* * *

      В воскресенье Грэг пошел в церковь. Было чудесное утро, и солнечные лучи мягко пробивались сквозь витражи. Голос пастора звучно раздавался под сводами церкви, перекрывая монотонный шум кондиционера.
      Грэг закрыл глаза. Голова его свесилась, и он незаметно задремал. Внезапно он резко дернулся – кто-то больно стукнул его кулаком в бок. Это была Кэтрин.
      – Сядь ровно, сделай умный вид. Я знаю, что это трудно, но ты уж постарайся! – зашипела она.
      Грэг прищурился, легонько потряс головой и виновато огляделся вокруг. Сын с дочкой хихикали, поглядывая на него. Он сердито цыкнул на них, расправил плечи и принялся слушать пастора. Но мысли его снова вернулись к поведению людей в племени.
      «В сущности, прихожане тоже ведут себя как племя. Что же из этого следует?» – размышлял про себя Грэг.
      – Братья и сестры, давайте задумаемся о… – продолжал пастор.
      Грэг неловко заерзал на стуле. Некоторых людей вокруг себя он никак не мог воспринимать как братьев или сестер.
      Почему же пастор так обращается ко всем? Может, для того, чтобы все чувствовали себя равными? Такое обращение нивелирует классовые и расовые различия. Прихожанам, должно быть, это нравится.
      Грэг снова выпрямился и стал слушать пастора с удвоенным вниманием. Кэтрин обрадовалась, что он слушает проповедь.
      «Что же это за штука такая? – думал Грэг. Он никак не мог сформулировать свои ощущения. – Люди называют себя братьями и сестрами, потому что все они равны перед Богом, все они в одинаковой мере дети Божьи. В таком случае, называя людей братьями и сестрами, можно любого человека обратить в члены своего племени».
      Грэг стал искать в карманах бумагу и ручку. Кэтрин нахмурилась.
      – Дай мне ручку, – прошептал Грэг. Она вытащила из сумки ручку и протянула ему, испепеляя его взглядом. Но Грэг этого не заметил, ему было не до этого. Он нашел в бумажнике чью-то визитку и, придерживая ее пальцами, написал на обратной стороне:

      Характеристика племени № 18
      Во главе сильного племени находится ЛИДЕР, которого все почитают и уважают.

      В голову ему сразу же полезли примеры, подтверждающие этот вывод. Американцы чтят своего президента. В средневековье рыцари-крестоносцы совершали завоевания во имя Господа. В наши дни Усама бен Ладен и его последователи совершают свои злодеяния во имя Аллаха. Нацисты уничтожали евреев под предводительством Гитлера. Некоторые люди выбривают голову и носят оранжевые одежды в честь Будды. На улицах Багдада повсюду портреты Саддама Хусейна.
      Если людьми кто-то управляет, – не важно, хороший это правитель или плохой, – то им тогда легче взаимодействовать друг с другом. Между ними появляется общность, избавляющая людей от необходимости определяться, с кем они или против кого. Им не нужно отстаивать собственную значимость. Принадлежность к племени, во главе которого стоит авторитетный лидер, также избавляет людей от необходимости формировать собственную линию поведения, – ведь можно просто выполнять то, что велит глава племени.
      Грэг засунул визитку в карман и стал обдумывать свои выводы. На этот раз его мысли устремились в деловой мир.
      Взять хотя бы Билла Гейтса. Большинство сотрудников Microsoft считают его полубогом. С огромным почтением все относились и к Джеку Уолшу, бывшему генеральному директору компании General Electric.
      «Как это все применить на „Тэралоджик“?» – размышлял Грэг. Наверное, стоит подумать о том, что у лидеров часто появляются последователи. Они могут руководствоваться Библией, Конституцией, Кораном, Торой, «Майн Кампф», красной книжечкой китайских коммунистов (цитатником Мао) или Библией мормонов. Эти книги – своеобразное руководство к действию. Отождествление членов племени со своим лидером, чтение первоисточников может принести больше пользы, чем перелистывание корпоративных буклетов. Людям свойственно формировать свое мировоззрение и систему ценностей, ориентируясь на Библию, Конституцию и другие программные тексты.
      Грэг снова вытащил из кармана визитку и написал на ней еще несколько фраз. Кэтрин опять нахмурилась. Грэг засунул визитку в карман и стал сосредоточенно слушать пастора.
      – А теперь давайте помолимся, – предложил пастор. Жена уничтожающе посмотрела на Грэга. По дороге домой она не хотела с ним разговаривать.

* * *

      Доска в кабинете Грэга уже вся была заклеена желтыми листками, поэтому следующий листок пришлось прикрепить на стену рядом с доской. Грэг рассказывал Дэннису о том, что пришло ему в голову во время церковной службы.
      – Теперь мы будем обращаться к тебе: «О, всемогущий далай свами пумба!» и воздвигнем в твою честь статую из стекловолокна. И будет твоя статуя восседать в холле на четвереньках, – с деланно-серьезным видом заявил Дэннис. Грэг чуть не запустил в него блокнотом.
      – Ну хорошо, не хочешь на четвереньках – поставим обыкновенную статую.
      На этот раз Грэг не удержался и все-таки швырнул в него блокнот.
      – Сдаюсь, сдаюсь, о всемогущий! – закричал Дэннис, прячась под стол.
      – Ладно, хватит валять дурака. Мне нужна твоя помощь.
      Дэннис вылез из-под стола и сел рядом с Грэгом.
      – В твоих наблюдениях что-то есть, – сказал он. – Вот мы говорили с тобой про общего врага. Мне недавно пришли в голову еще некоторые мысли по этому поводу. Я кое-что записал, но до сих пор не знаю, как правильно выразить общую концепцию. Сейчас схожу за листком.
      – Принеси, пожалуйста, кофе, – попросил его Грэг.
      – Непременно, о великий Пенджаби, – донеслось из коридора.
      Через несколько минут Дэннис принес листок, который он прижимал к кофейным чашкам. Он расправил листок и ткнул его Грэгу прямо под нос. На листке был список:

      пассажиры клиенты постоянные покупатели пациенты налогоплательщики члены клубов гости иностранцы получатели потребители респонденты добровольцы служащие представители подданные театралы владельцы семейных и сезонных абонементов преступники жильцы курсанты сошники граждане добропорядочные обыватели горожане читатели покупатели слушатели игроки черные белые студенты азиаты астронавты руководители русские евреи прихожане оставшиеся в живых дети родители мальчики туристы члены одной команды пожилые люди дилетанты фермеры художники врачи учителя бегуны ораторы антагонисты террористы водители исследователи пилоты постоянные жители юристы стоматологи

      – Как ты думаешь, что общего в этом списке?
      – Все перечисленное имеет прямое отношение к людям.
      – Да, но скажи, зачем людям столько разных названий?
      – Попросту говоря, эти слова обозначают принадлежность к племени.
      – Может быть. Возьмем, к примеру, больницы. Принятое там обращение – «пациенты» – сразу превращает человека в члена некоей группы, обособленной от медперсонала.
      Нечто подобное происходит и в Управлении по вопросам иммиграции и натурализации при правительстве США. Там иностранцев воспринимают как чужаков. Сотрудники Управления ведут себя так, словно на них постоянно набрасываются полчища этих самых чужаков и они любой ценой должны отразить их нападение. Автоматически причисляя всех иностранцев к стану чужих, они рьяно выполняют свое предназначение – не впускать их в Штаты – и борются со своим общим врагом.
      Грэг хмыкнул.
      – Твое замечание можно истолковать двояко. Племена используют собирательные существительные и для того, чтобы обозначить своих, и для того, чтобы охарактеризовать врагов. Умение быстро отличить членов своего племени от посторонних укрепляет племя.
      Дэннис закивал головой.
      – А вот еще один пример. Некоторые мусульмане считают иноверцев своими врагами. Одной из причин взрывов одиннадцатого сентября 2001 года как раз была борьба с «неверными». К тому же их духовный лидер обещал лучезарную загробную жизнь тем, кто принесет себя в жертву.
      Название племени влияет на мотивы поведения людей. Если я, к примеру, упомяну «Ангелов ада», большинство людей сразу же четко представят поведение, стиль одежды и систему ценностей такого племени, даже если им никогда не приходилось вступать с ними в контакт.
      – В общем, нужно изучить оба этих аспекта в нашей компании, чтобы понять, используют ли у нас собирательные существительные с целью отделить себя от посторонних. Если это так, то нужно выяснить, как наши рабочие воспринимают этих посторонних, видят ли они в них общего врага?
      Во-вторых, нужно обратить внимание на то, как наши сотрудники используют собирательные существительные: гордятся ли они тем, что принадлежат к племени «Тэралоджик»? Работают ли они лучше, осознавая эту принадлежность? Вот, к примеру, как они понимают слово «союзник»? Это слово часто не пользуют в значении «коллега». Но для меня это слово какое-то отстраненное. Сегодня этот человек – союзник, завтра – нет. И компания не слишком волнуется, разделяют ли сотрудники ее отношение к разным вопросам, являются ли они союзниками, – сказал Грэг.
      Дэннис посмотрел на него с нескрываемым восхищением.
      – Это очень тонкое замечание. Нам нужно не только пересмотреть, какими словами мы пользуемся в компании, а и переформулировать некоторые выражения – чтобы повысить рабочим собственную значимость и значимость племени.
      – Это я и хотел сказать. А теперь давай снова поговорим о лидере.
      – Я вспомнил об Алане Гринспене. Некоторые ученые даже выделяют такое явление, как «эффект Гринспена». Фондовая биржа реагирует на любое высказывание главы Федеральной резервной системы. Любое его слово тщательно анализируют, ищут в нем скрытый смысл и нюансы, которые могли бы подсказать, что у него на уме.
      – Лидеру приходится довольно трудно, – сказал Дэннис. – В его лице члены племени хотят видеть все самое лучшее. И если лидер хоть на шаг отступит от позиции племени, ему несдобровать. Каждому человеку становится не по себе, когда лидер начинает вести себя непонятно. Примером может быть импичмент Ричарда Никсона, впрочем, как и похождения Билла Клинтона.
      – Может, нам нужно подумать, как этот признак использовать на «Тэралоджик»?
      – Как это?
      – Ну, вот возьмем, к примеру, иудаизм. В нем утверждается, что Бога невозможно увидеть во всей его полноте. Бог, которого видели воочию лишь Моисей, Гидеон, Илия и Иаков, был не похож на Иисуса Христа. Моисей видел Бога, но и то в дыму и огне.
      – Это ты к чему?
      – Люди до сих пор следуют Божьим заповедям, изложенным в Библии, Торе или Коране, чтобы упорядочить свой жизненный уклад. И для этого им вовсе не нужно видеть Бога воочию. Мы могли бы использовать этот эффект.
      – Ты собираешься написать новую Библию для «Интекола»? Мы ведь только-только закончили редактировать новое корпоративное руководство! – сказал Дэннис.
      Грэг засмеялся.
      – Вовсе нет. Но мы могли бы создать образ номинального главы нашего племени.
      Дэннис понимающе кивнул:
      – Да, это умно. Если это будет действительно выдающийся человек, то мы сможем приписать ему авторство наших принципов, и наши сотрудники начнут соразмерять свое поведение с его принципами. Тогда у нас на заводе возникнет саморегулирующаяся модель взаимоотношений между людьми.
      – Сначала я подумал, что в этой роли неплохо смотрелся бы Эд Уинтроп, но этот хитрец уж слишком печется о собственных интересах.
      – Может, тогда Сэнди подойдет? Он порядочный человек, открытый и честный, действительно переживает об успехе дела. Да и профсоюз о нем неплохого мнения, – сказал Дэннис.
      – Хорошо, давай попробуем Сэнди на роль гуру. На ближайшем совещании я расскажу нашим людям о новой системе регулирования конфликтных ситуаций, возникающих на заводе. А затем займемся превращением нашего шотландского менестреля в объект поклонения.
      Дэннис засмеялся.

* * *

      В комнате для совещаний были заняты все места. Эйфория от завершения заказа для «АзияКомНэт» уже прошла, но люди по-прежнему работали с большой самоотдачей. Грэг с удовлетворением оглядел присутствующих. Он открыл совещание и перешел к делам. Производственные показатели – на новом стабильном уровне. Сроки выполнения текущих заказов выдерживаются.
      Они проработали повестку дня, и Грэг обратил внимание собравшихся на новый механизм восстановления справедливости.
      – Я хочу рассказать вам историю, которая произошла на самом деле, – начал он. – Ее рассказал мне много лет назад человек, которого я глубоко уважаю. Он был профессором в Университете Нихон в Токио, одном из самых лучших высших учебных заведений в Японии.
      Однажды в центре Токио полицейский стал свидетелем уличного преступления. Он бросился вдогонку, достал пистолет и выстрелил подозреваемому в ногу. К счастью, ранение было легким. Преступника схватили, и он предстал перед судом. Без особого шума его признали виновным и приговорили к отбыванию наказания. Затем суд поступил очень необычно. Он счел, что в этом преступлении есть часть вины полицейского. «Что за часть вины?» – спросите вы. Оказывается, в японском праве есть одно очень интересное положение. У них не существует презумпции невиновности; они не рассматривают стороны как невиновную и виновную, как это делают во многих западных странах; не считают, что одна из сторон виновна, пока не доказано обратное, как это принято, например, во французском праве. В Японии считают, что обе стороны и невиновны, и виновны одновременно. Обе стороны ответственны за нарушение общественного порядка. Задача суда – определить, в какой степени каждая из сторон ответственна за преступление. После продолжительного обсуждения суд пришел к выводу: полицейский виновен в том, что он не смог поймать преступника и вынужден был стрелять, подвергая опасности жизнь других людей. Суд приговорил его к штрафу, равному стоимости одной пули.
      Собравшиеся оживились. Они с интересом смотрели на Грэга.
      – Мы хотим ввести подобный принцип у нас на заводе. Наш операционный директор считает, что для того чтобы улучшить взаимодействие между рабочими и руководителями, отделами и разными сменами, нам нужно изменить наш стиль регулирования трудовых отношений. Мы с Дэннисом учли ваши рекомендации и разработали новую модель.
      Собравшиеся внимательно слушали Грэга.
      – Принцип взаимной ответственности, который мы ввели несколько месяцев назад, кардинально изменил отношение к работе и к тем, кто находится рядом во время работы. Вчера мне рассказали об одной нашей сотруднице, у которой серьезно заболел ребенок. Два человека, которые работают вместе с ней в тройке, пошли к мастеру и попросили оказать ей помощь. В корпоративном отделе, занимающемся помощью в случае чрезвычайных обстоятельств, несчастной матери оказали финансовую помощь. Однако дело на этом не закончилось. Ее коллеги договорились, что будут помогать женщине в домашних делах, и решили пока поработать за нее, чтобы она смогла находиться в больнице с ребенком, не теряя заработка.
      Грэг обвел взглядом присутствующих.
      – Я горжусь такими отношениями между коллегами. Но недавно я стал свидетелем диаметрально противоположного случая, когда двое сотрудников поскандалили друг с другом на рабочем месте. Это говорит о недостатках нашей нынешней системы регулирования отношений на работе.
      Грэг повернулся к проектору. Кто-то выключил свет. В комнате заработал вентилятор. Грэг установил резкость.
      – Хочу поделиться с вами некоторыми размышлениями о том, как мы собираемся регулировать наши взаимоотношения.
      Грэг рассказал собравшимся о модели регулирования трудовых отношений и ответил на вопросы. Когда через час в комнате снова включили свет, все невольно зажмурились.
      – Поручаю вам рассказать об этой системе всем своим рабочим. Мы подготовили для вас руководство, в котором вы найдете ответы на многие вопросы.
      Грэг показал на стопку книг на столе.
      – Обратите внимание, что все наши новые начинания связаны между собой: и система взаимной ответственности, и тренинги по активному взаимодействию в группе, и система регулирования трудовых отношений. Мы надеемся, что наши начинания увеличат безопасность на рабочих местах и существенно повысят самооценку рабочих.
      Он снова обвел взглядом подчиненных. Один из них поднял руку, встал и произнес:
      – Я хочу сказать, что нам нравится такой подход. Мастерам часто приходится трудно в сложных ситуациях. С одной стороны, мы пытаемся сохранить хорошие отношения с рабочими, но, с другой стороны, нам нужно не забывать об интересах компании. Теперь, если мне придется решать спорные вопросы с помощью новой системы регулирования трудовых отношений, я буду чувствовать себя гораздо увереннее. Это действительно очень хорошее средство разрешения конфликтных ситуаций.
      У Грэга было светло на душе:
      – Нам повезло, что у нас в команде есть такие понимающие люди. Хорошо, что мы можем внедрить наше новое начинание.
      Все закивали.
      – На сегодня все. А теперь давайте пойдем на свои рабочие места и начнем превращать наш завод в лучшее место работы на свете.
      Комната для совещаний быстро опустела.

* * *

      В холле возле стойки администратора появился новый стенд с фотографиями, сделанными во время вечеринки по случаю выполнения заказа для «АзияКомНэт». Рабочие весело улыбались на снимках. Грэг с интересом рассматривал стенд, затем подозвал администратора.
      – Пожалуйста, проследите, чтобы все сотрудники получили свои фотографии с моей благодарственной подписью. Я хочу лично поблагодарить всех за достигнутые успехи.
      Администратор быстро записывала его распоряжение.
      «Это поможет повысить чувство собственной значимости у рабочих, да и значимость всего племени возрастет», – думал Грэг по дороге к себе.
      Они с Дэннисом прикрепляли желтые листки к стене – на доске не осталось места. Грэг посчитал, сколько характеристик племени они уже определили.
      Восемнадцать.
      «Батч говорил, что всего существует двадцать две характеристики. Значит, осталось четыре, и среди них одна – самая важная», – беспокойно подумал Грэг.
      «С такими темпами мне понадобится еще год как минимум, прежде чем я определю все остальные характеристики».
      Грэг открыл портфель и достал из него ежемесячный отчет, который он начал писать вчера вечером. Его взгляд упал на журнал, который он взял в самолете, когда возвращался из Чикаго. Он вспомнил выражение лица Эда Уинтропа и рассмеялся. Потом он уставился на журнал: никак не мог вспомнить, зачем взял его с собой. Он принялся листать страницы и наконец понял.
      На одной из страниц была фотография ящика для инструментов, изготовленных Х.О. Стадли. Грэг снова поразился мастерству, с которым он был сделан. Стадли, который по профессии был изготовителем роялей, сделал по краям ящика инкрустацию из слоновой кости, черного дерева и перламутра. В небольших аккуратных отделениях были гаечные ключи и дисковые ножи. Грэг любовался фотографией.
      Рассматривая ящик, он вспомнил один интересный факт. Он читал, что чиновников в японском правительстве забеспокоило то, что высококвалифицированных рабочих становилось все меньше, и они разработали премиальные программы для рабочих, владеющих каким-нибудь ремеслом. Так правительство надеялось заинтересовать молодежь техническими профессиями.
      Одним из получателей премии стал пожилой механик, который мог определить в обработанной детали отклонение от нормы, равное тысячной доле дюйма, просто подержав деталь в руке.
      «Почему мне это показалось таким важным? – смотрел на журнальную страницу Грэг. – Потому что для выживания племени нужно хорошо владеть какими-то умениями и навыками, вот почему. Это может быть умение программировать, делать рояли, вытачивать детали на токарном станке или готовить обеды. Но все эти умения требуют не только навыков, но еще и инструментов. Если у концертирующего пианиста не будет на сцене рояля, он не сможет дать концерт».
      Грэг встал и принялся ходить по комнате.
      Во многих компаниях умения и навыки считают товаром. Количество этого товара они регулируют, нанимая или увольняя людей, владеющих ими. Однако именно навыки и умения – очень важные источники чувства собственной значимости, хотя об этом мало кто задумывается.
      В мире есть тысячи ремесленных и профессиональных объединений: от сообществ зубных техников до сообществ портретистов и татуировщиков. Это свидетельствует о том, что навыки и умения могут быть еще одной причиной выделения людей в племя. Свои товарищества есть у директоров компаний. Даже у бывших министров и государственных секретарей есть свой всемирный клуб. Грэг невольно улыбнулся.
      Надо уделять достаточно внимания инструментам. А еще – умениям и навыкам, потому что они повышают самооценку людей. Если это не учитывать, они просто уйдут от нас искать более перспективные места работы – даже не столько в материальном выражении, сколько в моральном. Компании, в которых ценят навыки и умения своих сотрудников, всегда привлекают лучших работников.
      Порывшись в ящике стола, Грэг нашел ножницы и вырезал из журнала фотографию ящика для инструментов. Толстым фломастером он написал на ней:

      Характеристика племени № 19.
      В сильном племени ценят навыки, умения, инструменты и оборудование, необходимые для процветания племени.

      Грэг повесил фотографию рядом с желтыми листками. Он смотрел на нее и думал, как этот принцип можно использовать на «Тэралоджик».
      Оборудование на заводе очень дорогостоящее и требует крайне аккуратного обращения. Но это оборудование все же недостаточно ценят. Если бы рабочие осознали его подлинную ценность, они бы гордились им, обращались с ним бережнее. Улучшилось бы качество работы, снизились расходы на техническое обслуживание, и срок «жизни» оборудования продлился бы.
      Грэг сел за стол, придвинул к себе блокнот и стал записывать свои мысли. Аттестация работников повысит общую производительность рабочих групп. Деятельность групп нужно регулярно оценивать – чтобы знать, насколько бережно относятся члены группы к инструментам и оборудованию, ценят ли они свои и чужие умения. В том числе они должны поддерживать порядок в своих кабинетах и отключать копировальную машину после пользования. Нужно стараться, чтобы дорогостоящее оборудование прослужило как можно дольше. Если окружающие будут ценить умения и навыки отдельных рабочих и целых групп, то значимость племени и самооценка людей значительно вырастут.
      Грэг отложил ручку в сторону и поднялся из-за стола.
      «Надо поделиться этим с Батчем. Я уже давно с ним не разговаривал», – подумал Грэг.
      Он набрал номер «Кэйп Индастриз».
      Ему ответил все тот же жизнерадостный девичий голос:
      – Грэг, к сожалению, Батча сейчас нет. Но, думаю, вы можете позвонить ему на мобильный.
      Он набрал номер.
      – Джонсон.
      В трубке был слышен какой-то металлический скрежет.
      – Привет, Батч, это Грэг.
      – А я уже думал, куда это ты пропал?
      Грэг хмыкнул. В голове у него пронеслись события последних дней.
      – Я не отвлекаю вас от дел?
      – Нет, я сейчас у кузнеца. Он калибрует мои охотничьи ружья. Я ведь собираюсь в Африку.
      Грэг немного помолчал.
      – А он хороший кузнец?
      – Лучший в городе.
      – А ваши охотничьи ружья хорошие?
      Батч ответил не сразу.
      – Самые лучшие, которые только можно купить.
      – Неудивительно, ведь вы выбирали их по себе.
      Батч хмыкнул.
      – Ты ведь уже пришел к выводу о том, насколько для племени важны инструменты и оборудование, не так ли?
      Грэг немного загордился собою.
      – Точно!
      – Это хорошо. И что ты теперь будешь делать?
      Грэг рассказал ему о своих соображениях насчет оценки деятельности групп и аттестации рабочих.
      – Очень хорошо! – сказал Батч. – Но сначала тебе нужно четко определить критерии эффективности. Помнишь, как рабочие у меня на заводе занимались осмыслением деятельности?
      – Да.
      – В рабочей группе сразу же замечают, что человек научился чему-то новому, и оценивают это по достоинству, повышая значимость рабочего и группы. На «Кэйп Индастриз» для признания заслуг не ждут ежегодной аттестации.
      – Возьму себе на заметку, – Грэг записал это в блокнот.
      – Батч, меня одолевает нетерпение. Ваш подход стимулирует рабочих просто ошеломляюще. Мне кажется, что у нас на заводе скоро будет такая же чудесная атмосфера, как на «Кэйп Индастриз». Вы говорили, что всего есть двадцать две характеристики племенного поведения. На сегодняшний день мне известно девятнадцать. Большинство из них я уже внедрил. Вы же не бросите меня на произвол судьбы? Пожалуйста, расскажите мне об остальных трех характеристиках.
      Тишину в трубке нарушали только постукивание металлических деталей и шум станка.
      – Ты знаешь, я скоро уезжаю, – ответил Батч. – Я намекну тебе еще на две характеристики. Слушай внимательно.
      Грэг перевернул страницу блокнота.
      – Ты слышал о Киме Филби?
      – Нет.
      – Филби, сын британского дипломата, был одним из самых известных шпионов двадцатого столетия. Он вместе с Гаем Берджессом, Дональдом Маклином и Энтони Блантом работал на Советский Союз. В сороковых годах он начал работать на британскую контрразведку, став двойным агентом. Берджесс и Маклин, служившие в Министерстве иностранных дел Британии и работавшие в Америке, тоже были двойными агентами. Они должны были следить за работами по созданию атомной бомбы. Филби отвечал за связи британской контрразведки с ЦРУ и ФБР, поэтому у него был доступ к сверхсекретной информации об операциях американских спецслужб.
      Прибыв в Вашингтон, Филби узнал об операции под кодовым названием «Венона» – американцы дешифровали некоторые тексты секретных сообщений советской разведки и выявили, что в посольстве Британии в Вашингтоне работает «крот». Филби понял, что спецслужбы вышли на след Маклина, и немедленно доложил в Москву о том, что Маклина подозревают в шпионаже. В мае 1951 года Маклина и Берджесса вывезли из страны буквально за несколько часов до ареста. Филби остался вне подозрений, доложив в отделение внешней контрразведки Британии о двух перебежчиках, которые, работал и на СССР еще с тридцатых годов. Он предположил, что «кротом» мог быть Маклин. Однако затем американские и британские спецслужбы стали подозревать Филби и установили за ним слежку.
      Интересна вот какая деталь. Несмотря на то что подозрения в отношении Филби усиливались, его не арестовывали на протяжении десяти лет. Почему? И Министерство иностранных дел Британии, и британский парламент отказывались верить фактам. Они просто не могли признать, что Филби – двойной агент, так как это привело бы к драматическим последствиям в отношениях между США и Британией, ведь британцы не смогли предотвратить шпионаж и тем самым понизили значимость своего племени.
      В итоге только в 1962 году британская контрразведка предъявила убедительные доказательства того, что Филби является советским агентом. Ему пообещали предоставить гарантии безопасности в обмен на полное и чистосердечное признание. Через три дня он отбыл в Россию на борту корабля, который послал за ним КГБ.
      Филби умер в 1988 году и был похоронен со всеми воинскими почестями.
      Батч закрыл микрофон рукой и стал говорить с кузнецом. Грэг терпеливо ждал. Через несколько минут Батч продолжил свой рассказ.
      – Гораздо меньше повезло Юлиусу и Этель Розенбергам, еще одним советским шпионам. Точнее, им совсем не повезло. Шестого марта 1951 года, за два месяца до побега Берджесса и Маклина, состоялся судебный процесс, на котором им и Мортону Собеллу предъявили обвинение в шпионаже в пользу Советского Союза. Их признали виновными и приговорили к казни. Собелл отсидел в тюрьме тридцать лет. Розенбергов казнили на электрическом стуле девятнадцатого июня 1953 года после того, как Верховный суд США отклонил ходатайство о помиловании.
      Грэг быстро записывал слова Батча.
      – А вот еще одна подсказка. Грэг быстро перевернул страницу.
      – Больше сотни лет тому назад был создан один из крупнейших брендов в США. Основателем компании Hershey Foods, второй крупнейшей по известности кондитерской компании в мире после Nestle, стал Милтон Херши. Со временем он построил в Филадельфии целый город вокруг своей фабрики и назвал его своим именем. У компании Hershey появился город Херши. Рабочие на Hershey Foods чувствовали себя уверенно и в безопасности – чувство собственной значимости, как ты говоришь, у них было на высоте. Руководителями высшего звена становились рабочие, которые отдали компании много лет усердного труда. Они жили по соседству в ухоженных пригородах города Херши и даже отпуск проводили вместе. Отношения между руководством компании и профсоюзом были безупречными на протяжении двадцати двух лет. Компания Hershey Foods превратилась в сильное и сплоченное племя.
      Однако в марте 2001 года в компании произошли драматические изменения. Впервые за всю историю компании генеральным директором был назначен человек не из Hershey Foods, а бывший менеджер компании Nabisco, много лет там проработавший. Он начал свою деятельность со снижения затрат и повышения эффективности производства. За короткое время были сокращены сотни рабочих мест. Несколько фирм, сотрудничавших с Hershey Foods, разорилось. Фабрики закрывались.
      Но зато в компании появились новые менеджеры, которые пытались «взбодрить бизнес». В компании заговорили на языке Уолл-Стрит. Старые сотрудники Hershey Foods просто впали в ступор. Они чувствовали, что значимость их племени и их самих катастрофически снижается. Им казалось, что компания вот-вот разорится.
      Несложно предсказать, как дальше развивались события. Однажды рабочие пришли к выводу, что новый генеральный директор – их общий враг. Такому впечатлению способствовало и то, что он окружил себя телохранителями. Недовольство вылилось в забастовку. Рабочие требовали повышения зарплаты и улучшения условий труда, но истинной причиной войны между профсоюзом и руководством было противостояние новой команды и старой. Если прежде компания хранила свои традиции и ценности, проявляя заботу о своих сотрудниках, то новый генеральный директор отказался следовать этим ценностям.