Надзиратели, среди которых были и пацифисты, очень быстро превратились в ретивых служителей порядка. В первые же сутки они разбудили заключенных в два часа ночи и заставили их отжиматься и стоять навытяжку. На второй день заключенные взбунтовались. Они сорвали номера с тюремной одежды и отказались выходить из камер. В ответ на это надзиратели отняли у них одежду и стали поливать их пеной из огнетушителей, а затем лидера бунтовщиков заключили в карцер.
      Надзиратели потом признавали, что они кричали на заключенных и вели себя самым оскорбительным образом. Эксперимент продолжался, и надзиратели проявляли все большую жестокость. Они заставляли заключенных признаваться друг другу в любви, надевали на них наручники и принуждали маршировать по холлу с бумажными пакетами на головах.
      Через тридцать шесть часов у одного из заключенных случился нервный срыв, и его пришлось отпустить. Через шесть дней эксперимент прекратили. Те добровольцы, которым досталась роль заключенных, испытывали страх и ярость. Они впали в глубокую депрессию. Добровольцы потом говорили, что, хотя они и были здоровы психически, выдержать роль заключенных было невозможно.
      Этот эксперимент стал примером того, как нельзя проводить психологические эксперименты. Но я-то убежден, что исследователи не заметили самого важного: участники эксперимента действовали согласно установкам своего племени. Надзиратели относились к заключенным как к своим врагам. Оказавшись в новом племени – племени надзирателей, они смогли объединиться на почве травли общего врага – заключенных. Б свою очередь, заключенные тоже стали воспринимать надзирателей как врагов, и они сплотились, чтобы защитить себя и сохранить свои личные ценности. Поведение добровольцев из обеих групп разительно отличалось от того, как они вели себя в привычных ситуациях. Они сами едва ли думали, что способны на такое!
      Батч умолк. Они оба обдумывали сказанное.
      – Вот я все искал, куда мне двигаться дальше… Когда я стал общаться с вами и узнал о племенном поведении, многое стало таким понятным! – сказал Грэг. – Как-то я читал об экспериментах, которые проводил Барри Ошри. Он предположил, что в организации действуют три группы – «верхи», «середняки» и «низы». Чтобы подтвердить свою гипотезу, он провел серию экспериментов. Людям в произвольном порядке присваивалась роль «элиты», «середняков», которым было предписано подчиняться приказам вышестоящих, и «чужаков», которые пытались вписаться в эту систему. Б каждом эксперименте «чужакам» приходилось хуже всего, поскольку их отвергали и «верхи», и «середняки». Ошри считал, что члены групп, закрепляя за другими людьми определенные роли, повиновались неосознанному рефлексу. Если рассматривать эту ситуацию с нашей точки зрения, то каждая группа действовала по племенному принципу: относилась к членам других групп как к общему врагу. Чтобы укрепить свою безопасность, каждое племя пыталось подавить соперников. В итоге сложившаяся в результате эксперимента система функционировала хуже, чем рассчитывали исследователи. В том числе из-за постоянного противостояния групп, – заметил Грэг.
      – А какое сочетание этих факторов – БП, БЛ, ЗЛ, ЗП – наиболее благоприятное? – спросил Батч.
      Грэг немного растерялся. Он совсем не задумывался об этом.
      – Я считаю, что идеальным будет такое сочетание, при котором значимость племени и ценность личности будут на высоте, – ответил он.
      – Ты действительно так считаешь?
      Грэг опять почувствовал беспомощность.
      – А что, разве в этом случае высокая мотивация и безопасность в компании невозможны?
      Батч ничего не ответил.
      «Думай же, Грэг, думай!» – молча уговаривал он себя. Но найти другой ответ так и не смог.
      – Батч, подскажите мне. Я не знаю правильного ответа.
      – Я лучше расскажу тебе две истории. Ты когда-нибудь слышал о частице Бога?
      – Частице Бога?
      В ответ – снова молчание.
      – Нет, – Грэг сгорал от стыда за свое невежество.
      – На протяжении многих лет ученые пытаются решить одну проблему, – начал объяснять Батч. – До сих пор никто не знает, каким образом атомы приобретают массу. Ученые пришли к выводу, что существует субатомная частица, пока еще не известная, которая позволяет обосновать существование массы материи. Если бы такой частицы не было, огромное количество атомов со скоростью света перемещалось бы по нашей Вселенной, и это делало бы существование людей или планет в принципе невозможным. И хотя эта таинственная частица до сих пор не открыта, у нее уже есть имя. Она называется бозон Хиггса или частица Бога. Ученые убеждены: когда частица Хиггса будет открыта, начнется новая эра в познании Вселенной.
      Но доступ к работе в этой научной сфере – очень узкоспециализированной – есть лишь у нескольких исследовательских организаций. Как ни странно, эта тема имеет прямое отношение к нашей дискуссии. В настоящее время есть только две организации в мире, у которых есть возможность создать условия, чтобы подтвердить или опровергнуть существование частицы Бога.
      Первая организация – это Национальная лаборатория высокоэнергетических исследований имени Э. Ферми, которая находится южнее Чикаго. У них есть очень мощный ускоритель частиц (протон-антипротонный коллайдер). Окружность этой установки составляет почти семь с половиной километров.
      Под воздействием мощного электрического заряда атомы водорода получают ускорение. Ускорение происходит до тех пор, пока не произойдет высвобождение электронов. Пучок протонов на высокой скорости попадает в металлическую мишень, в результате появляются антипротоны. Затем протоны и антипротоны получают дополнительное ускорение, антипротоны инжектируют, и они попадают в теватрон. В нем протоны и антипротоны приобретают скорость – 99,999 процента от скорости света. Затем протоны и антипротоны сталкиваются, и в результате этого столкновения возникают новые частицы. Ученые считают, что среди этих частиц есть так называемый Z-бозон (то есть в результате аннигиляции электрон-позитронной пары возникает Z-бозон), который, в свою очередь, излучает бозон Хиггса. Теоретически бозон Хиггса существует менее одной миллиардной доли секунды, а затем переходит в другую частицу.
      Время существования бозона Хиггса так мало, что ученые даже не рассчитывают зафиксировать именно эту частицу, но они надеются доказать ее существование наличием частиц, образовавшихся при распаде бозона Хиггса. У каждой частицы есть силовое поле, и доказательством существования бозона Хиггса является наличие поля Хиггса – невидимого поля, которое пронизывает Вселенную. Пространство между частицами заполнено вязкой субстанцией – этим самым полем Хиггса, в результате взаимодействия с ним атомы приобретают массу.
      Тот, кто сможет доказать существование частицы Бога, даст ответ на самую большую загадку Вселенной.
      – Это очень интересно, но я не вижу никакой связи, – прервал Батча Грэг.
      Батч не обратил на это никакого внимания.
      – В мире есть только один ускоритель, который может выполнять такие же задачи, как теватрон в лаборатории им. Ферми. Этот ускоритель находится в Европейской лаборатории физики элементарных частиц (CERN). Ускоритель был построен в тоннеле на границе между Францией и Швейцарией. Финансировали работу CERN двадцать европейских стран. Четыре раза, к большому огорчению ученых из лаборатории им. Ферми, сотрудники CERN сообщали о том, что, возможно, ими был зафиксирован бозон Хиггса. Во время эксперимента происходит около семи с половиной миллиардов столкновений частиц, и только при распаде одной из десяти миллиардов можно зафиксировать бозон Хиггса. Проще найти иголку в стоге сена!
      Батч умолк. Было слышно, что к нему кто-то обратился.
      – Извини, я на минутку отвлекусь, – и он заговорил с кем-то. Грэг слышал приглушенный разговор. Затем Батч снова вернулся к своей теме:
      – Это имеет самое прямое отношение к нашей дискуссии. Обе лаборатории финансируются из правительственных средств. Результаты исследований получают широкую огласку. Более четырехсот ученых из Европы участвуют в исследованиях лаборатории им. Ферми, и примерно столько же американских ученых занимаются созданием нового, более мощного ускорителя для CERN. Соединенные Штаты и европейские страны работают вместе даже в области привлечения средств на исследовательские проекты в своих лабораториях.
      И хотя обе лаборатории очень тесно сотрудничают, пытаясь расширить наше понимание устройства Вселенной, они ожесточенно соревнуются, стараясь первыми открыть бозон Хиггса.
      В 1982 году в CERN объявили, что они открыли мощные потоки субатомных частиц, получивших название W-бозоны и Z-бозоны. Ученые в лаборатории им. Ферми были очень расстроены. Они повторили эксперименты, которые проводили в CERN, и реабилитировали себя, открыв истинный кварк – одну из важнейших частиц материи. Но открытие бозона Хиггса по-прежнему остается задачей номер один. Ученый, который представит бесспорное доказательство существования бозона Хиггса, достигнет самых высоких профессиональных вершин.
      Соперничество между этими двумя лабораториями так велико, что, когда проект CERN решили временно закрыть, чтобы построить там более мощный ускоритель, ученые просили у властей разрешить им поработать на старом ускорителе еще год – они были убеждены, что победа совсем близко! Но власти отказали. Это очень обрадовало сотрудников лаборатории им. Ферми. Ведь на протяжении нескольких лет их ускоритель будет самым мощным в мире! До тех пор, пока не запустят новый ускоритель CERN, мощность которого возрастет в семь раз! Ученые лаборатории им. Ферми все свое время проводили у теватрона, пытаясь найти весомые доказательства существования бозона Хиггса в ближайшие три года.
      Грэг молчал, не зная, что ответить Батчу.
      – Ну, раз обе лаборатории финансируются за счет бюджетных средств, то ученым можно не беспокоиться о собственной безопасности и о безопасности племени, – сказал Грэг. – Но если ученые из лаборатории им. Ферми первыми докажут существование частицы Хиггса, то они подтвердят свою высочайшую квалификацию и повысят значимость своего племени. Ученый, который совершил открытие, всегда испытывает гордость не только за свою лабораторию, но и за свои собственные достижения. Сильная конкуренция и постоянная исследовательская активность в этих двух лабораториях еще раз подтверждают, что мотивация определяется законами развития племени.
      – Именно так! – ответил Батч. – Хотя суть этой исследовательской деятельности едва ли понятна обывателям. Новый ускоритель CERN окружностью около тридцати семи километров оставит лабораторию им. Ферми далеко позади, поэтому правительство США для поддержания престижа американской науки собирается финансировать разработку нового ускорителя, его окружность будет около ста восьмидесяти пяти километров!
      Грэг слушал и все думал, какое же все-таки практическое отношение имеет рассказ Батча к его, Грэга, проблемам. Тем временем Батч продолжал:
      – А вот и другая история. Когда Джон Кеннеди распорядился отправить человека на Луну, разработку проекта и его осуществление поручили NASA. Те, кто тогда работал в NASA, описывают этот период времени как самый замечательный в жизни! Мотивация была такой высокой, что люди попросту не хотели уходить домой после работы, чтобы не пропустить что-нибудь интересное. Когда они увидели, как Армстронг идет по Луне, их переполнило чувство гордости! Что и говорить, в тот период чувство личной ценности и значимость племени были у них очень высоки!
      Однако со временем в NASA случилась странная вещь. Эта огромная организация оказалась практически неуправляемой. Начались интриги, вскоре они стали постоянными. Племя NASA распалось на отдельные кланы. Производительность становилась все ниже. Ученые, которые проработали друг с другом много лет, вдруг начали подозревать коллег в каких-то неблаговидных поступках. Организация прошла через глубокий кризис, прежде чем выработала новые цели своего существования. Кризис был ликвидирован запуском новой программы – разработкой космического корабля «Шаттл», но самоотдача сотрудников NASA и мотивация уже не были прежними, такими, как в те дни, когда все так волновались и переживали, отправляя человека на Луну, так гордились своей причастностью к этому великому делу!
      – И что же?
      – Давай лучше вернемся к первому вопросу, – сказал Батч. – Какая в этом случае возникла комбинация БЛ, ЗЛ, БП и ЗП?
      На этот раз Грэг ответил без запинки:
      – Если рассматривать ситуацию с точки зрения отдельного человека, то это комбинация БЛ+ и ЗЛ+. В таком случае люди больше переживают о делах в организации, нежели о собственных проблемах. Тому свидетельство – ваш пример о графе-бельгийце и его внимательном отношении к обучению сотрудников и к их личному росту.
      – Согласен. Это то, что ты делаешь с новой формой одежды у себя на заводе и принципом взаимной ответственности. Устойчивое сходство людей внутри племени, четкая взаимная ответственность, ценные знания и умения – вот то, что дает личности чувство собственной значимости и безопасности. А что ты скажешь о ситуации, в которой происходит разделение сотрудников на разные племена?
      – Это случается, когда возникает комбинация ЗП- и БП+.
      Батч засмеялся. Грэг впервые услышал его смех. И ему это было приятно.
      – Если я добьюсь в своей компании состояния ЗП+ и БП+, мои сотрудники окажутся в таком же положении, как сотрудники NASA после высадки человека на Луну, – сказал Грэг. – Только члены племени почувствуют, что они достигли вершины в своей сфере деятельности, значимость племени и безопасность племени снижаются, и в компании происходит спад.
      – Вот именно! Поэтому постоянное стремление к профессиональным успехам чревато падениями. Питере и Уотерман в своей книге «В поисках совершенства» приводили примеры компаний, которые находились на вершине – типичный пример комбинации БП+ и ЗП+. И многие из них потом пережили затяжной трудный период!
      – Если бы моя компания была бы в ситуации ЗП- и БП+, то сотрудники вели бы себя так же, как ученые, что пытаются открыть частицу Хиггса. Если поставлена цель, которую трудно достигнуть, то результата нет и нет, и это будет постоянно понижать значимость племени. Ученые будут изо всех сил пытаться достигнуть своей цели, несмотря на то, что никто точно не знает, существует ли частица Хиггса или нет.
      Батч снова засмеялся.
      – Ты быстро учишься! Теперь подумай о том, как сделать так же в твоей компании. Кстати, в этот раз мы говорили об одной из характеристик племени, которую ты еще не определил.
      – Какую же?
      Не ответив, Батч повесил трубку.
      – Черт подери! – ругнулся Грэг.
      Он открыл блокнот и стал записывать туда все, что запомнил из этого разговора. Нельзя упускать из виду ни одну деталь! Через несколько минут раздался телефонный звонок. Это был Батч. Грэг очень удивился, снова услышав его голос.
      – Ты тут упомянул кое-что важное, – сказал Батч. – Расскажи-ка мне еще раз, как развивались события после запуска генератора.
      Грэг подумал немного, пытаясь догадаться, к чему тот клонит. Он перечислил все события и ждал приговора.
      – Расскажи мне еще, что ты чувствовал к Элу, когда вернулся на завод проводить производственное совещание.
      Грэг не ожидал такого поворота событий, но стал рассказывать:
      – Я был так рад, что удалось запустить генератор! Я почувствовал искреннее уважение и какую-то даже близость к эксплуатационщикам.
      – А что ты почувствовал, когда Майк напал на Эла?
      – В тот момент мне показалось, что его слова совершенно неуместны. И несправедливы! Ребята Эла из кожи вон лезли, чтобы завод снова заработал, а Майк обвинял их в своих проблемах!
      – Значит, ты почувствовал близость к племени эксплуатационщиков и тебе не понравились претензии племени производственников. Но почему?
      Грэг наморщил лоб.
      – Подумай над этим как следует. Это тебе подскажет следующую характеристику племенного поведения.
      В телефоне раздались короткие гудки. Прежде чем повесить трубку, Грэг сердито посмотрел на нее. Он снова стал записывать в блокнот впечатления от разговора. Через час он отложил ручку в сторону и откинулся на спинку стула. Заложил руки за голову и стал раздумывать над тем, что сказал ему Батч.
      Лампочки мигнули и ярко вспыхнули. Завод снова подключили к городской электросети. Грэг с облегчением вздохнул.

* * *

      В коридоре послушался стук каблучков. В кабинет заглянула Фиона.
      – Можно войти?
      – Конечно.
      «Вот Дэннис расстроится, когда узнает, что она приходила в его отсутствие», – подумал Грэг.
      – Вообще-то я зашла, чтобы пригласить вас пройтись со мной по заводу, – улыбнулась Фиона.
      – Тогда пойдемте, – Грэг галантно пропустил ее вперед и двинулся за ней по коридору к производственным помещениям.
      Он был даже благодарен Фионе – за эту возможность отвлечься от своих мыслей. Они прошли мимо чистых цехов. Грэг заметил, что там уже все в порядке. Дэннис, Эл и Майк о чем-то оживленно разговаривали. И это порадовало Грэга. Но в его голове крепко сидел вопрос Батча об его отношении к Элу и Майку.
      Завод был огромным, и через равные промежутки производственное помещение пересекалось проходами. В центре было небольшое пространство, которое называли Перекрестком – тут пересекались два прохода. Здесь, на стене, – Грэг заметил – появились три огромных стенда. На каждом была информация о главных конкурентах завода: компаниях «Роматек», «Микроспектро» и «Энерделта». На графиках были отражены доходы компаний, их положение на рынке, а также уровень роста производства за последние годы. Еще там были цветные фотографии генеральных директоров, членов правлений, снимки самих заводов и образцов продукции, которую на них выпускают. На отдельных листах были данные о технических характеристиках выпускаемой продукции, а также об уровне производительности, количестве персонала и исследовательской деятельности конкурирующих компаний.
      Грэг был очень доволен. Наконец-то конкуренты обрели «лицо»!
      – Замечательно! – воскликнул он. – Это как раз то, что нам нужно! А когда вы повесили тут эти стенды?
      Лицо Фионы озарилось довольной улыбкой.
      – Когда исчезло электричество и завод прекратил работать, тут никого не было. Мы притащили стенды сюда, а повесить их нам помогли эксплуатационщики.
      Грэг пожал ей руку.
      – Теперь мы будем лучше знать, что из себя представляют наши конкуренты. Мы больше не будем заставлять своих людей состязаться между собой и лезть из кожи вон, только бы повысить производительность. Сосредоточимся на деятельности конкурентов! Обновляйте информацию на этих стендах хотя бы раз в неделю, хорошо? Вывешивайте тут все, что можно выудить на новостных сайтах в Интернете. И сопровождайте эти данные финансовыми документами. Вот так мы сможем отслеживать, чем живут конкурирующие компании! – в этот момент Грэг невольно вспомнил о заплесневевшем программном заявлении, которое украшало стену вестибюля. Интересно, читал ли его хоть кто-нибудь? Все эти предложения по улучшению обслуживания покупателей и снижению производственных затрат – на самом деле просто избитые пустые фразы.
      – Спасибо, Фиона! Вы очень хорошо потрудились! – сказал Грэг, когда они возвращались. – Интересно, как отреагируют рабочие на эти стенды?
      – Сотрудникам бухгалтерии понравилось! Думаю, и остальные одобрят.
      Грэг задумался о чем-то.
      – Вы имеете отношение к платежным ведомостям?
      – Да.
      – А вы могли бы обновлять новости о наших конкурентах, ну, скажем, раз в две недели, обобщая в письменном виде, что у них произошло нового. Ну, делать такой своеобразный отчет. Где-то на одну страницу. Сможете?
      – Хорошо, – ответила Фиона, – я приложу первый выпуск обновленных новостей к следующей платежной ведомости.
      – Замечательно! Пришлите мне черновик, ладно?
      – Ладно.
      Фиона пошла дальше и, дойдя до лестницы, что вела на второй этаж, где находилась бухгалтерия, помахала ему рукой Грэг посмотрел на часы. Пора уже ехать домой. Внезапно на него навалилась усталость. Сегодня было столько всяких событий! Ему вдруг так захотелось увидеть жену и детей!

Глава 11