

– Кстати, еще вот что. Не отвечают на позывные два человека в квадрате 42, а я не люблю, когда мои люди пропадают без вести.

– Я пойду и узнаю, в чем там дело, – устало сказал Джек.

Кэвин с сомнением посмотрел на него.

– Ты уже там был однажды.

– Да, я там был и ничего не нашел, но, по крайней мере, я хотя бы смогу выбраться оттуда и вернуться назад.

– Тебя могут ждать большие неприятности, – предупредил Кэвин.

– Ну и что? Все равно я пойду, – упрямо повторил Джек.

– Я тоже, сэр, – сказал Роулинз.

– Нет, это совсем не обязательно. Скиммер не выдержит двоих вооруженных рыцарей. Хорошо, капитан. Сообщите мне, что вы обнаружите.

Джек кивнул. Они с Кэвином знали, что на юге Джек будет искать не только пропавших рыцарей. Он будет искать Элибер. От нее не было больше никаких известий. Как будто битийская земля проглотила ее. Джек знал, что ее забрал Высший Священник, но толку от этого было мало. Джек должен был вернуть Элибер.

– Да, кстати, Джек... Джек остановился в дверях.

– Куаддах сказал, что в скором времени армии начнут атаковать активнее, так как заканчивается сезон песчаных бурь. Будь осторожней!

Джек отдал честь и вышел.

Скиммер совсем не был любимым транспортом Джека. Гораздо больше он любил ховерскаут. Тот мог летать и выше, и быстрее в любую погоду. И все-таки скиммер – это было лучше чем ничего. Джек стоял в здании, наспех переоборудованном под гараж, и смотрел на старую разбитую технику. Казалось, что эти машины привезли сюда тысячу лет назад.

...Тракианское песчаное гнездо... Было ли оно здесь на самом деле? Или, может быть, его просто выдумали, чтобы сжечь Битию?

Если оно существовало, это означало, что песчаные микробы превратят в пески всю планету. Доминиону срочно придется убираться отсюда, а траки останутся здесь навсегда. Но оставлять Элибер наедине с траками и их песками... Нет, этого Джек допустить не мог,

Он открыл дверь гаража и выкатил скиммер на улицу. Двигатель заработал только со второго включения. Джек поднялся в воздух и убрал шасси. Через минуту он уже пролетал над городской стеной. Темные твари бежали за тенью его скиммера. Он посмотрел вниз и увидел тех самых искусственно созданных генетических чудовищ, которых здесь называли суфрами.

Они побежали было за тенью скиммера, но в конце концов отстали. Их черные языки свешивались из открытых пастей, а глаза хищно блестели. Кажется, эти создания твердо надеялись на то, что он сюда ещё вернется. Внизу, по специальным дорогам, передвигались битийские ветряные машины. Их колеса катились по траншеям, чем-то напоминающим рельсы. Парус каждой машины был раскрашен так же, как и кожа ее владельца. Джек уже научился различать дороги по цветным пятнам на них. Он описал низкий круг над Сассиналом и взял курс на квадрат 42.

Элибер низко поклонилась и коснулась лбом земли. Веки ее были опущены, глаза оставались закрытыми. Элибер должна была научиться видеть через веки. Сделать она этого не могла, так как здорово отличалась от своего наставника. Но она подчинялась и старалась.

– Я сейчас ударю, – сказал ей Хуссия. – Ты должна будешь почувствовать это – она почувствовала. Его запах заполнил ей ноздри. Он явно говорил о его намерениях. Сначала – прохладный и расслабляющий, потом – теплый и сладкий от напряжения мышц, а затем уже едкий запах раздраженных нервов. Удар!

Элибер успела увернуться вправо. Она открыла глаза. Ее пальцы сжались в крепкий кулак, и она ударила священника. Хуссия упал. Потом с трудом повернул к ней голову и улыбнулся.

– Вот теперь, – сказал он, – теперь ты стала воином. Твой разум чист. Тебе не придется убивать тех, кого ты не хочешь убивать.

Элибер улыбнулась в ответ. Она внимательно слушала своего наставника. Хуссия повесил перед ней какую-то странно знакомую куртку. Кому же она принадлежала раньше? Этого Элибер вспомнить не могла.

– Это твой _в_р_а_г, – сказал священник. – Он взял её руку и провел ею по мягкой ткани. – Знай его. Помни его.

Джек запрограммировал свой скиммер. Тракианское песчаное гнездо, которое обнаружили воздушные разведчики Калина, находилось совсем недалеко от Черной реки. Шрам на его правой руке опять зачесался, и Джек, как всегда, погладил по тому месту, где раньше был мизинец. Удастся ли ему отыскать тракианское песчаное гнездо? А может быть, на снимке просто кусок пустыни, высохшая река среди зеленых холмов?

Он повесил скафандр на стену за сиденьем пилота. Тот сразу же заблестел на ярком утреннем солнце. Сегодня скафандр как будто бы жил своей собственной жизнью. Джек мог бы поклясться, что перчатки касаются его плеч совсем не от толчков скиммера, а просто так, чтобы потрогать его.

„Я помню пески“, – думал про себя Боуги.

Джек стал снижаться. Камеры снимали поверхность планеты и выдавали на экран изображение.

– Будь здесь, Элибер. Будь здесь, – как заклинание повторил он.

Рукавицы скафандра били его по плечам.

... Пыльная буря ударила по скиммеру неожиданно. Джек вжался в сиденье. Облако пыли закружилось вокруг машины и через пару минут рассеялось и исчезло. Скиммер нырнул носом вниз, взвыл, вырулил вверх и выровнялся.

От сильного толчка Боуги слетел с крюка и упал прямо на руки Джека, преградив ему доступ к управлению. Джек сразу же потерял контроль над скиммером. Зеленые макушки деревьев быстро-быстро замелькали под ним. Когда Джеку удалось повесить скафандр на место, он долго осматривался и не мог понять, где сейчас находится.

Скиммер остановился. На экране появилась Черная река. Кажется, это было место их последней битвы. Никаких признаков теплового излучения приборы не зафиксировали. А вот степень разрушения местности, судя по показаниям счетчиков, была высока. Джеку очень не понравилось то, что он обнаружил: битийцы не вернулись за своими мертвыми. Он вздохнул и направил аппарат на север.

На заднем экране показалась огромная штормовая туча, довольно-таки быстро перемещающаяся на юг. На переднем экране виднелось какое-то странное строение с отверстиями. Джек несколько мгновений рассматривал его.

Если там было песчаное гнездо, лучше было подойти к нему пешком. Траки сразу заметили бы скиммер.

Джек вылез из аппарата и быстро надел на себя Боуги. Шлем висел на ремне, Джек включил боевую мощность. Скафандр запульсировал и загудел. Поднялся ветерок. На зубах заскрипел песок. Во рту пересохло. Джек торопливо отстегнул шлем и надел его на голову, опасаясь, что внутрь скафандра набьется пыль. Потом еще раз проверил мощность. В запястьях покалывало. Все было в порядке.

– Компьютерное наведение. Цель – искусственное строение. – Джек отдал приборам команду. На экране шлема появилась подробная электронная карта.

Джек стал подвигаться к строению огромными прыжками: он не хотел надолго оставлять скиммер без присмотра.

Джек опять вспомнил о Боуги. Тот пока молчал. Замшевая подкладка для впитывания пота, которую он пришил к скафандру давным-давно, свободно висела вдоль спины. Джек торопился.

Подойдя ближе, Джек удивленно остановился. Кажется, он понял, почему битийцы атаковали их первыми. Каменные руины оказались воротами в огромный древний храм. Этот храм был очень стар. Он был настолько стар, что его крыша была округлена ветром и дождем так же, как и вершины гор. Основания колонн довольно-таки глубоко погружались в пыль. Но барельефы на стенах уцелели.

– Черт! – выругался Джек и огляделся по сторонам. Конечно, Калину было бы гораздо лучше, если бы Джек сюда не пришел. „Будь осторожнее, когда просишь. Ты можешь это получить“, – вспомнил он.

Джек обошел вокруг храма. Его видеокамеры были включены. Слава Богу, велась запись. Потом, в спокойной обстановке, он сможет рассмотреть все как следует. Джек прошелся между колоннами из камня и мрамора. Сейчас у него не было времени читать древние религиозные надписи. Он шел к алтарю.

Джек был настолько очарован храмом, что не заметил, как поскользнулся и упал в огромное песчаное гнездо посередине, постепенно проглатывающее все строение. Он выругался, сплюнул и быстро перекатился на локтях. Стекло его шлема было в песке, Он лежал лицом вниз и смотрел на этот песок, ничего не понимая. Конечно, потом он все понял. Понял и вскочил на ноги.

Интересовавший Калина древний храм и тракианское песчаное гнездо располагались в одном и том же месте.

Теперь Джеку стало окончательно ясно, почему битийцы сражались так отчаянно: до них здесь уже побывали траки и успели осквернить храм.

Джек поморщился и изо всех сил пнул ногой тракианскую личинку-головастика, выпрыгнувшую из песка. Тракианское гнездо было похоже на огромный земной муравейник, из центра которого постоянно высыпался песок. Песок высыпался, и гнездо разрасталось.

Но это было еще не все. Вдруг Джек совсем рядом с собой увидел шестерых пропавших рыцарей в скафандрах. Они стояли неподвижно, как вкопанные.

– Бог ты мой! Да это же Абдул и еще пять без вести пропавших! – подумал он и включил связь в шлеме. – Это капитан Шторм. Радуйтесь, ребята. У меня скиммер. Нам пора выбираться отсюда.

В наушниках послышался тихий треск.

Никто не ответил. Странно. Если скафандры пусты, куда делись шесть лучших рыцарей императора? И зачем здесь хранится их обмундирование? Может быть, это приманка? А может быть, битийцы думают, что непобедимые рыцари могут уничтожить тракианское гнездо?

Джек осторожно обошел конус розово-бежевого песка. Рядом валялась какая-то пластинка, опаленная лазером. Все ясно. Здесь был бой. Рыцари сражались до конца. Но что-то им помешало. Тракианское гнездо уничтожено не было. Значит, скоро его придут проверять. Джек знал, что траки не оставят гнездо без присмотра. Молодой песок требует ухода.

И все-таки... Почему же Абдул не попросил поддержки? Почему никаких признаков жизни не подавали сейчас скафандры?

Джеку стало страшно. Он понимал, что ему придется подойти ближе и снять шлемы, чтобы посмотреть, что находится внутри. Пыль и песок хрустели под ботинками. На всякий случай он усилил звук в своих наушниках.

В наушниках что-то зарычало.

Джек остановился. Очень тихий, почти неуловимый шум доносился из ближайшего скафандра. Черное и зеленое покрытия отливали на солнце. Джек посмотрел на рыцаря и поднял перчатку.

На какое-то мгновение Джеку показалось, что он спит. А может быть, он вообще мертв? Вероятно, его скиммер разбился, и теперь Джек – малая часть пыльной песчаной земли Битии.

Может быть, он принял слишком много снотворного и все еще лежит в своей казарме и бредит? Ведь это галлюцинация!

Это могло быть чем угодно.

Джек понимал: сейчас он видел один из своих ночных кошмаров, но теперь видел его наяву.

– Ну что же ты, сукин сын, убей меня! – крикнул Джек.

Скафандр разлетелся на куски, взметнув над собой облако пыли и песка. Из осколков воинских доспехов с ревом выскочила ящерица. Ее спина изогнулась в прыжке. Теперь Джек расслышал, что рычание раздается и в других скафандрах, Он успел выстрелить перед тем, как чудовище бросилось на него. Никто не умел воевать лучше, чем рыцарь с Милоса Боуги.

Джек включил мощности и перекувырнулся через голову чудовища. Зубы, которые могли бы запросто прокусить его скафандр, блеснули где-то внизу, так и не успев расколоть его железный ботинок. Джек вздохнул и выпустил запасные ракеты в скафандры своих товарищей. Он уже понял, что сейчас в них находятся уродливые чудовища, в существование которых трудно было поверить.

Два скафандра взорвались, заполняя воздух дымом и пламенем. А третий раскололся пополам, и чудовище успело вывалиться из него. Оно приходило в себя. Джек подпрыгнул и разрезал его лазером. Но первое чудовище все еще было живо. Сейчас оно изогнулось и бросилось на Джека. Джек упал. Вся электроника скафандра на минуту вышла из строя. Он все-таки сумел оттолкнуть чудовище ногой и стал сжигать лазером все вокруг. На него обрушился еще один сильный удар. Джек отключился.

„Вставай, босс!“ – позвал его Боуги. Джек беспомощно лежал на полу и собирался с силами. Он умудрился ударить ящера ногой. Электроника заработала. Судя по показаниям приборов, удар получился сильным. Ящер зарычал. Какая-то желто-зеленая инопланетная кровь потекла из его лапы. Но от этой встряски у чудовища только прибавилось сил.

Ящер схватил Джека и бросил его на скиммер. Скиммер тут же перевернулся и взорвался. Джек все-таки успел откатиться в сторону. Кажется, этому не было конца. Чудовище опять подскочило к нему и схватило его мертвой хваткой.

Голова закружилась. Он понял, что наделал ящер. Один из проводов отсоединился, и правая нога скафандра перестала работать.

– Я не могу двигаться, – сказал Джек. Боуги молчал.

– Включи мою правую ногу, Боуги! Боуги молчал.

– Черт возьми, Боуги, ты меня слышишь?

Земля под Джеком быстро закружилась. Кажется, это был конец. Если чудовище еще раз бросит его, он уже не выживет. „Нет, босс, это ты меня не слышишь!“ – голос Боуги заполнил сознание Джека. Джек пытался избавиться от него, боясь окончательно запутаться между чужим „я“ и своим собственным сознанием.

„Впусти меня, – настойчиво повторил Боуги. – Ты боишься меня больше, чем этого ящера, с которым сражаешься сейчас“.

Вязкий противный пот потек по лицу Джека. Он понимал, что Боуги прав. Кем бы Боуги ни был, частью его самого или паразитом, Джек боялся его больше, чем того чудовища, которое держало его сейчас в воздухе. И все же... Кем бы Боуги ни был, он был мощной силой, которая сейчас наполняла Джека. Джек заставил себя расслабиться и откинуть все мысли. Он потянулся к Боуги, как утопающий тянется к протянутой ему руке...

Джек ударил ящера левой ногой. Потом совершенно неожиданно для него самого правая его нога тоже ударила по толстой коже. Было странно ощущать, как двигаются его ноги не потому, что он двигает ими, а потому, что двигается его скафандр. Джек бешено дрался ногами.

Через какое-то время чудовище отпустило его. Джек покатился по земле, потом встал на левую ногу и почувствовал, что с правой ногой тоже все в порядке. Тогда Джек встал и поднял свою перчатку. Ящер, раскрыв пасть, двигался прямо на него. Джек направил лазер в зубастый зев и выпустил луч.

Чудовище свалилось. Но прежде чем умереть, оно еще успело побиться в судорогах и нанести пару сильных ударов.

Джек отдышался и решил осмотреть два последних скафандра. Люди внутри них были мертвы. Джек подумал и все-таки выстрелил, боясь, что и в этих телах может оказаться какая-нибудь нечисть. Потом поджег заросли колючек, чтобы пожаром уничтожить тракианское гнездо и остатки скафандров. Брать с собой тела убитых было нельзя.

...Покончив с этой работой, Джек вышел под открытое небо и повалился на траву возле храма...

Джек потерял много крови. Он стоял и смотрел на погребальный костер, в котором горели останки шести рыцарей, чудовищ, которые вселились в них, и тракианское песчаное гнездо. Голова кружилась. В лицо ударило жаркой волною воздуха, и Джек надел шлем. Это пламя было гораздо горячей, чем обычный огонь, может быть, из-за того, что в нем горел тракианский песок и личинки, которые его производили. Над песчаным гнездом танцевал бело-голубой огонь.

Уставший до смерти, он поплелся от огня к остаткам своего скиммера. Не густо! Того, что осталось, едва хватило бы на сооружение мусорного ведра. Джек тупо посмотрел вниз.

„Я тебя выведу“, – сказал Боуги.

– Кажется, тебе придется это сделать, – ответил ему Джек. – Сам я не дойду.

Делать было нечего. Джек уступил. Он подчинился собственному скафандру.

Когда-то давным-давно, на Земле, его предки отправились в крестовый поход. В особый сакральный поход за правдой и знанием. Сейчас Шторм пошел по этому же пути. Его душа была связана с еще более древней душой.

Они с Боуги вышли на рассвете, и довольно-таки быстро прошли сквозь песчаную бурю. Слава Богу, Джек был в скафандре.

Сотни битийцев выходили из своих жилищ и смотрели на человека, идущего по их земле. Местные армии давно уже разбили лагеря и постарались как можно лучше укрыться от песчаных бурь. Особенно опасной считалась первая песчаная буря. Она предупреждала о начале сезона штормов. Потом шло недельное затишье. А потом – бури следовали одна за другой. Этот ураган застал их врасплох. Битийцы воевали за свою веру, какой бы она ни была. Во время сезона бурь они прекращали войны и возвращались домой, на мельницы и фермы. Они жили обычной жизнью и ожидали благоприятного времени для начала новой войны.

Но этот человек в скафандре изменил все. Битийские святые в этот день поняли, что их предсказания были неверными. Великий Бог позвал их на улицу в шторм, чтобы все они могли видеть, как идет человек.

Самые смелые битийцы, закрыв свои первые веки от кружащейся в воздухе пыли, шли за ним следом и подходили поприветствовать его. Они предлагали ему все, что имели: фрукты, овощи, воду. Он останавливался. Иногда – снимал шлем, пил воду и ел сочные плоды. Битийцы смотрели на его необычное лицо и кланялись ему до земли.

Большинство битийцев никогда не видело человека и никогда не желало увидеть его. Кое-кто из них видел траков... Траков на Битии не любили. Эти наглые существа ходили по их земле так, как будто она принадлежала им. Битийцы давно поняли, что траки хотят захватить планету. В этом сомнений не было. Они сомневались в другом: придет ли на Битию Третья Эпоха?

Сегодня битийцы сделали то, чего не делали никогда в своей долгой и довольно-таки однообразной жизни: сегодня они покинули свои дома и пошли за этим человеком в скафандре. Он воплощал для них Яркий Свет. Куда приведет он их? Пришло время пророчества.

Хуссия услышал сильный грохот. Он вышел из пещеры и встал на ветру. Чувствовалось приближение шторма.

Он прислушался, потом повернулся к девушке и сказал:

– Пришло наше время.

– Время?

– Время Святого суда. Того Суда, которому я тебя учил. Пойдем со мной.

Они вышли из пещеры и спустились в долину.

Дэрл выслушал доклад разведчиков и очень-очень расстроился.

– Целое гнездо уничтожено! Что случилось? – его синтетические голосовые связки трещали.

Первый помощник наклонился к нему на своих многочисленных лапах:

– Я сожалею, посол, но у нас не было связи. Когда связь наладилась, нам никто не ответил. Мы решили посмотреть, в чем дело, и обнаружили, что все разрушено.

– Нет! Нет! Ты же говорил мне, что храм – это святое место, и битийцы не осмелятся атаковать!

– Храм не поврежден, – ползающее существо старалось сохранить на своем лице выражение скорби, но не скорбь, а страх заполняли его.

– Это катастрофа. Она отбросила нас на несколько лет назад. – Дэрл отвернулся от подчиненного.

– Это единственное, что нам удалось обнаружить, – адъютант подполз к послу и бросил на стол маленький значок.

Дэрл поднял его и поднес к глазам. На нем была эмблема Доминиона.

– Это опять они, эти проклятые рыцари! – закричал он.

– Откуда они узнали о нашем гнезде?

– Не имеет значения – откуда, главное – что узнали. Теперь у нас остается только один выход.

Новости доходили до Форт Тана гораздо быстрее, чем до других уголков Сассинала. Тэд встретился с купцом. Они уже договорились о перевозе запрещенного контрабандного товара из города Траб в северной гемисфере. Но когда они услышали _э_т_у новость, они тут же отставили в сторону пиво и направились к казарме рыцарей Доминиона.

Молодой светловолосый парень с голубыми глазами стоял на посту у входа.

– Вам нужен капитан Шторм? Его сейчас нет. Он в патруле.

– В каком патруле? Он обещал нам помочь убраться отсюда, когда придет время. Так вот, я готов сказать ему, что это время пришло.

Молодой человек с нескрываемым удивлением посмотрел на них.

– О чем вы говорите?

– Отведи меня к своему командующему, приятель. Я не хочу говорить об этом дважды.

Роулинз немного подумал, а потом отправился за Кэвином.

Кэвин нахмурился.

– Я не понимаю, какое отношение имеет Доминион или Трйадский Трон к обещаниям капитана Шторма. – Он сидел, задрав подбородок, так, будто ему был противен вид пришедших к нему людей.

– Хорошо. Тогда мы расскажем вам, что будет дальше. Когда рассеется завеса пыли и песка, вы увидите около двадцати тысяч битийских солдат возле этих ворот.

– Битийцы не путешествуют во время пылевых бурь.

– Обычно нет. Но на этот раз они придут сюда Это предсказано.

– Предсказано – что?

– Начало конца Второй Эпохи и рассвет Третьей. В любом случае и мне, и вам лучше не оставаться в городе. – Тэд проглотил слюну. Он старался говорить как можно более убедительно.

Кэвин немного подумал, а потом посмотрел на Роулинза:

– Когда прибудет Шторм?

– Он уже опаздывает. Кажется, он попал в песчаную бурю. – Глаза Роулинза растерянно моргали Во всяком случае в его голосе было гораздо меньше беспокойства, чем на его лице.

Почему Джек не вернулся? А что, если он нашел тракианское гнездо? Кэвин встал.

– Чего можно ожидать от битийцев?

– Наступило время исполнения пророчества. Они ждут этого уже сотни лет. Теперь должен состояться Святой Суд. Это поединок, в котором примут участие три бойца. Один из них выживет... Если вообще выживет кто-нибудь. Но если выживет этот боец и появится идол, наступит Третья Эпоха. Если все погибнут, битийцы уничтожат себя и все живое на планете.

Роулинз присвистнул.

– Лейтенант, позови сержанта Лассадея, – приказал Кэвин. Роулинз неохотно вышел. Как только его шаги стихли, Кэвин спросил:

– Вы хотите спасти свои задницы? А почему вы думаете, что Шторм будет вам в этом помогать?

Тэд облизал пересохшие губы, огляделся, как бы в поисках поддержки, но, не найдя ее, произнес:

– Я знаю, почему сожгли Кэрон. Я был скиммером. Я составлял карты для свободных шахтеров. Это долгая история начинается со времени Песчаных Войн.

– У меня есть время. Расскажи мне ее. Пилот позволил себе положить свою ногу на стол.

– Я раньше неплохо зарабатывал, работая скиммером. А потом, как это случается часто, я обнаружил то, что не должен был видеть. Тракианское песчаное гнездо на Кэроне. Кэрон тогда был новой планетой. Его только что открыли. Чертовы траки ничего не должны были знать о ней. Ты слышал что-нибудь о Песчаных Войнах? – Тэд не дождался ответа на свой вопрос и продолжил: – Я искал одного рыцаря на Кэроне. Траки должны были уничтожить всех рыцарей, которые принимали участие в Песчаных Войнах, кроме одного или двух, тех, которые дезертировали. Но тот рыцарь не дезертировал. Это было не в его стиле. Он был из элиты, понимаешь? Кто-то из Доминиона узнал, что траки ценят жестокость, даже в побежденных. Они брали одного или двух самых злых врагов и воздавали им почести. А потом – переделывали их, обращали их в свою веру. Конечно, если это получалось. А если не получалось – убивали. На Кэроне должен был быть один из таких потерянных рыцарей, и я его искал.

Но вместо рыцаря я нашел песчаное гнездо и доложил об этом. Следующим, что я узнал, было сообщение о том, что прилетели корабли Доминиона и сожгли всю планету. Это был кошмар. Оттуда не должен был выбраться никто. Никто. Но я выжил. У меня был хороший скиммер, и я летал на нем очень высоко. Конечно, я получил ожоги. А потом человек, на которого я работал, пришел в лагерь для эвакуированных и попытался сделать так, чтобы я уже никогда не смог рассказать о том, что я там нашел.

– Но ты рассказал об этом Джеку. Почему? – спросил Кэвин. Он спрашивал на всякий случай. В общем-то, он и сам знал – почему. Ведь Джек был на Кэроне. К тому же он знал, что такое песчаное гнездо Но Кэвин знал и другое: Джек совсем не был потерянным рыцарем. Кэвин встал.

– Потому что я работал на многих людей. Я прилетел сюда и думал, что здесь буду в безопасности. – Тэд иронически улыбнулся и покачал головой. – Битийцы – самые трудолюбивые существа, которых я знаю. Они трудолюбивы в своем отношении к смерти. Они обновляют себя. Любой битиец, которого ты видишь сегодня, уже жил сто или двести лет назад. Но они устали. Они уже уничтожали этот мир и пытались жить более просто, но сами они очень-очень устали. Они все это уже видели много-много раз. Так что смерть для них – подарок. Мне не нужен такой подарок. Я застрял здесь. Мне сказали, что если я расскажу одному рыцарю все то, что я знаю, он поможет выбраться отсюда. И он действительно обещал. – Тэд закончил говорить и посмотрел на своего компаньона. Старик съежился так, будто ему было холодно. Тэд успокаивающе похлопал его по колену.

Кэвин потер висок. У него страшно разболелась голова. Он понял, что этот пилот и его товарищ могут дать показания, столь необходимые Доминиону. Кэвин посмотрел на Тэда.

– Ты сможешь опознать того человека, на которого работал?

– Конечно. Его зовут Уинтон.

Кэвину было хорошо знакомо это имя. Уинтон – глава секретной полиции – сейчас работал на Битии, в посольстве. Пепис доверял Уинтону, а иногда даже боялся его. На этот раз император обратился к Кэвину с конфиденциальной просьбой присмотреть за этим человеком. И теперь командующему надо было переправить на Мальтен двух этих людей и позаботиться, чтобы с ними ничего не случилось.

Вернулись Роулинз и Лассадей.

Кэвин отозвал сержанта в сторону и тихо сказал:

– Мы скоро будем эвакуировать персонал. Сразу же после того, как проверим правдивость истории, рассказанной этим человеком. Я хочу, чтобы с ним ничего не случилось. Он будет свидетелем Доминиона.

– Я лишусь своей головы прежде чем потеряю его, командующий!

– Отлично. – Кэвин улыбнулся и повернулся к пилоту и его другу. – Господа, сержант Лассадей о вас позаботится. – Потом командующий повернулся к Роулинзу: – Пойдем на стену и посмотрим, что там происходит.

Кэвин смотрел в бинокль ночного видения. Ветер бушевал над стенами Сассинала, как будто хотел отомстить за что-то городу. В одежду набивался мелкий песок. Пожалуй, к тому времени, как он вернется в казарму, он превратится в песчаный ком. Роулинз лежал на стене и поддерживал Кэвина за ноги, чтобы тот не упал.

Кэвин видел множество темно-красных пятен вдали. Битийцы сотнями, а может быть и тысячами двигались к городу. Командующий напряженно разглядывал горизонт. Он не рассчитывал на такой поворот событий, когда они летели на Витию. Теперь Кэвин понимал, что ему надо было стерпеть обстрел корабля... Он видел перед собой последствия разгрома битийцев... Сейчас у разрозненных армий был один противник. Кэвин понимал, что здорово подвел Пеписа, и, более того, он здорово подвел своего брата, по стопам которого всю жизнь старался идти. Кэвину очень хотелось, чтобы поскорей вернулся Джек. Ему не с кем было поговорить о своих проблемах, а с Джеком он чувствовал себя уверенно. Джек его понимал. Но Джека не было уже полтора дня, и вероятность того, что он вообще не вернется, вырастала с каждой минутой.

Битийцы хотели умереть. В этом не было сомнений. Их религия учила их тому, что после смерти их ждет гораздо лучшая жизнь.

Кэвин вздохнул и опустил бинокль. Теперь он видел только облака песка и пыли, которые гнал ветер. Но прогноз погоды говорил, что ночью будет тихо. А значит к утру у стен города соберутся тысячи битийцев. В этом он был уверен.

Утром триста оставшихся рыцарей Доминиона должны будут принять неравный бой. Если не случится чудо.

Кэвин встал на колени. Стоять в полный рост на таком ветру было невыносимо. Роулинз опустился на колени с ним рядом. Кэвин передал ему бинокль.

Роулинз посмотрел в бинокль и вскрикнул от удивления. Впрочем, его крика не было слышно из-за воющего ветра. Кэвин похлопал его по плечу и стал спускаться со стены.

– Что вы собираетесь делать, сэр?

– Готовить корабль для эвакуации гражданского населения. А также – готовить оставшихся рыцарей к страшному бою.

Элибер шаталась на ветру. Ее кожа была в синяках и ссадинах от ударов мелких острых камней. Глаза были закрыты. Ей пришлось натянуть на глаза парик, чтобы в них не попадал песок. Она шла за Хуссией, как он ее и учил, чувствуя его запах и тепло. Но на свои чувства она уже не могла положиться. Момент, к которому ее готовили, наступил. Сегодня она будет защищать Смерть для Хуссии и его последователей Ее победа будет означать многое. Она откроет врата для всех, и Бог Всех позовет их за собой. В этом поединке Элибер встретится еще с двумя бойцами, по только один из них выживет.

Ее противник будет в скафандре. Он станет защищать Яркий Свет.Его задача – противостоять темноте и сладости мирной смерти. Враг. Обманщик и враг.

В голове у нее промелькнула какая-то мысль. Она оставила такой же след, какой оставляли камни, бившие по телу во время песчаной бури. Он был очень достойным человеком... Она знала его...

Если он опять сошел с ума, то все-таки должен был прийти в себя за это время: он шел очень долго. Джеку казалось, что за ним следует множество битийцев. Где бы он ни остановился, его встречали битийцы и подносили ему пищу и воду. Некоторые говорили что-то на ломаном английском языке. Они благодарили его за то, что он очистил их храм. Это Джек понимал. Остальное – нет. Они называли его _З_а_щ_и_т_н_и_к_о_м и еще какими-то другими именами. Джек знал только одно: когда он вернется, он запросто может свернуть шею Калину. А еще он думал об Элибер. Ему сказали, что человеческая самка была с Высшим Священником. Может быть, это она? Может быть, она тоже выйдет поприветствовать его, и он обнимет ее и скажет, что теперь все будет хорошо?

Но в вертящейся пелене песка он не мог различить ничего. Стекло его шлема потрескалось и покрылось царапинами. Экраны наведения не функционировали. Но он точно знал, что за ним идут. Идут всю дорогу до Сассинала. Один раз Джек упал. Тут же какой-то незнакомый битиец аккуратно снял с него шлем и поднес к его губам влажную тряпочку, а потом вложил ему в рот какой-то фрукт. Его обвернули в толстую ткань, чтобы хоть как-то защитить от пыли. Как будто кто-то из них обладал властью над бурей!

Но ни одно внешнее событие не могло объяснить того, что случилось с Боуги. Дух проснулся. Исчез бездушный воин, которого Джек знал раньше. На его месте был чувствующий, помнящий, любящий жизнь друг. Очень близкий друг. Боуги хорошо помнил Милос и немного – Песчаные Войны. Он поможет Джеку разобраться в своем прошлом.

Пришел конец бесконечным кошмарам во сне. Теперь у него был друг. Друг, с которым он может совершить путешествие в свое прошлое.

Утром Кэвина разбудил Роулинз. Стояла сверхъестественная, густая, абсолютная тишина. Колокольчики, всю ночь звонившие от ветра, затихли.

Кэвин подошел к стене и увидел, что остальные уже собрались там. У стены столпилось множество битийцев. Тут же стояли Святой Калин и Динаро.

Джонатан, телохранитель Его Святейшества, прохаживался внизу, нервно наблюдая за своим патроном.

Роулинз толкнул Кэвина, и Калин немного подвинулся.

– Извините, Ваша Светлость, – поклонился Кэвин.

– Ничего. – Калин явно был поглощен происходящим.

Описать открывшуюся их взору картину было довольно-таки трудно. Тысячи и тысячи битийцев сидели на земле по ту сторону стен Сассинала. Их парики развевались на ветру, как высокая трава. Воздух был наполнен каким-то странным ароматом... темным, таинственным, волнующим.

Далеко не все собравшиеся здесь битийцы были воинами. Доктор Куаддах, стоящий рядом с Калином, объяснил, что некоторые из них прибыли с северной гемисферы, из-за океана, только для того, чтобы сегодня посидеть перед воротами Сассинала. Суфр не было видно.

– Что они делают? – спросил Кэвин. Калин пожал плечами. Куаддах погладил свой полный подбородок и ответил:

– Ждут.

– Ждут? Чего?

– Всего и ничего.

Кэвина очень удивил этот загадочный ответ. Калин успокаивающе похлопал его по спине и спросил:

– А где Джек?

– Он не вернулся.

– Что? – карие глаза Калина увеличились от удивления.

– Мы думаем, что он погиб. Видимо, скиммер не выдержал песчаной бури.

– Чем он занимался?

– Искал Элибер, – ответил Кэвин. – „И еще – траков“, – хотел добавить он, но сдержался. – Я пошлю на его поиски.

– Сначала узнай, что здесь будет происходить. – Калин тяжело вздохнул. Было видно, что он понимает многое.

– Кстати, а что вы здесь делаете? Я ведь приказал эвакуировать посольство сегодня утром.

– У меня есть и другие дела, – Калин показал рукой на свою священническую одежду. Да. Сегодня он опять был в голубой уокерской робе.

Кэвин еще раз окинул взглядом бесконечное море битийцев. Все они застыли в каком-то странном напряжении. Он тихо коснулся локтя Калина.

– Может быть, пока мы выпьем и поговорим? Калин кивнул:

– Да, да, конечно. Я думаю, что это можно сделать.

Они молча спустились со стены и увидели две странные фигуры, присоединившиеся к морю битийцев. Толпа расступилась, давая дорогу Его Всемогуществу. Его ученица осторожно следовала за ним. Они подошли к воротам и сели на землю. Кэвин и Калин не видели этих людей. Хотя, видимо, это не имело никакого значения: они все равно не узнали бы Элибер.

– Я хочу, чтобы сейчас вы вместе со мной пошли в посольство Тракианской Лиги, – требовательно сказал Кэвин, когда они достаточно далеко отошли от стены.

– Зачем?

– Я считаю, что обязан убедить их в необходимости эвакуации.

– Они засмеются вам в лицо, если, конечно, траки умеют смеяться. И, кстати, они будут трактовать наш отъезд как добровольную передачу планеты Тракианской Лиге.

– А вы уверены, что после того, что произойдет сейчас, останется в живых хоть кто-нибудь, могущий принимать решения?

– Но это бесполезно!

– Зато необходимо. Надо их убедить улететь отсюда. Пусть Бития останется нейтральной территорией. В противном случае я не справлюсь с заданием и Пепис оторвет мне голову. – Кэвин почувствовал, что стал говорить как Лассадей, и еле сдержал улыбку.

Ближе всего к ним было посольство Доминиона. Туда они и зашли выпить. Когда они вошли, аккуратные слуги-битийцы вытирали со статуэток грязь.

—Как странно! Совсем нет охраны...

– Наверное, все глазеют на змееподобных. Сейчас я пошлю за парочкой рыцарей.

Неожиданно из коридора показался Уинтон.

– Это совершенно не обязательно. Я контролирую ситуацию.

Уинтон был квадратным, крепко сбитым мужчиной лет сорока. На его виске блестящей стянутой пеленой лоснился шрам от лазера. Кэвин никогда не любил главу Полиции Мира. Ему не нравилась тайная деятельность Уинтона. Не нравились ему и те полууважение – полубоязнь, с которыми относился к нему Пепис. Ему очень не правился сам этот человек.

– Все прячешься по углам, Уинтон? – не скрывая неприязни, спросил Кэвин.

– Кто-то выбирает углы, а кто-то – оружие, – ответил тот и поклонился Калину. – Посол, Дэрл приглашает вас в посольство Тракианской Лиги. У него есть какой-то срочный разговор.

Калин вздохнул:

– Хорошо.

– Я пойду с вами, – предложил Кэвин.

– Это не обязательно, – тут же вмешался Уинтон. – Безопасность посла все еще является частью моих обязанностей.

Кэвин поклонился и вышел.

Уинтон проводил командующего взглядом и едва заметно улыбнулся. Ему удалось перехватить послание Джека на одной из самых низких частот и узнать, что капитан находится в нескольких километрах от Сассинала. Уинтон никого не собирался предупреждать о том, что ожидало Шторма. Все складывалось довольно-таки удачно. Он не станет убивать Джека сам. Зачем? Если тысячи битийцев сидят и ждут этой возможности.

Уинтону оставалось покончить с Дэрлом и Калином, желательно сейчас, когда они будут вместе. Этого окажется вполне достаточно для того, чтобы Пепис и весь Триадский трон полетели в тартарары вверх тормашками.

А бйтийцы как-нибудь позаботятся о потерянном рыцаре.

– Роулинз, немедленно свяжись с тракианским посольством и скажи, что сейчас ты назначен телохранителем Калина.

Лицо молодого человека побледнело.

– Я?... Что-что?

– Ты же слышал: Дэрл приглашал Калина в посольство. Боюсь, что в сегодняшней ситуации эта беседа не будет слишком дружеской. Мне очень не нравится, что Калин пошел туда один.

– Есть, сэр, – с готовностью ответил Роулинз.

– Да, а как эвакуация?

– Десять минут назад мы отправили двести человек из обслуживающего персонала на посадочную площадку. Корабль готовится к взлету.

Кэвин кивнул. Корабль находился довольно-таки далеко от города. Так что, если битийцы возьмут Сассинал и решат помешать эвакуации, добраться до корабля они не успеют.

– Сэр... Мы получили сообщение от капитана Шторма. Он скоро прибудет в город.

– Что-что? – от этих слов настроение Кэвина моментально улучшилось.

– Да, сэр. Он жив. С ним все в порядке.

Кэвин улыбнулся:

– Я хочу посмотреть на него. Скажи, с ним можно сейчас связаться?

– Нет, сэр. Его скафандр почти вышел из строя. Я думаю, у него были большие неприятности.

– В таком случае, предыдущее задание отменяется. Иди и быстрее приведи сюда Джека, а я встречу его у ворот. Когда вы прибудете, мы сразу же полетим на стартовую площадку.

Роулинз отдал честь и выскочил из казармы. Кэвин на всякий случай проверил свой лазерный пистолет и вернулся на стену. Он шел сюда второй раз за это утро.

Роулинза что-то остановило у тракианского посольства. Его кожа покрывалась пупырышками от одной мысли о том, что здесь живут жуки. Почему-то он вспомнил, как они ели на приеме в посольстве, и сразу же подошел к воротам. Роулинз удивился: охраны не было, и ворота открылись сразу же, как только он толкнул их. Он уже развернулся и хотел уйти, но вдруг вспомнил слова Кэвина о том, что Калин будет в этом посольстве один без помощников и друзей. Роулинз не был уокером. Более того – уокеров он не любил. Но он хорошо знал, что и командующий, и капитан очень высоко ценят Калина.

Роулинз вошел в ворота, ожидая тут же получить тракианскую пулю в грудь, или – в крайнем случае – луч лазера по ногам.

Было тихо. Первая дверь тоже не охранялась.

Роулинз аккуратно толкнул ее, и она распахнулась.

Его чуть не стошнило, когда он увидел разрезанное пополам тело тракианского охранника.

Господи, что тут происходит? Где Калин?

Роулинз перепрыгнул через трака, остановился и прислушался.

... Голоса... кажется, где-то в правом крыле... Роулинз чуял что-то недоброе. В три секунды он преодолел коридор и ворвался в комнату.

Как раз в эту минуту Уинтон выстрелил. Он попал прямо в бежавшего в комнату молодого рыцаря. Роулинз сбил с ног Калина, и они упали. Калин вскрикнул. Пуля пробила Роулинза насквозь и вонзилась Его Святейшеству в бок.

Уинтон молча стоял посередине комнаты. Дэрл и его помощник лежали у его ног. Их темная кровь растекалась ручьями по полу и сливалась с алой кровью Роулинза. Тяжело дыша, Уинтон сжал оружие. Он понял, что его пуля убила сразу двоих. Калин, затаившись под Роулинзом, ясно видел, что Уинтон смотрит на него. Он закрыл глаза и обратился к Господу:

– Господи милосердный, сделай так, чтобы жертва этого парня не была напрасной!

У Уинтона в магазине осталось еще несколько пуль, но он решил пока не тратить их. Может быть, они пригодятся для Джека. Уинтон оглянулся вокруг и выбежал из посольства.

... Роулинз застонал. Он попытался сесть, придерживая рукой рваную рану в животе.

– С-с-с-с-вятой...

Калии выполз из-под Роулинза. Его ребра болели, а роба была прорвана, но норцитовая ткань все-таки приняла на себя основной удар. Калин сосредоточился и положил свою руку на руку Роулинза.

– Не плачь, сынок. Лежи спокойно.

Он стал молиться. Он молил Бога о том, чтобы тот дал ему силы помочь этому молодому парню. Он просил, чтобы случилось чудо.

Роулинз трясся. Кажется, у него был шок. Ноги его совсем заледенели. Ботинки крупной дрожью стучали по полу. Единственным теплым местом во всем теле оставался живот с огромною красной раной посередине. Из раны, теплая и живая, вытекала кровь...

Раненый прекратил двигаться.

Калин почувствовал себя очень одиноко и чуть было не расплакался.

И вдруг Роулинз глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Сэр?

– Лежи спокойно. Ты слаб, но ты не умрешь. Я сейчас же пойду за помощью.

Парень молча кивнул и успокоился.

Кажется, в посольстве не было ни одного живого трака. Калин, пошатываясь и держась за стену, пошел по коридору, раздумывая, где он сможет быстрее всего найти помощь.

Роулинз забылся. Он не слышал, как к нему подошел жукоподобный трак.

Дэрл был смертельно ранен, но все-таки пока он был жив. Посол собрал все свои силы и отстегнул кобуру с пояса у рыцаря Доминиона. Он посмотрел на человека, лежавшего на полу перед ним. Да, этот человек не виноват ни в чем. Но ему придется умереть за то, что сделал другой. Времени у Дэрла не было. Ему тоже надо было выбираться из посольства.

Джек спускался с холма. Он слышал свое собственное дыхание и терпкий запах своего собственного пота.

Ветер стих. Буря прекратилась. Он снял шлем и повесил его на пояс. Внизу, у городских стен, собралось невообразимое множество живых существ. Он продолжал спускаться с холма и почему-то думал о том, что это за битийцы собрались здесь? _Ж_и_в_ы_е битийцы или _м_е_р_т_в_ы_е? Он устало протер глаза и обернулся.

Это сумасшествие не кончалось. К идущим за ним битийцам присоединились еще сотни и тысячи.

– Может быть, они идут за водой и продовольствием? – спросил себя Джек.

Боуги засмеялся глубоким гулким смехом: „По крайней мере, они настроены доброжелательно. Я так думаю, что сейчас нам лучше подойти к восточной стене. Там пока еще есть какой-то проход. Если все будет в порядке, через два прыжка мы станем недосягаемы“.

– Помолчи, кровожадная полужизнь. Найди-ка мне лучше Элибер. Она ведь должна быть здесь, – раздраженно пробормотал Джек.

„Элибер – вторая фигура от ворот“, – обиженно ответил Боуги.

– Что-что? Элибер здесь? – Джек встряхнулся и побежал.

Битийцы расступились. Так расступается вода под килем корабля. Джек не мог больше ждать. Он остановился и громко-громко закричал:

– Элибер!

Элибер встала на ноги.

Господи, неужели это была она? А если это была она, так что произошло с ней за это время? Он смотрел на убогое создание в парике, только что поднявшееся с земли.

Тонкая фигурка с ног до головы была замотана какой-то тканью и засыпана пылью. Ростом она, конечно, походила на Элибер. Может быть, это и вправду она? Джек перестал бежать. Он пошел размеренно и тихо, не замечая, как битийцы за его спиной встают на ноги, и воздух наполняется густым едким запахом. Битийцы что-то закричали.

– Элибер? – хрипло спросил Джек.

Элибер высунула руки из-под материи. Лицо ее было в пыли. Знакомые глаза смотрели как-то твердо и холодно. На голове скособочился битийский парик голубого цвета. На коже... на ее коже светились голубые татуировки.

Господи, что же происходит? Что они сделали с ее кожей? Неужели же этот ублюдок сделал ей битийскую татуировку?

– Элибер!

Она моргнула. Ее темно-янтарные глаза по-прежнему ничего не выражали.

Ошарашенный Джек беспомощно остановился перед ней. Сердце колотилось.

– Джек! Джек! Джек! – раздалось откуда-то сверху.

Он посмотрел на стену и увидел стоящего там Кэвина. Потом, ничего не понимая, перевел взгляд на Элибер.

Прежде чем он успел хоть что-то сказать, многотысячная толпа битийцев взревела. Хуссия встал на ноги. Его странный свист перекрыл всеобщий рев. Высший Священник посмотрел на Джека и властно сказал:

– Пора.

Ворота открылись, и триста вооруженных рыцарей вышли на поле. Битийцы замолчали.

Джек отскочил от Элибер.

– Пусть они снимут скафандры, Кэвин, ради Бога! Скафандры заражены! – закричал он командующему. Кэвин спрыгнул со стены и легко приземлился на ноги.

– Что случилось, Джек?

– В скафандрах паразиты... микробы с Милоса... берсеркеры... Ты, может, слышал об этом, а может, и нет. Микроб живет за счет тепла и пота. Потом попадает в тело, а потом... поглощает его. Этот микроб называется милосским рыцарем. Я нашел... шесть наших парней, которые пропали на Черной реке...

Рыцари переглянулись между собой. Лассадей отреагировал первым:

– Черт знает что! – выругался он. – Я слышал о них. Но думал, что это слухи.

– Это не слухи, сержант, – угрюмо сказал Джек.

– Тогда спросите его, откуда он об этом знает, – произнес вдруг чей-то странный голос.

Джек быстро отодвинул от себя Элибер, которая загораживала ему говорившего. Уинтон хмуро улыбался.

Джек тут же успокоился. Сердце его стало биться ровно. Он сделал шаг навстречу своему старому врагу. Хуссия остановил его.

– Сейчас наше время, —сказал Высший Священник, и его глаза загорелись зеленым огнем. – Ты – защитник.

Он громко и отчетливо повторил свои слова по-битийски, чтобы все поняли их. Многотысячная толпа ответила восторженным ревом.

Элибер сняла накидку и бросила ее в пыль у своих ног.

Хуссия взял ее руку в свою.

– Это наш защитник, —сказал он Джеку, а потом опять перевел свои слова на битийский. Толпа заревела снова.

Джек ещё раз посмотрел туда, где только что стоял Уинтон. Битийцы оттолкнули его. Он больше не видел своего врага.

И вдруг наступила абсолютная тишина. Из ворот вышел смертельно раненный трак.

Джек хорошо изучил историю и обычаи битийцев. Когда он подошел к Истсайдским воротам, он по запаху понял, что сейчас произойдет главное. Ему было очень плохо. Лицевые пластины дергались. Темная кровь сочилась на теплый песок. Но это не значило ровным счетом ничего. Мир должен был быть побежден траками.

Он знал, что в пророчестве было сказано о трех защитниках.

Ему нужно было сделать малое – найти рыцаря, который выступил бы в сражении за траков.

Дэрл знал, что один из рыцарей беспрекословно подчинится им. Пришло время воспользоваться давними имплантациями.

– Стойте!

Море битийцев затихло. Хуссия, застывший с поднятыми руками, тоже обернулся.

Он не мог сдержаться и непроизвольно выпустил аромат презрения, увидев, как трак выходит из ворот. Трак был ранен, и это доставляло Высшему Священнику радость.

– Что случилось?

– Я требую третьего, – твердо сказал Дэрл.

– Ты осквернил храм! – шум всеобщего гнева почти заглушил слова Дэрла.

– Мы не хотели осквернить вашу землю, мы растили там своих молодых. Но мы растили и своего защитника для того, чтобы он принял участие в Святом Суде.

Хуссия не поверил траку, но тот перевел свои слова на битийский. Поднялся еще один священник.

– Я поддерживаю требование Дэрла, – сказал он.

Хуссия посмотрел на него с презрением. Впрочем, у трака все равно ничего не могло получиться. Кто из них мог победить Элибер или Обладателя Яркого Света?

– Выбирай, – твердо сказал он.

Дэрл приподнялся на своих бесчисленных лапах и посмотрел на рыцарей.

Уинтон затаился в тени возле ворот. Он был доволен. Пусть битийцы и не разорвали Джека на части. Что ж! Сейчас он докажет всем, что Шторм предатель. Уинтон поднял ружье.

Дэрл вырвал искусственный голосовой аппарат из глотки. На его месте осталась дыра. Ему было больно. Но эта боль была не сравнима с болью, которую причиняла ему рана. Так было даже лучше. Если он умрет, так умрет со своим естественным голосом.

Дэрл защелкал. Он издал серию условных щелчков и свистов – лингвистический код для запрограммированного рыцаря.

Кэвин видел, как Уинтон напрягся. Он сразу понял, что начальник полиции что-то замышляет. Взгляд Уинтона остановился на Джеке. Дуло винтовки поднималось. Кэвин привычно рассчитал линию прицельного огня.

Опять Джек. Кажется, Уинтон считал его потерянным рыцарем. Сейчас он убьет его у всех на глазах.

Кэвин видел, что возле Уинтона появился Калин. Его Святейшество ничего не предпринимал. Он молча смотрел на собравшихся битийцев. Все правильно. Перед ними совершался религиозный обряд. Калин не имел права вмешиваться.

Но Кэвин вмешаться мог. Он знал, что никто не слышал зов трака. Никто, кроме него.

– Хорошо, Дэрл, – спокойно сказал Кэвин. – Я буду тракианским защитником.

– Нет! – истошно крикнул Уинтон. – Это не ты! Это он! Я точно знаю, что это Джек Шторм!

Он поднял винтовку и прицелился.

– Нет, Уинтон. Ты ошибся. К сожалению, это я. Я был еще мальчиком, когда меня взяли в плен траки. Их поразило то, что совсем маленький ребенок умеет управлять скафандром. Они держали меня в плену много лет. А потом я сбежал. И первое, что я начал делать, – убивать траков везде, где я их видел. Я и есть этот чертов Потерянный Рыцарь.

– Скотта Рандольфа убили из-за тебя? – быстро спросил Джек.

– Наверное. Траки ведь знали, что меня запрограммировали. Они не хотели, чтобы репортер раньше времени раскрыл их планы. – Кэвин медленно двигался к линии огня.

– Я убью тебя! – крикнул Уинтон.

Кэвин рванулся навстречу пуле.

Джек поймал тело Кэвина. Уинтон уже бросил ружье и убежал. Главнокомандующий беспомощно висел на руках у Джека. Джек смотрел на красные дырки на теле Кэвина и ничего не понимал. Потом он посмотрел на свой скафандр: пули расплющились о его поверхность, как мягкий пластилин. Норцитовое покрытие не пробить пулей.

Джек держал Кэвина на руках. Командующий умирал и смеялся.

– Зачем ты ответил на их вызов? – быстро спросил Джек.

– Наверное, потому, что Уинтон ждал, когда ответишь ты. – Кэвин кашлянул. На его губах выступила пена. – Я не мог позволить, чтобы моя вина пала на друга... я ведь никогда не рассказывал тебе...

Джек поднял глаза:

– Помогите! Кто-нибудь! Помогите ему! Он с мольбой посмотрел на девушку, стоящую к нему ближе всех.

– Элибер!

Она холодно и отчужденно отвернулась от него.

– Опусти меня на землю, – попросил Кэвин и закашлял. – Я так много хотел тебе рассказать...

Джек осторожно прижал к себе друга. Он знал, что Кэвину уже не помочь.

– Я знаю, – сказал он. – Я тоже был рыцарем.

– Я знал это, – тихо ответил Кэвин. – А ты знал моего брата?

– Нет... Твой брат погиб, спасая жизнь моему брату на Дорманд Стэнд.

Кэвин улыбнулся.

Калин беспомощно прислонился к стене. Он видел смерть, но не мог ее победить. Он устало закрыл глаза руками. Рядом с ним обессиливший Дэрл свалился на песок, и едкая вонь наполнила воздух.

Кэвин хотел сказать что-то еще, но у него не хватило сил. Он сжал руку Джека. Джек смахнул слезы с глаз. К ним подошел Лассадей с растерянным красным лицом.

– Можно я возьму его, капитан?

– Нет, – резко ответил Джек. Но когда Лассадей и Травеллини взяли мертвое тело из его рук, он не сопротивлялся.

Битийцы ничего не понимали. Хуссия чувствовал какое-то странное подергивание в желудке. Он глубоко вздохнул, поднял руки и рассказал своим землякам о том, что только что произошло на их глазах. По рядам пробежал шум.

Хуссия чувствовал неимоверную тяжесть в груди.

Третья эпоха только что началась. Один из рыцарей сейчас вернул в их мир качество, утерянное битийцами много сотен лет назад, – способность отдать свою жизнь за другого. Но поединок еще не кончился.

– Убей его! —властно приказал он Элибер. – Убей этого обманщика.

Элибер услышала голос своего учителя. Настало ее время. Она чувствовала, как тепло тел разливается вокруг нее. Она чувствовала острый запах ожидания и победы.

Элибер уже собралась нанести удар, но что-то ее остановило.

„Элибер, – ясно сказал Боуги, – мы любим тебя. Вернись к нам“.

У нее сжалось горло. Она не могла дышать. Она смотрела на обманщика,который возвышался над ней в скафандре Яркого Света,такого же яркого, как солнце. Обманщик мог ослепить ее.

И вдруг она вспомнила:

– Джек...

Нет. Этого не могло быть. Джек был мертв.

„Элибер, услышь меня. Мы любим тебя. Ты нужна нам“, – упрямо повторял Боуги.

Она откинула голову и тихо вскрикнула:

– Джек!

Джек еле сдержал себя. Он собирался найти Уинтона и вырвать из него сердце, Он хотел как следует помять этот пульсирующий орган в своих руках.

Крик оборвал его мысли. Он посмотрел на свой испачканный кровью скафандр, потом взглянул вверх и увидел Элибер.

Она бросилась к нему.

ДЖЕК БЫЛ ЖИВ!

– О, Боже! – крикнул Джек, срывая с нее битийский парик. Он целовал ее, и она прижималась к нему и плакала.

– Элибер, подожди! Мне нужно поймать Уинтона! – прокричал он.

Хуссия танцевал от возбуждения. Этого быть не могло! Должен был остаться только один защитник. Один! И вдруг он понял свою ошибку, Он и раньше слышал какие-то разговоры, но так и не уразумел их... Человек – это только часть пола. Нужна вторая половина, чтобы дополнить его. Хуссия просчитался. Он сам доставил Джеку его вторую половину.

Они так и не успели ничего сказать друг другу. Земля вокруг них загорелась.

Битийцы закричали, упали в пыль и положили головы на землю. Святой Огонь вспыхнул вокруг двух защитников.

Элибер отпустила Джека. Огонь обошел ее стороной. Она почувствовала, как прохладные языки пламени лизнули ноги. Огонь окружал Джека. Только Джека.

Над их головами пролетел скиммер. Лассадей посмотрел вверх.

– Клянусь собственной головой, что Уинтон собирается улететь с планеты.

– Как? – удивленно спросил Джек.

– Мы начинали эвакуироваться прошлой ночью. Корабль уже наполовину заполнен и готов к взлету.

Глаза Джека сузились. Огонь отражался в его светлых волосах.

– Ну нет! Я его не упущу на сей раз! Скафандр мне поможет.

Он побежал по равнине огромными прыжками. Святой Огонь следовал за ним.

Элибер смотрела во все глаза Не черную золу, а яркие зеленеющие полосы оставлял за собой Святой Огонь. Он покрывал мертвые равнины Сассинала шелестящими растениями. Он возвращал жизнь.

Элибер вспомнила о Кэроне. Как бы пригодилось там это чудо!

Хуссия взял ее за руку и сказал:

– Пойдем. Мы должны это видеть. Она усмехнулась и посмотрела на битийского священника.

– Кажется, я подвела тебя? Он покачал головой:

– Нет. Я сам себя подвел. У меня не хватило сил увидеть, как исполняется мое пророчество. Но Третья Эпоха началась. Пошли! Я должен видеть Святой Огонь!

Красное. Все индикаторы скафандра давно уже зашкаливали на красное. Но Джек не сбавлял скорости. Он несся за Уинтоном. Он во что бы то ни стало должен был догнать его! Джек нашел его на вершине холма. Скиммер опустился ниже. Джек поднял руку и лазером отрезал хвост аппарата. Тот спикировал вниз.

Уинтон все же успел спрыгнуть и покатился по склону, а потом вскочил на ноги и побежал. Джек прыгнул вслед.

Уинтон попал прямо ему в руки. Джек улыбнулся и мертвой хваткой схватил его за шею.

– Ты предатель. Ты заражен. Ты... – захрипел ему в лицо Уинтон.

– Правильно, Уинтон. Это ты хотел нас убить на Милосе, – спокойно сказал Джек.

Уинтон прекратил сопротивляться. Его глаза сузились. Он вспоминал:

– Милос?..

– Да, Милос. Ты хотел убить нас там. Почему?

– Ты должен был умереть на Милосе. На Милосе не должен был выжить никто. Все вы были заражены! А мне надо было поскорей свергнуть Рерига. Это был единственный путь.

– Кто тебе приказал свергнуть рыцарей? – Джек сильно сдавил ему горло.

– А кто бы ты думал? Пепис. Он долго ждал, когда Рериг допустит ошибку.

– А Кэрон?

– Это твоя вина, Джек. Если бы тебя там не было, я бы нашел другой способ избавиться от песчаного гнезда.

Джек сдавил его горло еще сильней. Уинтон захрипел и затих.

Святой Огонь умер вместе с Уинтоном. Как только Джек уронил тело на землю, огонь погас. Джек повернулся и увидел, что там, где прошел огонь, росла трава и зеленые деревья гнулись под тяжестью плодов.

Джек закрыл глаза. Он только сейчас понял, что он наделал. Он мог бы взять это чудо на Кэрон, но он убил. Голубой огонек вполз вверх по скафандру и лег ему на перчатку... Маленькое живое чудо...

Хуссия и Элибер поднялись на вершину холма. Священник прощально поднял руку. Он отпускал Элибер к Джеку. Хуссия взял огонек из руки Джека и устало посмотрел на них:

– Я возьму этот огонь для остальной Битии. Вы выполнили свое дело.

Высший Священник пошел сквозь зеленые деревья и кусты, высоко подняв на ладони Святой Огонь.

Лассадей жевал стимулирующую жвачку. Корабль набирал скорость.

– А все-таки я буду скучать по этим пресмыкающимся, – подумав, сказал сержант.

– Почему?

– Почему? Во-первых, они делают чертовски вкусное пиво, – сержант мечтательно погладил рукой свою лысую голову. – А еще потому, что мы оставили там своего командира.

Калин откинулся на спинку сиденья. Камеры для холодного сна были еще не готовы, и он ждал погружения в криогенную ванну вместе с остальными.

– Я думаю, сержант, – тихо сказал священник, – что Кэвин умер так, как мечтал умереть всю жизнь.

– Он умер с честью. И не потому, что траки держали его, – добавила Элибер.

– Да, – согласился Лассадей.

У Джека был какой-то отвлеченный лирический вид.

– Джек! – окликнула его Элибер.

Кто-то включил радио на полную громкость.

– Леди и джентльмены! Дорога домой будет опасной. Мы только что получили экстренное сообщение. Тракианская Лига объявила войну.

Джек покачал головой. Интересно, как он собирался свергнуть императора, если опять придеться воевать с траками?

– О чем ты думаешь? – шепотом спросила Элибер.

Он посмотрел ей в глаза, улыбнулся и тихо ответил:

– О самом главном...