Четверо купцов торговали сообща хлопком. В лавке у них развелось множество крыс, и, чтобы эти прожорливые грызуны не изъели все мешки с хлопком, торговцы купили на четверых одну кошку. Все купцы очень заботились о ней. Но однажды, обсуждая, какие украшения надеть кошке на лапы, они повздорили. После долгого спора решили, что каждый наденет на одну лапу любое украшение, какое ему только заблагорассудится. Вскоре бедная кошка захромала на одну лапу. Купец, которому принадлежал браслет, надетый на эту лапу, сжалился над ней, снял свой браслет и перевязал натертое место лоскутком, смоченным в масле. Когда кошка пробегала мимо горящего очага, тряпка воспламенилась. Испуганная кошка заметалась по лавке, и начался пожар, который причинил большие убытки. Трое купцов предъявили иск о возмещении ущерба четвертому – тому, кто повязал лоскуток с маслом.
      Дело слушалось в суде под председательством Мариядея Рамана.
      После того как обе стороны дали свои показания, Раман молвил с усмешкой:
      – Хотя тряпочка, повязанная ответчиком, и вспыхнула, пожар не мог бы распространиться, если бы кошка не бегала по кипам хлопка на трех своих ногах. Поэтому ответчик не виноват: это вы обязаны оплатить ему все убытки.
      Трое жалобщиков ушли с опущенными головами.
      Так оправдалось присловье: «Слон сам себя грязью закидал».
      А ответчик плакал от радости.
      «Отчаявшемуся – сам бог заступник», – думал он.

      Некто возбудил судебное дело против своего приятеля.
      – Ваша честь, – сказал он судье, – отправляясь в дальнее странствие, я оставил своему другу на сохранение две дорогие жемчужины. По возвращении домой я пошел к нему, но он отказался их вернуть.
      И жалобщик подробно описал свои жемчужины – их достоинство и вес.
      Ответчик все отрицал.
      – Никаких жемчужин он мне не оставлял, – говорил он. – У меня в доме вообще нет дорогих камней.
      Внимательно наблюдая за выражением его лица, Мариядей Раман понял, что он лжет.
      – Обстоятельства дела неясны, – сказал он, – поэтому я откладываю его слушание.
      Через несколько дней он попросил, чтобы ему принесли из дворца девяносто восемь жемчужин примерно того же веса, что и пропавшие. Нанизав эти жемчужины на старую нить, он призвал к себе ответчика.
      – Я слышал, что ты весьма искусен в изготовлении ожерелий. В этом ожерелье – сто жемчужин. Но нить изношена, и я прошу тебя заменить ее на новую.
      На другой день ответчик подсчитал жемчужины и со страхом убедился, что их девяносто восемь.
      «Вероятно, я потерял их по дороге», – предположил он и добавил в ожерелье две жемчужины, украденные у друга.
      Когда он пришел к судье, тот пересчитал жемчужины и, увидев, что их стало сто, улыбнулся:
      – Я дал тебе девяносто восемь камней. Две лишние – те самые, что ты похитил.
      Раман отдал жемчужины их истинному владельцу и приговорил вора к большому денежному штрафу.
      Получилось как по пословице: «Вошла курица в дом чесальщика, да и запуталась в пеньке».

      Некто обратился в суд с жалобой на своего друга – торговца железом.
      – Господин судья, – сказал он, – у него в доме был пир, и я послал туда своего ребенка. А этот человек, видать, польстился на дорогие одежды и золотые браслеты, запер моего малыша у себя в каморке и говорит, будто его унес ястреб. Такова, мол, воля божья, и тут уж ничего не поделаешь.
      Ответчик возразил:
      – Ваша честь! Что здесь странного? Уезжая по делам, я оставил ему десять мер железа. А когда, через несколько лет, я вернулся и попросил отдать то, что оставил, – он стал уверять меня, будто все железо пожрали крысы. И ничего, мол, тут не поделаешь, такова воля божья. А уж если крысы могут сожрать железо, то почему, спрашивается, ястреб не может похитить ребенка?
      Это дело разбирал Мариядей Раман. Вынес он такое решение:
      – Торговец железом, без сомнения, поступил дурно. Но и истец неправ. Обман в суде недопустим. Правда – что большая тыква: прячь не прячь, все равно не скроешь. Пусть истец вернет ответчику десять мер железа, а ответчик истцу – его сына.

      Некая женщина из пастушеской касты привела в суд соседку.
      – Ваша милость, – сказала истица, – эта женщина заняла у меня один висей масла, но не только отказывается вернуть долг, но и вообще отрицает, что брала у меня масло.
      – Ваша честь, – сказала соседка, – я держу двадцать коров. На что мне ее масло? Да и где ей взять целый висей? Просто ей завидно, что я такая богатая, вот она и решила меня опозорить.
      Отложив рассмотрение дела, Мариядей Раман отослал истицу и ответчицу домой и велел своим служителям залепить порог суда грязью.
      На другой день истица и ответчица снова пришли в суд. Ступив на порог, обе они выпачкали себе ноги.
      Судья приказал внести два медных таза с одинаковым количеством воды.
      Жалобщица, та, у которой было две коровы, хорошенько вымыла ноги, и половина воды у нее при этом еще осталась. Владелица двадцати коров опорожнила весь таз, но так и не смогла отмыться.
      – Сразу видно, – сказал Мариядей Раман, – что ответчица – женщина расточительная. Она вылила целый таз воды, но так и не смогла отчиститься. Истица же сумела обойтись половиной воды, и ноги у нее чистые. Это доказывает ее бережливость. Отсюда следует, что права жалобщица, а ответчица обманывает суд. Пусть же ответчица отдаст истице висей масла с надлежащими процентами и уплатит штраф.
      Так была доказана вина ответчицы. Поистине: «Где яма, там и вода стоит».

      Некий юноша возбудил судебное дело против купца.
      – Господин судья, – сказал он, – мой отец очень доверял этому человеку и перед смертью вручил ему десять тысяч вараха с условием, что по достижении мной полнолетия он отдаст мне столько, сколько сочтет нужным. Этот же алчный человек оставляет себе девять тысяч, а мне хочет дать только тысячу.
      Купец оправдывался так:
      – Да, верно, его отец, отходя, вручил мне десять тысяч вараха, наказав отдать сыну столько, сколько я сочту необходимым. Вот я и хочу дать ему тысячу вараха.
      Мариядей Раман решил, что купца надо судить по его же собственной мерке.
      – Вы собирались взять себе девять тысяч вараха, – улыбаясь, сказал он. – Отдайте их истцу. А то, что предназначали ему, возьмите себе.
      Так купец поплатился за свою алчность.
      Правильно говорит пословица: «Будь ты хоть сам бес, а на чужое добро не зарься».

      Некий человек из ученого сословия привел в суд грабителя.
      – Господин судья, – сказал он, – я долго путешествовал, и за это время у меня накопилось много золота и дорогих вещей. Но когда я подходил к городу, этот человек вырвал у меня узелок со всем моим богатством и убежал. Однако я запомнил его лицо и сумел его разыскать.
      Грабитель показал под присягой, что – свидетель бог – он ничего не отнимал у этого человека.
      Мариядей Раман постановил отложить слушание дела за отсутствием свидетелей. Он отпустил ответчика домой, а следом за ним послал двоих своих соглядатаев.
      Грабитель прибежал домой и громким от радости голосом сказал жене:
      – Напрасно ты боялась, дорогая. Я поклялся, что не грабил его. Дескать, знать ничего не знаю. Пришлось им меня отпустить.
      Соглядатаи вернулись в суд и донесли судье об услышанном.
      Следуя поговорке: «От ударов и стиральный камень сдвинется», Мариядей Раман велел бить грабителя, пока тот не сознается; когда же грабитель рассказал все, как было, приказал ему вернуть ученому узелок с золотом и дорогими вещами, а за лжесвидетельство назначил обвиняемому вдвое более строгое наказание, чем за грабеж.

      Некий человек явился в суд с жалобой на своего друга, золотых дел мастера.
      – Ваша милость, – сказал он, – я полагал, что мой друг – человек честный, и, уезжая в путешествие, оставил ему на хранение большой драгоценный камень. Возвратился я через четыре недели, но он отказывается вернуть мне камень.
      Золотых дел мастер упорно твердил, что вернул камень при свидетелях. Все трое свидетелей – брадобрей, стиральщик и горшечник – подтверждали его слова: они своими глазами видели, как мастер возвратил камень хозяину. Раман велел стражникам отвести истца, ответчика и троих свидетелей в тюрьму и всех пятерых посадить в отдельные камеры. Каждому из них он приказал дать по куску глины, чтобы все они вылепили точное подобие драгоценного камня. Истец и ответчик вылепили комочки одного размера. Стиральщик вылепил нечто похожее на стиральный камень. Брадобрей – точильный брусок, а горшечник – гончарный круг.
      После этого Раман велел привести всех пятерых в суд и сказал свидетелям:
      – Вы трое и в глаза не видели драгоценного камня. Пусть ответчик немедленно возвратит его истцу. А на него я налагаю большой штраф.
      Так, заодно с обманщиком, пострадали и его свидетели. Получилось как по присловью: «Вместе с деревом и кусты сгорели».

      Случилось однажды Раману разбирать любопытное дело.
      – Ваша милость, – жалобным голосом воззвал к нему истец, – я путешествовал вместе с женой. В вашем городе нам пришлось перейти вброд через Кавери. Когда мы поднялись на другой берег, этот человек – он все время шел за нами следом – схватил мою жену и повлек ее за собой, утверждая, будто она его законная супруга. Мы здесь люди чужие, и у меня нет никаких свидетелей, кроме бога и жены.
      Ответчик заявил:
      – Господин судья, она моя жена. Но он увел ее от меня: то ли околдовал, то ли приворотным зельем опоил, не знаю уж как. Еле-еле успел я их догнать. Я тоже здесь человек чужой и в подтверждение моих слов могу сослаться лишь на бога. Но я могу назвать одну, только мне известную, примету. Под коленом у нее большая черная родинка. Прикажите, чтобы ее осмотрели женщины, и вы убедитесь в моей правоте.
      Пригласили женщин, и они подтвердили слова ответчика.
      На один миг Мариядей Раман, который председательствовал на суде, задумался, затем громко провозгласил:
      – Сегодня ночью будет проведено тайное расследование, а завтра утром я оглашу приговор.
      Он велел, чтобы истца и ответчика охраняли мужчины, а женщину – женщины, и ушел домой.
      Наутро Мариядей Раман распорядился, чтобы истца и ответчика отвели на лобное место. Поставив их обоих рядом, он подозвал к себе палача и громким голосом сказал:
      – Один из этих чужеземцев – низкий негодяй, посягающий на чужую жену. Кто именно – ты знаешь. Если он и сейчас не скажет тебе всей правды, отсеки ему голову.
      Палач обнажил свой широкий меч и с грозным видом направился к обоим чужестранцам. Ответчик, испуганно задрожав, крикнул:
      – Я признаю свою вину, господин! Только не рубите мне голову… Когда этот человек и его жена переходили реку, женщина приподняла подол сари, и я увидел большую черную родинку. Тут-то я и решил завладеть его женой, которая, по правде сказать, мне очень приглянулась.
      Судья назначил преступнику заслуженное им наказание, а женщину возвратил ее мужу.
      Правильно гласит поговорка: «Дурное дело добром не кончится».

      Некий торговец-араб затеял тяжбу против богатого крестьянина.
      – Ваша честь, – сказал он судье, – этот человек попросил у меня слона для свадебного шествия его сына. Во время шествия слон издох. Пусть он возвратит мне моего слона.
      – Господин судья, – сказал крестьянин, – его слон и впрямь издох во время свадебного шествия. Я много раз предлагал возместить его стоимость или же купить другого слона. А он требует, чтобы я вернул того же самого. Как же я могу это сделать?
      Судья – Мариядей Раман – велел им прийти на другой день. Затем он тайком, так чтобы не знал араб, пригласил к себе крестьянина и дал ему такой совет:
      – Завтра не приходи в суд. Поставь за входной дверью большие горшки. Когда явится араб, я пошлю его за тобой. Второпях он что есть сил толкнет дверь, и все твои горшки разобьются. А ты вопи во все горло, что он разбил старинные горшки, которые принадлежали еще твоим предкам, и требуй, чтобы он возвратил тебе те же самые.
      Все произошло точно так, как предполагал Мариядей Раман.
      Судья стал разбирать одновременно оба иска.
      – Уважаемый торговец, – сказал он, – ты требуешь, чтобы тебе вернули твоего слона живым. Крестьянин же требует, чтобы ты возвратил его старинные горшки в целости. Исполнишь его требование – и он удовлетворит твое.
      – За горшки и слона – цена одна, – в сердцах уронил торговец и ушел ни с чем.
      Так лишний раз оправдалась поговорка: «Глупый скаред все добро свое разбазарит».

      Некий сеттияр вчинил иск крестьянину.
      – Ваша милость, – сказал он, – этот человек взял у меня взаймы сто вараха. Когда, через несколько дней, я попросил его отдать долг, он ответил: «Приходите завтра утром ко мне на поле, и я возвращу вам весь долг с процентами». На другой день я пошел к нему на поле, а он говорит: «Дайте мне обязательство, я хочу его посмотреть». Только я протянул ему обязательство – он порвал его и бросил в разожженный заранее костер.
      – Господин судья, – возразил крестьянин, – я не брал у него денег и видывать не видывал никакого заемного обязательства.
      Мариядей Раман перенес слушание дела на другой день, а сам тайно пригласил к себе сеттияра.
      – Какой величины было обязательство? – спросил его судья.
      – Величиной с ладонь, – ответил сеттияр.
      – Завтра на суде как бы между прочим упомяни, что оно было величиной с две ладони, – сказал ему Раман.
      На другой день сеттияр начал давать свои показания.
      – Ваша милость, заверяю вас, что я говорю чистую правду. Этот человек порвал заемное обязательство величиной с две ладони и теперь отрицает, что брал у меня сто вараха.
      Забывшись в гневе, крестьянин закричал:
      – Не с две ладони, а с одну. Даже если бы меня поджаривали на костре, я и то не стал бы так нагло врать!
      – Если ты и впрямь не подписывал обязательства, откуда же ты знаешь, какой оно величины? – поймал его на слове Мариядей Раман. – Немедленно возврати весь долг с приростом. А за то, что ты пытался обмануть суд, порвав заемное обязательство, я наложу на тебя строгое наказание и взыщу штраф.
      О таких, как этот крестьянин, и говорит пословица: «Кто нравом горяч – попадет впросак».

      Некий странник подал в суд жалобу на брахманку – хозяйку харчевни.
      – Господин судья, – сказал он, – я дал этой женщине немного денег и попросил ее: «Принеси мне хоть с лимон рису. Умираю от голода». Она подала мне на пальмовом листке горстку риса величиной с небольшой лимон. Я говорю: «Этого мне мало. Я не наемся». А она как фыркнет: «Сколько ты просил, столько я и положила. Сиди и ешь, а не хочешь – выкатывайся! Но денег я тебе все равно не верну».
      Хозяйка харчевни не стала оспаривать его показаний.
      – Этот человек изложил все верно, – признала она. – Но на его деньги я дала ему вполне достаточную порцию.
      И в подтверждение своих слов положила перед судьей пальмовый лист с горсткой риса.
      Мариядей Раман пристально поглядел на рис и тотчас же вынес решение.
      – Ты неправильно поняла посетителя, – обратился он к хозяйке. – Он просил у тебя зерно риса величиной с лимон. Ты же, насколько я могу понять, не выполнила его просьбы. Придется тебе подать ему зерно риса величиной с лимон либо вернуть деньги и уплатить штраф.
      Так восторжествовала справедливость, и еще раз подтвердилась верность пословицы: «С дерева плод – около дерева и упадет».

      Некий человек предъявил иск своему соседу.
      – Ваша честь, – сказал он Мариядею Раману, – сосед попросил у меня перстень на свадьбу. Прошло уже много дней после свадьбы, а он продолжает носить мое кольцо и не хочет его отдавать: говорит, что оно его собственное.
      – Кольцо и вправду мое собственное, – твердо стоял на своем ответчик. – Истец хочет завладеть им обманным путем.
      Свидетелей ни у одной из сторон не было, и Мариядей Раман решил применить хитрость. Он пригласил к себе оценщика и велел ему:
      – Завтра на суде хорошенько потри перстень, скажи, что золото низкой пробы, и оцени перстень подешевле.
      На другой день, когда пришли истец и ответчик, он огласил им свое решение:
      – Свидетелей у вас нет, поэтому я решил оценить перстень, продать его, а деньги разделить между вами поровну.
      Оценщик стал протирать перстень и тер его так долго, что истинный хозяин забеспокоился.
      – Не трите его так сильно! – попросил он.
      Когда же оценщик назвал баснословно низкую цену, истец возмущенно крикнул:
      – Айо! Как мало вы предлагаете за такую ценную вещь! Это несправедливо.
      Ответчик стоял молча.
      Мариядей Раман в тот же миг определил, кто настоящий хозяин. Ему он и возвратил перстень, а обманщика строго наказал.
      Есть такая пословица: «Определять пробу дарового кольца – занятие для глупца». Вот уж поистине золотые слова!

      Некая женщина пожаловалась Мариядею Раману на соседку:
      – Ваша честь, моя курица забрела к ней на двор, а она убила ее и съела.
      Однако ответчица отрицала свою вину:
      – Курица не заходила ко мне во двор. Я ее и в глаза не видела.
      Мариядей Раман решил употребить хитрость. Он отпустил обеих женщин со словами:
      – Свидетелей у вас нет. Идите пока домой.
      Но едва они повернулись, чтобы идти, он кликнул своего помощника и громко ему сказал:
      – Одна из этих женщин украла и зарезала курицу. К шее у нее прилипло куриное перо, а эта наглая обманщица утверждает, будто она даже не видела курицу.
      Воровка тотчас же притронулась рукой к шее. Мариядей Раман велел схватить ее и привести обратно.
      – Приказываю тебе вернуть деньги за убитую тобой курицу, – сказал он. – А за лжесвидетельство приговариваю тебя к штрафу.
      Известно, что лжи не устоять перед правдой.

      Некий брахман судился с сеттияром.
      – Господин судья, – сказал он, – собирая подаяние, я накопил тысячу золотых монет по четверть вараха. Эти деньги мы с женой положили в медный кувшин, насыпали туда бобов и отдали кувшин на сохранение этому сеттияру. Мы сказали ему, что отправляемся в Бенарес и заберем свой кувшин по возвращении. В то время как мы совершали паломничество, однажды к нему пришло много гостей. А у него, как назло, не оказалось в доме бобов. Вот он и решил забрать наши бобы, а когда увидел на дне деньги, присвоил их. Теперь он сам и его жена твердят, что и знать не знают ни о каких деньгах.
      Ответчик повторял одно:
      – Брахман сказал нам, что кувшин с бобами. Кувшин с бобами мы ему и вернули, а что еще было в нем – нам неизвестно.
      Мариядей Раман велел изготовить пустое внутри изваяние Шивы и спрятал в нем своего соглядатая. Затем он позвал сеттияра и его жену и велел, чтобы они протащили изваяние вокруг храма и принесли присягу.
      Когда они поволокли тяжелое изваяние, сеттияр сказал жене:
      – За тысячу монет по четверть вараха нам придется тащить такую тяжесть да еще дать ложную клятву.
      Соглядатай услышал эти слова, произнесенные достаточно громко, и доложил о них судье.
      Мариядей Раман велел позвать сеттияра и его жену и, прибегнув к угрозам, выпытал у них правду.
      Он заставил воров вернуть украденные деньги и приговорил их к штрафу.
      «В неразрешимом деле, – говорит пословица, – свидетель – сам бог».

      Некий торговец подал жалобу на продавца риса.
      – Господин судья, – сказал он, – я попросил этого торговца прислать мне немного риса в качестве образца. Он принес мне в небольшой корзине один мараккал и предупредил меня, что весь рис у него одинакового сорта: куплю ли я товар на один вараха или на десять – все равно, рис тот же самый. Я дал ему десять золотых вараха, привел вьючного буйвола и попросил насыпать мне рису на десять вараха. А он отпустил мне один мараккал и говорит: «Забирай свой товар и уходи».
      Ответчик дал такие показания:
      – Ваша честь! Я же ему объяснил: «Что за один вараха, что за десять – то же самое». Покупатель принял мои условия, что же он теперь затевает тяжбу?
      Дело разбирал Мариядей Раман.
      – Я вынесу приговор через месяц, – постановил он, – до того времени истец и ответчик должны столоваться в одном доме, причем еду должен готовить истец, а делить ее они должны на две равные части.
      Продавец риса согласился с этим решением.
      Немного погодя судья призвал к себе истца и научил его:
      – Наедайся загодя, а когда сядешь с ним вместе, давай ему по половинке одного зернышка риса.
      Так истец и стал делать.
      После того как торговец рисом дважды остался голодным, он отправился к судье.
      – Ваша честь, – пожаловался он чуть не плача, – когда мы садимся за еду, истец отщипывает мне по ползернышка риса. У меня живот сводит с голоду.
      – Господин судья, – сказал на это истец, – продавец риса, по собственному его признанию, на десять вараха дал мне один мараккал риса, ссылаясь на то, что таково было условие. Но ведь мы условились также, что он будет съедать половину приготовленного мной риса. На что же он теперь жалуется? Пусть терпит целый месяц.
      – Ты прав, – поддержал его судья. И, обратясь к ответчику, добавил: – Отпусти покупателю рис на десять вараха по рыночной цене. Или же целый месяц ешь то, что он будет тебе давать.
      Пришлось ответчику отпустить истцу рис по рыночной цене.
      И в этом случае оказалась верной пословица: «Грязь марает свой же порог, самого себя убивает порок».

      Ночью на одном постоялом дворе – головой к голове – лежали два путника. У одного из них была дорогая серьга в ухе, и он спал крепким сном. Другой – без серьги – бодрствовал. Тот, что бодрствовал, вытащил серьгу из левого уха спящего и вдел в свое правое ухо. Человек, которому принадлежала серьга, сразу же проснулся и закричал:
      – Отдай мою серьгу, подлый ворюга!
      Другой вопил в ответ:
      – Это ты стащил мою серьгу. Сам ты ворюга!
      Когда дело попало в суд, Мариядей Раман сказал им обоим:
      – Лягте точно так же, как вы лежали на постоялом дворе.
      Как только путники улеглись, судья указал на вора:
      – Ты лежал левым ухом вниз, он никак не мог снять с тебя серьгу. А вот его левое ухо было вверху; понятно, что ты соблазнился легкой добычей.
      И Мариядей Раман вернул серьгу ее хозяину. А вору он велел дать двадцать четыре палочных удара и засадил его на шесть месяцев в острог. Тогда-то родилась поговорка: «И врать надо складно».

      У одного человека было большое стадо коров. Однажды случилось ему пойти в другую деревню со всей своей семьей, и он попросил соседа приглядеть за стадом. А у того было всего десять голов. В отсутствие хозяина он возьми да и подмени трех своих полудохлых рыжух на трех упитанных телок. Хозяин большого стада, когда возвратился, не заметил этой подмены. А тут как раз начался падеж, и весь его скот подох. Украденные же соседом телки выросли и стали давать много молока. Довелось как-то прежнему владельцу отведать их молока – и он сразу же подумал: «Дело ясное, он свел моих телок». Придя к такой мысли, он возбудил дело о краже скотины. И вот истца и ответчика призвали в суд.
      Ответчик заявил:
      – Если он сможет доказать свое обвинение, я готов подвергнуться наказанию. Но если у него нет никаких доказательств, накажите его за ложное обвинение.
      Мариядей Раман отложил слушание дела на пятнадцать дней.
      Он велел вскопать грядку, удобрить ее овечьим пометом, коровьим навозом и человеческими отбросами и посадить на ней зелень. Когда зелень подросла, из нее приготовили вкусное блюдо на овечьем, коровьем и буйволином молоке. Мариядей Раман пригласил к себе ответчика и жалобщика и после обеда спросил последнего:
      – Можешь ли ты сказать, из чего приготовлено это блюдо?
      Тот ответил:
      – Оно приготовлено из зелени, выращенной на трех видах удобрения. Я могу распознать в нем вкус овечьего, коровьего и буйволиного молока.
      Мариядей Раман убедился таким образом, что он говорит правду, и угрозами принудил ответчика сознаться в совершенной им краже.
      В этом деле истец заслужил похвалы и добрую славу.
      Умный человек своего добьется.

      Некий богач, чувствуя, что пришел его смертный час, положил в ларец четыре тысячи золотых вараха и четыре драгоценности. Ларец он запер на ключ, ключ отдал жене и в таких словах изъявил ей свою последнюю волю:
      – Пусть деньги и золотые вещи лежат в ларце. Если же сыновья рассорятся, подели наследство на четыре части.
      После смерти отца его сыновья всякий раз, когда у них была нужда в деньгах, все вчетвером брали у матери ключ. Но однажды младший брат похитил драгоценность. Из-за этого все четыре брата перессорились и вынуждены были обратиться в суд, к Мариядею Раману. Судья несколько дней продержал их у себя в доме, а затем поведал им такую историю:
      "Некая царская дочь училась в ашраме у гуру. После того как ее учеба закончилась, она спросила своего наставника, какое бы он хотел получить вознаграждение.
      Гуру ответил с надменным видом:
      – Я могу принять от тебя только один дар – твое целомудрие. Других даров мне не надо.
      Царевна была сильно поражена и даже испугана его словами, однако сказала:
      – Гурудев! Исполнить любое ваше повеление – мой священный долг. Но если я утрачу целомудрие до замужества, на моего отца падет незаслуженный позор. Поэтому я могу только обещать, что приду к вам в день своей свадьбы, до того как жених прикоснется ко мне.
      Через несколько дней после того, как царевна возвратилась домой, состоялась ее свадьба. В первую же брачную ночь муж хотел было затеять с ней любовную игру, но она отодвинулась и рассказала о своей клятве. Муж, хотя и очень раздосадованный, все же разрешил ей пойти к гуру.
      – О благородная! – сказал он. – Тому, в чьих жилах течет царская кровь, не пристало нарушать свой обет. Иди же – и выполни веление гуру.
      Ночью, по дороге в ашрам, царевну остановил разбойник. Он намеревался отнять у нее все драгоценности, а заодно и ту, что дороже их всех, – но царевна поведала ему о своей клятве и о том, что муж сам послал ее в ашрам.
      – Отпусти меня, – попросила она разбойника, – а на обратном пути я приду к тебе.
      Разбойник отпустил ее.
      Достигнув ашрама, царевна сказала наставнику:
      – Гурудев! Я пришла выполнить свое обещание.
      – О непорочная! – вскричал гуру, задрожав. – У меня и в мыслях не было покуситься на твою честь. Это великий грех. Я только хотел испытать, насколько далеко простирается твоя преданность учителю. Возвращайся же к своему мужу и живи с ним в согласии и радости!
      И он отпустил ее с благословениями.
      Царевна отправилась к разбойнику.
      – Никогда еще не видел женщины, которая была бы так благородна и так верна своему слову! – воскликнул, увидев ее, пораженный грабитель.
      И он тоже отпустил ее, не тронув.
      Царевна вернулась к своему мужу, рассказала ему обо всем, что с ней случилось, и с тех пор ничто больше не омрачало их счастья".
      Окончив свой рассказ, Мариядей Раман спросил у четверых братьев:
      – Кто, по вашему мнению, проявил наибольшее благородство в этой истории?