Бомонд, хундшвайнерай, иль порчиле, ля поршери, Швайншталл. Сказка про свинопаса. Русская мечта о радио, вертолете, до этого о паровозе, особенно о ракете Циолковского, особенно о блохе. Русские мечтатели, ученые, изобретатели. Лес, дом ученого, преподавателя математики, берег Оки. Сад, георгины, девушки за оградой, их платья, особенно мысли, души.

Собаки страсти, молчащий телефон, теряетесь в догадках, искушаете судьбу, поете песни, не раскрывая рта, даже не двигая губами, плачете руслом сухой реки, влага уходит под землю, становится чистейшей и прохладной водой, ее ищут, находят, утоляют жажду, спрятанная вода источника. Она ждет как раковина неправильной формы, перевод с португальского, взрыв здания в Сан-Луи, лекция профессора, клевета на виноградники Арля. Восхищение профессором права, его костюм, белая рубашка, красный галстук. Его голос, без волос и платья, без головы. Пантомима.

Черные пистолеты страсти, колодцы неба, город путешествующих швейцарских девушек-токсиколожек. Их токсикофилия. Жертвы и маньяки, их одежды, крайние состояния. Опыт. Прохождение через умы и души артистической б. вместо ананасной воды, другая мертвая. Живые имена, осока, голые ноги. Боязнь уколоться, страсть к воде. Нежность. Взгляды тех любовников за столиком сзади, их лица, мускулы, атлетизм чувств девушек. Все смешалось, пиво, чипсы, разговоры, программка посещения кладбища, репертуар могил, номер тринадцать: П.И.Чайковский. Десять: Римский-Корсаков. Всех не упомнишь. Письмо в Швейцарию на черно-белой программке. Токсикомания иностранцев, любовь к Манхэттену, арт-клубу на Фонтанке, гардероб как в театре, список гостей, цветы зла. Между садом и адом, название фильма-балета или фильма-оперы. Разрушение декораций, которые уже построены: мост в Швейцарию к художникам. Беседка увитая немыслимыми цветами, настурциями, коготками. Анютины глазки на клумбе. Память об Осеннем бульваре, девушка с одноименными глазами. Строительство моста Швейцария Санкт-Петербург. Египетские и римские труды, пот и слезы, краска кинороманов. Возведение высокого и прочного моста в далекую Швейцарию, акведук, с водопроводом и другими коммуникациями, спутниковой связью, скоростной железной дорогой, висячими садами.

Воскресенье, тьма, госпиталь в огнях. Синие, красные, обыкновенные, белые и желтоватые. Маяки, ед. и мн. число как в грамматике. Правила и исключения, парадигма норм и девиаций. Друг, передняя, спрятанное зеркало. Цветок, письмо, я.

Перевод стихотворения по памяти, мнемотехническое упражнение. Моряки, их песни. Алжирец поет в автобусе песню про Адель на французском языке. С гор в горы, в Нижний Новгород, а может быть обратно, вся в небесах та дорога. Три кресла-коляски у окна, Лариса дает прием, пятый этаж госпиталя для ветеранов войны, ее замок. За окнами как огни маяков в море, красные. Воспоминание о романе. Поем дальше. Катя, ее голос на Удельной, ее волосы развеваются. Как раньше ссылали в Сибирь, декабрь, дорога в Удельную. В Удельной как в Сибири, бестиарий, красная книга исчезающих и редких видов. Девушка и птица. Единорог или горностай, и так далее. Гордая девушка, одна, сама по себе. Кошки, собаки, свиньи.

Девушки-наполеоны. Шляпы, платья, больничные халаты. Террор девушек, их страх, их жертвы. Песни моряков. Строительство моста в Европу, больничные пижамы строителей, кинороман о героинях стройки. Серия репортажей ТВ, песни и перформансы. Рождение новых героинь. Вчерашнее кино, французский фильм. Скорость, дороги, разговор. Воскресная школа для девушек террора, повторение слов. Чтение стихов. Герменевтика. Светлые и темные места в тексте. Огни.

Опыт чтения пьесы с девушками, строительство декораций. Гнездо кукушки, полет над волнами. Часы остановились как в музее. Страсть царей к лицедейству. Дневник репетиций. Мания Жизели. Когда девушка-математик начинает петь, рождение среди волн, образование пены, она выходит из пены дней на сушу, голая с длинными волосами и всех чарует голосом.

Стихотворение Киплинга о дороге. Дорога в У. Там: Англия туманов, голос с Востока, пагода у моря, бухта с кораблями. Девушка у храма, ее жених, близкий и далекий. Фильм Индокитай о том же. Надо постоянно учиться жить. Лозунг стихотворения. Снова научиться. Дом-крепость, башня, покрытая свиными кожами, жилище аборигенов, шкурами собак, лисиц, буйволиц, украшенная женскими украшениями, голоса девушек и картины женских тел. Утрата невинности, наивности. Ля перт де ля виржинитэ. Философия утрат, кафедра университета. Перформанс девушек, конец. Смысл всех превращений. Эзотеричность. Игра девушек, их пальцы, арфы, прожекты платьев, тонкие расчеты, виртуальная реальность. Пессимизм. Эхолалия снов. Среди обломков, после крушения, сопротивляемость материала, обрывки речей, слова, среди дыма, поэзия всего этого состояния. Слова, извлекаемые откуда-то из глубин, из чрева. Они словно рожденные. Как ангельские голоса они говорят и в огне и не тонут в воде, продолжая говорить среди ветра, бурь, морского шторма. Театр университета, кости и банки с монстрами анатомического театра, город фантомов, платья, высокая мода. Одежда для ветра, пыль от книг, легкая походка девушек, молчанье платьев. Дама и священник, мать художницы, персонаж пьесы, длинные шелка, нескончаемые разговоры.

Шелковый шарф, бабочки и капуста.

Сон в декабре, желтая штора, весть из окна. Небо все в свете. Без снега, такой нынче сезон. Вчерашняя лекция о памяти. Шестнадцатый век, Европа, свет и тьма. Свечи, факелы, солнечные и лунные сиянья. Кафе Арка, с Антуаном. Метро, книга о Лорке. Дворы, Пушкинская улица с памятником. П. как в Париже посередине улицы, небольшой сквер. Шум вокзала не слышен, не видны его огни, здесь темно и светло. Эсхатологическое ожидание, мессианизм, апокалипсический ужас, страх за себя внутри, с шерстью и шкурой, позвоночником. Глаза в темноте как в Европе шестнадцатого века. Латынь, европейские языки. Новогодние открытки в Лондон, Франкфурт. Опять непонятный шум, шорохи, свет. Вчерашние звонки. Думал об Окладском, поэте, читал коричневую книгу. Нет сил позвонить и узнать о поэте новости. Подробности для пьесы. Какая-то лень, сестра. Московский вокзал, огни киноромана. Размышления как на Сенной площади. Маниакально-кризисное состояние. Государство, чтение Платона. Мысль о поэте, воспоминание о Павловске, Пушкине. Восторженность, состояние перед подлинным торжеством. Ванная, вода, голова, мысли, сила и слабость воды, канализация. Философия воды, фамилия французского философа на Б. Гастон Башеляр как Бергсон. Тот писал о воде, другой о памяти. Кто-то писал о барокко. Кто, не могу вспомнить. Кресло-крепость, спина, рвы. Лошади и люди. Рыцарские турниры, женские романы о вышивальщицах, их песнях, юных гитаристках. Роман Скука, госпиталь для ветеранов войны, пятый этаж.

Состояние дервиша, его одежда, обувание, раздевание, снимание одежд, звонки, один носок не снял, забыл, разложенные вещи. Драма поэта, дума о Бурдине, достать его книгу, подумать о нем, его дача, его звонки, профессия топографа, буря и натиск. Парк в Павловске, листья, его подручные и почитатели, семья, дума о немцах, поиск жилья. Книга о Федерико Гарсии Лорке. Автор: Селюнас. Мужчина или женщина не поймешь, может быть переходное состояние. Как это бывает у русских эклектика, маньеризм, синкретизм. Желание прикоснуться к концу, потрогать его, подержать. Волосатые ноги друга, чтение Идиота в кровати.

Разговор с А., учителем английского языка, его вопрос, наш ответ, девушки, огни, университет, гранитная набережная. Сексуальная революция, точка опоры, Удельная. Театр, военное слово. Милость к падающим как к звездам.

Девушки падающие с моста в воду зимней канавки летом. Память о летчиках, монумент на волжской набережной. Падающие и прыгающие, парашюты, гранит, колокольня. Полет над землей. Их пол, возраст, одежда. Душа, маски. Бурдин, Окладский, полет. Тоска и мука, кто-то написал. Застывшие химеры. Сочинение доминиканских монахов. Нетерпение и служение муз. Категорический императив. Мрак, потом рассвет, кое какие вещи, состояние. Воспоминание о Нотр дам де Пари, киноромане. Своды как на вокзале, Эсмеральда, горбун К., люди в плащах, при шпагах, студенты. Буфетчицы, богатые дамы, девушки. Цветы, огни, воздух.

Прожигание имен бумаги, так острова с женским именем и цунами. Имя в метеорологии, метеорит или скала после взрыва, потом что-то растет. Плодородие земли, имена цветов и фруктов. Женщина и зверь, его имя. Укротительница всего живого, звериного и дикого. Ласкающая шерсть, кормящая с ладони. При этом голос и волосы смешиваются в одно. Брызги с океана, далекое японское, песни оттуда, волны на картинах. Китай. Цветы, фрукты, чай. Девушки и их наставницы в лодке, чайная чашка, блюдце. Как у поэта. Фудзий в блюдечке. Длинное и короткое как сезоны. Это спектакль, уроки французского. Взрывы на далеких планетах, слух, музыка оттуда. Звоны. Имитация. Восстановление музыки сфер. Декабрь с осенней погодой. Барокко. Прогулка после университета с А., учителем английского языка до К.островского проспекта, до дома Глюкли. Сорок четыре, номер квартиры. Нет дома. Возвращение. Его любовь к девушкам вне возраста. Такая странность. Его первый португальский язык. Разговор с ним в трамвае пока едем в гости. Темные улицы, деревья, волосы девушки в трамвае. Письмо не о том, кавычки, это как письмо об основном. Постановка пьесы. До и после. Название стихотворение Р. Апре ле делюж. Волосы и память, сильнейшая связь, глубины вне снегов и ветров. Темнота вокруг освещенного вокзала, восторженность, восхищение, страстные порывы, черное и красное, т.е. наоборот, в другом порядке, сначала страстное, потом черное, как цвета платья. Построенный дом, вокзал с линиями, уроки пения. Лица и позы как в театре, посетители общественного туалета. Опять опера, молчание рыб. Окна огромные, мученики и комедианты как у Сартра. Лекция профессора Сорбонны, потом туалет. Прогулка, обдумывание постановки пьесы Между садом и адом. Удельная. Отвращение к откровению, ужас апокалипсиса, срывание печатей. Бездны. Желание. Женские имена, срывающиеся с неба. С крыш, обрывов, теплоходов. Имена звезд. Стихотворение. Опера. Тайна бумаги. Ее изобретение. Миссионеры на Пушкинской как на Аляске или в Китае, в Сибири, в темноте, тусклый свет с Невского проспекта, свет чудесный от памятника. Свидетельство о фруктах, женских плодах. Падшие женщины, мужчины. Падшие п. Милость к ним. Жизнь в ужасном трепете, женское имя в волнах и бурях. Покой. Критические периоды на картах. Артист, дер Кюнстлер, дер Дихтер в океане страстей, падение, до этого стремительное восхождение. Срывание вниз. Причаливание к огромной горе. До этого бури. Ураганы. Летящие деревья, вода, вышедшая из берегов. Летящие крыши. Туман вне сцены стен, уже само по себе действие, герои или персонажи с романтическими именами.

Лариса в сером кардинальском халате, катающаяся во время беседы в кресле у окна, аудиенция в воскресенье, красные огни за окном. Неподвижная Лариса в катающемся кресле. Ее вопросы о Кате в Удельной, желание контролировать голос.

Пессимизм преподавателя английского языка для девушек, нет надежды среди цветов в саду, среди пения таких птиц, которых не видно среди зарослей, университет. Мечта быть охотником в таком лесу, чтобы слушать небесное пение.

Вокзал, встреча с Ромой, опять как тогда, почти на том же месте. Он сказал, почему ты сюда пришел? Я: проходил мимо, по пути. Он: не ходи сюда. Разговор как на Сенной площади. Кинороман.

После лекции в университете на болоте. Лекция о двойном теле французских королей. Их засыпание, их продолжение. Да здравствует король, после потопа. Милость к п. призывал как к падающим звездам и метеоритам, птицам, б. и м., падежам, цифрам, молниям, лепесткам, листьям, солдатам. Девушкам из хора. Сердца и голоса, написание разное, звучание одно, Катя, ее Удельная. Голоса, церковь, Театральная площадь. Проводил друга до п., на свежий воздух, чистый снег. Остался. Вокруг химеры с вокзала, ночь почти белая от выпавшего снега. Его свежесть как милость. Как князь М. из романа, Рома. Романтизм взгляда, пушок над губой. Н.Ф. это мы, вы и я, зритель, читатель, прохожий. Отражение в зеркалах, стеклах витрин, дверей метро. Швыряющие в камин. Осторожность сравнения. Инверсия ролей. Получения вчера письма. На комоде лежит знакомый, вытянутый конверт. Это письмо от поэта из Воронежа.

Вы сравнивший Рому с князем. Он слесарь, сантехник. Его отмывание в ванне. Сама простота под водой. Длинное, но не слишком длинное, тело, под скромными струями. Надо починить, князь, это и то. Сможешь? Зуба впереди нет у князя. Кажущееся. Мнительность девушек, их недоверчивость, граничащая с легковерием. Чистота взгляда, мрачные и темные глубины не у всех. Бездонность. Вверху синева, лучи сквозь голубые бездны. Все краски у горизонта. При заходе красные лучи. Чернота ночи, очищение снегом. Взгляд женщины. Его тело не как в позавчерашнем кино, а худое. Униженья дочь, это я, Аня права, может быть. Открыть форточку после ухода князя. Впустить свежесть. Он чесался всю ночь, потом успокоился. Ритуал выбрасывания его трусов. Он говорит, что это рабочие. Там нет холодной и горячей воды, нет отопления. Сыро. Он пьет шесть стаканов чая в день, курит. Его чистота заоблачная, гималайская. Продолжение того персонажа другими средствами. Не знаю. Нет, наверное. Это другой снег. А где же прошлогодний? Коллекция как мехов, снегов. Национальное достояние. Каждый год, неповторимое. Имена и снега. Завещания как птицы или п., огромные, средние, разные. Третьего не дано. Поиск этого третьего. Воображение этой золотой середины. Алхимия. Потом прилетал комар египетской казни. Мне была показана чудесная и трогательная простота. В рождественский пост. Чтобы увидеть мои сложности. Сплетающиеся как пирамиды в пустыне, среди мучения трудов. Запах денег. Тема тем, темная ночь. Тела. Огонь и вода библейского города, вид сзади, сверху, снизу. Будущие снега перед огнем. Таянье снегов. Потоп, ураганные ветры. Маскировочные халаты как на войне, чтобы спрятаться от тоски среди снегов.

Цыганское имя принца, сантехника, слесаря. Его рот, ребрышки, все тело. Летящие в воду зимней канавки девушки, в воду как в огонь, их вытирают заботливыми мужскими руками, до суха. Философы и изобретатели ракет. Падение метеоритов, поклонение чудесным камням. Паломничество. Изгиб спины, вытянутое тело до кончиков пальцев, пальцы рук, волосы. Мокрые после падения девушки. Милость к падшим и горящим девушкам.

Двойное тело девушек как у французских королей. Догмат о втором теле. Одно сгорает от любви при полете как космический корабль в слоях атмосферы. Обшивка. Другое не сгорает как куст или речь. Нетленность и несгораемость, непотопляемость рукописи тела.

Часы тикают сквозь решетки готического стула. Картина художника меняет свой свет, раскрывая новые, результат падения света. Дёблин, имя художника из Швейцарии. Утренний свет и снег.

Рома. Его Швейцария здесь, в Любани, на реке Тигода, его худое как у солдат тело, его спина и т.д.

В гости к девушкам на Каменноостровский проспект. Тьма и огни, офис. Паспорт в фирме, поездка в Финляндию, на зимний курорт, в Тахковуори, гидом. Волнение, связанное с непонятным языком. Словно Руссо, никогда не сочинявший опер. Вчерашний дом, фасоль, слайды о парижской весне. Цветут как сакуры розовые деревья у собора Нотр Дам, строчки из Сосноры. Прощай и помни обо мне. Голоса девушек, читающих эти строки. Плетутся воображаемые венки как на лугу из цветов, пьется вино с милыми друзьями. Глухое раздражение. Антон уходит не по-английски, а попрощавшись. В передней провожаем его с Цаплей, Олей. Вадим ходит как шотландец в клетчатой юбке. Это не идет ему. Хорошо, что хорошо кончается. Ольга, Вадим и я в метро. Чтение стихов Саши. Его письмо лежит на стуле. Ответ почти готов на желтой бумаге. Фильм Дэд мен Жордаша. Индеец, поезд, странный попутчик. Кровать, упавшая девушка. Вставшая девушка, любовник в черной шляпе. Черный пистолет. Девушка и смерть. Опять индейцы как цыгане. Герой хочет устроиться на работу бухгалтером. Это сделать не удается. Фиаско. Начало истории.

Вместо восхождения на гору, спуск в богему. Иначе как это назвать. Полусумрак ателье, черно-белый ТВ. Африканская музыка, француженка Мирей, стриженая в круглых очках. Круглый стол, заставленный фасолью. Кружки, чайные ложки. Разговоры вокруг стола. Потом возвращение мимо госпиталя, там вдали огни. По чистому воздуху в дом. Стихотворение Рембо, моя богема. Рваный ботинок, дорога среди звезд. Стихотворение Верлена о ночи с богемой. Дормир ше ле пешэр этан ле пенитан. Такие строки. Болезнь это декабрь, снег, возвращение из гостей. Спутники возвращения, их одежда, душа, мысли. Дай мне видеть мои мысли. Достойное молчание художника в кителе на краю дивана. Одежда и внутренняя тревога. Воспоминание об Африке. Дендизм.

Война и мир, история одежды. Кино. Психология и патология костюма. Пол, сон, явь. Переводчик-офицер, годы речей, забывание об одежде, мыслях, душе. Вокзал как памятник воспоминаниям. Дорога, ее начало и конец как у тела, здесь альфа и омега. Речь и вокзал. Дискурс о вокзале. Наполеоновский памятник милиционерам. Звонки с вокзала. Беглянки и беглецы вокзала. Лозунги вокзала. Мир как в америке прерий. Робкое дыхание, писательница вокзала. Монументальность теней вокзала. Нотр-Дам вокзала. Цыганка и горбун.

Обещание скафандра для спусков. Художница поняла необходимость защиты от фраз и взглядов. Лицо за стеклом. Выходи в люди как в бездну без воздуха. Лариса сказала вчера: вот ходят птицы. Или: гуляют птицы. Так может сказать только поэт, смотря в окно из больницы. Наташа сказала: я чувствую за спиной ветры. Мы закрыли двери, выключили в коридоре свет. Сидели на кухне у Лены-художницы в серьгах и красной кофте. Пили чай, беседовали. До этого встретились с Н. Случайно в Борее (Северный ветер), где Спирихин сидел с ласковым и добрым лицом. Его волосы, Инга за плечом, другие артисты. Разговор с Наташей. Пьеса, письма, автор. Прогулка до метро, а потом дальше до Марата, останавливались у ювелирного магазина, магия, Блок, черные волосы, белая шапка. Женщины в скафандрах, живая и мертвая вода, слова. Встреча с Леной, в это время Наташа поднимается в кв. 62 дома семьдесят пять напротив Лены в поисках проектора. Персонаж открывает дверь, после уговоров обещает привезти кинопроектор, объясняет как склеивать фильм, похожий на Дэдмена молодой человек. Лестница вниз, двор, переход через улицу, дом Лены, ее мастерская. Видимость текста. Фон, шум, дым. Эффекты сцены. Или: золотые кресла, ковры, люстры. Кино. Вчерашний поздний фильм о Рудольфе Валентино. Возвращение домой по черной улице, метро. Девушки и жертвы. Освобождение горла. Надевание скафандра. Примерка, движение руками и ногами, шаги вперед и назад как по сцене. Улыбка за стеклом. Музыки не слышно, но она от этого не перестает звучать. Записывать ее как сажают цветы, чтобы они росли вверх к небу, в воздухе. Садовница, садовник, их руки, сердца, мысли. Лепестки, бутоны, соловьи, девушка и вечер, ее увлечение всем, что влечет к себе. Желание летать или петь. Платье, волосы, горящие глаза. Светящиеся глаза. Блеск тех глаз.

Лариса в палате и халате, кресла для посетителей. Ее аудиенция. История пап. Вопросы о темпераменте. Рассказ о Маше, в прошлом наезднице, хирургической медсестре, пианистке. Рассказ Маши (версия Ларисы) о визите к доктору, его хвастовство. Дом, где живет она одна, с собакой. Мечта поэта и писателя, нобелевского лауреата Б. Маша достигла этого. Не страшно, не одиноко, светло. Грустно: ученик не звонит, не пишет. Уход из гостей, его пальто, платок и кепка. Ее лицо. С ними иду к метро. Едем в желтом свете. Аквариум, полный музыки. Романс о дороге домой.

Пьеса как растительный и животный мир, среда обитания по Руссо, любителю прогулок, бывшему швейцарцу, педагогическая поэзия. Флора, фауна, сам человек. Вчерашний разговор о человеческих качествах, письмо по шелку. Вопрос, хочу ли я быть режиссером. Буквы больные еле держатся на тоненьких ножках. Буквы большие и малые. Руки, глаза, ноги. Все тело участвует в педагогической поэме. Вода, воздух, скафандр. Обещание сшить такой костюм для защиты. Скромное обаяние б. Режиссер старое слово. Что оно значит. Будем читать и ставить пьесу, учиться ходить и разговаривать по сцене, среди зеркал. Репетиция педагогической поэмы.

Нет сил стремиться. Финляндия, лыжный курорт Тахко. Глыбы тоски. Финские скалы, Леена-Кристина, француженка-финка, б.-крестьянка. Кинороман. Глюкля, яблочный пирог, руки финской француженки из Нормандии, глоб-троттер. Шелка. Их не видно, лишь кусочек шарфа, который когда-то купила Леена-Кристина. Финская Финляндия. Французская речь, ф. Слова. Ее волосы. Речь. Домашний театр Глюкли, пьеса ее папы. Кто-то сидит рядом и играет хвостом. Чей хвост, пушистый и маленький. Держу в руках. Он бросает в девушку с косами, которая слушает пьесу. Она делает замечание, мол мешаю слушать пьесу. Мы разговариваем за другим концом стола. Круглый стол, верблюды, нищие, калеки, переход через пустыню. Пьеса о великом шелковом пути. С утра журчит вода в батарее.

Потом провожали до метро. Она уехала в общежитие на Косыгина, метро Ладожская. Я домой, в другую сторону. После пьесы про шелковый путь. У Ларисы в больнице. Кресла на колесах у окна, место аудиенции. Ее добрый, милостивый взгляд. Новая пьеса, одна в другой. Разговор о Кате, я хотел бы доверить ей постановку пьесы о девушках. Читаю отрывок из пьесы Саши Яковлева. Режиссеров может быть несколько, как в борьбе за испанскую корону. Чтение из Библии, книга Даниила. Сны, церковь, свечи. Сын.

Воспоминание о Гойе, звонок Антона вчера после встречи с Цаплей в национальной библиотеке. Ее общество на водах. Его голос и глаза. Она говорит, что у него везде волосы. Разговор в метро, в прошлый раз, мое удивление: как она могла это разглядеть. Она видела за воротом рубашки. Девушки очень проницательны. Я люблю волосы. Она, наверное, притворяется. Ее желание купить себе сапоги, план плантации. Табу на табличках, остров Таити. Кругом Тихий океан.

Выпал тишайший снег. Эврика, открытие, крик радости на берегу. Нашел, по-гречески.

Университет, сумерки, коридор. Лекция о коммуникации, математическая модель, стратификация общества. Профессор, ров, львы. Разгадывание снов. Зима, снежные барсы, поэма М.Ю.Лермонтова. Девушки как таитянки, обещание скафандра для защиты. Чувствительность под мехами, прикосновение к шелку. Фургон с хлебом. Солнце. Вчерашняя вода у Университета, студенты обманывают уток, бросая снег вместо хлеба как в притче. Доверчивость уток. Вчерашний снег, сегодняшний снег.

Пьеса о девушках среди зимы, их глазах в меховых папахах, турчанки, персианки, бархат театра, кинороманов, кресел. Разговор с Антоном. Перечитывание рукописи. Война языков. Императив. Несчастная любовь, изломанные линии рук. Гибкость тела побеждает. Лебеди зимы, женские имена как предостережение завоевателям. Объекты из чего попало на первый взгляд. Поездка в Москву девушек для дальней связи, конец века, его снега, железные дороги.

Перечитываю И Ф., как будто кто-то другой написал. Льется вода в батареях как песня.

Продолжение Роб-Грийе нашими средствами, другими. Дерево, головы, разговоры. Фильм Шлендорфа, поле, белый снег и его продолжение. Ле ку де грас.

Вчерашний спектакль в здании немецкого центра, Бегегнунгсцентрум при приходе св.Петра, при церкви. Фигуры апостолов перед фасадов, при входе. Вход слева, молодой охранник, секъюрити в пятнисто-сером, вверх по лестнице. Айнганг. Наш театр. Пьеса папы Наташи про шелковый путь. Великий караван в песках. Шамаханскую царицу исполняла П.-Якиманская. Мамины шелка. Мы играли слепых, горбатых и верблюдов. Я еще исполнял роль арапчонка в темно-синих колготках Цапли. Играли тут же как генеральную репетицию, режиссер сидел в центре и нам давал указания, играла музыка, Валентина за голубой занавеской как ангел.

Сны, которые в перерыве рассказала Оля. Среда, четверг. Страшные старухи, которые охотятся за молодыми людьми, показывают ей свои раны, руки. Она убеждает их, что не виновата. Вхожу я и обличаю. Она просыпается вся в слезах. Сон-кино. Их поездка в Москву. Глюкля, Цапля, Вадим в одном вагоне. Серж Спирихин, его Инга. Другие. Вернулись в город и вот спектакль. Среди снегов, сезон. Потом косноязычно выступали, вдохновенно. Серж в соломенной шляпе и галстуке как американская звезда, в шубе. Мне дали черные очки, в голубой рубашке с хлыстом. Речь об Арто и современной режиссуре. Чудесный спектакль получился. Потом ехали все к Глюкле. Вадим вдруг почувствовал себя больным, они поехали с Олей домой. Валентина шла в платке. Мы с Димой несли сумку, из которой торчали таблички. Финал (конец), анданте кантабиле, другие таблички. Разговаривали об организации. Другие средства и кино. Всю дорогу играли в кино. Роб-Грийе, Шлендорф. Белый снег, декабрь, русский сезон. До этого я встретил Славу Карпова на Мойке, разговаривал с ним, совершили небольшую прогулку. Игра перерастает в кинороман. Мрамор Бродского, пьеса об одиночестве. За столом в глюклином доме, обсуждение спектакля. Шелка, окна, манекены. Изредка звонки телефона. Разговор в коридоре. Лифт. Спускаемся в ночь, идем до метро. Спускаемся в метро. Ночь кино. Разъезжаемся по домам. Дима, Валентина, я. Линии в ночи сценария. Девушка в слезах после сна. Снега, меха, шелка.

Вчерашний музей, откровение. Рисунки Гойя, последний период, бордосская тетрадь, французская ссылка в двадцать шестом-двадцать восьмом годах. Обтянутый кожей коричневый сундучок, коробка с рисунками. Казнь, в лесу повешенный, сумасшедшие, нищие у решетки, летящая женщина, скользящие на коньках, человек с удавом, монахи. Рисунки, сделанные карандашом, тушью. Тулуз-Лотрек, Ван-Гог, Домье. Сумерки зимы, ваш сезон и час. Город в сумерках после Тулуз-Лотрека, Ван-Гога, Гойя.

Тревожно-восторженное состояние. От чуть тревожного, едва заметного волнения до восторга. Кафе, маленький цыганенок в кафе. Его смех. Дает мне кусочек недоеденной булки, я отказываюсь. Вежливость буржуа. Изверг, злодей. Падение, церковь напротив, четыре евангелиста на крыше, на небе, крест и ангелы. Другой мальчик на Невском просит денежку.

Кино Ку де грас, по роману М.Юрсенар. Без Димы, с Валей, дом кино. Снег, гражданская война. Мужское и женское. Феминэн, маскюлэн. После того красного и черного, синего, разноцветного кино: черно-белое. Шлендорф, фон. Чай с Валей на стуле, бар, дом кино. Воспоминание о Мирей, Мите Г., остальных героинях и персонажах. До этого дом Достоевского. Огни города, собор, рынок. Прогулка по Питеру, кинороман. Бармен дома кино, другая барменша из большого зала, продолжение киноромана, лестница, лифт, люди у дома кино, полированный серый гранит, химеры, лица, ноги, двери, номера телефонов в голове. Смерть маэстро Мастрояни. Париж. В больнице у Ларисы, кресла у окна, опять аудиенция. Шел по декабрьскому снегу будто над снегом. Крест, сумасшедший дом, дорога в У. Почти Киплинг. Валя, ее голубая кофта, черная книга, героиня дома кино. Ночной Невский, до этого сквер без памятника, сквер с собакой, чаши на крыше, впереди освещенный театр. Гоголь, Невский проспект. Жизнь в Озерках, вагон метро, желтое освещение. В прошлом году, объясняю Вале, я ездил в Озерки на уроки французского к девушке. Снег, зима, уроки в Озерках. Линии фронта, волны, берег. Замок, земля, окопы. Ландшафт, болезни: тело и душа. Звон колоколов над площадью. Дорога в У.

Постель зимой, чтение Б., перевод с французского на финский. Опыты. Погружение после дома кино. Пешком до дома по набережной. Огни. Темная ночь, кинороман-с. Наконец мы и дома. Сны, Б. о Бунюэле. Ку де грас: грас матине. Тонем в сне. После дома кино, дом кино. Кинороман: опыты. Лариса в Сороке. Название газеты, ля Пи. Архитектоника, слово, которое она произнесла вчера во время аудиенции. После сцены с маман, бананами, ботинками, в коридоре, кухне. Ку де грас. Белый снег, доктора притаились и ждут. Поле борьбы внутренность человека, его психическое, атака. Вчерашнее кино, снег, возвращение. Почти-нулевая отметка письма. Полуденное письмо. Потеря всего, по словам Ирины Львовны. Что это значит? Прошлогодний снег, дом кино.

Погружение в ф. речь, почти физическое. Встреча с м. человеком, оператором, вчера в доме кино. С тем, что снимал в университете. Исчезновение учителя в снегах, поиск его тела, души и мыслей. Елена, женское имя. Как во вчерашнем кино война. Романтизм кино. Педагогическая поэма. Восстановление снегов. Воспитание чувств, эмансипация аффектов, по белому снегу, раскаленное солнце в белом и голубом. Собаки и птицы зимы. Свиньи. Мовизм это красное и голубое кино, цветное, павлиний хвост, летнее, на следующий день это зимнее черно-белое кино. Роб-Грийе, Шлендорф, имена. Спуск в метро, лица и тайные имена, желания. Иллюзия снегов, новый сентиментализм, слезы и смех в одеждах. Постмодерн, кинороман. Дорога в У. Дураки и дороги. Восстановление. Путем зерна. Снег-ожидание. Птица Ф.

Обещание погибели, спасение в потопе. Тающие снега, грязь, распутица. Красота лиц.

Дошел до дома кино. Снег прошлогодних книг, их имена. Цифры снегов как метка на простынях, белом белье. Сани, опыт письма: до и после потопа. Строительство к.

Приближение к теме, удаление концентрическими кругами, взгляд сверху, снизу. Башня ТВ. И то что в телевизоре Татлина. Перечитывая под верной лампой роман И Ф. Желание переписать: но не возможно из-за катаклизма. Взрыв дискурса, ломаные линии воды и воздуха, их соприкосновение: горизонт, цитата из Рембо в фильме Пьерро ле фу. Взрыв. Речь персонажа в романе. Пародия всего. Сам клоун, шут. Его одежда, стихотворение об одежде. Буффон, ботинки, зеленая куртка офицера с воротником неведомого зверя.

Университет, встреча с читателем романа балетным критиком П.Г. в переходе метро Невский проспект. Веселое место, люди вниз и вверх как на показе мод, будто плывут. Как лестница витая. Маниакальная одержимость идеей лестницы, строительство собора вокруг спирали, ее воображение, расчеты вокруг. Интуитивный и чувственный метод строительства как философия Бердяева. Цифры садо-мазохизма. Душевное равновесие. Учебник расчетов, математическая модель коммуникации. Язык, музей этнографии, точка опоры. Синтаксис, скепсис, сепсис.